Выбрать и выжить

Часть первая. Честер Харди. 1990 год. Глава первая. Уведомление… о разводе?

11 апреля 1990 года

Маунтин-Вью, Флорида, США

Честер Харди снял очки и усталым жестом протер глаза. Эта неделя была адски сложной. Но в итоге – он счастливый владелец и единственный руководитель перспективной фирмы. Мечта, к которой он шел несколько лет, сбылась, и сейчас молодой специалист не знал, то ли радоваться, то ли задаваться новыми, очень срочными и очень важными вопросами. Сегодня он заслужил тихий семейный вечер. Или ночной загул. В зависимости от того, какое настроение у Маргарет. В последнее время их дела не ладились.

Глупо было жениться на восемнадцатилетней девчонке.

Честер бил кончиком указательного пальца по металлической дужке и невидящим взглядом зеленых глаз скользил по документам. Он системный администратор. Профессия будущего. Сейчас, когда сфера начинает развиваться в геометрической прогрессии, важно поймать момент и больше его не упустить. Он работает с безопасностью, со сложными – как программными, так и конкретными – сетями. Уже несколько месяцев мистер Харди берет заказы и пропускает их через вашингтонскую фирму, в которой некогда работал сам. И сейчас у него есть полный пакет документов, которые обеспечат свободу и независимость. Вот она, американская мечта. Вот она, очередная счастливая, полная задач и решений жизнь.

- Чес, прости, ради бога, но тут к тебе пришли…

Честер поднял глаза на Миареллу. Коллегу и помощницу, которая без сомнений пошла за ним, когда было принято решение отделиться от Николаса Стила и уйти в вольное плавание.

- Уже?

- Боюсь, это не касается фирмы.

- Дайте пройти, леди.

Голос незнакомый. Честер вернул очки на место и с тоской оглядел коробки, в которых лежали вещи. Команда переехала в этот офис несколько дней назад и еще не успела привести его в порядок. Когда-нибудь Честер превратит это место в деловой рай, а пока вынужден ощущать себя студентом, только что вселившимся в общежитие.

Миарелла посторонилась, поправила пышную прическу и удалилась с видом «не мое дело, я не в секретари нанималась». Честер встал, приветствуя нежданного гостя.

- Не имею чести вас знать, - с усталой вежливостью проговорил он. – И даже не могу предложить чаю – мы еще не обустроили офис. Чем могу помочь?

- Я Тони Молл, адвокат миссис Харди.

- Адвокат?..

Честер замер, чувствуя, что предстоящий разговор ему не понравится. В этой стране жена могла прислать к мужу адвоката только с одной целью. Мистер Молл протянул Честеру бумаги. Тот принял их с недоуменным видом.

- Уведомление о… развод?

Он распечатал конверт и пробежал глазами уведомление, читая через строчку. Ничего не понял. Прочитал еще раз – более внимательно. Маргарет прислала адвоката. Она требовала немедленного развода, компенсации, содержания и еще черт знает чего. Мистер Харди понял, что начинает злиться. Когда он посмотрел на Молла, тот побледнел – глаза будущего холостяка полыхали холодным зеленым пламенем.

- То есть, утром она помогает мне собраться на работу, а после обеда присылает вас? И как давно…

- У меня нет полномочий пояснять действия вашей жены. Она могла отправить документы по почте.

- Где она?

- Гнев не поможет, мистер Харди… Она отсудит у вас все.

Формально могла. Отец Маргарет помогал Честеру с подготовкой к открытию, и программист был ему должен. Но речь шла всего о нескольких тысячах долларов, которые он планировал заработать в первый же месяц. Развод сейчас не к месту. Впрочем, Харди был уверен в том, что сможет разобраться. Но сначала надо поговорить с женой.

- И все же. Она дома?

- Распишитесь в том, что получили документы.

Честер поставил роспись и указал Моллу на дверь, давая понять, что разговор окончен. Тот ретировался. От этого молодого человека, которому, если верить документам, только исполнилось 26, веяло необычной мрачной силой, и находиться с ним рядом не хотелось.

Харди схватил со спинки кресла пиджак.

Если эта коза решила с ним поиграть, он быстро найдет управу. Не поговорить! Не предупредить! Ночью она как ни в чем не бывало занималась с ним любовью! И тут развод. Вот же… мерзость. Честер машинально поправил очки на переносице. Стащил резинку с волос, взял расческу и снова завязал золотисто-каштановый хвост. Миарелла заглянула в кабинет.

