Выбесить босса. Влюбить и не влюбиться

Глава 1. Аделина

Почему невозможно стать супергероем, надев поверх колготок трусы? Кто-то в таком прикиде спасает города, страны и даже целую планету, а я не могу спасти просто свою маленькую семью.

В детстве таким прикидом можно было хотя бы рассмешить родителей и разгрузить напряженную обстановку, а сейчас мне это может грозить смирительной рубашкой.

Тяжело вздохнув, я забросила красные трусы обратно в ящик комода и закрыла его. К чёрту сегодня дискотеку. Настроения всё равно нет.

Дошла до кровати и упала лицом в подушки, слыша, как за дверью моей комнаты мама пыталась вытащить папу из очередного приступа алкогольного героизма.

Со дня как отец потерял свой бизнес, не выдержав конкуренции, он сам на себя стал не похож. Я понимаю, что у него депрессия. Дело всей его жизни упало камнем на дно, не выстояв перед каким-то молодым и амбициозным выскочкой. Но, чем больше папа пытается себя утешить, тем хуже чувствует вся наша семья. И так длится уже почти год.

Мама стала похожа на тень самой себя. Денег у нас почти не осталось, а это значит, что совсем скоро мне придётся найти работу, чтобы хоть как-то облегчить нам жизнь. Мама работает одна, но её зарплаты едва хватает на то, чтобы дожить до конца месяца. А ведь ещё за мою учёбу нужно платить.

- Не трогай меня! – услышала я папин крик и звон бьющегося стекла, из-за чего резко подскочила с постели и понеслась со всех ног на кухню. – Из-за тебя всё! – рычал он на маму, пока в унизительной позе, стоя перед столом на коленях, собирала осколки тарелки, которую, похоже, папа смахнул со стола. – Нахрена я, вообще, выбрал тебя? – задался папа вопросом, наливая себе в рюмку новую порцию водки.

- Перед мужиками так горланить будешь, понял? Скажи спасибо, что вообще тебя такого терпим, - гаркнула я на папу. Присела рядом с мамой, чтобы помочь ей собрать осколки, и увидела слёзы на её щеках, которые она поспешно пыталась от меня спрятать. Сердце болезненно сжалось. – Мам, иди в комнату. Я сама тут уберусь. Порежешься ещё.

- Хорошо, - глухо бросила мама и, стараясь не смотреть на меня, вышла из кухни и закрылась в ванной.

- Ты чё устроил? – набросилась я на папу. Взяла веник и хотела было пройтись им по отцу родителя, но вместо этого занялась осколками, чтобы хоть как-то отвлечься и успокоить нервы. – В себя поверил?

- Ты как с отцом разговариваешь? – пьяный взгляд пытался сосредоточиться на мне.

- Ух, ты! Вспомнил, что ты здесь отец кому-то? – выплюнула я насмешливо. – Что-то год не вспоминал, а тут осенило… Ты что к маме пристал? Она только после работы. Хочешь жрать, сам встань и сделай! Мы тебе не прислуга!

Папа потупил взгляд, уставился на пол под моими ногами. Несколько секунд кивал своим мыслям, а затем залпом выпил вонючее содержимое рюмки. Занюхал каким-то пожеванным куском сала и, выйдя из-за стола, решил мне помочь, потянув руки к венику и совку.

- Не трогай, - отпрянула я. – Сама всё сделаю. Хочешь помочь – вали спать. Ты уже на сегодня свою программу максимум выполнил.

- Мать где?

- Не лезь к ней.

Пьяно пройдясь языком по зубам, как ковбой в баре Техаса, папа снова чему-то кивнул и теперь поплёлся в сторону комнаты, едва переставляя ноги.

Надо же, какой послушный…

Я убралась на кухне, помыла полы и даже приготовила маме легкий ужин. Накрыла на стол и заварила свежий чай.

Мама вышла из ванной, старательно пытаясь сохранить на губах лёгкую улыбку, но её красные заплаканные глаза, говорили о том, что вода из крана лилась напрасно, и умывалась она все эти минуты исключительно слезами.

- Мам, сядь поешь.

Я выдвинула для неё стул, налила чай и поставила перед ней кружку.

- Папа спит или опять уехал куда-то? – спросила она тихо, глядя на облако пара, поднимающегося из кружки.

- Ушёл спать.

- У тебя всегда получается его усмирить.

- Да пошёл он! – фыркнула я в сердцах. Села рядом с ней и смахнула со стола крошку. – Достал уже. За год уже можно было взять себя в руки и что-то придумать.

- Угу, - выдохнула мама горько. Придвинула к себе кружку с чаем и подушечкой средней пальца прошлась по её ободку. – Я хочу развестись с ним, - тихо произнесла она.

- Что?! – кажется, я ушам своим не поверила.

- Я устала, - ещё тише выронила мама. Кажется, на последнем издыхании. – Устала воевать с ним. Устала убеждать ему, что он ещё что-то может. Устала просить не опускать руки. Я просто устала, Лин.

Я долго смотрела на маму, надеясь на то, что она сейчас улыбнётся и скажет, что пошутила. Что сейчас отдохнёт ночь, а завтра у неё вновь появятся силы для борьбы.

Но мама больше на меня не посмотрела. Только на чай.

- Понятно, - выдохнула я и повела бровью. – Ты папе уже говорила об этом?

- Нет ещё. Завтра хочу сказать. Это не способ манипуляции или ещё что-то. И в этом нет твоей вины, Лин. Ни в коем случае не думай себя в чём-то винить. Просто… Ты сама всё прекрасно видишь, - грустно улыбнулась мама.

- Угу, - кивнула я, поджав губы. Между нами повисло молчание, которое бетонным блоком упало на мои нервы. – Ладно, мам, - я резко вышла из-за стола и задвинула стул. Мне нужно куда-то деть закипающую во мне злость. Сорваться на маму я не могу и не хочу. – Я… это… схожу прогуляюсь немного, ладно?

Глава 2. Андрей

- Ой, Андрюшенька! Так приятно, что ты меня балуешь, - в мой кабинет вплыл Вася, мой зам, обнимающий букет роз, который я заказал доставкой специально для свидания с Юлей.

- Не помни́. И, вообще, положи его на диван, рукожоп, - холодно заключил я, кивнув в сторону маленького кожаного дивана в углу кабинета. Ещё раз пробежался взглядом по документам, чтобы убедиться в правильности цифр и данных, я закрыл ноутбук.

- Может, хоть фотку покажешь? – в глазах Васьки горело неподдельное любопытство. Для мужика, воспринимающего любую женщину как трофей, ему было важно хотя бы просто попялиться на любую из них. – Интересно же, кому такой тяжелый веник.

- Губу закатай, - холодно бросил я, выйдя из-за стола. Поправил рубашку, взял с вешалки пальто и надел. Ещё раз проверил время и бронь в ресторане.

Успеваю.

Переписка и редкие телефонные разговоры с Юлей мне были интересны. Приятно общаться с самодостаточной женщиной, понимающей юмор и, в целом, эту жизнь.

Нам обои за тридцать и, наверное, это был ключевой момент в том, чтобы нас друг к другу притянуло. С любой из малолеток едва ли смог сложиться такой диалог и взаимопонимание. А с Юлей…

С возрастом и опытом я разучился выдавать эмоции. Когда-то полностью оголенные эмоции привели меня к тому, что я на многие годы отказался от каких-либо отношений вообще. Теперь отношения я начинаю только в том случае, если предварительно всё просчитал и проверил; оценил, насколько долгими могут быть эти отношения и есть ли смысл в том, чтобы они, вообще, начинались.

Правда, в основном, это касается только непродолжительных связей, длиной не больше месяца-двух.

Но с Юлей я решил попробовать отношения с долгой перспективой. Она в разводе, у неё есть ребенок и неплохая биография. Свои дети у меня теперь вряд ли будут, поэтому, наверное, пора принять всерьёз слова моей бабки о том, что «возьми женщину с ребенком. Не судьба тебе, видать, своих воспитывать».

В общем, учитывая все вводные, Юля идеальный для меня вариант.

- Лет-то ей хоть сколько? – не унимался Вася, следящий за каждым моим действием.

- Тридцать два.

Вася тихо хмыкнул, поджав губы. Чуть нахмурил брови и спросил:

- С прицепом, поди?

- С ребенком, - отрезал я. Навел на своем рабочем столе порядок, чуя странный, несвойственный мне мандраж перед предстоящей встречей, и выключил свет настольной лампы. Похлопал себя по карманам, убедился, что всё на месте и, взяв букет, вышел из кабинета.

- Нахрена тебе баба сразу с ребенком? – Васька увязался за мной. – Ты реально решил подписаться на эту хрень? Возьми девчонку помоложе и вдуй своего киндера. Ты же не старик. Да и старики тоже вдуть могут. Андрюх…

Я шёл впереди и игнорировал его слова. Его мнение относительно моей личной жизни я знаю уже много лет. И она остается без изменений – «возьми молодую, воспитай под себя».

Хрень полная.

Спустился на пост охраны, где за стойкой ресепшена сидела моя бабушка. Правда, сейчас она стояла и с довольно-таки широкой улыбкой смотрела через стекло на парковку.

- Какого?! – тихо выдохнул я, увидев, как мою машину заливает краской какой-то отморозок в объёмной куртке и капюшоне.

- Ой, Андрюша! – радостно спохватилась бабушка. – Смотрю, ты тоже с сюрпризом. Видишь, какую красоту тебе твоя девушка готовит? Сюрприз, - почти с гордостью заключила бабушка. – А я всегда говорила, что в твою жизнь надо добавить красок. В морге жизнь и то веселее, чем у тебя.

Дима, охранник на входе, уже пытался разобраться в ситуации, но, походу, ничего у него не получалось, ибо эта, как выяснилось, «моя девушка» ни на секунду не прекратила забрасывать мою машину краской.

Не веря тому, что кто-то может быть настолько отбитым, чтобы творить такую дичь у порога охранного агентства, я вышел из офиса и, не выдержав, гаркнул:

- Ты что творишь, дура?!

Она повернула голову на мой голос, и в глазах её бессовестно карих я не увидел ни капли страха или сожаления. Она радовалась и гордилась тем, что делает. И так широко улыбалась, что я глазам своим не поверил, что можно настолько не дружить с головой. И не подросток ведь.

- О! Андрюшенька-душенька! – поприветствовала она меня, как старого друга и швырнула очередной шар в машину.

Представить страшно, во сколько мне обойдётся покраска этой тачки.

Судя по вони, эта тупица пользовалась самой дешевой ядовитой эмалью. Значит, покрытию уже пришёл конец.

- Что делать-то, шеф? – обратился ко мне Дима.

- Вызывай полицию. Пришьём ей хулиганку.

- Понял.

А я вот нихрена не понял. Кто она такая? За что? И почему именно я?

И какого чёрта она вообще не боится?!

Глава 3. Аделина

- Лучше, по-хорошему, остановись, - холодный тон Афанасьева нисколько меня не впечатлил. Даже его обозленный взгляд на мою скромную персону нисколько не вселил мне чувство вины или страха.

Пусть смотрит. Кино бесплатное.

Пока его охранник-дуболом куда-то звонил, я продолжала измываться над машиной и получать от этого неподдельное удовольствие. Едва ли сегодняшняя вечеринка, на которую я не пошла, была бы настолько же веселой.

- Хватит, твою мать! – рыкнул Афанасьев, кажется, обнажив свою реальную сущность.

И как же он был зол! Ух! Услада для глаз!

Он попытался поймать меня за локоть и развернуть к себе. И у него это получилось. Потому что я сама этого хотела и с наслаждением размазала зеленую краску по его черному пальто. Даже не жалко, что сама замаралась. Куртка всё равно старая, будет повод купить новую.

- Ты что делаешь, дура?! – вспылил мужчина и попытался скрутить меня так, чтобы я уткнулась носом в капот его тачки.

Но из-за того, что во второй его руке был большой букет красных роз, у него это не получилось.

Я вывернулась, вырвала букет из его руки и просто начала бить его этим букетом по голове и туловищу.

Похоже, я действительно сошла с ума. Сошла с ума настолько, что, даже понимая последствия содеянного, всё равно продолжаю вытворять всю эту дичь.

