Вы слышали как поют эльфы?вы слышали как поют эльфы?

Глава 1.

Глава 1

"Вы когда-нибудь пытались петь рок в хрущёвке?"

Светлана. Город Химки. Реальность, к сожалению, наша

Светлана Петровна Журавлёва, 29 лет, 167 сантиметров в длину, две тонны комплексов и километр амбиций, жила в обычной двухкомнатной квартире с шумными соседями, облупленным лифтом и кошкой, страдающей от музыкального слуха хозяйки.

Каждое утро она начинала с кофе, обещаний себе «начать новую жизнь» и... караоке.
— Я свободеееен!.. — выворачивала она голосом так, что даже чайник завидовал по громкости.
Кошка Полина в этот момент сползала с холодильника и уныло шипела:
— Мяу, — что в её случае значило «Убери микрофон, пугало».

Света мечтала стать певицей. Не классической. Не эстрадной. А чтобы, как Земфира, только ещё круче. Чтобы встать посреди сцены, с гитарой в руках, и орать в микрофон так, чтобы стены дрожали, а мужчины падали штабелями. Но реальность была жестокой: у неё был голос… как у табуретки, которую сбросили с третьего этажа.

У неё был диплом филолога, три смены репетиторства в неделю, троюродная бабка, требующая борща и внимания, и музыкальный слух, который не приходил даже после семи лет занятий.

Но она продолжала петь. Потому что в этом было что-то, что заставляло её сердце биться. Ну и потому что никто не запрещал это делать бесплатно на кухне. Особенно с пластиковой гитарой из «Детского мира».

---

В этот день всё пошло не по плану

Света решила в честь субботы устроить генеральную уборку. А заодно и генеральную рок-репетицию.

Стоя на табуретке, в тапках в виде единорогов, с платком на голове и пылесосом на перевес, она исполняла: — "Smoke on the Waaaaateeer..."

Именно в этот момент одинокий гвоздь в стене, оставшийся от прошлого жильца, решил, что его миссия выполнена.
Света вместе с шваброй, табуреткой и мечтой рухнула на пол.
Но пол оказался… не полом.

---

Эл’Свенна. Пустыня Раш’тар. Мир Лиар'Элен, реальность сказочно отвратительная

Было жарко. Песок, пыль, одинокий кактус, скелет козла и…
Эльфийка, вся в грязи, с прокушенной ногой и выражением лица, как у человека, которому только что сообщили, что он уволен, а его любимый вареник съел кот.

Эл’Свенну выгнали из её деревни — слишком громкая, слишком резкая, слишком свободная. «Она недостойна Тиары Эль-Хаар!» — прокричала Верховная Старейшина.
«Да я и не хотела её, ваша драгоценность дешевая!» — ответила Эл’Свенна, хлопнув дверью так, что завяли два декоративных папоротника.

Только один эльф не оставил её. Верон’Лар. Упорный, романтичный, раздражающе благородный. Он таскался за ней по пятам, предлагал цветы, жуков, шишки и раз в месяц — руку и сердце.
Эл’Свенна же мечтала только об одном — чтобы он наконец отстал и перестал замирать при виде её ушей.

В изгнании она жила как могла: охотилась, пела себе под нос и однажды — нашла Тиару. Не «ту», а именно Ту — древнюю, из забытых времён. Она не планировала её надевать, просто примерила — у ручья, по глупости.

И всё.

Поцарапалась о выступающий кристалл — и сразу же почувствовала, как в неё вошёл жар. Заклинание. Вспышка. Жжёт. Колит. Словно сам воздух начал вибрировать. А потом — пустота.

---

Светлана снова. Или уже Эл’Свенна? Или Лана?

— Ааааа... Это... это не Химки.
Она лежала голой на песке. Голой. Посреди пустыни.
Рядом валялась деревянная гитара. Откуда? Кто знает.

На голове — тиара. Потрёпанная, но явно волшебная.
— Окей, Света. Или кто ты теперь. Не паникуем. Просто магическая фигня. Ты опять вляпалась в книжку, которую читала перед падением.

