Я медленно снимаю с тебя...

Глава 1

- Ответственность. Это теперь твоё главное слово Ольга Владимировна, - он смотрит на меня горящим взглядом.

- Тигран Рустамович, я же в этом ничего не понимаю, - честно говорю ему в ответ.

Мне не хочется признаваться вслух, что я боюсь просто не потянуть новую должность.

- Ерунда. Голова у тебя светлая, разберёшься.

Неосознанно поправляю достаточно коротко подстриженные тёмные волосы. Причёска делового стиля. Смотрю на его абсолютно чёрные и аккуратно стриженные.

Мне нужно куда-то смотреть. Только бы не встречаться с ним взглядами. От его тяжёлого и горящего внутренним огнём, мне становится не по себе. Ещё эта расстёгнутая на мускулистой груди рубашка. И плечи. В дверь явно боком проходит.

Он весь будто бы соткан из тьмы. Чёрные волосы, чёрная рубашка, тяжёлый взгляд тёмно-карих глаз. Аура тёмной силы и власти. Непредсказуемой и опасной.

Да ещё имя такое, и отчество. Сплошной рык. Пока выговоришь сам как тигр рычать начинаешь.

- Тигран Рустамович, я простой менеджер по продажам...

Он не даёт мне закончить мысль.

- Простой, да не простой. Я спросил людей. И сделал свой выбор. Приступаешь с сегодняшнего дня. Сейчас в отдел кадров писать заявление. И вникай в работу. Не справишься, уволю. Доверие тебе оказал большое. Разговор окончен. Иди работай.

С трудом встаю на не гнущихся ногах. Вот не зря вчера вечером в груди кололо. Как после такого не верить в плохие предчувствия?

Кабинет генерального директора на втором этаже. Отделён от остального офиса предбанником с секретаршей и толстой железной дверью. Да не простой. Со сканером отпечатка пальца. Так просто не зайдёшь. Можно только выйти.

Ухоженная блондинка секретарша смотрит мне вслед. Но я сейчас просто не способна думать вообще ни о чём.

Вот же геморрой мне подкинули. Руководитель отдела логистики неожиданно слёг в больницу. С самого утра слухи ходят, что на скорой увезли ночью. Что-то с сердцем.

Откуда вообще эти слухи берутся?

Так ещё и новый генеральный директор вызвал с самого утра. Сам всего пару недель как на посту. И во всём вот так резко принимает решения.

Настоящий тигр. Или бочка с порохом. Рубанёт словом, словно топором. Только щепки летят. Или головы.

Ох, чую моя будет следующей. И плакала ипотека, вместе с учёбой сына.

Когда уже эта пенсия? Буду ковыряться в грядках. Сама себе начальник.

Что я вообще несу? Мне всего тридцать пять. До пенсии ещё работать и работать. Ещё как-то с сыном контакт наладить. Переходный возраст начался, и явно даёт о себе знать. И на всё не хватает времени. Надо собраться.

В полнейшем мысленном раздрае, спускаюсь на первый этаж и иду в свой кабинет. Мой он только по ощущениям. Вместе со мной в нём сидят и работают ещё двое продажников. Хорошие опытные в своей работе девочки.

Почему назначили меня?

Едва зайдя в кабинет замечаю, как разговоры мгновенно стихают.

- Ну и чего? - совсем тихо спрашивает Таня, эффектная шатенка со сверкающим энтузиазмом взглядом. - Зачем вызывали?

А я понимаю, что взгляды скрестились на мне. И сама я замерла под ними, словно придавленная жгучим любопытством.

- Переводят в отдел логистики.

Почему-то не хочется об этом говорить.

Молчание в кабинете становится напряжённым. Пройдя к своему столу, я сажусь на привычный офисный стул. Стоило откинуться на спинку, одежда мгновенно прилипает к телу.

Блин, я ещё и мокрая вся. Хотя ещё недавно мёрзла. Не заболеть бы самой.

- Оль. Ты чего как пришибленная? Поработаешь логистом, потом обратно переведут, - это уже Ира, третий продажник в нашем отделе.

- Или уволят.

Как-то так получилось, что блондинок среди нашего отдела не было. Не потому что у кого-то было плохое мнение о блондинках. Просто естественный отбор. Выжили на своих местах только мы.

Мысль о выживании на новом месте прерывает звонок по внутреннему телефону.

Отдел кадров.

Я смотрю на трубку, как на готовую к броску змею. Но всё же привычно беру себя в руки и снимаю её.

- Алло.

- Ольга Владимировна, нам тут с самого верха указание пришло о вашем переводе.

- Да, мне тоже пришло указание, - отзываюсь я.

- Тигран Рустамович был очень, - девушка из отдела кадров явно подбирает слова, - серьёзен. Так что подходите к нам. Приказ я доделала. Нужно только ваше заявление и подпись в приказе.

- И это всё? Вот так сразу приказ? Мне почему-то казалось, что назначение начальника отдела должно происходить не так.

- Ой, перестаньте Ольга Владимировна. Мы могли приказ вообще потом приготовить. Но Тигран Рустамович потребовал оформить всё в кратчайшие сроки.

