Я (не) хочу

1.

Свадьба пела и плясала. 

Я сидела под огромным сдвоенным сердцем из красно-белых роз с инициалами АК  и скучала. 

Мой молодой муж обхаживал дорогих гостей. В полным смысле этого слова. На свадьбе детей  Полежаевых и Хмельных все гости были исключительно дорогими и именитыми. У каждого из присутствующих имелся счет в швейцарском банке, да не один. Вилла где-нибудь на Багамах или Гоа. И коттедж на Рублевском шоссе.  Обязательные атрибуты неприлично богатых людей. 

- Кристиночка, как ты тут? - ко мне со спины подплыла наемная сваха. - Не скучаешь? Все ли тебе нравится на празднике? - женщина расплылась красными губами по всему лицу.

- Все просто великолепно, - в тон ответила ей, мечтая только об одном, чтобы эта свадьба поскорее закончилась.

Устала. 

Как же я устала от всех этих обязательных  церемоний.  Без которых не обходится ни одна свадьба. 

Подъем ни свет ни заря. Приезд парикмахера, стилиста, визажиста. Все от тебя что-то хотят. Пыхтят. Стараются. Кто колдует над волосами, кому-то подставь лицо для преображения. А для кого-то нужен доступ к телу. И все ради того, чтобы сотворить принцессу одного вечера. 

Ни одна деталь заранее запланированного образа не должна быть упущена. Не дай Бог диадема в волосах будет меньше, чем у дочери Любчанского, это же скандал. Скандал в моем семействе. 

Мама не простит папе, что тот зажал деньги на свадьбу единственной кровиночки. Устроит  заламывание рук, битье китайского фарфора и завывания раненой  лани. Потом будет долго дуться и  обвинять папу во всех смертных грехах. А папа срываться на подчиненных. 

Так и быть, один день потерплю. 

Тем более у меня с папой договор. Я выхожу замуж за того, на кого папа указывает, живу с ним год,  а потом тихо-мирно развожусь. Когда предвыборная гонка за должность мэра останется в прошлом.  За это получаю косметическую фирму, кругленький счет в банке и возможность  делать все что хочу. 

По-моему, неплохая сделка. Все стороны довольны. 

 Ни о каких чувствах в моем браке речи нет. Деловое соглашение, как не крути.  Но вид с новоиспеченным мужем мы делаем влюбленный. Насколько получается.  Ибо терпеть друг друга не можем. 

Как можно полюбить Аркашку-Какашку, с которым проучилась всю начальную школу, и от которого шарахалась во все стороны куда глаза глядят. А все потому что маленький Аркадик, как звала его бабушка, любил стрелять… козулями. 

До сих пор как вспомню, так оторопь берет. С тех пор Аркадий порядком изменился… внешне. Из толстого рыхлого подростка с потными ладошками превратился в светского щеголя на папином Кайене. Но я-то помню каким он был … козлом.  Первое впечатление никогда не исправить, сколько не старайся. 

Мне, главное, год продержаться. А затем свобода. Не об этом ли можно мечтать в двадцать  с небольшим лет?

- Кристиночка, как вы смотрите на то, чтобы начать конкурсы? -  не отставала от меня сваха, она же тамада в перерывах между музыкантами, артистами и ведущими основного мероприятия.

Алла Олеговна знала всех присутствующих по имени, их должности, положение, номер строчки в списке Форбс, а потому была незаменимой помощницей ведущих. Могла сгладить все  острые углы, возникающие по ходу мероприятия. Которые непременно возникали в таком «богатом» обществе. 

- Хорошая идея, Алла Олеговна, - на самом деле я так не думала, но праздник есть праздник. Он должен пройти на высшем уровне.

Первая часть вечера, когда все чинно и пристойно закончилось, пора приступать к разнузданному веселью. А что лучше всего развеселит гостей, конечно же сами гости. 

Достаточно подлить масла в огонь и веселье заискрится на полную катушку. Гости начнут зажигать по-полной. Они как раз находились в нужной кондиции. 

- Не желают ли гости дорогие пострелять? - Алла Олеговна ужом вилась вокруг гостей, приглашая, увлекая, затрагивая.

- Желают… с удовольствием… желают… мы не против... в самый раз…, - слышалось с  концов помпезно украшенного зала.

- А что у меня для этого приготовлено?! - женщина побежала за ширму. - Шарики. Много шариков, - она вытянула за золотистую связку несколько десятков шаров, рвущихся вверх.

Пара помощников несли доски с  гвоздиками. Их положили на пол. Шарики за  петельки на золотистых нитках укрепили  на планках. Они как первые одуванчики тянули вверх свои головки. 

