Я живу в сказке. Хроники Иномирья

Глава 1

Вам когда-нибудь казалось, что весь мир вдруг ополчился против вас? С самого утра, с той самой минуты как вы отключили щебечущий будильник? Кто вообще решил, что звуки леса сделают ранний подъем безболезненнее? Как только "птицы" замолчали, я вновь пообещала себе лечь сегодня пораньше. Вновь так же искренне, как и вчера. Впрочем, как и за день до этого.
Была среда - день, когда ты уже неимоверно устал, но выходные ещё даже не маячили на горизонте. И как я уже сказала, она сразу не заладилась.
Все началось с "конца света", когда я щёлкнула выключатель в ванной. Лампочка громко хлопнула, моргнула и посыпалась вниз десятками мелких осколков. Следовало давно проверить электрику, звуки в стенах становились все назойливее, не позволяя игнорировать их и дальше. Мысленно я сделала пометку на день - позвонить хозяйке, но параллельно смирилась с полным блэкаутом в ванной на ближайшие месяцы - если эти существа облюбовали мои стены, а это так, то вытравить их стоило больших денег. Гораздо больше, чем я платила за съём.
Дальше было больше - перекрутившийся бюстгальтер, который никак не хотел застегиваться, порванные колготки и пролитый на белый гарнитур кофе. В итоге, уже когда я доедала слегка подсохшее овсяное печенье, запивая его остатками эспрессо, было очевидно - я опаздывала. Нет, даже не так. ОПАЗДЫВАЛА.
Мой спринтерский рывок до остановки, не слишком повлиял на ситуацию - нужный автобус, судя по карте, застрял на переезде. У меня не было никаких шансов успеть вовремя - лекция начиналась через пятнадцать минут.
Просчитывая в голове возможные причины моего "опоздания", я не сразу услышала посторонний гул, пробивающийся сквозь музыку в наушниках. Люди вокруг меня засуетились, затравленно оглядываясь по сторонам, потерянные и напуганные.
Я вытащила из уха один наушник, практически сразу оглушенная сиреной. "Паничечкий вой", так мы ее называли. Земля под ногами завибрировала, достаточно ощутимо, чтобы я пошатнулась на своих каблуках. Каблуки. Я обернулась, оценивая уровень опасности и свои шансы. В супермаркете было безопаснее, но к нему вела высокая лестница и ещё метров триста по открытой местности. Без шансов. Сколько раз я зарекалась носить обувь на плоской подошве? Однажды она точно могла спасти мне жизнь.
Оставался крытый остановочный павильон. Именно туда хлынул основной поток людей, лишь трое, двое мужчин и девушка, рванули вверх по лестнице, видимо надеясь успеть скрыться за более прочными стенами.
Я же замешкалась, последней забегая в стеклянную кабину, три на три метра, не больше. Двери закрылись, и тонкая голубая нить, точно неоновый клей запечатала все щели. Стекло стало мутным, не скрыв мир по ту сторону полностью, лишь слегка размыв картинку.
"Сохраняйте спокойствие. Наряд зачистки уже в пути. Соблюдайте тишину и не поддавайтесь панике".
Внутри было тесно, но свежий воздух циркулировал вокруг, будто у нашей коробки были окна или хороший кондиционер. Люди за моей спиной перешёптывались, откуда-то издалека доносилась молитва, но этого языка я не знала.
Очередной толчок и скрежет, снова толчок. Я не видела источника шума, он находился где-то выше, возможно, рядом с супермаркетом, но точно знала его причину. Звериный рев разорвал гнетущую тишину, дальше снова раздался скрежет. Дракон. Снова.
Весна в этом году была слишком богата на этих чешуйчатых монстров. Их яйца, точно подснежники, оттаивали из-под слоя снега, почему-то все чаще в нашем мире, а не в Другом.
Дракон взмахнул крыльями. Я не видела этого, но ощутила порыв, когда наше скромное убежище затерялось. Нет, я не боялась - заклинание могло выдержать прямую атаку зверя, даже жар его пламени, по крайне мере, я видела такое в новостях. Вот только наше добровольное заточение могло затянуться. Я взглянула на часы - лекция уже началась. Что ж, теперь у меня точно была уважительная причина опоздать. Первые хорошие новости за это утро.
Дорогу перекрыли, и улица совсем опустела. Ежемесячные тренировки на случай ЧС давали свои результаты. Но я больше верила в то, что результат дала печальная статистика - за первый год в городе погибло больше пяти тысяч человек. Официально. Что уж говорить о пропавших без вести и тех, кого не включили в отчёты. Другие могли прийти и за несколько часов восстановить разрушенные здания, но не могли вернуть мёртвых к жизни. Что-то должно было оставаться неизменным – и в их мире, и в нашем.
Солнце скрылось. Огромная тень накрыла нас тёмным покрывалом, скользнув по земле и обретя форму огромных крыльев. Судя по звукам, дракон забрался на крышу ближайшего дома, замерев и выискивая жертву. Добрались ли те люди до убежища? Если что и могло их спасти, то только плохое зрение зверюги. Следовало замереть и не двигаться. Да, сама бы я не стала проверять эту теорию, но в отсутствии других вариантов, это могло повысить шансы на выживание.
Услышав гул мотора, я не поверила своим ушам. Это был автомобиль. Кто-то явно очень спешил. Уже на подъёме, видимо приметив дракона, водитель выжал педаль в пол, пронесшись мимо нас на космической скорости, двести километров, не меньше. Следом пришёл жар.
Я видела, как волна пламени окутала павильон, хлынув дальше на дорогу, и точной прицельной струёй проследовав за автомобилем. Сквозь треск огня пробился скрежет шин по дороге, а потом звук удара, и, наконец, взрыв.
Дракон, довольный результатом, слетел вниз, плавно, почти беззвучно приземлились перед нами прямо на дорогу. Стекло потемнело от копоти, но я все равно различила золотой блеск чешуи, замерцавшей на утреннем солнце. Редкий вид. Зачем мы вообще отставили права этих ящериц? Учитывая участившимся атаки, вымирающим видом они точно не являлись.
Люди вокруг меня замолчали, скорее заворожено, чем со страхом разглядывая чудовище, которое довольно рыкнув, зашагало прочь, ко все ещё ревущему столпу пламени, что всего минуту назад было машиной. Длинный хвост с двойным рядом острых шипов, с размаху ударил по крыше нашего убежища. Кто-то за моей спиной вскрикнул, и мы все инстинктивно пригнули головы. Но щит выдержал, не оставив на стекле ни вмятины, ни даже трещины.
Мне было одновременно и жаль и нет того нерадивого водителя. Жаль, потому что это была человеческая жизнь, нет - потому что только полный идиот стал бы прорывать кордон, когда впереди проснулся голодный дракон.
Мы не были в безопасности. Нигде и никогда. И это стало нашей новой реальностью, с которой нужно было смириться. Таково было мое утро. Одно из многих.

Глава 2

Ещё какое-то время я простояла на улице, старательно вглядываясь в изменчивую толпу, плавно перетекающую мимо исторической пятиэтажки, в которой Китти посчастливилось выкупить офис. Дом находился в нескольких кварталах от делового центра, поэтому среди невзрачных представителей моей расы, встречалось немало Иных - эльфов в вычурных строгих костюмах и малых существ, одетых скромнее, но тоже с налетом ненужной помпезности.

И что я рассчитывала увидеть? Припаркованную во дворе полицейскую машину с надписью СОНИМ? А они вообще носили какую-то форму или ходили в штатском? Отец сразу узнал его... Так, стоп. Я отмахнулась от разыгравшейся паранойи. Что вообще Полиции Магии могло быть от меня нужно? На всякий случай проанализировав события последней недели, я все же пришла к выводу, что моя жизнь была сплошной рутиной. Лекции, практика в журнале, иногда визиты в приют, снова дом. Я не приезжала к родителям уже полгода, а с Дарьей, если она и была в чем-то замешана, не общалась и того дольше. Только косые взгляды в коридорах института. Будто мы и вовсе не были знакомы.

Со всей гордостью, я могла назвать себя законопослушным гражданином. По крайней мере, пока. Пока они не начали читать мысли и не узнали, что я на самом деле думаю об их политике иномирьей толерантности.

- Да пошли они, - вырвалось вслух, но динамичный гул города услужливо проглотил эту фразу, оставив этот секрет лишь между нами двоими.

Китлари продолжала метаться по кабинету, наводят больше хаоса чем порядка. У эльфов был отличный слух, но я не знала насколько. Думаю, она вполне бы могла расслышать весь мой разговор с мамой - но стала бы? На её юном лице всегда играла лёгкая улыбка и не было никаких шансов понять, что она думает на самом деле.

Её раса взрослела гораздо позже моей - действительно, куда торопиться, если впереди вечность, но, можно ли было сохранить детскую непосредственность и наивность до семидесяти трех, оставалось вопросом без ответа. Все больше общаясь с ней, я все же приходила к выводу, что эльфийка не притворялась - это было не в их природе.

- Так, девчонки, у всех есть работа?

Вячеславу Петровичу было уже за шестьдесят. Следуя выработанной годами на госслужбе привычке, он всегда носил строгий темный костюм и укладывал седые, все еще достаточно густые волосы назад. Каждый день, широко улыбаясь, он заходил в офис и задавал один и тот же вопрос. Так что я давно уже перевела его в разряд риторических.

Знания мужчины в редакторской деятельности и в целом в издательстве были весьма поверхностными, зато он отлично поднаторел в ведении бизнеса. Пока Китлари воплощала свою мечту о своем журнале, который бы отражал все остросоциальные вопросы современного мира, он самоотверженно прикрывал ее спину, разрешая все юридические проволочки. Единственным минусом его присутствия было то, что он периодически пытался вмешиваться редакционную политику, пытаясь диктовать, о чем нам писать.

Я научилась не задавать неудобные вопросы, но догадывалась, что журнал практически не приносил денег, а все существовало исключительно на энтузиазме Китти и ее финансовом запасе. И если для нас, студентов, это был тренировочный лагерь, то для него – кормушка с отличным потенциалом. И да, его попытки превратить свободу слова в бизнес меня ужасно злили.

- Я заканчиваю статью о выставке световой интерференции «Видения», о матосоединении природы и искусства. А на Вике открытие садов вегетандров.

Вячеслав Петрович кивал каждому ее слову, но было видно, что он не особо вникал в них.

- Знаете, девочки, я тут подумал, что нам нужно выходить на более широкую аудиторию.

Я насторожилась, отвлекшись от экрана компьютера и смерив редактора презрительным взглядом, на который он, к слову, даже не обратил внимания. Только не опять…

- Современная молодежь быстро взрослеет, их начинают интересовать совершенно новые неизведанные непонятные им вещи.

- Как современное искусство? – осторожно уточнила эльфийка, явно сомневаясь в правильности своего ответа.

- Не только. Это переходный период, дорога во взрослую жизнь, где им нужно больше рассказать о том, что ждет впереди. Возможно даже предостеречь от необдуманных поступков. Мы должны быть там, где молодое поколение и говорить с ними на одном языке.

Все вокруг замолчали – Китти потому что не понимала, к чему он клонит, а я - потому что знала.

- Девочки, ну вы чего, – его морщинистое лицо растянулось в широкой улыбке. – Что сейчас интересует современную молодежь? Клубы, концерты, фестивали. У них много вопросов, а мы поможем им отыскать на них ответы. Давайте, нужно быть смелее.

- Смелее?

Мы с Китлари переглянулись, уже догадываясь к чему он клонит – один раз он уже пытался пробить в журнале место для заказного материала о клинике пластической хирургии, которая одна из первых в городе начала «делать» эльфийские уши. Взгляда полного презрения, которым его одарила в тот момент Китти хватило ровно на пару месяцев, и вот, мужчина снова решил расшевелить наше журнальное «болото».

- Ну, может это будет слишком резкой переменой для наших постоянных читателей. Это для нас слишком… креативно.

- Слишком в нашем бизнесе не бывает! Вы молоды, амбициозны. Живёте в невероятное время. Вы - наше будущее.

- Ну, не знаю…

- К тому же это поможет привлечь в журнал новых рекламных партеров.

Конечно, речь шла о деньгах. Заметив, что подруга замешкалась, отстранено отведя взгляд и, видимо, уже готовая согласиться с доводами Вячеславом Петровичем, пожалуй, больше из-за почтения к его возрасту, сколько соблазнившись маячившей прибылью, я решила, что пришло мое время. Если он говорил нам быть смелее, то меня не нужно было просить дважды.

- Так может нам написать о полной несостоятельности системы безопасности от внешних магических угроз? Как огромный дракон мог неожиданно проснуться посреди города? И это уже не первый случай. Люди продолжают гибнуть.

- Дорогая, - он всегда называл меня так, когда я говорила то, что ему не хотелось слышать. Нельзя было не уловить нотки снисходительности в его голосе. - У на молодёжный журнал, а не оппозиционная агитка. Хочешь написать про дракона, напиши о предстоящем фестивале. Как он? «Драконье сердце»?

Глава третья (часть 1)

В кафе было многолюдно. В основном студенты из соседнего корпуса – кто-то в ожидании следующей пары, а кто-то намеренно прогуливая. В воздухе витал стойкий аромат кофе, дающий ощущение тепла и уютна, столь необходимое после промозглой весенней погоды. Теплые бежевые стены и приглушенный желтоватый свет окутывали точно в кокон. Я сонно щурилась, помешивая свой капучино, совсем не обращая внимание на окружающий гул. День подходил к концу, и я была этому очень рада.

Саша сегодня был молчалив. Он равнодушно смотрел в окно, даже не притронувшись к своему стейк-сэндвичу. Светлые волосы лежали в полном беспорядке, падая на глаза - слишком длинные, чтобы их можно было нормально уложить. Я знала, что он устал, но, также, понимала, что это не единственная причина его дурного настроения. Поэтому молчала. На ум не приходило ни одной приемлемой темы, чтобы хоть немного разрядить обстановку – мои мысли тоже витали уже достаточно далеко. Там, где за мной шаг в шаг следовал сотрудник СОНИМ, а с Дарьей случилось что-то очень плохое. Но я же не имела к этому отношения, верно? Я же была хорошей девочкой?

- Ты сегодня молчалива.

- Ты тоже.

Мы обменялись короткими взглядами, через секунду вновь вернувшись каждый к своим мыслям. Говорить совсем не хотелось. Но возвращаться домой и провести остаток вечера в одиночестве еще меньше.

- Если ты завтра свободен, то мы можем сходить вместе.

- Вместе?

Саша выглядел совсем растерянным. Было видно, как он отчаянно пытается вспомнить, о чем мы говорили буквально десять минут назад, когда официант принес наш заказ, но весь мой короткий монолог он явно пропустил мимо ушей.

- В клуб, - не стала его мучить я, хотя тот факт, что он меня совершенно не слушал, не придавал мне позитивного настроя. – Завтра иномирья вечеринка, все расы приветствуются. Мы с Китти идем как представители журнала, но это не значит, что мы с тобой не можем немножко повеселиться.

- Ну уж нет. – Он неистово затряс головой, даже хмыкнув для полной убедительности. – Думаешь, мне хочется провести свой вечер с теми, кто лишил меня работы?

- Серьезно? – нахмурилась я, не поверив своим ушам. - Злишься потому что люди перестали умирать в пожарах?

- Не передергивай мои слова.

- Огонь больше не уничтожает наши дома, серьезных жертв удается избежать и все благодаря им.

- Я злюсь потому что я больше никому не нужен, - сердито заявил парень. – И все из-за них!

- Не говори глупостей. Что значит никому не нужен? У тебя есть семья, друзья. Я, наконец.

- Тебе не понять.

Конечно. Я промолчала, списав обиду на то, что Саша был очень расстроен и то, что происходило с ним сейчас, казалось ему самой большой трагедией в его жизни. Возможно, так и было.

- Школа. Всегда в числе первых. Все соревнования были моими, - не унимался он. - Ты хоть представляешь, чего мне стоило поступить? Сколько пришлось отдать? Это было моей мечтой. Я учился и мечтал спасть людей, служить этому обществу.

- И это обязательно делать, рискуя собой в пламени каждый день? Думаешь, мне спокойно знать, что ты готов отдать собственную жизнь за жизнь буквально любого встречного?!

- Я хотел спасать людей! А теперь пожарные больше никому не нужны. Вся моя жизнь прошла зря.

- Ничего не зря, - запротестовала я, протягивая руку и накрывая своей ладонью его. – Только посмотри. Ты вырос сильным и бесстрашным. И совсем не нужно каждый день бросаться в пламя, чтобы доказать это.

- И кто я теперь? – Саша растерянно развел руками, задев тарелку с сэндвичем, отчего та тихонько звякнула. – Что дальше? Мне дорога в ближайший супермаркет?

Я закатила глаза, чувствуя, как нарастает уровень драмы.

- Ну тебя же не увольняют.

- Пока, - подчеркнул он. - Пока не увольняют. За два последних месяца нас не допустили ни к одному пожару. А если сейчас примут закон об охранных заклинаниях, то нам вообще работы не останется. Городу просто не будут нужны пожарные.

- Я уверена, что тебе предложат что-то подходящее. – Самое удивительное, в тот момент я искренне верила в свои слова. - Для молодого сильного мужчины всегда найдется работа. Если потребуется, то переучишься, закончишь какие-нибудь курсы. Тебе всего двадцать два. Жизнь только начинается.

- Моя жизнь, та, о которой я мечтал, уже закончилась.

Саша выжидательно на меня посмотрел, ожидая очередную порцию успокаивающей чепухи. И я старалась его не разочаровать:

- Мы приспособимся. Это наш город, и мы найдем в нем свое место.

- А может нам здесь нет места?

Кажется, я начинала понимать, к чему он клонит.

- Какой смысл цепляться за этот город, если мы здесь больше не нужны.

- Ты просто расстроен…

- Нет, - парень встрепенулся, выпрямившись на стуле и подавшись вперед. Его рука накрыла мою, крепко сжав. – Я, наконец-то, начал мыслить здраво. Хватит строить иллюзии. Мы здесь не нужны.

- Это не правда. – Я силой вырвала свою руку из его захвата. – Мир меняется, но разве это впервые за всю историю человечества? Промышленная революция. Цифровая. Теперь магическая.

Глава третья (часть 2)

- Может пройдемся по магазинам?
Китлари нависла надо мной, облокотившись о деревянный стол. Ее светлые волосы упали полупрозрачной вуалью, отгородив нас от остального офиса.
- Сейчас?
Оставалось чуть больше часа до начала вечеринки и, по-хорошему, нам уже стоило выдвигаться.
- А почему нет? - улыбнулась эльфийка. – Я волнуюсь. Вдруг мы не впишемся.
Я оценивающе посмотрела на ее потертые светлые джинсы и простую белую футболку, размера на три больше нужного, а потом перевела взгляд на свои черные скинни и мешковатый свитер. Да, с дресс-кодом у нас точно были проблемы.
- Мы же идем по работе, - попыталась успокоить ее я. – Какой смысл наряжаться?
- Все девушки так делают. Ты видела туфли у Ани?
На девушке, отвечающей за колонку оперативных новостей, красовались ярко-красные лодочки на высоком каблуке. Удивительно, как ей удавалось держать на них равновесие, да еще и так бодро перепархивать из одного кабинета в другой. Мне такое точно было не под силу.
Инна, наш курьер и иногда фотограф по совместительству, была одета скромнее – узкие джинсы и футболка со стразами, на ногах удобные кеды. Она приветливо помахала нам, сразу почувствовать на себе чужие взгляды.
- Видишь, - кивнула я на нее, - каждый выбирает ту одежду, в которой ему удобно. Вряд ли там удастся присесть, это же не филармония. Так что я бы не делала ставку на лодочки.
Китти с минуту задумчиво разглядывала Анну, так и не придя к какому бы то ни было удовлетворительному ответу:
- Тогда почему она их обула?
- Потому что ищет парня, наверное. – Ладно, не наверное. Это был общеизвестный факт. – А нам с тобой лишнее внимание противоположного пола ни к чему.
- То есть, обуй я красные туфли, сразу стану более привлекательной для мужчин?
Более? Я тихонько вздохнула. Куда уж больше?!
- Парни, по крайней мере, люди, точно воспримут это как сигнал к действию.
Эльфийка посмотрела на свои слегка поношенные кеды и удовлетворенно кивнула.
Поправив и так идеально ниспадающие на плечи волосы, накинула светло-голубой бомбер с ветками цветущей сакуры, она накинула на плечи свой тряпичный рюкзак, расшитый цветными пайетками, кивнув в сторону двери:
- Ну то, идем?