- Эм, когда именно? Мы с ним говорили всего несколько минут назад.

- Так ещё с самого утра. Он сразу же и распорядился, - с явным непониманием моего замешательства отвечает девушка. - Всё же, когда вы подойдёте к нам?

- Иду, - отвечаю я, хотя сама совсем в этом не уверена.

Всё за меня решил. Да какое он право имел? Я между прочим взрослый человек, и сама всегда принимаю решения!

- Оль, начальник отдела? - спрашивает Таня, но смотрят на меня две пары глаз.

- Генеральный перед фактом поставил. Не справлюсь, уволит.

Глава 2

Под удивлёнными взглядами подруг я выхожу из кабинета. Мало того, что мне фактически не оставили выбора, так теперь отношения с девчонками могут испортиться. И наверняка испортятся.

Отдел кадров был в отдельном здании на проходной завода.

Погода как назло хорошая. А я иду так, словно на плаху. Пикаю пропуск на проходной, и прохожу по зданию до нужной двери. Останавливаюсь перед ней, разворачиваюсь и иду в холл. Сажусь на один из стульев для посетителей.

Сердце бьётся неровно. Учащённо.

Стараюсь успокоиться и одновременно собраться с мыслями.

А выбор у меня вообще есть? Тигран Рустамович не озвучил этого прямо, но наверняка может так сделать. Просто не дать мне дальше работать на своём месте. Сокращать никто не станет. Но вынудить уволиться может.

Создаст невыносимые условия для работы.

А впереди старшие классы. Максиму нужно будет после этого поступать. Умный мальчик, если бы ещё учился. А у меня вечно времени не хватает из-за работы.

Ипотека опять же. И недостроенный дом. Мы его так хотели, с Серёжей пока он...

Старательно заставляю себя оборвать поток мыслей. Нельзя показывать чувства на работе.

- Ольга Владимировна, вот вы где. Я вас заждалась.

Кадровичка подошла практически не слышно. Рыжие волосы и улыбка в половину лица.

- Села отдышаться, - отвечаю ей честно. - Что-то сердце стучит.

- Вы это завязывайте. Хватит нам одного сотрудника в больничке.

Вот и зачем она мне об этом напомнила? Как-то это совершенно не мотивирует согласиться.

Разум лихорадочно перебирает варианты. И с каждой секундой скатывается на накатанные рельсы. Вариант срочного поиска другой работы я даже не рассматриваю. Это потребует времени и денег. А они имеют неприятное свойство быстро заканчиваться. Особенно, когда нет путей поступления.

Остаётся только одно. Принять предложение и ответственно подойти к новой работе.

Вместе со стоящей над душой кадровичкой иду и подписываю нужные бумаги. Обращаю внимание на формулировки. ВРИО начальника службы логистики.

Это даёт надежду вернуться к устоявшемуся образу жизни и работе. Когда прежний начальник выйдет из больницы. Но вместе с тем, немного скребёт на душе.

В любом случае придётся вникать в работу. По другому я просто не умею. Не приучена делать что-то спустя рукава. Всегда на полную. Учёба на пятёрки. Работа на полную.

С личной жизнью правда так не вышло. Но тут нет моей вины. Болезнь никого не щадит. Мы с Серёжей любили друг друга. Но порок сердца внёс свои коррективы в его жизнь. И в наши с Максимом тоже.

После всех бумажных процедур я вернулась в кабинет. Девочки занимались каждая своими делами. А мне даже не было понятно, кому свои дела передавать. Пускай и на время. Но всё же, кто-то ведь должен ими заниматься.

Про то, как и у кого я буду принимать дела на новой должности, старалась даже не думать. Там скорее всего будет полный трындец.

На телефон пришло сообщение о добавлении в рабочий чат. Мало мне было прежних. Теперь и ещё один.

Весь день словно белка в колесе. В кабинете прилагаемом к новой должности я оказалась тоже не одна.

Маргарита. Так зовут единственного оставшегося логиста. Миловидная девушка, на вид около двадцати пяти-семи. Длинные прямые волосы, каштанового цвета. Чуть пухлые губы, орехового цвета глаза.

- Здравствуйте, - вежливо здороваюсь я.

- Здравствуйте, - разворачивается вместе с креслом она. - Вот ваш стол, - продолжает немного официальным тоном.

- Спасибо. Меня Ольга зовут, - я прохожу дальше и вижу заваленный разными бумагами стол.

Вот ещё когда зашла так сразу и поняла, вот в этом бардаке мне и придётся разбираться.

- Маргарита.

На стене над моим столом какие-то графики и таблички. На большой белой доске для записей пометки. Совершенно ничего мне не говорящие.

- Вот это бардак, - стоя возле стола я беру первую попавшуюся бумагу. - Маргарита, вы можете мне в общих чертах хотя бы рассказать, что к чему?

- Пётр Ильич не очень любит электронные варианты. У него практически всё по старинке. Сначала распечатывает. Потом на бумаге для себя делает пометки. Но всего я о его работе вам не расскажу, - она чуть извиняясь улыбается. - Только в общих чертах. Сама устроилась, - она смотрит на календарь на стене, - меньше месяца назад.

