Выбор Селютина (книга третья)

1.

В страшном сне полковник Старовойт не мог представить, что какая-то рвань перебаламутит и перевернёт город верх дном.
«Оскудение ассортимента в магазинах привело к ухудшению содержимого мусорных баков», - прочёл Старовойт заголовок поста в интернете.
Вдобавок ко всему Валька прицепилась: «уйди, да уйди!». Не охота ей в полюбовницах ходить! Твердит: «Жизнь свою, как у всех нормальных людей, устроить хочу!».
- Жизнь устроить! - расхохотался полковник, - в пятьдесят полных лет. По-моему, опоздала!
Он закашлялся, пляшущими пальцами подхватил стакан и наполнил водой из бутылки.
- Роди мне сначала дочь, и пусть она станет доктором наук, как моя Полинка.
Тогда о свадьбе и поговорим.
Старовойт хохотнул в стакан и выплеснул воду себе на грудь. Он выругался и провёл ладонью по мокрому галстуку. Допил воду и твёрдым голосом произнёс в переговорное устройство.
- Николай? Измайлов?
- Слушаю, Павел Андреевич! - откликнулся Николай.
- Переходи на ЗУМ!
- Готово! Слушаю вас!
На экране монитора появился Николай Измайлов.
- Это что ещё за «оскудение ассортимента»? Спички по талонам забыли? А я помню! Приходишь за харчами, а там одна морская капуста пирамидкой. Жри водоросли!
Полковник побагровел от злости.
- Не могли они сами! Кто-то подбил, надоумил!
- Разбираемся, работаем совместно с полицией.
- Поспешите! Они жгут баки. Запуганные забитые бродяги жгут баки! - возмутился полковник, - на что это похоже?
- Не все среди них бродяги! - уточнил Николай Измайлов.
- Так и я о том же! Поговаривают о влиянии извне! Это камешек в наш огород. Американский Сент-Луис, понимаешь, устроили!
- В мире нестабильно! Всё возможно, товарищ полковник.
- У нас не будет, как в мире! Держи меня в курсе.
Николай попытался переключить внимание начальника:
- Говорят, Мирон потрясающе играет в Шекспире! Директор театра просил продлить гастроли ещё на неделю. Мэр Подгорицы прислал официальное письмо. В Черногории полно наших, не удивительно, что все билеты распроданы за полгода до премьеры. Думаю, мы пойдём навстречу.
Старовойт с трудом отдышался.
- Среди наших полно «наших», - захохотал он, - им тоже в театр охота.
- Павел Андреевич, - продолжил Николай, - когда театр вернётся с гастролей, сходите на Шекспира, составьте своё личное мнение.
- Работа, Коля, железной хваткой за горло держит. Культурно обогащаться не позволяет. Жена ворчит. Сокрушается о падении культурного уровня членов семьи. Профессор Полина Павловна постоянно в университете: молекулы, дрозофилы. Внуки, когда не в школе, предпочитают деду мобильный телефон.
- Кристина Вячеславовна на отсутствие внимания обижается, - заметил Николай, - театр будет «самое то»!
- Кристина Вячеславовна думает, что нам кроме театра заняться нечем! - проворчал полковник Старовойт.
- Ну, что вы! – возразил Николай, - я так не думаю. Пригласите жену в театр.
- Ладно, ладно! Советчик выискался! Ближе к делу!
Старовойт откинулся в кресле.
- Жду подробного отчёта по «Славянскому базару».
- Так точно, товарищ полковник! Будет исполнено. Селютин вторую неделю графики чертит.
- Хорошо!
Старовойт провёл рукой по шее и расслабил галстук.
- «Прямая линия с Господом Богом» нареканий не вызывает. Выходит, Мирон и есть самое эффективное биологическое оружие!
- Антропологическое, товарищ полковник, - широко улыбнулся Николай.
- Ну, да! Научили вас на свою голову! Береги его, как зеницу ока!
- Никуда не денется, - с уверенностью проговорил Николай. С такой-то надбавкой к зарплате заштатного артиста!
- Этого не достаточно! Жениться ему надо. Чтобы под постоянным приглядом был! На очень красивой девушке! Чтобы не отвертелся! И девушка, чтобы из «наших»!
- Я работаю над этим, товарищ полковник. Уже подключил надёжного человека.
- Отлично! – потёр руки Старовойт, - фотографию пришли.
- Обязательно!
- Сейчас пришли! Жду!
Николай по ту сторону монитора нашёл нужный снимок.
- Выслал, товарищ полковник.
- Ага! Именно такая и нужна! Ну, очень красивая! – одобрил полковник, - кого-то она мне напоминает. Зовут как?
- Мария, товарищ полковник. Маша!
- Сперва Мирона женим, следом заслуженного дадим, гастролями обеспечим. Нам надёжные люди нужны. Особенно в Европе. Там интереснейшие картины вырисовываются!
- Полностью с вами согласен, товарищ полковник!
- Обо мне бы так заботились! - проворчал Старовойт. - Отключаюсь!