Красные лепестки летели на по сторонам от нас. Они падали на холодную землю, слегка припорошенную снегом. Приземлялись на машину с ещё не застывшей краской и прилипали к ней, беспощадно увязая.

А Афанасьев всё это время пытался увернуться от моих ударов. В дело хотела вмешаться охрана, высыпавшая из черного стеклянного кубика, но вышедшая вместе с ними бабка не дала им этого сделать. Кутаясь в пуховую белую шаль, она жестом велела им стоять на своих местах, а сама смотрела на меня и Афанасьева так, будто началась очередная серия её любимого турецкого сериала.

Когда от тяжеленного букета в моих руках почти ничего не осталось, а стебли рассыпались по тротуару, я разжала пальцы и осталась безоружна. Афанасьева с опаской, совершенно ошарашенный, выглянул из-под домика, который построил из своих рук, и уставился на меня так, будто захотел придушить.

- Чё вылупился? – хмыкнула я самодовольно.

Показала ему средний палец и рванула в сторону, чтобы убежать и скрыться с места преступления, но Афанасьев поймал меня за капюшон и резко дёрнул назад. Всего мгновение мне понадобилось для того, чтобы смириться с мыслью, что сейчас я упаду копчиком на асфальт. Но случилось то, на что я не рассчитывала – я оказалась в тесном капкане мужских рук, практически лишенная способность дышать и шевелиться. Разве что ногами могла метелить воздух, пропитанный запахом краски.

- Успокоилась! – услышала я у самого уха чёткую команду. Афанасьев не кричал, не угрожал. Он говорил так, будто был уверен, что я повинуюсь ему в ту же секунду.

Ага! Выкуси!

- Как-то не душевно, Андрюшенька-душенька, - выдохнула я и нервно дёрнула головой, чтобы не ощущать касание его теплой щеки к своей. – Ты мне сиськи сплющил. Больно.

Странно, но Афанасьев в эту же секунду слегка сместил руки ниже моей груди, но продолжил удерживать меня так же цепко.

- А теперь подробно расскажи мне, кто ты такая и какого хрена ты тут устроила?

- Размечтался, - я пыталась стряхнуть его руки движением плеч, но ничего не вышло. Чем сильнее я пыталась вырваться из капкана его рук, тем теснее оказывалась к нему прижата.

Мы уже оба были измазаны зеленой краской. От её вони у меня кружилась головы, в которой и так осталось не так уж много разума, судя по тому, что останавливаться я не собиралась, даже видя, как на парковке заехала полицейская машина.

- Ты же понимаешь, что тебя сейчас упакуют, и ты, возможно, сядешь? – будто сам Дьявол шептал мне на ухо Афанасьев.

- Ты мне-то сказки не рассказывай. Максимум – штраф и возмещение ущерба.

- Подготовилась, я смотрю?

- Просто, не дура, - уточнила я, стараясь держать голову прямо, пока этот тип держал меня до приближения к нам полицейских.

Передав меня им, он чётко объяснил, что я вытворяла и свидетелем чего ему пришлось стать. А затем Афанасьев отошёл в сторону, пока показания брали у меня. Начал кому-то звонить. Очевидно, уже нанимал адвокатов, чтобы прикрыть свой зад. Понятное дело, что из этой ситуации он выйдет чистеньким и в белом пальто. И плевать, что его пальто черное и зеленой кляксой. Всё это лишь прибавило во мне злости.

Рванув от полицейских, которые не надели на меня наручники, а занимались вялым вечерним допросом, я подбежала к уличной урне с пепельницей, стоящей у входа в офис, и побежала с этой тяжелой металлической штукой к машине.

Просто перекрасить её – для Афанасьева слишком мягкое наказание. Пусть выложиться по полной. Пусть имеет дело с большим, очень большим ремонтом. Один фиг, я уже попала по-крупному.

- Дура! Убери эту хрень от стекла! – донесся мне в спину вопль Афанасьева, от которого мой внутренний демон получил новую порцию удовлетворения.

Злорадно хохотнув, я бросила урну прямо в лобовое его тачки, а затем, понимая, что Афанасьев вот-вот меня снова поймает, с визгом запрыгнула на крышу машины и оттуда вновь посмотрела на него с улыбкой, параллельно прикидывая, в какую сторону попытаюсь побежать в этот раз. Совсем без боя сдаваться сейчас я не хотела.

Глава 4. Аделина

- Лин, сходим хоть в эти выхи в клуб? В прошлые без тебя было скучно, - мы с подругой вышли на крыльцо универа и практически синхронно вжали головы в плечи, попав под поток холодно ноябрьского воздуха.

- В эти? – я нахмурилась, делая вид, что у меня плотное расписание, в котором я пытаюсь найти пару часов на поход в клуб. На самом деле, я пока не занимаюсь ничем кроме просмотра мистических сериалов и поиском работы, которую можно было бы совмещать с учёбой. – Можно, в принципе. А кто там ещё будет?

- Не знаю, кто в этот раз будет, но в прошлый раз о тебе спрашивал Нечаев, - Ева игриво пошевелила бровями.

- Нечаев? – я брезгливо поморщилась, чтобы подруга не поняла, как сильно мне сейчас хочется визжать и припрыгивать.

Сам Нечаев спрашивал обо мне. Самый крутой парень универа, старшекурсник, сын мэра нашего города и просто красавчик спрашивал обо мне!

Поверить не могу.

- Ага, он, - деловито кивнула подруга. – Вообще, я думала, он у туалета меня позажимать решил, а он о тебе начал спрашивать.

- Да? – фыркнула я, нарочито равнодушно. – И что спрашивал?

- Спрашивал, есть ли у тебя парень, как часто ты в клубах тусуешь… Такое, короче. Всякое.

Не улыбаться, Лин! Не улыбаться! Тебе всё равно!

- А что сам не подошёл тогда? Мы на неделе пересекались в коридорах. Мог бы и сам об этом спросить.

- Ага! – с издевкой хохотнула Ева. – К тебе, блин, подойдёшь. У тебя если настроения не будет, то ты бедного парня там на месте и загасишь перед всеми.

- Ну, это как-то несерьёзно. А где смелость? Где рыцарские поступки? Где безбашенность? Что это за симпатия такая, которая толпы боится? И, вообще, с чего это Нечаев чего-то боится?

- Может, реально влюбился и стесняется.

- Угу, конечно, - закатила я скептически глаза, а у самой перед глазами уже танцевали единороги, на которых мы с Нечаевым скакали по радуге в наше долго и счастливо.

- Этот тип не за тобой приехал? Как-то долго он на тебя пялится, - подруга вырвала меня из мира грёз и приземлила на холодное бетонное крыльцо, у которого я увидела смутно знакомую машину и очень знакомого мне мужчину.

Он смотрел прямо на меня и, поймав мой взгляд, кивком головы, без лишних эмоций на лице, велел подойти к нему.

- Блин! – выругалась я тихо. Воротник вязанного платья сдавил горло, а по позвоночнику пробежал холодок. – Он-то тут что забыл?

- Кто это? – поинтересовалась Ева шепотом.

- Долго рассказывать. Ладно, короче, до завтра, Ев. Я тебе напишу.

- Угу.

Я коснулась плеча подруги и с гордо поднятой головой, глядя прямо на Афанасьева спустилась с крыльца.

Он с холодным безразличием прошёлся по мне взглядом, но не выразил никаких эмоций даже тогда, когда посмотрел на мои ноги в сапогах на высоком каблуке.

- Моя дизайнерская покраска мне больше нравилась, - кивнула я на его машину. – Чем обязана?

- Ты мне должна, - так просто без предисловий произнес Афанасьев.

- Должна? Не припомню, чтобы я что-то у вас занимала.

- Зато я отлично помню моральный ущерб и во сколько мне обошёлся ремонт. Деньгами отдавать будешь? Или натурой?

На последней фразе он повел бровью, вновь окинув меня взглядом. Вроде, смотрел так же холодно, но теперь в его темных карих глазах читался нехороший похотливый подтекст.

Или это моя фантазия разыгралась на фоне озвученного предложения?

- А почему раньше не приехали? Неделя прошла. Подсчитывали ущерб и плакали? – вздёрнула я бровь, продолжа смело смотреть в его глаза, хотя у самой немного дрожали колени и явно не от холода.

- Надеялся на наличие у тебя мозгов, но, видимо, зря. Ты не догадалась даже элементарно извиниться.

- Делать мне больше нечего, - буркнула себе под нос. – Вы получили по заслугам. Ни больше, ни меньше.

- Папа подсказал или сама догадалась? – от его тона повеяло трескучим льдом.

Разумеется, он уже пробил кто я такая. А дальше несложно догадаться, почему я сделала то, что делала.

- А вам какая разница? Сделала и сделала. Захотелось мне так. ПМС.

- Ясно, - скучающе обронил Афанасьев и пошёл к своей машине, явно намереваясь сесть в неё и уехать. – Придётся спросить с твоего отца. И спросить жёстко, - словно между делом добавил он и сел за руль.

Я рванула к нему и перехватила дверь, которую он хотел закрыть.

- Не надо ничего спрашивать с моих родителей. Они не знают, - я смотрела на него с ненавистью и желанием снова заляпать его новое черное пальто краской. – Я сама всё придумала, сделала, сама и отработаю.

Афанасьев едва заметно дёрнул уголком губ, понимая, что сейчас он хищник, а я загнанная в тупик овца, которая встряла по-крупному.

- Сегодня в семь вечера в моём кабинете. Адрес ты знаешь. Не опаздывай. Я это не терплю.

- И что я сегодня успею сделать в вашем кабинете? – кажется, шутка про уплату натурой не была шуткой. Вот теперь действительно стало не по себе. - Просто дайте мне работу…

Глава 5. Андрей

Кондратьева Аделина Вадимовна.

Кондратьева…

Твою мать!

Мог бы и сразу догадаться, что девчонка отыгралась на моей машине не на ровном месте. Странно только то, что подобного рода чушь она сделала только сейчас, а не год назад, когда это действительно было актуально.

- В суд подашь? – вошедший в кабинет Вася подошёл к столу и кивнул на справки, которые я навёл на Кондратьеву. – Фамилия и имя у девчонки, однако, говорящие, - хмыкнул он. Придвинул к себе лист с распечатанной фотографией безбашенной малолетки и с нескрываемой ехидной ухмылочкой выдал. – Кто бы мог подумать, что у старика Кондратьева могла получится такая красотка? Взгляд, правда, быдлячий, но, в целом… ебабельная.

- Ты о чем-нибудь другом вообще думаешь?

- Странно, что ты можешь думать о чем-то другом, глядя на такие сиськи. Интересно, свои?

- Какая разница?

- Просто. Надо проверить…

Васька долго разглядывал фотографию, на которой эти самые сиськи у девчонки очень броско смотрелись в декольте, и периодически хмыкал, что начало раздражать.

Конец рабочего дня – я не склонен к шуткам. Сегодня я устал как пёс и просто хочу отдохнуть.

Нужно было назначать встречу с дочкой Кондратьева пораньше.

- Хорош пялится, - я забрал у Васи фотографию и нервно закинул её в ящик стола вместе с досье и остальными фотографиями. – Ты таких малолеток пачками имеешь.

- Ну, таких ещё не имел. Мне, к счастью, одуванчики попадаются. Машину гондонами с краской не забрасывают, с полицией не дерутся… - на этом месте он заржал так, будто случившееся неделю назад действительно было чем-то забавным и смешным. – Ты, кстати, как, Андрюх? Один-то с ней сегодня справишься? А то, может, подстраховать? Охрану в кабинет нагнать, да стекло между вами бронированное поставить? Ну, и обшмонать её, конечно, перед входом в кабинет. Если хочешь, я этим лично займусь, - хитро сверкнул он глазами.

- Закатай, - я откинулся на спинку стула и устало потёр лоб подушечками пальцев. Башка сегодня раскалывается с обеда. – И, кстати, если она здесь останется, постарайся не иметь её хотя бы в здании офиса.

- В смысле? – оживился Вася. – Ты её реально на работу решил взять? Я думал, твоя бабушка тебя неправильно поняла.

