Я хочу услышать жизнь

Глава 2 если больно ты все еще жив

Через несколько дней, когда я пришла в больницу, мне сказали то, от чего мне стало невыносимо больно. Такое я уже ощущало, правда, теперь внутри все болит в несколько раз сильнее. До такой степени, что пару секунд и от меня ничего не останется. Внутри все начало гореть, каждый орган, каждая клеточка.

— Девушка, вам принести успокоительного? — раздался голос над головой.

— Нет.

— Может, вам домой, вы плохо выглядите?

— Нет.

Меня, будто заклинило. Я забыла слова и вообще перестала понимать, что происходит вокруг. Это чувство невозможно описать. Эту боль нельзя терпеть, она убивает изнутри, не оставляя после себя ничего.

— Мне очень жаль…

— Нельзя человека жалеть это, как жалить. Правильно сочувствовать, — слова мои пропитаны болью, а глаза вновь начинают тонут в селеных слезах.

— Что?

Встаю резко, отчего на мгновение потемнело в глазах.

***

Через несколько дней после похорон я собрала вещи и на какое-то время уехала своей знакомой. Жить там, где было уютно — стало не возможно. Начали слышаться голоса тех, кого теперь нет. Я перестала спать, есть и это начало сказываться на здоровье. Конечно же, я еще и сбросила в весе почти на пятнадцать килограмм, что не было отменным показателем.

— Какая-то она странная в последнее время, — голос знакомой девочки из десятого класса, та еще сплетница.

— Да, да, а видела ее круги под глазами, а какая она худая? Ужас. Прям скелет ходящий, — подруга этой девочки.

Начинают бесить еще больше. Да, раздражают они всех, но меня больше всего, особенно сейчас.

Открываю дверь кабинки и направляюсь к выходу, напоследок бросив на них раздражённый взгляд, полон усталости и пустоты. Девушки заткнулись сразу, сменив тему на то, чем занимались на выходных.

Мне плевать, о чем они думают. Думают, не зная ничего — главная ошибка людей, как по мне. И тут нет ничего плохого. Просто, когда мы ничего не знаем, можем придумать то, чего никогда не было и обидеть того человека.

Уроки летели медленно, скучно.

— Какой следующий?

— Русский и домой.

Русский и домой. Урок обещает быть веселый, зная своих одноклассников и учительницу русского языка.

Каждый урок мы с ней ссоримся, утверждая, что она нас не готовит, что все, что она нам говорит сплошная вода. Особенно удивляет тот факт, что за два месяца учебы мы еще ни разу не написали сочинение, не прошли тестовую часть, которая будет на экзамене. Даже направления сочинений. О чем еще можно говорить.

Хорошо, что в наше время остались репетиторы. И мне попался лучший.

Звонок на перемену. Собираю вещи в сумку и иду в ненавистный класс, но там можно и поспать и музыку послушать. Ничего нового там не будет. А воду и дома попить можно.

И вот мы заходим со звонком в класс, где было слишком жарко.

— А можно окно открыть, жарко?

— Нет, я потом его не закрою.

Она сидела за своим рабочим столом, просматривая чьи-то тетради.

***

Зря я рассчитывала на веселье. Урок оказался как обычно скучным и никому не нужным. Хотя, тут я ошибаюсь. В классе только первые парты внимательно слушали учительницу, все остальные занимались своими делами. Даша с Настей что-то обсуждали про выходные. Денис общался со своей девушкой, как и Никита, а их соседи сидели и о чем-то постороннем думали. Аня с Машей вечно смеются. Руслан и Даниилом начали играть в морской бой. И осталась я, которая сидит одна и читает книгу.

В последнее время я очень сильно подсела на книги и, это удивило всех. Даже меня.

А с чего уже это началось, я не помню, но за весь год в моей библиотеке оказалось порядка сорока книг. Читала я их быстро, так же быстро я и влюблялась в героев этих книг. И первой книгой была «Мой лучший враг» да, той самой Эли Фрей, которая буквально через пару месяцев написала дилогию.

Вторым автором стала Кристина Старк, а ее роман «Крылья» убили меня наповал. Шестьсот страниц я умела за три дня, а потом чувство волнения не отпускало меня несколько дней, из-за чего я не могла начать новую книгу.

А что потом?

Потом я познакомилась с авторами другой серии. И почему-то каждый автор смог удивить меня по-своему. Напряженный триллер от Анны Ивановой, смешные романтические истории от Анны Джейн и множество других. И только представьте, что у всех этих авторов по несколько книг. Чувство, что я теперь купаюсь в собственных книгах.

