Я – другой

Глава 1

В командном отсеке «Пилигрима-3» экипаж не отрываясь смотрел на главный голоэкран. Пять пар глаз вперилось в него, разглядывая картинку со знакомыми до боли очертаниями континентов, синевой океанов и седой шапкой атмосферы. Шестой член экипажа, офицер безопасности Андрей Гвоздев, рассматривал совсем другой объект. Во-первых, он ни черта не понимал в выводимых на экран диаграммах и цифрах. А во-вторых, грудь биолога и медика экспедиции Эли была намного более приятным предметом созерцания. Комбезы космонавтов проектировал не один десяток ученых, и среди них точно был эротоман. Одежка была удобной и ноской, отлично справлялась с терморегуляцией, отводила от тела выделяемый пар, «дышала» и обладала еще сотней приятных особенностей, но была вызывающе обтягивающей. Тем же самым яйцеголовым умникам в голову пришла блестящая идея отправить в первую межзвездную экспедицию каждой твари по паре. По одному мужику на каждую женщину. И если в первый месяц полета этот факт был лишь поводом для шуток, то дальше природа начала брать свое — экипаж таки разбился на пары.

Эля... Хотя какая «Эля» — Элеонора Витальевна, вот так, только по имени-отчеству, обращались друг к другу члены экипажа. У каждого из них было несколько специализаций, ворох ученых степеней и куча самомнения. А еще врожденная интеллигентность, которая заставляла соблюдать официоз и смотреть на навязанного им военного как на сообразительного шимпанзе, которого привел сосед и попросил приглядеть недельку-другую. Но Элеонора Витальевна безошибочным чутьем женщины, сформировавшимся за миллионы лет эволюции, поняла, что «тупой солдафон» из всех имевшихся на борту мужчин лучше всего приспособлен для выживания на неизвестной планете. Может, у Гвоздева и был шанс избежать ее чар, но обтягивающий комбинезон свел все его усилия на нет. Теперь, когда полет общей длительностью в сто семь лет закончен, Гвоздь смотрел на обтянутые упругой тканью «мячики», прощаясь. Если в космосе он был альфа-самцом в жестяных подштанниках, то на Земле очаровательную рыжую хищницу Элю ждали поклонники совсем другого уровня и полета. Гвоздь на биолога зла не держал, у них сразу была договоренность, что их роман будет продолжаться только во время межзвездного странствования.

Прощание с прелестями Элеоноры было вероломно прервано странным высказыванием капитана корабля, которое Гвоздь уловил краешком сознания:

— Планета, на орбите которой мы находимся, — это... — Михаил Викторович, капитан «Пилигрима», замялся, — это не Земля. Вернее, Земля, но не та, которую мы знали.

— Как так?! — Гвоздев рассчитывал на заслуженный отдых. Его бессменная вахта продолжалась почти три с половиной года, в промежутках между сном в анабиозной капсуле. Три гребаных года вместе с научниками-чистоплюями сидеть запертым в консервной банке! С утра до вечера сплошное «извините», «пожалуйста» и «не будете ли вы так любезны»! Если Гвоздь еще раз услышит что-нибудь типа «мое почтение», то ему точно понадобится гигиенический пакет. — Вы с курсом промахнулись или у нас групповая галлюцинация?! — Он кивнул на медленно вращающийся голографический шарик планеты.

— С курсом? Нет, что вы. Это точно Земля, но... лучше объяснит Вениамин Дмитриевич. — Капитан передал слово планетологу экспедиции, лощеному напыщенному красавчику.

Тот встал, торжественно кивнул, как на докладе в академии, и огорошил собравшихся:

— Очертания континентов полностью совпадают с нашей родной планетой. Состав атмосферы — наш. Все орбитальные характеристики, такие как перигелий, афелий, период обращения, орбитальная скорость — все идеально совпадает. Я три раза прошелся сканерами по поверхности, сомнений нет — перед нами Земля. Показания гравиметров и спектрометров однозначно на это указывают.

Гвоздя раздражала пафосная манера ученых излагать очевидные факты с примесью умных словечек. Ну скажи ты: «Мы на месте, мы дома», — зачем упиваться собственной заумностью?

— Вот и хорошо, что «афигелий» совпадает. Пойду чемодан собирать... Мы уже просигналили, чтобы нам оркестр подготовили с красной дорожкой?

Офицер безопасности начал вставать из-за стола, но планетолог остановил его жестом фокусника:

— Не торопитесь. У нас создается впечатление, что красную дорожку готовить некому.

Гвоздь шумно осел обратно в кресло. Были у него нехорошие предчувствия перед отправкой на Надежду, планету из звездной системы Проксимы Центавра. Земля пережила Первую континентальную и Третью мировую войны. И Четвертую мировую запросто могла не пережить: кто-кто, а прошедший обе войны ветеран это хорошо представлял.

— Радиационный фон? — спросил он сдавленным голосом.

На лице планетолога появилась ехидная ухмылка:

— Глупости, человечество уничтожило ядерное оружие.

— Как уничтожило, так и восстановить могло.

— Не все так мрачно, — отмахнулся планетолог. — Просто нам не отвечает центр управления полетами.

— Запасные частоты пробовали?

— Конечно, но и там тишина.

— Господи, что же случилось?! — охнула бортинженер и второй пилот Наталья. — Зараза какая-нибудь? Или химия? А может, как динозавров, метеоритом... того?!

— Да нет, нет! — планетолог замахал руками. — С Земли сигналы идут. Правда, странные и не поддающиеся расшифровке.

Светлана, шестой член экипажа, от паникерских воплей воздержалась, но тоже выглядела очень обеспокоенной.