Клуб располагался на самой границе, точнее там, где она была раньше. Еще год назад здесь растянулась «зона отчуждения», огороженная не только колючей проволокой и предупредительными знаками, но и охранными заклинаниями. В народе их называли «паутиной», потому что каждый переступивший линию охраны застывал как муха, увязшая в липких нитях. Таких любопытных первое время находили практически каждый день – обездвиженных и дезориентированных.
Так продолжалось несколько месяцев, пока граница между мирами не обрела устойчивую стабильность, а ограничения на перемещения не были сняты. Именно здесь, на пересечении двух миров было решено построить клуб нового формата, сочетающий в себе все лучшее из человеческого и магического мира. Место, свободное от дискриминации, и где любая раса была желанным гостем.
Вся эта концепция четка отражалась в дизайне. Первый этаж клуба был оформлен в лучших традициях людских заведений в стиле лофт, с огромным танцполом и барной стойкой в центре и небольшими диванчиками вдоль стен. Второй же этаж занимал магический мир с VIP-зоной. Там не было толп танцующих и громкой музыки, а большую часть помещения занимали отдельные мягкие зоны, а между ними неторопливо сновали официантки, разнося дорогие изысканные коктейли.
Стоит ли упоминать, сколько было разговоров по поводу дискриминации людского мира? Отчего вдруг он располагался под магическим и представлял собой чуть ли не чистилище, когда магический был стилизован под райские кущи?
Владелец этого заведения, пожелавший остаться неизвестным, ситуацию никак не прокомментировал. Вот только на посещаемости клуба все эти дебаты никак не сказались. Он был всегда буквально забит под завязку. И стоило отдать должное – вы вряд ли встретите в городе место более многорасовое чем Nou Món.
Я не относилась к любителям тусовок. Точнее, относилась я к ним хорошо, вот только себя таковой не считала. Мне доводилось лишь раз побывать в Nou Món, в первую неделю после открытия, и тот, хаос что творился за его дверями надолго отбил у меня желание повторного визита. Но работа была работой. И завидев издалека разноцветные огни, зависшие в потемневшем небе, я испытала знакомый приступ паники. Прижавшись поближе к эльфийке, которая, к слову, чувствовала себя как рыба в воде, даже припрыгивая от предвкушения, я медленно влилась в разномастную толпу, столпившуюся у входа.
Пялиться было не хорошо, но мне ничего не удавалось с собой поделать. Как же мало я знала о новом мире. И если отличить орка от гоблина, а хоббита от гнома не составляло особого труда, то что из себя представляла девушка с огненно-золотыми птичьими крыльями, ниспадающими вдоль рук как у летучих мышей, или парень с огромным змеиным хвостом и голым торсом, в нетерпении стучащий погремком как у кобры, догадок не было.
Людей было мало, но лишь редкие гости имели уж совсем дикий вид – в стороне от основной толпы я заметила огромного волка, стоявшего на задних лапах и возвышавшегося над землей метра на три не меньше. Рядом с ним уж совсем глупо смотрелось полуметровое существо, издалека напоминающее зеленую черепаху, решившую вдруг научиться прямохождению. Огромные пучеглазые глаза и клюв только добавляли ему нелепости, как и странная стрижка «под горшок». Я не знала, не прошли ли они дресс код или была другая причина, но мысленно с облегчением вздохнула - мое ограниченное сознание пока не было готово принять такое многообразие живых существ. Их стоило подавать порционно. Очень дозированно.
Громкая ритмичная музыка сбила меня ударной волной, заставив немного пошатнутся. Я поморщилась, ныряя вслед за Китти в пульсирующий темный кокон, наполненный жаром и движением. До концерта оставалось еще больше получаса и внутри было еще достаточно светло по меркам клуба – яркие широкие лучи тут и там разрезали пространство, будто кого-то выискивая. Основная масса осаждали барную стойку, остальные небольшими группами кучковались по углам возле диванчиков. Никто не танцевал.
- Я возьму нам напитки, - прокричала мне на ухо подруга, - а ты пока осмотрись тут.
- Уверена?
Других эльфов поблизости не было, они вообще редко заглядывали в подобные заведение, отчего Китти смотрелась здесь еще более диковато чем та парочка при входе. И учитывая ее наивность и весьма слабую социальную адаптацию, что не удивительно для того, кто провел всю свою жизнь до падения границ в узком семейном кругу, мне не стоило оставлять ее одну ни на минуту.
- Конечно, - отмахнулась Китти. Ее голубые глаза, казалось, стали ее больше, поблескивая точно огромные драгоценные топазы. – Я знаю, что делать. Я читала. Возьмем по напитку и смешаемся с толпой.
Мне бы ее уверенность. Я с опаской наблюдала, как эльфийка, на пару голов ниже всех присутствующих, храбро пробирается сквозь плотную стену людей и не очень, пытаясь придавить на корню растущую внутри волну паники. Ее зачатки уже тревожно плескались где-то в районе сердца, ускоряя его биение и вызывая легкую дрожь.
Никого из знакомых видно не было, да и трудно было что-то разглядеть в такой пестрой компании. Я видела небольшую группу орков поблизости, точнее слышала – одетые во все черное и обвешанные с ног до головы металлическими цепями, они вели себя довольно шумно, рыча что-то на своем языке, периодически синхронно вскидывая вверх мускулистые руки и протяжно завывая. Женских особей среди них не было. Или… Я присмотрелась внимательнее - вон тот дальний орк с кольцами в ушах и майке с черепом в алых розах возможно был самкой, хотя по внешнему виду различить их было сложно.
Чуть дальше толпились гномы, с десяток не меньше. Их приземистые массивные фигуры окружили кожаный пуф, который те использовали как стол, заставив неимоверным количеством бутылок с пивом. Несмотря на всем известную неприязнь к оркам, ни те ни другие не обращали друг на друга внимания. Но зная вспыльчивый характер обоих рас, я почти не сомневалась, что конфликта избежать не удастся.
Еще дальше теснились Лесные, не слишком обременяя себя современными модными тенденциями, да и одеждой в целом, в полумраке они издалека напоминали островок цветущего сада. Лишь некоторые из них использовали привычную для нас одежду, отдавая выбор тонкому полупрозрачному хлопку и свободному крою, остальные же при привычке кутались в природные материалы – листья, траву и даже цветы.
Просто безумие. Глаза разбегались от этого многообразия. Это и было Иномирье. Теперь это было мой дом. Тогда почему я чувствовала себя здесь совершенно чужой?
У сцены, где планировалось выступление, мне удалось разглядеть привычные человеческие фигуры – трое парней и две девушки, возможно, чуть старше меня. До начала концерта оставалось все меньше времени, и они заняли самые лучшие места. Я решительно двинулась к ним, наплевав на тот факт, что мы не были знакомы. Забавно, но после падения стен мне все легче давались новые знакомства, если речь шла о людях. Саша был прав – мы должны были держать вместе.
Но не пройдя и десятка метров, я натолкнулась на радостную Китти, с ходу протянувшую мне высокий стакан с коктейлем. Что-то кислотно-голубое с долькой свежего лимона.
- Безалкогольный, не бойся, - защебетала она, не позволяя мне вставить ни слова. – После полуночи будет бармен-шоу. Видела когда-нибудь многорукого ракшасу?
Я кинула взгляд в направлении стойки, запоздало приметив среди невысокие барменов, в большинстве своем людей, высокую массивную фигуру. Метра три, не меньше, с огненно-рыжими длинными волосами. Сквозь мельтешащую толпу мне не удавалось толком разглядеть его лицо, но даже отсюда было видно, что в нем было мало человеческого. Он напоминал огромную хищную кошку, тигра или льва – заостренные уши или длинные клыки, когтистые лапы. Руки было четыре, и он умело жонглировал шейкерами под восхищенные возгласы публики.
Нет, до этого не видела, но слышала. Правда, только то, о чем рассказывали мифы и легенды. Я знала, что в индийской мифологии ракшас считали демонами, и то, что они поедали человеческую плоть. От этого было еще более странно наблюдать за непобедимым темным воином, развлекающим зрителей разноцветными коктейлями. Безумный безумный мир.
- Точно останемся посмотреть, - закивала головой эльфийка, втягивая через трубочку ярко-розовый напиток. – А пока возьмем интервью у ребят, что выступают на разогреве?
- Ты их знаешь?
- Еще нет.
Китти взяла меня за руку и потянула сквозь толпу, мимо зоны бара, мимо сцены, к неприметной черной двери, охраняемой двумя орками. В черных костюмах и солнцезащитных очках они выглядели комично, но поравнявших с их рослыми фигурами, я не позволила себе ни тени улыбки. Эти ребята не понимали шуток.
Но моя подруга даже не замедлила шаг. Кивнув одному из них, Китлари открыла дверь и зашла внутрь, потянув меня за собой. Сразу стало тише. Будто кто-то резко убавил громкости в колонках. Гул и движение были где-то там вдалеке, доносясь сюда лишь слабым неразборчивым эхом.
Я выдохнула, наслаждаясь внезапной тишиной. Впереди был длинный коридор слабо освещенный редкими лампочками. Китти уверенным шагом направилась вперед, без колебаний выбирая нужные повороты. Налево, направо, снова налево – у меня не было шансов выбраться из этого лабиринта самостоятельно.
На нужной нам двери не было никаких табличек или надписей. Подпрыгнув от нетерпения, эльфийка деликатно постучала, и, не дожидаясь ответа с той стороны, открыла дверь и проскользнула внутрь. Нужная нам комната была метра три на три, не больше. Трельяж с зеркалом, два мягких кресла и диван. У противоположной стены стол с остатками ужина – коробками из-под сэндвичей и сублимированной лапши.
- Привет!
Ребята лениво кивнули, но не ответили. Компания у них была разношерстная – высокий светловолосый эльф настраивал гитару, даже не подняв на нас глаза, орк, игрался с барабанными палочками, лежа на диване, две дриады в цветочных нарядах крутились перед зеркалом, поправляя макияж. Единственный человек, молодой парень, лед двадцати, не больше, заканчивал с едой, попивая что-то из белового пластикового стаканчика в дальнем углу комнатушки.
- Мы пришли написать о вас. Просто невероятно видеть вас всех вместе.
Парень поднялся нам навстречу, смахивая со лба длинную темную челку.
- Я – Макс. Бас -гитара и вокал. Главный вокал у нас Эво, - он кивнул на эльфа, которому все так же не было до нас дела. – Горус у нас на барабанной.
- Салют, - махнул нам рукой орк, продолжив отбивать беззвучный ритм на невидимых барабанах.
- Лея и Нея у нас на беках и подтанцовке.
- Эй, мы еще и песни пишем, - возмутилась одна из лесных девушек, повернувшись к нам и уперев руки в бока. Ее корсет был умело сплетен из тонких гибких веток, в юбка состояла из резных пальмовых листьев и крупных тропических цветов. – Кто автор хитов?
- Да-да. Песни пишем каждый по возможности, аранжировку тоже делаем вместе.
- И за костюмы кто отвечает? – напомнила вторая дриада, поправляя пышную копну листьев на голове. – Без нас ходили бы как бомжи.
Группа действительно была одета в едином стиле - джинс, кожа и металл, черных и белых цветов. Отчего лесные девушки выделялись очень эффектно - как яркие цветы на неплодородной выжженной почве.
Дриада говорила что-то еще, ее пухлые бледновато-зеленые губы двигались, но я не могла разобрать ни слова. В ушах нарастал гул – начавшийся как монотонное жужжание где-то на заднем плане, а потом перерастя в высокочастотный писк. Я зажала уши, но звук уже прочно засел в моей голове.
Китлари подошла ближе, взяв меня за плечи. Я видела, что она что-то пытается мне что-то сказать, но не могла ни услышать, ни ответить ей. Ребята из группы удивленно смотрели в мою сторону, все, кроме одного. Макс согнулся пополам, закрывая голову руками, и клонясь все сильнее к полу, будто под невидимым грузом.
Все замерло. Каждый на своем месте. Доля секунды, но в то мгновение я видела все так отчетливо. Вот мы все стояли посреди гримерки, а вот уже взлетели в воздух, зависнув в невидимом бурлящем потоке. Меня бросало из стороны в сторону. Пол, потолок, стены - они то и дело менялись местами, и я не могла определить лечу я или уже упала. Времени не существовало. Сколько прошло - минута, две или всего лишь несколько секунд? Я пыталась закричать, но не слышала собственного голоса, только горло и легкие обожгло горячим воздухом. Пыталась ухватиться за что-то, чтобы остановить кружение, но ничего не попадалось под руку. И когда давление внутри стало совсем невыносимым, и я была уверена, что меня буквально разорвет на части, все вдруг исчезло.
Короткое мгновение. Точно плохая склейка кадров. Вот мы болтаемся в воздухе, а вот лежим на полу. Боль пришла мгновенно. Я тихо застонала, притягивая коленки груди, в надежде хоть как-то ее уменьшить. Внутри разрасталось пламя – каждая косточка, каждая клеточка были скручены и вывернуты наизнанку, разбиты на молекулы и собраны снова.
- Все живы?
Громыхающий голос орка был как спасение. Я все еще была здесь и все еще была жива.
- Что это было?
Я ухватилась за голос Китти, открывая глаза и сосредотачиваясь на знакомом лице, нависшим прямо надо мной. Все вокруг было приглушенно алым – включился аварийный свет.
- Помогите вынести людей.
Тело не слушалось. Руки и ноги действовали вразнобой, будто пришитые от другого тела. Поэтому я не сопротивлялась, когда Горус подхватил меня на руки, прижав к широкой горячей груди, и понес темными петляющими коридорами наружу. Дриады подхватили Макса под руки, последовав за нами. Эльфы замыкали процессию.
Когда за очередной дверью вдруг открылось высокое звездное небо, я не поверила своим глазам. Вздохнув полной грудью прохладный ночной воздух, я снова застонала – боль переместилась, выкручивая суставы и забираясь под кожу.
- Куда?
- Да клади на траву.
Почувствовав под собой мягкую влажную почву, я сильнее вцепилась в невысокий ворс лужайки, борясь с накатившим головокружением.
Пить хочешь?
Эльфийка помогла мне сесть, прижимая к себе и не позволяя снова упасть. Дрожащими руками я вцепилась в пластиковую бутылку, делая большие жадные глотки. Меня трясло как под напряжением, а в голове до сих пор стоял приглушенный гул. Звуки проступали постепенно. Сначала голоса, потом вой серены, потом крики и громкие стоны.
Я передала бутылку Максу, собираясь с силами и оборачиваясь в сторону клуба. Nou Món больше не было. Глянцевый фасад потрескался и частично осыпался, светящаяся вывеска исчезла, как и окна на первом этаже, оставив только черные зияющие проемы. Вокруг здания висела сиреневая дымка, взвесь дыма, песка и еще чего—то нетипичного, не поднимаясь выше, но и не оседая на землю. Над зданием зависла огромная черная туча, настолько плотная и темная, что казалась издалека провалом, пробитым в небосводе. Изредка ее озаряли алые сполохи, точно тонкие извилистые вены, снабжающие ее кровью.
Всюду, куда ни глянь, были жители Иномирья – кто-то еще мог идти сам, кого-то выносили на руках, некоторые лежали без сознания, не подавая признаков жизни. И этой веренице, тянувшейся от главного входа в клуб, не было конца. В воздухе стоял неутихающий гул, сотканный из голосов, криков и причитаний. Язык был не важен – все мы говорили на одной языке. Боли и страха.
- Что это было? Взрыв?
- Рвануло что-то в клубе?
Уже начиная приходить в себя, я пошевелилась, осматривая сначала руки, потом ноги. Странно. Ни царапины, ни ушиба. Почему тогда мне было так адски больно. Макс рядом со мной, видимо, задавался тем же вопросам. Морщась от боли, он с трудом поднялся на ноги, приподнимая белую футболку и разглядывая идеально гладкую кожу, и, будто не веря, прослеживая выпирающие ребра пальцами.
И только сейчас я обратила внимание на остальных – ни у кого из тех, кто выбрался из клуба не было открытых ран. Ни травм, ни увечий. Тогда что черт возьми это было? Я знала ответ еще до того, как вдалеке послышался звук полицейский сирен. Это была магия. Магия, направленная против нас.

Глава четыре (часть 1)

Комната была небольшой, но идеально квадратной. Из мебели только стол и два стула. Абсолютный минимализм во всем. Даже в цвете. На миг мне показалось, что я перестала их различать. Все вокруг было серым. Темно-серым. Светло-серым. Грязно-серым. Даже лампочка над головой светила тусклым бледным светом, придавая всему налет застаревшей пыли.
Я сжалась на неудобном низком стуле, даже не пытаясь устроиться удобнее – это было невозможно. Он был жесткий, с острыми гранями, наверняка специально созданный для того, чтобы заставить тебя нервничать еще сильнее.
За мной наблюдали, я в этом не сомневалась. Стена напротив меня была выполнена из стекла, с моей стороны темного непрозрачного, но даже сквозь него посторонние взгляды ясно ощущались на коже, приползая по ней сотней крошечных невидимых муравьев.
Стараясь выглядеть расслабленной и спокойной, я только сильнее сцепила руки в замок, спрятав их между коленей, но даже так не смогла полностью сдержать дрожь. Меня трясло от всего пережитого, от неизвестности, от осознания происходящего.
Время тянулось бесконечно. В комнате не было часов и это наверняка было сделано намерено, чтобы еще сильнее расшатать нервы. Они просто ждали, ждали, когда я совсем потеряю самообладание и стану легкой добычей. Что ж, долго ждать не пришлось.
Когда дверь открылась, я не знала, радоваться этому или нет. Мое томительное ожидание закончилось, но на пороге стоял уже знакомый мне человек. Старший следователь Ильинский не спеша прошел к столу, наслаждаясь произведенным эффектом, и уселся на противоположный стул.
- Просто удивительно, что вы не пострадали.
В его голосе слышалось сожаление или мне послышалось?
- Нас всех сильно задело.
Под «нас» я имела в виду людей. Мы с Максом еще долго были полностью дезориентированы, терпеливо ожидая своей очереди на медицинскую помощь, когда же наши спутники совсем не ощущали на себе никаких последствий.
- Не так как остальных. Считаете, что вы пострадали, взгляните на это.
Передо мной на сто легли несколько широкоформатных снимков. Я узнала помещение клуба на первом этаже, фотографии видимо были сделаны сразу после случившегося. К удивлению, размах трагедии был не такой астрономический, как мне виделось изначально. Ударной волной, что бы не стало ее причиной, разбросало мебель, лишь слегка ее покорежив, сбило со стен освещение и декор. В целом, возможно, из-за оформления под заводской цех с необработанным кирпичом и оголенными трубами, я не замечала кардинальных изменений. Беспорядок – да, но никак не катастрофу.
- На что смотреть?
Мужчина грустно улыбнулся.
- Мы до сих пор проводим подсчет жертв. Все усложняет то, что при входе никто не регистрировал прибывших.
- Жертв?
- Как минимум четверо было стерты в пыль, вы можете видеть их остаточные силуэты на стенах, - он указала на странные бесформенные пятна на кирпичных стенах. – Еще двое замуровало в пол. Как понимаете, они не выжили. У пятидесяти присутствовавших наблюдается острая магическая, - он показательно подчеркнул это слово, выдержав паузу, - интоксикация. Десяток, четверо из них люди, находятся в крайне тяжелом состоянии. Более двадцати пяти числится пропавшими без вести. И если там открылся портал и их выбросило в другой мир, шансов на возвращение у них не так уж много.
- Границы снова пришли в движение? – испуганно спросила я, только сейчас в полной мере осознавая в какой опасности находилась.
- Нет, их привели в движение. И мы хотим знать кто.
Следователь смотрел на меня не мигая, ожидая моей реакции. Мне нечего было предложить ему кроме испуга и растерянности.
- Там должны были быть камеры, - пожала я плечами, не понимаю, чего именно он от меня хочет. – Да и ваши спецы наверняка могут восстановить хронологию событий.
- Увы, вся техника вышла из строя, - развел руками мужчина, - поэтому мы решили работать по старинке. С опроса свидетелей.
- Я ничего не видела.
- И это просто поразительно. – Голос сочился сарказмом. - Вы так вовремя успели уйти из эпицентра. А потом и вовсе воспользовались черным ходом.
- К чему вы клоните? – насторожилась я.
- Ни к чему, просто хочу услышать вашу версию событий.
- Мы пришли в клуб с моей коллегой.
- Эльфийкой? – уточнил он.
- Да, Китлари. Мы работаем вместе в журнале. Взяли напитки и пошли брать интервью у группы, что должна была выступить на разогреве. Потом что-то случилось. Нас подбросило воздух. Дальше я помню все смутно – меня вынесли из здания, потому что идти сама я не могла.
- Довольно складно. А кто еще там был с вами.
- Я же сказала, ребята из группы, - я помедлила, пытаясь вспомнить название, запоздало понимая, что не знала его. – Да вы сами знаете. Там…
- Нет, - прервал меня мужчина, - я про то, с кем вы пришли в клуб.
- С Китлари.
- И всё?
- Да, мы пришли вдвоем.
- А были ли там еще ваши знакомые?
Я задумалась.
- Ну, скорее всего. Туда собиралась чуть ли не вся наша редакция, и кто-то из университета. Это вообще очень значимое событие для города.
- Значимое… - повторил за мной Ильинский, что-то записывая в блокноте. – С кем вы говорили до взрыва?
- С Китлари.
- И только с ней?
- Да. – По правде говоря, количество сказанных мною слов вообще можно было сосчитать по пальцам. – Я никого там не знала.
- А других людей вы там видели?
Мне не понравился его вопрос. Точнее формулировка. Он будто бы уже все для себя решил, не выясняя, а обвиняя.
- Там были другие люди, но с ними я не общалась.
- И где именно они были? – прищурившись, спросил мужчина. – На первом этаже? Где именно? Можете показать на плане?
- Нет, - тут же ответила я. Нет, я не могла позволить ему сбросить всю вину на людей. – Не обратила внимания. Там было темно и шумно.
- Интересно.
- Там все перемешались, - будто оправдываясь, заявила я. – Особенно много было у стойки с баром.
- А у сцены?
Я нервно сглотнула.
- Не помню. Ну, наверное, там кто-то был. Посетители уже занимали места к концерту.
- Наверное… - Еще одна запись в блокноте. – Знаете, Виктория, я не особо верю в случайности, а вы стали слишком часто попадаться в поле моего радара.
- Мир тесен.
- Не настолько, - покачал головой мужчина. – А вы довольно интересный персонаж. Ваша история, как бы так выразиться, весьма необычна.
Я еще сильнее сжалась на своем стуле, мечтая раствориться без следа. Тело била дрожь, и я уже даже не пыталась сдержать ее – следователь и так все прекрасно видел, более того – наслаждался моим испугом и растерянностью. Его пронзительный взгляд отмечал и фиксировал каждое изменение в моем лице. И мимика была моим самым большим врагом.
- Что вы хотите сказать?
- Ваши родители знают, что вы собирались на вечеринку?
- Не впутывайте сюда моих родителей, - огрызнулась я, скрещивая руки на груди и уводя взгляд в сторону. – Они точно никак не связаны с магией.
- Да, это я знаю. А еще знаю, что такие как они, довольно категорично настроены против интеграции миров.
- Они категорично настроены против использования магии, - уточнила я, найдя в себе силы посмотреть Ильинскому прямо в глаза, - собственно, как и вы.
- Ну да, - хмуро ответил тот. – В этом мы с ними похожи. Удивительно, что у таких консервативных родителей выросла такая проактивная дочь.
- Современная молодежь легче адаптируется к новым порядкам.
- Порой даже слишком. Вот вы… Работа в журнале, помощь в приюте, походы к колдунам по выходным. Вас притягивает магический мир?
Я помедлила с ответом, пытаясь подобрать верные слова:
- Нет, просто я принимаю этот мир таким как есть. А магия теперь его неотъемлемая часть.
- Магия опасна для тех, кто не знает, как ее использовать. Ваша подруга тоже не до конца это понимала.
- Даша, - встрепенулась я, даже подавшись вперед от неожиданности. – Вы ее нашли?
- Нет…
Договорить он не успел. Дверь за его спиной беззвучно отворилась и в комнату вошел высокий мужчина. Эльф.
- Достаточно, дальше я сам.
Ильинский встрепенулся, как по команде подскочив на ноги и, кивнув вновь пришедшему, быстро ретировался, не сказав ни слова. Несколько мгновений и мы остались в комнате один на один. Замерев возле входа, эльф изучал меня. Что ж, в эту игру могли играть двое.
Темно-синий строгий костюм-тройка в тонкую светлую полоску, сиреневый галстук и платок в кармане в тон, минимум украшений – только фамильная брошь из черненого серебра. Ладно, он был уже не молод, гораздо старше Китлари, о чем, в принципе говорила и сфера его работы – никакого веселья. Светло-серые волосы, в искусственно свете отливающие аквамарином, ниспадали чуть ниже плеч. Идеально прямые и блестящие. Так, здесь мои познания заканчивались. У Северных или Лунных эльфов были светлые платиновые волосы, у Южных или Солнечных – каштановые. Еще встречались Темные эльфы, и их отличали черные как вороное крыло волосы. Но это… Серые? Седые? К какому роду он принадлежал? Я прищурилась, пытаясь различить узоры на броши, но никак не преуспела. Отсюда все выглядело как замысловатые геометрические фигуры.
Ладно. Уши. Достаточно длинные, показательно торчали из безупречной укладки, что опять же говорило о зрелом возрасте. И так, довольно скудная информация.
Эльф сделал шаг мне навстречу, наклоняя и делая глубокий вдох. Черт, он принюхивался. Мне стало не по себе, и я заерзала на своем неудобном стуле – ноги ужасно затекли, и вверх от ступней ползла армия мурашек.
- Так, вы уверяете, что не видели в клубе людей?
Какого… О боже мой, у него были клыки. Самые настоящие клыки. Длинные хищные резцы. Почему? Сколько лет ему было? Даже так - насколько стар он был?
Пораженная увиденным, я не могла проронить ни слова. С ужасом наблюдая как его губы расплываются в хищной улыбке, слегка обнажая кончики клыков.
- Потеряли дар речи?
Слова были произнесены с насмешкой, но стальные полутона в голосе даже не намекали ни о какой шутке. Эльфы не любили шутить.
Я отрицательно покачала головой:
- Нет, я сказала, что в клубе были люди, но я не помню, где именно они находились в тот самый момент.
Задумчиво хмыкнув он сделал еще один шаг вперед, отчего я сжалась еще сильнее, уперев взгляд в пол. Нет, нет, нет. Мне это совсем не нравилось. С чего вдруг древнему эльфу допрашивать никчемную человеческую студентку? Внезапно в допросной стало неимоверно жарко. Воздух закипел, став тягучим как смола, и, сделав вдох, я вдруг поняла, что мне совсем нечем дышать. Паника. Эльф делала все, чтобы спровоцировать меня.
- Но точно уверены, что их не было у сцены?
Еще одна усмешка, я приметила ее краем глаза.
- Нет, - мне пришлось сделать паузу – в горле пересохло. – Не уверена. Я не знаю, кто был у сцены. В клубе было очень много посетителей.
Мне стоило больших усилий, чтобы поднять голову и посмотреть на эльфа. В стальном взгляде серых глаз что-то промелькнуло. Что-то недоброе, и я тут же пожалела о своем решении казаться смелее. У меня ничего не вышло.
Еще один шаг и эльф оказался совсем рядом, нависнув надо мной. Наклонившись ближе, он снова втянул носом воздух, затем недовольно хмыкнув.
- Вы боитесь меня?
Ответ был очевиден, и я была удивлена, что ему потребовалось так много времени, чтобы прийти к этому выводу.

