Я не твоя. Ненавижу тебя

Глава 1

Любимая Анжелика

— Лик, а пошли сегодня в кино? — Соня аккуратно складывает учебники в свой рюкзак, деловито поправляя на переносице очки. — Мне подружка с параллели настоятельно рекомендовала на него сходить, поэтому поход в библиотеку, скорее всего, перенесу на завтра. А может и сегодня еще успею заскочить, — тяжело вздохнув, взваливает на свои хрупкие плечики тяжеленную ношу.

— Сонечка, — тихо зову её я. — Понимаешь, я уже маме обещала забежать к ней в больницу. Она меня ждёт. Прости-прости, — умоляюще складываю ладошки.

Моя последняя вылазка с подружкой, куда-либо была месяц назад, а потом случилось нечто такое, что признаться даже самой себе стыдно.

— Вот как… — немного потрясённо реагирует на мои слова она, присаживаясь на край стула. — Кстати, как она?

— Очень слаба после химии, — говорю, не скрывая застывших слёз. — Да и на работе за мной часто косяки бывают из-за этого. Не могу абстрагироваться.

— Может на ужин к нам заглянешь перед работой? Бабушка свои фирменные манты будет готовить да и тебя она больше любит, чем меня, — по-дружески толкает меня в бок.

— В другой раз, — виновато пожимаю плечами я. — Еще раз прости.

— Чую, что ты мне чего-то не договариваешь, — с прищуром смотрит на меня. — Причём с того момента, как мы побывали в Центурионе. Ты на Кира запала? — в лёгких, будто весь воздух сжался, а потом наступает тотальное расслабление – не угадала. Соня уходит своими рассуждения дальше: — ну, не этот же придурок, Марат. Думает, что вся женская часть населения готова ради него снять трусы, лишь бы он почтил их своим вниманием. Бррр.

— Нет, что ты, — раскрасневшись, улыбаюсь. — А унижать человека за его спиной, особенно, когда он не сможет за себя постоять – не красиво.

— Марат? Этот наглый самец?! Ты его защищаешь после того, как он меня обозвал «неуклюжей черепахой»? — гневно сверкнув глазами, поджимает губы. — Надо было жалобу на него написать. Какой он тренер?! Пшик.

— Прости, — не удержавшись, издаю смешок. — Ты самая-самая.

— Забили, — протягивает кулак она. — И забыли.

— Забили, — стукаю своим кулаком по её. — И забыли.

После того, как она «неуклюже» упала на ринге, работая на лапах с Маратом, Кирилл отвёл подругу в медкабинет, оставив нас наедине. Не долго думая, он подошел ко мне, обозначив «рыжиком». Как бы я не пыталась поправить его, но он упрямо твердил одно и тоже «рыжик». Терпеть не могу свой натуральный цвет волос и относящиеся к нему синонимы.

Как-то раз Кирилл со своим другом Ронни зашли в клуб после тренировки, где я работаю официанткой в ночные смены. Слово за слово – стали общаться. Если Кирилл общался со мной, как с младшей сестрой, то с Ронни пришлось сразу расставить границы для дальнейшего общения. Марат тоже приходил, но всегда в компании девушек и никогда не замечал меня. Конечно, я обслуга, практически невидимка. Лишь могла себе позволить украдкой смотреть на свою прямую противоположность, не понимая, почему меня так тянет к нему, как к магниту. Во мне явно играла не психологическая заинтересованность в его социальном портрете, он меня привлекал по другим критериям.

Это просто мои воспоминания, спровоцированные заинтересованностью Сонечки. Не более.

Приехав в больницу, первым делом иду раздеваться: переобуваюсь в сменную обувь, набрасываю на плечи халат, дважды мою руки. Эти движения уже настолько отточены, что любая медсестра позавидует моей скорости, чтобы увидеть любимого человека, мою маму.

