Я буду рядом

Глава 1

Мурад окинул неприветливым взглядом территорию. От огромных автоматических ворот широкая подъездная дорога вела прямо к дому, который, благодаря высокому фундаменту, надменно возвышался над окружающим ландшафтом. Машину Мурада на участок не пустили. Его самого обыскали на пункте охраны, заставив отдать пистолет. Это Мураду не понравилось, и он даже подумал отменить встречу, развернуться и уехать, но все-таки, наступив на горло поднявшемуся возмущению, зашел в открытую для него охранником дверь и двинулся в сторону дома.

Ему не нравилось, что он видел. Бугаи на воротах, похоже, отвечали только за них — на всей остальной территории Мурад, пока шел по дороге к особняку, не заметил ни кого-то из охраны, ни камер наблюдения. Мягкое покрытие скрадывало звуки шагов. Дорога разделяла территорию на две симметричные части: от самых ворот вдоль нее тянулась живая изгородь из выстриженных в квадратной форме кустов, а за ними были какие-то насаждения, больше напоминавшие разросшийся лес, чем регулярный парк. За сотню метров до лестницы, ведущей к входным дверям, дорога расширялась, превращаясь в большой ромбовидный пятачок, от которого слева и справа отступившие деревья открывали вид на широкую лужайку из идеально изумрудного газона, уходящего куда-то за дом.

Поднявшись к дверям, Мурад наконец-то заметил камеру видеонаблюдения, похоже единственную на всей этой огромной территории. Он нажал кнопку звонка и услышал где-то в глубине дома отдаленный перезвон. Однако никто не спешил открывать. Подождав чуть-чуть, он снова позвонил — и снова никакой реакции обитателей дома. «Охрана на воротах пустила незнакомца в пустой дом? Идиотизм», — выругался про себя Мурад и в очередной раз пожалел, что согласился на встречу с Чербицким. Он нажал на звонок в третий и, как он решил для себя, последний раз и не отпускал кнопку несколько минут, пока дверь наконец-то не распахнулась.

— Сдурел! — рявкнула на него полуобнаженная девица, открывшая дверь, и, не церемонясь, саданула его по руке, которую Мурад не успел убрать от звонка.

Он не ожидал, что откроют ему вот в таком наряде, вернее, почти в полном его отсутствии, а потому на несколько секунд просто опешил. Девчонка в крошечном розовом бикини, поверх которого был накинут незастегнутый прозрачный пляжный халатик, уставилась на него с гневом и презрением во взгляде. А Мурад как дурак уставился в ее идеальный загорелый живот, потом поднял глаза выше и увидел два аппетитных холмика.

— Что, впервые женщину увидел, что ли? — хмыкнула девица.

Мурад наконец-то пришел в себя и, смерив незнакомку, еще совсем юную девчонку, насмешливым взглядом, сказал:

— Я к Валерию Илларионовичу.

— Да уж вижу, что не ко мне.

Девица фыркнула, развернулась и, ничего не сказав, скрылась где-то в недрах дома, оставив, однако, дверь открытой. Мурад решил, что представшая перед ним фурия в бикини была очередной любовницей Чербицкого и, видимо, отправилась сообщить тому, что пришел посетитель.

Оказавшись в просторном, но довольно темном холле, Мурад поморщился. Дом Чербицкого мало чем отличался от десятков других домов, в которых жили клиенты Мурада. Здесь все говорило о богатстве его хозяина, но мало что — о его личном вкусе. Мурад ни черта не понимал в дизайне интерьера, но, кажется, вот этот китч назывался рококо: золото вульгарно сочеталось с мрамором и хрусталем.

Послонявшись по холлу пять минут, Мурад понял, что полуголая девица ушла по своим делам, а вовсе не для того, чтобы позвать Чербицкого. И что теперь прикажете делать? Орать, пока Валера сам его не услышит? Мурад встал напротив гобелена, который заменял обои в нише между двумя белыми колоннами: то ли фавн, то ли сатир играл на флейте возлежавшим на парчовых ложах томным полуголым девицам с огромными телесами. «Микеланджело недоделанный», — выругался про себя Мурад. Он не понимал, как такой вульгарщиной можно украшать дома. Однако Мураду пришлось признать, что на фоне барышень с картины девушка, открывшая ему дверь, выглядела как настоящая нимфа. «Хоть одежды на ней почти не было», — поморщился Мурад.

— Вы к Валерию Илларионовичу? — раздался за спиной Мурада мягкий голос.

Обернувшись, он встретился взглядом с красивой молодой женщиной. Она приветливо улыбнулась и протянула руку.

— Я Алла, жена Валеры. А вы, должно быть, Мурад Мусаев?

Мурад утвердительно кивнул.

— Извините, что так долго не открывали. С пункта охраны только-только сообщили, а мы были в летней беседке и не слышали, как вы звонили в дверь.

— Ничего, мне открыла какая-то полуголая девица и любезно впустила.

По лицу Аллы пробежала тень непонимания, а потом женщина снова улыбнулась.

— А, это, должно быть, Настя, — догадалась Алла. — Она целыми днями лежит у бассейна и редко удосуживается надеть на себя что-то более подобающее.

— А Настя — это…

— Это дочь Валеры от первого брака, — пояснила Алла. — Если вы не против, я провожу вас в кабинет. Валера сейчас переоденется и спустится к вам.

Мурад был не против. Пока Алла вела его полутемными коридорами в дебри дома, он многое успел подметить: и заманчиво округлые бедра женщины в обтягивающих светлых брюках, и то, что она была не намного старше своей падчерицы, и то, как в глазах ее промелькнуло раздражение при упоминании Насти. Да и неудивительно. Мурад видел девчонку всего несколько минут, а вызванная ею негативная реакция будет разноситься отголосками в его памяти еще ох как долго. Впрочем, как и золотистый цвет ее кожи, который вряд ли скоро исчезнет из воспоминаний. Мурад вдруг поймал себя на мысли, что ему хотелось бы прикоснуться к обнаженному животу девушки и узнать, такая ли бархатистая на ощупь ее кожа, какой кажется. Он тряхнул головой, отгоняя нескромные мысли. Там, откуда он родом, женщины не позволяли себе обнажать даже руки. А тут девчонка предстала перед ним почти в чем мать родила. Ни капли стыда у современных девиц не осталось!

Глава 2

Настя, радостно размахивая мятного цвета маленькой сумочкой на золотистой цепочке, спустилась в холл. Она уже выбросила из головы разговор с отцом и его идею нанять для нее телохранителя. Однако все ее веселье тут же испарилось, когда Настя заметила сидевшую на диване Аллу с глянцевым журналом в руках. Та тоже, услышав шаги, подняла взгляд на падчерицу.

— Снова вырядилась как попугай, — скривила губы Алла. — Куда на этот раз?

— Не строй из себя заботливую мамочку, — не осталась в долгу Настя.

— Я и правда о тебе беспокоюсь, Настасья. Ты выглядишь вульгарно, ведешь себя вульгарно. Неровен час, люди примут тебя за девицу легкого поведения.

— Ты переигрываешь, Аллочка, — ехидно улыбнулась Настя. — Все мы прекрасно знаем, что в этом доме только одна эскортница. И это точно не я.

Алла побледнела, а Настя снова жизнерадостно крутанула в воздухе сумочку и легкой, летящей походкой направилась к входной двери.

— Неудивительно, что кто-то решил тебя убить, — донеслось ей вслед. — Вряд ли все эти покушения связаны с Валерой и его бизнесом, просто кому-то надоел твой грязный язык.

Настя на мгновение замерла, а потом, обернувшись, серьезно взглянула на Аллу.

— А ведь ты была бы очень рада, если бы тот камень упал мне прямо на голову или если бы я оказалась в машине, когда она взорвалась.

— Если ты думаешь, что это я все подстроила, то ты идиотка, — ледяным тоном ответила Алла и снова уткнулась в журнал. — Мне нет нужды марать руки, тем более теперь, когда мы с Валерой поженились.

— Как поженились, так и разведетесь, — засмеялась Настя. — Ты же прекрасно знаешь, как любвеобилен мой папа. Сегодня эскортница Алла, завтра ее товарка Вика.

— При чем здесь Вика? — Теперь в голосе Аллы слышался нескрываемый гнев.

— А ты думаешь, с кем папа летал на Фиджи?

Не желая дослушивать очередную тираду, которая вот-вот должна была автоматной очередью сорваться с губ мачехи, Настя выскочила за дверь и направилась в сторону ворот. Она хотела попросить Кирилла, водителя, подогнать машину туда, а не к дому, чтобы отец не увидел, что она все-таки уехала, но Кирилл почему-то не взял трубку. Вместо него с поста охраны ответил Петя и сказал, что все сделает как надо. Настя решила, что Кирилл просто отлучился на минутку. Ее воображение уже рисовало, как она прокрадется на условленное место и умчится в город, подальше от глаз отца и его треклятой жены. Папа, конечно, узнает и будет злиться, но пусть это случится после того, как Насте удастся ускользнуть из дома. Обычно она проделывала это незаметно, Кирилл всегда был готов помочь, но сегодня придется действовать более открыто, раз Петя уже в курсе ее планов. Петя, конечно, хороший, но очень уж осторожный.

