Выкрасть волчицу

1

От автора:

Данное произведение является тёмным фэнтези, только для поклонников жанра. Откровенные сцены секса, описание кровопролитных битв, насилие и убийства. Книга принадлежит циклу “Оборотные”

— А что, синяки не заживают? — весело спросил мальчишка, отчего Акиле хотелось его стукнуть. Но он просто стоял, сунув руки в карманы широких штанов, прислонившись спиной к помпезной бархатной портьере, которая прикрывала бетонную стену.

В клубе не везде сделан ремонт.

Бетон холодный немного успокаивал покалеченную ударами спину, ещё незажившие раны переставали ныть и шрамы вроде уже не зудели. Боец прикрыл чёрно-карие глаза. В его белых зубах застыла зубочистка. Чернильные волосы прядями падали на лицо, прикрывали синяки и гематомы.

Не брился, не стригся давно. Плевать, зато он нереально крут.

— Хорошо дед тебя припечатал, — неугомонный Илюха, будто не ощущал опасности, крутился рядом с Акилой и сам себе усмехнулся. Хотя скорее опасность чувствовал, но и полную защищённость в то же время.

Этот клуб принадлежал их клану. А этот мальчишка один из важных волчат. В клане не по родству становятся важными, хотя, как известно: у хороших волков рождается хорошее потомство. Парень Илья талантлив. Копна непослушных волос, серо-голубые глаза, колдовские, похожие, на разбитую мозаику, уносящие в глубину какого-то колодца. Колдун с раннего детства.

Ну, и Акиле тоже было чем гордиться.

Альфа не брал, кого попало в свои ученики, только избранных.

— Слышь, Ак, хочешь, толкну вакцину, восстановит силы, — воровато оглядываясь по сторонам, так же воровато шептал местный Алхимик.

Но Илюха реально молод, и это чувствовалось: из ушей лилась инициатива, распирало на все приключения разом.

— Отца твоего вакцина? — тихо спросил боец, не выронив зубочистку.

— Нет. Моё производство, — гордо заявил парень.

— Уволь, Илья, не рискну.

— Зря, — расстроился студент и показал это всем своим понурым видом.

Забавный. Эти забавные волки-оборотни крайне опасны. Ему только двадцать один, а он там что-то изобретает, весь клан только и гудит о его лаборатории.

И жили они в общаге на выселках, где росли сумасшедшие растения Илюхи, с диким темпом роста и животными повадками.

— На тебя смотреть жалко. Давай хоть мазь за бесплатно дам.

А ещё Илья в облике человека жалостливый и добрый. Чем добрее человек в оборотне, тем страшнее зверь.

— Не волнуйся, у меня регенерация отменная, — тихо ответил Акила.

Он спокойный, мирный, его волк – агрессор.

— Это я слышал, клан гордится тобой!

Илья искренне радовался. Такое поведение понять крайне сложно.

Акиле, допустим, плевать на достижения других, на их славу и силу.

— Пройдёт скоро, — пообещал он в надежде отвязаться от назойливого собеседника.

Две недели валялся ничком, неделю ссался кровью от этой тренировки. Кости еле срастались. Боль была, страх был. Но это того стоило!

Старый, сильный волк тренирует молодого так: бьёт, не щадя, гробит его до полусмерти, чем стимулирует регенерацию и вытаскивает из недр организма спящие силы. Волк, после такой тренировки, становится в разы сильнее.

Волк Акилы, Будимир отличился в бою, показав не по возрасту отличные навыки, и Нил Лихо, альфа волков забрал его сразу под своё крыло.

Возраст у Акилы небольшой по меркам оборотней, но он постоянно участвовал в скрытых делах клана. Выполнял задания повышенной сложности. И был в курсе многих дел, творящихся в верхушке всего волчьего рода.

Он закрыл глаза, потёрся спиной об стену за портьерой. Ран не оставалось, заживали. А сил в нём столько, что скажи ему: «беги, волк, вокруг земли человеческой», рванёт Акила Георгиевич Будимир с места и выполнит приказ альфы.

Значит, стоило потерпеть, чтобы сейчас ощущать эту мощь. Эту энергию, бьющуюся через край!

— Как твое здоровье, Акила? Отошел после упражнений? — спросила пожилая волчица.

— Да, в форме.

