Я, кухня и два дракона

1. Мало того что уволили, так ещё и в другой мир попала

Мелисса

— Ты уверен, что это гномка?

Голос раздался, как гром с небес, от которого я невольно вздрогнула. И вдруг обнаружила себя лежащей на холодном каменном полу, а не открывающей дверь собственной квартиры.

А ведь секунду назад я вставляла ключ в замочную скважину, даже успела повернуть его и услышать щелчок.

Вот только ни дверей, ни ключей в моих руках больше не было.

Лежать дальше и пялиться в каменный пол смысла не имело, поэтому я попробовала подняться и осмотреться.

Ой! Лучше бы я лежала, как раньше.

Я оказалась в каком-то подвале. Вокруг меня горели свечи, на полу фосфорным светом светились начерченные линии, а сверху надо мной нависали двое мужиков.

Красивые заразы, но при этом злые, будто черти, которым газ в пекле отключили.

И одеты они были… ну, скажем так, не по-нормальному.

Кожаные штаны с кучей ремней и пряжек, будто у них хобби — собирать коллекцию застёжек. Тяжёлые сапоги до колена — я такие только в кино про средневековье видела.

А сверху — свободные рубашки, тонкие, но явно дорогие, и ткань так подчеркивала каждое движение, что стальные мышцы под ней угадывались без всяких подсказок.

Одним словом выглядели они так, будто только что сошли с постера «Горячие парни фэнтези-средневековья».

Вообще-то я не возражала против зрелища, но всё равно хотелось спросить: «Ребята, вы так каждый день одеваетесь или это у вас спецформа на случай похищения женщин которых только что ни за что с работы уволили?»

А может, они косплееры? Или ролевики?

А похитили меня, заигравшись в какую-то свою непонятную игру.

Других идей у меня не было, и я остановилась на этой.

В другое время я, возможно, и подыграла бы парням — всё же красивые заразы, таких просто так на улице не встретишь. Но у меня сегодня был очень плохой день.

Меня уволили!

Ни за что. Просто так. Ещё и денег за две недели, что я честно отработала, не заплатили, отмахнувшись тем, что «нам молодой, только что окончивший вуз специалист не нужен».

А когда брали на испытательный срок, почему-то об этом забыли сказать.

Так что настроение у меня было отвратительнейшее, и терпеть чужие выкрутасы я больше не собиралась.

Невольно кряхтя, я поднялась на ноги, развернулась и, ткнув пальцем в грудь сначала одного, потом другого, как можно грознее заявила:

— Так, вы, два ряженых придурка, немедленно верните меня туда, откуда взяли.

В ответ темноволосый уставился на меня так, словно перед ним мышь внезапно заговорила по-человечески. А рыжеволосый заржал, что конь:

— А ты говоришь, не гномка, — хлопнул он темненького по плечу. — А разговаривает-то точно как старая Фильда.

Стало обидно.

Я открыла рот, чтобы высказать этим двоим всё, что думаю о них и их играх, но темненький махнул на меня рукой — и я застыла.

В самом прямом смысле.

Как стояла, сложив руки на груди, так и замерла. Даже пальцем пошевелить не могла.

Да что там пальцем! Моргнуть или перевести взгляд — тоже не получалось!

— И на этом сходство заканчивается, — зло фыркнул темненький, повернувшись к рыжему. — Что предлагаешь делать дальше?

На его точёных скулах играли желваки, а от ярко выраженного рычания аж пятки иголками пронизывало.

— Да ничего, — резко выдохнул, и точно так же недовольно фыркнул рыжий. — Баба она и есть баба. Хоть что-то да приготовит.

Сказав это, рыжий сделал шаг ко мне, схватил за шиворот, словно несмышленного котёнка, и понёс к выходу из зала.

Он нёс меня, даже не напрягаясь, словно я ничего не весила. А я болталась, как пустое ведро на ручке незакрытой калитки, всё так же не имея возможности пошевелиться.

Стало страшно.

Но ещё страшнее стало когда рыжий, пронеся меня через множество лестниц, залов и коридоров, поставил меня на пол, отпустил капюшон моей куртки, за который, в общем-то, и держал меня, и громко рявкнул прямо в ухо:

— Готовь!

И ушёл.

Совсем. Ещё и дверь за моей спиной со страшным грохотом захлопнул.

2

— Ик! — предательский звук сам вырвался из моего горла и заставил меня слегка подпрыгнуть.

Ура! Я могу шевелиться.

Вот только от этого менее страшно не стало.

Я оглянулась.

Помещение оказалось довольно большим — всё с тем же каменным полом и такими же каменными стенами. Сквозь узкие высокие окна лился тусклый свет, а потолок поддерживали массивные деревянные балки.

В огромный камин у одной из стен можно было запихнуть целого быка.

Печь здесь тоже имелась. И не будь похожая у моей прабабушки в деревне, я бы и не догадалась, что это вообще такое.

А ещё тут висели на длинных цепях котлы, свисающие прямо с потолочных балок, и громоздилась целая гора кастрюль таких размеров, что ими легко можно было накормить роту солдат.

Сомнений не оставалось: это кухня. И то, что рыжий, принеся меня сюда, гаркнул «Готовь!», лишь подтвердило мои догадки.

Только вот как тут готовить? Я в жизни печь не топила. Да и просто поднять хоть одну из этих кастрюль вряд ли смогла бы.

Но самое страшное было в другом.

Это была не кухня. Это было сосредоточие грязи.

Толстый слой пыли покрывал буквально всё. На окнах пауки явно соревновались, кто сплетёт самую внушительную паутину, а их менее удачливые собратья бодро оккупировали углы.

Жирные пятна на огромном, грубо сколоченном деревянном столе были заметны за несколько метров, а от вида засохших остатков еды тошнота подступала к горлу.

Какое там готовить… Тут даже просто стоять было мерзко!

Я сделала глубокий вдох и закрыла глаза.

Ситуация была патовая.

Как бы идиотски это ни звучало, но я, судя по всему, попала в другой мир. И не просто попала, а была каким-то образом призвана двумя великовозрастными тестостероновыми идиотами для того, чтобы готовить им еду.

Недаром же они о гномке говорили и решили: как там сказал рыжий? «Баба она и есть баба. Хоть что-то да приготовит».

Мало того — судя по тому, как меня обездвижили одним взмахом руки, мир этот ещё и магический. Да-да, прямо как в сказках и фильмах про драконов. Как говорится, не съели — уже счастье.

Анализируем дальше.

За принцессу меня тут явно никто не считает. Скорее уж я Золушка. Только вместо двух сестёр и мачехи — неизвестно кто, но злости у них точно не меньше. Про их шикарный вид не думаем, он всё равно не для тебя, Мелиссочка.

Я медленно открыла глаза и снова глубоко вздохнула.

Вердикт мне не нравился, но выходов было немного.

Можно было попытаться сбежать… Но раз я уже точно не на Земле, легче мне от этого не станет. Куда я тут без знаний о новом мире и денег?

Можно было бы потребовать вернуть меня домой… но как тестостероновые реагируют на мои возмущения, я уже прочувствовала. Второй раз становиться безвольной куклой я точно не хочу.

А вот приготовить им что-нибудь — вариант.

Когда они будут сытые и, возможно, немного подобреют, можно будет попросить вернуть меня назад. Шанс маленький, но он точно есть.

Только вот… Я снова оглянулась на жуткую грязь вокруг и чуть не завыла.

Не приведя кухню хотя бы в какой-то божеский вид, я просто физически не смогу приготовить здесь хоть что-то.

Так что, Золушка по имени Мелисса, ищи-ка ты тряпку и принимайся за уборку.

Дорогие читатели, добро пожаловать в мою новую историю «Я, кухня и два дракона»!

Здесь вас ждут:

— Юмор и фэнтезийный быт, где сковорода может стать оружием, а кабачки не всегда смирно лежат в корзинке.

— Два дракона с характером и одна попаданка, у которой язык иногда острее меча.

— Чувства от «убью тебя прямо сейчас» до «не отпущу никогда».

— И, конечно, жаркое, но нежное МЖМ. Да-да, будет горячо.

А теперь важное: лайки, комментарии и подписка — это ваши заклинания поддержки для муз автора) Они очень нужны и вдохновляют на написание новых историй.

3

Я подошла к столу, но заставить себя дотронуться до него так и не смогла.

Нет-нет, так дело не пойдёт.

Прежде чем хоть что-то делать, мне нужны не только тряпка, моющее и вода, но ещё и перчатки. Мечту про скафандр дезинфектолога пока откладываем в дальний ящичек. Его в этом средневековье точно не найти.

Я снова оглянулась вокруг. Полотенце, висевшее на крючке возле двери, больше напоминало половую тряпку и совершенно не годилось для моей цели.

К счастью, в кармане куртки нашлась упаковка бумажных салфеток. Достав их и вооружившись ими, как прихватками, я направилась к шкафчикам и попробовала открыть первую дверцу.

Жуткий, раздирающий душу скрип больно ударил по ушам, но дверца всё же поддалась.

