Взявший меч

Глава 1 – Последний день ботаника в нашем мире

Глеб бежал до автобусной остановки. Остановившись, задыхаясь от пробежки, длившейся от самого дома – целых четыреста метров марш-броска – он опустил руки. Жёлтый автобус, выпуская чёрный дым из ржавой выхлопной трубы, стремительно удалялся от остановки. Глеб выдохнул, и так с опущенными руками поплёлся по тротуару. Делать ничего не оставалось, как идти в школу пешком. Заработает он выговор за опоздание. А всё виной ново-вышедшая РПГ-гешка. До двух часов ночи засиделся в ней.

Огромный мир игры вовлёк десятки миллионов геймеров по всему миру. И Глеб не желал становиться исключением. Уж больно хороша была игрушка. Рядом стоявших игр и на горизонте не было видать. Вот настолько эта РПГ-гешка была популярна.

В лужу перед водостоком упал вялый листочек берёзы. От него по поверхности грязной от дорожной пыли воды разошлись маленькие кружочки.

Ночью шёл проливной дождь. К счастью задроту, без грома и молний. Иначе бы пугливый геймер вырубил бы компьютер. Всё же «железо» было дороже тех блаженных минут игры, которые незаметно переливались в часы.

В последнее время жизнь Глеба стала куда сложнее, как будто сложность прохождения повысили на максимально жёсткий уровень. Не удивительно, близились выпускные экзамены и совершеннолетие. Если первое его пугало менее всего на свете, ведь он был тем ещё ботаном. То второе его удручало, как кнут провинившегося раба.

У Глеба не было подруги. И друзей-то особо не водилось. Их вообще не было. Правда, общался он с двумя-тремя такими же ботаниками, как он сам. На этом его социальная жизнь кончалась. Учёба да видеоигры – вот и все его лучшие друзья.

Тротуар был мокрый. С самого раннего утра стояла пасмурная погода. Видимо, с ночи не пожелавшая уйти. Ветер нагонял сине-чёрные тучи. Глеб вдруг вспомнил, что в спешке забыл взять зонт. А ведь специально выглянул во двор, посмотрел на небо. Перспектива попасть под незапланированный душ расстроила парня. Он ускорил шаг.

Пот с него лился ручьём, если не водопадом. Уже был район школы. Глеб посмотрел на часы. Была половина девятого. Опоздание на полчаса. Чёрт!

Парень решил пробежаться. В школу, точнее, в класс он попал к концу первого урока. Купаясь в поту, он уселся за парту. Приготовился ко второму занятию. По расписанию алгебра, его не самый любимый предмет, но в нём он был докой.

Во время перерыва Глеб отдохнул от вымотавшей все его силы пробежки. Сегодня он специально ляжет в девять спать. Никаких сегодня виртуальных развлечений. Запрещено, и жирная точка! Экзамены на носу. Необходимо уделять особо повышенное внимание учёбе, а не игрушкам. Они никуда не запропастятся.

Как и в другие обычные будничные школьные дни, прилежный ученик одиннадцатого класса Глеб Древко вёл себя, как это полагается самому умному ученику в классе, если не во всей школе. Наличие большого багажа знаний не привлекали к парню представительниц противоположного пола. Хоть он и не мог считаться отстоем. На лицо и тело он был вполне привлекателен. Здесь дело было в его замкнутости и боязни общения с девушками. Парни, в особенности туповатые «спортсмены», были всегда раздражёны существованием ботаника в их классе. Мол, равняйтесь на него. Вон он какой умный.

Внутреннее чутьё подсказывало Глебу, что сегодня после занятий его ожидает беседа с бандой Серёги. Уж больно хмуро и злобно тот и его парни поглядывали на Глеба. Сегодня его часто вызывали к доске отвечать. И он отвечал, ведь знал ответы на те или иные вопросы. Даже опоздание на первый урок – это был урок физкультуры – не помешало репутации прилежного ученика. Да, учителя, классный руководитель, и в частности директор – пышногрудая дама сорока лет – любовались взращённым умом на их грядке, который в будущем может добиться небывалых высот. И при разговоре одна из них не упустила бы шанса упомянуть о том, что именно в её классе, или она обучала, или в её школе учился теперешний депутат, или учённый. А кой чёрт не шутит, сам президент!

Отбыв последний урок биологии, и убравшись в классе – наступила очередь Глеба мыть пол – парень с чистой совестью отправился домой.

На автобус он, конечно, не успевал. Поэтому шёл спокойно, размышляя о планах на выходные.

Мама будет работать в эту субботу. Она была официанткой в элитном ресторане. И именно в эту субботу будет проходить спецобслуживание. Зал снял банкир, что странно, не местный, а из другого города. В ресторане будет отмечаться его женитьба. В кольцо закуют голубчика.

Отец вообще в командировку уехал, и вернётся только через неделю.

Почти вся суббота была в полном распоряжении Глеба. Он мог с самого утра без пререканий и нравоучений матери засесть за игру. А когда она вернётся с работы засесть за учебники. Но он решил полностью посвятить субботу учёбе.

Тротуар до сих пор был мокрый. Солнце не показывалось в течение дня. Смурые тучи не собирались растворяться. Днём дождя не было. Глеб позабыл о перспективе попасть под ливень. Беззаботно идя по брусчатке, он летал на своей волне. Как тут услышал до боли знакомый наглый голос:

– Домой идёшь, очкарик?