- Приглашаю  гостей в две команды. Одна команда жениха, а другая команда невесты. Есть желающие? - громкий голос летал над гостями, затрагивая каждого.

Желающие тут же отыскались, принявшись группироваться по обе стороны от Аллы Олеговны. 

- Каждой команде раздаю по пятнадцать дротиков. По три на каждого участника. Дротиками нужно не просто попасть в шарик. Его нужно лопнуть. Это не простая задача,- поучала женщина.

Я со скучающим видом подперла ладошкой голову, наблюдая за беснующимися гостями. 

В одной команде наблюдались только мальчики от двадцати до семидесяти,  а в другой теснились девочки, сплошь одни юницы. То есть те, кому пора замуж, а не берут.  На конкурсах появляется чудесная возможность быть замеченной. Чем девушки с удовольствием и пользовались.

2.

Свежий воздух улицы заставил вдохнуть полной грудью. Хоть это приходилось делать на ходу. Идти на каблуках и держать в руках пышное платье тот еще квест. Зато это отвлекало от страшных мыслей, тараканами лезущих в голову.

Для чего меня похитили? Чтобы потребовать выкуп? Так Хмельной предлагал откупные. Свободин мог забрать деньги и убраться с мероприятия подобру-поздорову. Однако деньги он не взял, как и не взял сумки с деньгами, что приволокли его молчаливые товарищи, ведущие меня коробочкой. Ни влево ступить, ни вправо шагнуть.

Бежать я не собиралась. Мало того, что далеко на каблуках не убежать, так еще я прекрасно знала насколько хорошо стреляет Свободин. В яблочко с десяти метров. Размерами я значительно больше фрукта, так что однозначно Тимофей попадет, если вдруг надумаю бежать. Пробовать не буду.

- Тим, машина ждет, - из-за угла вынырнул мужчина в черном, на голове его красовалась балаклава, скрывающая не только волосы, но и лицо.

Я чуть заикаться не начала, настолько неожиданно прозвучали слова. Нас караулили.

- Быстро по коням, - скомандовал Свободин.

- Ее видно издалека, - сделал замечание ниндзя, имея в виду меня.

- Я знаю. В машине переоденется, - отрывисто пояснил он.

Взвизгнули тормоза и рядом остановился огромный внедорожник. Мужчины одновременно дернули за двери. Габариты на автомобиле не горели. В машине света не наблюдалось. Что происходит внутри не видела.

- Залезай, - скомандовал Тим.

- Не полезу, - уперлась ни с того, ни с сего. В темноте видела только себя. Вернее свое платье. Оно светилось, будто изнутри.

При его покупке меня уверяли, что в нем буду выглядеть просто фантастически. Не обманули.

- Подсади ее, - отдал распоряжение мужчина.

Его тут же выполнили, даже глазом не успела моргнуть. Меня подхватили под зад и толкнули вперед. Чуть не упала в проход. Чудом удержалась.

- Садимся быстро, рвем когти резво.

Следом за мной в салон запрыгнул Свободин. На переднее сидение уселся ниндзя. На водительском месте кто-то тоже присутствовал, но его лица не видела. Лишь светился огонек сигареты, да несло табачным дымом.

Остальные мужчины куда-то исчезли.

Вторая машина? Или они пошли пешком?

Наш автомобиль сорвался с места. И полетел в неизвестном направлении.

- В свертке одежда. Быстро переодевайся, - приказал Тимофей и уронил мне на руки бумажный пакет.

- Я ничего не вижу, - возмутилась. - Если вы приспособлены переодеваться в темноте, то я на такое не способна, - в голосе послышались истеричные нотки. Напряжение вечера давало о себе знать.

- Хорошо, - согласился он и зажег маленькую лампочку. А я-то думала, что он будет возмущаться. Начнет кричать. Или того хуже — пригрозит пистолетом.

- Теперь вы меня видите. Как я буду переодеваться? - глаза мужчины прожигали меня насквозь.

- Определись. Со светом или нет, но ты снимешь эти шмотки, - рыкнул он.

В груди похолодело от страха.

- Это платье. Красивое, новое, белое платье… кро-о-о-о-вь. У меня на платье кровь, - закричала я, отчетливо видя кровавые следы на белом. - У меня на руках кро-о-о-вь, - закричала еще сильнее, когда обнаружила пятна на ладони.

- Чего ты кричишь? Спокойно. Кровь моя, - поморщившись, рыкнул на меня Тимофей. Поднял руку. По кисти вились кровавые потеки.

Я тут же замолчала. Удивленно уставилась на мужчину. Все же в него попали. Аркаша не промахнулся.

- Тим, помощь нужна? - с пассажирского сиденья подал голос ниндзя.

