Я не дам тебе развод

Глава 1

Давид

– Я не понял, какое еще условие? – раздраженно спросил, закипая внутри.

Что за новости? Хмуро взглянул на адвоката семьи, верой и правдой служившего Абрамовым уже долгие годы. Сегодня с утра он приехал в особняк и сообщил, что хочет сказать что-то важное. А ведь после смерти отца, казалось бы, всё важное было уже сказано и оглашено…

Лина устало вздохнула, прижимаясь ко мне. Нас вытянули прямо из постели.

– Милый, я пойду выпью кофе? Такая рань… – пробормотала она и заныла.

– Иди, – поморщился, не глядя на любовницу. По утрам она всегда невыносимо капризна.

Пусть идет, может, без ее присутствия в кабинете Долгов будет более разговорчивым.

– Давид Альбертович, дело в том, что это условие лучше прочитать в присутствии вашей… супруги.

Лина немедленно встала в стойку и затормозила. Я тоже замер, впиваясь глазами в адвоката.

– Супруги? – прошипела Лина и немедленно вернулась к столу. Фурией наклонилась над мужчиной. – А я тогда кто?

Провокационный вопрос. Я даже откинулся на спинку кресла и с интересом наблюдал за двумя противниками. Да, Калинина давно мечтала стать моей женой, да вот незадача. Маленький пустяк. Мелочь. По закону я был женат на другой. Кого я не вспоминал. Меня с ней связывал всего лишь росчерк ручки. Я не хотел ее даже знать.

Наши родители поженили нас с Эльзой три года назад.

– Давид! – возмутилась Лина, обращая гнев на меня. – Что происходит?!

Долгов открыл рот, но не нашелся с ответом. Посмотрел на меня, предоставляя самому разбираться с взбесившейся любовницей. Но ее вопрос повис в воздухе, когда открылась дверь. Мы все трое вскинули голову, а в кабинет зашла она. Моя супруга.

– Эльза Львовна, доброе утро, – обрадовался Долгов.

– Что она здесь делает? – не здороваясь с вошедшей женой и не обращая на нее внимания, обратил я свой взор на адвоката.

– Доброе утро, – Эльза приветливо улыбнулась адвокату, кинула короткий взгляд на мою любовницу в коротком черном халатике. Мне же ответила полным игнором.

Хоть сам сделал то же самое, почему-то взгребло. А она изменилась. В белом брючном костюме, на шпильках, с идеальной прической, Эльза ничуть не напоминала того гадкого утенка, какой я ее помнил. Она что, сделала операцию по увеличению груди? Она стала явно больше.

Три года прошло. Я ничего о ней не знал. И вот она здесь. Явно не к добру.

– Что ж, начнем? – Долгов в ожидании посмотрел на меня.

Кивнул ему молча. Пусть уже скажет, в чем дело.

Он взял в руки бумаги, которые дожидались своего часа, пожевал губы, наконец зачитал текст.

Слова прозвучали как удар под дых. Оглушающий и бьющий наповал.

Какой, к черту, наследник? У нас с женой нет детей.

– Контрольный пакет акций холдинга завещается наследнику от брака моего сына, Абрамова Давида... – начал повторять Долгов, но осекся, наткнувшись на мой злобный взгляд.

– Я понял с одного раза! – рявкнул я. – У меня нет и не будет наследника в этом браке.

– Но он должен быть, – пробормотал юрист, поглядел на взбешенную Лину и совершенно невозмутимую Эльзу, которая сидела не шелохнувшись.

И почему она такая спокойная, черт побери?!

– Но его нет, – процедил я, немного придя в себя.

– Но таково особое условие завещания, – пояснил адвокат, – я должен был огласить его спустя три месяца после кончины вашего отца, Давид Альбертович. В присутствии вашей супруги.

– Что будет, если условие не будет исполнено? – поглядел я на него сурово, невольно сжимая кулаки.

– Тогда контрольный пакет будет в равных долях распределен между акционерами.

«И я потеряю свой холдинг!» – прорычал я про себя под писк Лины, что-то лепетавшей под ухо.

Какого хрена отец загнал меня в ловушку?

Перевел взгляд на фиктивную жену. Красивая стала, зараза. И взгляд такой стервозный. Я вдруг ощутил странную горячую волну по телу. Да какого черта? Она не может меня возбуждать.

– Нам нужно обойти это условие, – заявил я адвокату и стиснул пальцы в кулаки, чтобы не сорвать злость на ни в чем не повинном человеке. Нужно срочно найти какой-то выход из этой ситуации. Где я достану наследника?

– Или они могут развестись, а наследника рожу я! – вмешалась Лина.

Посмотрел на нее взглядом: «Ну куда ты лезешь?» – и она тут же села, присмирев и прикусив губу.

– Ребенок должен быть рожден именно в существующем браке, – доходчиво пояснил Долгов, – именно этот наследник получит пакет акций.

Спасибо, отец, за привет из прошлого, конечно! И чем я это заслужил?

До всех присутствующих медленно доходила серьезность ситуации. Если в браке между мной и Эльзой не родится ребенок, я потеряю свое детище. Холдинг, в который вложил все силы, все средства. Семейное предприятие, которым могут управлять только Абрамовы, а не шайка акционеров-паразитов, которые спят и видят, как урвать кусок пирога.

Я не могу его потерять. Но и делать ребенка Эльзе я не собираюсь! Нас ничего не связывает. Мы чужие люди. Между нами случилась только одна ночь. Единственная случка, иначе не назовешь. Формальное скрепление брака. Возня под простынями. Мы не хотели этого брака. Каждый жил своей жизнью, а теперь…

Мы, как по команде, поднялись со своих мест. Я и Эльза. Столкнулись взглядами. Беззастенчиво ее рассматривал. Она очень изменилась. Стала старше. Изысканнее. Приобрела лоск. Утонченность. Ее угловатость и зажатость исчезли. Она смотрела на меня очень смело, как хозяйка положения. Сузил глаза, попробовал прижать ее одним только взглядом, а она лишь вскинула подбородок. Надменная сучка. И откуда в ней это все?

И что она замышляет, глядя на меня с тайной в глазах?

НОВАЯ ИСТОРИЯ СОВЕРШЕННО БЕСПЛАТНО! ПРИСОЕДИНЯЙТЕСЬ И ПОДДЕРЖИВАЙТЕ ЗВЕЗДОЧКАМИ И КОММЕНТАРИЯМИ! БУДУ РАДА ЛЮБОЙ ПОДДЕРЖКЕ! ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ НА АВТОРА, ЧТОБЫ НЕ ПРОПУСТИТЬ ОБНОВЛЕНИЯ!

Глава 2

Давид

Воспользовавшись паузой, Долгов попрощался, подхватил документы и покинул кабинет. Просочился в дверь. Тихо. Как мышь. Только его и видели. Правда, оставил напутственное слово. Сказал, что я могу детально ознакомиться с документом, который он сегодня огласил.

Да пошел бы он на хрен со всеми своими документами!

– И я пойду тогда, – куда-то собралась моя женушка, деловито подернув плечиком.

Сам не понял, как так вышло, но я шагнул к ней и вцепился в предплечье.

– Куда это ты собралась? Мы еще ничего не обсудили.

– А что тут обсуждать? – сверкнула она взглядом красивых голубых глаз с поволокой. – Это условие не имеет ко мне никакого отношения.

Выдернула руку из моего захвата, выпрямилась еще сильнее. Красивая, стройная. Дерзкая. У меня внутри все сжималось, когда на ее глядел. Хотелось встряхнуть ее, чтобы не была такой смелой. Я вообще не привык, чтобы со мной так разговаривали.

– Ты моя жена, если не забыла!

– Давид! – к нам подскочила Лина. Так некстати. Она мне сейчас мешала.

– Лина, выйди, – сказал не терпящим возражений тоном, и она четко считала угрозу в моем голосе. Беспрекословно послушалась и выскочила за порог, но всем видом демонстрировала вызов. Скоро меня ждет скандал.

– Наш брак – сплошной фарс, – холодно произнесла Эльза, когда я к ней повернулся, – я хочу развод.

– Какой такой развод? – шагнул я к ней, преодолевая короткое расстояние между нами. Она отпрянула, в глазах мелькнул страх. Что, не такая смелая, когда мы наедине? – Ты что, отсутствовала последние полчаса в этом кабинете?

– Как же? – снова осмелела она. – Я присутствовала, когда ты мне в лицо сунул свою любовницу.

– Тебя это задевает, женушка?

– Перестань называть меня так! – зашипела она, как разъяренная кошка. По щекам пополз румянец. Кто-то не такой равнодушный, как пытается показать. – Я не хочу быть твоей женой. Меня не волнует это условие в завещании, и мне плевать, с кем ты живешь!

– Тогда чего ты так бесишься? – усмехнулся я, окидывая ее заинтересованным взглядом.

Меня все больше торкало от того, какая она соблазнительная и стройная в этом своем облегающем деловом костюме. И почему я не интересовался своей женой? Не знал, какая она красавица. Я, кажется, не прочь сделать ей ребенка. От этой мысли кровь мгновенно прилила к паху.

– Я нисколько не бешусь. Можешь завести хоть гарем, меня это не будет интересовать. Но я хочу свободу. Дай мне развод, Абрамов.

– А мне нужен ребенок, как ты поняла. Так что ни о каком разводе не может быть и речи.

– Не смешно! – яростно фыркнула она. – Тебе что, не с кем сделать ребенка? Я-то тут при чем?

– Да и я сам не рад этой новости, но и терять холдинг не собираюсь.

– Видимо, придется, потому что я тебе не дамся!

– Это мы еще посмотрим, – я схватил ее за талию и прижал к себе, пригвождая к месту стальным взглядом. Чтобы не дергалась. – Перестань тратить мое время на ненужные споры. Сделаем ребенка как можно скорее. Ты здорова?

– Что?! – задергалась она, а я последовал за своей мыслью, которая родилась в мозгу.

– Да, точно, мы поедем к врачу и проверим, готова ли ты к зачатию. Сдашь анализы. На ЗППП. Вдруг ты путалась с кем-то, я не хочу заразиться.

– Да как ты смеешь?! – возмутилась она, обдавая меня презрением во взгляде.

– Я не следил за твоей жизнью. Кто знает, сколько любовников у тебя было.

