Вырежьте мне сердце

Глава 1

(Лида)

Больше всего на свете мне нравились его глаза. Такие темные, проникающие прямо в душу. Мне казалось, он понимал меня с полуслова, с полувзгляда. Но ключевое слово здесь – “казалось”. Он предал меня в самый сложный период жизни. Дружбе конец. Я серьезно! Когда я так нуждалась в нем, что он сделал? Да просто кинул мне сообщение и уехал. Предатель!

— С днем рождения, Лида! — хором кричат девчонки и родственники.

Мне сегодня исполняется восемнадцать, а предатель Бессонов и в этом году не удосужился меня поздравить. Даже гребаного поздравления не передал. Хотя я знаю, что он часто общается и с папой Волковым, и с братом. Ну, ничего, переживу как-нибудь.

И вообще, больше никогда не буду о нем вспоминать. Все, мои чувства к нему умерли, так и не распустившись. Пора забыть о нем раз и навсегда. Пусть остается в своей Германии. А у меня теперь есть Вадик.

— У меня для вас еще один сюрприз, — отвлекается папа Андрей от телефона, кому-то там писал. Думаю, у него появилась женщина. Но я только рада, а то моя сестра Еся с Ромой уже решили жить отдельно, а мне приходится готовить нам с папой еду. Получается так себе, если честно, учитывая мой рацион. Да и давно пора ему с кем-то завязать серьезные отношения, хватит ходить в заядлых холостяках. Поэтому я всеми руками за. — А вот и он!

Я оборачиваюсь на скрип открывающихся ворот, ожидая увидеть там какую-нибудь женщину, но вижу его!

Ярослав.

Роняю бокал из рук. Он со звоном разбивается на осколки, как и мое сердце. Нет, это сон. Это кошмар, а мне просто нужно проснуться. Или это галлюцинации. Хочется в это верить, но нет.

Он здесь.

Совсем другой стал: волосы короче, плечи шире, улыбка наглее. Он и был красивым, а теперь и вовсе. Глаза только все те же. Но вот видеть их я не хочу! Но кто бы меня спрашивал, да?

Встречаемся взглядами.

Внутри все обрывается и летит в бездонную яму. Сердце болезненно сжимается, а в ушах поднимается звон. Чертов Бессонов! Гребаный предатель! Сегодня мой день! Мой! Какого черта он явился сюда?

— Ярослав приехал, — радуется Еся, сестра называется.

— Братка! — торопится Рома его обнять.

Прекрасно.

Не выдерживаю и срываюсь с места. Хочу убежать, испариться, исчезнуть, уехать, только чтобы не задыхаться рядом с ним. И уехала бы, но Есе резко плохеет.

Сестра хватается за живот, начинается суета, ведь она ждет ребенка. А дальше скорая, больница, ожидание.

— Это все из-за тебя, урод! — сквозь зубы бросаю Ярославу.

— А я-то тут причем? — нагло развалившись на стуле, пялится в потолок, даже не смотрит на меня, упырь.

— Лида, все будет хорошо, уверен, ты зря паникуешь, — как всегда спокоен и холоден папа Андрей. Мне бы его выдержку.

И только я собираюсь бросить Ярославу очередную колкую претензию, как в коридоре появляется Рома.

— Ну? Что там? Как Еся? А ребенок? — оттолкнувшись от стены, подбегаю к зятю.

— Все нормально, — выдыхает Рома. — Небольшой тонус, но все уже сняли, сейчас прокапают витамины и отпустят. Так что, можете расслабиться и ехать домой.

Рома остается с Есей, а вот я топаю за папой Волковым к машине. Позади меня раздаются раздражающие шаги какого-то придурка. А, точно, это же Ярослав! Скотина. Надеюсь, он свалит из страны сегодня же.

Останавливаюсь возле машины папы и скрещиваю руки на груди.

— Я с ним не поеду.

— Лида, давай не сейчас, прошу, — устало сжимает переносицу Волков. — Мы все перенервничали, устали. Давайте просто доберемся до дома. Садись в машину. Открывает мне дверцу.

Скрепя зубами, все же слушаюсь. Плюхаюсь на заднее сиденье, а там уже устроился Ярик-свинарик. Еще и ноги свои растопырил в разные стороны. Что, яйца слипаются? Мыться надо чаще.

— Не помню, чтобы мы враждовали, но если я тебе так неприятен, можешь топать пешочком, — еще и ухмыляется.

Нет, мы не враждовали. Мы дружили. По крайней мере, я так думала. А друзья друг друга не бросают, особенно, когда остро нуждаются в поддержке. Мы тогда с сестрой жили с родителями. Они вдарились в секту и делали нашу жизнь невыносимой. Ужас, вспоминать страшно. Мы тогда сбежали и пытались выжить. А Ярослав даже не поинтересовался, как я, не говоря уж о том, чтобы помочь. Хотя мне помощь его не нужна вовсе. Но мог хотя бы просто написать, что у него все нормально там. А не вот так пропадать молча. А теперь явился, Ярослав – Красно Солнышко, блин. Короче, бесит.

— Пошел, ты! — показываю ему неприличный жест и отворачиваюсь к окну.

Пока мы торчали в больнице, девчонки уже убрали со стола и перемыли посуду. Вадик тоже остался и дождался меня. С Вадиком мы вместе учимся на физкультурном. Оба занимаемся плаванием, вот и подружились. А с сегодняшнего дня вроде как решили встречаться. Он даже подарил мне серебряную подвеску с сердечком. Банально, но так мило.

— Как там Еся? — переживают девчонки.

— Нормально все, так что можно резать торт.

Торт, к слову, тоже необычный, на белковом креме и с минимумом сахара. Но даже он кажется мне чем-то прекрасным, учитывая, что мне приходится отказываться от сладкого и быстрых углеводов.

Я надеюсь, что Ярик уйдет в дом, но он остается в беседке. В наглую заваливается в плетеное кресло. А когда Ника поднимает с торта крышку, чтобы я разрезала его на кусочки, этот гад цепляет пальцем самую красивую розочку, которую я уже приглядела для себя и слизывает ее!

Внутри меня все закипает от ярости. Он явно здесь, чтобы испортить мне настроение, день рождения и всю жизнь! А главное, я не могу его выгнать, ведь он тоже живет с папой Андреем и имеет право тут находиться. Кстати, я сейчас живу именно в его комнате. Ничего, переночует в комнате своего брата, она теперь свободна. Ну, или в гостевой, у папы Андрея и такая имеется.

— Ли, может, познакомишь со своими друзьями? — бросает на меня свой острый взгляд.

— Я Соня, — улыбнувшись, представляется подруга.

Глава 2

(Лида)

— Какого ты сюда приперся? Проваливай!

— Убавь верхние ноты, — кривит свою морду лица. — Вообще-то это моя комната и моя кровать. Ты, случаем, ничего не перепутала? Или подожди, может, ты специально меня здесь ждала?

— Что? Ты совсем крышей потек? Сколько я тебя не видела, столько еще бы не видеть, ясно? — со злостью выплевываю, прижимая к себе подушку.

— А чего так? Мне казалось, ты по мне слюни пускала.

Я хватаю ртом воздух от нахлынувшего донельзя возмущения.

— Убирайся, или я все папе расскажу!

— Папе? Ли, ты серьезно? Волков тебе не отец.

— И тебе тоже.

— Мы родственники. А ты тут никто. Так что не забывайся. Или думаешь, сбежала от шизанутых родителей, пристроилась у Волкова, теперь можно не париться и жить на халяву?