- Бабушка и пилила меня всю неделю, чтобы я дал девчонке шанс отработать свой долг, и не тащил её в суд. Мол, молодая, глупая…

- И кем ты её возьмёшь? Зам по нихуям в моём лице у тебя уже есть.

- Думаешь, она станет что-то отрабатывать? - цинично хмыкнул я.

- Думаешь, предложит отсосать и разбежаться? В принципе, тоже, считай, отработала.

- Ты знаешь, во сколько мне влетела покраска машины? За раз она столько не насосёт.

- Ну, так оставь её вдолгую. Пусть будет, типа, твоя ручная шлюшка. Захотел спустить – приехал к ней в любое время дня и ночи. Может, от регулярного секса добрее станешь.

Я брезгливо поморщился на это предложение. Подобного рода грязь впускать в свою жизнь я точно не хочу.

- Будет личной помощницей. Посмотрим, как станет суетить. А если, как ты говоришь, предложит отсосать и разбежаться, то деньги я буду выбивать с её отца. С неё, похоже, всё равно брать нечего. Кроме, действительно, натуры. Отец её уже год ни дня не проработал.

- Ну, ты, это, Андрюх… Если сам брать не будешь, мне хоть оставь. Такой бешеной у меня ещё не было. Прикинь, что она в постели может вытворять.

- Пошёл ты! – я лениво махнул рукой, прогоняя зама, как назойливую муху.

Ехидно хихикая, он вышел из моего кабинета и тихо прикрыл за собой дверь.

Чтобы скоротать время, ожидая прихода Кондратьевой, я решил составить список продуктов, которые нужно закупить сегодня на неделю вперед.

Через несколько минут, когда я уже почти закончил, в дверь кабинета трижды постучали. Уверенно и резко.

- Можно? – вошла Кондратьева. И, не дожидаясь моего ответа, прошла дальше. Встала напротив и, сверля взглядом мой череп, вопросительно дёрнула тонкой черной бровью. – И? Каковы ваши условия? Сразу говорю, что сосать ничего ни у кого не буду.

Я даже слегка поперхнулся от подобного рода натиска. Прочистил горло и, чтобы занять руки и не выгнать её сразу, поправил рубашку у ремня.

- Член в брюки заправили? – скользнула она взглядом ниже от моего черепа. - Это хорошо. Приятно, что мы сразу друг друга поняли, - одобрительно кивнула девица.

Окинул девчонку взглядом и снова, как и сегодня днём, подметил насколько образ хорошей девочки-студентки отличался от того, в каком она угробила краску на моей машине.

В тот вечер на ней было что-то бесформенное, чёрное, больше подходящее пацану-подростку. А сегодня она надела бордовое платье, серое пальто и сапоги на высоком каблуке. Даже сумочку в руке не поленилась носить весь день.

- Ну? Что я должна сделать? Кого убить? – взгляд её темных глаз без особого интереса пронесся по моему кабинету и снова остановился на мне.

- А ты можешь кого-то убить? – повел я бровью.

- Нет, - быстрый ответ. – Но я примерно представляю, сколько вы отдали за ремонт машины. Такие деньги можно быстро отработать только убив кого-то. Поэтому и спрашиваю – кого? Убийство до смерти не обещаю, но то, что жертва будет знать, что хреновый киллер нанят вами, гарантирую.

Глава 6. Аделина

Лучше бы я вчера просто отсосала…

Сегодня смогла бы выспаться, а не просыпаться в четыре тридцать, чтобы к шести утра успеть к Афанасьеву.

С такими тираническими замашками Андрюшенька нифига не душенька. Бабка жестко меня обманула.

Первый раз я вышла не на том этаже новостройки. Прокатившись на пару этажей выше, наконец, вышла напротив его квартиры. В последний раз сверила адрес с бумажки и, убедившись, что прибыла по адресу, посмотрела на часы. Пять пятьдесят девять. Надеюсь, этот придурок уже проснулся.

Нажала указательным пальцем на звонок и, услышав, как тот затрезвонил на всю квартиру, блаженно прикрыла глаза, не планируя отпускать кнопку до тех пор, пока мне не откроют дверь.

Замок щелкнул, дверное полотно плавно отъехало в сторону, демонстрируя мне хозяина квартиры, который встретил меня в черной футболке и такого же цвета спортивных штанах.

Свежий и, кажется, очень даже выспавшийся.

- Доброе утро, - произнес он сдержанно, многозначительно глянув на палец, которым я всё ещё нажимала на звонок.

- Угу, - выдохнула я.

Шевелить ртом не хотелось вообще. Все силы уходили на то, чтобы как можно меньше думать о том, как, вернувшись вечером домой, я просто упаду в свою постель.

Сегодня утром я впервые позавидовала папе, который спал на диване в гостиной кверху пузом и храпел в своё безработное удовольствие. Хорошо, что ему не пришлось объяснять, куда я собралась в такую рань. Мама, всё ещё живущая у подруги, тоже пока ничего не знает.

Афанасьев, глянув на часы на телефоне, удовлетворено кивнул, отошёл в сторону и пропустил меня в квартиру.

Организм мой проснулся окончательно в ту секунду, когда, шагнув за порог, я услышала, как он закрыл нас в квартире, а сам ушёл в одну из комнат. Фантазия моментально подкинула картинки того, как сейчас из этой комнаты он вынесет набор для пыток. Скорее всего, анальных.

- На завтрак приготовь яичницу из трёх яиц и овощной салат, - крикнул он повелительно из комнаты.

Это хорошо. Значит, оттуда он выходить пока не собирается.

Сняв верхнюю одежду, я поправила воротник свободной вязаной кофты. Телефон из куртки переложила в карман джинсов и мельком глянула на своё отражение в зеркале.

Сегодня я специально надела всё мешковатое. Вчерашний взгляд Афанасьева на меня в платье и сапогах на высоком каблуке мне категорически не понравился. К тому же, у меня нет причин доверять ему и верить в то, что со мной ничего не случится, если я одна приеду в его логово.

Кто знает, что задумал этот мутный тип…

На этот случай я даже вооружилась – нашла кое-что у мамы в тумбочке.

Поправив высокий хвост на макушке, я прошла в квартиру из прихожей и сразу оказалась в кухне-гостиной.

Всё до тошноты стерильно, чисто и безжизненно. Будто я зашла в мебельный, а не в квартиру, где, по идее, живёт весьма состоятельный мужчина.

Даже ни одного носка не было брошено в угол или у дивана. Надо папе показать, что мужчины, не разбрасывающие носки, всё-таки существуют.

Телевизор, ТВ-тумба, диван, кухонный гарнитур, обеденный стол… детали декора как из пинтереста. Сомневаюсь, что всем этим Афанасьев занимался лично. Судя по тому, как здесь всё стоит, он даже ни к чему не прикасался. Просто сказал дизайнеру, что хочет возвращаться в черную коробку, наполненную деревом, бетоном и стеклом. Цветовая гамма та же.

Даже серый диван визуально не казался мягким. Складывалось впечатление, что он реально сделан из бетона. Пришлось даже пальцем его ткнуть – оказался очень даже мягким. Правда, вмятину от пальца пришлось тут же разглаживать, чтобы Афанасьев не выставил мне счёт и за это.

Черный кухонный гарнитур, к которому я повернулась, мгновенно увеличил выброс адреналина. Наверняка он черный для того, чтобы не было видно следов крови. Ведь она плохо отмывается и отстирывается.

Пришлось порыться в ящиках, чтобы найти холодильник, сковороду и масло.

- Три яйца и овощной салат, - пробубнила я себе под нос, подразнив Афанасьева.

Решила начать с салата. Пока резала огурец, слышала странные звуки пыхтения и кряхтения из той комнаты, в которой несколько минут назад скрылся Афанасьев.

Честно говоря, очень неприятные и неприличные звуки, особенно когда не знаешь контекста, в котором они воспроизводятся.

Только когда он с легким рыком выдавил «пятьдесят», и что-то в комнате брякнуло металлом, я вспомнила, что вчера он что-то говорил про тренировку.

Какой хороший мальчик! Занимается зарядкой!

Я закончила с салатом и повернулась к плите, чтобы пожарить яйца. И внезапно вздрогнула, когда на столешницу рядом с плитой запрыгнул белый шерстяной комок.

Явно злой комок и голубыми глазами сильно выделялся из всего темного интерьера.

- Привет, киса! – обрадовалась я ей. Стало облегчением, что в этой квартире есть ещё хоть какая-то живая душа, помимо той, что сейчас в закрытой комнате мучает штанги и гантели. – Ты же кошка, да? По-любому кошка, - я с улыбкой потянулась к ней, чтобы погладить пушистую ухоженную кошку, но, кажется, такой жест ей пришелся не по вкусу. Едва моя руку приблизилась к её голове, как она ударила по ней лапку, а затем начала шипеть. Чисто на автомате, как иногда бывало с нашими домашними котами, я засунула в открытый шипящий кошкин рот палец, и та сразу затихла, шокировано на меня глядя. – Успокоилась, гадюка?

Глава 7. Андрей

Чувствуя тошноту, открыл глаза и обнаружил, что лицо накрыто какой-то тканью. Будто я в морге.

Стало не по себе. Последнее, что помню, это то, как Кондратьева ни с того с сего воткнула мне в бок электрошокер и била до тех пор, пока я не упал. Точно помню, как я рухнул на пол столбом, но не помню, в какой момент вырубился.

Чувствуя боль в мышцах пресса и в боках, неуклюже стянул с лица тряпку. Понял, что это полотенце. Моё полотенце, которым я обернул бедра, но теперь оказался им укрыт.

Сразу увидел Кондратьеву, которая, держа в одной руке нож, а в другой телефон что-то читала в нём. Стоя надо мной, она не заметила, что я уже пришёл в себя. Судя по набору из большого кухонного ножа в её руке и черных мусорных пакетов на полу рядом со мной, она и не ждала, когда я приду в себя. Плае действий у неё уже был.

- Ты что задумала? – мой голос хрипел и скрипел. Дёрнувшись, я отполз спиной к гарнитуру, всеми силами стараясь игнорировать боль в боку от недавнего удара током.

- Гуглю, сдох ты или нет, - выдохнула девчонка.

Заблокировала телефон и убрала его в задний карман джинсов. Нож из руки убирать не стала. Со злостью смотрела на меня сверху вниз, сжимая его в руке.

- Ты по пакетам собиралась меня расфасовать, психопатка?

- Ты лапал меня.

- Я?! – мои глаза округлились и едва не выпали. В самом стрёмном сне я не могу представить, что захочу и стану лапать эту малолетку. – Нахрен ты мне нужна, ненормальная?!

- Откуда мне знать? Это не я выперлась из душа в одном полотенце, а потом начала лапать ничего не подозревающего человека.

- Не лапал я тебя! Я тебя вообще не трогал! – пришлось поправить полотенце на яйцах.

Девчонка права – мне стоило для начала хорошенько подумать, прежде чем выходить из душа в одном полотенце. Но я решил, что у себя дома я могу передвигаться, как мне угодно.

- Ага! Не трогал он! – фыркнула саркастично Кондратьева. – А кто мне за талию лапать начал, пока я салат мешала? Кошка твоя припадочная? А ну говори, извращенец старый, ты для этого заставил меня сюда в шесть утра притащиться? Подумал, что если я в офисе сосать отказалась, то здесь стану? – острие ножа она направила в мою сторону.

Яйца под полотенцем немного поджались.

Уже с первой нашей встречи было понятно, что на адекватность этой девчонки мне рассчитывать не стоит.

- Я тебя не лапал, - я четко произносил слова, расставляя между ними паузы, чтобы до неё точно дошёл их смысл.

- Ты меня за дуру держишь, что ли?

- Я… - и тут я вспомнил, что пока доставал для себя вилку и чайную ложку, случайно коснулся девчонки рукой. Мимоходом. – Я вилку с ложкой из ящика доставал! А тебя, видимо, случайно коснулся.

- Ну, конечно! Случайно, - скривила она скептически губы. А затем, пока я пытался сесть ровнее и окончательно прийти в себя, Кондратьева, явно что-то анализируя в своей маленькой башке, смотрела на меня и, кажется, начала смягчаться. – Точно случайно?