- Нет. Все в порядке. Сам справлюсь.

- Давай помогу, - потянулась к мужчине.

С детства обожала играть в доктора. Лечила всех подряд. Кузнечиков. Бабочек. Маленьких ежат. Кроликов. И даже вымышленных животных. Лет с пяти мечтала стать ветеринаром. Обожала представлять что помогаю кошечке родить маленьких котиков. Перебинтовываю сломанные лапки, провожу полостные операции.

Вначале родителей умиляла мое желание возиться с братьями нашими меньшими. Они покупали тематические игрушки. Давали возможность сутками напролет торчать в библиотеке в поисках интересующих меня книг, которые затем разглядывала часами. Ища и запоминая из чего состоит кишечник у моллюска. Разбираясь как размножаются гидры. Что происходит в их организме при почковании.

Папа хвалился мною перед друзьями. Говорил, мол, смотрите какая у меня образованная девочка. Еще от горшка два вершка, а уже знает, что самке богомола нужно питание для вынашивания потомства, потому она и откусывает голову самцам. При этих словах он начинал смеяться, а его товарищи подхватывали.

Потом чуть повзрослела. Мои вкусы не изменились, как и желание стать доктором для животных. А вот со стороны родителей полетели намеки, что это не самая лучшая профессия для девочки. Спустя время мне уже в открытую начали говорить, что следует выбрать кое-что более подходящее статусу и амбициям отца.

В конце концов, поставили ультиматум, либо я иду на юридический, либо меня лишают карманных денег. И я тогда не смогу интересоваться миром животных даже в качестве хобби.

Сцепив зубы, я зубрила обществознание, учила историю, для поступления туда, куда хотят родители. С огромным трудом и с неимоверными затратами физических и моральных сил выполнила родительское желание. Поступила в престижный вуз, при этом никогда не забывая о своем увлечении. И даже сносно отучилась. Хотя неоднократно мечтала о том, чтобы все бросить и уехать куда глаза глядят.

Останавливало лишь одно, что меня все равно найдут и вернут в родительское лоно. К тому времени отец обзавелся влиятельными друзьями.

- Да что ты сделаешь? - отмахнулся Свободин.- Тебя от одного вида уже штормит.

К тому времени во мне уже во всю проснулся внутренний доктор.

Это в родительском доме я, чтобы приглушить подозрения, стала чрезмерно эпатажно реагировать на вид крови. Всячески вскрикивала и изображала предобморочное состояние, стоило увидеть, что кто-то порезался. Так папина душа была спокойна, что деточка не помешана на своем детском увлечении. На самом деле ничего подобного не было.

3.

Следующая остановка случилась возле заброшенной водонапорной башни. На фоне светлеющего неба она казалось мрачной и пугающей. Какой-то потусторонней. Сошедшей с картинок о постапокалипсисе. Не хватало карканья ворон для полноты ощущений.

На заборе, огораживающем территорию вокруг башни, белели надписи предупреждающие об аварийности объекта.

Подобные сооружения остались данью прошлому и лишний раз напоминали об изменчивости будущего.

Машина отъехала сразу же, как только мы вылезли.

- Пойдем, - Тимофей потянул меня за руку.

- Тебе хорошо, ты в туфлях, а мне как идти? - возмутилась, идя на носочках, чтобы шпильки не вонзались в сырую землю.

- Осталось недалеко.

Только собралась высказать, что его «недалеко» оказалось слишком далеким, как рядом, опять из ниоткуда, возник ниндзя. Чем напугал меня до безумия. Тот ли это или другой человек не знала. Зато Свободин не сомневался.

- Нашел? - задал сразу же вопрос.

- Вот. Переобувайся, - мужчина принялся разворачивать черную тряпицу.

Внутри нее оказались подростковые кроссовки чудесным образом подошедшие.

Мои туфли исчезли так же как платье. Их выбросили в грязную урну, предварительно запеленав в тряпку.

- Теперь куда? Пойдем искать вход в другие миры?

Уж больно соседство с водонапорной башней наталкивало на сюжет одного фантастического романа, где главный герой служил таможенником.

- Ты угадала, - без толики смеха ответил Тимофей.

И мы пошли.

Прочь от башни.

Она удалялась все дальше и дальше. А мы все шли и шли. Мимо заброшенных домов. Мимо новых и старых пятиэтажек. На улице начинало светать.

То, что мы путали следы, становилось понятно и без слов. Но зачем такие сложности? Я не понимала.

Но помалкивала.

Жизнь она дороже праздного любопытства.

- Нам сюда.

Передо мной открыли дверь в подъезд. Я, озираясь, вошла.

- Тут ты живешь? - чтобы войти в квартиру потребовался ключ.

