Я люблю свою жену - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Саша Ройс (самиздат)

Глава первая

Аня

Иногда развод может произойти и без развода.

Больше трёх лет назад я уличила мужа в неверности.

Видела переписку. Проследила за ним – видела, как целуется с другой бабой.

И всё!

Меня как отрезало.

Я даже истерик не устраивала, скандалов.

У меня чувства выключились, любовь.

Один мозг только работал – я хочу избавиться от этого человека, выставить вон из своей жизни и больше не видеть никогда.

В день расставания я весь день собирала его вещи. Аккуратно. Стопочка к стопочке.

Продумывала, как и что правильно сказать, чтобы без проблем выселить из своей квартиры.

В тот день он, моего мужа зовут Иваном, был на работе, работал с ней, или на ней. С той бабой.

К этой грязи я не хочу прикасаться больше никогда – знала я однозначно. Если он уйдет сегодня без истерик – это уже будет моя маленькая победа, после того, как я потерпело полное фиаско.

Развод – это фиаско для порядочной женщины. Ведь меня не так воспитывали: «ты, Анют, как поймешь, что мужик твой, изменяй ему направо и налево! Никуда не денется, знаешь ли!» - не так же!

Это об успехах слухи медленно расходятся, а о разводе…

Чаю утром не успеешь выпить как на следующий день вплоть до твоей первой учительницы, которая живёт у черта на куличках, будут знать – успешная женщина во всех отношениях – Ковалева Анна – разводится.

Значит, в ней что-то есть. Темненькое. Значит не святая. Значит, что-то не додала!

И я соглашусь.

Не додала, конечно!

Скалкой по голове и сковородкой по… Впрочем, это уже другие извращения.

Не. Нет! Истерик и разборок не будет.

Мы с мужем цивилизованные люди. Разойдемся с миром!

Физически нагружаясь весь день, я мудрым и расчетливым способом угомонила свой гнев. Укротила своё желание оскорбить и унизить человека. Переборола своё желание плакать громко и много.

Мне казалось, что мне всё показалось!

Но разум мой стойкий оловянный солдатик. Он не дурак.

Поставив последний чемодан в коридоре около прихожей, я взглянула на часы и сдула с лица капризную прядь.

Оставалось чуть больше часа до возвращения Ивана домой. И тут родилась мысль проводить мужа в новую жизнь красиво.

Я отправилась в душ. Навела марафет. Собственно я всегда достойно и хорошо выгляжу. Но в этот раз мне захотелось чего-то особенного. Всё-таки это последний день моей семейной жизни.

Хорошо, что детей нет. Иначе бы так быстро у меня не получилось.

Подумала я и отправилась готовить ужин.

Заказала из ресторана.

Мужика покормить надо, прежде чем вышвырнуть за дверь. Только друзьями я с ним расставаться не собираюсь. Хрен ему.

Господи, я человек с двумя высшими образованиями. А ругаюсь сегодня… Сама на себя не похожа.

Да. Сегодня я не похожа сама на себя. Семейная жизнь пошла под откос. Шесть лет брака. Муж изменяет.

Надо отметить у него хороший вкус. Стильная телка. Высокая. Красивая. Статная… блядь.

Ну… пусть он будет с ней счастлив. А я не вижу смысла биться за… предателя.

Не хочу рефлексировать по его поводу. Я ни за что не дам упасть моей самооценке. Такого падения не будет и пусть это будет за его счет!

Бутылка красного вина – моя кровь, моя боль, символ моей боли – последний штрих на «праздничном» столе.

Итак, я в вечернем платье, с высокой прической на голове и со сдержанным макияжем на лице встречаю мужа.

«Ты скоро?»

«10-15 минут»

«Хорошо. Жду».

Когда подходит время, занимаю исходную позицию в прихожей.

Иван открывает дверь и, завидев меня, такую красивую, улыбается.

- Я не понял? – усмехается добродушно и чуточку виновато. – Я что-то пропустил? О чем-то забыл? Дорогая, прости меня! Ладно?

- Нет, - мотаю головой с легкой улыбкой на губах и отступаю назад, - ты ничего не забыл, милый, - делаю торопливый глоточек вина, - просто сегодня твои проводы, и я решила проводить тебя достойно! – указываю глазами на компактно стоящие чуть поодаль у стены чемоданы и сумки.

Глава вторая

Улыбка с лица Ивана исчезает.

- Дорогая, я не понимаю, в чем дело? – спрашивает, слегка хмурясь.

- Пойдём, я тебе всё объясню! – киваю в сторону кухни. – Раздевайся, - тяну подбородок вверх и взглядом упираюсь в его расстегнутое пальто, - за ужином всё объясню. Чего на пороге-то стоять?

Поднеся фужер ко рту, и делая очередной глоток сладкого красного вина, я направляюсь на кухню. Занимаю своё привычно место у окна. Ваня обычно и всегда сидел напротив – у дверей.

Понимая важность момента, он сразу идёт за мной и моет руки под кухонным краном, а не забегает в ванную.

- Аня, что случилось?

Из меня, вопреки хотенью, вырывается глубокий вздох.

