Выпей мой яд

Пролог

- Кей, давай быстрее! А то меня терзают смутные сомнения... Сначала потеренный сапог, потом испачканный рукав хаори.

Двоюродный брат перевел на меня пытливый взор. Шикарные серебристые волосы нага густой рекой нистекали по его плечам. Идеально выглаженная рубаха белая, как свежий снег. Поверх стального цвета хаори и в тон брюки, начищенные до блеска сапоги.

- Уж не хочешь ли ты, родной, свинтить с праздника жизни?

Угрюмо заглядываю в окно, не признаваясь. Но Салим отнюдь не дурак и сам все понимает. Громко цокает языком и подходит рядом. Поправляет ворот хаори, глядя на себя в отражения окна.

- Но-но, Аникей. С этого мероприятия тебе не сбежать. Да и потом, 17 лет как-никак! Уже не малолетки, надо соответствовать. Не забывай, мы «лицо» нашего рода.

- Лицо — ты. - Раздражённо веду плечом. - Как единственный наследник клана Благор. А я... всего-то щенок хозяина.

Цитирую главу клана тем же циничным тоном.

- Ой, да перестань! - Фырчит Салим, махнув рукой, и хлопает меня следом по плечу. - Старый козлина не вечный, рано или поздно и по его хвост явиться смерть. Да и нам не вечно будет будет по 17. Всё меняется, братишка. Пошли, нас ждет веселье!

Настрою змея веселиться ничто не могло помешать. А вот я энтузиазма брата не разделял. Хотелось просто сомкнуть ресницы и уже проснуться в родимой комнатушке, а лучше и вовсе в горах.

Было время, когда я там жил, в специальной школе для мальчиков. В закрытой школе, надо подчеркнуть.

Отец заплатил немало, чтобы скрыть мою личность, и из меня там сделали превосходного воина. Жесткие устои школы и вечные побои от преподователей не так сильно отравляли разум, как сама мысль, что меня просто сплавили с глаз остальных членов клана.

Не дурак и сам понимаю.

У них всех благородного серебристого цвета чешуя, а я фиолетовый.

Но с другой стороны меня уже долгое время мучит вопрос: зачем отец взял меня трехлеткой, признал своим и пытался вырастить, чтобы в десять лет сослать в закрытую школу боевого искусства?

Не осилил прессинга со стороны старших? Или пожалел о своем решении? А может, я что не так сделал?

Да и не важно это уже.

Я потерял доверие к ним. Ко всему роду Благор и Фиол, к отцу и дяде. И уже нет сил терпеть, да считаю каждый оставшийся день до моего двадцатилетия, когда я смогу официально вырваться из-под их крыла.

Как и всегда меня «не замечают» отпрыски великих кланов. Я совсем не обижаюсь, с чистой совестью уступаю восхищения молодых нагинь брату.

Фыркания за спиной, как и высокомерные взгляды, порядком начинают меня утомлять.

Оттого я покидаю залу и, неспешно прогуливаясь по дворцу, сворачиваю в сторону мрачной арки.

Тишина убаюкивает и позволяет немного расслабиться.

Внезапный стук каблучков, и меня буквально сбивают с ног. Едва ли я поспеваю словить за талию красноволосый тайфун.

Мелочь, едва ли достигая моего подбородка макушкой, неожиданно крепко хватает меня за шею и толкает в первую попавшуюся дверь.

Скорее из удивления, чем бессилья позволяю себя затолкнуть в пыльный и узкий чулан. Возмущенно приоткрываю рот, глядя на спину юной аристократки, но та прикрывает за нами дверь, погружая в темноту.

- Что за..?

Узкая ладошка накрывает мои уста, а тонкие уста настойчиво шепчут:

- Тшшшш...

За дверью слышен топот ног и пара ругательных выражений. Без труда я узнаю голос главного задирвы сего праздника жизни — Догана, боли в заднице, по мнению даже моего крайне лояльного относившегося к чужой дурости брата.

- Где эта мелкая зараза!? Я ее придушу, клянусь богами.

Он, кажется, окутан яростью и намерен осуществить сказанное в жизни.

На уровне моих глаз в двери проделана узкая прорезь с двумя воткнутыми прутьями. Через эти прорези заглядывают узкие полосы света, они падают на личико девчонки.

Отпускаю на нее свой взор и с изумлением подмечаю, что вместо страха и переживания на лице незнакомки блуждает самая довольная из всех возможных улыбочек на земле.

- Доган, успокойся. Ну подумаешь, поменяла шифры...

- Это малолетняя сучка, попортила мне все планы! - орет тот как резаный. И это оскорбление, сорвавшееся с его губ, совсем непростительно. В особенности нагини великого клана.

- Осторожно, - одергивает его другой. - Фаарат услышит, это его двоюродная сестра все же...

- Плевать я хотел! Эта...

Я дергаюсь, не в силах слышать подобное в адрес молодой девушки. Да она ребенок совсем! И пяднадцати небось нет. Но красноволосая вмешивается, тянется и, ухватив меня тонкими ручками за талию, стопорит. Запрокидывает голову назад и шепотом интересуется:

- Куда? Моей погибели хочешь?

Гневно щурится.

Она обвиняет меня в подобной низости? Теперь уже я возмущенно распахиваю рот. Но девичья ладонь опять накрывает мои уста.

- Молю богами, сиди спокойно! А то покусаю, — в шутку обнажает клыки и озорно мне подмигивает. Мы так и застываем прижатые друг к другу. Ее ладонь, приятно пахнущая ванилью, накрыв мои уста.

От нежелания идти на это мероприятие я даже не смог в себе запихнуть в себя завтрак. Про обед скромно промолчу, есть за одним столом с змеями благородной крови?

Увольте, уж лучше в канаве с пьянчугами.

Тонкий аромат сдобы и ванили, исходящий от девчонки, искренне возмущает мой голодный желудок, от чего он ворчит.

Богиня Хара, какой позор-то.

Но мелкая, отвлеченная подслушиванием, никак не комментирует. Правда, прячет ладошку в карман платья и достает оттуда какой-то кругляш, обмотанный в кусок белой ткани.

Бережно разворачивает и протягивает мне.

- Что это? — тихо спрашиваю, недоумевая.

- Маковая булочка.

Шепотом в ответ, даже не глядя на меня.

- Не на.. — мне тут же насильно запихивают сладость в рот и при этом саркастически шипят тем же шепотом:

- Не дури, только дураки не любят маковые булочки.

Откусываю приличный кусок, тихонько жую.