Втроем под тремя солнцами

Глава 1

Я перечитывала письмо уже в третий раз. Буквы, аккуратно выведенные на плотной, чуть пахнущей морем бумаге, казались живыми и немного угрожающими.

«Дорогая Лиэн!

Мы, твои тетушки, Каэде и Окира, очень ждем тебя в гости. Приезжай к нам. Мы скучаем и хотим разделить с тобой радость возвращения на истинную родину».

Яркие лучи солнца освещали мою уютную комнату. Я выросла здесь, в Этерии, среди городского шума и запаха библиотечных книг. Вот тут и была моя истинная родина.

А Телиария – страна из маминых сказок. О волшебных деревьях, светящихся реках и домах, растущих как раковины. И о холодных взглядах женщин, о мужчинах, которых называли «корнями», о странной, пугающей зависимости, о вечном магическом голоде, скрытом за роскошью.

«…Пришло время тебе увидеть остров предков своими глазами. Мы с нетерпением ждем возможности принять тебя в нашем главном Доме. Ты – последняя надежда рода Нэнигвер, наша кровь. И ты обязана вернуться…»

«Обязана». Это слово пробуждало противоречивые чувства. Желание сразу отказать и опасение последствий этого отказа.

Мама сбежала оттуда с молодым этерийским магом. И всегда говорила, что муж подарил ей свет одного солнца вместо вечных сумерек под тремя. Она никогда не жалела о побеге – до самой смерти от очень глубокой старости.

К сожалению, родители оказались слишком увлечены друг другом и своей работой, так что я появилась на свет довольно поздно. Но они успели согреть меня любовью, поделиться опытом, и поддержать, когда я вступила во взрослую жизнь. Только после этого ушли в какие-то иные миры, как обычно – вместе. С разницей в несколько месяцев.

Мама всегда предупреждала: «Лиэн, если они когда-нибудь позовут, будь осторожна. Не дай им сломать твою душу, как пытались сломать мою».

Я отложила письмо, золотая стилизованная волна на конверте сверкнула в солнечных лучах. Чего тетушки хотят на самом деле? Поддержать меня после смерти родителей? Ой, вряд ли! Скорее, им нужна молодая «Крона» в их матриархальной игре.

Мама описывала это общество как изящную тюрьму, где мужчины – всего лишь ценный ресурс. А женщины – маги, правящие островом, но вынужденные постоянно подпитывать свою силу. Звучало дико. Как что-то из древних хроник, а не из мира с паровыми каретами и газовыми фонарями.

Вечером я пригласила на чаепитие двух самых близких мне людей. Элис, мою подругу и соседку по комнате, с факультета естествознаний, и профессора Аркхэма, старого друга родителей и специалиста по древним культурам Островного Пояса, куда входила и Телиария.

– Ну? – Элис, проигнорировав любимые сладкие булочки, нетерпеливо уставилась на меня. – Что пишут эти… королевские особы?

– Тетушки, – поправила я, передавая письмо профессору. – Зовут. Говорят, я «обязана вернуться». Последняя надежда рода и все такое.

Хоть и старалась говорить ровно, но голос дрогнул.

Профессор Аркхэм, попыхивая трубкой, пробежал письмо глазами. Его седые брови поползли вверх.

– Хм. Ожидаемо, – пробурчал он. – Судя по последним сведениям, полученным через… дипломатические каналы, положение на Телиарии шаткое. Энергетический кризис. Вырождение. Им отчаянно нужна свежая кровь. В прямом и переносном смысле. – Отложив письмо, профессор посмотрел на меня поверх очков. – Лиэн, ты понимаешь, что значит «вернуться» в их контексте?

– Они хотят сделать из меня такую же «Крону». – Я целый день думала об этом, но все равно вздрогнула, когда произнесла вслух. – Заставить меня… питаться чьей-то жизненной силой, как какой-то паразит!

– Не так грубо, дитя мое, – покачал головой профессор. – Телиарцы называют это «священным симбиозом», «гармонией», «долгом рода». Но суть ты уловила верно. Их женщинам требуется постоянная подпитка мужской энергией, иначе они увядают. В Телиарии матриархат доведен до абсурда. Мужчины лишь ресурс, статусная вещь. – Он помолчал. – Будь готова к тому, что тебе подарят одного или нескольких «корней». Красивых, преданных. И они будут считать за честь служить тебе, гхм… во всех смыслах.

Элис ахнула:

– В подарок? Человека? Это же рабство! Лиэн, не смей туда ехать! Там дикари…

– А если я откажусь? – с надеждой спросила я, глядя на профессора. – Что они сделают? Пришлют магический ультиматум? Нападут? Мы же в Этерийском Союзе…

Аркхэм вздохнул, выпуская колечко дыма.

– Открытая агрессия? Маловероятно. Телиарцы изолированы и, по слухам, ослаблены. Но у них есть другие рычаги. Род Нэнигвер очень влиятельный. Через торговые каналы, через дипломатическое давление они смогут создать тебе множество проблем здесь, в Этерии. Испортить репутацию, заблокировать доступ к архивам, к исследованиям… – Профессор в упор посмотрел на меня. – И есть еще один момент. В письме написано, что ты единственная наследница. По их законам твой отказ может означать потерю прав на что-то очень значительное. Возможно, на что-то, что могло бы принадлежать тебе или твоей матери.

Мысль о том, что там, на этом странном острове, могло быть нечто важное, что тетушки просто удерживают, заставила меня воодушевиться, но часть сомнений все же осталась.

– Не уверена, что хочу туда. Не зря же мама сбежала? Там нет свободы. Только правила, ритуалы и вечный магический голод.

Профессор встал и положил руку мне на плечо. Его ладонь была теплой и шершавой.