- Ну, давай на пальцах объясню, - отставляю бокал в сторону. – Тебе, кстати, налить? Ой, нет! Лучше не надо. Ты же сейчас за рулем поедешь. А мне вот можешь подлить.

Я не выпила много. Просто соблюдаю гребанные правила этикета.

Со скрипом пододвигаю свой бокал.

И в этот миг так жалко себя становится. Так хочется заплакать. Выть! Но нельзя.

Аня Ковалева не может себе позволить. Она всегда была умницей, отличницей и просто замечательной девочкой.

Иван, не отрывая от меня взгляда и всем своим видом отказываясь вникать в то, что сейчас происходит, со снисходительной выдержкой откупоривает бутылку вина и обновляет мне порцию. Всё с тем же якобы невозмутимым видом, возвращает изящную емкость на место.

- Что случилось? – требовательно повторяет свой вопрос.

- Щас, - быстренько пригубив вино, вскакиваю с места и иду за своим телефоном. Он у меня стоял на зарядке. Опустившись на свой стул, роюсь в гаджете. – Ты есть будешь? – обращаю я внимание мужа на то, что перед его носом стоит вкусная аппетитная еда. А он даже не соблаговолил на неё опустить свой взгляд.

- Ань.

- Щас, - снова погружаюсь в свой телефон, - вот. – Вывожу на экран фотку, где он провожает красивую брюнетку под руку.

На её лице улыбка. Ответная реакция на его слова.

Я хорошо знаю своего мужа. Он никогда не шутит с кем-то посторонним! Никогда. А тут её ещё под локоток нежно держит. Они приехали в офис. Вдвоем. На одной машине. В девять часов утра. Когда он должен был быть в командировке. Домой заявился только на завтра, под вечерок. То есть вчера.

А вчера я впервые похитила вещь человека! Взяла его телефон, чтобы проверить, есть ли там что-нибудь, связанное с этой дамой.

Да. Нашлось.

Там оказалась переписка с ней.

Иван не успел её удалить.

Я поняла, что это была интрижка. Разовая связь.

Но самое ужасное – она не была посторонней женщиной. Ваня её давно знал. С детства. Или с молодости. Видимо, был в своё время в неё влюблен. Возможно, она не отвечала взаимностью – это мои предположения.

А сейчас он заместитель генерального директора фирмы. Уважаемый человек. Чё с ним не трахнуться? Надо пометить мужика, что он у меня тут был. В «пещере» избранных.

Вот суки те бабы, которые так дают!

А с другой стороны – может так и надо?!

Мне не дано понять. Я же Аня Ковалёва. Я кроме члена своего мужа ничего не видела. В последние восемь лет своей жизни.

Так вот.

Вчера, улучшив момент, я своровала телефон мужа на несколько минут.

Обнаружила переписку. С ней. Я даже её по имени называть не хочу.

И отправила себе её всю.

Вернула телефон. Якобы он завалился за диван. Упал с подлокотника, пока я неловко тут вертелась.

Муж поблагодарил.

Но я не забуду тот страх, который вспыхнул в его глазах, когда я, прикасаясь пальцами к его похолодевшей ладони, возвращала ему телефон.

- Всё хорошо, дорогой? – спросила я его тогда.

- Да, любимая.

«Любимая»!

Мы всегда с мужем друг другу уважительно относились: милая, любимая, родная, дорогая. И я его: дорогой, любимый, милый.

Он ушел работать в кабинет. А я ушла стирать.

Есть вещи, которые надо стирать на руках. Вот я и стирала, впервые закрывшись на щеколду в ванной комнате.

Я когда читала их переписку – не верила ни глазам, ни ушам, ни сердцу.

Как так можно? Как так можно обманывать? Как так можно быть-то после этого порядочным человеком?

И живут. И в ус не дуют.

А я умерла там в этой ванной. Постирывая свои кружевные трусики, сексапильные бра.

И оторваться не могла от той переписки.

Сначала я её всю прочитала, будто это чужая тетенька и чужой дяденька.

Потом стирала. Безмозгло. Отказываясь напрочь верить.

Потом читала, уже осознавая, кто есть кто.

Глава третья

У меня нет слов, Даниэла, описать всё, что я испытываю. После подаренной тобой ночи, я понимаю – я не зря жил! Ты огонь… Ты пламя! Ты удивительное и потрясающее создание! Ты дар небес. Спасибо, что подарила мне эти удивительные и потрясающие воспоминания. Теперь я понимаю, что, сидя в старости у камина, мне действительно будет что вспомнить! Спасибо! Благодаря тебе, я побывал в Раю! Я знаю, что такое Рай!

Ну, например, это. Да. После такого, думаешь, что… А кто ты? А что это было с нами?

Шесть лет брака. Хорошего добротного брака. Жили, как говориться, душа в душу.

И до этого два года. Встречались.

Иван не был моим первым мужчиной. Но и не в том была проблема.