Почему-то Глеб машинально поправил очки.

К нему обратился главарь школьной банды «спортсменов». Серёга сидел на корточках, как тот гопник. Его окружало трое парней. У каждого в правой руке было по бутылке. Правда, один парень держал пиво левой рукой, он был левшой. Серёга сплюнул, и пьяным голосом проговорил:

– Ты чё оглох?! Я у кого спрашиваю, очкарик тупорылый?!

«Сам ты тупорылый, как и твои дружки», – подумал Глеб, не глядя в их сторону, уходя своим путём.

– Эй! Стой! Я сказала стоять! – взревел парень.

Глеб от страха пустился в бега. Будущее, в котором его дубасят по очереди четыре пьяных идиота, не нравилось ему. И никому бы не понравилось, кто оказался бы на месте ботаника. Он бежал сломя голову.

Глава 2 – Сон наяву?

Парень в школьной одежде – чёрные брюки и пиджак, белая рубашка, чёрные туфли – лежал на утренней траве. С одной травинки, особенно близкой к его бледноватой щеке, прогибая её своим весом, переползала божья коровка. Лапки защекотали щеку парня. Красное в чёрный горошек насекомое расправило крылышки. Поднявшись в воздух, оно улетело вдаль. Веки задрожали, оголяя глаза.

Размытая картинка после нескольких морганий стабилизировалась. Чётное зрение приметило синеву неба и пышные облака.

Небольшую лужайку окружал лес, состоящий преимущественно из лиственных пород деревьев. С травинок свисали прозрачные капельки утренней росы. Щебетали птицы. То ли соловьи, то ли скворцы.

Голова была «квадратная». Глеб дрожащими от холода и усталости руками приподнялся. Уселся на мокрую траву. Мозг отказывался думать.

Просидев с минуту, сверля взглядом одну точку – дупло в берёзе, из которого тридцать секунд назад вылез скворец, а потом улетел в поисках пищи, и до сих пор не вернувшийся – парень раньше заметил что-то перед своим носом, точнее, с левого его бока, чем начал соображать.

В левом нижнем углу поля зрения находилась зелёного цвета полоска. А в верхнем углу висел серый кружок с единицей внутри и прозрачной обводкой. Ворочая головой, парень заметил, что индикаторы двигаются вместе со сменой поля зрения. Они висели в одном положении, и даже на миллиметр не меняли его. От недоумения Глеб почесал затылок. И тут его как будто кипятком облили.

– Я же умер! – сорвавшись на кашель, выкрикнул он.

Воспоминания смазано всплывали в его мозгу. Он вспомнил, как в полном бреду после столкновения с машиной, брёл домой, наплевав на помощь водителя. А ведь он не виновен. Глеб по своей невнимательности выскочил на красный свет светофора. Бедный водитель, ведь его теперь могут и за решётку засадить. И чего только он, Глеб, побрёл домой? Потом он вспомнил ванную… зеркало… кровь из носа. Он пощупал под носом, и посмотрел на пальцы. Крови нет. Напрягая мозг, Глеб вспомнил свои последние секунды жизни. Он упал на пол ванной комнаты, и так лежал до конца.

Напрашивался логический вопрос. Если он умер, то, какого дьявола он сейчас живой сидит где-то в лесу? И что за лес-то? Как он оказался тут? Не уж-то так выглядит Рай? Поток вопросов, ответы на которые хотелось получить прямо сейчас, заставили извилины взвыть болью. Приложив ладонь ко лбу, Глеб равномерно дышал. В животе заурчало. Да и попить не было бы лишним.

Немного перетерпев боль, когда она более-менее утихла, парень вернулся к индикаторам перед его взором. Что они показывали, за что отвечали? Первое, что пришло на ум, так это то, что зелёная полоска показывает его… HP? То есть это шкала его текущего здоровья? И тут перед его взором всплыло сообщение, наподобие тех, что появлялись в «Винде».

Личность: Глеб Древко

Текущий уровень: 1 (до следующего уровня осталось 0/100 очков опыта)

Здоровье (текущее/максимальное): 100/100

Уникальное личное умение: «Бездонный сундук»

Правый глаз непроизвольно задёргался, как при нервном тике. А может Глебом и охватил нервный тик. Он даже попятился назад, приглаживая траву к земле и больше насыщая брюки влагой росы. Сообщение замерло на расстоянии тридцати сантиметров перед его взором, и никак не поменяло положения при его движении.

Кое-как совладав с нервишками. Глубоко вдохнув и выдохнув, Глеб ещё раз изучил содержимое окошка. Сконцентрировав внимание на последнем пункте, он задумался о его содержимом. Уникальное личное умение: «Бездонный сундук». Что за умение? Подумал он, и, повинуясь его мыслям, сообщение изменило текст. Глеб даже вздрогнул.

Уникальное личное умение: «Бездонный сундук»

Позволяет владельцу неоднократное количество раз призывать сундук с неограниченным пространством внутри. Замедляет старение органических не живых предметов в два раза. После их перехода в непригодное состояние автоматически уничтожает. В сундук можно поместить на хранение всё, что пролезет через его отверстие, и в любом количестве. По мере повышения Уровня будет повышаться размер отверстия сундука и время жизни органических не живых предметов внутри сундука. Чтобы извлечь из сундука необходимый предмет просто положите руку в сундук и представьте, что взяли нужный вам предмет. При большом количестве предметов можно вызвать список содержимого сундука, и касанием пальца по наименованию предмета извлечь его из сундука.