— У меня есть военные коды связи. — Продолжительность полета составляла более ста лет, за это время могло случиться что угодно. Поэтому у начальства Гвоздя был и план «Б», и даже план «Я». Сейчас он задействовал где-то план «Г». — Предлагаю попробовать пробиться по моим каналам.

Капитан корабля скривился — он не хотел обращаться к военным. Те могли вместо торжественной встречи организовать первопроходцам дальнего космоса посадку в какой-нибудь темный бункер и из соображений секретности вкатать им три месяца без переписки. Гвоздев по прилету на Надежду один такой финт выкинул: пользуясь своими полномочиями, перекрыл для исследований огромный кусок планеты. Но, похоже, другого выхода у них не было.

Глава 2

Сознание вернулось резким толчком. Душа восторженно парила, собираясь наконец отправиться на небеса, как вдруг ее схватили и грубо запихнули обратно в тело. Гвоздев дернулся, обнаружив, что обломки перекрытия и масса земли надежно его придавили. Какие только сценарии возвращения на Землю он не проигрывал в мыслях, но предположить не мог, что через пятнадцать минут после приземления его попытаются убить, а потом и вообще похоронят заживо.

Запечатало не насмерть. Гвоздь не смог подняться, но чуть проползти вперед у него получилось. Он коснулся чипа на запястье и активировал ночной режим зрения. Глазные протезы, лишенные зрачков, получали в несколько раз больше света, чем обычный человеческий глаз. Безопасник смог разглядеть, что сверху его привалило надежно. Обломки бетонных плит весили столько, что опустись они чуть ниже, раздавили бы его в лепешку. Только кровь с кишками во все стороны брызнула бы. Поэтому шевелить обломки над головой было чрезвычайно опасно. Но Гвоздев оказался зажат в какой-то норе, по которой он стал активно продвигаться вперед, ужом протискиваясь по завалам. Выползя из-под обломков, Гвоздь очутился в широком канализационном тоннеле, по которому можно было ползти относительно свободно.

Пол тоннеля был покрыт толстым слоем пыли и мелкого мусора, оплетенного толстой и чрезвычайно липкой паутиной. Гвоздь нацеплял на себя столько этой гадости, что когда наконец выбрался на поверхность из решетки в бетонном колпаке, то выглядел точь-в-точь как леший. Расшатав и выдернув один из прутьев решетки, Гвоздев вооружился. Железный прут мог разве что краску поцарапать на броне серых, но его тяжесть в руке внушала пусть и мифическую, но уверенность в себе.

Безопасник крепко призадумался. Куда ему податься? Попробовать пробраться к челноку, захватить его и подняться на орбиту? А оттуда попытаться связаться с военными или гражданскими властями. Ведь что бы ни произошло на Земле за время их полета, но какое-то правительство должно было остаться. И оно не должно было захватывать космических путешественников таким образом. Значит, экипаж «Пилигрима» атаковала какая-то террористическая или военизированная группа другой страны. Но кто бы космонавтов ни атаковал, воевать против них с куском арматуры в руках было глупостью. Гвоздь и людей своих не спасет, и себя погубит.

На орбиту можно не подниматься. В чип на запястье встроен модуль связи, который можно запустить на поиск сигналов с любых военных объектов. Гвоздь коснулся запястья и выбрал нужный пункт в системном меню. О! Чип тут же нашел маркер разрушенного космодрома, на котором он сейчас находился.

«Алексеевский космодром. Код — ЗМ-1547. Координаты: 54.902-82.600».

Код космодрома был гражданским. Военный чип Гвоздя имел минимальный набор команд для взаимодействия с компьютером таких объектов. Но центральный компьютер космодрома на запросы никак не реагировал. Скорее всего он был мертв, как и все остальное оборудование центра управления полетами. Работал только маркер — черная, наглухо заваренная коробочка с автономным питанием, отправляющая в автоматическом режиме название объекта и его координаты.

Приемник в чипе был маломощным: чтобы поймать сигнал от объекта, надо было приблизиться к нему почти вплотную. Но вот на челноке установлен мощный передатчик, с которым чип мог работать в паре. С его помощью Гвоздь мог бы получить сигналы от объектов за сотни километров и постараться связаться хоть с кем-нибудь, от кого можно получить помощь и уже совместными усилиями освободить захваченный в плен экипаж «Пилигрима».

Решено. Ключевым элементом в любом плане был челнок, к нему Гвоздь и решил пробираться. Тем более что арматура — это хорошо, но штурмовая винтовка, лежавшая в космическом аппарате, куда лучше. Пока Гвоздев путешествовал, знакомясь с достопримечательностями местной канализации, и ломал голову над тем, как же жить дальше, разрушенный космодром укутался в сизое покрывало сумерек. Что еще больше упрощало скрытное продвижение Гвоздя.

Ползать на животе в скафе высокой защиты было сплошным удовольствием. Камни, ветки и прочий мусор, способный снять с кожи стружку, если ты в обычной одежке, в доспехах совсем не ощущались. Гвоздь заприметил своего старого знакомца — старый подбитый танк — и, резво шевеля коленями и локтями, направился к нему. Когда подполз ближе, осознал, что его скаф только на то и годится, чтобы от мусора защищать. Лобовая плита танка-робота, принявшая на себя залпы серых, стекла на землю струйками, где и застыла симпатичной зеркальной лужицей. Поймай Гвоздев спиной хоть один такой выстрел, хоронить пришлось бы сизый пепел. Приложив ладонь к борту искореженной машины: «Спасибо, брат!» — Гвоздь двинулся дальше.