— Ну ты и козел!

— И ты спишь в кровати этого козла. Нравится? Или все же свалишь?

Хватаю своего волчонка и чуть не плача ухожу из комнаты в гостевую. Завтра же пожалуюсь папе Андрею на его племянника, которого он, можно сказать, воспитал. Пусть полюбуется, что выросло из того хорошего мальчика. Хотя хорошим Ярослав тоже был условно. Вечно встревал в драки, ходил с разбитым костяшками и подбивал послушных девочек сбежать от родителей. А я, дура, велась. Думала, он мой спаситель. Однажды и правда сбежала с ним в клуб. Ох, и влетело мне тогда от сестры.

Ну вот, завтра тяжелая тренировка, а я уснуть не могу из-за этого придурка. Как итог, утром встаю подобно разбитому корыту. Тащусь в кухню прямо в пижаме, чтобы папе Андрею наглядно показать, что творит его племянничек ненаглядный. Пусть знает, что меня выгнали из комнаты посреди ночи без вещей. Папа Волков всех нас любит и считает своими детьми, поэтому мы на равных, так что посмотрим, кто тут еще лишний.

Слышу звон чашек из куни. Папа уже кофе себе варит.

Влетаю уже на взводе, но резко торможу. Потому что на кухне не папа. Возле кофемашины стоит Ярослав в одних штанах, которые небрежно сидят на нем ниже положенного так, что видна резинка боксеров.

Нервно сглатываю, наблюдая, как перекатываются его мышцы, пока он пританцовывает в наушниках. Даю заднюю, намереваясь смыться, но поздно. Он оборачивается и замечает меня. Ухмыляется и отпивает ароматный крепкий кофе.

И больше ничего!

Он даже свои наушники не снимает. Садится за стол, как ни в чем не бывало и завтракает. И все бы ничего, но он жрет мою еду! Мой завтрак! Я не могу питаться, как обычные люди бутербродами, пиццей и прочей похожей едой. У меня спортивная диета. А этот гад ест мою кашу! Я ее специально вчера приготовила на утро, оставалось только добавить ягод и орехов. А этот неадекватный свалил туда котлет и трескает за обе щеки.

— Доброе утро, Лида, как спалось? — появляется папа Андрей и не сразу замечает мой воинственный настрой. — Почему ты еще в пижаме? Опоздаешь на тренировку.

И мне бы разораться, начав обвинять Ярослава во всем, но я почему-то не могу. Стою и пытаюсь совладать с совершенно новыми для меня эмоциями. Я и злюсь, и обижаюсь, и одновременно с восхищением и ненавистью смотрю на Яра. Кажется, еще немного, и я заплачу. Даже чувствую, как дрожит моя нижняя губа. Жуть просто.

— Лида?

— Да, я сейчас соберусь, — все, что могу выдавить из себя.

Собираюсь, хватаю батончик для перекуса и выхожу на улицу, где уже ждет меня папа Волков. Плюхаюсь в машину.

— Поехали? — заводит он двигатель и с кнопки открывает ворота.

— Пап, а Ярослав надолго приехал? — все же настроена рассказать о произошедшем.

— Тоже рада, что он вернулся? Я знал, что вы найдете общий язык.

— Вернулся? Так он насовсем приехал? — с ужасом смотрю на папу Андрея.

— Надеюсь, но пока не точно, у него какие-то заминки и он ждет решение по работе. У него большой проект, ведет по звуку какую-то модную игру. Ярослав талантливый парень, уверен, он далеко пойдет. А как у тебя дела? Уже сообщили, кто едет на соревнования?

— Нет, не сообщили. Сегодня по результатам контрольной трени огласят список.

— Уверен, будешь в первых рядах. Ты наша гордость.

— Спасибо за поддержку, — расплываюсь в благодарной улыбке. И мне уже совершенно не хочется портить ему настроение своими жалобами на идеального Ярика.

А надо было! Потому что тренировка идет не по плану, благодаря Бессонову.

— Светлова, кисельные твои берега, какого водяного ты там чупахтаешься, как лягушка, — орет на меня тренер.

А я и сама знаю, что прилично завалила сотку.

— Лида, — смотрит на меня в упор Олег Викторович, сев на корточки перед бассейном. — Если ты мне сейчас не озвучишь уважительную причину произошедшего, никуда не поедешь.

— Я не завтракала сегодня. И спала плохо, — признаюсь тренеру.

— Причина нарушения режима?

— Дома проблемы.

— Какие? — уже тише спрашивает. Он знает, что я живу с Волковым. Папа Андрей не последний человек в городе, как и его старший племянник. Соседняя спортивная школа как раз Роме принадлежит. Но там бассейнов нет, поэтому я занимаюсь здесь. — Ты же знаешь, что тренер должен знать все о своих подопечных. Проблемы с отцом?

— Нет, конечно, Олег Викторович. Просто гости в доме, вот и не спалось.

— Понятно, тогда на сегодня все. И завтра, чтобы была в форме.

— А что по спискам? — заходится мое сердце в учащенном ритме.

— Светлова, из-за сегодняшнего провала ты в списке авансом, ясно?

— Ясно, — киваю, расплываясь в улыбке. — Я не подведу!

Докажу всем, что я чего-то стою. Что не лишняя, что тоже личность, что имею право на место под солнцем. Да, папа Андрей всегда говорит, что гордится мною. Но я же понимаю, что это тоже авансом. Ярослав хоть и придурок, но в чем-то прав. Для своих родителей я была никем, и папе Волкову я не родная, хоть и живу у него. Опять же не за собственные заслуги, а потому что моя сестра вышла замуж за его племянника Рому. Вот и получается, что все в моей жизни авансом, а мне так хочется, чтобы папа, сестра, все гордились мной. И когда у меня на шее будет хотя бы региональная медаль, тогда я по-настоящему буду что-то значить. Даже Яр не сможет сказать мне, что я никто. А еще мечтаю, чтобы родители осознали свои ошибки и сожалели. Хочу показать и им, что их дочь не подохла без родительской опеки, как они предрекали. А после дня рождения, “взрослая” медаль для меня некий символ того, что я не бесполезная, что тоже чего-то стою. И что папа Андрей не зря вкладывается в мое образование и тренировки, что я живу не на халяву.

Глава 3

(Лида)

После пар даже домой возвращаться не хочется, поэтому беру курс снова в спортшколу. Конечно же предупреждаю папу Андрея, что вернусь позже. Он обещает забрать с тренировки после работы. Вот и хорошо, не придется находиться дома наедине с придурковатым Яриком.

— Светлова, — слышу ор тренера. — На исходную.

Вот ни тебе доброго слова, ни “молодец, что пришла вне основной тренировки”, сразу погнал на тумбочку. Злюсь еще больше, потому что понимаю, что Олег Викторович решил получить от меня то, что не получил утром. Результата.

Занимаю позицию, цепляясь пальцами за край тумбочки. Тело напряжено, но готово к работе. По венам распространяется злость вперемешку с агрессией и диким желанием доказать, что я могу. Что мне плевать на все вокруг, и на всех, включая Ярослава.

В бассейне тишина, поэтому я четко слышу тренера. Внимание исключительно на воду перед собой. Команда. Свисток. Прыжок. Выкладываюсь на максимум, преодолевая любимую стометровку.

Вода, это моя стихия. Как только она принимает мое тело в свои объятия, все, что снаружи, там и остается. А вся злость и агрессия превращаются в топливо, заставляя тело иглой прошивать голубое полотно.