Сжал челюсти от неконтролируемой злости. Мысль, что она могла быть в постели с кем-то, очень не понравилась. Кольнула. Проснулся собственник.

– Ты вообще себя слышишь?! – шипела эта красивая разъяренная кошка. – Я поеду домой. Вот куда я поеду!

– Тебе нечего бояться, если ты чистая, – сказал я, а сам зачем-то опустил взгляд в декольте, которое образовалось впереди, когда я сжал Эльзу. – И если ты сделала пластику груди, мне надо знать, не отразится ли это на ребенке.

– Я не делала никакую пластику! – толкнула она меня, но я не потерял равновесия, а только сильнее притянул ее к себе. Ощущать ее тело мне понравилось. – Проверяй своих шлюх!

– Ты же знаешь, Эльза, – протянул я ее имя, – что со мной спорить бесполезно. Ты просто подчинишься, как сделала это в прошлый раз. И сделаешь так, как мне надо.

– В прошлый раз ты меня обманул. Теперь я другая, – прошептала она, и почему-то мне послышалось поражение в его голосе. И вроде я должен был обрадоваться, а мне захотелось вернуть прежнюю дерзость. Она возбуждала и будоражила.

– Другая или нет, но ты родишь мне ребенка. И чтобы это произошло как можно быстрее, нам нужно поторопиться. Будет только хуже, если ты начнешь сопротивляться.

– Да? – сузила она глаза. – А что будет? Ты меня изнасилуешь? Это низко, Абрамов! В прошлый раз ты прикинулся влюбленным, чтобы затащить меня в этот брак, теперь принудишь к постели?!

– А ты и правда стала другой, – наклонил я голову, всматриваясь в голубые озера глаз. Вдохнул ее запах. Немного пряный, чуть-чуть. С перчинкой. Но очень свежий и притягательный. Мне понравилось, как пахла моя жена. Я бы был не против пропахнуть ею полностью. – Прежняя Эльза никогда бы не выражалась так смело.

– Прежней Эльзы не существует, – выпалила она, – вы все меня использовали. Но я больше этого не позволю.

– Под всеми ты имеешь в виду своего отца, который продал тебя за кусок бизнеса? – уточнил я, наслаждаясь ее реакциями. Она глубоко дышала, и от этого красивая полная грудь вздымалась. – Меня тоже не спросили, когда решили слить капиталы.

– Но тебя не просили пудрить мне голову и делать вид, что ты влюблен, – сказала она с тщательно скрываемой обидой, но она сквозила в интонациях. Во взгляде. Даже в позе. Но эта красивая малышка наверняка того не осознавала. Я и не думал, что так задел ее в прошлом.

Я не горжусь этим. Нет. Но так было надо.

Не удостоил ее ответом. Посмотрел внимательно и цепко, решая, как перетянуть ее на свою сторону. Но разве я должен искать к ней подход? Она, в конце концов, моя жена. Моя собственность. Она сделает так, как я скажу.

Глава 3

Эльза

Кто бы знал, как мне сложно стоять в этом кабинете напротив Абрамова! Моего мужа. Кто бы знал! Он унизил меня, и не раз. Встретил сегодня в одном халате, надетом на мощное, стройное тело. С любовницей под руку, которая живет в его доме.

Я могла бы стать здесь хозяйкой, но наш брак не более чем фарс, и я хочу, чтобы с ним было покончено.

Именно поэтому я здесь, прилетела из Швейцарии, оставив Матвейку с мамой. После того как отца разбил паралич, мы переехали за границу. Медицинское обслуживание там лучше, да и я хотела спрятать ребенка от Абрамовых. Скрыть факт рождения.

Этот брак был нужен им больше, чем нам, они буквально вынудили отца подчиниться, заставили, обманом втянули в сделку.

Он меня продал, а Абрамовы без зазрения совести урвали кусок пирога и меня в придачу.

В принципе, в мире бизнеса это нормально, их даже не осудишь, они боролись нечестно, как настоящие акулы. И получили то, что хотели.

Да вот только мой папа – инвалид, а отец моего мужа так и вовсе в могиле.

Кому стало лучше от этой сделки?

Можно было бы просто жить дальше, радоваться тихому счастью с сыном.

Но не так-то просто забыть то, что со мной сделали.

Чего я не могу простить, так это игры со стороны Давида.

Зачем он влюбил меня в себя? Зачем притворялся влюбленным?

А теперь так запросто просит родить ему ребенка. А больше он ничего не хочет?

– Эльза, кончай дурить, – повторил он нетерпеливо сквозь зубы, и меня накрыло злостью.

Я резко вывернулась из его рук и схватила сумку со стула, закрылась ею, как щитом.

Абрамов полоснул меня злым взглядом, от него веяло жаром. А меня осыпало холодными мурашками. Должен, должен быть выход!

– Я не стану ничего слушать, – как можно холоднее произнесла я, как если бы говорила с деловым партнером. Хоть внутри и клокотала обида. Как он сказал? Чистая ли я?! – У меня своя жизнь, а у тебя своя. Уверена, что условие можно обойти. Почему ты даже не хочешь попробовать? Не думаю, что твоя девушка будет рада, если ты станешь делать мне ребенка.

Мерзавец усмехнулся и при этом, черт его возьми, сверкнул белоснежной улыбкой, которая ему невероятно шла. Годы ничуть его не испортили, а только придали мужественности чертам.

– Ты беспокоишься совсем не о том, Эльза. Но повторюсь: ты моя жена, и отец распорядился именно так, а не иначе. Ребенок должен быть рожден в нашем браке. Увы, я не могу повлиять на него. Как ты знаешь, он скончался.

– Намекаешь, что я пропустила похороны свекра? – уловила я завуалированный намек на то, что не присутствовала на кладбище. – Не думала, что это необходимо.

– Нам с тобой нужно будет показать общественности, что наш брак в силе.

– Да неужели? С какой стати?

– С той стати, – размеренно произнес мой, к несчастью, муж, – что я хочу сделать этот брак настоящим на время, пока ты не родишь ребенка.

– Да господи! Я не буду это слушать! – взорвалась я и даже шагнула к двери, но Абрамов каким-то неуловимым образом оказался быстрее. Он прошелся вперед меня и закрыл дверь собой. Встал ко мне лицом.

– И как это понимать? – вскинула я голову, напарываясь на взгляд, в котором четко читался интерес.

Мужской интерес. Этот взгляд пробирал до самого нутра и взывал к давно заснувшей женственности, которая в свое время пробудилась только для него одного, а потом впала в длительную спячку.

– Ты куда-то собралась, жена? – спросил он, складывая руки на груди.

А ведь он меня не отпустит и имеет полное право удерживать тут. И почему больше всего меня оскорбляло в этой ситуации то, что со мной соседствует любовница? В этом я себе четко отдавала отчет.

– Хочешь, чтобы я осталась? – сузила я глаза, продолжая чувствовать прожигающий насквозь взгляд. Задышала сильнее. Он меня до пепла сжигал. Только он так умел.

Когда-то я безвольно подчинилась, но неужели сделаю это снова?

– Хочу, чтобы ты осталась в качестве моей жены и родила мне ребенка.

– А что потом? – поинтересовалась я. – Ведь он тебе не нужен, этот ребенок. Для тебя люди – всего лишь средства для достижения целей.

Я говорила правду, но почему-то она ему очень не нравилась. Он стиснул зубы и впился в меня колючим взглядом.

– Ты обо мне не лучшего мнения, верно? Может, начнем сначала?

– На какой вопрос я должна отвечать, Абрамов? – дерзко парировала я, не давая ему спуску.

Агрессия была прекрасным защитным приемом. За ней я прятала свое израненное сердце.

Несбывшиеся мечты и боль от предательства того, кого когда-то полюбила беззаветно.

Но он почему-то не среагировал ответной злостью, а, наоборот, усмехнулся, будто наш разговор доставлял ему удовольствие.

– Мы с тобой скоро все обсудим. Ведь ты остаешься, Эльза.

Прозвучало как приказ. Непререкаемый. Жесткий.

– Да? – наклонила я голову вбок. – Что скажет на это твоя белобрысая любовница?

– Тебя это волновать не должно. Ты моя жена. Ты будешь жить в моем доме.

– Хорошо, я останусь, – проговорила я, а мысленно добавила: «Чтобы добиться развода».

– Верное решение, Эльза, – осклабился Абрамов и как-то весь стал расслабленным.

Рано он радуется. Он считает, что я капитулировала, но как же он ошибается.

– А она уйдет. Я не потерплю, чтобы надо мной насмехались. Жена и любовница в одном доме – звучит как анекдот!

– Уже ставишь условия? – ощетинился супруг, наклоняясь ко мне. – Она уйдет, если ты согласишься поехать в клинику без выкрутасов и фокусов.

Страх прокатился липкой волной по позвоночнику. В больницу мне нельзя, он не должен узнать, что я рожала.

Глава 4

Эльза

– А почему бы мне не ставить условия?

Как бы ни было больно, я обязана выстоять. Смело смотрела на мужа, который почему-то решил меня выслушать. Для разнообразия смягчился?

– Почему бы тебе не пойти навстречу? Это тебе нужен ребенок, Абрамов. Тебе нужна я. Так что вот она я, – развела руками, заприметив, как он тут же уперся взглядом в грудь. – Но я должна быть в этом доме на месте законной жены одна. Твое дело – как разбираться с любовницей. Или гражданской женой, кто она там тебе?

Сузил глаза, прищурившись глядя на меня, а я все больше распалялась, входя в роль.

– И в больницу я не поеду. Хочешь сделать мне ребенка – рискни, дорогой, – язвительно пропела я, – рискни взять меня без проверок на чистоту.

Когда я сказала слово «взять», в черноте его глаз вспыхнул адский огонь. А я… Я так некстати вспомнила нашу единственную ночь. Брачную ночь, когда отдавалась ему по правде.

Сердцем. Телом. Всей своей сутью. А он просто попользовался, как сделал бы с любой подвернувшейся ему женщиной.

Мысли унесли меня в прошлое…

Как сразу после свадьбы обнаружила две полоски на тесте. Сжимая в руках пластиковый футляр, неслась к мужу на всех парах. Не то чтобы я мечтала о ребенке так сразу после женитьбы, но все же была рада, что наша такая внезапная любовь воплотилась в маленьком существе внутри меня.