– Решение за тобой, Лиэн. Но я бы советовал съездить, посмотреть самой, оценить плюсы и минусы. И только потом решать. Знание – лучшая защита.

Позже, упаковывая вещи, я все еще колебалась, но это не мешало размышлять над тем, что может пригодиться на острове.

Платья – практичные, из прочной ткани. Книги – по истории, магии, антропологии. Дневник. И маленький складной нож, подаренный отцом на совершеннолетие. Я спрятала его в потайной карман дорожного саквояжа. Мамино кольцо с крошечной жемчужиной – единственное, что связывало меня с Телиарией, – надела на палец.

За окном горели газовые фонари, освещая улицы уютного университетского городка. Мой дом. Моя жизнь. А я собиралась в место, которое мама называла «пленом в золотой клетке». Зачем? Из чувства долга к роду, о котором ничего не знала? Из страха перед тетушками? Или… из того самого проклятого любопытства, которое, как говорила мама, погубило не одну кошку?

Глава 2

Страха не было, просто где-то глубоко притаилось беспокойство, как перед экзаменом. Но сильнее всего во мне горело любопытство. Я – дочь человека, который ради знаний проник на запретный остров, и женщины, которая ради свободы сбежала с него. Как я могла не поехать?

Это была возможность увидеть то, о чем писали лишь в зашифрованных отчетах и шептались в кулуарах университета. Настоящая живая аномалия, матриархальное общество с магической суккубической основой. Во взгляде провожающего меня профессора Аркхэма, кроме сочувствия, отчетливо читалась зависть. Но для него границы острова уже были безнадежно закрыты.

Во время посадки царила оживленная суета. Особенно выделялась группа молодых людей с горящими глазами – ученые-исследователи, получившие редкое разрешение изучать флору и фауну Телиарии.

Большую часть времени я провела на палубе, старательно избегая внимания остальных пассажиров. И за несколько часов мое уединение нарушили лишь один раз. Рядом со мной остановилась пожилая женщина, и в ее глазах я сразу увидела знакомый исследовательский огонек. Она помолчала, глядя на горизонт, а потом тихо произнесла:

– Жизнь, милая, быстротечна, как этот бриз. Не успеешь оглянуться – и уже вечер.

Я удивленно посмотрела на нее.

– Простите?

Она улыбнулась, словно прочитав мои мысли.

– Просто наблюдаю за вами. Молодая, красивая… полна сомнений и вопросов. Это естественно, когда стоишь на пороге чего-то нового. А вот мне пришло время вернуться к привычному и отдохнуть под сенью родных телиари.

– Вы телиарка? Расскажите об острове! – выпалила я прежде, чем успела подумать о вежливости.

Старушка рассмеялась, явно умилившись моей горячности.

– Никогда не слушай чужие рассказы, пока не увидишь все сама.

С этими словами она развернулась и неспешно пошла прочь. А спустя час корабль вошел в Гавань Сумерек.

Я не успела уловить момент, когда этерианское солнце словно растроилось, и теперь над нами сияли самое большое – золотое, чуть поменьше – серебряное, и совсем маленькое – багровое, как раскаленный уголек. Их свет смешивался, создавая атмосферу золотистых сумерек – не темно, но и не светло. Воздух был теплым, влажным, густым от запахов соли, экзотических цветов и… чего-то еще. Озона? Статики?

И вот он, барьер. Дрожащая пелена, как марево над раскаленным камнем. Когда корабль проходил сквозь нее, волоски на моей коже встопорщились, как колючки у ежика, внутри все заныло, и на миг показалось, что звуки вокруг пропали.

Потом мир вернулся – шум волн, крики чаек, гул голосов на причале, но ощущение легкого давления на барабанные перепонки осталось.

Интересно, каков принцип? Магический резонанс? Геомантия? Или вообще переход в иное измерение? Смену светил на небе простым магическим резонансом не объяснить.

Причал был оживлен, но… странно. Женщины. Повсюду женщины. Они стояли группами, наблюдали за разгрузкой, разговаривали. Все с безупречными прическами и в легких, струящихся нарядах, подчеркивающих фигуры. Их взгляды скользили по приезжим с оценивающим, чуть отстраненным любопытством.

Но что поразило больше всего – отсутствие стариков. Ни седин, ни морщин. Все женщины выглядели на пике молодости и силы, мужчины – крепкими и… свежими. Как будто время здесь текло иначе. Или магия его сдерживала?

Мужчин было видно мало, и те, кого я заметила, двигались быстро, с опущенными головами, часто неся тяжелые тюки. Или суетились на кораблях. Рабы. Точнее, как я позже узнала, «Стволы» – те, кто не годился для подпитки.

Меня встретил именно такой. Словно выточенный из золотистого мрамора, лет двадцати, не больше. Его пепельные волосы, собранные в тугой, безупречный хвост, обнажали длинную шею. Черты лица – выверенные, холодные, словно у статуи. Изумрудно-зеленые глаза упорно изучали пыль у моих ног. В этом смирении, в опущенном взгляде, в покорной линии плеч под тонкой тканью туники таилась такая порочная сладость, что у меня перехватило дыхание.

Профессор Аркхэм и старушка с корабля были правы. Слушая рассказы об узаконенном рабстве, я испытывала лишь возмущение и отторжение. Но от стоящего передо мной парня веяло полным равнодушием к своему положению. Его все устраивало, а меня… меня почему-то возбуждала его покорность. Причем я понимала, что и первое, и второе ненормально! По крайней мере, для Этерии.

– Добро пожаловать на Телиарию, госпожа Лиэн. – Голос у парня оказался красивый, но слишком ровный и тихий, как у механических кукол. – Я Киан. Ствол, приставленный служить вам.

Поклон был отточен до идеала, но опять навевал мысли о кукле. Во взгляде Киана, мельком скользнувшем по моим ботинкам, не было ни капли личного интереса. Только слепая преданность, как у хорошо выдрессированной собаки, готовой на все.