Перепалка с Аллой ничуть не испортила Насте настроения. Это была не первая их ссора и наверняка не последняя. Полгода назад, когда отец привел Аллу в дом и объявил Насте, что собирается жениться, она была раздосадована. Настя привыкла к большому количеству женщин, вившихся вокруг отца. А чего тут удивительного? Валерий Чербицкий был еще не стар, держал себя в превосходной форме, а главное — он был богат и холост. Однако после смерти Настиной мамы, скончавшейся внезапно, когда девочке едва исполнилось пять, Валерий Чербицкий ни разу не заикнулся о женитьбе. Пока не появилась Алла. Настя не знала, чем взяла его эта женщина, но окрутила она отца быстро. И вот они оказались женаты, а Алла почувствовала себя не просто хозяйкой в доме, но и королевой.

Настя с удивлением наблюдала, как Алла, которая была старше нее на каких-то пять лет и о роде деятельности которой до встречи с Валерием Чербицким знали все, вдруг начала примерять на себя шкурку этакой аристократки в седьмом колене. Сексуально-облегающие платья, в которых она сопровождала мужчин вроде Чербицкого на раутах и вечеринках, исчезли — им на смену пришли наряды классического кроя и строгие костюмы. Вместо длинных отутюженных до блеска, выбеленных до белоснежности волос — мягкие чуть ниже плеч локоны теплого каштанового оттенка. Вместо туфель на шпильках — элегантные лодочки на небольшом каблуке. Кто не знал Аллу, наверняка мог принять ее за милую, воспитанную, изысканную даму. Но Настя видела ее насквозь. Она всех этих девиц видела насквозь, но никогда не была против того, что отец хорошо проводит с ними время. В конце концов, он здоровый мужчина, и женщина ему нужна. Но не такая, как Алла! Эскортница, которая не только играла роль второй половинки для какого-нибудь бизнесмена на очередном приеме, но наверняка и не гнушалась делить постель с тем или иным заказчиком. Конечно, это не проституция в прямом смысле слова, но ничем не лучше. А в Настиных глазах даже хуже: проститутки хотя бы не притворялись, а такие, как Алла, только делали вид, что они лучше, а на самом деле были хуже, гораздо хуже. Но дочери Валерия Чербицкого оставалось лишь смириться с выбором отца. Ну, или сделать вид, что она этот выбор приняла. С Аллой они друг друга на дух не переносили и не скрывали этого. Настя в глубине души надеялась, что такой поспешный брак закончится очень быстро.

А пока… А пока она вышагивала по дороге к воротам в предвкушении предстоящего модного показа и встречи с подругами. К тому времени, как Настя дошла до небольшой двери справа от ворот, она уже успела забыть о перепалке с Аллой. Жара стояла невыносимая. Красивая юбка с пышным подъюбником оказалась слишком громоздкой для такой погоды, и Настя пожалела, что не надела что-нибудь попроще. «Вырядилась как попугай», — вспомнила девушка слова Аллы.

Глава 3

Чем дольше Мурад слушал рассказ Чербицкого, тем меньше ему хотелось браться за это дело. За последние полгода на Чербицкого и его дочь была совершена целая серия покушений. Все они выглядели как несчастные случаи: то мотор у яхты вышел внезапно из строя, и она налетела на скалы, то неожиданный камнепад в горах. Около месяца назад Аллу чуть не сбила машина, и если бы не хорошая реакция случайного прохожего, выдернувшего девушку буквально из-под колес автомобиля, то она была бы мертва. Из последних происшествий — взрыв бензобака в машине Насти. Все это со стороны могло показаться стечением обстоятельств, чередой небольших случайностей, однако Мурад видел в подобных мелочах закономерность. Кто-то старательно пытался убрать Чербицкого с дороги. Когда ушла Настя, он признался Мураду:

— Недели за две до взрыва в машине мне позвонили и назвали ряд бизнес-проектов, от которых мне стоит отказаться. Сказали, что если я не отступлю, то первой пострадает моя дочь. — Скрестив руки на груди, Чербицкий присел на край стола. — За ней последует моя жена.

— Ты, конечно, от бизнеса не отказался.

— Шутишь? — скривил губы Чербицкий. — Если я выполню их условия, то мне можно смело отправляться на биржу занятости, потому что у меня ничего не останется. Ну, и, если честно, я думал, что это всего лишь угрозы.

— А кто тебе звонил, ты вычислил? — спросил Мурад. — Кому конкретно будет выгодно, если ты не ввяжешься в тот или иной проект?

— Да таких людей как минимум десяток, — с досадой ответил Чербицкий. — В следующем месяце будет тендер на строительство нового жилого комплекса. Там такие бабки, что закачаешься. Как ты понимаешь, у меня почти стопроцентные шансы взять этот проект.

— Значит, если ты вылетишь, то повезти может любому из твоих конкурентов?

— Вот именно. И это только один проект. А у меня еще намечается подряд на госзакупки. Сам понимаешь, мой конгломерат много кому поперек горла.

Мурад понимал. Понимал, что, как бы Чербицкий ни боялся за жизнь дочери или свою собственную, уступить бизнес для него будет подобно тому, чтобы выкопать себе самому могилу. Понимал Мурад и другое. Вычислить того, кто стоял за всеми «несчастными случаями», будет сложно. Но даже это его не пугало. Они с ребятами и не за такие дела брались. Мурад не боялся поймать чужую пулю. Он был профессиональным телохранителем, а значит, готов был принять смерть за своего клиента. Не нравилось ему в этом деле другое: ему предстояло охранять не самого Чербицкого, а его взбалмошную дочь. То, что с этой девочкой он света белого не увидит, Мурад понял сразу, как только узнал, что Чербицкий нанимает его для охраны Насти.

Будто бы в подтверждение его безрадостным мыслям в кабинет без стука ворвалась Алла, но тут же вежливо улыбнулась и сказала:

— Извините, что прервала вас. Валер, там Настя вырядилась и собралась поехать в город.

— Вот же ж неугомонная, — выругался Чербицкий.

— Я позвонила Петру и предупредила, чтобы не выпускал ее, — полувопросительно-полуутвердительно сказала Алла.

— Правильно. Петя, конечно, знает, что делать, но ведь Настасья уломает кого хочешь.

Алла так и осталась стоять в дверях, ожидая дальнейших указаний от мужа. Мурад понял, что пришло время либо отказаться от этой работы, либо все взять в свои руки. Он поднялся, и Чербицкий тут же спросил:

— Ну что, Мурад, поможешь?

— Помогу, — кивнул он, — но на моих условиях.

— За деньгами дело не встанет, будь спокоен, — обрадованно улыбнулся Чербицкий.

— Я не о деньгах, — перебил его Мурад. — Если я буду телохранителем твоей дочери, то и она, и все вы будете делать то, что нужно мне.

— Что именно? — Впервые на лице Аллы появились признаки явного недовольства, которые, однако, она тут же умело скрыла за обеспокоенностью. — Мы готовы всячески вам содействовать, только скажите, что от нас требуется.

— Для начала приведем в порядок охранную систему в вашем доме. Молодцы ваши на воротах, конечно, бдят, но при желании на территорию может пробраться любой.

— Мы сделаем все, что скажешь, Мурад.

— Правда, с Настей, боюсь, вы так легко не сговоритесь, — усмехнулась Алла.

— С Настей я уж разберусь как-нибудь, — сказал Мурад. — И начну прямо сейчас.

Он покинул чету Чербицких, пообещав завтра прислать ребят из своей фирмы, которые займутся установкой камер видеонаблюдения. Алла проводила Мурада недоверчивым взглядом, как будто не верила его последним словам о том, что он «разберется» с Настей. Да-а-а. Видно, эта девчонка все печенки проела и отцу, и молоденькой мачехе, которая не скрывала своего презрительного отношения к падчерице.

Идя быстрым шагом к воротам, Мурад складывал в голове план дальнейших действий и мысленно отмечал вопросы, которые возникли у него после разговора с Чербицким. Во-первых, нужно будет установить прослушку на домашний телефон и перехват сигнала с незнакомых номеров на сотовые Чербицкого, его жены и дочери, ведь тот, кто звонил с требованиями один раз, мог позвонить и второй. Во-вторых, нужно взять у Чербицкого список его бизнес-конкурентов, пробить этих людей по всем возможным каналам и решить, кто из них является наиболее вероятным претендентом на роль заказчика. В-третьих, нужно разузнать все о людях, работающих на Чербицкого и имеющих постоянный беспрепятственный доступ на территорию и в дом. Ведь взорвавшаяся машина дочери Чербицкого всегда стояла в гараже, а значит, если кто-то что-то сделал с ней, то, скорее всего, именно здесь. Да, нужно обязательно отогнать машину в свой сервис, чтобы его специалисты проверили, действительно ли взрыв бензобака был подстроен, а не произошел из-за какой-то поломки. В последнее Мураду не верилось: бензобаки в машинах постоянно взрывались только в кино, в жизни же это случалось нечасто. Однако Мурад привык проверять все возможности. И наконец, последнее, а вернее, самое важное: нужно взять под охрану Настю.

Глава 4

К показу, который решили провести в здании старого оперного театра, Настя действительного готовилась больше двух месяцев. Она не просто сама смоделировала и пошила себе платье — она была организатором мероприятия. Идея эта не родилась спонтанно, а вытекла из ее дипломного проекта, который она защитила в начале июня. Правда, преподаватели школы дизайна за все четыре года учебы редко когда могли по достоинству оценить идеи Насти: то они считали их слишком прогрессивными и эпатажными, то называли ее дизайнерские решения устаревшими. Вот и за выпускную работу ей поставили далеко не самый высокий балл, но Настя не расстроилась. Наоборот, в критике она черпала вдохновение и силы, чтобы меняться, расти, доказывать.

