Я его отец. Наследник миллиардера

Глава 1

— Не понимаю. — Я оторвала взгляд от листа и посмотрела на стоящего передо мной мужчину.

— А сын уверял, что ты не тупая.

Презрительно хмыкнув, он сделал шаг и вырвал лист из моих рук. Кинул на стол. Я попыталась подняться, но один из его охранников швырнул меня обратно на стул.

Сын… Я всмотрелась в его лицо и едва не ахнула. Боже, ну конечно!

— Вы отец Миши, да? — спросила я, хотя его подтверждение мне было уже ни к чему.

Из глаз покатились слезы. Миша… Господи…

Я зажала рот ладонью, наткнувшись на темный взгляд мужчины.

— Меня зовут Ян Соколовский. — Он оперся о столешницу ладонями, продолжая рассматривать меня со снисходительной небрежностью. — А это, — легким кивком указал на лист, — тест ДНК, девочка.

— Я умею читать.

И откуда взялись силы огрызнуться?

Краем глаза заметила, как второй из церберов Соколовского прошел по коридору и скрылся в комнате. Хотела сказать, чтобы не смели в моем доме ничего трогать, но снова поймала на себе взгляд — жесткий и пронизывающий холодом.

Язык прилип к нёбу, но я все же сказала:

— Я знаю, что это тест ДНК, но не понимаю, что это значит.

— Это значит, девочка, — усмешка в уголке рта, — что шесть лет назад, когда вы с моим сыном решили сделать ЭКО, донором стал я.

Я в ужасе смотрела на Соколовского и не верила своим ушам. Как… Как такое могло случиться?! Почему муж никогда не упоминал, что биологический отец Артёма — его собственный отец?!

— Я не мог допустить, чтобы наследник рода Соколовских не принадлежал к нашей семье, — словно прочитав мои мысли, пояснил он. — И раз мой сын так сильно хотел ребенка от женщины, подобной тебе…

Мне подурнело от его взгляда. Я вскинула голову, с вызовом глядя ему в глаза, на что он лишь усмехнулся и продолжил:

— Я не смог отказать ему в просьбе.

— В просьбе, — повторила сипло. — Хотите сказать, что мой муж сам попросил вас стать донором?!

— Именно.

— Это невозможно!

Я все-таки вскочила и сделала шаг к нему. Наша кухня была такой маленькой, что этого шага хватило, чтобы оказаться к Соколовскому едва ли не вплотную. Он был высоким, и мне пришлось задрать голову, чтобы посмотреть ему в глаза.

— Невозможно, — выплюнула я.

Я действительно не верила, что Миша способен на такое. Что, не посоветовавшись, провернул подобное за моей спиной. С отцом, насколько я знала, отношения у него были далеки даже от натянутых. Понятия не имею, что случилось между ними в прошлом — муж никогда не рассказывал, а я особо и не интересовалась. Знала лишь, что он из хорошей состоятельной семьи, но с семнадцати лет с отцом не общается и деньгами семьи не пользуется. Так каким образом муж мог вдруг попросить своего отца стать донором для ЭКО?!

— Факты, Адель, говорят сами за себя. — Он небрежно подхватил результаты ДНК и сунул мне в лицо. — Я — настоящий отец твоего сына. И я его забираю.

Мгновение мне понадобилось, чтобы слова дошли до сознания.

«Я его забираю»… Он хочет отобрать у меня Артёма!

— Только через мой труп! — прошипела я разъяренно.

— Будь осторожна со словами, девочка, — обманчиво спокойно сказал Соколовский. Его широкие ладони опустились мне на плечи, губы сомкнулись в тонкую линию. — Я могу решить, что ты действительно этого хочешь.

— Не смейте мне угрожать, я…

Пальцы его до боли впились в кожу, я поморщилась и едва не вскрикнула.

— Ты — пустышка, на которую умудрился позариться мой глупый сын, — презрительно процедил сквозь зубы. — До добра, как видишь, его это не довело, но своего наследника, Адель, я выращу, как подобает. И ты не сможешь мне в этом помешать.

— Я его мать! — выкрикнула в отчаянии.

— А я — отец, — ответил он жестко.

Оттолкнул от себя с такой силой, что я едва не свернула стул. Успела удержаться за холодильник и разъяренно закричала:

— Вы не заберете Артёма. Не посмеете!

— Спорим? — мерзко улыбнулся Соколовский.

В дверном проеме появился второй охранник.

— Ян Владимирович, вещи собраны, — отчитался он и, дождавшись кивка, снова вышел из кухни.

Я бросилась следом.

Какие вещи?! Какие, черт подери, вещи он собрал?!

У входной двери действительно стоял черный чемодан — никогда его не видела. Сверху — небрежно брошенный плюшевый заяц, которого так любил Артём.

Все это правда. Он действительно хочет забрать моего сына.

Хочет — и заберет.

— Я сам заеду в детский сад за Артёмом, — услышала позади тихий голос и вздрогнула.

Пыталась сообразить, что мне делать, как остановить это безумие, но понимала: я ничего не могу противопоставить человеку, тенью стоящему за моей спиной. Ян Соколовский — миллиардер и влиятельная личность. А я… Я среднестатистический менеджер в не самой крупной компании.

