Взломать графа

Пролог. Сумрачный беглец

Лондон, 1791 г.

Великий город был темен и пуст, как амбар после вывезенного урожая, и тьма его мокла под дождем. Ни звезд, ни туч, только сплошная чернота, низко-низко нависающая над колющими небо острыми шпилями, и шелест дождя: капли шуршат по мостовой, капли разбрызгивают поверхность луж, капли барабанят по крышам, кое где просачиваясь внутрь и стекая по стенам снаружи и внутри старых домов.

- Шлеп-шлеп-шлеп! – бег, отчаянный, на пределе сил. Лужи разлетелись вдребезги под подошвами сапог – человек выскочил из сумрака, заметался по узкой улочке, и забарабанил кулаками в толстую дубовую дверь.

- Помогите! Прошу вас, помогите!

- Пошел вон! – сверху глухо стукнула рама. – Вон, паршивый бродяга, или я буду стрелять!

- Я не…

Громко хлопнула ставня над дверью и из узкого, как бойница, окошка, высунулось гладкоствольное ружье. Беглец запрокинул голову, испуганно глядя в черный зрачок дула.

Тихий, отчетливый смешок донесся из мрака, звон подкованных сапог по брусчатке мостовой эхом заметался в переулке.

- Шлеп… Тонг! Шлеп… Тонг! – сквозь сумрак проступил силуэт – размытый, нечеткий, он казался гигантским.

Человек отчаянно вскрикнул и снова помчался прочь, прижимая что-то к груди – слетевшая с головы шляпа осталась валяться на мостовой. Он мчался по лужам, не разбирая дороги, иногда задушенно вскрикивая. Скользкий камень вывернулся из-под ноги, снова короткий вскрик – беглец кубарем покатился по мостовой, с размаху приложившись головой о поилку для лошадей. Застонал, тут же зажав собственный рот рукавом, и быстро-быстро, как ящерица, заполз под корыто поилки, вжавшись в ледяные мокрые камни.

- Шлеп… Тонг! Шлеп… Тонг! – мрак колыхнулся, выпуская окутанную плащом фигуру. – Тонг! – преследователь остановился, прислушиваясь.

Скорчившийся под поилкой беглец вжался лицом в собственное плечо, заглушая прерывистое, рваное дыхание. Тонг! Клацнуло, булькнула лужа и совсем рядом он увидал высокие сапоги с тусклыми темными пряжками и полы плаща – с уголков обвисшей мокрой ткани капало. Беглец прижался к камню, точно надеясь продавить мостовую собственным телом и скрыться под землей. Тонг! Тяжелый толстый каблук едва не придавил ему пальцы… Шлеп! Сапоги отшагнули назад… Снова – шлеп-тонг!

- Ага-а-а! – стремительный бросок вперед, и под поилку сунулась затененная глухим капюшоном голова…

- Банг! А-а-а!

Беглец распрямился, точно сжатая пружина. Короткая деревяшка в его руках со всей силы ткнула пришельца под капюшон. Тот пронзительно заорал, отпрянул… Беглец кубарем выкатился из-под поилки, и рванул прочь. Скорее, скорее! Он нырнул в переулок и побежал туда, где мелькали смутные отблески света и доносился рокот человеческих голосов, то затихавших, то вновь накатывающих, как прибой. Быстрей! Быстрей!

- Мы не хотим этой войны! – донесся вдруг резкий, словно выстрел, крик.

Беглец чуть снова не покатился кубарем, но припустил еще быстрее, точно завидев спасение. Темный переулок вильнул, как собачий хвост, и все вокруг озарилось желто-оранжевым светом костров. В пляшущем этом свете видна была запруженная народом площадь. Оратор стоял на вытащенном из ближнего трактира столе, каблук его сапога то и дело ударял в доски, привлекая внимание к самым важным словам.

- Мы все здесь… простые… люди! – он вскинул белые, ярко выделяющиеся во мраке руки в волнах кружевных манжет. - Я вот торговец! А ты, да, ты друг, кто?

- Докер я, ваша милость! – смущенно прогудел могучий детина в драной рубахе.

- Моряк! – откликнулся еще кто-то, площадь загудела.

- Все мы тут торговцы… докеры… моряки! Нам нужно одно: делать свое дело и кормить свои семьи! Верно я говорю, люди?

-Да! Верно! Все так! – разразилась криками площадь.

- Так почему же Кабинет Его Величества, храни Его Господь! Величество, конечно же, а вовсе не Кабинет…

Площадь ответила хохотом на немудрящую шутку.

- Почему, я спрашивая, премьер-министр Питт[1] собирается залезть в мой карман… и в твой карман… и вот в его карман, да-да, парень, в твой тоже… рассорившись с русской императрицей? С самым выгодным нашим союзником? И ради кого, я вас спрашиваю? Ради язычников? Нехристей-турков?

Спешащий по проулку беглец аж всхлипнул от накатившего вдруг облегчения: еще шаг, еще два, и он спасен, он среди друзей, потому что эти люди хоть и не знают его – но они друзья!

Он почти уж добежал, почти проскочил меж пылающими кострами – ввинтится в толпу, и все! Он рванулся вперед…

Фигура в темном мокром плаще и низко надвинутом капюшоне застыла на самой границе тьмы и света, и пляшущие за спиной языки пламени делали его тьму непроницаемо, сатанински черной.

Беглец остановился, едва не врезавшись в эту темную жуткую фигуру. Метнулся назад… Из сгустившейся позади мглы неуклонно и неотступно слышались уже знакомые шаги – за ним двигалась вторая, такая же черная фигура. Беглец застыл, точно заяц меж подбирающимися волками.

- Просто отдай! – прошелестело из-под низко надвинутого капюшона, и рука в черной перчатке требовательно протянулась к нему. – Отдай, и мы тебя отпустим!