Иногда даже люблю вечерами взять одну из этих книг и прочитать любимый момент, но как правило, таких моментов много.

Даже репетитору по русскому языку понравились мои книги, и предложила использовать какие-то моменты для написания сочинения.

— Я бы не сказала что все так плохо, но немного не то, — сказала она, прочитывая сочинение.

— Хорошо. Я тогда переделаю, — ответила я, прочитывая свои ошибки красной пастой.

Сейчас ошибок не так много, что не может меня не радовать.

— Не знаешь, что с Машей? перестала ходить.

— Нет, она мне не пишет.

Именно своей подруге Маше я должна сказать спасибо за этого репетитора. Помню, она говорила, сто начала ходить к репетитору по русскому, ну и я решила, зная свою училку по русскому. А одной готовиться к чему-то сложно, да и невозможно, учителя хотя бы знаю, что нас ждет на экзамене.

Часть 1 Глава 1 все только начинается

Темнота. Настолько темно, что мне теперь страшно подумать о чем-то, например, почему темно, или почему так неудобно лежать. Ведь я лежу… это же факт.      

Пытаюсь пошевелить руками, но через какое-то время боль пронзает голову, тело… что происходит? Что произошло со мной такого, отчего так больно? Это ведь ненормально шевелиться и чувствовать боль по всему телу.

Через какое-то время я с большим усилием открываю глаза и сразу же жалею об этом. Тусклый свет ослепляет, но через пару минут глаза привыкают и мне удается рассмотреть белый потолок, стены. Лицо что-то туго стягивало и мне понадобилось немного времени, чтобы понять, что это маска, помогающая, или даже заставляющая мои легкие работать. Однажды мне уже приходилось с этим сталкиваться, когда мы с Русланом только начали ругаться…

Аккуратно стараюсь повернуть голову хоть в одну из сторон и, боль тут же прошивает шею, от чего начинает неметь лицо и челюсть. Лучше бы не шевелилась. Ощущение, словно шея сломана сразу в нескольких местах.

Взгляд цепляется за монитор одного из приборов. На экране яркой ниткой скачет мой пульс, и я понимаю, что именно эта махина должна издавать противный и нудный писк, от которого голова должна просто раскалываться на две части, болеть и становиться квадратной и очень-очень тяжёлой, словно чугунной. Но я ничего не слышу, что начинает меня пугать…

***

Сижу в ванной. Сейчас это мое безопасное место. Тыльной стороной руки вытираю слезы, которые текут по щекам, словно горный ручей.

Правая щека начинает гореть, будто ее подожгли. Но на самом деле нет. Это просто удар, от которого может остаться след и, я уверена, что так и будет.

— Открой дверь, сука, — удары по двери не прекращались, зато вернули меня в реальность от моих же мыслей.

Не знаю, когда у нас пошло все не так, когда мы перестали дорожить друг другом. Не знаю. Сказка быстро превратилась в книгу ужасов.

— Оглохла что ль? Я сказал, открывай, дрянь.

Почему я сразу не ушла? Всегда говорила, что уйду, если мужчина поднимет руку… почему? Почему я сейчас поступила, как дура?

Хочется завыть от своей тупости.

Думала, что такое может оказаться только в самых тупых книжках, но для меня отношения стали адом в реале.

Слезы продолжают бежать по щекам, попадая в рот, оставляя горький привкус отчаяния. Я не знаю, что делать, как быть. Кажется, выхода нет. Или же я просто настолько отчаялась, что уже ничего не понимаю, не вижу того, что пора уже заметить.

Я была наивна, когда решила, что жизнь начала налаживаться. Настолько конченой дурой я себя еще ни разу не чувствовала.

С конца девятого класса, где-то вначале марта, мои родители стали собирать вещи. Моя мама собиралась уехать из Кемерово. Насовсем. В Крыму уже была подходящая квартира. Сначала уехал отец. Коробками мы отправляли все вещи, которые бы только могли пригодиться. Правда, моих вещей в коробке не было. Меня решили оставить здесь, с бабушкой и дедушкой.

И, думаю, это было лучшее решение родителей за последние несколько лет.

Только не думаю, что то время было лучшим в моей жизни. Я любила своих старичков, только через полгода дед серьезно заболел и лучше ему не становилось. И в какой-то момент я стала готовить себя к тому, что рано или поздно его не станет. С какой-то стороны это выглядит эгоистично, но, что делать, если ничего… совсем ничего не помогает. Даже разговоры, которые хоть как-то избавляли его от одиночества и боли, перестали помогать.