Глава 2

Аделина

— Так, а теперь ты мне все расскажешь, — красноречиво глянула на меня Маша, едва я вышла из комнаты, наконец уложив все никак не унимающегося сына.

Я прошла в кухню, присела на маленький диванчик. Обхватила голову руками и исподлобья посмотрела на подругу. Машка уже поставила чайник и ждала ответов на многочисленные вопросы.

— Во-первых, спасибо, что увела Темыча, — прошептала я. — Если бы не ты, Маш… — Помотала головой и, шумно выдохнув, потерла лицо ладонями.

Если бы подруга не работала в детском саду Артема воспитательницей, я бы уже никогда не увидела своего мальчика. Я готова была бесконечно благодарить её за то, что, не требуя от меня объяснений здесь и сейчас, она просто сделала, как я сказала. Мы успели до приезда Соколовского. Но с его связями визит в квартиру Маши — лишь вопрос времени. И даже не нескольких дней, а пары часов.

— Мне заведующая звонила, Аделин, сказала, что Артёма хотел забрать папа. Папа… — Она вскинула брови. — Миша ведь не мог восстать из мертвых, правда?

— Правда, — обреченно согласилась я.

— Тогда что это был за человек?

— Отец Миши, — выдавила я через силу.

Понимала: не расскажу — будет только хуже. Машка должна знать, во что я её впутала. И решать, помогать мне дальше или нет, она должна, зная правду, а не вот так…

— Отец Миши — очень влиятельный человек, Маш. И он хочет забрать сына.

— Не понимаю, — пожала плечами Машка. — Какое право он имеет? Ты — его мать, а он всего лишь…

— Он его настоящий отец, — оборвала подругу и продолжила в ответ на её непонимающий взгляд: — Шесть лет назад, когда мы с Мишей решились на ЭКО, донором стал его отец — Ян Соколовский. Я узнала об этом только сегодня, когда он заявился ко мне домой, сунул в нос тест ДНК и собрал вещи Артема, заявив, что собирается воспитать его так, как подобает наследнику империи Соколовских. Как ты понимаешь, — уныло улыбнулась я, — мне места в жизни Темыча, по его мнению, нет.

— Трындец… — Машка плюхнулась на табурет. — Это вообще как?! В голове не укладывается.

— И у меня не укладывается. — Вздохнув, потерла разнывшийся висок и снова взглянула на подругу. — Я не знаю, что мне делать. Он заберет Артема. Власть на его стороне, деньги на его стороне. А мне после похорон Миши даже на адвоката приличного не хватит. Он лишит меня родительских прав без раздумий. Он страшный человек.

— Да, попала ты в переплет, подруга… Даже не знаю, что тебе посоветовать.

— Да что тут посоветуешь. Нужно бежать. Уезжать из города и надеяться, что Соколовский нас не найдет.

Машка скептически поджала губы. Я ответила ей растерянным взглядом.

Ну что мне еще остается делать?! Как сберечь сына?! Как скрыться от дьявола с глазами черными, как сама ночь?!

Сын действительно был похож на Соколовского-старшего. Я никогда не замечала, а сегодня, укладывая его в постель, впервые всмотрелась в черты лица, намеренно ища сходство. Те же темные глаза, волосы, даже линия рта. Артем был похож и на Мишу, но не так. Не так… Придется мне теперь жить с тем, что моя кроха, мой сыночек — полная копия этого мерзавца. Как же Мишка мог так со мной поступить?!

— Адель, только прошу, не наделай глупостей, — неожиданно произнесла подруга. — Если я правильно понимаю, кто такой Соколовский, бежать — не лучшее из решений.

— А разве есть другое, Маш?

— Может, ты сможешь с ним договориться.

Машка встала, поставила передо мной чашку и кинула пакетик чая. Налила кипятка. Эти секунды нас сопровождала тишина, давившая мне на и без того воспаленный мозг.

Договориться с Соколовским… Мне стало смешно от одной этой мысли.

— Спасибо, — поблагодарила и обхватила горячую чашку ладонями. — У меня нет ничего, что я могла бы использовать против Соколовского. Ни-че-го.

— Но ты жена его сына!

— Да! — вскрикнула я и тут же осеклась. — И он винит меня в его смерти.

— Господи, это еще почему?!

— Да все просто! — Я эмоционально всплеснула руками. — Если бы не брак со мной, он бы в конце концов вернулся в лоно семьи, а не искал источники дополнительного дохода. Он бы не поехал в эту чертову командировку в Питер, и не попал бы в аварию…

— Бред. Это тебе сам Соколовский сказал?

— Это я прочла в его глазах, — обреченно выдохнула я. — Он винит меня в смерти сына, Маш. Я по всем фронтам в полной заднице. И единственное, что у меня осталось — сын. Мой сын, — сделала упор на слово «мой». — Я буду бороться с самим дьяволом за Артема. Не говоря о Соколовском, — с силой стиснула кружку и резко отдернула руки, обжегшись. Приложила ладонь к щеке и не удержала надрывистый всхлип. — Не отдам, Маш, не отдам, — тут же оказалась в объятиях подруги и дала волю слезам. — Что мне делать?!

— Есть у меня одно место, — после недолгого молчания заговорила Машка.

Я отстранилась, глянула на неё снизу вверх в ожидании продолжения.