Глава 4 (часть 2)

- Я в допросной СОНИМ, конечно, мне страшно, - через нервный смешок ответила я.
- Только если вам есть что скрывать.
Сделав глубокий вдох, я выпрямила спину и гордо вскинула голову:
- У меня дома живут матохи и я уже вторую неделю пытаюсь от них избавиться. Это сойдет за покушение на убийство?
Эльф резко отстранился, снова отойдя в противоположной стене. Напряженный момент был испорчен, а чистосердечное признание его, видимо, не впечатлило. Он обернулся, пригвоздив меня тяжелым пристальным взглядом.
- Полагаю, вы должно понимать, что здесь не место для шуток. Не после того, что произошло в Nou Món. Погибло много существ. Из обоих миров. И нам нужны ответы, чтобы найти тех, кто это устроил.
- С чего вы решили, что они у меня есть? – не выдержала я, сцепив руки на груди и бросив на него свой самый недобрый взгляд. – Что вам всем от меня нужно?
- Потому что вы лезете туда, куда вам ход закрыт. Потому что связаны с пропавшей девушкой. Потому что ваши родители радикальные магические протестанты. Потому что вы были там в момент инцидента и не пострадали.
- Какая жалось. – Сарказм смешался с обидой. – А может дело в том, что вы просто хотите все повесить на людей? Кто же еще может быть в этом виноват? Вы не ищете настоящих виновных, вы для себя уже все решили.
Какое-то время эльф не двигался, напоминая античную мраморную статую, Руки в карманах брюк, голова слегка наклонена набок, точно о чем-то очень сосредоточенно размышлял, но в глазах цвета расплавленного серебра плясали дьявольские искры. Он был зол и ему не нужно было показывать этого, я чувствовала эту клокочущую злобу даже на расстоянии. Мне стоило смолчать. Нельзя было говорить лишнего. Мама с папой были правы. Я попалась.
- Вам не стоит сомневаться в беспристрастности нашей организации. Наша работа – тщательно следить за незаконным использованием магии и магических артефактов. Мы все в этом заинтересованы, как, полагаю, и вы сами.
Я молчаливо кивнула.
- И, если вы пытаетесь защитить кого-то своим враньем, - он сделала паузу, подчеркивая важность своих слов, - вы пойдете как соучастница преступления. Потому что то, что сегодня произошло в Nou Món, было самым настоящим преступлением против Иномирья.
Мне нечего было ему ответить. Ярлыки уже были навешаны и свой я собиралась носить с гордостью. Если уж СОНИМ считал меня опасным преступником, то стоило принять это за комплемент.
- Не хотите уточнить свои показания? – предпринял еще одну попытку эльф, но в ответ получил лишь молчаливое отрицание. – Людям не доступна магия. В их руках это неуправляемая разрушительная сила. Взяв на себя даже ее малую толику они опасны не только для окружающих, но и для себя.
- Только люди? – безэмоционально спросила я, мимолетно взглянув на эльфа. Его лицо не выражало никаких эмоций, холодная прекрасная маска.
- Нет, но только вы до конца не представляете разрушительных масштабов этой силы. Вы могли там погибнуть.
Я кивнула, хоть до конца и понимала, каково это. Перестать существовать. Обратиться в прах или потеряться между мирами. Уйти и уже не вернуться домой. Не увидеть родителей… Так просто не бывало.
- Вам стоит подумать еще раз, на этот раз более основательно.
Эльф был так близко, что я буквально ощущала его всем телом, как лёгкое дуновение прохладного бриза, предвещающего скорую грозу. От него веяло опасностью.
Он наклонился, и его бледная точно фарфоровая рука опустилась на стол, в паре сантиметров от моей. Я вздрогнула от неожиданности и подскочила на стуле, опрокинув его на пол. Идеалистическую тишину разрушил грохот, испугавший меня ещё сильнее. Боясь столкнуться с эльфом, я метнулась к противоположной стене. Ухмыляюсь, он последовал за мной, спрятав руки в карманы брюк. Два широких шага и нас уже разделяло не более полуметра.
- Вам нечего бояться, - он слегка наклонил голову набок, пытаясь поймать мой взгляд, но я продолжала рассматривать серый бетонный пол под ногами, порываясь и вовсе зажмуриться. – Конечно, если вы ничего и никого от нас не скрываете.
Да, да, я была много про это наслышана. Про то как СОНИМ умело выбивал признания, не слишком обременяя себя доказательной базой. Использовали ли они при этом магию? Да. Но это же было совершенно другое.
Обладали ли эльфы силой внушения или само помещение было пропитано недоступной и непонятной мне магией, но каждый нерв в моем теле был натянут как струна, и мой дознаватель умело и виртуозно на них играл.
- Я ничего не знаю.
Вот только почему я уже и сама начинала верить, что совершила что-то противозаконное?
- А что вы сделаете, если узнаете.
- Сообщу вам.
Эльф кивнул, удовлетворенный таким ответом. Будто только этого и ожидая он, отступил, направившись к выходу из допросной:
- Можете идти, ваша подруга ждёт вас.
Когда за ним закрылась дверь, я все ещё стояла, вжавшись в прохладную каменную стену, не решаясь пошевелиться. Сердце и не думало сбавлять свой темп, пытаясь вырваться из грудной клетки, где ему стало неимоверно тесно. Только когда в комнату вошёл Ильинский, кивком головы приглашая меня проследовать за ним, я, на дрожащих ногах, поплелась прочь из этого проклятого места, мысленно зарекаясь больше никогда сюда не попадать.
Китти ждала меня в приемной, ерзая на высокой металлической скамье и от скуки болтая ногами в воздухе.
- Наконец-то!
Она подскочила, хватая меня за руку и, не прощаясь, выводя из зала ожидания на улицу, где уже начинало светать.
- Не теряйтесь, мы вам позвоним, - уже вслед выкрикнул нам следователь, но ни я ни Китти ничего ему не ответили.
Только оказавшись в такси и резво вырулив в плотный утренний поток, я, наконец-то, выдохнула, расслабившись, растекаясь по заднему сиденью автомобиля.
- Этот эльф…
- Да, - тут же закивала девушка, перебивая меня, - такой вежливый и учтивый следователь. Знаешь, горные эльфы всегда отличались присущим им хладнокровием, даже замкнутостью, но этот был весьма…
- Словоохотлив, - подсказала ей я.
- Да, приятно, что такие как агент Велистен защищают нас от магических угроз.
Велистен. Защищает. Я повторяла эти два слова в голове снова и снова, будто пытаясь распробовать на вкус. О да, я чувствовала себя в полной безопасности. Конечно же, он был вежлив с ней – я же уже упоминала про эльфийское высокомерие? Никто не был им ровней, и в этой иерархии люди стояли не выше и не ниже других существ Иномирья. Я ничуть бы не удивилась, если Китти опрашивали в отдельной vip-зоне, не забыв предложить кофе и закуски.
- Что ты ему сказала?
- То, что видела.
- И что ты видела? – начала я с наводящих вопросов. - Они спрашивали тебя про людей?
- Спрашивали кто стоял у сцены, - отмахнулась эльфийка, будто это не имело никакого значения.
- И ты сказала, что там стояли люди?
- Ну ты же и сама видела.
- Китлари… - выдохнула я на одном дыхании и закрыла глаза. – Ты серьёзно? Обвинила во всем людей?
- Никого я не обвиняла, - обиделась подруга. – Я уверена, агент Велистен найдет и накажет виновных. Нам не о чем беспокоиться.
- Зачем ему кого-то искать, когда ты уже и так указала ему направление. Они просто арестуют всех людей и не станут даже проверять остальных.
- Почему ты так плохо о них думаешь?
- Да потому что я провела всю ночь в одной в камере с такими же растерянными и напуганными людьми, и то, как этот эльф вел допрос. Я бы точно не назвала его «вежливым», - я взяла последнее слово в воздушные кавычки. – Он просто пытался выбить признание. Он запугивал меня.
- Глупости, - фыркнула эльфийка. – Я за тебя поручилась. Ты все время была рядом со мной.
- А за тех других никто не поручился.
Китлари замолчала, что-то сосредоточенно обдумывая.
- Возможно, ты и права, там было очень много людей. Тем более, мы ушли…
Я выдавила из себя очередной тяжелый вздох. Очень своевременно. Увы, сейчас уже ничего нельзя было исправить. Оставалось только надеяться на сознательность и профессионализм агента Велистена и всего СОНИМа, вот только смотреть в будущее с таким восхищением и позитивом как эльфийка я не могла. Не позволял ни пережитый опыт, ни странное тревожное предчувствие, плотно засевшее в груди с той самой минуты как мы вошли в Nou Món.
Эльфийка рядом со мной уже как ни в чем улыбалась, позабыв о случившемся или толком не осознав всю серьезность ситуации. Я же ехала дальше молча, наблюдая как за окном медленно оживает город, просыпаясь после беспокойной ночи. Что-то с ним было определенно не так - что-то невидимое и неуловимое уже плотно засело под его каменной кожей, наблюдая и выжидая своего часа. Я не узнавала его и от этого становилось невыносимо обидно. Мой город больше мне не принадлежал.
Я не пошла на занятия. Да, мне было немного стыдно, но, по правде говоря, совсем чуть-чуть. Когда я добралась домой, время уже поджимало – до начала занятий оставалось чуть больше трех часов, а за всю ночь мне так и не удалось даже вздремнуть. Разве что немного в следственном изоляторе, пока ожидала своей очереди на допрос. Но сном это точно назвать было нельзя. И дело было даже не в этом. Я едва не погибла! Я выжила! Разве это не заслуживало хоть какого-то поощрения? Например, одного выходного, проведенного только для себя?
Спустившись в магазинчик, расположивший на первом этаже дома, я купила пачку чипсов, несколько упаковок мороженного, а подумав, захватила еще и бутылку вина – стресс нужно было снимать. Следующим пунктом был телефон, поставленный на беззвучный и ванная с ароматной розовой пеной при свечах – свет в этой квартире теперь был большой роскошью.
Закутавшись в большой пушистый халат, я свернулась калачиком на диване, пролистывая сводку новостей, и удивляясь, насколько мало подробней просочилось этим утром в интернет. Практически каждый новостной сайт писал о взрыве в клубе Nou Món, сопровождая все кадрами потрескавшегося потемневшего фасада, но в каждом из этих текстов странная цензура заменяла фразу «магический терроризм» на «хлопок бытового газа». Серьезно?!
Меня подмывало написать несколько правдивых комментариев, но чувство самосохранения оказалось сильнее банального желания справедливости. Да и о какой справедливости вообще шла речь? Год на журфаке не прошел бесследно, и я прекрасно понимала, какой властью обладали СМИ над общими настроениями города. И если все было так, как утверждали в СОНИМ, произошедшее в клубе нельзя было классифицировать иначе как терроризм.
Я слабо верила в случайности, да и факты были слишком упрямой вещью. Вечеринка в Nou Món открывала весенний сезон после долгого зимнего перерыва. Афиша пестрила громкими именами, а планы на вчерашний вечер нельзя было назвать никак иначе как «грандиозными». Помимо концерта и бармен-шоу, афтепати обещало световое шоу с девушками-птицами - алконостами. Да-да, именно одну из участниц, я видела на входе.
Ограниченные списки и массовый ажиотаж сделали свое дело – за два месяца до начала о вечеринке «Таянье льдов» наперебой кричали на каждом углу, а индивидуальные пригласительные перепродавались по заоблачным ценам. То, что мы с Китлари попали на нее было настоящим чудом. Точнее, полной заслугой эльфийки с ее полезными связями. Даже покинув родной дом и отказавшись от Семейного Имени, что было сродни жизни в изгнании, она, к удивлению, не чувствовала себя ущемленной – ни финансово, ни социально. Что ж, таким и было Иномирье – место для отверженных и угнетенных. Домом тем, кто когда-то потерял свой настоящий дом.
Но как бы сладко не пела пропаганда про полную иномирью терпимость, такие места как Nou Món были большой редкостью. Да, в этом небольшом городке расы жили бок о бок, но даже в этом сказочном месте хватало примеров полной сегрегации. Орочьи районы, гномьи общежития, эльфийские рестораны и клубы. Были и менее очевидные, но более ощутимые запреты – лесной массив на везде из города полностью оккупировали Зеленые, а акватория залива принадлежала Морским. Межрасовые встречи были редкостью, а межрасовые отношения – неофициальным табу.
И если объектом атаки стал именно Nou Món, причина виделась только одна – кому-то очень не нравились новые порядки Иномирья. А это разом рушило и так шаткую концепцию всеобщей безопасности «Вместе мы сильнее», которой нас пичкали весь предыдущий год. Вместе мы были легкой мишенью.
Меньше всего мне хотелось верить в предумышленный взрыв. Цель была выбрана верно, но время? Почему нельзя было подождать начала концерта, когда зал, да и верхний этаж, заполнились бы посетителями? Кто смог бы скрыть произошедшее, пострадай всем известные селебрити? И что ставило теорию СОНИМ о «человеческом следа» еще под большее сомнение – сильнее всего в этой вспышке пострадали люди.
Увы, наш вид был наиболее восприимчив к магии. Сказывались тысячелетия, проведенные в полной изоляции, не позволившие нам выработать хоть какой-то маломальский иммунитет.
«Магическая интоксикация» ввела я в поиск, наперед зная, что история браузера наверняка отслеживалась. Ну и пусть, я имела на это право, хотя бы для того, чтобы убедиться, что у меня самой завтра не отрастут рога и копыта.
Информация была скудной. «Использовании магии существами, не способными ее контролировать и направлять, часто сопровождаются всплесками энергетической активности, приводящим к разрушительным последствиям. Типы воздействия - физическое, метафизическое, психологическое, пространственное и инфернальное. Симптоматика воздействия индивидуальна и зависит от генетического происхождения, физического состояния и уровня испытанного воздействия. Примером могут служить как ухудшение самочувствия (головная боль, тошнота, рвота, лихорадка), спутанность сознания, механические повреждения кожных покровов и тканей, а также, метаморфозные изменения».
Метаморфозные изменения. Какое забавное название болезни. На всякий случай я откинула одеяло, тщательно смотрев ноги – явных перемен заметно не было – ни чешуи, ни копыт. Только пара синяков, заработанных во время падения.
«Легкая интоксикация снимается приемом лекарственных препаратов. Тяжелые случаи требуют немедленного вмешательства специалистов».
Ладно, мороженное тоже было неплохой альтернативой, решила я для себя, выковыривая из него кусочки шоколада и зефира. Будь что-то серьезное, мне бы об этом сказали – верно? Припомнив жуткий рассказ Ильинского о пострадавших, я лишь лишний раз убедилась, как же сильно мне повезло.
«В случае незащищенного магического воздействия следует незамедлительно обратиться за помощью в специализированные центры. При обнаружении артефакта или магически активного элемента ни в коем случае не следует приближаться к нему или пытаться самостоятельно ликвидировать очаг. С 1 ноября телефоны СОНИМ появились в коротком наборе и действуют в режиме экстренных служб».
За время работы в приюте я часто видела, как Левис и Гравис использовали магию и это выглядело так тонко и органично, как танец, заученный на уровне рефлексов. Поэтому сложно было представить, что кто-то родившейся с магической силой и обучавшийся управлять ею на протяжении многих лет мог устроить такой беспрецедентный отвратительный акт. Слишком грубо и грязно. Колдуны бы никогда не стали использовать магию так примитивно. Как бомбу.
Оставались те, кто не рождался с колдовскими силами. Люди. Не только. Большинство известных мне рас не обладали выдающимися магическими способностями. Орки, гномы, хоббиты, даже эльфы. Хотя последние вовсе бы не пошли на такие крайние меры. Зачем? Власть и так была у них в кармане, при желании в ближайшие пять-десять лет они могли устроить тотальный геноцид, изолировав неугодных себе существ. Стоило надеяться, что мой вид не относился к таковым, а пока, можно было вычеркнуть их из списка подозреваемых.
Все усложнялось тем, что молодежь, вне зависимости от происхождения, всегда тянулась ко всему запретному и нелегальному. Кровь дракона, пыльца фей, табак из цветков папоротника – и это только то, что я знала. Каждый день появлялись новые забавы, в том числе и магического плана. На одной из пар у Миры я видела кулон с воспоминанием. Небольшой, в форме сердца, с виду ничем не примечательный, но открывая крышку ты видел трехмерное зацикленное видео, длинное секунд в пять, на котором девушка обнималась с каким-то парнем на ледовом катке, а сверху, как сказке, медленно кружили снежинки, а воздухе чувствовалось морозное дыхание зимы. Кто знал, что еще мог подарить нам магический мир? Что еще мы стали использовать для развлечения, потеряв пресловутый контроль?
Это версия показалась мне вполне правдоподобной. И безопасной. Никто не пытался никого убить. Не пытался начать гражданскую войну и разрушить и так хрупкие границы Иномирья. Идеально. Несчастный случай. Неосторожное обращение с магическими элементами. Тоже крайне опасное правонарушение, приведшее к ужасающим последствиям, но отсутствие прямого умысла как-то сглаживала углы.
Впервые за сегодня я облегченно выдохнула. Может подействовала горячая ванна или полкилограмма мороженного, но мир вокруг начинал обретать краски. А страх, до этого сковывающий грудную клетку точно цепь, начал медленно ослаблять свою хватку. Наконец-то я могла дышать.
Телевизор работал на беззвучном, картинки менялись, показывая девушку эльфа. Она томно смотрела в камеру, будто делая нам всем одолжение, на губах играла едва уловимая улыбка. Кожа, нежного жемчужного оттенка светилась изнутри – идеальная, без единого изъяна. Взмахнув светло-каштановыми волосами, эльфийка в замедленной съемке убегала по озаренной солнцем лужайке куда-то в сторону леса. На экране появились две белые бутылочки – с шампунем и кондиционером, а ниже надпись: «Сила природы для силы ваших волос». Ну конечно. Потянувшись к пульту, я выключила телевизор. Никакие силы природы не могли сделать меня хоть отдаленно похожей на эльфа. Ни косметика, ни заговоры, ни даже пластическая хирургия. Но индустрия красоты работала на износ, зарабатывая миллионы на наших комплексах, которые сама же и формировала. И если раньше мне нужно было соответствовать человеческим модельным стандартам, сидя на диетах и истязая себя спортивными тренировками (хотя, и они не могли добавить мне роста), то сейчас не было смысла даже в этом. Я взглянула на свои слегка посеченные горячим феном кончики волос. Но новый шампунь все же купить стоило.
На тумбочке лежал крафтовый пакетик, который я вынесла от колдуньи. За два прошедших дня у меня так и не нашлось времени воспользоваться им, и мне начинало казаться, что это даже к лучшему. Кулон был сделан из светлого дерева, тщательно отшлифованный и покрытый прозрачным лаком. В центре были вырезаны и обожжены два символа, один над другим – я не знала этого языка, и не знала, был ли это вообще какой-то язык, потому что на первый взгляд надпись напоминала рисунки пещерных людей. Руна была теплой, приятно согревая ладонь, и это лишний раз напоминало, что в моей руке не просто деревяшка, а магический артефакт.
Откупорив бутылек, я осторожно втянула воздух – в запахе ощущалась полынь и спирт – и, вероятно, ничего другого в составе и не было. Но так ли это было безопасно? Сейчас я уже не была ни в чем уверена. Что если в клубе произошло нечто похожее – кто-то просто заигрался, подумав, что может контролировать магию? Решил пройти в vip-зону без приглашения или наложил заклятье красоты? Глупость, обернувшаяся трагедией.
Да, с появлением в квартире незваных магических гостей, я использовала разные методы, стараясь взять по максимуму из обоих миров. Все началось с дихловоса и крысиных ловушек, но когда выяснилось, что эти существа на порядок умнее грызунов, дошла очередь и до нетрадиционных методов. Я ставила им блюдца с молоком и медом, бегала по дому со скрутками для окуривания, даже расписывала мелом стены и потолок. Увы, все безрезультатно. Коргорохи, матохи, или кто они были там на самом деле, чувствовали себя отлично. Теперь это была их квартира.
Признавая свое поражение, я вернула амулет и склянку с полынью в пакет и убрала в дальний ящик стола до лучших времен. Пускай Лакрима и не была сильной колдуньей, да и вряд ли могла поделиться со мной действенной магией, но рисковать сегодня не хотелось. Что могло быть глупее – пережить взрыв в клубе, но пострадать или даже погибнуть в собственном доме.
Ноутбук коротко звякнул, сообщая о принятой почте. Письмо от научного руководителя о проверке курсовой, приглашение на концерт ирландского танца кейли в исполнении студенческого клуба фавнов и несколько рекламных рассылок. На всякий случай, я проверила спам, быстро пробегая взглядом по заголовкам. «Выиграй…», «Получите приз…», «Распродажа…», «Братец, не упусти свой шанс»… Братец? В мире был только один человек, называвший меня так. И он не делала его этого уже очень давно. Даша.
Еще в раннем детстве, начитавшись сказок дядюшки Римуса, мы обращались к друг другу и окружающим никак иначе как «братец». Время прошло, но привычка осталась. А ведь до всей это заварушки со статьей, мы и правда считали себя родными сестрами. Но даже у самых близких порой случался кризис доверия.
Щелкнув на письмо, я заулыбалась, прочитав первые строчки о каком-то мифическом выигрыше в лотерею, но улыбка быстро сползла с моего лица, как раз ко второму абзацу.
«Братец кролик, если ты читаешь, это письмо, то у меня ничего не получилось. И я уже три дня не выходила на связь. Причиной этому может быть много вещей, но ни одна из них не обнадеживает. Прости, но теперь эта эстафетная палочка твоя – тебе придется довести до конца то, что пыталась сделать я. Только будь осторожнее. Гораздо осторожнее, чем была я».

