Я и мой похититель

Глава 1

Эмили

– Ты будешь послушной девочкой? – Спрашивает тихий, вкрадчивый голос, от которого по шее бегут мурашки. Он кажется мне знакомым, в голове мелькают образы, но ни за один не могу ухватиться. Помню тембр, но не могу вспомнить владельца, а повязка на глазах не дает его увидеть.

– Да. – Отвечаю, содрогаясь, потому что не понимаю, о каком послушании речь.

– Не дергайся.

Теплые руки на моих ногах отвязывают веревки, обхватывая мои икры. Его пальцы щекочут замерзшую кожу, настолько ласковым кажется прикосновение. Дыхание учащается, как и пульс, который чувствую в висках. Сердце быстро бьется о ребра.

«Кто же он такой?»

Горячая ладонь едва касаясь скользит по ноге к колену, ненадолго останавливается и продвигается выше. Я забываю, как дышать! Так меня еще никто никогда не трогал.

Он склоняется надо мной. Теплое свежее дыхание щекочет щеку пока он освобождает одну мою руку.

– Ты обещала быть хорошей девочкой. – Голос хриплый, будто у него в горле пересохло. У меня точно пересохло. Невольно облизываю сухие губы, пока он отвязывает вторую руку. Киваю в подтверждение, что буду послушной. Но не хочу знать, какого рода послушание его интересует.

«Страшно. Дико страшно».

Я пришла в себя с ужасной головной болью, привязанная к стулу, в кромешной темноте. Руки и ноги затекли. Спина болит от неудобной позы. Мой похититель не говорит зачем он это сделал, а спрашивать я боюсь.

«Кто он? Зачем я ему? Почему я здесь?»

Эти и миллионы других вопросов, как пчелы роятся в голове, больно жаля отсутствием ответов.

Мои ноги, наконец, освобождены.

Похититель помогает мне подняться.

– Спасибо! – благодарю его. Он ведь меня сейчас отпустит. Отпустит же?

Тянусь к повязке на глазах, но горячая ладонь перехватывает мою руку.

– Если снимешь ее, я тебя убью. – Произносит и резко толкает меня в грудь с такой силой, что я падаю.

Схватиться не за что. Удержать равновесие не получается. Я вскрикиваю и падаю на что-то мягкое.

«Похоже на матрас».

Пытаюсь подняться. Понимаю, что короткое обтягивающее платье задралось, открыв похитителю вид на мою пятую точку. Пытаюсь прикрыться, но затекшие конечности слушаются плохо. Не придумываю ничего лучше, чем сесть и сжаться в комок.

Слышу металлический звук. Он напоминает пряжку ремня.

«Нет, это точно пряжка ремня!»

Дышу часто, сердце колотится о ребра, к глазам подступают слезы.

Спокойный, холодный баритон подтверждает мои опасения:

– Сейчас мы запишем видео для твоего отца.

Слышу, как он стягивает с себя одежду. Шорох ткани и звяканье пряжки ремня. Вещи отброшены в сторону. Это не может быть правдой. Все, как в дурном сне. Я ведь сплю?

– Я буду тебя тр**ать, а ты будешь молить своего папочку выполнить мои требования. Если он не сделает то, что я скажу, я убью тебя и отправлю ему видео и твои останки. Так что, кричи громче. Умоляй.

– Не надо. Прошу. Отпустите меня, пожалуйста!

Мужское тело прижимает меня к холодному матрасу. Горячие руки задирают платье выше.

– Нет! Пожалуйста!

Пытаюсь оттолкнуть его, но все бесполезно. Сильный. Очень сильный. Слишком.

– Ты, – Рычит злобно и я пугаюсь. Дрожу. – Ответишь за грехи своего отца. Он убил мою семью, а я заберу у него тебя.

– Не правда… – бормочу я, но он слушает, замерев.

– …

– Папа хороший, он не мог так поступить.

Похититель хватает мои запястья и сжимает над головой. Я обездвижена и ничего не вижу. Все попытки увернуться и выкрутиться тут же пресекаются.

– Не надо. Пожалуйста! – хныкаю, пытаясь удержать достоинство. Но разве это возможно, когда с тебя стягивают трусы? – Нет!

Белье нещадно порвано. Боль от натянутой ткани обожгла кожу, заставив меня охнуть.

– Простите… – говорю первое, что приходит на ум. Но похититель меня не слушает.

Мужчина раздвигает коленом мои ноги. На внутренней стороне бедер наверняка останутся синяки. Я всхлипываю.

– Вы ведь не такой! – почти шепчу я, в попытке договориться. Люди не бывают такими жестокими. Ведь правда?