— Дом в деревне от бабки достался. Он на брата моего оформлен. Думаю, Соколовский не станет там искать. Утром отвезу вас на автовокзал, доберетесь на автобусе. Только вот не знаю, что дальше то.

Глава 3

Аделина

— Мам, куда мы едем?

Отлипнув от окна, Артём повернулся ко мне. В одной руке я сжимала билет, в другой — ладошку сына, боясь даже на мгновение отпустить его от себя.

— Подумала, что нам с тобой неплохо было бы сменить обстановку. — Я улыбнулась, поправила капюшон на курточке Темыча.

Сын смотрел на меня внимательно, по-взрослому. Только вот теперь взгляд его напоминал мне о словах Яна, и становилось ещё страшнее.

Всю дорогу я постоянно дергалась и озиралась по сторонам. Самым опасным было выйти из дома Машки. Мне казалось, что Соколовский уже поджидает нас у подъезда, что он уже выяснил, где Артём, что он с минуты на минуту отберет моего мальчика и оставит меня одну.

Но то ли Соколовский не настолько влиятельный, каким хотел показаться, то ли у него вдруг появились неотложные дела, у подъезда никого не оказалось. Мы забрались в Машкин красный седан и отправились на автовокзал. А вот теперь, пройдя билетный контроль, сидели в большом рейсовом автобусе с мягкими креслами, готовящемся отправиться из Москвы в Нижегородскую область.

— Завтра у Коли день рождения, — грустно вздохнул Темка. — А меня завтра не будет. Мам, когда мы вернемся?

— Мы же еще не уехали. — Я снова выдавила улыбку. — А ты уже домой рвешься. Помнишь, мы с папой тебе обещали, что Новый год встретим за городом?

Сердце болезненно сжалось, но я продолжала улыбаться.

— Но папы больше нет, — спокойно сказал Артём.

Вздохнул и, снова повернувшись к окну, помахал дожидающейся нашего отправления Машке.

— Больше нет. — Я приобняла сына за плечи, кивнула подруге на прощание и в момент, когда автобус тронулся с места, сказала сыну на ушко: — Но я есть. Я с тобой, мой маленький. И выполню наше с папой обещание.

— Хорошо. — Он посмотрел на меня. Взгляд Яна… Меня бросило в холод, кончики пальцев занемели.

Успокоиться. Успокоиться. Нам больше ничто не угрожает. Вряд ли Соколовский так быстро выяснит, куда мы отправились. У меня есть время.

— Мам, — снова позвал сын.

— Да?

— Но до Нового года целых две недели. Можно мы все-таки останемся на день рождения Коли?

Потрепала по темным волосам сына, с сожалением поджала губы.

— Нет, сынок. Нет.

— Понятно. — Он горестно вздохнул и, высвободив ладошку из моей, уткнулся в ворот куртки.

Я же, положив в ноги небольшую сумку с едой и некоторыми вещами, что дала в дорогу Маша, откинулась на спинку сиденья и облегченно выдохнула. Полупустой автобус набирал ход, и с каждой секундой напряжение отпускало меня.

В этот раз нам снова удалось сбежать.

***

Меня тряхнуло. Не сразу сообразив, что произошло, открыла глаза и нашла взглядом Артема. Сын смотрел в окно. Было уже темно и ни черта не видно.

— Мама, что случилось? Почему мы остановились? — Он повернулся ко мне.

Помимо нас в автобусе находилось с десяток человек, и все они были взволнованы, пытались понять, в чём дело.

— Не знаю, сынок. — Я провела ладонью по его волосам, смотря через проход.

Водителя видно с моего места не было, но рядом сидевшая проводница что-то настойчиво ему говорила.

— Мам, там машины.

— Какие машины?

— Черные машины, большие, — сказал сын.

Сердце бухнуло о ребра, стало нечем дышать. Черные большие машины… Это может быть кто угодно. Но...

Ухватила сына за руку, лихорадочно раздумывая, как далеко мы отъехали от города и хватит ли у меня денег, чтобы поймать машину и доехать хотя бы до ближайшего населенного пункта.

Но путей к бегству у меня не стало в момент, когда двери автобуса открылись. В салон вошли трое.

— Боже, — выдохнула, узнав в идущем самым первым мужчине охранника Соколовского. Дойдя до нас, он смерил меня совершенно безэмоциональным взглядом, прошел чуть дальше и развернулся, отрезая путь к отступлению.

Но до него мне дела уже не было — я смотрела на мужчину со взглядом, как у самой темной ночи, дьявола в обличье человека.

— Ты заставила меня бегать за тобой, Аделина, — тихо произнес Соколовский, остановившись напротив наших сидений. — Ты пожалеешь об этом.

Кивнул церберу.

— Мама, — подал голос Артем, и все вдруг застыло.

Сын глянул на охранника, затем на Яна, на меня и с уверенностью мужчины заявил: — Не бойся, я тебя в обиду не дам. А после, не дав мне и рта раскрыть, посмотрел на Соколовского, и… — Не трогайте мою маму! — крикнул на весь автобус.

Я обхватила сына, желая спрятать его, загородить собой. Что делать — не знала. Помощи ждать неоткуда. Вряд ли кто-то из притихших пассажиров сможет хоть что-то противопоставить Соколовскому и его людям.