Чем ближе он подползал к треугольной туше челнока, тем аккуратнее старался двигаться. Возле космического аппарата отчетливо слышалась какая-то возня и болтовня. Гвоздь перешел на ритм «две секунды — одно движение». Раз-два — локоть вперед, раз-два — ногу подтянуть. Как говорится, лучше ногу тихо подтянуть, чем быстро протянуть.

— Сволочь все-таки Падлик. Дрянь, а не человек, — раздался вдруг скрипучий голос.

Гвоздь замер.

— Ага, укатил с любимчиками торговцев шерстить, а нас эту хрень охранять оставил. Как будто она сама улететь может. Эх, опять мы с тобой без добычи остались, — с огромным сожалением согласился с первым голосом второй.

Гвоздь замерз и даже прекратил дыхание. Ну а что он хотел: кто бы ни охотился за космонавтами, вряд ли оставил бы челнок без охраны. Он увидел две тени возле носа челнока и порадовался — пусть они себе там гуляют, ему все равно надо тихо отползать к люку в корме. Прислушиваясь к разговору, Гвоздь с удивлением обнаружил, что челнок стерегли какие-то бандюки, на все лады костерившие своего главаря.

— Лижет пятки Арбитрам, а это не по понятиям, — жаловался обладатель скрипучего голоса.

Вот же блин! У Гвоздя на душе вскипело. Тут, кажется, весь привычный мир в одночасье рухнул, а воровские понятия умудрились выжить! Собственно, как и само ворье. Но безопаснику было даже на руку, что челнок сторожили бандиты. Службу они тянули лениво, по сторонам смотрели редко. Может, это обстоятельство и сыграло с Гвоздем дурную шутку. Он усерднее заработал конечностями в попытке быстрее добраться до цели. Он же Андрей Гвоздев, гроза вражеских тылов! Его с группой в конце Первой межконтинентальной забросили в тыл китайцам для проведения диверсий. Высадка вышла крайне неудачной, ее зону накрыли, и из всей группы в живых остался только Гвоздь. Он тогда сильно на бойцов Азиатской директории обиделся. Настолько сильно, что в одиночку полгода взрывал склады боеприпасов и уничтожал малочисленные дозоры из засады. Да что там говорить — он даже умудрился пустить под откос поезд на магнитной подушке. Отловить его смогли только свои после подписания мирного договора с Азиатской директорией.

Глава 3

Гвоздь попытался заставить свой котелок работать на полную, чтобы по прибытии к «деловому партнеру» успеть разработать план спасения. Или, на худой конец, бегства. Человеком он был стрессоустойчивым, костлявой в лицо глядел не один десяток раз. И чаще всего делал это с усмешкой. Но тут... Если бы не удерживающие его в кресле ремни, то уже давно бы выскочил из мчащегося на полной скорости броневика. И черт с ней, с этой миной. У детонатора есть хоть мизерный, но шанс, что он не сработает. А вот шанса остаться в живых после адской гонки, которую устроил парнишка, точно нет. В свете фар выпрыгивали то здоровые валуны, то провалы оврагов и необъятные стволы деревьев. И казалось, ездоки неминуемо разобьются в следующее мгновение, но долбаный псих в плаще слегка шевелил джойстиком, и броневик пролетал в сантиметрах от препятствия.

Трудно собрать мысли в кучу, ежесекундно ожидая удара, смерти или переломанного хребта. Зато отлично получается орать благим матом, упершись изо всех сил ногами в пол кабины. Крики Гвоздя водителя ничуть не смущали, похоже, что он даже увеличил скорость.

Вдоволь накричавшись, Гвоздев заметил перед водителем экран то ли радара, то ли сонара, на котором ландшафт и препятствия отображались гораздо раньше, чем они появлялись в свете фар. Гвоздь крикнул еще пару раз, глядя, как они пробивают навылет густую стену кустарника, и успокоился. Судя по всему, человек в черно-желтом плаще знает, как управлять машиной на этой новой безумной Земле.

Только Гвоздь поверил в благоразумие водителя, как они вскарабкались на шоссе и отшвырнули бампером стоявшую на обочине легковушку. Безопасник понял, почему они изначально не ехали по дороге, а ломились напрямую через пересеченную местность. Ехать по трассе ночью было даже опаснее — дорога оказалась забита косяками мертвых ветхих автомобилей. Будто они как лемминги сбивались в кучи, мигрировали, да так и погибали прямо на трассе, не добравшись до места назначения. Ой, плохо все в королевстве, если никто не чистит основные артерии государства. Машины не удосужились даже просто спихнуть на обочину, не то что убрать.

Броневик, не сбавляя скорости, свернул с трассы на неприметную грунтовку, и Гвоздь почувствовал, как от земли оторвались колеса с правой стороны. Но легким движением руки парень многотонную машину выровнял, не дав перевернуться или уйти в занос, чем заслужил невольное уважение Гвоздева.

— Все, приехали, — тормозя на ничем не примечательной полянке, сказал водитель. — Вылезаем. Постой, ты какой-то бледный... Как себя чувствуешь?

— Как человек, у которого на шее висит бомба и который катается с маньяком, разрезающим людей на куски.

— Хороший у тебя сегодня день. Насыщенный. А у меня сегодня напарник — занудный нулевка, — произнес с издевкой парень, спрыгивая на землю.

Хочешь, не хочешь — а Гвоздь, как песик на поводке, вынужден был последовать за ним. Вот когда он сможет этот поводок порвать, тогда и выяснится, кто из них больший зануда.

Направились они к строению, высившемуся вдали. Оно было похоже на покосившуюся силосную башню с потрескавшимися стенами и торчащим из них железным решетчатым каркасом.