С каждым днем, деду становилось хуже и хуже. В начале августа он перестал курить, перестал нормально питаться и даже перестал читать газету, что было одним из любимых занятий. Даже говорить было не о чем. Я сидела возле его кровати, и мы оба молчали.

А в конце месяца его не стало. Я ушла в себя. Тогда я впервые поняла, что такое депрессия или почти. Не знаю.

Телефон зазвонил, громкая мелодия раздалась на всю квартиру.

— Алло, — проговорила я тихо, так, будто вчера орала на нашу футбольную команду, которая все никак не могла выиграть, которая упускала мечи.

— Здравствуй, Мирослава, — по ту сторону раздался знакомый голос, но слушать за весь десятый класс мне надоело, остался последний год, потерпеть еще немного, — жду тебя завтра на отработке.

— Я не приду, извините.

— Сказала прийти, значит придешь, а можешь документы забрать и валить в другую школу. Совсем стыд потеряла! Все ходят, только не ты.

Говорить что-то ей бессмысленно, она не пробиваемая, как танк. Сбрасываю, и, кажется, это была моя ошибка. Татьянка стала названивать все чаще и чаще, после двадцати звонков я отключила телефон.

Мне хотелось побыть одной.

Год был не очень хорошим, учитывая, что моя соседка по парте Диана переехала в другой город. Теперь я сидела одна. Скучно, разумеется, но зато теперь я полностью посвятила себе учебе, может смерть деда так повлияла на меня, не знаю.

Буквально через неделю я создала для себя образ кошки, которая «гуляет в классе сама по себе»

И мне было так удобно: никто не трогает, никто не замечает. Все с этим стали мириться. До определенного момента.

Этот день был кошмаром. Самым настоящим кошмаром, который только можно представить для себя. Даже самому злейшему врагу не пожалеть того, что было в тот день.

Тот день длился медленно, тяжело. Я сидела, долго думая над строчками в очередном стишке, слова никак не лезли в голову, от чего начала кипятиться, до такого состояния я еще не доходила.

Последний урок биологии. В кабинет я влетела первая и для меня это даже не удивительно. В классе десятом я поняла одну, но очень не важную на тот момент факт — я влюбилась в своего учителя, так глупо, так наивно, так хреново. И именно на его уроках я сидела на своей тетради, где записывала новые строчи, идеи. Любовалась им и наслаждалась.

Глава 3 нельзя жить прошлым, когда рушится настоящие

Не знаю, откуда это все пошло, но всегда говориться, что за свое настоящие нужно бороться, за будущее тоже. И виной всегда прошлое. А что, если в прошлом нам было хорошо? Что если настоящее настолько ужасное, что возвращаться не хочется, а будущее только пугает своей не известностью. Я даже где-то читала, что нельзя жить прошлым, когда начинает рушиться настоящее.

— Не думал, что увижу тебя вот так вот, — сказал он, переключая канал, заиграла знакомая мелодия, которую можно слушать несколько раз.                      

— Я тоже не думала, что мой старый знакомый решит меня вот так вот убить.                     

— Заметь ты сама пригнула…                                                                           

— Я шла!                                                            

— Ладно, ладно. Почему не в школе?                                                            

— Хочешь узнать? Не думаю, что тебе понравится. Многие утверждают, что я не права по отношению к своим учителям, но это все из-за того, что они их даже не видели и не знаю о них ничего.

Парень сказал, чтобы я уже поделилась историей о своей школе и пришлось рассказать, как меня угораздило попасть именно в эту школу. Какие у нас учителя, кто раздражает, а кто более менее адекватный.                                                              

Рассказывала я примерно всю дорогу.                                                                          

— Я бы ей стулом зарядил, — хохотнул он, открывая передо мной дверь.                

— Ну, открыть я могла и сама.                                                                                                

Устало вздохнул, сделав вид, что закатил глаза.                                                                                       

— Я вот поражаюсь тебе. Нормальная девушка, а характер…                                                           

— Иногда лучше быть для всех стервой, чем терпеть предательство людей и жить с болью.

— Откуда столько пессимизма?                                                                                                       

— Будешь много знать, состаришься быстрее, — подхожу к подъезду, набирая домофон. Знаю, что в это время Вика будет дома (это, кстати, дочь Аллы)                                                                         

Не успев снять с себя куртку, как на меня набросилась жизнерадостная Джесика. Маленькая собачка, породу я вечно забываю, вроде чихуахуа или что-то в этом роде. Честно, знаю всего три породы собак: хаски, мопсы и немецкие овчарки, остальных как-то не любила и может, поэтому не стала запоминать. Ну, это и служит, что слишком много раз переспрашиваю, что за порода собаки, например, когда больше месяца не вижусь с хозяином.                                                                                  

Мы пили чай, дожидаясь того часа, когда Алла вернется с работы. Ромке нужно было кое-что у нее узнать, да и что-то взять. На самом деле мне это было не интересно.