Глава пятая (часть 1)

Насколько бы серьезной ни была ситуация, у меня ни на секунду не возникло желания позвонить в СОНИМ, как, я собственно и обещала сделать, что Ильинскому, что этому жуткому горному эльфу. Но мне было чем себя оправдывать – по факту, мне нечего было им рассказать. Я не знала, что случилось с Даша или где она сейчас находилась, и, тем более, не обладала никакой информацией о взрыве в клубе Nou Món. Что их могло заинтересовать – вирусная рассылка, уже сутки висевшая в спаме? Возможно, но… Я не была самоубийцей. А как по мне, только люди, потерявшие всякий интерес к жизни, могли добровольно отправиться в участок и сдаться на милость Контроля Магии. И что самое обидное, такой поступок бы только доказал, что следователи с самого начала были правы – кажется, я действительно была в чем-то замешена, хоть пока и сама не понимала в чем именно.
И Даша не дала мне никаких вводных данных.
«Вспомни, с чего все начиналось, и кто был рядом. Но не забывай, чем все закончилось.
Я старалась оставить много хлебных крошек. Не ешь все, оставь тем, кто в них знает толк. И помни – дома всегда безопасно».
Загадок было больше, чем ответов. И на какой-то момент я даже засомневалась, а точно ли это письмо адресовали мне. Или это была всего лишь отчаянная попытка выдать желаемое за действительное. А вся история на деле не стоила ничего.
Но первое, что говорило о том, что я еще не окончательно выжила из ума, сам текст письма. Ну кто так писал спамовые рассылки? На все сообщение не было ни одной гиперссылки, ни просьбы ввести номер карты, ни обещания легкий денег. Вместо этого в нем были слова, как спусковой крючок бередящие нужные воспоминания. Одно за другим.
Неприятные воспоминания. «Вспомни, с чего все начиналось, и чем все закончилось…» Я испустила тяжелый вздох, пожалев, что купила так мало мороженного – путешествие в прошлое обещало быть болезненным. И меньше всего мне хотелось переживать все снова. Ну почему? Я же решила начать новую жизнь в дали от неприятностей! Как они смогли меня отыскать? Кто, черт возьми, дал им мой адрес?!
Кстати, адрес. Я вбила в поисковик электронную почту, с которой пришло сообщение, и, конечно же, ничего не нашла. Но попытаться стоило. Ящик был зарегистрирован на компанию, предоставляющую временную анонимную почту.
Даша отлично шифровалась, и я начинала сомневаться, что так просто найду оставленный ею след из хлебных крошек. Мне нужен был план. Безопасный и максимально выполнимый. И нет, агентов СОНИМ в нем не было. Ведь во всем этом и не было никакой магии, а тем более её незаконного оборота. Шах и мат.
На первый курс журфака мы поступили вчетвером. Неразлучные подруги, прошедшие вместе и старшие классы, и падение мирских стен. По правде говоря, это мы с Дашей мечтали стать успешными независимыми журналистами, а вот Соня с Верой просто пошли следом - не придумав своей мечты, они решили позаимствовать нашу. И от этого становилось только обиднее - все трое, даже те, кому было совершенно плевать, сумели удержаться, а я полетела вниз, в первый же год поставив большой и жирный крест на своей репутации. Идиотка.
Ладно, пора уже было завязывать с самобичеванием. Быть может, теперь у меня мог появиться шанс все исправить?! Маленький, но все же…
С чего обычно начиналось журналистское расследование? С опроса очевидцев. Я выписала имена подруг в свой небольшой новый блокнот. Те, кто был рядом и чем все закончилось. Если это была не хлебная крошка, то я не умела искать.

Когда зазвонил телефон, я даже не отреагировала. Скажите спасибо тем, кто придумал использовать популярные мелодии вместо рингтонов. Песня так мастерски вплелась в мой сон, что я даже не задавалась вопросом откуда она доносится в разгар потоковой лекции. Только когда взгляд преподавателя, а с ним и всего лекционного зала, переключился на меня, музыку уже нельзя было игнорировать. Я потянулась за телефоном, почему-то не обнаружив его ни на парте, ни в сумке, и только тогда нарастающая волна паники окончательно разорвала цепкие тягучие объятья сна.
Время перевалило за полдень – я спала чуть больше часа, отключившись с планшетом в руках, пока изучала соцсети, пытаясь выяснить, чем жила Даша весь последний год без меня, пролистывая фотография и читая твиты. Что ж, уровень ее социальной активности был выше моего. И нет, я не завидовала. Студенческая жизнь подарила ей много новых знакомых, когда же Соня с Верой терялись на заднем плане, появляясь на снимках все реже и реже. Новая жизнь, новые друзья. Не суть, ведь я поступила точно так же.
Мелодия затихла на пару секунд, а потом заиграла по новой. Я застонала, нехотя выбираясь из-под одеяла и шаря рукой на журнальном столике – на экране высветилась фотография улыбающейся Китлари, которую, к слову, она сделала сама, даже не спросив меня.
- Ты не забыла?
Мне было стыдно признаться, но да, я забыла, и даже забыла о то, о чем должна была помнить. Я приняла вертикальное положение, потирая висок, будто это хоть как-то могло помочь запустить поток мыслей.
- Прости, я заснула.
- Уже обед! – произнесла эльфийка с таким возмущением, будто я сделала что-то противозаконное. Хотя, по их меркам, наверное, так и было. Отводя на сон не больше пяти часов в сутки, они точно считали меня безответственной, тратящей и так короткую жизнь на столь бесполезные вещи. – Ты же собираешься?
Нет, я вообще не планировала сегодня никуда идти.
- Давай завтра.
- Шутишь? Открытие сегодня! В четыре!
В голове что-то щелкнуло, точно кто-то включил свет, и я ясно увидела пометку, оставленную в памяти, чтобы не забыть – сегодня было торжественное открытие Садов вегетандров, о котором я обещала написать статью.
- Черт.
- С тобой точно все в порядке? – кажется, эльфийка начинала что-то подозревать.
- Да-да, конечно, уже собираюсь.
Но как я ни старалась, голос прозвучал безжизненно и отчужденно, выдавая с лихвой всю накопившуюся усталость и полную эмоциональную перегрузку.
- Ты же не врешь, когда говоришь, что с тобой все в порядке?
Это заставило меня улыбнуться. Китти быстро училась, все лучше и лучше разбираясь в человеческих взаимоотношениях. И если поначалу некоторые наши фразы или поступки ставили ее в тупик, то теперь она читала меня как открытую книгу. Почти всегда.
- Увидимся в парке.

Глава пятая (часть 2)

Увы, обычные цветущие сады и крытые оранжереи с экзотическими цветами уже были никому не интересны. Но вот диковины из магического мира… Большинство посетителей, процентов семьдесят так точно были людьми. Парочки, решившие прогуляться в саду, целые семьи, ведущие за руку маленьких детишек. Мне было стыдно признаться, но многие из них пришли поглазеть на магических существ точно в «цирк уродцев», уже с первых шагов позабыв о культуре Иномирья - тыча вокруг пальцами и не сдерживая вздохов – не то удивления, не то неприязни.
Я хотела это изменить и была уверена, что смогу. В основе ненависти всегда лежал страх, а в основе страх – недостаток информации. В одной руке я покрепче сжала телефон с включенным диктофоном, а в другой – свой блокнот с записями. Мне предстояла ответственная миссия и это очень воодушевляло.
Первый купол встретил наш удушающей жарой и дурманящим ароматом специй. Первый же вдох обжег горло, тягучей сладковатой патокой скользнув в легкие. Я пожалела, что не оставила в гардеробной еще и свое худи, которое за пару минут стало влажным и тяжелым, прилипнув к спине.
Следом пришла приглушенная музыка – легкая текучая мелодия флейты, дополненная ровный барабанным ритмом. Я никогда не бывала в Индии, зная о ней только по болливудским фильмам и красочным фотографиям с фестиваля холи, но в тот момент ясно поняла, что попала именно туда. Искусственный свет заиграл ярче, и даже воздух поменял свой вкус.
Деревья исполинских размеров будто согнулись под собственной тяжестью, нависая над вымощенной красноватым кирпичом дорожкой подобно природной арки. Вниз свисали длинные тонкие лианы, похожие на спутанные пряди волос, почти касающиеся земли. Я слышала щебет птиц, но не видела их в густых кронах деревьев. Вокруг все было серо-зеленым, лишь изредка на общем размытом фоне встречали яркие цветочные всполохи, отчего больше походило, что кто-то случайно или шутки ради ляпнул рябящей в глазах краской.
Сначала послышались возгласы. Среди общего гомона мне все же удалось различить знакомый язык: «ничего себе», «ну и мерзость», «ужасно». Когда я подошла чуть ближе к толпе, плотно обступившей невысокий парапет с бамбуковыми перилами, в общий поток втиснулись новые звуки, похожие на воронье карканье. Вак. Вак. Вак-вак.
Китлари из чувства неуместного такта осталась ждать, когда освободиться свободное место в первых рядах, я же выбрала тот участок, где было больше людей и протиснулась между ними, отвоевывая себе небольшое пространство. Какого…
Дерево располагалось в самом центре поляны, возвышаясь над нами на метра четыре, не меньше. Вокруг не было ничего, кроме высокой пожелтевшей травы. Три толстых корявых ствола росли под наклоном к земле, распадаясь на сотни толстых голых ветвей, лишь слегка укрытых редкими бурыми, будто пожухлыми листьями. Но всеобщее внимание привлекло другое. Светло розовые плоды, по форме напоминающие огромные сморщенные груши, только больше - размером с мяч для регби. Они без конца раскачивались из стороны в сторону даже в отсутствие ветра, вразнобой издавая один и тот же звук – «вак». Если бы не он, я вряд ли бы обратила внимание на их схожесть человеческими головами, но их маленькие беззубые рты открывались и закрывались, заставляя выискивать в этих искаженных чертах признаки живого существа.
Плод был настолько сморщенным, с толстой глянцевой кожей, что некоторые складки легко складывались в полуприкрытые веки, под которыми не было глаз, и приплюснутый бордовый нос.
- Дерево Вак-вак не наделено созданием, - вещала высокая тонкостволая дриада с короткой копной травянистых с ярко-желтыми цветами волос. – А звук, который мы слышим лишь часть системы насыщения растения кислородом. Когда воздух проходит через спелые плоды, они издают «вак». В дикой природе данный зоофит «дышит» на рассвете и на закате, оставаясь спокойным основную часть дня. Отмечу, что его плоды не съедобны. Полностью созревая и падая с дерева, они окончательно теряют способность «говорить».
Признаюсь, при всей моей подготовке и, казалось бы, открытости всему новому, это все равно было выше моего понимания. Я как завороженная наблюдала за раскачивающимися и галдящими плодами, пока внутри меня боролись десятки разных эмоций. Это бы странно, пугающе и даже немного отталкивающе, но в то же время притягательно и захватывающе. Как природа могла создать нечто подобное? Согласно записям Левиса, в дереве Вак-Вак не было ничего «магического», всего лишь банальная попытка защититься от хищников. Кто полезет к дереву, на котором висят говорящие человеческие головы? Я бы точно обходила его стороной.
Не знаю, сколько бы я еще простояла там, не шевелясь, впитывая эту чарующую атмосферу Иномирья, если бы не Китти, схватившая меня за руку и потянувшая прочь из толпы, с удивительной для такой хрупкой девушки силой.
- Пошли уже, найдем что-нибудь поинтереснее. Всегда хотела побывать в Японии.
Я её понимала. Меня тоже всегда завораживала загадочная Япония, хотя теперь ни у кого из нас не было ни малейшего шанса увидеть все воочию – после падения стен границы страны были полностью закрыты и оставалось только догадываться что происходило по ту сторону и как сильно изменил их магический мир. Поэтому приходилось довольствоваться только теми крупицами знаний, что сумели собрать и тайно вывезти сумасшедшие коллекционеры и не менее безумные ученые.
По ту сторону купола тоже властвовала весна, но более поздняя, чем в сейчас в городе. Вдоль аллеи были высажены высокие цветущие деревья сакуры. Их бедно-розовые лепестки собирались на ветвях точно облака воздушной ваты, иногда, при сильном порыве ветра, не удерживаясь и в плавном кружении слетая вниз. В воздухе витала приятная цветочная сладость, не резкая, но дурманящая.
Замедлив шаг, я любовалась этим розовым листопадом, чувствуя, что попала в настоящую сказку, ту, про которую рассказывали в детстве, и мне уже было глубоко наплевать, что за очередное чудовище скрывалось за этой тонкой цветочной вуалью. Но увы, пришли мы сюда не любоваться цветением сакуры.
По центру геозоны возвышалось широкостволое камфорное дерево, и казалось, ему не было конца. Я проследила взглядом грубую потрескавшуюся кору, поднимая голову все выше, пока не заболела шея, а в глазах не зарябило от пестрой кроны и редких проблесков солнца. Сколько ему было лет?
По периметру дерево было огорожено толстым плетеным канатом из рисовой соломы - симэнава, к нему крепились соломенные кисточки и белые бумажные ленты, сложенные на пример оригами – сиды. Место было священно.
Посетители медленно двигались по кругу, обходя экспозицию по часовой стрелке, и эта дорога казалась бесконечной, будто мы все застряли во временной петле. Отдельная очередь выстроилась перед смотровой площадкой, обозначенной на дорожке красным кругом. Очередность к нему строго контролировали два низеньких лесавка – тощие мальчишки с сероватой кожей и с короткими жесткими волосами, похожими на колючки дикобраза. С метр ростом, в широких не по размеру штанах и с листьями, запутавшимися в непослушной шевелюре, они создавали больше хаоса, чем порядка, прыгая вокруг и расталкивая зазевавшихся прохожих.
- По очереди.
- Не толпимся.
- Всем тихо!
- Тишина!
Я притормозила, наблюдая как молодой орк, еще без массивных нижних клыков и без дредов с племенными украшениями, встал в круг и дождался, когда лесавики замолчат, со всей силы рыкнул:
- Эй, есть кто?!
На следующие несколько секунд в куполе повисла тишина. Все присутствующие замерли, озираясь по сторонам, точно боясь пропустить самое интересное. Пауза затянулась, и когда сами нетерпеливые уже начали тихо перешептываться, потеряв интерес и продвигаясь к выходу, над нашими головами пронесся шепот:
- Есть кто… есть кто… - Скорее утверждение, чем вопрос.
Нельзя было понять кому принадлежит голос, мужчине или женщине. И принадлежит ли он вообще человеку. Но в нем явно слышалась осознанность – издевка, будто это существо насмехалось над нами.
- Кодама – не вид дерева, - начал вещать громкоговоритель. – Кодама – это священный дух, который обитает в растении. В переводе с японского это означает «эхо», именно запаздывающее эхо может служить показателем, что в дереве поселилось кодама, хотя внешне оно может ничем не отличаться от других.
Я подошла ближе, внимательнее вглядываясь в толстый корявый ствол, в богатую пышную крону, но нет – камфорное дерево было абсолютно обычным. Ни странных рисунков на коре, ни болтающихся на ветвях голов. В любой другой жизни это легко могло сойти за дешевый трюк со спрятанным динамиком, но сейчас мы, разинув рты ходили кругами, ловя каждый звук, что срывался с шуршащей от ветра листвы. Когда только наша вера в сверхъестественное стала абсолютной?
- Знания о деревьях, в которых живут кодами передаются в Японии из поколения в поколение, ведь причинить вред этому священному существу считается страшным грехом.
Явно не впечатленная, Китлари дернула меня в сторону выхода, размахивая картой – впереди был выставочный павильон из Китая из которого уже доносились заунывные восточные мотивы. Небольшой карандашный рисунок в брошюре схематически изображал ветку дерева с крупным распустившимся цветком, напоминающим герберу-переростка, вот только в центре соцветия было дорисовано улыбающееся лицо, отдаленно напоминающее человеческое.
- Дзю… дзи... дзиммэндзю, - прочитала я, чувствуя легкую неприязнь от жуткого широкого оскала растения. – Мы точно должны обойти их все? Не знаю, как для тебя, но по моим человеческим меркам все это немного жутковато.
Эльфийка остановилась, тоже заглядывая в листовку:
- Это просто цветы, они даже не разумные.
- Тогда зачем им вообще лица? Они что, так отпугивают хищников? Или привлекают насекомых для опыления? Чему они вообще улыбаются?
Я была готова продолжить список своих недовольств, когда ярко-желтая вспышка где-то на границе бокового зрения сбила меня с мысли. Замолчав, я замерла посреди тропинки, создавая небольшую пробку, и, не обращая внимания на недовольное бурчание вокруг, пока толпа медленно обтекала меня, разглядывала черно-желтый значок, одним своим видом вызывающий панику.
- Биологическая опасность?
Тяжелая металлическая дверь была сильно утоплена в каменную кладку коридора, дополнительно скрытая плетущимися лианами, свисающими с потолка точно кисейные шторы. При всей суматохи, наклейку можно было принять за яркий тропический цветок, но ниже, подтверждая все мои опасения, висела табличка «Вход посторонним запрещен».
- Девушка, вы читать умеете?
Высокий мужчина в форме охранника как по волшебству материализовался рядом со мной, тут же оттесняя меня от заветной двери. Положив руки на широкий кожаный пояс, он расправил плечи, полностью загораживая собой проход.
- Следующая инсталляция прямо и направо.
- Но почему здесь знак биологической опасности? Растения ядовиты?
- Девушка, - растягивая гласные, повторил мужчина, поправляя козырек темно-серой кепки, - вход только для авторизованных сотрудников, а вы двигайтесь дальше по маршруту.
- Как я могу, если это представляет для меня опасность? – решила я сыграть роль обеспокоенной гражданки. – А остальные посетители знают? Нигде в брошюре не написано, что вегетандры могут представлять биологическую опасность!
- Ничто из открытых для посещения объектов не представляет для вас опасность.
- Тогда почему эта зона закрыта?
- Зона арендована исследовательским институтом для работают с лекарственными растениями, - раздраженно вздыхая отрапортовал охранник. – Это стандартная процедура по ограждению медицинских объектов, а теперь, пожалуйста, пройдите дальше по маршруту и не поднимайте панику на пустом месте.
Я смерила недовольным взглядом сначала мужчину, потом закрытию дверь и, обиженно фыркнув, направилась вперед вслед за остальными посетителями – больше информации мне здесь было не получить. А жаль… Вышел бы отличный текст о правительственном заговоре и скрываемой угрозе Иномирья.
Китти я нашла блуждающей вокруг отдельно стоящего павильона из темного непрозрачного стекла. Никаких дополнительных вывесок или пояснений, только два высоких фавна, целомудренно одетых в длинные халаты с логотипом ботанического сада, стояли по обе стороны от входа, тщательно проверяя каждого проходящего внутрь.
- Ваш возраст?
- Документ подтверждающий имеется?
Я стушевалась, удивленно переводя взгляд с одного из них на другого, а потом на брошюру. Что это еще за сюрприз?
- Следующая инсталляция строго для совершеннолетних.

