Выстрел рикошетом. Книга вторая.

51. Когда выхода нет

Очередное утро. Утро, когда я напяливала улыбку как грим. Внутри меня бушевал хаос. Всё это не имело выхода! Чтобы я ни сделала, ничего не изменить. Все выходы перекрыты! Я в тупике. Хочу я того или нет, меня переломает надвигающаяся махина неизбежности…

Утром пришло очередное письмо – отчёт из клиники. Зачем они пишут каждый день? «Критические повреждения излечены, продолжается курс сращивания переломов…». Зачем? Я ничего не могу предпринять! Я просыпаюсь по утрам от ощущения неправильности. Я успела привыкнуть к этому парню. Мне не хватает его. Мне плохо без него… но я ничего не могу изменить!

Вчера вечером я опять пришла к Деминалю. Он был удивлён, увидев меня в своей спальне уже второй день подряд. Да, это неправильно. Мне не следует так делать. Но… Мне плохо, я загнанный зверь в тупике…

Я ещё раз взглянула в зеркало, проверяя натянутую на лицо улыбку, и ступила в гостиную. Ангелы пили чай. Лорайн приветливо махнул мне:

- Присоединяйся, дорогая.

Деминаль кивнул, улыбнувшись, но в глазах я уловила нервозность:

- Доброе утро, генерал, фале Лорайн заварил на редкость ароматный чай. Хотите попробовать?

Я поступала неправильно. Он был невиновен в моих проблемах. Он был идеален в своей роли, и мне следовало одобрять его идеальность, а не являться каждый вечер, с единственным желанием обладать его телом.

- Спасибо, извините, но чай этим утром мне противопоказан. Через полчаса у меня назначен приём у доктора. Хочу пройти обследование для подготовки к беременности.

Лорайн кивнул:

- О, это так разумно! Приятно слышать, что в этом доме вновь будут маленькие девочки.

Деминаль слегка поджал губы, но, кажется, почувствовал себя спокойней. Я мало забочусь о нём. Он заслуживает большего. Он моё правильное настоящее.

- Деминаль, у меня просьба. Ты смог бы освободить сегодня хотя бы часа три в своём графике? Я хотела бы пригласить тебя посетить торговый центр Лайнер-Вольд. Хочу сделать тебе подарок на твой вкус.

Вот теперь я увидела искреннюю улыбку. Да! За моё поведение стоит хотя бы раскошелиться. Это справедливо. Что он выберет? Последнюю модель спортивного «Буати»? Для компенсации агрессивности модели в сдержанном сером металлике? Ну, он, действительно, заслуживает таких подарков. Особенно после этой улыбки:

- Конечно, генерал. Сегодня после трёх я в Вашем распоряжении.

Ян звонил не по графику:

- Простите, мисс Элиос, не знаю, имеет ли это значение, но я обязан рассказать об этом Вам. Вчера сюда нагрянули люди Кэдели. Реальные бандиты и лично Ардуан Кэдели, отец мистера Крисара. Я думал, меня убьют! Они грозились меня убить! Мистер Ардуан почему-то решил, что я состою в любовной связи с его сыном, и обещал мне всяческие мучения. Они перерыли весь офис. Здесь всё было усыпано бумагами! А потом они нашли папку с факсами от Вас. Документы, которые вы правили от руки. Я их храню, простите. Мистер Ардуан сразу же признал Ваш почерк и сразу успокоился. Сказал: «Вижу знакомые закорючки. И где, мил человек, тебя нашла Мисс Джессика Элиос?». Я всё рассказал. Вы простите, но всё, как есть. Мне, после всех этих разговоров о том, что меня убьют, так страшно было… Это ведь ничего? Я пока ещё не видел с тех пор мистера Крисара, но надеюсь, его отец как-то переживёт, что сын не совсем сам управляет компанией. Я понимаю, что Вы хотели сымитировать, что он сам… Знаете, после того, как мистер Ардуан поверил, наконец, что мы не любовники с его сыном, он стал вести себя вполне прилично. Скорее всего, произошло какое-то недоразумение. Но я очень сильно испугался. Никогда бы не подумал, что у семьи Кэдели такая строгая мораль к отношениям между мужчинами.