«Ресурс для бытовых нужд», – вспомнились слова профессора. Жутковато. И безумно интересно. Как достигается такой уровень подавления воли? Гипноз? Ритуалы?

– Спасибо. – Я тоже постаралась, чтобы мой голос звучал нейтрально.

Киан без видимых усилий взял набитый книгами саквояж – мускулы под светлой тканью рукава напряглись, играя четкими тенями. Он двинулся вперед, стараясь идти очень медленно, подстраиваясь под мой шаг.

Я сосредоточенно смотрела по сторонам, чтобы не поддаваться гипнотическому покачиванию бедер под облегающими брюками, не думать об обтянутых тканью плотных ягодицах и уж тем более о линиях паха.

«Ресурс», созданный для пробуждения эротических фантазий! Интересно, можно ли заставить эту совершенную, лишенную воли игрушку что-то почувствовать, добиться, чтобы в изумрудных глазах вспыхнули неконтролируемые эмоции, желания?

Жаль, если столь совершенное творение на самом деле окажется артефническим изобретением. Но тогда это объяснило бы столь пренебрежительное отношение к ним местных жительниц.

Мы прошли мимо группы молодых женщин. Их взгляды, холодные и оценивающие, буквально ощущались на коже. На миг я почувствовала себя лабораторным образцом под стеклом.

Глава 3

Тетушки двинулись мне навстречу, окружая цветочными ароматами своих духов. Каэдэ молча сжала мои руки в своих, а Окира мягко обняла за плечи.

– Наконец-то! Добро пожаловать домой!

Их внимание было оглушительным, как теплая волна, которая должна была смыть все сомнения. Они осыпали меня комплиментами («Какая ты стала! Совсем как сестра!»), тут же упрекнули за усталость с дороги («Ты бледна, дорогая! Нам нужно тебя подкормить!»). Но, главное – не отпускали ни на шаг.

– Мы устроили в честь твоего прибытия скромное празднество! – объявила Каэдэ, ведя меня под руку внутрь дома. – Только самые близкие. Ты должна познакомиться с семьями.

– А мои вещи?! – растерянно оглянулась я, но Киана с саквояжем уже не было.

– Все вещи в твоей комнате, – мило улыбнулась Окира.

Я чувствовала себя рыбой, вытащенной на берег. Неловкость сковала движения. Эти женщины, их безупречная красота, странный дом… все казалось слишком давящим и чужим. Удивительно, но рядом с Кианом мне было спокойнее.

Машинально я коснулась кольца матери на пальце – крошечный якорь в этом потоке перламутровой любезности.

Войдя в зал для приема, в первый миг я притормозила, пытаясь осознать, что по материнской линии у меня почти сотня «самых близких» родственников! В воздухе витал аромат чего-то пьяняще-терпкого, столы ломились от невиданных мною фруктов, блюд из морепродуктов и сладостей. И повсюду десятки прекрасных женщин в струящихся нарядах. Мужчины-слуги, одетые чуть наряднее Киана, двигались между ними как безмолвные тени, подавая угощения и напитки. «Скромное празднество» давило нескромно осязаемой роскошью.

Каэдэ и Окира представляли меня всем, как драгоценный трофей. «Наша Лиэн! Наконец-то с нами!» Я ловила на себе десятки взглядов: любопытных, заинтересованных, завистливых, расчетливых. Каждая улыбка, каждый комплимент чувствовались как тонкий зонд, пытающийся проникнуть под кожу.

Я улыбалась в ответ, кивала, опасливо пробовала незнакомую еду, отвечала на вежливые расспросы об Этерии.

Внутри бушевал исследователь. Социальная структура: клановые группировки. Иерархия читается по украшениям и манере держаться. Ни одна из женщин не выглядит увядающей, но напряженность в воздухе есть. Ага, вон та, в углу, чуть менее сияющая, ее взгляд словно ищет что-то… или кого-то?

Но больше всего поражало их отношение к мужчинам. Как к чему-то функциональному, но неодушевленному, что заставляло вновь подумать об артефнических изобретениях. Не чистая механика, а что-то смешанное с магией. Потому что если все эти мужчины тоже люди, то подобное отношение к ним очень пугает!

Одна из женщин небрежно махнула рукой, и слуга тут же подал ей бокал, даже не встретившись с нею взглядом. Другая, смеясь над чем-то, сказанным собеседницей, подала знак стоящему рядом с ней на коленях мужчине, и тот опустился на четвереньки, став живой подставкой для ног госпожи!

Если все же… Если все же не роботы, то как они добиваются такой покорности? Просто обучают или это какое-то магическое влияние на разум?

– Тебе нравится, дорогая? – Голос Окиры вернул меня из бесстрастного анализа в реальность.

Тетушка стояла рядом, держа два бокала с искристым розоватым напитком, и очень внимательно разглядывала мое лицо.

– Как тебе наш маленький прием? Дом? Остров?

– Это невероятно, – честно ответила я, взяв протянутый хрустальный бокал. – Совсем не похоже на Этерию. Все так… ярко. И люди вокруг так молоды.

Тетя мягко улыбнулась.

– Магия острова, милая. Она поддерживает нас. Но чтобы цвести, ей нужна подпитка, – выделив интонацией последнее слово, Окира сделала маленький глоток, и ее взгляд скользнул по залу. – Скоро ты все поймешь. А пока наслаждайся праздником. Он устроен в твою честь.

Слова «подпитка» и «в твою честь» сплелись в невидимую петлю, пытаясь задушить своей двусмысленностью. Сладкий аромат начал липнуть к горлу. Праздник в мою честь… Ловушка из любезностей и перламутра! Я чувствовала, как сжимаются шелковые стенки.