Голова закипела от объёма полученной информации. Пожелав исчезновение окна с текстом, Глеб принялся массажировать виски. Тем временем окно растворилось, оставив только индикаторы Здоровья и Уровня.

«Что же это выходит? Я попал в игру?» – Глеб застыл в раздумываниях. В любом случае сидя на одном месте он не узнает ничего нового. Глеб поднялся на ноги, и чуть не упал лицом в землю. Ноги затрещали. По ощущениям было похоже на переломы. Ах да… его же машина сбила. Вот, наверное, боль из прошлой жизни и мира отдаётся в этой новой жизни и новом мире. Выстояв болевые ощущения, которые плавно сошли на нет, Глеб огляделся. Куда же идти-то?

«Вот бы уникальным личным умением была карта мира», – подумал парень, выбирая направление для предстоящего похода в неизвестность. Сошёлся на выборе в ту сторону, где стоял толстый как баобаб дуб. Тяжесть в ногах всё же ещё ощущалась.

Идя под кронами берёз, осин и ольхи, Глеб решил испытать умение «Бездонный сундук». В описании к нему не указывалось, как вызвать сундук. Но Глеб, как ни как, был круглым отличником в прошлой жизни. Смышлёный паренёк предположил, что для призыва сундука будет достаточным представить его в своих руках. Действительно, в выставленных перед собою ладонях как мираж явился сундук тридцать сантиметров в ширину и сорок сантиметров в длину, высотой тридцать сантиметров. Он самопроизвольно открылся. Глеб вгляделся в тёмную пустоту внутри. Сунул руку. Чувствовалась прохлада. Из интереса Глеб засунул руку в сундук по самое плечо. И тут сундук сам по себе высвободил руку владельца до запястья. По логике, он, видимо, подумал, что в него пытаются поместить органический живой предмет, а это было под запретом.

Глава 3 – Дань гоблунам

Из сладко-похотливого сновидения с участием полуобнажённой Лизиты вырвал оживлённый стук в дерево двери. Вставать не было ни малейшего желания. Усталость проникла в самые кости, сделав их каменными, неподъёмными. Вновь забарабанили. И вновь тишина, как будто гость прислушивался, не идёт ли кто отворять ему. Видимо, не услышав шагов в доме, ветхом домике, визитёр в который раз атаковал дверь своим кулаком.

Спустив ватные ноги на пол, и после, вяло переплетая ими шаг за шагом, Глеб открыл дверь. На пороге стояла девушка в костюме похожим на костюм горничной… или малоизвестной принцессы. На щеках девушки выступил румянец. А взгляд, который секундой назад был опущен, забегал и замер, глядя куда-то вверх в сторону.

– Здравствуй, Глеб. Доброе утро… – начала девушка, и была перебита на полуслове.

– Аааа… Это ты, Лизита? А я-то думаю, кому это с раннего утра не спится, – сказал парень, и во весь рот зевнул.

– Вообще-то уже восемь. Пора завтракать и за работу…

Она снова опустила взгляд своих больших глаз, сглотнула, отводя его, и краснея пуще помидора. Глеб, наконец, заметил странности в поведении Лизиты. Он оглянул себя с ног до головы. На нём были трусы и майка. Обычная для сна одежда. И тут в его сонный мозг ударила молния. Да он же перед девушкой в одном нижнем белье!

– Прости! Щяс оденусь! – быстро сказал он, запирая за собою дверь.

Он накинул на себя брюки, рубашку, пиджак… решил не надевать, ботинки, очки… А где его очки? Упали за кровать? Да нет их там. Наверное, вчера где-то в лесу обронил. Как раз в тот момент, когда убегал от волка. Вот тогда, наверное… А были ли они при нём во время пробуждения на лужайке? А ведь, да. Не было их-то.

У Глеба с самого рождения был минус три на левом глазу, и минус пять на правом. Очки стали первым другом паренька. За почти восемнадцать лет Глеб сменил с десяток очков. То он обронит, то дружки Серёги разобьют. Был случай, забыл в парке на скамье. И как он только домой вечером дошёл, и не заблудился? Сейчас же у него было идеальное зрение.

«Может, это побочный эффект перерождения?», – задумался он, и только стук в дверь вернул его в реальность.

– Пойдё… пошли.

– Куда?

– Ко мне.

– К тебе? Зачем? – Глеб изумился. Девушка звала его к себе домой.

Фантазия разыгралась. Как разгорелась, так и погасла, после слов Лизиты:

– Я тебя покормлю. В уже твоём домике грязно. После завтрака я займусь уборкой в нём, пока ты будешь заготавливать дрова.

– Хм… У вас один дровосек заготавливает лес на всю деревню? Сколько домов тут? – спросил Глеб, посматривая по сторонам. В целом, антураж домов и прилегающих к ним дворов не шибко отличался от российских деревень.

– Двадцать три дома.

– Сколько?! – Глеб неприятно удивился. Заготовить дров на двадцать три дома для одного человека задача, мягко говоря, невыполнимая. Да он только для одного своего домишки будет пилить и колоть дрова с неделю, если не дольше, – Мне помощник не положен? Я один не справлюсь. Почему жители сами не готовятся к отопительному сезону?

– У нас в Забудке дееспособных мужчин не осталось. Вот.