– А какой? – мужчина замер. Его возбужденная плоть упирается между моих ног. Забываю, как дышать. Не хочу, чтобы это произошло здесь и вот так. Моим первым должен был стать мужчина, которого я буду любить, муж.

– Вы хороший. – Голос выдает волнение, дрожит и вибрирует. Он понимает, что я вру. Я сама это понимаю. Понятия не имею какой он. Но раз способен сделать такое, то точно не хороший.

– Нет. Я именно такой. А ты… скоро умрешь. – Шепчет мне в ухо и толкается внутрь.

Зажмуриваюсь, хотя, на мне повязка и я, итак, ничего не вижу.

Глава 2

Итан

Я давно собирал информацию про Эми. Не следил, нет, но узнавал все, что мог. И готовился именно к этому дню. К тому, что сделал с ней на камеру. И это только начало.

У меня было ее фото. Обычная девчонка, ничего особенного. Темно-русые волосы, серо-голубые глаза, милое лицо и стройная фигурка. Молоденькая и хорошенька, но главное – наивная, добрая и простая. И это было ее минусом.

Если бы она была испорченной богатенькой стервой, мне было бы проще. Но она такой не была.

Я не позволил ей снять повязку не потому, что боялся показать лицо. Мне было плевать на это. Жить ей осталось не долго. Дело было в ее глазах, слишком добрых и наивных. Огромных и чистых, как озера. Не хотел, чтобы она смотрела на меня так, как умеет только она.

Вспомнил, как она поблагодарила меня, когда я освободил ее от пут. Дурочка!

Вчера вечером, я без особого труда попал на корпоратив в компанию ее отца. Забавно было пройти мимо охранников, всего лишь показав им поддельное приглашение, ведь в той компании я не работал. Совершенно посторонний человек. Я пришел туда за ней. И я ее нашел.

Узнал сразу, как увидел. Красное платье облепило изящную фигуру почти как вторая кожа. Но на ней это почему-то не выглядело пошло. Правда волосы, оказалось, она красит в рыжий. Хотя, это тоже было ей к лицу. В жизни она выглядела куда интереснее, чем на фотографиях.

Вообще, поймал себя на мысли, что она не вызывает отрицательных эмоций. Хотя, должна.

Дочь врага, моя цель. Та, которую я убью. Но перед этим изрядно помучаю на камеру. Все, для ее папаши – Моргана-мать-его-Уотсона, будь он проклят!

Два года я готовился к этому. Пахал на двух работах, копил деньги и информацию. Теперь пути назад нет. И я доведу дело до конца. Обязан это сделать.

Эми запер в подвале. Хотя, привязанной к стулу ей все равно не сбежать. Да и куда она сбежит, босая, без средств связи? Вокруг на много миль лес и поля покрытые глубоким снегом. Если выберет правильное направление, то выйдет к трассе. Вот только она быстрее замерзнет, чем дойдет туда.

В темной комнате второго этажа включил ноутбук и отправил видео на личную почту отцу Эми.

«На, любуйся, убийца. И знай, что это только твоя вина».

Его служба безопасности не сможет меня отследить. Я обо всем позаботился.

Выключил ноут и откинулся на спинку кресла.

Осталось дождаться ответа.

План приведен в исполнение, но чувства удовлетворенности все равно нет. Из головы не шла Эми. Не ожидал, что она окажется не только наивной, но еще и невинной. Обычно к двадцати годам девушки уже меняют несколько парней и безусловно спят с ними. Но она другая.

И от этого я чувствовал себя отвратительно.

Обычно, в таких случаях я вспоминаю семью. Отца, мать, брата и сестру.

Вернее, их обугленные останки, которые опознавал в морге два года назад. Был канун нового года, как и сейчас.

Вот только теперь перед глазами стоял образ Эми, закусившей губу, чтобы не кричать от боли, когда я надругался над ней. Хрупкая, худенькая, маленькая. Я пытался быть грубым и жестоким, насколько мог.

Моей сестре сейчас было бы на два года меньше, чем Эмили.

Чертов Морган Уотсон! Он отнял у меня всю семью, я в ответ забрал его любимую единственную дочь. Так и должно быть. Именно это я и планировал.

Так почему же тогда на душе кошки скребут?

Этого видео должно быть достаточно для ее отца. Для любого нормального родителя подобное ужасный удар. А дочь он любит, это я точно знаю.

Не выдержал и спустился в подвал.

Эми сидела так же, как я ее оставил, опустив голову. Рыжие волосы закрывали лицо. Уверен, она плачет под повязкой. В груди неприятно кольнуло.

– Пить хочешь? – Беру пол-литровую бутыль, открываю, подхожу к ней. – Я помогу.