Трындец.

Я-то надеялась хотя бы на помощь специалиста в отделе. А тут получается надо во всём практически самой разбираться. С места и сразу в галоп.

На стул я села с ощущением накрывающей меня волны проблем. Если утром это были только проблемы помимо работы. Бытовые и уже привычные. Незаметные. И хотя бы на работе я полностью знала свои задачи. И умела их эффективно выполнять. То теперь добавились и рабочие.

- Так, давайте селектор проведём, - голос директора по производству из стационарного телефона. - Первый цех.

Как включить селектор мне подсказала Маргарита. Ежеутреннее и ежевечернее мероприятие. Устный отчёт. К которому я поняла только одно. Всё хуже, чем я предполагала.

Глубоко внутри хотелось всё бросить. Но я стиснула зубы и продиралась сквозь массу данных. Пометки на бумагах на столе мне ничего не давали. А бросать начатое не позволяла привычка.

Начальники отделов и цехов отчитывались. Некоторые отвечали просто "всё в рабочем порядке".

- Отдел логистики.

- Добрый вечер. Работаем, - честно ответила я.

- Разбираетесь?

- Разбираюсь.

- Хорошо. Транспортный отдел?

Дальше я не вслушивалась. На мобильный пришло сообщение. Не в рабочий чат, а с неподписанного номера.

"После селектора зайди ко мне".

На аватарке была фотография генерального. Он позировал на фоне оранжевого потока лавы.

Экстремал, блин.

Замок на железной двери щёлкнул, стоило мне потыкать пальцем в сканер. На отпечаток он сработать ещё не мог. Пальцы мои не откатывали. Ни при приёме на работу, ни после.

Визуализация героев

Тигран Рустамович. 38 лет. Амбициозен. Вспыльчив. Семейное положение неизвестно.

Работал в нефтяной компании где-то на севере. В остальном о его прошлом практически ничего не известно.

Ольга Владимировна. 35 лет. Привыкла всего добиваться сама. Несколько лет назад потеряла мужа из-за сердечного приступа. С тех пор одинока. Воспитывает сына тринадцати лет.

Глава 3

Как ведро холодной воды на голову.

Он серьёзно сейчас? Судя по виду, серьёзно.

- Тигран Рустамович, я на такое предложение не согласна, - немного отодвигаюсь от него вместе со стулом.

- Это не предложение. Факт, - в его тоне нет ни капли сомнения.

- Но так нельзя. У меня есть своя жизнь. Своё мнение.

- Не учитывается, - он не сводит с меня взгляда.

- Я так не согласна. Так нельзя, - сама поняла, что повторяюсь в аргументах. - Это нарушение трудовой этики.

- Похрен на этику. Взрослые люди. Сами решим, что для нас этично.

Он говорит короткими фразами. Его накачанные грудные мышцы поднимаются при каждом вдохе.

Вот же громила перекачанный!

- Вот именно, взрослые! Я взрослая самостоятельная женщина.

- Тварь я дрожащая или право имею?! Достоевский, "Преступление и наказание", - он немного сбивает меня с мысли своими познаниями в литературе.

- Вот именно. Вас за это накажут! - он сам наталкивает меня на мысль.

- Никто не накажет. Ты будешь довольна. И не будешь жаловаться, - самоуверенно отвечает он.

- Так просто нельзя.

У меня всё меньше логичных аргументов, и всё больше эмоций. Сама это осознаю, и мне это всё меньше нравится. Как и ситуация в целом.

- Кто так решил, что нельзя? - звучит даже как-то чуть насмешливо.

- Я привыкла сама принимать решения.

- Так прими правильное.

Кажется, будто он заполняет собой весь кабинет. Не просто нависает надо мной, хотя и сидит напротив. Подавляет своей силой.

Стул подо мной издаёт резкий скрип, когда отодвигаюсь ещё дальше от стола. Неприятно.

- Тигран Рустамович, вы мой начальник, - он кивает, а я продолжаю. - Но это не даёт вам права, так себя вести. Это домогательства. Я напишу заявление в трудовую инспекцию. В прокуратуру.

Он смотрит на меня, и под этим взглядом желание одно. Медленно отступать, не сводя взгляда с хищника.

- Твоё слово против моего, - нисколько не пугается он. - Посмотрим, кто кого.

- У вас такая проблема женщину найти? - уже спросив, поняла, что перешла грань дозволенного. - То есть, вы молодой сильный мужчина...

- Всё же разглядела значит мои достоинства, - прерывает он. - Ну так не ломайся.

- Нет. Это решительно невозможно.

Пока ещё не растеряла всю свою решительность, встаю. Смотрю на него сверху-вниз. Но это не снижает градус ощущения его давления.

Да ещё взгляд непроизвольно опускается на вырез его рубашки. Расстёгнутая на две пуговицы. Совершенно неофициально выглядящая. Под ней поблескивающая загаром здоровая кожа.

Когда он успел так загореть, лето только началось?

- Дам тебе время свыкнуться с неизбежным, - он откидывается на спинку высокого кресла. Откровенно рассматривает меня.