Мачеха Алла незаслуженно считала Настю ветреной и глупой. Может, падчерица и не помнила точной даты восшествия на престол Петра I, зато могла с уверенностью рассказать, в каком наряде короновалась императрица Екатерина, какого цвета и материала были манжеты на любимом наряде Елизаветы Федоровны, что из нарядов предпочитала принцесса Диана или Грейс Келли. Об истории моды Настя знала все, а винтажная одежда была ее истиной страстью, потому и показ, который Настя организовала с несколькими подругами по институту, был посвящен моде пятидесятых — одному из любимых Настей периодов.

Войдя в помещение оперного театра, Настя тут же забыла о жаре снаружи, о перепалке с Аллой, о выдумке отца, решившего нанять для нее телохранителя. Последнего, правда, выбросить из головы было не так просто: к Настиной досаде, он последовал за ней внутрь и, кажется, планировал не отставать от девушки ни на шаг.

— Настя, ну наконец-то! Мы уж заждались! — воскликнула Жанна, подлетая к подруге.

Они расцеловались в щеки, и Настя краем глаза уловила, как Мурад поморщился. «Кривись, кривись, — злорадно подумала Настя. — Я тебя затаскаю по модным показам и магазинам, чтобы ты через пару дней взвыл и сам отказался от затеи меня охранять».

— Жаннет, чумовое платье! — воскликнула Настя, рассматривая подругу.

— Нравится?

— Я в восторге!

— Только воротник того и гляди меня придушит, — засмеялась Жанна.

Красный воротник-стойка и правда так плотно обнимал горло девушки, что был похож на удавку. От него к лифу шли переплетенные крест-накрест полоски клетчатой ткани. Корсет платья, в красно-белую клетку, застегивался на крошечные пуговки спереди и переходил в пышную алую юбку. Насте наряд Жанны понравился. Лиф смотрелся необычно, однако платье было хорошо только для показа. На улице в таком не походишь: было видно, как Жанне неудобно в колком корсете и слишком плотном воротнике. На волосах девушки, уложенных в короткие локоны, красовалась клетчатая лента с огромным бантом.

— Пойдем в примерочную, там уже почти все переоделись и готовы к выходу. — Жанна подхватила Настю под локоть и шепнула ей, покосившись на остановившегося в сторонке Мурада: — А это что за красавчик?

— Не обращай на него внимания, — нарочито громко сказала Настя, — это мой охранник.

— Охранник? — удивленно приподняла Жанна тонко вычерченную угольно-черную бровь. — Ты хочешь сказать, что отец нанял тебе телохранителя?

— Да, — пробурчала Настя. — Он считает, что так я буду в полной безопасности.

— И что же, он теперь повсюду будет следовать за тобой? — продолжала шептать Жанна.

— Да. Представляешь, даже в туалет, говорит, будет меня сопровождать, — засмеялась Настя. — Только не знаю, будет ли он оставаться снаружи или входить внутрь? А, Мурад? — обернулась Настя, стрельнув в того насмешливым взглядом.

Мурад лишь прищурился и ничего не ответил, но Насте от его прищура стало не по себе. Наверное, лучше не шутить с ним, а то разозлится и правда запихнет ее в багажник на обратном пути домой. Вон как хмуро смотрит. Настя решила больше не обращать на Мурада никакого внимания. Однако среди девушек, участвовавших в сегодняшнем мероприятии, он произвел фурор. Среди них не было ни одной, у кого бы был собственный телохранитель. Да еще и такой красивый.

К началу показа только ленивая не подошла к Насте и не спросила о Мураде — кто это, встречаются ли они, а если нет, то можно ли с ним позаигрывать. Настя была бы рада, если бы какая-нибудь особо ловкая подружка сумела отвлечь Мурада, охмурить и увести куда-нибудь подальше от нее, но он, кажется, был непробиваемым: на улыбки и заигрывания девушек не отвечал, разговаривал сквозь зубы и старался держаться в стороне и от Настиных подруг, и от тех, кто был приглашен на мероприятие в качестве зрителей. Настя заметила, что он занял место у колонны, в тени, и всю дорогу обводил присутствующих внимательным взглядом, при этом не выпуская Настю из виду. Он так и простоял весь показ там, и Настя неосознанно то и дело смотрела в сторону Мурада, видела, как он напрягся, когда она, тихонечко поднявшись, направилась за кулисы, чувствовала, что он ринулся за ней, а когда через мгновение она уже шла по подиуму, уловила его настороженный взгляд, заметила, как он весь собрался и будто напружинился, готовый броситься к ней в любую секунду. Ее так и подмывало состроить ему гримасу, но она не стала, улыбнулась в зал и вернулась на свое место.

Жюри, судившее продемонстрированные наряды, состояло из модного критика популярного глянцевого журнала, журналистки, пишущей про новые тренды в одежде, ведущего передачи «Не надевай это!» и двух популярных блогеров, пишущих о моде. Последним Насте пришлось хорошенько заплатить: бесплатно в мероприятиях начинающих модельеров они не участвовали. Теперь она ждала от всех членов жюри не только освещения события в соцсетях и журналах, но и хвалебных отзывов, которые помогли бы ей засветиться в модном бомонде. Нет, ее, конечно, и так знала вся местная элита, но знали Настю в качестве дочери миллионера Валерия Чербицкого. Ее это больше не устраивало. Настя работала над открытием собственного модного бутика, а потому мечтала, чтобы те, с кем она постоянно пересекалась на вечеринках и фуршетах, обратили внимание на ее творчество, а в ближайшем будущем стали бы ее клиентами. Она досадовала на себя, что раньше, пока училась в школе дизайна, ничего не делала для своего будущего. Да она о нем и не думала толком. Зачем? Если у нее и так все было. Она рисовала дизайны нарядов для себя, сама их шила, но не задумывалась над тем, чтобы открыть свое дело, пока несколько месяцев назад Алла, которая уже успела обосноваться в их доме, не сказала:

Глава 5

Мурад недовольно оглядывал густую поросль деревьев, что подходили почти вплотную к высокому забору, окружавшему территорию вокруг дома Чербицкого. Вот уже третий день его команда устанавливала камеры по всему периметру. Мурада до сих пор удивляло попустительское отношение Чербицкого к безопасности собственного жилья. Тот оправдывался тем, что у него постоянная охрана, которая всегда начеку. Да и никогда прежде никто не угрожал ни ему, ни его семье.

— При желании да необходимости забор можно перемахнуть без особых проблем, и охрана ничего не увидит, — возразил Мурад. — Здесь нужно видеонаблюдение.

— Я думаю, в доме безопасно, но делай как посчитаешь нужным, — кивнул Чербицкий.

Мурад не стал в очередной раз рассказывать нанимателю, что вся его безопасность и яйца выеденного не стоит, ведь машина его дочери стояла в гараже на участке Чербицкого, но кто-то умудрился подсоединить к бензобаку взрывное устройство, которое сработало через несколько секунд после того, как автомобиль тронулся с места. На этот раз повезло Насте, а не убийце: девушка в тот день за руль не села, а парень, которому поручили отогнать машину на плановое техническое обслуживание, пострадал, но уже поправлялся. Мурад не понимал, почему кто-то проник в гараж, открыл автомобиль и подстроил взрыв, но так неумело. То ли убийца не довел начатое до конца, потому что его спугнули и он доделал свое грязное дело наспех, то ли он не был профессионалом. Пока у Мурада было больше вопросов, чем ответов. Одно он знал наверняка: над автомобилем дочери Чербицкого кто-то поколдовал, сам он взорваться не мог. Специалисты Мурада из автосервиса, которые осмотрели машину, это подтвердили.

Вот уже несколько дней его ребята занимались развешиванием камер, установкой навороченной сигнализации, обустройством комнаты с множеством мониторов, на которые будет поступать видеосигнал. Мурад как раз подходил к беседке, чтобы переговорить с Чербицким, когда услышал злой голос Насти:

— Я не могу жить в такой обстановке! Я не могу работать, когда по дому шатаются какие-то мужики, что-то сверлят, скрипят, ломают! — ругалась девушка.

— Настя, это для нашей же безопасности, для твоей безопасности, — увещевал ее отец. — Наверняка не сегодня завтра ребята Мурада все наладят. Вон как раз идет сам Мурад. — Чербицкий кивнул подошедшему мужчине и спросил: — Скоро закончите?

— Завтра к вечеру все уже будет установлено, — подтвердил догадку Мурад.

Настя бросила в его сторону презрительный взгляд.

— И вообще, — подала голос Алла, — о какой работе ты говоришь, Настасья, если целыми днями ничего не делаешь? Или теперь у нас работой называется просматривание глянцевых журналов и маникюр?

— Чья бы корова мычала! Сама-то ты чем занимаешься? — огрызнулась Настя.

— Я хотя бы слежу за порядком в доме, — парировала Алла.

— Ну тогда и проследи, чтобы по дому не шатались непонятные личности террористической наружности. — И Настя с ехидной улыбочкой обернулась к Мураду.

— Не ругайтесь, девочки, — улыбнулся Чербицкий. — Мурад же сказал, что скоро наступит тишь да гладь, да божья благодать.

— Так что скоро ты сможешь работать в полной тишине, — усмехнулась Алла, так презрительно произнеся слово «работать», что даже Мурада поразила неприкрытая издевка, адресованная Насте. Та в долгу не осталась:

— Да, я не выношу шума. Это на эскорте девочки приучены работать в любой обстановке и не жаловаться.