– То есть? Вообще? А кто же в двадцати трёх домах обитает?

– Женщины с детьми до тринадцати лет, пожилые люди.

– О пожилых людях. Старик Доб кем тебе приходится?

– Дедушка Доб? Дедушкой… – с любовью произнесла Лизита, и добавила откровенности, – Он мне приходится двоюродным дедушкой. Он родной брат покойной мамы моей мамы. Тоже покойной…

– Сочувствую, – сказал Глеб, осматривая опушенную голову девушки.

– Угу…

Они подошли к деревянному дому. Строение источало хвойный аромат. Внешне оно не выглядело новым. Значит, в его строительстве использовались крайне смолистые брёвна. Глебу запах сосновой смолы напомнил скипидарный растворитель. Помнится, им разбавлял бежевую краску, когда занимался покраской парты.

На столе в маленькой кухне стояла чугунная сковорода.

– Прошу к столу, – предложила Лизита, открывая крышку сковороды, из-под которой повалил навивающий аппетит запах.

На той была прожаренная яичница из трёх яиц и два кусочка сала с прослойками. Глеб, повинуясь хозяйке жилища, присел за стол. Лизита подала ему хлеб, а потом, пока он ел, набрала воды в чайник и поставила его на печную плиту. Уже через пять минут из носика засвистел пар. Девушка заварила чай, так думал Глеб. Он прежде доел, и уже потом поинтересовался:

– Чай? – парень из другого мира имел в перспективе шанс на разность привычных для его мира вещей с этим миром, где он сейчас находился как некий игрок. Но в какую игру ему предстоит сыграть, он не знал.

– Чай закончился на прошлой неделе, – вздохнув, ответила девушка, – Я заварила нам отвара из лесных ягод и полевых трав. Очень полезный для здоровья, знаешь ли, – она подняла указательный палец, – Придаёт бодрости на несколько часов.

– Мммм…

В пока что в незначительных отличиях от миров, Глеб мог чувствовать себя в этой деревне более комфортно, чем предполагал. Как будто он приехал с родителями на дачу. Или скорее без них.

– А где Доб? Он мне рабочее место покажет? – спросил парень, сделав пару глотков слегка остывшего отвара, – Очень вкусно, – показывая кружку, добавил он. Лизита, как видел Глеб, не клала в напиток сахар. Он оказался – Глеб думал, будет горький – в меру сладким и отдавал малиной со смородиной.

– Дедушка Доб отлучился по срочному делу, и появится к только к обеду.

Глава 4 – Одно из трёх

Последний день месяца был для старейшины деревни Забудка сродни похоронам. Его личным похоронам. Хмурый, подрагивая от страха, Доб собирал в сумку золото общим весов в пять килограмм. Закрывал дом на замок. Уходил рано утром молясь о благополучной сделке, и возвращался после обеда, благодарив кудесницу Фортуну за удачное стечение обстоятельств.

Карьера старейшины деревни для Доба началась в тридцать лет. На пост заступил после отставки отца. Дело для Доба казалось скучным в первые три года. Он даже подумывал удрать с Зинькой, но его вовремя отговорили обстоятельства. В деревню наведался сам советник номер три короля Щуки. Молокосос, как тот павлин, ходил по деревушке, да обещал навести здесь порядок, сделать из деревни перевалочный пункт для рыцарей его величества. Чтобы здесь стояли и бани, и харчевни с вкусной похлёбкой, и ночных бабочек в шелковистых трусиках в меру было. Чтобы солдаты его величества ни в чём не нуждались после очередной победы над нежитью или демонами, или разбойниками, пиратами… Так советник-сопляк выпевал речи, аж завидно становилось местным мужикам. Но как это обычно бывает, красивые слова и обещания остались лишь красивыми словами и обещаниями.

Рыцари Щуки останавливались на ночлег. Платили за еду и предоставленные дома. В среднем день отсиживали перед отправкой до пункта назначения. Три-четыре дня отдыхали после изнурительных битв возле башни на восточном направлении. По словам самих рыцарей, там по неясным причинам периодически открывался портал в Преисподнюю. Из портала набегало разных демонических тварей. Их ликвидацией и занимались рыцари короля Щуки.

С одним из рыцарей, после очередного успешного рейда на башню, сбежала любовь всей жизни Доба Зинька. Молодой мужчина проклинал стервичку, но в глубине души продолжал любить и желать только её. Остался старейшина один.

Однажды к нему пришли с плохим известием – умерла его родная сестра. Муж, точнее, не состоявшийся муж сбежал, только узнав о беременности «любимой». Девушка выносила ребёнка, и родила здоровую девочку, но скончалась сразу же после родов. Девочке далась та же судьба, что и её матери. Будущий муж сбежал, когда она уже ходила с круглым животом. Роды племянница Доба не пережила. Она родила девочку, которая выросла умной и здоровой. Ей вот-вот восемнадцать исполнится.

В последние годы Доб сильно упал духом и здоровьем. Преклонный возраст не имел такого влияния как страх. Года три или четыре назад в деревню наведались гоблуны. Их шаман по имени Оржини объявил о том, что с этого дня жители Забудки обязаны платить дань золотом в размере пяти килограмм и ни граммом меньше раз в месяц. А иначе на их деревню падёт страшное проклятие. Или, добавил тогда крупный гоблун – правая рука Оржини – будет кое-что пострашнее проклятия, говорил он, рассматривая в своих руках мачете.