Как по мне, так в такую халупу может сунуться разве бомж. Приличному человеку в ней нечего делать.

Мой вопрос проигнорировали.

Вместе с нами в тесном коридоре оказался ниндзя.

- Мы не опаздываем?

- Нет. Все по графику.

Следующая открытая дверь вела в комнату. Я приготовилась к виду продавленного дивана, на спинке которого имелись следы подпалин от сигарет.

И почти угадала. В комнате давно не знавшей ремонта имелось пара старых кресел, небольшой стол. На окне красовался горшок с засохшим цветком. На полу валялись старые газеты.

- Что мы будет здесь делать? Неужели жить?- меня начал душить смех, который застрял в горле, когда одна из стен начала отползать в сторону.

А за нею зиял темнотою провал.

- Нам туда, - скомандовал Тимофей.

И первым шагнул в темноту.

- Осторожно. Там ступеньки, - предупредил меня ниндзя, стоящий за спиной.

- Спасибо, что сказали, - вкладывая в ответ всю язвительность, на которую была способна.

Внизу загорелся свет.

И комнаты квартиры на первом этаже вниз под землю вел лаз. В который пришлось спускаться по железной лестнице.

Долго. Нудно. И опасно.

Как только мы втроем оказались внутри подземного хода, стена квартиры вернулась на место.

- Мы идем в гости к черепашкам-ниндзя? - спросила у мужчин, не забывая перебирать руками и ногами.

- Крысы там тоже водятся, - было мне ответом.

- Ты боишься крыс? - в темноте блестели бусинки глаз, следящих за чужаками посмевшими нарушить их уединение.

- Вот еще. Они милые и ласковые. Я бы с удовольствием завела себе одну.

- Белую?

- Нет. Зачем мне белая? Обычную серую. Я бы ей имя дала. Марфуша. И обязательно звала Марфушенька-душенька. Кормила ее печеньками и носила на плече вместо манто.

Спуск в преисподнюю прошел в милой болтовне о зверьках, которых обычно никто не любит. Но только не я.

О крысе давно мечтала. Даже просила маму подарить на день рождения, вместо огромной куклы с меня ростом.

Мама, услышав о столь необычном желании, тут же потянула дочь к детскому психологу. Переживала, что у меня не все в порядке с головой. А мне просто нравились эти зверьки. Одни из самых умных в живой природе.

Не знаю почему имя «крыса» стало нарицательным. По мне так люди больше заслуживают именоваться крысами, чем эти замечательные зверьки.

Спуск закончился. Мы оказались в подземном коридоре.

Тихо радовалась, что не страдаю клаустрофобией. А иначе было бы худо. Шли почти вровень со сводом коридора, чуть не задевая головами.

Послышался гул.

- Подожди, - остановил меня Булат. Он, наконец, поднял балаклаву. И оказался симпатичным мужчиной со светлыми волосами. Которые хорошо виднелись в темноте.

Он нажал несколько кнопок на каком-то допотопном бабушкофоне.

Неужели такими кто-то до сих пор пользуется?

- Приготовились. Скоро прибудет наш транспорт.

Гул в подземелье вначале нарастал, а вскоре стал удаляться. Поняла, что мы находимся где-то недалеко от линии метро.

Мы вышли в технический карман и стали дожидаться. Чего?

Как оказалось, дрезины.

Ею никто не управлял. Если говорить о живых людях. Электрический мотор вкупе с тормозом регулировались маленькой коробочкой с нано начинкой. Так пояснил Тимофей, когда спросила где находятся капитан и штурман корабля.

Дрезина остановилась точно напротив нас.

- Давай быстрее. Если опоздаем, то окажемся под колесами следующего электропоезда.

Никогда не думала, что буду ехать с ветерком в абсолютной темноте с двумя мужчинами на самодельном электросамокате по подземным рельсам.

Даже в Диснейленде я испытывала меньше впечатлений, чем во время нашего десятиминутного путешествия.

Страха не было.

В крови бурлил адреналин. Кровь неслась по венам с огромной скоростью. И если бы не предупреждение Тимофея вести себя потише, я бы кричала от удовольствия. Настолько фантастической оказалась поездка. Затмившая собой все впечатления уходящего дня.

4.

- Это твоя комната. Располагайся. Вот это кровать. Тут тумбочка. Туалетный столик с дамскими причиндалами. Шкаф. Кресло. Телевизор с пятьюстами каналами. Женские журналы. Книги. Вот это комната для занятия спортом. Ванная и туалет здесь. В этом шкафчике кремы, пенки, лаки. Дамские принадлежности в этой коробочке. Если что-то еще понадобится можно сделать заказ. Ты только скажи чего именно не хватает.

