Я - Ангел. Часть первая: Под прикрытием.

Глава 1. Когда мечты сбываются.

«Неудивительно, что правда кажется более странной, чем выдуманное произведение. В выдуманном произведении должен быть смысл», - Марк Твен.

…Где это я?

Судя по виднеющейся в окне одной из кремлёвских башен – это город Москва. Если судить по солнечной погоде за окном, по звукам капели и отчаянно дерущимся на карнизе воробьям - за право обладания терпеливо дожидающейся самкой, время года - весна. На стене кабинета вполне фотогенично лыбится «самый человечный человек» в кепке, однако усатый Вождь и Друг всех советских писателей, физкультурников, юных ботаников и т.д и т.п. - ещё отсутствует…

Сквозь оголтелую воробьиную «трещётку», из открытой форточки неслась ещё какофония звуков. Я прислушался:

- «Купите бублички,

Горячи бублички,

Гоните рублички,

Да поскорей!

И в ночь ненастную,

Меня несчастную,

Торговку частную,

Ты пожалей…», - уличный шансон-блатняк, исполняемый детским дискантом с хрипотцой – перебивался могучим хором куда-то марширующих красноармейцев:

- «…Так пусть же Красная

Сжимает властно

Свой штык мозолистой рукой,

И все должны мы

Неудержимо

Идти в последний смертный бой»!

Вне всякого сомнения: «на дворе» - причудливая как смесь героина с гексогеном, эпоха НЭПа!

Оглядываюсь вокруг: вполне продвинутый служебный кабинет – хотя и не слишком вызывающе-богато обставленный, зато современно и со вкусом.

На столе продвинутый набор офисного руководителя - выполненный из натуральной светло-коричневой кожи, с текстурной отделкой «под крокодила», с декоративной обстрочкой и, отделкой металлом золотого цвета: 2-ярусный лоток для бумаг без смещения, блок бумаги с подставкой, нож для вскрытия конвертов, подставка с 2 шариковыми ручками, подставка для карандашей, подставка для конвертов и визитных карточек, коврик на стол…

Кажется, я в собственном офисе!

Как, так?!

Ведь, у меня же его «того»… Вместе с фирмой.

Кроме того, на столе красный пластмассовый телефон со золотистой серпасто-молоткастой звездой на диске-вертушке (как из пряжки дембельского ремня вырезана!), аппарат селекторной связи через IP телефон, настольная светодиодная лампа под зелёным абажуром и, прямо передо мной -  раскрытая папка с какими-то бумагами.

Ну и я – весь такой из себя, сижу на вертящимся офисном кресле – проникнутый собственной значимостью… Весьма напряжённый день бюрократа. Листаю, листаю бумаги – но никак не могу сфокусировать зрение и понять что в них:

- Чё за дела?!

Звонок. Хватаю трубку и:

- Я занят!

Второй звонок:

- У меня важная встреча!

Третий звонок:

- Да, идите вы все на…!

Селектор оживает механическо-деловым голосом женщины-робота:

- К Вам посетитель по вчерашней записи… Пригласить?

- Приглашайте.

Затем осторожный стук в дверь кабинета и затем голос с лёгким кавказским акцентом:

- Разрешите войти?

Я разрешил:

- Входите, будьте так добры – коль уже припёрлись…

Почти не слышные «кошачьи» шаги ног одетых в мягкую обувь. Мой визави останавливается возле стола и терпеливо ждёт, пару раз негромко кашлянув.

Не поднимая взгляда от бумаг лежащих передо мной – в голове пусто до колокольного звона, как будто спохватываюсь и со всей присущей мне обходительностью предлагаю:

- Присаживайтесь, товарищ… Я буквально минутку, только помурыжу Вас ещё с часок.

Наконец, отложив папку, снимаю с носа очки и откидываюсь назад в кресле - приняв максимально удобное положение:

- Сталин, он же - Джугашвили Иосиф Виссарионович?

Пытается приподняться:

- Да, это я…

- Сидите, сидите, товарищ… Генеральный секретарь Всесоюзной коммунистической партии – большевиков, в скобках?

Снова подрывается как салабон на политзанятиях:

- Аз езмь…

- Сидеть, Я(!!!) сказал! Долго ходить «вокруг и около» не буду: на Высшем Совете директоров корпорации было принято решение назначить Вас ведущим менеджером Союза Советских Социалистических Республик…

- Пачэму я?

- Кто, если не Вы?!

Глава 2. Легализация и адаптация.

ай что невозможно…

Он, отрицающе покрутил головой и добавил:

- Не… Как не думай, как ни старайся – а за пролетария Вас не выдашь!

Действительно… Это было бы ещё и, крайне подозрительно. Конечно, артистический «дар» во мне с самого раннего детства замечен был - но не до такой же степени, чтоб к примеру - успешно «косить» под слесаря с Путиловского завода?!

- Да и, зачем? Мало ли среди большевиков детей купцов, дворян да поповичей? – продолжил священник, тоном умудрённого житейским опытом взрослого беседующего с дитём неразумным, - вот, взять наш городок: из пяти коммунистов лишь Фрол Изотович из чистокровных пролетариев. А, начальник милиции - Абрам Изральевич Кац, происхождения самого - что ни на есть буржуазного, хоть и скрывает это!