Вот только внутри оказалась всего лишь погнутая вилка и два паука, которых я, судя по всему, отвлекла от очень важного и приятного для них дела.

Пришлось выдохнуть и открывать следующий шкафчик. Но в нём даже пауков не нашлось.

Я шла, открывая шкафчик за шкафчиком. Скрип и грохот захлопывающихся дверок уже не пугали меня, но найти хоть что-то похожее на моющие принадлежности так и не удалось.

Вилки, ложки, ножи и даже топор — были. А вот мыла, порошка или хотя бы банальной соды — нет.

Воды, кстати, тоже не оказалось. Огромный умывальник с жутко воняющим стоком имелся, а вот крана над ним не было.

Выходит, воду придётся носить в ведре из колодца, как у моей прабабушки в деревне?

Ну что ж. Я невольно усмехнулась. Вспомним времена деревенского детства.

Ведро отыскалось среди висящих на цепях котелков, и, подхватив его, я направилась на поиски колодца. Но прежде чем найти его, мне предстояло разобраться, где вообще выход из этого лабиринта коридоров, по которому меня до кухни несли, словно куклу.

Нашла!

Через полчаса блужданий и ауканий я наконец вышла в огромный холл с массивными, обитыми железом дверями.

А вот дальше моё везение закончилось.

Колодца нигде не было. Только тот же каменный двор, навес — видимо, для лошадей, и всё. Вокруг — высокие крепостные стены с ещё большими воротами.

Архитектор из меня был никудышный, особенно учитывая, что этот мир чужой для меня. Но всё же мне казалось, что колодец должен был быть где-то здесь. Может, он за стенами замка?

Стараясь не думать о том, что искать колодец где-то далеко — плохая идея, я всё же направилась к воротам.

Открыла их… и замерла.

За воротами раскинулась такая красота, что я едва не выронила ведро.

Передо мной раскинулось бескрайнее море, уходящее в самую даль. Там, где небеса касались воды, горизонт сиял мягким серебром, и казалось, что ещё шаг — и можно будет ступить прямо в это мерцание.

Замок стоял высоко, на горе, и вниз уходила узкая тропинка. Она петляла, теряясь между камней и кустов можжевельника. От них тянуло терпким, пьянящим ароматом, и голова слегка кружилась — то ли от запаха, то ли от счастья. В воздухе звенели цикады, и этот звон казался аккомпанементом к моему внезапному восторгу.

Колодца, увы, нигде не было видно. Но какая, к чёрту, разница! Сердце стучало от радости: море! Настоящее море!

С пляжем или без? Это точно нужно проверить. Причем немедленно.

Разумеется, я быстро нашла себе оправдание.

Ну и что, что у меня кухня завалена грязью? Морская вода — тоже, знаете ли, дезинфицирующий раствор. А песок вполне может заменить моющее средство. Всё логично. Наука, так сказать.

И если хозяева замка вздумают спрашивать, зачем я побежала к морю вместо того, чтобы готовить, у меня будет железный ответ: «Так это же ради уборки!».

А если они будут возмущаться… ну что ж, всегда можно добавить: «Хорошо, раз вы против уборки, буду готовить вам как свиньям».

Я прижала ведро к груди, будто это был мой билет на свободу, и сделала первый шаг по тропинке вниз.

За ним ещё шаг, и ещё. Я даже не заметила, как сорвалась на бег, пока не пришлось резко затормозить на очередном повороте.

Ой! А это что?

В двух шагах от тропинки, прямо между камнями, лежала… щётка.

Ну, может, и не совсем щётка, но что-то очень на неё похожее.

Может, бывшая повариха от злости швырнула её сюда?

Я на миг задумалась, не опасно ли это, но жадность победила осторожность. Если это окажется просто колючий кустик такой формы — выкину. А вот если и вправду щётка, то у меня наконец-то будет хоть что-то, чем можно отдраить кухню.

4. Первые неприятности

Дейтар

— Это неправильно, — продолжал я настаивать на своём, но Ниварис был упрям как никогда. — Мы же договаривались, что будем вызывать гномку, а не какую-то непонятную человечку.

— Ай, Дей, — Ниварис выразительно закатил глаза. — Сколько можно быть таким правильным? Я уже говорил, что проблемы не вижу. Какая разница — гномка или человечка? Главное, баба! Или ты сам себе тут готовить собрался?

Я невольно скривился. Не из-за перспективы самому готовить еду, а из-за того, что Ниварис уже второй раз называл девчонку «бабой».

Ну какая она баба? Вот повариха Нивариса, старая Фильда, которая вообще-то должна была появиться в магическом круге, действительно была бабой. И по возрасту, и по комплекции. В ширь не меньше чем в высоту, а уж как рот открывала — так только проклятиями и сыпала. Зато готовила так, что оторваться было невозможно. Со стола не встанешь, пока всё не съешь.

А её знаменитый гномий самогон…

— Да, — словно уловив мои мысли, протянул Ниварис, — самогон эта девка, конечно, не выгонит, но тут уж как-нибудь обойдёмся. Напишу отцу, пусть пришлёт пару бутылок вайзарийнийского вина.

— И всё-таки девчонку нужно отправить назад, — не позволил я Ниварису увести разговор в сторону. — Мы поступили с ней неправильно. Мы не знаем, кто она. Ты же понимаешь, что мы, не предупредив, не спросив разрешения, вырвали её из её жизни…

— Какой жизни?! — Ниварис аж подскочил в кресле. — Ты её вообще видел? Личико, конечно, ничего так, тут не спорю, но одета-то она во что! Думаешь, она в штанах по салонам ходила?

Я молча засопел.

Тут Ниварис был прав. То, что девчонка была в штанах, хоть и весьма странных, могло означать только одно — шахта.

Только женщины, вынужденные работать там, носили штаны. В платье, пусть даже самом простом, выжить под землёй было невозможно.

— Так что пусть ещё спасибо скажет, что мы её оттуда вытащили. Хоть проживёт дольше.

На это мне ответить было нечего. Те, кто шёл в шахту, дольше пятнадцати лет обычно не выживали. А так, после завершения нашего наказания, мы вполне могли бы заплатить девчонке за работу, обеспечив ей жизнь на полвека вперёд.

И всё же то, что мы перенесли её сюда без её согласия, оставалось неправильным.

К тому же Ниварис повёл себя как последний остолоп.

Можно было спокойно объяснить ей всё, показать перспективы, а не накладывать заклятие обездвиживания и тащить волоком на кухню.

Впрочем, была ещё одна причина, почему я злился на Нивариса и настаивал на том, чтобы отправить девчонку назад.

Нас ведь сослали сюда не просто так, а в наказание. А мы, вызвав служанку, фактически облегчали его. И если об этом узнают, наше пребывание здесь может затянуться куда дольше, чем планировалось.

Задумавшись, я подошёл к окну. Хотел просто вдохнуть свежего воздуха, но движение внизу невольно привлекло моё внимание.

На острове мы были одни. Из животных здесь водились только кролики, а то, что мелькнуло за кустом можжевельника, было явно крупнее.

Нападение?

Но с нартальцами у нас давно был заключён мир, и этот форпост уже много лет использовался лишь как средство наказания для таких, как мы с Ниварисом, а не как реальная пограничная крепость.

И тем не менее кто-то прямо сейчас рыскал под стенами.

Ветка можжевельника качнулась, и я наконец смог разглядеть нарушителя.

5

К моему величайшему удивлению это оказалась наша «гостья».

Но зачем она вышла за стены замка да ещё и с ведром?

А ещё больше меня занимал вопрос — куда именно она направлялась. Ведь мы на острове, и если девушка решила сбежать, её ждало огромное разочарование.

Пока я терялся в догадках, пропустил самое главное.

Девчонка остановилась, поставила ведро, сошла с тропинки, сделав шаг в сторону, и потянулась рукой к земле.

А я слишком поздно понял, что остановилась она именно в том месте, где сегодня утром мы с Ниварисом спрятали стража.

Лёгкий магический всполох подтвердил мою догадку. Девчонка резко отпрыгнула назад на дорожку, а в том месте, где она коснулась земли, начал разворачиваться активированный страж.

— Демоны, — зло прорычал я, понимая, что у меня есть всего несколько секунд до того, как страж полностью примет боевую форму и кинется в атаку.

В долю секунды я понял: если побегу по лестнице и через холл, буду слишком поздно. Коридоры, двери, двор — всё это лишние мгновения, которых у меня не было.

Я рванул на себя створку приоткрытого окна, и одним движением вскочил на подоконник. Прыжок вниз — третий этаж. Камень ушёл из-под ног, и я приземлился на купол холла, перекатился, гася удар, и оттолкнулся для нового рывка.

Второй прыжок — и я был на земле.

Магия вспыхнула в жилах, горячим током прокатилась по мышцам, сделав их упругими и лёгкими. Зрение обострилось, звуки стали резче, каждое биение сердца отмеряло драгоценное мгновение. Я рванул вперёд, почти не касаясь земли.

Стрелой пронёсся через двор, перепрыгнул густые кусты можжевельника, и в следующее мгновение уже стоял между девчонкой и оживающим стражем.