Тимофей водил меня по дому, показывая где и чем могу пользоваться. Он так усердно изображал радушие, делая вид, что в этом нет ничего из ряда вон выходящего.

Обычный день. Обычное место. Обычные отношения.

Меня душил немой смех. В голове не укладывалось происходящее. Куда я попала? Это реалити-шоу или игры разума, помещенного в компьютерную игру?

Нужно подождать еще несколько секунд и тогда из-за угла появится ведущий с микрофоном, громко заявляя «это программа «Розыгрыш», вас снимает скрытая камера». Но время шло, а новые люди в кадре не появлялись. Никто не предлагал поездку на Сейшельские острова, чтобы закончить прохождение квеста.

Свободин же, напротив, был более чем реален. И на полном серьезе рассказывал где что находится в доме, расположенном в бункере глубоко под землей.

Это вам не шалашик во дворе, здесь, все построено на совесть, еще в те времена когда понятие «знак качества» имело вес и отражало истинную суть понятия.

- Зачем ты мне все это показываешь? - спросила, когда экскурсия, как мне показалось, закончилась.

Меня учили, что в любой ситуации необходимо сохранять трезвую голову, какой бы хаос не происходил вокруг.

Даже если на голову собирается упасть самолет, нужно выбрать подходящее место, замереть, и ждать его приземления. Возможно, он пролетит мимо, не задев.

Паника это то, что способно сгубить все, даже вполне безобидное событие. Поэтому ни в коем случае ей не поддаваться, а смотреть по сторонам и реально оценивать ситуацию.

- Хочу, чтобы тебе было удобно жить, когда меня не будет, - он оперся о стену, скрестив руки на груди. - До ближайшего магазина просто так в тапочках не сбегаешь.

«Защитная поза», - подумала, глядя на мужчину.

Он тоже нервничал, не меньше, чем я, но пытался это всячески скрыть.

Часто люди бравируют, ведут себя вызывающе, чтобы спрятать за эпатажными выходками свою нервозность. Или проявляют агрессивность, желая подавить, заставить бояться. Последнее свойственно большинству представителей животного мира. Люди не исключение.

Свободин же ничего из этого не делал, но и не был настолько спокоен, как хотел казаться.

- Что еще должна знать? - скопировала его позу, став около противоположной стены.

Если зеркалить поведение противника, то он проникнется большим доверием.

- Свет на улице не гасят никогда,- продолжил рассказывать. - Поэтому, чтобы в домике наступила ночь следует опустить жалюзи. Воду для питья можно брать в бойлере. Она там горячая и холодная. Думаю, что разберешься. На кухне стоит кофемашина. Зерна я уже загрузил. Молоко в холодильнике. Это если захочешь латте или капучино. Смело можешь пользоваться всем, что найдешь в доме. Одна просьба. В мою комнату не заходить. Никогда. Это комната с табличкой номер один на двери. Я понятно выражаюсь? - спросил он.

Чем больше говорил Тимофей, тем сильнее у меня вытягивалось лицо. От удивления. Ужаса неизвестности. Страха за свою жизнь. Как не старалась мыслить рационально, эмоции побеждали.

- Я отсюда никогда не выйду? Да? - спросила дрожащим голосом.

Никогда не думала, что окажусь в логове Синей бороды. Это случилось тогда, когда этого совсем не ожидала.

Свободин округлил глаза, выражая крайнюю степень изумления.

- Что за фантазии взбрели тебе в голову, Кристи? Ничего подобного я не говорил. Это временная мера.

Мне очень хотелось ему верить. Пока он не солгал мне ни единожды. Но это не означало, что чего-то не утаил или исказил информацию.

Звук вибрации, исходящий от кармана Свободина, заставил вздрогнуть.

- Можешь идти отдыхать в свою комнату. Позже поговорим, - достал телефон и, не говоря больше ни слова, оставил меня одну. Еще и дверь прикрыл, чтобы не слышала о чем он собирается говорить.

Я медленно вдохнула, а затем выдохнула. И так десять раз. Как делала всегда, когда следовало успокоить расшатанные нервы.

«В нашем доме не выражаются».

«У нас в доме не шумят».

«Дети в твоем возрасте ведут себя тихо».

«Уроки следует делать вдумчиво».

«Не шали».

«Кричать не обязательно».

«Попроси спокойно, тогда и дам».

«Мне твои истерики не нужны».

«Научись себя вести соответствующим образом».

«Тебя не должно быть ни слышно, ни видно».

«Воспитанная девочка не показывает своих эмоций на людях».

«Тебе следует поучиться выдержанности».

«Сцепила зубы и пошла, это не повод, чтобы расстраиваться».