– Нет. – Отворачивается. Даже такая как сейчас, она невероятно красива. Не могу оторвать глаз от ее пухлых губ. Я могу взять ее снова, прямо сейчас или убить.

– Это обычная вода. – Я присел на корточки рядом со стулом, к которому она привязана.

Просунул палец между стяжками, которыми привязаны ее ноги и ножкой стула, проверяя, не перетянул ли. Она вздрогнула от моего прикосновения.

Представил, как пальцы скользят по коже, поднимаясь вверх, к колену, оттуда по внутренней стороне бедра, забираются под юбку, и почувствовал пульсирующее напряжение в штанах.

«Черт! Да почему я на нее так реагирую?»

– Так что? Будешь пить? – Собственный хриплый голос удивил.

Закивала.

«Так-то лучше».

Подношу горлышко к мягким губам. Было бы удобнее отвязать ее, но тогда она снимет повязку, а мне это не нужно. Она чуть запрокидывает голову, раскрывает рот, принимая воду. А в моей голове пульсирует дикое желание заменить эту дурацкую бутылку кое-чем другим.

Что за наваждение, я ведь только что был в ней, но снова хочу её, будто ничего не было!

Глава 3

Эмили

Я не могла унять слезы.

Все болело: стянутые стяжками запястья и щиколотки, внутри и между ног.

Похититель действительно меня убьет? Но ведь отцу он сказал: «Если хочешь увидеть ее живой», значит, он меня отпустит?

Почему-то мне казалось, что не отпустит.

Я дрожала от страха и от холода. Одна. В кромешной тьме. И дело не только в повязке на глазах. Похититель выключил свет уходя. Я слышала щелчок выключателя.

Почему мне казался знакомым его голос? Я точно его слышала, мы общались, а это значит, что мы знакомы. Но вспомнить кто он такой не получалось, как бы не старалась.

Ноги заледенели. Я поджала пальцы, но это не помогало.

То, в чем он обвинил папу не могло быть правдой. Папа не такой человек. Он никого не убивал. Произошло недоразумение, недопонимание. Но как мне объяснить это похитителю? Как убедить его в невиновности папы?

В голову ничего не шло. А потом он вернулся. Мой мучитель присел рядом со мной и предложил воды. Я боялась ее принять. Вдруг отравлено? Он ведь обещал убить. Сказал отцу, что… но пить очень хотелось, поэтому я согласилась. Я точно услышала, как открылась запечатанная пластиковая бутылка и припала к горлышку, когда оно коснулось моих губ.

Но мучителю было мало того, что он сделал. Недостаточно той боли, что он мне уже причинил. Он продолжил:

– Ты все еще надеешься, что он тебя спасет? Так наивно! Думаешь, он признается в том, что может навредить его бизнесу ради тебя?

В его голосе звучит нескрываемая издевка. Представляю, как он сейчас доволен собой. Конечно, похитить девушку с корпоратива, опоив ее при этом непонятно чем – «героизм!». Хотелось плюнуть ему в лицо, но я боялась промазать, да и воду было жалко.

– Папа не такой как вы думаете. Он хороший! Его оклеветали! – Слова сами рвались изо рта. Потому что я не хочу, чтобы честь папы оскверняли ложью.

Но, хоть я и изображала смелость, на самом деле ее было очень мало.

Меня трясет от холода и от неизвестности. Голос похитителя точно мне знаком. Только почему я не могу его вспомнить? Может, это папин партнер, который решил таким образом… да нет, что за глупость. Он четко сказал, что убьет меня в отместку за свою семью. Вот только папе не в чем признаваться. Он никого не убивал.

– Пожалуйста, отпусти меня. – Вдруг удастся договориться? По голосу мужчина адекватный. Казался таковым. – Я никому ничего не скажу, честно!

– Глупо. – Слышу тяжелый вздох своего мучителя.

– Что?

– Твое предложение глупое.

Самое ужасное, что он прав. Просить отпустить меня глупо. Тем более после того, что он сделал.

– Почему? – продолжила убеждать скорее себя, чем его, – если вы еще не отправили видео, то я никому не скажу о том произошло между нами.

– А между нами что-то произошло? – в голосе сарказм и холод, от которого кровь стынет в жилах.

Похититель схватил меня за подбородок и повернул лицом к себе. Я чувствовала его теплое дыхание. Свежесть зубной пасты, одеколона для бритья и чего-то ещё, еле уловимого. Приятный запах.

– Ты долго собираешься испытывать мое терпение? – прошептал он возле моих губ и впился в них грубым поцелуем.

Я прикована к стулу, не могу даже сопротивляться его напору. Глаза завязаны. Его рот жестко сминает мои губы. Язык проникает внутрь и сплетается с моим, заставляет отвечать, подавляет.