Девчонка что-то кричала, махала руками, хватала с земли булыжники и кидалась ими в стража. Наивная человечка. Нет чтобы испуганно вереща бежать под спасительные стены замка, неужели она думает, что её камешки могут хоть чем-то навредить этому монстру?

Страж окончательно поднялся из земли, завершая активацию. Защитные щитки покрылись рядами острых ядовитых шипов, поблёскивающих в ярком полуденном свете. Все восемь рук взметнулись разом, и каждый палец превратился в короткий изогнутый клинок, готовый рвать и кромсать. Тонкие гибкие хвосты притаились внизу коротких толстых ног, сжались опасно пружиной, а тяжёлые булавы с шипами на их концах нервно дёргались, предвкушая удар.

Монстр стоял во всей своей смертоносной красе, и времени у меня почти не оставалось.

– Ах ты, таракан крякозябный! – раздался за спиной очередной крик девчонки.

В стража полетел кусок глины, рассыпался в воздухе и осыпал его рыжей пылью.

Ну что за идиотка?

– Уходи за стену! – крикнул я, не оборачиваясь.

Не хватало ещё, чтобы она оказалась под ударом не только стража, но и моим собственным.

– Да сейчас! – донеслось в ответ злое, натужное кряхтение.

Почему она так странно и тяжело застонала, я не задумался. Всё мое внимание было сосредоточено на страже. Нужно было отвлечь его, не дать нанести прямой удар и вместе с тем успеть добраться до грудной пластины, чтобы наложить деактивирующее заклинание.

Страж был слишком редким и дорогим созданием, чтобы просто уничтожать его.

Я сделал глубокий вдох, обращаясь к силе, что спала в глубинах моего тела. Горячая волна пронеслась по жилам, будто вместо крови в них заструился огонь. Пальцы дрогнули, ладони развернулись навстречу друг другу, и между ними начала рождаться пылающая сфера — пульсирующий ком ярости и силы, жаждущий вырваться наружу.

Каждая мышца в теле напряглась, мир вокруг словно растворился. Не было ни ветра, ни криков, ни даже собственного дыхания — только я и страж. Его клинки и хвосты замерли в полудвижении, время будто растянулось, подчиняясь моей сосредоточенности.

Я был готов. Ещё миг — и огонь сметёт стража с дороги, обернет словно одеяло, подломит задние руки и придавит к земле. Путь к месту деактивации будет открыт всего на миг, но мне этого хватит.

Пламя уже скользнуло с моих ладоней, но… внезапно острая боль пронзила затылок, мир пошатнулся, перед глазами разлилась густая тьма.

Но прежде чем сознание окончательно покинуло меня, я услышал за спиной виноватое:

— Упс…

6

Ниварис

Я не сразу понял, что случилось с Дейтаром, и ещё несколько секунд сидел в кресле, удивлённо хлопая глазами. Но любопытство взяло верх, и я всё же поднялся и подошёл к окну.
И тут же выругался, помянув всех демонов к слову.

Мало того, что девчонка оказалась за воротами крепости, так ещё и страж неизвестно с чего активировался, собираясь напасть на неё.

Дейтар уже мчался ему наперерез, поэтому я, хоть и понимал, что моя помощь не помешает, сильно не спешил.

Спокойно спустился по лестнице, прошёл холл и двор, вышел за ворота.

Дейтар справился бы. В его силах было уничтожить не одного атакующего стража. Я видел, как он активировал заклинание управляемого пламени, и прекрасно понимал, что именно собирался сделать мой друг.

Но белобрысая бестия, которая неизвестно почему до сих пор торчала рядом с Дейтаром и скакала, как коза, всё испортила.

Кряхтя и стоная, она подняла довольно увесистый камень — как только не надорвалась? — крутанулась вокруг своей оси и швырнула его в бок стража.

До стража, само собой, глыба не долетела. Зато попала прямо по затылку Дейтару.

Огонь в его руках тут же погас, а сам он, пошатнувшись, грохнулся на землю.

— Да чтоб тебя кароски сожрали, — зло выругался я сквозь зубы, бросаясь к другу.

О том, чтобы просто отключить стража, речи уже не шло. Его ценность и редкость были ничто по сравнению с опасностью жизни моего друга.

А девчонка… От злости у меня на миг потемнело перед глазами. С ней я разберусь чуть позже.

Я рванул вперёд, и мир вокруг словно огнём. Внутри всё гудело от ярости, но руки и тело действовали с привычной точностью.

Я позволил своей силе дракона прорваться наружу — кожа на пальцах лопнула, вытягиваясь в длинные чёрные когти, блеснувшие как сталь на солнце.

Страж взревел, разворачивая ко мне все восемь своих рук-мечей, и тут же ударил. Первый выпад я встретил скользящим движением, когтями перерезав клинок-палец. Металл с визгом разлетелся, а я уже уходил в сторону от удара хвоста с булавой. Земля вздрогнула там, где ещё миг назад была моя голова.

Я усмехнулся.

— Давай, тварь, покажи, чего ты стоишь.

Второй хвост рассёк воздух, но я нырнул под него и в прыжке полоснул когтями по двум ближайшим рукам. Металл скрежетнул, отлетел кусками, а страж снова взревел. Его движения стали яростнее, но и менее точными. Он бил вслепую, пытаясь достать меня силой.

Я скользил между ударами его мечей хвостов, чувствовал, как азарт вскипает кровь. Каждый мой шаг, каждый прыжок был выверен до мгновения. Я бил точно и жестоко: когти раз за разом рубили металлические конечности, будто они были сделаны не из дароской стали, а из дерева. Отрубленная рука с мечом вонзилась в землю рядом, задрожав, как копьё.

Хвост с булавой все же задел мой бок, но кожа, напитанная магией, выдержала удар.

Я отскочил, коротко зарычал и, не давая стражу передышки, бросился вперёд. Осталась лишь пара рабочих рук. Я кружил вокруг него, срезая одну за другой, пока тот не остался почти безоружным.

И вот ой, мой шанс. Я проскользнул под летящим со свистом хвостом, поднялся прямо у стража за спиной и обеими руками вонзил когти в стыки брони на шее. Металл сопротивлялся, но сила дракона была сильнее. Одним рывком я перерезал механизм. Голова стража с треском оторвалась и покатилась по камням, а тело, вздрогнув, обмякло и рухнуло, подняв облако пыли.

Тяжело вздохнув, я отряхнул с когтей чёрную вязкую жидкость, что заменила стражу кровь, и усмехнулся.

— Ну вот и всё. Игрушка сломалась.

7

— Ой, — услышал я испуганный писк за спиной.

Обернувшись, увидел девчонку. Она стояла всё на том же месте, откуда швыряла камень, и зачем-то прижимала к груди пустое ведро.

— А-а, — протянула она, одной рукой по-прежнему стискивая ведро, а второй пытаясь изобразить когти на своей руке, — это вообще как?

— Как? — переспросил я, решив, что человечка просто издевается.

С того самого момента, как мы провели ритуал призыва, всё пошло наперекосяк.

Форт Моркаст, в котором мы сейчас находились, давно перестал быть пограничной крепостью. Магический барьер, что окружал его, теперь служил не защитой, а наказанием. Сюда ссылали тех, кого хотели приструнить, но чья вина была слишком мала для тюрьмы. Чаще всего — молодых драконов и отпрысков знатных родов, не желавших жить по правилам общества.

Король считал, что пара месяцев в суровых условиях, без прислуги, развлечений и помощи извне, быстро отучит от своеволия и заставит ценить удобства, что даровало общество.

Вот только мы с Дейтаром, едва осмотрев утром свои новые «владения», наткнулись в подвале на лизаринский круг призыва. Сразу стало ясно: те, кто был здесь до нас, нашли чудесный способ обойти королевский запрет.

Лизаринский круг не относился к чёрной магии, но был запрещён. Ещё в академии нам объясняли: он нестабилен, переходы — ненадёжные, магический откат слишком велик, да и сил пожирает немеряно.

Дейтар, само собой, сразу упёрся. Он же у нас слишком «правильный». А я упускать такую возможность не собирался.

Зачем страдать от неудобств, если можно призвать парочку надёжных слуг, которые точно не донесут?

Пара часов уговоров, воспоминание о том, как готовила моя кухарка Фильда, — и друг, скрипя зубами, всё-таки сдался.

Мы активировали круг, но всё сразу пошло наперекосяк.

Сначала в круг утекло слишком много магии, затем мой дракон едва не сорвался в неконтролируемую трансформацию, а я чудом удержался чтобы не оборвать магические нити.

Дальше хуже. В голове стоял туман, символы расплывались, и я даже не был уверен, что правильно произнёс заклинание активации.

Я хотел прервать ритуал, но не смог — круг словно ожил, превратив меня в послушную марионетку.

А потом в нём появилась она. Маленькая, беспомощная человечка.

Реакция Дейтара была предсказуема. Он и так был против призыва, поэтому шансов уговорить его на еще одну попытку у меня не было.

Я не просто оплошал — я с треском сел в лужу!