Мои первые отношения – это чистой воды романтика, такое эфемерно нежное существование на протяжении десяти месяцев. Там не было никакой травмы. Мы просто разошлись, потому что эта была юношеская влюбленность – раз, и ему надо было туда, а мне – сюда. В совершенно противоположение стороны. И мы с достоинством приняли это. Хотя, какое-то время пытались быть друзьями, но все со временем сошло на нет. Мы были слишком по-разному устроены внутри.

А с Иваном всегда были похожи. По крайне мере, я так считала.

Как я узнала о том, что Иван мне неверен?

По воле господа бога.

Он уехал в командировку, и всё было привычно. Он и раньше ездил.

А между супругами, которые уважают друг друга, работает отлаженный механизм. Сообщение. Звонок. Видеозвонок. Какое-то стихийное сообщение. Но я зато в курсе, чем занимается и о чем думает мой супруг.

А тут – раз – и тишина. Раз и звонок не в привычное время. Не с того предложения. Не с той интонацией. Всё дежурно. Сухо. И я просто сказала: «Не беспокойся ни о чем, любимый! Делай свои дела! У меня всё хорошо. Мне есть чем заняться. Жду тебя. Скоро увидимся. (И женская интуиция заставляет добавить проверяющую фразу) Я люблю тебя.

Он отвечает на всё. Кроме этой фразы.

Звоночек.

Это ещё не приговор. То тогда надо быть, то есть я была в доверительно приятельских отношениях с секретаршей генерального директора, которая держала в зоне обозрения и моего мужа.

Я позвонила ей. И она то мне за душевным женским разговором выдала тайну, что мой муж позвонил ей и попросил поменять билеты, купленные обратно. На три дня раньше и купить ещё один на некую Фирсову Даниэлу Михайловну.

Даниэла.

Я заметила, что неповторимые женщины носят неповторимые имена.

Даниэла.

ДАНИЭЛА.

Всё в этом имени.

И эротика, и тайна, и сексуальное влечение. Запретное.

Не по зубам моему Ваньке Даниэла. Но и мне «использованный презерватив» не нужен.

Ты пошел. Ты изменил. Ты предал. Ты знал, что у тебя жена. Такая, что и не у всех имеется. Но Рай – это Даниэла!

Приятельница подсказала мне дату и время прилета. Рейс. Я под предлогом, что хочу сделать любимому сюрприз, у неё это всё выведала.

И засела в засаде. Как в самом дешевом французском детективе следила за любовниками.

Замаскировалась, конечно, по-своему. Но даже если и близко подошла, они бы меня в упор бы не увидели.

А когда я их поймала взглядом, я испытала поистине странное чувство.

Ведь можно было подлететь, устроить истерику, оттаскать суку за её густые и шикарные волосины. Черные как смоль.

Но у меня было ощущение, что это не мой Ваня. Что это другой мужик, очень сильно на него похожий. И что я вообще, нахожусь за пуленепробиваемым стеклом. Они там. А я здесь. И никто никого, в конце концов, не услышит.

У вас было когда-нибудь следующее восприятие, что ты вроде на знакомого человека смотришь, а не узнаешь?! Вот не узнаешь и всё тут!

Иван был такой внимательный. Я его никогда таким не видела. Он был так включен в диалог. Она крутая телка, не спорю. Но он же не на одну внешность повелся. Я же его знаю! Я ЖЕ ЕГО ЗНАЮ. Он не такой, как эти гуляки. Да он никогда с другими женщинами не флиртовал. Только меня видел.

А теперь видел её. Но не как меня. А как уникальную, то же самое другими словами скажу: как единственную, твою мать, прекрасную и восхитительную на всей планете Земля женщину.

Смотрел на неё, как на одну единственную, которую он хотел, желал и боготворил.

У меня всё в тот же миг оборвалось. Опустело по щелчку. Я не могла ничего сделать. Вот ничего. Даже встать и подойти. Даже открыть рот и произнести звук «А-а-а!» Ничего не могла сделать.

Только на следующий день я подкараулила их у здания офиса и сделала фотографии.

Подругу попросила ни в коем-случае, ни слова не говорить о моём сюрпризе. Мол, заболела. А я как раз взяла отпуск на две недели. И как оказалось не зря. Вовремя, если настолько цинично можно выразиться.

Я сделала фото утром, распечатала переписку вечером. Добыла доказательства его неверности. Потому что всё во мне до самого конца отказывалось верить.

Глава четвертая

Прожигаю его взглядом.

Никогда ни на кого так не смотрела.

Теперь я как никто понимаю, что обозначает выражение – прожигать взглядом.

Мне так хочется избавиться от него. Прогнать, оттолкнуть, выгнать из своей жизни. Я всегда была вежливым и терпеливым человеком, а в данную минуту меня переполняют дьявольские чувства, острые эмоции.

Прочь! Прочь! Прочь!

Весь такой красивый, интеллигентный, уважаемый человек.

Подумать только – мне завидовали. Почти все мне завидовали, потому что у меня такой замечательный представительный и успешный мужчина.

Либо завидовали, либо не обращали внимания.

Да я где-то и сама себе завидовала. А сейчас я понимаю, какая я тетёха!