- Отвали, - кое-как, держась за бок, в котором, похоже, не только болели мышцы, но и была сожжена кожа, я встал с пола. Обмотал бёдра полотенцем и поплёлся в свою комнату, где обнаружил кошку, сидящую на тумбочке. Она с опаской посмотрела мне за спину и расслабилась только тогда, когда я закрыл за собой дверь, отрезав нас от психопатки с ножом и шокером.

Сев на край постели, я дал себе время на то, чтобы остыть. Нужно взять себя в руки. Я близок к тому, чтобы придушить Кондратьеву своими руками. Это лишь вторая наша встреча, а я уже с первой хочу её прикончить лично.

Через несколько минут послышался тихий стук в дверь. Кошка тут же щеманулась под кровать, а мне первое мгновение, если честно, захотелось сделать то же самое.

- Вы там живой? – несмелый девичий голосок.

Даже смешно на секунду стало.

- Снова решила перейти на «вы»?

- Ну-у, я подумала…

- Быть такого не может.

- Я подумала, - настойчиво продолжила девчонка. – Что, наверное, переборщила. Просто… Просто… Вы сами виноваты! – выпалила она.

- Я?!

- Ну не я же! Зачем вы вышли в одном полотенце из душа, а потом начали мне что-то про мою одежду втирать? Конечно, потом ваше прикосновение я приняла за домогательства! Встал такой голый сзади… здоровый, волосатый... Буэ! – заключила она.

От возмущения я уставился в дверь, думая, что увижу там её бесстыжие карие глаза. Но увидел только белое полотно.

- Про одежду я тебе говорил, намекая на рабочий дресс-код. В офисе ты должна соблюдать белый верх, черный низ…

- Как в школе, что ли?

- Строже.

- Мрак, - выдохнула она. – Надеюсь, это касается только офиса?

- Это касается всего. Для меня на работе ты с шести утра. Поэтому с шести утра уже должен быть рабочий вид.

- То есть, я всё ещё на вас работаю? – в её голосе послышался намек на надежду.

Тяжело вздохнув, я потёр глаза подушечками пальцев.

Глава 8. Аделина

Это ещё только середина этого долбаного дня, а я уже хочу на всё плюнуть, просто уехать домой и от души выспаться.

Подперев ладонью щеку, я смотрела в пространство перед собой, абсолютно не реагируя на происходящее вокруг. Одногруппники сегодня все, как назло, были какими-то уж очень активными и общительными. Девчонки пытались затянуть меня в свои разговоры, но я быстро из них выпадала, просто уставившись в стену.

Неужели по мне не видно, что я хочу спать, а не разговоров?

- Ты что-то сегодня какая-то вялая? Всё нормально? – Ева плюхнулась рядом со мной на скамейку и слегка толкнула плечом в плечо. От неё пахнуло новыми духами, которыми за сегодняшнее утро она, кажется, похвасталась на всех этажах универа. Лично я чувствую их теперь везде.

- Всё нормально, - скорее эхом повторила я её последнюю фразу, нежели выразила суть того, что успело произойти за сегодня.

Не рассказывать же ей, что я теперь в рабстве до конца года – точно?

А ещё я проснулась сегодня в четыре тридцать, вырубила шокером своего рабовладельца, планировала его расчленить под утренний кофе и увидела первый в своей жизни член.

И всё это произошло до шести тридцати утра.

Бодрое начало дня, о котором даже рассказать некому.

- Может, пошопимся после универа? – предложила Ева.

Я тяжело вздохнула и прикрыла глаза, упав лицом на парту.

Уже год я не могу признаться ни себе, ни кому-то другом в том, что теперь я не могу позволить себе всё то, на что раньше денег никогда не считала. У меня просто была карта, на которой было безлимитно много денег. Я даже близко никогда не знала, сколько там было. Я точно знала только то, что деньги у меня есть и будут на всё. Моей основной задачей было прислонять карту к терминалам и точно знать, что мне будет «одобрено».

И вот уже почти год у меня нет такой возможности, из-за чего мне приходится выдумывать кучу причин, по которым я не могу пойти с подругами на шопинг.

Больно осознавать, что больше не можешь позволить себе легкомыслие в вопросе, который всегда казался сам собой разрешимым и не в принципе не являлся никогда проблемой.

Оторвав себя от парты, я состроила серьёзное выражение лица для лжи, которая у меня уже была отработана:

- Я сегодня сразу после универа обещала вернуться домой. Надо папе кое с чем помочь, - ответила я обтекаемо.

- Ну, блин! – начала канючить Ева. – Мы уже сто лет с тобой никуда не выбирались.

Потому что твоя подруга теперь неудачница.

- Я пообещала папе. Прости, - дёрнула я невинно плечами и предпочла быстрее сменить тему. – А в честь чего шопинг-то? Ты же, вроде, на днях с мамой по магазинам ездила.

- Я думала, мы купим новые платья в честь вечеринки в эти выхи, - игриво повела подруга бровями. – Ты же помнишь, что тебя Нечаев очень сильно ждёт?

- Господи… - выдохнула я устало. О нём-то я совсем забыла. Сегодняшний незапланированный утренний член в черной оправе выбил из меня все розовые ванильные мысли и мечты. – Честно говоря, немного забыла. Да и шопиться смысла нет. У меня есть пара новых платьев. Мы с мамой тоже на днях ходили по магазинам, - вру я, не краснея. - Так что иди сегодня без меня.

Хорошо, что в прошлом году я была дурой, которая скупала всё подряд и далеко не всё носила. Поэтому в моём гардеробе ещё остались вещи с бирками, некоторые из которых я покупала лишь прикладывая к себе в примерочной.

- Тогда я тоже не пойду. Смысл? Я ж не за шмотками хотела пойти, а просто с тобой потусоваться.

- Прости, Ев, но я пока возьму на себя роль скучной подруги.

- У тебя точно всё нормально? Просто ты последнее время будто отдаляешься. На тусовки с нами не ходишь…

- Старею, наверное, - натянуто улыбнулась я.

Было бы гораздо проще, признай я, что теперь много чего не могу себе позволить. Но признаться в этом, имея состоятельных друзей и знакомых, стыдно. От меня отвернуться, я стану изгоем.

Даже когда у папы рухнул бизнес и об этом узнали все, я до последнего отрицала и отрицаю до сих пор, что у нас всё плохо с финансами и в семье.

Иногда я, конечно, выбираюсь на тусовки и даже на шопинг, но делаю это крайне редко – только тогда, когда накоплю достаточно денег для того, чтобы делать вид, что я их тоже, как и все подруги, не считаю.

- Ну, если передумаешь, то напиши, - с некой мольбой ответила подруга.

- Хорошо.

На самом деле, ничего хорошего.

Ничего хорошего, потому что после универа мне нужно лететь быстрее пули домой, откопать в шкафу что-то, что будет соответствовать чопорной мантре «белый верх, черный низ», а затем мчаться в офис Афанасьева, где, уверена, меня очень хорошо запомнили и, знаю точно, не самым добром словом.

Уверена, одна только бабулька сразу на ресепшен проклянёт меня с порога и даст мне смачное прозвище, которое продержится со мной до конца года и останется даже после того, как я закончу отработку долга за машину.

После занятий, держа в одной руке бутерброд, другой я перебирала шкаф. Нашла несколько белых блузок и выбрала из них самую скучную, больше смахивающую на мужскую рубашку. Подобрала к ней такую же скучную юбку и с особой любовью достала черные замшевые лодочки на невысокой шпильке.

Глава 9. Андрей

В боку кололо и чесалось от ощущения ожога. Казалось, кто-то до сих пор периодически бьёт меня током забавы ради.

Голова раскалывалась так, будто кто-то протащил меня ею по ступенькам. А все потому, что я рухнул дома безвольным столбом, не в силах сгруппироваться и хоть как-то смягчить падение.

И ещё это девчонка приперлась в середине рабочего дня в прикиде как из дешевого порно про секретаршу и её босса.

Девочка Ада – точнее не скажешь.

Честно говоря, в глубине души я надеялся на то, что она не придёт. Даже пару раз за день думал о том, чтобы забыть об этом идиотском долге за ремонт машины, который пока только мне выходил боком.

Но Кондратьева здесь и, к счастью, за короткие две минуты, что я её видел, ничего со мной еще не сделала.

Кажется, у меня от напряжения повысилось давление – так сильно я ждал подвоха от появления девочки Ады.

Приняв таблетку от головной боли, вновь попытался сосредоточиться на работе, но в кабинет вошел зам и снова сбил рабочий настрой.

- А ты, оказывается, не такой уж сухарь, Андрюшенька, - хмыкнул он, вальяжно сев за стол недалеко от меня.

- В смысле? – не понял я. Пришлось отвлечься от ноутбука и посмотреть на зама, чтобы понять смысл сказанного хотя бы по выражению его лица.

- Видел я, какую ты себе сочную наливальщицу кофе заказал, - при этом Вася руками показал огромную грудь. – Оксанка на её фоне, конечно… Как восклицательный знак, - сравнение, на которое я лишь осуждающе вздохнул и вернулся к бумагам. – Как гладильная доска и… нормальная баба.

При этом он не прекращал показывать руками большую грудь.

- Долго над сравнениями думал? – повел я бровью.

- Да не. Как-то сразу нахлынуло. Ты же не против, если я замучу с твоей новенькой?

- Делай что хочешь, но только не на работе. И перед тем, как трогать её, убедись, что у нее нет с собой шокера.

- Шокера? В смысле? Ты чё, уже подкатывал к ней? – глаза Васи загорелись неподдельным интересом. – А говорил, что не по малолеткам. Всё-таки, повелся на сиськи?

- Отвали, - отмахнулся я раздраженно.

За дверью послышалась какая-то возня. Несколько раз ручка дернулась, но дверь не открылась.

- Да как тебя, блин?! – послышалась тихая девичья ругань в исполнении моей новой помощницы. – Нафига её было вообще закрывать?!

Я напрягся, а Вася занял самую брутальную позицию, выкатив грудь колесом.

Дверь, наконец, поддалась, и в кабинет вошла сначала задница, обтянутая строгой черной юбкой, а затем, пошатываясь на тонких каблуках ввалилась Кондратьева. Шепотом отвешивая нелестные комплименты двери, которую с трудом закрыла, повернулась к нам лицом, держа в каждой руке по чашке кофе на блюдце.

- Ваш кофе… - отчеканила она, странно оборвав фразу. Будто хотела добавить что-то оскорбительное, но вовремя прикусила язык.

- Мне послаще, надеюсь? – на лице зама заиграла улыбка пикапера.

- Как просили, - по голосу Кондратьевой было понятно, что к подкатам Васи у неё ноль реакции.

Она поставила перед ним блюдце с чашкой и, обойдя стол, подошла ко мне. Со звоном поставила мой кофе передо мной и с нескрываемой злостью заглянула в глаза.

- Ваш кофе. Черный, без сахара и радостей жизни. Ещё указания будут?

Она сжала губы в тонкую нить, явно жалея о том, что сейчас при ней нет шокера.

Пришлось подавить легкую победную улыбку. Стало понятно, что эта фифа сама долго не продержится и исчезнет раньше, чем я успею придумать, как от неё избавиться, пока она не нанесла мне ещё больше урона.

Чуть подавшись вперед, я заглянул в чашку, понимая, что кофе варила Оксана. К счастью, ей я доверять могу. А вот Кондратьевой…

- Плюнула в кофе? – спросил я, кивнув на чашку.

- Любите побольше пенки? – хмыкнула она и взяла мой кофе. – У богатых свои причуды. Мне не жалко.

Ада приблизила чашку к своим губам с твердым намерением в неё плюнуть. Вася изумленно приоткрыл рот, глядя то на меня, то на девчонку. А я словно испытывал сам себя, желая пойти до конца и проверить, действительно ли она плюнет.

Идиотизм какой-то.

- Поставь, - бросил я строго.

Оксана бы, услышав мой такой тон вздрогнула, встрепенулась и в суматохе начала бы выполнять всё, что я ей скажу. Но Кондратьева даже не дрогнула. Лишь насмешливо повела бровью и вернула чашку на блюдце передо мной.

- Как хотите, - изрекла она лениво. – Только в следующий раз уточняйте, какие добавки вам нужны к кофе, Андрей… Васильевич, - выдавила она моё отчество, будто делая мне одолжение. – Ещё что-то нужно сделать?