— Тогда заходи, альфа ждёт тебя. Илюшенька, малыш, пошли тётя накормит.

— Это я с радостью, — студент подобрал с пола свой рюкзак и побежал за тёткой-администратором.

А Акила пошёл по залу со столиками в сторону кабинета альфы.

Он уже поужинал плотно, здесь готовили свои. То есть оборотни-волки. А это всегда хорошее качество продуктов, всегда вкусно и сытно. Он сам любил готовить, не будь бойцом, точно бы поваром стал в таком вот заведении.

И только свои посещали этот скрытый клуб. На входе даже вывески не было, чтобы с улицы люди не заглянули случайно. Но и охрана имелась, не пускала левых.

Ловя на себе лукавые взгляды девушек со столиков, Акила вынул зубочистку и улыбнулся во всю пасть. И хотя оставшиеся синяки начали болеть, поймал боец ахи и вздохи девичьи. Оборотницы в образе соблазнительных девиц ему подмигивали, смотрели заискивающе, хихикали. В последнее время он – местная достопримечательность. Лучший жених клана. За волчьими играми с поцелуями и заигрываниями девушки выстраивались в очередь.

Он, как истинный волк, не отдавался без боя. Но с девочками не повоюешь. Так что бывало, играл.

Высокий, широкоплечий, с копной густых волос, цвета вороньего крыла. Волк не добрый, парень красивый. Клеились к Будимиру кучи оборотных девчонок. И человеческие в стороне не оставались.

Но как-то не до этого бойцу. Вначале с соседями воевали, потом война, потом ещё и ещё. Сколько себя помнил Будимир, воевал. Воевал и охотился.

Была на примете одна девчонка. Запах ему очень нравился. Клубникой пахла. Но вышла замуж и сгинула со своим мужем. Теперь Акила думал, что нужно было попытаться соперника грохнуть. Если получится ещё раз такую встретить, не задумываясь, убьёт претендента на пару. В одиночестве волку неприятно бегать. И хотя стая, всё равно хотелось свою женщину.

Охранники склонили головы, когда он проходил мимо, поджали хвосты. Молодой, но уже Высший, уже в любимчиках альфы. Акила чуть заметно кивнул им и постучал в красивую дубовую дверь, вошёл в кабинет.

2

Акила стоял у стола, подготавливал свои ножи. Никто из мужчин в его роду холодное оружие не любил, предпочитали когти и клыки, колдовство, в конце концов. А он подсел, как только попробовал.

У него и камень был правильный, инструмент для заточки ножа. Лезвие почистил, держал нож стабильно рукой под нужным углом, двигал заточным инструментом вдоль лезвия с легким давлением. На глаз оценил заточку, прищурившись и выставив клинок прямо у стекла.

За окном господствовал поздний вечер, россыпь звёзд и полная луна освещали лес. Их барак на краю посёлка специально, чтобы бегать в полном обороте.

Но разве это тот лес, куда душа оборотня хотела?!

В Лесу великом, мире параллельном место всем двуликим, не здесь. Там секвойи небеса подпирают, там маны столько, что захлёбываешься от сил колдовских. Там свобода, волчьи законы и родные места.

Хотя деда и отца уже не было в роде волчьем, дед успел построить город, назвал его Дрёмой.

— Вернёмся в Лес, город Дрёму восстановлю, — сказал Акила брату, нож протёр сухой тряпкой и протестировал его на мягком хлебе.

Корка хрустящая, мякоть, как пух, но нож спокойно отрезал кусок, не помяв выпечку.

— Класс! Я с тобой. Бо́льшую часть жизни там прожил, — ответил Лучезар.

Они родные братья, но внешне совершенно разные, просто отец был смуглый брюнет, а мать голубоглазая блондинка, и Луч или Зар, как его все называли, унаследовал золотые кудри и небесные глаза. Ненамного младше брата, но уважал, подчинялся, как будто иерархию чуял. Акила не настаивал никогда, не прессовал, только любил и заботился.

— Там дома́ на тысячелетия поставлены, из какого-то уникального чёрного камня, и дороги гладкие. Мы, конечно, спалили город, чтобы другим племенам не достался. Но стены стоять будут, и мы вернёмся.

— Вернёмся, — подтвердил Акила, подал брату нож.

