Второй шанс для миллиардера

Пролог

# ИЗМЕНЫ МУЖА

# БЫВШИЙ ОДНОКЛАССНИК ИЗ СПИСКА ФОРБС

# ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ - ВТОРОЙ ШАНС

>>>>>>>>>>>

Кладу руку на большой круглый живот, поглаживаю.

Улыбаюсь, когда чувствую, как толкается Сашенька.

Мы точно не знаем, кто родится –мальчик или девочка, но муж еще в самом начале, когда только узнал про беременность выбрал имя. В честь своего погибшего отца. Даже мысли не возникло возразить.

Борис так обрадовался беременности. Я испугалась. Я показала тест с двумя полосками, а он убрал со стола мой бокал с шампанским, сказал, что мы поженимся.

Муж снова задерживается на работе, а я беру пульт и щелкаю телевизор. На смарт экране высвечивается USB-подключение. Борис оставил флэшку? Там что-то интересное? Кино, сериал?

Нажимаю на запись.

Включается порно. Откуда-то из середины. Процесс в самом разгаре.

Муж опять ночью крутил эти ролики? Да, я на девятом месяце, но мне нравится секс, я никогда ему не отказываю. Чаще он берёт меня сзади, чтобы не давить на объемный живот.

Обстановка в кадре кажется знакомой. Да, блин, не кажется. Это квартира мужа – та, в которой мы живём. Вот же, это – наша кровать и светлое постельное бельё в полосочку.

Брюнетка на видео протяжно стонет в камеру, пока её имеют сзади. Упругие грудки качаются в такт жёстким толчкам.

Я наблюдаю, раскрыв рот, пытаясь сообразить, что происходит на записи. Мужчина вжимает брюнетку в своё тело в последнем сильном толчке и пара замирает, а я слышу скупой мужской стон с надрывной хрипотцой. Очень характерный, знакомый стон…

Нет. Не может быть.

Да. Может.

Из-за плеча брюнетки показывается тёмная макушка, а потом и красивое лицо моего мужа с лёгкой испариной над губой. Умаялся, бедный… Так старался, так старался.

Он кривится в камеру:

— Убери телефон, — тянет вперёд руку и запись обрывается.

А я снова щёлкаю пультом, выключая телевизор, и резко отбрасываю, как будто пульт раскалился. Ни в чём неповинный девайс падает на кафельную плитку с оглушительным грохотом –по крайней мере этот грохот таким слышится мне. Крышечка отскакивает, батарейки катятся по полу. Перед глазами «едет» картинка. Мне дурно, я оседаю на пол, придерживая живот.

Между ног сильно тянет.

Я пялюсь на ненавистный чёрный прямоугольник, который высасывает моё сознание, пытаюсь дышать размеренно, как учили на курсах, чтобы не провалиться в обморок.

Мне нельзя нервничать. Если не хочу навредить ребёнку. Сашечка ни при чём.

Первая мысль –собрать пульт и посмотреть всё сначала.

Останавливаю себя, когда уже встаю на карачки. С большим животом неудобно ползать по полу.

Да, и …не нужно. Зачем мне это видеть?

Снова сажусь на пол. Глажу живот трясущейся рукой и судорожно думаю.

Возможно, это – старая запись. Ведь, всё, что было до наших отношений не считается? Нет, конечно. Борис точно скажет, что я истеричная беременная баба.

Постельное бельё. Светлый сатин в полосочку. Медленно выдыхаю, когда вспоминаю, что это его бельё, которое он покупал еще до нашего знакомства. Да, точно. У нас этот комплект уже сто лет –весь застиранный. Пора выкидывать. После этой записи я точно выкину.

Теперь думаю, а как выглядело бельё на видео? Старое или нет? Ну, конечно, нет. Раз это всё было еще до меня.

Но я не рассмотрела детали. Я не помню. Я помню лицо брюнетки, перекошенное от оргазма. Я помню тёмные соски на маленьких упругих грудях. Борис говорит, ему нравятся небольшие, так чтобы ему в ладони помещались. А у меня за беременность отрасли и оттянулись настоящие дойки, размера четвертого, если не больше.

Рука тянется собрать пульт.

Я её резко отдёргиваю, даже прячу за спину. Даже засовываю под попу, сажусь на неё, чтоб неповадно было.

Это – точно старая запись. Я верю мужу. Да, и зачем тогда жениться, если нет доверительных отношений?

На душе скребут кошки –ему мало меня, раз смотрит старые записи своих любовных похождений. Ну, он и порно периодически крутит. Иногда мы смотрим вместе.

Я его больше не возбуждаю. Продолжаю наглаживать живот. Конечно, я растолстела и стала такой огромной.

Но, у нас есть регулярный интим. Но всё быстро и не так, как было раньше.

Лучше не ворошить старое прошлое. Не лезть в чужое грязное бельё.

Но, он –мой муж.

А прошлое –его.

Точно прошлое?

Я смотрю, как по полу разливается лужа. У меня преждевременно отходят воды.

И я принимаю решение: «Я ничего не видела. Этой записи просто не существует. Не для меня».

Я думаю о Саше в своём животе и забываю о тайком подсмотренном видео, вычёркиваю его из памяти.

Глава 1

Около шести лет спустя

Смотрю на себя в зеркало. Что со мной стало?

Мне же всего двадцать семь? Иногда, кажется, что уже вся жизнь позади. Лицо осунулось, под глазами мешки, глаза потухшие, волосы и те мышиного цвета. Даже собственная мать не преминет тыркнуть, что я бледная, как моль.

Запускаю пальцы в волосы, обхватываю и сжимаю голову, упираюсь лбом в холодное зеркало.

Дышу.

И ненакрашенная страшная, и накрашенная…

Перед глазами строчки сообщения на экране телефона мужа:

«Я так больше не могу. Она меня достала. Всё достало». Это Борис пишет какой-то бабе.

Это я его достала. Достала семейная жизнь. Достал наш быт.

А не достало играть в комп дни и ночи напролёт? Бухать до состояния нестояния при каждой подвернувшейся возможности и делать вид, что ищет работу?

Все работы не такие: на одной мало платят, на другой много работать надо, на третьей просрался из-за своей безответственности. И, конечно, он не виноват. Просто вокруг одни дураки.

А еще Борис пишет в сообщениях, что скучает и хочет её снова. Хочет другую.

А еще Борис жалуется, что всем бабам нужны деньги и время. А где их взять –либо одно, либо другое. А я от него не получаю ничего.

Оказывается, кому-то от него обламывается и то, и другое. Я прочитала в сообщениях её благодарности за шикарный букет, и за ресторан. Значит, какие-то деньги он от меня утаивает. И транжирит на сторону.

Меня он никогда никуда не водил… Последние пару лет даже в день рождения не дарит цветы –это же напрасная трата денег из семейного бюджета –блажь и расточительство. На море летом отправил меня со своей сестрой и детьми, а сам не поехал. Впервые. У него якобы появилась подработка, да, и семейный бюджет предложил сэкономить.

Только работа обломилась, ну или по крайней мере денег я не увидела. А видела чек с кредитки из ресторана в машине. Борис сказал –не его. А еще Санёк нашел презик в блестящей обёртке. Думал, конфетка. Борис уверил, что давал машину другу, что к нему ни чек, ни гандон не имеют отношения.

Мы же спим без резинок. Я пью таблетки.

Я же еще и виновата осталась. Бросила в него телефоном, а муж обвинил в том, что я влезла в чужое личное пространство, что меня это не касается.

Я сбежала.

Взяла Сашка и ушла к бабушке. Хочу пожить отдельно. Уже давно.

В ушах застряли обидные слова Бориса:

— Ты сама во всем виновата. У нас секса может целый месяц не быть. А я – мужчина!

А я – женщина! И я тоже хочу близости! Только у нас, девочек, эта близость еще и в голове, а не только между ног. У нас прямая связь: голова-оргазм.

Конечно, может не быть секса, когда он срёт в душу, когда мы ругаемся и скандалим на пустом месте. Когда я прихожу с работы, по дороге забираю Сашка из садика, а он сидит в компе. Сожрал, всё что было в холодильнике, в раковине гора посуды. И, его коронный вопрос: «А что у нас на ужин?».

Это же женское дело –обеспечивать домашний уют: мыть полы, стирать и готовить жрать.

— Ты хотя бы в магазин сходил, раз дома сидишь.

На секунду отрывает глаза от экрана. В них сквозит искреннее удивление:

— Но, ты не сказала, что купить.

Ага, еще денег не оставила.

Я задолбалась. А завтра мне снова вставать в шесть, чтобы не опоздать на работу к восьми.