Глава 1 Шпион на пенсии

«Будет проще, если вы включите камеру».

«А вы включите?»

«Вам должны были объяснить, что нет. Вам не нужно знать обо мне ничего: ни мое имя, ни внешность, ни возраст, ни семейное положение. Мы не собираемся дружить домами. Но если вы сами желаете сохранить анонимность, не проблема. Это всего лишь будет дороже стоить»

«Как только вы займетесь нашим делом, тут же выясните, кто мы».

Ага, значит, вас уже минимум двое…

«Я выясню кто вы, до того, как займусь вашим делом. Это вы и оплачиваете – мою дополнительную работу»

Некоторое время окошко чата светилось пустотой: видно, по ту сторону переваривали его наглость. Он ожидал взрыва негодования, потом попытки поторговаться: за сохранение анонимности, за ее нарушение, или просто за деньги. И приготовился к переговорам: муторным и бессмысленным… которые он тоже поставит в счет.

Но вместо этого экран осветился. Он неопределенно хмыкнул: работать с умными клиентами лучше, они хотя бы не мешают… но проблемы умных людей всегда гора-аздо заковыристей, чем беды дураков. Он увидел комнату, открывшуюся в узком диапазоне веб-камеры, и двоих, тесно, плечом к плечу, сидящих на кровати, и мысленно даже не застонал, а взвыл.

- Сейчас он скажет, что частные сыщики не лезут в дела разведок, и отключится! – зло сказала девушка, и нервно ткнула пальцем в дужку, поправляя очки. Промахнулась, попав в стекло – с координацией движений у нее было не очень хорошо. Моргнула несколько раз, и даже не опустила, а уронила руки на колени, принявшись теребить слишком широкую штанину больничной пижамы.

Он говорил про умных людей и заковыристые проблемы? С его стороны умнее всего сделать как она сказала! Потому что проблемы такой степени заковыристости, как у этих двоих, ему точно не решить, а вот самому обзавестись нерешаемыми проблемами – проще простого. Он даже потянулся к мышке, собираясь одним щелчком избавиться от опасных клиентов… и нет, не щелкнул. Была ведь еще и репутация, построенная именно на вот таких делах, взять которые никто не осмеливался. И бешенные гонорары, которым завидовали коллеги по ремеслу, и… Он решительно отмел мысленную суету: привычка обманывать и уговаривать самого себя у него, конечно, была, как у всех, но он с ней жестко боролся. Ему просто до зуда в пальцах было интересно, чего хотят эти двое. В общем, он, конечно, умный – иначе не стал бы тем, кто он есть. Но сумасшедший. И смиримся с этим.

- Я успею сделать это и после того как вы изложите свое дело.

Если сейчас ее папаша скажет пафосную дурь, вроде «Тогда уже отключаться будет поздно!», отключится в самом деле. Потому что они все же дураки, и ничего интересного не расскажут.

Пожилой, слегка обрюзгший, лысоватый тип рядом с девушкой только усмехнулся понимающе и уставился прямо в камеру ожидаемо цепким, внимательным взглядом. Непонятно, правда, что он рассчитывал там разглядеть, кроме темного экрана и аватарки: толстопузого джентльмена с сигарой.

- Что вы о нас знаете? – слегка нахмурился пожилой.

- Ничего. - ответил он.

- Телевизор не смотрите, газет не читаете? – зло бросила девушка.

- Вы хотите, чтоб я судил о вашем деле по масс-медиа? – толстопуз на аватарке вдруг пожал плечами, заставив девушку с легким писком шарахнуться от экрана. – Ну что ж… Вас зовут Олег Гусляр, преподаете, сотрудничаете с русским культурным центром. Бывший шпион, хотя журналисты утверждают, что и нынешний, но расходятся во мнениях – чей именно. То есть, учитывая, что официально вы – шпион британский, все убеждены, что на самом деле – русский. А также приписывают вам работу еще на шестнадцать стран, включая Сомали и Гондурас.

- Сомали – это что-то новенькое. - пробормотал Гусляр.

- Три недели назад вы потеряли сознание на открытой веранде паба, после чего были доставлены в больницу. Утверждают, что вас... и вашу дочь отравили, причем отнюдь не пивом.

- Элен. – вроде как представилась девушка.

- Алена, я так понимаю. – вздохнул он. – Если по-русски…

- Говорите по-русски? – уточнил Гусляр.

- Ни единого слова. – отрезал он. Еще бы, попробуй произнеси эти самые слова с их шипящими звуками и постоянно меняющимися окончаниями. А понимает ли он по-русски, Гусляр не спрашивал.

- Но вы работаете с русскими агентствами? – продолжал настаивать Гусляр.

- Я сотрудничаю с агентствами во многих странах бывшего Советского Союза. – равнодушно обронил он. Это была и правда… и неправда. Сотрудничал он действительно со многими: в Москве, Санкт-Петербурге, Минске и других, больших и маленьких, неизвестных ни одному нормальному англичанину городах. Нанимал на разовые поручения, подряжал на слежку… А работал… Работал он лишь с детективным агентством с забавным названием «Белый гусь». Корпел над программами-следилками вместе с их хакером Вадимом, консультировался по делам финансовым с экономистом Севой. Знал о них так много… и не знал ничего. Не видел их лиц, не слышал настоящих голосов. Вопреки собственным правилам. И отчаянному, почти болезненному желанию. Встретиться. Узнать. Особенно об одном из компаньонов… Об одной. Рыжей девушке с неуловимо старомодным, слегка чопорным, английским, и чересчур, до неприличия, раскованным ником Pussy Cat. Хотя в русском языке вроде бы нормально звучит? Кис-онь-ка… Не выговорить! Не увидеть ее лица, лишь странные фотографии, где только абрис спортивной фигурки вдалеке, и копна рыжих волос… которые и в фотошопе нарисовать можно!