Но в открытую этого признать не мог.

Зная, что друг начнёт читать свою бесконечную проповедь о правилах, а выглядеть идиотом перед человечкой мне не хотелось, я поспешил избавиться от неё, отправив на кухню.

Я все сделал правильно! Но на душе почему-то было мерзко.

А теперь ещё выходило, что я собственными руками уничтожил стража, которого Дейтар так старался сохранить.

Будто услышав мои мысли, Дейтар глухо застонал и начал подниматься. Держась за затылок, он посмотрел на изрубленного стража, тяжело засопел, повернулся ко мне и…

Не знаю, что на меня нашло. Может, это был откат от призыва, но я, вместо признания своей ошибки и помощи другу, зачем-то схватил девчонку, которая от испуга выронила ведро, закинул её себе на плечо, словно мешок, и помчался обратно в крепость.

8

Таким идиотом я себя ещё не чувствовал. Даже тогда, когда меня застукали с невестой принца Скавериса — а именно это, собственно, стоило мне ссылки сюда, в Форт Моркаст. Тогда я хотя бы знал, что виноват, и понимал, за что получаю. Да и Дейтар… он пошёл со мной сам, как всегда, слишком правильный, слишком верный друг.

А сейчас… сейчас я был в полной растерянности. Каждое моё действие казалось мне глупым, нелепым, но остановиться я не мог. Будто сам себя загонял в ловушку. И хуже всего было то, что мой дракон, кажется, сошёл с ума.

Похоже его накрыло магическим откатом от ритуала не меньше, чем меня. Он то рвался наружу — когти царапали изнутри, дыхание сбивалось, я чувствовал, что вот-вот потеряю контроль и сорвусь в трансформацию. То внезапно уходил вглубь, исчезал, оставляя меня в пустоте, без опоры и силы.

Я не понимал, что происходит. Паника сжимала горло — я не знал, как это остановить. Магия тоже барахлила: текла рывками, как вода через треснувший сосуд, то накатывала волной, то исчезала вовсе. Голова кружилась, как после ночи, проведённой на поле валойсок, и я никак не мог сосредоточиться.

Сказать ли об этом Дейтару?

Он бы выслушал. Он всегда выслушивал. Но что потом?

Его честность и преданность правилам не позволили бы ему отнестись к этому спокойно. И вновь вышло бы, что он страдает из-за меня.

За своими тяжёлыми мыслями я даже не заметил, как дошёл до кухни. Зачем я снова притащил сюда девчонку — оставалось загадкой даже для меня самого. Но слишком поздно было раздумывать, поэтому я внёс её внутрь и поставил на пол.

Она смотрела на меня перепуганно, будто любое мое движение могло стать для неё последним. Только ресницами хлопала — и от этой тишины внутри у меня всё сжималось ещё сильнее.

И тут я уловил знакомый запах. Она пахла Дейтаром. В тот же миг мой дракон рванул вперёд, словно хотел вырваться из груди, и меня едва не прорвало изнутри. Контроль ускользал, дыхание сбивалось, и я не знал — кричать ли, рвать всё вокруг или спрятаться, пока не стало поздно.

— Готовь жрать! — рявкнул я, грубо, почти с ненавистью, пытаясь спрятать своё собственное смятение. Резко развернулся и выскочил из кухни, потому что ещё секунда — и я бы сорвался окончательно.

Я уже не шёл — бежал. Слова, мысли, остатки рассудка спутались в тугой комок, и единственным желанием было уйти подальше от этой девчонки, от Дейтара, от собственного дыхания, которое срывалось на рычание.

Коридор мелькал перед глазами смазанной полосой, я выскочил во внутренний двор. Тело само решило за меня. Вспышка боли в груди, и я уже не человек — крылья рванули воздух, когти царапнули камни, и в следующее мгновение я стрелой ушёл вверх.

Свободы хватило лишь на миг. Глухой удар — и мир взорвался искрами боли. Магический купол, закрывающий остров, был слишком прочным даже для тела дракона.

Я снова и снова бился о него, распарывая когтями пустоту, рыча, изрыгая пламя, будто это могло разорвать невидимые цепи.

Но чем яростнее я бился, тем сильнее ощущал перемены. Эмоции распирали изнутри, магия текла и сгущалась в новых узорах. И вместо отчаяния пришло новое чувство: сопротивляться бессмысленно. Всё внутри меня меняется, и это неизбежно.

Я глубоко вдохнул, сжав когти, и впервые почувствовал, что изменения — не враг, а новый, пусть и неизвестный путь.

9. Кабачок

Мелисса

Было до чертиков обидно.

Откуда я могла знать, что та щётка никакая не щётка, а замаскировавшийся монстр?

Да и то, что хозяева замка простые люди, или пусть даже маги, теперь вызывало у меня большие сомнения. Как вспомню те когти — так и вздрогну.

Но больше всего меня задело то, как на меня рявкнул рыжий.

Я ведь хотела как лучше! Сначала убрать, навести порядок, а уж потом браться за готовку.

Но если хозяева этого замка — свиньи, то и готовить им буду как свиньям!

Злость захлестнула меня с головой, и я решительно двинулась к двери. Не чтобы уйти, а чтобы снять куртку, повесить её на торчащий в стене крючок, закатать рукава и доказать хозяевам замка, чего они стоят.

Хотят жрать? Значит будет им жрачка, а не нормальная человеческая еда.

Сначала я решила ещё раз пройтись по шкафчикам. На этот раз искала не моющие средства, а продукты.

Должны же они где-то храниться!

Но как ни велика была кухня, продуктов на ней не оказалось от слова совсем.

Я уже готова была зарычать от злости и даже отправиться на поиски своих похитителей с заявлением, что готовить еду из воздуха не умеет, скорее всего, даже маг. Но вовремя вспомнила свою прабабушку.

Она ведь тоже не хранила продукты на кухне. Для этого у неё был специальный чулан и погреб. Может, и здесь так же?

В который раз внимательно осмотревшись, я действительно заметила небольшую дверцу. Открыла её и в тусклом свете увидела лишь каменные стены и толстые деревянные полки.

Похоже, это была кладовая. Только теперь у меня появилась новая проблема.

Свет.

Судя по старым подсвечникам с огарками свечей, что стояли на столе среди кастрюль, об электричестве здесь и не слышали.

Конечно, можно было взять свечу, поискать спички, если они вообще есть, и со свечой спуститься в темноту. Но я была слишком на взводе, чтобы так заморачиваться.

Поэтому достала из кармана джинсов телефон и включила фонарик. Всё равно телефон в ближайшее время мне вряд ли пригодится, так что смысла беречь батарею не было. Зато свет ярче, и не надо думать о том, как бы случайно что-нибудь не поджечь.

Свет скользнул по стене, выхватывая полки с пыльными корзинами и коробами. Увы, все они оказались пусты.

Единственное, что удалось найти, — кусок закаменевшей соли и кабачок.

Последний скромненько лежал в корзинке у самой двери.

— Ну и замечательно, — окончательно расстраиваясь, выдохнула я. — Пожарю им кабачок на немытой сковороде, и будет мне счастье. Даже чистить и мыть его не стану.

Стараясь не дать обиде пересилить злость, я решительно нагнулась к корзинке, но вместо кабачка мои пальцы ухватили лишь воздух.

А кабачок… кабачок подскочил словно живой! Сначала отскочил вбок, потом запрыгнул на край корзинки, перепрыгнул на ступеньку, затем на следующую и — пока я таращилась на это чудо с открытым ртом — рванул прочь из кладовки.

— Ах ты ж зараза! — рявкнула я, наконец приходя в себя. — А ну стой!

Вот только кто бы меня слушал. Кабачок, прыгая как кузнечик, вскочил на стол, проскакал по кастрюлям, перепрыгнул на подоконник и шмыгнул в открытое окно.

— Стой! — заорала я и со всего духу рванула за ним следом.

10

До окна было шагов десять. Половину из них я, образно говоря, пролетела, почти не касаясь пола. А вот дальше начались неприятности.

Я зацепилась за ручку огромной кастрюли, и та с грохотом рухнула на пол, увлекая за собой остальные. Начался самый настоящий каструлепад.

Грохот стоял такой, будто в кухню въехала кавалерия в полном составе.

Я отчаянно махала руками, пытаясь остановить это безобразие, но вместо этого едва сама не навернулась, поскользнувшись на крышке, упавшей под ноги.

В итоге я успела ухватиться лишь за падающую сковородку.

Тяжеленная! Чуть руку из-за неё не вывихнула. Зато теперь я точно знала, на чём буду жарить зелёного прыгуна. Если, конечно, догоню.

Мысль о том, что если я его не догоню, то и жарить будет нечего, заставила меня плюнуть на кастрюли и вновь рвануть в погоню.

Я спрыгнула с подоконника на землю и едва не растянулась на скользкой траве.

Судя по всему, когда-то здесь был хозяйственный двор. Слева темнели пустые загоны для скота с перекошенными кормушками, рядом торчали покосившиеся клетки для птиц или кроликов, а в углу печально осыпался полусгнивший стог сена. Прямо посреди двора валялась перевернутая телега, а чуть дальше стояла огромная колода с воткнутым в неё топором.