2.

- Маша, ты что, считаешь меня идиотом?
Мирон притянул девушку за талию.
- Стоп! – сорвала с себя руки артиста Маша. Если я сказала, что ты особенный, это не означает приглашение в постель.
- А что это означает? – сладко улыбнулся Мирон.
- Это означает: пошёл ко всем чертям!
- Зачем же к чертям? Вокруг столько красоток!
- Не пытайся заставить меня ревновать. Я с лёгкостью управляю своими эмоциями. Мне стало известно, что ты классный медиум: задайся вопросом о себе ненаглядном.
- Откуда тебе известно? – насторожился Мирон.
- Ты врываешься в дом матери. Морочишь ей голову стишками, не удосуживаясь поинтересоваться именем и фамилией.
Мирон на мгновение опешил от такого напора.
- Меня интересуют все русские в Черногории. Наши спектакли ориентированы на них. Постановки на сербском языке входят в планы, но это вопрос времени.
- Николай Измайлов - сын Людмилы Петровны и мой старший брат! - выкрикнула девушка.
Актёр хлопнул себя по лбу.
- То-то смотрю, что глаза у вас одинаковые.
- У детей Измайлова глаза отца!
Актёр повесил голову.
- И ты Брут!
- Хорошо, что отец не слышит, что ты его Брутом назвал.
- Я не в том смысле! Мои пророчества накрепко переплетены с личными переживаниями. Легче распутать многожильный морской кабель.
- Послушай, кобе́ль! Ты мне нравишься, возможно, даже очень. Однако я не шлюха и не девчонка не побегушках у артистов. Я могу сделать тебя счастливым, но при одном условии, если ты основательно над собой поработаешь!
- А как же любовь? - растерялся Мирон.
Маша расхохоталась.
- Не тянешь ты на мою любовь, красавец! Придётся срочно повзрослеть и понять, что серьёзные вещи требует серьёзного к ним отношения. Я буду присматриваться к тебе! Буду терпелива и нескоропалительна в решениях. Не разочаруй меня. Второго шанса не будет!
Мирон еле сдержался, чтобы не нагрубить нахалке.
- По мере того, как ты будешь делать успехи, я стану лапушкой! Иди, окунись в море! Остынь!
Маша развернулась и быстрым шагом пошла в сторону города.

3.

- Люда, у нас, наконец, развязаны руки! Сколько упущенных возможностей! Пропасть потраченного времени.
- Точно развязаны? - возразила Измайлова, - с женой что будет?
Селютин поморщился.
- В нашем доме воцарилась тишина. Пусто и душно. Воздуха катастрофически не хватает. В мои годы мужчина смотрит не на то, что было, а сколько осталось!
Людмила Петровна поглядела на Селютина сквозь бокал с шампанским, пряча навернувшиеся слёзы.
- Ты моя последняя и самая трудная любовь! Если ты шутки шутишь, то лучше не надо и начинать! Допьём шампанское и расстанемся.
Измайлова допила вино и поставила пустой бокал на пол.
- Аргументы закончились, пойдём в постель, - молодцевато заявил Селютин.
- А ты сможешь?
- Многое зависит от тебя! - засмеялся Селютин.
- Я уж и позабыла, как это делается!
Раскрасневшаяся от шампанского Измайлова встала со стула и поправила платье.
- Я усадила тебя на небеса, а сама осталась на грешной земле. Ты не любил меня! Только поэтому мы с тобой не спали! А мне очень этого хотелось!
Смешно надеяться, что любовь стряслась именно сейчас. В чудеса такого рода я не верю!
- Мирон утверждает, что чудеса бывают! - засмеялся Селютин, - ты всё ещё прекрасна, чем это не чудо?
- Чудо, причём, с неплохим приданым!
- Не совсем, - улыбнулся Селютин.
Людмила Петровна удивлённо поглядела на бывшего подчинённого.
- А карта с миллионом?
- Миллион уйдёт на уставный фонд «Славянский базар». Будем регулярно получать дивиденды, как учредители, ну и зарплату, как сотрудники фонда.
- Может это к лучшему! - Измайлова с нежностью поглядела на Селютина. - Будем, наконец, на равных. Хотя, если женщина любит так мучительно, так долго, ей причитается компенсация!
- Перестань морочить себе и мне голову! Так долго не любят! – отмахнулся Селютин.
Он подошёл к окну.
- Какой красивый сад!
- Причём тут сад? А, понимаю, - покраснела Измайлова, - ты про Драгана.
Людмила Петровна помахала садовнику и задёрнула штору.
- Самый популярный сюжет в кинематографе, если не считать сантехника и чистильщика бассейнов.
- Я ему задолжала за два месяца, - лукаво улыбнулась Измайлова.
- Теперь сможешь отдать деньгами! - засмеялся Селютин.
Людмила Петровна нахмурила брови.
- Ты слишком много говоришь!
- Это верно! Хватит пить!
- Я думаю вовсе бросить! - неожиданно заявила Измайлова, - я, вроде, обретаю почву под ногами.
- Поддерживаю! – вскричал Селютин и наступил ногой на бокал Людмилы Петровны.
Измайлова с удивлением посмотрела на Андрея Викторовича.
- Это что за театр?
- Был пару раз на репетициях у Мирона.