Мое терпение закончилось гораздо раньше, чем «скромное празднование». Гости еще даже не начали расходиться, когда я подошла к тетушкам и намекнула, что слегка устала с дороги и вообще…

– Все прекрасно, но я выросла в университетском городке и не привыкла к таким шумным семейным сбор… собраниям, – постаралась я вежливо сгладить свое желание сбежать подальше с этой странной вечеринки.

Меня подгоняло предчувствие, что «подпитка» вот-вот начнется здесь, прямо на этих перламутровых столах. А к подобному зрелищу в реальности я пока была не готова.

Тетушки увели меня в другую часть дома, в покои, состоящие из двух комнат: гостиной и спальни. Удивительно, но стены тут были ровными. Мой саквояж ждал возле шкафа, а рядом с ним на коленях стоял Киан. И у меня закралось нехорошее подозрение, что он простоял так все время, пока я праздновала!

– Дорогая Лиэн, – начала Каэдэ, ожидаемо игнорируя присутствие парня и усаживая меня на диван. – Ты – кровь нашего рода, и твой комфорт для нас превыше всего.

Окира улыбнулась, ее серые глаза заговорщически блеснули.

– Мы позаботились о том, чтобы твое пребывание здесь было приятным.

Каэдэ хлопнула в ладоши, дверь бесшумно открылась, и вошел… Он.

Я негромко ахнула от восторга, и воздух на миг застрял где-то в легких.

Высокий, широкоплечий, с узкими бедрами, почти неприлично обтянутыми черными шелковыми штанами. Они сидели так низко, что оставляли на виду линию мышц живота и косые ложбинки, уводящие взгляд ниже. Туда, где ткань соблазнительно натягивалась, намекая на внушительный объем. Полупрозрачный топ подчеркивал рельеф груди и плеч.

Длинные, почти белые волосы водопадом спадали по спине, пытаясь скрыть от меня упругие крепкие ягодицы. Но больше всего поражали глаза. Темно-голубые, почти синие. Бездонные, как океан перед штормом.

Юноша опустился передо мной на колени, склонив голову. Его поза была одновременно покорной и… нарочито демонстративной. В каждом изгибе его тела читались смирение и вызов. Буквально слышался дерзкий шепот: «Я знаю, что поразил тебя внешне, но скрытое во мне – горячее».

Глава 4

Тетушки с загадочным видом ушли, причем Каэдэ бросила на прощание пронзительный взгляд на Рина, а Окира тепло улыбнулась мне.

– Отдохни, дорогая, – мягко коснулась она моей руки, – ты заслужила. Мы поговорим завтра.

Дверь за ними закрылась, и внезапная тишина в гостиной оглушила. Единственным звуком было мое собственное дыхание, которое я пыталась как-то выровнять.

И присутствие… их.

Рин все еще стоял на коленях передо мной, его синие глаза, как два глубоких озера, смотрели снизу вверх, полные ожидания. Полуобнаженное тело, залитое мягким светом, казалось скульптурой. Каждая линия мышц, каждый изгиб, подчеркнутый этой вызывающей одеждой, кричал о совершенстве и преднамеренной доступности.

Мое тело требовало немедленных действий, чтобы оправдать ожидания подаренного мне красавца. Научный ум, обычно такой цепкий, напрочь отключился, оставив только инстинктивное желание мужчины рядом. Очень красивого. Очень сексуального. Моя живая собственность… Именно последнее и привлекало, и отталкивало.

Красивый, готовый выполнять любые мои прихоти, ублажать, дарить наслаждение… Напрягало, что с такой же преданной готовностью он отдался бы любой другой, потому что у него нет выбора!

Я резко перевела взгляд на Киана. Бедняга тоже все еще стоял на коленях у саквояжа, изучая взглядом пол. Эта картина повседневного смирения на фоне ослепительного Рина, была как глоток воздуха. Будничная нормальность, пусть и извращенная.

– Киан! – Мой голос прозвучал резче, чем планировала. Парень вздрогнул. – Встань. Пожалуйста.

Он плавно поднялся с колен, но принял стойку, которая снова олицетворяла смирение и покорность: руки безвольно повисли вдоль тела, голова опущена, взгляд в пол. Его простая закрытая одежда воспринималась как протест против откровенного наряда Рина.

Я облегченно выдохнула. Пусть мое тело реагировало и на яркую привлекательность второго, и на возбуждающее смирение первого, но любоваться Кианом было легче. Дыхание не перехватывало.

– Спасибо, – пробормотала я, уже смягчая тон.

Мне нужно было как-то отвлечься, сосредоточится на чем-то банальном, бытовом, чтобы не сорваться и не скатиться до бездумного использования сразу двоих так по-разному притягательных парней.

Конечно, они не смогут мне отказать, но как я буду чувствовать себя потом, удовлетворившись и протрезвев? Даже если и вправду решусь на подобное… Но тут ведь главное – начать, а дальше все стопоры спадут. Правда, лишь на время.

Это местным женщинам плевать на чувства партнеров, а я к подобному не привыкла. Наверняка начну переживать, осуждать себя за поспешность… Так что лучше выждать, осмотреться, собраться с духом и только потом занырнуть в эту пучину разврата. Готовой и уверенной в собственном решении.

– Поможешь распаковать мне саквояж?

Киан кивнул, не поднимая глаз.

– Конечно, госпожа. Где вы желаете, чтобы я разместил ваши вещи? – Он тут же сделал шаг к тяжелой сумке.

Но ответить я не успела, заметив краем глаза смазанное движение. Рин тоже поднялся, с грацией большого хищника. Он не просто встал во весь рост, а плавно распрямился, занимая пространство так, что внимание невольно переключилось на него.

Красавец сделал полшага вперед, оказавшись между мной и Кианом.