И в самом деле: ни разу не слышал, чтоб отец Ленина в шахту уголёк рубить спускался, а батька Троцкого – в лаптях по пахоте за сохой тусил, или предположим - невод в сине море закидывал! Возможно, я сильно запамятовал - но среди большевистской верхушки, лишь Ворошилов - «чистый» пролетарий, да «дедушка» Калинин. А вот Сталин – уже «ближе» ко мне… Он сын сапожника-кустаря, по марксисткой терминологии – «мелкого буржуя» и, кроме того - недоучившийся семинарист.

- …Ну, а остальные трое большевиков – дети разночинцев да мещан.

Посмотрев по сторонам, он наклонился поближе к моему уху и прошептал:

- Вы главное, делайте как они: побольше болтайте про Маркса, Энгельса и мировую революцию – и будете «в доску» своим.

- Ладно, понял, хорошо…

Это-то как раз, без проблем! Почему-то, «там» на меня по молодости любили вешать «общественную» работу и, хотя от комсорга в школе и институте удавалось отбояриться - но вот с докладами выступать, стенгазеты оформлять, да политинформации вести - мне доводилось регулярно. А в армии сповадился до комсорга роты: приказали – куда мне деваться? Так что, марксистко-ленинской фразеологией я владею в полной мере и, если что - самому Троцкому, смогу по ушам проехаться.

ХАХАХА!!!

Конечно, последнее моё утверждение – просто пустая бахвальба!

Однако, одного умения чесать по ушам партийным словом, определённо маловато чтоб сойти за своего, или хотя бы легализоваться в качестве местного поповича:

- А на лицо как? Неужели, я до такой степени похож на вашего сына - что никто не заметит подмены?

- Схожесть, определённо есть – я это сразу заметил,  - задумчиво рассматривая моё лицо, степенно пояснял мой названый отец, - обликом мой Серафим был самым обыкновенным: если издали смотреть - так из четверых трое на него похожи будут. Да к тому ж, с десяти лет он в Нижегородской гимназии учился – здесь крайне редко бывал… Все, поди и забыли уж - каков он лицом!

Помолчав, добавил:

- Да и, моё слово будет решающим: признал Вас принародно – значит, Вы – мой сын!

Ну, что сказать? Всё что не делается – делается к лучшему!

- Хорошо, отец! Тогда переходим на «ты» - даже с глазу на глаз: ибо и, «у стен могут быть уши».

Тот, несколько обескураженно согласился:

- Хорошо, переходим на «ты», Серафим! Хотя я вот, твоего деда - на «Вы» величал до самого…

Он перекрестился на образа в углу и закончил грустно:

- Да, видать новые времена – новые обычаи. Отдыхай пока, Серафим – скоро придёт доктор…

Попрощавшись он удалился, а я опять вырубился.

***

Сразу заметно, что в этом мире нет, не только Интернета - но и самого простенького чёрно-белого телевизора, хотя бы с тремя государственными каналами!

Пришедший ко мне на следующий день «с утра» доктор, представившийся Ракушкиным Михаилом Ефремовичем (на редкость приятный в общении и словоохотливый человек, должен отметить), завис чуть ли не до обеда. Мне, это было донельзя на руку: слушая его и обратно – сам рассказывая всякие занимательные истории, которых я знал просто немерено - я «переформатировал» свою речь под речь «хроноаборигенов».

Ничего страшного, оказывается!

Нормальный, русский литературный язык, без всяких – привнесённых позже «-измов». С теми двумя бабками, мне общаться было гораздо сложнее – то и дело переспрашивали друг друга… У них какой-то сложный крестьянский местный диалект – которого, я в своём будущем даже и не слышал.

Заметив, что я не знаю некоторых самых элементарных по его мнению вещей, Михаил Ефремович обеспокоенно спросил:

- Извините, а кроме тифа контузии у Вас не было?

К тому времени, я уже в общих четах придумал свою «военную» легенду - содрав её с одной не так давно читанной автобиографической книжки, скачанной в Инете. Поэтому с готовностью:

- Как не быть? С контузией я в госпиталь в Вильно попал, а оттуда прямиком в польский плен. Первое время, я даже как меня звать и кто я такой не помнил! Ну а уже в концлагере подцепил сыпняк…

Затем, я грамотно перевёл разговор на другую тему, а уже в конце беседы, я обратился к доктору с необычной просьбой:

Глава 3. Подсчитаем «рояли» и поразмышляем вслух.

Но первым делом, знамо дело, как только стал выздоравливать - я посетил диаконник в Благовещенском Храме и, произвёл учёт доставшихся мне «роялей».

Самым крутым из них разумеется, была винтовка ВСС «Винторез» с оптическим прицелом и триста патронов к нему…

… ШУТКА!!!

Такое, только в романах про попаданцев бывает! А, здесь у нас - «попаданец» то, конечно есть, но никакого «романа».

Суровая реальность!

Самое ценным конечно же, был как сам компьютер - так и, информация содержащаяся в нём и программы, находившиеся на компакт-дисках.

Думаю, сейчас самое время рассказать немного о себе…

Фамилия, имя и отчество – которые у меня были «там», думаю, никому не интересны.