— Подъехать ближе было никак? — Гвоздев с момента высадки успел набегаться, находиться и наползаться.

— Никак, потому что... вот! — Парень указал на подножие башни.

Оттуда к ним что-то приближалось. И приближалось это под землей. Как крот, кто-то прокладывал тоннель, оставляя наверху кучу земли. Но крот этот был величиной с теленка и рыл свой ход явно под амфетаминами, потому что приближался он со скоростью курьерского поезда.

— Стой, не шевелись!

Они замерли, и ком вырытой земли остановился в пяти шагах от них.

— Что это?! — сдавленно прошептал Гвоздь.

— Пни и узнаешь, — ответил ему тип в плаще, коснувшись пластины на затылке своего головного убора.

Раздалось шипение, незнакомец снял шлем.

Вроде бы на Гвоздева свалилось столько всего, что он должен был отучиться удивляться раз и навсегда. Но баба! Его держала в плену баба! Вернее, молодая девушка. Тонкая длинная шейка торчит над воротником пуленепробиваемого плаща. Затылок и виски выбриты, на правом виске татуировка в виде хорька, несущего в зубах мышь. Волосы белые, как только что выпавший снег, только кончик забранного на затылке хвоста черен, как уголь.

— Лекто-о-ор! Ты дома? — Девушка бесстрашно шагнула к куче застывшей земли.

Зажегся прожектор, высветив их и больно резанув по глазам. На верхушке башни откинулся люк, и из него выехала платформа с установленной на ней автоматической пушкой. Орудие повело хоботом из стороны в сторону и вперилось точно в Гвоздя.

— Он маньяк во всем, что касается безопасности, — обернулась, улыбаясь, девушка.

Гвоздю отметил широкие скулы, придававшие лицу девушки немного жесткое выражение. И большие зеленые глаза, с лисьим прищуром издевательски глядевшие на безопасника.

Со скрипом, раздирающим душу и барабанные перепонки, отворились железные ворота, и из них выбралось нечто, напоминающее жука-скарабея, вставшего на задние лапы. Жук с грохотом и лязгом пошел навстречу, и Гвоздь заметил на его верхней правой лапе зловещего вида излучатель. Левая же была украшена пусковой установкой четырех ракет. Брюхо жука закрывали мощные полосы брони, голову защищала цельная металлическая полусфера. Гвоздеву до одури захотелось для беседы с жуком иметь под рукой противотанковое орудие.

— Привет! — Девушка как ни в чем не бывало замахала рукой приближающемуся чудовищу.

Чудовище остановилось, печально выдохнуло и раскрыло свое брюхо. Полосы металла в шахматном порядке разъехались в стороны, и из образовавшейся щели выпрыгнул старик с всклокоченными волосами в замызганном медицинском халате.

— Ласка! — крикнул старик, истерически потрясая разукрашенными разноцветными кляксами кулачками. — Сколько раз я тебе говорил — не приводи сюда чужих! А? Сколько это можно повторять?!

Глава 4

Ласка нырнула в лабиринт разрушенных зданий космодрома. Гвоздь старался не отставать, но все равно чуть было не потерял ее из виду. Спас его только улучшенный режим ночного видения да контрастная черно-желтая спина беглянки. Чудо, которое сотворил Рома, не могло продолжаться вечно. Облако диполей ослепило электронику Арбитров лишь на несколько секунд. Гвоздь услышал приближающийся вой турбин, вскинул голову и увидел, как толстая сарделина Арбитров смещается в его сторону. Старые стены их больше не спасут, сейчас летательный аппарат зависнет над ними — и конец. Ласка и Гвоздь для них будут как на ладони.

Над головой бегущей девушки появился ее шарообразный дроид. Храбрый малец до последнего защищал хозяйку, со свистом отправляя заточенные до бритвенной остроты диски в самолет Арбитров. Его подвиг продлился недолго — заряд плазмы навылет пробил его корпус. Взвизгнув, почти как живое существо, дрон отклонился влево и взорвался, засыпав землю осколками. Вспышка взрыва резанула по многострадальным глазным протезам Гвоздя, и он на долю секунду ослеп. Когда зрение соизволило вернуться, то желто-черный силуэт Ласки из поля зрения исчез.

Думать было особо некогда, пять-шесть секунд — и Ласка преодолеет барьер в сто метров. Поэтому Гвоздев кинулся к груде битых бетонных блоков, возле которых он видел резвую девушку в последний раз.

Заряд из плазмы ударил в землю за спиной, обдав жаром даже через скаф высокой защиты. До этого момента Гвоздев думал, что бежит изо всех сил, но перспектива запечься в скафе в собственном соку придала ему дополнительное ускорение. Он прыгнул с места так, что амурский тигр бы облез от зависти. Но приземлился крайне неудачно, нога провалилась в присыпанный мусором люк, и Гвоздь отправился прямиком к центру Земли. Ну, не настолько далеко, зато направление один в один совпало.