«Выше нос, улыбнись, на тебя все смотрят».

В голове закрутились хороводом голоса. Мама, папа, бабушка. Вечная мушра. Так сделай. Туда не ходи. Тут постой.

Кровать встретила меня мягким откликом, стоило на нее упасть спиною.

Мягкая. Удобная.

От белья пахло свежестью. Похоже, что его лишь недавно застелили.

Я настолько привыкла подчиняться установкам, заложенным в детстве, что не посмела перечить Тимофею, властно заявившему, что именно мне следует делать.

Лишь однажды я вышла из-под опеки и совершила нечто такое, что еще долго преследовало меня во снах. Все боялась, если узнают родители, то мне несдобровать.

В тот день у меня одновременно случилось два события. Я стала совершеннолетней и мне выдали права.

Мода дарить детям автомобили на шестнадцатилетие, перенятая из заграницы, докатилась и до нас.

Мои день рождения отмечали с размахом. Мама устроила шикарнейший праздник. Было много гостей. Пригласили клоунов, аниматоров. Они развлекали моих ровесников, их родителей, приглашенных нужных людей. Апофеозом всей этой вакханалии стал автомобиль, выкатившийся на лужайку перед домом. Огромный бант на крыше недвусмысленно кричал — это подарок.

5.

- Привет, соседка!- на меня смотрело что-то невообразимо непонятное.

Сразу не смогла определить кто стоит передо мной, девочка или мальчик. Взъерошенные короткие волосы, торчащие в разные стороны, отливали всеми цветами радуги. Большая одежда с чужого плеча скрывала тело, не давая рассмотреть фигуру.

- Привет!- ответила насколько можно добродушнее.

- А мне сказали за тобой приглядывать. Ну и показать тут как люди живут. Короче, давай знакомиться, я - Лика - твой экскурсовод.

- Очень приятно, а меня Кристина зовут.

- А я знаю, мне Булат сказал.

- Лика, значит. Это от Вероника?- поинтересовалась, чтобы поддержать разговор. Всегда не знала как непринужденно поддерживать ничего не значащую беседу.

- Не-а, Лика это просто Лика, если сокращенно, а так я Лаура истинная королева арабесок.

По мере того, как девушка говорила мое лицо вытягивалось. Еще не хватало знакомства с помешанным подростком.

- Да не боись, - она шлепнула меня по плечу,- я так всем говорю, чтобы меньше приставали. Подобное имя сразу отпугивает людей. Все думают, что я сумасшедшая, и начинают обходить стороной. Это особенно спасало меня, когда жила на теплотрассе. Ко мне не приставали. Мужики боятся тех, кто с приветом, думают, что это заразно. А мне только и надо было, чтобы от меня держались подальше.

Я кивала в ответ, не успевая анализировать полученную информацию.

- Ты в халате пойдешь? Или тебе надеть нечего? - Лика по-птичьему склонила голову набок.

- Пожалуй нет, в халате как-то неудобно. Надо пойти переодеться, - собралась войти в дом, да тут же сообразила, что некультурно оставлять на улице Лику. Не будет же она стоять под дверью.- Ты капучино любишь?- спросила.

Вспомнила про чудо агрегат.

- Ага. Я все люблю. Все, что вкуснее портянки. Я даже ремень жевала. Ну как жевала. Пробовала. Невкусный он, - поделилась со мной девушка.

- Наверное, на спор?- предположила.

- Не-а. Меня мамка им к кровати привязывала, чтобы я не убежала. Я его жевала, хотела перегрызть. Да только кожа от слюны разбухает и еще больше врезается. Вот. Смотри.

Она сунула мне под нос свое запястье,которое обвивал толстый некрасивый шрам.

Мои глаза наполнились ужасом, когда поняла, что это не фантазии глупого ребенка, не выдумки. Все что она говорила было взаправду. И от осознания этого начинали шевелиться волосы. Не только на голове.

- А где сейчас твоя мама?

Внутри кипело возмущение. Как она могла так издеваться над собственным ребенком. Да ее за такое надо привлечь к ответственности и судить по всей строгости закона. Как только я окажусь на поверхности обязательно займусь тем, чтобы она заплатила за страдания ребенка.

В нашем мире много несправедливости. Я об этом знала. Но так же знала, что могу помочь этой девочке. У меня есть папа, у папы высокопоставленные друзья. Если их попросить, то они обязательно помогут, главное знать к кому обратиться. Может быть и папа окажет помощь, ему как раз во время избирательной кампании добрые дела пойдут только в зачет.

- Не знаю, наверное, на небесах. Она туда постоянно стремилась,- легкомысленно ответила Лика.