- Что случилось? – Ее внимательные глаза остановились на его пальцах, которыми Честер приглаживал непокорные прядки.

- Мой рабочий день окончен.

Она взглянула на часы.

- Не лучший способ начать работу фирмы, свалив в первый же день в три часа пополудни, Честер Харди. Что я скажу сотрудникам?

- Скажи этим балбесам, чтобы к завтрашнему дню привели офис в порядок, - бросил он, натягивая пиджак.

- Впервые на моей памяти ты так торопишься к жене. Мог бы и подождать, она не расстроится.

- Конечно, - неожиданно спокойно сказал Честер. – Не расстроится. Просмотри содержимое конверта на столе и не задавай идиотских вопросов, Мира, я этого не люблю.

Глава вторая. Не позволяй себе ослепнуть, Чарли

20 апреля 1990 года

Нью-Йорк, США

Мелкий дождь барабанил по стеклу, отвлекая. Официанты бесшумно передвигались по богато украшенному залу одного из ресторанов Уолл Стрит, наблюдая за посетителями и рассчитывая на щедрые чаевые. За десятилетия здесь ничего не изменилось. Деньги так же лились рекой, жизни так же пресекались в одночасье, конкуренция была такой же «честной» и «прозрачной». Люди носили с собой оружие, делились на группировки и старались урвать кусок побольше. Держались лидеров. Только вот лидерами становились не столько выдающиеся бизнесмены, поднимавшиеся за счет блестящих идей, сколько мощные личности, пережившие войны или тюрьмы. В этом ресторане можно было встретить всех. От начинающих клерков до настоящих волков рынка. И тех, кто за этим стоит.

Русский сидел в углу. Персонал выучил эту странную привычку садиться в дальний угол залы и выключать бра, чтобы самому оставаться в тени и иметь возможность видеть всех. Русский был странным. Его левый глаз пересекал тонкий шрам, будто он нарывался на нож, выделяющийся еле уловимой ниточкой на металлической плотной коже, неожиданно загорелой. Его взгляд менялся от льдисто-голубого до стального, почти черного. Он отслеживал все происходящее, не останавливаясь ни на ком дольше секунды, но секунда эта становилась испытанием для непосвященных. Русые волосы собраны в хвост. Русский носил кожаную куртку, темно-синие потертые джинсы и рубашку. Без галстука. Расстегнутые верхние пуговицы. Строгая неряшливость. Золотая цепь на шее. Как это принято у русских. На мизинце - кольцо-печатка. Ходил он неторопливо, немного вразвалочку. Осанка и манера передвижения выдавали старого борца. Он походил на медведя, в любой момент готового отразить угрозу.

С ним старались не связываться. Даже корифеи уступили пальму первенства, стоило Русскому появиться в городе. И он просто занял свое место, медленно, но уверенно проникнув всюду. У него было много имен, но чаще всего его называли просто «Русский», вкладывая в это все. Кличка характеризовала пришельца как нельзя лучше: жесткость, решительность, несколько вымороженное спокойствие и четкость в делах.

Сейчас Русский пил коньяк (его пришлось наливать дважды, бармен все забывал, что лимон добавлять в напиток при подаче не следует) и бегло просматривал залу на предмет знакомых лиц. К нему уже подходили двое или трое. Сидели рядом по пять минут, видимо, отчитываясь, и исчезали. Кто побледневший, кто зардевшийся от скупой похвалы. Дела шли. Все знали, что Русский контролировал девяносто оборота наркотиков в городе. Все знали, что на него работают прислужники порно-индустрии. Все знали, где он и как его найти. Но никто не смел идти не просто наперекор… даже рядом.

Официант, поймав на себе сейчас почти прозрачный взгляд, осторожно приблизился.

- Кофе.

Голос у Русского был сиплый. И он будто жалел слова. Цедил их. Официант кивнул и испарился, чтобы через мгновение вернуться с чашечкой двойного эспрессо. Без сахара.

Русский кивнул и снова осмотрел залу. Его взгляд вспыхнул, когда в дверном проеме показалась мощная фигура зеленоглазого брюнета – волосы с проседью, на вид лет тридцать пять - сорок. Тот направился прямо в угол, не обращая внимания на приветствия персонала.

- Чарльз.