— Ты сейчас встанешь и спокойно выйдешь из автобуса, Аделина, — наклонившись ко мне, вкрадчиво сказал Ян.

Глава 4

Аделина

— Куда вы меня везете? — дрожа, задала я вопрос, ответ на который боялась получить.

Слезы текли не переставая, но Соколовского они не трогали. Он вообще не замечал меня, будто я — пустое место. Пустое…

Я смотрела в лобовое стекло, боясь упустить из вида едущий впереди внедорожник, в котором находился Артём.

— Высажу в первой забегаловке, которая нам попадется, — все же ответил Ян, не отрывая взгляда от дороги. — Я же не монстр, — добавил с ухмылкой.

Монстр. Самый настоящий.

— Зачем вы так поступаете?

— Тебе нет места в жизни моего сына, — отрезал он.

Я едва не задохнулась от гнева.

— Он мой сын! — воскликнула, вытирая слезы. — Мой! Как вы можете так поступать?! Меня вам не жалко — пожалейте Артема! — Кажется, я уже кричала, не отдавая себе отчета в том, что творю.

Мелькнувшая было мысль, что терпению Соколовского наступит конец и он высадит меня на трассе, была похоронена под волной гнева, горечи и отчаяния, сплётшимися в единый ком.

Соколовский не ответил.

— Он отца потерял! Вы хотите, чтобы он и матери лишился?! — Я схватила его за рукав пальто.

Он дернулся от меня, окатил ледяным взглядом. Будто я была прокаженной. Будто даже взгляда его недостойна, не говоря уж о прикосновениях…

— Ян, умоляю, — просипела я в отчаянии. — Что мне сделать, чтобы вы не отобрали у меня сына?

— Для начала — заткнуться! — рявкнул он так, что я вжалась в кресло. И тут же достал зазвонивший телефон из кармана пальто. Приложил к уху и все с тем же гневом произнес: — Да!

Я наблюдала за ним, пытаясь остановить слезы, но подбородок предательски дрожал, истерика не отступала. Запах дорогой жизни, до отказа наполняющий салон внедорожника, бил по нервам напоминанием — я никто. Захочет — вышвырнет меня прямо сейчас из машины. Захочет — отдаст охране. А захочет… Захочет, и меня никто никогда не найдет.

— Черт подери, да! Давай, — выругался Соколовский и вывернул руль.

Внедорожник впереди, мигнув поворотником, съехал на обочину. Ян тоже сбавил скорость и остановил машину.

Я тут же попыталась выйти, но дверцы были заблокированы.

— Дайте мне выйти! — воскликнула, увидев, как из внедорожника буквально вываливается Артем. Изо всех сил пытается вырваться из рук ведущего его к нашему автомобилю охранника. — Дайте выйти! — Дернув ручку, уставилась на Соколовского.

Он перевел на меня тяжелый взгляд. Я нервно сглотнула.

Щелчок — и я выскочила на улицу. Мимо проносились автомобили, но я ничего не видела и ничего не слышала, кроме голосящего сына.

— Отпустите его! — кинулась я к сыну.

— Мама! — получив свободу, бросился ко мне Тёма. — Мама! — захлёбываясь слезами.

В момент, когда мой ребенок оказался в моих руках, я сама едва не завыла в голос. Осела на снег и шумно выдохнула, пряча слезы в капюшоне его куртки.

— Все хорошо, малыш, ты чего? Все хорошо, — пыталась успокоить, а сама вся тряслась. И вовсе не от вновь пробравшегося под кожу холода.

— Почему ты со мной не поехала? Почему одного оставила? — плакал мой ребенок, а я не знала, что ответить.

Прижимала к себе так крепко, насколько могла. Не отпущу. Не отдам. Пусть Соколовский угрожает, пусть хоть пистолет к затылку приставит — не отдам сына!

— Нам… нам с дядей Яном нужно было поговорить. Наедине. Я не хотела тебя бросать, сынок.

— Зачем вам говорить наедине? — Кажется, он начинал немного успокаиваться, да и я… Краем глаза заметила Соколовского, остановившегося в паре шагов, и снова напряглась.

— Встань, — услышала суровое и все такое же злое.

Знала, что обращается он ко мне. Поднялась на ноги и, не выпуская прижавшегося ко мне Артёма, с непоколебимой решимостью посмотрела на Яна.

Он тоже смотрел мне в глаза. Не знаю, чего хотел — запугать или что еще, но я взгляда не отвела, лишь поджала губы.

— Езжайте вперед. — Он отвел взгляд первым — посмотрел через мое плечо на застывшего каменным изваянием охранника.

— Да, Ян Игоревич.

Я услышала, как заскрипел снег под ногами удаляющегося цербера, и ждала, какое же решение Соколовский примет относительно нас с Темой. Плечики сына продолжали подрагивать, руки обвивали мою талию, но он уже не рыдал в голос. Знал — мама рядом. Мама не бросит. Хотелось бы, чтобы это знал и стоящий напротив мужчина, но это было уже не в моих силах.

— Садитесь, — наконец нарушил молчание отец Миши и направился к машине. Открыл заднюю дверцу.

— Пошли, — потянула я сына.

Тот до боли стиснул мою ладонь, боясь, что я снова оставлю его одного. Я ободряюще сжала его в ответ.