Глава пятая (часть 3)

Парень и девушка, заговорщицки захихикала, обходя нас с Китти и ныряя за тяжелую черную бархатную портьеру – на короткий миг показывая полумрак по ту сторону.
Проверив мой паспорт, фавн кивнул в сторону скромно стоящей в стороне эльфийки:
- А за нее поручитесь?
- А нужно?
- Во избежание культурных недоразумений, мы настоятельно не рекомендуем посещение данной инсталляции определенной группе лиц, для которых контент может показаться шокирующим.
- Я пойду! – вспыхнула Китлари, подскакивая ближе и хватая меня за руку. – Я взрослая.
Я с сомнением нахмурилась.
- Может все же подождешь меня снаружи? Я если что тебе расскажу…
По непроницаемому взгляду подруги я поняла, что этот фокус не пройдет. Да простят меня ее родители.
- Ладно…
Внутри было темно, слабый свет только шел от стен, на которых то тут т там вспыхивали цветные рисунки. Помещение напоминало небольшую пещеру с высоким потолком, то ее своды были идеально ровными, складываясь в столь же идеальную окружность. Толпа медленно текла по направлению часовой стрелки, надолго замирая на месте, пока перед ними в полной тишине как на интерактивных экранах загорались анимированные картинки.
- В волшебном лесу Химванти многие отшельники и йоги предавались духовным практикам, постигая недоступные им ранее знания и накапливая в своих венах священную энергию тапас, которая могла служить как добру, так и злу.
Стена перед нами заискрилась светящимися линиями, которые соединялись и вновь распадались, чтобы показать нам изображение магического леса и нескольких мужчин, медитирующих под кронами деревьев.
- Но тапас был опасен, особенно в купе с неуемной сексуальной энергией, которая не находила выхода в мужских телах аскетов. Видя опасность для юных женщин, которые проживали рядом с лесом, великий бог Индра принял решение лишить отшельников накопленной ими силы. Тогда он создал двенадцать деревьев Нарифон.
Картинка поменялась и перед нами распустилось дерево, на ветвях которого медленно росли плоды, сначала не больше фасолины, но с каждой секундой приобретая все большую схожесть с человеческим телом.
- Его плоды были подобны шестнадцатилетним красавицам, внешне один в один повторяя красавицу-жену Индры, и обладали невероятной притягательностью для мужчин. Ни один из отшельников не мог устоять перед соблазном, слушая их сладкоголосые песни и видя нескромные танцы.
Свет поменялся на ярко-красный, изображая сцены, явно взятые из иллюстраций к камасутре. Услышав шокированный вздох эльфийки, я взяла ее под руку и потянула дальше к следующей сцене – утомившиеся мужчины спали в объятьях женоподобных фруктов.
- Сорвав плоды и вкусив их, мужчины заснули на четыре долгих месяца, а проснувшись - потеряли накопленный тапас, а с ним свои силы и знания. Таким образом перестав быть опасными, как для женщин близи Химвати, так и для власти Индра.
Дерево Нарифон расцвело перед нами во всей красе. Девушки на его ветвях, полностью обнаженные, призывно извивались, хватая воздух полными алыми губами.
- Плоды висят на деревьях ровно семь дней, а после чахнут и умирают. Ни один мужчина не сможет пройти мимо них, околдованный их чарующей магией, но соблазнившись – потеряет свою магическую силу и больше никогда не сможет дать потомство.
- Боже, ну и сексизм, - пробормотала я, доходя до конца инсталляции и вытаскивая эльфийку на дневной свет. – Как тебе такое? Возмутительно.
Китлари молчала, устремив взгляд огромных немигающих глаз куда-то в пустоту.
- Эй, ты как?
Встрепенувшись, она посмотрела на меня, покачав головой.
- Ладушки, - обеспокоенно протянула я. Если содомия с фруктами настолько шокировала меня, тайком таскавшую диски с порно у родителей, то что было говорить об этом неискушенном существе, столетия прожившем в затворничестве. И вот тут появилась я. – Но ты же знаешь про секс и, в принципе, как появилась на свет?
Хотя откуда мне было знать, как на самом деле размножались эльфы? Ходило много слухов об их неуемной сексуальной энергии, но никому из моих знакомых, даже Мире (а она то точно прикладывала к этому все силы) пока не удалось найти этому подтверждения. Может они высекали детей из камня или находили на деревьях? После выставки вегетандров меня мало что могло удивить.
- В результате большой любви?!
- Знаешь, тебе лучше задать этот вопрос своей маме. Это она должна была подготовить тебя ко взрослой жизни.
А никак не павильон с деревом для сексуальных услуг. Ужасно. Зачем я вязала ее с собой? С какого возраста эльфам вообще можно было показывать такой контент? Почему об этом не писали справочники Иномирья?
Мы уже собирались вернуться на прежний маршрут, договорившись все же зайти к китайскому дереву дзиммэндзю, когда воздух впереди всколыхнулся, заполнившись гомоном из беспокойных возгласов и сбивчивого торопливого топота. Посетители, до этого неспешно прогуливающиеся по тропинкам, громко галдя, стали сбиваться в одну плотную неуправляемую массу, подобно приливной волне цунами, готовую накрыть нас с головой и похоронить в своих недрах.
Эльфика среагировала быстрее меня, отталкивая прочь с дороги и вместе со мной падая на мокрый короткостриженый газон, огороженный низким символическим забором и ограничительными знаками. Будто двигаясь по рельсам, толпа пронеслась мимо нас к запасному выходу, ни разу не ступив с каменной дорожки.
Я все еще слышала крики, неразборчивые, но полные тревоги и ужаса. Медленно, точно воздух стал плотным как жидкость и не пускал их вперед, следом тянулись отставшие, едва волоча ноги. Я видела, как они падали. Один за другим. Люди, гоблины, орки. Все как они, сраженные невидимым мечом. Они корчились на земле, хватая ртом воздух, но не находя его, хрипя и задыхаясь. Некоторые даже упав все еще пытались ползти вперед, выбрасывая вперед руки, но едва находя силы, чтобы сдвинуться с места. Они еще были в сознании, что-то пытаясь сказать, когда их тела начали сжиматься, усыхая на глазах, будто у надувной игрушки, из которой решили выпустить воздух. Даже огромный рослый орк, до этого возвышавшийся над всеми на пару голов, сжался на тропинке в позе эмбриона, теряясь в своих массивных кожаных одеждах.
- Задержи дыхание, - шепнула Китлари, поднимая меня на ноги и кивая в сторону светящейся впереди надписи «выход». Недалеко, в метрах пятидесяти от нас. Двери уже были распахнуты, но никто не спешил нам на помощь.
Рванув вперед, я поздно осознала, что ноги совсем меня не слушались. Я споткнулась, полностью повиснув на эльфийке, но та будто и не чувствуя моего веса, с невероятной для ее хрупкого тела силой, тянула меня вперед. Так близко, но все же невероятно далеко.
И когда перед глазами уже маячил дневной свет, мое создание поглотила тьма.

Глава шестая (часть 1)

Листок в руках дрожал, отчего крошечные черные буквы разбегались как испуганные букашки. Я тщательно собирала их вместе, но все равно не могла прочитать ни слова. Глаза слезились от яркого холодного света лампы в изголовье, не упрощая мне задачу.

- Ум… де… умдг… - все это было просто случайным набором букв. – Умдглеби.

Я попыталась снова произнести слово в слух, но вместо этого промычала что-то нечленораздельное. Язык все еще вяло шевелился во рту, а правая часть лица онемела как под анестезией. И, слава богу, на текущий момент это было моей единственной и самой большой проблемой.

Слабость и дрожь отступили настолько, что я смогла сесть в кровати, подложив под спину тонкую сбившуюся комками подушку. По ногам вверх-вниз скользила цепь мурашек, и я, не переставая их разминать, делала все возможное, чтобы окончательно вернуть им чувствительность и, наконец-то, встать и отправиться домой. До того, как сюда бы заявились сотрудники СОНИМ для опроса свидетелей. Моя фамилия последнее время и так слишком часто мелькала в их отчетах. И дело было вовсе не во мне, а в этом в безумном мире, который не оставлял попыток меня убить.

В палате было совсем тихо. Только громко тикающие на стены часы напоминали, что время не остановилось. Все десять коек, отгороженных друг от друга тонкой полупрозрачной ширмой, были заняты, но никто из пациентов не шевелился – пришла в себя только я одна. И учитывая тот факт, что за последний час сюда заглянули всего раз, чем меня и разбудили, никто из присутствующих не находился в тяжелом состоянии. Нам повезло. Капельница с физраствором и полный покой – вот был рецепт моего чудесного исцеления.

Если прислушаться, из коридора доносился неясный монотонный шум, изредка неразборчивым бормотанием по громкой связи - по ту сторону двери кипела жизнь. Но как я ни пыталась сосредоточиться, расслышать ничего не удавалось. Сколько было пострадавших? А сколько погибших?

Я видела все своими глазами, и эта картинка никак не хотела пропадать из моей головы. Десятки скрюченных тел, лежащих среди цветущей зелени ярких тропических цветов. Я точно знала, что они были мертвы, и не важно, что собирались завить об этом журналисты. У них не было ни одного шанса замолчать об этом, не после взрыва в клубе Nou Món. Для нашего маленького городка уже было предостаточно трагических «случайностей». Только слепой не видел в этом пугающей закономерности.

И в отличие от вчерашнего дня, у меня на руках было чуть больше информации.

«Внешний отмерший слой коры свисает со внутреннего – живого, напоминая содранную кожу. Плодоносит фруктами, напоминающими длинные черные стручки с ярко-красными наконечниками. Они свисают с веток точно длинные серьги. Имеют высокую ценность в медицине, широко применяясь в составе многих лекарственных препаратах.

Дерево считается плотоядным. Произрастая в сухой, не богатой микроэлементами почве оно сумело адаптироваться. Испуская ядовитый газ, по большей части пары угольной кислоты, растение убивает все живое в радиусе до трехсот километров, удобряя телами мертвых животных почту.

Яд Умдглеби смертельно опасен. Из первых симптомов – покраснение глаз, головная боль, лихорадка. На последних стадиях – путанность сознания, истощение и смерть».

Вот оно что. Значки биологической опасно не развешивали по пустякам. И очевидно одного значка было мало. Как и того бестолкового охранника.

«Для безопасной работы с растением, его вводят в состояние спячки, понижая температуру от плюс десяти до плюс пятнадцати. Более низкая температура может его погубить».

Я не знала, откуда Левис получил настолько полную информацию о всех растениях, содержащихся в Ботаническом саду, но ничуть не удивилась, обнаружив среди подготовленных им страниц уже знакомый мне символ биологической угрозы. И стоило винить только себя, что я не нашла ни минуты времени ознакомиться со списком растений раньше. Нет, это бы не стало весомой причиной, чтобы отказать писать о выставке. Но я бы точно была гораздо собранней, зная, что безобидные на вид растения могут и хотят меня убить. И если бы не Китлари… Смогла бы я сама выбраться или же пополнила список несчастных? Мне не хотелось об этом думать.

- Вам еще рано вставать, - с порога заявила вошедшая в палату медсестра, разглядев мой силуэт за задернутой ширмой. – Придется подождать лечащего врача.

Женщина лет пятидесяти с туго собранным пучком седых волос, подошла ближе, довольно грубо схватив меня за подбородок и поворачивая лицом к свету.

- И долго? – я невольно зажмурилась, пытаясь вырваться из ее хватки.

- Девочка, ты у нас тут не одна. Столько сколько нужно. - Ее руки с огрубевшей сухой коже скользнула на шею, прощупывая лимфоузлы, потом опускаясь к ямочкам ключиц. – Голова кружится?

- Нет.

- Предметы видишь отчетливо?

- Немного двоятся, - призналась я. – Свет очень яркий.

- Зрачки расширены.

- И когда мне можно будет домой?

- Домой? – женщина широко улыбнулась. – Деточка, пока не сдашь все анализы, никуда не пойдёшь. Ты же не хочешь умереть?

- Ну, если я до сих пор жива, у меня отличные шансы на будущее. Верно?

Женщина отрицательно покачала головой:

- Никогда не знаешь, когда их зараза до тебя доберется. Кому-то везет, а кому-то нет. Вот тебе повезло. А вообще, зря ты такая молодая вместе с Иными водишься. – Она взяла в свои широкие ладони мои худые бледные руки, проверяя состояние кожи. - Знала бы ты сколько таких каждый день привозят. Они-то своих лечат, а мы… выхаживаем как можем. А что толку от бинта да зеленки?

В ответ я только согласно кивнула. Да, мир изменился, но не наша система здравоохранения, которая и до этого переживала не лучшие времена, а сейчас и вовсе ушла в глубокое пике с появлением магии. При любой угрозе здоровью людей везли в человеческие больницу, где, конечно же, не лечили ничего хоть отдаленного связанного с «иными» болезнями. Врачи из других рас были большой редкостью, а точнее роскошью для скромных муниципальных бюджетов.

Глава шестая (часть 2)

Меня все еще подмывало сделать большую глупость и выбрать немой язык в качестве дополнительного, но будем честны - никто бы не оценил этого протеста. Да, из плюсов была летняя практика в марине и курсы по дайвингу, но из минусов – полное отсутствие карьерных перспектив. Какое сенсационное интервью можно было взять у морских жителей? О загрязнении мирового океана или о таяние ледников? В любом случае, все эти темы давно себя изжили.

Остаткам разума все еще удавалось держать меня на правильном пути. Мира была права - эльфийский. Если я хотела достичь чего-то стоящего в журналистике, я должна была знать язык тех, кто решал, какие новости можно было рассказать миру.

Но визит в деканат был только прикрытием и, думая об этом, я чувствовала себя настоящим шпионом. План был просто – подловить в перерывах между парами одногруппников Даши и невзначай расспросить их обо всем, что им было известно. Я не была уверена, как мои бывшие подруги, Соня и Вера отреагируют на мое появление, но общее прошлое давало нам и общие проблемы. И я надеялась, что они это тоже понимали. «… с чего все начиналось, и кто бы рядом». Быть может Даша оставила подсказки и им тоже.

Проверив ее соцсети, мне мало что удалось узнать. То, что там больше не было наших совместных фотографий и я буквально растворилась из ее жизни, будто никогда и не существовала, как и все связанное со школьной порой. А второе, насторожившее меня даже сильнее – у нее совсем не было снимков с другими обитателями Иномирья.

С такой тягой к волонтерской деятельности она должна была рано или поздно столкнуться хоть с чем-то запредельным. Или с кем-то. Но судя по профилю в инстаграм, Даша проводила время исключительно в компании людей. Совсем не толерантно для будущего журналиста.

Не обременяя себя макияжем или укладкой, я выбрала свой любимый темный худи, натянув на голову капюшон, чтобы ничем не выделяться из толпы студентов и не привлекать внимания своих знакомых. И, дождавшись окончания второй пары, притаилась на углу, не мигая, вглядывалась в хлынувший из аудитории поток ребят, стараясь не пропустить своих школьных подруг. Группа медленно растекалась по широкому коридору, громко галдя и посмеиваясь, но Сони с Верой среди них не было.

Растерянная, я поплелась вслед за второкурсниками, тщательно вглядываясь в их лица, будто боясь, что забыла, как выглядят девочки. Но нет же, они не могли так измениться, тем более, мы же пересекались на прошлой неделе? Или нет. Как давно я не видела их рядом Дашей? Ладно, это немного усложняло мою задачу, но не сильно.

Группа журналистов была большой и явно дружной. Они сбились в две шумные беспокойные стайки, громко обсуждая прошедший семинар. И вместо того, чтобы идти напролом, я решила действовать тихо, выбрав своей первой «жертвой» молодую девушку, постоянно державшуюся рядом со студентами, но не приближаясь к ним слишком близко. Изгой? Или просто самодостаточная личность? Не важно, практика показывала, что такие люди замечали больших других многое могли рассказать.

- Привет, ты же на журфаке? Дарью не видела?

Девушка нехотя оторвала взгляд от своей тетради, прищуриваясь сквозь очки и пытаясь сосредоточить на мне взгляд.

- Какую?

- Любарскую.

Она убрала с лица прядь светлых русых волос, выбившуюся из низкого хвоста, а потом пожала плечами, такими по-детски узкими, что они терялись в огромном вязанном свитере.

- Давно ее невидно.

- А Соню или Веру?

- И их тоже.

- Я брала у них конспекты, теперь не знаю, как вернуть.

Она вновь пожала плечами.

- Не знаешь, где они живут?

Снова молчаливое отрицание.

- Может, Дашин парень знает?

- Парень? – незнакомка встрепенулась. - Да нет у нее парня. Вон Вовчик за ней бегал, но и ему не обломилось. Больно разборчивая.

Я проследила за ее взглядом, рассматривая высокого темноволосого парня в сером пуловере тонкой вязки, явно не обделенного женским вниманием. Трое девушек обступили его, прочно прижав к стене, задорно, но не очень натурально смеясь.

- Дашу с полицией ищут, так что ты тут без шансов.

- Да, но я думала, она просто загуляла, до сессии еще далеко.

- Она? С ума сошла?! Она ни одной пары не пропустила. Мы с ней по рейтингу нос к носу шли.

Я понимающе кивнула. Да, Даша умела раздражать своей неуемной энергией и предприимчивостью. Девушке всегда требовалось быть первой, ни одной из многих, а единственной, не важно, сколько сил и времени на это уходило. А косые взгляды одноклассников ее только раззадоривали, она буквально питалась их завистью и ненавистью.

- А ее подружки тут же сдулись, - ехидно заявила девушка, широко улыбаясь, – списывать-то не у кого. Видела Соню в деканате вместе с матерью. Они документы забирали. Так что не стать им великими журналистами. Мозгов не хватило.

Да, и это тоже очень точно характеризовало моих бывших подружек. Я отогнала чувство злорадного удовлетворения, стараясь сохранить безразличный вид:

- Да вроде не было их в списке на отчисление.

- Говорю же, сама ушла. У нее вообще семейка странная, говорят она из сектантов. То ли мормоны, то ли сайентологи. А может, амиши. Хрен разберешь.

И это было одной из причин почему я скрывала кем были мои родители. Их образ жизни редко вызывал положительный отклик у окружающих. Магические расы считали их едва ли не террористами, а обычные люди чаще всего просто не понимали. Автоматически ставя в один ряд с религиозными фанатиками. Что говорить, даже я, прожив в резервации два года до поступления в университет, не всегда видела различия.

- Они инопротестанты. Те, кто не приняли новые порядки Иномирья.

- Вот-вот, - закивала девушка. – То-то они мне странными показались.

- Все трое?

