Вы просто не знаете Получкину

Глава 1

Юрий Михайлович переминался с ноги на ногу в отделе кадров Главного Управления Исполнения Наказаний.

- Вы хорошо подумали, Юрий Михайлович? У нас тут не курорт. Бывает не спокойно! – сотрудница ГУИН пролистала папку с личным делом, поправила очки и проницательно взглянула на потенциального сотрудника.

- Вы просто не знаете Получкину! – Михалыч вытер пот со лба замусоленным носовым платком. – Оформляйте!

Несколькими неделями ранее…

- Чего тебе не нравится, а?! – я стояла у окна и сокрушалась. – То ты мрешь, от того что я тебя поливаю! Теперь ты мрешь, от того, что я тебя не поливаю?!

Васюта подошла и гневно мявкнула.

- Шуруп, на кого орем? – в комнату вошел Драгунский.

- На цветок ору… .

- У тебя все цветы мрут, - пожал плечами Драгунский. – Не выдерживают конкуренцию!

- Какая конкуренция? Он тут один!

- Единственный цветочек в этом доме – это ты! – Кирилл подошел ближе, развернул меня, обнял и чмокнул в нос.

- Ага, и имя ему - Белладонна! – я отодвинулась и осмотрела возлюбленного. Драгунский был в полной боевой готовности – костюм, рубашка, галстук, одеколон. – Ээээ…, по какому случаю парад?

- Я сегодня поздно, коллеге звание новое присвоили. Звезды обмывать будем.

- Ясно, желаю отлично повеселиться! Сам вернешься или принесут?

- По обстоятельствам, - Кирилл развернулся и пошел на старт.

На подоконнике сиротливо стоял единственный представитель флоры в этом доме - алоэ. В холодильнике был еще горшок с салатом, но он на почетное звание «комнатное растение» не тянул, хотя и срок проживания был внушительным. Алоэ пребывал в печали - листья вялые и наполовину скрюченные, кончики сухие, стебель кривой и облезлый. Полезную в быту флору, мне подарила ЛырБыр, после того, как я пожаловалась, что «ботаника» у Получкиной мрет по собственной инициативе.

- Сашенька, держи столетник. Его убить – еще постараться нужно! – ЛырБыр сияла лучезарной улыбкой от возможности сделать что-то полезное. Я горшок приняла с благодарностью, обстоятельно прочитала, как за ним ухаживать и начала растить, холить и лелеять. Дала ему имя - Айболит и даже вела с ним задушевные беседы. Результат на подоконнике…, стараться не пришлось…

- Я ушел! – крикнул из прихожей Драгунский.

- Стой! Контрольный поцелуй в голову! - я выскочила в прихожую и с разбега чмокнула Драгунского.

- Ты, часом, ничего такого не задумала? – прищурился Кирилл.

- Клянусь кактусом, ничего!

- У тебя нет кактуса, - Драгунский улыбнулся и отчалил.

На день, планов было громадье – устроить великое ничегонеделание! На улице суровый февраль пуржил белыми мухами и давил свинцовым небом на макушку. Еда - есть, кофе - есть, сигареты – есть, новые книги, манящие удивительными историями, – есть, кошачье топливо – тоже есть. А вот чего нет, так это, нет ни малейшего повода выползать из квартиры. И только я погрузилась в историю, корнями, уходящую в девятнадцатый век, как раздался противный звон домофона.

- Кто там? – поинтересовалась я у пластиковой коробочки. Кому понадобилась?

- Доставка цветов для Александры Получкиной.

- От кого? – я напряглась.

Дело в том, что я не принимаю ни цветов, ни посылок, ни писем, ни чего бы то ни было с курьерской доставкой, если сама не заказывала. Это правило было самым первым пунктом инструкции по безопасности, разработанной Драгунским.

- От Кирилла Александровича Драгунского, - ответила коробочка.

– Сейчас спущусь, - я хитро прищурилась и огляделась. Безобразие! Глазу не за что зацепиться. Самое тяжелое, что оказалось в поле зрения – зимние ботинки. Надо бейсбольную биту купить и в угол поставить, так…, на всякий случай. Пришлось шлепать на кухню за традиционным средством класса «сила и стойкость» - за скалкой. Не бита, конечно, но тоже убедительное. Сейчас я тебе устрою доставку цветов!