– Госпожа Лиэн, – произнес он своим бархатным голосом, и мое имя прозвучало как интимное прикосновение; внизу живота сладко заныло, – вы наверняка утомлены долгим путешествием, зачем вам утруждать себя? – Рин слегка склонил голову, и его белые волосы скользнули по плечу. – Слуга прекрасно справится. Позвольте… – синий взгляд буквально окутал меня, – мне о вас позаботиться. Хотите принять ванну? Теплая вода с целебными солями поможет снять напряжение, расслабит мышцы после тяжелого дня.

Его слова были безупречно вежливы, услужливы. Но в них чувствовалась стальная уверенность. Он не просто предлагал – он мягко направлял. И этот намек на «расслабление», исходящий от него, в его нынешнем виде, заставил сердце забиться с новой силой.

Раздеться? Прямо сейчас? Когда я тут из последних сил пытаюсь противостоять искушению устроить оргию?! Хорошо, что на помощь разуму пришла заложенная традиционным этерийским воспитанием стыдливость. Вдвоем они точно справятся!

Киан замер, ожидая моего решения. Даже равнодушный взгляд на миг оторвал от пола, чтобы посмотреть на меня. Никаких волнений, сомнений.

Это я оказалась в ловушке между двумя мужчинами и своими собственными бурлящими эмоциями. Распаковка саквояжа вдруг показалась самым безопасным и желанным занятием на свете. Мои книги, мои записи, мой складной нож… знакомые якоря в этом море чуждой роскоши и подавляющей сексуальности.

Но предложение Рина о ванне висело в воздухе – обволакивающее, как пар. Расслабиться… Смыть с себя запах корабля, порта, праздника, пристальных взглядов… Это было так заманчиво. Опасно заманчиво.

Я посмотрела на свой подарок и утонула в синеве его глаз, соблазняющих своей спокойной уверенностью. Он не сомневался в моем выборе, но вежливо ждал хотя бы слабого кивка.

Сердце бешено колотилось. Разум лихорадочно искал выход. Я заставила себя сделать глубокий вдох. Первое решение в этом новом мире. Казалось, такое маленькое. Но от него зависело… все.

Сдавшись, я кивнула Киану:

– Да, разбирай один. Ты справишься.

Надеюсь, мой голос звучал достаточно ровно, хотя внутри все сжималось от волнения, как перед прыжком в воду с мостков в несколько метров.

Киан поклонился, по-прежнему изучая взглядом пол. Я уже несколько раз ловила себя на том, что тоже старательно разглядываю светлый ковер под ногами, выискивая, что же его могло так заинтересовать.

– Конечно, госпожа. Может быть, принести вам что-нибудь? Успокаивающий чай из ночных цветов? Или свежих фруктов? Может быть, вина?

Очень хотелось ответить, что хочу чай, определенно чай, что-то знакомое и успокаивающее, но слова застряли в горле.

Рин успел принять решение раньше меня. Двигался он все так же плавно, но при этом я не успела даже вскрикнуть от неожиданности. Одной рукой обхватив под колени, другой – под спину, он поднял меня как ребенка. Легко. Без малейшего усилия. Его мускулы слегка напряглись под моим весом, кожа была теплой и гладкой, а запах – чистым, как морской бриз с оттенком чего-то древесного и пряного.

Глава 5

Выбор был сложным, но все же я его сделала. Возможно, со временем я и приму местные нравы, но пока что, каким бы прекрасным, заботливым и созданным для соблазна Рин ни был, он оставался в моем восприятии просто подарком тетушек.

Никаких чувств, кроме притяжения тела, я к нему не испытывала и пока не видела смысла перешагивать через свои принципы, резко подстраиваясь под местные нормы морали.

Я отвела взгляд от его пронизывающих синих глаз, устремив его к перламутровому потолку, собралась с духом и снова посмотрела на стоящего в ожидании моего решения парня.

– Спасибо. Твоя забота была прекрасна. – Все же пришлось сделать паузу, чтобы мой голос оставался ровным, а не звучал как панический вопль «Нет! К такому меня не готовили!» – Но сейчас я устала и очень хочу спать.

Мой подарок напрягся, но его голос остался бархатно-певучим:

– Конечно, госпожа. Ваше желание – закон. Позвать Киана с чаем?

– Нет, – ответила я быстрее, чем следовало. Мысль о том, что еще один соблазнительный мужчина сейчас войдет в эту комнату, была невыносима. – Но завтра утром я хочу кофе. С молоком. Если здесь такое есть. И… – вспомнилась моя любимая выпечка из университетской столовой, – булочки с вишней внутри. Если такие здесь пекут.

На лице Рина мелькнула легкая, почти неуловимая тень удивления, сменившаяся мгновенной профессиональной собранностью.

– Кофе с молоком и вишневые булочки к утру будут, госпожа. – Он склонил голову. – Мне остаться здесь, на полу у вашей кровати? Или в гостиной? Или уйти, если вы предпочитаете полное уединение?

Я посмотрела на огромную постель, застеленную синим шелком. Она казалась необъятной для одного человека, пугающе пустой в этом чужом доме. А Рин… он уже был немного знакомый, теплый, реальный. И как ни странно, после ванны и массажа не вызывал паники, а ощущался как часть этого странного комфорта. Опасная, но надежная часть. Надеюсь, я не накинусь на него во время сна…

– Останься здесь. – Я похлопала ладонью рядом с собой, стараясь не задумываться, чем это может закончиться, если Рин решит проявить настойчивость в соблазнении. – Кровать большая. Места хватит.

Губы парня тронула едва заметная удовлетворенная улыбка.

– Как пожелаете, госпожа. – Он потушил основной источник света в спальне, оставив лишь слабое мерцание перламутровых стен. – Сейчас распоряжусь насчет вашего завтрака и вернусь. Спокойной ночи.