- Ну, не сразу. После каникул. Видимо от родителей вернулись, - она покрутила пальцем у фиска. – У Дарьи вообще мозги поехали. Мы должны были готовить проект по адаптации первокурсников из малоимущих иномирских общин, а она сдулась. Сказала, что не будет в этом участвовать. Теперь я одна с этим встряла.

Глава шесть (часть 3)

- Так ты учишься без их согласия?

- Нет! – Его светло-зеленые глаза округлились. Осмотревшись по сторонам, он подошел ближе, наклонившись ко мне, чтобы нас не услышал никто посторонний: - Мне разрешила моя двоюродная прабабушку по материнской линии. Правда, она умерла в этом году, так что…

- И ты решил бросить учебу?

- Нет, я буду работать вместе с отцом и братьями, а учиться в свободное время.

- Тайком? – усмехнулась я, без издевки, скорее удивляясь такому диссонансу. Огромному мускулистому орку, решившему взять в руки карандаш вместо оружия. – Думаешь, не узнают?

Тяжело вздыхая, он дернул широкими массивными плечами:

- Если деканат не сообщит родителям, то может и нет.

Никто не стал бы так рисковать и переходить оркам дорогу. Помимо дурного характера они отличались еще и отличной памятью, что в целом давало убийственную комбинацию. Если орк становился твоим врагом, то уже ничего не могло этого изменить. Только твоя смерть. Так что да, никто бы не решился рискнуть и сделать исключение для паренька, прикрывая его перед родителями. Это было самоубийством.

- Не хочу учить тебя плохому, но ты можешь подделать подпись бабушки. - И кто только тянул меня за язык?! – Подумай, она же дала согласие на твою учебы, а значит подписала бы и это заявление, просто не успела. Так что это даже не обман.

- Обман?

В его взгляде читалось непонимание.

- Ты же знаешь, как подписывалась твоя бабушка.

Кивок.

- Так повтори ее подпись.

Кивка не проследовало.

- Но это будет моя подпись, а не ее.

Тяжелый случай. С абстрактным мышлением у орков было туговато.

- А если все вокруг будут думать, что это её подпись? – попыталась я натолкнуть паренька на правильные мысли.

Орк будто окаменел, молчаливо уставившись на меня сверху вниз. Мои аргументы его явно не достигали цели, то ли от его высокого роста, то ли гигантской культурной пропасти. Создавалось впечатление, что мы и вовсе разговаривали на разных языках.

- Знаешь, я бы вообще назвала это недоработкой в системе образования, - решила я зайти с другой стороны. - Кто сказал, что ты не можешь самостоятельно принимать решения относительно своего будущего? Ты достаточно взрослый для того чтобы работать, но не для того чтобы учиться?

- Наверное.

- Наверное? - после столь плазменной речи я начинала закапать. – Слушай, парень, у тебя хватило смелости пойти против семьи и поступить сюда, но нет сил продолжить?

- Я думал меня сюда не возьмут.

Точно собираясь расплакаться, орк громко шмыгнул носом, казалось, сгорбившись ещё сильнее, едва не касаясь руками каменной плитки на полу. Просто невыносимое удручающее зрелище.

- Ладно, - кажется, мы зашли в тупик, - если я подпишу заявление вместо твоей бабушки, ты продолжишь учёбу?

- Конечно, - воспрянул духом орк, выпрямляясь в полный рост и протягивая мне бумаги. - А так точно можно?

Ну, слава богу, с моральным компасом у меня было проще, чем у него.

- Показывай, как расписывалась твоя бабушка. – И да, я уже предвкушала как буду об этом сожалеть.

Роспись была не сложной, отчасти потому что до падения стен орки скрепляли договоры кровью. А сейчас, не особо себя утруждая, ставили крест или просто косую черту, снизу-вверх или слева-направо. Судя по кривой линии и очень сильному нажатию, бабушка орка делала это в первый, и, вероятно, последний раз.

Я зажала ручку между средним и безымянным пальцем, чтобы получилось максимально неуклюже, повторяя вертикальную черту. Не идеально, но максимально близко к оригиналу. Всего-то, одна черточка в документе отделяла кого-то от его мечты. Если бы в моей жизни все было бы так же просто.

Я вернула заявление орку, довольная результатом даже больше его самого:

- Но если все вскроется….

- Мы никогда не встречались, - закончил за меня фразу парень, наконец-то настроившись на мою волну. – Кстати, меня зовут Лерик.

- Отлично, а я девушка без имени. Прощай, Лерик. Учись хорошо, и помни – бабушка подписала заявление до своей кончины. Поверь в это сам и остальные тоже поверят.

Я не стала штурмовать деканат. По крайне мере, сегодня. Никто бы не предоставил мне информацию о девушках, раз мы даже не были подругами. Но у меня в рукаве еще оставался один козырь – Вита. Мне нужно было дождаться ее смены и ненавязчиво расспросить обо всех сплетнях. Кто еще мог знать все новости как не секретарь деканата, через которого проходили все документы и звонки? Я возлагала большие надежды на этот «источник».

Ну и из грустного - по всем исходным данным впереди маячил визит к родителям, если Соня действительно вернулась домой в резервации. Но я собиралась оттягивать этот момент счастливого воссоединения как можно дольше. У меня еще были дела в городе.

В редакция «Голосов Перекрестка» кипела жизнь. Я пыталась вспомнить, когда последний раз мы все вот так собирались в офисе, и поняла, что никогда. Сегодня здесь даже были те, кто работал вне штата, известные мне только как контакты в общем чате.

Воздух гудел от шума и движения. Застыв на пороге, я боролась с желанием развернуться и уйти, даже затаив дыхание, прежде чем нырнуть в этот бурлящий поток рабочего процесса. Что вообще происходило?

Как вопрос на мой ответ на пути возник Вячеслав Петрович, преграждая путь к моему рабочему столу.

- Про вегетандров не пишем.

Сегодня даже он подался царившему вокруг хаосу. Впервые без пиджака, узкий темно-синий галстук съехал на бок, а седые волосы, обычно убранные назад с помощью геля для укладки, начали виться, торча в разные стороны.

Приняв мое молчание за протест, мужчина вскинул руку, прищурившись и пригрозив пальцем как шкодливому ребенку:

- Ни слова о вчерашнем событие в Саду. Ждем официальной версии. Будет релиз, будет заметка. Слово в слово.

Событие… вот как это сейчас называлось. Я кивнула, обходя его и усаживаясь за компьютер.

Глава семь (часть 1)

- Почему ты передумала?

За окном только начало светать – тонкая алая полоса уже растеклась на горизонте, но уличные фонари все еще горели, указывая нам дорогу цепочкой желтых огней. Город уже сонно шевелился, несмотря на раннее субботнее утро, да и поток машин, плавно вытекающий в сторону пригорода, был больше чем я рассчитывала.

Под тихое бормотание радио и монотонный шорох шин по мокрому асфальту я даже немного задремала, укутавшись в пуховик и слегка откинувшись на сидение. Ранние подъемы давались мне тяжело, а промозглая серая весна только усугубляла положение. Решив поспать сегодня подольше, я не успела ни накраситься, ни выпить кофе.

- Может заедем в автокафе? – Голова просто отказывалась соображать без ежедневной дозы кофеина. – Поесть возьмём. Ехать часа четыре.

- Ты не ответила. – Саша бросил на меня хмурый взгляд, а после снова сосредоточился на дороге.

- Много чего произошло, - не стала я вдаваться в подробности. – Сам знаешь. Вот я и решила, что неплохо бы проведать родителей. Раз уж мы давно планировали эту поездку, то почему бы не сейчас и не вдвоем?

Ответ, очевидно, его устроил. И по большей части я сказала ему абсолютную правду, быть может, утаив лишь некоторые детали. В первую очередь мне нужно было встретиться с Соней и Верой, да и пораспрашивать местных по поводу Даши тоже не мешало. Но вот заявиться туда в одиночку я попросту боялась, ка тому же, и выглядело бы это слишком подозрительно. А вот с Сашей все складывалось идеально. У меня был отличный повод приехать, но еще лучше, полная гарантия того, что я смогу вернуться обратно в город.

- А что ты им про меня рассказывала?

Вот за это я не любила поездки на автомобиле, особенно на длительные расстояния – не было никакого шанса избежать неудобных вопросов.

- Мы не особо близки с родителями, точно не в вопросах личной жизни.

И это тоже было правдой. Не знаю, что по этому поводу думали мама с папой, но я видела главную проблему в их авторитарности и нездоровой тяге к контролю над моей жизнью. Уже с самого младшего возраста все мои откровения и детские переживания обесценивались, становясь лишь очередным повод для долгих нравоучений. С кем дружить, куда ходить, что читать и смотреть – мама знала лучше, ведь она заботилась о моем будущем. С возрастом я адаптировалась, научившись говорить именно то, что она хотела от меня услышать, и успешно скрывая ту правду, к которой она была не готова.

Так прошло и мое поступление в университет. Хотя со слов родителей это было бегство. Пусть так. Объединившись с Дашей и заручившись поддержкой Веры и Сони, я уехала на лето в город под предлогом последних «школьных» каникул перед настоящей взрослой жизнью, и не вернулась. Той осень было все – крики, слезы, угрозы и даже попытка вернуть меня домой с полицией. Я не брала трубку, не открывала двери и почти никуда не выходила кроме учебы. Противостояние длилось почти три месяца, и только к новому годы мы с трудом достигли перемирия. Я стала еще более скрытной, а мама - более настойчивой. Никто из нас не хотелось сдаваться.

В одном из наших разговоров я вскользь упоминала, что встречаюсь с парнем. Родителям пришлось довольствоваться этой информацией, утешая себя тем, что я не поддалась всеобщему безумию и не пустилась в охоту за эльфами или колдунами. Человек их вполне устраивал.

- Они знают, что я не одна, но без подробностей.

- А я своим про тебя рассказал, даже фотографию показывал.

Это прозвучало как упрек.

- Ну, а мои увидят тебя вживую. – Немного помедлив, я решила перевести разговор с неудобной темы: - Ты раньше бывал в резервациях?

- Нет, но мои родители живут в такой глуши, что ты меня ничем не удивишь, - хохотнул парень. – Я только год назад уговорил их подключиться к общему водоснабжению. Но они до сих пор моются только в бане.

- Ну, тогда тебе понравится. У нас есть электричество, гад и вода.

Со стороны резервация «Солнечный пик» ничем не отличалась от обычных дачных поселков, которых было множество до падения Стен. Около двадцати коттеджей с небольшими придомовыми участками и три общежития, спортивная площадка, парк, небольшой магазин. Основное отличие заключалось в почти полной автономности таких поселений – начиная от водоснабжения и электричества и заканчивая частной медицинской клиникой. Целый город внутри города. Проблема состояла в том, что власти никак не регламентировали создание таких поселений, а значит, и не наделяли их особыми правами. По бумагам это был очередной экологический жилой комплекс, а никак не суверенная резервация с запретом на любое магическое вмешательство.

- Я много об этом слышал и хочу увидеть все своими глазами. – Саша выглядел заметно воодушевленным. – Может со временем переселю туда родителей. В Краскино становится все сложнее выживать своим трудом.

- Почему?

- Вредители, - он поморщился. – Вся эта иномирья живность начинает распространяться все дальше от Стен. Урожай уже не тот что был раньше, себя бы прокормить. Не до продажи. На эти летучие мерзости не действуют наши пестициды. Не знаю, как в этом году, но прошлым летом не было ни яблок, ни груш. Не знаю, отойдут ли в этом году.

- Хоббиты снимают урожай круглогодично.

- А что нам-то толку?

- Я к тому, что они могут поделиться опытом, - уже не так уверенно продолжила я, осознав, что опять задела парня за живое.

Саша посмотрел на меня с жалостью:

- С чего вдруг? Это рынок, им выгодно создавать дефицит.

В чем-то он был прав. Я и сама обходила овощную лавку, которой владели хоббиты, сторон, пускай она и располагалась гораздо ближе, чем супермаркет, да и цены были на порядок ниже. Но, как убеждала себя, делала это не из-за страха или неприязни, а из-за странного чувства неловкости, которое парализовала меня каждый раз, когда я оказывалась рядом с их магазинчиком. Как неуклюжий великан среди миниатюрных прилавков – все было подстроено под их невысокий рост и напоминало детально проработанную диораму. Даже мне, с моими скромными метр шестьюдесятью приходилось пригибаться на входе.

Глава семь (часть 2)

Аккуратно, не стараясь разрушить, а будто проверяя ненавидимые границы, ладонь накрыла туннель сверху. Пять пальцев, непропорционально длинные, беззвучно скользнули по силовому полю, не оставляя отпечатков, когда вторая рука возникла справа от нас, будто существо пыталось подхватить туннель и унести с собой.

Время замерло. Мы неотрывно следили за гигантскими ладонями, в страхе, смешанном с трепетным благоговением. Казалось, приложи он чуть больше усилий, то сумел бы раздавать нас как маленьких беспомощных муравьев в банке. Я боялась даже дышать, будто это могло обнаружить нас и спровоцировать монстра. Не знаю, видел ли он нас, но мне почудилось, что я разглядела очертания его лица с огромными черными глазами, прежде чем существо отступило, полностью скрывшись в тумане.

- Что, черт возьми, это было? – прошептал Саша, все еще не отводя взгляда от того мест, где еще секунду назад лежала гигантская рука.

- Не знаю, - так же тихо ответила ему я, а потом добавила: - и надеюсь никогда не узнаю.

Запугивающие надписи начинались встречать у обочин уже километров за двадцать до резервации. «Частная территория», «Проход и проезд магическим существам запрещен», «Использование магии наказуемо». Официальная власть периодически демонтировала таблички, но вскоре они появлялись снова. В открытых справочниках территория «не рекомендовалась» для посещения магическим расам Иномирья, но по закону никаких запретов и ограничений быть не могло. Местным позволялось максимум недобро смотреть на непрошенных гостей, все остальное могло грозить серьезным судебным разбирательством.

Прислушиваясь к пожеланиям жителей «Солнечного пика» или ощущая очевидную угрозу, но гости были большой редкостью в этих краях. После съезда с основного шоссе сразу начиналась проселочная дорога, разбитая машинами и размытая подтаявшим снегом. Жители резервации терпели эти неудобства, периодически засыпая щебнем особо крупные ямы, но вопрос укладки асфальта даже не поднимался на общих собраниях. Потому что хорошая дорога могла привлечь в поселение нежелательных визитеров.

Еще вчера я позвонила родителям и сообщила, что приеду, выдержав допрос о времени прибытия, марке и номере машины. Поэтому на первом пропускном пункте нам без вопросов открыли шлагбаум. Старенький дедушка в теплой стеганной фуфайке, будто гость из прошлого, только махнул нам рукой, не отрывая взгляд от мерцающего экрана телевизора. Следующий, за метров триста до резервации, был уже серьезнее. Нас опросили о цели визита и переписали паспортные данные. Не знаю, был ли шанс прорваться сюда без прописки и связей, быть может только в дни открытых дверей, когда намечалось очередное расширение и требовались новые вливания для очередной стройки.

Довольно часто я была слишком критична в своих суждениях относительно своего дома, но была вещь, в которой я не хотела себе признаваться, но и отрицать ее не могла. Каждый раз, когда за машиной закрывались тяжелые ворота, я чувствовала себя… в безопасности. Довольно обманчивое и ничем не обоснованное чувство. Точно скачок во времени, на пять лет назад. Когда Стены между мирами были настолько прочными, что никто из нас и не догадывался об их существовании. Можно было притвориться, что, как и здесь, по сторону текла обычная размеренная жизнь без драконов и ядовитых деревьев. Многие из местных так и поступали.

Ранняя весна совсем не красила это место. Лишившись всех ярких красок, пейзаж совсем выцвел за зиму, слившись в одну серо-коричневую полосу, и, если бы не ясное небо, границы бы совсем стерлись. Светло-бежевые домики смотрелись на этом фоне как картонные декорации, и только редкие автомобили, припаркованные снаружи, намекали, что поселок обитаемый. Но людей видно не было.

- Какой?

- Прямо до упора и направо, - подсказала я, заерзав на сидение. «Долгожданная» встреча с родителями становилась все реальнее. – С ярко-желтой облицовкой.

Машина медленно двинулась по асфальтированной дорожке вдоль сплошной линии высоких заборов из темно-коричневого профнастила, из-за которых выглядывали макушки двухэтажных домов. Мы проехали пустынную парковую зону, небольшой спортивный стадион и только возле магазина, прилично разросшегося с прошлого года, нам встретились первые жители поселка. Две невысокие фигуры в темных почти идентичных пуховиках замерли у обочины, застыв на полуслове и провожая наш автомобиль любопытными взглядом. Я оглянулась - женщины, слегка за сорок, совсем мне не знакомые. Наверное, из вновь прибывших. Поселение разрасталось, и последнее время достаточно активно. Сейчас уже больше напоминая полноценный поселок городского типа, чем дачный.

Все быстро менялось. За последние полгода, что я здесь не была, отстроился новый квартал на десяток домов, уже находящихся на этапе внутренней отделки и готовящихся к сдаче. Выросло и большое пятиэтажное здание с относительно бюджетными квартирами от тридцати квадратов, пока еще с оголенным бетонным фасадом и пустыми глазницами окон.

Скейтпарк, изначально запланированный для привлечения молодежи, так и не достроили, забросив проект практически сразу, на этапе фундамента. Вместо этого мой взгляд приковала яркая золотая вспышка на одной из сопок, заботливо взявших резервацию в плотное оборонительное кольцо. Неужели мне почудилось? Нет, среди голых деревьев, кое-где еще слегка припорошенных снегом, действительно виднелись золотые купала церкви.

Впереди замаячили очертания родного дома и моё сердце забилось чаще. Я сделала глубокий вдох и изобразил на лице широкую улыбку, специально для Саши, разом скрывая от него все свои переживания. Металлические ворота отъехали в сторону, и мы оказались внутри, припарковавшись на подъездной дорожке возле дома.

Глава семь (часть 3)

За всю мою недолгую жизнь у меня уже успел накопиться целый список самых плохих вечеров, но сегодняшний стал бесспорным лидером. И пускай для постороннего человека, случайно заглянувшего на огонек, все выглядело идеалистично, как в рекламе, которой никто не верил, но за всем этим фальшивым фасадом он был доверху заполнен долгими паузами, неудобными вопросами и недомолвками. Если первые полчаса я еще пыталась защищать Сашу, в частности от собственной матери, то довольно быстро поняла, что в моей защите он не нуждается. Эти двое удивительно быстро нашли общий язык, успев за ужин спланировать наше семейное будущее. Будущее в резервации.

Мне совсем не хотелось вступать с ними в споры и развеивать эти радужные мечты в стиле «жили долго и счастливо». Чтобы усыпить их бдительность, я, молча, ковырялась в тарелке, периодически кивая, а чаще поглядывая на циферблат часов на стене за спиной матери. Время не хотелось двигаться вперед. А еще медленнее за окном угасал свет. Малая стрелка уже подбиралась к девяти, когда нам, наконец, разрешили встать из-за стола.

Комната для гостей располагалась на первом этаже. Небольшая, но уютная. Не знаю, для каких именно гостей она предназначалась, ведь ни близких, ни дальних родственников у нас не было. И предсказуемо, что с момента нашего переезда в «Солнечный пик», она пустовала.

Проводив Сашу и убедившись, что у него есть все необходимое для комфортного отдыха, я попрощалась, слишком вымотанная сегодняшним днем, а по большей части нежеланным общением с родителями. Поэтому только обрадовалась, когда мама отказалась от помощи, сама довольно быстро загрузив грязную посуду в посудомойку.

Внизу еще раздавались шаги и приглушенные голоса, когда я забралась под толстое тяжелое одеяло и мгновенно заснула.

На утром в доме стояла тишина. Часы показывали девять утра. Довольно рано для меня, но, учитывая во сколько я легла, общий рекорд по сну в выходной день точно был побит.

Дверь в комнату Саши была приоткрыта, но внутри никого не было, как и в гостиной. И только на кухне отец смерил меня хмурым взглядом, пробормотав что-то неразборчивое, а потом снова вернувшись к своему кофе и печатной газете.

- А где все?

Осознав, что спокойно позавтракать ему не дадут, мужчина отложил в сторону газету, потянувшись за тостом.

- Твоя неугомонная мать пошла показывать Александру округу.

- Серьезно? – Это было странно и немного пугающе. - Почему они не дождались меня?

- Ты же знаешь свою мать. Если ей что-то взбрело в голову, все разумные доводы бессильны. - Он шумно отхлебнул черный кофе из чашки. – Она точно «втюхает» твоему пареньку дом.

- Нет, пока у него нет на него денег, - усмехнулась я. Хотя за этой улыбкой припрятала львиную долю тревоги. Тот напор, с каким мама набросилась на Сашу, определенно настораживал. Особенно учитывая его абсолютную апатичность в этом вопросе. Перспектива провести остаток жизни в «Солнечном пике» ему нравилось больше, чем мне того хотелось бы. – Но его родителям, наверное, тут было бы уютно.

- Вам всем было бы лучше здесь. Среди себе подобных.

- Среди людей? – уточнила я, будто это не было очевидно.

- Конечно, людей. Прекрасно, что ты хочешь получить образование, но смотри на мир реалистичней. В будущем нам понадобиться не «писаки», а те, кто сможет принести реальную пользу обществу.

Я не могла избавиться от мысли, что мои родители планомерно и основательно готовились к Концу Света – закрытая община вдали от крупных городов, обеспеченная автономным источником энергии и питьевой воды, даже своя социальная иерархия. И зачем? Если Апокалипсис уже наступил. Да, наш мир пошатнулся, но все же выстоял. Снаружи не бродила толпа кровожадных зомби, да и одичавшие маргиналы не устраивали игры на выживание. Жизнь продолжалась. Другая, но немногим хуже прежней.