Сзади кто-то шевельнулся. Огромная ящерица. С языком.
Света (теперь уже Лана?) рванула вперёд, схватила гитару и побежала в лопухи. Обвязалась, как могла, листьями и понеслась. Через дюны, через кактусы, в неизвестность. С воплем:
— "Я вообще-то филолог, а не Лара Крофт, чтоб по пустыням бегать!"

---

Скелет в пещере и голос в голове

Пещеру она нашла случайно — точнее, провалилась в неё, когда пыталась залезть на камень, чтобы отдохнуть.

Там, среди песка и тишины, лежал эльфийский скелет. Рядом — странный мешок, который оказался портальным. Засунув туда камень, она поняла, что он не заканчивается.
— Да это ж как моя сумка в метро! — хихикнула она.

А потом тиара заговорила.
Саркастично. Уставшим голосом древней наставницы.

> — Ты, значит, певица? О, Света, как же нам с тобой весело предстоит...

> — Во-первых, я Лана. А во-вторых, ты кто вообще?

> — Я та, кто спасёт тебе задницу. Или хотя бы сделает её сильнее. Начнём обучение?

И началось.

Лана обучалась. Магия, заклинания, боевые песни — всё шло тяжело, с матами, с ожогами и выносом мозга.
Она тренировалась на скорпионах, ящерицах и случайно на кактусе (тот взорвался — кто ж знал, что у него взрывной характер?).

---

А где-то далеко...

Эльф по имени Верон’Лар, наконец-то добравшись до заброшенного оазиса, увидел обгоревшие следы и выцветший отпечаток ноги.
Он присел, тронул землю и прошептал:
— Я найду тебя, Эл’Свенна. Хоть в этом мире, хоть в следующем...

К сожалению, он не знал, что теперь она Лана.
И поёт она теперь рок.

Глава 2.

Глава 2

Светлана — она же Лана — топала босыми ногами по жаркому песку, ругаясь, как сапожник, и таща за собой гитару, мешок без дна и остатки достоинства.

На ней были:

три лопуха (два по бокам, один сполз);

пояс, сделанный из сухожилия какой-то ящерицы;

тиара, которую снять было нельзя, потому что, по словам внутреннего голоса, «не снимается она, Света, это магия, а не кепка!».

Издалека показалась деревня — шаткая, пыльная, с домами из глины и веток. Местные ходили в длинных балахонах, смотрели настороженно и как-то очень... без веры в жизнь.

— Только не пой, только не пой, прошу... — взмолился внутренний голос тиары.
— Ага, щас! — Лана поправила лопухи, встала прямо посреди деревни и громко заявила:
— У кого тут можно добыть штаны? Ну хоть какие-нибудь! Мне даже дырявые подойдут, лишь бы в карманах не жили пауки!

Из ближайшего сарая высунулась женщина лет восьмидесяти (на глаз), с лицом как у варёной репы.
— Ты кто такая, девка обнажённая?! Мы тут честные люди!

— Я певица! — гордо ответила Лана. — Но штаны мне нужнее, чем сцена. Так что я готова спеть за штаны!

Толпа собралась быстро. Уставшие, скучные, пыльные жители деревни жаждали... шоу. Даже плохого. Особенно плохого. Потому что «ничего хуже уже не будет» — классический настрой местных.

Лана взялась за гитару. Протёрла струны, плюнула через плечо, вдохнула и выдала:

> "Ветер с Востока мне выдул лопух,
А штаны мои съел безымянный пастух...
Я иду за свободой, я иду за штанами!
Кто отдаст — тому слава, и котлеты с дарами!"

Старуха с репой на лице подавилась козьим сыром. Кто-то хлопал в ладоши. Кто-то плакал от смеха.
Кто-то (кажется, староста) закричал:
— Да дайте ей уже портки, пока она вторую песню не спела!

И вот… Лана стояла на заднем дворе кожевника, держа в руках штаны настолько старые, что они помнили времена, когда гномы были ещё модными.