— О чем задумалась? — я не заметила, как уставилась в одну точку, а именно в свою кружку с чаем.

— Не знаю, просто.                                                                                                                                

Глава 4 даже после боли есть просвет...

Каникулы наступили слишком быстро, чего отчасти я совсем не хотела, да и не думала об этом даже. Через пару дней еще и день рождение, отмечать которое уже не хочется, мало того, что восемнадцать лет, так еще и без всего такого привычного, что было...

Я перестала думать о том, что когда-то были друзья, с которыми всегда было хорошо... Даже через призму непонятной боли, хочется немного поныть, но, думаю, это будет лишним.

Снег в этом году выпал поздно, обычно уже в конце октября и в первых числах ноября снег лежит постоянно. Этот год… не такой, какой представлялся на первый взгляд.

Роман
Привет, надеюсь, ты не против, если я добавлюсь к тебе, и мы просто пообщаемся?

Сначала я и понять не могла, что за человек решил ко мне добавиться, но просмотрев фотографии поняла одно. Этого человека уже видела. Да, тот самый парнишка, с которым летом отдыхали под Новосибирском, вместе с Аллой еще парочку людей. И вот даже недавно мы видели, отчего-то даже захотелось улыбаться.

Я

Конечно же, я не против общения, только твоя девушка мне волосы не вырвет, а то мало ли, мне они еще нужны J

Может, я сморозила глупость… Хотя, нет, я ее сморозила. Ни на одной из фотографий, я не увидела его с девушкой, что может быть странным. Разумеется, это дело каждого человека. Даже парень Марины не всегда ставит с ней фото на аву.

А я просто не люблю фотаться, даже до десятого класс не было инстаграма. Даже когда появился, фоток там не было, и нет, ну, почти. А стена пустая, что это за человек, которого я видела всего два раза в жизни, я не знаю. Музыка, группы, фото… все закрыто, даже от друзей.

Я

Почему у тебя все закрыто даже от друзей?

Написала я, когда он уже вышел из онлайн.

Стоило, отойди, заняться своим делом, как ответ сразу же пришел, да и не только от него.

Руслан

Можешь выйти, хотелось прогуляться, да и поговорить.

А второе сообщение было от Ромы.

Роман

Просто. На самом деле, не люблю, когда кто-то начинают следить за собой, типо что я случаю, в каких группах зависаю. Сразу чувствуется дискомфорт.

Быстро ответила Руслану, что нет, потому что голова у меня мокрая и даже если я возьму фен то максимум выйду через пол часа, второму же пришлось написать сообщение побольше.

Я

Ну, здесь ты в чем-то прав. Я сама не люблю этого, поэтому и закрыто все, хахаха. Да и вообще, из-за своей скрытности у меня мало друзей…

Не понимаю причем здесь это. Зачем я это вообще сказала… вот блин.

И вот он вновь что-то набирает. Время уже близится к часу ночи и почему-то именно сейчас меня начало затягивать в сон. Причем в такой, который мне хотелось попасть: сладкий, спокойный и в долгий.

Проспала. Я проспала сразу три урока. Телефон почти разряжен. Несколько пропущенных звонков от классной руководительницы.
 

— И зачем я в такую рань встала?

Задавать самой себе вопрос просто бесполезно, учитывая, что ответа я никогда не услышу, особенно от самой себя…

Теперь надо подумать, чем себя занять, что может быть не очень хорошо. Да и чем я займу себя? Даже настроение что-либо писать нет, совсем.

Включаю ноут, который мне оставили, нет, подарили. Пока техника включается, загружается, иду на кухню, чтобы сварить себе кофе. Нужно себя хоть как-то разбудить.

В голове происходит какая-то несусветная каша, все так начинает перемешиваться, отчего уже голова идет кругом. На ум сразу приходят какие-то странные строчки.

После боли тяжело.

Нам хочется быть одиноким,

Нам хочется погибнуть в боли своей.

И мы не знаем, чего нам захочется после...

Быстро открываю microsoft word и быстрыми движениями своих пальцев печатаю, дабы не забыть. Такое нельзя забыть, может, когда-нибудь я вернусь к этому, допишу то, что должно было тут получится. Это какой-то недостих. И таких у меня много. Слишком.

Знаете, рождение неких строчек столь чудесно, что даже не подается описанию. Стоит что-то услышать, увидеть, как на ум приходит то, что потом становится твоим.

Мы все в этом мире рабы.