Оказалось, нагрянули гости. Наши с Абрамовым отцы. Сели в кабинете, о чем-то беседовали. Мне об этом сообщила домработница. А я почему-то подкралась к кабинету, желая оставаться незаметной. Подслушала на свою голову, что обо мне говорят…

– Молодец, Дава, – похвалил отец моего мужа, к которому относился покровительственно, – сделал нашу девочку послушной. Мне бы удалось ее уговорить, но провозились бы долго…

– Да что с ними возиться? – голос свекра был не так благодушен, скорее, высокомерен. – Так и так заставили бы выйти замуж. Но да, сын, ты молодец. Сориентировался. Девчонки всегда были на тебя падкими. В этом ты в меня. Как мух, всегда отгонял. Уверен, она поплыла уже от пары твоих улыбок…

«Скажи, что это не так! – взмолилась я, еле терпя боль, что пронзила сердце раскаленным шипом. – Ты же отчитаешь их за то, что смеются над нашей любовью? Любимый, ты же скажешь им, что они все это придумали, что у нас все по правде, что мы друг друга любим…»

Не сказал. Мой муж, кому я верила как самой себе, ухмыльнулся и отозвался довольно, растягивая слова:

– Она милая малышка, наивный ребенок, мне даже стараться не пришлось…

– Ну ты уж не обижай ее, – посоветовал мой отец, – не сильно афишируй свои связи, а то взбрыкнет. Она у нас девочка хоть и нежная, милая, но упрямая. Гордячка.

Говорили обо мне как о ребенке, методы воспитания которого они обсуждали.

Я привалилась к стене. Не хотела слушать, мне было больно, но я продолжала себя истязать. Знала, что это еще не все. Что еще узнаю о Давиде то, что окончательно разрушит веру в него.

– У меня нет случайных связей, я планировал жениться, – спокойно сообщил мой муж, – и те отношения я не разрывал.

– Будешь жить на два дома? – рассмеялся мой отец. – Крепкие нервы надо иметь на такое, Дава. Бабы – они такие… Одни проблемы от них. Плешь проедят и дальше по своим делам идут. А тут целых две. Не хочешь присмотреться к моей дочери? Она тебя любит. Детей тебе родит. Раз уж женились…

Такой стыд. Отец меня как товар предлагал. Горечь охватила нутро, комом собралась у горла, и меня чуть не стошнило. Не знаю, как на ногах стояла.

– Я ее не люблю, – отчеканил муж, – все мы знаем, зачем я на ней женился…

Услышала я достаточно. С того момента моя жизнь разделилась надвое. Умерла наивная девочка, и родилась сильная женщина.

– Давид! – раздался громкий визгливый голос женщины, с силой распахнувшей дверь.

С видом разъяренного дракона на пороге возникла Лина. Прервала нашу напряженную беседу.

И я даже была рада ее видеть. Иначе выплеснула бы на Абрамова всю скопившуюся ненависть. Ту боль было непросто забетонировать в себе. Она не нашла выхода. Мне пришлось это все перенести молча и ни словом не показать мужу, как он меня ранил. Я уехала, избавив его от себя. Ребенка я ему не отдам.

– Лина, – прорычал он, застигнутый врасплох, – мы не договорили.

– Вы час беседуете! Сколько можно? – возмутилась та и вела себя явно как хозяйка, кем она и являлась.

В сущности, мне было ее жаль, даже злиться на эту девушку не могла. Сколько лет она потеряла с этим мерзавцем в ожидании нашего развода, в статусе любовницы при живой жене, а теперь я приехала и нарушила все ее планы.

– Столько, сколько нужно, – придавил ее стальным взглядом Давид, явно желая, чтобы она ушла.

– Ну почему же? – прильнула я к нему, испытывая его выдержку на прочность. – Разве мы не договорились? – глянула я на него с лукавой улыбкой. – Ты ей скажешь или я?

– Что скажете?! – взбесилась белобрысая лахудра. Взгляд ее метался от меня к мужчине, в которого я вцепилась железной хваткой. – И почему вы…

– Ты правильно все поняла, Лина, успокойся и не устраивай сцен. Эльза – моя жена. Она останется в этом доме, а тебе нужно будет уйти.

Она застыла как столб. Хватала ртом воздух, глаза чуть не вылезли из орбит от такого заявления.

– Что? Что ты сказал? Да как ты смеешь, Давид? Давид! Я столько лет жду, что ты с ней разведешься, а ты… Ты меня обманывал?

Абрамов отцепил мою руку от своего локтя и пошел к своей любовнице. Интересно. Даже любопытно. Любопытно посмотреть, как легко он выбрасывает из жизни ту, кто больше не нужен. Как вещь. Другая бы на моем месте, возможно, злорадствовала. Я же сочувствовала Лине. Она не уводила у меня мужа, я не застала их вместе, все было совсем не так.

Мы с ней в одной лодке. Я разведусь с Давидом и верну его ей. Пусть забирает. Разве что сказать об этом не могу.

Однако она ко мне с таким пониманием не отнеслась.

Глава 5

Эльза

Не хочу ничего слышать.

Я выше этого.

Меня это не касается.

Эта спасительная мантра помогла мне с горделивым, королевским видом выйти из кабинета.

Пусть влюбленные голубки сами разбираются, кто кому что должен.

В то время как любовница моего мужа бешеной самкой накидывалась на него, а он неплохо так – надо признать – держал удар, я отошла от кабинета и направилась к большому окну в гостиной. Шторы роскошные, плотные, с узорами. Но аляповатые, темные. Я бы их заменила.

В этот знаменательный момент меня и настигла она.

Гениальная идея! Здравствуй, родная, проходи, будь как дома, я тебе рада.

Наверняка мой дорогой муженек рассчитывает на быструю победу.

Уложить меня в постель, сделать ребенка, получить выгоду исключительно для себя.

Ему плевать на чувства других, на выпотрошенные души, на поломанные судьбы.

Он холодный как камень. Бесчувственная машина. Циник до мозга костей.

Что остается бедной бесправной женщине? Только ее хитрость.

Я сделаю так, милый, что ты от меня взвоешь. Самолично закажешь мне билеты, посадишь на самолет и еще убедишься, что он точно взлетел и достиг места назначения.

Коварная улыбка расплылась на губах, и, пока припадочная белобрыска продолжала бесноваться, я решила позвонить матери. Достала телефон, на экране которого красовалось мое улыбчивое солнышко. Ой-ой, надо сменить заставку, а то придется объяснять Абрамову, изображение какого такого мальчика я храню на видном месте. Испытывала ли я муки совести, что скрываю от отца его собственного ребенка? Абсолютно нет. Такие, как Абрамов, в принципе не должны размножаться.

А если уж вышло так, что он дал жизнь ребенку, я обязана сделать все, чтобы избавить чадо от тлетворного влияния этого подобия человека.

– Мама, я останусь тут на какое-то время.

– На какое? Эльза? Ты что удумала? Мне не нравится твой голос! Что происходит? – запаниковала мама.

– Мамуль, да все в порядке, что со мной может происходить?

– Ты где? В отеле? Или в доме этого изверга? Я помню, как ты страдала по нему! Не вздумай оставаться с ним надолго, доченька, – переживала она, – добром это не кончится. Не знаю, что ты задумала, но тебе опасно там оставаться.

– Я со своим мужем, а не с маньяком, мамуль, – попробовала пошутить, но не помогло.

Едва объяснила маме, что хочу сделать и чего добиться, как сзади послышались шаги.

Абрамов.

Пришлось спешно завершить разговор и сетовать про себя, что не удалось толком узнать про Матвейку. Мой маленький скучает по маме, знаю, но я это все делаю ради него.

– Кому ты звонила? – холодно проговорил муж, буравя меня цепким взглядом.

Переоделся? Отлично. Быстрый малый. И любовницу спровадил (я слышала, как хлопнула дверь), и привел себя в порядок.

Хорош, паршивец. Чеканные черты лица, черные как смоль волосы, взгляд всегда голодного хищника, сидящего в засаде и готового накинуться на жертву. Если она будет неправильно себя вести или будет неосторожной.

Страх тонкой струйкой потек по позвоночнику, и я только благодаря титаническим усилиям сохранила спокойствие.

– Давай договоримся, – медленно протянула, бросая телефон в сумку, – что ты не будешь контролировать такую мелочь, как мои звонки.

– Хочешь обговорить правила? – изогнул он бровь, посматривая теперь на меня с насмешливым интересом.

И во мне вдруг проснулось… Черт… Неужели предвкушение от нашей будущей пикировки?

– А вы с… как там ее… – промычала, будто вспоминая имя соперницы. – Жили по правилам? Шаг вправо, шаг влево – расстрел? И что, ей нравилось?

– Прекрати, – предупреждающе рыкнул муж, одним движением оказываясь рядом. Его желваки задергались, а ноздри раздулись. Я будто перед ним красной тряпкой потрясла.

Злится? Прекрасно. Мне это по душе.

– Да я только начала, – фыркнула я и принялась прохаживаться по гостиной. – Здесь темновато, не находишь? – повернулась к мужу, что стоял одетый полностью в черное. Шелковая рубашка. Строгие брюки. Похож на ягуара с лоснящейся шкурой. – Мрачно.

– Хочешь обновить интерьер? – удивился Давид.

– Да, – я остановилась, набирая в грудь воздуха, как перед прыжком в воду. – Раз уж ты так любезно предложил мне пожить у тебя, я хочу это сделать на своих условиях. Переделать тут все. Не хочешь же ты, чтобы я находилась в доме, где ты жил с другой женщиной? Можно, конечно, сменить дом… Но, наверное, это слишком.

Абрамов прошелся до камина и замер возле него, убрав руки в карманы.

Кстати, на нем, да и вообще нигде, не было моих фотографий. Непорядок.

– Хочешь ремонт – будет ремонт, – сказал он неожиданно миролюбиво, тем самым врубая для меня зеленый свет.

– Мне нужен гардероб. Не везти же вещи из-за границы.

– Все мои средства в твоем распоряжении.

– Даже так? Как мило с твоей стороны, – съязвила я. – Нужно устроить прием. Не сразу, конечно. У нас траур, понимаю. Но ты хотел показать меня обществу.

– Откуда такая покладистость, Эльза? – мрачно спросил догадливый Абрамов. Дураком он точно не был.