Успев сгруппироваться и пролетев метра три, Гвоздев с всплеском вошел в ледяную воду. Опять тоннель! Это же космодром, а не водонасосная станция! Откуда тут, черт его дери, все эти трубы! Причем конкретно этот тоннель пересекся с водоносным слоем, и теперь по нему неслась быстрая подземная река, которая подхватила Гвоздева, как сухой листик. Сопротивляйся, не сопротивляйся, хоть воду ногами в пену сбивай, — но спорить с мощным течением было бессмысленно. В тоннеле было неглубоко, вода едва доходила до груди. Но обросший склизкой тиной бетонный желоб не давал возможности ни встать, ни зацепиться руками. Это было похоже на катание в трубах-горках аквапарка. Но если там тебя в конце ждал лазурный бассейн с теплой водичкой, то здесь финал мог быть волнующим и непредсказуемым. Подземный поток мог перейти на более глубокий горизонт, похоронив безопасника заживо. Или размазать его в лепешку о внезапно появившееся препятствие. Или... Способов остаться навсегда в этой унылой трубе было тысячи, но тут проявил себя самый реалистичный — мина на шее тревожно пискнула, сообщая, что дистанция до девушки увеличивается и скоро достигнет критической отметки. Гвоздев зажмурил глаза, ухватился за бомбу на шее, но рвать адскую машинку вместе с мясом передумал. Если у нее хватает мозгов на подрыв в случае смерти Ласки, то от попытки насильственного удаления она рванет однозначно.

Вдруг тревожный писк мины стих. Это означало одно — Гвоздь каким-то образом умудряется догонять Ласку. Вот будет хохма, если девушка бежит по поверхности, и их пути пересеклись совершенно случайно. Но прошел один удар сердца, потом второй и третий, а мина больше не возмущалась! Он догоняет Ласку! Ура-а-а-а!!!

Крик радости сменился воплем отчаяния. Гвоздь вылетел из тоннеля, как пробка из бутылки, и, размахивая руками, полетел вниз. «Надо бы сгруппироваться», — промелькнула мысль. «Не успеешь», — хихикнула сила притяжения. Гвоздь неуклюже плюхнулся в воду спиной и сразу же начал погружаться. Скаф, неоднократно спасавший Гвоздеву жизнь, теперь упорно хотел его утопить. В модуль жизнеобеспечения скафа были встроены поплавки для придания положительной плавучести, но этот модуль Гвоздь прикреплять к скафандру не стал. Зачем, он же домой летел, на безопасную Землю.

Гвоздев нащупал защелку аварийного сброса костюма на плече, повернул ее и начал яростно избавляться от кирасы и наплечников. В шлем хлынула грязная холодная вода, вынуждая задержать дыхание. Скинув кое-как самые крупные и тяжелые элементы скафа, Гвоздь рванул наверх за спасительным глотком воздуха. Гребок, еще один. И тут он почувствовал, как кто-то хватает его за шкирку и с силой волочет на поверхность.

Неизвестный спаситель вытащил Гвоздя на мелководье, а потом уже и на берег. Сдернув с себя залитый водой шлем, безопасник увидел сидящую рядом с ним на песочке Ласку. Удивительно, но стройная девушка, протащившая на себе мужика под девяносто килограммов, не выглядела запыхавшейся.

— Ты не представляешь, как я рад тебя видеть, — заявил Гвоздев, выкашляв из легких воду.

— Почему? Отлично представляю, я сама с такой штукой, — Ласка кивнула на мину, — в свое время набегалась.

— Если ты знаешь, каково это, зачем мину на других вешаешь? Ведь можно и по-человечески договориться.

— Можно. Но с миной надежнее. Вон мы с Лектором договорились, и что? Кинул меня, урод. Хотя свое за это потом и получил. Знаешь, у меня вопрос к тебе есть, важный очень. Ты вообще кто такой?!

— В смысле?

— Да без смысла! Знаешь, сколько раз за свою жизнь, а она у меня очень неспокойная, я видела Арбитров?

Гвоздев мотнул головой, показывая, что даже не догадывается.

— Ни разу! Ни одного чертового раза я с ними не сталкивалась! Они не занимаются делами такой мелочи, как я! Они ловят маньяков глобального масштаба! Если ты разработал вирус, который погубит все человечество, Арбитры придут за тобой. Если ты напал на дирижабль, который по локациям муть развозит, — Арбитры тебя загонят, как дикого зверя, и пристрелят. Но если ты пьешь кровь детей на завтрак и закусываешь филейными частями девственниц — им на это плевать. Они тебе еще и приятного аппетита пожелают. Что же ты натворил, что они за тобой и твоим дурацким челноком охотятся? Они же банду Падлика перебили только из-за тебя, чтобы свидетелей не оставлять! Лектора просто походя прихлопнули!

Глава 5

Гвоздь считал себя подготовленным человеком. Ко всему. Пробежать марш-бросок в десять километров, нагруженным как ослик? Легко! Если надо, можно и двадцать вытянуть. Но сегодняшние сутки выдались слишком суматошными. Идя по редкому леску из тонких, тянущихся к солнцу сосенок, Гвоздев почувствовал, что ноги становятся ватными. А дыхание благодаря содержательной беседе с Ромой-Ромео сбилось окончательно.

— У тебя еще завод не кончился? — Гвоздь опустился на поваленное дерево, как на скамейку, и с облегчением вытянул ноги.

— Нет, я перед выездом зарядился под завязку. — Рома присел рядом и окликнул Ласку: — У нас привал!

Вопреки ожиданиям безопасника, девушка, мерно вышагивающая впереди, остановилась и, помедлив пару секунд, вернулась к своим спутникам. Присела рядом с Гвоздевым. Тот заметил, что Ласка нервно кусает губы.

— Сейчас я тебе продемонстрирую, зачем нужны моды, — весело хмыкнул Рома, и его рука снова трансформировалась в мультиинструмент.

— Эй! Не смей к ней прикасаться! — Гвоздь увидел, что Рома нацелился на висящую на его шее мину. — Ласка, лучше ты сними.

Девушка махнула рукой:

— Да справится он, не переживай.