Алла позеленела.

— Настя, будь повежливее с Аллой, — попросил Чербицкий дочь.

Мурад заметил, как исказилось лицо Насти от отвращения, когда Чербицкий положил руку на плечо молодой жены и нежно погладил его.

— Может, это ей стоит быть повежливее? — вконец разозлилась Настя и, развернувшись, поспешила прочь из беседки.

Когда фигурка Насти скрылась в глубине дома, Мураду показалось, что Чербицкий вздохнул с облегчением. Видимо, дочка ежедневно задавала перца отцу и его жене.

— Ты ее слишком избаловал, — тяжело вздохнула Алла и поджала губы.

— Ты права, дорогая, — согласился Чербицкий, — но будь с ней терпелива. К Насте просто нужно привыкнуть, да и ей к тебе тоже. Она всю жизнь жила без матери.

— Я не собираюсь становится ей матерью, — фыркнула Алла.

— Конечно нет, но ты должна понять, что Настасье тяжело принять присутствие другой женщины в доме.

Алла промолчала, нахмурившись, и Чербицкий снова наклонился, чтобы поцеловать жену в оголенное плечо. Мураду стало неловко присутствовать при столь, на его взгляд, интимной сцене.

Чербицкий наконец взглянул на Мурада и спросил:

— У тебя ко мне какое-то дело?

— Да.

Чербицкий выразительно посмотрел на Аллу, и та, поняв, что ее вежливо просят удалиться, подставила гладкую щеку мужу. Он запечатлел на ней поцелуй, легонько шлепнул молодую жену чуть ниже поясницы, провожая ее, и скользнул по удаляющейся Алле плотоядным взглядом. Мурад чувствовал все нарастающее раздражение и из-за того, что ему пришлось стать невольным свидетелем ссоры между Аллой и Настей, и из-за Чербицкого, который вел себя с женой чрезвычайно раскованно в присутствии посторонних, будто Алла была ему не супругой, а очередной девочкой по вызову, которых раньше вокруг миллионера крутилось немало.

Глава 6

Настя увидела приблизившегося к дому Мурада и, когда тот вскинул голову и посмотрел прямо на нее, не удержалась от детской выходки: показала ему язык. Он лишь сузил глаза и отвернулся.

— Вот и не смотри, — надула губы Настя. — Не для тебя сия красота, — расправляя широкую белую юбку на коленях, пробубнила девушка.

Пока Настя оставалась в доме отца, Мурад не так часто показывался ей на глаза, но его незримое присутствие она постоянно ощущала. Стоило ей пойти к бассейну или просто пройтись по парку, как тень телохранителя начинала мелькать где-то неподалеку. Даже если Настя не видела Мурада полдня, она знала, что он где-то рядом. Этот мужчина, казалось, успевал делать сто дел сразу. Иногда Настя украдкой рассматривала его. И хоть Мурад ее безумно раздражал, она не могла не признать, что он был красив, какой-то темной необузданной красотой. Из книг и фильмов Настя знала, что такие мужчины влекли к себе женщин, но не приносили им ничего, кроме страданий. «Красота — страшная сила», — мелькнула в голове заезженная фраза. Настя ухмыльнулась: темная красота Мурада против ее светлой; ее нежность против его неотесанности; его жесткость против ее мягкости. Чья возьмет?

Настя мотнула головой, отгоняя от себя непрошеные мысли. Она открыла папку с эскизами и начала бездумно водить карандашом по бумаге. Идей не было. Творить не хотелось. В последние дни было столько раздражающих факторов, что Настя чувствовала: у нее вот-вот сдадут нервы. Люди Мурада то и дело сновали по дому: проверяли надежность замков, устанавливали систему видеонаблюдения. Было ощущение, что они готовили дом к осаде. Настю эту раздражало. Все время кто-то где-то переговаривался, что-то высверливал или стучал молотком, а когда она вчера отправилась к бассейну позагорать, то поблизости оказался какой-то амбал, который на нее пялился. Ей стало некомфортно, пришлось распрощаться с мыслью о том, чтобы понежиться на солнышке. Она, конечно, привыкла к заинтересованным взглядам парней, но это не значит, что она готова выставлять себя на показ перед всеми. На нее разве что только Мурад не смотрел в открытую. Нет, он, конечно, смотрел, ведь в этом заключалась его работа, но смотрел с равнодушием, будто она какой-то предмет, а не миловидная девушка.

Жаннет и Фифи прожужжали ей все уши вопросами о Мураде. Жаннет называла его брутальным, Фифи заявила, что он горячий. Обе подруги сошлись на том, что если Насте не нравится ее телохранитель, то она должна уступить мужчину им: сразу обеим или по очереди. Настя посмеялась над идеями подруг и пришла к мысли, что было бы здорово если бы кто-нибудь из девочек его соблазнил. Тогда бы Настя нажаловалась отцу, что Мурад, вместо того чтобы следить за ее безопасностью, крутит амуры с Фифи или Жаннет, и вот тут-то его бы точно уволили. Она дала зеленый свет подругам и довольная отключилась от их видеоконференции.

Однако проблемы, портившие ей настроения, на этом не закончились. Ведь была еще и Алла, которая с каждым днем становилась все наглее и наглее. Самое ужасное, что отец ей во всем потакал. Например, сегодня в беседке разве не должен он был сделать замечание Алле? А выходило так, будто это Настя во всем виновата. Как избавиться от мачехи, Настя не представляла, ведь отец все о ней знал, прошлое девушки его не отталкивало нисколечки, отношение к Насте — тоже.

Вдобавок ко всему, встреча со Светланой Глебовой, которая хотела приобрести одно из платьев с показа Насти, отменилась. Женщина позвонила и сказала, что уезжает на две недели в Амстердам. Светлана обещала перезвонить Насте, как только вернется. Но кто знает? Может, через столько времени она вообще забудет и об обещании, и о платье, и о показе. Радовало то, что фотографии Насти и моделей разлетелись по всей сети, и наряды ничего, кроме восторженных отзывов, не вызывали.

— Правда, ни одного заказа ты так и не получила, — сама себе сказала Настя и встала с широкого подоконника. Она убрала папку с эскизами в ящик письменного стола и с силой задвинула его.

Сунув наушники от плейера в уши, Настя включила своего любимого Фрэнка Синатру и легла на кровать, не заметив, как почти тут же уснула.

Наутро ко всем отрицательным моментам в Настиной жизни прибавился еще один: Мурад уволил всех охранников и поставил на их место своих людей. Стерпеть этого Настя не могла и, как только домработница Катя сообщила ей новость, пулей бросилась к отцу. Он был в столовой и уже заканчивал завтракать. Аллы, слава богу, не было. Она никогда не вставала раньше десяти.

— Пап, это правда? — выкрикнула Настя с порога.

— И тебе доброе утро, Настасья, — улыбнулся отец.

— Всех уволили? Даже Петю? И Сашу? — Не обращая внимание на приветствие, Настя продолжала заваливать вопросами отца.

— Мурад посчитал, что безопаснее будет, если тебя… нас будут окружать его люди.

— Мурад! Мурад! Мурад! Он что, король и бог в одном лице? Теперь он будет говорить нам, как жить и с кем общаться? — ругалась Настя.

— Насть, он профессионал, он знает, что делает.

— А мне кажется, что ты сошел с ума в желании меня обезопасить от эфемерного киллера!

— Он вовсе не эфемерный, Настя, — раздраженно ответил Чербицкий, которому надоело это представление.

— Тогда, может, переберемся жить в подвал и не будем оттуда выходить, а этот твой Мурад будет денно и нощно стоять у двери?

— Настя, прекрати истерику, — одернул девушку отец.

Глава 7

Мурад сверлил взглядом стоявшего перед ним Петра, которого вернули на следующий же день из бессрочного отпуска по требованию Насти. В том, что просьба исходила именно от этой бесстыжей нахалки, он не сомневался, хоть Чербицкий и не сказал этого прямо.

Оставлять охранников, давно работавших у Чербицкого, Мураду не хотелось. С одной стороны, Мураду не хватило бы людей, чтобы обеспечить полную безопасность дома Чербицкого, а потому знающие свое дело охранники пришлись бы как нельзя к месту. С другой стороны, Мураду проще было нанять дополнительных сотрудников в штат своей небольшой фирмы, хотя с чужаками он работать не любил.

Мурад больше склонялся ко второму варианту, потому что он был бы уверен, что новички не имели никакого отношения к семье Чербицкого, но… Но пришлось пойти на поводу у взбалмошной девчонки и все-таки оставить одного из двух охранников, за которых просила Настя. Выбор пал на Петю. Мурад нутром чувствовал, что оставь он Сашу, и девчонка настоит и на возвращении Пети. Уступить одного Мурад еще мог, но двух сразу — нет уж. Для Насти это станет сигналом, что Мурад легко прогибается.

Итак, Петечка вернулся, не успев уйти. Мурад вспомнил уменьшительно-ласкательное имя, которым Настя называла охранника, и поморщился.

— Ты же понимаешь, что я с тебя глаз не спущу, — сказал Мурад, уставившись на Петра.

Тот взгляда не отвел, но кивнул.