Как я докатилась до этого?

Я сбежала. Это мой протест. И на душе скребут кошки. Невыносимо хочется, чтобы он пришёл, попросил прощение, сделал так, чтобы я смогла простить и забыть всё, как страшный сон.

Но прошло уже две недели, а от него нет даже маленького сообщения. Из глаз катятся слёзы, а в комнату забегает весёлый Сашка, что-то рассказывает, но замолкает на полуслове, когда видит, что я плачу. Подходит, обнимает за ногу.

— Ты что, мамочка?

Я присаживаюсь, обнимаю сына. Он так похож на мужа. Борис всегда говорит, что без ума любит Сашку. Мне часто кажется, что намного больше, чем меня. Когда мы уходили, Борис грозился, что заберёт сына, если подам на развод.

Только за две недели, ни разу не объявился, помочь отвести или забрать из садика, например.

— Всё хорошо, Саш. В глаз что-то попало, — выдавливаю улыбку.

А сынок гладит меня по голове. А я глотаю невыплаканные слёзы.

Сашок обнимает маленькими ручонками и крепко прижимается.

В дверь раздаётся звонок, пришла сестра. Опять будет уговаривать пойти развеяться.

В этом году все, как с цепи сорвались. Бывшие одноклассницы наперебой названивают и написывают сообщения, уговаривают прийти на встречу выпускников. Мол, десять лет –круглая дата и я обязана прийти.

А я НЕ ХОЧУ! Ни разу не ходила и сейчас не собираюсь.

Мне просто незачем. И похвастаться мне нечем.

Семью я развалила. Наверное. Борис не чешется, сама звонить не буду. Так я и матерью-одиночкой останусь. Как в таком можно кому-то признаться? Стыд мне и позор. Собственному мужу, отцу ребенка и не нужна. Бракованная.

А что касается работы, ну, работаю переводчицей на нашем металлургическом заводе. Упахиваюсь –с восьми до пяти, плюс дежурства сверхурочно, плюс дополнительные вызовы на выходных и работа на дом.

Хорошо, что командировок в ближайшее время не планируется. И куда прикажете теперь деть Сашка, если мне поручат ценную миссию по сопровождению пьяных попоек инженеров?

У переводчиков самая незавидная работа. Сначала переводишь на переговорах и на тебя спихивают ответственность, если что-то идёт не так. Потом тащишься с ними в ресторан, где они жрут, а ты переводишь их пьяные шутки. Мы же –обслуживающий персонал. Плевать они хотели на годы нашего обучения, фоновые знания и интеллект.

Это только звучит пафосно –переводчица. Я так думала, когда училась в институте и сдавала международные экзамены на уровень Proficiency. На мою зарплату мне будет трудно прожить самостоятельно вместе с ребёнком. И няню я уж точно не смогу себе позволить. А дополнительные кружки для Сашка? На них тоже нужны деньги и время.

Глава 2

Девушка виляет задом и жмётся поближе к мужчине. Он не обращает внимания, она задевает его бедром. Он делает шаг в сторону, пропуская её вперёд. Его движения уверенные, чёткие, без суеты. Хостесс разворачивается, строит глазки и улыбается ему. А мне приходится стоять, ждать, пока они намилуются. И она, наконец, проводит его и вернётся за мной.

Обхватываю себя руками –как-то неуютно в тонком шёлковом платье, и в коридоре перед гардеробом прохладно. Дверь открывается, впуская и выпускаю людей, которые выходят подышать и покурить на улице. И как сестра меня уговорили надеть это платье?

Наверное, я буду выглядеть слишком пафосно. Тёмно-бордовое, винный оттенок, как сказала сестра. Да, оно сидит идеально, подчеркивает переход между талией и бёдрами, зрительно делая талию уже, а бёдра шире. В открытом вырезе торчат ключицы, но он не настолько открыт чтобы торчала грудь –только лишь самый намёк.

Зато ткань утягивает дорогой лифчик пушап, в котором моя грудь смотрится идеально –единственный такой у меня, завалялся с допотопных времён. Я всё время его берегла. Для чего? Обычно никакой роскоши в одежде я себе не позволяла, и других трат хватало сполна, с маленьким-то ребёнком! Да, и со вторым, большим, который мой муж.

Рукава у платья длинные, объемные фонарики, перехваченные ленточками вокруг локтей и по запястьям. Юбка выше колен, струится лёгкими полупрозрачными складками поверх более плотного чехла.

В целом похожа на воздушную, летящую фею, только тёмный бордо придаёт образу оттенок леди-вамп.

Ловлю отражение в зеркале – русые, тонко промелированные волосы падают каскадом ниже лопаток в свежей укладке –даже блестят в приглушенном свете. И как Каберне удалось сотворить с ними такое? Почему я раньше к ней не обращалась? Мне было не за чем. Не для кого. Некогда. Семейные вопросы и быт съедают всё время и силы. И деньги, которые, как известно лишними не бывают.

Как-то раз поссорились с мужем из-за маникюра. Он искренне недоумевал зачем мне надо было тратить время и семейные бюджет на такую фигню. С тех пор я сама занималась ногтями, если занималась. В основном, просто коротко стригла. Максимум красила бесцветным лаком. Если облупится –незаметно. Некогда морочиться и красить по три раза на неделе.

Я посмотрела на тёмно-бордовые ногти, которые мне накрасила сестрёнка, пока её подруга возилась с волосами. Вздохнула. Завтра-послезавтра облупятся, придётся найти время, чтобы перекрасить.

Снова посмотрела на себя, поёжилась. Слишком пафосно. Наверняка, все будут одеты проще. Может, в джинсах или брюках –и я такая краля расфуфыренная. Стало неудобно. Достала из сумочки заколку и собрала волосы в хвост. Одноразовой салфеткой стёрла яркую помаду. Хоть так.

Наконец, вернулась хостесс. Долго же она вертела задницей перед богатеньким клиентом. Вот, интересно, ну, не может же он быть еще и красивым. И молодым. И без пьяных мешков под глазами. Или может? Прям, любопытство разбирает, хочется посмотреть. Еще и один приехал. Наверное, жену оставил дома сидеть с детьми, а сам по ночным клубам шляется.

Прям, как мой муж не так давно. Пришёл под утро. Телефон всю ночь был отключен.

Сначала сказал, что пойдёт гулять с друзьями, без меня. Ведь, я иногда тоже встречаюсь с подругами. Только я если и встречалась, то максимум к девяти уже дома. А то, Борис, бедненький, устанет сидеть с Сашком, и малыша спать надо укладывать. Мне, конечно.

Теперь я понимаю, с какими «друзьями» он встречался. Интересно, а он с ней давно познакомился? А то, и, правда, последние полгода у нас участились ссоры на пустом месте и секс стал совсем редким.

Хотя уж на секс грех жаловаться, у нас всегда был интим несколько раз в неделю. Если мы были не в ссоре, конечно.

Хотя, я с самого начала чувствовала себя некомфортно в отношениях с мужем, начиная со знакомства. Слишком он был избалован женским вниманием. А чего стоило его предложение, которое он сделал из-за беременности. А если бы не ребёнок?

Теперь он говорит, что я виновата, поэтому, у него появился кто-то случайный на стороне. А я думаю, что наши проблемы как раз из-за того, что он не ценит отношения, и мог позволить себе это «на стороне».

Что вперёд –ссоры или его похождения? Это простой логический вопрос. Как, например, что правильно: деревья качаются потому, что ветер дует или ветер дует потому, что деревья качаются? Только у нас с мужем у каждого своя правда и логика.

Хостесс ведёт через танцпол, мимо зоны со столиками под балконами, к лестнице на второй уровень. Блиин. Они что, ВИП-ку заказали? За неё же отдельная доплата. Придётся мне без салата что ли? Выпью и унесёт с одного бокала. Или еще хуже, если там ограничение по минимальной сумме, то и поем и выпью, но придётся раскошелиться.

Эх, хостесс толкает дверь –внутри царит суета и гам за длинным столом. Я раньше не приходила на такие встречи в феврале, обычно муж ходил в этот день к своим одноклассникам, а я сидела дома с Сашком. Но сегодня еще и круглая дата –десять лет после выпуска. В отдельной комнате собрался весь класс. Даже пару учителей должны подойти.

Я бегло рассматриваю собравшихся, выискивая глазами, куда можно присесть. Неужели пришли все-все? И даже…

Но, тут в поле зрения попадает русая макушка и …светлый джемпер оттенка кэмел. Что этот сноб-то забыл здесь? Сноб разворачивается и смотрит прямо на меня. Сердце пропускает удар.

Да. И даже ОН пришёл. Этим снобом оказывается именно он – Курбатов.