Биография же, у меня самая обыкновенная – за исключением, самого последнего её «пункта»: родился, учился, служил, работал и снова учился, женился, дважды стал отцом, выживал в «лихие девяностые» как мог и выжил, вышел на пенсию и стал дважды дедом, занимался всякой фигнёй – пока не «попал»…

Учился, я разумеется сначала в школе, затем в машиностроительном техникуме по специальности «технология машиностроения». После службы в армии устроился по специальности на наше «градообразующее» предприятие – «Завод сельскохозяйственного машиностроения, имени…», одновременно учась на вечернем отделении нашего единственного ВУЗа - на факультете «Станки и инструменты».

Проработал почти десять лет, дорос до мастера и затем начальника участка и, уже было на меня «поглядывали» - как на молодого, «перспективного» начальника цеха…

КАК ВДРУГ!!!

«Вдруг, откуда ни возьмись» - перестройка, гласность, демократия, развал, приватизация, два банкротства подряд…

И, звериный оскал капитализма – «здравствуй, улица»!

А дети (их у меня уже двое было – сын и дочь) пищат – кушать и игрушек просят, а жена бухтит: «Что за мужик такой – прокормить как следует семью не может»! Она у меня из деревенских, знаете ли: её не прошибёшь «слезой» о потерянном смысле в жизни и, на диване - просто так не поваляешься и в жалейку ей не поплачешься.

Чтоб, мы делали без наших женщин? Вымерли б, наверное, уже давным-давно – как те мамонты…

«Погибоша, аки обре»!

Конечно, живи в «столицах» или просто в крупном городе-миллионщике - я бы нашёл где-нибудь, какую-нибудь «жилу», или пристроился куда-нибудь на «тёплое местечко» и, как-нибудь - худо-бедно, спокойно, не напрягаясь особо, дожил бы до более-менее «весёлых» времён… Однако, наш город был сравнительно невелик и, количество - как «золотых жил», так и «тёплых мест» - было строго лимитировано. Поэтому, я занимался всем, что подвернётся - лишь бы только иметь лишнюю «копейку» в кармане! От попыток «добывать» рыбу в промышленных масштабах и разведения тех же ушастых кроликов, до торговли самолично выгнанным самогоном и подержанными иномарками.

Имел «столкновения интересов» с конкурентами - с последующими обоюдными мордобитиями, пересекался неоднократно с «родной» милицией и представлял «интерес» для месстных и заезжих рэкетиров-бандитов.

Законы рынка суровы!

Правда, без серьёзных последствий каждый раз: два раза лечил сломанный нос, один раз - челюсть и, заодно вставил выбитые  зубы с левой стороны… Пару раз «ночевал» в казённых наручниках в «казённом» же доме и, разочек день провёл в багажнике частной задрипанной «девятки». Первые грозились посадить далеко и надолго, вторые – засунуть поглубже в жо…пу паяльник погорячее.

Ну, ничего – обошлось!

Зато, поближе к «жирным нулевым» у меня был свой бизнес: несколько «шиномонтажек», автомоек, СТО, два магазинчика, два бутика на рынке - торгующих запчастями, кофэшка в центре города… Даже, для своей супруги я замутил салон-парикмахерскую – когда она заскучала: дети подросли, а внуки ещё не появились. Доходу, правда с неё никого - моя, чисто «пообщаться» ходила туда «на работу».

Сам же я переквалифицировался в строители: жизнь стала помаленьку налаживаться, нефть подорожала, банки начали давать кредиты и народ стал потихоньку строиться… Я это дело вовремя «присёк» и, покрутившись сперва на пластиковых окнах, создал небольшую строительную фирму под неброским названием «Allinclusive». Клиент только платит деньги, получает через оговоренный срок ключи и въезжает в готовый дом. Всё остальное фирма берёт на себя – от оформления участка, проектирования до разбивки клумб и газонов на приусадебном участке. Даже, организацию перевозки вещей и празднования новоселья, можно было включить в список! Строили как у себя в городишке - так и, в областном центре и везде с неплохой маржой.

В руководстве фирмой «Allinclusive», кроме меня был один старый строитель-архитектор и очень молодой компьютерщик-программист и, от обоих я набрался немало всяческих полезных премудростей.

Но…

Всё хорошее, имеет одно очень нехорошее свойство - быстро кончаться!

В конце «нулевых», «жирок» у народа как-то очень быстро куда-то исчез: мировая рецессия, мать её итти - кредиты давать перестали. Тут ещё совпало: просто старый архитектор ставший «очень старым», тяжело заболел и скоропостижно умер, а программист - уже просто «молодой», уж слишком о себе возомнил и пришлось с превеликим скандалом, с ним расстаться.

Глава 4. Как Фигаро – то здесь, то там.

В самом начале июня, я вроде бы окончательно выздоровел и, уже было подумывал явиться пред ясны очи товарища Анисимова Фрола Изотовича. Ибо, не видел другого способа «стартовать» - как только после его мощного «пинка», под мой до сих пор тощий зад… Но до последнего, стоически выдерживал паузу: оказаться в роли просителя у власть имущих - не самый лучший способ начать любую более-менее успешную карьеру.