Выбегаю в предбанник. Лампы не горят, видимо секретарша выключила, но от окна светло. Откровенно боюсь услышать шаги за спиной.

Быстро выхожу в коридор остального здания.

Вот же беспринципный! Как он вообще мог мне такое предложить? Я между прочим к нему со всем уважением отношусь. Относилась.

Моему возмущению просто нет предела. В голове крутятся его фразы.

"Ты будешь довольна". Вот же самоуверенность! Каждая женщина индивидуальна. Я личность в конце концов. А не кукла для сексуальной разрядки

Почему-то сейчас даже мысленно возмущаться легче. Под его горящим желанием взглядом было сложно думать.

Ох, во что я влипла? Надо было решительнее отказываться от должности. Хотя, что бы это решило? Он меня знать не знал до сегодняшнего дня. Да и я его видела близко пару раз. Не тот круг общения, даже по работе.

Дернув дверь нового кабинета, не смогла открыть. Закрыто на ключ. пришлось спускаться на первый этаж. К посту охраны на выходе.

- Простите, мне ключ нужен, - глядя на охранника через стекло, подала голос.

Настрой у меня сейчас был боевой.

- Так, отдел продаж...

- Нет-нет, отдел логистики, - поправляю я.

- Хм, вы в отделе продаж записаны, - чуть лениво отвечает охранник. - Других ключей вам не положено.

В этот момент слышу шаги на лестнице. Пружинящей походкой спускается генеральный. Смотрит на меня и проходит через турникет, открытый охранником.

- Трудности, Ольга Владимировна?

Он сейчас издевается? У меня не только сумочка в закрытом кабинете осталась. Там и телефон и ключи от квартиры. Если Максим по своему обыкновению сбежит гулять, я просто под дверью останусь. На лавочке сидеть.

А этот тестостероновый хам, будто только и ждёт возможности проявить свою власть.

- Никаких трудностей Тигран Рустамович. Приятного вам вечера.

Мои последние слова звучат язвительно. Или мне так показалось?

- Непременно, - с лёгкой улыбкой отвечает он и выходит на улицу через стеклянную дверь.

Наверняка поедет к своим бабам. Блин, да какое мне дело? Пускай хоть на крайний север едет. Или откуда он на меня такой свалился?

- Так что с ключами от кабинета? - я перевожу на охранника теперь уже свой горящий гневом взгляд.

Глава 4

- Не положено ключи от чужих кабинетов давать, - упирается в своё охранник.

- Могу за них расписаться. И будет видно, кто именно брал, - предлагаю я.

- Никак нельзя, тут строчки уже с подписями. А дальше день другой.

- Ну и что вы мне предлагаете? - весь сегодняшний день заставляет постепенно закипать.

- Не знаю, - безразлично отвечает охранник.

- Вас как зовут? - спрашиваю я и лезу рукой в карман.

- Илья, - с явным сомнением в голосе отвечает охранник. - А что?

- А меня Ольга Владимировна. Я сейчас позвоню Тиграну Рустамовичу и всё же попрошу его решить мою трудность. Он ведь и сам это предлагал. Вот и придётся воспользоваться его помощью. Вернётся и всё вам объяснит. Наверняка ещё не слишком далеко уехал.

Никакого телефона у меня с собой нет. Но охраннику этого знать не обязательно.

На его лице скука сменяется лёгким опасением, а потом и откровенным страхом.

Думаю ещё никто на его памяти, не предлагал после работы дёрнуть обратно генерального директора.

- Не надо. Я думаю, могу сходить с вами. И открыть кабинет. Только если быстро.

- Конечно, сумочку заберу и не буду вас задерживать.

На лице охранника видно, что такой вариант решения его больше устраивает. Он выходит из своей комнатки, тщательно закрывает её на ключ и идёт по лестнице наверх. На третий этаж. Я не отстаю, но и на пятки стараюсь не наступать.

Когда он открывает дверь кабинета, я захожу и на ощупь включаю свет. Яркие светодиодные лампы освещают всё белым светом. Прохожу к теперь уже своему столу и беру с него телефон. Сую в карман джинсов. Забираю со стола сумочку и иду к выходу.

Охранник переводит взгляд с моего лица на карман с телефоном. Потом поднимает обратно. Смотрит с укором. Понял мой обман, и что никому бы я не позвонила.

За свой обман ощущаю искренний стыд.

Выключаю свет.

- Я всё.

Уже на первом этаже, когда я пикнула пропуском и собралась выходить охранник всё же не выдержал.

- Больше так не делайте, Ольга Владимировна.

Даже имя моё запомнил.

- Больше не буду. И никому не скажу.

Он кивает, а я выхожу на улицу.

Голубое с оранжевыми облаками небо начинают затягивать серые тучи.

Надо бы домой успеть. Пока не накрыло.

Кому захочется мокнуть под дождём? Если только настроение ещё хуже, и дождь его смывает? Это не мой случай. По крайней мере пока.

За проходной завода выхожу на внешнюю стоянку для работников. Для внутренней нужно было попасть в список. А так как мест было не очень много, то и список короткий. Мне в нём не нашлось места. Поэтому моя тойота стоит снаружи.