Доб неоднократно обращался к рыцарям короля Щуки с просьбой разобраться с лагерем гоблунов. У солдат всегда находилась одна и та же отмашка:

– Мы выполняем приказ его величества короля Щуки. Наша цель разрушенная башня на востоке. Нам запрещено отвлекаться на любые другие дела.

Так получилось, что лагерь гоблунов располагался в густых лесах в сторонке от дороги на башню. И гоблуны ни разу не приходили в поселение, когда там пребывали на ночлеге или отдыхе рыцари.

Добу ничего не оставалась, как собирать из закутков последние кусочки драгоценного металла, и относить гоблунам. С каждым месяцем запасы золота сохли. И наступил тот день, которого старейшина боялся больше всего на белом свете. Он принёс меньше пяти кило золота. Шаман разгневался. Он стукнул старика черепушкой ворона, венчавшую посох, по голове. На месте удара быстро появилось липкое алое пятно. Оржини велел своему заму с несколькими ребятами поговорить с провинившимся старейшиной, и пояснить дотошно его обязанности. Они подхватили старика под руки, и поволокли в деревню.

Жители Забудки разбегались, как тараканы при включённом свете, только завидев гоблунов и покалеченного старейшину. Прятались в домах, уголка, в подвалы, под заборами, и под кустами, убегали в лес.

Пришедшая к дому дедушки Лизита, проверить появился ли он, и, увидев знакомый замок на дверях, пошла к себе, чтобы приготовить обед Глебу. Как тут она наткнулась на синекожих существ. В итоге её схватили.

Доб умолял гоблунов отпустить внучку. Клялся своею жизнью, будет золото, будет, только отпустите девочку. Ни при чём она тут. Но диковатые гоблуны, умы которых занимали алчность и похоть, захотели забрать девушку для удовлетворения природных потребностей. Нашлось бы золото для полного веса, они бы не отпустили пойманную «рыбку».

Доб отчаянно молил о помиловании невинной девочки. Он был слаб да стар, чтобы атаковать гоблунов и спасти внучку. Ждать помощи со стороны не было от кого. Поэтому он обещал выполнить всё чего пожелают гоблуны лишь бы Лизита осталась цела. На него наплевали. Пнули ногой в лоб. Доб заныл. Крайняя степень отчаяния охватила сердце старика, и его внучки. Ей виделось непристойное будущее. С этой мыслей она не хотела свыкаться. Насытившиеся её девственным телом гоблуны, навряд ли оставят девушку в живых. Да и жить самой ей не захочется после «этого» с гоблунами. Но тут сверкнул лучик надежды…

***

– Отвалите от девушки, уроды!

– Чё!? Чё ты рявкнул сопляк?! Жить надоело? Вали отсюда!

Глеб сглотнул, попятился назад. «Нет! Будет как с Серёгой и его бандой. Сегодня я не убегу от судьбы». Он мог бы сбежать, пока есть шанс. Сохранить свою жизнь ценной двух других? Сбежать от проблемы вместо принятия боя? Нет! Он не струсит, как в прошлой жизни! Пальцы сжали рукоять колуна. Ноги подрагивали от страха, но Глеб сделал несколько шагов вперёд.

– Ты глухой?! Валить, молокосос!

Глава 5 – Шаман Оржини

Темнело.

Глеб прошёл больше половины пути. За полчаса ходьбы он сделал для себя две важные заметки. Первая, за новый уровень на выбор давалось одно из трёх умений. Вторая, новый уровень восстанавливал тело, Здоровье и силы. Он проверил свои статы.

Личность: Глеб Древко

Текущий уровень: 2 (до следующего уровня осталось 410/1000 очков опыта)

Здоровье (текущее/максимальное): 100/100

Умения: «Боевая подготовка»

Уникальное личное умение: «Бездонный сундук»

Появился новый пункт «Умения». «Здесь будет располагаться список моих умений? Ага». Парень кивнул своим мыслям. Немного покопавшись в статах, Глеб ожидаемо ничего нового не обнаружил. А мало ли? Гляди, вдруг появится что?

Со стороны густых кустов можжевельника повеяло смрадным запахом. «Аромат» пота и пережаренной крысятины. За кустами располагался лагерь гоблунов. С десяток неуклюже поставленных палаток из кожи диких животных и старой ткани. В центре находилось большое кострище. На таких ведьм сжигали в средневековье. Вокруг него сидело десять существ с тоном кожи от голубоватого до тёмно-синего. Глеб затаился в кустах, придумывая план.

Дождаться наступления кромешной темноты, и перебить всех без шума и пыли. Так Глеб и решил.

– Шишак с остолоп не приходить?

Глеб прищурился, рассматривая вышедшую из палатки – самой большой и убранной – фигуру шамана Оржини.

Гоблун имел цвет кожи как у хмурой тучи. Ростом был ниже Глеба на голову. Помимо оборванных штанов, которые носила половина гоблунов – остальная половина носила тряпки, намотанные вместо шорт или трусов, – на шамане была туника. В правой руке он держал посох, который украшал череп ворона. На уродливом лице шамана был грим. Вокруг жёлтых глаз и синих губ были белые круги. Нос был обмазанный красной краской. В левом ухе торчало три кольца: золотое, серебряное и бронзовое.

Шаман постучал посохом по земле, привлекая внимание беззаботно поедавших зажаренное мясо крыс и птиц гоблунов.