- Прости. Задержался. Мистер Харди жестко ведет собеседование. Даже по телефону.

- Результат?

Брюнет пожал плечами.

- Разумеется, я принят.

Впервые Русский позволил себе проявить эмоции – он слегка улыбнулся.

- Приятно иметь дело с профессионалами. Что скажешь про него?

- Завтра вылетаю. Не думаю, что будут проблемы. Он заинтересован в сотрудничестве. И во мне. Быстро начнет доверять. Значит, будет и слушать. Тебе не о чем волноваться, босс.

- Не позволяй себе ослепнуть, Чарли, - снова улыбнулся Русский. В его взгляде полыхнул металл. – Честер Харди не так прост, как может показаться.

По губам Чарльз прочитал «он старше тебя вдвое и не совсем пропал, подвох учуять в состоянии».

- Не в первый раз… Я справлюсь.

- Да.

Иначе Чарльз Борн не получил бы приказ внедриться в только что основанную фирму Честера Харди. Иначе он не разговаривал бы с Русским, кому слепо доверял во всем. Чарльз, разменявший третью сотню лет, был вампиром, все еще опасавшимся солнца и серебра, но с поразительной ловкостью пользовавшимся достижениями науки, в том числе и темной медицины, которые позволяли нейтрализовать природные слабости настолько, чтобы почти жить днем. Он легко прикидывался человеком, легко вел дела и так же легко избавлялся от конкурентов. Тот, кого сейчас знали под кличкой «Русский», пока оставался в тени. Он в свое время оказал Чарли неоценимую услугу. А взамен предложил работу. Работу, которая приносила большие деньги и почти не трепала нервы. Если ты волк, овцам до тебя нет дела. А Чарльз вопреки всему оставался истинным хищником. И даже суровый двадцатый век не смог искоренить в нем чисто вампирский подход к жизни и делам. Кем при этом был сам Русский, лет сто пятьдесят назад представившийся Филиппом и имевший другую внешность, Борн не знал. И знать не хотел. Его обеспечивали заданиями, деньгами и головоломками, которым позавидовали бы и ведущие агенты ФБР.

- Маунтин Вью. А что наши друзья из D-Company?

- О. К Харди приезжал Джейсон Эштон. Готовят почву. Думаю, они заключат сделку. Уверен в этом.

Глава третья. Не тушуйтесь, я заметил вашу реакцию

19 мая 1990 года

Маунтин Вью, Флорида, США

Зеленые глаза Честера Харди бегло просмотрели документ. Его брак с Маргарет Харди был расторгнут. По брачному контракту девушка получила его квартиру в Вашингтоне, но это единственное, что ей удалось отобрать. Машина, сбережения, небольшой домик во Флориде – все это осталось за Честером. С той вспышки жену он больше не видел. Мира рассказывала, что бывшая миссис Харди приходила в офис, когда сам Честер вел тяжелые переговоры в Вашингтоне. Честер вздохнул свободно – ему показалось, что все проблемы остались в прошлом. Он сосредоточился на работе, буквально ушел в нее с головой. Как делал это все свои длинные жизни.

Пару раз звонил отец Маргарет. Но деловые люди общаются на другом уровне – им не важны эмоции. Им важны факты. А факты, как всегда, были на стороне Честера. Может ли вернуть долг сейчас? Нет. Может ли гарантировать его возвращение? Конечно. Сроки? Три месяца. У Честера оставалось два из них, но молодой бизнесмен чувствовал настолько абсолютный покой и уверенность в завтрашнем дне, что порой забывал про все. Он, всю свою длинную жизнь пытавшийся мыслить и жить как обычный человек, в подобные моменты особенно остро понимал, насколько отличается от большинства.

Мира заглянула в кабинет. Она так и не приучилась стучать и теперь с наивным видом улыбалась, сверля его карими глазами.

- Это он, - шепотом проговорила она, не проходя в кабинет.

- Сам мистер Д.? – усмехнулся Честер, намеренно не называя молодого магната полным именем.