Глава 2. Неприятностей полный горшок

Тонкая женская рука призрачной белизной мелькнула сквозь густой, как чернила, мрак, взметнулся край шерстяного одеяла, и девушка в нижней сорочке спрыгнула на выстывший за ночь пол.

- А-аай! – приплясывая от холода, она натянула плотные чулки.- Вставай, Бет, а не то нам зададут! –сдернула одеяло со своей соседки по кровати.

- Бррр! – оставаться в постели после такого уж было невозможно - холодный воздух спальни лизнул голую шею и руки. Зябко обхватив себя за плечи, вторая девушка села на кровати. – Ненавижу газетиров!

- Среди них есть очень симпатичные молодые джентльмены! – усмехнулась ее соседка.

- Нет моих симпатий к тем, из-за кого среди ночи вставать! – буркнула Бет, торопливо одеваясь.

- Ворчи сколько хочешь, только корсет мне потуже затяни, чтоб талия как у мисс Беклбек!

- Бесси, ты – вертихвостка! Как и твоя мисс… - наставительно начала Бет, но тут же осеклась и даже огляделась, словно боясь, что кто-то услышит ее неосторожные слова.

- Уж никак не моя! – шкодливо хихикнула Бесси, за что была немедленно наказана резким рывком за корсетные шнуры. Она сдавленно пискнула, пару мгновений подышала, и взялась шнуровать соседку. – Хорошо, что мы вместе спим. – примирительно сказала она. – У старых моих хозяев в корсете спать приходилось, чтоб вовремя воду для умывания подать.

Бет в ответ лишь кивнула, на ходу затягивая завязки юбок и заправляя шейную косынку, и шагнула к дверям. Коридор на этаже прислуги был погружен в кромешную тьму.

- Надо было вчера хоть огарок попросить.

- Твои молодые симпатичные джентльмены и без того месячный запас свечей пожгли! – хмыкнула Бет.

Перебирая ладонями по стене, обе Элизабет заспешили к лестнице для прислуги. Я выждал немного и двинулся следом, тихо, как и они в своих войлочных туфлях, не производящих досадного для господ шума. Оставалось лишь молиться, чтоб ни одна не вздумала оглянуться – стоит девицам узнать, что я подглядывал за ними в спальне, и меня не спасет даже Господня милость! О, я знал, что поступаю нехорошо и мне придется еще поплатиться за свое недостойное поведение, но… просто не смог удержаться, ведь другого случая у меня не будет! Да и не видел я ничего толком, что было с одной стороны даже утешительно, а с другой – весьма досадно!

Впрочем, пока расплата откладывалась: темнота играла мне на руку – обе горничные были озабочены лишь тем, чтоб не сорваться со ступенек.

- Встали наконец-то, ленивые besovki! – вспыхнул желто-оранжевый лепесток огня, лязгнули домовые ключи и из мрака выступила темная фигура… в приличном для экономки коричневом платье. Девушки присели в реверансах.

Почему мистрис Palashka называла Бесси и Бет – besovki, не понимал никто из домашних. У русского секретаря милорда удалось выяснить, что это слово означает что-то вроде «дьяволицы», но что дьявольского мистрис Palashka нашла в низенькой и конопатой Бесси, или в высокой и худой как жердь Бет, так и осталось тайной.

- Я камердинерам велела воду для умывания барину с барчуком самим взять, а барышней камеристка займется.

Бесси и Бет переглянулись и уже живее присели снова:

- Спасибо, мистрис!

- Нечего тут than’k-ать! Чтоб гостиную в порядок привели, а то газетиры – ровно Mamaeva Orda! Ковры, и те отчищать надобно! По-хорошему их бы в снег закопать…

- Газетиров, мистрис? – удивилась наивная Бет.

- Ковры, глупая девчонка! Хотя и газетиров… В вашем Лондоне снега, чтоб для чистки ковра сгодился, и зимой не бывает, а уж нынче… Ну что встали? Заварку спитую в буфетной заберите, раз снега нет, и бегом работать!

Еще один реверанс и горничные умчались и впрямь бегом, рискуя споткнуться. Мистрис Palashka принялась чиркать пером в домовой книге, судя по печальным вздохам, подсчитывая расходы, понесенные из-за вчерашнего нашествия газетной братии. Пользуясь случаем, я тихонько проскользнул мимо нее и поспешил за горничными.

- Mamaeva Orda – это кто? – на бегу спросила Бет.

- Это такие русские варвары, которые ужасно обращаются с коврами! – с апломбом ответствовала Бесси, уже второй год служившая в доме русского посла, графа Воронцова, на Мэнсфилд-стрит[1]. – И с диванами тоже! – убитым голосом закончила она, зацепившись за отогнутый край ковра и едва не полетев кувырком прямиком на диван.

Углы гостиной тонули в сумраке, но центр ее освещали отблески пламени в уже растопленном камине.

- Пелагия Игнатьевна первым делом велела тут протопить – в тепле, как барыни работать будете. - поворачиваясь от камина, заметила еще одна девушка. В ее английской речи слышался изрядный акцент. Она стряхнула в мешок выметенную из камина вчерашнюю золу и подошла к замершим у дивана горничным. И тоже замерла.

- Что ж они, во всех лондонских лужах вывалялись, прежде чем к милорду на диван усесться! – наконец выпалила Бесси, яростно потрясая стиснутым кулачком. – Свиньи газетные они, а не джентльмены!