Внутри привычно пахнет шоколадом. Обожаю этот запах. Он мне наверное никогда не надоест. Как и сам шоколад. Вот только его могу себе позволить не так часто.

Чехлы на сиденьях потёртые, но родные. Приятно согревают попу и спину. Руки отработанным движением защёлкивают ремень и заводят двигатель.

- Да мам, - раздалось из трубки. - Чего хотела?

- Чтоб сын к матери уважительно относился, - чуть устало отвечаю я.

- Мам, не начинай.

- Ладно, ты в магазин ходил?

- Да, всё купил, по списку.

- Умничка. Сам дома?

- Не мам, я погуляю ещё.

- Не мокни, и про уроки не забудь.

- Ла-адно. Пока.

Он кладёт трубку.

И это ему ещё только тринадцать. Что будет, когда бунтовать начнёт? Переходный возраст никто без последствий не проскакивает.

Машина тихо гудит мотором. Рулю я на полном автомате, практически не вдумываясь в процесс. Привычка. Привычка не только самой себя обеспечивать. Но и полагаться только на себя.

Возле самого дома всё-таки накрывает ливень. Барабанит по крыше машины, всё усиливаясь.

Потоки воды сбегают по дороге вдоль дома к ливневой решётке. Проезжаю вдоль дома.

Блин, мест нет. И ливень.

Можно конечно бросить машину прямо на дороге. Прямо возле подъезда. А потом переставить, когда дождя не будет. Или же ответственно подойти к потребностям других жильцов? И всё же поискать место для парковки дальше от дома?

А потом сидеть в машине, ожидая с моря погоды. Или бежать под проливным дождём.

Зонт ещё не взяла. Прогноз на день такого точно не показывал.

С лёгкой грустью покрутилась на сиденье, высматривая, может в прошлый раз зонт остался? Нет, в салоне пусто и чисто. Ничего лишнего.

Всё же решаю оставить машину на дороге. Номер под стеклом есть. Если надо будет срочно отъехать, то выйду.

Сама же понимаю, как мне будет не хотеться этого. Но мокнуть хочется ещё меньше.

Готовлюсь к забегу до подъезда. Сумочка и ключи от машины в одной руке, ключи от подъезда в другой. На старт.

Без всякой команды открываю дверь и выскакиваю наружу. Ливень мгновенно накрывает сплошным потоком. С громким стуком захлопываю дверь. Бегу к козырьку подъезда. Он совсем не спасает от косого ливня.

Ещё ключ от домофона не срабатывает с первого раза.

Неплотно прижала? Мерзкий звук ошибки.

Со второй попытки открывает, забегаю в подъезд. Уже отсюда нажимаю кнопку сигнализации. Машина пикает и моргает поворотниками.

Всё-таки вымокла вся. Не помню, дома есть от простуды что-нибудь?

Глава 5

Первым делом дома вытираюсь насухо полотенцем и переодеваюсь в домашнее.

Максим где-то гуляет. Или скорее плавает. Надеюсь ему есть где спрятаться.

Набираю номер, длинные гудки в трубке. Не берёт, через несколько минут наберу ещё.

На кухне уютно и тепло. Только внутри совсем не так. Плохо, нервно.

Весь сегодняшний день сплошной стресс. Вечер особенно.

Ладонями обхватываю бокал с горячим чаем. Грею их. Стараюсь впитать тепло не только физическое. Но и чувство покоя и защищённости.

Горячий чай, холодное малиновое варенье, только из холодильника. И привычная обстановка кухни.

Уютно.

Набираю Максиму ещё раз. И снова длинные гудки. И ответа нет.

Может что-то случилось? Или телефон намок? Но тогда он бы отключился.

Даю себе пару минут на медленное дыхание. Хотя уже начинает подкрадываться паника.

В трубке снова нет ответа. А время идёт. Набираю ещё раз, и ещё. Результат тот же.

Только бы у него батарея не села! Где он вообще? Ливень такой, а он гуляет. Ещё и трубку не берёт.

Набираю номер мамы. Она сейчас на даче. Как мы в последние пару лет называем наш недостроенный дом.

- Алло, Оля привет. Ты там под дождь не попала? У нас тут льёт до сих пор.

- Мама подожди, - стараюсь подобрать слова, что ещё маму до инфаркта не довести своей паникой. - Максим не звонил? Что-то трубку не берёт.

- Я вечером ему звонила. Часа, знаешь, два назад. С друзьями гулял.

- Ну, хорошо тогда, раз с друзьями, - сама вовсе не успокаиваюсь, но говорю бодро. - У тебя всё хорошо?

- Да нормально, ливень закончится, пойду смотреть, чего он натворил, - невесело отвечает мама.

- Не ходи потемну. Утром подсохнет, тогда и посмотришь уже нормально.

- Оль, перестань меня опекать. Я взрослая, пожилая женщина.

- Хорошо мам, прости. Ты сама всё знаешь. Утром позвоню. Целую, пока.

- И я тебя.

Отключаюсь и кладу телефон на стол перед собой.