Стоило нам забраться на заднее сиденье, Соколовских закрыл дверь и уселся за руль. Глянул на меня сквозь зеркало заднего вида. Артем прижался к моей груди и шумно, судорожно вздохнул.

Глава 5

Аделина

— Это ваш дом? — спросила я, едва мы въехали на территорию, скрытую высокой оградой. Выглянула в окно и увидела огромный особняк. Устроившийся в моих руках Артем лишь вздохнул во сне.

Я улыбнулась, погладив сына по мягкой щечке, и поймала взгляд Соколовского.

— Мой, — нехотя, но все же ответил он.

— Я хочу знать, что вы решили, Ян, — произнесла я твердо.

— А разве я должен был что-то решить? — Уголок его рта дернулся в усмешке.

Я поджала губы, а он продолжил:

— Я оставлю тебя рядом с Артёмом в память о сыне.

И не успела я облегченно выдохнуть:

— Как тебе перспектива работать на меня?

— В качестве кого?

— У меня горничная на днях уволилась. — Он поймал мой возмущенный взгляд в зеркале заднего вида, и ухмылка стала заметнее.

— У меня есть работа! — процедила я зло. — Я не собираюсь работать у вас горничной.

— Хорошо. — Он открыл дверцу и вышел на улицу. Обошел автомобиль и открыл дверь с моей стороны. — Выходи.

Подавив внутренний протест, я попыталась осторожно, чтобы не разбудить Артема, выбраться из машины вместе с ним, но Соколовский и этого мне не позволил — стремительно забрал сына, не успела я сообразить, что происходит.

— Что вы!.. — было воскликнула, но тут же осеклась — Ян смерил меня красноречивым взглядом, призывающим закрыть рот.

Сжав кулаки, я вздернула подбородок, прямо смотря на него в ответ.

Накинув на сына капюшон, Соколовский направился к дому. Я же, ежась от холода, последовала за ним.

Перед ступенями крыльца на мгновение остановилась, не решаясь переступить невидимую черту. Как все могло так в одночасье перевернуться? Еще месяц назад мы с Мишей планировали поездку на турбазу на новогодние праздники, а теперь… Теперь Миши нет, а сама я вынуждена войти в двери дома его отца… кем? Горничной? Матерью, у которой нет выбора, если она хочет остаться рядом с сыном.

Обреченно выдохнула и начала подниматься по лестнице. Соколовский не обращал на меня внимания. Да что там. Даже его свора делала вид, что я — пустое место. Один из охранников открыл перед Яном дверь, и он скрылся в доме. Вместе с моим сыном.

— Соколовский! — прошипела, прибавив шаг. — Соколовский, что вы себе… — Договорить не смогла. Последний из церберов закрыл вход в дом.

Я осталась снаружи. Попыталась дернуть дверь, но та не поддалась. Обернулась в поисках чего-то… Еще одного охранника? Сама не знала. Снова посмотрела на дверь, нашла звонок и с силой нажала, уже не боясь разбудить Артема. Это сейчас меньшее из зол.

Что он вытворяет?! Зачем привез в свой дом?! Чтобы я замерзла на пороге?!

— Соколовский, будь ты проклят! — закричала я, в бессилии колотя в массивную дверь.

Было дико холодно, но холод я ощутила лишь спустя время. Сколько пыталась попасть в дом, не знаю. Десять минут, двадцать? Может, и полчаса — всё бессмысленно. Обошла дом в попытках найти запасной вход, но нет… И двери гаража были закрыты.

Окончательно обессилев, я уселась на ступеньку, привалилась к перилам. Горячие слезы опалили заветренные щеки. Что мне делать? Знала одно: я с места не сдвинусь. Замёрзну насмерть, но не уйду без Тёмки. Соколовскому не удастся от меня избавиться, даже если…

Мысли мои прервал шум. Я обернулась. На верхней ступеньке стоял Ян.

— И долго ты сидеть тут собираешься? — Смотрел он на меня мрачно.

— Сколько потребуется. — Я заставила себя подняться. Взгляд упал на стаканчик в его руках. Снова непонимающе уставилась на него. — Чего вы от меня хотите?

— Я уже сказал. — Ян неспешно приблизился и протянул мне стакан. — Чай, — в ответ на мой недоверчивый взгляд. — Поверь, если бы я хотел от тебя избавиться, сделал бы это гораздо раньше. Возьми.

— Пустите меня к сыну, — хрипло выдавила я, обхватывая горячий стаканчик ладонями. — Пустите, пожалуйста, Ян, — умоляюще прошептала. — Я не смогу без него, он — без меня. Вы же не изверг!..

— Кто тебе сказал? — усмехнулся краешком рта. — Разве мой сын не описал тебе в красках, что я за человек и на что способен?

— Он о вас практически не рассказывал.

Это было абсолютной правдой. Я сделала маленький глоток и вздохнула. Приятный, мятный чай.

Соколовский ничего на это не ответил. Но от взгляда моего не укрылось, как глаза его сверкнули.

— Что вам от меня нужно, Ян? — устало спросила я снова.

— Я тебе уже сказал. Хочешь быть рядом с сыном — принимай мои условия, девочка.

Я опустила веки. Этот ужасный день, казалось, никогда не закончится.