⭐спасибо огромное за поддержку, за звёздочки и комментики!☺☺☺

Всех обнимаю❤️ приятного чтения!

Глава 3

Первый класс. Я одета в школьную форму, на голове два объемных белых банта на высоких хвостиках, в руках огромные гладиолусы –мне кажется, цветы выше меня. И как я их продержала всю линейку? А рядом белобрысый мальчик с огромными голубыми глазами. Очень красивый. Он внимательно меня рассматривает и улыбается мне.

Я смаргиваю.

Сейчас мне двадцать семь. Я стою на входе в ВИП-ку и всё еще вижу те пронзительно голубые глаза из прошлого. Они внимательно меня рассматривают и улыбаются мне. Дежавю.

Сбоку подходит рыжеватый парень с пивным животиком, подхватывает меня под локоток и тащит к столику.

— Андрей! — переключаю внимание на бывшего соседа по парте, а сама вижу боковым зрением, что Курбатов провожает нас взглядом.

— Света, ты совсем не изменилась. Отлично выглядишь!

Я смотрю на когда-то тощего огненно-рыжего мальчишку, а вижу повзрослевшего, располневшего парня с небольшими залысинами на голове. Всего десять лет, но они все написаны на его лице. Как он любил пивко и покурить за углом, так и всё и отпечаталось на его облике. Улыбаюсь в ответ:

— Тоже очень рада тебя видеть!

Он как-то неловко прячет за спину руку с кольцом. Я успеваю заметить золотой ободок. Присаживаемся за стол.

Здороваемся, с некоторыми практически знакомлюсь заново. Десять лет оставили свои отпечатки. Всё время искоса посматриваю на богатенького сноба, которым оказался моя первая детская любовь. Артём Курбатов.

Сколько мечтаний и фантазий осталось в прошлом, тайных воздыханий и даже слёз, пролитых в подушку.

Вокруг Артёма вьются две наши одноклассницы –самые популярные девчонки в параллели. Одна с кольцом, другая без. Раньше они так не липли к первому отличнику в классе. Они крутились со старшеклассниками, которые были вовсе и не отличники, которые курили, выпивали и зажимали их в парке тёмными летними вечерами. Интересно, кого из них зажимал мой муж? Или не только зажимал? Он же был один из самых популярных парней на районе.

На столе много дорогих закусок, графины с соком, шампанское, красное и белое вино, бутылка Хеннеси. Я снова пересчитываю бюджет в голове и жалею, что повелась на уговоры одноклассниц, еще и сестры, и пришла на эту встречу.

Стоит представить сколько придётся выложить за такой стол, и аппетит пропадает окончательно. Но, Лиля, воркующая с Артёмом, разливается соловьём в благодарностях:

— Спасибо нашему Курбатову за ВИП комнату и роскошный стол, — она строит глазки и благоговейно таращится на Артёма. — Кто бы мог подумать, что ты так высоко взлетишь!

Лиля – известная шаболда в прошлом, а ныне замужняя мать троих детей, а всё туда же –в поисках мужского внимания и покровительства. Ну, да, она сделала ставку на капитана футбольной команды, и почти не прогадала. Почти. Как говорится –чужая семья потёмки.

Её жженые волосы, толстый слой тональника и потёртые каблуки говорят за себя, и то, как она выпячивает грудь перед носом у снобского Артёма.

Впрочем, к нему приковано внимание всех девчонок, в их глазах светится плохо скрываемое восхищение, а поведение не сильно отличается от того, что было десять лет назад. Как будто все забыли сколько им лет на самом деле и вернулись в прошлое. Только теперь Курбатов –настоящая звезда. Он и в прошлом всегда был в центре внимания, а сейчас… Куда уж мне до него.

— Наливайте, поднимем тост за наш дружный класс и выпуск десять лет назад!

Я незаметно выдыхаю. Ну, раз, оплачено, беру протянутый бокал и чокаюсь с одноклассниками. Мы все привстаём, чтобы дотянуться до центра стола. Я старательно отвожу глаза от Артёма, смотрю на сдвинутые бокалы, лишь замечаю, как он невзначай задевает мою руку своей. Правая. Без кольца.

Ладонь словно простреливает током, я дёргаюсь, расплёскивая шампанское. Все смеются и громко разговаривают, никто не обращает внимания, кроме Артёма. Он разглядывает моё кольцо.

Я не смотрю на него прямо, но замечаю, как он вздёргивает уголок губ в самодовольной ухмылке. Он прекрасно всё рассмотрел –и не только мой замужний статус, но и моё смущение, и неловкость от случайного прикосновения. Случайного?

Он очень самоуверен, слишком.

Мне кажется, Артём не был таким раньше.

По одну руку от меня сидит Андрей и подкладывает мне всякие вкусности на тарелку. Слишком много еды. Его невозможно остановить. Про себя усмехаюсь –конечно, не он же оплачивает этот пир.

Платит Артём.

Я ничего о нём не знаю. Видела последний раз в девятом классе. Потом он выиграл грант и уехал на два года в Америку –жить в семье хостов и учиться в их школе. После я только слышала от кого-то, что Артём так и остался заграницей. А теперь он здесь. В нашем «мухосранске». Липецк –не то чтобы маленький город, но население чуть больше полмиллиона. Артём приехал повидать родителей? Ну, не из-за встречи выпускников же он приехал?

Слева сидит Алёнка –наша заядлая сплетница. Вот, кто всё обо всех знает.

Она шепчет:

— Круто Артём поднялся. А не зазнался, про нас не забыл. Какой нам вечер устроил. ВИП-ку попросил. Ему прям тут же всё организовали, глазом моргнуть мы не успели, как нас сюда пересадили.

Меня съедает любопытство. Что же произошло у него в жизни? Ведь, его родители простые рабочие с нашего металлургического завода.

— А ты о нём что-нибудь знаешь? — тоже шепчу, а краем глаза посматриваю на Курбатова, не могу ничего с собой поделать.

Алёна округляет глаза:

— Ты что, не знаешь? Он в списке Форбс –там, где до тридцати лет. Погугли.

Я строю просительное выражение на лице, сгорая от любопытства. Ну, не полезу же я сейчас в телефон.

А ей того и надо, тихонько тараторит:

— Выиграл стипендию на обучение в бизнес-школе в Сан-Франциско. Влез в какие-то американские стартапы, потом переехал в Берлин. Что-то с искусственным интеллектом они делали, он там высокую позицию в итоге занял. А теперь вроде у него свой стартап с партнёром. Что-то с маркет-плейсами, — просвещает меня, недалекую, Алёна.

Глава 4

Пока говорит двигает мой стул и берёт за руку, тянет, помогая встать. Твёрдое сильное прикосновение его ладони посылает мурашки по коже. Я пытаюсь убрать руку, но он не даёт, держит крепко, притягивает ближе, а другой рукой подхватывает за талию и увлекает на выход.

У меня перехватывает дыхание. Я захлёбываюсь в детских воспоминаниях.

Только бы он не почувствовал, что мои пальцы подрагивают. Я никак не могу успокоить внутреннюю дрожь. Меня затапливает сожаление.

Как одна моя фраза тогда, когда нам было всего по четырнадцать могла испортить так и не начавшиеся отношения?

Я почти уверена, что Артём хотел предложить дружить. Тогда, в подростковом возрасте, это означало романтические отношения. Я бы могла стать его девушкой. Я мечтала об этом ночами. Представляла, как он подойдёт и предложит дружбу, как мы будем гулять вместе по парку, вместе ходить в школу, держась за ручки. Прямо, как сейчас.

Интересно, тогда бы, в юности, прикосновение его руки так же бы обжигало, вызывало бы такой же трепет?

Но я всё испортила и не узнала этого.

Артём выводит на балкончик. Со второго уровня прекрасно видно танцпол и слышно музыку.

Он так и не отпускает мою руку, и не убирает свою с моей талии. Его твёрдая ладонь жжётся через тонкий шифон. Артём лишь разворачивает к себе лицом, а я боюсь посмотреть ему в глаза. Чувствую, что он сам не стесняется меня рассматривать.

Артём притягивает ближе:

— Можно пригласить тебя на танец?

Он издевается? Он говорит те же слова, что и тогда, на дискотеке в детском лагере. Только теперь голос его не дрогнул. И теперь мы танцуем не на пионерском расстоянии на вытянутых руках. Сейчас Артём крепко прижимает к своему сильному телу. И ему не нужно разрешение. Он не ждёт моего ответа.

Играет та же песня, что и в детском лагере.

Я сглатываю. Отчего-то во рту пересохло.