Я делаю короткий глоток воздуха и снова отдаюсь глубине. Здесь я не та потерянная доверчивая девчонка, которую можно бросить сообщением. Здесь я боец, которому плевать на то, что остается там, на поверхности. Всегда так было.

Касаюсь борта. Выныриваю. Надеюсь, что в этот раз добила те злосчастные секунды, что заставили краснеть перед тренером, получая место в списке авансом.

— Пятьдесят семь, Светлова, — с улыбкой оглашает Олег Викторович. — Можешь, когда хочешь.

В душе расползается тепло, улыбаюсь и подплываю к лестнице. Боковым зрением улавливаю, какое-то черное пятно на скамейке. Поворачиваю голову. От шока невольно открываю рот и чуть не заглатываю воду. Что он тут делает?

По телу во все стороны разбегаются мурашки. Пока выхожу из воды, ловлю чуть ли не паническую атаку. Потому что почти у самого выхода на дальнем ряду сидит Беснило, расслабленно свесив руку с задранной прямо на скамейку ноги.

— Все, Светлова, свободна, — командует тренер, пока я подхватываю полотенце, брошенное мною возле тумбочки.

В душевую уже улепетываю чуть ли не бегом. В голове одна только мысль – что он тут забыл? Может, мне показалось, и это вовсе не Ярослав? Да нет, это точно он, я не могла перепутать. Его темный ежик и черная толстовка еще с дня рождения бесят.

Сушу волосы и не закручиваю в гульку, как обычно, а оставляю распущенными. Закидываю рюкзак на плечо и, выдохнув, топаю на выход. Надежды, что Ярослав испарился, не питаю, вряд ли он сюда развлекаться приперся. Явно же по мою душу. Вот только в холле его уже нет. Надежда все же воскресает, но только пока я не выхожу на улицу.

Машина, что почти два года пылилась в гараже папы Андрея, теперь блестит на осеннем закатном солнце, начищенная и отполированная. А рядом с ней и Беснило во всей своей красе.

— Ну, я долго тебя ждать буду? — возмущается. — Прыгай в машину, — наезжает на меня в грубой форме. Совсем берега попутал?

— С чего вдруг? За мной папа приедет, — демонстративно скрещиваю руки на груди и отворачиваюсь.

— Слыш, рыбешка, давай уже. Я не намерен тут торчать до утра. Волков не приедет, попросил меня. Так понятней? — Нашли, блин, извозчика, — последнее бросает себе под нос.

Что? Рыбешка? Вот же Беснило, недоделанное! Что за прозвище он мне придумал? Боже, меня уже тошнит только от одного присутствия Ярослава. Еще и ехать с ним? Нет, ни за что! Лучше пешком пойду, и плевать, что доберусь до дома только часа через два, в лучшем случае. Угораздило же папу Андрея жить в конце города. Хотя мне и самой там нравится. Нравилось, до недавнего времени.

— Я с тобой не поеду, — выплевываю.

А тот садится в машину и уезжает. Серьезно? Вот так просто оставит меня здесь? Стою возле спортшколы и офигеваю. Он адекватный вообще? Растерянно роняю рюкзак на асфальт и в недоумении вскидываю руками.

— Зашибись, блин!

Нет, я и не собиралась ехать с ним. Но он серьезно, вот так просто наплевал на просьбу папы доставить меня невредимой до дома? А как же его былая забота? Вот прежний Ярослав ни за что бы не бросил меня одну на улице. Еще и навалял кому-нибудь за едкие фразочки в мою сторону. А этот что? Наплевал и уехал. Ладно, ясно. Чему удивляться, сама же сразу поняла, что того самого друга Ярика больше не существует. Его сожрал Беснило и занял чужое место. Громко вздыхаю.

— Лид, — раздается за спиной голос Вадика. — Как я тебя проморгал? Думал, ты еще в душевой. Поехали?

— Вадь, ты не представляешь, как ты вовремя. Отвези меня, пожалуйста, домой.

Вадим кивает на машину и плюхается на водительское место. Я пристраиваюсь рядом на пассажирское и пристегиваюсь.

— Все нормально? — бросает на меня взгляд.

— Угу, — буркнув, киваю и отворачиваюсь к окну. Вот вообще нет сейчас никакого желания вести задушевные разговоры.

— Надеюсь, у нас не будет проблем с этим Бесооновым? — бросает на меня какой-то заметно раздраженный взгляд. — Мне пацаны сказали, он в школе таскался за тобой?

— Не таскался. Просто защищал, — бурчу, даже не повернувшись к Вадику.

— Вот давай ты не будешь его защищать, ок? Меня это бесит.

— Я и не защищаю, говорю, как есть. А ты перегибаешь.

— Значит, он тебе нравился? — все не унимается.

— Вадь, а еще мне в яслях Толик нравился, у него такая соска классная была, с паучком, закачаешься!

Бесит. Все, блин бесит!

— Ладно, я понял, детка, — расплывается в улыбке.

А когда мы подъезжаем к дому, замечаю машину Яра. И все желание идти домой снова испаряется.

— Лидусь, — глушит он машину и поворачивается ко мне.

Берет за руку и начинает наклоняться в мою сторону. Я в обратную.

— Лид, — обиженно, — мы так и будем только за ручки держаться? Ты вообще-то моя девушка.

Глава 4

(Ярослав)

Волков попросил забрать эту язву со спортшколы. И когда она такой стала, что за метаморфозы? Помню ее милой девчонкой, которая страдала от того, что ее родители фанатики. Мне ее чисто по-человечески было жалко. Поэтому периодически разбивал костяшки о тех, кто пытался ее задирать. Я учился в одной школе вместе с Ли, поэтому иногда торчал после уроков возле входа, чтобы проводить ее до дома. Короче, мы типа дружили, даже как-то в клуб вместе ходили, правда мне тогда самому еще не стукнуло восемнадцать, хотел казаться крутым. А сейчас смешно даже.

Все изменилось. Резко, когда старшего брата пустили под пресс. Я тогда в шоке был, мы не знали даже выживет ли он. Короче, как только состояние стабилизировалось, Волков принял решение отправить Рому на лечение в Германию. Сам он поехать не мог, а так как родственников у нас больше нет, поехал я. В ночь собрал шмотки, и на самолет. Успел лишь тупо кинуть сообщение Ли, что уехал. Больше она на связь не выходила.

Брат через год вернулся в Россию, а я нет. У меня учеба, поперла работа, вот и закрутилось, пришлось остаться еще почти на год. Потом от брата узнал, что Ли живет у Волкова, все же они с сестрой сбежали от родаков. Даже порадовался за нее. Видимо, зря. Она была милой, а сейчас просто исчадие ада какое-то. С порога бесить начала, как только вернулся.

Вот сижу на лавке, возле бассейна, и наблюдаю за ней, простое любопытство. Вроде с виду все та же красивая девчонка, а внутри полна яда. Видимо, на этом топливе она и финиширует, когда тренер называет ей какие-то цифры. Ли улыбается, а я зависаю на ее все той же искренней чистой улыбке. Но потом она замечает меня и меняется в лице. С таким презрением смотрит, словно я ей косарь должен и не отдаю второй год. Рыба фугу, ей богу!

А тут еще этот Шурик падает рядом на лавку, словно мы друзья. На деле же мерзкий, как слизняк. Сивый, зализанный, жуть.

— Привет, родственник, — улыбается мне и тянет руку.

— Чего? — охреневаю от такого заявления. — Хлорки что ли нахлебался?

— Какими судьбами тут?