Я разговаривала с Максимом уже после мамы. Ну придёт, выскажу ему всё про отношение к матери. И отсутствие обратной связи. Не сложно же трубку взять.

Набираю ещё раз его номер. Сердце бьётся часто, в надежде на ответ. Гудки прекращаются.

- Максим, ты почему трубку не берёшь? Я тут на нервы изошла.

- Здравствуйте, - отвечает мне из трубки незнакомый мужской голос. - Капитан Савельев. А вы?

- Ольга Владимировна Громова, - внутри всё замирает. - Капитан чего?

- Капитан полиции, Ольга Владимировна. У вас есть сын? Лет тринадцать-четырнадцать?

- Й-есть, Максим... Что с ним?

- Успокойтесь, Ольга Владимировна. Вашего сына увезли в городскую больницу на скорой.

- Почему его телефон у вас? Вы не ответили, что с ним? Почему на скорой? Я сейчас приеду.

- Обстоятельства мы выясняем. Будет понятнее, когда пострадавший придёт в сознание.

Пострадавший. Это он про моего сына?

- Вы не ответили на мои вопросы, - с трудом сдерживаюсь, чтобы не повысить тон.

- Я должен был вас проинформировать. Когда у меня будет больше информации, я вам сообщу. Сейчас прошу меня извинить, надо работать, - в трубке раздались короткие гудки отбоя.

Работать ему надо? А мне что делать?

Быстро переодеваюсь. Кидаю в сумочку телефон и документы свои и Максима. И выскакиваю в подъезд. Когда закрываю дверь на замок, руки дрожат. Один раз роняю ключи. И они гремят на весь подъезд. Заставив меня вздрогнуть всем телом.

На улице ещё идёт дождь, но уже не такой сильный. На ходу открывая, бегу к машине. Хорошо стоит прямо перед подъездом. Иначе каждая секунду промедления, как минута.

Почему Максим сам не взял трубку? Не мог? Капитан этот так и не ответил, что с Максимом. Или это новый способ мошенничества? Плевать на мошенников. Что с Максимом? Городская он сказал? Да, точно, городская больница.

Дворники шуршат по стеклу, мотор тихо рычит под капотом.

Ещё этот дождь! Блики от фонарей на мокром асфальте бьют в глаза.

Я нарушаю правила. Не могу сдерживать себя, и вести как положено. Пару раз возмущённо сигналят, когда перестраиваюсь в потоке. Нервно.

Городская больница большая. Там корпусов штук двадцать. Где я буду сына искать?!

Пока стою на светофоре, достаю телефон из сумочки. Набираю номер Максима. Телефон не у него, а у этого полицейского. Но может он снова ответит? У него же больше информации, которая мне нужна.

- Да.

- Капитан не запомнила фамилию...

- Савельев.

- Савельев, куда именно доставили Максима?

- Полагаю в приёмный покой. Для первичного выяснения характера травм.

- Спасибо, - благодарю и сразу кладу трубку.

Вести на такой скорости и так непросто, а с телефоном и вовсе. Так и сама могу в аварию попасть. Но сейчас эта мысль даже не вызывает эмоционального отклика. Просто всё равно на себя. Есть заботы поважнее!

На территорию городской больницы проезжаю беспрепятственно. Но приходится смотреть в телефоне карту. Приёмный покой в самой глубине, в конце аллеи.

Паркуюсь не под самым входом. Мысль о том, что сюда скорая может привезти человека, чуть отрезвляет.

В коридоре на длинных рядах сидений вдоль стен, сидят люди. Мужчины и женщины, старше меня и младше.

Нервничаю. Пробегаю вдоль людей в поисках кабинета. Вижу дверь с табличкой. Стучу и не дожидаясь ответа захожу.

- Мальчик тринадцать лет. Недавно привезли. Где он?

Глава 6

- Бахилы почему не надели? - недовольно отвечает мне женщина в синей медицинской форме. - На входе есть чистые. Сходите наденьте и вернётесь.

Она произносит всё это таким будничным тоном, словно я в магазине про хлеб спросила.

Внутри кипит нетерпение, перетекает в раздражение. Но я сдерживаюсь. Люди своей работой заняты. Очень важной для других. И для меня.

Просто для медработников это скорее рутина.

Головой я это понимаю. Но эмоции требуют немедленного ответа на мой вопрос.

Другие люди в кабинете занимаются своими делами. Мужчина за столом печатает. Бросает на меня взгляд и продолжает. Перед ним на простом офисном стуле сидит другой мужчина с небрежно забинтованной рукой. Бинт и толстый слой марли на запястье и предплечье пропитан кровью. Он придерживает их снизу второй рукой.

Медсёстры снуют туда-сюда по кабинету. За ширмой кому-то делают ЭКГ.

Работа рутинная, но она кипит.

Мне становится неудобно за своё поведение.

Но какая мать на моём месте повела бы себя иначе? Бахилы? На это нужно время. А у меня ребёнок в больнице оказался.

- Извините. Подросток, видимо без сознания. Я очень боюсь за него.