Есть риск навсегда остаться в «шестёрках»!

Как оказалось не зря: означенный руководящий товарищ сам ко мне заявился и, сперва побалабонив на отвлечённые темы - слегка нетерпеливо и даже несколько капризно, поинтересовался – когда же я выполню своё обещание.

Включаю ненадолго «тупого»: иногда бывает очень полезно - если не переигрывать, конечно:

- Если честно не припомню, товарищ Анисимов - когда, где и что я тебе обещал… Может, напомнишь?

Вижу – закусил губу: обидчивый мы значит. Слышал, слышал народную молву: обидчивый и вспыльчивый – застрелить на месте может, но быстро-отходчивый.

- Товарищ Свешников, ты пообещал отремонтировать мой автомобиль!

По собственному жизненному опыту знаю: если человек пристрастился к своему персональному авто то потом на «лоховозе» ездить (на трамвае или автобусе) - ему конкретно в лом. Не говоря уже про бричку с запряжённой клячей – на которой он сюда явился и сидит теперь со мной за столом, швыркая «чай» из каких-то особо духовитых трав. А значит, можно «с него верёвки вить» - если умеючи.

Главное, не борзеть через край!

- Вот, как…? – призадумываюсь, - должно быть бредил – возвратный тиф же, сам должен понимать, товарищ Анисимов.

После, опять же – небольшой театральной паузы, хлопаю себя по лбу:

- Ах, да! Вспомнил: обещал посмотреть твою «лохматину»… Ну, если обещал «посмотреть», значит  - посмотрю. Кстати, а как насчёт твоего обещания написать книгу для молодых красноармейцев?

Смущается, краснеет - даже глазам своим не верю, но внутренне как-то даже рад - что я вспомнил:

- Дык, я это… Ну, как его - пишу, значится, помаленьку… Товарищ Ксенофонтова, тудыть её в качель, да через коромысло - так шибко медленно печатает, из-за своего буржуазного происхождения и классовой несознательности!

Уже доводилось мне общаться с этой дамой (дворянского кстати, происхождения), поэтому охотно ему верю: скорее всего - это не профессиональная секретарь-машинистка, а «самозванка-любительница» - объявившая себя таковой ради продовольственного пайка и покровительства властей в лихую годину. Печатает поди, двумя пальцами - как интернетовский тролль из постсоветских пэнсов, только что освоивший комп.

- Давно бы выгнал, так заменить некем! – разводит руками.

***

Действительно, кадровый вопрос – ну, просто бЯда для новой власти! Если человек грамотный, он как правило - «неправильного» происхождения и, на кой-какие должности не подходит. Если же кандидат происхождения правильного - значит он неграмотный и, опять же – должности не соответствует. Так что, очень часто имеет место своего рода «дублирование»: начальник – «правильный», а его зам – «грамотный».

Фролу Изотовичу крупно повезло: его замом был человек не только грамотный – но и правильный… Его правая рука - Борис Александрович Конофальский, имеет революционный стаж с тысяча восемьсот лохматого года и, в Ульяновку попал не доброй воле - а был выслан под полицейский надзор после Первой русской революции 1905-07 годов… Светила бы Сибирь однозначно - но по причине обретённого в застенках Самодержавия туберкулёза, ему выбрали местность с более щадящим климатом.

Что интересно, частенько встречаются и подобные мне, которых в зависимости от обстоятельств называют то - «примазавшимися», то - «перековавшимися». Отец Фёдор был прав: все зависит от отношения к новой власти (у многих из «бывших» - неприятие Советов, просто на лице написано) и от риторики. У меня с этим всё в порядке: я за «Государство рабочих и крестьян», не только болтал языком - но и кровь проливал на «белопольских фронтах»! Это обстоятельство, вообще ставило меня – поповича, на одну доску с большевиками.

Эх… Если бы у Серафима Свешникова – под которого я «кошу», был бы ещё дореволюционный «стаж» в РСДРП!

***

Прочитав представителю власти пятиминутную лекцию о крайне необходимости такого рода литературы для повышения боеготовности РККА и подбодрив сообщением, что - «сейчас в писатели лезут все, кому только не лень», я сделал вид, что глубоко призадумался.

- Я так понимаю, Фрол Изотович, ты меня приглашаешь к себе на работу шофёром?

- Ну, да! – обрадовался, - поручик то тот, такой сволотой оказался – жаль, не пристрелил вовремя, эту белогвард…

- Условия?

- Чаво? Ах, да… Да, ты не боись – не обижу: паёк и жалование – всё как положено совслужащему.

Вид у него при этом такой - ну, прям будто «златые горы» обещает! Дополнительно давит мне на совесть, укоризненно качая головой, аж блики от вспотевшей лысины – солнечными зайчиками по углам шмыганули:

Глава 5. Лиха беда – начало!

…Казалось, только коснулся головой подушки, как названный отец тормошит меня:

- Вставай, Серафим!

Кто б знал, как был горд за меня Отец Фёдор, когда я сообщил ему - что устроился аж на две «службы»!

Не успел шары продрать и привести себя в порядок, как за мной притарахтела по булыжной мостовой пролётка от товарища Анисимова, чтоб отвести на станцию. Держит он слово, что безусловно радует и позволяет надеяться на кое-какие перспективы.