- Так давно они ушли? – решила я сменить тему.

- С полчаса назад. Хочешь их догнать?

- Нет, думаю, пройти прогуляться. Посмотреть, что да как.

Отец кивнул, не почувствовав подвоха. Скорее всего даже обрадовавшись моим планам и возможности побыть дома одному.

- По дороге зайди в магазин, купи булку белого и нарезной батон. А то на обед нечего есть.

Не допив свой кофе, я наспех собралась, уже через пять минут бодро вышагивая по поселку. Солнце давно встало, но воздух еще не успел прогреться, приятно обжигая легкие морозной прохладой. Хоть на улице и было пустынно, но по ту сторону забора уже медленно просыпалась жизнь. Стараясь не привлекать к себе излишнего внимания и опасаясь столкнуться с мамой, я держалась в тени, почти перебежками добравшись до конца улицы и свернув к нужному дому.

Этот путь навевал на меня детские воспоминания. Сколько раз я проделывала его – рано утром, по дороге в школу, а потом вечером, чтобы всем вместе сделать уроки? Вот только чувства, сопровождавшие меня сегодня, были совсем иными - вместо детского воодушевления в груди теснилась неуловимая тоска, будто что-то было безвозвратно утеряно, но я пока еще не могла обнаружить пропажу.

Да и само двухэтажное здание выглядело уныло, потеряв за эти годы весь свой лоск. Крыша, до этого ярко-красная, выгорела, а облицовочные панели заметно поистрепались временем и непогодой. Этот дом был построен одним из первых, когда еще мир не знал, какой сюрприз нам преподнесет 2020 год.

Во дворе под навесом стояла машина, а в окнах на кухне горел свет. Возможно, для дружеского визита было рановато, но мне не хватало терпения, чтобы отложить его на более «удобное время». Да и что можно было считать «удобным»? Во воскресенье мне вряд ли бы удалось застать Соню одну без родителей. Оставалось только сыграть роль верной подруги, стильно взволнованной ее отсутствием в университете.

На звонок никто не ответил. Для порядка я подождала с минуту, а потом постучала, уже собираясь прогуляться вдоль клумб и заглянуть в окно кухни, когда раздался щелчок замка и дверь наконец отварилась.

Глава восемь (часть 1)

- Мам, у тебя есть зарядка?
Я пыталась распутать плотно сплетенный клубок проводов, проверяя каждый разъем, но не находя подходящего. Своей зарядки у меня не было.
- Всё в верхнем ящике! – крикнула она мне из кухни.
Психанув, я вывалила все содержимое на пол, упав рядом на колени и по второму кругу проверяя каждый шнур. Результат, к сожалению, вышел тот же.
- Дай мне тогда свой телефон.
Мама повернулась к двери, смерив меня удивленным взглядом, сопроводив его элегантно приподнятой бровью:
- Зачем тебе?
- Позвоню Саше. – Ответ казался мне очевидным, до того момента пока я не поняла, что не знала его номера наизусть. – Или вызову такси.
- Уже? Куда тебе торопиться? Лучше присядь с нами, выпей чаю. Согрейся.
Я с подозрением посмотрела на свою любимую чашку с изображением улыбающегося щенка, от которой уже шел густой тягучий пар.
- Я только недавно позавтракала.
- Недавно? – мама бросила недовольный взгляд на настенные часы. – Уже время обеда. Садись. Давай. Поешь, а потом все остальное.
Как я ни упиралась, она все же усадила меня за стол, поставив передо мной тарелку с супом.
- Твой любимый, куриный с вермишелью.
Слишком разозленная и расстроенная после позорного бегства Саши, я даже не могла смотреть на еду. Тело вибрировало как заведенное, готовое в ту же секунду сорваться и броситься прочь из этого места и не останавливаться до самого города. С большим трудом мне удалось удержать себя на одном месте. Нехотя, я все же взяла ложку, пару раз для порядка проведя ею по тарелке.
- Да что ты так расстроилась? – Мама уселась напротив, подвинув ко мне ближе чашку с чаем. – Поешь, отдохнешь, а там и твой Саша вернется.
- Во сколько он обещал приехать? – Встрепенулась я, немного воспрянув духом, но увидев, как она отвела взгляд, многозначительно отмахиваясь, поняла, что в этих словах было мало правды, если она вообще в них была.
- Как освободится. Куда ты так торопишься?
- У меня завтра занятия.
- Ну и что…
Ну и что? Я что одна видела в этом проблему? Сама ситуация была просто абсурдной, хотя и не новой – скандал с моим тайным поступлением в университет еще был достаточно свеж в памяти. И не совсем не хотелось проходить через это снова.
- А папа уже починил машину? – Я знала, что родители уже несколько недель не выезжали в город, но при этом не слышала ни о каких попытка ее починить. – Может отвезёт меня? Хотя бы до ближайшей остановки.
- Нет, еще ждем запчасти.
В груди шевельнулось нехорошее предчувствие. И дело было не только в ее словах. В том, как мама преувеличено, даже немного театрально заламывала руки, будто отыгрывая очередную сцену, в том, как молчалив и неподвижен был отец, вновь притворившись, что не имеет никакого отношения к происходящему. И этот чай… Кажется, у меня начиналась паранойя.
- Я, наверное, просто попью чаю с бутербродом.
- Все твои бутерброды, - запричитала мама, но не стала спорить, видимо, довольная мои решением. – Желудок себе посадишь. Ты в городе так же питаешься? Человек должен есть супы, нашему организму нужно жидкое.
Глубокий вздох и я спрятала свою тревогу за вымученной улыбкой, затем притянула к себе чашку с чаем, грея о нее ладони. Мне требовалось время, чтобы все хорошенько обдумать. Но даже на первый взгляд становилось понятно – мое положение оставляло желать лучшего. Что вообще здесь происходило?
- Ты поешь, отдохни, а я у соседей зарядку к твоему телефону схожу поспрашиваю.
И я снова не поверила ни единому ее слову.
- Я могу вызвать такси с твоего или с папиного…
- Такси? – ее глаза округлились от ужаса. – С ума сошла? Кто в такую даль поедет. Это же очень дорого. Да и не отпустим мы тебя с каким-то водилой. Знаешь, сколько сейчас девочек пропадает без вести?
В ответ я улыбнулась еще шире, но не оттого что расчувствовалась от заботы мамы, а от безысходности – впервые ясно увидев границы клетки, в которую по глупости зашла добровольно. Как такое вообще могло произойти?
Поднеся чашку к губам и притворившись, что делаю глубокий глоток с характерным причмокиванием, я изобразила на лице блаженную улыбку:
- Знаешь, я, наверное, и правда отдохну. Совсем сегодня не выспалась.
- А чай?!
- В комнате допью, - успокоила ее я, взяв с собой чашку и тарелку с сэндвичами. – С тобой сходить к соседям?
- Зачем? – на лице мамы отразилось неподдельное удивление.
- За зарядкой. Помнишь, ты говорила…
- Да-да… - громко засмеялась она, будто услышав уморительную шутку. – Сама схожу, а ты отдыхай, доченька.
Слово «доченька» непривычно резануло ухо, только убедив меня в том, что в происходящем не было ничего нормального. Создавалось впечатление, что я попала в параллельную реальность, где моих родителей заменили совсем незнакомые люди. Они что пытались удержать меня здесь насильно? Как и Соню?
Поднявшись на верх и плотно закрыв за собой дверь в комнату, я первым делом вылила чай в кадку с фикусом. Сэндвичи выглядели обычно – тостовый хлеб, сыр и ветчина. Аппетитно, но рисковать не стоило – еда отправилась в мусорное ведро под столом. Ладно, теперь мне нужен был план.
Изначально сомневаясь в результате, но я все же обыскала свою комнату в поисках зарядки к телефону – ничего подходящего. Для порядка даже открыла корпус и пошевелила батарею – никакого результата. Телефон больше мне был не помощник. Оставалась надежда только на сотовые родителей.
Первое, от чего я решила отказаться, от надежды, что Саша вернется за мной и отвезет в город. Он вообще не должен был уезжать без меня, и мне в голову не приходило ни одной правдоподобной ситуации, почему ему пришлось это сделать. Уговор был предельно прост и для порядка проговорен несколько раз для лучшего запоминания – съездить к родителям и вернуться. Вернуться. Обоим. От вспыхнувшей с новой силой ярости я даже тихонько зарычала. И как можно было доверять этому человеку?
Второе, во что верилось еще меньше, что мама собиралась поискать для меня зарядку. Даже если так, дело шло к обеду, и при всем удачном стечении обстоятельств, и том, что я просто надумала все свои проблемы, Саша не успел бы вернуться сегодня до темноты. А завтра казалось недостижимо далеким. Поэтому выход оставался один – выбираться самой. И непременно сегодня.
Вызывать такси прямо в поселок было трудновыполнимой задачей, тем более в моем случае. Учитывая два пропускных пункта, звонить и заказывать пропуск нужно было заранее, указывая номер машины и время прибытия. Поэтому выбраться из резервации мне предстояло пешком, и только дойдя до основной трассы поймать попутку или вызвать такси. С деньгами сейчас было не густо, учитывая, что до следующей стипендии оставалось еще две долгих недели, но прожить их впроголодь, но в городе выглядело куда как более заманчивым вариантом, чем под одной крышей с семьей. Но сначала… Сначала требовалось притупить родительское внимание.
Я не удивилась, услышав минут через двадцать тихие крадущиеся шаги в коридоре, успев лечь прямо на заправленную кровать и укрыться покрывалом, закрыв глаза и максимально выровнять сбившееся дыхание. Прикрытие было так себе, но, очевидно, маму оно полностью устроило. Я слышала, как скрипнула дверь, и она подошла к кровати, надолго замирая, так, что я уже начала сомневаться, что вообще что-то слышала. Потом донесся звон керамики – она проверила, остался ли в кружке чай.
Даже после того как раздался знакомый щелчок закрывающейся двери, я все равно решила выждать. И не зря, после долгой, наверное, минутной тишины, до меня, наконец, донеслись отдаляющиеся шаги. Проверка была пройдена. И это был самый простой из этапов. Дальше мне предстояло обзавестись сотовым телефоном.
Прежде чем выйти из комнаты, я достала несколько старых вещей из шкафа, уложив их под покрывало и постаравшись придать бесформенной кучи очертания человеческой фигуры. Получилось не очень правдоподобно, удивительно, что во всех фильмах о побеге этот трюк срабатывал.
Очень кстати пришелся мой любимый школьный свитер в полоску и теплые связанные бабушкой шерстяные носки – зная, что дорога предстоит долгой, я утеплилась, заодно бросив с собой в сумку плитку шоколада, найденную в одном из ящиков.
В коридоре было тихо. Только спустившись на первый этаж, я наконец-то услышала громкий шепот, доносившийся из кухни. Говорила в основном мама, а со стороны отца периодически слышалось только одобрительное мычание, после каждой ее фразы.
- Хочешь, чтобы они ее забрали? – секундная пауза. – Ты знаешь, что ее там ждет. Тот мир просто пережует ее и выбросит. Думаешь, я буду сидеть и ждать, когда и мне позвонят и скажут, что моей девочки больше нет?! – В голосе матери появились истерические нотки. Столько излишней драмы. – Тебе все равно? Мы все должны держаться вместе. Не смотри на меня так. – Снова недолгая молчаливая пауза. – Знаешь же, что другого способа нет. Мы оба приняли решение. Она все поймет. Она умная девочка. Мы ее родители. И здесь ее дом. Да скажи уже что-нибудь.
Пока внимание мамы было полностью поглощено отцом, у меня было не так уж много времени на поиски. Первой в этом списке была родительская спальня – небольшая, даже меньше комнаты для гостей. В помещении идеальной правильной квадратной формы хватало места только для широкой двуспальной кровати и двух приземистых тумбочек. Не желая перебираться на второй этаж, мама давно порывалась сделать перепланировку, забрав часть пространства у гостиной, но так и не решилась на ремонт.
В комнате был идеальны порядок как на фотографии в мебельном каталоге – разглаженное без единой морщинки покрывало, взбитые как крошечные облака белые подушки, даже количество складок на шторах с обеих сторон от окна было одинаковым. Стараясь не нарушить устоявшуюся систему, я проверила все свободны поверхности в поисках телефонов – обе тумбочки, навесную полку, даже заглянув на подоконник. Ничего. Что было ожидаемо – родители никогда не бросали сотовые в комнате. Отец всегда носил его при себе, ожидая звонка с работы, а вот с мамой было сложнее – слишком увлеченная разговорами или социальными сетями, она могла оставить его где угодно. Один раз несчастный аппарат остался в теплице, когда она, закончив разговор, решила полить цветы. В этот раз я надеялась, что мне повезет чуточку больше и игра «найди клад» окажется чуточку проще.
Следующей на очереди была гостиная. Я все еще слышала разговор родителей, но по тому как редко между длинными мамиными бравадами звучал голос отца, понимала, что тот двигался к логическому завершению. У меня оставалось совсем мало времени.
Ускорившись, я обыскала диван и кресла, проверила тумбочку, рядом с телевизором, просмотрела все стеллажные полки и даже, всякий случай, проверив декоративные вазочки, в которых никогда ничего не лежало. Пусто. Это немного охладило мой пыл. Что если мама взяла его с собой на кухню? Волна отчаяния захлестнула меня на пару коротких мгновений, а потом отступила – я не видела его за обеденным столом. Ладно, а где она была до этого? Догадка заставила меня подскочить на месте от нетерпения. Молнией, я прошмыгнула в прихожую, как раз вовремя, чтобы различить знакомую монотонную вибрацию. Бинго! Звук шел от входной двери, где на стене был прибит ряд вешалок с верхней одеждой. Но стоило мне добраться до курток, как звонок резко оборвался, замолчав прежде чем я смогла разобрать мелодию и ее источник.

Глава 8 (часть 2)

Я прощупала мамин теплый вязанный кардиган, в котором она выходила во двор, потом синюю пуховую куртку - в карманах было пусто. Ну как же так? Я же отчетливо слышала вибрацию телефона. Начиная нервничать, я проделала все то же самое, но медленнее и внимательнее, обнаружив уплотнение во внутреннем кармане маминого пуховика. Это был он! Скромный черный смартфон, заряженный на два деления из трех и кричащий о трех пропущенных вызовах. Выключив на нем звук, я сунула аппарат в задний карман брюк, сняла с вешалки свою верхнюю одежду, захватила сапоги и, незамеченной, проскользнула в гараж. Все шло по плану.

У меня ушло секунд десять, чтобы одеться. Время поджимало. Я не знала, что должно было произойти первым – обнаружение пропажи телефона, моей верхней одежды или меня самой, но признавая неизбежность всех трех событий, мне хотелось оказаться в этот момент как можно дальше от поселка и не видеть, какая поднимется паника. А вот в способностях своей мамы закатывать истерики я не сомневалась.

Нацепив капюшон и сделав пару глубоких вдохов, чтобы успокоить ускорившееся сердцебиение, я приоткрыла гаражную дверь, выскользнув наружу. Морозный воздух ударил меня по лицу точно смачная оплеуха, дав необходимый скачок адреналина. Короткими перебежками и оглядываясь по сторонам, я пересекла зданий двор, боясь услышать за спиной окрик родителей. Но окна кухни выходили на другую сторону, а значит, моя пропажа пока оставалась не раскрытой. Немного помедлив перед стеной из высоких туй, отгораживающих участок от леса, я, повыше натянув шарф и зажмурившись, смело шагнув сквозь пушистые ветки точно сквозь магический портал, в следующую секунду оказавшись вне досягаемости. Еще одну часть плана можно было считать успешно выполненной.

Лесной массив с каждым годом отступал все дальше, в то время как поселок разрастался, с боем отвоевывая себе новую территорию. Когда мы только переехали, дикая чаща начиналась сразу за нашим домом. Вечером я всегда закрывала окно и плотно задергивала шторы, потому что непроглядная чернота леса пугала меня до чертиков, не раз становившись причиной ночных кошмаров. Сейчас же до нее было более сто метров голой перекопанной земли – стройка замерла до весны.

Чувствуя себя уже немного увереннее, я достала мамин телефон, открыла карту и оценила расстояние до дальнего пропускного пункта. Почти восемь километров по прямой, бодрым шагом и без остановок около двух часов пути. А до федеральной трассы и того больше, еще около часа. И это с надеждой на то, что после мне удастся вызвать такси и добраться до города. Но какой оставался выбор? Вернуться я не могла. Уж слишком велик был шанс застрять в этой глуши навсегда.

Считала ли я, что родители могли силой удерживать меня дома? Не знаю. Но эту мысль, на всякий случай, мне пришлось отбросить подальше, до лучших времен – следовало сосредоточиться на дороге, а не прокручивать в голове снова и снова все сумасшедшие события, произошедшие в эти выходные. Мне требовалась ясная голова, чтобы не угодить в еще большую передрягу. Путь предстоял долгий.

Хоть и стараясь держаться тени ограждений, я, наверное, все же потеряла бдительность. Потому что не сразу обратила внимание, как у моих ритмичных немного квакающих от липкой грязи шагов появилось эхо, почти незаметное из-за теплой шапки и шарфа. Я хотела верить, что мне это показалось, но немного ускорив шаг, поняла, что тот, кто следовал за мной сбился с ритма, наконец-то выдав себя. Меня определенно кто-то преследовал.

Скачок адреналина заставил сердце забиться чаще, отчего в куртке стало слишком жарко и тесно. Но в то же время страх прибавил мне сил и решительности. Я сжала кулаки, готовая в любой момент сорваться и перейти на бег, даже если бежать пришлось бы до самого города без остановок.

Позволив себе обернуться только один раз, я рванула вперед, гораздо медленнее и более неуклюже, чем на то рассчитывала. Земля скользила под ногами, будто движущееся полотно беговой дорожки, снова и снова возвращая меня в отправную точку.

- Далеко собралась?

Окликнувший меня голос казался знакомый, как и мелькнувшая перед глазами ярко-синяя куртка-парка с меховой оторочкой. Задумавшись, я сбилась с шага, споткнувшись и едва не упав. Спринтер из меня вышел не очень.

Дмитрий, наш сосед, стоял поодаль, в метрах пятидесяти, спрятав руки в карманы, и даже на таком расстояние было легко заметить его расплывшееся в улыбке лицо. Стушевавшись, я еще какое-то время стояла на месте, не зная, что делать – бежать дальше или подойти ближе? Но мое воспитание и выученная вежливость по отношению к старшим победили страх. Пытаясь изобразить беззаботную походку и шире растянув на лице улыбку, я сделала несколько шагов вперед. Не подходя близко и оставляя себе шанс на побег.

- Не знал, что ты приехала.

Дмитрий переехал с семьей одновременно с нами. Его дочь, Мила, была старше меня на три года, что для школьников было огромной разницей. Общение между старшеклассниками и «школотой» тогда считалось просто дурным тоном. Поэтому девушка не обращала на меня никакого внимания, даже не здороваясь, если наши пути случайно пересекались. Но однажды, уехав с классом на экскурсию по зимним водопадам, она не вернулась домой. На поиски были брошены все силы, начиная от профессиональных поисковых служб и заканчивая нашими добровольческими отрядами. Но поиски оказались тщетными. Все, что удалось тогда найти – светло-голубой шарф, связанный для нее бабушкой, и будто специально оставленный на ветке дерева, в нескольких метрах от крутого обрыва.

Официальной версией стал несчастный случай – Мила могла отстать от группы и заблудиться, а шансы найти обратную дорогу, да еще и в темноте равнялись нулю. Ни мать, ни отец не устроили такие выводы, и они еще ни раз пытаясь открыть дело об исчезновение. Увы, безуспешно. Даже спустя пять лет никаких следов Милы найдено не было.

Глава 9 (часть 1)

Город начинал понемногу оттаивать, сбрасывая громоздкую зимнюю шубу из наледи и потемневших от дорожной пыли сугробов. В воздухе уже ощущалось тепло и легкий цветочный аромат приближающейся весны. Удивительно было терпеть эту выматывающую смену сезонов, когда одно, ну может парочка правильных заклинаний могли навсегда изменить наш неустойчивый муссонный климат на жаркие тропики. Но для жителей Иномирья законы природы считались священными, что, как странно, не касалось пространственных и временных. Я находила довольно забавным, как могущественные бессмертные существа исправно встречали каждое новолуние, с нетерпением выжидали цветение папоротника или устраивали общегородской праздник по поводу ранней оттепели.

Собираясь утром в университет, я поначалу планировала надеть заскучавшее в шкафу пальто, но выглянув в окно, загрустила – за ночь небольшой внутренний дворик укрыло плотным слоем свежего белого снега. Что было странно, ведь столбик термометра уже как неделю показывал плюсовую температуру.

Вернувшись вчера домой, я долго собиралась с мыслями, беря в руки телефон, а потом откладывая его обратно, все не решаясь набрать мамин номер. Но ожидание казни было не менее мучительным. Прокрутив в своей голове все возможные сценарии и приняв неизбежность разговора, я все же позвонила родителям, наперед зная, что никакого диалога у нас с ними не получится.

Все что я слышала в трубке – это громкие крики мамы, которая уже после первой фразы перешла на высокочастотный ультразвук. Я не могла вставить ни единого слова, в прочем, даже и не пытаясь. Терпеливо выслушивая все, что мне следовало знать о себе, для безопасности своих барабанных перепонок держа сотовый на вытянутой руке.