— За Лидой приехал, — бросаю и гашу своего внутреннего беса. Пытаюсь не быковать, в общем. Но очень хочется. Но я ж тоже уже не тот пацан, который за любой кривой взгляд сразу в морду бил. Я цивилизованнее чуть-чуть стал.

— Да? Зря тачку гонял, — с ложным сожалением поджимает и без того тонкие губы. — Я сам могу отвезти свою девушку.

Какого-то черта закипаю. Терпеть не могу, когда меня задвигают. Но тут реально по делу, раз он ее парень. Однако просьбу Волкова я все же намерен выполнить. Поэтому как только Ли выходит, киваю ей на тачку, чтобы прыгала. А в ответ с презрением:

— Я с тобой не поеду! — воротит свою смазливую мордашку.

Ну и хрен с тобой, золотая рыбка. Уговаривать не собираюсь. Я в няньки не нанимался. Пусть Шурик ее и катает. Прыгаю в авто и даю по газам.

Приезжаю домой злой и голодный. А в холодильнике только бледная куриная грудка, больше похожая на кусок мыла. Как такое жрать-то можно?

Вытряхиваю в жаровню куриные ножки, рубаю туда лук и картофель. Все это зажариваю до хрустящей корочки. Замечаю через окно, как к дому подкатывает такая же бледная тачка, как и ее водитель. Лида из машины выходить не торопится. Морщусь, представляя, как они там языками прощаются. Передергивает. Отворачиваюсь и сажусь за стол, пока у меня окончательно аппетит не пропал.

Ли мой шедевр есть отказывается. Сидит, клюет свой кусок мыла, приправляя его травой. На диете она. И так просвечивается, ей бы питаться получше, а не голодом себя морить. Откуда только силы берет в бассейне так резво рассекать?

Напялив наушники, включаю новый трек, который дорабатываю для начала боевых действий в игре. Снова не то. Не могу понять, что не так, но не нравится. А потом меня осеняет. В начале не хватает обманчивой спокойной мелодии, как...

Поднимаю взгляд на Ли и стопорюсь от того, что она в упор на меня смотрит. Я неосознанно задерживаю дыхание, перестав жевать. Хорошо, что она не замечает и сваливает. А я пытаюсь откашляться. Какого это меня так шарахнуло-то? Видимо, ее ядом подавился.

— Привет, Яр, — хлопает меня по спине Волков. — Как вы тут, помирились с Лидой?

— Так я с ней и не ругался вроде. Привет.

— Да? А мне показалось, вы что-то уже не поделить успели. Ярослав, ты же знаешь, она нежная ранимая девушка. Будь с ней помягче, вы же дружили.

Ага, мягкая и ранимая, как же. Видел бы он ее возле спортшколы, так оскалилась, что оставалось только команду “фас” дать, в глотку бы вцепилась.

— Мне кажется, ты с ней как раз-таки и слишком мягок. В дочери себе записал, на шею посадил.

Мы с братом никогда на шее у дяди не сидели. Ромыч дрался за деньги, я треки сводил, поэтому карманные всегда были. А основные потребности закрывала родительская база отдыха, которой раньше дядя Андрей заправлял по завещанию отца, пока Рома не вернулся. Мне она без надобности была, свою долю я деньгами забрал. Оплачивал себе жизнь за границей, учился. В общем, никто никому должен не остался. Но уважение и благодарность к Волкову безусловно есть. Все же он нас с Ромой растил после гибели родителей, бизнес прокачал. Вот мы его почти за отца и считаем. А вот какого эта фугу его отцом называет, не понятно.

— Яр, вы для меня все дети. Ты, Рома, его жена. Лида ее младшая сестра. Ей тогда тоже тяжело пришлось. Тебе ли не знать, какого это лишаться родителей.

— Не сравнивай, — огрызаюсь. — Ее родаки живы-здоровы.

— Ярослав, я понимаю твою боль, но с вами так распорядилась судьба, от вас никто не отказывался. А их, беззащитных девочек, бросили на произвол судьбы. Они сироты при живых родителях. И не ты ли ее тогда сам и защищал? — быстро спускает он меня с небес на землю.

Да, Волков прав. Вот только она уже не та беззащитная девочка, какой была. И уже успела продемонстрировать мне это. Так что быть с ней помягче или нет, это уже на мое усмотрение.

Глава 5

(Лида)

Нет, вы слышали? Амфибия! Фугу! Вобла! И это все, по его мнению, я. Должна ли я это терпеть? Не думаю.

Подскакиваю на ноги и, схватив в руки первую попавшуюся вещь, швыряю ее в Яра. Это оказывается моя оверсайз футболка. И она срабатывает, как спусковой крючок.

Ярослав хватает эту футболку и ловким движением рук, она оказывается намотанной вокруг моей шеи. Бессонов прижимает меня к стене и сжимает ткань в кулаке, тем самым перекрывая мне кислород.

— Слушай сюда, Светлова, — рычит мне в лицо. А у меня дух перехватывает от такой близости. Он ведь даже пахнет все так же, как тот Ярослав, который мне нравился до дрожи в коленях. Жаль, он остался только в моих воспоминаниях, ведь этот Беснило явно не он, а какая-то сволочь, способная…

— Ну, давай, на что ты способен? Придушишь меня? — откровенно провоцирую. Да, я хочу, чтобы он показал свой максимум. Что бы я знала, чего мне бояться. А когда знаешь, уже не страшно.

Яр дергает меня на себя все за ту же футболку, а я как тряпичная кукла в его руках. Конечно, куда мне до этого верзилы. Сколько он вымахал? Метр восемьдесят пять, или все девяносто?

— Теперь ходи по дому и оглядывайся, — изрыгает угрозу.

— Да что ты сделаешь? — усмехаюсь я.

— Сомневаешься во мне?

А потом со звонким шлепком мне прилетает ладонью прямо по попе. Да так, что я взвизгиваю. Кожа моментально начинает гореть. Вот урод!

— В следующий раз я не буду так нежен, — с улыбкой произносит и наконец-то выходит из спальни, прихватив с собой остатки своих вещей.

А я стою посреди комнаты и возмущенно хватаю ртом воздух, как та чертова рыбешка, которой меня назвал Яр.

Мне срочно нужно избавиться от негатива. Начинаю дышать по системе квадрат, но не помогает. Поэтому решаю просто отвлечься и убраться в комнате. Теперь уж точно в моей комнате.

Снова не помогает, меня все еще трясет от злости из-за того, что сделал Ярослав. Снимаю шорты и любуюсь следом от ладони Ярослава. Уже почти не видно. Но от одной лишь мысли, что он шлепнул меня по заднице, снова заливаюсь краской. Нет, мне нужно высказаться. Но Есе звонить не вариант, ей там не до разговоров о каком-то там придурке. Позвоню Соне.

Набираю подругу и сразу вываливаю на нее поток своих возмущений во всех подробностях.

— Эм… Лида? А ты уверена, что он сделал это со злости?

— Сонь, ты там ку-ку совсем? Конечно! Ты бы видела его лицо, он только что не вспыхнул от злобы. Но зато я отвоевала комнату!

— Отвоевала, значит? Ты? У Бессонова, который больше тебя в два раза?

— Да, теперь этот Бесило знает, что я могу сама за себя постоять. И пусть только попробует приблизиться ко мне еще раз!

— Ну да, конечно, кто бы сомневался, — наконец-то соглашается со мной Соня. А мне прямо-таки легче становится.

— Слушай, Сонь, у меня такой вопрос… личный в общем.

— Без проблем, слушаю, — участливо отзывается Ларская.