Артём говорит низким, вибрирующем в моём животе голосом:

— Теперь тебя устраивает мой рост?

Он точно издевается. Он тоже всё помнит.

Несмотря на то, что я сама под метр семьдесят и на каблуках, мне приходится задрать голову и я тону в голубых глазах.

Тогда, в лагере, это я дышала ему в макушку, а он в стеснении не мог посмотреть мне в лицо. Тогда, на дискотеке я так смутилась от его внимания, которого жаждала все девять классов, что единственное, что получилось ляпнуть:

— Ты же меньше меня ростом.

Артём оправдывался, что занимается по утрам –отжимается и висит на турнике, чтобы вытянуться. Говорил, что пока не получается.

А я также, как и сейчас боялась вздохнуть. Прикусила язык и думала, зачем я это ляпнула. Думала тогда. Думала об этом и сейчас.

Артёму не нужен мой ответ. Он задал риторический вопрос и ответ очевиден.

Курбатов –настоящий красавчик, как будто с обложки глянцевого журнала: идеальная укладка, высокие скулы, подчёркнутые налётом щетины –наверняка, подстриженной в дорогом барбершопе и белоснежные зубы, которые видно за приоткрытыми и изогнутыми в высокомерной полуулыбке губами.

Он красуется передо мной. Хочет отыграться и показать, чего я потеряла?

Неужели, ему так заело, и он помнил все эти годы? Неужели он тоже был в меня влюблён?

Сердечко ускоряется в груди. Мне стыдно за ту фразу. Мне безумно хочется узнать, правда, он был в меня влюблён? У нас были взаимные чувства? Моя детская любовь была не безответной?

Я даже не слышу, что мелодия уже закончилась, так погрузилась в далёкие воспоминания и его гипнотический взгляд. Но меня возвращает в реальность писклявый голос Марины.

Она влезает между нами также, как и тогда, в лагере, когда нам было по четырнадцать. Марина маленькая миниатюрная брюнетка –как была низенькой, так больше и не выросла. И сейчас она чуть ли не по пояс Артёму.

Марина недовольно тянет:

— А как же я, Артём? Почему ты не стал танцевать со мной? Помнишь, как мы танцевали всё лето в лагере?

Я чуть отстраняюсь от Артёма, пытаюсь вернуть себе руку. Но он лишь отпускает талию, а мои пальчики стискивает мягкими, но такими крепкими тисками –не выпускает.

Курбатов чуть кривит губы. Похоже, он тоже недоволен, что Марина влезла.

— Ты же пошла танцевать с Андрюхой.

Тогда, в лагере, Артём больше не приглашал меня танцевать. На следующее утро он где-то раздобыл огромный букет алых роз и подарил его Марине. И сделал ей предложение дружбы. И это он с ней ходил и держал за ручку. Марина стала его девушкой на то лето. Они зажимались и целовались в тёмных углах.

Прям, как вон, одна парочка внизу, в укромном уголке. Мой рассеянный взгляд скользит по танцполу и застывает на целующихся парне с девушкой. Они страстно сосутся у всех на виду. Понятно, что уже перевалило за полночь и все прилично подвыпили. Но надо же как-то держать себя в руках, а не так бурно проявлять чувства на людях. Его рука даже лезет девушке под юбку.

А Марина добивает:

— О, разглядела? Это твой муженёк развлекается. Пока ты тут Артёма охмуряешь. Вы с Борисом стоите друг друга.

У меня волосы становятся дыбом и рот приоткрывается от удивления. Мне не видно лица парня на краю танцпола, но я понимаю, что это действительно –мой муж. И жест с лапаньем сисек такой характерный –означающий среднюю степень подпития. Вот, эта его стадия опьянения самая противная для меня. А потом будет следующая, последняя, когда он отрубается.

Но пока Борис стоит на ногах, а девушка одёргивает его и тащит прочь. Он послушно следует за ней, пытаясь ухватить за задницу в короткой юбке.

Артём так и не выпустил мои пальчики и сейчас он рассматривает моё обручальное кольцо.

— Ты с ним счастлива, Света? Думаешь, ты сделала правильный выбор?

В голове набатом стучит: «нет!». Но куда мне деваться? У нас общий ребёнок. И Борис –его отец. Он любит Сашку. А Сашка души не чает в папочке.

Чувствую поглаживание руки подушечкой большого пальца и резко вырываю руку. Получается.

Глава 5

На танцполе –жара. Много народа, толкотня, мы протискиваемся на другую сторону. Впереди тараном вклинивается в людскую толпу Артём, Марина тащится, так и не выпустив его из своей хватки и я –еле переставляю ноги. Ну, зачем они идут?

Артём выходит в длинный тёмный коридор. Откуда он тут всё знает? Здесь немного тише. Он говорит, не оборачиваясь:

— Они, наверняка, в чил-ауте.

Сроду не знала, что это такое. Когда я была последний раз в ночном клубе? Когда эти клубы еще дискотеками назывались?

Оказывается, здесь несколько комнат. Шум с танцпола почти не слышно, лишь низкий бит отдаётся в грудной клетке, а в коридоре темно и звучит тихий расслабляющий амбиент. На стены проецируется мозаика.

Дверь в одну из комнат приоткрыта. Артём останавливается на расстоянии, оттягивает назад любопытную Марину, прицыкивает на неё –та послушно замолкает за его широкой спиной. Он складывает на груди руки, чуть отходит с прохода и кивает мне головой на щель в двери.

За что мне это? Даже не знаю, чего я боюсь больше: того, что увижу мужа, обжимающегося с девицей или того, что Артём будет наблюдать за моей реакцией, за тем, какую семью я создала, в кого я превратилась –в обманутую ненужную жену. Я же сказала ему, что у нас всё хорошо.

Ноги не гнутся, я подхожу и заглядываю в щель. Артём любезно приоткрывает дверь шире. Ему тоже интересно? Еще и Марина жмётся к Артёму сзади и выглядывает из-за его плеча –ей меня не жалко, на её лице издевательская ухмылка. Конечно, она-то не замужем и ни разу не пробовала, злорадствует стерва. И хватается за Артёма –надеется захомутать. Однажды же у неё получилось.

Комната совсем мизерная, отделанная в стиле лофт –одна стена кирпичная, другая задрапирована тёмной тканью, на полу светлый ковёр с длинным ворсом, по углам разбросаны мягкие подушки. Тусклое диодное освещение по периметру потолка создаёт сказочную уютную атмосферу, высвечивает лишь силуэты пары.

На низкой маленькой софе развалился мужчина с широко расставленными ногами, руки раскинуты в стороны по спинке диванчика, голова запрокинута назад. Девушка встала на колени между мужских ног. Её голова двигается вверх-вниз, подстраиваясь под неспешный электронный бит.

На фоне приглушенной музыки можно различить мерные причмокивания.

Мужчина издаёт хриплый скупой стон, поднимает голову, его лицо с закрытыми глазами попадает в пятно света от торшера. Оно искажено гримасой удовольствия. И это лицо моего мужа.

В таком подвыпитом состоянии он не удосуживается открыть глаза, а тянет девушку вверх –подняться с пола и усаживает на себя. Снова откидывает голову обратно и раскидывает руки по спинке софы.

Девушка лезет рукой под юбку, поправляя то, что только что брала в рот, направляя член моего мужа в себя. Под юбкой не видно наверняка, но и так всё понятно, для этого совсем не нужно смотреть. Она плавно двигает бёдрами и фальшиво стонет. Слишком громко.

Борис хватает её за бёдра, вынуждая ускориться и снова поднимает голову.

А я отшагиваю чуть назад и тихонечко прикрываю дверь, пока он не открыл глаза и случайно не заметил меня. Смотрю на пластиковое полотно двери, разглядываю тоненькие железные вставки и рисунок «под дерево».

Вот, как они так делают пластик, что не отличишь от натурального дерева? Интересно, а эти двери очень дорогие? Ручка на двери –латунная.

Моё сознание пытается не пустить внутрь то, что я только что видела. Лучше подумать о чём-то другом.

Хоть дверь и закрыта, но перед глазами вновь маячит лицо Бориса, перекошенное от удовольствия. Я чётко его разглядела в свете, падающем от торшера.

Внезапно накатывает ужасная слабость. Ноги совсем ватные, еле стою, того и смотри сейчас осяду на пол.

Меня поддерживает Артём, словно чувствует моё состояние.

Низкий шепот на ухо:

— Убедилась? Что, даже не пойдешь устраивать разборки?

Я заставляю себя выдавить:

— Это –не он.

— Кого ты обманываешь? — Артём оттаскивает меня от двери и куда-то тащит по коридору, продолжает жарко шептать: — Нас или себя?