Должны мы жить по закону чужих.

И самые близкие могут стать врагом.

Хочешь, не хочешь,

А служить будешь самому злому.

Не подчинение — получи удар.

Вранье — ты в заперти.

Запомни одно:

Здесь правы лишь те,

Кому ты служишь.

Тюремщик — следит за тобой, за каждым шагом.

Если поймет, что ты против него — лучше беги.

Ты безоружный.

Против тебя все:

Время, слова и даже люди, которым ты когда-то верил.

Глава 5 есть только мрак, боль и отчаянье

Новый год приблизился быстро и незаметно. Отмечать нас позвали на базу, один из знакомых моих родителей. Там я бывала и много раз, так что каждый уголок знаю.

Удивительно, но Рома даже приехал и Питера сюда, к нам, в маленький городишко. Даже не понимаю смысл его действий. Будь моя воля, уехала, забыв весь тот кошмар, что был здесь.

— Вижу тебя в третий раз за год, но ты все еще стоишь в стороне, — услышала я за своей спиной мужской голос.

— И что? — поворачиваюсь к нему.

— Это же ненормально, разве нет?

— У каждого человека свое мнение на то, что ему делать, как это делать, когда и где. Это нормально, иногда быть одиноким, даже в окружении людей. Знаешь, — делаю паузу, запивая соком из своего бокала, — иногда лучше быть одинокой тварью, нежели получить нож в спину. Я боюсь предательства. Боюсь вновь получить нож в спину или в сердце. Я не выживу в следующий раз.

Он смотрел на меня так, будто понимал о чем я говорю, будто сам бывал в такой ситуации и меня это немного радует, что я это говорю, тому, кто понимает.

— Лучше быть тварью для всех.

— Но ты же не такая…

— Кто знает, — пожимаю плечами, понимая, что не такая уж я и тварь, как хочу это показать, — человек, который все время давал надежду на то, что когда-нибудь у нас с ним что-то будет, воткнул мне нож… в голову. Это неприятно. Но я была дурой, сказав, что люблю и пыталась привлечь внимание. Потеряла подруг и его, да и поняла несколько вещей...

Это уже говорила не я, а то, что живет внутри. Маленькая Мира, которой хотелось поговорить с окружающими. Мира, которой не хватало теплых и душевных разговоров.

Может, не нужно быть для всех отвратительной дрянью. Не все столько ужасны. Алла же не сделала мне ничего плохого? Нет. Она оказалась рядом. Так рядом. И так вовремя. Я тонула во тьме, где есть только мрак, боль и отчаянье. Она вытащила меня оттуда и впустила в мой мир тепло.

— Не делай такое лицо, будто съела червя или таракана, — хохотнул он, что вызвало у меня улыбку. Странный он.

— Странный ты, но это прикольно, — сказала я, хлопнув по плечу, а сама пошла к столу, где взяла свой стакан с напитком.

Парень подходит ко мне, приподнимаю бокал, и слышится отчетливый стук двух сосудов. После чего выпиваем до дня и идем на танцпол, где уже вовсю веселились остальные.

Музыка затихает. На пару секунд становится тихо, не привычно, а потом начинает играть песня Верки Сердючки «все будет хорошо». Становится смешно, хорошо. Весело. Честно, не думала, что новый год можно вот так вот хорошо отметить в окружение друзей.

Марина

С Новым годом, сучка J

Увидела это сообщение позже, чем можно было его увидеть. Знаю, что это всего лишь юмор моей подруги и «сучкой» называет меня всего лишь по дружбе, любя. Да и я ее в ответ точно так же называю.

***

Пару часов пролетели не заметно, я бы сказала, слишком быстро.

Пока все спали, я ходила, нет, бродила по дому. Сама не понимая зачем, ведь можно взять и поспать, время пролетит еще быстрее. И черт меня дернул посмотреть под елку, в гостиной. Там уже, как по щучьему велению, разложены новогодние пакеты. Прям, как в детстве.

А один из пакетов был адресован мне.

— Не может быть… — проговорила я, пытаясь поверить в то, что я там увидела.

— Может, — голос за спиной раздался неожиданно, — твои родители решили сделать тебе такой подарок.

Я готова заплакать от радости. Не каждый же праздник родители могут позволить мне столь дорогой подарок, учитывая, что всего лишь на один раз. Билеты на группу «Red Lords*»!

Правда, моим любимчиков всегда был Визард, это как Рихард из rammstein. Ну, или множество других людей, как и из фильмов, так и из сериалов и музыкальных групп.

Удивительно, что такая группа решила к нам приехать.

— Как они узнали?