— Я вполне могу понять твое недоверие, но и ты пойми. Я в этом доме работаю больше двадцати лет. Я помню, как Настя родилась, мать ее помню. — При упоминании первой жены Чербицкого голос Петра надломился. — Мне эта девочка дорога как родная дочь, поэтому я все сделаю, чтобы помочь найти того ублюдка, который пытается убить ее и Валерия Илларионовича.

Мурад кивнул. Он уже успел пробить по своим каналам Петра, и придраться в его биографии было не к чему. Однако настороже Мурад все равно оставался. Он двинулся от ворот в сторону дома, Петр последовал за ним.

— Мне можно доверять, — сказал Петр.

— Вряд ли ты сказал бы что-то иное, если бы был киллером, — усмехнулся Мурад. — Чербицкий, читай Настя, за тебя просил, и ты останешься, хотя я против.

— Можно было бы и Саню оставить, он тоже свою работу знает и тоже здесь уже очень давно.

— Мое великодушие не простирается так далеко.

Оба мужчины замолчали, а потом Петр, прервав тишину, сказал:

— Сразу после армии я попал в один ЧОП. Это был конец девяностых. Не пойми что тогда творилось, а ЧОП этот был из тех, что пол-округи крышевал. Ну, ты знаешь, как это тогда было. Пообтирался я в той фирме год или около того, а потом мне предложили пойти в охрану к Чербицкому. — Петр кивнул на дом. — С тех пор я тут.

— Долго, — сухо ответил Мурад. Про Петра он уже все знал из своих источников, да и Чербицкий о нем отзывался хорошо. — Валерий Илларионович говорит, что ты не только дом охраняешь, но и часто сопровождаешь его в поездках, когда ему требуется охрана.

— Так и есть, — кивнул Петр.

— А Настю раньше кто-то сопровождал?

— Нет, — помотал головой Петр. — В этом не было необходимости. Это еще в начале двухтысячных таким, как наш шеф, было страшновато перемещаться без хорошей охраны, но с тех пор многое изменилось. Бизнес у Валерия Илларионовича легальный, все на мази.

— И тем не менее на него было покушение, когда он был на Фиджи, а на его дочь уже здесь. Кстати, а что это за Кирилл, которого уволили? — Мурад покосился на Петра.

— Да пацан один. Его Валерий Илларионович взял год назад Насте в водители. Настя — она девочка рассеянная. Ей сложно сосредоточиться за рулем, вот после очередной мелкой аварии Валерий Илларионович и нанял для нее водителя.

— И она, конечно, была против, — насмешливо сказал Мурад.

— Да нет, — улыбнулся Петр. — Настя не особо любит водить.

«Наверное, потому, что постоянно шатается по клубам и, как это водится, выпивает», — подумал Мурад, но Петру свои выводы не озвучил. Он уже понял, что тот в Насте души не чаял.

— И что за птица этот Кирилл?

— Да обычный парень вроде. В Настю был по уши влюблен, — добавил Петр, но, увидев саркастичное выражение на лице Мурада, тут же сказал: — Ты не подумай — не было между ними ничего, хоть веревки она из него вила играючи. Валерий Илларионович после того случая в горах пытался контролировать Настины передвижения, запрещал ей без охраны куда-то уезжать.

— Но она, видимо, плевать хотела на запреты.

Петр рассмеялся.

— Так и есть. Она Кирилла уговаривала подгонять машину куда-нибудь подальше от дома. Сама выскальзывала незаметно и уезжала.

— С водителем?

— Чаще без него.

— И как же она мимо тебя у ворот проскальзывала? — Мурад посмотрел на Петра с явно читаемым подозрением во взгляде.

— Мимо меня она не проскальзывала. Видимо, был у нее тайный лаз в заборе, — развел руками Петр.

— Был, — согласно кивнул Мурад. — Аккуратненько так кирпичик за кирпичиком выставлен. Мои ребята уже его залатали. Не удивлюсь, если ваш этот Кирилл и помогал Насте его сделать. — Мурад замолчал на несколько минут, а потом добавил: — Самое интересное, что все вы прекрасно знали о проделках Насти, но никак это не пресекали.

Глава 8

Выдержать походы Насти по магазинам могли только самые стойкие. Даже подруги, Жаннет и Фифи, обычно сдавались раньше, чем Настя успевала войти во вкус. Она, как и любая женщина при больших деньгах, редко шла покупать что-то конкретное. Ей нравился сам процесс рассматривания витрин, перехода от одного бутика к другому, шелест тканей, многообразие цветов и фасонов. Она была покупательницей благодарной: могла застрять в одном магазинчике на час-другой и перемерить все, что попадало под руку, но и уходила оттуда с большим уловом, а уставшие консультанты светились не дежурными улыбками, а искренним желанием увидеть Настю еще — чаевые она давала щедрые.

Сегодня Настя решила пройтись по магазинам без подруг. Те бы заныли часа через два-три и убежали от нее в какое-нибудь кафе. Перед Настей стояла задача посложнее, чем выбрать понравившиеся ей наряды: она планировала довести Мурада до белого каления, чтобы он психанул и сбежал.

Первый час он стойко перемещался вслед за Настей из одного магазина в другой и никак не реагировал на ее попытки привлечь его к процессу выбора и примерки одежды. Когда она спрашивала, какая юбка ему кажется более соблазнительной — черная или красная, — он лишь красноречиво морщился и отворачивался, вперив взгляд в прозрачные двери бутика. Настя специально надевала одну вещь и выходила из примерочной, чтобы Мурад оценил. За первой следовала вторая, третья, двадцатая.

Когда прошло два часа, а ни один новый наряд так и не был куплен, Мурад спросил:

— Ты собираешься что-то покупать или затеяла все это для того, чтобы свести меня с ума?

— Собираюсь, но ведь мы только приехали, — мило хлопнула она ресницами. — Не могу же я брать первую попавшуюся шмотку.

— И сколько будет длиться это священнодейство?

— Какая разница? — пожала Настя плечами. — Мне скучно. Я несколько дней просидела безвылазно дома. Если быть совсем уж точной, то шесть дней. — Настя помахала перед носом Мурада растопыренными пальцами. — Шесть долгих скучных дней. И теперь мне нужно развлечься.

Они медленно шли мимо прозрачных ярких витрин, в которых красовались многочисленные наряды. Настя скользила по одежде, казалось бы, невидящим взглядом, но на самом деле подмечала все: вот на этой блузе интересно скроен ворот, а на той юбке пояс никуда не годится, вон та зеленая ткань слишком тяжела для платья такой модели, оно бы стало куда лучше, будь оно пошито из шифона, а вот эти брюки хоть и просты, но сразу видно, как идеально сделаны выточки. Столько мелких деталей, на которые многие не обращают внимания, но которые Насте молниеносно бросались в глаза.

— И это твое развлечение? — Мурад обвел красноречивым взглядом торговый центр.

— А чем оно тебе не нравится? — Настя растянула губы в ехидной улыбке.

— Лучше бы книжки читала, — пробурчал Мурад.

— Для телохранителя ты слишком много болтаешь не по делу, — уколола его Настя и добавила: — Твоя работа не оценивать мои поступки или привычки, а охранять меня, куда бы я ни пошла. Значит, будешь ходить со мной по магазинам хоть до посинения, — снова нахально улыбнулась Настя.

По глазам Мурада она видела, что он с удовольствием свернул бы ей шею. Пусть злится. Пусть бесится. Быстрее сбежит.

Когда они зашли в очередной магазинчик, где Настя была постоянной клиенткой, девушки, работавшие там, заворковали:

— Настя, а мы думали, вы к нам больше не придете.

— Это почему же? — удивилась Настя.

— Весь город шумит после вашего показа. Говорят, что вы собираетесь открыть собственный магазин и одеваться только в собственноручно сшитые наряды.

— Ерунда. Магазин я, конечно, открывать собираюсь. Буду запускать свою линию одежды, но это не значит, что я забуду о вас, — засмеялась девушка. — У вас самые лучшие винтажные наряды во всей России.

— Нам как раз вчера завезли новую коллекцию, — широко улыбнулась одна из продавцов-консультантов.

— Потому я и здесь, показывайте. — Настя обернулась к Мураду. — Девочки, приготовьте моему телохранителю кофе, пожалуйста, и покрепче.

— Конечно, конечно. Садитесь вот сюда, пожалуйста. — одна из девушек указала Мураду на низкое плюшевое кресло ярко-сиреневого цвета. — Настя у нас обычно задерживается часа на два, а то и дольше, — шепнула девушка. — Так что располагайтесь поудобнее и наберитесь терпения.

Мураду ничего не оставалось, как усесться в девчачье кресло и уткнуться в мобильник.

Вскоре перед ним показалась Настя в коротеньком черном платье. Она крутанулась сначала перед большим зеркалом, потом перед Мурадом.

— Ну? — вопросительно взглянула она на него. — И это не нравится?

— Насть, мое дело тебя охранять, а не шмотки тебе подбирать, так что отстань.

Настя наклонилось к Мураду так, что ему открылось белое кружево ее бюстгальтера и полукружья грудей, и шепнула на ухо:

— Если хочешь, чтобы процесс пошел быстрее, тебе придется сказать, что тебе нравится, иначе мы проторчим тут до закрытия.

— У тебя еще встреча с подругами. — Он откинулся на спинку кресла, чувствуя, как его выдержка улепетывает в неизвестном направлении, а волнение от созерцания представшего перед его взором нижнего белья, наоборот, радостно приплясывает и смеется над ним.