- Да. Сделай мне кофе, - сказал я цинично. Её необоснованная самоуверенность начала раздражать.

- Но… - бросила она возмущенный взгляд на чашку передо мной.

- Ты тратишь много времени на пустую болтовню. Этот уже остыл.

Кондратьева стиснула челюсти, её ноздри раздуло от злости, как капюшон кобры. Но в этот раз она предпочла промолчать.

Глава 10. Аделина

Как эту черную бурду вообще можно пить? В этом Афанасьеве, похоже, реально нет ничего человеческого, ибо таким кофе можно только заправлять какие-нибудь машины или роботов, но уж точно не употреблять внутрь кому-то, кто живой и дышит. Зато Оксана варила этот кофе так, будто это напиток богов.

Хотя, кто её знает, может, Афанасьев для неё реально бог…

Попытка наладить с ней контакт провалилась. Оксана задушила её в зародыше, даже не пытаясь говорить со мной на любую другую тему, не касающуюся кофе для её босса.

Похоже, она тоже робот, как и Афанасьев.

Оксана снисходительно показала мне, где находится кухня и как пользоваться кофеваркой (можно подумать, без неё я бы не разобралась, как пользоваться двумя кнопками). Сто раз повторила, что кофе он пьёт только черный и только горячий.

Зато его зам – модник с браслетами и кулонами, состоящий из кучи жил и мышц – предпочитает сладкий кофе, к которому ещё попросил конфетку.

Конфеток, в месте, где варят горькое топливо для роботов, разумеется, не нашлось. Здесь сахара-то оказалось всего два кубика, которые я закинула в чашку для зама.

Хотя, чувствуя на себе его сальные взгляды, я бы с удовольствие закинула в его кофе что-нибудь стимулирующее отменный понос.

Не думала, что скажу это, находясь в своём уме, но пока на меня пялился зам, я мысленно выражала респект Афанасьеву за то, что хотя бы он не пялился на мои сиськи, как дебил. Он вообще их не заметил будто. Это, кстати, что-то для меня новенькое в общении с мужчинами. Обычно, сиськи мои замечают в первые секунды и в процессе разговора периодически бросают на них взгляды. Но не Афанасьев – он смотрит исключительно в глаза и ни сантиметра ниже.

Но в момент, когда кофе попал на его брюки, я жестко пожалела о том, что его нельзя отвлечь сиськами.

Мало того, что он начал орать, как потерпевший, и прыгать по кабинету, желая стряхнуть горячий кофе, я поняла, что в случившемся он винит только меня. И как теперь доказать этому идиоту, что он сам виноват в случившемся? Какого черта он решил двинуть чашку в мою сторону, ровно в тот момент, когда я к ней потянулась? Разумеется, вышло так, что я её смахнула, так как на эмоциях делаю всё резко и порывисто.

- Вы сами виноваты, - поспешила я занять оборону.

- Кондратьева, - прорычал Афанасьев, пока его зам ржал в сторонке. – Ты только что увеличила свой долг в два раза.

- С чего это?! – возмущенно воскликнула я, выпучив глаза.

- Тебе объяснять нужно? – указал он на свои брюки. Его карие глаза сейчас казались абсолютно черными от гнева.

- Нужно! – уверенно кивнула я, нисколько не уступая ему в силе гнева. Сложила руки под грудью и расставила ноги чуть шире, чтобы увереннее стоять. – Я согласна с тем, что по моей вине на вашей машине испортилась краска. Но здесь-то в чем моя вина? Или с ваших фаберже тоже краска сползла?

Зам задыхался от смеха, параллельно захлёбываясь кофе.

По глазам Афанасьева я понимала, что он мысленно уже несколько раз беспощадно меня убил. Хоть его лицо и выражало спокойствие камня, но глаза говорили об обратном – этот робот буквально кипит изнутри.

- Если бы вы не двинули в мою сторону чашку, я бы спокойно взяла её с того места, где она стояла. Так что в случившемся виноваты и вы, Андрей Васильевич, - я продолжала стоять на своём. Фиг ему удастся сделать меня должницей дважды. Ещё не факт, что я первый долг ему отдам.

- Ты… - начал Афанасьев и тут же замолчал. На мгновение прикрыл глаза и сделал глубокий вдох. А когда открыл глаза и начал говорить, показалось, что голос его принадлежит не ему. – Ты сейчас же едешь ко мне домой и привозишь в офис пару чистых брюк и рубашек.

- У меня нет ключей от вашей квартиры.

Он снова глубоко вздохнул. Отошёл в угол кабинета и из кармана висящего там на вешалке пальто достал связку ключей. В руки мне давать их не стал – положил на стол рядом.

- Пару брюк и рубашек, - повторил он, уже не глядя в мою сторону. – Даю тебе полчаса. Затем у меня встреча.

- За полчаса туда и обратно? – вскинула я брови. – У меня для вас плохие новости, Андрей Васильевич – на встречу вы явитесь в мокрых штанишках.

- Время пошло, Кондратьева.

- Я, конечно, извиняюсь, но трусы вам не нужны? Кофе их обошёл? Или вы, в принципе, без них?

И снова этот тяжелый вздох на весь кабинет.

- И трусы, Кондратьева. Быстро и молча.

- Я не буду трогать ваши трусы, - поморщилась я брезгливо. – Мало ли, что вы в них… Фу!

- Кондратьева!

- Поняла я. Полчаса, - повторила безрадостно и взяла со стола ключи.

Слыша за спиной смех зама, быстро покинула кабинет, заказывая на ходу такси до дома Афанасьева. Пока я надевала верхнюю одежду, Оксана смотрела на меня, не скрывая довольной ухмылки. Конечно, ведь она наверняка прекрасно слышала, как на меня кричал её босс-робот.

Может, взять её с собой? Уверена, она с большим удовольствием покопается в трусах Афанасьева. Может, даже себе возьмёт парочку, чтобы использовать в качестве наволочек для своих подушек…

Глава 11. Андрей

За закрытой дверью в приемной снова что-то упало. Или ударилось о стену. Неважно.

Если первые два раза, слыша подобный шум и грохот, я выходил, чтобы проверить, что случилось, то сейчас – шестой раз за последние два часа – я не выхожу, зная, что Кондратьева опять не справилась с управлением своего тела и снесла что-то со стола, подоконника или стены.

В жизни не поверю, что она это делает случайно. Косячить с раннего утра в таком объёме можно только намеренно и заранее подготовившись.

Каждый раз порываюсь вышвырнуть её из этого здания и, желательно, из своей жизни, но снова и снова останавливаю себя тем, что не поведусь на саботаж малолетки. И дураку понятно, что она всё это делает специально, чтобы я сам же её и прогнал. Мол, увижу, что урона от неё больше, чем возмещения ущерба, и сам от неё избавлюсь.

Не дождётся!

Хотя, соблазн послать её куда подальше увеличивается с каждой минутой.

Неожиданно для себя тихо хохотнул, поняв, что побаиваюсь выглядывать за дверь в приемную, ибо могу увидеть там апокалипсис, устроенный Кондратьевой.

Угораздило же меня сегодня назвать её своей фамилией. Кажется, на башке в этот момент у меня самого прибавилось с десяток седых волос.

Подумал: «Афанасьев, во что ты вляпался?», а тут Кондратьева над ухом зудит идиотскими шутками. И вышло, что, вроде, обращался мысленно к себе, но ляпнул то, что ляпнул.

Услышала бы это моя бабушка, уже бы привела тамаду.

В приёмной ненадолго стало тихо, а затем вдруг послышался смех. Женский. Смеялись двое.

Ладно, Кондратьева там точно смеётся, но Оксана… Вообще, не припомню, чтобы она улыбалась-то. Я взял-то её за эту собранность и строгость. Ни лишних эмоций, ни пустой болтовни, ни намёка на щенячий влюбленный взгляд, как было с предыдущими секретаршами. Всё по делу. Коротко и ясно.

А сейчас эта дефективная Кондратьева сломает мне единственную нормальную секретаршу.

Наконец, через несколько минут в приемной стало тихо. Заказал Оксане кофе, который, разумеется, должна будет принести мне Кондратьева, ведь теперь это её обязанность. Но в кабинет вошла Оксана и аккуратно поставила передо мной горячий кофе.

Я вздохнул с облегчением.

- А где…? – спросил я, кивнув в сторону двери, не рискую произносить имя той раньше, чем выпью свой кофе.

- Аделина ушла пить чай с вашей бабушкой, - меланхолично ответила Оксана, собирая в ровную стопку бумаги, что я ей передал.

- Какого?! – поперхнулся я кофе, едва не пролив его на себя самостоятельно.

- Не знаю, - повела она плечами. – Ангелина Дмитриевна позвала её.

- Ясно, - шумно выдохнул я. Отставил кофе. – Унеси.

- Хорошо, - Оксана унесла чашку и бумаги, тихо прикрыла за собой дверь, а я долго думал о том, как сильно мне не нравится тот факт, что девочка Ада и моя бабушка пьют вместе чай.

Либо Кондратьева прощупывает почву, либо бабушка в попытке сосватать мне кого-то уже дошла до рассмотрения малолеток.

В любом случае расклад хреновый.

Поздно вечером, когда офис опустел, а я не торопился домой, в мой кабинет вошла Кондратьева, не зная, что в двери нужно предварительно стучать.

- Я всё сделала. Что дальше? Ехать к вам домой готовить ужин? Или какое вы там извращение для меня придумали?... – вопросила она скучающе.

Её белая блуза уже не выглядела так свежо и опрятно. Да и сама Кондратьева выглядела ничуть не лучше своей блузы.

И я только сейчас заметил, что туфли свои она держала в руке, а передо мной стояла босая, нисколько этому не смущаясь.

Ко мне домой? Снова?!

Воспоминания о шокере болезненной волной прокатились по телу. Готов ли я снова испытать судьбу этим днём? Едва ли.

- На сегодня хватит, - отчеканил я строго. – Я ужинаю в ресторане.

Вздох нескрываемого наслаждения разнесся по кабинету.

- Как хотите, - нарочито равнодушно Кондратьева дернула плечами. Заглянула мне в глаза, в очередной раз напоминая, что не боится меня и не смущается. – Тогда я свободна? Могу ехать домой?

- Езжай.

- Кайф, - произнесла она на выдохе. – Ну, до свидания.

- Завтра в шесть утра в моей квартире.

- Опять?! – разочаровано.

- Снова. Я завтракаю каждый день.

- Шокер брать?

- Кондратьева, - прорычал я предупреждающе.

- Шучу. Последняя шутка. Завтра, как обещала, приду без чувства юмора.

- Свободна.

- Угу.

Кондратьева развернулась на пятках и, неся в руке туфли, пошагала из моего кабинета. Дверь оставила открытой.

- Кондратьева! – крикнул я, теряя терпение.

Неужели так сложно просто закрывать за собой дверь?

- Что? – вернулась она нехотя.

Глава 12. Аделина

Пробуждение в четыре часа утра второй день подряд уже похоже на воскрешение. Даже учитывая тот факт, что я уснула раньше полуночи (что со мной бывает редко), просыпаться в четыре утра, когда за окнами ещё ночь и все спят, очень тяжело.

По квартире я передвигалась с прикрытыми глазами, надеясь таким образом доспать хоть немного. Папа спал в синей коме, мама всё ещё жила у подруги, поэтому никто не спрашивал о том, куда мне в такую рань надо и где я потом весь день пропадаю.

Хотела поесть перед тем, как ехать к Афанасьеву, но, открыв холодильник, поняла, что весь запас продуктов папа благополучно спустил на закуски и на безуспешные попытки что-нибудь приготовить. О том, что кухня после его визита была похожа на свинарник, лучше умолчать. Но у всего этого есть и положительная сторона – если папа начал готовить что-то, пусть даже для себя и в качестве закуски, то близится его скорый выход из очередного запоя. Буквально день-два и папа придёт в себя. На месяц – точно. Повезет, если на два.