— Все просто, — Алла улыбается, — это одна из любимых твоих групп, но так как твои немцы не приезжают в этом году, то родители решили на другую группу купить билеты. Ты не рада?

— Глупый вопрос. Конечно же, я рада. Да не немцы, но они тоже очень крутые! Настолько, что их тайны просто сами собой заставляют в них втрескаться по уши. Столь загадочных личностей я еще не видала. Странно? Да, определенно, но это просто самый лучший подарок.

И в самом деле, если о раммах мы хоть что-то можем узнать из той же википедии, то о тех загадочных парнях из лордов — ничего. Совсем. Все только примерно: возраст, увлечения. Стиль музыки, тексты и одежду. Все это они придумали сами.

А на концертах, этот зловещий грим, от которого мурашки по коже. Татуировки, пирсинги, а еще куча всякой неформальной антрибутики. Как же тут не влюбиться?

Они покорили миллионы. Еще бы рассказали миру о себе, хоть чуть-чуть... Об этом можно только мечтать.

На билетах стоит дата 8 апреля в 20:00

Теперь я не усну...

***

К вечеру, когда уже все проснулись, мы начали потихоньку собираться.

— Тебя подвести? — он подкрался незаметно, бесшумно, от чего я вздрогнула, — прости, не хотел пугать…

— Не нужно, мы с Аллой доберемся, к тому же она на машине.

— Ну, мое дело предложить, ваше отказаться, — он не обиделся и это отчасти радовало.

Честно, я не понимаю, такого внимания с его стороны. Где он, где я. Это как Небо и Земля. Разница большая и во многом. Может, мне просто, кажется. И лучше будет, если мне и правда все кажется, а то потом будет больнее, если я вдруг....

Глава 6 боль может убить дважды

После того звонка, который я совсем не ждала, мы все-таки с Русланом погуляли.

Но знала ли я, что именно он хотел? Нет.

— Мир, давай встречаться, прошу. Ты слишком красивая, чтобы тебя вот так просто отпустить.

— А ты уверен в своем выборе?

Он не знал меня, как знаю себя я или же Марина с Ветой, которые видели меня в любом состоянии. Даже Варя с Машей меня никогда не видели настоящей. Мы с ними были слишком разными, поэтому наши дороги разошлись, как ни странно.

***

Можно было бы в подробностях рассказать о том, как начали зарождаться наши отношения с Русланом. Но это слишком длинная история, которую не рассказать ни за час, ни за день и даже не за неделю или месяц.

После окончания школы, мы съехались.

— Рус, тебе не кажется, что это слишком рано… ну, я про то, что мы начали жить вместе и все такое? — спросила я, чувствуя, как тело парня медленно опускается на мое, уставший, потный.

Все, как обычно. Полежит немного, молча, а потом сходит в душ и будет свежим и душой и телом. Это стало традицией, каждый вечер одно и тоже. Нужно вроде бы что-то разнообразить, но говорить об этом иногда становится страшно, будто чувствуешь, что потом будет все по-другому. И только неизвестность пугает… до смерти пугает.

Меня всегда пугала не известность. И, думаю, это у большинства из нас.

— Нет, не думаю, что торопимся. Знаешь, я долго думал, но все никак не мог собраться с нужными мыслями. Мы давно знакомы, встречаемся уже больше шести месяцев… — парень делает глубокий вдох, выдох, — люблю тебя, и хотел узнать. Ты выйдешь за меня?

— Что? Выйти за тебя замуж? Рус, ты серьезно?

— Ну, так что?

— Нет. Не так скоро… Я пока не готова к этому… Прости.

— Ладно. — Его взгляд сразу же изменился, словно его подменили. Это уже не тот кого я знаю, совсем другой Руслан.

Прикрываю глаза и чувствуется, как становится легче, как он встает с кровати.

Не знаю, но от него исходит другая аура, не та, которая когда-то была. Понимаю, что обидела, но он должен понять, что для меня это рано. К тому же никто не жениться на первой курсе. Подумают, что по залету и все, что дальше? Рано… Рано… Слишком рано…

Всю неделю Рус был не своим, пропало все что только могло пропасть, больше не было обнимашек на прощанья, не было даже легких поцелуев перед снов. Его явно подменили.

Даже сейчас, когда он спит о него исходит что-то холодное.

— Это все из-за моего отказа? — тихо, почти что шепотом спросила я, то ли себя, то ли кого-то другого, но скорее всего себя. Легким движением руки провожу по его волосам.

Руслан стал меняться, в его темных глазах больше не было той теплоты, что была. Лед. В них появился холод, буря… снежная буря. Я думала, что все обойдется, что это все из-за проблем в учебе и на работе, пока… пока он не ударил меня.