Вздрагиваю, когда чувствую его руку, скользящую по внутренней стороне бедра.

«Нет!»

Но я не могу вымолвить и слова. Получается лишь мычание.

Он почти рычит мне в рот, проникая пальцем между моих ног. Грубо. Больно!

«Я все поняла. Поняла! Хватит, пожалуйста!»

Но он не останавливается.

– В тебе нет ничего особенного, – голос мучителя хриплый, дыхание прерывистое. Он отстраняется, а я пытаюсь отдышаться. Дрожу. Хочу обнять себя руками, но даже это не могу сделать.

Снова слышу позвякивание пряжки ремня.

– Не надо, – мой голос дрожит. Мне страшно. Не хочу больше. Не хочу, чтобы он повторял то, что было. Я готова на что угодно, но только не на повторение. Умолять. Унижаться. Быть послушной. – Пожалуйста!

Похититель гладит меня по голове, но я не чувствую от него жалости. Его рука подрагивает, когда он наматывает мои волосы на кулак и тянет их вниз. Заставляет запрокинуть голову.

– Надо. Ты должна страдать настолько, чтобы твой отец воспринял меня всерьез. – Слова бьют как плеть. Заставляют вздрогнуть.

Губ касается что-то горячее. Рвано вдыхаю воздух и сжимаю рот плотнее, когда понимаю, что это его возбужденная плоть.

– Нет, сопротивляться не нужно. Ты все равно сделаешь все, что я хочу. – Похититель заставляет разжать челюсти и в рот тут же толкается большое и горячее. Давлюсь им. Из глаз текут слезы, впитываясь в повязку. Я не могу даже закричать.

Я задыхаюсь, когда он доходит до горла. Пальцы на руках и ногах сжимаются, но это все, что я могу. Солоноватый вкус размазывается по языку. Он скользит вперед и назад у меня во рту. Похититель придерживает мой затылок, не позволяя отстраниться или отвернуться.

Глава 4

Итан

Конечно же я сделал чертову запись, будь она проклята!

Швыряю флэшку на стол, падаю в кресло и обхватываю голову руками.

Мне мерзко от самого себя, хотя, я понимаю, что такова месть и я должен довести ее до конца. Умереть, но сделать.

Два года нескончаемых подработок, чтобы накопить достаточно средств, поиск и структурирование информации. Полное понимание, что в суде мне дело не выиграть, ведь Морган Уотсон заплатил кому нужно и вышел сухим из воды. Мне нечего ему противопоставить.

Поэтому я придумал план, а потом решился его осуществить.

Вот только… теперь я сам себе противен настолько, что сдохнуть хочется. Будто внезапно оказался в густой коричневой жиже, которая на поверку оказалась далеко не шоколадом. И я увяз в ней с по самую макушку.

«В кого я превратился?»

Карман обжигает прикосновением металла. Вытаскиваю зажигалку, зачарованно разглядываю ее и тут же проваливаюсь в воспоминания:

Был такой же снежный день, как сегодня. Сестренка встретила меня на пороге родительского дома и вручила подарок, мило смущаясь в ожидании, когда же я его открою.

«Тебе нравится? Ты всегда хотел Зиппо», - смущалась Лисса, пока я развязывал бант на маленькой коробочке и извлекал зажигалку…

Клац!

Крышка откинута, но я не поджигаю огонь, поглаживаю подушечкой большого пальца выпуклый рельеф в виде изящного оленя с витыми рогами. Я давно не курю, но сейчас возникает некая потребность в том, чтобы использовать зажигалку по назначению.

«Олень, символ благородства», – произносит голос сестры из воспоминаний.

«Прости, что разочаровал тебя, Лисса», - мысленно извиняюсь перед памятью сестренки.

Клац!

Крышка закрыта. Не время для воспоминаний. Возможно, время для них уже никогда не настанет.

В груди неприятное чувство. Оно зудит и не дает покоя.

«Чертов план, чертова месть, чертов Морган-мать-его-Уотсон!»

Открываю ноут, сразу ныряю в почту. Ответа нет.

«Да как так? Я похитил твою дочь, тр**нул ее на твоих глазах, а ты не соизволил мне даже ответить? Что ж, раз первое видео тебя не впечатлило, второе должно понравиться».

Пишу новое письмо с требованием запустить стрим на выбранной мной платформе, прикрепляю файл с видео. На душе гадко, будто это не я, а меня только что поимели. Морган, мерзкий трусливый подонок, который боится потерять свое состояние больше, чем дочь. Ярость закипает внутри, смешиваясь со внезапным чувством вины во взрывоопасный коктейль. Добавляю пару фраз о том, что в следующий раз устрою оргию, в которой его дочь примет непосредственное участие. Только это пустой треп. Я уже принял решение, что больше к ней не прикоснусь. Хватит. И с нее и с меня. Не желаю превращаться в монстра окончательно. Не могу.