Ручка топора смотрела в небо, а на самом её кончике… сидел кабачок.

Я моргнула.

Кабачок чуть шевельнулся, зашатался, словно циркач на канате, тщетно пытаясь удержать равновесие. Только крохотных ручек, которыми он мог бы балансировать, не хватало.

Я перехватила сковороду поудобнее и, стараясь не шуметь, скользнула в тень ближайшего загона.

Я должна поймать этот кабачок. Любой ценой.

И зажарить.

Да-да, немытым.

Сердце колотилось, в висках стучало, словно я кралась не к овощу, а к дикому зверю.

Я припала к земле и почти на корточках перебежала к следующей стойке загона.

Вытянулась струной, стараясь слиться с тонким деревянным столбом.

Затаилась, боясь пошевелиться и даже вдохнуть.

Осторожно выглянула — и тут же отпрянула назад.

Кабачок всё ещё был на месте: шатался, балансируя, и даже попробовал подпрыгнуть, будто дразнил меня.

Я сделала вдох, присела и медленно двинулась вперёд.

Как кошка: шаг — замерла. Ещё шаг — остановка.

До телеги оставалось совсем немного, и я не выдержала: В один прыжок кинулась к ней, поспешно прячась за её краем.

— Сиди, Мелисса, сиди, — шёпотом уговаривала я саму себя. — Спугнёшь — потом фиг догонишь это проклятие всех домохозяек.

Сердце билось слишком громко, эхом отдаваясь в ушах. От напряжения дрожали руки, во рту пересохло.

От телеги до колоды — всего два шага, но по открытой территории. Спрятаться негде. И только моя скорость решит: поймаю я этого клятого родственника одновременно огурца и кузнечика или останусь ни с чем.

Вдох. Выдох.

Я стала на колени, и, прижимаясь к земле, осторожно выглянула из-за края телеги.

Кабачок был на месте. Весело подпрыгивал на самом кончике ручки топора, словно пытался вытолкнуть лезвие из колоды.

Отлично.

Я вернулась в исходную позицию, глубоко вдохнула и выдохнула.

Присела на одно колено, ухватилась за обод колеса как за опору для броска.

Один шанс. Один прыжок и один короткий рывок.

Закрыла глаза, мысленно отсчитала: раз, два, три…

Рывок. Толчок. Колесо жалобно скрипнуло под руками, но я уже летела вперёд.

Время замедлилось. Я ясно видела, как кабачок удивлённо «обернулся».

Да-да, именно так!

А дальше — резкий удар сковородкой.

Кабачок полетел в одну сторону, а топор, переворачиваясь прямо в воздухе, в другую.

— Ой…

11

Топор, продолжая крутиться, влетел в окно. Оглушительный звон, солнечные блики на осколках, и я только чудом успела метнуться за телегу, прикрыв голову сковородкой.

Вот уж не думала, что она пригодится мне в такой роли.

Осколки со звоном били по дну сковороды, а я сидела, хохоча сквозь горечь слез.

Только я могла устроить подобный бардак: сначала кастрюли по кухне рассыпать, теперь ещё и окно разбить даже не касаясь его.

Оставалось лишь надеяться, что в комнате, куда влетел топор, никого не было.

А вообще… странно. Кроме двух своих незадачливых похитителей, я в замке никого не видела. Кабачок и монстр-«щётка» в счёт точно не стоит брать.

И тут меня словно обухом по голове ударило.

Замок ведь нежилой!

Кухня не просто грязная: паутина по углам, пыль, пересохший сток в раковине. Всё это говорило не о том, что тут давно не убирались, а о том, что этим помещением вообще не пользовались уже не один год.

Пустые стойла во дворе, полуразваленные загоны, полусгнивший стог сена, трава по колено под окнами — всё указывало на одно: замок пустует.

Так кто же тогда мои похитители? И хозяева ли они здесь на самом деле?

Может, они не такие уж и властные боссы, каких изображают из себя, сыпя приказы налево и направо, а простые разбойники, по которым плачет виселица?

Задумавшись, я уже и забыла, зачем сижу со сковородкой на голове, но сверху что-то глухо стукнуло по ней, и от удара дно само стукнуло меня по макушке.

А через секунду у моих ног, по камням двора мелькнула светло-зелёная попка.

— Ах ты ж скотина! — взревела я, вскакивая на ноги и кидаясь за нахальным овощем.

Кабачок рванул к проёму разбитого окна, и я, забыв обо всём на свете, сорвалась следом.

Пока влезала внутрь, успела порезаться, но это меня не остановило. Как и хруст стекла под ногами, и осознание того, что комната была чьей-то спальней.

Никто на кровати не храпит? Ну и ладненько. Остальное неважно.

Кабачок прыгнул на ручку двери. Раздался щелчок, створка приоткрылась, и наглый овощ скользнул в щель.

Сообразительный, зараза.

Но и я так просто не сдамся. Теперь дело не в голодных лже-хозяевах замка. У меня с этим кабачком теперь личные счёты. Прыгнув мне на голову, он, можно сказать, объявил мне войну. И я буду не я, если не одержу в ней победу.

Кабачок мчался по коридору, перескакивая с рамы одной картины на раму другой, с головы женской статуи на доспехи средневекового рыцаря. А я летела следом.

Я почти догоняла его, и мне было плевать, что позади меня с грохотом падали чьи-то портреты в тяжелых рамах, разлетались бюсты и со звоном катились по полу части рыцарских доспехов.

Меня отделяло от клятого овоща всего полшага, но как бы я ни старалась, приблизиться ближе, чем на какие-то жалкие десять–пятнадцать сантиметров, я не могла.

Будто сам рок или какая-то магия удерживали эту дистанцию.

Я чувствовала, как силы покидают меня, а кабачку было хоть бы что. Он упрямо скакал вперёд, пока не юркнул за маленькую неприметную дверку в стене коридора.

Я бросилась следом — и на миг остановилась, переводя дыхание.

Мы оказались в новом дворе замка. На этот раз не хозяйственном, а больше похожем на стадион со спортивными снарядами и полосой препятствий.

Ну что ж. Я и спорт никогда особо не дружили… но, похоже, пришло время нам познакомиться.

Ведь на кону стояла не идеальная фигура, а победа, пусть даже всего лишь над кабачком.

12. Метка

Дейтар

Сегодняшний день был моей самой большой ошибкой. Причём ошибкой был не один конкретный шаг, а всё сразу. Каждая минута — с того самого мгновения, как нас с Ниварисом отправили на этот остров.

По условиям ссылки нам разрешалось взять с собой лишь по одной шкатулке. Времени на сборы почти не дали, и за какие-то две минуты, что были нам отведены, мы оба не придумали ничего лучше, чем схватить свои личные шкатулки с артефактами.

Да ещё и с почти идентичными наборами.

И только оказавшись здесь, в форте Моркаст, мы поняли, насколько они бесполезны.

Какой толк в защите от ментального воздействия или в куполе тишины, если кроме тебя на острове лишь десяток зайцев да перепёлок?

Дальше — больше.

Зачем мы вообще решили расставить вокруг крепости стражей было известно лишь богам. Видимо, сработала выработанная ещё в академии привычка — быть готовыми к нападению в любой момент. Только в этот раз она сыграла с нами злую шутку.

Во второй раз та же привычка подвела нас, когда мы отправились обследовать весь замок, включая подвалы.

Не спустись мы туда — не нашли бы клятый лизаринский круг.

О том, что я не нашёл в себе силы отказать Ниварису, я старался не думать.

Ниварис был для меня не просто другом. Его мать приходилась двоюродной сестрой моей матери, а отец был наместником Гарзанских островов — богатого, но слишком удалённого края. Желая, чтобы сын сделал карьеру при дворе, отец Нивариса уговорил моего отца взять Нивариса в наш дом.

Так у меня появился не просто брат, а напарник и лучший друг.

Мы прошли вместе всё: от детских проделок и тасканий за уши учителями, от первого полёта — до академии магии и службы в армии.

Мы всегда были рядом, поддерживали друг друга и не давали наделать глупостей.

Мы были разными, но этим и дополняли друг друга.

Поэтому, когда король объявил приговор Ниварису, я не задумываясь сказал, что отправлюсь вместе с ним.

Я знал, что нас ждут походные условия. Но… ведь Фильда действительно готовила просто божественно. К тому же старую гномку невозможно было испугать сложностями и неудобствами. Если уж кто и мог сотворить кулинарный шедевр буквально из подножного корма, то только она.

И про магический откат от ритуала призыва я тоже знал.

Но я прекрасно видел, что Ниварис винит себя за то, что из-за его промашки страдаю и я. Хоть я и сам вызвался отправиться с ним, он не мог простить себе того, что втянул меня.

Это стало последней причиной, по которой я согласился на проведение ритуала.

О чём тут же пожалел.

С самого начала всё пошло не так. Магия не слушалась. Мой дракон сходил с ума, стараясь вырваться наружу. С Ниварисом тоже происходило что-то неладное.