«У тебя все женщины как на подбор, Валентиныч! – мысленно обращаюсь к своему супругу, прожигая его взглядом. – А ты ищешь драмы. Трагедии. Она Рай, а я твой Ад?»

Горько усмехаюсь.

Это ж надо, у такого спокойного человека, как мой муж, такая трагедия! Такая бурная сексуальная жизнь! Кто бы знал?! В тихом омуте… В общем, меня этот омут больше не манит, не привлекает, не зовёт, к тому же в нём по колено! Ноги в тазике помыть, такой же эффект будет. Расслабона. Всё! Закончилась моя семейная жизнь. ТОЧКА.

Иван отвел взгляд. Понуро смотрит на нижний край электроплиты.

- Ты не должна была знать…

- Отчего это? – ставлю руки на пояс.

- Это было всего лишь раз и никогда бы не повторилось, - он морщит лоб, будто от внезапной острой боли.

Ой, бедненький! Как жалко его!

- Знаешь, - моя грудная клетка медленно и тяжело взымается, - а я знаю уже несколько дней. – Растягиваю губы высокомерно и надменно. А в глазах боль, боль, боль. – Проняла тебя твоя Даниэла, что ты даже некоторых вещей за собой не заметил. Например, не прикоснулся ко мне ни разу. Не сказал по привычке те фразы, которые обычно говоришь, когда из командировки приезжаешь. Подарка мне никакого не привез. Цветы. Ты всегда, Иван, после командировки с цветами возвращался. А в этот раз я тебе как будто бы чужая.

- Это было всё после. Как ты догадалась? – муж отодвигает тарелку с едой. Берет вино и подливает мне в бокал. Зря старается, пить я больше не стану.

- По разговору я нашему телефонному догадалась, - стараюсь абстрагироваться. Сложно. – У тебя голос сразу меняется, когда врешь или не хочешь продолжать диалог. Когда по работе не можешь говорить, ты просто не берешь трубку и перезваниваешь сразу, как только появляется возможность. А здесь меня ещё интуиция сильно изнутри подпнула. В общем, нужно было только захотеть поднять задницу с дивана. – Прерывистый и протяжный вздох вырывается из меня. Через секунду я сама отвожу взгляд. – Уходи.

- Аня, давай остынем и поговорим.

- Разговаривать не о чем. Я твердо решила. Мне мужик после Даниэлы не нужен. – Смотрю ему прямо в глаза, заявляя следующее: - Пусть она забирает тебя к себе.

- Я не вещь, чтобы меня передавали из одних рук в другие.

- Хорошо. Но ты всё равно отсюда уйдешь. – Гуляю взглядом по комнате. – Квартира моя и, слава богу, мы с тобой никакого жилья совместно не покупали. Тебе есть куда идти. Иди! – назидаю тверже, обнажая ряд нижних зубов и гневно прищуривая глаза.

- Аня, подумай. Зачем рушить брак из-за какой-то интрижки?!

Упираю в него свой пристальный взгляд, не веря своим ушам. Он мне ещё предлагает всё это проглотить?

- Ты ей писал, что она… - я задыхаюсь. – Рай!

- Это всего лишь красивые слова. И только слова! – подчеркивает. - А мы с тобой живем уже восемь лет.

- Шесть! Шесть.

- Для чего всё рушить, Анют? Ведь так можно потом и пожалеть.

Смеюсь в голос.

Я? И пожалею? Я даже не предполагала, что мой муж настолько ничтожество.

- Не беспокойся, о таком дерьме, как ты, я жалеть не стану! Убирайся! – советую я на манер американских сериалов, выбрасывая руку в сторону двери.

Он глазеет на меня, отказываясь верить, что это я ему всё говорю.

- Я не узнаю тебя, - выглядит озадаченно. Мерзавец. – Неужели всё это стоит, чтобы разрушать брак в шесть лет?!

- Я тоже тебя не узнала, когда увидела в аэропорту. – Подалась на него чуть корпусом. Не мигая, продолжила: - Как ты смотрел на неё, держал за руку. Ловил каждое слово, готовый вот-вот сорваться, чтобы исполнить любое её приказание. Кстати, я сильно-то и не пряталась. Сидела с левой стороны от вас. Очки только темные надела. А ты весь улетел от неё. – Отодвигаюсь обратно. – Стоит! – отвечаю на его последний вопрос. – К тому же это ты разрушил брак, а не я. Я тебя после неё брезгую. Ты мне омерзителен до тошноты. Да и в подачках я не нуждаюсь. В том числе и от Твоей Райской Королевы.

- Моя вина, что я сделал тебе больно. Но я хотел забыть, закрыть эту тему навсегда! – отчаянно доказывает мне человек, которого я больше не знаю. И никогда не знала. – Поверь мне, это всего лишь слова и одна встреча.

Глава пятая

Муж так и уставился на меня своими светло-серыми глазами. Он прекрасно соображал, если в мою речь вплетался грубый мат, значит, я настроена предельно категорично, если не сказать враждебно, и ни что меня уже не в силах переубедить.

Слушать его лепет, череду жалких оправданий, а тем более давать – нет! – дарить надежду на прощение – я не собираюсь.