Но на этом день не закончился.

— Что с твоей кожей? — вдруг спросила она у кожевника.
— Да вот... казан чешется. Бык сдох — а шкура вся горчит, не тянется, воняет...

Лана на автомате вспомнила бабкины лекции.

— Так ты её тмином протри. Тмин бактерии убивает. А ещё для колик помогает. У вас тут тмин есть?

Кожевник вытаращился.
— Да ты ведьма?

— Нет, я — Света. И очень хочу жилетку.

Кожевник, прослезившись, достал лучший кусок кожи, вырезал из него жилет. На куртку не хватило, но он добавил ремешок.

— А это тебе… талисман. Из зуба кабана. Может, не сожрёт никто.

Лана подмигнула.

— Если кто и попытается — огребёт рок-балладой по ушам.

На выходе из деревни к ней подбежала женщина. Смуглая, коренастая, с кривыми зубами и широким сердцем.

— Я тебе бандану сошью. Из обрезков. И заплатки на штаны пришью. Чтоб не смеялись... ну, не сильно.

— Ты швея?

— Я мать пятерых, Света. Я и сапоги могу сшить из занавески.

Так у Ланы появились:

штаны;

кожаный жилет;

бандана алого цвета с кривым швом;

мешок без дна;

внутренняя тиара, которая изнывала от позора;

и пара новых знакомых.

Перед сном она сидела у костра, грея ноги в шерстяных носках, которые одолжила у того самого старосты, и играла на гитаре что-то похожее на «Кукушку».

Тиара вздохнула:
— Знаешь, Лана… Ты самая нелепая избранная из всех, кого я встречала. И в то же время… самая весёлая. Ну что, двинем завтра к горам?

Лана зевнула:

— Если ты снова будешь говорить во сне — я тебя намочу. Как кота. Я серьёзно.

Пустыня уснула.
Но кое-где, в тени деревьев, что-то следило. Шерстяное, крупное, с хвостом и с идеальным слухом.
Он слышал песни. И ему стало… интересно.

Глава 3.

Глава 3

Лана проснулась оттого, что кто-то жевал её ботинок.

— Что за… карамельный дракон?!

Она села, откинула бандану с лица и обнаружила виновника: козёл. Огромный, бородатый, с глазами как у бухгалтера на пике аврала. Он смотрел на неё с укором. Вероятно, из-за того, что ботинок оказался не слишком вкусным.

— Может, тебе тоже песенку спеть? Балладу про жаркое из парнокопытных?

Козёл испугался угрозы музыкального характера и удалился, попутно удобрив ближайший куст.

Сбоку костер догорал, а над гитарой кто-то аккуратно положил… яйцо.
Не куриное. Не перепелиное. Яйцо размером с подушку.

— Или это камень? Или... страус? Это что, подношение? — она осмотрелась. Вокруг было тихо. Пугающе тихо.

Из кустов выглянула девочка лет двенадцати, с растрёпанной косой и глазами, как у рыси на кофеине.

— Ты... певица, да? Яйцо — от мамы. Она сказала, что надо задобрить богиню, а то гитара заговорит.

— Поздно, девочка. Она уже говорит, и поверь, ты не хочешь её слушать по утрам.

Из-под тиары прозвучало утреннее:

> — Зачем тебе козлиное яйцо, Лана? Хотела приготовить омлет абсурда?

Лана встала, отряхнулась, сунула яйцо в мешок — авось где-то сгодится — и собрала пожитки. На сегодня был один план: идти туда, где обещали магический источник. Старая женщина в деревне сказала:

— Найди ручей с запахом лаванды и вкусом металла — там артефакты снова начнут работать. А то тиара твоя ворчит, как моя невестка.

И Лана пошла. Босиком, потому что ботинок был частично съеден. Гитара — за спиной. Жилет — мятый, но гордый. Штаны — висели, как флаг на ветру.

---

Оборотень появился внезапно. Как это у них и водится.

Сначала послышался треск веток. Потом — рык. Потом — мат.