Не хочу.

Нет, хочу. Я действительно невероятно сильно хочу ее каждый раз, как вижу. Но не так. Не грубо и не силой.

Безусловно я знал на что иду, но все равно омерзительно чувствовать себя говнюком, издевающимся над слабой девушкой. Не знаю, как я буду с этим жить дальше. Да и буду ли.

Если Морган-мать-его-Уотсон найдет способ вычислить меня, то я не жилец. В этой игре ставки – наши с Эми жизни, в обмен на жизнь ее отца. Или – или.

Отправляю письмо, захлопываю ноутбук и прикрываю глаза.

Эми. Она там, в подвале, одна, не в лучшем душевном и физическом состоянии.

Тру грудину, в попытке избавиться от щемящего чувства, но это не помогает. Хочется разорвать майку, а за ней и грудную клетку и вытащить сердце, которому так паскудно внутри.

«Не сейчас. Я не должен поддаваться эмоциям. Нельзя жалеть ее. Я не имею на это права. Иначе все жертвы будут напрасны».

Отправляюсь обратно в подвал. Прохожу мимо не зашторенного темного окна и понимаю, что сейчас ночь. Вот почему нет ответа. Похоже, Морган Уотсон спит и в ус не дует, что его дочь похищена.

«Отвратительный ублюдок».

Собственно, как и я, потому что нормальный человек не решится на похищение не в чем не повинной девушки. Тем более не станет брать ее силой и записывать это на камеру, а потом угрожать ее отцу убийством единственной дочери.

Да уж, я – то еще дерьмо. Сам себе противен. Но я это переживу, если план сработает. Он должен сработать. У меня нет права на провал.

Дверь в подвал скрипит, открываясь. Я вхожу в просторное холодное помещение, которое больше напоминает бункер, и застываю на месте.

Эми, лежит на боку. Нет, она не освободилась, все так же привязана к стулу, но…

Не без содрогания подхожу к ней, боясь увидеть то, о чем угрожал – бездыханное тело. Сердце обрывается и уносится в галоп. А потом слышу, как Эми тихо плачет. Затихает как мышка, услышав мои шаги.

Поднимаю опрокинутый стул вместе с девушкой. Она настолько хрупкая и худенькая, что я не ощущаю ее веса. Я заметил это еще тогда, когда переносил Эмили из машины в подвал в ночь похищения. Она почти ничего не весит. Для меня.

Визуал

Познакомьтесь, Итан Уайлд

Глава 5

Эмили

«Он не запер дверь».

Смотрю в темные глаза, но не понимаю его эмоций. Зато теперь, с уверенностью могу сказать, что я его знаю. Мы знакомы.

Точнее не так.

Мы виделись, общались и даже танцевали. На корпоративе. Совсем недавно, несколько часов назад… или больше? Сколько я уже здесь?

Тогда, в темном зале, среди ярких цветных праздничных огней и громкой музыки, среди шума разговоров и столов, ломящихся от еды, он подошел ко мне. Я думала, что он сотрудник папиного концерна, но это, скорее всего не так. Помню, как он протянул мне бокал с шампанским, когда папа произносил поздравительную речь на сцене. А потом все как в тумане.

А ведь он мне понравился. Наш танец заставлял мое сердце часто биться, и я даже надеялась, что тоже приглянулась ему, ведь он так смотрел на меня. Но имя свое он так и не назвал, я бы запомнила. Таинственный незнакомец, оказался похитителем. Теперь понятно, почему он смотрел на меня так.

И ему нужен совсем не выкуп.

«Наивная дура, вот, кто я!»

Губы дрожат от желания высказать ему все, что думаю, а также от обиды и… страха.

Похититель замечает это и пялится на мой рот, глаз не сводит. Быстро облизывает свои пересохшие губы, и я тут же вспоминаю жадные, властные, грубые и горькие поцелуи с привкусом крови. Мне страшно, только сердце почему-то часто стучит. Наверное, от волнения.

Прикусываю губу, ощущаю сухую кожу, которая тут же больно лопается. Рот наполняет металлический привкус.

– Дать воды? – спрашивает мой мучитель. Он тянется за бутылкой, которая стоит неподалеку.

– Мне нужно в туалет. – Выпаливаю я.

Это правда. Мне очень туда нужно и уже давно. Но сильнее этого желания в голове пульсирует мысль:

«Он не запер дверь!»