Хорошо хоть, что кушать почти не хотелось… Впопыхах оделся, на ходу проглотил стакан чаю с куском пирога и выскочил на улицу.

Пролёткой правил молодой, приветливый и крайне разговорчивый парень по имени Федька, в форме милиционера – на год, или может на два младше меня нынешнего. При Анисимове, он был кем-то вроде порученца или ординарца: если вспомнить Петьку из фильма «Чапаев» - то легко себе представить и Федьку… На лицо имеется, даже чисто внешнее сходство на рожу!

- Дорога нонча сухая, домчу вмиг, - пообещал он и, прикрикнул на лошадь, - но, мёртвая!

Вообще то, по дошедшим слухам, Федька назвал кобылу «Интеллигенция» - якобы из-за своей жгучей классовой ненависти к этому сословию… Но при мне он её так ни разу не называл, поэтому думаю это просто фейк.

«Мёртвая интеллигенция», лениво дёрнула ушами, выкатила пару «яблок» из-под жидкого куцего хвоста и потихоньку затрусила.

«Вмиг, не вмиг» - но за полчаса где-то добрались. Вернее, «дотряслись» – такой долгой «местной» поездки у меня ещё не бывало и, меня конкретно укачало – хоть блюй на ходу.

- Товарищ Анисимов просил тебя не долго, товарищ Свешников, - уже не так приветливо, напомнил Федька по приезду до пункта назначения, - час подожду, а если не управишься - придётся тебе возвращаться в город пешком.

- А как узнаешь – прошёл час или нет? – вежливо интересуюсь, - что-то не вижу у тебя на пролётке «ходиков» с кукушкой.

-             А я своим классовым чутьём почую!

Вот же, засранец! Ведь, даже самому дебильному лесному ёжику понятно, что принимая дела - я и до обеда навряд ли управлюсь.

 С первого на него взгляда – ещё вчера, я понял что этот малый ревнует ко мне товарища Анисимова…

Не в «гомосятском» смысле этого слова, конечно, что вы!

Просто боится за свой статус в случае успешного ремонта «француза»… Очкует холуй, что я займу его место - своими словами говоря. С этим надо что-то делать: врагов в председательском «ближнем круге», мне даром не надо.

***

Рисунок 13. Типичная дореволюционная железнодорожная станция.

Железнодорожная недостанция – «Разъезд Лукьяновский», произвёл такое же  «приятное» впечатление - как и, сам посёлок Ульяновка… Если, не сказать больше.

Боже, какое жалкое убожество!

Железнодорожная ветка здесь была одноколейная и поезда на полустанке останавливались (зачастую, достаточно надолго – «чугунка» работала отвратительно), лишь чтобы пропустить встречный состав или же для ремонта. Само деревянное здание станции с начальником, с помещением телеграфа, с кассой и залом ожидания… Традиционная водокачка для заправки паровозов водой, железнодорожный тупик, несколько пакгаузов, с десятка два жилых строений – среди которых преобладает тип «изба-пятистенок», с сараюшками – из которых, судя по свежим «лепёшкам», не так давно выгнали пастись скот.

Успел как раз вовремя - на полустанке начиналось общее построение со знаменем. Некоторое время постоял в сторонке и понаблюдал пытливым взглядом: хотя и донельзя всё расхлябано - но всё равно чувствовался какой-никакой, но воинский порядок. Бойцы вели себя не как банда вооружённой гопоты – чего я больше всего опасался, а скорее – как группа матёрых дембелей, давно забивших на уставы внутренней и караульной службы.

Это, уже легче!

Средний возраст - где-то в районе тридцатника, хотя нескольким можно с ходу дать за сороковник - а парочке поди и двадцати нет. Опять же: невооружённым глазом видно – мужики в основном бывалые, жизнью и всеми её коллизиями неоднократно тёртые и скорее всего – вдоволь навоевавшиеся на двух войнах.

Таких, нахрапом не возьмёшь!

На меня обратили внимание, поэтому я «вольным» строевым шагом подхожу к строю, чётко вскидываю руку к гимназической фуражке со звездой и:

Рисунок 14. Военизированная охрана начала 20-ых годов.

- Здравия желаю, товарищи бойцы!

В ответ - любопытно-дерзкие взгляды, затем прозвучало нестройное, несколько ироничное общее:

- Здрав…!

- Разрешите представиться: Заведующий оружием ОВО – Свешников Серафим Фёдорович. Ваш новый начальник по приказу волостного отдела НКВД…

Глава 6. Попаданец и его команда.

Наконец, через неделю - ровно по графику всё было готово к началу выполнения плана по ремонту «француза». Рабочий комбинезон постиран и заштопан, окошко в гараже прорублено и застеклено, смотровая яма выкопана и обложена красным «печным» кирпичом на глиняном растворе, а гаечные ключи откованы, «откалиброваны» и закалены. Ну а печь будет готова к зиме, в чём клятвенно заверял завхоз Рудаев – пока не к спеху…

Мы с Кузьмой даже успели некоторые простейшие бытовые «удобства» на скорую руку соорудить: снаружи простейший рукомойник из имевшегося целого жестяного ведра и внутри гаража некое подобие примитивного душа за занавеской из дерюги - можно мыться после работы, пока на дворе лето. Ну, а общий туалет типа - «деревенский сортир», близ волостного управления - уж издавна был. Я лишь, уже в процессе ремонта, приказал завхозу его вычистить и засыпать известь - чтоб не досаждали полчища навозных мух, за каким-то бесом лезущих во все естественные отверстия моего организма…

Собрав толпу человек в десять, с большим трудом перекатили автомобиль на спущенных баллонах на яму, затем - действуя всевозможными дрынами в качестве рычагов, поставили его на «козлы».