Что-то пикает над ухом. Скашиваю глаза –это Артём прикладывает карточку к электронному замку двери, похожей на ту, на которую я только что пялилась с остервенением. Это так оплачивают комнату чил-аут? У Бориса есть деньги на развлечения? Почему-то этот вопрос волнует больше. Я не хочу думать о том, как именно он развлекается.

Я плохо соображаю. Артём впихивает меня в маленькую комнатку. Похоже, Марина прётся следом. Слышу, как за нами хлопает дверь и щелкает замок.

А мой муж не удосужился прикрыть за собой. Ну, у него уже явно кондиция. Вон, и сидел с закрытыми глазами. Он вообще соображает, что там с ним происходит? Что там с ним творит развратная девица? Просто он напился и не контролирует ситуацию.

Света! Ты что, оправдываешь его?

Я ушла. Оставила его одного. Он же мужчина, которому нужен секс.

Его слова: «Ты сама виновата» прожигают сознание, окатывают горячей волной вины.

Только волна прокатывается в теле –и это физические ощущения. Я понимаю, что кто-то обнимает меня со спины, скользит руками по талии, гладит живот через тонкий шифон и поднимается выше, сжимает мою грудь.

Я чувствую горячее дыхание и нежный поцелуй в шею. Мурашки бегут по коже.

Чувствую, как рассыпаются по плечам мои волосы –кто-то снял с них заколку.

Мужские пальцы расстёгивают пуговичку на груди и приспускают шифоновое декольте. Он резко разворачивает меня передом к себе. Наглые руки лезут дальше, стягивая платье с плеч. Они дёргают лифчик вниз, обнажая мою грудь и настойчивый рот обхватывает сосок, втягивает его, посылая импульс возбуждения в низ живота.

Я слышу собственный стон.

Что происходит?

Сзади тоже кто-то обнимает. Прикосновение заставляет вздрогнуть. Кто-то расстёгивает молнию сбоку на талии, тянет лёгкий шифон вниз так, что платье соскальзывает к моим ногам. Марина? Понимание немного отрезвляет.

Глава 6

Артём

Долбанный незакрытый гештальт.

Психолог именно в этом видит причину того, что у меня никак не складываются нормальные отношения.

Не то, чтобы мне это очень нужно. Моя постель, как мёдом намазана для всяких расчётливых стерв. Они почему-то думают, что это самый короткий путь к моему банковскому счёту. А меня тошнит от силиконовых сисек и тощих анорексичек, у которых вместо мозгов одни калории и пластическая хирургия на уме.

Последнее время вообще нет ни времени, ни желания общаться с кем-то. Гораздо проще заказать элитную эскортницу, которая и напряжение снимет, и мозг выносить не будет, причём по фиксированному прайсу.

Но на душе всё равно неспокойно. Хочется уюта и тепла. Хочется возвращаться не в холодные апартаменты, а в место, где тебя ждут.

Меня всегда тянуло вернуться на родину.

Я пожил в Сан-Франциско, Берлине и, наконец, вернулся в родную Москву, где у меня собственный финтех-стартап с партнёром. Жизнь удалась, всё у меня сложилось удачно. Кроме серьезных отношений.

Конечно, маячит в подсознании и призрак поломанных отношений в семье с пьющим отцом, но эту травму я перешагнул. Я просто вычеркнул алкоголь из своей жизни. Полностью и насовсем. Я не собираюсь повторять судьбу отца. Не за этим я от них уехал после девятого класса. Приложил всё упорство и смелость на какие только был способен –мне было просто необходимо уехать подальше от отца. Иначе я бы его прибил, собственными руками. А мать бы никогда меня не простила, несмотря на то, что он делал нашу жизнь невыносимой.

А вот образ девочки с зелёными глазищами и огромными белыми бантами, у которой в руках гладиолусы выше её роста, перешагнуть никак не получается.

Столько лет учиться в одном классе и тайно вздыхать по ней, а потом набраться смелости и пригласить на танец, чтобы просто услышать обидные слова про маленький рост. Детская травма не зажила до сих пор. А мне скоро двадцать восемь. И рост у меня чуть больше метра восьмидесяти.

Моя принцесска просто не дождалась пока я дорасту и перерасту её. А её слова так усугубили комплексы, что я сразу же переключился на недорослую Марину. Подростковые бзики.

В тот момент казалось главным не выдать своих чувств, чтобы принцесска не дай Бог не догадалась. Ведь, я ей был не нужен.

А мне была не нужна Марина. Но тогда она казалась прекрасной ширмой, за которой можно было зализать раны и спрятать отвергнутые чувства.

Хах. Чувства, которые не прошли за несколько лет за границей. И даже расстояние не помогло.

Я вернулся на похороны отца, скончавшегося от цирроза печени, навестил безутешную мать. К тому времени мне стукнуло двадцать, и я выиграл стипендию Hult Global Leader на обучение в международной бизнес-школе в Сан-Франциско. И я, конечно, уже вырос.

Я регулярно ходил в спорт-зал и накачал рельефные мышцы, занимался рукопашкой и мог постоять за себя.

И я хотел встретиться со Светой, заглянуть в её глаза и прочитать в них восхищение, когда она увидит, каким я стал.

Но Света, оказалась, уже вышла замуж. По залёту –как натрепала Марина. Вот, кто не отказался попрыгать в моей постели. Но Марина никогда меня не интересовала всерьёз. Я сразу предупредил. Она не возражала, а потом горько плакала, когда мне пришло время уезжать.

Свету же я видел лишь издалека. Подойти не решился.

Теперь мне это казалось смешным. Сейчас я избавился от кучи комплексов –общение с психологами, куча лидерских тренингов и работы с коучами перевернули моё сознание.

Но этот долбанный незакрытый гештальт.

Мне просто надо трахнуть призрак прошлого, чтобы избавиться от навязчивых воспоминаний. Надо заглянуть Свете в глаза, увидеть восхищение и подтверждение собственной значимости. И отпустить ситуацию.

Неважно, что она замужем и у них есть ребёнок. Так даже лучше. Не будет цепляться и претендовать на отношения. Останется со своим недоделанным Казановым в засратом Липецке. А я решу собственные заёбы и будет мне счастье.

Встреча выпускников –прекрасный повод наведаться в родимый город.

По моей просьбе Марина поставила всех на уши. Девочки из класса настойчиво уговаривали Свету прийти на встречу. Я не был уверен, что она придёт, но так было бы легче. Мне. Как минимум показать ей, каким я стал крутым.

Я уже знал, что Света поссорилась с мужем и пару недель живёт у бабушки. Осталось лишь надавить на её младшую сестру через Марину, и моя принцесска появилась в дверях ВИП комнаты, которую я снял на вечер.

У Светы есть страницы в соцсетях, но она ими редко пользуется и фотографии почти не выставляет. А те, что я видел –не врут.

Она повзрослела, но выглядит шикарно. Мне кажется, что Света стала еще красивее. И это тёмно-бордовое платье отлично село на её фигуру. Я не ошибся с размером. Попросил Марину передать платье её сестре. А еще чулки. Не терпится проверить –она в них или нет. По крайней мере –на стройных ножках телесная лайкра –есть шанс, что это мои чулочки.

Она зачем-то собрала длинные волосы в хвост. Мне хочется снять заколку и зарыться в них пальцами.

Света замешкалась в проходе в комнату. А я смотрю в эти до боли знакомые с детства зелёные глаза и снова чувствую себя мальчишкой.

Её уводит за стол Андрей, а я пытаюсь избавиться от наваждения, переключаюсь на Лилю, которая подсела поближе и пытается завлечь глубоким вырезом на платье. Я вижу, что грудь у неё ненатуральная – у меня глаз намётан.

Я замечаю восхищение, с которым меня рассматривают все за столом, и парни тоже. Все, кроме Светы, которая улыбается Андрею –противному пузану, ранние залысины на голове которого, явственно намекают на сниженный тестостерон.

Он мне –не соперник.

Все тянутся в центр стола, чтобы чокнуться. Я старательно задеваю Светину руку с бокалом. Она вздрагивает от неожиданности и смущения. Наконец-то. Есть реакция. Чуть переживать не начал. Рассматриваю кольцо на безымянном пальце. Да. Так даже лучше. Мне не нужны отношения. Мне просто надо переспать с ней.

Глава 7

Голова раскалывается на части. Я обхватываю её руками, пытаясь не дать этим частям рассыпаться во все стороны.

Что ж так хреново? Еще и тошнит. Не просто тошнит, а подступает прямо к горлу. Я лежу на спине, приходится резко перевернуться на бок, чтоб не захлебнуться и всё, что было внутри вырывается наружу под аккомпанемент молоточков, дико стучащих по вискам.