– Но ты же пошел мне на уступки, избавился от… – тряхнула я кистью, вспоминая его сожительницу.

– Хватит, – рявкнул он вдруг, и я вздрогнула.

Не нравится, когда я наступаю на больную мозоль? Тогда надо будет это делать почаще.

Но не прямо сейчас, а то он так смотрел, что меня в дрожь бросало. Он вообще умеет быть добрым, нежным? Глупый вопрос. Он на это не способен. Только рычит и диктует свои правила.

– Это все? – надменно вскинул бровь Абрамов. – Ремонт, шмотки и прием? Этого будет достаточно, чтобы ты согласилась?..

Фразу он не закончил, и я снова не смогла управлять собой. Опять захотела его поддразнить. Нашла себе пристанище в удобном кресле и раскинулась в нем, положив ногу на ногу. Поболтала ею, прекрасно чувствуя, как цербер следит за каждым моим движением.

– Достаточно, чтобы я согласилась остаться в этом доме, изобразить твою жену.

Глава 6

Эльза

Он попросил не дергаться, но я сделала обратное. А он не пустил, не дал мне освободить ногу и нажал на подъем стопы, проведя линию вдоль. Сноп мурашек рассыпался по коже от этого простого, банального прикосновения. Я вцепилась пальцами в подлокотники и что есть силы сжала зубы. Представила, что я на кушетке в больнице, а меня осматривает врач. Ведь с ним не испытываешь эмоций и желаний. Голый профессиональный контакт – ничего более.

– И почему женщины постоянно мучают себя ношением каблуков? – пробормотал Абрамов, разминая стопу с немного покрасневшей кожей в тех местах, где туфли мне натерли. И вот как тут не млеть, когда он будто специально находит чувствительные точки и умело их наминает…

Закусила губу, перебирая пальцами велюр обшивки.

– Хочешь поговорить о том, как женщины прогибаются под мужчин? Ведь это ради вас мы ходим на каблуках и носим юбки. Дай нам волю, носили бы балахонистые футболки и спортивные костюмы.

– Значит, ты сегодня ради меня оделась, Эльза? Хотела себя показать независимой леди? – поддел он меня, переходя на пятку и вращая по ней пальцами.

Как бы не застонать от удовольствия…

– Нет, почему же? – пожала я плечами. – Я оделась так для твоего адвоката.

Абрамов удивленно приподнял брови и надавил на пятку, вызвав мой вздох.

Мы оба усмехнулись нашей шутке. Он продолжал перебирать пальцами, словно играл на скрипке. Пальцы у него длинные, музыкальные, он в ту ночь меня достаточно распалил, чтобы я не почувствовала никакой боли…

– Мне нравится, как ты выглядишь, Эльза, – сделал он комплимент, на который я решила не реагировать. Он не имеет права раздавать мне комплименты. К тому же этот факт мне известен. Красивая. Но что с того? Это всего лишь то, что позволило меня подороже продать.

– И мне кажется, ты нравилась очень многим, – заметил он, склоняясь ко мне, чтобы расположиться удобнее. Осязаемый аромат его парфюма донесся до обоняния. Тот же запах, с которым я ассоциировала нашу единственную ночь. Его опасно вдыхать, это аромат слабости и поражения. Порабощения.

– К чему ты клонишь?

– У тебя было много мужчин после меня, жена? – раздался его вопрос, щедро приправленный нотками ревности, а пальцы меж тем уже массировали мои пальчики с гораздо большей силой, чем ранее.

А его взгляд, направленный на меня, в один момент стал похож на удар кинжалом. Очень острый.

– А что? Ты с какой целью интересуешься?

– Любопытство? – сказал он полувопросительно.

Мои пересохшие губы требовали влаги, и я их облизнула, мазнув кончиком языка по нижней губе.

Напрасно я это сделала. Взгляд Абрамова тут же переместился на мои губы. Потом он посмотрел мне в глаза. Я ощутила себя загнанным зверьком, и эта роль мне не понравилась.

Роль жертвы меня больше не устраивала и была не по мне.

– Отпусти, – потребовала я, и почему-то мой муж подчинился.

Встал, легко опустив мою ногу на пол, и наблюдал, как я надеваю туфлю.

– Ты бы знал, – сказала я, встав с места и оставаясь стоять напротив него, – если бы интересовался моей жизнью. Но тебя она мало волновала. То есть, – я поправилась с горькой усмешкой, – не волновала совсем. Так что оставь свое любопытство, и давай уже прекратим разговор. Я устала.

Абрамов задумчиво изучал меня, рождая десятикратное напряжение этим своим твердым взором и образовавшейся паузой.

Лучше бы что-то говорил, чем молчал и буравил меня своим пристальным взглядом.

Или лучше бы меня здесь вообще не было.

– Хорошо, – наконец отмер Давид и кивнул наверх, – тебе выделят гостевую комнату. Отдохни. Дай ключ-карту от номера в отеле водителю, он заберет и привезет твои вещи. Что-то еще?

– Ничего, – качнула я головой, тем самым соглашаясь с его словами, – разве что… Я надеюсь, мне не придется закрываться на замок этой ночью? Я не хочу нежданных гостей, – сказала я максимально твердо. Намек был ясен как день.

– Если я приду к тебе, стучаться не буду, ты сама меня позовешь.

Только Абрамов мог разбрасываться настолько самодовольными обещаниями.

Полностью его проигнорировав, я повернулась, чтобы выйти из гостиной. Мужской взгляд преследовал меня до самого конца. А я только и задавалась вопросом, на что вообще подписалась.

***

– Мама, перестань…

– Когда она уедет?! Лина в истерике! Бедная девочка…

Услышала я утром, спускаясь по лестнице вниз. Вечером приняла душ в отведенной мне, вполне милой комнате. Домработница, женщина в возрасте, которая была мне незнакома, отвела меня в нее, потом принесла обед, а к вечеру – ужин. Водитель привез чемодан.

Спала я беспокойно, еще бы. В этом доме я вряд ли могу рассчитывать на покой.

Надев на себя простую белую тунику и свободные джинсы, я пошла на завтрак. Прятаться в своей комнате не буду. Мне надо поскорее привести мужа к желанию избавиться от меня.

Свекровь. Инна Леонидовна. Она здесь и явно мне не рада. Осмотрела себя еще раз, остановившись прямо на подходе к столовой. Впрочем, какая разница? Одежда – это не защита. Не броня. Броня – это уверенность в себе. Которую я взращивала не для того, чтобы пасовать.

– Доброе утро, – смело вошла в кухню.

Две пары глаз тут же в меня вонзились, разговор прекратился.

– Инна Леонидовна, вы, кажется, спрашивали, надолго ли я тут. Этот вопрос лучше задать вашему сыну. Той женщине я, конечно, сочувствую, – упомянула я Лину, при этом морщась с пренебрежением, – но ей не стоило вступать связь с женатым мужчиной.

Свекровь разинула рот, глядя на меня как на незнакомку. Такой я и была.

Ведь прошла школу выживания в семье Абрамовых.

Глава 7

Эльза

– Давид, – процедила сквозь зубы свекровь, бросая взгляд на сына после моей тирады, – это правда? Она останется тут?

Ну конечно. Вежливость мы забыли. Говорить о ком-то в его присутствии «она», в общем-то, неприлично. Но я решила не злиться на свекровь и простить ее. Она же в трауре. Бледная, в черной одежде, в черной повязке. Мне не хочется ее сильно травмировать. Но и о себе нужно думать. Я себя в обиду не дам.

– Мама, сядь, не нервничай, – со вздохом досады Абрамов подошел к матери и провел ее к креслу, где она расположилась, не переставая смотреть на сына с вопросом в глазах.

– Так что, Давид? – не выдержала она и потребовала ответа, нервно сжимая пальцы на коленях.

– Мама, – досадливо поморщился муж, – Эльза – моя жена…

– Жена! – фыркнула свекровь и обдала меня холодным взглядом. – Этот брак всегда был фарсом!

– Тем не менее она моя жена и будет жить в моем доме, это ясно? – тоном, не терпящим возражений, грубо осадил он ее.

И мне бы радоваться, что он за меня стоит горой, но грош цена такой поддержке.

Всё это ради сохранения холдинга, не более. Ничуть не ради меня.

– Мне ничего не ясно, – плаксиво пожаловалась женщина, поправляя повязку на идеально прокрашенных темных волосах, – Лина постоянно плакала, пока мы с ней разговаривали.

– Мы не будем говорить о Лине, – резко обрубил Давид, не давая матери и шанса увести разговор в этом направлении.

Она вздрогнула и прижала руки к груди, испуганно глядя на сына.

– Инна Леонидовна, – обратилась я к ней, не намереваясь становиться ее врагом. Скорее, союзницей. – Я хотела бы выразить вам соболезнования, мне очень жаль…

Свекровь снова фыркнула и отвернула от меня лицо, так выражая отношение к моим соболезнованиям. Понимаю, это пустые, официальные слова, но их надо было сказать.

– И я бы хотела попросить вас о помощи, – бросилась я в омут с головой.

– О помощи? – не поняла свекровь, а муж с интересом на меня посмотрел, изогнув бровь в удивлении.

– Да. Я хочу обновить дом и гардероб, чтобы соответствовать уровню мужа. Я долго жила за границей и совсем ничего не знаю здесь. Если бы вы мне помогли, я бы была очень благодарна.

Сказала всё это очень спокойно и стала ждать реакции.

Про прием говорить остереглась. Желание его устроить оставлю на закуску. Позлить Абрамова было нелишним, а вот устраивать прием сразу после похорон – идея так себе. Привлечь на свою сторону свекровь таким способом точно не выйдет.

– Давид, – Инна Леонидовна сначала взглянула на него, но он молчал. Тогда она вернула внимание ко мне. Злость злостью, но моя просьба ей явно польстила. – А что ты хочешь обновить?

Сделать ремонт в доме? – сдвинула она брови, не понимая цели этого мероприятия.

– Не то чтобы я критиковала интерьер, – объяснила я, – но тут мрачновато. Я отсутствовала несколько лет, но тут ничего не изменилось. Ни одной детали. И Давид не против, правда? – в ожидании поддержки посмотрела я на него.

Конечно, все понимали истинную причину ремонта – стереть следы пребывания другой женщины в этом доме. Но не сговариваясь играли спектакль до конца. Иначе разговор стал бы слишком грубым и грязным. Подружиться с любовницей мужа, видимо, входит в систему ценностей свекрови и не нарушает правил приличия, а вот обсуждать ее с законной женой – это уже за гранью морали.