Они несколько недель согласовывали эту встречу. Харди даже летал в Вашингтон, но непоседливый Ричард Дэвисон в этот момент умчался в Европу. Правда, потом прислал официальное письмо с извинениями и заверениями в готовности продолжить переговоры. Конкуренция у Честера в этом деле была нечеловеческая. Его мелкая юная фирма боролась с гигантами, которые взяли системное администрирование как одно из направлений. С агентствами, которые на информационной безопасности съели собаку – и сейчас успешно приспосабливались к изменившемуся рынку, которым медленно завладевал великий и ужасный Internet. Честер был убежден, что до того момента, как он будет доступен большинству, осталось меньше года. Концепция Всемирной паутины уже была озвучена Тимом Бернесеном-Ли. Нужно было хватать быка за рога и пользоваться достижениями науки. Пользоваться прорывами. Честеру не привыкать оказываться на острие. Глобальная мечта стать первым и сейчас разбивалась на цели и задачи. И в итоге… Да, ему остро необходим контракт с «D-Company». Такой клиент, тоже молодой и перспективный – лучший залог счастливой и долгой жизни на рынке. А там и до монополии (скрытой, естественно) недалеко.

И вот сейчас, казалось, от сделки их отделяла самая малость – подписи на уже подготовленных документах. Фирме чуть больше месяца… И сразу такой клиент. Честер, который презирал продажи всей душой, чувствовал себя победителем. Это ни с чем не сравнимое чувство, когда ты делаешь невозможное, настолько знакомое тем, кто ведет крупные сделки. И закрывает их в позиции win-win.

- Ага. Молодой совсем. Красавчик.

- Надеюсь, ты не оставила его тосковать?

- Лишь на минуточку. Зову?

Честер кивнул и положил документы по разводу в верхний ящик стола. Два столь знаменательных события в один день. Пожалуй, повод отпраздновать. Миарелла просияла и скрылась за дверью. Давно она не позволяла себе подобных выкрутасов. А, может, и никогда. Честер был женат, поэтому другие женщины отходили на второй план. Он чувствовал, что выполняет определенный долг. Бегать за юбками некогда. Поэтому в каждой новой жизни он старался найти подходящую пару как можно раньше. Так было и с Маргарет. Только она навязала ему свои правила игры. Мерзавка. Может, стоит посмотреть куда-то еще? Рано или поздно ему захочется близости. Эта потребность, свойственная обычным людям, в нем пусть и чаще спала, но была живехонька.

Честер проводил Миру взглядом, не предвещающим ничего хорошего. Она красива. Пусть и просто человек. Тоже блондинка, карие глаза, все время яркие губы, статная, фигура что надо. Не худыш. Ну и разберет любую технику с закрытыми глазами. И соберет тоже.

Мысли о Миарелле испарились в тот момент, когда отворилась дверь, и на пороге кабинета Честера Харди появился Ричард Дэвисон. На вид ему было лет двадцать пять, но Чес доподлинно знал, что ему только исполнилось двадцать два. Одет в костюм, без галстука, верхние две пуговицы стального цвета рубашки расстегнуты. Без пиджака. Светлые брюки, контрастный ремень. Поглощающая свет пряжка, на несколько тонов темнее рубашки, такой же металлический отлив. И ровно такой же отлив глаз. Что заставило буквально оцепенеть. Их взгляды встретились, и в это мгновение мистер Харди понял, что перед ним не человек. Перед ним чертовски древнее существо малознакомой ему природы. Очень опасное. Очень могущественное. Его взгляд цвета грозового неба был прям и холоден. Губы улыбались, но эта улыбка не в силах была смягчить стали. Медно-металлические волосы аккуратно зачесаны назад. Как-то вне времени. Четкая линия бровей. Строгие, точно вытесанные скулы. Гладко выбрит. Белоснежная, контрастирующая со смуглой кожей улыбка.

- Мистер Дэвисон, - опомнился Честер, подскакивая. – Спасибо за визит. Рад вас видеть. Предложить что-то?

- Пожалуй, нет, - Дэвисон спокойно пожал протянутую руку, критически осматривая собеседника. – Спасибо за приглашение.

Он сел напротив, положил ногу на ногу и сцепил пальцы в замок на колене. Харди с трудом перевел дыхание. Панический ужас, который вызвало появление этого существа, уступил место интересу. А потом покою – он вспомнил, зачем Дэвисон здесь. Если все это, конечно, не розыгрыш.