Двадцать три дня. Больше трех недель она находится в онкологическом отделении частной больницы, проплаченной моим отцом, живущим уже с новой семьёй.

— Как она? — останавливаюсь около бокса, обращаясь к её лечащему врачу. — Есть результаты?

— Лика, — врач добродушно улыбается мне. — Пока ещё рано давать прогнозы, но мы всё делаем для того, чтобы твоя мама выздоровела. Она уснула недавно. Не буди по возможности.

— А сколько она может проспать? — чувство тревоги клешнями царапает моё сердце, пробегаясь щупальцами страха по позвоночнику. Зябко становится. Не по себе. — Я не смогу задержаться больше, чем на час.

— Я передам, что ты заходила. Не переживай.

Отвернувшись от врача, много-много раз промаргиваюсь. Я не должна плакать. Не должна. Я справлюсь. Мы справимся. Это командная работа, нельзя сдавать позиции.

В боксе у мамы всё как обычно, но сегодня я определённо улавливаю изменившийся цвет её кожи. Из серого он приобрел окрас в более розовый, живой, обнадёживающий. Пишу записку с бесконечным количеством сердечек, обещая, что завтра непременно успею к больничному завтраку, прямиком после смены. Невесомо касаюсь губами её тёплого лба. Уверена, что этот кошмар закончится, и я ещё погуляю на маминой свадьбе. Такая женщина достойна быть счастливой.

Смена локаций происходит на одном дыхании, будто этими моментами только и дышала. Я уже в Центурионе занимаю посадочное место. Смотры боксёров. Закрытая программа.

— Лика, — Ронни занимает место со мной, целуя в щеку. — Кир и Марат готовятся. Если повезет, то спонсор обоих заметит, — в его тоне слышится огорчение.

— А ты? Ты сегодня не участвуешь?

— Нет. Только в следующем году. Мал пока, — подытоживает с лукавой улыбкой он. — Кстати, до всего остального я уже вырос.

— Молоко ещё на губах не обсохло, — мы синхронно поднимаем головы к источнику низкого хриплого голоса. — Писюхой своей перед тёлочкой хвастаешься? — Марат надменно смотрит на Ронни, игнорируя меня. Целенаправленно или действительно не замечает?

— Ронни, мой друг, — немного повышаю голос я. — А вы вмешиваетесь в наш разговор, сводя свои гипотезы к унизительным, — на последнем слове аж квакать начинаю от страха. — Вот… вот…

— Небось, пришла посмотреть на меня? — чуть склоняет голову набок он, выбивая таким аргументом почву из-под моего стула. В пропасть лечу. Не удержаться.

— На Кирилла, он хороший, — тихо отвечаю ему.

Глава 2

Рахманов Марат

— Ну, что, плюшевый мишка, — закрывая шкафчик, морщусь от тупой боли в плече, что плавно распространяется на предплечье, а после стекает прямиком в кончики пальцев. Такая цикличность становится в порядке нормы после каждого проведённого боя. Хороший расслабон в компании девочек, пива, отличного музла – рецепт стопроцентного выздоровления. — Дом бати в нашем распоряжении или погоним в клуб Макса? — обмотав бёдра полотенцем, рассматриваю свою физиономию в подвесном зеркале.

— К Еве, — обнажившись, Кирилл отрицательно качает головой. — Тебе бы тоже домой. Или нравится своё отражение? — ухмыляется придурок.

— Ты свою тёл… Эм… «Леди» ассоциируешь с домом? Не рановато ли делать такие поспешные выводы? Ева зачётная, — обрисовываю стройный силуэт его подружки. — На цепь сел. Скоро и тапочки будешь ей в пасти таскать? — скалюсь, мысленно представляя такую картинку в своей голове. Кир лишь усмехается моим очередным выпадам к термину «серьёзные отношения».