- Правая рука, левая, а вот и… филейная его часть! – чистильщица каминов стащила плотные рукавицы и принялась тыкать пальцем в грязные отпечатки на обивке турецкого дивана. – Свалился, видать, на диван, а потом подняться пытался, да только хуже сделал! Вот говорила Пелагия Игнатьевна джина им не давать, а мистер Фокс[2]: «От джина пишут бойчее!» - передразнила она. – Видать, один и вовсе бойким заделался, пьянь аглицкая! – она нагнулась, возвращая на место отвернутый край ковра. – Э, да здесь тоже, глядите! – она поскребла плохо различимое в сумраке пятно. На пальцах остались темные разводы. – Кофий, что ли? – и потянулась обратно к перчаткам…

Глава 3. Скандал в банке

- Сожалею… - пробормотал он, с высоты потолка разглядывая чью-то обширную лысину, ярко бликующую в свете ламп. – Можно даже сказать, сочувствую… Так, но мне-то нужен оператор №16… – он хищно скрючил пальцы над клавиатурой (немного пафоса хотя бы наедине с собой не помешает!). В сеть «Кэмпбелл Банк» он медленно и осторожно просачивался со вчерашнего дня. Мог и быстрее, но тогда проникновение бы засекли, а ему нужна информация, а не отдел кибербезопасности банка, с охотничьими кличами гоняющийся за пролезшим в систему хакером. И похоже, информация нужна не ему одному. Из операционного зала только что запросили данные по счетам Гусляров, Олега и Элен.

Суммы приличные… но не сверхъестественные. Не больше, чем на счету любого немолодого преуспевающего англичанина. Агент разведки, с риском для жизни зарабатывающий… как средний менеджер? Хотя, возможно, есть тайные счета.

- Есть – найду. – уж в этом-то Большой Босс не сомневался. – И выставлю счет – за то, что сами не сказали.

Изображение на экране медленно двигалось, отражая затылки над банковскими столами и макушки рядом с электронными терминалами. Иногда к головами добавлялись ступни – у развалившихся в креслах в ожидании своей очереди. А рядом с кассовыми окошками – еще спины и откляченные зады. Взгляд Большого Босса заметался между экранами, пальцы забегали по клавишам. Изображение заскакало в ответ: камера словно спикировала сверху, обрушиваясь прямо на головы посетителей, снова пошла вверх и наконец зависла над ничем не примечательным столом в выгородке пластиковых стен. В динамиках зашуршало: «Банк Кэмпбелл» не только подглядывал, но и подслушивал своих сотрудников. Наверняка ведь и записывал каждое слово.

- Иногда мне кажется, что этот мир создан если не мною, то для меня! – хмыкнул Босс. В этом утверждении звучало неожиданно много горечи, но все же гораздо больше гордости.

Тонкие пальцы подкрутили рычажки тюнеров – шорох сменился приглушенными, но вполне разборчивыми голосами.

– Пока ждем ответа, хотите взглянуть на нашу экспозицию? – банковский клерк махнул рукой куда-то в сторону. Даже на блеклом изображении с камеры видна была растянувшая его губы дежурная улыбка. – Образцы монет, банкнот и банковских документов больше чем за триста лет! ВВС сюжет делала по нашей коллекции: у нас даже подлинная мерная рейка Генриха VIII есть!

- Я эту программу смотрел! – подхватил мужчина в слегка потертом деловом костюме. Сочетание тоски и чувства собственной значимости на лице безошибочно обличало в нем государственного чиновника.

- Можно, свой туристический зуд вы почешете потом, без меня? Единственное, на что я хочу взглянуть, это счета моего дяди и кузины! – пропущенный сквозь динамик компа голос девушки казался резким и неприятным, зато Большой Босс сразу узнал этот акцент и злые интонации. Племянница Карина… та, что появилась в больнице. Через три недели после случившегося. Хотя о происшествии с Гуслярами масс-медиа орали уже на следующий день, а британская виза, по словам старшего Гусляра, у нее была.

- Мы во всем разберемся и… Вот, как раз и ответ! – клерк поглядел в монитор и радостно провозгласил. – Все в полном порядке! Средства переведены через Интернет-банкинг, три недели назад. На счетах минимальный остаток. Надеюсь, мистер и мисс Гусляр довольны обслуживанием и продолжат сотрудничество с нашим банком. – он щелкнул мышкой, закрывая окно на мониторе.

В динамиках остался лишь легкий шорох. Клерк с дежурной улыбкой на лице глядел на девушку, она – исподлобья – на него.

- Парень… Ты дурак? – наконец спросила племянница.

- Простите? – улыбка на губах клерка застыла как примороженная.

- Дурак, спрашиваю? Или глухой, не слышал, что тебе говорят? Три недели назад моих родственников от-ра-ви-ли! Деньги с их счетов украли! Так что ничего не в порядке! Куда перевели деньги?

- Простите, но это конфиденциальная информация.

- Доверенность! – племянница стукнула кулаком по столу… а, нет, по лежащему на столе документу, наверное, той самой доверенности.

- Да, конечно. – спохватился клерк и с явным неудовольствием снова защелкал мышкой.

Взгляд Большого Босса метнулся на другой экран, где снова перемещались данные.

- Хм… - сказал он, с интересом разглядывая конечный результат.

- Хм… - словно передразнивая, глубокомысленно прочистил горло клерк. И снова расцвел радостной улыбкой. – Вот видите, я же говорил, что все в порядке! Деньги переведены на счет «Гусляр-компани».

- Не существует никакой «Гусляр-компани»! - после короткого молчания сказала племянница.

- Как же не существует, когда вот! – клерк указал на экран.

- Мой дядя и кузина являются учредителями, владельцами или акционерами этой компании?

- Простите, но таких сведений я вам сообщить не могу – ваша доверенность распространяется на личное имущество вашего дяди. Компания в ней не упомянута.

- Потому что никакой компании нет! – рявкнула племянница.

- Мисс Карен, я бы попросил вас держать себя в руках. – негромко обронил ее немолодой сопровождающий.

Племянница Карина медленно опустилась обратно на стул, по лицу ее пробежала гримаса.