Приоткрываю глаза, вижу заботливо подставленный тазик. Ну, ничего ж себе.

Меня выворачивает наизнанку, а всё о чём получается думать, так это о тазике. Какой-то незнакомый, пластиковый тазик бежевого цвета.

Сознание не спешит рассказать о том, что происходило вчера. Во рту ацетоновый привкус. Первым в уме всплывает бокал с коньяком. Фу… Угораздило же, ведь мне нельзя пить. И это так несправедливо. Потому, что Борис обожает поддать, а мне приходится смотреть: на него, на пьяных друзей, на то, как он иногда падает прямо на пороге.

Не раз он засыпал в ванной. А я всегда волнуюсь, как бы не захлебнулся. Спускаю ему воду, когда заснёт, а он потом выбегает к утру, дрожа от холода и громко матерится.

Как же меня всё это достало. А еще противный запах сигарет. Я не курю, но он считает, что это –мои проблемы.

Принюхиваюсь. Пахнет кофе, ванилью и корицей. Хм, к чему бы это? Еще в ушах стоит странный гул. Вроде бы раньше со слухом всё было нормально. А еще, если прислушаться к ощущениям, чувствуется едва заметная странная вибрация.

Я лежу на узкой кровати, заботливо укрытая одеялом, которое съехало, пока меня выворачивало над тазиком. Одета в платье –тёмно-бардового винного оттенка. Ё-моё… Я же вчера ходила на встречу выпускников. Это всё сестрёнка виновата. И на фигу она меня туда уговорила пойти?

Яркие картинки долбятся в сознание, ослепляя, взрывая мозг утихшими было эмоциями.

Вспышка – и вижу перед глазами Бориса, зажимающего девушку на танцполе. Или нет, не на танцполе, а в какой-то комнатке с приглушенным освещением. И, нет, он её не зажимает, а это она берёт у него в рот. А потом скачет на нём сверху.

А от следующей, не менее яркой картинки шея идёт красными пятнами. Шея, которая помнит чужое дыхание и хриплый мужской голос, шепчущий что-то на ушко. О, Боже. Я помню, как стояла голая, в одних чулках и ботиночках перед …мальчиком из детских грёз и он собирался…

Медленно выдыхаю. Ничего же не было.

Курбатов хотел воспользоваться моим невменяемым состоянием. А что со мной-то было? Почему так реагировало на него тело? Просто мне тоже не хватает секса. Не только Борису. У меня уж точно больше месяца ничего не было. В отличие от мужа.

Я рассматриваю маленькую уютную комнатку с низкими потолками. Не пойму, где я нахожусь. Не помню, как сюда попала. Клянусь себе, что больше никогда не буду пить. И даже нюхать не буду. Поворачиваю голову направо и утыкаюсь в …иллюминатор, прикрытый пластиковой заслонкой?

Как так?

Поднимаю шторку и пялюсь в яркое голубое небо. Приподнимаюсь, пытаюсь рассмотреть, что там. Непонятно. Я лечу над облаками? Моргаю часто-часто. Похоже, действие алкоголя еще не выветрилось. Какое у меня богатое воображение.

Хотя, странный гул в ушах и едва ощутимая вибрация заставляют задуматься.

Мотаю головой – это неосторожное действие снова отзывается молоточками, бьющими по черепной коробке. Еще ужасно хочется пить. И в туалет тоже.

Рассматриваю ладони в порезах, а на полочке рядом с кроватью стоит перекись водорода. Кто-то обработал мне ранки. Скидываю одеяло, пялюсь на чулки в стрелках –хорошо, что бесцветные, не так заметно. На полу стоят мои ботиночки. Трогаю –еще не высохли, да и на каблуках –надевать не хочется, иду босыми ногами.

Иду где? Я в частном самолёте? Я такие только в кино видела. Прохожу через шторки на пути –оказываюсь в небольшом салоне. Здесь несколько огромных откидных кожаных кресел: выглядят мягко и удобно. Но моя кровать сзади покомфортнее будет.

В салоне тишина. Прохожу мимо спящих людей. Узнаю Марину, Андрея, других двух огромных мужиков я не знаю. На последнем кресле сидит еще одна незнакомая девушка. Она одета в форму, похоже, это – стюардесса. Она не спит, листает журнал.

Я подхожу ближе, наклоняюсь и шепчу:

— Мы что, на самолете?

Она заученно улыбается, старается спрятать удивление:

— Да, это частный борт Курбатова Артёма Эдуардовича. Я вас сегодня сопровождаю.

— А где он сам?

Стюардесса держит улыбку, косится на шторки впереди и растерянно отвечает:

— На кухне.

Угу. Я продолжаю расспросы:

— Куда вы нас сегодня сопровождаете?

— Тайланд. А вам не сказали?

Я вообще понятия не имею, как здесь оказалась. Верчу в голове название страны. У нас февраль –зима в разгаре. А в Тайланде море, солнце и белый песок. Дежавю. Кажется, я вчера это уже говорила.

Да, я смотрела горящие туры в эту страну. Очень хотелось отвлечься от всех проблем и поваляться на пляже. Но, все предложения были не по карману. Тем более теперь, когда я осталась одна с маленьким сыном. Да, я ушла и хлопнула дверью. Я не хотела ни видеть, ни слышать Бориса.

Но спустя пару недель уже изнывала с тоски и безысходности. Я чувствовала себя не только обманутой, но еще и брошенной, ненужной. Борис даже ни разу не позвонил, не написал. Почему-то я ожидала, что он будет извиняться и ползать передо мной на пузе, вымаливая прощения. Он же так любит Сашку. Конечно, я не собиралась прощать.

Наверное.

Не знаю.

А как же Сашечка? А наша семья? Я никогда не думала, даже не могла представить в самом кошмарном сне, что это случится со мной. Такое страшное слово –развод. Мать-одиночка. Брошенка с ребёнком. Так не бывает. Только не со мной.

А что еще хуже, Борис говорил, что заберёт Сашу себе. Вот это – настоящий кошмар. Мой самый большой страх о том, что Саша захочет остаться с ним.

В горле першит.

— Я хочу пить.

Стюардесса подрывается встать. Я машу на неё руками:

— Я сама. Мне надо пройтись.

Глава 8

При виде меня Лиля резко сдвигает ноги и одёргивает юбку, надсадно кашляет и трёт шею, огрызается:

— Тебя стучаться не учили?

Кошусь на шторки, отделяющие кухонку от салона. Здесь как бы нет дверей.

Курбатов, наоборот, невозмутим. Он отпивает кофе, приподнимает бровь. Как будто его забавляет вся ситуация.

По-хорошему, надо бы уйти и оставить этих голубков заниматься… чем они тут собирались заниматься.

Но, по-хорошему, надо было меня сначала спросить, прежде, чем заталкивать в самолёт. Что я и озвучиваю вместо «доброго утра»:

— Какого хрена я делаю на этом самолете?

Я злюсь. И не только на то, что меня без спросу увезли из страны. Ночью, в клубе, Артём настойчиво лез ко мне под юбку, а сам развлекается с кучей других баб, которые сами на него прыгают. Он ничем не лучше моего мужа. Все мужики козлы. Сначала я видела с ним Марину в клубе, теперь еще и Лилю.

Рассматриваю одноклассницу –она снова намазана толстым слоем тональника, который не скрывает фингал, похоже свеженький, еще нальётся сильнее попозже. Она отводит глаза, смотрит в пол и хватается рукой за лицо, прикрывая побои.

Я перевожу взгляд на Артёма –одной рукой он подносит чашку к губам, другой шарится в смартфоне. Не дождавшись ответа на предыдущий вопрос, ошарашенно спрашиваю:

— Это ты?

Он отрывается от экрана, переспрашивает:

— Что я?

Я снова пялюсь на лицо Лили, которое та продолжает прикрывать рукой. Артём тоже смотрит на неё и ухмыляется:

— Не. Это её муженёк. Не пускал Лилю с нами.

Одноклассница закусывает нижнюю губу, тяжело выдыхает. А Артёму забавно:

— Но Лиля у нас девушка пробивная, настойчивая. Своего в жизни не упустит. Да, Лиля?

Девушка убирает от лица руку, вскидывает подбородок, обиженно смотрит на Курбатова, который продолжает насмехаться:

— Повеселила ночью. Такой скандал перед соседями устроила. Моя охрана рассказывала, муж за ней по подъезду бежал, выбежал на улицу в одних трусах, кричал, что никуда не пустит, чтоб детей не бросала. И пытался у Лили паспорт из рук вырвать. Но, Лиля не сдалась и получила от него, — он обвёл её рукой, — пока мои охранники не угомонили муженька.