Глава 9

Настя приехала в ресторан, когда Жанна и Анфиса уже были на месте. Для встречи они выбрали свой любимый ресторанчик в самом конце набережной. Сюда редко доходили толпы туристов и отдыхающих, зато у местных заведение пользовалось популярностью. Давным-давно это местечко показала подругам Анфиса. В первые годы учебы в школе дизайна девушка подрабатывала здесь официанткой. До знакомства с Анфисой ни Настя, ни Жанна в такие заведения не ходили: они были птицами более высокого полета. Однако местечко Насте понравилось, и даже поначалу ворчавшая и морщившаяся Жанна все-таки признала: ресторан хороший. Подруги часто приходили сюда в теплое время года, выбирали столик под широким навесом, обсуждали события последних дней, ели, пили, любовались морем, которое плескалось за песчаной полосой пляжа.

Любившая все винтажное Настя называла подруг на французский манер — Жаннет и Фифи, они отвечали ей тем же, величая Анастаси с ударением на последнем слоге.

— Наконец-то, — замахала рукой Анфиса, первая заметившая Настю.

Настя прошла через внутренний зал ресторана к выходу на открытую веранду, где уже расположились за столиком подруги, но Мурад остановил ее, придержав за локоть.

— Сядьте внутри, — сказал он.

— Еще чего! — фыркнула Настя и выдернула руку.

— Насть…

Мурад хотел сказать, что это для ее же блага, что внутри ему будет проще контролировать, что происходит вокруг, но Настя даже и не подумала его слушать, выпорхнув наружу и поспешив к подругам. Девушки радостно защебетали, обмениваясь поцелуями на французский же манер — легкое прикосновение щека к щеке.

— Какое шикарное платье, Анастаси! — ахнула Анфиса.

— Только что приобрела в «Пари винтаж», — похвасталась Настя и покружилась перед подругами.

— Красота! — оценила покупку и Жанна.

Пока девушки обсуждали обновку Насти, официантка принесла им коктейли и приняла заказ, а Мурад неспешно обошел веранду, окинул пристальным взглядом присутствующую здесь публику, всмотрелся в освещенный предзакатными лучами солнца пляж. Наверное, зря он волнуется и не будет беды в том, что девчонка посидит с подружками снаружи. Вряд ли киллер затаился вон за теми кустами, да и парочка, воркующая за соседним столиком, не похожа на Бонни и Клайда, готовых выхватить из-под стола обрезы и начать палить направо и налево. А кроме них, на открытой веранде никого не было.

Найдя небольшой столик, наполовину скрытый распахнутой дверью во внутренний зал ресторана, Мурад расположился за ним. Отсюда будет удобнее наблюдать за теми, кто выйдет на веранду, да и пляж весь как на ладони. К тому же, в случае необходимости, он сумеет подскочить к Насте в два больших шага. Мурад понимал, что убийца, кто бы он ни был, вряд ли будет охотиться на Настю вот так, в открытую. Видимо, тот, кто нанял киллера, просил все сделать так, чтобы убийство выглядело как несчастный случай. Зачем? Может, боялся подмочить репутацию. Может, был эстетом. Кто его знает. Мурад держал в голове имена людей — конкурентов Валерия Чербицкого, которые могли бы подойти на роль нанимателя. Например, Дмитрий Широков, владелец большой строительной корпорации. Он хоть и сидел на госзаказах, но прошлое имел темное. В девяностые не гнушался ничем, чтобы убрать с дороги конкурентов. Что ему Настя? Так, песчинка. Однако Широков, как и многие другие, давно бизнес легализовал и в последние годы не был уличен в каких бы то ни было криминальных связях. Помимо Широкова, были еще Сергей Поддубин и Заза Беридзе. Эти тоже вполне могли сыграть грязно, особенно Беридзе. Бизнесмен в своих кругах славился тем, что без зазрения совести подставлял и убирал с дороги конкурентов. Ходили слухи, что убирал он их и физически. Например, несчастный случай, произошедший пару лет назад с другим предпринимателем, Шотой Ниношвили. Его машина слетела с обрыва на горном серпантине. Полиция признала гибель Ниношвили несчастным случаем, но Мурад помнил упорные слухи, которые ходили вокруг этого происшествия. В них постоянно фигурировало имя Беридзе. А что? Может, и правда он? Почерк тот же: обставляется все как несчастный случай. Не прикопаешься. Широков или Беридзе? Не стоило забывать и о Сергее Поддубине. У того тоже рыльце было в пушку. Именно он выиграл бы тендер на строительство огромного элитного района, если бы дорогу ему не перебежал Чербицкий. Поддубин, Широков, Беридзе. Беридзе, Поддубин, Широков. Мурад все прокручивал в голове фамилии и анализировал известные ему факты об этих людях. А ведь была вероятность, что это кто-то другой, скрывающийся в тени более ярких претендентов. Кто знает, какие дела проворачивал сам Чербицкий за закрытыми дверями? Кто знает, сколько еще у него злопыхателей?

— Ваш заказ, — прервала ход мыслей Мурада выплывшая на веранду официантка.

— Я ничего не заказывал. — Он удивленно уставился на тарелки, которые та выгружала с подноса.

— Девушка заказала. — Официантка кивнула в сторону Насти.

Та, видимо почувствовав недовольный взгляд Мурада, обернулась и широко улыбнулась ему. Мурад поймал себя на мысли, что улыбка у Насти была доброй, как и ярко-голубые глаза, в которых будто сияло летнее небо. Он кивнул ей легонько в знак благодарности за ужин, но не улыбнулся, по-прежнему хмуря брови, мол: «Я же говорил, что не буду ужинать».

Настя отвернулся к подругам. «Жаннет и Фифи, — поморщился Мурад. — И надо же было так вычурно исковеркать имена». О подругах Насти Мурад не знал почти ничего. Жанна была дочерью знаменитого футболиста и певицы. Как и Настя, купалась всю жизнь в роскоши и, кажется, была еще более бестолковая, чем подопечная Мурада. Девушка отличалась яркой красотой. Слишком броской и вульгарной, на вкус Мурада. Длинноногая, стройная с длинными черными, как смоль, прямыми волосами, блестящей волной спускающимися ниже плеч, Жанна почти всегда носила вызывающие наряды и не менее вызывающий макияж. Чего только стоили пухлые ярко-красные губы. Такие, как Жанна, несомненно, привлекали внимание всех мужчин, оказывающихся в одном с ней помещении, но Мурада от таких воротило.

Глава 10

Солнечный луч проскользнул через легкие занавески, слегка колыхавшиеся на утреннем ветру, подобрался к кровати, скользнул по одеялу и остановил свое яркое шествие на лице Насти, пощекотав ей ресницы. Она тут же зажмурилась, откатилась чуть в сторону и приоткрыла один глаз, улыбнувшись. Ей нравилось просыпаться вот так, от ласкающих ее утренних лучей солнца, от легкого бриза, который, казалось, добирался даже сюда, несмотря на все преграды в виде густо растущих деревьев и высоких заборов, что отделяли дом Чербицких от моря. Настя знала, что давным-давно, когда была жива мама, их дом находился у самого пляжа, но жить там матери Насти не нравилось: в сезон наезжало слишком много туристов, которые лежали тюленями на горячем песке днем и устраивали шумные вечеринки ночью. Первая линия у моря очень быстро обросла большими и маленькими отелями. Постоянно стоял шум, было слишком людно, а потому Настина мама, Надежда Чербицкая, в девичестве Солодобникова, уговорила мужа купить дом в другом месте, подальше от туристических районов. Настя родилась, когда родители переехали вот в этот самый дом. Надежда, однако, умерла рано, оставив маленькую дочку на попечение вечно занятого мужа. Вот и росла Настя в этом большом, но холодном, будто бы лишенном души доме. Маму Настя помнила плохо, ей еще не было и шести, когда той не стало, а дальше последовала череда нянек, домашних учительниц, репетиторов. У Насти было все, что только могло быть, но не имелось того, на что она желала бы променять все блага мира: любящей семьи, родной матери, заботливого отца. Валерий Чербицкий дочь, конечно, любил, и до появления Аллы у них с Настей складывались очень теплые отношения, но все-таки он был человеком занятым, влиятельным, а потому Настя чаще не видела его, чем оставалась в его обществе. В этом большом красивом, но бездушном доме ее душе было холодно, и только летние солнечные лучи, заглядывающие каждое утро в ее спальню, заставляли сердце согреваться и надеяться, что сегодня, вот именно сегодня случится что-то такое, что изменит Настину жизнь окончательно и бесповоротно.

Однако потом она вставала, принимала душ, выходила из комнаты и понимала, что нынешний день ничем не будет отличаться от дня предыдущего. Детские мечты и предвкушение чего-то необычного, что вот-вот свалится на ее голову, Настю не посещали очень давно. Она выросла и теперь прекрасно понимала, что если кто и может изменить ее жизнь, развернуть на сто восемьдесят градусов, так это она сама.

Настя откинула легкое одеяло, просеменила в ванную и улыбнулась своему отражению в зеркале. Она вдруг почувствовала давно забытую эйфорию предвкушения, утраченное с уходом детства желание изменить мир. Она и изменит. Прямо сегодня изменит. Начнет делать первые шажки к исполнению своей мечты. И никакие Аллы или Мурады никогда ей не помешают. Она просто не позволит им командовать, как наловчился это делать Мурад, или распылять свой яд, чем постоянно занималась Алла.