- Вы утверждаете, что мои родственники перевели деньги на счета своей компании, но отказываете мне в доступе к информации по этой компании в связи с тем, что это… чужая компания?

Глава 4. Труп в благородном семействе

- Это вовсе не главная наша беда!

Каким образом мистрис Palashka сумела поджать и без того неодобрительно поджатые губы, я понять не смог – но у нее вышло. Она метнула злой взгляд на жмущуюся в углу горничную, отчего та попыталась раствориться в узорчатой шелковой обивке стен.

- Отойди, замараешь! – сквозь зубы процедила мистрис. Бедная Stesha отпрянула от стены столь резко, что едва не врезалась в фигурку Амура на высоком постаменте. – Давай, круши барское добро, чего уж там! – злобно зашипела экономка. – Тебе милость оказали, в господский дом взяли, а ты что творишь? Разоралась на весь дом! Мусор… - она мгновение подумала, видно, засомневалась, относится ли мертвое тело именно к мусору, и округло закончила - …или иной какой непорядок надо тихонько устранять, господ никак не беспокоя! Вот гляди у меня, отправишься обратно в свою деревню! Коровам хвосты крутить!

- Так деревня… Она ж за морем, Пелагия Игнатьевна! – в панике прошептала Stesha. – Как же я… из Лондона-то…

- Раньше думать надо было, а не трупы находить! – неумолимо отрезала экономка.

- Уж не ожидали ли вы, что горничные и труп под ковер заметут, как они с мусором делают? – процедил дворецкий.

- Не водится такого за моими девками, я б и не допустила никогда!

- Я самолично дважды за последние три года ловил!

- Тех горничных тогда же вон выставили, грязнух безруких! Английки ваши только грязь плодят!

- Зато хотя бы без трупов обходятся! – парировал дворецкий.

- Замолчите оба! – милорд одарил начальствующих над прислугой неодобрительным взглядом, от которого всегда становилось мучительно стыдно, что не сумел ответствовать высоким его ожиданиям. – Нашли время для свар!

Дворецкий и экономка тут же вытянулись, ровно солдаты на плацу.

- Простите, милорд, мы непростительно забылись!

- Прощенья просим, барин! От потрясения все. – и зажимая себе рот рукой, экономка пробубнила сквозь пальцы. – Как же так-то?

- Узнаем! – милорд обрадованно встрепенулся, увидев торопящегося к нему лакея и следующих за ним господ.

- Милорд Семьён Романовитч! – первым, как всегда, выдвинулся обтянутый ярко-желтым жилетом живот, предваряя появление уже всего мистера Чарльза Фокса. Широко раскинув руки, лидер партии вигов[1] стремительно шагал по коридору, намереваясь заключить милорда в приветственные объятия. Точно не виделся с ним долгие годы, а не расстался лишь несколько часов назад, торопясь закончить новую статью против политики Кабинета мистера Питта-младшего. Мистер Фокс по-медвежьи облапил терпеливо сносящего эти объятья милорда, и тут же отстранился, внимательно и встревоженно вглядываясь в лицо русского посла. – Признаться, ваше письмо меня весьма удивило и встревожило! Надеюсь все же, дела наши в порядке?

- Увы, мистер Фокс, боюсь, что дела наши… - губы милорда скруглились, неслышно произнося те русские слова, которые никто и никогда не соглашался переводить. - …не в порядке. – уже вслух закончил он. И испытывающе поглядел на спутника мистера Фокса, молчаливой тенью замершего у того за спиной. – Это? - вопросительно начал он.

- Да, да! – энергично подтвердил мистер Фокс. – Именно тот, кого вы желали видеть! Дозвольте представить вам Арчибальда Дженкинса, из Ассоциации по поимке преступников! Не будь я сам в их Учредительном совете да не плати взносы уж четвертый год – навряд бы сыскал вам эдакого мастера, да в эдакую рань![2]

Мистрис Palashka тихонько ахнула. По лицу мистера Бартона на миг скользнуло крайне недовольное выражение, но он тут же принял невозмутимый вид, подобающий дворецкому из хорошего дома. Я же с любопытством уставился на согнувшегося в поклоне Дженкинса. Джентльменом, пожалуй, не назовешь, даже в той малой мере, на которую осмеливался претендовать я, в силу своего происхождения и воспитания. Фигура кряжистая, руки и тронутое первыми морщинами лицо изрядно грубоваты, но сюртук, хоть и отнюдь не новый, отличался строгостью покроя и добротностью ткани. Не прикрытые париком и без грана пудры волосы стянуты неброской черной лентой. Круглую шляпу свою он держал подмышкой, точно офицерскую треуголку. В целом, весь облик пришельца говорил о солидности и некой, невольно вызывающей доверие надежности.

- Это честь, быть полезным милорду Воронцову и мистеру Фоксу! - фамилию милорда Дженкинс произнес неожиданно чисто, без обычной для моих соотечественников склонности к шипению. Я и сам так выговаривать больше месяца учился!

- Что ж, джентльмены… - нервозность милорда не заметил бы чужой человек, но я-то уже успел его изучить и видел, что спокойствие дается ему нелегко. – Прошу за мной. - не дожидаясь, пока Бартон отворит перед ним дверь, милорд сам толкнул створку и первым шагнул внутрь.

- Мой английский секретарь. – мрачно ответствовал милорд и бестрепетно шагнув к лежащему на кровати телу, аккуратно повернул покойнику голову. Я торопливо отвернулся – смотреть снова у меня не достало сил, и без того знал, что сейчас увидят мистер Фокс и Дженкинс. Кровавую рану, запекшуюся под волосами лежащего на кровати юноши! Мистрис Palashka всхлипнула:

- Молоденький совсем! Едва шестнадцать сравнялось!

- Милорд, позвольте… - дворецкий сунулся было с умывальным кувшином.