Очередной клинок отправился в ножны. Всего их было девять, три пистолета, граната. Надеялся Охотник, что не придётся использовать огнестрел, он постарается всё сделать быстро.

— Надолго в этот раз? — волновался Луч.

— Неизвестно.

— Можно не спрашивать, куда и зачем?

— Спросить можешь, ответ не получишь, — усмехнулся Будимир и рассмеялся. — Что у нас за стеной скучно сегодня?

Они рассмеялись. Прошлым вечером Илюха, тот самый студент, девчонку притащил. И кричали они на всю общагу, страстно вереща от удовольствия, что соседи с попкорном выходили послушать в общий коридор.

— С волком своим справляется, девчонку боится напугать, — хохотал Лучезар. — Но свезло, я скажу тебе, так рано встретить истинную.

— Кто ищет, тот всегда найдёт, было бы желание. Сходи к альфе, спроси, где искать, он и подскажет.

Целовались на прощанье. Сумки Акила взял, Лучезар с ним вышел.

— Я тебе наготовил на неделю, смотри, чтобы ничего не пропало, — поучал он младшего. — Чуть что, девчонкам с первого этажа отдай, совсем тощие.

— Ничего вроде.

— Смотреть тошно, — наморщился Акила, только в коридор вышел, ему канарейка золотистая на плечо села. Любила эта птичка именно Акилу. — Противная мода, держат с помощью колдовства почти подростковый возраст. А я вот не люблю так. Мне приятно, чтобы женщина женщиной выглядела.

— Всем твоим поклонницам расскажу, пусть искусственно стареют, — трунил за спиной Лучезар.

В коридоре и на общей лестничной площадке Илюхой-ботаником выращены растения всех мастей. Как только поселились в этом месте, а это было сразу после Нового года, четыре месяца назад, попросил студент денег на отопление, окна огромные и стеклянный потолок, а ещё освещение. Акиле клан платил очень много денег и в золоте, между прочим, чтобы по возвращению домой в Лес, он бы не голодал. Просто человеческие бумажки и «мыльные пузыри» в нормальных мирах никто не ценит.

Так вот проблемы с полицией начались почти сразу, приходили вынюхивать, что выращивали.

Выращивал Илья растения, которые двигались и понимали своего хозяина… Объяснить это невозможно, многих вещей Илья сам не знал.

И темп роста был невероятным!

Тропические растения с крупными листьями и мощными стволами цвели экзотическими цветами. Лопухи, толстые лианы оккупировали весь коридор и лестницы. Дышать от влаги тяжеловато, от ароматов голова кружилась. И канареек Илья запустил для красоты.

Чудак!

Но всеми любимый.

Пробрались через цветущие орхидеи. Внизу отопление серьёзное, двери входные тяжёлые и крепкие.

Выбрались в прохладу весенней ночи и вздохнули с лёгкостью.

— Всё же я волк таёжный, — смеялся Луч, — а не тропический.

— Присмотри за всеми здесь. За старшего теперь.

— Всё время беспокоюсь за тебя, — шептал Лучезар. — Никого кроме тебя, по сути, нет. Сёстры замуж вышли и пропали, а брат – это свой человек, волк родной. Если сгинешь, я в отшельники подамся.

— Не сгину, а ты не ной. Точнее ной только мне и больше никому, — Акила разлохматил Лучезару густую шевелюру и подмигнул.

Больше ни секунды на прощания не потратил Охотник, сел за руль своей машины, которая должна была осилить недельную поездку на восток. Включил космическую музыку и поехал, вначале по посёлку, потом в сторону трассы.

И полетел Акила Будимир на дело, всё больше теряясь среди людей. И запаха у него не было, и колдовство он не использовал, если только когда остановить его хотели. Зачем блюстителям человеческого порядка знать, что вёз полуволк.

В одном из отелей, он обрился налысо, и сбрил бороду. Через сутки уже выросла щетина, но он так больше на молодого путешествующего мужичка походил.

Хищник – это умный и расчетливый охотник. Он может использовать различные стратегии и тактики, чтобы заманить свою добычу в ловушку или застать ее врасплох. Акила имел уже десяток вариантов, как он подступит к жертве, что он с ней сделает. На дорогу он потратил очень много времени, и всё это время он планировал.

Теперь Акила – символ выживания и борьбы за существование, его действия помогали стае поддерживать баланс между такими разными кланами волков.