— Почему я должен жрать одно и тоже? Может, ты кому-то стала готовить еще? — его сильная ладонь сжимала горло, от чего я начала задыхаться, — дрянь. И я еще хотел на тебе жениться!

— Пусти… — по щекам побежали слезы, стало тяжело дышать и не только из-за боли в груди, но и из-за его рук, сжимающие горло.

— Да кому ты нужна? Единственное, что ты умеешь делать это хорошо сосать и брать. Вот, что тебя спасает.

И ушел.          

Тогда я впервые не знала, что делать, как быть. Внутри повисла тревога. Даже вспоминая это мне становится не по себе, достаю телефон и пытаюсь хоть как-то отвлечься. Пусть будет сложно, пусть, будет не возможно. Плевать.

Вконтакте много непрочитанных сообщений от подруг и в беседе однокурсников тоже. Кто-то прокомментировал фотку в instagram. Сейчас меня это не волнует. К сожалению.

Однажды мне было больно от любви и тогда я чуть от нее не умерла, разумеется, мораль и душевно, а сейчас… боль убивает меня уже во второй раз. Обещала, что не буду такого терпеть, а сама сижу и жду, только вот чего?

— Руслан не может быть таким моральным уродом, это все из-за проблем… — хотелось бы верить, хотелось бы. Тут скорее я пытаюсь себя в этом убедить и успокоиться от этих навязчивых идей. Как глупо. Как наивно.

На учебу сегодня я опоздала. Рус ночью не ночевал дома, а я не могла долго уснуть. Мысли не дают покоя, не дают расслабиться.

— Не знаю, что сейчас между нами, но это уже не отношения, — сказала я в тишину, чувствуя, как по щекам пролились слезы, — это боль…

***

Через пару дней нам удалось поговорить, точнее… говорила я, а он лишь слушал и честно, не знаю, понял ли он меня, может я в стену говорила. Не знаю. Это слишком странно было. Но это сработало. Рус, стал прежним, чему я была только рада. Только вот возникал вопрос «а на долго ли?»

Второй курс педагогического университета, стал в разы сложнее.

Я перестала спать, вести привычный образ жизни, и если на первом курсе я могла хоть как-то справиться, то сейчас с трудом успевала поесть.

А потом мир рухнул.

— Знаешь того самого Руслана? — из кабинки в женском туалете раздался голос и явно не адресованный мне.

— Ну… Да, наверное.

— Вчера мы стали встречаться, правда неофициально, пока о там со своей сучкой Мирой. Редкостная тварь.

— Оу, и что ты хочешь сделать?

— Подставлю ее перед Русом и дело в шляпе. Да, пусть он ей сам изменяет, но никто же не сказал, что она начала изменять позже, — а потом она засмеялась. Я узнавала голос, правда… не совсем точно.

Но честно плевать кто это говорит, когда в груди все начинает сживаться от боли. Плевать, когда внутренний мир вновь стал рушиться. Я верила, поверила, а он поступил со мной просто отвратительно, ничтожество. Даже плакать не могу не потому что выплакала все, потому что жалко слезы.

Часть 2 глава 7 чистая страница

Открываю глаза.

Не сразу понимая, где я оказалась, да и не совсем помня как именно.

Чувствую различные трубки: в носу, во рту и даже в руках. Это не больно. Совсем. И это даже не пугает меня. Больше всего, меня пугает то, что я ничего не слышу... совсем. Не слышу пищание различных приборов, которые окружают меня. Не слышу разговоров за дверью. Не слышу шагов по коридорам.

И даже стук своего сердца.

Я могу лишь чувствовать его, что не успокаивает меня, ни капли.

Это странно, пугающе.

Но странно еще то, что я мутно помню то, что со мной произошло. Настолько мутно, что....

Нет, я не могла так просто все забыть. Всю картину должна, ладно мельчайшие подробности. Они ни к чему, самое главное, тот день, которые привел меня к тому, что сейчас я не дома, а в чертовой больнице.

Закрываю глаза и пытаюсь вспомнить.

Мы тогда поссорились. Сильно поссорились, а если уточнить, то он мне изменил. Нет, изменял на протяжении нескольких дней, а может быть и недель. Этого я точно не знаю. Да и плевать мне теперь. Я зла на него. Да и на себя тоже. Сама не заметила этого.

Сейчас для меня самое главное понять, что случилось со мной, как сильно я пострадала. Тело так никогда не болело, как сейчас.

Интересно, если я сейчас закричу, меня услышат? А смогу ли я закричать?

Или я даже этого не смогу сделать?