Ботинки я надела, а куртку просто накинула, прикрыв универсальное оружие оборонительно-наступательного характера, и с воинствующим видом спустилась вниз. Возле подъезда никого не было. Слева от двери, на бетонном крыльце, лежали алые гвоздики. Не прикасаясь к букету, букет – громко сказано, скорее, кучка без упаковки, которую я толкнула носком ботинка. Цветочки раскатились по бетону, запорошенному снегом. Эффектно! Насчитала 10 штук. Идиотская шутка!

Так, шутника найти, башку оторвать! Как искать? Я повертела головой и заметила камеру видеонаблюдения, смотрящую на меня немигающим взором.

- Ясно, - кивнула я в объектив, и двинула к участковому. Михалыч, первый и единственный, кто пришел на ум. Куртку пришлось надеть полностью, капюшон натянуть по самый нос, а скалку…, да так и пошла, размахивая скалкой, было даже забавно. Дорога, естественно, активизировала мою мыслительную деятельность и вывела мозг из энергосберегающего режима. Угроза или розыгрыш? Если угроза, то кто? Коллеги по цеху, в надежде, что Получкина обделается, впадет в депрессию и перестанет писать? Организация у меня, конечно, душевная, но не тонкая и, точно, не трепетная, в отличие от впечатлительных братьев по перу. И так банально, фу! Позор воображению, фантазии и изобретательности! Уж писано - переписано этих историй с погребальными венками, гробами и всякими ритуальными намеками…. О! Если бы я хотела намекнуть, что послала бы? Крысу дохлую? Тоже фу. Я бы…, я бы послала окровавленный нож в красивой коробочке и завернула бы в кружева, в белоснежные. Да, это эффектно! И обязательно карточку с вензелями, и подпись: «нежность и смерть» или «смертельная нежность», или вот так: «убиваю нежно»…. Перед носом возник опорный пункт полиции, я шарахнула скалкой по двери.

- Трепещите, Получкина пришла!

Через пару минут щелкнул замок и на пороге появился Михалыч с гневным взором. Увидев меня, выражение лица сменилось. Я не смогла определить, о чем конкретно подумал участковый, но его перекошенная физиономия сильно напоминала реакцию на ту, дохлую крысу, которая - фу.

Глава 2

Сознание возвращалось медленно, через боль. Болели суставы, голова и горло. Простыла что ли? Я открыла глаза. Сквозь пелену настройки фокуса выплыла массивная люстра в готическом стиле, свисавшая с высокого потолка. Где я? Инстинктивно дернулась и попыталась встать. Вместе с сознанием возвращалась память – цветы, Михалыч, Печкин, двор, плечо. Что за хрень?

С каждой секундой осознания происходящего меня сковывал ужас, хотя скованна я была и без него. На шее, руках и щиколотках были металлические кандалы, которые сообщались между собой цепями. Выглядело это так - ошейник, в виде обода. От него отходят цепи в сторону таких же ободов - наручников. На ногах, такие же ободы, соединенные между собой цепью. От ошейника спускалась еще одна цепь, соединенная с цепью на ногах. Встать в полный рост не пускала цепь ошейник-ноги, выпрямить руки на всю длину не пускали две другие и, соответственно, сделать полноценный шаг не пускала цепь, соединяющая ноги. Как выяснилось минутой позже, радиус моего передвижения составлял не более метра. На задней части ошейника была еще одна цепь, которая уходила в отверстие в полу. Ободы фиксировались внушительными болтами, я попыталась открутить. Бесполезно. Почему я не Коперфильд?

Помещение, в котором я находилась, было библиотекой, странной, но все же. По всему периметру стен были расположены стеллажи с книгами, от пола до потолка и всё. Больше ничего не было. В середине комнаты я, скованная цепями, которые не позволяют дотянуться до стеллажей и четыре стены с книгами. Нет ни окон, ни двери. Только громадная люстра с тусклым светом. Где-то в районе горла ухнуло, спустилось ниже и сердце бешено заколотилось.