Похититель тяжело вздыхает и привычным жестом ерошит свои волосы. Поднимается на ноги, достает из кармана канцелярский нож. Дергаюсь, когда он подносит его к стяжке, сдерживающей ногу.

Вздрагиваю от прикосновения горячих пальцев к замерзшей коже. Пока мучитель освобождает меня от пут, пялюсь на прикрытую дверь. Что за ней: свобода или новая ловушка?

«Нет, нет. За ней определенно свобода. Я должна хотя бы попытаться».

Похититель помогает мне подняться.

Хочется оттолкнуть его, но одеревеневшее тело плохо слушается.

Мучитель держит меня за руку и поддерживает за талию. Его прикосновения обжигают, а близость горячего тела дарит тепло. Хочется одновременно оттолкнуть и прижаться к нему. Оттолкнуть, потому что страшно, потому что помню, что он сделал со мной. А прижаться, потому что он горячий как печка. А мне так нужно тепло.

«Я так замерзла!»

От обиды за то, что оказалась здесь не по своей вине или воле, на глаза снова наворачиваются слезы.

«Да сколько же человек может плакать?»

Я думала, что выплакала весь запас, но похоже еще немного осталось.

Похититель ведет меня совсем не к той двери. Оказывается, в помещении имеется санузел. Хотя, когда огляделась, я была уверена, что нахожусь в подвале: ни намека на окна, голые бетонные стены, пол и потолок, только подтверждали догадку.

– Не вздумай выкинуть номер, – угрожающе произносит мучитель и подталкивает меня к двери в туалет. – Делай свои дела. Только быстро.

Вместо ответа киваю и закрываю за собой дверь, на миг ощущая себя свободной. Лишь на миг. Замка с внутренней стороны нет. Запереться не выйдет.

Осматриваюсь.

Душ. Слив спрятан среди мозаики на полу. Раковина, унитаз и зеркало, в котором отражается бледная, растрепанная девица в грязном красном платье. Когда-то оно было моим любимым.

Дрожащими руками смываю остатки макияжа с лица, чувствуя себя немного человеком в этот момент. Сейчас бы в горячую ванную, полежать, прогреться. Но времени нет даже не мечты. Горло сдавливает спазм, слезы душат, но я держусь. Потом. Все потом.

Пока сижу на унитазе, пытаюсь высмотреть хоть что-то, что может послужить оружием и ничего не нахожу. Но я должна попытаться, просто обязана. Ради папы. Ради памяти о маме.

Вновь открываю горячую воду. Грею в ней озябшие руки. Брызгаю на лицо, а мысли лихорадочно носятся в поисках выхода. Выхода для меня.

– Ты еще долго? – доносится из-за двери раздраженный голос.

А меня посещает безумная идея.

– Уже выхожу. – Отвечаю, скручивая кнопку слива с бачка. Получается довольно быстро. Только бы он не вошел, только бы не остановил!

Сердце колотится в горле, когда снимаю крышку со сливного бачка. Сглатываю внезапно возникший ком и становлюсь сбоку от двери, прижимая свое оружие к груди. Стук собственного сердца кажется слишком громким.

Время будто застывает.

Секунды растягиваются на минуты.

Руки дрожат. Меня всю трясет. Внезапно понимаю, что не чувствую холода, вообще ничего не чувствую. Каждая мышца в напряжении, как перед броском, рывком… к свободе. Я надеюсь.

Глава 6

Итан

Черт! Как же больно!

Я касаюсь места удара. На ладони крови нет, но больно так, будто мне проломили череп. Голова раскалывается. В ушах звенит.

«Ну, хоть череп не проломила, уже хорошо. Но как же больно!».

Поднимаюсь на ноги, опираясь о стену. Комната перед глазами вращается, не могу сосредоточиться на одной точке. Похоже на сотрясение.

Черт!

Отчаянная девчонка. Не каждая смогла бы в ее ситуации совершить подобное.

Слышу открывающуюся дверь в подвал.

«Я ее не запер? Идиот!»

Вываливаюсь из туалета, пошатываясь плетусь за Эми, почти бегу. Голова разламывается на части.

Догоняю беглянку на верхней ступени лестницы. Обхватываю за пояс и тяну обратно.

Кричит, брыкается, царапает мне руки, но все бесполезно. Я не отпущу. И подобной ошибки больше не совершу.

Заношу девчонку в подвал. Ногой захлопываю за нами дверь и толкаю, почти швыряю Эми на матрас. Она теряет равновесие и падает. Тут же пытается подняться, но я уже сверху, придавливаю ее своим телом, подавляю маленький бунт по имени Эмили Уотсон.

Но надо отдать ей должное – она молодец.