И в момент его окончательного понимания я остыла. Выключилась. Глухим шепотом прошептала:

- Уходи…

Поднялась с места и затопала в спальню неграциозной походкой. Мне было вообще фиолетово, смотрит он мне вслед или нет. Фиолетово. Фиолетовый – это цвет нелюбви. Её траурный цвет. Похороны наших сердец. Нашей семейной жизни. Детей, которым мы не дали и не дадим жизнь.

Ни о чем не стоит сожалеть, сделав шаг к свету через тьму. И боль. Я пройду её и начну всё сначала.

В нашей квартире было две ванные комнаты. Одна около прихожей. Вторая в дальней комнате – нашей спальне. Теперь в моей спальне.

Я закрылась там и не высовывалась ближайшие сорок-пятьдесят минут.

Что я делала?

Я переживала шок. Потому что только сейчас моё состояние расколдовалось. Только сейчас я на самом деле стала понимать, что происходит. А до этого не верила, но действовала согласно своим принципам и холодному разуму. Чтобы не передумать. Чтобы не убедить себя в обратном.

За столь короткий промежуток времени я пережила бурный спектр эмоций, чувств и желаний. От трусливых и жалких – простить и сделать вид, что ничего не случилось, до безжалостных и варварских – привязать этих двоих к столбу и сжечь!

Впервые после измены мужа я так отчаянно и горько плакала. Чтобы он не услышал моих рыданий, если ещё не ушел, кусала кулак, закусывала до боли костяшки пальцев, сдирая зубами кожу.

Я себе ни за что не позволю показать слабость врагу. Мой бывший муж отныне мой враг, пока боль не пройдёт, пока я не приму это состояние и это катастрофическое происшествие в своей жизни. Пока память и пыль не осядет.

А его нельзя принять быстро. Все необходимо будет разбирать, делить на кусочки, прожевывать, мириться, принимать, абстрагироваться, думать.

Своим Раем он обрек меня на Ад!

Сколько продлиться это состояние? Понятия не имею, но точно не меньше полугода. Год! Не хочу я жить и принимать это дольше.

Спустя какое-то время я перестала сдерживать крик. Чувствовала – он уже ушел, и кроме меня в квартире никого нет. И я орала так, как не орала в своей жизни никогда!

Я оплакивала свою любовь, свою молодость, своё доверие, своё счастье, своё семейное положение, своё всё, с чьей потерей мне придется смириться.

Но я ясно и четко понимала одно: я не стану терять на этого козла ни одной минуты боле того времени, которое должна прожить и отстрадать, чтобы прийти в себя, чтобы восстановится. Полностью. Да, теперь я буду со шрамами на душе и на сердце. Но я не подвергну своё психологическое здоровье и состояние унынию и затяжной депрессии. Я приму боль, я приму его выбор. Переживу это, смирюсь и, с гордо поднятой головой, как ни в чем не бывало, пойду по жизни.

Наплакавшись на две-три жизни вперед, я выбралась из ванной.

Его в квартире больше не было.

В этом было всё!

Трагедия. Облегчение. Непонимание. Разочарование. Новая чистая дорога. И одиночество.

Я принялась мыть посуду, прибираться, как будто, так и должно быть.

После чего села и на автомате впихнула в себя еду. Я не чувствовала вкус пищи. Крупные куски царапали изнутри глотку. Глотать и жить дальше было тяжело. Крупные слезы покатились по моим щекам. Наконец, я просто насытила свой организм, чтобы у него был ресурс не упасть и не умереть.

Выйдя ещё раз в прихожую, отметила, что Он забрал все свои вещи. Стало просторно и пусто одновременно.

В этот момент у меня зазвонил телефон, как спасительный крючочек – цепляющий меня за завтрашний день, не наполненный безнадегой.

Спешно проведя пальцами под глазами, я схватилась за гаджет.

Смотрю на экран и не сразу соображаю, кто это. Это Вера. Моя подруга.

- Алло.

- Привет, Заря моя! Что делаешь? – голос её бодр и позитивен.

- Провожаю старую жизнь и начинаю новую, - убитым голосом и с прерывистым вздохом бормочу я.

- До Нового Года ещё полтора месяца, ты о чем? – настораживается человечек из моего ближайшего окружения.

- Я выгнала Ивана из дома… - короткого вдоха едва хватает договорить. Лицо искажает болезненная гримаса одновременно душевной и физической боли. Хорошо, что подруга этого не видит. Хорошо.

- Ах! Что?

Всхлипываю и совершаю глубокий вздох, чтобы перезагрузится и найти силы нормально ответить.

- Трахнул какую-то большую страстную любовь и собирался жить со мной, как ни в чем не бывало. Но я узнала вовремя. Фу, блядь! Давать ему даже после этой королевы мне не хочется…

- Аня! Твою мать, что происходит? Ты мне сейчас сериал какой-то пересказываешь или… это правда??? – опешила подруга.

Глава шестая

К содержанию сообщения подруги я отнеслась абсолютно равнодушно. Ну, какой мне мужик? Сейчас я горем убита и морально раздавлена, словно ягода жимолости массивным ботинком.