Я закуталась в шелковое покрывало, отвернувшись к стене. Спустя буквально пару минут почувствовала, как Рин осторожно укладывается на другом краю огромного ложа. Его присутствие было ощутимым – тихое дыхание, древесно-морской запах. Страх притупился, уступив место глубочайшей усталости. Мысли о маме, об Этерии, о странных обычаях этого острова смешались и уплыли. Я погрузилась в сон, как в теплую воду телиарской ванны.

***

Проснулась на боку, в крепких объятиях Рина, прижатая спиной к его груди. Он обнимал меня за талию, уткнувшись лицом в волосы. Я слышала и чувствовала его ровное, теплое дыхание. Ощущался он пока не как любовник, а скорее как надежный защитник. Но все же… Все же поза была слишком интимной, а естественное возбуждение парня – слишком… большим и твердым.

Сердце екнуло. Соблазн, разум и стыдливая паника среагировали одновременно, и разум снова победил.

Я осторожно, сантиметр за сантиметром, начала выползать из объятий, стараясь не разбудить Рина. Его рука бессознательно потянулась за мной, но потом расслабилась. Во сне, без маски осознанной притягательности, мой подарок выглядел удивительно молодым и безмятежным.

Я доползла до края кровати и шмыгнула в ванную комнату как мышь. Холодная вода на лицо помогла прогнать остатки сна и смущение. Посмотрела на свое отражение: румянец на щеках и растерянность в глазах. Ночь прошла. Я выжила, выспалась. Ни на кого не накинулась, на меня тоже никто не накинулся. Прекрасно!

Вернувшись в спальню, я услышала легкий шорох в гостиной. Киан почти бесшумно накрывал на небольшой столик у окна. Там уже стояла изящная фарфоровая чашка, от которой шел знакомый, бодрящий аромат… Кофе! Рядом – маленький кувшинчик с молоком. И на тарелке – две румяные, аппетитно блестевшие булочки, из которых выглядывали темно-красные вишни.

Рин уже был на ногах и даже умудрился переодеться в просторные льняные брюки и легкую рубашку с открытым воротом. Но даже этот наряд не скрывал его физического совершенства, к тому же рукава рубашки были подвернуты до локтей, а ворот был слишком… слишком открытым – почти до пупка.

Но очевидно, я немного адаптировалась, потому что с желанием накинуться на соблазнительную жертву удалось справиться секунд за пять. Даже щеки покраснеть не успели!

– Доброе утро, госпожа, – улыбнулся Рин, пододвигая стул. Судя по довольным искрам в синеве глаз, мои усилия все же были замечены. – Надеюсь, вы хорошо отдохнули. Ваш кофе и булочки, как вы просили.

Я благодарно кивнула обоим парням по очереди. Но Киан, закончив накрывать, поклонился и бесшумно исчез, оставив нас вдвоем.

Усевшись за стол, взяла чашку и с наслаждением вдохнула аромат кофе. Потом глотнула. Напиток был крепкий, с правильной горчинкой, смягченный молоком. Вишневая булочка таяла во рту – сладкая, с легкой кислинкой. Маленькая победа. Мне удалось получить здесь что-то свое, знакомое.

Вот только присутствие стоящего рядом Рина немного отвлекало, мешая полностью расслабиться. Воспринимать его просто как слишком услужливого официанта не получалось. Каждое его движение было плавным, эстетичным, словно танец.

Подливая мне кофе, он наклонялся слишком близко, возбуждая древесно-морским ароматом кожи. Подавая салфетку, ненавязчиво-случайно дотрагивался до моих пальцев. Его забота была безупречна, но в ней сквозила хищная грация, намек на то, что все это – лишь прелюдия к чему-то большему.

И противостояние этому соблазну отнимало у меня очень много сил. Руки так и тянулись то к мускулистому прессу, то к упругим ягодицам. Иногда казалось, что еще чуть-чуть, и я сдамся, уступлю этому исчадию соблазнения…

Глава 6

Как я и ожидала, Рин был идеальным проводником намерения – очень ясного и четкого. Искуситель не просто показывал сад, он вел меня по тонкой грани между исследованием и соблазном.

Я честно пыталась воспринимать прогулку как познавательную экскурсию. Но воздух Телиарии, густой и сладкий от незнакомых ароматов, сам по себе был дурманящим. А тут еще и экскурсовод ненавязчиво возбуждал меня каждую минуту. Удивительно, что я умудрялась сдерживаться. Наверное, из-за наследственного упрямства и наивного желания чуть поближе познакомиться, прежде чем сдаться… точнее, завладеть своим подарком.

Мы вышли из прохладной тени дома в полыхание трех солнц. Золотое согревало, Серебряное окутывало все магическим мерцанием, Багряное придавало теням насыщенность и глубину. А голос Рина, низкий и бархатистый, скользил по моей коже почти так же ощутимо, как его пальцы.

– Вот дерево телиари, госпожа Лиэн. – Мы остановились возле гиганта с корой цвета темного шоколада, покрытой золотыми и черными жилками. – Погладьте, ему будет приятно, – И соблазнитель осторожно положил мою ладонь на ствол.

Древесина была невероятно теплой, почти живой.

– Телиари – сердце и костяк острова. Твердое, – взгляд синих глаз скользнул по моему лицу, – но послушное в руках умелого мастера. Его ствол гнется, но не ломается. – Ладонь Рина накрыла мою руку, все еще лежащую на коре, подчеркивая двусмысленность.

Каждый цветок, каждое растение он описывал не просто как ботанический объект, а как символ желания.