Одноклассница огрызается:

— Он в жизни нас на море не возил. А заграница мне и, вообще, не светит с ним. Тебе легко говорить, Артём с таким баблищем.

— А тебе легко ноги раздвигать при живом-то муже? — Артём наклоняет голову к плечу, брезгливо кривит губы.

А мне становится жалко Лилю. Я с одним ребёнком еле управляюсь, а у нее трое. Да, и муж, похоже, не в состоянии их нормально обеспечить. А тут Артём –аки принц на белом коне, ну или, какую там водитель марку машины называл? А. Принц на чёрном Майбахе. Вот Лиля и кинулась во все тяжкие в поисках сладкой жизни.

У Лили дрожит нижняя губа и блестят глаза. Она соскакивает со стола и бросается прочь из кухни.

Артёма не проняло, он еще и вслед ей бросает:

— Трусы надень. Мы еще не прилетели, в самолёте кондиционеры, застудишь.

Ему смешно, а мне ужасно неловко.

— Зачем ты так с ней?

Артём качает головой:

— Света, Света. Наивная ты, девочка. Лиля слабенькая на передок. Кому только не давала.

Это на что он намекает? Мне становится не по себе. Я выдавливаю, хотя мне кажется, я знаю о чём он сейчас заговорит:

— Договаривай.

— Пусть тебе Лиля расскажет.

Я шепчу:

— Борис?

Я помню свой школьный выпускной. Компашка Бориса припёрлась посмотреть на выпускниц. Или подснять кого из выпускниц… Лиля что, уже тогда всем давала? Но, мы тогда с Борисом только познакомились. И, да, он приставал ко мне. А раз я не дала, то он получил это от другой?

Помню, мне показалось, что видела, как Борис зажимал Лилю ночью в одном из углов на школьном дворе уже после того, как я ему отказала.

Только у нас еще не было отношений. Всеми силами оправдываю мужа в голове.

— Откуда тебе знать, ты же уехал заграницу после девятого?

Артём отпивает кофе:

— Я приезжал на похороны отца. Ты уже выскочила замуж, по залёту.

Откуда он всё знает? Неприятно. Всегда было неловко, что это произошло в моей жизни. Я часто задавалась вопросом: а если бы я не забеременела? Борис бы не женился на мне? И я была бы более счастливой? Или всё-таки нет? Теперь у меня есть любимый ребёнок, от некогда безумно любимого мужчины. И руины жизни в осколках несбывшихся ожиданий и надежд…

Не такой я себе представляла семейную жизнь.

Стоп. О чём он говорит? Не о выпускном?

— При чём здесь мое замужество и Лиля?

Артём продолжает пить кофе. Он больше не намерен говорить. Лишь снова смотрит, усмехаясь одними глазами, торчащими над чашкой.

Нет. Я не хочу об этом знать. С силой сжимаю кулаки, забыв, что у меня порезы на ладонях. Чувствую, как они саднят. Наверное, снова кровь пошла.

Не надо мне говорить, что мой муж спал с этой давалкой, уже когда мы были женаты. То порно видео пятилетней давности с моим мужем в главной роли, о котором я старательно забыла, снова всплывает перед глазами –так врезалось в память. Мой муж трахает всё, что движется? Незнакомую девку, Лилю, девицу из ночного клуба… Неважно, беременна я или нет? Я в это не верю. И уж точно не готова обсуждать.

Артём и не собирается. Он наклоняется и открывает маленький холодильник, достаёт банку холодного пива, протягивает мне:

— Похмелье мучает? — слегка кривит красивый рот.

Внутри поднимается тошнотворная волна. В глубоко вдыхаю, прогоняя рвотный позыв, кривлю лицо в ответ. Приходится признаться:

— У меня алкогольная непереносимость. Мне нельзя.

Он скептически изгибает бровь:

— Зачем пила тогда? Тебя никто не заставлял. Андрей сказал, что он пытался тебя остановить.

Уууу, гадкий Андрей. Как был ябедой, так и остался доносчиком подхалимом. Люди не меняются. Я медленно, но верно краснею и не могу это остановить. Вдруг меня сковывает неловкость –накатывают воспоминания о ночи. На теле отпечатались прикосновения Артёма, и я непроизвольно пялюсь ему между ног.

Глава 9

В аэропорту нас выводят отдельным коридором. Мы идём группой через паспортный контроль и таможню. Артём забирает у всех паспорта, чтобы оформить заселение на частной вилле.

Мне ничего не остаётся делать, как идти вместе со всеми к длинному лимузину, который ждёт на парковке. Снаружи яркое солнце режет глаза. Время –день. Пхукет встречает гомоном, пальмами, раскалённым асфальтом и южным влажным воздухом, пропитанным солью.

Ко мне пристраивается Андрей и что-то муторно лебезит на ухо. Я вздыхаю:

— Где твоя жена, Андрей?

Я замечаю, что на руке у одноклассника больше нет кольца. Вот, же противный слизняк.

Он мычит что-то нечленораздельное и, наконец, выговаривает:

— Да, мы живём вместе из-за детей. Сожительствуем на одной территории. Светочка, не у всех же есть деньги разойтись по разным квартирам.

Андрей работает травматологом, но со всей его светлой головой и красным медицинским дипломом – куда ему до Курботова. Он бросает завистливый взгляд Артёму в спину.

Я тоже искоса посматриваю на Курбатова. Когда он успел стать таким? Эгоистичным, наглым и …умопомрачительно притягательным. Ага, все девочки из класса весь вечер вились вокруг него, а Марина с Лилей в первых рядах. Вот, и сейчас они повисли на нём с двух сторон, пока мы все идём в машину.

Это всё детские воспоминания, наваждение какое-то, туманящее мозг. Мне надо бежать отсюда. Домой, к сыну. Может, Борис одумается, придёт поговорить, а меня нет. И я опять останусь виноватой, что бросила ребёнка, что улетела отдыхать.

Я больше не хочу жить с ним. Но у нас общий ребёнок. И я просто не знаю, как мне быть. Моя жизнь разваливается на куски, а миллиардер-одноклассник притащил меня на море. Сама виновата –не надо было пить.

Да, и на работе, не всё гладко. Там сейчас завал с переводами, и нужна моя помощь. Начальник отдела не погладит по головке за пропуск рабочих дней, пусть и по больничному. Работать отсюда я не могу. Мне нужен корпоративный ноут, с доступом к системе. А он остался дома.

Вздыхаю.

Лиля с Мариной пищат от восторга, залезая в лимузин, внутри которого целая комната со светлыми кожаными диванами, вытянутыми по бокам, с вмонтированными в эти диваны барными окошками, заставленными напитками и ведёрками со льдом, с небольшими холодильничками мини-барами с прозрачными дверцами.

По периметру потолка вмонтированы колонки и льётся музыка.

Мы едем и все веселятся. Щелкают пробки шампанского. Андрей и Артём разливают, предлагают и мне, а я тянусь за апельсиновым соком. Замечаю, что Артём тоже не пьёт. Он больше создаёт суету, ажиотаж по поводу выпивки, а сам так и не притронулся к своему бокалу.

Когда Курбатов поворачивается ко мне, в очередной раз предлагая шампанское, я снова отодвигаю его руку. Проверяет что ли? Хочет напоить, как вчера? Я перекрикиваю музыку:

— Артём, когда мы вернёмся домой?

— Света, смотри, как всем весело. Ты хочешь всё испортить? И вечером еще приедут одноклассники. Десять лет выпуска –большая дата. Жизнь удалась, принцесска!

Глядя в его голубые глаза, наполненные радостью, я понимаю, что, да, ему всё удалось. Артём –молодец. А я? А я, в свои двадцать семь, стою на руинах разрушенных ожиданий, надежд и несбывшихся мечтаний.

У меня не самая плохая работа –старший переводчик в отделе металлургического комбината. Но по факту, я не живу, а выживаю. Еще и подработку беру. Особенно остро это ощущается на контрасте с тем, что сейчас происходит.

Я не могла накопить на сратую горящую путёвку, а Курбатов просто организовал развлекуху для целого класса. Практически, по щелчку пальцев. Прилетел вдруг волшебник в голубом вертолёте и бесплатно …привёз всех в Тайланд.

Но я большая девочка и знаю, что бесплатный сыр где? Правильно, в мышеловке.

Упрямо прошу:

— Верни мне паспорт.

Он наклоняется к уху:

— Все паспорта будут храниться на ресепшене с момента заселения и до выезда.