– Ну… – протянула свекровь, втянув в себя узкие губы и потом выдвинув их трубочкой. – Мы можем что-то сделать и поменять, – повела она взглядом в сторону Давида в поисках одобрения.

Тот невозмутимо опустил голову, соглашаясь.

– Вы можете делать что угодно, к тому же ты немного отвлечешься. Ты безвылазно сидишь дома.

– Это не помешает, да, – тяжело вздохнула она, глаза подернулись слезами. Она и правда скорбела по мужу и, видимо, стала затворницей.

– Не хотите выпить чаю? – предложила я, чтобы разрядить ставшую гнетущей обстановку.

Свекровь оживилась, взгляд прояснился, и на губах даже появилась несмелая улыбка.

– От чая не откажусь.

– Вы идите, я отойду по делам, – коротко сообщил Абрамов, направляясь в сторону кабинета.

Я не отдавала себе отчета, что уставилась ему в спину. Смотрела, как он размашисто шагает, даже в домашней обстановке выглядя хищным и транслируя угрозу.

– Что ты задумала на самом деле, Эльза? – холодно прошипела мне в лицо свекровь.

Боже, эта женщина переместилась ко мне как по волшебству. Или я настолько потерялась в том, чтобы любоваться мужем, что она сумела застать меня врасплох? Надо прекратить на него смотреть. Это становится опасным и может стать фатальной ошибкой.

– Ровно то, что сказала. Обновить дом и гардероб.

– Вздор, – фыркнула она в той же манере, что и раньше, и это начало порядком раздражать.

– Что вы имеете в виду?

– Приехала, такая деловая, порядки наводишь. Что, за границей стало несладко или денежки кончились? Ни за что не поверю, что ты воспылала к мужу любовью!

– А кто говорит о любви? Разве вы не в курсе пункта о наследнике? – скрестила я руки на груди, не желая давать слабину перед ней. – Давайте проясним всё сразу и не будем возвращаться к этому вопросу, Инна Леонидовна. Это вашему мужу что-то нужно от меня, а не мне – от него. Меня моя жизнь устраивала. Я вернулась по его просьбе.

– Он встречался с Линой до тебя и во время тебя! – вспылила она. – Они столько лет вместе, ваш брак ничего не значил, просто закорючка в документе! Да и тебе мой сын не нужен, ты его не любишь, не заботишься ни о ком, кроме себя и своих хотелок! Зачем этот фарс с ремонтом?! Оставь всё как есть! Мы дадим тебе денег, вернешься домой и забудешь о нас! Дай моему сыну стать счастливым! С пунктом о наследнике мы разберемся и без тебя!

– Мы – это кто? Очень интересно знать. Давид не отправит меня никуда. Я ему нужна. Ради холдинга, я это прекрасно понимаю, – с горечью улыбнулась я, – да ведь ради него он немедленно выгнал свою любовницу. Так ли сильно и беззаветно он любил ее, как вы говорите?

Глава 8

Эльза

– Конечно, – усмехнулась я, обещая себе, что эта женщина не выбьет у меня почву из-под ног, – я вам нравилась спокойной и молчаливой, когда позволила выкачать из моего отца все активы, выйдя замуж за вашего сына, а потом уехала, не мешая его счастью, – это слово я выделила пальцами, изображая кавычки. – А теперь я подала голос и стала стервой? Не стоит делать меня врагом, Инна Леонидовна, – пригрозила я ей, вкладывая в эту фразу гораздо меньше смысла, чем рисовало ее буйное воображение.

Я не знала, имею ли влияние на мужа до такой степени, чтобы отвадить от родной матери.

Свекровь испуганно моргнула и переменилась в лице. Что-то ей подсказало, что она может переборщить и испортить со мной отношения, а потом и со своим сыном. Этого она, как любая мать, боялась как огня.

И я ее даже понимала, но жалеть не стала бы.

– Ни стыда, ни совести, – пробормотала она, но уже без прежнего пыла. – Эльза, – с арктическим холодом в голосе произнесла она, – уезжай подобру-поздорову, прими мое предложение, будь разумной. Ты не пара моему сыну. Никто не считает вас мужем и женой. Думаешь, он нигде не был с Линой? Он ее как жену представлял. И все считают ее женой. А тебя никто не знает. Готова терпеть унижение от всех? Над тобой будут смеяться, выполощут твое имя в грязи…

– Мое имя? Или имя вашей семьи? – приподняла я бровь. – Если все приняли то, что Абрамовы привечают сожительницу сына, о чем вообще речь, Инна Леонидовна?

Мои слова свекрови не пришлись по душе, но она предпочла этого не показать. Засобиралась на выход и на прощание сказала, выпятив вперед губу:

– Извини, но я откажусь тебе помогать входить в общество. Ты – не наша семья. Уезжай, пока не опозорилась окончательно. Я тебе щедрое предложение сделала, девочка, сына моего в покое оставь и не мешай его счастью. А если будешь упрямиться, – пригрозила она, – то пожалеешь. Я найду способ устранить тебя.

– Твоя мама уехала, – прошла я в кабинет к мужу, куда вошла даже без стука.

Абрамов, сидящий за столом, оторвался от документов и тут же поднялся с хмурым лицом.

– Как это уехала?

– Вот так вот, уехала, придется тебе самому помогать мне устраивать прием. Но сперва нужно обновить мне гардероб. Не закатывай глаза, милый, – вдоволь потешалась я над его страдальческим видом, – в плане гардероба мне нужно твое одобрение. Я не знаю, как одевается местный бомонд.

– Я найму тебе стилиста, – бросил он сквозь зубы, подходя ко мне и своим внушительным ростом заставил почувствовать себя маленькой и беззащитной.

– А я думала, мы будем проводить время вместе, – пропищала я капризно, выпятив губы трубочкой и наматывая прядь волос на палец.

Роль избалованной принцессы была не по мне, но я решительно настроилась изводить мужа, и этот момент не стоило откладывать на потом. Нельзя дать ему даже малейшую передышку.

Если он и удивился перемене во мне, то вида не показал. Только сузил глаза и сжал кулаки до побелевших костяшек, скрывая собственную злость.

– Значит, хочешь, чтобы я тебя сопровождал на манер пажа? – выплюнул холодно.

– Почему же? В роли держателя безлимитной карты.

– А ты, я смотрю, быстро переключилась на роль жены, Эльза, – заметил Давид, глядя на меня с интересом.

– Разве ты не этого хотел, милый? – приторно улыбнулась я, наслаждаясь произведенным эффектом.

– Именно, – он кивком подтвердил свои слова и указал на дверь: – Тогда прошу.

– А мы покушать в ресторан заедем? – заканючила я. – Мы же устанем, проголодаемся. И да, – подняла я палец, будто поймала шальную мысль, – и еще мне нужно привести себя в порядок, – подергала себя за волосы, – кончики подстричь, сделать хорошую покраску, еще ногти…

– Эльза, – рыком в голосе остановил меня Абрамов, – перестань…

– А что тебе не нравится, милый?

– Не называй меня так, – скривился он, мотнув головой.

– А что не так? Разве не так зовут друг друга муж и жена? – изобразила я искреннее недоумение. – Или ты хочешь получить грелку в постель, а все остальные атрибуты брака пропустить? Прости, но такой вариант меня не устроит.

– Я вижу, – осклабился он в едкой улыбке, – что ты ведешь какую-то игру.

– Игру? Очень интересно. И в чем же она заключается? Провести время с мужем и познакомиться заново – это у нас называется игрой?

Он задумался, разгадывая в голове задачку, а я просто стояла и хлопала глазами, как глупая курица, сама толком не понимая, к чему приведет моя игра. Но знала, что иначе не могу. Не могу теперь просто взять и уехать. Не получить возмездия за то, как страдала прежде от рук Абрамовых. Они посчитали меня пешкой, которую легко сбросили с доски за ненадобностью. Когда отыграла свою роль. А я отомстила в первый раз – когда скрыла сына.

И отомщу во второй – когда поиграю с Давидом и уеду, оставив его с носом.

– Когда захочешь изобразить глупышку, постарайся, чтобы твой взгляд не был таким умным, – огорошил меня Абрамов замечанием, обходя по кругу и идя на выход. – Буду ждать тебя снаружи.

Может, он не так и твердолоб и раскусит мою игру?

Надо стараться лучше. Размышляя так, я пошла наверх, надевая на себя верхнюю одежду. У меня с собой было ее очень мало. Я не планировала оставаться надолго. И ужасно скучала по Матвейке. Так, что слезы на глаза наворачивались. Мой маленький не привык, чтобы мама куда-то уезжала. А я не привыкла с ним расставаться. Позвонила маме и еще раз ей объяснила, что я задумала.

– Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь, – со вздохом сказала она, – ты всегда была умной девочкой, Эльза. Но я боюсь, что ты становишься глупой рядом со своим бывшим мужем. А я ведь думала, что ты его забыла.

– Я забыла, – соврала я привычно, как делала всегда, чтобы спрятать свои чувства от всех и от самой себя.

Ведь как можно любить такого, как Абрамов? Который предал, использовал, легко заменил меня другой и выбросил из своей жизни.

Как такого любить? Невозможно. А я почему-то любила.

Глава 9

Давид

Глаз задергался уже в первом бутике, куда своими цепкими ручками притащила меня жена. Жена. Это слово было непривычным для моего лексикона, как бы ни хотелось Лине занять этот статус. И как бы мать ни заявляла, что она его достойна и по факту его имеет. В глазах окружающих.

Что Лина, что мама не подозревали и в принципе не могли догадаться своими куцыми женскими мозгами, что, имей я такое желание, давно бы развелся с Эльзой и женился на Лине.

Но меня все устраивало. Вроде женат, а вроде и нет. Лина осторожничала. Сильно на нервы мне не капала, как могла бы с кольцом на пальчике. Не качала права в надежде его заиметь.

Она мне подходила. Научилась улавливать мои настроения и желания. Слушалась, как преданная и послушная собака. Короче, не отсвечивала. Ждала.

Мучился ли я угрызениями совести, что выгнал ее? Больше нет, чем да. В конце концов, она всегда знала, на что шла. Она же не малолетняя дурочка, которая не замечает очевидного. Должна была понимать, что, если мужчина хочет чего-то на самом деле, он костьми ляжет, чтобы это заполучить.