– Смотрите, госпожа, Лазурная орхидея – ее лепестки влажные, как губы после поцелуя. – Рин указал на невероятный цветок, переливающийся от белого к глубокому синему. Лепестки у него действительно были влажными. – Говорят, ее нектар способен пробудить самые сокровенные сны. – Он наклонился к цветку, будто вдыхая его аромат, но при этом смотрел на меня, и синие глаза искрились от едва сдерживаемой улыбки. – Хотите попробовать? Одна капелька на язык и мир заиграет новыми красками.

Я испуганно отшатнулась, чувствуя прилив крови к лицу.

– Нет, спасибо, Рин. Мне пока нравится просто наблюдать.

Парень улыбнулся, как будто ожидал этого ответа, и повел меня дальше.

Мы подошли к кустам, усыпанным ягодами, похожими на крупные капли крови.

– Ягоды багряники. – Голос Рина стал еще интимнее. – Сперва они горькие, почти обжигающие. Но потом наступает сладость, которая заполняет все тело. Волна жара. Как первое прикосновение влюбленных. – Сорвав одну багрянинку, Рин медленно поднес ее к своим губам, не отрывая от меня взгляда, куснул и слизнул каплю. Его пальцы, держащие ягоду, окрасились в алый цвет. – Сильнейший афродизиак. Но и сильнейший яд, если не знать меры. Как и сама страсть, не правда ли, госпожа?

Мне пришлось отвести взгляд. Его игра была слишком откровенной. Я попыталась перевести разговор на что-то нейтральное.

– А эти кристаллы? – указала на вкрапления в скалах, пульсирующие мягким розовым светом.

– Ардолиты? – Рин улыбнулся и опять вывернул все на эротическую тему. – Они растут веками, впитывая солнечный свет и земные вибрации. Чувства. Страсть. – Он протянул мне один из маленьких кристаллов, валяющихся на земле. – Это как сердцебиение. Горячее, учащенное. Говорят, если прижаться к большим кристаллам обнаженной кожей… – Рин сделал паузу, давая мне дорисовать картину, – можно ощутить чувства древних влюбленных, что приходили сюда. Их жар. Их наслаждение. Они впитывают все.

Я вздрогнула, словно обожглась. Ардолит на ладони действительно становился все горячее. Или это было мое воображение? В любом случае я быстро стряхнула кристалл.

Рин не настаивал. Он повел меня дальше, к водопаду. Но и здесь не было спасения. Вода падала с высоты в озеро, светящееся нежно-голубым светом. Туман окутывал нас прохладной влагой.

– Озеро Серебряных Грез, – прошептал Рин, стоя так близко, что его грудь почти касалась моей спины. Теплое дыхание шевелило мои волосы у виска. – Его воды целебны. Они снимают усталость, очищают кожу, – наклонившись, он почти коснулся губами моего плеча, – и пробуждают чувственность. Вода обволакивает, как тысячи нежных рук. Ласкает каждую клеточку. – Руки парня нежно обхватили меня за талию, едва касаясь, но этого было достаточно, чтобы по спине пробежали мурашки. – Хотите попробовать? Или можем вернуться сюда ночью. Я готов охранять ваш покой.

Искушение было почти физическим. Представила себя в этой светящейся воде, в темноте, под его наблюдением и сглотнула.

– Нет! Может быть… позже.

Моя уступка про «позже» была как маленькая победа для Рина. Я это почувствовала по тому, как его пальцы на мгновение чуть сильнее сжали мою талию.

– Как пожелаете, госпожа. – Голос парня звучал удовлетворенно. – Но помните: остров ждет, чтобы раскрыть вам все свои тайны. Все свои… удовольствия.

И Рин повел меня дальше, мимо цветов с лепестками, похожими на бархат кожи, мимо струящихся лиан, которые он сравнил с женскими локонами, опустившимися на сильные плечи любовника. Песни птиц с оперением цвета ночи назвал «призывными стонами».

Рин не просто рассказывал – он вовлекал. Каждый камень, каждый ручей, каждый луч солнца в его описании становился частью огромного, дышащего эротизмом ландшафта. Он заставлял мое тело откликаться на красоту острова не только восхищением, но и возбуждением, которое так умело разжигал.

К обеду я чувствовала себя как натянутая струна. Насыщенная впечатлениями, очарованная Телиарией и невероятно заведенная постоянными, изощренными намеками. Научный интерес во мне боролся с чисто физиологическим откликом. Я узнала многое о флоре и фауне Телиарии, но каждое знание было окрашено в эротичные тона, которые вплетал Рин.

Когда мы вернулись в мои покои, где Киан уже накрывал стол для обеда, я наивно вздохнула с облегчением.

Рин отпустил мою руку, чтобы отодвинуть стул. Его пальцы коснулись моей спины, когда он помогал мне сесть.

– Утомительная прогулка, госпожа? – спросил он, и его голос был полон ложной заботы. Уверена, этот соблазнитель понимал, что утомила меня не ходьба. – Обед восстановит ваши силы. А потом, – Рин наклонился, и его губы почти коснулись моей щеки, – мы можем продолжить исследование. Я знаю уединенные тропы и гроты. Места, где даже воздух дрожит от скрытого жара. Уверен, они вам понравятся!

Глава 7

Киан бесшумно расставлял блюда: нежные моллюски в раковинах, салат из хрустящих водорослей, кувшин с искрящимся напитком. Двигался он быстро, уверенно, старательно не глядя на меня.

Я сидела за столом, ожидая окончания сервировки, а Рин стоял чуть позади – почти как тень. Его присутствие было ощутимым, но не давящим.

Наконец Киан закончил и уже собирался уйти, когда я потянулась к щипцам для моллюсков. Мне просто хотелось рассмотреть их поближе, потому что раньше пользоваться подобным не приходилось. На миг оторвав взгляд от пола, Киан сделал робкий шаг обратно:

– Позвольте, госпожа…

Его слова были едва слышны, но движение руки – слишком явным. Он хотел подать мне эти щипцы, находящиеся слишком далеко.