— Да чтоб тебя, куст колючий, ну кто такие шипы делает?!

Из зарослей вывалился молодой мужчина. Высокий, смуглый, в изодранной одежде и с глазами цвета янтаря. Волосы — как у рок-звезды: взъерошенные, будто он только что вылез из драки с феном. Нос — сбит, губа — подрезана, руки — в царапинах.

— Ты кто? — Лана выставила гитару, как меч.

— Оборотень. Сменщик формы. Мужик с хвостом. Временно без оного, между прочим. А ты, судя по виду... цирковой элемент?

— Я певица.

— А. Значит, опаснее, чем кажется. — Он сел прямо на землю и начал перебирать содержимое своего мешка. Оттуда вывалился камень, котелок, и… книжка «Как выжить в пустыне, если ты ушёл от стаи».

Лана не удержалась: — Глава первая: “Не ссорься с альфой, особенно если у него зубы больше твоих бедер”?

— Ха. Глава вторая: “Если встретил поющую женщину с гитарой, беги. Или женись.”

Они обменялись взглядами. Он не был типичным красавчиком, но в нём было что-то… дикое. Настораживающее. Интересное. И слегка пахло дымом и хвойным мылом. Наверное, из мешка.

---

Дальше дорога шла по равнине, где всё было подозрительно спокойно. Пока не появились они.

Куры.

Но не обычные. Дикие. С красными глазами. С перьями, как у дикобраза. С клювами, острыми, как налоги.

— Чёрт. Это же пернатая орда! — Оборотень вскочил. — Я знаю их. Они не остановятся, пока не заклюют всё живое и не разнесут твой завтрак.

— Я покажу им рок!

Лана встала, выдернула гитару и взялась за дело.

Первый аккорд — буря.
Второй — вибрация воздуха.
Третий — взрыв… одной курицы. Она превратилась в перья и воспоминание.

— Вау. Это была... баллада “Сгоревшая котлета”?

— Нет. Это была “Кураж и куры”.

После пятой ноты курицы с воплями "КОКОКО!!!" улетели в сторону ближайших гор, оставив после себя только запах страха и яичную скорлупу.

Оборотень сидел, хлопая глазами:

— Ты... ты боевая певица. Ты что, одна из тех из... легенд?

— Нет. Я из Химок.

Он не знал, где это, но явно уважал. Он протянул ей высушенную ягоду и сказал:

— Меня зовут Роарк. И если ты выживешь до конца недели, я, может, подарю тебе носки.

Лана подмигнула:

— Если ты выживешь до завтра — я тебе спою ещё одну. Для бодрости. Или для оглушения.

---

И они пошли дальше — певица и оборотень, оба с покусанным прошлым и непонятным будущим.

А в тени холма, где удирали куры, кто-то стоял. Высокий эльф. С мечом и кристаллом, показывающим путь.

— Я найду тебя, Эл’Свенна. Кто бы ты ни была сейчас. Хоть с гитарой, хоть с курицей.

Глава 4.

Глава 4

— Роарк, куда ты нас ведёшь? — Лана отбивала шаг, гремя мешком без дна, в котором ехало всё, кроме здравого смысла.

— К месту, где можно подзарядить магические артефакты. Там живут маги. Много магов. Они странные. Очень странные. Один из них разговаривает с мхом, другой женат на книге.

— Ну, ничего. Я вон с тиарой общаюсь, уже ничему не удивляюсь.

> — И я всё слышу, между прочим. — фыркнула тиара.

Пейзаж менялся: жёлтые дюны исчезали, появлялись заросли, кусты с лавандовым запахом и шевелящиеся деревья, которые подозрительно поворачивались за каждым шагом Ланы. Один, кажется, мигнул.

— Добро пожаловать в Листолесье, общину магов второй степени психической нестабильности, — торжественно объявил Роарк.

На входе их встретила женщина в халате до пят, с монобровью, блестящими глазами и табличкой на груди:
“Главная по библиотеке. Не дышать на полки!”

— Ты кто? — спросила она у Ланы, прищурившись, как сова на экзамене.