Ян говорил много и путано. Было видно, что он очень нервничает. К встрече с папашей Криса он, явно, оказался не готов.

- Не думаю, что дело в морали. Крис всегда путался с представителями обоих полов, вряд ли это было секретом для его семьи. А во сколько вчера всё это было?

- Утром, рано утром. Я после этого ушёл сразу. Простите! Я поехал в горы с семьёй, успокоиться. У меня ощущение было, что я второй раз родился, когда они ушли… Вы уж простите.

Утро на Вэбеке? У нас ещё ночь. А я разговаривала с Крисом… получается, уже после. И он был вполне спокоен и рассказывал, что собирается с матерью к тётке. Сумасшедшая семейка!

- Не грузитесь этим, Ян. Главное, во всём разобрались. Не знаю, с чего отец Криса усмотрел в вас любовников…

Я внимательно посмотрела на Яна. Он тут же замотал головой:

- Мисс Элиос, я не интересуюсь мужчинами, вообще, и, главное, не смешиваю работу с личными отношениями.

Я кивнула:

- Тем более! Думаю, действительно, просто произошло какое-то недопонимание. Теперь всё выяснилось, и вам ничего не грозит. Простите за полученный стресс. Мы подумаем, как можно компенсировать ваши нервные издержки.

52. Хочу подарить

Темай появилась на шестой день. Вид у неё был какой-то измученный, в глазах груз проблем.

- Тебе ведь нравился Маркус? Хочу подарить его тебе. Пожалуйста!

Я начала подбирать слова, чтобы, как можно вежливей, отказаться, и тут она положила передо мной бумагу:

- Вот тут его надо забрать.

«Клиника реанимационной хирургии». Все мои вопросы закончились в один момент. Как? Что случилось? Во что они вляпались?!

Темай отошла и обернулась уже у двери:

- И ещё… Ему нельзя показываться в трансляции, да и на глаза людям не стоит. Он ни в чём не виноват, просто не повезло. Я очень надеюсь на тебя.

Что стряслось!? Она больная и бледная, пропадавшая где-то неделю. Он, вообще, в клинике и, видимо, в розыске. Что происходит?

Я стояла на пороге этого учреждения через два часа. Портье осмотрела предъявленную мной бумагу. Через пять минут худая спокойная, как ледяная скала, доктор вела меня по коридорам:

- Физически он здоров. Все внутренние органы, все кости, соединительные ткани мы починили. Но, думаю, вы понимаете, что его разуму нужно время, чтобы прийти в себя. Я могу порекомендовать вам хорошего психолога, имеющего опыт работы с такими травмами. И, конечно же, мы гарантируем, что этот специалист не будет задавать лишних вопросов.

Маркус сидел в углу на кровати, сжавшись в какой-то очень компактный комочек. Он казался моложе. Возможно, потому, что сильно похудел.

- Джессика? А ты что здесь делаешь?

- Мне тебя подарили.

Его взгляд казался бесцветным, болезненным, потерявшим какой-то блеск, искру. Даже искреннее удивление не зажгло их.

Ему понадобилась моя помощь, чтобы подняться на ноги. Пока мы спускались к лайнеру, он не сказал ни слова. А там снова свернулся на сиденье, поджав колени.

Райсель отошёл от мольберта, провожая нас удивлённым взглядом. Я, в обход трансляции, провела Маркуса в кабинет. Я им почти не пользуюсь. А свободных спален в доме больше нет. Пусть тут живёт.

Помогла парню опуститься на диван. Он пытался мне улыбнуться. Мой ангел стоял в дверях, недоумевая. Нужно было объясняться:

- Райсель, это Маркус, как я понимаю, он теперь тоже мой муж.

Мой ангел слегка испуганно осмотрел исхудавшего парня:

- Он болен?