3

Акила выбрался на чердак под крышу, распугав голубей.

Кто-то из жильцов сушил на чердаке белье, диковинные обычаи у местных людишек, потому что чуть дальше под замком располагалась мастерская художника. Это он бухал, его ключ в кармане Акилы. Сейчас бедолаги не было, потому что продал что-то из картин и ушёл в загул.

На чердаке имелись несущие балки, но никаких стен, не считая нескольких закутков самостроя.

Принюхиваясь и прислушиваясь, оборотень прошел весь дом по чердаку. Не оставлял следов. Люк из первого подъезда вёл не только на чердак, но и на крышу. И ключ от двери у Акилы тоже имелся. Ничего взламывать он не желал, поэтому всё у него чисто, и без отпечатков пальцев, просто он отчасти Скрытый.

Напрягая слух, он выпустил частично Будимира. Уши появились, кроме человеческих по обе стороны кепки вытянулись вверх тёмно-серые, под шерсть его волка. Ступал бесшумной тенью. Дверь не скрипнула.

Выбрался в подъезд, где была квартира его жертвы.

Охрана дежурила только внизу, наверх по своей глупости бойцы местного клана не заглядывали. Дворник мог, поэтому за собой Акила дверь закрыл. По стенкам спустился на этаж ниже и оказался в длинном коридоре с дверями, что вели в квартиры.

Камеры имелись, но он не отразится на видео. Охрана, судя по всему, уже уставшая, что приходится ничего не делать часами, поднималась выше. Мужики будут дежурить у бронированной двери или от скуки уйдут во двор. Но рядом будут крутиться обязательно.

Дверь – неприступные ворота, с двумя сложными замками. Такие только спиливать. И Акила знал, что просто так не попадёшь в квартиру Тоника.

Он быстро скинул оборот, подлетел к квартире рядом и позвонил в дверь.

Кепку снял и улыбнулся в глазок, помахал рукой, когда к двери подошли. Вытянул тут же шею, высматривая охрану, пока что не появились.

Вообще доверчивые человеческие девочки считают, что когда солнце светит, и народ под окнами ходит, то точно воры спят и маньяки не звонят в дверь.

Это студентка первого курса. Жила одна в однокомнатной квартире. Великолепный вариант для хищника.

Она обалдела уже от того, что увидела в глазок поэтому, когда распахнула дверь, и ослепла от белозубой улыбки красивого парня, дело Акилы было сделано. Он когда хотел, был невероятно очарователен, сногсшибательно приятен.

Охрана поднималась, он сделал шаг в квартиру, протолкнув в квартиру низкорослую девушку в очках. Дверь аккуратно закрыл.

— Вы кто такой? — она растерянно посмеялась.

Оборотень-волк не мог не нравится человеческой девчонке. Он был невероятно красив, и хорошо сложен.

— Потаённых девчячьих мечт жилец, — усмехнулся Акила

Девушка гордо поправила очки, оценила собеседника взглядом, который навис над ней, как неминуемое будущее. Дурить её долго нельзя, а то начнёт походить на колдовство, да и не собирался он тратить время понапрасну, ударил её по шее, попав в нужные точки, и человеческая девушка потеряла сознание. Ножки подкосились, Акила аккуратно уложил её на пол, связал пластиковыми хомутами руки и ноги. Когда она очнётся, то сможет позвать на помощь и освободится.

Тихой поступью зверь шмыгнул на маленькую кухоньку с уродливыми обоями и скудным убранством. Быстро ощупал дальнюю стену, что так же являлась стеной для соседней квартиры.

Акила вытащил свой тесак и спокойно начал выковыривать лаз. За обоями и штукатуркой оказалась древняя дранка. Он на секунду остановился, припав волчьим ухом к стене. Шумела вода, в ду́ше пела Тоник.

Пела!

Хорошо так наяривала, он даже посмеялся.

Выдрав все деревянные пластинки, он с легкостью проник в тихое жилище жертвы.

Кухня оказалась такой же маленькой, как и у соседки. Но дороговизна ремонта бросалась в глаза. Уютно. Светлые тона придавали месту какую-то легкость и свежесть. Давно он не жил в светлых комнатах. В детстве мама любила такие помещения, чтобы кругом свет. Кухонный гарнитур с гладкими фасадами, а на стенах висели картины с изображением фруктов и овощей. От того, что пахло в квартире масляными красками, Акила не сомневался, что эту красоту нарисовала Тоник. На полках стояли различные кулинарные книги и красивые посудные наборы.