А сейчас я хотел лишь одного – покорную Эльзу. Подо мной. Смотрящую как на бога…

И я готов на все, чтобы этого добиться. Охота началась.

– Давид, – послышался ехидный голосок жены из-за занавески, куда меня загнали мерить костюмы. Мне тоже, видите ли, понадобилось сменить гардероб. Ведь не может же Эльза видеть меня в тех же вещах, которые я носил рядом с ее предшественницей. Именно так она заявила мне, перемерив, кажется, сотню тряпок.

Вообще, энергии женушки позавидовал бы олимпийский чемпион. Она загнала, как лошадей, несколько продавцов-консультантов и даже бровью не повела.

Огонь, а не женщина! И где это все в ней несколько лет назад пряталось?

– Давид, ты скоро?

– А куда мы так торопимся, радость моя? – ответил ей в тон, резко дергая в сторону черную ткань.

Предстал перед ней в чем мать родила, разве что оставил боксеры, чтобы совсем уж не пугать. Женушка вздрогнула, ее красивые голубые глаза расширились от изумления.

– Ты должен был… Должен… – пыталась она что-то сказать, хватала ртом воздух и продолжала шарить глазами по моему телу. Стесняться мне было нечего, спорт я уважал и уделял ему достаточно времени, чтобы поддерживать себя в форме.

– Что я должен был, радость моя? – приподнял я бровь, поигрывая мускулами, что не ушло от внимания Эльзы. Достигнутый эффект мне понравился.

– Пе-пе-реодеваться… Одеться! – сначала замямлила она, а потом встряхнула сама себя и сжала кулачки. – Или ты так залюбовался собой, что забыл, зачем зашел в примерочную?

– Считаешь, мне есть чем любоваться? – окинул я ее наглым взглядом, на что моя красавица фыркнула и задрала нос, сложив руки на груди, и стала отбивать чечетку носком туфли.

– Не мне отвечать на этот вопрос. Хочешь комплиментов – позови работницу магазина, они-то готовы тебя облизать с ног до головы!

– Я рад, что ты это заметила.

– Чего это ты рад? Чему тут можно радоваться?

– Ревность, радость моя, это хорошее начало, – дразнил я ее и дальше.

– Не зови меня так, – прожгла она во мне своими красивыми глазищами дыру и схватила с вешалки рубашку, для чего ей пришлось заполнить собой пространство тесной раздевалки. К моей вящей радости. – Свои игрища оставь для кого-то другого.

– Но ты же хотела ухаживаний, – моментально нашел я изъян в ее неправильной логике и запер собой выход из раздевалки, чтобы Эльза и не думала сбежать.

Расположился так, чтобы она стояла напротив спиной к зеркалу.

Когда до нее дошла уязвимость положения, она сглотнула и прижала к себе мою рубашку.

А я пообещал себе в эту минуту, что скоро она окажется на ней. На ее голом теле, на которое она ее накинет в качестве единственной одежды. От этой картинки запекло в паху. Вниз Эльза, конечно, не смотрела, но, видимо, что-то такое уловила по моим глазам. Нежное горло снова дернулось, кончик языка прошелся по нижней губе.

Завораживающая картина. И как я раньше жил без этого?

Своими руками прогнал от себя самую вкусную и манящую женщину на свете.

Ведь никак не помешал ее отъезду, тогда мной руководило бунтарство.

Я хотел жениться на Лине и думал, что влюблен в нее, а Эльза была навязанной, а значит, нежеланной женой. И я был рад, что от нее избавился, когда она так внезапно и скоропалительно решила уехать с родителями за границу.

Но теперь все иначе. Она будет моей. Каждой своей клеткой.

– Вам что-то нужно? – пропищала оказавшаяся рядом консультант с ворохом шмоток в руках. Увидела меня в одних трусах и, испуганно ойкнув, ретировалась.

Эльза хотела было ринуться за ней, но я поймал ее за запястье. Кожа как шелк, так и захотелось погладить, и я не отказал себе в удовольствии. Заодно и пульс прощупал ненароком. Сердечко у моей дикой кошечки билось сильно-сильно, выдавая свою хозяйку.

– Куда же ты? Девушка вот догадливая, сразу ушла, чтобы не мешать.

– Еще бы ей не понять, когда ты телесами сверкаешь! – вызверилась Эльза, дергая руку.

– Если ты не знала, – подметил я, не спуская с нее глаз, – раздетые люди в примерочной – норма. А увидела она кое-что другое. Хочешь знать, что именно?

– Вот мне даже неинтересно.

– Маленькая лгунья, – сузил я глаза, – а я все равно скажу. Она увидела то, что помешала нам.

– У тебя слишком большая фантазия, Абрамов, – она дернула губой и закатила глаза одновременно. – Но если ты хочешь устраивать шоу из посещения бутика, то я пас. В этом я тебе не помощник.

– Шоу, моя прелесть? Я вовсе не шоу хочу, – ринулся я к ней, взведенный и сжатый, как пружина, и уже готов был схватить ее и показать, как следует обращаться с мужем, как неожиданно мне в причинное место будто молотком заехали.

Согнулся в три погибели. Твою ж налево! Больно же…

– Да за что…

Искры из глаз посыпались как наяву. Вот это удар. Судя по всему, Эльза зарядила мне коленкой прямо по тому месту, которое нам бы очень пригодилось для нашего общего будущего дела. Опрометчиво я решил, что она мне быстро покорится. Видел же по глазам, что эта новая Эльза совершенно дикая. Неприрученная кошка. Злая.

Глава 10

Эльза

Я о нем мечтаю? Он так думает? Ха! Выкуси, Абрамов!

Моя коленка еще никогда не встречалась с мужскими причиндалами. Более того, я даже и подумать не могла, что воспользуюсь этим способом. Вообще-то, после предательства мужа я и на мужчин-то не смотрела, я их из зоны своего внимания ликвидировала.

Но пришлось охладить жар муженька, иначе он бы меня просто спалил дотла. Моя женская сущность отзывалась, черт побери. Предательница! Я не собираюсь поддаваться. Хочу только одного – проучить и наказать.

Но он красивый, зараза, так и хочется пялиться. Всем хорош – лицо мужественное, чеканное, породистое, и тело совершенное, а этот голос с приятной бархатной хрипотцой...

– Вам чем-то помочь? Может быть, хотите чашечку кофе? – подбежала ко мне девушка в белой рубашке и черной юбке.

– Кофе? Почему бы и нет?

Слава богу, меня отвлекли от мыслей, а то я бы тут растаяла, как мороженое в вафельном рожке, от своих плавящих нутро мыслей.

– Присаживайтесь, – указала она рукой на удобный кожаный диванчик кремового цвета и прогарцевала обратно на тонких каблучках.

Ноги и правда устали, им требовался отдых. Я в принципе вымоталась. Ходить по магазинам та еще мука. Нелегкое это дело. Я никогда не была шопоголиком, скорее – минималистом. Вещей мне много не нужно было, да и, когда ты мама, заботишься больше о комфорте ребенка, чем о своем. Мой Матвейка, сладкий пупсик, как же мама по тебе скучает, как мне плохо без тебя.

Прости меня, мой мальчик, маме нужно чуточку времени, чтобы проучить твоего папу. А потом я к тебе вернусь, и мы не будем расставаться ни на день. Вообще, я себе туманно представляла, чем завершится эпопея с Абрамовым, но очень надеялась, что игра закончится в мою пользу и с разгромным счетом для него.

– Хочется верить, что с таким выражением лица ты думаешь обо мне.

Рядом вырос Абрамов, поражая меня своим видом в деловом черном костюме. Дэвид Ганди собственной персоной, прошу любить и жаловать, не иначе. Тот глоток кофе, что я сделала до прихода Давида, застрял у меня в горле и чуть не привел к катастрофе. Пронесло. Глотательный процесс закончился благополучно.

– Черт, не надо так пугать, – обронила я сердито, аккуратно ставя чашечку на столик, поболтала ногой, закинутой на другую, и обхватила пальцами коленку.

– Кто ж знал, что ты такая пугливая, – парировал муж, красуясь передо мной, и не преминул оценивающе пройтись глазами по моим ногам.

– Тебе моя оценка нужна, как костюмчик сидит? Или ты готов отправляться дальше?

– Конечно оценка, а лучше похвала, – раскинул он руки, заставив полюбоваться собой.

– Ты и так знаешь, что костюм тебе идет, – дала я скупую оценку, почему-то заерзав пятой точкой по скрипучему дивану, – будешь каждый раз за одобрением ко мне бегать?

– Но ты же не хочешь помогать мне примерять вещи там, где надо.

– Потому что ты ведешь себя не так, как надо, – напомнила я причину, по которой покинула тесное пространство примерочной.

– А как ты хочешь, чтобы я себя вел? – изогнул он бровь, и прозвучало это так двусмысленно, будто мы сейчас были наедине и в спальне.

И Абрамов явно доводил меня намеренно. В его взгляде промелькнуло нечто такое, что выдало непристойные мысли. Вот только я не собиралась поддаваться на провокации.

Встала и подошла к нему, манерно поправив лацканы его пиджака и смахнув несуществующую пылинку. Мой взгляд поймал его. Мы стояли как два противника на ринге.

– Просто будь хорошим мальчиком, Давид, – протянула я сладким голоском.

– Хорошие мальчики обычно получают конфетку, – растянул он губы в дразнящей улыбке, упорно поворачивая разговор не туда.

Вот что с этим мужчиной делать? Посверкал труханами и голыми кубиками в примерочной, и уже спасу от него никакого нет. А я тоже хороша. Меня даже собачий юмор в его исполнении заводит. Сама не поняла, как вовлеклась в перепалку.

– Они эту конфетку заслуживают, по крайней мере слушаются и выполняют команды. А ты не очень-то похож на послушного мальчика.

– Смотря ради чего слушаться, – не отставал он.

– А ты прямо готов слушаться? Прямо сейчас? – провоцировала я его, видя, как в глазах напротив разгорается непокорность. – Ну же, Давид, отвечай за свои слова.

– Командуй, Эльза.