– Тебя все равно никто не услышит. – Рычу на нее, а в голове пульсирует боль от каждого звука, даже от собственного голоса.

– Отпусти! – кричит Эми. Пытается вырвать запястья из моей ладони, но я держу крепко.

Вытаскиваю из кармана кабельные стяжки. Сажусь сверху, придавливаю ее ноги. Пытается сопротивляться даже сейчас. Будто может мне противостоять. Отчаянная и наивная. И безумно красивая. Даже когда злится. Даже когда в отчаянии.

Завожу ее руки за спину и стягиваю стяжкой. Затем так же стягиваю вместе ноги. Несколько секунд, которые кажутся минутами и все. Эми обездвижена.

Как же болит голова. Маленькая фурия обеспечила мне сотряс. Мило. Похоже, мы в расчёте, так? Нет, конечно же.

Тяжело вздохнув, иду в санузел. На полу несколько острых осколков.

Крышка сливного бачка раскололась на части, когда упала на пол. Или от силы удара по моей голове. Но скорее первое. Собираю осколки, проверяю каждый сантиметр пола, чтобы не упустить и крошки, которая могла бы послужить ей оружием.

А она ничего. Боевая. Смелая. Не сломалась, даже после того, что я с ней сделал.

В груди снова неприятно щемит. Тру в области сердца, пытаясь унять зуд, но он глубоко внутри. Вырвать бы его с корнем, чтобы не испытывать вину, перестать заниматься самобичеванием.

Убедившись, что пол чист, выхожу из ванной комнаты. Мусор забираю с собой.

Меня все еще шатает. В голове вялость и слабость. Мыслей почти нет. Только одна – лечь и вырубиться.

Эмили повернулась на бок. Сверкает на меня гневным взглядом.

– Тебе не жить, ты это знаешь? – выдает она и я замираю, удивленно глядя на растрепанную худенькую девушку, посмевшую угрожать мне в такой ситуации. Кажется, она забыла кто здесь хозяин положения.

– Внимательно слушаю. – Я действительно заинтересован. Чем же она меня теперь удивит?

– Когда папа найдет нас, он тебя уничтожит! – почти выплевывает Эми.

– Забавно, – говорю я и искренне улыбаюсь ей, от чего она теряет свой запал и удивленно таращится на меня. Как на сумасшедшего. Хотя, наверное, так и есть, я сошел с ума. Еще тогда, два года назад. Безумие постепенно захватывало мой разум. И вот результат – родился монстр. Уродливый и гадкий.

Я выношу мусор из подвала, складываю в углу, где он не будет мешать. Уберу потом, а сейчас возвращаюсь к ней.

– Что смешного? – Эми пытается сделать свой голос грозным, но я снова улыбаюсь, потому что она похожа на котенка, который подражает взрослой кошке и шипит на угрозу. Не страшно. Скорее мило, чем грозно.

В груди снова щемит. Хочется обнять её и извиняться… Вот только я не могу. Да и разве она простит? Кто бы простил? Я бы сам себя не простил за подобное.

– Ты права. – Киваю я, присаживаясь на матрас рядом с Эмили, но смотрю в сторону. – Я не жилец. Я понял это два года назад, когда в канун Нового года мне позвонили и сообщили о гибели всей моей семьи.

Перед глазами вновь встают образы того дня – худшего дня в моей жизни, но самого яркого и незабываемого. Все отпечаталось в мозгу яркими нестираемыми образами, вызывающими боль. Каждый раз, как только всплывают в моей голове.

– Мои родители, брат и сестра ехали за покупками. Обычная предновогодняя суета. – Не знаю зачем и почему я стал рассказывать ей все. Но начав, уже не мог остановиться. – Они не заметили, как машину постепенно заполнил угарный газ. Поскольку погода была холодной, все окна были закрыты, а печка работала на всю. Они потеряли сознание до того, как поняли, что машина горит. И так и не пришли в себя, пока все не сгорело дотла. Вместе с ними.

Эмили сидит и слушает меня молча. Своим растрепанным видом и грозным взглядом, она напоминает мне сестру. Лисса тоже была боевой. Была.

– Но при чем тут папа? – не выдерживает Эми. Любопытная смелая Эми.

Визуал

А вот и Эмили Уотсон

Глава 7

Эмили

Из-за двери доносится четкий звук падения. По коже бегут холодные мурашки. Сердце стискивает ледяная рука ужаса.

«Я его убила!»

Подползаю к двери, сидя, как есть, с руками, стянутыми за спиной. Прижимаюсь ухом к металлическому полотну. С другой стороны не доносится ни звука.

– Эй! – кричу, вдруг ответит? Вдруг, мне лишь показалось, что ему плохо?

