Взрослая колыбельная

Пролог

с описанием происшествия, которое легко можно охарактеризовать народной пословицей «любопытной Варваре нос оторвали»

«Руки протяну – здравствуй».

(Пилот «Деревенская»)

— Бабки говорят, святочные гадания – хорошо, гадай, сколько влезет, но нельзя в наших местах звать Жучиного короля. – Пылко частила моя скольки-там-юродная сестра Надька, к которой я выбралась из города в гости на новогодние каникулы.

— Но остальные-то все скучные!

И правда, все святочные гадания уже изучены и испробованы: и мелкие предметы в зерне искали, и петухов в темноте ловили, и сапоги летали за ворота (один мы после этого вообще нашли только когда снег сошел), и зеркала со множественными отражениями друг в друге тоже были. А про Жучиного короля я нигде больше не читала и не слыхала, кроме как в этих глухих таёжных деревнях, скучковавшихся вокруг одного холма.

— Зато безопасные!

— Да мы даже на зеркалах гадали, помнишь? Ты сама говорила, что там что не так сделал – и пиши пропало, затянет в зеркало разумом, потеряешься и навсегда свихнешься! Или вылезет оттуда чудище и нос откусит!

— Да это все байки!

— А Жучиный король, значит, не байки?

— Бабки наши говорят, от своих предков слышали, что он затянет в нору… но не всякую девку, а только если так совпадет, что там, с той стороны норы, гадать будет молодец, который тоже ищет суженую.

— А, так шансов, значит, ноль, — махнула я рукой. – Таких совпадений не бывает.

— Говори, да думай сперва! – разозлилась сестрица. – На земле нас семь миллиардов, да и в других местах, по ту сторону норы, неисчислимо миров, так что совпадения каждую минуту случаются. Тем более как же Олег? Ты говорила, хороший парень.

— Ну да… — протянула я. С Олегом мы знакомы всего месяц, поэтому я отклонила предложение поехать на каникулы к нему домой. Он мне действительно нравился, но он настоящий, реальный, а в святки хочется сказки. Принца там, гордого и прекрасного, неземного… ну, хоть помечтать. – Ну и что? Может, хочу убедиться, что он мой суженый, а не просто так. Вот увижу его в отражении, узнаю и обрадуюсь.

— Ага. Погоди, вот как свалишься в нору и узнаешь тогда!

— А что там, по ту сторону норы? – поинтересовалась я.

— Никто не знает, — пожала Надька круглыми плечами. – Оттуда никто не возвращался.

Я подумала. Сидеть в деревне мне еще три дня, зимой за такой срок с тоски можно взвыть. Так что будем гадать!

Я улыбнулась, потирая руки, а сестрица, уже хорошо ознакомленная с моим характером, только головой покачала.

— Дурная ты, Катька, правду говорю. Умные всегда на чужом опыте учатся, а таким, как ты, приходится самим бока отбивать. Как ты их отбивая голову ещё не свернула интересный вопрос!

— И ладно, — я высунула язык. – Давай лучше к делу готовиться.

— Не, — сестрица благоразумно отстранилась. – Без меня. Я в нору не хочу.

— Ну без тебя, так без тебя!

Я вообще одиночка по жизни, не гордая, так что могу и сама! Хорошенько напрягая память, удалось выудить подробности гадания, которые сестрица нынче категорически отказывалась озвучивать. Но и я не лыком шита, половину детства в деревне провела, как-нибудь да вспомню.

И правда, всего-то при луне пробраться на местную Лысую горку (горку, потому что этот холмик на полноценную гору никак не тянул) и искать нору. Если нашел – кричи в неё, зови Жучиного короля, который придёт на зов, выглянет – сверкнут в снегу его многочисленные, похожие на чёрные камешки глаза — и поведает тебе твое будущее.

Зимой в тёмной норе у нас вообще-то можно разве что медведя отыскать, но на Лысой горке их точно нет, они глубже в лесу живут. Следовательно, по факту моё приключение завершится прогулкой по лесу и хорошим промерзанием до костей. Ну и ладно, зато можно будет всем хвастать своей смелостью. Ха! Да ни одна местная не рискнет звать Жучиного короля, а я запросто! Буду бабок тешить да детей пугать.

— Нет, не пущу тебя одну, с тобой пойду, — решилась сестра. – Ну как утянет тебя, хоть расскажу остальным, куда ты делась.

Хм, ну вот. Не по доброте душевной станет сопровождать, а чтобы было что рассказать соседям. А что поделаешь? Развлечений в деревне поди поищи, а тут такое известие – девицу в нору засосало. Жаль только, не бывать этому, тихо хихикала я, одеваясь.

Что сказать насчет снежной зимы в деревне? Это вам не город, где стоит насыпаться на асфальт горсточке снега, как тотчас выезжает куча машин и, сердито гудя, его начисто соскрябает. А в деревне не так – тут уж если сыпануло, так до весны. И разве что трактор центральную улицу почистит, да выезд на трассу чтобы в экстренных случаях можно было до деревни добраться.

Лысую горку же никто чистить не думал. Оно и понятно – с чего бы кто-то занимался таким бесполезным делом? Ради двух дурочек (ладно, так и быть, признаем, — ради одной дурочки и её разумной сестрицы), которым взбрело в голову лезть на гору?

— Понесли тебя черти куда не просят! – бурчала за спиной Надька, но благодаря окружающей хрустящей тишине слышно было хорошо. – И чего дома не сиделось!