Но, как бы я ни пытался прервать ритуал, у меня ничего не выходило. Круг словно жил своей собственной жизнью.

А потом появилась она.

Маленькая. Хрупкая. Удивительно прекрасная… и не менее острая на язык, чем Фильда, которую мы собирались вызвать.

Это несоответствие того что слышу и вижу ошарашило меня настолько, что я не сразу заметил — Ниварис ведёт себя как-то уж слишком неадекватно.

13

С другой стороны, магический откат обычно не сильно влиял на драконов. Наша магия слишком сильна и способна «переваривать» подобные неприятности за считанные часы. Поэтому сначала я отмахнулся от этой проблемы.

Ну таскает Ниварис девчонку туда-сюда, словно куклу. Что ж поделать.

Как попустит, сам будет думать, как извиняться перед девчонкой да как её задабривать. Тем более, что в последнем Ниварис был мастер: женщины всегда от него млели и готовы были на всё за одну только его улыбку.

Сам я ощущал откат лишь как лёгкую дезориентацию и нестабильность в магических потоках.

Вот только время шло, а лучше мне не становилось.

Сидеть на камнях среди разрубленных Ниварисом останков стража смысла не было, и я решил вернуться в замок. Тем более что я вспомнил об одном весьма интересном способе избавления от последствий магического отката.

В академии наш преподаватель по физподготовке утверждал: лучший способ преодолеть откат — это интенсивная физическая нагрузка. Так что я решил, что сейчас самое время проверить эту теорию.

Как и в любой пограничной крепости, здесь должен был быть тренировочный полигон.

Я нашёл его довольно быстро, хотя трава по колено и ржавчина на снарядах явно не радовали глаз. Похоже, тут очень давно никто не обновлял защитные заклинания… если они вообще когда-нибудь были.

С другой стороны, а чего я ждал от форта, который давно перестал использоваться по назначению?

Пройдя вглубь полигона, я подошёл к турнику и, подпрыгнув, ухватился за холодную железную перекладину.

Металл под пальцами был шершавый, в трещинах и ржавчине, но всё же выдержал мой вес. Подтянулся раз, другой, десятый — мышцы приятно наливались силой, спина и плечи горели, дыхание вырывалось короткими, рваными толчками. С каждой новой попыткой гул в голове стихал, мысли становились яснее.

Дальше — полоса препятствий.

Я ухмыльнулся, сделал глубокий вдох и шагнул к столбу. Обхватил его руками и ногами и, напрягая всё тело, полез наверх.

Ладони скользили по отсыревшему дереву, но я специально не выпускал когти, давая мышцам дополнительную нагрузку. Добравшись до самого верха, шагнул на бревно, подвешенное на старых, протяжно скрипящих цепях. Оно раскачивалось подо мной, требуя идеального баланса и сосредоточенности.

Сбоку торчал рычаг, запускающий полосу. Я очень надеялся, что он всё ещё рабочий.

Дёрнул — механизмы натужно скрипнули, и полоса препятствий медленно, но всё же пришла в движение. Мешки с песком, бочки с острыми длинными шипами, тяжёлые колоды — всё ожило.

На первый взгляд их движение казалось хаосом, но я знал: ритм всегда есть. Иногда его можно высчитать, чаще — просто почувствовать. Как танец.

Я сделал шаг. Бревно под ногами жалобно скрипнуло прогнувшись, а первый мешок со свистом пролетел в сантиметре от головы. Второй я встретил ладонью, оттолкнув в сторону. Дальше пошли колоды: одну пришлось перепрыгнуть, едва успев сгруппироваться, от другой я ушёл корпусом назад, чувствуя, как спина пружинит от напряжения.

Бочки с вбитыми в них шипами грозно врезались друг в друга прямо передо мной. Я проскочил между ними только благодаря резкому рывку, сжал зубы, удержал равновесие и пробежал последние шаги по дрожащему бревну.

Прыжок вниз. Воздух резанул лицо, пятки ударились о землю — и нога предательски съехала попав на что-то круглое.

— Кабачок?! — выдохнул я, не веря своим глазам.

Это действительно был кабачок! С виду самый обычный, но… явно живой.

Который выскочил у меня из-под ноги и бодренько поскакал в высокую траву.

Понимание абсурдности происходящего настолько выбило меня, что я не удержал равновесие и все-таки рухнул на спину.

И в тот же миг сверху, с грохотом и визгом, на меня свалилась девчонка.

Не знаю, как она тут вообще очутилась и зачем пыталась перелезть через штурмовую стену, но я инстинктивно схватил её за талию и прижал к себе.

14

Девчонка перепуганно смотрела на меня широко распахнутыми глазами, будто забыв, как дышать. Потом всё же шумно втянула воздух и облизнула губы.

В голове словно что-то щёлкнуло.

Не знаю, каким туманом меня накрыло, но вместо того чтобы отпустить её и помочь подняться — я подался вперед и поцеловал её.

Её губы были мягкими, чуть солоноватыми от капелек пота, и вместе с тем такими сладкими, что в груди что-то болезненно сжалось.

Я чувствовал, как она затаила дыхание, словно сама ещё не поняла, что происходит. Она не отвечала, но и не отталкивала — просто застыла в моих руках, удивлённая, растерянная, будто мир вокруг вдруг остановился.

Моё сердце билось слишком быстро, гулко отдаваясь в висках. Вкус её губ был ярче всего, что я ощущал в жизни: слаще вина, сильнее любого заклинания. Моя магия, что раньше казалась мне самой могучей силой словно растворилась в этом миге, уступив место новой, жгучей энергии.

Я едва удерживался, чтобы не прижать её крепче, не углубить поцелуй, не заставить её ответить. Но она оставалась неподвижной, и это невинное молчание лишь подогревало желание.

Девчонка чуть шелохнулась в моих руках, будто оживая из оцепенения, и этот крошечный знак заставил меня самому разорвать поцелуй.

В горле пересохло, а в голове метались обрывки мыслей: нужно сказать что-то — объяснить, оправдаться… хоть как-то. Но слова не приходили.

Я медленно расцепил руки, позволяя ей отстраниться. Она тут же села, оказавшись верхом на мне, и нахмурилась, глядя прямо в глаза.

Я понимал, что дальше молчать нельзя. Открыл рот, протянул:

— Я…

Но сказать хоть что-то я так и не успел. Оказывается, девчонка всё это время крепко сжимала в руке огромную сковородку. Она молча, не произнеся ни слова, замахнулась и наотмашь врезала ею мне по голове.

Мир качнулся, сознание померкло, а последней мыслью перед тем как окончательно провалиться в темноту было: эта маленькая зараза уже второй раз за день отправляет меня в нокаут.

***

Холодные струи воздуха щекотали ноздри, скользили по чешуе, словно омывая её, и упругой подушкой поддерживали крылья. Я с наслаждением ловил последние тёплые лучи садящегося солнца и полной грудью вдыхал солёный морской воздух.

Я был счастлив.

В голове было удивительно пусто, но я радовался этому безмерно, полностью погружаясь в свои эмоции.

Казалось, так хорошо мне не было никогда.

Сила бурлила, распирая изнутри, заставляя то взмывать вверх, к самому краю защитного барьера, то падать камнем вниз, едва не погружаясь в тяжёлые холодные волны.

Я ощущал, как мышцы играют под толстой чешуёй, как крылья тянут воздух, как сердце гонит по венам расплавленный металл силы. И только спустя несколько кругов осознал, что нахожусь в воздухе — и вовсе не в человеческом обличии.

Зверь внутри меня был в восторге. Настолько счастлив, что его ликование вибрировало в каждом нерве. Он пил закат, хлебал воздух, тянулся к морю и небу, ревел беззвучно, но так, что дрожали кости. Эйфория захлёстывала, чужая, звериная, но такая яркая, что я сам растворялся в ней. Мой дракон был пьян этим полётом, словно впервые обрел свободу.

Я слышал о таких срывах. В бою, когда жизнь висит на волоске, зверь берёт верх и человек отступает, потому что не в силах вынести то, что выдержит дракон. Но сейчас? Никакой битвы, никакой угрозы. Только ветер и солёный воздух моря. Тогда почему он так счастлив?

Растерянность вернула меня к себе. Я заставил дыхание стать ровным, поймал ритм взмахов крыльев, медленно повернул тело к замку. Сверху остров казался маленьким куском тьмы, врезанным в сияющий медью океан. Я спланировал вниз, прижимая крылья к телу, ощущая, как встречный поток полосует кожу, как камень двора приближается. Когти ударили по плитам, корпус дрогнул, но я удержал равновесие.

А спустя секунду полностью вернул себе контроль, вновь принимая человеческий облик.

15

Всё ещё будучи растерянным и совершенно не понимая, что произошло, я направился в свою комнату.

Первой мыслью было, что магический откат оказался намного сильнее, чем я думал.

Но такое невозможно. Контроль человека над внутренним зверем относится к самым глубоким пластам магии. Чтобы повлиять на него, нужна сила во много раз превышающая силу дракона. А такой силы…

Я остановился, вспомнив, что, проводя ритуал призыва, я не только не смог остановить его, но и чувствовал, как в круг уходит просто прорва моей энергии.