- Оставьте, Бартон. – отмахнулся посол. – В битве при Кагуле[3] я был в крови по самую треуголку, что уж тут-то... Вчера я отправил юношу в город… - милорд снова обернулся к Дженкинсу. - По нашему совместному делу с мистером Фоксом…

Глава 5. Следы в гостиной

Протискиваться мимо милорда, точно мимо прохожего в толпе, было совершенно неприлично, но мои способности в изящном лавировании явственно возросли – мне удалось выскользнуть в коридор, не потревожив никого из джентльменов.

Юный лорд Михаил Семенович, в одной лишь сорочке, да кюлотах с чулками и туфлями, смущенно переминался под обеспокоенным взглядом своего папеньки.

- Мишель? – вновь требовательно повторил посол.

- Доброе утро, батюшка… мистер Фокс… сэр…  – попадаться на глаза родителю юному лорду вовсе не хотелось, но в коридорчике меж кабинетом посла и спальнями секретарей, скрыться было негде. – Кричали, да так страшно, что… - он замялся.

- Что вы сочли за благо явиться к источнику криков, дабы пугаться с полным удовольствием? – насмешливо поинтересовался посол. – И сестрицу с собой прихватили?

Из-за плеча братца застенчиво выглянула леди Екатерина Семеновна, а я… Меня охватил жар, смущающий и восторженный, и я невольно отступил, боясь, что кто-нибудь догадается об обуревающих меня чувствах. О, я скорее умер бы, чем позволил догадаться о симпатии, неуместной с моей стороны по отношению к столь высокородной юной даме! Я прекрасно понимал, что пройдет еще пара-тройка лет, из прелестной девочки леди Кэтти превратится в еще более очаровательную девушку, а там недалеко время, когда какой-нибудь лорд, уж неважно, русский или английский, составит ей достойную пару… Но сейчас, когда ее прелестным личиком под оборками утреннего чепца могли любоваться лишь домашние… я все же позволял себе порой бросить восхищенный взгляд и не мечтать, нет, а просто радоваться возможности незаметно быть с ней рядом. Совсем незаметно – на меня вовсе не обращали внимания. Впрочем, как и всегда.

- Я ни капельки не испугался. – маленький лорд с достоинством выпрямился. – Я всего лишь разбудился… проснулся. Сестрица Кэтти, да, испугалась! – и постарался незаметно толкнуть сестрицу пяткой.

Леди поглядела на братца с возмущением, наступила ему на ногу в ответ – с явной мстительностью. Но возражать не стала, а даже попыталась изобразить нечто вроде подрагивающих от страха губок, чему изрядно противоречили блестящие от любопытства глазки.

- Вы ведь сами говорили, батюшка, что больше всего пугает неизвестность. Мисс Беклбек отказалась отвечать на наши вопросы, вот мы решили взглянуть… пока она отвлеклась.

- Дипломатом растет. Весь в отца! – крякнул мистер Фокс.

Милорд нахмурился и скупо обронил.

- Горничная увидела мышь.

- Это Стешка-то? – юный лорд безошибочно перевел взгляд на мающуюся меж дворецким и экономкой горничную. – Да она тех мышей совком для золы прибивает – очень ловко у нее получается! – с завистью закончил он.

- Крысу, мастер Майкл, она увидела ужасную, безобразную, хищную крысу! – дворецкий поспешил на выручку господину.

- Вот такенная, барич, вот такенная! – разводя руки на внушительную ширину, слабым голосом пробормотала Stesha. – Как… как зарычит на меня, как кинется…

- Крыса? Зарычит? – юный лорд переглянулся с сестрой.

Дворецкий с экономкой одарили служанку не обещающими ничего доброго взглядами.

- Да! – с упорством отчаяния вскричала та. – И… и… половину зольного совка cгрызла!

Теперь уж леди Кэтти и впрямь пискнула от страха и спряталась за брата, зато тот даже подпрыгнул от восторга:

- А вы, сэр, наверное, крысолов? – воскликнул он, глядя на Дженкинса.

- Совершенно верно, молодой лорд! – тот усмехнулся. - Пожалуй, никто еще так верно не определял род моих занятий. Ох и мерзких же крыс мне случалось ловить!

- Можно ли нам с сестрицей поглядеть на вашу работу? Батюшка, вы дозволите? Мы могли бы попросить господина Гольцова, чтоб он за нами присмотрел.

Милорд невольно вздрогнул, услышав имя русского секретаря.

- Не стоит отвлекать мистера Дженкинса от дел. Позовите Мэри… мисс Беклбек, чтоб забрала детей!

- Майкл! Я обыскалась вас! Куда же вы сбежали, непослушный мальчик! Еще и сестру с собой сманили! – молодая дама в утреннем туалете и с годовалым ребенком на руках уже спешила к ним.

- Простите, мисс Беклбек! – пробормотал юный лорд.

- От хороших-то гувернанток дети не бегают. – ни на кого не глядя, буркнула мистрис Palashka.

Мисс Беклбек даже не обернулась, лишь щеки ее едва заметно вспыхнули. А следом случился и вовсе конфуз. Сидящий у нее на руках юный Василий-Джордж вдруг громко пискнул:

- Па! – и протянув ручки к милорду, радостно залопотал. – Па-па-па!

Лица у экономки и дворецкого окаменели. Мистер Фокс заметно смутился, а Дженкинс, быстро осознавший неловкость ситуации, уставился в сторону. Мисс Кэтти зло закусила губу, исподтишка поглядывая то на отца, то на мисс. И только юный лорд Майкл вдруг протянул руки… и взяв малыша у окаменевшей мисс, направился в сторону детских покоев.

- Пойдем, Кэтти, мисс… До свидания, джентльмены, и… удачи вам в охоте на крысу!