– Шишак вернуться, или нет? – сердито спросил шаман, злобно стреляя глазами.

– Не… Не быть его. Как уходить с парнями и старикан, так и не возвращаться, – ответил один из ближе сидячих гоблунов, и вгрызся в тушку слабо-прожаренной куропатки.

Шаман искривил губу. Его алчная душа извертелась, ожидая недостаток золота. От мыслей о выборе проклятия или просто разграбления и поджога деревни Забудка его отвлёк череп на посохе. Пустые глазницы загорелись оранжевыми огоньками.

– Э?..

Шаман не придавал особого значения заклинанию. Оно каждый день и вечер, и ночь, кого-то да обнаруживало. То любопытный олень приблудится, то стайка зайцев прошмыгнёт, или триклювая цапля гордо пройдётся возле лагеря. Животные и крупные насекомые попадались в зону действия заклинания обнаружения. И до какой степени удивления был приведён шаман Оржини, когда увидел гостя.

Клюв приоткрылся. Изо рта птицы, как ручейки в космосе, вылетели языки оранжевого света. Сплетаясь перед шаманом, они образовывали что-то похожее на дисплей монитора. Вогнутый «экран» показал визитёра. Левый глаз дёрнулся. На «экране» показывался засевший в кустах парень с мечом.

Заклинание обнаружения подсказало в каком направлении от его владельца находится парень. Шаман махнул посохом, стирая «экран». Резким движением он направил череп ворона на кусты можжевельника. Губы слегка оголили жёлтые и гнилые зубы. Из всех отверстий черепа вылетел дым. Он быстро формировал шар, который в конце воспламенился, как будто был облит бензином. Огненный шар издал звук приглушённого выстрела пистолета, и кометой полетел в кусты. Влетев в заросли, шар взорвался, разбрызгав огонь.

Ошарашенные поступком шамана гоблуны отдалили еду на задний план. Половина из них смотрели на шамана Оржини, половина на пылающие кусты можжевельника.

– Попал? – сам у себя спросил шаман.

Глеб в самую последнюю секунду заметил, что шаман отправил в его сторону огненный сгусток. В спину ударило обжигающим теплом, немного сократив шкалу Здоровья, но он успел упасть в мини-овраг.

Шаман вновь вызвал «дисплей монитора».

– Там, – указав посохом на горящие кусты, – Пацан с мечом. Идти и разбираться с ним. Живо! – взревел главный гоблун.

Десятка неохотно повставала с насиженных мест, подбирая скудное вооружение – поломанные мечи и топоры с дубинами. Идти в огонь никто не отважился. Всё-таки гоблуны были не настолько тупые. Они разделились на две группки по пять голов. Обходили второе кострище с флангов.

Шипя от ожогов на спине, Глеб вылез из углубления. Его HP почти не пострадали. А медленная регенерация каждые пять минут заживляла ожоги и восстанавливала по одной единице Здоровья. Парень огляделся. Его стремительно окружали. План «Ниндзя» пошёл коту под хвост! Остаётся лобовая стычка.

– Паренёк?

– С мечом?

Гоблуны, как будто для приличия, удивились.

– Вот и мясо сам пришло! – выдал пухлый гоблун и прыгнул на незваного гостя. Топор летел в грудную клетку парня. Гоблун уже предвкушал жаркое из человечины.

В свете угасающего пожара блеснула сталь. Существо замерло. Топор воткнулся в землю. Гоблун посмотрел на алую линию простирающуюся через весь живот. Гоблуны созерцали падение их товарища лицом в пепелище.

– А?

– Э?..

– Чё?

Заприметив в левом верхнем углу своего поля зрения желтые цифры, Глеб еле заметно усмехнулся. Он размялся.

Гоблуны переглядывались непонимающими мордами. Никто из них не решался выступить против неизвестного воина. У кого-то задрожали руки.

Глава 6 – Планы на будущее

Глеб так и спал бы, как младенец, если бы не любопытная птичка. Серая хмурка клюнула его прямо в нос, стоя тонкими серыми ножками на его лбу. Парень спохватился. Птичка в страхе улетела прочь.

– Уснул… – через зевоту выговорил он.

При свете дня лагерь гоблунов напоминал точь в точь свалку. В одних кучах лежали пропитанные потом и грязью тряпки. В других кучах оглоданные кости мелких грызунов и птиц. Палатки были в ветхом состоянии, у одной вовсе отсутствовала половина крыши. Разве что палатка бывшего шамана была как роскошный коттедж среди деревенских халуп.

Первым делом Глеб проверил свои статы.

Личность: Глеб Древко

Текущий уровень: 3 (до следующего уровня осталось 360/2000 очков опыта)

Здоровье (текущее/максимальное): 100/100

Умения: «Боевая подготовка», «Скоростной укол»

Уникальное личное умение: «Бездонный сундук»

Исследуя зачищенный лагерь, Глеб собирал оружие и вещи, за которые в светлом будущем можно будет выручить денег. Собранные трофеи помещались в сундук без дна. В описании к умению указывалось, что сундук растёт по мере получения владельцем нового Уровня. Размерами сундук особо не изменился, разве что на несколько малозаметных миллиметров. Он не тяжелел. По прикидкам Глеба, в сундук он уже запихал добра массой на сто кило. В вызванном усилием мысли полупрозрачном окошке в список расположились пятьдесят три предмета. Количество указывалось в правом нижнем уголку окошка. Глеб провёл указательным пальцем вниз, и список сдвинулся. «Как на планшете», – подумал парень, закрывая окно, и растворяя сундук.