Всё – можно начинать ремонт и апгрейд - главное, синей изолентой закупиться…

Хахаха!

***

Начинали мы с Кузьмой с самого простейшего - сняли колёса, разбортировали их… Вид их несколько меня озадачил, ибо они были как «редиска»: если сами баллоны – красные, то извлечённые из них камеры – белые!

«Высококачественный бразильский натуральный каучук», - с трудом соображаю, вспомнив из когда-то читанного.

Если вид камер меня озадачил, то их состояние – обескуражило…

Е-моё!

Очередной предынфарктный рубец на моё снова молодое и ещё пока не изношенное сердце: красные покрышки ещё куда ни шло, но и без того латаным-перелатанным камерам – кранты, без всяких вариантов. Сперва, рассчитывал обойтись вулканизацией - однако, человек предполагает, а суровая русская зима - гробит натуральный каучук ненакачанных камер на сгибах.

«Вскрытие» двигателя, снятого при помощи подвешенной к потолку лебёдки-ворота,  показало - что «пациент» давно уж мёртв и, если и двигался в последнее время – наподобие зомби из племени Вуду, то исключительно при помощи каких-то магических заклинаний - мне неведомых.

Спрашиваю юного напарника:

- В Ульяновке есть колдуны или ведьмы?

Тот, тоном взрослого, умудрённого жизнью человека:

- Да, как им не быть при темноте нашей… Позвать?

- Пока не надо.

Дальше, вроде пошло пободрее: сцепление и тормоза удастся реанимировать самостоятельно - заменив фрикционные кожаные накладки из кусков толстой подошвенной кожи, да подрегулировать вытянувшиеся со временем от усилия тросики. Цепь пришлось укоротить на пару звеньев и она - сколько-то там времени ещё послужит, хотя и будет несколько лязгать.

С ходовой, рамой, подвеской и кузовом - без особых проблем, хотя дело сильно буксовало из-за тех самых самопальных гаечных ключей – изготовленных из скверного железа и кустарно закаленных. То и дело их приходилось относить для перековки в кузню к Климу – благо, тот уже успел «обрыбиться» на американские снасти и, весь собой довольный такой - ремонт делал быстро и совершено бесплатно.

Разбирая, порядок разборки и позицию каждой детали зарисовывал на блокнотик с подробными пояснительными записями: на человеческую память - даже на такую феноменальную, какая оказалась у Кузьмы - шибко надеяться не стоит… Она, меня неоднократно «там» подводила и «здесь» тоже - в любой момент может подвести.

Смазки «WD‑40» под рукой не оказалось (хахаха!) и, я решил изготовить аналог по рецепту отца: трансмиссионное масло разбавляем до нужной консистенции керосином. Получившийся «коктейль» залил в пузырек из-под одеколона снабженный пульверизатором.

Работает, не многим хуже фирменной «вэдешки»! 

- Учись, Кузьма, - говорю помощнику, взлохматив его рыжие вихры, - голова нам дана - не токмо шапку носить.

- Знамо дело, - буркнул тот, – картуз ещё.

«Домовёнка» учил так, как меня самого мой отец учил-натаскивал: крутя какую-нибудь гайку или ещё что, не умолкая чесал языком – рассказывая, что именно и для чего я это делаю. Затем переспрашивал, заставляя «чесать языком» уже его – выясняя, что он понял. Научил пользоваться измерительным инструментом, рассказал про метрическую систему… Тот, понял её прямо на ходу:

- Ух, ты… А так и взаправду лучше!

- «Лучше», потому что проще, Кузьма. А всё гениальное - именно просто, ибо… Ибо просто!

Паренёк, действительно оказался способным – боюсь сказать больше, чтоб не сглазить. Вот только общего образования у него не хватает, да впрочем - он не особенно то и тянется к «наукам», предпочитая занятиям «ремеслом».

Говорю ему как-то:

- Конечно, ремонтировать автомобили я тебя научу, Кузьма… Дело тут не особо хитрое – если «масло» в голове есть. А вот «ума» тебе, я дать не смогу: ум он, или есть - от отца да от матери, или его нет - третьего не дано! А образование – как оселок, на котором ум оттачивается до состояния бритвенной остроты… Так, ты что – предпочитаешь остаться тупым? Всю жизнь ключи подавать или гайки вертеть – какие, кто скажет? Образно говоря, конечно…

Глава 7. Соблазнение строптивого.

Четырнадцатилетняя Елизавета Молчанова, была не сказать чтобы «писанная» красавица - но несомненно из тех девушек, при взгляде на которых мужчины обычно говорят: «В ней что-то есть!».

И, «весь мир кладут к их ногам»… Образно говоря, конечно.