Часть 1. Глава первая

в которой происходят разнообразные события, которые никогда не должны были произойти

Холод – очень занятная штука. Даже когда ты сбит с толку, ничего не соображаешь и отказываешься думать, холод всё равно легко пробирается сквозь твоё равнодушие и спокойно тебя леденит.

Пальцы почти не сгибались. Нужно встать, попрыгать, подвигаться, чтобы согреться, но я сижу на месте, куртка встала комом, шарф торчит сосулькам вбок, примерз, как примялся, пока я рыдала, зубы стучат.

Не может быть, чтобы я… чтобы я оказалась где-то в другом месте. Это шутка? Скоро придет Надька и все будет хорошо?

Или я сплю? Да, это может быть, сны мне всегда снились яркие, цветные, такие увлекательные, что не хотелось просыпаться.

Но как же тогда объяснить этот лютый мороз? Во сне не бывает холодно, а тут все минус двадцать. А если предположить… что я действительно попала в портал и оказалась в другом мире? Как сквозь землю провалилась? Разве это не значит, что по эту сторону меня должны встречать живые и разумные существа? Но вокруг никого.

Этого всего не может быть! Я сижу в луже мокрого снега, поверху уже скованного льдом, одежда моя закоченела, тело замерзло и холод почти добрался до сердца. Негде высушить одежду, некуда идти, кроме смутных очертаний окружающего леса, ничего не видно, но огней нет. Значит, нет жилья.

Сколько я протяну на морозе? Еще немного и я замёрзну до смерти. Надо отложить все домыслы на потом, а пока просто согреться. Надо встать и прыгать, нельзя же просто лечь и умереть.

Но ноги мне больше не подчиняются. Я их уже не чувствую. Зубы, которые еще недавно стучали с огромной скоростью, теперь еле движутся.

Луна пропала и вокруг снова темно. Тёплое только сердце, еще стучит, и голова.

Так вот она какая – нора Жучиного короля. Оттуда никто не возвращался. Наверное, потому что там они нашли свою смерть.

Закрою глаза, всё равно ничего не видно.

Говорят, когда замерзаешь, становится тепло. Значит, скоро будет тепло?

Через минутку… или еще через несколько секунд… совсем скоро. Скорей бы.

Не помню, было ли мне тепло. Ничего не помню.

А потом в руки, в ноги, в спину и живот словно воткнули коврики для йогов, такие, из гвоздей. А потом по ним попрыгали.

Я, наверное, никогда так громко не вопила.

Глаза резанул яркий свет. Комната вокруг была незнакомой, с высоким светлым потолком и бревенчатыми стенами. Пахло костром и сеном. Из большого окна, занавешенного белой занавеской с вышитым на ней зеленым узором слабо светило солнце.

Рядом со мной сидела женщина в льняном сарафане, надетом на такую же льняную рубаху, с покрытой ярким платком головой. У нее было загорелое лицо в тонких морщинках и спокойные голубые глаза.

— О, очнулась. – Обрадовалась она. — Ну, наконец-то!

Она приветливо улыбалась, хотя мы были незнакомы. Где я?

— Ну не суетись, успокойся, — женщина легко толкнула меня, уложила обратно по подушки. Узкая и очень мягкая кровать стоит в самом углу большой комнаты, рядом стол с грудой глиняных горшочков и стеклянных бутылочек. Пол тоже деревянный.

– Не враг я тебе, не бойся. Лекарка я местная, на ноги тебя поставить хочу. Тётка Маруся я.

— Видишь, ты уже и в себя пришла. – Она пощупала мой лоб. – Хорошо как. А то мне тебя полуживую принесли, думала, все, хоронить придётся. А ты, гляди-ка, радость какая, очнулась. Ну, теперь всё с тобой хорошо будет. Благодари своего спасителя.

— Какого? – прохрипела я.

— Да не знаю я, милая. Никто не видел, — хохотнула женщина. – Только когда тебя дружинный патруль нашёл, ты была колдовским колпаком закрыта, без него давно бы замерзла.

— А…

Даже не знаю, о чём лучше первым делом спросить. Боль постепенно отступала и уже легко шевелились руки и ноги, только слабость во всем теле была дикой.

— Ничего, ничего, — она отошла к столу, застучала горшочками, ссыпала в один травки и вскочила, подошла к изголовью, где, должным образом изогнувшись, я разглядела печь. На печи стоял большой чугунный чайник, закопченный до черноты. – Сейчас настою сделаю тебе укрепляющего, с медом да брусникой, и будешь как новенькая. И всё спросишь, и узнаешь, сил-то узнавать такое много нужно, — она покачала головой, потом подхватила огромной рукавицей чайник за ручке, налила из него кипящей воды в горшок с травой. Тут же приятно запахло ягодным чаем.

— Где я?

Вопросов много, но лучше начинать с очевидного. Меня вчера что, Надька напоила и бросила на улице? Нет, не поверю, сестрица не могла такого отчудить, при наших-то морозах эта верная гибель. Она меня любит.

А что тогда произошло? Что это такое – колпак колдовской?

— Ты-то? В мире нашем, в стране, которая Земля Великих Лесов называется. В лесу мы, у самой столицы, Гориславля. А пока пей, все узнаешь, всё расспросишь, радетеля тебе уже назначили, опекуна то есть, он всё и объяснит. На, пей.

Она поднесла к губам горшочек, придерживая мою голову и пришлось открыть рот, чтобы чай не вытек на лицо. Кстати, он оказался совсем не горячим и вкусным. Привычный, родной вкус – мёд и ягоды.