— Ну, ты знаешь, что мы с Вадиком решили встречаться, — валюсь на кровать и пялюсь в потолок, прикусывая нижнюю губу. — Только тут такое дело… Блин, короче, он хочет перейти на новый уровень. Обнимашки, поцелуйчики слюнявые, фу. А я не уверена, что хочу этого.

— Лид, я могу, конечно, тебе озвучить свое мнение, но не лучше ли такое услышать от кого-то очень близкого, сестры, например?

— Нет. Не хочу по всяким пустякам тревожить ее. Да и не всякое со старшей сестрой можно обсудить. Проблемы с родителями, учебой, да. Но мальчики… Мне кажется, как-то не совсем правильно обсуждать такое с мамой, например. И не с нашей, конечно же. Вот, а Еся почти как мама, иногда перебарщивает со своей заботой.

— Понятно. Значит, так. Если ты не уверена, то не делай, ясно? Это должно, случиться только в том случае, если ты сама очень этого захотела. Вот прям очень, до судорог в животе.

Нет, я и сама все это понимаю, но мне просто нужно это услышать со стороны, убедиться, что я все делаю правильно. Простая перестраховка. Да и болтать с подругой о сокровенном мне просто нравится. Всеж лучше, чем в себе переваривать.

— Мне кажется, я этого никогда не захочу, а Вадик настаивает. Я боюсь, у нас начнутся недопонимания на этой почве.

— Он не должен давить на тебя. А если станет, скажи ему об этом прямо. А если будет обижаться и злиться, значит вам не по пути, уж прости. Но меня другое интересует. Ли, я правильно поняла, что это именно тот Ярослав, по которому ты так убивалась?

— Убивалась? Соня, я не убивалась по нему. Просто обиделась, что он предал нашу дружбу, — часто дышу и прикладываю руку к груди. А там жжется. Ничего я по нему не убивалась!

— А сейчас что происходит? Вы помирились?

— Нет. Между нами война, — выходит с обидой и придыханием.

— Ясно, а что с голосом? Ты же радовалась, что отвоевала у него комнату? Договаривай, раз начала.

— Я открыла его подарок.

— Сгораю от любопытства! Что там? — активизируется Соня. — Ну, выкладывай!

— Там… — замолкаю, тяжело сглатываю, придавливая ком в горло. — Подвеска. Красивая очень. И дорогая. Золотая.

— Символ дружбы, я угадала?

— Нет, — какого-то водяного дрожит мой голос. Блин, меня действительно тронул его подарок. — Золотая рыбка.

— Боже, Лида! Какая прелесть! Еще и со смыслом!

— Так, все, хватит его хвалить, у нас война, между прочим, объявлена. Лучше признавайся, где ты была вчера весь вечер. Я так и не дозвонилась до тебя, — перекатываюсь на живот и снова проверяю след на попе. Уже не видно. А такое ощущение, что горит до сих пор.

— Дома, просто разговаривать ни с кем не хотелось.

— Опять из-за Арсения плакала?

— Да. Слушай, Лидусь, а пошли в клуб сходим, а? Затанцуем плохое настроение, раз нам заедать нельзя, — смеется сквозь слезы. — Недолго, на часок хотя бы.

— А пошли, — решительно подскакиваю с кровати и выуживаю из шкафа короткое платье и каблуки. — Боевая готовность через час.

— Вау, круто!

Глава 6

(Ярослав)

Всегда отличался выдержкой и спокойным характером, хотя и встревал периодически в драки. Но то было по делу, по необходимости, так сказать. А тут взрываюсь просто. Меня вывела из себя какая-то амфибия.

В голове пульсирует красным, когда обматываю ее шею футболкой. Хочу придушить ее. Но в какой-то момент меня клинит, и я понимаю, что слишком близко к ней. Настолько, что чувствую ее запах, вижу, как бьется ее венка на шее. В голове всплывают кадры из бассейна, где она в обтягивающем купальнике. Это не та Ли, которую я знал. И не только характером, но и внешностью. С ужасом осознаю, что у нее женские изгибы, даже грудь есть. И, мать ее, округлая задница, по которой она и получает.

Сгребаю свои вещи и валю из комнаты, осознавая что зря хотел воскресить нашу дружбу. Она же… Черт, я не дружу с девчонками, я их имею. Но это же Ли! В моей системе сбоит по страшному. Замыкает, контакты не работают, сознание упорно пытается сопоставить несопоставимое. Нет, Ли не может быть девушкой. Она друг.

Вваливаюсь в ванную и встаю под душ. Пытаюсь смыть с себя это наваждение. Хватаю первые попавшие шмотки и натягиваю на себя, отзваниваю Городецкому, надо бы отвлечься от дурных мыслей.

Валим в клуб.

Оплачиваем випку и падаем на диваны. Делаем заказ и тупо накидываемся, пока тело не расслабляется.

— Тебя же не вставляет местное музло? Могли бы и на “техничке” зависнуть.

— Где ты в сервисе Волкова девок видал, Арсений?

— Я думал тебе не до них. А как же Хелен? — выговаривает имя, имитируя грубый немецкий акцент. Ржу над этим.

— Я тебя умоляю, Арс, или ты видишь тут Лену? Нет? И я не вижу. Кстати, слышал, у вас с Чудовой мутки были. Арс, как так? Даник ведь друг. А она его жена. Нехорошо, не находишь?

— Эй, моралист, Хренов, не душни. Тебе не положено, ты же Бес младший, вот и соответствуй, поддавай жару в аду. А если серьезно, во-первых, раздражало, что Красавчик загонял свои отношения в никуда. У них любовь, а он фигней страдал.

— А во-вторых?

— А во-вторых, тупо Нике помогал, она мне не по боку. Но чисто по родственному.

— В смысле? Вы родственники? Городецкий, тебе Даник за такое представление черепушку не вскрыл?

— А это уже в-третьих, Ярик. Дико хотел, чтобы мне ее кто-то вскрыл. Задолбался загоняться.

— О-о-о, — понимаю, о чем он, рассказывал как-то, пока на Технической зависали на днях. — Еще один воин пал смертью храбрых на поле любви. Так скоро нормальных пацанов на “техничке” не останется.

— Хорошо тебе, Яр, пользуйся моментом, пока сам не пал.

— Этим и займусь прямо сейчас. Пойду девчонок потискаю на танцполе.

Пока спускаюсь, уже беру одну на прицел. Точеная фигурка, шикарный задний вид, и двигается так призывно, словно меня к себе манит целенаправленно. А ноги… ммм, огонь. Голодным волком подкрадываюсь со спины и беру красотку в оборот. Прижимаю соблазнительное тело к себе и включаюсь в танец. Сразу подмечаю, что девушка чувствует ритм, это подкупает. Люблю музыкальных девушек.

А так как я еще и жутко привередливый, мне надо, чтобы и фасад был не бит, не крашен. В общем, откровенных не красоток за борт. Да, простят меня те, кто считает, что некрасивых девушек не бывает. Хотя, может и так, вкусы-то у всех разные. Поэтому нежно касаюсь ее волос, открывая доступ к шее. Кожа нежная, тонкая. Ставлю в уме очередную галочку. Цепляю подбородок и заставляю повернуть голову.

И тут я просто охреневаю!

Какого Баха?

Отскакиваю от нее, как ошпаренный. Это как, мать вашу, называется? Как такое в принципе могло случиться?

Нет, она не страшная. Она Ли!

Ладони буквально вспыхивают, я даже пытаюсь затушить их о собственные джинсы.