Происхождения она – самого, что ни на есть «буржуазно-эксплуататорского»: из семьи крупного петроградского чиновника - бежавшего от «прелестей» диктатуры пролетариата куда подальше из «города трёх революций», но успевшего добежать всего лишь до  Нижнего Новгорода.

Но, от лихой судьбины не убежишь!

На малой Родине Козьмы Минина её отца за что-то «контрреволюционное» арестовали и отправили искупать вину перед трудовым народом в ульяновский «Стан принудительных работ». Семья, естественно, последовала за своей главой и поселилась в самой волостном городишке.

Увы, но отец Елизаветы проработал на лесоповале недолго и, собственной смертью, сполна искупил вину нескольких поколений своих дворянских предков перед народом… А Елизавета с матерью остались в Ульяновке – ехать им было некуда да и не на что.

«Всё, что не убивает сразу – делает нас сильнее»!

Чтоб выжить в чужом городе, среди незнакомых людей, пришлось приспособляться. Не знаю каким образом (в любом даже – в самом мерзком случае, я её не осуждаю), мать Елизаветы сумела внушить доверие у новой власти и получила должность совслужащей по почтовому ведомству. Оклад небольшой, не пошикуешь особо (хахаха!) – но на жизнь пока хватает.

Лиза же, учится в волостной школе…

Хотя, я просто диву даюсь: чему она там может научиться?!

Немного пообщавшись я узнал: французский язык она знает как родной, разговорный английский – намного лучше меня. Кроме этого – латинский, древнегреческий, старославянский и всё остальное… В объёме того класса гимназии, конечно, что она успела закончить ко времени великого Февраля - когда по её словам: «У нас под окном какие-то "la canaille" городового растерзали».

Музыка, танцы, рисование, вышивание… Даже «сестринское дело» – уход за раненными, знает.

Видел и даже пару раз общался с её «маман» – бабой «вида хулиганского». Та, изо всех сил старалась «косить» под свою для пролетарской власти: носила красную косынку, ругалась матом и курила махру как паровоз – даром что только семечки не лузгала и семечками вокруг себя не расплевывалась.

Исключая конечно «махру», Лиза вся в неё!

Бойкая и решительная – умеющая за себя постоять на словах и на «кулачках», что даже не каждой её местной ровеснице присуще. Трудолюбивая и исполнительная просто потрясающе! Некоторые работы – та же очистка деталей кузова и шасси от грязи и глубоко въевшейся ржавчины, были просто фантастически нудными для непоседливых подростков не любящих однообразия. Ребята, хотя и изо всех сих старались, часто не выдерживали и бросали – втихомолку матерясь ломающимися отроческими басками…

Лиза же, казалось, может бесконечно долго тереть лист железа стальной щёткой!

Кроме того на втором этапе восстановления этого чуда французского автопрома, выяснилось (забегаю опять немного вперёд): и самую тонкую работу - настройку карбюратора, установку всевозможных зазоров и переналадку электрооборудования, к примеру, она выполняет лучше мальчишек… Наверное, из-за особенностей свой девичьей мышечной моторики.

Последнее обстоятельство, заставило меня сильно призадуматься…

Эта девочка опровергла расхожий «миф о блондинках» и первая заподозрила, что я не тот за кого себя выдаю - обнаружив полное моё незнание предметов, что преподавали до революции в гимназиях. Пришлось, уже в какой раз сослаться на контузию и тиф – что частично «отшибли» мне память.

- Сказать тебе по правде, Елизавета, - шепнул я ей на ушко, - я даже отца, мать и родных сестёр не помню… Как здесь очутился – ума не приложу!

Это был тонкий - хотя и довольно подленький с моей стороны, ход: подумав, она тяжело вздохнула:

- Моего старшего брата в «ту» войну германцы убили… А, вдруг нет? Может тоже – где-нибудь в беспамятстве живёт и про нас с мамой ничего не помнит.

В её голосе была такая скорбящая боль, что я почувствовал себя последним подонком на этом Свете…

А, вот мои познания в математике её впечатлили! После решения на логарифмической линейке некоторых вычислений – что мне пришлось делать в течении ремонта этой французской «хрени», я для неё стал бесспорным авторитетом - в том, что касается «науки».

Лиза мне очень хорошо помогла, переведя книгу по устройству, ремонту и эксплуатации «Бразье 30/60 CV», что я нашёл за задним диваном автомобиля. Хотя, половины страниц не хватало, а оставшиеся были сильно покоцанны мышами - это, мне несколько сократило срок и стоимость ремонта.

Сперва я недоумевал, не понимая причины её появления здесь - у меня в гараже… Думал, «роман» у неё с каким из моих помощников.

Однако, не угадал!

Высокая и стройная – с практически идеальной фигурой фотомодели моего времени, она не была для местных парней (длинная как коломенская верста, да костлявая) особо сексуально привлекательной. Да и характерец имела ещё тот – с такой не «забалуешь». Так что её ровесники предпочитали поселковым девкам сиськи на сеновалах мять (все мы в своё время, через этот период прошли!) – а к ней относились подчёркнуто-уважительно. Даже называли не в пример своим «пассиям» - не «Лизка» какая-нибудь там, или даже – просто «Лиза», а строго-официально: ЕЛИЗАВЕТА!!!