Гвоздя еще больше напрягло, что она отодвинулась в сторонку, как бы давая пространство для работы парнишке. Но это могло быть продиктовано желанием оказаться подальше от точки подрыва. Выбора у Гвоздева не было — сама девушка не горела желанием немедленно избавить его от опасного подарка, поэтому он прищурился и предостерег Рому:

— Если накосячишь — голову отверну.

Ласка хихикнула, и безопасник понял глупость своей фразы — если что-то пойдет не так, без головы останется он сам.

— Успокойся. Она всего четвертого уровня. Только ты не дернись, ладно? А то у нее датчики движения хитрые. Но мы их попробуем обмануть... Та-а-ак... Теперь вот та-а-ак... — От напряжения Рома аж язык высунул.

Гвоздь окаменел. Но попробуй высидеть без движения, когда из твоего мяса буквально с хрустом выдирают адскую машинку с железными крючьями.

— Раз, два — и готово! — Рома протянул Гвоздеву мину, которая тут же с жужжанием втянула крючки в корпус и подмигнула зеленым огоньком.

— Собственность верните, — протянула руку Ласка.

Наглая девка, просто оторопь берет! Гвоздев поднял мину над головой и хотел было зашвырнуть куда подальше, но Ласка с грацией пумы выхватила свою «собственность» прямо у него из ладони.

— Ловкость у тебя на пятнадцатом? — с восхищением посмотрел на девушку Рома.

Та кивнула и убрала мину в свой безразмерный плащ. Гвоздь от удивления даже забыл возмутиться. Если на пятнадцатом уровне люди могут творить такие чудеса, то что делают те, кто достиг сотого? Летают, как супермены, вытянув руки перед собой?

— Что, старикан? Отдохнул? Пора дальше двигать. — Рома и не догадывался о существовании возрастных авторитетов.

Безопасник лишь слегка перевел дух, но признаваться в этом было чревато тем, что Рома мог и тросточку для ходьбы предложить. Гвоздь вскочил на ноги, стараясь выглядеть свежее, чем был на самом деле.

— Раз пора — значит пошли.

— Я до Кузни не дойду, — вдруг с печальным видом сообщила девушка.

— Не переживай, в лесу переночуем. — Безопасник умел создавать в чаще условия чуть хуже, чем в трехзвездочном отеле.

— Я не про привал. У меня заряд на четырех процентах.

— Заряд? Заряд чего? — не понял Гвоздь.

Проблема Ласки была прекрасно понятна молодому инженеру.

— Блин, да чем ты думала? Идти на дело с разряженным сердцем!

— Я думала, в броневике подзарядится, а потом в вашей с Лектором мастерской. Надо было торопиться, пока челнок не увели.

— Хотела бежать бегом, а теперь поползешь ползком, — покачал головой Рома.

— Погодите, я не понял — вы на батарейках работаете?! — Гвоздь решил, что знает все об этом сумасшедшем мире, но нашлась-таки деталь, которая снова удивила его до глубины души.

— В сердце встроен аккумулятор, который питает остальные моды. Кончается энергия, и мускульные усилители, которые работали на тебя, отключаются и начинают, наоборот, мешать движению. Такое впечатление, что тонну на себе тянешь, — пояснил Рома.

— Я бы на вашем месте ходил с зонтиками из солнечных панелей!

— Не смешно. Проблема поддержания заряда действительно актуальна до пятидесятого уровня. Там в сердце появится встроенный реактор.

— Но сейчас-то его нет. И что, нам эту мадам на руках нести? Не надорвемся? У нее же внутри железа немерено.

— Сама дойду! — психанула и соскочила со своего места Ласка.

— Ты что! — Рома принял подколку Гвоздя за чистую монету. — Хорошие моды делаются из углеродного волокна и различных видов керамики. Они даже легче костей.

— Тогда точно сама доковыляет. — Особой теплоты между Гвоздем и Лаской не было. Они просто попутчики, которым надо совместными усилиями добраться до точки Б. И чуточку друг друга потерпеть в дороге.

Процессия двинулась по лесу в том же порядке: девушка — впереди, а Гвоздев с Ромой — сзади. Причем безопасника сильно напрягало то, что вышагивали они как на параде, не особо таясь и не ведя разведку. Хотя за ними вроде как суперполицейские охотятся.

— Не переживай, у Ласки не зря из шлема антеннки всякие торчат. Она искатель, это очень редкая специализация.

— И что же она ищет?

— Склады довоенные со старыми технологиями или современные тайники. Находит, взламывает или обходит системы защиты и тащит из них всякие ценные штуки.

— Понятно. Воровка на доверии, значит.

— Нет. У нее смешанный класс. Немного боец, немного скаут, даже немного инженер. Ну и совсем чуть-чуть — воровка, — улыбнулся Рома. — У нее серьезный сканерный массив, она видит, слышит и чувствует гораздо лучше нашего. Так что расслабься и просто иди за ней.

— Антенны в башке — это не главное, еще и мозги должны быть, — возразил Гвоздев. — Ласка! Возьми чуть правее! Видишь, там птицы кружат — кто-то их спугнул.

Глава 6

Космодром ЗМ-1547 на своем долгом веку повидал многое. Блеск и грохот стартов, триумф возвращений космических экспедиций. Настоящую бойню, развернувшуюся здесь во время Войны за равенство. Десятки лет запустения и заброшенности. Его разрушенные здания взирали пустыми глазницами окон на наваленные трупы на посадочной полосе с абсолютным равнодушием. Унылый пейзаж нарушило легкое движение: зашевелилось одно, причем самое массивное, из тел. Перечеркнутый плазменной очередью, чернеющий пробоинами, похожий на жука с четырьмя лапами, экзоскелет Лектора перекатился с брюха на спину. И снова замер.