Смотрю на дверь. Кажется, я жду чуда.

Так наивно...

Палата.

Она не дает мне полного покоя. Она не такая, как себе представляла. Не обычная что ли. Особенная.

Что-то внутри начинает сжиматься, а разум не дает успокоиться, понимая, что это не совсем простая палата. Понятное дело, что после того, как человека сбивает машина, его не отправляют в общую палату. Палата реанимации.

Вот где я.

Вдох.

Выдох.

Чувствую, как сердце начинает биться чаще, больно покалывая слева. Почему-то даже заплакать захотелось. Громко. Взахлеб. Почувствовать соленый вкус слез. Почувствовать, что я жива, что это сон. Страшный. Кошмарный.

Прежде чем снова закрыть глаза и погрузиться в сон, который стал моим маленьким спасением от реальности, вижу, как проходит тень, а потом открывается дверь.

Ко мне пришли.

Мужчина средних лет, высокий и с кольцом на безымянном пальце. Жаль. Его взгляд останавливается. Его я вижу впервые. На нем не костюм или джинсы с рубашкой. Специальная одежда врачей. Голубые штаны, рубашка и белый халат. С стетоскопом на шее.

Он не смотрит на меня. Наверное, смотрит показание моих приборов. Может, они отключены и поэтому я не слышу их?

Делает пол оборота туловищем и, кажется, что-то говорит. Только, я ничего не слышу. Почему?

Что же такого случилось?

Через пару минут прибежала девушка, видимо, медсестра. Девушка принесла блокнот, который вручила ему. Не понимаю, что он собирается делать. Не понимаю, к чему весь этот цирк, когда уже не смешно. Если кто-то из друзей решили меня вот так разыграть — идиотская шутка.

Закончив писать, он показал мне листок. Сначала я не понимающе посмотрела в его темные глаза. Пытаюсь запомнить его лицо, его ямочки на щеках, его прямой нос и тонкие губы.

Легкая щетина и круги под глазами, говорят о его усталости.

Меня зовут Леонид Викторович, и я твой лечащий врач. Расскажи о своих жалобах.

Не сразу разбираю кривой почерк мужчины.

— Если вы хотите поиздеваться, у вас хорошо получается, но шутка уже не смешная, — начала говорить я через боль в горле, можно было бы предположить, что у меня ангина или еще что-то, но я не слышу собственного голоса, — не знаю, как вы делаете абсолютную тишину, но… это слишком жестокая шутка. Скажите, вам за это заплатили, да? Только, знаете, из вас хреновый актер, да и вообще из врачей хреновые актеры получаются.

Посмотрев на меня, как на дурочку, он принялся вновь что-то писать, только уже дольше, будто думает, что сказать, а может и придумать.

Не в моих правилах пугать своих пациентов, даже если там все так плохо. Лучше сказать праву, причинив боль, нежели соврать, но отгородить человека от боли. Это не профессионально, так поступают только убитые врачи. Поэтому, тебе придется поверить в то, что я сейчас скажу. Ты поступила в больницу около месяца назад, без сознания, с переломами и сотрясением мозга. Тебе уже делали операцию. Только мы не учли одного, да и поздно заметили это. Причина, по которой ты не слышишь — твой мозг очень серьезно пострадал.

Спокойно дочитать я не смогла слезы начали вырываться. Я не могу их сдерживать.

Да быть такого не может. Это вранье…

— Еще раз повторить? Это не смешная шутка! — чувствую, как напрягаются голосовые связки, но уши все еще не могут услышать.

Как бы я не старалась крикнуть на него, совсем ничего, только горло деру своим криком.

Была бы у меня возможность, встала бы и врезала этому клоуну, но боль приковала меня к постели, провода, словно цепи, удерживают меня.

Он лишь качает головой.

И только в этот миг понимаю, он не лжет.

Все, что было сказано, оказалось правдой.

А что дальше? Что делать потом, когда меня выпишут? Я не смогу закончить учебу, не смогу идти работать. И как быть? Кому нужна калека? Правильно, никому.

Сон стал единственным, что меня успокаивало. Я старалась не просыпаться, но чувство жажды не давало мне покоя.

Неделю переваривала те самые слова, а потом еще одну неделю пыталась с этим смириться, что у меня не получилось совсем.

Когда приходили медсестры или врач, я делала вид, что спала, но меня будили. Не знаю зачем, но для того, чтобы я вспомнила о своей глухоте, точно. Я злилась. Это было видно только по моим глазам, девушки пугались, а доктор все прекрасно понимал и старался не беспокоить меня, а дать спокойно смириться с тем, что я теперь не я.