— Зачем ты к Лике лезешь? — соскакивает с темы он. — Она хорошая девочка, воспитанная, скромная. Ронни каждый раз пытается наладить с ней контакт, но та ни в какую. Пацана даже жалко… — проходит в душевую, оставив мне на закуску новые данные о «рыжике».

Признаться себе, мне нравится её называть «рыжиком», нравится выводить её на эмоции, наслаждаясь ими. Я, как мелкое сито, пропускаю весь мусор, чтобы оставить лакомые кусочки, но с Ликой много этого «вкусного».

Зачем Кирилл рассказал мне о жалких попытках юнца закадрить рыжего ангела во плоти? Разве не понимает, что мне теперь вдвойне захочется разобраться в ней и с ней? На один разок, доказав себе, что в рыжике ничего особенного нет. Такая же падкая на всё, как все остальные, только с щепоткой принципов. Вероятно, просто целка. А, возможно, нелепо продуманный план по соблазнению понравившегося парня. Мало ли, что у этих куриц в голове. Проучить нужно, чтоб не изображала из себя недотрогу. Заодно и Ронни разочаруется в ней, вынув из своей башки розовую вату, раз собрался стать профессиональным боксером. Сентиментальности прочь. Голый расчёт. На ринге. С бабами. Во всём.

— Кир, — включаю душевую лейку рядом. — А она к тебе подкатывала? Ну, рыжая.

— Не пыталась, — подмигивает он. — Мар, не будь кретином. Если тронешь, то я не Ронни, мы с тобой в одной физической форме, — толкает меня в плечо. Подбираюсь. Наступаю.

— А то, что? Морду набьёшь? — двумя указательными тычу себе в лицо. — По твоей милости сейчас фейс на жопу похож.

— На хорошо отмассированную, — довольно цокает языком он. — Может, так свою очередную жертву отпугнешь.

— Пошел ты, — показываю «фак» ему. — Девки на мой член запрыгивают, только свистни.

— Друг, только здесь не свисти, — Кирилл разряжается смехом, выключая поток воды. — Дай, хоть выйти.

— Подкаблучник, — огрызаюсь я.

— Завтра в десять на ринге. Бухать нельзя, Мар. Я домой.

— Ага, поводок не забудь, — кончиком полотенца шлепаю его по заднице. Мудак лишь два «фака» мне показывает, не оборачиваясь. — Безалкогольное мне никто не запретит, — горланю ему вслед. — И по*баться тоже!

Чем мне нравится Кир, тем что он никогда не реагирует на мои выходки. Вначале меня это дико бесило – я пытался понять его, провоцировал, вынуждал дать мне по харе. Кремень. Или ещё время не пришло. Скорее всего второе.

Запрыгнув в тачку, выруливаю на крайний левый ряд. Поеду к Максу, покурю кальян, попью пивка, цыпу сниму – настроение сразу ползёт к позитивной отметке.

Качаю головой в такт хипового музона, прикидывая с чего начну свою вылазку. Пиво, кальян, цыпа? Или кальян, цыпа, пиво? Или сначала трахну цыпу, а потом нормально посижу в компании Макса? Бинго – третий вариант качает.

В клубе не так много людей, сказывается будничное настроение. Все те, кто мне нужен – уже на позициях. Киваю Олечке, чтобы подкатила со своими «девочками» ко мне. Облизав губы, пантерочка идёт навстречу, плавно покачивая бёдрами.

— Пупсик, — она прикладывается губами к моей щеке. — Спонсору понравился? Мой мальчик в упряжке? — языком толкается мне в ухо.

— Сучка, — запускаю пятерню в её волосы, стягивая их на затылке. — В жопу или?.. — смотрю в застилающие похотью глаза, но на миг фокус бокового зрения перехватывает расплывчатую картинку. Поворачиваю голову, с прищуром наблюдая за «рыжей». В руках поднос. На голове «помпон» и улыбается так… — Свали нахрен на часок, милая, — отодвигаю от себя девицу.