А что если круг, который мы нашли в подвале, был не тем, чем казался?

Что если под знаками призыва скрывались другие, и, активировав его, мы одновременно задействовали ещё что-то?

Я не знал, возможно ли такое, и понимал, что без помощи мне не обойтись. Только Ниварис вряд ли обладал такой информацией, а вот мой отец вполне мог знать о существовании подобных вещей.

Разумеется, напрямую связаться с отцом я не мог — барьер мешал. Но один артефакт для такого случая, редкий и очень дорогой, у меня всё же был.

Вернувшись в комнату, я хотел сразу сесть за написание письма, но моя одежда после полигона была вся в пыли и грязи.

Как бы я ни спешил, я решил, что сначала не помешает привести себя в порядок.

Достав из шкатулки очищающий камень, я направился в ванную. Пока артефакт будет чистить одежду, я как раз успею принять душ. К тому же освежившись, смогу мыслить яснее и, садясь писать письмо, не упущу важных деталей.

С этими мыслями я разделся, активировал артефакт очистки, а затем потянулся к водяному артефакту, встроенному в стену купальни.

И замер, не веря собственным глазам.

Сквозь пыль и грязь на моей руке поблёскивала золотая вязь.

Она ещё не оформилась полностью, лишь искры пробивались сквозь кожу, но это точно была метка истинной пары.

От осознания случившегося я сел прямо на холодный мрамор пола.

Это было невероятно… и вместе с тем всё объясняло.

Появление метки истинной пары было сравнимо с чудом. Сила дракона, встретившего свою пару, возрастала в сотни раз, магия становилась естественной, как дыхание, а чувства… они не угасали со временем, даря вечное ощущение любви.

Найти свою пару было мечтой любого дракона, но шанс выпадал крайне редко.

Я рассмеялся.

Теперь я понимал, почему мой зверь был настолько счастлив. И сбой магии становился объясним: обретение пары перестраивало организм, переводя его в совершенно иной план магической реальности.

Но где же она — моя пара?

Я резко вскочил на ноги, готовый хоть голым бежать на её поиски.

На миг мелькнула мысль, что моей парой могла быть человечка, которую мы с Ниварисом призвали. Но я тут же её отбросил: если бы это была она, метка проявилась бы сразу, а перестройка организма шла бы гораздо быстрее и ярче.

Скорее всего, моя пара проплывала где-то недалеко от форта, и магия успела среагировать на её приближение. Вместе с тем расстояние оказалось слишком большим, чтобы связь оформилась быстро.

Забыв обо всём, я бросился назад в комнату. Мне нужно было срочно написать отцу, теперь уже не вопрос про круг, а чтобы он выяснил, какие именно суда проходили сегодня мимо острова и имена всех женщин, что могли быть на их борту.

Тогда, как только я выберусь отсюда, я буду знать, где искать свою истинную пару.

16. Друг познаётся в поиске мыла

Мелисса

— Дурацкий мир! — я зло толкнула ногой створку ворот. Та с грохотом ударилась о стену, отскочила и едва не треснула меня по носу.

Но мне было плевать. Я толкнула её ещё раз и зашагала вниз по дорожке к морю.

Надеюсь, хоть оно здесь нормальное.

Настроение у меня было — «оторви и выбрось». Бесило всё: кабачки, орущие, а потом лезущие целоваться драконы. Всё!

Да-да, теперь я знала, что когти у рыжего вылезли не просто так.

Они оба драконы!

Самые настоящие — чешуйчатые, клыкасто-когтистые и перепончатокрылые.

Откуда я это узнала?

О, это было весьма эпичное «узнавание».

После того как я треснула темненького нахала сковородкой, он, вместо того чтобы, как нормальный человек, грохнуться без сознания, сверкнул на меня жёлтыми глазами с вертикальными зрачками, а затем начал покрываться чёрной чешуёй.

Я не то что ойкнуть — моргнуть не успела, как соскользнула на землю уже не с человека, а с огромного чёрного ящера.

Который, на секундочку, своей тушей раздавил и стену, через которую я перелазила, и турники с брусьями, и вообще всё, что стояло на так называемом стадионе.

Дракон выдохнул облачко дыма, довольно оскалился, обнажив зубы длиннее моих рук, и потянулся ко мне.

Сожрёт, — поняла я.

Вот не накормила ты их вовремя, Мелиссочка, значит, сейчас сожрут тебя. Потому что кабачком такую тушу точно не накормишь. Ему мясо надо. А мясо здесь я.

Дракон опустил голову, почти вплотную приблизившись ко мне, но ждать, пока он раскроет пасть, я не стала. Размахнувшись, со всей силы врезала тварюке по носу сковородой — и, пока он ошарашенно мотал башкой, бросилась бежать.

Куда именно — я не смотрела. Позади раздался взбешённый рёв, потом хлопки крыльев, но я всё равно неслась, пока не споткнулась и не растянулась прямо посреди двора.

Зажмурилась в отчаянии, решив, что жить мне осталось считаные секунды.

Но время шло, а меня никто не ел.

Приоткрыв глаза, я подняла голову и увидела дракона, парящего высоко в небе.

Не знаю, видел ли он меня, но его полет выглядел вовсе не как охота. Он скорее просто парил, купаясь в лучах заходящего солнца.

Снизу он казался… красивым. Все движения — удивительно плавные, грациозные. Он был чудом.

Но я тут же вспомнила, как пару минут назад он едва меня не слопал, и злость снова вскипела.

Я ведь не виновата, что не смогла вымыть кухню! Да и как я могла что-то приготовить, если из всех продуктов нашла только один-единственный кабачок? И тот — от меня сбежал!

Плюнув на всё, я поднялась, отряхнулась (хотя джинсам это мало помогло), и решила спуститься к морю.

Всё равно кабачок сбежал, и жарить мне нечего.

Спустившись по тропинке к берегу, я на секунду замерла.

Море в лучах заката выглядело словно гигантская чаша расплавленного золота, рассыпающего искры на каждой волне. Лёгкий ветер приносил солёный запах, щекотал нос и путался в волосах.

Я сделала глубокий вдох.

Запах морской соли, водорослей и чего-то свежего, живого наполнил грудь так, что даже злость куда-то испарилась.

— Красивое, — пробормотала я, и в первый раз за день улыбнулась.

Скинула кроссовки, закатала джинсы повыше колен и уселась на огромный валун, нагретый солнцем. Камень приятно грел попу, а ноги ласково омывала прохладная вода. Волны мягко накатывали, щекотали щиколотки, словно уговаривали: ну не дуйся, всё ведь не так уж плохо.

Я зажмурилась, подставила лицо тёплым лучам заходящего солнца, и позволила себе забыть обо всём.

Ни кабачков, ни драконов, ни этого дурацкого мира. Только море, спокойное и бесконечное, словно обещающее, что всё в итоге обернётся хорошо.

Впервые за всё время я почувствовала себя счастливой.

17

Что-то легонько коснулось моей руки, и я открыла глаза.

Кабачок!

Я легонько пошевелила мизинцем — и прыгучий овощ тут же отскочил вбок, а потом, видимо для надёжности, перебрался на соседний валун.

— Бо-о-иш-ш-шься? — притворно-зло прошипела я.

Кабачок затрясся, словно от страха, но мне показалось, что он просто дразнится.

— Да ладно, — махнула я рукой. — Не буду я тебя жарить. Хоть мытым, хоть не мытым. Всё равно тебя этим зверюгам даже на один зуб не хватит.

Кабачок снова затрясся — и теперь мне уже чудилось, что он смеяся.

Я в ответ лишь хмыкнула.

Вот и дожилась, ты, Мелиссочка, что разговариваешь с кабачками. Не день, а сплошное сальто судьбы.

Кабачок тем временем вернулся на мой валун и уселся рядом. Насколько это вообще было возможно при его форме.

Я же снова повернулась к морю, собираясь продолжить своё маленькое наслаждение, но тут в голову пришла мысль:

— Ты ведь местный, — я покосилась на овощ.

Кабачок кивнул.

— Значит, знаешь, где что находится?

Снова кивок.

— Тогда, может, знаешь, где здесь можно найти мыло или порошок?

Кабачок отодвинулся, будто не понял вопроса.

— Ну мыло, — повторила я, не зная, как объяснить. — Такой вот кусочек, — сложила ладони изображая брусок, потом показала на пену у прибоя. — Оно делает вот такую пену. Есть здесь такая штука

Кабачок замер, потом решительно кивнул.

— И ты можешь показать, где это?

Я аж с камня спрыгнула от радости, готовая бежать босиком.

К счастью, кабачок весьма выразительно — насколько это возможно при отсутствии глаз и лица вообще — посмотрел на мои ноги в воде. Я тут же метнулась к кроссовкам.

— Я быстро! — затараторила я, натягивая носки на мокрые ступни. — Пять минуточек, только не убегай!