На обратном пути в деревню Глеб заблудился. Карта, данная стариком Добом, сгорела на две трети в бою с пламенными созданиями. А оставшийся клочок бумажки годился разве что для замены носового платка или туалетной бумаги.

На глаза попался заяц с зелённой шерстью. Зверёк увлечённо грыз кору старой сосны. Он даже не понял от чего погиб.

Тушка в правой руке была весомая. Килограмма на три потянет зайчонок. Если бы не цвет шерсти и серповидные уши, то был бы один в один заяц русак. Глеб поместил мясо в сундук.

Первым делом, по возвращению в деревню, Глеб зашёл к старейшине домой. Доб лежал на кровати с перебинтованной головой. Он спал, но проснулся от шорохов, что издавали ножны на поясе Глеба.

– Вернулся, дружок! Я уж, грешный, подумал…

– Нет, – покачал головой парень, – Я им так легко не дался.

В общем. Рассказал Глеб о битве с гоблунами, и с их главарём – шаманом Оржини. О призванных им огненных монстрах из Преисподнии.

– Больше шаман Оржини и его прихвостни вам докучать не будут, – окончил свой рассказ Глеб.

– Огромное тебе спасибо… – старик попытался привстать, но боль в голове приковала его к подушке.

– Лежите, отдыхайте, Доб. Вам сейчас нужен отдых, – сказал Глеб и загляделся на толстенькую книжку в углу с иконами.

– Ещё раз спасибо тебе, Глеб. Проси всего чего твоей душе угодно. Даже Лизиту отдам за тебя. За такого героя она согласится, как пить дать…

– Кстати, где она? Она, наверное, сильно переживала, когда я не явился ночью?

– Да. Девочка моя думала о тебе. Чуть ли не плакала. Вот, под самый твой приход уговорил её пойти вздремнуть. Наведайся к ней. Обрадуй, что жив и здоров. А потом приходите ко мне. Баньку затопите, ты помоешься, а она на стол накроет. Да и из моей одёжи подберёт тебе что-нибудь. От твоей уж тряпки остались.

– Я так и сделаю. И это…

– Что ещё?

– Это же Библия? – спросил Глеб, указав на толстую книгу.

– Она самая.

– Можно будет мне на ночь взять, почитать её?

– Да, конечно. Бери.

– Угу, – кивнул Глеб, и покинул дом старейшины.

Идя к Лизите, он размышлял о внезапно появившихся 150 единицах опыта. Они приплюсовались после разговора с Добом. С чего это вдруг?

Девушка бросилась в крепкие объятия, как только завидела мечника в калитке. Она плакала. Но Глеб прекрасно знал, что это слёзы радости. Они посидели, разговорились.

– Рана на плече… – Лизита прислонила два пальца к окровавленному отверстию в рубашке, – Её нет…

Девушка посмотрела ему в глаза.

– Ты маг?

– Можно и так сказать…

Вдруг Глеб захотел излить душу. В Лизите он увидел человека, которому можно довериться.

– Мы с тобой знакомы всего два не полных дня, – начал он, – Ты симпатичная.

Девушка выпучила глаза, покраснела, как мякоть спелого арбуза, и отвернулась в смущении.

– Я боюсь, что сказанное кому-либо может навредить мне. Но… я по натуре любопытный и жадный к знаниям. Поэтому… Допустим, я маг… Допустим, я не терял память…

– Ты соврал мне? – резко повернулась Лизита.

– Отчасти. Я не помню ничего о жизни в этом мире… Потому что я не из этого мира, а из совершенно иного.

«Мне кранты».

– Из другого мира?.. – девушка задумалась, – Одна легенда гласит…

Они переглянулись.

– В мир Двухсторонней чаши закидывает людей и существ из других миров, – Лизита похлопала глазами, – Больше я не знаю.

– Вон оно что...

«Ага. Легенды о попаданцах из других миров здесь ходят. И существ? А вдруг, я ни один получатель жизни номер два? Не хочу повстречать такого же «игрока», как и я. Но узнать о даре хочу».

– Ты из другого мира. Сильно он отличается от моего мира? – ею овладело детское любопытство.

Глава 7 – Конец офицера Вилли Шмидта

Первую жизнь Вилли Шмидт унёс ещё на грани появления на свет. Матерь будущего немецкого офицера скончалась при родах, едва явив акушерам младенца. Мальчик весил ровно 3000 грамм. Отец, узнав о смерти жены, отказался от сына под сомнительным, но вполне оправданным предлогом. Мол, сам не сможет вырасти. Так Вилли и не знал отца с самого рождения. Правда, узнал о нём позже, во время войны повстречал в собственных рядах, как инженера связи, вызванного из глубокого запаса.

Родился Вилли Шмидт 1 января 1920 года в Мюнхене. До пятнадцати лет обитал в детдоме. Вёл двойную жизнь. Жизнь старательного ученика, и садиста маньяка. Кто встречался со «вторым» Вилли Шмидтом уже не был в состоянии поведать о скверной встрече.

Он мечтал поступить в военную академию. Выучиться на офицера. Командовать отрядом, а лучше целым взводом солдат. И по мере его превосходных успехов во всём, это удавалось осуществить в лучшей форме.