- Да. Не совсем ещё выздоровел. И ему нельзя появляться в трансляции. О том, что он у нас, никто пока знать не должен. – Я перевела вопросительный взгляд на Маркуса. Он пожал плечами, отворачиваясь:

- Скажешь, вообще, из комнаты выходить не буду. – И опустился, укладываясь на диван, явно, не имея больше сил даже просто сидеть прямо.

Райсель переводил взгляд то на меня, то на Маркуса. Он ничего не понял, но у него были понятия, как правильно себя вести:

- Я могу чем-нибудь помочь? У меня очень поверхностные знания в медицине, но, если мне объяснят, что надо делать, я смогу помогать.

Он вдруг сорвался с места бегом, что, вообще, для него не свойственно. Вернулся с подушкой и комплектом постельного белья. Потом вызвался заказать Маркусу домашнюю одежду. Запрограммировал робота находиться поблизости. Не знаю, во что там Маркус с Темай влипли, но, по крайней мере, Райсель был абсолютно солидарен со мной в том, что мы обязаны помочь.

Я некоторое время сидела, наблюдая за тем, как мечется Райсель, устраивая нашего нового жильца. Маркус хмуро кутался в одеяло:

- Меня выбросили, да? Им теперь от меня одни проблемы?

И взгляд, как у побитого щенка. Да что это такое!

- Никто тебя не выбросил. Просто теперь ты – мой. Я о тебе позабочусь! Всё будет хорошо.

По взгляду было видно, что не поверил. Но как-то совсем бессильно кивнул и молча закрыл глаза.

На следующее утро, в офисе, меня навестила Хаинь:

- Не хочешь позавтракать со мной, директор Джессика?

Мы присели в красивом кафе на берегу залива, в зале, где трансляции больше выхватывали виды моря, чем лица клиентов.

- Я узнала, что Темай отдала тебе Маркуса.

- Да. Что с ним случилось? С ними обоими!

Хаинь слегка поморщилась, пододвигая к себе салат, и, игнорируя мой вопрос, продолжила:

- В некотором смысле Темай подвергает тебя большому риску. Маркус назван врагом Драконов. Ника лично приказала объявить на него охоту. Если она узнает, что ты прячешь этого парня, у тебя будут большие проблемы.

- Ника? Генерал Даниэлла?

Темай кивнула:

- Да. Политика Мевы кровава, и этот мальчик, так получилось, стал разменной фигурой. Оказался в ненужном месте и в ненужное время. Со стороны Темай нечестно впутывать тебя во всё это. Не сердись на неё. У неё сейчас плохое время, и она поступает необдуманно. Я могу забрать у тебя Маркуса, и ты никак не будешь упомянута в этой истории.

53. Рикошет

Через четыре дня я начал привыкать к этому дому. К роботу, с посвистыванием притаскивающему мне жрачку, к суетящемуся мальчишке, постоянно перемазанному красками, к самой Джессике. Таких, как она, называют трудоголиками. Она вставала ранним утром и неслась в свой офис. Если бы ни требования местного общества, наверное,  и в спортзал бы не ходила. Она разговаривала только о своей работе. В том числе и дома. Улыбалась своей работе, мечтала о ней, радовалась, погружаясь в неё.

Мальчишка помогал ей с оформлением. Поэтому с ним она обсуждала оформление. А ещё тонкости местного менталитета и как вести переговоры с той или иной местной тёткой. Никакого интима между ними не было. Вообще! В доме Темай тоже особо не проявляли такое при посторонних, но тут не было даже просто прикосновений, просто взглядов.

Вечером я выбрался из кровати. Джессика сидела на диване, по-детски поджав ноги и щёлкая пальцем по планшету.

- Ты чего встал? Нужно что-то?

- Нет. Просто лежать надоело.

Я примостился рядом. Заглянул через её плечо в экран планшета. Как и предполагал, на экране были цифры. Трудонаркоманка! Я очень легонько обнял её за плечи, губами касаясь мочки уха:

- Может, выделишь себе немного отдыха. Вредно так много работать.