Кабачок терпеливо ждал, пока я наконец обулась. Дождавшись он бодро спрыгнул с валуна и поскакал к замку, а я, словно у меня открылось второе дыхание, кинулась за ним следом.

Мы вернулись в крепость, но, к моему удивлению, пошли не на кухню, а по коридору, через который рыжий словно куклу проносил меня раньше. Затем мы спустились в подземелье, прошли зал с рисунком на полу, в котором я очнулась… и остановились у крошечной, грубо сколоченной дверцы в стене.

— Ты уверен, что нам сюда? — переспросила я.

Не хотелось обидеть моего нового друга, но прятать мыло так глубоко? Странновато.

Кабачок уверенно кивнул и толкнул дверь.

Она, конечно, не открылась. Пришлось помогать.

Дверь не поддавалась. Я уже даже подумала, что она заперта. Но замочной скважины для ключа не было, а ручка выглядела так, будто была просто прибитой к полотну двери.

Может, дерево рассохлось от старости и дверь перекосило?

Я огляделась в поисках чего-нибудь, чем можно было приподнять дверь, но нашла только странную толстую спицу из зелёного камня, похожего на малахит.

— Надеюсь, не сломаю, — пробормотала я, просовывая её под дверь.

Стоило потянуть ее вверх, как спица вспыхнула и осыпала меня снопом зелёных искр. От испуга я громко ойкнула и плюхнулась на попу.

Зато дверь со скрипом сама собой отворилась.

— Ну и ладненько, — буркнула я, приходя в себя. — Главное, что открыли.

Кабачок бодро шмыгнул в проём, и я, снова отряхнув свои многострадальные джинсы, пошла следом.

18

К моему удивлению, кабачок привёл меня именно туда, куда было нужно.

Это оказалась ещё одна кладовая. Но, в отличие от той, что была на кухне, эта вовсе не была пустой. Хотя и выглядела слегка странно.

Я шла вдоль полок, с изумлением рассматривая ряды флакончиков с разноцветными жидкостями. Ярлыки имелись, и прочитать их я могла, вот только названия ни о чём мне не говорили. Ну что такое «Ирфуния пустоцветная»? А «Сарлод»? А «Сверлоч Малии»?

Что это вообще?

Размер флаконов колебался от крошечных, словно пробники духов, до трёхлитровых бутылей. Но среди них не попадалось ни одного знакомого названия — хоть какой-нибудь зацепки, чтобы понять, духи это, эссенции, особые уксусы или вино.

Еще здесь прямо под потолком висели пучки засушенных трав. Увидев их, я решила, что, скорее всего, в бутылочках тоже что-то травяное. Возможно лечебные отвары или выжимки. Названия ведь были похожи на растительные, а из трав, как известно, чаще всего делают чаи или лекарства.

Поэтому я оставила склянки в покое и перешла к следующим полкам.

И о боже! Здесь была щётка!

Но, прежде чем взять её в руки, я осторожно потыкала спицей, которой открывала дверь. Ну так, на всякий случай.

Щётка оказалась вполне себе щёткой, хоть и странной формы — вытянутой восьмёркой.

Мыло тоже нашлось. Правда, в виде маленьких шариков диаметром около сантиметра.

Но самой главной находкой оказалось целое ведро картошки! А ещё — смалец. Правда, почему-то зелёный. Пах он, впрочем, как настоящий смалец… хоть и слегка прогорклый, словно ему лет триста.

Ну да ничего. Главное, что теперь у меня было и чем кухню отдраить, и из чего готовить.

На кухню я возвращалась во всеоружии: с ведром картошки, смальцем, двумя щётками (да-да, я нашла ещё одну) и мылом-шариками, замотанными в тряпку.

Кое-какие травки я тоже прихватила. Я нашла пучок листьев, которые по форме были не слишком похожи на лавровый лист, но пахли почти так же. Ещё взяла розмарин — хотя здесь он почему-то назывался «лысая оста», и душистый горошек. По крайней мере, я очень надеялась, что это был именно он, просто гораздо крупнее привычного мне земного.

А ещё я прихватила зелёные свечи — других попросту не было, — и малахитовый скребок на всякий случай.

Нести всё это добро было тяжело, но, окрылённая удачей, я ничего не замечала.

А вот когда вошла на кухню и сгрузила находки на стол, тут же вспомнила о ещё одной проблеме.

— Вода, — повернулась я к кабачку. — Колодец здесь есть?

Кабачок завертелся, словно говоря: «нет».

— Ручей? — предположила я.

Опять нет.

— Река?

Нет.

— Пруд?

Нет.

— Озеро?

Нет.

— Болото?

И снова нет.

— А где же тогда воду брать?! — чуть не плача, всплеснула я руками.

В ответ кабачок поскакал в сторону мойки, запрыгнул на неё, а потом… прямо на стену. Сначала я подумала, что у моего единственного друга окончательно съехала крышечка, и даже испугалась. Но кабачок тут же отпрыгнул в сторону, а из стены в раковину фонтанчиком потекла вода.

Я села прямо там, где стояла.

То есть это что? Я, как курица с яйцом, целый день носилась с пустым ведром в поисках воды, а здесь оказывается есть водопровод! Просто не такой, как я привыкла, без краников, носиков и рычажков.

Это было как удар грома.

А может, здесь и плита нормальная есть? Или микроволновка? А я просто всё время прохожу мимо…

Я ещё раз оглянулась.

Кабачок, конечно, мне во многом помог, но ведь он не умеет говорить и вряд ли сможет толком объяснить, что тут и как работает.

Это могли бы сделать драконы. Но…

Я вспомнила, как рыжий орал «Готовь жрать!», а тёмненьки как раз таки едва не сожрал меня — и решительно замотала головой.

Нет-нет. К ним за помощью я точно не пойду.

19. Ничто не возникает из пустоты и не исчезает бесследно

Мелисса

Откинув ненужные мысли, я резко выдохнула, закатала рукава и собралась браться за дело. В конце концов уже вечер, а чтобы начать жарить картошку, нужно было хотя бы частично отмыть кухню.

На руке что-то блеснуло.

Я попыталась смахнуть блёсточку, но она будто прилипла. Попробовала содрать ногтем — тщетно.

— Да что же это такое? — возмутилась я, подставляя руку под воду.

Не помогло. Золотая искорка всё так же сияла на коже. Потом я заметила, что она не одна: кое-где проступали и другие. И на второй руке тоже!

— Ты знаешь, что это? — повернулась я к кабачку, но тот лишь отрицательно покрутился.

Присмотревшись внимательнее, я поняла, что это не прилипшие блёстки. Они словно проступали изнутри кожи.

Может, это болезнь?

В голове тут же вспыхнули воспоминания из документальных фильмов, как тысячи американских индейцев погибали не столько от рук первых конкистадоров, сколько от болезней, пришедших с ними. Европейцам тоже досталось — вместе с пленными индейцами в Европу попадали новые болезни, к которым у них не было иммунитета.

А ведь я чужачка в этом мире. У меня нет защиты от местных болячек.

А вдруг эти золотые черточки только поначалу кажутся красивыми, а потом превратятся в страшные язвы, которые покроют всё тело?

На смену картинок с умирающими индейцами пришли образы страшных язв, от которых меня аж передернуло.

Нет-нет-нет! Только не это!

Следующей мыслью было — бежать к драконам и спросить у них, что со мной. Но я тут же отмела её.

Страшно. Голодные ведь. Вместо того чтобы лечить, возьмут и сожрут.

Значит, сначала накормить жаренной картошечкой, а потом уже спрашивать.

С другой стороны, оставлять золотые точечки просто так я тоже не могла. Надо же хоть что-то сделать. Хоть подорожник приложить, что ли!

Вообще-то мысль о подорожнике была скорее криком отчаяния. Но когда я гналась за кабачком и прыгала в траву из окна, кажется, действительно видела там несколько листочков похожих на подорожник.

Я метнулась к окну, перегнулась через подоконник и сразу нашла знакомые кустики. Среди высокой травы, похожей на овсяницу, виднелось несколько пучков подорожника.

Не раздумывая, я перелезла через подоконник, сорвала всё листочки, что нашла, и полезла назад.

Перемыв листья, я обложила ими золотые точки, а зафиксировала «бинтами», наспех разорвав на полоски платок, в котором принесла из кладовки мыльные шарики.

Выглядело не слишком надёжно, но так я хотя бы могла сказать себе, что сделала всё, что могла.

Окончательно успокоившись, я вернулась к главному делу — уборке.

Начать я решила с изучения принципа работы местного водопровода.

Оказывается, кабачок прыгал не просто на стену, а на небольшой каменный медальон диаметром сантиметров семь, с красивой резьбой по краю.

Сейчас вода словно выходила из центральной выпуклой части медальона, но отверстия при этом видно не было.

Я протянула руку, коснулась медальона — и вода тут же исчезла. Словно испарилась. Даже камень стал сухим, будто всегда был таким.

Коснулась центра медальона снова — вода появилась вновь.

— А как сделать погорячее? — повернулась я к кабачку, но его ответа не понадобилось: вода, словно по команде, стала заметно теплее.

Магия, не иначе.