Идеальная чистота. На круглом обеденном столике чайный сервиз на две персоны из дорогого китайского фарфора, с изображением драконов. Поблёскивали золотистые ручки.

Акила прошёл вперёд, Тоник ещё мылась и соловьём выдавала в чуть приоткрытую дверь:

— «Без тебя скучаю, я тебя люблю

Для тебя, единственный, песни я пою».

Акила покачал головой, усмехаясь, посмотрел в комнату. Кровать широкая занимала половину комнаты. Трахадром реальный. Просто зачем Тонику такое ложе, если даже раскинувшись звездой, ей будет слишком просторно?

Свободная часть комнаты заставлена плотно мебелью. Между шкафами стояли несколько мольбертов, раскрытый этюдник. Выдавлены краски на палитру, в растворителе мокли кисти, висела грязная тряпка, сама как аляпистое произведение искусства. На белых стенах десятки рисунков волков. Акила завис на этих рисунках, обнаружив, что волков-то много, но он один. То есть один и тот же волк с разных ракурсов. Серый с рыжими подпалинами, одно ухо совершенно белое.

Мог быть такой странной окраски её отец?

Окна все занавешены, квартира единственное место, где Тоник могла остаться без пристального надзора, в одиночестве, сама с собой.

Или с любовником.

И хотя никаких посторонних запахов нос Акилы не уловил, эта кровать, и этот волк на стенах напрягали, он на Предчувствии другого самца ощущал.

С одной стороны, пофиг, даже плюс, потому что волчица вряд ли разрешала проверять свою квартиру перед приходом. Охрана обречена торчать в общественном коридоре.

С другой стороны, неприятно осознать, для чего ей могла быть нужна эта квартира.

Папа запретил ей сексом со своим волком заниматься? Или её любовника уже не было, или ещё не было.

Вот хрень опять полезла в голову. Никакого холодного сердца, любопытство, которое обычно обходило его стороной, начало разъедать. Всё её, на данный момент становилось его.

4

Нужно было свернуть с основной автострады и затеряться в паутине таёжных дорог, а потом выскочить в нужном месте и в нужное время. Погоня обеспечена.

На карте было обозначено несколько путей отступления. Акила свернул в сторону леса по грунтовке, увез свою жертву в глубинку, где одна за другой мелькали маленькие деревеньки, а потом пропали.

Девушка на заднем сиденье стонала. Ей было плохо, и пошевелиться она не могла. И обернуться тоже, от этого даже зарыдала.

— Потерпи, — сказал он ей, оглядываясь по сторонам.

Небо переливалось яркими оттенками розового, оранжевого и фиолетового. Облака, пронзенные первыми лучами солнца, начинали менять свои цвета, словно акварель растекающаяся по бумаге художника. Зрелище, которое захватывало дух своей неповторимой красотой.

На восходе солнца показался среди леса широкий ручей, отчетливо отражающий яркие цвета неба, словно зеркало, передающий каждый переход оттенков. Зеленые берега из темени ночи медленно выходили в свет утра. Насыщенно-зеленые листья, бархатистые цветы и изящные стебли, всё становилось чётко видно.

Акила завернул на плохую дорогу в мёртвую деревню.

— Тоник! Я тебя похитил. Вреда не причиню, если будешь себя хорошо вести.

Мертвая деревня простиралась среди покинутых, заросших полей, таинственно скрывала свою историю в руинах разрушенных зданий. Гниющие дома, ушедшие в землю, с обваливающимися крышами и окнами, встречались на каждом шагу.

Акила даже опустил стёкла и ехал медленно, чтобы рассмотреть округу.

— Когда-то жизнь кипела в этих местах, но осталась только мертвая память о деревне, — прошептал он, и пленница притаилась, перестала издавать звуки.
Чучела, поставленные в садах, теперь развевались остатками ткани на ветру, создавая мрачную атмосферу убежища для дикой природы. Пропавшие в бурьяне заборы, превратившиеся в россыпь палок, тщетно пытались сохранить свою функцию.
Мертвая деревня окружена лесом, укрыта от внешнего мира. Только дорога, зарастающая травой, едва различима вдоль покинутых зданий.
Жизнь людская здесь прервалась, но природа пыталась оживить это запустение.