Но нет. Я точно уверена, что, когда он уходил, его шатало. Он даже в замочную скважину не сразу попал, я слышала, как ключ много раз скреб по замку.

С одной стороны враг обезврежен, но с другой, я теперь отсюда никогда не выберусь. И это всё моя вина. Вина скоропалительных решений.

– Эй, мистер, вы здесь? – пытаюсь докричаться, получить хоть какой-то обнадеживающий ответ.

«Только бы живой, Господи, пожалуйста!»

– Мистер!

Снова прижимаюсь ухом, к двери. Слышу слабый стон с обратной стороны.

«Живой!»

Сердце колотится, к глазам подступают слезы. Я виновата. Я так виновата! Больше никогда… никогда я не причиню никому вред. Не хочу быть убийцей. Не смогу с этим жить. Нет! Я должна ему помочь. Иначе мне не выбраться. Иначе, я погибну здесь от голода и холода.

В груди щемит, зудит от чувства вины и страх остаться в одиночестве ожидать смерти. Мои вещи, сумка и телефон, остались на корпоративе. Не думаю, что похититель забрал их с собой.

Если бы я не ударила его так сильно, если бы подумала о последствиях, то, возможно, не предприняла бы столь отчаянных шаг. Теперь обе наши жизни висят на волоске. И все по моей вине! Мне так жаль… так жаль… Себя жаль. И его тоже.

– Эй! Мистер, вы меня слышите? Эй! Не теряйте сознание, прошу! Отзовитесь!

Он ведь не собирался посвящать меня в свою историю. Я понимаю это. Но после его рассказа, начинаю вспоминать как папа нервничал в некоторые периоды.

Один из них был как раз в канун праздника два года назад.

Папа часто общался со службой безопасности и был на взводе. Неужели это правда? Тогда получается и гибель мамы…

Нет, этого не может быть. Папа невиновен. Наверняка его подставили. Да. Точно. Кто-то, кто занимается закупками материалов должно быть присваивал средства компании. Если бы папа знал, он бы давно уволил этого человека и отозвал все некачественные детали с продажи. Уверена, так и есть.

Иначе просто не может быть.

Папа не плохой человек. Я не верю, что он откупался от пострадавших.

– Мистер? Вы здесь? – говорю громко в надежде, что он меня услышит. – Надеюсь, вы меня слышите. Мне очень жаль, что… что с вами произошло подобное. Это ужасно. И я понимаю вас, правда. Я пережила подобное пять лет назад. Когда погибла мама.

– Она так же задохнулась в машине из-за неисправности в проводке. Не заметила, как надышалась угарным газом, потеряла управление и врезалась в грузовик. От машины мало что осталось.

– Тогда я тоже думала, что моя жизнь закончена. Но спустя время поняла, что мама хотела бы, чтобы я была счастливой. Если бы она была жива, она сказала бы мне: «Эми, живи хорошо, дочка. Стань тем, кем хочешь быть. Ты все сможешь. Будь счастлива».

– Поэтому я закончила учебу. Ради мамы. Потом пошла работать в компанию папы. Ради мамы. Я пыталась сбежать, чтобы выжить не ради себя, а ради мамы. Прости…– Я замолкаю. Горячие соленые слезы ручьями бегут по щекам.

«Мама, я так скучаю! Как же мне тебя не хватает!»

Больше сдерживаться нет сил. Я позволяю эмоциям взять верх, а слезам литься. Опираюсь спиной о дверь и рыдаю в голос. Некого больше стыдиться. Похититель там, без сознания, а может быть мертв и это только моя вина. Я связана по рукам и ногам, без возможности выпутаться. В комнате кроме матраса, стула и штатива для камеры ничего нет.

Перед глазами мамин образ из воспоминаний. Добрая, ласковая улыбка и слова, что она часто повторяла мне:

«Ты все сможешь, Эми, моя девочка».

– Прости, – глотаю слезы, задыхаюсь, захлебываюсь ими, – кажется в этот раз я не смогу жить счастливо. Прости, что не оправдала твоих надежд. Прости, мама…

Встречайте! Обновленный, вкусный, волнующий до дрожи в пальцах и бешенного сердцебиения, роман

БЕССЕРДЕЧНЫЙ МАЖОР

Никита Король привык получать все, что пожелает. Не даром его называют королем университета.

Марина Малинина скромная девушка, которую Король выбирает своей жертвой.

Они неразрывно связаны друг с другом: обидами, страхами, ненавистью... Но так ли это на самом деле?

Аннотация:

Он ненавидит меня и портит жизнь со школы. В университете решает возобновить травлю, настраивая всех против меня. Но внезапно, в один вечер, всё меняется...