Она покосилась на меня:

- Маркус, тебе лежать надо! Ты чего вскочил?! А ну, в постель!

- Только если вместе с тобой.

Я попытался улыбнуться. Как это сложно сомневаться в себе. Во всём, что помнишь о себе. Во всём, что знаешь. Ведь я помнил, что моя улыбка всегда смягчала женщин. Помнил, что, конкретно, Джессика с удовольствием обнималась со мной и не только. Было ли это правдой или тоже ложные воспоминания? Мне нужны были хоть какие-то факты, хоть какая-то опора, хоть что-то, что имеет подтверждение…

Джессика помогла мне подняться:

- Пошли, мачо, уложу тебя в кровать. Рано тебе ещё гормонами тут играть. Выздоровей сначала.

Мы вернулись в мою импровизированную спальню. Она помогла мне лечь, укрыла и, как контрольный в голову, поцеловала в висок. Ничего кроме жалости! Что я есть? Что из того, что я помню о себе, не иллюзия?

Я пытался работать над картиной. В сети проявился активный интерес к её написанию, фале Деминаль писал комментарии к моим наброскам и кидал ссылки на фотографии костюмов тех лет и портреты того времени. Это было занимательно. А главное, это сильно поднимало мой рейтинг.

Проблема была только в одном. Муза не прислушивалась к голосу разума и не желала творить. Мои мысли постоянно убегали куда-то, в декорации новой выставки директора Джессики или эскизы, которыми делилась дизайнер Лили. Там творить было легче. Там были восторженные глаза моей жены, а она умеет восторгаться искусством так, что хочется творить снова и снова. Там был неугасающий, просто фонтанирующий энтузиазм дизайнера Лили. Рядом с таким фонтаном невозможно было сидеть с белым листом. Здесь же теперь не было даже трансляции.

Из комнаты показался Маркус. Я постарался улыбнуться. Он был сильно болен. Доктор настоятельно велела ему лежать, но он абсолютно неразумно второй день пытался вставать и ходил по дому. Мне он был непонятен. Может потому, что принадлежал Меве. А может, мы просто были очень разные.

Маркус не проявлял интереса к искусству. Даже просто из вежливости не спросил, что я пишу. Он был постоянно хмур, хотя здесь, наверное, причиной была именно его болезнь. Но главное, он даже не пытался выйти со мной на контакт.

В конце концов, я поступал с ним так же, как директор Джессика. Я всё списывал на его болезненное состояние и старался заботиться о нём:

- Тебе чем-то помочь?

Он отмахнулся:

- Да ладно, пять метров я способен пройти самостоятельно. Не инвалид.

Вот зачем он так? Любой воспитанный человек сказал бы прежде всего спасибо.

Маркус тяжело опустился на диван в гостиной. Я заметил, что он причесался и, вообще, явно, заглядывал в зеркало. Скоро должна была вернуться директор Джессика, и, видимо, ему было важно хорошо выглядеть для неё, даже в ущерб здоровью.

На площадке послышалось движение лифта, а потом автоматика дружелюбно сообщила: «Гость к Директору Джессике». Ожидая приезда жены, я даже не вслушался сначала в эту фразу, просто автоматом щёлкнув кнопку открытия. И лишь потом, осознав, замер. Гость? Маркус всё ещё сидел на диване. Что бы он там не ворчал, дойти от спальни до гостиной для него было непросто. Быстро исчезнуть он не сможет. А его же никто не должен видеть! Входные двери уже начинали открываться. Маркус сидел. А я просто стоял, замерев в приступе паники, и наблюдал, как красивое пластиковое полотно двери отъезжает в сторону, являя сначала шикарные цветы, смесь крупных белых колокольчиков и мельчайших красных розочек, а потом великолепную улыбку Крисара.

- Дом Элиос и без мольберта посредине гостиной, это было бы нарушением законов мироздания. Здравствуй фале Райсель. Это тебе. – Он протянул мне колокольчики. – На мой вкус, они великолепно гармонируют с твоим образом.