Выходные на озере

Часть 1. Прокрастинация, презентация и побег в лес.

Всё началось с голосового сообщения от Юльки. Оно пришло в 14:26, в разгар рабочего дня, когда вкладки на ноутбуке жили своей жизнью, а Юлька уже пятый день не могла вспомнить, зачем вообще когда-то хотела стать финансовым аналитиком.

— Девочки, я всё. Я официально перегорела. Если я ещё раз услышу слово «бюджетирование», клянусь, выйду в окно. Предлагаю: палатки, озеро, сосны, комары. Кто за?

Сообщение длилось девять секунд, но по степени отчаяния тянуло на трагедию в пяти актах. Последнее слово — «комары» — прозвучало с такой интонацией, будто это не насекомые, а её последняя надежда на спасение.

На этом моменте Ася стояла в пробке. Третий день подряд ремонтировали перекрёсток, и Ася уже подозревала, что это вовсе не ремонт, а заговор против людей с хроническим нетерпением. С термоса с облезшим котиком уже начала стираться последняя лапка, кофе был чуть тёплым, как вода после долгого стояния в тазике, но это была её пятая кружка за день. Голова гудела от уведомлений, а по радио кто-то вдохновенно объяснял, как жить «осознанной жизнью в ритме мегаполиса».

Ася фыркнула, нажала на микрофон и произнесла, не думая:

— Комары — фу, палатки — это я могу. Я за.

Это и было «осознанное решение». И пусть у неё к тому моменту был жуткий завал по работе, зреющий конфликт с начальником отдела и лёгкое подозрение на то, что кондиционер в офисе медленно её убивает — идея сбежать в лес внезапно показалась гениальной.

Лена присоединилась к чату вечером. Она лежала на диване в обнимку с пледом и ноутбуком, который показывал восьмой вариант презентации, уже дважды «отложенной до лучших времён». После третьей правки её проекта, которую она назвала «бессмысленной и беспощадной», она отправила сообщение одной рукой, даже не поднимая головы:

— Согласна. Только если Юлька готовит.

И всё. Это было мгновение волшебства, как редкое совпадение всех звёзд в нужном порядке. Так был заложен фундамент великой экспедиции под кодовым названием: «Выходные на озере-2025».

Конечно, если вы думаете, что три взрослые, ответственные, работающие девушки могут просто взять и собраться в поход — вы, наверное, живёте в другом измерении. У нас тут свои сложности.

Во-первых, у каждой из них был кот с характером и медицинской историей. У Аси — Нарцисс, длинношёрстный и драматичный, страдал от гастрита, сезонной меланхолии и категорического неприятия замены корма. У Лены — Борщ, толстый полосатик, который вел себя как мужчина средних лет: спал, ел, требовал внимания и подбадривал, ложась на ноутбук. А еще орхидея на балконе… У Юли — вообще собака, но от этого легче не становилось: добрейший лабрадор по кличке Сплин так же был склонен к меланхолии, если его оставляли одного больше чем на три часа.

Во-вторых, были «тёти». У кого-то двоюродная, у кого-то крёстная, у кого-то почти-что-свекровь — и у всех них именно в эти выходные был юбилей, именины, важный концерт хора пенсионеров или «день открытых дверей в её душе».

В-третьих, имелась совесть. Временная, но громкая. Особенно в моменты, когда ты собираешь рюкзак, зная, что дедлайн не просто приближается, а уже сидит у тебя на шее и жует твои волосы.

И наконец, календарь. Эта нечестная, переполненная таблица, в которой свободные дни были как редкие виды птиц: существуют где-то в теории, но в живой природе почти не встречаются.

Три видеозвонка, пятнадцать переписок в чате, одна мини-драма на тему «а почему я всегда за рулём, а вы пьёте сидр?», — и, о чудо, нашлись два дня, в которые никто не работал, ни у кого не было родни с пирогами, и даже метеорологи дружно пообещали солнце.

Судьба дала зелёный свет. Ася, одержав моральную победу над прокрастинацией, тут же заказала маршмеллоу в форме сердечек.

Юля вытащила с антресолей старый котелок, с которым когда-то в студенчестве объездила полстраны.

Лена пошла и купила новый коврик для йоги. «Я, между прочим, еду не страдать, а отдыхать, — сказала она. — Лежать буду как принцесса. Без трона, но с видом на сосны.»

Потому что иногда нужно уехать в лес, чтобы вспомнить: дело не в месте, а в состоянии.
Что покой — это не лежак на пляже, а когда в рюкзаке нет ни одного делового письма.
Что счастье — это не «всё по плану», а когда зефир в форме сердечек подрумянился ровно с одной стороны.
И что важно не куда ты сбежал, а с кем ты там молчишь у костра.

Часть 2. Великий сбор и чемодан Лены.

Пятница, как известно, день короткий. По крайней мере, у тех, кто умеет правильно распределять рабочие задачи и внушать начальству уважение одним лишь взглядом. Наши три героини — Лена, Юля и Ася — уже с утра вели внутренний отсчёт до 15:00. Точнее, до 14:59, потому что в 15:00 ровно они планировали стоять у выхода с такими лицами, будто только что спасли отдел продаж от неминуемого краха.

Планы были просты и прекрасны: пятница — в путь, вечер — в палатке, суббота и воскресенье — под звуки соснового ветра, треск дров и утреннее «девочки, кто-нибудь взял соль?». Всё, как в лучших походных традициях, только с термосом лавандового латте и обязательным флакончиком сухого шампуня. Ведь дикий отдых диким отдыхом, а фотогеничность никто не отменял.