Стало ясно, что завтракать мне сегодня суждено в квартире Афанасьева, и то придётся чем-то перебиваться, пока буду готовить завтрак для него. Плохо, что у этого душнилы мало продуктов в холодильнике. Оксана вчера сказала, что он никогда не покупает их с запасом, чтобы не испортились. Мол, дома он питается не каждый день, поэтому не видит смысла держать в доме большой запас продуктов.

Капец…

Он настолько душный, что даже не кусочничает, когда приспичит. Я уж молчу о ночном дожоре. Наверняка, он даже не знает, какой вкусной бывает вареная колбаса, если её нарезать кружочками ночью в свете холодильника. Раньше мы с папой часто так ели, прячась от мамы, которая ругала нас за то, что мы хомячим ночью и без неё.

Доехав до квартиры Афанасьева, несколько минут потопталась у его двери и позвонила в звонок ровно в шесть утра. Можно было бы и сразу, как приехала, это сделать, но я не хочу, чтобы он решил, будто я к нему тороплюсь.

Афанасьев открыл дверь, и два наших недовольных невыспавшихся лица встретились. Никто из нас даже пытаться не стал выдавить из себя подобие «доброе утро». Мы просто посмотрели друг на друга без каких-либо эмоций. Словно молча обозначили, что лицо, которое мы видим напротив, знакомо, и прошли дальше в квартиру.

Сняв верхнюю одежду и обувь, я прошла в кухню-гостиную, где варил себе кофе Афанасьев.

Первое, что бросилось в глаза – одеяло и подушка на диване.

Он спал в гостиной? Поругался со своей психованной кошкой, и она его выгнала?

Правильно сделала. Я б ему вдогонку ещё в тапки…

- Уберись в моей комнате. Чтобы к вечеру всё было, как было до вчерашнего твоего визита.

- А завтрак? – мой желудок жалобно сжался.

- Я сказал, что завтрак отменяется? – глянул он на меня недовольно из-под густых бровей.

- Нет.

Помню, что он говорил о том, что даже в его квартире я должна соблюдать дресс-код, но сегодня, едва проснувшись утром, я забила на это дело и надела просто толстовку и джинсы. Судя по всему, Афанасьев сегодня тоже не выспался на своём маленьком диванчике, поэтому ему было всё равно, в чем я к нему явилась. По крайней мере, пока не предъявил.

- И помой кошку, - донеслось мне в спину, когда я открыла дверь его комнаты и наткнулась на открытые шкафы, взъерошенную постель, осколки чего-то у тумбочки и темно-синюю лужу под ней. И апогей всего – белая кошка в синих пятнах, которая шухернулась от меня под кровать.

- Вы со своей кошкой комнату не поделили? – усмехнулась я совсем невесело, понимая, что уборка будет долгой. – Раз вы спали на диване, она выиграла?

- Это, Кондратьева, то, что ты вчера после себя оставила.

Я слегка вздрогнула, услышав голос Афанасьева в комнате. обернувшись, увидела его, с голым торсом, потягивающим кофе.

Он так и встретил меня полураздетым, когда я пришла? Или сейчас снял футболку?

Пофиг.

- Я?! – деланно возмутилась, понимая, что вполне могла такое натворить. Случайно.

- Ты, - уверенно кивнул босс, глядя мне в глаза.

- Я торопилась. А с тумбочки всё, вообще, ваша кошка свалила.

- Почему она это сделала? – кое-кто явно мне не верил.

- Меня испугалась.

- То есть причиной всему всё равно остаёшься ты?

- А шкафы вы зачем раскрыли? Я ещё и вещи ваши должна перебрать?

- Здесь всё ровно так, как ты после себя оставила.

- Я торопилась, - повторила я ключевой аргумент.

- Здесь должно быть чисто. Сегодня. И я жду свой завтрак, - тихо, но внушительно строго проговорил Афанасьев и вышел из комнаты, оставив после себя бомбический запах кофе.

Первым делом я закрыла дверцы шкафа и ящики комода. Руками собрала осколки с пола, стараясь не вляпаться в темное пятно, которое, кажется, уже высохло.

Услышав, что в ванной комнате зашумела вода, я приступила к приготовлению завтрака, но открыв холодильник зависла, поняв, что Афанасьев не сказал, чего он хочет, как было вчера.

Повторить то же самое?

Глава 13. Аделина

Шёл второй день, как я отбываю наказание в колонии строгого режима, расположенной прямо в офисе Афанасьева.

С Оксаной контакт пока шёл туго. Да, к концу вчерашнего рабочего дня она немного перестала принимать меня за врага, и мы с ней даже немного поболтали, но, похоже, после вчерашнего она за ночь успела обнулиться и сегодня вновь меня ненавидит.

Афанасьев всё так же смотрит на меня, как на дерьмо, прилипшее к его ботинку. А у его зама, похоже, проблемы со зрением, так как он уже второй день не видит меня полностью - только сиськи. Димочка всё так же сурово молчит и смотрит, а остальные сотрудники воспринимают меня, как одну из своих, то есть, особо не заморачиваются моим нахождением в офисе. И только бабушка Афанасьева, кажется, нашла во мне подружку, с которой можно погонять чаи.

- Устала, поди? – спросил Ангелина Дмитриевна участливо, подливая мне чая из своего цветастого термоса.

- Не выспалась, в основном, - устало улыбнувшись ей, я отпила теплого чая и с наслаждением прикрыла глаза. – Чай у вас, конечно, отвал башки.

- Сама собираю, - гордо приосанилась она.

- Прямо в Индии?!

- Прямо со своего огорода, - посмеялась бабушка. – Ну и Андрюшенька летом возит меня в лес, где я тоже собираю травы. Меня ещё моя бабушка этому научила. Всё натуральное, всё полезное. Могу собрать чай для чего угодно. Для здоровья общего, для здоровья женского, - особым тонном подчеркнула она. – Чтобы детки здоровыми рождались и молочко всегда было… - как-то странно добавила бабушка, а взгляд её стал немного пугающим. Даже как-то не по себе немного стало. Может, она не просто так чудо-чаи свои собирает? Может, она какая-нибудь дальняя родственница Бабы Яги? – Вот тебе какой чай собрать? Ты только скажи. У меня много трав на даче насушено.

- Мне бы что-нибудь от рукожопства, - смущенно улыбнулась я. – Ну, или для удачи что-нибудь. А то я каждый день рискую увеличить свой и без того не маленький долг.

- Понимаю, - плавно кивнула Ангелина Дмитриевна и отпила потрясающе вкусный и ароматный чай, которого я допивала уже вторую кружку. – Что-нибудь придумаю, Адочка. Ты, кстати, как с Андрюшей? Ладишь?

Рассказать ей про шокер? Про кофе она, наверняка, уже в курсе. А про кошку?

- Ладим, - я решила немного приукрасить. Очень сильно приукрасить. – Почти даже подружились.

- Хорошо, - протянула бабушка, пряча очень странную улыбку за ободком кружки. Пожалуй, её чаи я больше пить не буду. Пугает она меня этими загадочными полуулыбками. – Ты не смотри, что он у меня ворчун. Человек он добрый, ласковый.

- Кто? – кажется, я выпала из разговора, потому что речь пошла явно о ком-то другом.

- Андрей мой. Кто же ещё?! Он у меня хозяйственный, рукастый. Знаешь, как ловко огород мой перекапывает? За день! И даже не устаёт.

- Ммм, - протянула я. Верилось, конечно, с трудом в то, что этот чистюля ступит на клочок земли, не покрытый асфальтом. И уж точно он не станет заниматься такой грязной работой, как огородные дела.

- А детей-то как любит! Жалко только, что своих так и не получилось. Хотя, один бы сейчас уже… - начала она задумчиво, но тут же себя оборвала. – Ладно. Успеет. Молодой ещё.

- Кто молодой? – не поняла я.

- Внук мой, Адочка, - укоризненно цокнула Ангелина Дмитриевна. – Ты что-то сегодня подтормаживаешь. Вчера сообразительней была.

- Недосып, наверное. Не привыкла просыпаться в четыре утра.

- Ну, это дело привычки. Привыкнешь ещё.

- Угу, - вздохнула я пессимистично. Залпом допила остатки чая и поставила пустую кружку на блюдце. Заглянула в глаза бабушке и, подарив ей улыбку прилежной девочки, поспешила откланяться. – Спасибо за чай. Очень вкусный. Но мне пора возвращаться на рабочее место. Сами понимаете, долг сам себя не отработает.

- Понимаю, деточка. Понимаю. Ты, кстати, дома-то у него что делаешь?

- Убираюсь и готовлю. Сегодня вот кошку его постирала.

- Интересно, - усмехнулась бабушка. – Я на эту дикарку даже смотреть боюсь. Её нрав только Андрюша смог усмирить.

- Думаю, после сегодняшнего мы с его кошкой вряд ли теперь подружимся.

- Ничего. Привыкнет, - махнула она с легкостью рукой. – Ты уже придумала, что будешь на ужин готовить?

Я мысленно молюсь о том, чтобы Афанасьев и сегодня отменил ужин. Так как ещё пару часов на ногах и я просто вырублюсь, прислонившись лбом к какой-нибудь стене.

- Не придумала. Да и вряд ли я смогу ему угодить.

- В голову не бери, Адочка. Мой внук любит простую еду. Чем проще, тем ему вкуснее.

- Это вам так кажется. Потому что вы его бабушка, а то, что приготовила бабушка априори вкусно, потому что святое.

- А ты приготовь ему сегодня на ужин картошку по-деревенски. Его любимую. И сама убедишься, что он любит простую еду.

- Попробую. Ну, ладно, пойду я.

Поднявшись на этаж к кабинету Афанасьева, я наткнулась на несущуюся на меня Оксану.

- Где тебя носит?! – прошипела она, прижимая телефон к груди. – Быстро кофе в кабинет Андрея Васильевича!

Глава 14. Андрей

Планы на отличной вечер в приятной компании оказались уничтожены одной короткой смс-кой от Юли: «Кажется, у меня появился парень. Прости».

Сложно сказать, что именно я испытал в ту секунду. Не скажу, что это ревность, так как с Юлей я виделся очно лишь один раз, а затем накопал про неё информацию. О ревности здесь заикаться нечего. Пожалуй, это злость. Мелкая, как вспышка, но всё же злость. И не на Юлю, хотя и на неё немного, а больше на то, что план на вечер рухнул. Не терплю, когда запланированное остается неисполненным. Да и расслабиться хотелось этим вечером.

Месяц не задался с самого начала, я надеялся, что хотя бы его завершение ознаменуется чем-то приятным.

Но нет…

Ко всему прочему, на моей кухне топчется Кондратьева, которая буквально десять минут назад по-хозяйски закатила глаза, поняв, что я устроился на кухне за островком, чтобы поработать.

Выгнать бы её, так как ужинать уже нет никакого настроения, но я слишком ярко заявил о её обязанностях касаемо готовки. Поэтому теперь вынужден иногда поглядывать на то, как эта девчонка уничтожает мою кухню, чтобы найти то, что ей нужно.

Работая, периодически наблюдаю за ней боковым зрением и мысленно недоумеваю от того, что ведет она себя так, будто меня здесь нет.

Мало того, что, уйдя в ванную, она сменила там узкую юбку на свободные джинсы и завязала концы белой блузки на талии, слегка оголив живот, она ещё и заткнула уши наушниками. Что-то напевая себе под нос, собрала волосы в пучок на макушке и теперь шерстит каждый ящик в моей кухни, как в своей.

Помыла картофель, поставила таз с ней недалеко от моего от моего ноутбука, за которым я работаю, и начала чистить картофель, всё так же бормоча песню себе под нос. Пританцовывая во время чистки, так вошла во вкус, что в какой-то момент на клавиатуру ноутбука приземлился кусок картошки, которую она начала резать дольками.

- Упс, - нисколько не сожалея выронила Кондратьева. Забрала картофельную дольку и как ни в чем не бывало закинула её в чашку с другими дольками. Поняв по прожигающему её щеку взгляду, поняла, что это недостаточно. Вздохнув и цокнув, взяла вафельное полотенце и демонстративно протерла им клавиатуру, открыв кучу окон.

Всё-таки, нужно было последовать примеру Кини и тоже спрятаться под кровать, едва Кондратьева переступила порог моей квартиры.