Глава четвертая. То есть, тебе все равно

21 мая 1990 года

Нью-Йорк, США

Ольга со скучающим видом играла туфелькой, подбрасывая ее на кончиках пальцев. Перламутровый миниатюрный шедевр поблескивал в свете ресторанных огней, увлекая балерину подобно блеску драгоценностей. Ее шею украшало изящное бриллиантовое колье, в ушах сияли серьги. Волосы собраны в сложную прическу в стиле последней царской семьи русского правящего дома Романовых. Да и платье казалось вырванным оттуда. Ольга смотрелась королевой. Гибкое лебединое тело, длинная шея, большие и ясные синие глаза, светлые волосы, с которыми так чудно сочеталась диадема. Красавица пила шампанское. На вид ей можно было дать не более двадцати пяти. Она еще дышала юностью и невинностью. И на эту удочку неизменно попадались мужчины. Попадались уже почти две сотни лет – Ольга была вампиром. Одним из тех, кто, используя достижения науки и техники, легко переносил солнце, почти легко - серебро, любил воду и не боялся знака креста. Она питалась кровью пополам с эмоциями, любила принадлежать сильным существам и прожигать бессмертную жизнь. В Темном мире до нее никому не было дела – не опасна, красива, легка. Просто вампирша, с которой приятно провести время и которой все равно, чем занимаются политики. Зато в светлом мире она блистала. В настоящем - прима-балерина Большого Театра, она была на всех афишах, собирала залы и проживала каждую – даже самую незначительную – эмоцию в танце.

С тем, кого в Нью-Йорке шепотом называли Русским, Ольга познакомилась тогда, когда еще носила другое имя и танцевала в другой стране. Он пришел к ней за кулисы с причудливо сплетенным букетом белых лилий, улыбнулся и предложил поговорить наедине. Ресторан, отель, несколько дней невероятного блаженства – и Ольга решила, что с этим существом лучше не разлучаться. Он позволял ей изображать его любовницу, она позволяла ему все. Мало что зная о существе, представившемся Филиппом, она исполняла мелкие поручения, наблюдала за тем, за кем он просил понаблюдать, порой перевозила посылки. И была готова вечно делать для него все только лишь во имя надежды, что он приедет на несколько дней. Или хотя бы часов.

И вот сейчас она наслаждалась его обществом, проживая уже вторую светлую жизнь, с интересом наблюдая за тем, как и он меняет себя. Ольга не знала, кто он. Не знала его темного имени. Ей было позволено называть его Филиппом. И она знала много лиц этого существа. Он филигранно менял эмоциональный запах и внешность – а такого вампирша не встречала никогда. Поэтому Филипп стал королем ее души и божеством ее мирка, замкнувшегося на нем. Она уже не помнила, как жила без него. И не хотела вспоминать. Он дал ей все. И не мешал делать то, что она действительно хотела. Танцевать!

Туфелька покачнулась на пальце. Балерина наклонила бокал с шампанским, подняла его, чтобы посмотреть на пузырьки, подсвеченные лампой. Даже в них она видела своеобразный танец. Скорее всего, это вальс. Легкий, волнующий, стремительный вальс. Ах, когда же наконец придет Филипп?

- Леди позволит за ней поухаживать?

Официант замер, вытянувшись по струнке. Ольга посмотрела на него, слегка скосив взгляд. Кажется, его зовут Том. Работает тут давно. Всегда обслуживает Русского и всех его партнеров и «друзей». Филипп как-то упоминал мальчика в том ключе, что он может быть полезен, но, насколько знала вампирша, дальше разговоров дело не зашло. А она могла бы подарить ему темную жизнь. Научить охотиться… Мальчик симпатичный. Им будет интересно вместе. В те долгие дни и даже недели, когда Ольга оставалась одна и была предоставлена сама себе.

- Попробуй, - на намеренно ломанном английском проговорила она.

Том взял бутылку из ведерка со льдом, изящным жестом обновил напиток в бокале леди и улыбнулся, чувствуя под ее взглядом необъяснимое волнение.

- Леди желает что-нибудь перекусить?

Или кем-нибудь перекусить.

- Не думаю, спасибо.

- Может, легкий салат или десерт?

Ольга улыбнулась, наслаждаясь его оцепенением. Мальчик не смел уйти, не мог и приблизиться. И просто стоял рядом, глядя на нее во все глаза. Он был не в силах скрыть восхищение. Ольга привыкла к восхищению, которое вызывала и в смертных, и в бессмертных. Ее тело, ее танец, ее взгляд – магия. Природное влечение к вампирше становилось неодолимым, когда она начинала танцевать или просто улыбалась уголками губ. Том был обречен. А Ольга слабо надеялась, что Филипп не оставит ее ради кого-то другого.