Рыба в ужасе таращит на меня свои голубые глазища и приоткрывает пухлые губы. Да, вот такой вот вышел косяк. Дайте занавес! Срочно! Откатите все взад!

— Какого хрена ты тут делаешь? — бросаю ей слишком грубо. — Хватаю за локоть и тащу в випку. Заставляю сесть на диван.

— Эй, Ярик, полегче с дамами, — встревает Арс. — Подожди, Светлова, это ты что ли? — тоже офигевает.

— Привет, Городецкий, — фырчит она.

— А тебе взрослые разрешают в такое время по таким злачным местам лазить?

— Арсений, мне вообще-то уже исполнилось восемнадцать, — выдает в своей манере эта язва.

— Ага, поздравляю. Так разрешают или нет?

— Вот и я офигел, — злюсь на эту рыбешку. — Поехали, я тебя домой отвезу, — и это не одолжение, это приказ. Додумалась, блин.

— А я не собираюсь домой, ясно? И я тут не одна, между прочим.

— А я плевать хотел с высокой колокольни на твоего Шурика. Домой, сказал.

Волков же точно, не в курсе, что его названная дочурка по клубам шарахается в таком эффектном виде. Да я и сам еще не отошел от того, что чуть не склеил Светлову. Капец.

— Он не Шурик, а Вадик. И нет, я не с ним, — и бросает взгляд на Городецкого. Тот напрягается.

— Соня с тобой? — чуть ли не бледнеет павший воин.

Блин, если я когда-нибудь так втюхаюсь, вырежьте мне сердце, ок? Потому что мне такое счастье даром не сдалось. Еще я по девке какой-то не страдал. Без этого дел полно.

— Да, поэтому я не могу ее здесь оставить одну, ясно? — пищит Лида.

— Вот и отлично. Арс?

Городок кивает мне без слов. Я же хватаю Ли за локоть и тащу к выходу. Она что-то там верещит, но музыка перебивает. Да и не собираюсь я слушать девчачьи визги.

Выходим из клуба, вызываю такси, даже не смотря на нее. Вырядилась, блин. Но мне-то все равно, пусть с ней Волков сам разбирается.

— Отпусти, псих, я сумочку с телефоном там оставила!

— Да блин, стой тут, — рявкаю на нее и возвращаюсь в клуб.

Я и так злой, а когда выхожу с этой чертовой сумочкой в руках, тут еще и возле Ли уже какой-то отморозок трется.

— Красивая такая. Дашь номерок?

— По хлебалу тебе не дать? — сходу наезжаю. Да выбесили все просто.

— А ты че такой дерзкий? — даже не думает сваливать. А зря. Я два раза не повторяю.

Глава 7

(Лида)

Пока Ярослав учит настырного парня не досаждать девушкам, я стою позади него и ловлю флешбэки. Он всегда защищал меня. Вот и сейчас тоже, словно мы и не ссорились. И точно знаю, что он никому не позволит меня обидеть. Все сам, да сам.

Заталкивает в такси довольно грубо, но тут же кутает меня в свою толстовку. Чувствую, как моментально обволакивает его запах, его тепло. И так сладко становится, так уютно, что даже злиться на него совершенно не хочется. Он так близко, сидит рядом, а наши колени соприкасаются. И внизу живота, где еще полчаса назад гладили его ладони, до сих пор живет тепло. А от того, как он дышал мне в шею, до сих пор потряхивает.

— Приехали, — рычит он на меня, а мне так не хочется прерывать это мимолетное перемирие.

Я сказала перемирие?

Да вот фигушки там! Это я снова себе напридумывала. Потому что, как только я замечаю, что в доме горит свет, пытаюсь сопротивляться, понимаю, что папа не спит. Господи, только бы он не увидел меня в таком виде!

Но куда там! Этот Беснило даже не реагирует, тащит меня в дом. А когда дверь распахивается, я вижу папу. Все, конец. Мне конец. Стыдно-то как! Он меня опекает, заботится, за спортшколу платит, говорит всем, какая я у него молодец, гордится мной, а тут такое! Еще и в неприличном виде!

— Прости, я все объясню, — стою перед ним, стыдливо оттягивая короткое платье вниз.

А Беснило еще и дров подкидывает, предатель: «Вот, твою “гордость” в клубе подобрал. Пришлось до дома швартовать».

Ну, спасибо!

— Лида, — кивает мне папа в сторону своего кабинета.

Ясно, сейчас будет лекция по правилам поведения. Но да, сама виновата. Поэтому, опустив голову и поджав хвост, плетусь в указанном мне направлении.

— Лида, я понимаю, что ты стала совершеннолетней и тебе хочется вольностей, но ты должна осознавать последствия.

— Но Ярослав тоже был там, — обидно мне, что отчитывают только меня.

— Ярослав взрослый парень. А ты беззащитная девушка, есть разница? — как всегда спокойно, холодным тоном говорит папа Волков. Но от этого легче не становится. — И твой внешний вид, скажем так, не совсем соответствует твоему статусу. Ты не тусовщица, ты спортсменка. Ты не легкодоступная девушка, ты моя названная дочь. И мне хотелось бы оградить тебя от необдуманных поступков, к которым склонны молодые девушки твоего возраста.

Киваю, папа прав. Еще и не предупредив уехала. Вдвойне стыдно.

— Пойми, я не запрещаю тебе развлекаться. Но делать это нужно тоже правильно. Ты не должна ходить в клуб одна. Должен быть сопровождающий. И тебе повезло, что там был Ярослав.

— Прости, мне правда стыдно.

— Ты умница. И действительно моя гордость.

— Ты уже знаешь, что я поеду на соревнования? — улыбаюсь. Вот кому действительно не плевать на меня.

— Конечно, Лида. У тебя все получится.

— Если я подтвержу разряд, на следующих соревнованиях смогу претендовать на кмс! Олег Викторович говорит, у меня есть все шансы, просто нужно поднажать.

— Я в тебе не сомневаюсь, Лида. А теперь смой свою эту… раскраску, — запинается, не зная, как назвать мой вид.

— Мейкап, пап.

— Да, его. И ложись спать. Тебе нужно соблюдать режим, если ты хочешь результатов.

— Спокойной ночи, — киваю, улыбнувшись, и иду смывать… раскраску.

Поднимаюсь наверх и принимаю душ. Вспомнив, что забыла выпить витамины, надеваю футболку. А так как она Ярослава и мне большая, то спускаюсь в кухню прямо так.

Да, в комнате Яра остались пара футболок, которые он раньше носил. Сейчас же они ему явно маловаты. Да и вряд ли он помнит, что носил два года назад. Вот я их и таскаю, удобно же.

Захожу в кухню, не включая верхний свет, наливаю стакан воды, тянусь за баночкой с витаминами на верхней полке. Но услышав за спиной сдавленный кашель, роняю ее. Все мои капсулы россыпью разлетаются по полу.

Испуганно оборачиваюсь. А за столом сидит Ярослав. И смотрит на меня так… дико?

Он точно хочет перегрызть мне глотку. Так же он смотрел на меня и в клубе, да он даже руки свои о джинсы вытирал после меня. Вот такой у нас уровень неприязни.

— Собирай, — скривив губы, кивает на рассыпанные капсулы.

— Это ты меня напугал, поэтому я их и уронила. Так что сам собирай, — бросаю и шагаю к двери, но проход мне нагло преграждают.

Он встает в проеме, скрестив руки на груди.

— Мне повторить?

А меня прям трясет от злости. Какого он тут раскомандовался?

— Мне вообще-то спать пора, у меня режим.