Снова Яну в глаза.

— Работать у вас горничной? — Я мрачно усмехнулась. — У меня высшее образование.

— Это не имеет значения. У всех моих людей высшее образование, других я не беру.

Он подошел ближе, так, что между нами оставался лишь стаканчик с чаем, который я машинально прижала у груди.

Глава 6

— Мама, я хочу домой! — едва я вошла, бросился ко мне сын. — Поехали домой, мне здесь не нравится! — Уцепился за мою руку, потянул.

На мгновение я прикрыла глаза, прогоняя охватившее сердце отчаяние. Опустилась перед сыном на корточки и обхватила ладошками его лицо.

— Нам нужно пожить здесь, Темка. — Поцеловала его в щечку.

— Мне здесь не нравится, — повторил сын. Из карих глаз уже вот-вот готовы были политься слезы.

Я судорожно вздохнула, осмотрелась, не выпуская сына. Этот мерзавец готовился. Огромная детская комната была выполнена в морской тематике. Кровать в стиле пиратского корабля, штурвал на стене, море игрушек…

— Разве тебе не нравится эта комната? Смотри, — указала на плюшевого осьминога, валяющегося на кровати. — Смотри, как здесь круто!

Голос дрожал. Говорила я совсем не убедительно. Сын даже не повернулся, продолжая буравить меня недовольным взглядом.

— Мне не нравится, — сказал, упрямо поджав губы. — Кто этот дядя?

— Этот дядя… — Я судорожно выдохнула. — Этот дядя мой хороший знакомый. Он предложил остановиться у него на новогодние каникулы, малыш. — Потрепала сына по темной шевелюре. Наверное, волосы и родинка на щеке были единственным, что он взял от меня.

— Значит, мы уедем отсюда? — оживился сын.

— Конечно, уедем. — Я поднялась и, взяв его за руку, подвела к постели. Помогла забраться, накрыла одеялом и присела рядом.

— А этот дядька сказал, что я останусь здесь жить, — громко прошептал Артём.

У меня затряслись руки. Чтобы сын не заметил, с силой сжала края одеяла и вымучила улыбку.

— Он пошутил, сынок, — сказала твердо. — Мы обязательно уедем отсюда. Как только закончатся праздники, мы отсюда уедем.

***

Артем уже давно спал, а я все смотрела на него, боясь даже на мгновение отвести глаза. Я сегодня его чуть не потеряла. Что мне делать? Неужели смириться? Разум твердил: Аделина, у тебя нет шансов в борьбе с Соколовским. А сердце… Сердце горячо шептало, что я не смирюсь с положением дел, которое мне надиктовал Ян. Артем — мой сын. Мой! И я не сдамся!

Погладила сына по голове и выключила свет. Вышла в коридор. Дом был огромным, просторный коридор убегал дальше на несколько десятков метров. Страшно представить, сколько тут комнат.

Я спустилась вниз. Ужасно хотелось пить.

— Что-то потеряла?

Резко развернулась на голос. Соколовский стоял на другом конце гостиной и, привалившись к косяку, смотрел на меня.

— Искала кухню. — Я вскинула голову. — А что?

Уголок его рта скривился. Он неспешно приблизился, остановился в метре, продолжая рассматривать меня.

Я невольно отметила, что для своих лет этот мужчина выглядит совсем ничего. Верхние пуговицы рубашки были расстегнуты, рукава закатаны, открывая сильные жилистые руки. От него так и перла энергия. Я едва сдержалась, чтобы не сделать шаг назад. Нет уж!

— Ничего. — Его усмешка стала заметнее. — Кухня там, — указал на дверь справа. — Завтра старшая горничная тебе все покажет.

Я пропустила выпад. Продолжала смотреть ему в глаза.

— Я пообещала Артему, что мы уедем отсюда через две недели, — зачем-то сказала, поняв, что больше я Соколовскому не интересна и он собирается уйти.

— Зачем ты ему наврала? — Ян вскинул бровь.

— Он хочет домой.

— Его дом — здесь.

— Это не дом. Это тюрьма! Многокомнатная роскошная тюрьма! Почему вы такой? — Я подлетела к нему сама. Он был выше меня сантиметров на двадцать, я чувствовала себя маленькой букашкой рядом со львом. Впрочем, он и смотрел на меня, как на букашку.

— Какой — такой?

Я его явно забавляла. Мерзавец! Поджала губы.

— Миша ни разу о вас толком не рассказывал. А знаете почему? — Я осмелела настолько, что ткнула его пальцем туда, где у нормальных людей сердце.

— Почему? — тихо поинтересовался он.

— Потому что вы бессердечный деспот. Он был счастлив без вас, Ян.

— С тобой?

— Со мной! Со мной и с нашим сыном! Что бы вы ни говорили, как бы ни унижали и как бы ни оскорбляли меня, ничего не изменится. Мой муж не хотел иметь с вами ничего общего. И что-то мне подсказывает, что он не знал, что вы сделали. Потому что никогда бы не допустил, чтобы вы имели отношение к его ребенку!

Ян молчал. Только взгляд выдавал ярость, бушевавшую внутри него. Я испугалась, что сейчас он прикажет вышвырнуть меня за порог дома, но он ничего не сказал и не сделал. Просто ушел.