— Сволочь неподъемная, — с того места, где лежал жук, привстал Падлик.

Он присел на корточки и отер кровь с лица. Его лоб от брови до брови пересекала рваная рана. Прав был Гвоздь: понты в боевой обстановке до добра никого не доводят. А с другой стороны, был бы на Падлике шлем, остался бы он в сознании и начал со своими подельниками метаться по взлетной полосе — точно бы схлопотал заряд в грудь. Хотя нет, таких сволочных натур смерть обычно настигает ударом в спину.

Шатаясь, он поднялся, оглядел себя и застонал от бессильной злобы. Падение многотонного экзоскелета оставило многочисленные выбоины, царапины и вмятины на его надраенной до блеска красно-золотой кирасе.

— Вот тварь! — В припадке ярости он пнул жука в покатый бок. — Ты знаешь, сколько это стоит?!

Жук горделиво отмолчался. Осмотревшись по сторонам и увидев свое павшее, нарубленное в жуткий салат из мяса и железа воинство, Падлик завыл по-волчьи. Как вожак, потерявший по глупости всю стаю.

— Ответите! — орал он, и разрушенные стены вторили ему глухим эхом. — Найду вас, твари, и вы мне за все ответите!

Непонятно, что его взбесило больше: царапины на немыслимо дорогой броне или гибель дружков. А может, Арбитры что есть силы наступили на самолюбие главаря. Он ведь считал, что какой бы занюханной дырой ни была тринадцатая Зона, убивать здесь имеет право только он.

Падлик так и ушел, потрясая кулаками и обещая полный набор кар небесных.

А уже через пару часов, когда солнце прогрело бетон и над ним появилось марево миражей, как бы паря над перегретым дрожащим воздухом, на полосе появилась бодро вышагивающая фигура. Несмотря на жару, незнакомец с головы до икр был замотан в темно-синее полотнище. Его глаза были спрятаны под круглыми черными очками с бронзовой оправой, которые оставляли открытой только нижнюю часть лица с короткой седой бородой. Он шел, опираясь на необычный посох из черненого металла, набранный из идеально подогнанных друг к другу вытянутых треугольников.

Дойдя до места побоища, он бесцеремонно уселся на брюхо экзоскелета Лектора. Сорвал тянущуюся из трещины в покрытии взлетной полосы травинку и пожевал ее, осматривая поле битвы. Потом встал, подошел к оставшимся на полосе черным кругам от выхлопа стартовых двигателей челнока. Присел и ковырнул пальцем сажу, закоптившую бетон. Потом зачем-то облизнул этот палец и довольно покачал головой.

— Брати-и-ик! — раздалось протяжное завывание. — Помоги-и-и!

Незнакомец в темно-синем обернулся. Шагах в десяти, лежа на боку и протягивая к нему руку, лежал прихвостень Падлика. Левая сторона его лица спеклась в черно-бурую массу, а одна из металлических ног была оторвана ниже колена.

Выплюнув травинку, незнакомец подошел к раненому импу и уставился на него, склонив голову набок, как ворон.

— Братик, мне бы в больничку... Отвези, а? — прохныкал шнырь.

— Что здесь произошло? — тихо спросил человек в синем.

— Медкит хотя бы дай, говорить тяжело... — Бандит картинно закашлялся, а его собеседник отрицательно покачал головой.

Шнырь заскулил еще жалостнее, но, поняв, что ничего не получит даром, начал рассказывать:

— Нас с Падликом Арбитры подвязали бандуру здесь одну поохранять.

— Бандуру?

— Ну, хренотень такую, похожую на самолет. Только больше. Прямо здесь стояла. Еще попросили человечка отыскать одного. Сказали, что он возле самолета этого виться будет. Мы все чин по чину сделали. Бандуру сберегли, даже крысенышей поймали, которые хотели ее спереть. Один из них, кстати, очень похож на человечка, которого Арбитры разыскивали. А потом Арбитры злом на добро ответили. Прилетели и давай шмалять ни с того ни с сего. Всю братву положили, гниды!

— Человек, которого искали Арбитры, куда делся?

— Убег! Вон туда, к тем развалюхам. А вот насколько далеко убег, я не знаю. Тут такое творилось!

Незнакомец кивнул, встал и пошагал к руинам.

— Эй! Стой! Ты куда?! — засуетился подранок. — Ты же вернешься, братка? Не бросишь?! Стой! Стой, паскуда!

Бандит продолжал надрываться, но незнакомец удалялся, не обращая внимания на его угрозы.

Глава 7

— Я ничего не вижу, — жаловался Рома, растянувшись в небольшой заросшей канавке. — Холмик как холмик.

Рядом с ним разлеглись и Гвоздев с Лаской. Только они были умнее и смотрели, на что плюхаются пузом. Дитя технологий и цивилизации о таких хитростях не догадывался, поэтому возлежал на муравейнике. Маленьким отважным насекомым такое соседство пришлось не по нутру, поэтому они грызли Рому изо всех сил. Он пытался стряхнуть зловредных кусак, но Гвоздь с Лаской на него зло шипели и требовали вести себя тише.

— Мои сканеры тоже ничего не показывают, — шепотом сообщила Ласка. — Энергопотоки — ноль. Биологической активности никакой.

— Маркер точно пикает оттуда, — кивнул Гвоздь на покрытый пожелтевшей травой глиняный холм. — Рома, лежи тут и наблюдай. Мы с Лаской попробуем глянуть с другой стороны.

— Почему я?! — перекатываясь с муравейника, возмутился парень. — Пусть Ласка здесь караулит, а я... Ай!