- Простой салат… Да, можно что-нибудь легкое. На твой вкус, дорогой.

Том кивнул и испарился.

Ольга рассеянным взглядом обвела залу. Привычная аудитория. Одни и те же лица, одни и те же слова, одни и те же сделки. Ей отправляли открытки, шампанское и цветы. На нее бросали взгляды. Но уже несколько недель никто не смел к ней подходить: она - женщина Русского. А с Русским шутить боялись. И даже неземная красота русской балерины не была достаточным основанием, чтобы начать вторую Троянскую войну.

Политики, бизнесмены, люди новых профессий, дорогие проститутки, которым платят за сопровождение и за безукоризненные манеры, гейши двадцатого века. Бомонд и власть в одном ресторане. Ольга купалась во взглядах и пила свое игристое, наслаждаясь пузырьками и необыкновенным вкусом качественного вина.

Порог переступил Русский. Он был один. И, судя по выражению глаз, не в духе. Он молча опустился на свое место слева от нее. Жестом подозвал материализовавшегося в воздухе Тома, заказал эспрессо и посмотрел на Ольгу.

Глава пятая. Он нужен Клайву

30 мая 1990 года

Вашингтон, США

Филипп Орне, просто Филипп, в альтернативной реальности - Русский, обладатель еще как минимум трех личностей, известных Чарльзу Борну, улыбался. Улыбался он нечасто. А такой довольной улыбкой – никогда. Мистер Борн понимал, что шеф что-то узнал или что-то затеял, но не торопился рассказывать, погруженный в свои мысли. Это существо вызывало одновременно восторг, ужас, желание убежать и глубинную, мало чем объясняемую преданность. Его темное имя оставалось закрытой информацией, и Чарльз решил, что «Филипп» очень подходит Незнакомцу. Улыбка Филиппа, обычно такая холодная и отчужденная, приоткрывающая белоснежные зубы с чуть заметно выделяющимися клыками, вампира пугала. Не потому, что он чувствовал угрозу, нет, своему шефу и покровителю он доверял без сомнений и без размышлений. Но потому, что было в ней что-то эдакое. Наводившее ужас на всех, кто ее видел.

Собрав каштановые волосы в хвост, Филипп сидел в кресле и держал в руках четыре самых обыкновенных чека. На них выводятся даты покупки, продукты, реквизиты. Еще черте что. Четыре обрывка чековой бумаги, чья единственная функция – подтверждение трат. Чарльз ждал объяснений и готовился рассказать что-то о Честере, к которому его приставили, но вместо этого разглядывал довольного босса.

Между тем, босс решил прервать молчание.

- «Приглядись к Марио», - проговорил Филипп, наконец устремив на Чарльза пристальный, смешливый взгляд. Странное сочетание улыбки и выражения глаз.

- В плане? Речь о синьоре Верроне?

- Именно о нем. Нужно спросить у Ольги, что она разглядела, пока трахалась с ним в гримерке.

Прямолинейность выбила из колеи. Чарльз взял бокал с водой, сделал несколько глотков, чтобы скрыть неловкость, снова посмотрел на шефа.

- Ольга… что?

Филипп пожал плечами.

- Все мы не без греха. От Пьетры за версту несет чужой меткой. Наш Марио не так прост. Он явно инкуб. Ольга не до такой степени вампирша, чтобы потерять голову и сходу броситься в омут страсти. А он ее явно зацепил. При прочих равных, можно сделать вывод, что он инкуб. Скорее всего, высший. А это многое объясняет.

- Не понимаю. Поэтому промолчу.

Филипп ухмыльнулся.

- Когда-нибудь ты поймешь, что женщина – любая – нужна для того, чтобы привести тебя к цели. Ты ее используешь. Или во имя удовольствия. Или ради дела. С Ольгой получается совмещать. И мне это нравится. – Он сложил указательный, средний и большой пальцы правой руки и сделал движение, будто пропускает сквозь них перец чили. – Главное – результат. Перчинка. Во всем должна быть перчинка.

Чарльз решил, что лучше не спорить. Шеф редко пускался в подобные измышления, и его приближенные не знали, как вести себя в подобных случаях. Филипп аккуратно сложил чеки в конверт, а его засунул в дипломат.

- Марио, - продолжил он, - судя по всему не так прост, как думает о нем Бертони. Нам рекомендуют присмотреться. Надо поговорить с Ольгой. Лучшее оружие – это женщина.