Я проводила его взглядом и облегченно выдохнула.

Кухня. Шагнула к дверям. Выпить воды и пойти спать.

Война началась, и я просто обязана выйти из нее победителем.

Глава 7

Проснулась я рано. Не было и пяти утра, но глаз сомкнуть я так и не смогла. Странно было, что вообще уснула, однако вчерашний день забрал все силы. Встала, стараясь не разбудить Артема.

— Я тебя люблю, мой мальчик, — посмотрев в безмятежное лицо сына, прошептала я. Погладила по щеке. — И буду бороться за тебя.

Я обязательно найду способ выбраться из этого дома, равно как и избавиться от Яна Соколовского.

Едва я вышла из комнаты, нос к носу столкнулась с горничной.

— Вы долго спите, — высокомерно произнесла она и всучила мне сложенную стопкой одежду. — Это ваша униформа. Переодевайтесь, жду вас в гостиной.

Я даже сказать ничего не успела — она скрылась в коридоре.

— Ничего себе долго сплю, — пробубнила себе под нос и снова вошла в комнату сына.

Переоделась и подошла к зеркалу, рассматривая себя. Униформа была сносной, но выглядела я в ней как…

— Мама…

Я обернулась. Сын сидел в огромной постели и сонно тер глаза.

— Ты чего не спишь? — Я подошла кровати и присела рядом с Темой. — Времени еще мало.

— Почему ты одета, как служанка? — вопрос сына кольнул сердце острой иглой. — Ты же сказала, что мы в гостях.

— У Яна такой большой дом, что я решила помочь поддерживать его в чистоте за то, что он проявил гостеприимство.

— Это неправда, — вздохнул сын.

— Правда, малыш. — Я потрепала его по щеке и улыбнулась. Потом состроила выразительную рожицу и понизила голос: — А ещё я у тебя поправилась. Ты помнишь, как смеялся над мамой девочки, которая похожа на бегемота? Ты ещё сказал, что на неё надо сшить парашют?

Тёмка засмеялся.

— Но ты же не такая.

— Вот! Я такой быть не хочу, а поэтому надо что-нибудь поделать. Так что я уберусь, а ты давай, поспи еще пару часиков.

Артем снова откинулся на подушку.

— Я не хочу, — сонно прошептал он. А глазки слипались.

— Конечно, не хочешь, — ласково улыбнулась я, поглаживая сына по голове. — Не хочешь…

Через минуту он уже снова спал. Я же вышла из комнаты и спустилась в гостиную.

Горничная. Всегда хотела, чтобы мой сын мною гордился, а теперь вынуждена подметать полы в чужом доме. Унизительно!

— Меня зовут Дарина, — прочеканила бабца, ожидающая меня. — Я старшая горничная.

— Аделина, — просто выговорила я.

Дарина мне не понравилась. Было в заостренных чертах ее лица что-то надменное и неприятное. Она была чуть выше меня и старше лет на десять. А может, на все двадцать. Этакое существо без пола и возраста. Волосы, зализанные в высокий пучок, делали ее старше и неприятней.

— Аделина, хозяин распорядился, чтобы в его спальню принесли завтрак.

Я молча вскинула брови в ожидании продолжения. Но горничная молчала. Молчала и смотрела на меня все с той же надменностью.

— Я это должна сделать? — не удержалась от усмешки.

— Ты. Это будет входить в твои ежедневные обязанности.

— Нет. — Я скрипнула зубами. — Я не буду носить вашему хозяину кофе в постель.

После недолгой паузы Дарина кивнула.

— Хорошо, я сообщу об этом Яну Владимировичу.

Сообщит она Яну Владимировичу! Злость подкатывала, так и норовя выбраться наружу. Хотелось прямо сейчас пойти к Соколовскому и снова потребовать отдать мне сына и дать уйти.

Но мы это уже проходили не далее как вчера. Вряд ли его мнение изменилось за ночь.

— Хорошо, — процедила я.

— Прекрасно. — В голосе Дарины слышалось удовлетворение. — Повар уже приготовил завтрак. Идите на кухню и заберите поднос. И не забудьте кофе.

Я молча развернулась, чтобы уйти, но Дарина меня остановила.

— И ещё. Ян Владимирович просит каждое утро раздвигать шторы.

А в постели удовлетворить его утром он не просит?! Едва не высказала вслух, но вовремя прикусила язык. Вместо этого растянула губы в улыбке и направилась в сторону кухни.

Поднос и правда был готов. Только на кухне никого не было. В кофемашине стояла чашка с уже готовым кофе. Я поставила ее на блюдце на подносе и отправилась наверх. Внутри все противилось, съеживалось и требовало, чтобы я прекратила этот фарс. Но как?! Как, черт подери?! Я расхаживаю по дому Мишкиного папаши в форме горничной и несу ему завтрак в постель!

Занимательные ролевые игры, мать их.

Стучать не стала. Вошла в святая святых его величества. В спальне горело бра у кровати. Сама она была пуста. До слуха донесся звук льющейся воды.

Отлично. Я почувствовала облегчение, что не застала Соколовского в постели. Поставила поднос на прикроватный столик, раздвинула шторы и на несколько секунд застыла, разглядывая занесенную снегом территорию, подсвечиваемую фонарями. Мой муж сбежал из этого места, значит, и я смогу. Рано или поздно.