– Что ж, – постучала я пальцами по губам, размышляя над изощренными способами мести. Жаль, не могу приказать ему походить над рвом, кишащим крокодилами, или отправить побродить по пустыне под палящим солнцем. Что бы такое придумать? – Обещай не задавать мне никаких вопросов.

– Вопросов? Ты о чем?

– Но-но, Давид, вот ты уже нарушаешь обещание, не слушаешься, – погрозила я пальчиком. – Обещай не расспрашивать меня ни о чем. Кажется простой задачей, да?

– Твоя взяла, – согласился он, но только это согласие почему-то не радовало.

Мое желание сохранить тайну о сыне могло выйти мне боком. Я вроде как запретила Давиду интересоваться моим прошлым, но не вышло ли так, что тем самым заинтриговала его? Кто мне вообще сказал, что у меня получится играть с таким изначально сильным соперником?

И он тут же подтвердил мои мысли, повернув разговор в свою сторону.

– Выходит, я заслужил свою конфетку?

– Какую еще конфетку?

– Разве мы не об этом говорили? Что я получу ее за послушание?

– В том случае, если ты выполнишь свое обещание.

– Тебе не говорили, что ты ужасно ведешь переговоры? – цокнул он языком. – Формулировка крайне расплывчатая. И сколько времени я не должен тебя ни о чем не расспрашивать, чтобы получить свою награду?

– Как насчет никогда?

Глава 11

Давид

– Никогда – слишком долгий срок.

– Но именно о таком я прошу.

Упрямая.

Спорить больше не имело смысла. Тем более в бутике. Тем более на глазах у консультантов, которые развесили уши. Мне-то на них плевать, по большому счету, но лучше перенести нашу беседу в домашнюю обстановку.

– Мы здесь закончили, – не спросил, а поставил точку.

Сумки были сгружены в машину водителя, которого я вызвал ради такой цели, все покупки оплачены и счета прилично так опустошены.

– Отвезу тебя домой и поеду в офис.

Эльза лишь кивнула, откинулась головой на подголовник и ушла в свои мысли.

С каждой минутой мне все труднее становилось находиться рядом с этой дикой кошкой. Дерзкая она. Острая на язычок. Смелая. Кусается словами. Я много чего хочу с ней сделать. И язычок прикусить этот острый, и прижать ее к себе, и вытянуть по кусочкам все ее секреты.

Конфетку хочу заслужить. Умеет Эльза заинтересовать собой, ничего не скажешь.

Черт, и это моя жена! По факту я могу делать с ней все что захочу. Но на самом деле ни одно свое желание не могу удовлетворить. И это выкручивает жилы.

Остынь, Давид, остынь, а то не видеть тебе Эльзы. С ней рядом нужны холодные мозги. И хоть я далек от этого, надо стараться. Давно меня не крыло так от женщины. А было ли что-то подобное? Не помню. Такого сильного желания я никогда не испытывал. И это странно. Ведь Эльза была в моем прошлом милым пустячком, марионеткой наших семей и, по сути, девушкой на одну ночь.

А теперь она приехала, забрала покой и заняла все мысли. С ней все тормоза отказали.

Несусь на всех парах непонятно куда, и не покидает чувство, что могу остаться ни с чем.

Эльза со мной играется. Я же не слепой, вижу. Думает, что обведет меня вокруг своего тонкого пальчика и исчезнет в закате. Но я не отпущу. Привяжу ее к себе.

– Ты пропустил поворот, – проговорила она как-то испуганно.

– Пропустил, – не стал спорить, отмечая про себя, что она знает дорогу к нашему дому, не забыла еще маршруты, – только нам надо кое-куда еще заехать.

– Ты серьезно? У тебя что, где-то батарейка вставлена? У меня ноги отваливаются…

– А кто решил обойти все магазины города? – поддел я ее.

– Ничего подобного. Мы обошли всего один магазин и… Да, ты прав, мы с тобой все бутики обошли сегодня.

– Со скоростью света, надо заметить, – с ухмылкой напомнил я, – ты же просто без разбора все брала, лишь бы мне досадить, верно? Тебе эти вещи толком и не нужны. Некоторые даже не мерила.

– Фу, Абрамов, быть таким мелочным. Тебе не идет. Я тебе досадила тратой твоих финансов? – как-то даже обрадовалась она и алчно улыбнулась.

– Наших финансов, наших, дорогая, все, что мое, оно же теперь и твое. И нет, не досадила. Разве что непонятно, что мне делать с моим старым гардеробом. Отдать на благотворительность? Такой вариант тебя устроит? Или на помойку выбросить?

– Так уж и быть, – она приторно улыбнулась и великодушно взмахнула рукой, – можешь оставить свои вещи. Я лишь должна была убедиться, на что ты готов ради меня и какие просьбы выполняешь.

– Так это была проверка? – вздернул я вопросительно бровь.

– А ты что-то имеешь против?

– Я не против, чтобы ты проверяла мои границы, если ты об этом, – удовлетворенно кивнул.

Эльза издала странное фырканье, и на этом мы пока закончили разговор, а я остановил автомобиль.

– Зачем это? – не поняла она, уставившись на ювелирный салон. – Зачем мы сюда приехали?

– Я не наблюдаю на тебе обручального кольца, – посмотрел я на ее руку, а потом и на свою. – Ты, кажется, забыла об этой маленькой детали.

– У меня осталось твое кольцо, – заявила с гордостью королевы и задрала подбородок, – но с собой я его не взяла.

– Зачем же оставила?

Мне и правда хотелось знать. Мое хранилось в сейфе. Я помнил, с каким наслаждением снял его, обрадованный отъездом жены. Свободным себя почувствовал. Интересно, что тогда чувствовала Эльза? Как мало я вообще знал о своей жене. Не хотел знать – а теперь сгораю от нетерпения узнать малейшие нюансы ее чувств. Все их оттенки.

– Какая разница, если ты все равно решил купить мне новое? Ведь я правильно понимаю?

Не дав мне побыть джентльменом и открыть ей дверь, Эльза распахнула дверь сама и оказалась снаружи. Я не отказал себе в удовольствии проследить за тем, как она грациозно движется в сторону стеклянной витрины. Потом догнал ее. Приобнял за талию. Так мы и вошли в прохладное помещение с кучей полок, заваленных драгоценностями. Вспомнилось вдруг, как любила сюда захаживать Лина. С каким азартом бросалась к витринам, хватала меня за руку, тащила и показывала цацки. А потом, довольная, яро благодарила меня за них в постели.

Эльза вообще на нее не походила.

Ее взгляд равнодушно проскользил от сережек и браслетов к кольцам. Никакого интереса в глазах не мелькнуло, и мне стало чертовски важно узнать, что же ей станет интересно по-настоящему. Шмотки она купила, чтобы меня позлить, на драгоценности ей плевать, так что это может ее взволновать?

– Золото или платина?

– Сам выбирай, что больше подойдет, – пожала она плечиком.

Залюбовался ее профилем. И как она прикусила нижнюю губу зубками.

Чуть не забыл, зачем мы сюда пришли…

Но нас уже спешили обслужить, по виду оценив платежеспособность.

– Покажите это и это, – выбрал я сам варианты, показав на два кольца.

Предвкушал, как коснусь ее руки. Черт, меня чуть ли не трясло от ожидания. Грудь сдавило от непонятного волнения. Это всего лишь побрякушки, но стало вдруг почему-то важным физически окольцевать Эльзу. Но разве это ее удержит? Нужно что-то более весомое. Но что?

Она протянула мне руку, смотрела вниз, не в мои глаза. Наши руки соприкоснулись. Кольцо оказалось впору. Тонкое и с бриллиантами по кругу. Мне все равно, лишь бы ей нравилось. Но она лишь досадливо поморщилась, сгибая пальцы и пряча кольцо в кулаке.

Глава 12

Эльза

Тонкий ободок обручального кольца казался мне прочной железной цепью, тяжело придавливающей к земле. Не вырваться, не подняться. Я в добровольном плену. Настроение менялось скачкообразно. То я веселилась, изводя мужа. То страдала от воспоминаний и от боли, которую он мне причинил в прошлом. Но иначе быть не могло, ведь в этой игре никто не установил правила. Я и играла-то в нее вслепую, не зная, какой результат ждет впереди и у кого какие преимущества.

Знала только, что поступаю правильно. Уехав в прошлый раз, я, по сути, сбежала. Была молодой, неопытной, зашоренной. А теперь, чтобы идти вперед, мне надо с этим своим прошлым разобраться, попрощаться, закрыть страницу и идти вперед очищенной, свободной.

Есть, конечно, проблема. Опасность потерять себя, потому что рядом с Абрамовым мое предательское сердце стучит как ненормальное и рвется к нему. Словно оно было прежде окаменевшим и теперь оживает, тянется к нему, как иссыхающий от жажды путник – за глотком живительной влаги.

Но я уже не могу взять и прекратить, остановиться и уехать.

Я уже в игре…

– Мне нужно отъехать по работе, – в мои мысли ворвался спокойный голос Абрамова.

Он с кем-то говорил по телефону, пока я им предавалась.

– Хорошо, не задерживаю, – только и пожала плечами.

Пусть едет на работу, а я немного приду в себя. Все-таки непросто выдержать столько бывшего мужа в своей жизни. На сегодня лимит исчерпан.

– Я отвезу тебя домой, а в будущем тебя станет возить водитель. Или ты водишь сама?

«Когда бы я научилась водить автомобиль, когда у меня больной отец и маленький ребенок? – вопрос могла задать только мысленно. – Да куда ж тебе понять?»

– Меня устроит водитель.

– Отлично, я вернусь вечером – и поужинаем, – распоряжался Абрамов тоном, не терпящим возражений, – Валентина Сергеевна, домработница, обычно спрашивает насчет меню, можешь дать ей распоряжения.

Упоминание обычного распорядка дня в доме Абрамова меня царапнуло. Эта домработница привыкла исполнять распоряжения одной хозяйки, а сегодня у нее появится новая. Свекровь уже дала мне от ворот поворот, и я почему-то подозревала, что и эта новая, незнакомая мне женщина сделает то же самое, и не ошиблась.

Встретила меня холодно. Стояла в холле, ожидая, когда я войду в дверь и подойду к ней. Видимо, увидела меня в окно. Мы осмотрели друг друга. Она старалась держаться официально и строго. Высокая, худая как жердь, женщина в возрасте с каштановыми волосами, до единой волосинки зализанными назад, острыми чертами лица и холодным рыбьим взглядом.