- Это как-то…

- …цинично? – прервал шеф. – Иногда ты ведешь себя так, что я забываю о твоей сущности. Или ты уже сам забыл, что являешься вампиром?

- Забудешь тут. Если бы не пилюльки, еще бы и под солнцем ходить не мог, - усмехнулся Чарльз и взглянул на часы. До приема лекарств оставалось несколько часов, но он слишком хорошо помнил тот день, когда просрочил прием.

Что делали в лабораториях Темного Храма и каким образом это помогало вампирам спокойно переносить и солнце, воду, серебро и все остальное, Чарльз не знал. Он знал только, что вакцина есть, что стоит она хороших денег и что он может себе позволить лучший из вариантов.

- Ну так и смотри на это как вампир. Секс не является изменой. Это инструмент, пища. Ольга добыла нужную информацию и получила удовольствие. Я за нее очень рад.

Чарли передернул плечами.

- И все же. Почему обратить внимание на Марио?

- Синьор Верроне мягко обаял нашего дорого Бертони, - продолжил Филипп, отложив чеки. Улыбка исчезла, ей на смену пришла привычная бесстрастность. Только взгляд сейчас каре-янтарных глаз излучал слабый мертвенный свет. – Нас предупреждают, что Бертони не следует доверять. А также что не следует на него рассчитывать.

- Очень он нужен…

Филипп встал, заложил руки за спину и повернулся к окну. Его длинные волосы, собранные в свободный хвост, спускались чуть ниже лопаток. На нем был удлиненный пиджак, напоминающий скорее камзол, узкие прямые брюки, будто вырванные из другого времени (и явно не из прошлого), белая шелковая рубашка. Герой-любовник популярных романов, не меньше. Чарльз знал, что этот образ далек от настоящего, но понятия не имел, каков настоящий, кто это и как его зовут. По ощущениям ему в равной степени можно было дать и триста лет, и три тысячи. От него веяло мудростью столетий, расчетливостью. То существо, которое на пять шагов вперед знает ходы каждого из оппонентов. И что, он столкнулся с равным соперником? Вряд ли. Слишком спокоен, хотя в глазах то и дело проявляется нечто, похожее на интерес.

Филипп для Чарльза оставался загадкой. Но эта загадка как ничто на этом свете дарила чувство покоя. Шеф был готов помочь, всегда знал, что кому сказать и умело дергал за ниточки. Его люди ходили по лезвию, прекрасно понимая, что у них есть страховка. Но упаси их Великая Тьма потянуться за веревкой противника – реакция будет незамедлительной и жесткой. Филипп, Русский, Клайв Легард – все они действовали исходя из понятия «второго шанса не бывает» и принимали решение мгновенно. Эти три личности, из которых между собой были связаны только две последних, с одинаковым успехом плели свои сети. И тот, кто оставался в центре паутины, ощутимо наслаждался происходящим.

Глава шестая. Я хочу расстаться спокойно

8 июня 1990 года

Нью-Йорк, США

Ольга улыбнулась и посмотрела на себя зеркало. Слегка раскраснелась после часовой разминки, несколько прядей волос, собранных в пучок, выбились и упали на лицо, что она могла позволить себе в минуты одиночества. Ей нравилось наблюдать за линиями своего тела в зеркале. За тем, как напрягаются мышцы, как изящно смотрится шпагат. Ольга любила свое тело и вкладывалась в него десятилетиями. Она меняла имена, но не изменяла себе. Когда-то давно, в смертной жизни, она тоже танцевала. Наверное, есть что-то такое, что не способно изменить обращение – некая сущность, определяющая тебя как личность. Ты меняешь рацион, ритм жизни, широту взглядов, но это все еще ты.

Ольга поправила волосы. После разговора с Чарльзом прошло несколько дней, ее оставили в гордом одиночестве. Отдыхать, готовиться к обучающему блоку и приему гостей. Филипп растворился. Чарльз отправился в Силиконовую долину. Вампирша осталась дома, пытаясь унять медленно растущую в груди черную дыру неудовлетворенности. В итоге приезда Пьетры она ждала как избавления.

А еще думала, приедет ли с ней Марио. Сейчас события в гримерке казались женщине особенно логичными. Переспать с существом, с которым ты априори не можешь планировать ничего большего, чем просто секс, с существом, которое вызывает неподдельный интерес у Русского и всей его бригады, было сладко и остро одновременно. Ольга чувствовала опасность. И скучала по этому ощущению. Раньше и от Филиппа исходила смутная угроза. Но не в последнее время. Жаль. Это так обнажает чувства.