— Певица. С особым уклоном в разрушительную деятельность.

— Ты… та, что взорвала кур?

— Ну, не специально. Они сами начали.

— Проходи. Но если запоёшь в библиотеке — унесёшь штраф в медях и книжках по кройке и шитью.

---

Маги поселения оказались… как сказать… живыми памятниками «странным увлечениям». Один маг, например, тренировал жабу считать до десяти. Второй пытался приручить молнию, третий устроил экскурсию по своему сну, и Лана чуть не утонула в супе, который он там сварил.

Роарка здесь уважали — он когда-то спас одного из них от проклятого кролика.

— Ты, певица, хочешь подзарядить артефакт? — спросил местный главный маг, по совместительству травник и коллекционер грибов, Фальтрон Даберис с сединой в бороде и глазами, как два варёных яйца.

— Да. Он у меня болтается на голове, зудит, и жалуется на жизнь, как моя соседка.

> — И опять я всё слышу!

— Ты должна пройти “Испытание Укрепления Связи”.

— Это что, петь под дождём, пока не отрастёт мох?

— Нет. Танцевать и петь на Поляне Заклинаний. Прямо сейчас.

---

Поляна Заклинаний — это большая чаша в земле, уставленная цветами, грибами, и одним одиноким шезлонгом. На нём лежала лягушка в короне. Никто не объяснил, зачем.

— Ну что, Лана, ты готова? — Роарк уселся на камень, ухмыляясь. — Сейчас ты покажешь этим бородатым магам, что такое рок!

Она встала. Тиара затихла. Гитара в её руках стала как будто тяжелей. Ветер заиграл с листьями. Где-то вдалеке кошка чихнула.

Первый аккорд — гул.
Второй — вспышка.
Третий — взрыв цветущего куста, который попытался встать и сбежать.

Лана пела. Настоящую балладу. Про путь. Про свободу. Про то, как найти себя в чужом теле и не сойти с ума.
Голос был… не совсем стройный, но мощный. Настолько, что у одного гриба выросли уши, чтобы лучше слушать.

Поляна дрожала. Мхи светились. Даже лягушка махнула лапкой — что считалось бурными аплодисментами.

Фальтрон кивнул:

— Ты прошла. Артефакт активирован. И... поляну мы закроем на карантин. Слишком много эмоций.

> — Ты... молодец. — пробормотала тиара. — Я почувствовала твой ритм. Больше так не делай. Я чуть не расплавилась от перегруза.

— Ну, извини, подруга. Зато теперь мы — команда.

---

Тем временем, где-то в дороге, по тропе двигался эльф. Тот самый. Высокий, светловолосый, задумчивый, как учебник по поэзии.

Он слышал. Его магический камень звенел от песен, разносившихся по ветру.
Эльф шептал:

— Она где-то рядом. Я чувствую голос. Но теперь он... другой. И он звучит как... гром?

Его глаза сузились. Он ускорился.

А в это время в лагере магов, Роарк нёс Лане банку варенья и сдержанно улыбался.
— За “испытание” дают медали, грамоты и... повидло. Магическое. Правда, оно иногда поёт ночью.

— Серьёзно?

— Да. Оно исполняет частушки.

— Так. Заворачивай две. Мне в дорогу.

Глава 5.

Глава 5

Ночь в магическом поселении обещала быть тихой. Обещала — и, как любая приличная ночь в фэнтези, соврала.

Лана спала на чердаке домика с низким потолком, мешком без дна под подушкой и гитарой, завернутой в жилет. Роарк устроился на крыше, уверяя, что так он «чувствует опасность». На деле он просто храпел как уставший дракон.

Всё бы ничего, но в два часа ночи на чердаке заговорила банка повидла.

— Ой, эх, люли-люли,
В полночь громы загремели,
Тиара пела, штаны трещали,
А певицу ветром унесли!

— Ты серьёзно?! — Лана села в постели, волосы дыбом, голос сорван, гнев в глазах.