– Добрый день, – подала она голос.

– Добрый день, Валентина Сергеевна, – ответила я на приветствие, вставая напротив нее. – Мой муж уехал в офис, а мне предложил заняться ужином. Пройдемте на кухню.

Лучше быть с ней строгой. Показать, кто в этом доме хозяин. А если будет строить из себя царицу или вести себя вызывающе – уволю и заменю ее лояльной прислугой. Мне, вообще, не нравилось командовать, но я не собиралась заниматься домом – таким огромным домом – самостоятельно. Мне этого и так хватало. Выросла я в роскоши, но наше состояние изрядно поистрепалось, много денег ушло на переезд и лечение отца, а те деньги, что исправно присылал муж, я трогала лишь частично. Не хотела быть ему обязанной. Постепенно привыкла жить скромно и обеспечивать саму себя. Не бедствовала, но и не шиковала.

– Пройдемте, – ответила она тихо, и мы пошли гуськом на кухню.

Светлая, просторная и функциональная, она мне показалась довольно-таки уютной. Настроение, конечно, омрачало то, что здесь еще день назад хозяйничала другая, но я решила не думать про это.

– Слушаю вас, – домработница повернулась ко мне, встала прямо и сложила перед собой руки. Послушная и строгая, как монашка. По крайней мере, она очень старалась быть такой на вид. Только меня ее покорность не обманывала.

– А я слушаю вас, – посмотрела я на плиту и холодильник, – какие у вас есть продукты в наличии? Можете приготовить что-то праздничное? Мы с мужем воссоединились, – полюбовалась я демонстративно на колечко, выставляя руку вперед, – хотим это отметить. Если продуктов мало, у вас еще есть время съездить в магазин или заказать доставку. Также необходимо купить вино и что-то на десерт. Возьмите блокнот, – велела я, – и запишите, что я не люблю.

Тут я еще фантазировала, в глубине души не чувствуя ничего приятного в том, чтобы казаться сукой. Но надо было раз и навсегда поставить точки над «i» и проверить лояльность домработницы. Однажды я уже показала себя доброй и наивной, а жизнь учит не совершать одни и те же ошибки.

Валентина Сергеевна с надменным видом записала мои «предпочтения».

– Что-то еще? – уточнила с прохладцей в голосе.

Молодец, хорошо держится. Хотя заметно, что я ей не нравлюсь.

– Да, Валентина Сергеевна, вы хорошо подумайте, оставаться ли в этом доме.

Женщина вздрогнула, в ее глазах появилось испуганное и вопросительное выражение.

– Я не потерплю непослушания или сплетен. Если вы надеетесь, что в дом вернется прежняя хозяйка или вас будет просит моя свекровь следить за мной и докладывать, как мы живем с мужем, сразу выберите сторону.

Она послушала и открыла рот, вопросы, очевидно, так и вертелись у нее на языке, но задать их она боялась. Опасалась за свое рабочее место, оно и понятно. В такой богатый дом не так-то просто устроиться. Наверняка она прошла долгий путь, чтобы попасть сюда, заслужить это место. Возможно, у нее есть семья, которую она обеспечивает. В любом случае все мы держимся за то, что имеем, и я на этом сейчас сыграла.

– Я вас поняла, Эльза Львовна. И я не думала разносить сплетни.

– Вот и хорошо, что мы поняли друг друга. Мне не нужны шпионы в доме. Считайте, что вы на испытательном сроке, Валентина Сергеевна, будьте осторожны.

Этими словами я закончила свою речь, развернулась и наконец поднялась в свою комнату, где просто упала на кровать, в бессилии вытягивая ноги. Я так устала. Чертовски. Ноги гудели, мышцы даже простреливало. Слишком большая нагрузка. Некстати вспомнилось, как Абрамов массировал мою ногу… Как разминал все пальцы и просто плавил кости…

Глава 13

Эльза

Из горла помимо воли вырвался стон. Услышала его как наяву. Задышала тяжелее. И почувствовала чужое дыхание. Мужское тяжелое дыхание овевало кожу, отчего волоски на коже вставали дыбом, как наэлектризованные.

Все казалось очень реальным. Я ощущала себя невероятно живой.

Словно кто-то зажег в теле тысячи крохотных язычков пламени, щекочущих нутро.

Но это сон, не более, иначе придется очнуться и признать, что я позволила мужу целовать меня. Раздевать. Но это же не так, он не мог, а я бы не позволила этому случиться в реальности…

Пока Абрамов властно подчинял себе мои губы, я пыталась избавиться от морока.

Но не получалось.

Я поддавалась.

Разомлела под напористыми ласками.

Губы стали мягкими, послушными, я с восторгом впустила в рот горячий язык.

Вкусно. Так сладко. Пьяняще. Мужской аромат кружил голову.

Дурманил мозг. Я как пьяная льнула к теплу, едва осознавая, что лишаюсь одежды.

Оправдала себя тем, что это сон, во сне можно все, исполнить свои самые заветные желания. А во мне, как бы я ни отрицала, продолжала жить тяга к этому мужчине.

Потребность в нем. Сильная, жгучая и непреодолимая.

Таком жестоком, холодном мерзавце, но таком желанном.

Ведь никого другого не было. Он первый и единственный.

И никто другой не смог его заменить, я даже не пыталась отыскать такого.

Мучительно долгие поцелуи не перерастали во что-то большее, это было тягучее, сладостное трение губ, в котором я терялась и тонула. И уже сама захотела шагнуть дальше. Поймала в ладони мужское лицо и притянула для нового поцелуя. Глубокого.

Языки сплелись в жарком танце. Давид уже лежал на мне.

Потом отстранился. В полумраке я увидела мерцание его глаз.

Выдохнул. Кажется, пытался прийти в себя.

Зачем? Зачем останавливать это безумие? Я не хочу просыпаться.

Он нависал надо мной. Его властный взгляд не отпускал и засасывал как в бездну.

Мы долго-долго впитывали друг друга через взгляды, тяжело и шумно дыша.

Я разглядывала в полумраке его мужественное лицо. Глаза привыкли к темноте. Теперь я видела его очень близко. Жесткие, надменные черты, растрепанные черные волосы, голодный взгляд, который порабощал меня. Словно ставил клеймо.

И тут пришло четкое понимание, что это не сон. Это наяву.

То, как он меня целовал, слишком реально. Губы горели. Пылали. Внизу живота сжималась пружина. Отклик тела был пугающе сильным.

Я мгновенно покрылась коркой льда, когда я поняла, как была близка к падению.

Он же мог… Если бы не остановился…

– Отпусти меня, – прошипела я, ударяя его кулаками в широкие плечи.

Из последних сил пытаясь высвободиться.

– Что случилось? – он разозлился и смотрел на меня непонимающим взглядом, но отпустил. Отстранился и включил ночник. Сел на постель.

– Вот только не нужно делать вид, что не понимаешь.

– Как раз таки и не понимаю. Только что целовала меня как изголодавшаяся, а теперь отталкиваешь. Что за игры, Эльза?

– Никаких игр, – я подгребла под себя одеяло, пытаясь закутаться, и не поняла, почему Давид таким странным взглядом смотрит вниз. Проследила его взгляд. Черт, моя блузка была распахнута, пуговицы расстегнулись, или кто-то их расстегнул. Живот оголился.

Кровь отхлынула от лица. Кислород резко кончился в легких, будто мне доступ перекрыли.

Шрам! Он его увидел. Едва заметную белую полоску, оставшуюся от кесарева.

Вряд ли Абрамов так несведущ, что не знает, откуда бывают такие шрамы.

Он заметно побледнел, резко встал с постели и размашистым шагом пошел к двери в комнату. Ударил по выключателю, и яркий свет ослепил глаза. Сглотнув волнение, я сжалась еще сильнее в комок, стягивая на себе блузку и пряча свой секрет.

Но уже поздно, он все видел своими глазами.

И только бог знает, что будет дальше. Что он со мной сделает, когда узнает правду.

– Ты ничего не хочешь мне сказать?

Рокочущий злой голос прошелся наждачкой по нервам. Стало очень-очень страшно, хотя я толком и не знала, чего бояться, просто чувствовала угрозу нутром. Всей своей сутью ощущала.

– Мне нечего тебе сказать, Абрамов.

– А я вот так не думаю, – мотнул он головой, – что это, Эльза? Я не идиот.

Зажмурилась, собираясь с силами, и снова открыла глаза.

– Ты бы знал, что это, интересуйся ты моей жизнью.

Боль снова ударила под дых. Каждая клеточка моего тела помнила те моменты боли. Физическая забылась, а вот душевная никуда не исчезала. Я каждый раз ощущала себя брошенной и плакала тихонько, баюкая сыночка, не нужного своему отцу.

– Я задал вопрос. Если ты хочешь извинений, то тебе придется разочароваться. Сейчас я уже ничего не могу сделать с тем, как мы распорядились нашим браком. К тому же ты сама приняла решение уехать.

– Верно, – горечь стянула горло, – сама. Да и наш брак был ошибкой. Нас в него втянули, но есть отличие. В том, что ты знал правила игры, а я – нет.

– В чем конкретно ты меня обвиняешь?

– В том, что ты считал нормальным играться с чувствами влюбленной девчонки, – смело сказала, больше не желая хранить внутри свои обиды. – Я слышала разговор. Твой с нашими отцами.

– Какой еще разговор?

Он и правда не понимал. По лицу видела, что не врал. Только какая теперь разница?

– Когда ты хвалился, как легко затащил меня в этот брак. Одной улыбкой, которой было достаточно для наивной девчонки.

Абрамов склонил голову, лицо отразило работу мысли. Наверное, он вспомнил. Но увидела ли я раскаяние? Нет. На сердце неприятно заныло от застарелой боли.

– Врать не буду, – подал он наконец голос, – ты очень облегчила мне задачу. Я хотел как можно быстрее покончить с этим, чтобы вернуться к своей прежней жизни.

– К прежней жизни? Ты имеешь в виду ее? – удалось произнести мне спокойно, хоть обида и царапала сердце. Он не чувствует никакой вины. Не видит ничего плохого в своем поведении. – Я максимально облегчила тебе жизнь, судя по всему. Дала легко затянуть меня в брак, а потом так же легко уехала и оставила тебя свободным, чтобы ты мог жить с…