Но то, что Вера написала, беспокоилась, заботилась обо мне – всё это тронуло меня до глубины души.

Немного расходившись с утра и дождавшись часа вежливости, я отвечаю подруге, что не приеду, поскольку надо восстанавливаться.

Вера не стала скрывать своего огорчения моим отказом и обещала меня навестить, как только это будет для неё возможным.

Она жила с мужем архитектором и тремя детьми загородом. Всегда находилась в гуще событий своей семьи и окружающих, поэтому выбраться и найти время для меня действительно составляло немалую трудность, даже невзирая на то, что мы с ней близкие и лучшие подруги.

«Обещай, что ты будешь себя хорошо вести», - написала мне позже Вера.

«Обещаю».

«Я тебе вечером позвоню, моё солнышко. Береги себя!» - эмодзи с поцелуем сопровождал её данное сообщение.

Пообщавшись с подругой, я отправилась к двери и закрылась на все замки, чтобы никто и ничто не могли проникнуть внутрь без моего ведома. И отправилась отдыхать.

В первый день после смерти моей любви я ощущала себя пациентом на больничной койке.

Умывшись и почистив зубы, я снова вернулась в постель.

Завтракать совсем не хотелось. Однако я понимала, что это необходимо для моего организма, который тоже подвергся сильнейшему стрессу, и не одна клеточка разрушилась из-за него. Пообещала себе, что позавтракаю, только позже.

В голове не было ни одной дельной мысли. Все они, как вся моя предыдущая жизнь, разбились на осколки, и из них было трудно создать что-то целое. Целостную простую мысль для существования завтра.

Через некоторое время я погрузилась в тревожный сон. Мне не снились кошмары, но и ничего дельного тоже не снилось.

Складывалось странное ощущение, что мой мозг обращался ко мне с помощью «осколков мыслей». Он вдыхал в меня жизнь. Давал надежду.

Возможно поэтому, когда проснулась, я ощутила нормальный здоровый аппетит.

Сварив себе рисовую кашу на молоке, я подумала о том, как же сложно и невообразимо трудно держать лицо на людях, когда у тебя приключилась беда. И только наедине с собой ты можешь позволить себе слабость, возможность быть тем, кем ты являешься.

«Блин, как же хорошо, что у меня сейчас отпуск, - думала я, поедая кашу, - приду в себя и выйду на работу. Даже не представляю, чтобы я делала там, в офисе сегодня. Мой начальник Аркадий Борисович меня однозначно бы не узнал».

Плотно позавтракав в два часа дня, я вновь отправилась в постель. Только перед этим причесалась и переоделась.

Заправив постель, я устроилась поверх застеленного покрывала, завернувшись в плед с пультом в руках.

Недолго полистав каналы и убедившись, что смотреть совершенно нечего, я загрузила фильм, который давно собиралась посмотреть. И выключила на тридцать восьмой минуте, поняв, что не моё, что не осилю.

Был один фильм, который я смотрела без притязаний. Вот просто крутое кино без параллелей из моей жизни. Это легендарный триллер всех времен и народов «Молчание ягнят».

Так я смогла убить два часа времени и снова проголодаться.

Что же поесть в этот раз?

Захотелось йогурта. Да не простого, а с клубникой. Вот только в холодильнике такого не оказалось. Надо спуститься вниз, в супермаркет. Из окон моей квартиры его прекрасно можно рассмотреть на первом этаже многоэтажки расположенной по соседству.

Идти или не идти?

Я хочу йогурт.

Набрасываю на плечи пальто. Окрашенные в блонд волосы оставляю распущенными. Перебрасываю их со спины на грудь и, освежая порядок, провожу несколько раз по локонам расческой.

По-прежнему глядя в зеркало, натягиваю на голову теплую-претеплую шапку крупной вязки. Надеваю обувь. Завязываю пояс длинного пальто. И быстренько спускаюсь вниз.

Контактировать с внешним миром, когда твой собственный мирок потерпел крушение, хочется коротко и по делу.

Дойдя до магазина торопливым размашистым шагом, хватаю на ходу корзинку и, не глядя по сторонам, направляюсь в молочный отдел.

Йогурт, где же ты?

Немного поплутав среди стеллажей и холодильников, наконец, вижу тот молочный и вкусный продукт, который мне нужен, и резко направляюсь к нему.

Открываю дверцу – и кто-то делает то же самое с соседней створкой шкафа-холодильника, и чья-то рука одновременно с моей хватается за упаковку с четырьмя стаканчиками йогурта с клубникой.

Инстинктивно стискиваю пальцы на упаковке, усиливая хватку. Я не собираюсь уступать свои йогурты кому-то там.

Мне так сейчас необходимо то, что я хочу. И если нежная клубника уплывёт кому-то другому, ей-богу, я разревусь как малолетний ребенок. Прямо посреди огромного зала. Потому что моё биополе уязвлено. Я сейчас не отвечаю за свои действия из-за нарушенного эмоционального фона.