— Надо было думать об этом, когда в клубе своим тощим задом вертела, — с такой неприязнью выплевывает, что меня это задевает.

Какое ему дело? А, понятно, какое! Решил перед Волковым выслужиться? Бесит, что это я папина гордость? Все ясно. Маленького мальчика обделили вниманием.

Что ж, я соберу, не проблема. Но только потому, что не хочу, чтобы этим занимался с утра пораньше папа, вместо того, чтобы ехать на работу.

Смотря ему в глаза с вызовом, чтобы показать, что я не прогнулась, а просто сама так решила, опускаюсь на колени и начинаю складывать капсулы обратно в баночку, чтобы потом все это дело выкинуть в мусорку. Ладно хоть там полбанки всего было, а в шкафу стоит еще не распечатанная упаковка, так что все в порядке.

— Доволен? — бросаю банку в мусорное ведро.

И, демонстративно виляя своим тощим задом, покидаю кухню.

— Козел! — почти неслышно бросаю, но у этого гребаного музыканта еще и слух, оказывается, идеальный.

— Звездец тебе, Светлова!

Ой-ей!

Кажется, пора делать ноги.

Срываюсь с места и на пятой космической несусь к лестнице. По ступенькам взлетаю подобно реактивному самолету, но этот кретин еще быстрее, спринтер, хренов. Влетаю в комнату, но дверь захлопнуть не успеваю. Зато ее захлопывает Ярослав. За собой.

Он прет на меня, как бык, раздувая ноздри. Мамочки, подумаешь, козел, чего так злиться-то? Чем это животное всем не угодило? У него и шерсть пригодная, и молоко дает. А, нет, козел не дает. У него и рога есть. Блин, тоже не комплимент, да?

Глава 8

(Ярослав)

Сижу себе спокойно в кухне, никого не трогаю, допиваю кофе. В наушниках заново переписанный трек. Норм, кстати, получился, заказчики оценили. Дали добро на следующий. Игра популярная, так что денег подкидывают тоже нехило так. Но все равно не предел, хочу попробовать и киноиндустрию. В общем, дело прет. И меня от него тоже.

От кайфа собственной музыки прикрываю глаза на пару секунд, а когда открываю, перед моими глазами полуголая задница Ли в кружевных трусиках. Давлюсь то ли воздухом, то ли слюнями. Закашливаюсь. Охренеть просто.

Вот же скумбрия недоделанная! Какого Баха она тут торчит, еще и в моей футболке? Меня даже подрывает на месте, как на фугасе. Аж мелкие куски по полу летят. А, нет, я жив, это Лида уронила какую-то банку с капсулами.

Вроде быстро реанимируюсь, но чтобы она этого не заметила, решаю немного прогнуть ее и заставляю собирать.

— Мне повторить? — пресекаю ее наглую попытку слинять. Ага, щас прям, еще чего удумала.

Жалеть ее не собираюсь, пусть поползает по полу. Глядишь, спесь поугаснет. Вот только не ожидал я, что жалеть теперь не ее надо. А меня. Потому, что этот выстрел я пустил себе сам, прямо в висок.

Стоя в моей футболке, с голыми ногами, и глядя мне прямо в глаза, Ли медленно опускается передо мной на колени. Под мою же музыку, которая все еще играет в одном ухе. Твою ж мать!

Стоит что-то объяснять?

— Доволен? — язвительно лопочет, швыряя банку в мусор.

Не то слово. В штанах тоже все радостные такие, звенят.

И если бы Ли сама не слиняла, то ретироваться пришлось бы уже мне. И она даже прошла мимо, но последней каплей стало ее “Козел”.

— Звездец тебе, Светлова!

Догнать и наказать. Жестко.

Захлопываю дверь в комнату и сканирую Лиду взглядом. Та тяжело дышит, грудь вздымается, волосы растрепались и липнут к ее приоткрытым губам.

— Яр, не подходи, — умоляющим голоском. А чего так? И даже имя мое вспомнила, уже не козел.

Однако, все:

— Поздно, рыбка моя, поздно!

Загоняю ее в угол словно хищник добычу. Скручиваю руки и валю на пол. Ничего, потерпит, там коврик мягкий.

Пытается возмущаться, вырываться, но бесполезно. Сажусь сверху и задираю футболку. Отвешиваю ей смачный шлепок по упругому полушарию. А потом по второму. Наклоняюсь, придавливая своим весом, и почти касаюсь губами ее уха.

— Довольна?

А она так тяжело дышит подо мной, что меня самого кроет. В башке уже не биты, не басы, а воет сирена и мигает все красным. ВНИМАНИЕ! ПРЕДЕЛ ДОСТИГНУТ!

Но она же Светлова, черт ее дери! Наглая, самодовольная, язвительная, сопливая девчонка, на которую я не должен так реагировать. Но мое тело с этим соглашаться наотрез отказывается. Ведь она сейчас полуголая подо мной. Я чувствую все ее изгибы и выпуклости. И мои методы не спасают, это как тушить огонь бензином.

И лучше бы ей сейчас молчать, чтобы я окончательно не сорвался и не заставил ее пожалеть о том, что она теперь девушка. Ведь мы оба потом будем сожалеть о произошедшем.

Отталкиваюсь от пола и рывком встаю на ноги. За шкирку поднимаю Ли. Притягиваю ее лицо так близко, что ощущаю жар, которым она тяжело дышит мне в губы.

— Предупреждаю в последний раз, — грубо, — иначе в следующий одними синяками на заднице ты не отделаешься.

Выхожу из комнаты и, прихватив внизу брошенную куртку, выгоняю байк.

Несмотря на осень, еду к реке. Бросив байк и шмотки на берегу, с головой ныряю в ледяную воду. Тело обжигает, мышцы сводит от холода. Не выныриваю, пока легкие не сжимаются до предела, требуя воздуха. Держусь до последнего, пока уже не начинаю чувствовать спазмы. Выныриваю с тяжелым и хриплым вдохом. И снова погружаюсь в спасительную глубину, чтобы смыть с себя это наваждение.

Выходя из воды, дергаю головой, чтобы стряхнуть капли. Зубы стучат, тело покрывается крупными мурашками. Сижу, пока холод не проникает до самых костей, только потом одеваюсь.

Отпустило.

Домой возвращаюсь под утро и заваливаюсь спать. Даже не слышу, кто и когда сваливает, включая и амфибию. Разлепляю глаза только к обеду. Тащу свою предательскую тушу к кофемашине. Пока жду порцию живительного напитка, цепляю с полки банку. Что за дрянь она там глотает? Распознав обычные витамины, ставлю обратно.

Заправляюсь кофе и иду работать. Даже получается, полностью переключаюсь на музыку и рабочие чаты. Даже не слышу, как телефон все это время вибрирует на кровати. Только встав размяться и перекусить, замечаю кучу сообщений. Да блин, этого только не хватало. Телефон начинает мигать входящим.

— Привет, — бросаю в трубку.

— Не отвечаешь? — выкатывает претензию, как назвал ее Городок, Хелен. В Германии ее так и называют, и ей подходит, в принципе.

— Дел много.

— Знаю, мой герой, расскажешь, как ты? Когда домой?

Так и раздирает сказать, что я дома.

— Как сдвинутся дела с работой, так сразу.

— Слишком неопределенно звучит. Я переживаю.

— Не стоит, Хелен.

— Уверен?

А я уже ни в чем не уверен. Даже в собственной адекватности.

— Мне пора, должен заказ сдать.

— Хорошо, жду новостей и твоего звонка.

Сбрасываю вызов и растираю лицо ладонями.