- В дипломаты. – глядя ему вслед, заключил мистер Фокс – и вздохнул так, что казалось, многочисленные пуговицы его жилета сейчас посыплются градом. – На крайний случай – в губернаторы! – и покивал хозяину дома – то ли сочувственно, то ли одобрительно.

Глава 6. Следствие ведет кузина

- Опять обвинения?

Этот крик души был слышен даже из мрачных темных недр дамской сумочки. Он лежал во внутреннем кармашке и меланхолично прислушивался к доносящимся снаружи звукам. Загруженная на телефон Карины программа позволяла включать фонарик: тихое постукивание и шуршание рядом оказалось трущимися друг об друга пластиковыми карточками – банковской и ключ-картой от номера в отеле. Источник постоянного бряканья установить не удалось – мобильник, в котором он сидел, прятался во внутреннем кармашке, а брякало на дне сумки. Там же и шебуршало, будто мышь. Будь там и впрямь хоть мышь, хоть карликовый тигр, хоть проход в иные миры – он бы не удивился: сумочка Карины напоминала черную дыру. Снаружи чернота лаковой кожи, а внутри сплошные загадки и сюрпризы. Самым большим сюрпризом оказалось, что в мобильнике он «сидел» не один. Стоило немного «пошарить» внутри и тут же кроме его собственной шпионской программы, обнаружилась еще одна, чужая. Хотя он удивился бы, если б ее не было – вряд ли спецслужбы присмотр за Кариной возлагали только на ее обиженного спутника.

- Мисс Карен, это уже переходит всякие границы! – спутник, судя по голосу, тот же, что и вчера в банке – немолодой чиновник в потрепанном костюме. – У меня создается впечатление, что вы считаете происходящее игрой, которую затеяли спецслужбы Ее Величества! Что мы не защищаем ваших родственников, а… чуть ли не вредим им!

- А еще у вас дурацкая фамилия. – ласково сообщила Карина. – Нет, серьезно, вас действительно зовут… Поттер? Ректор чуть не расхохотался, когда увидел вашу визитку, тоже, наверное, не верил, что так могут звать живого человека. Может, вы еще и Гарри?

- Я – Винсент. - еще больше насупился сопровождающий.

- И-и-и… - восторженный писк Карины был пронзительным… и демонстративным. – Почти Альбус Северус.

- Прекратите! – в его голосе громыхнула нешуточная угроза. А сопровождающий, мистер… гхм, не-Гарри, но все-таки Поттер, не так уж и прост. – Почему вы все время пытаетесь меня оскорбить?

- Три варианта. Я хамка без манер и воспитания. Мне за это ничего не будет. Вы меня бесите. – картон слабо прошуршал по пластику стола – Карина отпила кофе из стаканчика. Наверняка разглядывает собеседника поверх крышечки.

Над столиком, где сидели эти твое и тихонько лежал в Карининой сумке мобильник с притаившимся внутри Боссом, повисла недолгая пауза. Жалко, из сумки не видно их лиц. Наблюдать за реакцией людей – далеко не так полезно, как многие думают, зато всегда занятно. Он дорого бы дал, чтоб посмотреть как сейчас корежит бедного мистера Поттера. А взгляд Карины, наверняка, настороженный и выжидающий – он ни минуты не сомневался, что безопасника она злит специально.

- Поттер – самая распространенная фамилия в Британии! Роулинг специально взяла ее, чтобы подчеркнуть, что ее герой – самый обычный мальчик! У нас Поттеров столько же, сколько у вас… Иванов! – проворчал мистер Поттер.

- Среди моих знакомых ни одного Ивана. – равнодушно откликнулась Карина. - Зато есть несколько Джонов.

- Кроме имени и фамилии претензии имеются? – процедил мистер Поттер.

- О, вы всего лишь играете в какую-то игру и вредите моим родственникам! – небрежно бросила она.

- О-оххх! – вдалеке, в комнате с мониторами, Большой Босс с размаху припечатал лицо ладонью. Теперь понятно, кому подражает Алена, когда пытается язвить. Но опыта ей явно недостает. А здесь… стиль, отточенный годами и битвами! Кузина Карина уже становилась ему симпатичной. Что совершенно не мешало ее подозревать. Уж слишком активно она борется за интересы Гусляров. Такая отчаянная родственная любовь вызывает сомнения самим фактом существования.

- Вы ошибаетесь!

Большой Босс даже восхитился сдержанностью безопасника: голос у того аж скрипел от злости, но он не позволил себе сорваться.

- О, а я-то думала: только что, на приеме у ректора, мне сказали, что дядя потерял не только здоровье и деньги, но и работу! Что его уволили и больше он тут не преподает! А оказывается, я ошибаюсь. Почудилось, наверное. Вернусь к ректору в кабинет и уточню! – ножки стула проскребли по плиткам пола – Карина изобразила, что встает.

- Неужели вы всерьез полагали, что ваш дядя сможет вернуться к чтению лекций? – устало вздохнул Поттер. – Да он жив только потому, что его постоянно охраняют!

- До них снова пытались добраться? – в ее голосе вместо привычной язвительности впервые мелькнул страх.

Поттер многозначительно промолчал.

- Мы работаем. – наконец веско объявил он и судя по звукам, присосался к своему кофе.

- И что же дальше? – тихо спросила Карина.

- Расследование. – безопасник по фамилии Поттер не стал отвергать этот первый проблеск доброжелательности. – Но в любом случае… Новое имя, новая биография и место жительства для ваших дяди и кузины. Придется смириться, мисс Карен, что вы вряд ли с ними когда-либо увидитесь. Если, конечно, не захотите навести убийц на их след.

- На что они будут жить? – почти с отчаянием выпалила Карина.

- У них будет работа. – видимо, безопасник пожал плечами.