Я побоялась спрашивать каким образом она там оказалась. Почему-то была уверена, что мне не понравится услышанное.

- Заходи. Пока я буду переодеваться, ты будешь пить вкусный кофе, - приоткрыла дверь, приглашая девушку.

Он с радостью подалась в мою сторону.

Бедная девочка. Такая маленькая, а уже повидавшая больше, чем некоторые взрослые в три раза старше. Мне было искренне жаль Лику.

- Классная берлога, - девушка вертела головой со скоростью вертолетного крыла. - Не думала, что Тим тут так все здорово обустроил.

- А ты разве у него не была? Я поняла, что ты здесь местная. Все знаешь, - подошла к кофемашине, чтобы задать программу. Агрегат был рассчитан на две чашки. На миг задумалась, а хочу ли я выпить капучино? Решила, что хочу. Из шкафчика достала вторую кружку.

- Да ты что? - принялась возмущаться Лика. - Тим такой скрытный. Он никого не пускает к себе. Даже Булата. А тот ему кровный брат.

- А почему? - повернулась, чтобы увидеть реакцию на вопрос.

- Не знаю. Не любит общество. А, может быть, что-то скрывает, - Лика легкомысленно помотала рукою туда-сюда.

Странно. Что ему скрывать?

Хотя комната Синей Бороды наводила на разного рода мысли.

Первая пришедшая в голову - там у него молельня. Тимофей поклоняется одному ему известному богу. Потому и не хочет никого пускать к себе. Не желает, чтобы о его пристрастии узнали посторонние люди.

Пфф. Пфф. Зафыркала кофемашина.

Закончилось молоко. Пришлось в срочном порядке доставать из холодильника новую пачку.

Звуки возмущающегося от отсутствия расходников агрегата навели меня на новые предположения.

Если в закрытой комнате не молельня, тогда что? Нашумевшие оттенки серого подтолкнули на следующую версию. Тимофей в комнате держит плетки, цепи и александровские кресты. Но для практики со всем этим арсеналом нужна партнерша, ну или партнер, в зависимости от сексуальных предпочтений Свободина. Тогда не ясно с кем он в этой комнате практикует. Если верить Лике, которая утверждает, что посторонних Тимофей в дом не водит. Тогда чем он там занимается?

Чашки наполнились, а с ними закончились мои предположения по поводу принадлежности закрытой комнаты.

- Ты с сахаром пьёшь? - спросила у Лики.

- Ага. Мне три ложки. И не смейся надо мной. Я сладкое не люблю, - девушка скривила мордашку, став на несколько лет моложе.

Я никак не могла определиться сколько ей лет. По виду ребенок - ребенком. Но если посмотреть в глаза, то можно увидеть нечто такое, отчего хотелось обнять себя руками в защитном жесте.

- Могу положить и четыре. Мне не жалко.

Все равно не свое добро раздаю.

- Давай четыре. Я с четырьмя еще не пробовала, - на мой удивленный взгляд ответила. - Никто не предлагал.

6.

После экскурсии по местным достопримечательностям я пребывала в состоянии крайней подавленности. Территория бункера была огромной, обойти её оказалось не так просто. Но не это меня ввело в уныние, а отсутствие обозначенных выходов на поверхность. Нигде не имелось таблички “выход” и видимых дверей, ведущих наружу.

- Ну как? Тебе понравилось? - заглядывала мне в лицо Лика.

По ходу экскурсии она постоянно болтала. У меня складывалось впечатление, что она играла роль клоуна, лишь бы я не заскучала. Ее попросили и она выполняла.

Внутри меня же нарастало напряжение.

- Все просто отлично. Спасибо, Лика. Только я уже устала. Пожалуй пойду.

- Давай я тебя провожу, - предложила она, крутясь волчком.

Вообще, девочка оказалась забавной. Смешливой. Сообразительной.

Только глаза выдавали, что в жизни пришлось не сладко. Время от времени казалось, что на меня смотрит не ребенок, а умудренная опытом женщина.

- Боишься, что сбегу? Так я не знаю как, - горько усмехнулась.

- Крис, это временно. Потерпи. Тимофей не злой. Он хороший. Он всем помогает. И тебе поможет. Обязательно, - принялась убеждать меня девушка.

- А мне зачем помогать? Я вроде до недавнего времени была не в беде. Если ты не знаешь, то меня забрали с собственной свадьбы, - ответила.

Известие об этом совсем не удивило Лику. Она знала.

- Ну, как же? А замуж? Ты же не хотела выходить замуж. Тебя папа заставил. Шантажировал. Пообещал, что через год будешь свободна.

Я остановилась, как вкопанная.

- Кто тебе такое сказал? Откуда ты, вообще, об этом узнала?