— Доброе утро. — Свет вдруг загорелся ярче.

Глава 8

— Соберите мальчика, мы уезжаем, — услышала я и едва не поперхнулась булкой. Время обеда я пропустила, занимаясь уборкой дома, и повар Марина, на удивление приятная женщина, предложила мне выпечку с чаем.

На автомате сунув остатки булочки в рот, глотнула чай и бросилась в гостиную. Ян стоял с Дариной и давал той указания.

Указания насчет моего сына!

— Оденьте его и выходите на улицу. Я буду ждать его у машины.

— Да, Ян Владимирович. — Дарина чуть ли не носки ботинок ему поцеловала и поспешила выполнять указание.

— Куда вы везете моего сына, можно узнать?!

Я запаниковала. Подлетела к Яну, готовая схватить его за полы пальто и добиться ответа, но вовремя взяла себя в руки. Мать-истеричка Артему не нужна. Да и истерить на глазах у Яна — лишнее подтверждение, что мне в жизни сына делать нечего.

— Нельзя, — коротко ответил Ян и направился к дверям.

И тут я не выдержала — схватила сволочь за рукав и дернула, заставив вновь посмотреть на меня.

— Куда вы везете моего сына?! Если вы увезете его от меня, я…

— В магазин! — рявкнул Соколовский, скидывая мою руку. Поправил пальто. — В магазин я его везу, такого ответа тебе достаточно, Аделина?!

— Я хочу поехать с вами.

— У тебя много работы.

— Я все сделала, и…

— С нами поедет Дарина.

— Я…

Я так и заткнулась, услышав крики сверху. Крик Артема и…

Кинулась на второй этаж, забыв обо всем. Вбежала в его комнату.

— Я никуда с тобой не поеду! — Артем стоял на постели в пижаме и волком смотрел на Дарину. Та сжимала в руках его одежду. Ни дать, ни взять чопорная крыса. — Ты мне не нравишься! Мама!

Завидев меня, сын едва ли не кубарем скатился с кровати и бросился ко мне в слезах.

— Мама, я с ней никуда не поеду, она плохая!

Я обняла его.

— Конечно, никуда ты не поедешь с этой тетей, — уверенно заявила, смерив Дарину злым и решительным взглядом. Обернулась через плечо — Ян стоял прямо за нами и молча сверлил мою спину взглядом.

— Ян Владимирович, я… — попыталась было оправдаться Дарина, но замолчала.

Ян поравнялся с нами, смерил взглядом сначала Артема, вцепившегося в меня так, будто от этого зависела его жизнь, потом въедливо посмотрел на меня.

— Собирайтесь, — процедил он. — Поедете с нами, Аделина.

— А я? — подала голос Дарина.

— А ты займись работой.

Сказал и вышел. Дарина вскинула голову. Если бы под нос ей сунули клопа, выражение лица было бы такое же. Как гусыня она вышла следом за хозяином, не забыв напоследок хлопнуть дверью.

— Мам, они хотели увезти меня от тебя, — всхлипывал мой мальчик.

Я присела перед Темой на корточки и ласково вытерла мокрые щечки.

— Я никому не позволю увезти тебя, мой малыш. Никому. Ян просто хотел поехать с тобой в магазин.

— В магазин? — оживился сын. — В какой?

Знала бы я, в какой… Надеюсь, не в строительный.

— Он хочет купить тебе машинку, — невесело усмехнувшись собственным мыслям, произнесла я.

Сын тут же засиял, забыл про слезы.

— Ту, мини-версию гоночной?! Которую мы видели в магазине игрушек?!

— Эм… да! — кивнула, улыбнувшись. — Её самую. Только давай быстрее, дядя Ян очень занятой человек, у него мало времени. Одевайся и пошли.

Сын, подпрыгивая от радости, понесся к нашим сумкам. Я же привалилась к косяку и выдохнула. Зря, наверное, обнадежила ребёнка. Но что сказать ему, чтобы он перестал плакать и поехал-таки с Яном — понятия не имела.

Ладно, прорвёмся. В конце концов, детское настроение как ветер — меняется в долю секунды. А красивая машинка — не проблема. И пусть только Ян попробует не купить то, что я выберу.

— Вы долго, — едва мы вышли на улицу, бросил Ян и, смахнув снег с пальто, направился к припаркованной неподалеку машине.

Водитель услужливо открыл нам заднюю дверь. К удивлению, в салоне уже успели установить детское кресло. Подготовился, гад!

— Мам, я сам. — Мою попытку помочь, сын не оценил. Забрался в кресло и даже ремень застегнул.

Я проверила и, обойдя машину, хотела сесть, но встретилась взглядом с Яном. Он держал открытой переднюю дверь, но сам садиться не спешил.

— Что? — не выдержала я его прямого взгляда.

— Надо тебе тоже купить что-то поприличнее этого старья, — скривился он.

И чем его мой пуховик не устроил?!

— Для горничной в самый раз, — кинула я и уселась в машину.

По всей видимости, Соколовский был со мной согласен, потому что спорить не стал. Он вообще молчал практически все время, пока мы ехали по заснеженной дороге. Дом его находился у черта на рогах, поэтому до города мы добирались все полтора часа.