- Сторожем на автостоянке? Кассиршей в ночном супермаркете? Жить в нищей квартирке? Вы считаете, Аленка для этого сюда приехала? Если они попадут в эту вашу программу по защите свидетелей…

Глава 7. Не злите русских экономок

Она молчала. И молчала. И молчала. Когда молчание стало вовсе жутким, подняла голову и при виде ее лица попятился даже я, хотя уж мне-то ничего не грозило.

- Палаша… Что скажешь? – как-то даже робко поинтересовался милорд.

- Уж скажу, барин! – задушевно так посулила мистрис. – Можно… я вот его… обсосата вашего из его преступной Обсосации… коромыслом вдарю?

- Ассоциации, Палаша… Где ты тут коромысло найдешь? - его сиятельство явственно растерялся.

- Найду! Или что другое возьму – вы только дозвольте, барин! – и уперев руки в бока, мистрис двинулась прямиком на Дженкинса. – Что ж ты за тварюка такая неприятная? – голос ее сорвался даже не на шепот – на шипение, а сам Дженкинс невольно попятился. – Явился – не запылился, ничего не нашел, а обвиноватил уже всех в доме! То у тебя Бартон английского секретаря убил, то сам покойничек, Царство ему Небесное, барина обокрал, а не он, так Сашенька Гольцов, с деньгами утек! А теперь так и вовсе по бабам пошел!

- Я женат! – продолжая пятиться, вякнул Дженкинс.

- И нашлась же такая, что за тебя вышла! Небось, каждый раз как в доме уборка затевается, ты ее в железо куешь да судье сдаешь, потому как следы преступления прячет! Убираемся мы тут, ясно тебе? Грязь после господ газетиров отмываем!

- Милорд, уймите вашу экономку! – Дженкинс попытался отгородиться креслом.

Вошедшая в охотничий азарт экономка по-птичьи вскрикнула и ухватив со стола подсвечник, взмахнула им над головой. Чуть-чуть не достала до улепетывающего Дженкинса – огарки из подсвечника посыпались тому на голову. Дженкинс прыгнул в сторону.

Кинувшийся меж ними Бартон отчаянно вцепился в подсвечник:

- Отдайте, мистрис! У нас приличный английский дом, где экономка не может бить гостей канделябром! – пропыхтел он.

- Гнать таких гостей из приличного русского дома! – яростно воюя за орудие дженкинсоубийства, пыхтела в ответ экономка. – Уберите руки, мистер Бартон, вы мешаете мне его стукнуть!

- Вот! Так и вашего секретаря убили, милорд! – верещал Дженкинс.

- Причем этим же самым подсвечником. – напряженным тоном вдруг процедил посол и громко скомандовал. – Палаша! Поставь подсвечник, быстро!

Экономка замерла… и враз расслабившись, обвисла в руках дворецкого. Тот торопливо выхватил у нее подсвечник и отскочил в сторону, прижимая его к себе – видно, боялся, что мистрис передумает.

- Бартон! Сюда! – явно сердясь, рыкнул милорд.

Дворецкий в растерянности помешкал… и направился к милорду, почтительно водрузив подсвечник на край стола.

Милорд медленно протянул руку… и его пальцы замерли, не коснувшись острого завитка на краю подсвечника. Шумно сопя, джентльмены сгрудились у него за спиной.

Я тоже заглянул поверх плеча мистера Фокса… и невольно содрогнувшись, поспешил отвернуться. Я… этого я не знал. Теперь знаю.

- Этим юношу и… - мистер Фокс не закончил фразу – взгляд его метнулся в сторону от засохших на краю завитка бурых пятен… и налипших светлых волосков.

- Сдается, что так. – глухо откликнулся милорд.

- Ударили. Сзади. – Дженкинс сделал нечто вроде танцевального па по гостиной – примеривался, как должен был стоять английский секретарь, да как замахивался убийца. – Несчастный упал… - Дженкинс вновь не поленился: ловко опустился на четвереньки, и почти лег на ковер, головой к самому кровавому пятну. – А потом… - он вскочил. – Потом… - он водил взглядом по гостиной туда-сюда. – Выходит, подхватили его за руки-за ноги и оттащили в комнату. Чтоб сразу домочадцам на глаза не попался… Милорд! Это мог сделать только кто-то из своих! – решительно воскликнул он.

Я оставил изучающих подсвечник и ковер джентльменов – все же эти страшные следы меня изрядно смущали! – и призадумался. Дженкинс прав, утверждая, что этот кто-то из своих, иного решения и быть не может. Но тот же Дженкинс сказал, что замок вскрыли. Своим замок вскрывать надобности нет. Или это лишь хитроумный способ запутать дело?

- Но не Бартон. – с явственной, каждому заметной неохотой вынужден был признать Дженкинс. И на вопросительные взгляды джентльменов пояснил. – Серебро обычно в ведении дворецкого, уж он бы нашел способ забрать подсвечник в чистку.

Бартон немедленно приосанился и… кинул быстрый взгляд на экономку.

- А на меня-то чего коситесь, сэр? – мистрис Palashka грозно уперла руки в бока. – Мистер Вудс детина хоть и молоденький, а все ж крепкий, я бы его и не подняла, не то что в спальню донести.

- Вдруг вы прибраться решили. – отводя взгляд, пробормотал Бартон. – В такие моменты вы неудержимы, мистрис!

- Да кабы я знала! – всплеснула руками экономка. – Газетиры заполночь ушли… где там заполночь, уж и час после полуночи миновал!

Бартон подтверждающе закивал головой.

- …Девки им до последнего то столы накрывали, то чаю наливали. Уж с ног валились…

Бесси и Бет немедленно скроили страдальческие мордашки и как-то словно обвисли, демонстрируя усталость.

- Я их и отпустила поспать часок-другой – толку-то с них, таких! Наказала только встать поночи да все прибрать, прежде чем господа проснутся.