К моменту освобождения от рабочих оков в 15:00, у Юльки уже был распечатан маршрут, у Аси — список закупок, а Лена занималась самым важным: мысленно выбирала между «той блузкой с ромашками» и «той блузкой с ананасами». В итоге, обе поехали с ней. И ещё восемь комплектов, потому что «а вдруг настроение будет другое?».

Домашние хвостатые были распределены по временным убежищам ещё до сбора чемоданов. Длинношёрстный красавец Нарцисс — кот Аси — отправился в санаторий к соседке-ветеринарке, где, по местным легендам, животные живут лучше, чем люди в премиум-отелях Турции. Пёс Юли — Сплин, временно переехал к ее родителям, под присмотр ее младшего брата, снабжённый подробной инструкцией на шести листах (и жирным пунктом «НЕ давать чипсы, даже если смотрит жалобно»). А Ленин Борщ — упитанный полосатый философ с усами — отправился в глубокий отпуск на балкон, к орхидее, которая в последнее время начала претендовать на звание члена семьи. Соседке, назначенной следить за этой флорой и фауной, цветок показался подозрительно внеземного вида: «Вы уверены, что это не реквизит для съёмок «Секретных материалов»?». Но пообещала поливать. И даже разговаривать, если будет скучно.

К 16:15 возле машины Аси, которая героически была назначена средством передвижения, собрались три женщины и один чемодан на колесиках. Чемодан Лены. Она стояла, глядя на него с гордостью, как будто это был её первый роман, только что вышедший в твёрдой обложке и с хрустящей типографской печатью.

— Это ты одна едешь? — осторожно спросила Юлька, глядя на чемодан размером с трёхлетнего пони.

— А вдруг дождь? — парировала Лена, не моргнув. — А вдруг жара? А вдруг я встречу мужчину своей мечты, и он сделает мне предложение на закате? У реки! На лодке! Мне понадобится платье.

— И шезлонг, и букеты, и аренда шатра? — уточнила Ася, впихивая в багажник удочку, которой, судя по виду, последний раз пользовались в 90-х.

— Это всё в отдельной сумке, — кивнула Лена серьёзно.

Загрузку багажника можно было бы назвать тетрисом, если бы детали были логичны и предсказуемы. Но что вы скажете о следующем составе:

палатка на шестерых (потому что «другой не было»);

складной мангал, слегка пахнущий прошлогодним шашлыком;

удочка Юлькиного деда (с отломанным кончиком, «для романтики»);

резиновая лодка (не накачанная, с веслами);

три спальника (два нормальных и один, подозрительно пахнущий «походами двадцатилетней давности»);

два рюкзака (Юлькин и Асин);

аптечка, включающая пластырь, валерьянку и крем от ожогов, средства от комаров, клещей и прочих… (потому что «солнце коварно, как и кровососущие»),

и, конечно, чемодан Лены — размером с её самооценку после планёрки, где она ляпнула, что директор по маркетингу — это тираннозавр с Google-таблицей вместо сердца.

Сумка с продуктами и посудой в багажник уже не влезла — ни при какой системе упаковки, ни при подкупе закона физики, ни при чтении заговоров из интернета. В итоге её водрузили на заднее сиденье, пристегнули ремнём безопасности и торжественно назначили «почётным четвёртым пассажиром».

— Если нас остановят, говорим, что это моя тётя Зина. Она просто малоразговорчивая, — объявила Юля, — И любит покушать.

На подоконнике квартиры напротив, как статуя скорби и укоризны, сидел кот Аси. Он смотрел на происходящее взглядом, в котором смешались трагедия, предательство и дух всей драматургии Чехова. Кот не просто молча наблюдал — он активным молчанием выражал разочарование. Он обвинил её взглядом, хвостом, ушами и даже внутренней вибрацией усов.

— Ну всё, он включил режим «обиженка», — вздохнула Ася, глядя в окно. — Сейчас начнёт скидывать с подоконника кактусы и писать мемуары: «Как меня бросили в июле. Хроники одиночества и тунцового голода».

— Он, между прочим, имеет право, — вставила Лена. — Ты для него и плед, и Netflix, и личный повар.

— Если мы не уедем прямо сейчас, он взломает мне WhatsApp и начнёт шантажировать детскими фотками, — хмыкнула Ася, поворачиваясь к подругам. — Или начнет отправлять мне смс с угрозами типа: «У тебя есть 48 часов, чтобы вернуться, иначе мышь в тапке».

Они дружно погрузились в автомобиль. Лена заняла место штурмана на переднем сиденье, приняв строгую позу человека, который знает, где север. Юля с сумкой разместились сзади — сумка слегка подпирала её плечо, как бы намекая: «Ну что, подружка, вместе едем».

— Все пристёгнуты? — спросила Ася, включая зажигание.

— Почётный четвёртый молчит, значит, да, — кивнула Юля, подправляя ремень на сумке.

— Тогда поехали! — скомандовала Лена, изо всех сил стараясь звучать как капитан космического корабля. — В добрый путь, и пусть кофе всегда будет горячим, а пробки — не нашими!

— Аминь, — хором ответили Ася и Юля, и машина торжественно, с лёгким скрипом, тронулась в путь. Кот остался на подоконнике, всё ещё глядя им вслед с выражением: «Мой адвокат свяжется с вами».