Страх – реакция тела на опасность. Есть два вида страха: первый – животный, второй – эмоциональный или психологический. Животный страх – страх смерти, страх физической угрозы, а эмоциональный – тут палитра поинтереснее. Здесь тебе и страх разоблачения, страх действия и бездействия, страх внимания и его отсутствия и много чего еще, что может разрушить индивидуальную систему «комфорта», выстроенную в голове у каждого человека. В обоих случаях тело реагирует совершенно одинаково – мозг дает команду гормональной системе: «Атас! Нас разрушают! И я не знаю что делать!». Надпочечники в ружье! В кровь под напором поступает адреналин. Он-то и ухает в горле, в сердце, в пятках, в общем – у кого где. Пока мозг ищет решение, кровь с бешенной скоростью бегает по извилинам, напитывая его кислородом, в организме включаются животные инстинкты – замри, бей или беги. Весь этот химический суп сопровождается ускорением работы лимфатической системы, и организм потеет. Эти реакции человеческого тела я изучала в теории, а теперь испытала на практике. Вспотела я мгновенно и противно. Бежать некуда, нападать не на кого, оставалось только замереть и подождать, пока гормональная химота в организме стихнет, и я смогу снова нормально соображать. По ходу, я вляпалась в дерьмо, очень серьезное и сложносочиненное.

Есть большая разница между страхом и паникой. Если страх – это естественный физиологический процесс, то паника – это трёхкомпонентная формула - отсутствие нужной информации плюс векторное воображение и минус сила духа или проще - воля. Хотя паникеры бы со мной поспорили. И закричали бы все в один голос: «Оно само! Оно само в крик, оно само в аффект, оно само в ужас! Оно само в глупость!», короче, оно само насралося. А нет! Само – это страх. И он достаточно быстро проходит. А паника - это глубоко личное и вполне осознанное мозгом действо.

Так, от паники пользы ноль целых ноль десятых, а то и вовсе отрицательное значение, поэтому давай Получкина, думай! Что мы имеем? Я в плену – это минус, я все еще жива – это плюс. Меня не били – это плюс, еще не вечер – это минус. Сразу не убили – это плюс, значит что-то нужно – это минус или плюс? Вопрос - что? Еще вопрос – кто все это затеял? Хотели напугать? Получилось!

Драгунский! Кирилл обязательно меня найдет и спасет. А сколько я вообще здесь? Не понятно. Предположим, что часов 12, судя по наполнению мочевого пузыря. Кирилл явится ночью, навеселе. Ах ты ж, как не вовремя! Ладно. Меня не обнаружит, станет звонить. Телефон! Да, телефон дома, это хорошо. Надеюсь, поймет сразу, что со мной беда и начнет действовать! Держись, Получкина! Держись столько, сколько сможешь и чуточку больше!

На полу было холодно, не смотря на то, что покрытие было деревянным, выкрашенным темно-коричневой краской и комната явно отапливалась. Похититель, кто бы он ни был, снял с меня куртку и обувь, поэтому сидела я в одном спортивном костюме и носках. Отопление! Каким образом, если везде одни книги? Я внимательно осматривала стеллажи. Какая мне разница, как тут все отапливается, если я в цепях? Не знаю! Ну, а вдруг пригодится? Напоминало игру, которая часто встречается в соцсетях – в рядах из шестерок найди восьмерку. Восьмерка нашлась на одной из нижних полок. Ювелирная работа! Радиаторная решетка была выкрашена под стоящие книги и сливалась с остальными полками в едином «интеллектуальном» дизайне. Пока искала батарею, заметила глазок видеонаблюдения. Вот эта находка была очень важна. Еще раз прошлась внимательным взглядом по каждому корешку книг. Никаких камер больше не обнаружилось. Хорошо! Но яснее не стало.

Следующий круг «ощупывания» взором принес не менее интересное открытие – все книги, во всяком случае, большинство, которые я идентифицировала, были детективами. Начиная от величайших и неповторимых – Джеймса Хедли Чейза, Агаты Кристи, Эрла Стели Гарднера, до Джона Коннели, Сендфордта, Жоэля Диккера и даже до непопсового шведского дуэта - Валё и Шёвалль с великолепным комиссаром Беком. Естественно, наши родные метры детективного жанра были представлены в полном объеме и вызывали неконтролируемый поток «библиофильных» слюней. Ох, как хотелось дотянуться до полок! Несмотря на мое положение, я восхитилась книжной коллекцией и даже позавидовала владельцу. Ну, если разрешат читать, то мое заточение не такое уж и паршивое.

Глава 3

- Ну? – Кирилл ворвался в резиденцию Циткова без расшаркиваний и предисловий.

- Мы нашли переписку в закрытом чате. Сатанист, с таким же оригинальным ником «Сатанист», несколько дней переписывался с таким же оригинальным ником «Смерть». После пропажи Сатаниста, Смерть в сеть не выходил. Отследить Смерть невозможно, - Олег Евгеньевич указал Драгунскому на стул и одним взглядом предложил кофе. Драгунский молча кивнул.