Рома влез в куст чертополоха и сильно расцарапал лицо.

— Еще вопросы будут? — насмешливо глядя на него, спросила Ласка.

— Будут! Почему мы прячемся? Если там сидят твои друзья, то давайте выйдем и помашем руками, — не успокаивался Рома.

— Я не уверен, что там мои друзья. Это во-первых. А во-вторых, глядя на то, что у вас здесь творится, я бы вообще не думая стрелял во все, что шевелится. Ласка, идем.

Они медленно отползли от холма и по дуге обошли его с другой стороны.

— Та же глина, та же трава. Ты хоть знаешь, что здесь может находиться?

— Что-то военное. Наверняка секретное. Что именно — понятия не имею, — сознался Гвоздев.

— Военное — это хорошо, секретное — еще лучше. И вообще радуйся, что я с вами пошла. Так бы и бегали с ботаном вокруг. Сиди здесь тихо.

Ловко перебирая руками и ногами, Ласка скользнула в траву, как змейка.

— Стой! Куда?! — сдавленно прошипел Гвоздев. — Назад!

Ласка на его шипение не обратила никакого внимания. Гвоздь сплюнул и пополз вслед за девушкой.

— Дура малахольная, — работая локтями, злился Гвоздь. — И сама гробнется, и нас всех угробит.

Может, Ласка не умела думать, перед тем как делать, но сливаться с окружающим миром у нее получалось идеально. Гвоздь остановился и приподнял голову над травой, пытаясь разглядеть, куда же она подевалась.

— Не свети затылком, солнце напечет, — услышал тихий шепот.

Услышать-то услышал, но вот увидеть девушку ему не удалось.

— Псс, сюда смотри! — Одновременно с этим Гвоздев различил легкое движение в кусте неподалеку.

Вот же чертовка! До куста пять метров, а если бы Ласка не захотела, то он бы ее в жизни не увидел. Доползя до девушки, Гвоздь приготовился прочесть лекцию про минные поля и автоматические огневые точки, которыми обычно окружают секретные объекты.

— Похоже, ты был прав, — опередила его Ласка. — Видишь одинокое дерево? Сухое такое, на рогатку похожее? А рядом старый пень.

Гвоздь кивнул.

— Что-то в этом пне слишком много металла. Это либо вывод вентиляции замаскировали, либо средства связи спрятали.

— Восточный склон явно искусственно насыпали. Вон и оползень пошел, глина сходит, — продемонстрировал безопасник, что он тоже не гвоздем деланый.

— Поищем вход? — предложила Ласка.

— Угу. Только давай без фокусов.

— Ну нет. Без фокусов я не могу, у меня стиль такой — искать развлечения и приключения, где только возможно, — весело ответила девушка, а Гвоздю только и осталось, что осуждающе покачать головой.

И попробуй найди управу на эту сверхженщину. Силой мысли ее убедить тяжело, а просто силой... Если у нее пятнадцатый уровень, то это еще большой вопрос, кто кого чему научит. Они сначала продолжали ползать. Потом ходили, пригибаясь, а потом и вовсе бегали по холму в открытую. И чем дольше они обшаривали холм, тем мрачнее становился Гвоздь. Любую функционирующую базу выдает если не дорога, то хотя бы сеть тропинок. Объект любой обеспеченности не может быть полностью закрытым: как ни шифруйся, как ни маскируйся — если ты человек и ходишь по земле, то должен оставлять на земле следы.

А следов не было, Гвоздев уже чуть ли не землю носом рыл, но нашел только заброшенное лисье логово. Скорее всего база под ними была мертва, как и космодром. И только угасающая искра маркера еще отправляла сигнал.

— Эй, зануда! — окликнула Гвоздя Ласка. — Я тут кое-что нашла.

Гвоздь со всех ног бросился к девушке, надеясь, что ей на глаза попался не окурок или упаковка из-под галет.

— Решила заделаться садовником? — опешил Гвоздь, увидев, как напарница охапками обрывает лозы дикого винограда, оплетавшие обрывистый склон.

— Не стой столбом, помогай! — Ласка работала как газонокосилка, листья и ветки летели во все стороны.

Безопасник работал с меньшим энтузиазмом: по его мнению, открывавшаяся стена из растрескавшейся глины была ничем не примечательна.

— Зачем мы это делаем?

Вместо ответа Ласка стукнула кулаком по глине — раздался звонкий звук, и на поверхности не осталось и следа.

— Муляж. Если бы не мои сенсоры — прошла бы мимо. Там, за этой стеной, большая полость. Ого! Что у нас тут? — Ласка разглядела на стене выпуклость.

— Смотри, здесь шов. Надо попробовать его чем-нибудь расковырять.

Девушка достала из кармана черный цилиндр и нажала на боковую кнопку-бусинку. Из торца бруска выскочило и завибрировало лезвие. Ласка приставила лезвие к указанному Гвоздем месту и начала аккуратно удалять грязь и пыль, скопившиеся в стыке за целый век.

— Интересно... Это пульт или щиток. Вот только как его открыть? — глядя на ровный шов, очерчивающий прямоугольную панель, сказал Гвоздь.

— Кувалдой помахать. Или червем воспользоваться. Отойди-ка.

— Чем-чем? Каким еще «червем»?

В отличие от Ромы, Ласка была уверена, что лучше один раз показать, чем сто раз рассказать. Из-под рукава ее плаща выскользнул гибкий шнур, состоящий из круглых подвижных сегментов. Один конец шнура остался спрятанным под одеждой девушки, второй же уперся в обнаруженную ими керамическую панель, как бы ее обнюхивая.