4.

- Почему отец не приехал? – поинтересовалась Маша.
- Он предпочёл не участвовать, - улыбнулся Селютин.
- Понимаю! - усмехнулась девушка. Вы чудесный человек, Андрей Викторович! Справитесь сами! Честно говоря, я вас недооценивала. Мать переменилась до неузнаваемости!
- Покажите своё кафе! - перебил Машу Селютин.
- Охотно!
Селютин и Маша пошли по направлению к морю.
- Вы знаете, что я выхожу замуж?
- Как, уже?
- Мирон - фиговина с прибамбасом! Хочешь, включил, хочешь, выключил!
- Не переусердствуйте, не спалите девайс! Начальство в нём очень заинтересовано! - засмеялся Селютин.
- Бросьте, Андрей Викторович, я всегда любила мужчин постарше! Мирон хорош в делах потусторонних, наверное. Однако в постели чистый девайс.
- Понимаю, у песочных часов надёжность выше! – расхохотался Селютин.
Как-то мне посчастливилось побывать на вечере поэзии в небольшом заштатном городке. Я не удержался и написал пародию на один из опусов. О трогательной любви молодой красавицы к старику:

Струит песок любимый мой,
Я формочку беру.
Наделаю куличиков
Любимому к утру!

- Вот и я о том же! - скривилась Маша. - Мать не балуйте! Больше ссылайтесь на возраст. Установите чёткий график, скажем, по субботам, с утра! Тогда вас на дольше хватит.
- Мне становится жутко от ваших слов, Маша!
Маша плотоядно облизнулась.
- Вы сами напросились! Вот моё кафе!
Они расположились за столиком и стали ждать официанта.
- Что вы скажете о Драгане?
- Кто такой? - не поняла Маша. Ах, садовник! – рассмеялась она. Забудьте, Андрей Викторович! Мы толкуем о тяжёлой артиллерии, нервные скорострелы не в счёт.
Маша очертила точёным пальцем круг над головой.
- Что вы скажете о моём кафе?
- О каком кафе? – передразнил Машу Селютин, - ах, это? Прекрасное кафе! Подошёл официант.
- Добрый вечер!
- Привет, Серёжа! Два кофе и?..
- Плитку горького шоколада, - добавил Селютин.
- Тогда два по пятьдесят виски в придачу, - выпалила Маша.
Андрей Викторович изобразил лицом удивление.
- Вы желаете меня напоить? Подчиняюсь, хотя дал слово вашей маме!
Маша отпила виски и отломила кусочек шоколада.
- Я не целуюсь на первом свидании!
Маша заправила густые пряди волос за уши.
- Дмитрий совсем не похож на вас. Есть в нём какая-то тяжеловесность.
Как он?
Селютин пожал плечами.
- Нормально!
Маша посчитала, что отдала дань вежливости.
- Вы не интересуетесь футболом? Мой приятель сегодня играет.
- Нет!
- Вот как? Редчайший случай.
- Пойдём домой, - предложил Селютин не в силах оторвать взгляда от девичьих ушек.
- Я хочу остаться, - сказала Маша. Персонал должен, хоть изредка, видеть своё начальство.