- Хакер?

- Вполне возможно. IT – спец, точно! – Цитков разлил кофе по чашкам. – Давай плясать от печки. Философ – Новиков Сергей Сергеевич, 50-ти лет отроду, проживал гражданским браком с Илюшиной Надеждой Алексеевной 45-ти лет отроду. Вели аморальный образ жизни, скандалили, устраивали пьяные дебоши, периодически дрались. Соседи уже полгода, как безмерно счастливы. Илюшина, после пропажи Новикова притихла, живет, как мышь – невидно не слышно. Даже не пьет, чтобы ее из квартиры не выперли. Новиков был преподавателем философии в педагогическом ВУЗе. Пять лет назад его прогнали за пьянство и взяточничество. Пить не бросил, философствовать – тоже. Аудитория сменилась со студентов на местных хануриков. Там же и познакомился с Илюшиной.

Незадолго до исчезновения, в компании появился Печкин. Новиков его представил, как хорошего друга. Ни Илюшина, ни собутыльники в подробности не вдавались, откуда этот друг взялся. Друг был хорошим, покупал выпивку и закуску, занимал денег, ни с кем не спорил и внимательно всех слушал. Печкин – это кличка, как на самом деле звали «друга» никого не интересовало.

Сейчас мои ребята вытрясают из остатков мозга Илюшиной и собутыльников, в каких местах бывал Философ, до появления Печкина, в каких рюмочных околачивался и что при этом рассказывал. Процесс не быстрый, но идет.

Теперь придурок – Сатанист. Оболтусу двадцать лет, жил на иждивении родителей в отдельной квартире, доставшейся от бабушки. Увлекся оккультными ритуалами, называл себя служителем темных сил, вел блог. Квартиру превратил в помойку с разными пентаграммами, символами, чучелами и свечами. Родители решили, что перебесится и особо в его жизнь не лезли. Ищет себя дитятко, понимать надо. Мамуля раз в неделю приезжала с котлетками и супчиками, оставляла денег на мороженое и сокрушалась беспорядком. Сынуля, гуманитарную помощь принимал и выставлял родительницу за дверь, не позволяя даже пыль вытереть.

Наши аналитики разбирают на молекулы содержимое этого блога, может, вылезет чего. Никаких неопознанных тел, хотя бы отдаленно напоминающих Философа и Сатаниста в Москве и области не обнаружено. На данный момент это все, Кирилл.

- Шесть месяцев и два…, когда появилось первое сообщение Сатанисту от Смерти?

- За две недели до исчезновения.

- А Печкин у Философа когда нарисовался?

- Примерно так же.

- Две недели инкубационный период. За Сашкой он тоже примерно две недели таскался? Дай бумагу.

Драгунский подвинулся к столу и начал расписывать все, что помнил. Все мои передвижения в течение двух недель. А я, как назло, в эти две недели вообще никуда не ездила. Сидела дома, ходила в супермаркеты и предавалась безделью. Ничего нового в голову не лезло, писательское мастерство дремало в стойле, и даже ремингтон не провоцировал новых идей. Несколько раз я просто выходила проветривать мозг – затыкала уши хорошей музыкой и просто гуляла. Драгунский, со своим предложением руки и сердца, начисто выветрил все дельное из моей головы и кроме романтического киселя там ничего не наблюдалось.

Дома происходили жаркие баталии на тему свадьбы. Драгунский настаивал на классической церемонии с платьем, банкетом и криками «горько!». Я же склонялась к гражданскому междусобойчику и романтическому путешествию на море. Свадьба планировалась на лето, но к консенсусу по деталям мероприятия мы так и не пришли.

Все эти мысли расползались по моему разуму и во время прогулок, я пыталась навести хоть какой-то порядок в своей засахаренной черепушке. Маршрут был неизвестен ни мне, ни Драгунскому. Я просто выходила из подъезда и шла, куда глаза глядят. Причем, спроси меня по прибытию на «базу» - где меня носило, я бы и не вспомнила. Драгунский о прогулках знал и о хаотичности маршрута тоже.

- Жека! – рявкнул Кирилл в трубку мобильного телефона. – Бросай все и слушай внимательно! Задача следующая - во вторник и пятницу Получкина шлялась по району пешком. В среду была в супермаркете. Время я не знаю. Где-то в районе дневных часов. Где ходила – надо выяснить по сигналам с мобильного. Вытряси билинг у сотового оператора. Далее выстроить маршрут и по этому маршруту необходимо проверить видеонаблюдение. Кто за ней таскался, откуда и куда потом делся.