Смешав картофель с приправами, Кондратьева разложила его на противень и поставила в духовку. Приготовила простой салат, с глухим стуком поставив передо мной посуду с ним. Сделала какой-то соус, попробовав который, поморщилась, но так же поставила его передо мной. Немного подумав и порывшись в холодильнике, пожарила мясо. Периодически заглядывала в духовку, проверяя картофель. Раздражающе стучала ногтями по столешнице островка, недовольно на меня косясь, а потом прошла в гостиную и плюхнулась на диван, где, сложив ногу на ногу, уставилась в свой телефон.

Пока от неё не было никаких передвижений по кухне на грани моего инфаркта, я увлекся работой, в какой-то момент забыв, что я здесь не один.

Опомнился тогда, когда почувствовал запах паленого, и понял, что в духовке подгорел картофель.

Мой любимый, кстати. По-деревенски. Похоже, кто-то стал слишком тесно общаться с моей бабушкой.

- Аделина, - гаркнул я строго. Но, резко повернув голову в сторону дивана, обнаружил девчонку спящей.

В её ушах всё так же были наушники, в руке телефон, но сама она мирно спала.

Может, оно и к лучшему? Моя квартира целее будет.

Порываясь разбудить девчонку, чтобы вспомнила ради чего она здесь, я всё же сам вынул противень из духовки и выбросил его содержимое.

Опираясь ладонями о стол, несколько минут смотрел на спящую Кондратьеву, которая вместо того, чтобы почувствовать мой недовольный взгляд, лишь удобнее устроилась для сна на диване: подтянула ноги, легла на бок и, похоже, ни о чем не жалела, созерцая счастливые сны со слегка приоткрытыми губами.

- Отлично устроилась, - дёрнулась я возмущенно бровями, устало вздохнув

Аппетит ко мне так и не пришёл, поэтому всё приготовленное Кондратьевой, я убрал в холодильник. Насыпал кошке корма, надеясь на то, что позже она выйдет из-под кровати и поест. Забрал ноутбук и, проходя мимо дивана, остановился, всё ещё думая, будить эту катастрофу или нет.

Решил пока не трогать. Может, с минуты на минуту сама проснётся…

Но минуты шли, а она всё спала.

Вышел из своей комнаты, снова остановился у дивана. Глянув на часы, понял, что время близится к полуночи, а я понятия не имею, ждут её дома или нет? Беспокоится там о неё кто-то или нет? Живёт она одна или с родителями? Может, с парнем?

Телефон её молчал. Ни смс, ни звонков не было.

Придётся будить и выяснять всё напрямую.

- Кондратьева, - произнес я строго, но она не проснулась. Даже ухом не повела. – Кондратьева! – громче. Никакой реакции. – Аделина! – ничего. – Ада, - в этот раз тише, но слегка коснулся её плеча подушечками пальцев.

Девчонка распахнула глаза, шумно вдохнула и, приподняв голову, сфокусировала на мне пока ещё пустой сонный взгляд.

Моргнув, посмотрела ниже моего подбородка и в эту секунду, кажется, проснулась окончательно. Резко отпрянула от меня, уперевшись спиной в спинку дивана.

Глава 15. Аделина

- Ауч! – зажмурила глаза и со свистом впустила новую порцию воздуха в легкие. – Вы там первую медицинскую оказываете или сразу вскрытие проводите?

- Не дёргайся, - Афанасьев свой головой закрывал весь обзор на ладонь, которую я оцарапала о какую-то металлическую декоративную штуку за диваном, когда пыталась зацепиться хоть за что-то, кроме воздуха, чтобы не упасть. – Больно? – спросил босс участливо, снова промокнув рану.

- Если я укушу вас за затылок, в какую сумму штрафа мне это обойдётся? – уставилась я на его шевелюру.

- Больно? – спросил он снова, в этот раз повернувшись ко мне лицом. В темных глазах царила обычная для него сосредоточенность и серьёзность.

- Конечно, больно! – я выпучила в ответ глаза. – Вы будто пальцем в царапине ковыряетесь! Дайте мне, я сама всё обработаю, - протянула к нему ладонь здоровой руки, ожидая, что он отдаст мне ватку, но Афанасьев лишь молча отвернулся и продолжил обработку моей ладони сам. – Так себе из вас хиромант, Андрей Васильевич. О! Я поняла, что вы там мне делаете! Укорачиваете линию жизни?

- Кондратьева, помолчи хотя бы минуту.

- Я истекаю кровью и не могу себе позволить умереть не выговорившись. Кстати, а компенсация мне за это ранение какая-то будет? Больничный? Или вы мне сейчас выставите счёт за сон на рабочем месте?

- Именно.

- Блин! Зачем подсказала?! – выругалась я себе под нос. – Вы виноваты, вообще-то! Опять голый!

- Думаю, в своей квартире я могу позволить себе ходить в одних штанах, тем более в такое время.

Афанасьев тем временем одной рукой и зубами вскрыл упаковку небольшого бинта.

К моим щекам, ушам и шее в этот момент прилил жар. Очень не к месту вспомнился кадр из одной мелодрамы, где главный герой с уже голым задом таким образом разрывал фольгу презерватива.

- Неужели замолчала? – хмыкнул Афанасьев, мельком глянув на меня с довольной ухмылкой, пока бинтовал мне запястье и ладонь. – Я уж думал бинтом тебе голову обмотать.

- Картошка сгорела? – вспомнила я.

- Сгорела.

- Блин! – выдохнула я сокрушенно. – Вы поэтому меня разбудили?

- Я разбудил тебя, потому что на часах уже почти полночь, и неизвестно, ждёт тебя кто-то дома или нет, - учительским тоном, словно ребенку ответил Афанасьев, наконец, отпустив мою руку и отойдя в сторону. – Дома не потеряют? – посмотрел он мне в глаза.

Разглядывая белоснежный бинт на руке, я думала о том, что дома меня «ждёт» только пьяный папа.

- Ждут, ага, - вздохнула я. Взглянула на время на телефоне и убедилась, что действительно уже полночь. – Ладно, поеду я. Вы хоть что-нибудь поели? Мясо и салат вроде получились.

- Аппетита нет, - меланхолично бросил босс, складывая всё по местам в аптечке. – Подожди меня пять минут. Оденусь и отвезу тебя домой.

- Не надо. Я на такси, - зайдя за диван, я подняла с пола наушники, которые, похоже, выскочили из моих ушей при падении.

- Поздно уже. Отвезу. Заодно прогуляюсь.

- Волнуетесь за меня?

- За таксиста. Я хотя бы знаю, что от тебя ожидать.

Афанасьев выглядел ничуть не бодрее меня. Оказывается, железный человек тоже устает к концу дня.

В машине я назвала ему адрес, и всю дорогу мы ехали молча. Никто из нас не проронил ни слова, да и не пытался. Он устал, я устала. Находясь плечом к плечу, мы отлично игнорировали друг друга.

В кожаной куртке нараспашку, джинсах и в белом пуловере Афанасьев казался другим человеком. Более свободным и расслабленным, что ли. Но всё с той же мордой кирпичом.

Интересно, он хоть чему-то радуется в этой жизни?

- Спасибо, - бросила я, когда он подвёз меня прямо до подъезда.

- Доброй ночи, - буркнул он, глядя прямо перед собой. Его эта фраза прозвучала как «вали уже».

К счастью, задерживаться здесь я и не планировала.

Только зайдя в подъезд, я услышала, как он уехал.

Поднялась в квартиру, где хоть и пахло перегаром, но папа встретил меня достаточно трезвым.

- И где ты была? – спросил он, демонстративно глянув на наручные часы. – Первый час ночи.

- На работе, - ответила я устало, снимая верхнюю одежду и обувь.

- На какой ещё работе в такое время? Знаешь, кто ночами работает?

- Кто? – спросила я, посмотрев ему в глаза.

Папа заметно растерялся. Наверное, ждал, что я начну оправдываться и подмазываться, как бывало раньше, когда я поздно приходила после вечеринок. Но за год, что мы стали банкротами, а он спивался, я успела повзрослеть.

Немного, правда, но всё же.

- Никто, - наконец, выкрутился он, напустив на себя ещё больше строгости. – Иди спать.

- Угу. И тебе сладких снов.

Я поплелась в свою комнату, переоделась в домашнее, заглянула на кухню, где увидела некое подобие порядка – папа пытался сделать уборку. В ванной смыла макияж и вернулась к себе, где, плюхнувшись на кровать, с прискорбием поняла, что спать мне осталось всего три часа.

Глава 16. Аделина

Прошла уже целая неделя, как я работаю на Афанасьева. Без выходных. Как и он сам. И сегодня первый день, когда в четыре утра я проснулась относительно легко. Похоже, я начинаю привыкать к этой каторге.

Лучше бы я так же быстро привыкла к отсутствию безлимитных карт в своём кармане. Если до этой работы я врала только друзьям и знакомым, делая вид, что всё ещё могу позволить себе всё, что угодно, то теперь надо будет врать ещё и маме, которая, радуясь за меня, пообещала, что мы отметим мою первую зарплату в кафе, и папе, который, в ту же ночь, как узнал, что я работаю, решил, что теперь я на полном самообеспечении. И теперь неясно, откуда мне брать деньги, работая там, где мне не заплатят ни копейки…

С грустными мыслями и тяжелой головой, я, скромно позавтракав старым сухим кексиком и чаем, поехала к Афанасьеву.

Открыла дверь его квартиры своим ключом. Босс встретил меня, висящим на турнике в своём кабинете, дверь в который была открыта.

И как ему всё это не надоело? На работе кабинет, дома тоже… Он эту жизнь, вообще, живёт? Или только работает?

Из-за его распорядка дня я не смогла посетить дискотеку. И так и не узнала, реально ли я нравлюсь Нечаеву. В общем, никакой личной жизни. Ровно так же, как у Афанасьева.

- Доброе утро! – бросила я дежурно, даже не посмотрев в его сторону. Потому что на его голый торс я уже насмотрелась.

И да, он опять полураздетый. Как он сам утверждает: «У себя дома я хожу, как хочу. Захочу – буду голым». В общем, наличие штанов на его заднице – это наш общий компромисс.

Кошка Киня сидела у порога кабинета, будто готовясь в любой момент нажаловаться на меня хозяину. Смотрела в мою сторону недовольной плоской мордой и следила за каждым моим шагом по кухне. Но вот я специально взяла баночку с её паштетом, и сердце кошки дрогнуло, как и она сама в мою сторону. Но близко не подошла – большими голодными глазами следила за тем, как я вытряхиваю паштет из баночки в миску.

- Будешь? Или я съем? Ммм, вкуснотища! – подразнила я пушистую.

Киня жадно облизнулась, посмотрела на меня, на паштет и снова на меня. Подумала, покосилась на пыхтящего на турнике хозяина и решила остаться на месте.

- Ничего, - подмигнула я ей. – Ещё неделька и я тебя поглажу.

Помыв руки, я приступила к приготовлению завтрака.

На сегодня Афанасьев потребовал приготовить ему турецкий завтрак.

Тоже мне султан, блин!

Спасибо маме, которая подсадила меня на турецкие сериалы, из которых я теперь примерно знаю, как выглядит этот турецкий завтрак.

Ещё вчера вечером я закупилась всем необходимым, пользуясь картой Афанасьева. Даже посуду купила, чтобы всё выглядело максимально аутентично.

Куча менажниц и маленьких пиал. Единственное, что не нашла, - двухэтажный чайник.

Радовало, что из горячего нужно приготовить только яичницу и чай. Остальное всё - нарезки. Но затруднение произошло на этапе открывания банки оливок. Эта чертова крышка никак не хотела мне поддаваться.

- Ну! Давай! – тихо ругалась я, пока Афанасьев слонялся по дому, с кем-то разговаривая по телефону. – Да чтоб тебя! – с силой поставила банку на стол и рванула к ящику, чтобы достать нож и поддеть крышку. Но врезалась в Афанасьева и тут же отпрянула назад, поняв, что коснулась влажной волосатой груди. – Надеюсь, вы только что после душа?

- Ещё нет, - спокойно произнес он.

- Фу! – пропищала я тихо и передёрнулась, будто стараясь смахнуть пот с мест соприкосновения с его торсом. – Гадость!