Девушка поняла, что сболтнула лишнего. Замолчала. Насупилась. Опустила голову, сразу превратившись в молодого упрямого бычка. Готового прошибать лбом стену, только бы доказать свою правоту.

- Говори, - потребовала я.

Лика молчала.

Мне хотелось схватить ее за грудки и вытрясти всю информацию, которой владела. Заставить сказать все, что от меня скрывают.

- Она не скажет, - раздался сзади голос Тимофея.

Я резко повернулась.

- Потому что ты запретил. Да? Ты всем тут управляешь. Руководишь. Все кто здесь живет твои марионетки. Ты им приказываешь и они делают все так, как тебе необходимо. Только я не твоя марионетка. Я тебе не принадлежу.

Из меня рвались эмоции. Они били через край. Я долго сдерживалась. Терпела. Считала, что так будет лучше. Ведь всегда рекомендуют сохранять спокойствие в любой важной ситуации. Я и сохраняла. Только даже самому железобетонному терпению приходит конец. И я его достигла.

- Не моя,- спокойно ответил он. - Лика, спасибо, ты можешь идти, - девушка тут же крутанулась на месте и скрылась из виду, как будто ее и не было. - Не будем шуметь на улице.

Тим взял меня за руку и потянул в сторону.

- Дома ты выскажешь мне все что думаешь по моему поводу.

Привычка не устраивать скандалы на людях сработала и в этот раз. Послушно дала увести себя.

Тимофей привел меня в кухню. Подвел к столу.

Я, как послушная девочка, уселась на стул.

- Обедала? - спросил он, вместо того, чтобы начать объяснять.

- Нет,- ответила односложно.

Дулась, как хомячок.

- Отлично. Тогда сейчас перекусим по-быстренькому. А то я голоден, как стая волков.

Он полез в морозильную камеру и… достал оттуда порезанные отбивные. Куски мяса лежали на специальном поддоне. Тим сунул заготовку в микроволновку.

Я следила за мужчиной с огромным интересом.

Мой папа никогда не готовил. Впрочем, мама в последнее время этим тоже не занималась. Мы ели только то, что готовила нам тетя Клава. Повариха появилась в доме давно, вместе с лишними деньгами. На тот момент мама заявила, что она не нанималась готовить три раза в день. У нее нет на это времени. Отец согласился. Прислуга прочно вошла в нашу жизнь. С тех пор никто из родителей не появлялся на кухне.

Иногда я заглядывала к тете Клаве и она с удовольствием обучала меня премудростям кухонного мастерства. Мне не так хотелось научиться готовить, как нравилось с нею разговаривать. О простом. О разном. О житейском. О том, о чем нельзя было поговорить с родителями. Тете Клаве я могла рассказать о своих желаниях, о чем мечтаю, чего хочу. С ней я могла быть собой. Не притворяться. Не вести себя так, какой хотели меня видеть родители. Могла есть сгущенку пальцами, а потом их облизывать. Пить чай из пиалы. И делать много чего такого, за что получила бы порицание от родителей.

Минуты в микроволновке хватило, чтобы полностью разморозить отбивные.

К тому времени на плите стояла сковорода, в которую Тим плеснул масла. Не так, как обычно делала тетя Клава, на самое донышко. А от всей души.

В сковороду шлепнулись отбивные, предварительно посоленные и поперченые. Масло запенилось, разбрызгивая во все стороны жир.

- Кто же так делает? - подхватилась со стула.

Быстро нашла в шкафу крышку и прикрыла шкворчащее безобразие.

- Ты же так все жиром зальешь. А кто потом отмывать будет? - возмутилась.

Вспоминал как выговаривала тетя Клава, когда я учудила нечто подобное. Теперь же повторяла слово в слово тоже самое.

- А как надо? - спросил у меня Тимофей.

- Наливай меньше масла. Не раскаляй его докрасна. Мясо подсушивай салфеткой и опускай с одно края по стеночке, - менторским тоном цитировала наставления тети Клавы.

- Хорошо. Я понял, - без какого либо зазнайства произнес мужчина. И следующую партию отбивных пожарил по моей инструкции.

- Тебя можно попросить вымыть овощи? - спросил, следя за мясом. - Они в нижнем ящике холодильника.

Я лишь усмехнулась. Прямо вылитый тетя Клава. Та тоже любила давать выбор без выбора.

Полезла в шкаф за овощами. Не сидеть же без дела.

Вымытые овощи сложила в миску. Потянулась за ножом. Вытащила большой поварской. С широким остро заточенным лезвием.

Посмотрела как отражается свет на блестящей плоской грани. Покрутила нож из стороны в сторону.