Глава 8. Командировка в Нижний.

Было наметившееся из-за наплыва добровольных помощников ускорение ремонта - затянулось из-за того, что фактически пришлось проводить с ними занятия - как в автоклассе каком-нибудь, разве что без вождения. Из-за отсутствия в стране победившего пролетариата Правил дорожного движения, читал лекции по упрощённым советским. Даже, выпросил в школе на время летних каникул классную доску, повесил на стену и стал на ней мелом чертить - если что-то на словах объяснить не получается…

Однако, слава Богу – получилось «баш на баш»!

Практически, день в день – строго по составленному мной в самом начале и утверждённому товарищем Анисимовым графику, первый этап ремонта автомобиля «Бразье 30/60 CV» 1913-го года выпуска, был успешно завершён. Эта французская «лохматина» была разобрана на составляющие элементы, которые затем были очищены от грязи и ржавчины и, на два раза покрашенны практически дармовым железным суриком местного кустарного производства.

Салон автомобиля также восстановили как смогли. Кожаную обшивку сидений, заднего дивана и боковых панелей – сняли и отдали вычистить, и заштопать Анне Ивановне Паршиной - владелице частного местного швейного предприятия «Игла».

После мелкого ремонта всего - что было возможно без приобретения запчастей, кузов автомобиля снова собрали воедино. Осталось только покрасить его в «радикально чёрный цвет», восстановить движок и колёса - приобретя где-то недостающее и, водрузить всё это на место.

Так как, всего без исключения недостающего: чёрной автомобильной краски, кучи запчастей на двигатель, домкрата, воздушного насоса, запаски и камер для колёс - в продаже на местном рынке Ульяновки или в нэпманских магазинчиках не наблюдалось, как волос на ладонях у рукоблуда - волей-неволей пришлось собираться и ехать в губернский Нижний Новгород.

***

Список всего необходимого был составлен (более сотни позиций!) и, теперь осталось изыскать средства.

Фрол Изотович Анисимов, хоть и божился в отсутствие таковых, поскрёб где-то по чьим-то «сусекам» и выдал мне кучу макулатуры, которую он обозвал «деньгами». Здесь были и царские ассигнации военной поры и, керенки и, деникинские рубли и совзнаки времён обороны Царицина…

И, чего только не было!

Дома, я тщательно всё перебрал и наиболее целые купюры отложил в сторонку: как знать – может лет через десять, они будут представлять какую-нибудь нумизматическую ценность.

Остальное рассортировал и сложил пухлыми пачками в свой портфель: Нижний Новгород – большой город, лохов там должно быть просто немерено - глядишь и действительно, их удастся кому-нибудь впарить.

Кроме того, Анисимов предложил взять товар для бартера: ту же краску местного кустарного изготовления (красный сурик, коричневую умбру и жёлтую охру) на удивление качественную – судя по моему опыту покраски деталей кузова и рамы и, конфискованный самогон - на который он возлагал особые надежды:

- За первач ты что угодно обменяешь, товарищ Свешников!

- Скажи ещё - новый автомобиль для тебя, товарищ Анисимов…

- Хахаха!

Короче, он дал мне понять: крутись как хочешь! Вкрадчиво говорю ему:

- Ты бы не ржал как лошадь, Фрол Изотович - а лучше бы бумагу какую на свой автомобиль мне выдал, да ещё заверенную в райотделе НКВД  товарищем Кацем.

- «Бумагу на автомобиль»? Зачем?!

- «Без бумажки – ты какашка, а с бумажкой…», - хотел добавить «комиссар», но как-то не решился, - затем, что порядок в стране наводится и, все автомобили ставятся на государственный учёт. Может, до нас такое ещё не дошло – но в Москве уже наблюдается…

Если честно, не помню  - когда в СССР автоинспекцию создали[1].

- …Так, что не надо ждать - когда тебя «на горе раком, да со свистом», а подсуетиться заранее – приведя все документы в порядок. Фертшейн зи, комрад Анисимоф?

- Ферштейн, ферштейн…, - воюя с 1915 года на германском фронте, вождь местных большевиков насобачился немного лаяться на дойче-мове,  - что для этого надо? Самогону у меня больше нет – разве, до осени подождать…

- Чтоб поставить на учёт, мне надо хоть какие-то документы на твоего «француза». Таковые имеются?

Чешет в затылке:

- Найдутся, если хорошо поискать… А, какие они из себя, хоть, товарищ Свешников?

В недоумении, широко развожу руками:

- Дык, самому бы знать, товарищ Анисимов!

Однако, сообща «выкрутились».

По моей подсказке, кузову, двигателю и раме «Бразье» - были присвоены инвентаризационные номера, завхоз Рудаев лично нанёс их краской на соответствующие автомобильные места. После чего мне торжественно была выдана бумага о принадлежности «имущества» Ульяновскому волостному Совету рабочих и крестьян - заверенная двумя подписями и печатями.

Рассмотрев «техпаспорт» - возможно первый в стране, или даже – на этой планете, я удовлетворённо присвистнул:

- За неимением туалетной бумаги, подтираются гербовой!

- Чего?