— Это повидло пророческое, — сонно донёсся голос Роарка с крыши. — Если поёт — значит, что-то будет. Или буря. Или драка. Или свадьба. Иногда всё сразу.

---

Наутро ветер выл так, что деревья пригибались до земли, как будто извинялись за что-то.

— Это она. Буря. Не просто метео, а магическая. Нельзя идти, пока не утихнет, — предупредил Фальтрон, маг с грибом на плече.

— У нас нет времени, — Лана уже натягивала штаны, хоть те и взбунтовались после стирки. — У меня внутри клокочет. Песня сама лезет наружу. Значит, что-то грядёт.

— Может, это повидло клокочет? — вяло уточнил Роарк.

— Нет. Это — рок.

---

Они вышли в бурю. Ветер хлестал по лицу, песок лез в уши, тиара светилась, как гирлянда в новогоднюю истерику.

На горизонте маячило здание — старый маяк из черного камня. Одинокий. Брошенный. Странно притягательный.

— Не нравится мне это место, — прорычал Роарк. — Оно пахнет заколдованной библиотекой и заплесневелыми амулетами.

— Идеально. Значит, мой стиль.

Они вошли.

---

Внутри было темно и пыльно. Маяк не светил — он гудел. Стены вибрировали, пол звенел, воздух был как в метро в час пик — душный, подозрительный и с привкусом мыльных пузырей.

На постаменте — амулет. Светился мягко, синим. Протяни руку — и ты владелец.

— Не трогай! Он может быть проклят! — Роарк зарычал.

— Я уже трогаю!

— Да твою...

В тот момент, когда пальцы Ланы коснулись амулета, маяк загудел громче, гитара на её спине издала аккорд сама, и... потолок исчез. Вместе с крышей. Вместе с частью стены.
Всё вышвырнуло в небо. Камни — вверх. Лану — тоже. Только её спасла реакция: она заорала первый куплет песни, которую когда-то кричала в подъезде:
“От винтаааааааа! Жизнь — полёт без парашютаааа!”

И это сработало.

Магия, сплетённая с голосом, создала вокруг неё сияющий пузырь, который мягко приземлил её... прямо на Роарка.

— Уф... Ты тяжёлая.

— Я эмоционально насыщенная.

— Ты... ты создала заклинание полёта из песни. Ты понимаешь, что ты только что сделала?

— Применение земного рока в боевой аэродинамике?

— Ты, мать твою, волшебный летательный рок-инструмент.

---

Но радость длилась недолго.

Из-под руин маяка поднялась фигура. В балахоне. Без лица. С капюшоном и руками, которые выглядели так, будто их собирали наспех из мха, глины и боли.

— Отдай амулет. Он принадлежит древнему роду Ван’Тар. Ты — ошибка. Ты не та, кого звали.

— Ты тоже не доставщик пиццы, так что идём драться?

Тиара взвизгнула:

> — НЕТ! Он слишком силён!

— Идеально. Проверим новый боевой припев!

Лана встала. Подняла гитару. И заорала:

> “Рвётся струна — значит будет жара,
Хочешь драться — ловите куплет!
Мой голос — не шутка, не просто игра,
Это музыкальный... У-ДА-Р!”

Магическая волна от удара с гитарой прошила зал. Фигура завизжала, как чайник на спирту, и развеялась облаком перхоти и злобы.

---

Роарк встал, отряхиваясь:

— Знаешь... Я начинаю привыкать к твоим песням. Они опасны, как взрывное зелье, но с припевом.

— Ага. Главное — держаться ритма.

Она подбросила амулет, который теперь мягко пульсировал в ладони.

— Похоже, нас кто-то действительно ждал. Только не ту, что нужно. А это, как говорится, их проблема.

> — Я предупреждала, — буркнула тиара. — Теперь они придут. Все. Ты разбудила слишком много.

— Ну, отлично. Хоть будет для кого спеть. Сразу альбом соберу.

Глава 6.

Глава 6

— Мы теперь официально беглые? — Роарк чесал затылок, пока они спускались с холма, где недавно разнесли магический маяк.