Телефон зазвонил. Ольга подошла к аппарату и нехотя сняла трубку.

- Слушаю.

- Леди Соловьева, - по голосу Ольга узнала старенькую женщину, сидящую на том, что нормальный человек никогда не назовет «ресепшн», - к вам курьер.

- Что у него?

- Не говорит. Посылка вам лично в руки.

- Хорошо. Я в классе, пусть поднимается.

Подарки? Вампирша часто получала подарки. У нее были тысячи поклонников по всему миру, среди них - весьма состоятельные особы. Получала, принимала, благодарила. И держала на расстоянии. Но сейчас интуиция подсказывала: будет что-то интересное. Курьер появился на пороге класса через несколько минут.

- Что у вас? – спросила она, не смотря на него и не думая о нем.

Молчание заставило вампиршу поднять голову – и удивленно замереть. На пороге стоял Том.

- Я надеялся, но не смел верить, - проговорил юноша, сжимая обеими руками коробку.

- Ты уволился из ресторана?

- Нет. Подрабатываю. Миледи… вы восхитительны.

Ольга улыбнулась. Ну конечно, он привык видеть ее в платье, но никак не в купальнике и пуантах. Мальчик покраснел. Он просто стоял и смотрел на нее глазами щенка, не находя в себе сил, чтобы отдать посылку и уйти, как того требовал этикет. А Ольга наслаждалась этим почти детским восхищением.

- Что там у тебя?

- О… это. – Том посмотрел на коробку так, будто пытался вспомнить, зачем сюда пришел. – К сожалению, отправителя я не знаю.

- Поставь на стол, - Ольга указала в нужном направлении и вернулась к растяжке. – Мне нужно расписаться?

- Могу я надеяться, что увижу вас завтра в ресторане, миледи? – выпалил мальчик.

Она не ответила, взглянув на него из-под опущенных ресниц. Интересно, какой он на вкус? Сладкий, как все двадцатипятилетние мальчики, или жизнь успела его потрепать, добавив терпкость? А, быть может, он горький?

- Распишитесь, пожалуйста.

Он подошел и протянул ей планшет с бланком и ручкой на веревочке, чтобы не потерялась. Ольга поставила росчерк и подняла голову. Том смотрел на нее все теми же глазами затравленного зверька. Он безнадежно влюблен. Ольга медленно поднялась с пола, положила руки ему на плечи и поцеловала в щеку. Мальчик ошарашенно замер.

- Я постараюсь.

Когда Том ушел, Ольга, довольная произведенным эффектом, подошла к столу. Обычная картонная коробка без опознавательных знаков. Может, там бомба? Вампирша фыркнула от смеха и подняла крышку. Настал ее черед изумленно молчать. Внутри оказался бережно перевязанный белой шелковой лентой бумажный сверток. На ленте лежала записка, написанная каллиграфическим почерком. Старинная бумага, изящные буквы. Ольга почувствовала, что сердце остановилось, отсчитывая секунды. Она протянула руку и коснулась записки, уже понимая, кто автор.

«Синьора,

Ваш наряд на вечер.

М.»

Все-таки он приедет. Ольга потянула ленту. В свертке оказалось шелковое платье цвета голубого жемчуга. «Лодочки». И жемчужный же гарнитур – серьги и браслет. Балерина достала платье и замерла, держа его на вытянутых руках. В пол, без разреза, оно полностью открывало спину. Вампирша закусила губу, боясь признаться себе в том, что ждет вечера с нетерпением. Том расстроится. Она появится в ресторане не в его смену.

Интересно, Филипп составит ей компанию? Это было бы забавно.

***

В ресторане балерина была ровно в семь. Поразмышляв, она решила, что платье от Марио - вполне сносный вариант. Интересно было посмотреть, как инкуб отреагирует на выполнение его просьбы. Еще интереснее будет посмотреть в глаза Филиппа, если он появится. Филипп в свою очередь выходить на контакт не спешил. Дома красавица не нашла ни следа его присутствия. После последнего разговора прошла целая вечность, он улетел по делам, не сказав, куда именно. А она, обреченная ждать, ждала и в этот раз, запрещая себе искать контакта первой.