Нет, я не узнала ничего нового. Большую часть этого перфоманса мне уже доводилось слышать почти два года назад, при переезде в город, но сейчас накал страстей стал на порядок выше. Нельзя было сказать, что мама была ко мне несправедлива. Нет, ведь я действительно сбежала из дома, оставив родителей «часами мучиться неизвестностью, обзванивая больницы и морги». Вот только о причинах такого моего поведения разговора почему-то не шло. Да и что я могла им предъявить? Разрядившийся телефон? Нежелание родителей везти меня в город? Странный чай? Все это как-то не дотягивало до преступного сговора, а больше походило на банальный подростковый бунт.

И чем больше проходило времени, тем слабее становилось то чувство паники и отчаяния, что присоединилось ко мне в родительском доме. А после разговора с мамой, если это вообще можно было считать разговором, я почти поверила, что перешла черта, накрутив себя на пустом месте. И когда в трубке послышались душераздирающие всхлипы и неразборчивые причитания, место обиды заняло знакомое чувство вины. Я была «неблагодарной дочерью, променявшей семью и настоящую жизнь на пустышку в яркой сверкающей обертке». Справедливо, но это не меняло принятых мною решений. Мои скупые извинения не пробивались сквозь нескончаемый словесный поток, и я просто перестала пытаться заполучить прощение. Наверное, я его и не заслуживала.

В итоге, мне так и не удалось нормально поспать. Я без конца ворочалась на кровати, списывая свою бессонницу то на разгоряченные батареи, то на разбушевавшихся в ванной матох, издававших целую какофонию пугающих звуков. Но настоящая причина была только во мне одной. Я могла сколько угодно притворяться, что все в полном порядке, но необъяснимая на первый взгляд тревога назойливо маячила на задворках сознания, грозясь совсем скоро перерасти в настоящую панику. А игнорировать ее ночью в полном одиночестве, лежа в полумраке и тишине, было практически невозможно.

Я потеряла своих подруг, рассорилась с родителями, а моя мечта стать профессиональным журналистом таяла на глазах, пока я тратила свои силы на глупые заказные статейки, боясь поднимать действительно важные темы. Крошечная съемная квартира, матохи в качестве домашних животных – и вот собственно все, что мне удалось скопить к своим двадцати годам.

Когда стрелки часов, наконец, доползли до шести утра, я, с несвойственным мне энтузиазмом, собралась и вышла на учебу даже раньше обычного. Готовая на все, лишь бы прогнать из головы беспокойные мысли.

Но было еще кое-что, выбивавшее меня из равновесия. Саша мне так и не позвонил. Весь вечер я ждала, что он, хотя бы, сподобится извиниться, что бросил меня, или хотя бы узнать, все ли со мной в порядке. Но периодически мелькая в мессенджерах, он даже не удосужился написать мне ни слова. Поэтому мой гениальный план демонстративно игнорировать парня, чтобы показать всю глубину своей обиды, так и не удалось привести в действие. И это не могло не раздражать. Похоже Саша и понятия не имел, что мы с ним сейчас находились на грани полного разрыва.

Не удивительно, что до университета я добралась в скверном настроении, пройдя в аудиторию и сев за дальнюю парту, по пути ни с кем даже не поздоровавшись.

- Ты будто с Севера приехала, - хохотнула Мира, усаживаясь рядом и поправляя глянцевую белую кожаную куртку. – Не жарко в пуховике?

- Так под утро еще шел снег.

Девушка посмотрела на меня как на сумасшедшую, задумчиво хмыкнув себе под нос. Сегодня ее волосы были платиново-белыми. Но даже после долгого многоэтапного окрашивания ей все равно не удалось приблизиться к природному цвету лунных эльфов. Их волосы будто светились изнутри мягким холодным светом, при движении струясь как жидкое серебро. Ходили слухи, что эльфам даже не требовалось мыть голову, не говоря уж о различных средствах для укладки. Все что они делали – изредка промывали волосы родниковой водой. И я в это верила. И дико завидовала.

- Я думала ты еще не скоро придешь. Ну… после случившегося.

Девушка посмотрела на меня выжидательно, явно рассчитывая на полноценную историю, которую потом можно будет рассказать другим.

- Ничего серьезного. – Я не собиралась давать ей повод для сплетен. – Меня совсем не задело. Я уже была на выходе, когда начался весь этот ужас.

Глава 9 (часть 2)

Я мужественно отсидела все пары, в итоге, не сделав ни одной законченной записи в учебной тетради. В голове царил полный сумбур, мысли накладывались друг на друга, не позволяя ни на чем сосредоточиться. И вместо «Технологии редакционно-издательского процесса» я как мазохистка снова и снова прокручивала то ссору с родителями, то допрос у СОНИМ, то ужасную трагедию в дендрарии, не зная, на чем остановиться. Поэтому к обеду и началу факультатива я была окончательно вымотана, аккумулировав весь остаток сил на то, чтобы удержать глаза открытыми и не уронить голову на парту. И когда моя попытка пораньше сбежать домой провалилась, так как Мира решила взять надо мной шефство, я почти смирилась, что не доживу до конца дня.

Занятия проводились в отдельно стоящем здании библиотеки. Специально для этого на третьем этаже был выделен просторный светлый зал с панорамными окнами и видом на залив. Не знаю, как моей подруге это удалось, но немногочисленная группа, всего на десять человек со всего факультета, говорила о большой эксклюзивности. И чтобы мы еще больше почувствовали себя избранными, на каждой парте стояла маленькая бутылочка воды в стекле и кожаный блокнот с перьевой ручкой.

Запрыгав от восторга и захлопав в ладоши, Мира потащила меня на первый ряд, усадив рядом с собой прямо напротив преподавательского стола. Как только стрелки на часах заняли положенные им места, дверь за нашими спинами резко распахнулась, вместе с внезапным порывом свежего ветра спугнув приглушенный гомон голосов. Не решая повернуться, я терпеливо дождалась, когда преподаватель дойдет до своего рабочего места, и только тогда робко скосила взгляд в его сторону.

- Приветствую вас класс. Не нужно мне отвечать. В этом нет необходимости. Ваше присутствие уже наглядное подтверждение вашего существования.

Я оглянулась, некоторые студенты так и остались сидеть с открытыми ртами, пытаясь проглотить свое радостное и никому не нужное приветствие. Многообещающее начало.

- Откройте блокноты и запишите сегодняшнюю дату. Мы начнем наши занятия с общих правил поведения и усвоения культурных норм. Потому что, если вы не справитесь с этим элементарными вещами, дальнейшее ваше обучение в любом случае станет невозможным.

Эльф был высоким и худощавым. Бледная, будто фарфоровая кожа, длинные каштановые волосы, собранные сзади в низкий хвост, орехово-карие глаза. Ничего необычного. Типичный южный эльф. Строгий темный костюм с удлиненным пиджаком, из украшений запонки с каким-то мутным янтарным камнем, часы и золотая брошь на лацкане с изображением двух листьев, похожих на пальмовые. Не так уж и много информации. У меня всегда были проблемы с определением возраста эльфов. Но строгий наряд и отсутствие броских украшений намекали, что он давно вышел из юношеского возраста. А если говорить о его статусе - подобные дипломатические миссии обычно велись так называемой рабочей интеллигенцией, тогда как аристократия редко подкупали к себе кого-то из смертных настолько близко.

- Первое правило – не поднимайте взгляд, если к вам не обращаются напрямую, - ворвался в мои мысли голос преподавателя. – И уж тем более никогда не смотрите в упор. Это признак неуважения и агрессии.

Увлеченно рассматривая эльфа и пытаясь почерпнуть из его внешнего вида максимум информации, я не заметила, что тот и сам довольно долго смотрит на меня. Холодным немигающим взглядом. И только заметив, что, наконец, привлек мое внимание, он продолжил:

- А вам, юная леди, я скажу наперед - у вас мало шансов сдать мою дисциплину.

Мира рядом со мной громко выдохнула, посмотрев на меня и осуждающе покачав головой. Что ж, мне точно удалось громко заявить о себе, жаль, что в таком неприглядном ключе.

Открыв блокнот и потупив взгляд, я больше не решалась снова посмотреть на эльфа. Впрочем, не испытывая в этом особой потребности. Все, что мне было нужно, я уже о нем знала – высокомерен, нарцисичен и эгоистичен. Как и остальные представители этой расы. Удивительно, что мое настроение больше не разделял никто из группы. Мира впала в странное состояние транса, слушая преподавателя и украдкой поглядывая в его сторону, но не делая на бумаге никаких записей.

- Чтобы стать частью нашего мира, вы, прежде всего, должны быть полезны. То, как вы оправдываете свое существование и есть отправная точка нашего путешествия. Не думайте, что этим могут стать ваши знания или навыки. Уж поверьте, с этим мы никаких проблем не испытываем. Но вот стать посредником для взаимодействия с вашим человеческим миром – вполне реалистичная задача.

С каждым его словом, я все яснее понимала, что серьезно прогадала с выбором факультатива, если это вообще можно было назвать выбором. К новым знаниям здесь прилагался комплекс неполноценности и глубокая затяжная депрессия. Крайне заманчиво.

- Первое, что следует выучить – вы никогда и близко не приблизитесь к свободному владению эльфийским языком. Его тональность и динамика, его практически музыкальное звучание менялось и эволюционировало веками, пока не достигло высшего совершенства.

Мне стоило большого труда, чтобы не закатить глаза от такого «многообещающего начала». Насколько я знала, среди людей было только несколько сертифицированных переводчиков, допущенных к непосредственной работе с эльфами. Да и они появились только после серьезного скандала, просочившегося в СМИ, когда на одной из пресс-конференций по поводу благоустройства центральной площади города, представители администрации с эльфийской стороны умышлено игнорировали вопросы журналистов других рас, даже когда к ним обращались на их родном языке. Не то чтобы это сильно подпортило их безупречную репутацию, но окончательно прекратить поток обвинений в нетолерантности удалось только после открытия языковых курсов, в том числе и в университетах, а также, дальнейшему гарантированному трудоустройству таких лингвистов. Вне зависимости от пола, расы или вероисповедания.

Самое забавное, что я сама не видела ничего плохого в подобного рода дискриминации. Что говорить, сами эльфы могли легко овладеть любым языком в кратчайшие сроки, в силу своих впечатляющих талантов, считая их все без исключения примитивными. Переводчики могли потребоваться только древним эльфам, которые не слишком жаловали Иномирье и его мультикультурность, и принципиально отказывались принимать многоязычную картину современного мира. Но и тут не было никакого смысла привлекать к работе сторонних специалистов. Просто замкнутый круг. Поэтому я настолько скептически отнеслась к идее Миры, не видя в ней никакой практической пользы. И как бы напыщенно не звучала речь преподавателя, в ней не было ни слова лжи.

Глава 10 (часть 1)

Добравшись до здания редакции, я ужасно вспотела. После обеда температура резко поползла вверх, пробив ноль и нагревая воздух едва ли не до майских показателей. Я распахнула куртку, размахивая шапкой в такт быстрым шагам, и только добравшись тени под козырьком парадного входа, ощутила долгожданную прохладу.
Дверь передо мной распахнулась так неожиданно, что мне едва удалось отпрыгнуть в сторону и не получить по носу.
- О, привет.
Инна вырвалась на улицу будто ураган – расстегнутая куртка и растрепанные кучерявые волосы только придавали ей сходство со стихийным бедствием.
- Ты в редакцию?
- А ты уже закончила?
Мы синхронно сделали два приставных шага в стороны, чтобы не загораживать проход, когда пожилая женщина в строгом твидовом пальто с меховым воротником смирила на нас испепеляющий взгляд, пытаясь протиснуться в здание.
- Да, сейчас от меня мало толку без камеры. Фото на телефон – это совсем не то.
Девушка выглядела уже лучше. Рука хоть и в гипсе, но уже двигалась свободно, а не висела на привязи как на прошлой неделе. А плотный тон отлично скрывал покраснения на лице. Не знай я о случившемся, никогда бы не догадалась насколько ей досталось в клубе. Наверное, тоже можно было сказать и обо мне.
- Знаешь, - Инна покосилась на вход в здание, недовольно хмыкнув, - тебе тоже стоит зайти попозже.
- Почему?
- Не знаю, что этот недоумок намутил с бухгалтерией, но в журнал нагрянула проверка и сейчас там какой-то дурдом.
- Бухгалтерией? - усмехнулась я, не проверив: - Журнал почти ничего не приносит. Что с нас взять?
- Не знаю, - девушка пожала плечами, - но там куча людей в форме, которые изымают документы и похоже, что ещё и компьютеры.
Не став дожидаться продолжения и даже не попрощавшись, я бросилась внутрь, перепрыгивая сразу через две ступени. Уже на втором пролёте узкой лестницы мне навстречу шли двое молодых мужчин в строгих синих костюмах, не слишком похожие на сотрудников налоговой. Их сосредоточенные лица не выражали никаких эмоций. Каждый из них прижимал к груди по огромной коробке, доверху заполненную стопками бумаг, так крепко, будто это было самое ценное в их жизни.
Голос Вячеслава Петровича пробивал даже закрытую дверь редакции. Я слышала высокие истерические ноты, не слишком разбирая слова, но отчётливо чувствуя панику, творящуюся внутри.
- А я сказал, вы не имеете права! Вы обязаны дождаться моего адвоката! Да не нужна мне ваша бумажка! Филькина грамота. Это частная территория. Это интеллектуальная собственность!
Но как громко он не кричал, никто из присутствующих не обращал на него внимания. Ещё пара мужчин, едва ли не копия тех, что встретились мне на лестнице, собирали со столов документы, наполняя ими очередные коробки. Из сотрудников журнала я заметила только Аню, скучающе наблюдающую как неизвестные отсоединяют от сети её компьютер, и Китти, которая сидела в дальнем углу в своём крутящемся кресле, забравшись на него с ногами и рисуя чёрным маркером сердечки на белых потрепанных кроссовках.
- Что случилось?
Эльфийка даже не подняла голову, тщательно заштриховывая рисунок.
- Они сказали, что им требуется провести обыск и изъять все подозрительные материалы.
- Они - это кто?
- Следственный отдел.
- СОНИМ?
Моё сердце упало, а по коже прошла волна холода, будто меня окунули в чан с ледяной водой. Не могло же это быть из-за тех статей, что я писала? Мой взгляд скользнул по рабочему столу - ни монитора, ни компьютера на нем уже не было. Они забрали все мои личные наработки! Этого просто не могло произойти! Я же была так осторожна...
- Виктория, поразительно как тесен мир. Я уж думал вы решили от нас сбежать.
Мое бедное сердечко сжалось и рассыпалось на сотни крошечный осколков, оставив в груди кровоточащую дыру.
Следователь Ильинский, возник рядом с нами из ниоткуда, широко улыбаясь от произведенного эффекта.
- Вы следите за мной?
- Слишком много чести. Но мы всегда держим руку на пульсе, так сказать.
Конечно. Как насчет того, что речь шла не о пробеге, а о похищении. Но кто разбирался в деталях.
- Нам бы очень не хотелось, чтобы вы исчезли так же, как и ваша подруга.
- Вы поэтому здесь?
- О, а это тайна следствия, - ничем не выдал себя мужчина. - Как вы понимаете, ищем зацепки, подсказки, все что может помочь расследованию.
- Здесь? Мы обычный молодёжный журнал, - выдавила из себя я, не сумев сдержать дрогнувший от волнения голос.
- Который поднимает очень важные социальные темы. В поле вашего зрения наверняка могло попасть что-то интересное.
- Так это из-за того, что мы пишем правду?!
- Викки... - Эльфика дёрнул меня за руку, прося остановиться.
Но Ильинский только довольно захохотал, покачивая головой, будто не в силах выкинуть из неё очень смешную шутку.
- Девочки, ваша правда и моя правда - это две разные вещи. И ещё вопрос, как из них имеет больше смысла.
- Так, вы теперь нас закроете?
В глубине души я знала, что рано или поздно это должно было случиться, но наделась, что смогу проработать здесь хотя бы год. Мне была нужна эта работа. Мне был нужен этот опыт.
- Нет, ну что вы, - благосклонно кивнул нам мужчина, - я крайне ценю свободу мысли и творчества. Если она не переступает закон, конечно же.
- И что он имел в виду? - возмутилась я, тихо и не уверенно, когда мужчина отошёл, продолжив контролировать обыск. - Как мы должны работать, когда они все забрали?!
- Я хотела тебя предупредить, чтобы ты не приезжала, - грустно вымолвила эльфийка. - Знала, что расстроишься. Но твой телефон не отвечал.
- Я была на занятиях. У нас начались языковые курсы по эльфийскому.
- Аийа! Мара хир.
Если первое слово я знала, и оно означало приветствие, то остальное звучало полной неразберихой. Мне вряд ли доводилось слышать это раньше.
- Мы только начали занятия.
- Я сказала: "Приветствую и добро пожаловать!" Ты точно услышишь это от моих родных.
Ого, не удивительно, что я ни разу не слышала этого в свой адрес.
- Так, ты не передумала? Точно хочешь, чтобы я с тобой пошла?
Во мне, увы, не было такой непоколебимой уверенности насчёт предстоящего вечера в окружении эльфов. А сегодняшнее занятие с профессором Эримиром ещё больше усилило мою тревогу - из всех совершенных в моей жизни глупостей эта собиралась стать самой вопиющей. Заявиться на закрытый эльфийский праздник можно было прировнять к старинной форме самоубийства.
- Это очень важный день. Весеннее равноденствие. Мы будем провожать зимнюю стужу и встречать весну.
Звучало как очень серьёзное мероприятие.
- И Андрей согласен пойти?
- Конечно, он очень хочет познакомиться с моими родителями.
Слабоумие и отвага были, очевидно, жизненным девизом этого паренька.
- Я не знаю твоих родителей, но может стоит подготовить их, ну, к тому что ты взрослая и у тебя своя жизни. Начни с личной встречи. Один на один.
- Нет, думаю, наоборот, - немного помедлив, ответила Китлари. - Они не станут устраивать скандал, когда вокруг будет столько эльфов. Соблюсти правила приличия и сохранить лицо будет для них важнее любых семейных скандалов.
- И ты точно уверена, что мое присутствие не усугубит обстановку? – План звучал так себе.
- Я хочу, чтобы они знали, что я не одна. Что у меня есть друзья, любовь, работа. Что я не пропала без их поддержки и много добилась.
Я улыбнулась, не переставая удивляться насколько девушка отличалась от других эльфов. Наверное, поэтому мы и сошлись так легко. Незнакомый город, проблемы с родителями, куча амбициозных целей и ещё больше проблем при их о осуществлении.
- Ладно, и какой дресс-код?
- Строго «White tie». - Заметив, как исказилось моё лицо, она поспешила меня успокоить: - Не переживай, у меня тоже нет вечернего платья. На такие мероприятия все наряды подбираются семейным дизайнером, чтобы все члены Дома придерживались одного стиля, а их одежда сочетать между собой.
- Все? И даже для меня?
- Конечно, как тогда остальные поймут, от какого Дома ты получила приглашение?! И не делай такое лицо.
- Какое такое? - я тщательно старалась стереть с него панику, но, вероятно, безуспешно. - Первый и последний раз я одевала длинное платье на выпускном в школе. И то умудрилась оторвать нижний подол, когда придавила его стулом.
- Мой первый выход в свет вообще закончился в фонтане, когда я выпила свой первый бокал вина и меня занесло во время быстрого танца.
- Ладно, - засмеялась я, чётко представив мокрую Китлари среди чопорных эльфов. - Никакого вина и никаких танцев. Можешь на меня положиться.
- Я не понимаю, чему вы тут улыбаетесь!
Я вздрогнула от громкого выкрика Вячеслава Петровича, на всякий случай, отступив на шаг в сторону, когда он начал активно жестикулировать, размахивая руками:
- Они все забрали! У нас ничего нет. Что мы выложим в следующем выпуске? Ни статей, ни фотографий. Где? Где хоть что-то.
Когда его мрачный взгляд переключился на меня, я не стушевалась:
- Вы сами мне запретили писать про открытие Садов Вегетандров. И про Дракона. И про взрыв в клубе.
- Так, и правильно сделал. Вот из-за такой писанины они к нам и нагрянули с проверкой, - заявил мужчина, заводясь ещё сильнее. - Я что говорил - ждём официальной версии. Никакой самодеятельности. А вы?
- Так вы же сами советовали быть смелее.
- Смелее, а не освещать каждое происшествие так, будто случился конец света.
- Это называется цензура!
- Это называется ограниченная точка зрения!
Не сдержавшись, я громко прыснула от обиды. Что толку было спорить с человеком, не написавшим за всю свою жизнь ни единой статьи?
- Викки, не нужно... – Китлари вступилась до того, как мы смогли продолжить спор. - Сейчас важно решить, как быть дальше.
- Вот-вот! - довольно закивал мужчина. - Я нашёл рекламодателей, и что мне теперь им сказать? Выпуска не будет? Возьмите обратно ваши деньги?
- Нам нужно собрать новый выпуск, несмотря ни на что. Мы можем. У нас отличная команда. У меня есть статья о световой выставке.
- Я закончила статью про индрика.
- Да никому не интересно это парнокопытное! - Вячеслав Петрович просто не мог промолчать.
- Он не... - я начала, но не стала продолжать. Какой смысл было спорить?
- Должны быть настоящие новости. В следующем месяце город отмечает День Почётных Граждан, и было бы вполне логично, если бы интервью у Митича Терещенко взяла ты, Виктория.