— Да не. Я предпочитаю “творчески мобильные с расширенным чувством самосохранения”.

— То есть — “врущие, поющие и всегда в беде”?

— Роарк. Это мой бренд.

Позади них маяк мирно тлел. Местные маги с биноклями наблюдали с горки, бормоча что-то про “разрыв структурной реальности” и “рок-н-рольный катаклизм”. Один даже предложил выдать Лане звание «почётного нестабилизатора эфира».

Но магическая буря закончилась, амулет в кармане нежно вибрировал, и тиара молчала — вероятно, в попытке осознать, что теперь её хозяйка может летать.

---

Днём они вышли к деревне. Скромная, как скидка на хлеб: десяток домиков, одна корова, и вывеска “Кожанка Верхняя. Нас 11. Не заходите шумно.”

На лавочке сидел старик с бородой до пояса и выражением лица “мне всё равно, кто ты, лишь бы не сел на мою скамейку”.

— Вы певица? — подозрительно спросил он. — Про вас говорили. Вы, вроде как, поёте — и всё рушится?

— Это слухи. На самом деле рушится только плохое. Ну, и курицы.

— Ага... Тогда к Марии сходите. У неё муж ушёл после свадебной песни. Может, у вас получится спеть — и он вернётся.

— Что, прямо так?

— Ага. Или хотя бы сосед заткнётся. Он играет на свирели с прошлого осеннего сбора редьки.

---

Дом Марии стоял криво, как жизнь после тринадцатой пятницы. Дверь открыла сама Мария: крупная, с глазами, как две картошки, и голосом, которым можно было забивать гвозди.

— Ты певица?

— Я Лана. И, возможно, твой шанс на возврат не самого лучшего мужа.

— Нормально. Он всё равно оставил только куртку. Если не вернётся — сделаю из неё тебе рюкзак.

— А если вернётся?

— То из него.

Лана достала гитару, вдохнула, сосредоточилась и выдала душераздирающую балладу о потерянных носках, семейных пельменях и расставании под звуки лопнувшей сковородки. На последних аккордах окно соседнего дома распахнулось, и оттуда вывалился… муж.

— Мария! Я всё понял! Вернись в мою жизнь, мою куртку и мои тапки!

— Зря. Я уже пообещала рюкзак.

---

Вечером деревня устроила пир. Кто-то спёк лепёшки, кто-то вытащил старую бочку мёда, кто-то сыграл на кастрюле. Лана снова пела — на этот раз с чувством, с толком, с разрушением только одного табурета.

— Ты вкурсе, что это уже вторая деревня, где ты воссоединила семью, напугала кур, и получила пирог за магию? — Роарк нёс в руке кружку, в другой — тапки.

— Моя жизнь — это комедия с побочным эффектом заклинаний.

Они заснули в сарае, под гитару и запах соломы. Тиара шептала что-то тихо, почти убаюкивающе.

Но далеко-далеко, в тени лесов, под светом двух лун, эльф в капюшоне смотрел в зеркало-отражатель. В нём — лицо Ланы. Гитара. И вспышка магии.

— Ты… не она. Но ты — та, кто мне нужна.

Он нажал на кристалл. И тьма шевельнулась.

---

Утро было спокойным. До момента, пока не оказалось, что:

гитара Ланы временно разговаривает;

мешок без дна теперь выдаёт случайные вещи по утрам;

и Роарк... превратился в волка. Настоящего. С хвостом, ушами и выражением “ну вот опять”.

Лана вздохнула, посмотрела на волка.

— Ты чего, дружище?

Волк заскулил.
Из мешка выпала мыльница.
Тиара выругалась.
Гитара заявила:

— Я хочу отпуск!

А Лана просто подтянула штаны, натянула бандану и сказала:

— Ну что ж. Значит, мы идём дальше. Где тут ближайшие неприятности?

Глава 7.

Глава 7

— Роарк, ты всё ещё волк.

— Ррр!

— Я расцениваю это как “да”.