Глава седьмая

- Вот черт… - сокрушенно шиплю про себя.

Прикрывая глаза, понимаю, что я всё оставила дома. Это следствие переживаний, которые так некстати всколыхнули мою жизнь внезапным приливом.

Да разве могут быть измены кстати?

Эмоциональные пропасти, которые ты не знаешь, как перепрыгнуть и как через них перебраться. Особенно в одиночку.

Из-за трагедии, которую я сейчас переживаю, моё внимание рассеялось. Я сама себе позволила сегодня быть лежачим пациентом.

Впрочем, нет ничего страшного в том, чтобы забыть кошелек дома.

Сейчас будет достаточно улыбнуться продавцу, принести свои извинения, оставить треклятые йогурты на кассе и вернуться за ними уже с карточкой.

- Извините, я забыла кошелёк дома, - придвигаю упаковку к кассиру, которая смотрит на меня как на ничтожество.

- А голову ты свою не забыла? – в нос и откровенно пафосно произносит она. Перенеся упаковку на внутренний столик, она командует: - Следующий!

Облегченно выдыхаю, стараясь не париться по этому поводу. Может, у неё был просто трудный день? Или каждый день у неё такой тяжелый? Может, её тоже бросил муж?

Стоп! Мой муж меня не бросил. Я сама от него ушла. То есть, выгнала.

Шумно выдыхаю ещё раз, отойдя от кассы, чтобы никому не мешать.

- Позвольте, я вам куплю эти йогурты? – вежливый мужской голос раздается совсем рядом. И я откровенно удивляюсь, потому что я не подозревала, что нахожусь под прицелом чьих-то глаз.

Поднимаю взгляд – это всё тот же божественно прекрасный мужчина.

Со скрежетом я всё-таки вынуждена себе признаться: что я таких экземпляров побаиваюсь.

Причины две.

Первая – подозрения. Красивый мужчина не может вот так подойти и предложить помощь. Значит, у него есть какой-то грязный мотив. Чего-то точно от тебя хочет! Он хочет тебя использовать. Самое элементарное перед тобою альфонс!

А тут я ещё такая «тепленькая». Может, он знает, что я с мужем разошлась?

Всё-таки мой Ваня с внушительным количеством манаток не мог незаметно проскочить мимо бдительных жильцов подъезда.

Второе это… самооценка.

Я почему-то считаю себя недостойной внимания столь красивого мужчины.

Не знаю, откуда у этой истории ноги растут, ибо я росла в обычной семье. Мама, папа были всегда вместе. Меня не обижали, чего-то плохого не внушали.

А может это из-за того, что красивые мужчины по статистике изменяют чаще?

Честно говоря, именно поэтому я никогда особо на них не заглядывалась. Смотрела на простых, сереньких. Мне думалось, что они более способны придерживаться определённых принципов и склонны соблюдать верность.

Однако мой опыт в пух, и прах разбил все мои теории, наполненные наивностью. Потому что Иван, мой бывший муж, (так я его теперь называю в своей голове) являлся представителем совершенно заурядной внешности среднестатистического симпатичного парня. Мужчины.

И изменил же…

Ну и что теперь, Анечка? Может, всё-таки пусть красавчик купит тебе эти злосчастные йогурты?

Однако я этого не хотела. Подозревала, что ему от меня что-то надо.

Да конечно, ему однозначно от меня что-то нужно! Зачем бы он тогда ко мне подходил и предлагал свою помощь? Уже два раза меня достаёт. Маньяком попахивает.

У меня сейчас обострены все чувства, и не удивлюсь, если я заподозрю угрозу даже в пустой картонной коробке.

Всё, хватит, надо с этим заканчивать. Пусть чешет, ищет себе другую дурочку. С этим условием решаю его отшить. И у меня выходит достаточно грубо:

- Послушайте, - изо всех своих жалких силенок, какие у меня ещё остались, я заставляю себя с вызовом смотреть незнакомцу в глаза. Себя я в этот момент ненавижу! - я не знаю, что вам от меня нужно, но вам однозначно от меня что-то нужно. Однако спешу вас заверить: у меня точно нет сил, вам этого дать! – Ставлю эмоциональную точку. - Так что просто отстаньте от меня. Пожалуйста! – по-человечески прошу напоследок.

Он смотрит на меня изучающим глубинным и архи спокойным взглядом. Не двигается с места. И только когда внутри себя принимает какое-то решение, корпусом подается сначала вперед, потом назад и отходит в сторону. При этом одно-единственное слово слетает с его губ:

- Простите… - он замирает на мгновение, задерживая на мне взгляд, затем исчезает.

И я ещё раз выдыхаю с облегчением. На этот раз с привкусом чувства вины.

Вернувшись, ругаю себя последними словами. Так я выпускаю негативную энергетику.

Раздеваюсь в прихожей, сдирая с ног ботинки и пожирая ненавистным взглядом оставленные на полочке портмоне и телефон.

Лохушка!

Ты не справляешься со стрессом. Необходимо взять себя в руки и не срываться на людях.

Корова…

Иду в ванную, умываю руки и снова переодеваюсь.