- Кирилл Саныч, вы серьезно?

- Абсолютно! Давай! Время поджимает! У нас маньяк завелся, и кто бы сомневался, что Получкина его примагнитит!

- Понял.

- Тебе бы поспать, паршиво выглядишь! – прокомментировал Цитков помятую физиономию Драгунского. – Ложись здесь, на диван. А, с утра, поедем к Сатанисту на квартиру.

Драгунский кивнул и передислоцировался на диван. Цитков тоже никуда не поехал. Пошел в соседний кабинет к операм и пристроился на кушетке. С момента моего исчезновения прошло 40 часов.

***

Я открыла глаза, но разницы не обнаружила. Темно, как… аналогий была масса. Так, будем считать, что горящая люстра – день, а выключенная – ночь. Что мне это дает? Я внимательно вглядывалась в темноту и крутилась вокруг своей оси в надежде, что глаза привыкнут и хоть какое-то понимание пространства все-таки появится. Не появилось. Да, так и спятить не долго. Что там Эйнштейн про тьму говорил? Что ее не существует? Тьма – это отсутствие света? Еще как она существует! Темнота касается кожи, она пахнет ужасом, она вязкая на вкус. У темноты даже звук есть, практически неуловимое шипение. В полной темноте воображение не способно нарисовать какие-нибудь пугающие тени и образы, потому что само воображение тоже парализовано темнотой.

Где камера? Есть глазок? Есть инфракрасное излучение? Я вертелась, как волчок, абсолютно запутавшись в пространстве. Лязгали цепи, давил ошейник и я снова вспотела. Рукой задела ведро, крышка бряцнула. Уже хорошо, хоть какой-то ориентир. Если ведро по левую руку, значит глазок камеры упирается в правое плечо со спины. Я повернула голову и всматривалась в темноту. Результат меня порадовал – в темноте ничего зрительно-наблюдательного не обнаружилось, а это значит, что ночью библиотека превращается в ящик с кошкой Шрёдингера. Кошка, в данном случае – это я. Для того, что бы узнать, жива кошка или нет, надо заглянуть в ящик. Пока не заглянешь – 50х50%.

Глава 4

В шесть утра с воплем «Товарищ подполковник! Вы должны на это посмотреть!» в кабинет Циткова ворвался взъерошенный компьютерный гений полицейского разлива - Иван. Драгунский подскочил с дивана и уставился на сотрудника кибербезопасности.

- А где? – Иван держал перед собой открытый ноутбук и удивленно хлопал глазами.

- У оперов! Сейчас! – Драгунский в два прыжка оказался в соседнем кабинете. Цитков уже сидел на кушетке и растирал руками сонную физиономию.

- Там Ваня с новостями.

- Идем!

Иван устроил свой компьютерный аппарат, стоимостью, как хороший автомобиль, на столе у Олега. Когда Драгунский и Цитков вошли в кабинет, Ваня был в полной боевой готовности – к столу были придвинуты два стула и вальяжным императорским жестом гений пригласил вошедших к просмотру.

- Не томи и по-русски, без своих, компьютерных, закидонов! – рявкнул Олег.

- Вот! Сначала посмотрите это, а потом я все расскажу, - Ваня взмахнул пальцами по клавиатуре и на экране появился Сатанист. Ролик занимал всего несколько секунд. Сатанист находился в помещении библиотеки и был скован цепями. Парень был в окровавленной одежде, но следов побоев на лице не было видно. Он несколько секунд смотрел в камеру отрешенным взглядом, а потом стал умолять: «Забери меня! Забери! Я иду к тебе, я хочу к тебе! Забери меня!». Парень дергался в сторону камеры рывками, но цепи мешали приблизиться.

- Говори! – Драгунский и Цитков уставились на Ваню.

- В даркнете… - Ваня запнулся, посмотрел на коллег с немым вопросом: «Надо ли объяснять, что такое даркнет?» и по выражению лиц понял, что не надо. – Так вот, в даркнете есть форумы по всяким извращенным темам, и тема смерти присутствует во многих. Это мини-видео не единственное, есть еще на английском, испанском и греческом, с разными персонажами. Суть роликов одинакова – персонажи в крови, частично обездвижены и просят, что бы кто-то их забрал.