Лана оглядела своего мохнатого попутчика, который теперь был похож на помесь собаки-альфа, грустного бобра и подушки из IKEA. Хвост нервно подёргивался, уши слушали всё, даже тишину, а глаза просили кофе.

— Слушай, а у тебя есть план, как стать обратно мужчиной?

Роарк демонстративно вывалил язык и лег в позу “ну вот теперь ты за еду отвечаешь”.

— Ага. Великолепно. Группа “Я, гитара, волк и магическое повидло” в сборе.

И тут на горизонте, как в плохом мюзикле, выросла башня. Вокруг — куча палаток, афиш и одинокий ангар с надписью:

> АУКЦИОН: “Магия, мрак и немного безумия”.

Под афишей висела бумажка:
“Ищем участника с магическим пением. Оплата: 10 золотых, пирог и толпа восторженных зрителей. Или разъярённых — по ситуации.”

— Ну, как думаешь? — обратилась Лана к волку.

Роарк вздохнул. Потом улёгся на спину, явно изображая “делай, что хочешь, я — декоративный коврик”.

---

Внутри аукционного зала царила атмосфера предновогодней закупки на чёрной магической пятнице. Все бегали. Кричали. Один гном в шёлковом халате спорил с дамой в корсете, у которой в шляпе сидел тараканище размером с булку.

— Я вам говорю — это артефактный таракан! Он предсказывает дождь и чужие сплетни!

— Он только что съел мой билет! — возмущался гном.

— Ну, значит, скоро будет скандал! — довольно ответила мадам и пошла продавать автографы своего таракана.

Лана пыталась не ржать. Безуспешно.

— Меня явно занесло в спектакль “Фантазии с отклеившимся третьим глазом”.

---

Её поставили в расписании между фокусником, который вызывал летучих мышей из штанов, и балериной на мече (которая в прошлом была охотницей за головами, а теперь — за овациями).

— Только спой. Что хочешь. Но не взрывай сцену, хорошо? — умоляли организаторы.

— Никаких гарантий. Моё творчество само по себе взрывоопасно.

— Ты умеешь снимать заклятия?

— Нет.

— Тогда не пей ничего из кубков, не ешь пирог и не флиртуй с вон тем существом в балахоне.

— Почему?

— Оно иногда женится спонтанно. Через контракт.

---

Сцена. Свет. Туман из магического сухого льда.

Лана выходит. За спиной — гитара. На лбу — тиара. В мешке без дна — тараканьи автографы и баночка варенья с надписью: “В случае опасности — кинь в лицо.”

— Добрый вечер, леди, джентльмены, и вы, загадочная тень, шевелящаяся возле пирога! Сейчас будет песня, которая взрывает чувства. Иногда — вещи. В общем, кто выживет — получит бис.

Аккорд — гул.
Голос — твёрдый, как утренний кофе без сахара.
Песня — рок-баллада про свободу, выбор и про то, как не стоит трогать поющих девушек без предупреждения.

Публика… замерла.

Один маг — плакал.
Таракан — крутил усами под ритм.
Гном — обнимал свечку.
И только существо в балахоне… зашевелилось.

— Лот номер 27, — произнёс ведущий. — Внезапный: “поющая артефактница с музыкальной боевой магией и характером как у дракона с похмелья”. Начальная ставка — 100 золотых!

— СТО ЧЕГО?! — Лана остановилась. — Ты что, меня продаёшь?!

— Извините! За вами пришла Заявка категории “Внеочередная магическая собственность”!

— Я не “лот”, я вообще-то сама покупала пирог!

И тут существо в балахоне щёлкнуло пальцами.
Мир дёрнулся.
Лана исчезла со сцены.

---

Очнулась она в… коробке.

Тесной. С вентиляцией, в которой жила злая мышь и чей-то чулок.
Из угла доносился голос:

— Вы арестованы за неличный магический талант, нарушение аукционного протокола и опасное пение без лицензии.

— Вот это концерт… — простонала Лана, и гитара в мешке одобрительно запищала.

> — Хорошо зажгла. Ну что, поём на побег?