Его отвлекает Марина, требуя налить еще и сделать музыку громче. Так говорить не получится.

Она просит открыть панорамную крышу и девчонки высовываются из люка, орут во всю глотку и чокаются бокалами. Средь бела дня. Да они до вечера так не дотянут.

Хоть в лимузине и работает кондиционер, да еще и люк отрыли, мне некомфортно в несвежем платье, которое липнет к коже и нестерпимо хочется в душ. А еще остаться одной, зарыться в подушку и немножечко пореветь.

Мы приезжаем не на виллу. Это настоящий небольшой отель с огромной ухоженной территорией, утопающей в южных цветах. Идём на ресепшен мимо большого бассейна.

— А где все отдыхающие? — осматриваюсь я, но из людей нам встречается только обслуживающий персонал.

Артём, который так и идёт с девчонками, не отлипающими от него, оборачивается:

— Обижаешь. Небольшая вилла в нашем полном распоряжении. Зачем нам посторонние?

У кого-то явные проблемы с определением размеров. Я почему-то думаю про другие размеры Артёма, с которыми у него уж точно нет проблем. Успел продемонстрировать. Сглатываю.

Определенно, мне надо домой. Как я могла оказаться в такой ситуации?

На ресепшене нам вручают ключи от комнат и девчонки бегут сломя голову смотреть номера.

Артём придерживает меня за локоток и заявляет:

— У тебя минут тридцать. Давай, освежись и поедем по магазинам.

Я вырываю локоть:

— Я никуда не собираюсь ехать. Я же сказала, мне ничего не надо от тебя.

Прикидываю бюджет на банковской карте. Я собираюсь купить себе обратный билет и улететь ближайшим рейсом, но, конечно, я не собираюсь говорить об этом Курбатову. Мне не нужны его уговоры. Хотя, он и не уговаривает, а раздаёт приказы. Привык, что всё происходит по его велению.

Потом смотрю на грязное платье, с потёками крови, но их почти не видно на тёмном бордовом шёлке, смотрю на порванные чулки, осенние ботинки, которые так полностью и не просохли. Конечно, я выкину чулки, а платье можно и застирать. Главное сумочка со мной –а в ней кошелёк и телефон.

Глава 10

Меня не радует дурацкая поездка по бутикам.

Я не могу спокойно смотреть на одежду потому, что перед глазами маячат ценники. А у меня в голове щелкает калькулятор: пол моей зарпалаты, а это –целый месячный оклад с премией, а здесь –даже два.

Это – не мой бюджет. Это – не по моему карману. И даже, если платой станет –всего лишь ночь с Курбатовым, я не хочу. Я же не вещь –чтобы меня купить. За брендовые шмотки.

Лиля с Мариной ведут себя, как обезьянки в зоопарке. Прыгают от восторга и мечутся по примерочным. Я просто не знаю, куда себя деть. Тупо брожу среди стоек с одеждой. От помощи маленькой продавщицы-тайки я отказалась, она не стала навязываться. В таком-то бутике. Здесь все желания клиентов –закон.

Артём с Андреем устраиваются на диване для посетителей. Услужливые продавщицы предлагают им кофе и чего покрепче. Я замечаю, что Артём пьет кофе, и даже без конька, а вот, Андрей не прочь плеснуть его в свою чашку, да и потом вместо кофе, после того, как допивает.

Бутик прикрывают на спец.обслуживание и девчонки шастают в примерочную и обратно, демонстрируя роскошные сарафаны, юбки и блузки.

Я вздрагиваю – не заметила, как Артём подошёл сзади и тянет мне чёрный …купальник?

— Свеее –тааа… Ну, как же так, побывать на море и не искупаться? За что ты себя так наказываешь?

Я кошусь на маленький комплект, а сбоку торчит ценник, прямо циферкой наружу. Цена зачёркнута –вещица с распродажи, со скидкой девяносто процентов. И то, мне кажется, довольно дорого для купальника.

Ну, за такую цену, я могу купить. Правда, понятия не имею, как платить. Ведь, платежи с российских карт здесь не проходят.

Курбатов стоит так близко, я чувствую его запах –смесь власти, денег и древесной нотки, которая кружит голову искушающими мыслишками: «а что если…» и снова он пристально разглядывает. Я кожей ощущаю его дыхание и это будоражит кровь.

Но драка одноклассниц не выходит из головы. Получается, сначала Марина ему сделала минет, а потом и Лилю хотел поиметь, а я помешала?

Не знаю, может мне хочется сбежать от Артёма, а может я и, правда, хочу окунуться в море –ведь, я уже на другой стороне света. И время до ночного рейса позволяет.

Выхватываю скидочную шмотку. Внутри, немного колет разочарование –почему он принёс мне дешёвку? Ну, вот, сама себе противоречу. Настырно выговариваю:

— Только я сама оплачу. Можно я тебе переведу на российскую карту?

Курбатов демонстративно закатывает глаза и поднимает руки в жесте, словно сдаётся.

— Решим, принцесска. Не переживай.

Я убегаю в примерочную. Плотно занавешиваю штору и прижимаюсь горящим лбом к холодной поверхности зеркала. Да, что ж я так на него реагирую? Ничего, осталось немного потерпеть. До вечера. А потом –с глаз долой из сердца вон.

Я примеряю плавки –они словно на меня сшиты. Открытые бразильянки –хоть не стринги, и на том спасибо. Я такое себе не позволяла раньше. Но, оказывается, моя попка в них смотрится на удивление хорошо. Или здесь зеркала, уменьшающие объем, или свет специально настроен.

Или я просто давно не смотрела на себя в зеркало, не думала, что я еще –ничего, даже красивая. Забила на себя, на свою жизнь. Дом-работа, ребёнок. Два ребёнка, считая мужа. Быт, оплата счетов, за всеми проследить –обуты, одеты, накормлены, напоены.

Разглядываю себя в зеркале. Почему моя жизнь сложилась именно так? Как будто раньше я смотрела на мир сквозь розовые очки, а потом меня макнули носом в настоящую реальность.

И всё, что сейчас происходит –поездка в Таиланд, вилла, дорогой брендовый бутик –это всё не моя реальность. Не стоит обольщаться, чтобы потом снова не разочаровываться.

Но… мне так хочется побывать в сказке, пусть и на несколько часов, раз уж всё так сложилось.

Я надеваю топ –и моя грудь, которую я считала обвисшей после родов, очень даже красиво ложится в чашечки пушап, приподнимающие и подчеркивающие её объем. Всё-таки брендовые марки –это круто. Да, и Курбатов сказал, что у меня красивая грудь.

Придерживаю чашечки одной рукой, другой пытаюсь застегнуть, когда в примерочной появляется Артём и скользит горячими пальцами по моим открытым плечам:

— Я помогу, — он медленно завязывает бретельки на моей шее.

Теряюсь от его наглости и тупо смотрю на Курбатова в зеркало. Он расправляет завязки и смотрит на меня в зеркало из-за спины в ответ. Прямой пронзительный взгляд, пробирающий до мурашек. Или мурашки разбегаются от прикосновений его пальцев, которые теперь оглаживают мои плечи.

Артём ведёт руками по предплечьям и замирает, обхватив немного выше локтей, наклоняется чуть ниже, всё так же смотря через зеркало мне в глаза –я впитываю его дыхание кожей на шее.

Он больше ничего не делает. Только смотрит и медленно дышит. А моё сердце ускоряется. Уверена, он чувствует мою реакцию. Становится еще и стыдно. Что со мной происходит? Это неправильно.

Низкий мужской бас тихо произносит:

— Тебе идёт. Спереди село идеально. Хотелось бы посмотреть, как сзади…

Я смаргиваю, сбрасывая наваждение.

Дёргано разворачиваюсь и упираюсь руками ему в грудь, пытаясь вытолкнуть из примерочной.

— Обойдёшься. Выйди.

Артём –скала, под моими руками –накаченные стальные мышцы. Его не вытолкнуть.

Он наклоняется к уху теперь уже спереди и шепчет:

— Я вижу в зеркале. Сзади тоже великолепно.

Он сам отстраняется и исчезает за шторкой, оставляя меня одну в примерочной в полной растерянности.

Я хочу переодеться, но понимаю, что плавки влажные. О, Боже, ну почему я не надела их на трусы? Хотя и это не спасло бы. Реакция моего тела –слишком очевидна. Я потекла от простых прикосновений, от его голоса, и от взгляда.

Просто у меня тоже давно не было секса. И всё. Ничего удивительного. Не только мужчинам нужна разрядка.

А с каким восхищением Артём разглядывал меня. Борис никогда так не смотрел. Даже раньше, в самом начале отношений.