Отступаю к двери кабинета, но не выхожу. Я уже зашла сюда в мокрой обуви. Плохо, но этого не изменить. Натоптала.

Персонал переговаривается между собой очень тихо. В гулком большом кабинете это не даёт разобрать нормально. Они сами похоже привыкли. Но для меня это всё сливается в неразборчивый гул.

- Женщина. Мальчик ваш с чем поступил? - спрашивает меня другая медсестра.

- Я не знаю! Мне полицейский сказал в городскую.

- Это наверное... - совсем тихие переговоры между собой.

- Скорее всего... - ответ другой медсестры.

- Подождите в коридоре, - говорит громче мужчина врач, - закончу с пациентом, и вас позовут.

Я выхожу в коридор.

- И бахилы наденьте, - слышу себе вслед женский голос.

В голове такая мешанина из мыслей, и в груди колет.

Не досмотрела? Не уберегла? Не справилась?

Не очень соображая, прохожу мимо других пациентов. Некоторые из них смотрят на меня недовольно. У каждого здесь проблемы со здоровьем. Другие безразличны к остальным. Провожают меня взглядами.

Тут больше нечем заняться. Только рассматривать остальных. Отвлекаясь от своей боли.

В небольшой комнатке на входе беру бахилы и сажусь на одно из сидений. Железное, оно холодит тело. И это несмотря на лето. А если сидеть приходится подолгу? Или застудишься не проблема, тут же подлечат?

Понимаю, что за потоком возмущённых мыслей стараюсь спрятаться от главных.

Надев бахилы возвращаюсь в коридор. Остаюсь стоять, стараясь встать поближе к двери кабинета.

В него девушка с надписью "скорая" заводят молодого парня. Тот с трудом переставляет ноги. Хотя в остальном выглядит нормально.

Пока они заходят, мельком вижу кабинет и врача за столом.

Может забыл про меня? Хотя нет, он ещё окровавленного опрашивает.

Приходят и уходят медработники. Униформа у них разных цветов. От совсем светло-голубой, до тёмно-синей. Пришёл даже мужчина в светло-зелёной. Все оттенки тусклые. Ничего яркого, раздражающего. Смысла этой цветовой разницы я не улавливаю. Только мужчина в зелёном действительно выделяется среди остальных.

Из двери выглядывает медсестра. Мельком окидывает коридор взглядом.

- Женщина, зайдите.

Она смотрит на меня. К счастью. Надеюсь.

Мужчины с окровавленной рукой нет. Как и "зелёного". Видимо тут не одна дверь из кабинета.

- Садитесь, - говорит врач за столом и кивает на стул рядом. - Хорошо, что вы приехали. Нужно заполнить карточку пациента. Кем вам приходится мальчик?

- Сын. Это мой сын.

- Паспорт или свидетельство есть?

- Есть, - я спешно роюсь в сумочке. Не додумалась заранее достать. - Вот.

- И ваши, - врач почти не отрывается от монитора. Пальцы стучат по клавиатуре.

Он замолкает. Мне так много нужно спросить. Но боюсь отвлекать.

В кабинет заходят и другие больные. Ими занимаются медсёстры. Постоянные негромкие разговоры гудят эхом от голых стен. Приходится постоянно прислушиваться. Боюсь пропустить слова врача. Мельтешение других людей перед глазами отвлекает.

- Вес, рост, группа крови? - тихо спрашивает врач.

Мне требуется секунда, чтобы сообразить и вспомнить.

- Рост сто семьдесят три, вес не знаю точно, вам же точно надо?

- Хотя бы примерно.

- Около семидесяти. Он растёт же.

- Группу крови знаете? - спокойно и буднично спрашивает врач.

- Вторая, - не сразу вспоминаю резус фактор. Вечно в них путаюсь. - Отрицательная. Да, точно отрицательная.

Страх ошибиться заставляет нервничать ещё сильнее.

- Хорошо. Это упрощает задачу. Не надо ждать анализа. У вашего сына закрытая черепно-мозговая травма. На снимке кровоизлияние в теменной доле мозга. Его увезли в реанимацию и готовят к операции, - врач кладёт передо мной бланк на плохой бумаге желтоватого оттенка. - Это согласие на операцию.

- Операцию?

Он же не мог сейчас про моего мальчика говорить...

Глава 7

- Вам плохо? - и уже поворачивая голову к медсёстрам, добавляет врач. - Нашатырь.

- Н-не надо. Я в порядке, - перед глазами разноцветные круги и темнота вокруг. - Я могу его увидеть?

Мысль, что я могу потерять своего единственного ребёнка не даёт места другим.

- Вас отведут, но прямо к нему скорее всего не пустят. Он уже может быть на операции. При повреждениях мозга оперируют в первую очередь.

- Это хорошо. Спасибо.

Сознание как-будто мутной пеленой накрыто. Но говорю я искренне.

- Держите, - медсестра подаёт мне ватку.

Запах нашатыря я ощущаю ещё не поднеся к носу. Заставляю себя это сделать. Вдыхаю резкий запах. В голове словно ледяная вспышка. Мороз пробегает по коже и нервам.

Картинка перед глазами проясняется мгновенно. Но в голове стучит всё сильнее.