Глава восьмая

Мой благоверный выбрал «чудесную» тактику – не надоедать. Не то чтобы не надоедать, а вообще не выказывать своего носа.

Это одновременно радовало и жутко раздражало. Я как будто не жила с этим человеком и не знала его вовсе.

За две последующие недели он мне ни разу не позвонил, ни разу не искал встреч.

Сама захочешь – сама найдешь.

За прожитые дни я испытала разные эмоции. Но, в конце концов, вывела для себя, что не отступлю от своего, и с виду безупречная тактика мужа не возымеет равным счетом никакого эффекта.

Это было своего рода очередное предательство – убегание от ответственности. И здесь мой муж оставил меня одну. Наедине с трудностями и новой реальностью. Когда ты привык быть всё время не один – это очень сложно.

Дефицит внимания я старалась заполнять, как могла. Книжками, подкастами, психологом, спортом, кулинарией. Но ничто мне из этого не помогло воспрянуть духом, пока я не вернулась на работу.

И только там я смогла почувствовать себя неодиноким и совершенно нормальным человеком. Жизнь начала возвращаться в привычное русло, и я постепенно приходила в себя.

Вскоре я обнаружила свободное время и приняла решение уделять его всё той же работе. Так я включилась в один очень крупный проект, чего бы точно не сделала, будучи с Иваном, потому что данный замысел поглотит всё моё внимание и всю мою работоспособность на ближайшие два, в лучшем случае, полтора года. Сейчас я этого желала и была к этому готова.

Так вышло, что на выбранную поведенческую линию моего бывшего возлюбленного я ответила пофигизмом.

Сначала этот пофигизм был нет-нет, да с мыслью о нём, но довольно-таки скоро, как только я подтвердила руководству своё участие в крупном проекте, я стала ловить себя на том, что практически перестала вспоминать об Иване.

И, конечно же, когда женщина забывает об экс-возлюбленном, что же напротив делает он? Правильно! Напоминает о себе.

Я возвращалась с работы, было уже поздно и темно, когда Ваня подкараулил меня, едва не напугав до полусмерти.

После того как я его выставила вон, заметила, как обострился мой инстинкт самосохранения, а чувство безопасности, увы, было частично утрачено. Очень надеялась, что это должно было быть временным эффектом, но пока ничего не менялось.

Выбравшись из автомобиля и поставив хэтчбек на сигнализацию, я с придыханием вздрагиваю, при виде выплывшего из темноты Ивана.

- Твою мать! Зачем же так пугать-то?! – сердито цежу слова сквозь зубы, выразительно распахнув глаза.

- Прости, я не хотел, - в свойственной себе манере интеллигентно и спокойно просит прощения муж.

Я, кстати, этим теперь не отличаюсь. Мне хватает строгих ограничений на работе. В бездушную машину превратиться можно, если периодически не избавляться от эмоций и не позволять себе хоть изредка, но сквернословить.

- Ну, как дела? – стуча каблуками, обхожу кузов личного автомобиля, - устроил свою задницу рядом с Королевой? – бросаю взгляд на бывшего через плечо.

- Нет. Я же тебе говорил, что это не входило в мои планы. Да и я в её тоже не входил.

Остановившись у подъезда, наблюдаю за тем, как Иван неспешно подходит ко мне с засунутыми руками в карманы пальто. Складывалось ложное впечатление, что он что-то прячет, на самом деле, ему стыдно и неловко прийти сейчас ко мне.

В подтверждение этому он не смотрит мне в глаза дольше секунды.

Засранец.

Все они засранцы.

- Чего пришёл? Ты же, наверное, понимаешь, что я тебя не приму обратно? Не заставляй меня волноваться и снова убеждать тебя в этом! Я только успокоилась и вернулась к нормальной жизни, - чувствую, что вот-вот готова начать генерировать пар.

Однако, к моему удивлению, изумлению и, к счастью, пока ещё официальный супруг не собирается двигаться в этом направлении.

- Нет. Я пришёл тебя просить не об этом.

Даже какое-то легкое разочарование проносится в моей душе.

Все мужики сволочи.

Вбираю в легкие больше воздуха, сохраняя терпение.

- А о чём же?

Ковалёв опускает взгляд и водит по асфальтированной поверхности носком ботинка, шпыняя мелкий камушек.

- Меня сейчас назначили исполняющим обязанности генерального директора, соответственно я становлюсь кандидатом номер один на эту должность. – Поднимает взгляд. – В итоге всё решиться на совете директоров, который состоится через месяц. Ты могла бы со мной пока не разводиться? Чтобы, так сказать, не подмочить мне репутацию ненужными слухами. – Выдерживает паузу. - Взамен я обещаю дать тебе развод на твоих условиях, в удобное для тебя время, но не раньше, чем пройдёт голосование, и я закреплюсь на новой должности.

Вот же сука!

Направляю свой взгляд мимо человека, которого я любила, и ещё, быть может, люблю.

Во дворе, как назло нет свидетелей нашей встречи и нашего занимательного разговора. Всё редкие прохожие находятся значительно дальше.