— Здорово, брат! — вваливается Роман.

Светится, как тромбон начищенный. Ясен пень, целый год подыхал по своей Есении, а теперь она беременна от него. Дорвался. Но не осуждаю, счастье для каждого свое. Мое вот заключается в работе. Только в ней я готов раствориться и отдаться без остатка.

— А ты чего такой помятый? — падает за стол. — Где шарахался вчера? Я думал, ты к нам заскочишь, а дозвониться так и не смог.

— Не в настроении был, — ставлю на стол разогретую вчерашнюю курицу.

— Из-за Лиды?

— Какой ты, однако, проницательный стал.

— Не нравится мне ее Вадик, слащавый какой-то, не находишь?

— Плевать я на него хотел.

— Правильно, сразу видно, Бессоновская порода, не то что некоторые Красавчики. За свое бодаться нужно, а не сваливать.

Глава 9

(Лида)

После того, как Ярослав уходит, я отхожу от шока. Сажусь на кровать, обнимаю себя руками и начинаю тихо плакать. Нет, он не сказать, чтобы напугал меня, я все равно уверена, что он всерьез не поднимет на меня руку, не причинит физический вред. А шлепки по заднице это так, дурость его.

Пугает меня совершенно другое. Я себя пугаю.

Он прижал меня своим телом, задрал футболку, отшлепал, а я? Я лежала и в шоке от такого близкого контакта думала совершенно не о том, что он меня наказывает за длинный язык. А о том, что он дышит рядом, трогает, шепчет в ухо, что аж мурашки по коже разбегаются. Как такое возможно? Может, все дело в том, что мне исполнилось восемнадцать и мое тело открывает для себя новые ощущения? Да, точно дело в этом. Нужно проверить на Вадике. Все же он прав, нам нужно попробовать включить в наши отношения поцелуи. Ведь я этого только что так сильно хотела, как и говорила мне Соня. Вот прям очень. Аж внутренности сжались.

После занятий иду на тренировку. Высматриваю Вадика, но его нигде нет. Странно, что он меня не дождался. В бассейне его тоже нет. Ладно, позже.

Полностью сосредотачиваюсь на командах тренера и на собственном теле.

— Разминка, четыресто вольным, в спокойном темпе. Поехали.

Вода принимает меня в свои объятия, мышцы еще деревянные, но тело начинает постепенно привыкать, разогревается.

— Ногами работаем!

К концу четырехсотки тело наполняется энергией и готово работать. Однако в голове все равно произошедшее вчера потрясение. Да, для меня это потрясение. Потому, что это был Ярослав. Может, я себя и накрутила, но мне показалось, что в нем не было столько злости, сколько он хотел продемонстрировать. Да нет, глупости. Разговоры всегда были только о дружбе. И даже ее мы профукали. Он профукал.

Встаю возле тумбочки и жду команду.

— Светлова, сотка вольным, на время. Пошла!

Свисток, и снова я в воде. Гребок, второй, третий… Как-то странно тянет руку.

— Работай! Выше локоть, что ты как мельница! Вкладывайся!

Касаюсь бортика и снимаю очки.

— На табло! — рявкает Олег Викторович. — В полторы ноги плыла?

Смотрю на время и ударяю ладонью по воде. Не добрала всего сорок сотых. Полгребка!

— Минута на отдых и еще раз, если не хочешь, чтобы я тебя вычеркнул из списка.

Собираюсь с силами. Мыслями все еще не могу. А что, если я права? Что если он тоже что-то почувствовал? Как дура улыбаюсь. Соберись, Лида! Просто докажи всем, что ты лучшая. И ему в том числе. Ты не какая-то там рыбешка, фугу, амфибия и кто там еще? Ты золотая рыбка!

Свисток. Прыжок.

Выкладываюсь на максимум. Пытаюсь, по крайней мере.

— Тащи! Давай-давай! — подгоняет меня тренер, переходя на ор. — Прибавь! Еще! Жми!

Бортик.

Пытаюсь отдышаться, а на результат даже смотреть боюсь. Стягиваю очки. Олег Викторович кивает.

— Молодец. Покажешь такой же результат на соревнованиях.

Довольная собой иду в душ. Следом за мной заходит Соня. Она тоже занимается, но у нее разряд ниже. Да и не горит она этим, так, скорее для себя и для поддержания формы ходит.

— Вот он тебя гоняет. Но ты молодец. В легкую сотку сделала.

— Спасибо.

— Ли? А что это у тебя? — замечает она красное пятно, на моей половинке.

— Ярослав наказал.

Но это не от шлепка, Яр сделал это совсем не больно, больше для демонстрации. Это я уже сама потом, когда брыкалась, об стол задела.

— Наказал? — вскидывает брови. — Он шлепнул тебя по заднице?

— Да, разозлился, что я его назвала козлом, — улыбаюсь.

— Тааак. И ты прям снова уверена, что он это со злости сделал? Хотя можешь не отвечать, я и так все вижу. Ты поэтому сегодня сотку, как на крыльях сделала?

— Слушай, Сонь, а что, если я хочу, чтобы парень меня поцеловал? Ну, Вадик, например.

— Вадик. Угу, — как-то странно смотрит на меня.

— Я же не могу просто сказать ему об этом.

— Тогда просто продолжай делать то, что делала.

Задумываюсь.

— Ладно, Лидусь, я побежала, тороплюсь.

— Давай, пока!

Выхожу из разлевалки и сталкиваюсь в холле с Вадиком. О, вот он-то мне и нужен! Ныряю в его объятия.

Вадим радостно обнимает меня в ответ, его руки холодные, в отличии от рук Яра. Они не сжимают меня как тиски, от которых перехватывает дух. Не заставляют сердце колотиться так, будто оно пытается вырваться из груди. Это просто... объятия.

Пытаюсь сообразить, что нужно сделать, чтобы было такое же напряжение, как с Ярославом. Но что-то оно никак не возникает. Не просить, же его меня отшлепать?

Я жду хоть какой-нибудь искры. Хоть малейшего намека на то безумие, которое творилось тогда с Ярославом. Я прижимаюсь к Вадику ближе, пытаюсь представить, что это его руки были такими же требовательными, напористыми, горячими, дикими.

И… ничего.

Может, просто напомнить ему о его предложении? Пусть Вадик сам пробуждает во мне это желание? Да, так и сделаю.

— Вадь, я тут подумала и решила, что ты прав. Давай попробуем сблизиться?

— Давно пора, — радуется Вадик и тянется к моим губам.

Вот! Сейчас это случится! Он меня поцелует и между нами что-нибудь вспыхнет. Вспыхнет ведь? Но пока что-то даже не то, чтобы вспыхивало, даже не теплеет. Он проводит носом по моей щеке, а мне не особо-то и приятно. Ладно, нужен поцелуй в губы! Вадик приближается своими губами к моим, и…

— Лида! — окликает меня папа Андрей.

Вот, черт! Что-то он сегодня раньше обычного за мной заехал. Поэтому отскакиваю от Вадика и, попрощавшись, тороплюсь к папе.

— Привет!

— Лидусь, времени в обрез, поехали, дома все объясню.

Возле дома замечаю машину Ромы, поэтому иду на кухню, чтобы поздороваться. Но услышав голос Ярослава, застываю в дверях.

— Да раздражает меня эта Лида потому что. Бесит неимоверно, — со злостью произносит Яр.

Раздражаю? Ну да, конечно, как я могла подумать, что было что-то иное, кроме раздражения и злости в мою сторону? Отчего-то обидно и больно это слышать.