- Наташ, померь давление, - говорит врач.

Я не сразу понимаю, что разговор про меня. Но послушно сажусь за другой стол. И позволяю надеть на себя манжету тонометра.

- Сто шестьдесят на сто, пульс девяносто, - говорит медсестра, после замеров.

После этого даёт мне таблетку. Пока ищет запить, я глотаю её прямо так. Таблетка скребёт горло, но проваливается в пищевод. Меня сейчас не волнует своё состояние. Даже на измерение давления я молча согласилась, только чтобы быстрее отвели к Максиму. Иначе меня отсюда всё равно не выпустят.

Медсестра приносит пластиковый стаканчик с парой глотков воды.

Практически не ощущая прохлады и вкуса я выпиваю её.

- Меня проводят? - спрашиваю в пространство, ни к кому конкретно не обращаясь.

Эхо моего голоса разносится по кабинету. Слишком громко.

- Пойдёмте, - говорит одна из медсестёр.

Полная молодая девушка со светлыми волосами, собранными в хвост под форменной шапочкой. Несмотря на комплекцию, идёт она быстро. Я едва поспеваю за ней.

Следом за ней я прохожу по длинному коридору, тянущемуся через всё здание. Поднимаюсь на этаж выше, и снова коридор. Ещё длиннее прежнего. Тёмные окна по обеим сторонам. Что-то вроде переходной галереи. Другой корпус.

Медсестра ведёт меня уверенно. И я тороплюсь за ней. Ноги почему-то плохо слушаются. Слабость во всём теле.

Но сейчас я не могу себя жалеть. Нет на это времени. Потом. Всё потом. Не сейчас. Со своим состоянием я разберусь потом. Когда-нибудь, когда будет время. А сейчас Максим.

Ремонта в больнице не было давно. Ноги цепляются за заплатки из кусков линолеума на полу.

Время уже к ночи и больные уже лениво ползают. Сонные или страдающие. Обхожу их стороной, чтобы не сшибить ненароком второпях. От них пахнет лекарствами. Некоторые несвежим потом.

Попадаются другие медработники. Тонкий запах медицинского спирта. Он словно кричит об их чистоте. Никто ничего нам не говорит. Даже про шуршащие на моих ногах бахилы.

Меня и саму раздражает этот звук. Но я готова его терпеть сколько угодно. Лишь бы быстрее увидеть сына.

Коридор упирается в белую стену с матовой стеклянной дверью. Большая надпись над ней.

Интенсивная терапия и реанимация.

Медсестра решительно берётся за ручку и тянет дверь на себя. Я перехватываю прохладную наощупь дверь рукой.

Не могу сделать шаг за порог.

Впереди совсем другая больница. Даже бьющий в ноздри запах. Всё серьёзно и аккуратно.

А у меня внутри страх. Боязнь сделать шаг и услышать плохие новости. Это не просто разговоры про операцию. Всё максимально серьёзно.

Сердце бьётся часто-часто. Словно прыгая в холодную воду, делаю шаг вперёд. Дверь с тихим стуком захлопывается. Будто отрезая меня от прежней жизни.

Почти сразу за входом пост дежурной медсестры. Но за столом никого нет.

- Здесь постойте. Я уточню, - моя провожатая не дожидаясь ответа уходит вперёд.

В коридор выходят такие же двери, как и на входе. Пластик и матовое стекло. В другой части здания они были простыми деревянными. Выкрашенными белой краской.

Тяжело стоять на одном месте. Нужно идти куда-то. Делать хоть что-нибудь. Защитить. Помочь. Спасти.

Время практически остановилось. Я могу только следить, как медсестра ныряет за одну из дверей. Слышу негромкий разговор. Потом она возвращается. Не одна. Вслед за ней идёт другая. В светло-зелёной униформе. Как тот мужчина в приёмном покое.

Выделяются среди остальных.

- Операция недавно началась, - говорит она.

А я смотрю на её очки с толстыми линзами. Стараюсь прочитать по глазам то, что не сказано.

- Он будет... это надолго?

Хочу спросить совсем другое. Но сама себя обрываю.

Понимаю, что глаза слезятся. Не вытираю. Смотрю прямо сквозь слёзы.

- По разному бывает. Зависит от сложности. Несколько часов точно. Сама операция, и потом пока пациент от наркоза отходит.

Совсем молодая девочка. И уже людей спасает. А я одного родила и даже спасти не могу.

- Обратно найдёте дорогу? - спрашивает провожавшая меня полненькая медсестра, и после моего кивка уходит.

- Вам лучше сейчас домой. Раньше утра всё равно новостей не будет, - говорит медсестра в зелёном. - Вы номер указали свой?

- Да, - не сразу вспоминаю. - В приёмном.

- Вам могут позвонить. Езжайте домой, отдохните, - в её голосе теплота и искренняя забота.

Чувствую на своих щеках мокрые дорожки от молчаливых слёз.

- Вы бы смогли уехать? - она в ответ отрицательно качает головой. - Я могу где-то присесть? Мне не совсем хорошо. Боюсь до утра не простою.