Приняв душ и переодевшись в белое легкое платье с широкой летящей юбкой-солнцеклеш, Настя спустилась в столовую. Она ожидала застать здесь одного отца — Валерий Чербицкий, как и Настя, вставал рано, и время завтрака было их временем, когда они могли спокойно поговорить и поделиться планами на день, — но сегодня Алла тоже проснулась рано и теперь сидела рядом с Валерием, потягивая кофе. Настя мысленно поморщилась, но не дала эмоциям взять верх.

— Доброе утро! — радостно улыбнулась она, усаживаясь за стол.

— Детка, — кивнул ей отец. — Как спалось?

— Как всегда, хорошо.

Настя потянулась за тостами и, взяв один, начала намазывать на него масло. В столовую вошла одна из домработниц с кофейником в руках и предложила Насте свежесваренного кофе. Она благодарно кивнула и покосилась на Аллу. Та сидела недовольная. Видимо, встать раньше десяти для нее было смерти подобно. «И зачем, спрашивается, вставала? — удивлялась Настя. — Спала бы себе, как обычно. Мне так нужно поговорить с отцом наедине, пока он не уехал в офис фирмы». При Алле Настя разговаривать уж точно не хотела, потому что та наверняка начнет язвить или вообще отговорит мужа помогать Насте.

— Насть, мы с Аллой собираемся на следующей неделе в Европу, — прервал тишину Валерий.

Настя удивленно вскинула бровь.

— У меня дела в Бельгии, — пояснил отец. — Ну а после Аллочка хотела заглянуть в Монако. Отдохнуть там какое-то врем.

Кто бы сомневался, что Аллочка не откажется от Монако!

— Когда уезжаете? — стараясь скрыть раздражение, спросила Настя.

— Я попросил секретаршу заказать билеты на среду. Поедешь с нами?

Настя уловила, как дернулась Алла и зло уставилась на мужа. Конечно, никуда с ними Настя ехать не собиралась, но ее так и подмывало сказать «да», чтобы увидеть, как позеленеет новоиспеченная мачеха. Однако у Насти были другие планы, поважнее желания насолить Алле, поэтому свой порыв она сдержала.

— Нет, па. У нас здесь свой Монако, — засмеялась Настя. — Зачем ехать в заморский.

— Тоже мне Монако, — презрительно скривилась Алла.

— Может, и не Монако, — согласилась Настя. — Ну уж точно не Мухосвищинск — или как там называется твое родное село? — подколола мачеху Настя.

Та одарила падчерицу ненавидящим взглядом, а Валерий Чербицкий громко расхохотался.

— Настасья права, Мухосвищинску до нас далеко, а нам до Монако не так чтобы очень.

Алла резко отодвинула стул и, вскочив, бросила на ходу:

Глава 11

Мурад проводил Настю до дверей квартиры Светланы Глебовой, которая жила в новомодном элитном жилом комплексе, а сам спустился и стал ждать девушку в машине. Он лишь надеялся, что ему не придется просидеть здесь все утро, хотя, зная Настю, она могла специально, ему назло, проторчать у клиентки полдня. «Клиентка», — поморщился Мурад. К начинаю Насти он относился еще более скептически, чем Валерий Чербицкий. Тот, правда, все равно потакал ее капризам. Мурад решил, что Чербицкий в своих отношениях с дочерью руководствуется принципом «чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало».

Самому Мураду Настя казалась пустоголовой глупышкой, хотя ей надо было отдать должное: девчонка могла и мертвого вывести на эмоции. Даже его, Мурада, вывела. Он вспомнил прошлое утро и то, как Настя, обернувшись, смерила его лукавым взглядом и спросила: «Нравится?» Застукала его, можно сказать, на горячем, когда Мурад, не отдавая себе отчета, воззрился на упругие ягодицы девушки, обтянутые красным нейлоном купальника. Попробуй тут не воззрись, когда эта нахалка так откровенно крутила перед ним бедрами. А как она беззастенчиво спустила лямки там, на шезлонге? Настя была девушкой миниатюрной, но грудь имела объемную — как подозревал Мурад, силиконовую. И она, эта грудь, того и гляди, хотела выскочить из лифа купальника. Мурад старался не реагировать и виду не показывать, но предательское тело было слабо, и его отклик ожидаем. От этого Мурад еще больше злился и на Настю, и на себя.

В ожидании девушки он просмотрел отчет, который предоставил ему его знакомый из детективного агентства. Мурад попросил собрать информацию на бывшего водителя Насти, а также парня, который пострадал при взрыве бензобака в автомобиле, и на несколько других человек, работавших у Чербицкого. Прочитав несколько страниц печатного текста, Мурад захлопнул папку и бросил ее на заднее сидение внедорожника. Как он и предполагал, ничего подозрительного ни на кого не нашлось. Кто-то служил у Чербицкого недолго, кто-то, как, например, уволенный охранник Александр, за которого, как и за Петю, просила Настя, — много лет. Мог ли кто-то из наемных работников Чербицкого быть засланным казачком? Вполне. За деньги можно купить многих, а за большие деньги — почти всех. Хоть того же «Петечку».

Мурад не был полицейским, следователем или частным сыщиком. То, что лежало на поверхности, он проанализировал: есть кто-то, кто мечтает убрать Чербицкого с дороги, и этот кто-то решил бить по самому больному: по родным бизнесмена — в надежде, что тот уйдет в сторону. Однако этот кто-то просчитался: Чербицкий не был намерен уступать. В далекие девяностые он сам начинал свой путь не самым законопослушным образом, поэтому теперь не хотел отдавать то, что принадлежало ему. С одной стороны, его можно было понять. С другой, угроза висела над Настей. Как бы поступил Мурад, будь он на месте Чербицкого? Сложный вопрос.

Расследование не было первоочередной проблемой Мурада. Его задача — любой ценой защитить Настю. В списке потенциальных заказчиков было трое конкурентов Чербицкого. Узнать, кто из них решился вести дела столь грязно, не представлялось возможным. К тому же была вероятность, что он что-то упустил и есть кто-то еще, желающий выбить Чербицкого из седла. Следить за ними всеми? У Мурада просто-напросто не хватило бы ресурсов. И даже если бы хватило, то что это дало бы? Скорее всего, наняли профессионального киллера, в задачу которого на данном этапе входило лишь напугать Чербицкого и вынудить уйти из бизнеса. Мурад был уверен, что вскоре последует очередной не доведенный до ума «несчастный случай», и если и он не заставит Чербицкого уступить, тогда Настю попытаются действительно убить, а не просто припугнуть. Задачей Мурада было не дать этому случится.

За безрадостными думами он не заметил, как пролетело почти два часа, и когда в окно автомобиля нетерпеливо забарабанили, Мурад вздрогнул. Краем глаза он видел, как Настя вышла из подъезда, но так сильно погрузился в размышления, что ее появление у машины стало неожиданным. Будто полсекунды назад она еще была в подъезде — и вдруг материализовалась сразу у внедорожника. Мурад открыл дверь, и Настя впорхнула на переднее сиденье. На лице ее сияла счастливая улыбка.

— Представляешь, она не только купила то черное платье, но еще и сделала заказ на два других наряда, — защебетала девушка. — Пришлось прямо на месте снимать мерки и делать наброски моделей с учетом ее пожеланий. Нет, — помотала Настя головой, и ее крупные локоны взметнулись вслед движениям, — я не буду просто шить, что захочет Глебова или кто-то другой. Я буду делать одежду в своем стиле, но в данном случае наши с ней вкусы полностью совпадают.

Молчаливо выслушав тираду, Мурад спросил:

— Куда теперь?

— Обедать, — бросив взгляд на часики, тут же ответила Настя. — Я ужасно проголодалась. А потом нам еще нужно съездить в два или три места, чтобы посмотреть помещения для бутика.

— Где будешь обедать? — трогая машину с места, отозвался Мурад.

Настя уже набрала чей-то номер на мобильнике и тут же начала по второму разу рассказывать то, что только что поведала Мураду. Судя по восторженному писку из телефона, на том конце провода была ее подруга Жанна. Прервавшись на секунду, Настя неопределенно махнула рукой и сказала:

— Поехали в какое-нибудь хорошее место, но недалеко от центра.

Девушка продолжала изливать свой неуемный энтузиазм в телефон, а Мурад, лишь слегка покосившись на нее, вывел внедорожник на оживленную проезжую часть. Он сосредоточенно осматривался по сторонам, боясь, что случится что-нибудь непоправимое. Мурада снедало чувство, что опасность вот-вот настигнет их. А может, у него просто разыгралось воображение?

Глава 12

Когда Мурад припарковался в каком-то глухом переулке, Настя все еще болтала по телефону. Она выбралась из машины и удивленно осмотрелась по сторонам. Мурад кивнул куда-то за ее спину, и, обернувшись, Настя увидела неприметную вывеску с надписью «Погребок» и лестницу, ведущую в полуподвальное помещение. Куда это телохранитель ее притащил? Она проследовала за Мурадом, спустилась на несколько ступенек, и мужчина распахнул перед ней дверь. Настя оказалось в помещении вытянутой полукруглой формы. Стены и потолок здесь были оформлены так, что создавалось впечатление, будто вошедший очутился в пещере.

— Куда ты меня притащил? — прошипела Настя.

— Ты же хотела пообедать.

— Я сказала отвезти меня в какое-нибудь хорошее место, а не вот сюда, — недовольно поморщилась Настя.

— Это и есть хорошее место. — Мурад сделал ударение на слове «хорошее». — Здесь великолепно кормят.