Акила остановил машину недалеко от ручья прямо на деревенской дороге. Вышел. Утром было прохладно.

Лес просыпался ото сна. Птицы пели, животные пробуждались, наполняя воздух своими шорохами. Жизнь и движение кругом.
Рассвет показался хрупким и мимолетным, оставившим безумно красивые воспоминания.

Долго ехали, теперь стоило перекусить и отдохнуть.

Вначале обошёл машину и открыл багажник. Там лежали его вещи. Он быстро снял джинсы и заменил их на юбку. В юбке конечно в мире людей ходить – привлекать к себе взгляды, но оборачиваться очень удобно, и прикрыт вроде, и животное. Но прикрываться не столько важно, сколько иметь хороший пояс для оружия. Юбка Будимира была чёрного цвета из брезентовой ткани, чуть ниже колен, что с сочетание с высокими берцами делала его образ отчасти фантастичным, отчасти неформальным. В карманах чего только не лежало. Пояс же широкий, кожаный, с выбитыми на нём письменами рун, значение некоторых он даже не знал. Это подарил Нил, предупредив, что надо носить. К поясу крепились ножны и кобура.

Свитер жёсткой, грубой вязки, тоже чёрные, был широким, укрыл его фигуру и пояс вместе с оружием.

Ещё в багажнике он достал рюкзак с едой.

Открыл заднюю дверь и на мгновение замер. Аппетитная попа подпрыгивала вверх. Так и захотелось задрать подол и войти между ног.

Волк внутри завыл, а человеческая сущность была более сдержанной. Акила уже решил, что пометит самку. Только когда, неизвестно. Подавил в себе возбуждение. В этот раз с трудом. Сорок четыре года, как истинный волк, девственником бегал, нет ничего проще, чем остаться волком одиночкой с такой выдержкой или потерпеть пару-тройку дней. Он всё же решил, что доберётся до аэропорта и улетит с девушкой. Проблема, что она могла начать прилюдно сопротивляться.

Так что все его планы были плавающими.

— Тоник, Тоник, — напевно шептал он. — Не привыкла, принцесса, к таким условиям? — волк потянул её на себя и вытащил на свежий воздух.

Голые ноги девушки встали на землю, но не удержали её, и Акила подхватил волчицу на руки, сделал пару шагов в сторону и усадил на торчащее в зелёной траве поваленное бревно.

Аккуратно разрезал хомут на ногах. Остались на белой коже красно-синие полосы, слишком сильно зажал. Он сожалел, но это вынужденная мера.

— Антонина Антоновна, не сопротивляйся, от тебя ничего не надо. От отца твоего. И просит ни кто попало, а Альфа всех волков, так что давай, спокойно отнесись к происходящему.

Толкнув речь, посмотрел на её лицо, а она с нескрываемой ненавистью смотрела на него.

Звериный взгляд позабавил бойца.

Руки связаны в районе запястий. Пальчики у неё длинные, точёные с маникюром. Платьице задралось, показались трусики белые, бесстыже тонкие и полупрозрачные, облепившие сочные половые губки.

Акила завис над этим зрелищем, как волк по весне, подвывая.

Пришлось отвернуться на минуту, чтобы пропало дикое вожделение, рассмотреть пробуждающийся лес, который шумел ветвями на ветру, плохую извилистую дорогу, с двух сторон охваченную мокрыми зарослями. Рядом погибший дом получил новое покрытие в виде лишайников и мха, походил теперь на цветущий изумрудный холм. Летали пчелы и бабочки, последние обитатели этого заброшенного места.
Натянув улыбку, Акила посмотрел на пленницу.

До чего ж хороша девчонка!

Сколько девок он видел, но чтобы так вштыривало, чтобы так тянуло, не по-детски, впервые. И запах у неё наполовину человеческий, не смог скрыть красоту и сладость истинной волчицы. В целом всё, что ощущал его волчий нос, было приемлемо. И скорей всего Антонина Антоновна Листопад была его истинной парой. Она истинная. Рядом с ней слабость, желание спариваться и оставить рядом с собой навсегда. И хотя в мире людей именно людская часть оборотня сильна, как нормальный молодой мужик, он эту Тоню очень хотел трахнуть.