Рин отреагировал мгновенно, сместившись чуть левее, заняв пространство между мной и слугой, посмевшим проявить активность. Движение вышло плавным, как у большого кота, преграждающего дорогу нахальному птенцу. Синие глаза смотрели лишь на меня, полные заботливого внимания и… предостерегающего обладания.

– Я позабочусь о госпоже, – холодно-стальным голосом произнес Рин, даже не поворачиваясь.

Это не было просьбой. Это было напоминанием о порядке вещей. Привилегия прикасаться ко мне, ухаживать, подавать еду принадлежала ему. Слуги были лишь фоном, обслуживающим пространство, но не меня.

Киан замер. Я заметила, как его скулы напряглись, а быстрый злой взгляд воткнулся в спину Рина. Конечно, он не посмел протестовать, просто резко отпрянул на шаг и низко поклонился.

– Простите, господин, – прошелестел он, прежде чем покинуть покои.

Рин, будто ничего не произошло, налил напиток в хрустальный бокал и протянул мне.

– Освежающий цветочный нектар, госпожа, – улыбнулся он. – Идеален для жаркого дня. Позвольте предложить вам моллюска? – И он взял те самые проклятые щипцы, которые пытался протянуть мне Киан.

Я отпила нектар, стараясь вернуть себе чувство расслабленности. Сцена унижения длилась секунды, но она показала пропасть между Корнем и Стволом. Пропасть в правах, в близости, в самой возможности прикоснуться к госпоже.

Рин очень явно пометил территорию. Каждое движение, каждое его ласковое слово в мой адрес, каждый легкий, ненавязчивый жест заботы – все это было демонстрацией исключительного права находиться рядом со мной. И, судя по поведению Киана, он имел на это право. Тетушки доверили ему заботу обо мне, а я пока не хотела выходить из статуса «гостья» и начинать активно разбираться, как тут все устроено. Ученые наблюдают, а не вмешиваются в естественный процесс.

Я с удовольствием пообедала, но вкус еды оказался подпорчен горечью от только что увиденной жестокости этого мира.

***

И вот мы снова на прогулке. Воздух стал гуще, тяжелее от ароматов нагретой земли, цветов и ожидания чего-то необычного.

Рин вел меня по узкой, едва заметной тропинке, углубляющейся в чащу леса телиари. Обнимая за талию уже не осторожно, а уверенно, как будто имел на это право. А я почему-то не возражала.

– Здесь тише, – прошептал он рядом с моим ухом. – Тут истинное сердце острова. Чувствуете, как воздух дрожит? – Рин повернулся, и его лицо оказалось слишком близко. Опасно близко. – Это не только жар солнца. Это энергия. – Его взгляд скользнул по моим губам, потом вниз, к зоне декольте, задержавшись на мгновение дольше приличия. – Невысказанная. Неутоленная.

Тропа вела вниз, к журчанию воды. Теперь Рин шел впереди, его спина под тонкой тканью рубашки была картиной мышечной силы и гибкости. На крутом спуске он обернулся, протянув руку.

– Позвольте помочь, госпожа. Грунт скользкий.

Я едва успела коснуться его ладони, как он обхватил меня за запястье и его большой палец лег на пульс, тут же участившийся от прикосновения. Конечно, Рин сразу это почувствовал и едва заметно улыбнулся.

– Осторожно, – прошептал он. И не отпустил мою руку, когда мы миновали опасный участок. Его палец продолжал рисовать круги по моей коже. – Ваше сердце бьется, как крылья колибри. Вы боитесь или предвкушаете?

– И то и другое, – выдохнула я, не в силах лгать под его проницательным взглядом.

Рин с улыбкой кивнул, и его рука с запястья переместилась мне на талию.

– Вам нечего бояться, госпожа. Мое предназначение – угождать вам… во всем.

Мы вышли к маленькому озеру, скрытому в каменном гроте. Поверхность воды была абсолютно гладкой, отражая свод грота, покрытый розовыми сталактитами. В воздухе ощущался минеральный запах и древняя, первобытная тишина.

– Здесь вода теплее, чем в других местах, – в низком вкрадчивом голосе отчетливо слышалось возбуждение. – Она впитывает жар ардоритов и тех, кто сюда приходит. – Рин подвел меня к самому краю. Песок под ногами был мелким, шелковистым, теплым. – Позвольте, я сниму вам сандалии, госпожа? Вы почувствуете, какой он ласковый. Как прикосновение любовника.

Завороженная, я машинально кивнула.

– Отпустите напряжение, госпожа. Позвольте о вас позаботиться, – прошептал Рин, и его голос был как шелковый капкан.

Он опустился передо мной на колени, и сильные руки скользнули по моим лодыжкам, поднимаясь выше.

Песок действительно был нежным и теплым, обволакивающим ступни. А от поглаживаний нежной кожи под коленями по телу прошлась чувственная волна. Рин принялся целовать мои ноги, сначала ласково, потом сильнее, увереннее, постепенно приподнимая платье. Жар пробежал по нервам прямо к низу живота. Я тихо застонала от удовольствия.

Рин посмотрел на меня, ловя каждый мой вздох, каждый стон. Его синие глаза были темными, почти черными от желания. Руки продолжали скользить по моим бедрам. Ткань платья задралась. Он глубоко вдохнул запах моей кожи, и его взгляд затуманился. Губы были горячими, влажными, а дыхание обжигало.

Я вскрикнула, схватившись за его плечи для равновесия. Мышцы под моими пальцами были твердыми как камень. Я чувствовала, как подкашиваются ноги, как все тело отзывается на прикосновения дрожью желания. Запустив пальцы в светлые волосы, притянула его голову к источнику жара, пульсирующего между ног.