— Мурад, дорогой! — раздался радостный возглас.

С другого конца зала к ним навстречу спешил грузный большеносый мужчина.

— Гурам! — кивнул ему Мурад.

— Сколько лет, сколько зим! — с певучим грузинским акцентом продолжал приветствия мужчина. — Еще и с красавицей.

— Гурам — хозяин ресторана, — представил Мурад. — Это Настя.

«Просто Настя», — мысленно фыркнула девушка, но вежливо улыбнулась.

— Располагайтесь, милые, располагайтесь. Сейчас все сделаем по высшему разряду.

Мужчина прытко ринулся в сторону кухни, а Мурад прошел вглубь помещения, где в нишах располагались столики. Настя последовала за ним.

— Надеюсь, ты не сядешь за отдельный столик? — приподняла она бровь. — Это уж будет выглядеть совсем странно.

Краешки губ Мурада дрогнули в некоем подобии улыбки, и он, ничего не ответив, уселся за одним из столиков в самом укромном углу ресторана. Настя тут же села напротив.

На столе уже лежало меню, и девушка тут же начала его изучать. Грузинскую кухню она любила: все эти сациви, чахохбили, хинкали, хачапури, долма и многое другое. Она так увлеклась выбором блюд, что совсем забыла, что ей здесь вроде как не понравилось. Вскоре к ним подошел Гурам, чтобы принять заказ.

— Вина? У меня есть домашнее. Сам делаю, — расцвел улыбкой мужчина.

— Нет-нет, — отказалась Настя. — У нас еще деловая встреча сегодня, а Мурад вообще не пьет.

— Мурад не пьет? — удивленно цокнул языком Гурам. — Что делается, дорогой, ничего не понимаю.

Мурад засмеялся и сказал:

— Я за рулем.

— А! Это другое дело. Тогда приходите как-нибудь вечерком, когда никуда не нужно спешить.

— Обязательно, — кивнул мужчине Мурад, и Настя удивленно на него покосилась. Неужто ее телохранитель имел друзей и умел веселиться? Верилось с трудом.

— Сейчас все приготовим в лучшем виде. Пальчики оближешь, красавица. У Гурама самая вкусная долма в городе.

И снова Гурам слишком прытко для своего телосложения заспешил в сторону подсобных помещений.

— У него что, тут ни официантов, ни поваров нет? — спросила Настя, когда Гурам ушел.

— Почему нет, есть. Просто сейчас мы единственные клиенты. К тому же мы с ним старые друзья.

— Удивительно! — саркастично заметила Настя.

— Что именно?

— У тебя есть друзья! — фыркнула Настя. — Ты непохож на очень уж общительного человека.

Мурад снова рассмеялся, и Настя удивилась еще больше: скоро три недели, как отец нанял ей телохранителя, но Настя ни разу не видела, чтобы Мурад хотя бы нормально улыбался, а тут он уже второй раз за последние десять минут смеется. Чудеса!

— Что смешного? — спросила Настя.

— Если я не вызываю в тебе положительных эмоций, это не значит, что я ни в ком их не вызываю, — усмехнувшись, ответил Мурад.

— Ты во мне не только положительных эмоций не вызываешь, — парировала Настя, — вообще никаких не вызываешь.

И снова Мурад рассмеялся.

— Ну-ну.

Настя все-таки не выдержала и, скорчив рожицу, показала ему язык.

— Ты самый невыносимый из всех невыносимых, — сказала она.

— Поверь, Настя, ты тоже не предел моих мечтаний, — развел руками Мурад, — но работа есть работа. Как только все устаканится и мои услуги перестанут быть нужными, я исчезну из твоей жизни.

— Поскорее бы, — закатила она глаза.

Их перепалку остановила женщина, такая же дородная и высокая, как Гурам. Она принесла первые блюда из их заказа.

— Нино, — встал навстречу ей Мурад. — Прекрасно выглядишь.

— Мурад, дорогой, — она расцеловала его в обе щеки, смеясь, — рада, что заглянул. Ты все такой же льстец.

Женщина подмигнула Насте и ушла.

— Нино — жена Гурама, она же официантка, она же повар, она же бухгалтер, — объяснил уплетающей хачапури Насте Мурад.

Глава 13

Мурад прошел по затихшему дому. За окном давно воцарилась ночь. Налетевший внезапно ливень нервно стучался в окна, барабанил по крыше, орошал потоками воды деревья, темной массой возвышающиеся вдоль забора.

После ссоры с отцом, которую слышали все обитатели дома, Настя убежала к себе, отказавшись от ужина. Чербицкий с Аллой засиделись в столовой допоздна, и оттуда то и дело раздавался их смех: судя по всему, они обсуждали предстоящую поездку в Монако. В спальню они ушли уже за полночь. Мураду не спалось. Ненастье за окном отразилось бурей в душе. Он обошел сначала верхние этажи, проверив, закрыты ли все окна, потом спустился в холл и уже собрался вернуться в отведенную ему комнату, когда увидел пробивающийся свет из-под двери дальней гостиной. Это была довольно маленькая комната, высокими окнами выходившая на лужайку за домом. Днем она полнилась светом, но сейчас здесь царил полумрак. Приоткрыв дверь, Мурад увидел Настю, сидевшую на полу возле разожженного камина. Она рвала какие-то бумаги на мелкие кусочки и скармливала их огню.

Ему стало жаль девчонку. Мурад понимал Чербицкого: прихоть дочери открыть бутик в одном из самых дорогих районов города могла влететь в копеечку даже такому обеспеченному человеку, как отец Насти. С другой стороны, была тут вина и самого Чербицкого: не нужно было потакать всем капризам дочери, тем более — давать ей надежду, что и в этот раз он возьмет на себя все расходы, какими бы большими они ни были. Настя, конечно, устроила совершенно детскую истерику, но как еще вести себя ребенку, который всегда получал все, что хотел.

Мурад как раз направлялся переговорить с Чербицким, когда услышал конец их перепалки с дочерью, и его сердце дрогнуло, позволив сочувствию прокрасться на его краешек.

Открыв дверь гостиной шире, Мурад вошел внутрь и подошел к Насте. Он присел рядом с ней на корточки и увидел, что девушка рвет и сжигает эскизы своих моделей. Когда Настя потянулась за очередным листком, Мурад удержал ее за руку.

— Не надо, — сказал он.

Настя вскинула на него полные злости заплаканные глаза.

— Тебя это не касается.

— Нет, — согласился Мурад, — но завтра, или через неделю, или через месяц ты пожалеешь о том, что все уничтожила.

— Откуда тебе знать?

— Поверь, так и будет.

Мурад отпустил Настину руку. Девушка по-прежнему сжимала один из своих рисунков, измяв его край.

— Ты же все слышал: отец не позволит мне заниматься тем, чем я хочу.

— Ну, он сказал несколько иное, — возразил Мурад.

— Ты просто его не знаешь. — Настя снова посмотрела ему в глаза. — Он уже все для себя решил. Решил, что я не смогу ничего добиться, что моя идея глупа. Отказаться дать мне деньги на аренду помещения — это ведь только предлог. Он изначально решил, что не будет спонсировать это предприятие.

— С чего ты взяла? — нахмурился Мурад. Он был уверен, что Настя, будучи взвинченной до предела, говорила на эмоциях и выдавала свои домыслы за факты. — Он же предложил снять другое помещение, в другом районе, дешевле.

— Ха! — Безрадостная улыбка исказила красивое лицо Насти. — Приди я завтра с договором на аренду здания на более выгодных условиях — он зарубит и ее. Поверь, я знаю.

Кажется, на лице Мурада отразилось сомнение, которое Настя тут же считала.

— Ведь это не в первый раз, — обреченным голосом сказала она.

— Не в первый?

— Конечно. Отец все мои начиная рубит на корню. Сначала делает вид, что готов спонсировать, а потом идет на попятную, выставляя меня полной дурой.

А Мураду казалось, что Чербицкий потакает всем желаниям дочери.

— Поэтому — пусть горит. — Она скомкала лист, который до сих пор сжимала в руках, и бросила его в пламя.

Настя потянулась за следующим и хотела сунуть очередной рисунок в огонь, но Мурад снова удержал ее за руку.

— Ты можешь доказать отцу, что он ошибается, — спокойно сказал он и увидел, как удивленные глаза Насти опалили его своим синим огнем.

— Каким образом?

Мурад поднялся, одергивая штанины брюк.

— Твой отец прав в одном: если ты хочешь заниматься дизайном и продажей одежды, вовсе не обязательно снимать для этого дорогущие помещения. Арендуй небольшой кабинет, работай здесь в конце концов. Найдешь клиентов, заработаешь первые деньги, и отец посмотрит на твое начинание другими глазами и обязательно поможет в дальнейшем.

— Или обойдусь и без его помощи, — сузила Настя глаза, задрав голову на возвышавшегося над ней Мурада. Он видел, как лицо ее вспыхнуло, в глазах блеснул задор! Кажется, он, сам того не желая, разбудил бурю. Но все же сказал:

— Или обойдешься и без его помощи.

Настя отвернулась к огню, а потом начала собирать разбросанные вокруг эскизы и складывать их стопочкой, разглаживая помявшие листы.

— Десять штук сожгла, — донесся до Мурада ее шепот.

— Но ведь осталось больше, — отозвался он и пошел к двери.

Настя окликнула его, когда Мурад был уже в небольшом коридорчике, что отделял гостиную от входа в большой холл.