Первой любовью молодого офицера стала светловолосая почтальонша Мэри. Её фамилию он так и не узнал. Да и для чего? Ведь с ней он долго не встречался, если их встречи можно было бы обозвать свиданиями. Отношения развивались в сугубо физиологическом направлении. Когда девушке наскучили ночи проведённые наедине с Вилли Шмидтом, которые не сулили перспективы пойти под венец, она решилась сама бросить искусного, но явно не любящего её душой любовника.

Закончив заниматься любовью, парочка улеглась, и с несколько минут не подавали ни звука. Затянувшуюся паузу тишины осмелилась нарушить девушка:

– Вилли… – родом из Англии она имела причудливый акцент, который идеально сочетался с её медовым голосом. Мэри положила руку ладонью на широкую накаченную грудную клетку парня. Провела пальцами по правой груди.

– Я тебя слушаю, Мэри, – равнодушно сказал Вилли, плавая в своих, только ему ведомых, думах.

–… – девушка вздохнула, поправила в лунном свете чёлку, – Начну с самого начала. Сколько мы знакомы, вместе?

Парень промолчал.

– Ты не помнишь?

– Прекрасно помню. Мы вместе шесть месяцев, или полгода.

– Хорошо. Хорошо, что знаешь, сколько мы уже вместе, – она снова вздохнула, и продолжила, – Ты меня любишь?

– Люблю ли я тебя? – равнодушным тоном переспросил он.

– Да или нет? Я тебе, вообще, нужна? Кроме как игрушка для секса?

–… – он не сразу ответил, задумался, – Для кое-чего нужна. Думаю, наступил тот самый день, ради которого мы столько провели вместе времени.

Девушка на чувствах не сдержалась и спросила прямо:

– Ты сделаешь мне предложение?

– Да. Только не здесь. Давай-ка оденемся для начала.

Мэри накинула на нагое тело халат, туго завязала пояс. Вилли ограничился трусами.

Была тёплая летняя ночь. Парочка покинула квартиру выданную Шмидту за превосходные успехи в учёбе, вместо комнатки в общежитие. Они спустились с четвёртого этажа пятиэтажки. В окнах царила тьма. На улице ютился полумесяц ночного светила. Вилли зажёг керосиновую лампу, взял девушку за руку, и медленно повёл за дом, в лес.

Мэри думала, что он сделает ей предложение. Но он не взял ничего кроме надетых на себя трусов и лампы. А может, подумала девица, он спрятал кольцо где-то в лесу? Под бревно возле озера? Точно! Там он собирается попросить у неё руку и сердце. Это было их любимое место для приятного времяпрепровождения.

Шли при тусклом свете лампы. Вышли к озеру, к поваленному бревну берёзы.

– Присядь, – сказал Вилли.

Девушка покорно присела на бревно. Будущий офицер стоял на берегу, вглядывался в воду. Вдруг, он начал снимать трусы.

– Скидывай, – сказал он, заходя в воду по пояс, – И давай-ка ко мне. Поплаваем, малышка.

Давно он не называл её так. Наверное, сегодня она станет его законной женой. С этой радостной мыслей она скинула на землю возле бревна халат, обнажив свои пышные бёдра и грудь, у неё было идеальное тело. Она вошла в воду, подплыла к любимому.

Они плавали с полчаса. Вода была тёплой. Он периодически касался её обворожительного тела. Мэри нравилась его ласка.

Они сидели, закрепив друг друга в объятиях.

– Дай-ка мне кое-что сделать, – вдруг сказал Вилли Шмидт, покидая нежные руки.

– Нууу… ты куда? – капризно спросила она.

– Прямо сейчас узнаешь, – сказал он, обходя бревно.

Вот он! Час истины! Она станет Мэри Шмидт! Девушка прикусила вишнёвую губу от волнения.

– Закрой глаза и сядь смирно. Выпрями спинку, – ласково на ухо шептал он ей.

Девушка всё выполняла без пререканий, дрожа от нетерпения и радости. Вилли положил руки ей на плечи, немного помял. Переместил пальцы на шею.

– Знаешь, я давно хотел это попробовать. Сколько мы с тобой знакомы, столько я желал испытать это чувство. Сделать этот шаг. Свой первый шаг к лучшей жизни.

Мэри забыла, как дышать, она предвкушала романтические слова, которые осчастливят её душу.

– Я давно хотел тебя…

– Я тоже хочу тебя, милый.

–… убить.

– Я тоже люблю… Э?.. Чт…

Хрустнули шейные позвонки. Девушка повалилась на бок.

Вилли Шмидт выкопал яму, скинул тело на дно, и с безразличием засыпал почвой. Его первая жертва. Первая кровь на его руках. Она сделает его сильнее, сделает увереннее при других убийствах. А список имелся изрядный. Десять человек… нет, одиннадцать.

Тайная карьера серийного убийцы Вилли Шмидту давалась просто, даже с лёгкостью, как у младенца отнять леденец. Его жертвами стали трое одногруппников, преподаватель, пять жителей города, и офицер Фишер. Последний знатно вставлял палки в спицы колёс Шмидта. Наверное, когда в твоё тело загоняют велосипедные спицы это чрезвычайно больно? По крикам Фишера Вилли определил, что таки да, ужасно больно. Над офицером, будучи уже самим офицером, Вилли поиздевался вдоволь. Муки Фишера доставляли садистскую усладу Вилли Шмидту.