Афанасьев неспешно взял банку с оливками и, словно не напрягаясь вовсе, открыл её и вернул на стол, положив крышку рядом.

- Спасибо. Не зря турник мучили, - улыбнулась я ему натянуто.

Его лицо в ответ не выразило никаких эмоций. Босс молча ушёл в душ, а я сервировала ему стол и захлёбывалась слюной от запахов и того, насколько всё это аппетитно выглядит.

После душа Афанасьев принялся за завтрак. С чувством собственного превосходства наблюдал за тем, как я наливала ему чай, а потом морщился от его вкуса и запаха.

- Наверное, после кофе со вкусом гуталина чай на вкус как святая вода для чёрта? – хмыкнула я, надевая толстовку, чтобы уйти.

- Странный запах, - он демонстративно отставил кружку. – Свари кофе.

- Вообще-то, мне уже пора.

- Свари кофе и садись завтракать, - бросил он, кивнув на стул напротив себя.

- С вами? Завтракать? За одним столом? – деланно удивилась я. – Разве так можно? Просто бросьте кость с барского стола в тот угол. Мне хватит.

- Кондратьева, не работай челюстями впустую. Сядь и поешь. Голодные песни твоего желудка слышал весь дом.

- Мой желудок и до этого по утрам пел, но что-то вы меня за стол не звали, - я протестующе скрестила руки под грудью, давая всем своим видом понять, что подачки из жалости мне не нужны.

- Можешь и дальше втихаря подъедать мои продукты, а можешь сейчас сесть со мной за один стол и нормально поесть, - говорил он всё это уже приступив к завтраку и с большим удовольствием.

Глава 17. Андрей

- Убери! – рявкнул я, не выдержав щелчка зажигалки, которой Вася игрался уже несколько минут вместо того, чтобы хотя бы сделать вид, что он вникает в суть работы.

- Злой ты. Уйду я от тебя, - прогундосил Вася, но зажигалку в карман убрал. Правда, в бумаги вникнуть так и не попытался. – Тебе бы потрахаться, дружище, пар спустить.

- Если ты не начнешь работать, трахать я буду тебя. Причем в голову.

- Как там, кстати, у тебя дела с той мамашкой-овуляшкой? Уже наклёвывается?

- Нет, - бросил я тут же нахмурился сильнее. – У нее парень… появился.

Вася коротко хохотнул и покачал головой.

- Я тебе давно говорю, Андрюх, что голову иногда нужно отключать. Пока ты думаешь, бабы выходят замуж.

- Тебе бы тоже не помешало бы начать думать, пока я не нанял на твое место другого.

- Не наймешь, - с легкостью отмахнулся Вася. – Мы эту контору создали вместе, а половину никто из нас терять не хочет. Но вот, что я действительно хочу, так это узнать поближе нашу Аду.

Я вскинул взгляд на друга и увидел похотливую улыбку на его самоуверенном лице.

- Зачем? – хмуро спросил я, не понимая, почему из всех вопросов, крутящихся в голове, вырвался именно этот.

- Хочу, - пожал он с легкостью плечами. – Сиськи, задница, талия, смазливое личико – всё при ней. Молодая. К тому же, ей явно нужны бабки. А я могу дать ей их больше, чем достаточно.

- С чего ты взял, что ей нужны бабки?

- Андрюха, - хохотнул он. – Ты где-то до тошноты умный, а где-то дебил дебилом. Девчонка работает на тебя уже две недели даром утром и вечером. У бати её, как мы знаем, бабок давно нет, мать вряд ли много зарабатывает. Так что девчонке точно нужны бабки. Она же привыкла жить на широкую ногу, а сейчас ей наверняка даже трусы купить не на что. Но это даже хорошо. Я про трусы, - самодовольно ухмыльнулся он. – Зачем они такой красотке? Первое время точно нужны не будут, а потом куплю ей. Так уж и быть. Рано или поздно она все равно найдет папика. Почему бы не предложить себя?

Во мне поднималась волна раздражения и бесшумно ударялась о ребра в попытке затихнуть.

Меня не должно касаться и волновать, чем занимаются мои сотрудники во внерабочее время, но возможные совместные занятия этих двоих вызывали иррациональную злость. Это раздражало и сбивало с мыслей о работе, что злило ещё сильнее.

- Кстати, о нашей Адочке… - тем временем Вася улыбался только шире. Поправил ворот черной футболки и вышел из-за стола. - … пойду кофейку нам закажу. На сухую разговор не идёт. Согласен?

- Мне не надо, - буркнул я, стараясь как можно сильнее вникнуть в бумаги.

- А я закажу. Да послаще, - подмигнул он многозначительно и вышел из кабинета, привычно отвесив сидящей в приемной Оксане «комплимент». – Хочешь меня?

- Нет.

- А чё тогда сидишь здесь каждый день?

- Идиот, - тихо выдохнула Оксана, когда Вася ушёл.

Пытаясь вникнуть в суть того, что читаю, и в цифры, я понял, что перечитываю строку уже четвертый раз, но смысл её даже близко не мог уловить.

Мой мозг думал только о том, что нужно было заказать кофе, а ещё лучше – лично проконтролировать процесс его приготовления.

Мало ли…

Вдруг Кондратьева в него всё же плюёт.

Пожалуй, так и сделаю.

Вышел из кабинета прямой наводкой в сторону местной кухни.

- Вам что-нибудь принести, Андрей Васильевич? – с легкой услужливой улыбкой поинтересовалась Оксана, встав со своего места.

- Спасибо. Я сам, - бросил, не глядя на неё.

Подходя к закрытой двери кухни, услышал воркующий голос Васи и активно поддакивающий ему голос Кондратьевой.

Неосознанно размял шею, готовясь отчитать обоих, а одной из них увеличить срок отработки ещё на месяц. Но едва сам не получил дверью в лоб, когда из кабинета из кабинета вихрем распущенных локонов вышла Кондратьева.

- Мудак! – процедила она сквозь стиснутые зубы, сверкая злым взглядом. – А вам чего? – рявкнула, заметив меня.

- К-кофе, - слегка растерялся я под её прямым суровым взглядом.

- Ещё бы! – фыркнула, совсем невесело усмехнувшись. Кивнула в сторону двери, которой я несколько секунд назад чуть не получил по лбу. – Зайдите. Может, дружок ваш поделится.

Сказав это, она резкой походкой, буквально втыкая шпильки в плитку, ушла в сторону лестницы, ведущей вниз.

Нахмурившись и желая понять, в чем тут дело, я открыл дверь в кухню и увидел Васю, стоящего на полу на коленях и держащегося обеими руками за пах. На лице его была отражена боль всего мира, а по моему лицу расползлась неконтролируемая улыбка.

- Переборщил с сахаром? – поинтересовался я и прошел к плите, где стояла турка.

- Конченная, - сдавленно выдохнул он.

Глава 18. Аделина

Козлина лохматая!

Я нервно передернула плечами, будто пытаясь смахнуть прилипшее ко мне ощущение прикосновения бороды этого козла.

Видите ли, денег у него навалом, кофе в постель он любит и такую сладкую булочку, как я, не обидит.

- Урод! – выругалась я вслух, вернувшись в приемную к Оксане.

- Что случилось? – спросила она участливо, ради чего даже оторвалась от ноута.

- Вася случился! Дегенерат, который думает яйцами и на них же передвигается.

- Понимаю, - протянула она и на секунду поджала губы. – Что на этот раз? Опять сделал комплимент твоей груди? – с плохо скрытой завистью и насмешкой поинтересовалась она. – Ты должна уже спокойно относиться к тому, что грудь – самая заметная часть тебя.

- Да?! – мои брови сами взлетели. – Только почему-то не все так открыто говорят о том, что её заметили. А некоторые вообще её не замечают.

- Ну, конечно, - фыркнула она со скепсисом. – С тем, какое декольте ты иногда носишь, грудь не заметит только слепой.

- Значит, Афанасьев слепой, - кивнула я резко и собрала волосы в тугой пучок на макушке.

- Андрей Васильевич эстет, - уж больно высокодуховно заявила Оксана и мечтательно улыбнулась. – Он понимает, что грудь, подобная твоей, это пошлость и выглядит дешево. Не принимай близко к сердцу, Аделина. Я не о тебе, я в целом… - тут же поспешила она сгладить ситуацию, но не без ехидной улыбочки.

- Ну да, - я тоже натянула на губы нарочито милую улыбочку. Взяла со стола её сумочку и под возмущенным и непонимающим взглядом Оксаны попыталась повесить её на стену, но та снова и снова падала на пол.

- Что ты делаешь? Не за что же зацепиться.

- Вот именно, Оксан. Плоско у тебя всё… тут, - я демонстративно погладила ровную стену. – Рад бы зацепиться, да не за что. Я про ремешок сумки, если что. Не принимай близко к сердцу, Оксана.

Теперь подружиться мне с этой сухой камбалой точно не светит. Выходит, из помощников в этом офисе у меня есть только бабуля Афанасьева, Димочка, и вместе с ним куча охранников, которые ничего не решают, так как к Афанасьеву не приближены, да и боятся его.

Гениальный план «дружить против Афанасьева» провален, а ведь придуман был только вчера.

Да и пофиг.

Все равно мне теперь нужно всего месяц отработать. Как-нибудь потерплю и сделаю вид, что не хочу затолкать ему в глотку оливку в этот раз своими руками.

Вечером у Афанасьева дома, готовя ему ужин, я всё никак не могла отделаться от клокочущей внутри злости.

Стоит всего на мгновение вспомнить зама и то, как он, подойдя сзади, положил свой колючий подбородок на моё плечо, как желание отрезать хоть кому-нибудь хоть что-нибудь повышается в разы.

Похоже, видя моё состояние, меня сегодня боялась не только Киня, но и её хозяин, который периодически появлялся где-то неподалеку, пытался разглядеть, что я ему готовлю, и снова исчезал в своём кабинете.

- Ужин готов! – крикнула я на всю квартиру и ударила ладонью по крану, закончив мыть посуду после готовки. – Киня, твой ужин тоже готов.

Кошка, сидящая у порога кабинета, лишь нервно дёрнула хвостом в ответ и лениво моргнула, делая вид, что ей вообще плевать на это.

Афанасьев вышел из кабинета и сел за стол с очень загруженным видом. Кивнул на стул напротив себя.

- Садись, поужинай, - сказал он сухо.

- Спасибо, конечно, но у меня сегодня нет настроения для наших романтических молчаливых ужинов. Я домой.

- Сядь, Аделина, - произнес он сурово, а я на секунду опешила, услышав первый раз своего имя из его уст.

- Сейчас даже интересно стало, - хмыкнула я и села напротив. Прочистив горло, он положил на стол передо мной белый пухлый конверт, в котором совершенно точно были не письма Деду Морозу. – Что это?

- Считай, что это твоя премия за спасение меня от удушья.

- Что это? – повторила я, понимая, что мой внутренний бык уже видит перед собой красную тряпку и бьёт копытом.

- Деньги, Аделина.

- Ясно. И вы туда же, - я резко вышла из-за стола, воинственно закатала рукава толстовки и жестом показала Афанасьеву встать. – Давайте-давайте, вставайте. Сейчас Ряба и вам яйца снесёт.

- Сядь, Аделина, - сдержано потребовал босс. Вызов на честный бой он демонстративно пропустил мимо ушей.

- Угу. И прямо вам на яйца, наверное? Знаю я эти ваши шутки с замом, - пробубнила я, понимая, что всё меня бесит, и я уже тупо устала и от ситуации, и от этого дня.

С твердым намерением уйти, решила обойти Афанасьева по дуге, но он поймал меня за локоть. Мягко, но уверенно.

- При чём тут Вася? – тяжело вздохнул и посмотрел мне в глаза, тем самым вынуждая смотреть в его в ответ.

Я уж точно не собираюсь тушеваться и отводить взгляд первой.

- При всём, - твердо обронила я, при этом высвободив локоть из его пальцев. – Сегодня днем он намекнул на финансовую помощь взамен на некоторые «услуги», - пальцами показала кавычки. – А сейчас вы мне суете деньги. По-любому дальше будет предложена мутная схема, по которой я должна буду отработать ещё и их. Спасибо, не надо.