На форуме обсуждается тема смерти, в контексте «желание познать смерть». Форум закрытый, но не сильно. В смысле, его можно взломать, что я и сделал. На форуме тусуются члены закрытого клуба «Путь смерти» и не только. Попасть в клуб можно по приглашению одного из участников. Клуб тоже в цифровом варианте, физически члены клуба не встречаются. Сам клуб взломать не удалось, зато удалось познакомиться с мистером Смиттом, который является членом данного клуба и на форуме выставил англоязычный ролик с измученным чернокожим мужчиной. Кстати, ролик с сатанистом выставил «самурай» - кто это и что это, я пока не выяснил, но судя по общению с мистером Смиттом, тоже член клуба, только менее контактный.

Действовать надо было с максимальной осторожностью, поэтому я подключил нашего психолога-аналитика. Он общается с мистером Смиттом, с учетом вывиха мозга и материального состояния. Короче, процесс идет, а я тут у вас с отчетом.

Итак, что мы узнали про клуб – кучка богатых мерзавцев изучает человеческие эмоции и желаний относительно смерти, а потом они делятся между собой собранной информацией.

- И что это им дает? – изумленно уставился на Ивана Цитков.

- Понятия не имею. – Ваня пожал плечами и продолжил.

Основатель клуба мистер Z. Никто не знает кто он и откуда. Хотя, там вообще никто никого не знает, кроме ников. Оплата при вхождении в клуб – только цифрой, в смысле, биткоинами, в размере ста пятидесяти тысяч долларов. Ставки и пари делаются тоже биткоинами. Чат клуба двадцать четыре на семь в текстовом, аудио и видеоформате. Естественно, на видео члены клуба используют маски и другие маскировочные приблуды. Общение ведется на английском языке.

Форум тоже англоязычный. Я всю переписку слил в аналитический отдел, может они разберутся, кому английский родной, а кому не очень. В общем, аналитики уже в работе часа два как.

- Как попасть в клуб? В смысле, ты, или ваш психолог, можешь через этого Смитта туда попасть? – Драгунский заметно помрачнел и все понимали, что данная информация ничего хорошего не сулила.

- Они там еще ставки делают, у кого интересней информация. Но это не главное, входной билет – не только деньги, еще надо предоставить видеоотчет, что у тебя есть материал, с которым ты будешь работать…, ну вы поняли – пленник, помещение и сценарий.

- Этот театр, как раз, устроить гораздо проще, чем найти деньги. Хотя я знаю, где взять… - Драгунский встал, похлопал себя по карманам, в поиске телефона. – Если ты заходишь в этот клуб, ты сможешь отследить хоть какую-нибудь информацию, что поможет нам найти Сашу?

- Не знаю… Судя по защитной системе самого клуба – адрес похитителя я вам точно не скажу, но это лучше, чем ничего. Хотя бы видео будет, от него и будем отталкиваться. Если это, конечно, не пустышка и Получкина к этому безумию никакого отношения не имеет. И самое паршивое – после сбора информации, материал утилизируется… любым, хоть самым извращенным способом.

Драгунский прошипел под нос нечто нецензурное и вышел.

- Надо бы интерпол подключить… - протянул Цитков, тоже встал и вышел.

- Ваня, ты молодец! Продолжай работать и раскапывать дальше эту гору дерьма! – то ли в спину Циткову, то ли сам себе, пробубнил Иван и захлопнул ноутбук.

***

Прежде чем начать писать свой необычный и, надеюсь, незаконченный, и уж точно не последний, роман, меня посетила вполне дельная идея. В кромешной тьме нужны ориентиры! Я села спиной к камере, запомнила расположение книг на полке относительно стеллажа-двери и камеры и звеном цепи хорошенечко нацарапала пол. Царапала вектор, указывающий направление к стеллажу с Джеймсом Хэдли Чейзом. Справа от Чейза была камера, а слева – выход на свободу. В темноте именно этот вектор будет служить ориентиром. А чтобы скрыть наличие моего вандализма, пол был поцарапан в аккурат под моей мокрой попой.

Еще одно наблюдение, которое мне показалось очень важным – Смерть с открытым лицом не приближается ко мне ближе, чем на полтора метра. Значит, камера не фиксирует вход-выход и половину противоположной от меня части комнаты. Это хорошо…, наверное. Но, угол обзора можно изменить. Наверняка. В любом случае, я совершенно точно знаю, где у этого всевидящего ока, да и у любого другого ока, слепая зона! Вот теперь можно начать писать.