— Козёл, — шипит гиеной она, гневно сверкая глазищами. — Не перепадёт тебе сладенького, — силится улыбнуться сквозь слёзы.

— Сама ещё умолять будешь, — бросаю ей через плечо, устремляясь к столикам.

Развалившись на диване, безотрывно палюсь на непорочного ангелочка, наблюдая за каждым её движем между столиками. Пластичная, как кошка. Тонкая, как струна. Совсем обычная, как холст. Про такую скажешь «масса». Рыжеволосая «биомасса».

Лика медленно подходит к моему столику, достаёт из кармана фартука небольшой блокнот и ручку. Резко поднимает на меня взгляд, не думая встретиться с моим. Раньше я так на неё не смотрел. Шугается. Забавная.

— Пиво, рыжик, — отворачиваюсь, бросая взгляд на свежее мясцо. К сожалению, в наличии только залежавшееся. — Да побыстрее, — чувствую затылком, что мне скоро прожгут в нём дыру.

— Странно, что в вашей руке нет кнута, изображая из себя вельможу перед низшим классом.

Присвистываю от услышанного.

— О, детка, в моём арсенале есть всё самое необходимое для того, чтобы из твоего сладкого ротика звучали стоны разной тональности, срываясь на крики удовольствия, — закусываю нижнюю губу зубами, наблюдая, как цвет её молочной кожи стремительно близится к окрасу волос. Чумовое зрелище. Похлеще удовольствия от быстрого перепиха с здешними танцовщицами.

Глава 3

Любимая Анжелика

— Почему даже хлеб не ешь? — c тенью сожаления смотрю на маму, изучив содержимое её подноса с едой.

— После капельницы кусок в горло не лезет, — она отставляет в сторону тарелку, поковыряв в ней вилкой. — Доченька, а ты не заболела? — намекает на мою медицинскую маску, скрывающая нижнюю половину моего лица.

Прежде я никогда не обманывала её. Делилась взлётами и падениями. Рассказала даже о первом поцелуе с моим одноклассником на выпускном, даже о Кирилле и Ронни.

— Нет, мамочка, не беспокойся. Я бы не за что не пришла к тебе с признаками ОРЗ, — опустив свой взгляд на смятую простынь, думаю, как вообще продолжить разговор. У меня от стыда, кажется, кончики ушей горят.

— Может у тебя мальчик появился? — дотрагивается до моего предплечья она. — Слишком ты таинственной стала в последнее время. Мне чудится, что ты постоянно мне чего-то не договариваешь. Между Кириллом и Ронни, будто всегда кто-то третий есть. И это я не про Соню говорю.

Скорее всего, ад замёрзнет…

Вспоминая Марата, становится так жарко, словно батарея в палате накалились до своего максимального предела. Миллион раз прокручивала его слова и столько же раз запрещала себе думать о нём. Пока я вновь витаю в своих мыслях, забывая в какой реальности сейчас нахожусь, мама, тем временем, приспускает мою медицинскую маску.

— Батюшки… — она шокировано смотрит на мою губу. — Ты дала ему отпор?

— Я первая вылила на него графин с водой, — виновато опускаю плечи. — Знаю, что ты меня воспитывала иначе.

— Чтобы ты не сделала – я всегда буду на твоей стороне. Уверена, что этот парень получил по заслугам.

— Мам, тут другое, — надвигаю маску обратно на лицо. — Марат мне совершенно не нравится. Он грубый, самонадеянный, самовлюбленный нарцисс!

— Значит, Марат, — на её красивом бледном лице появляется обворожительная улыбка. — Впервые от тебя, дочка, слышу столько определений для человека, что тебе совершенно «не нравится».

— Этот негодяй не слышит слов «нет» или «нельзя»!..

— В мои годы, если мальчик дёргал за косички, значило только одно – так он проявлял симпатию понравившейся девочке. Времена меняются, нравы, методы завоевания сердца девушки, но всё непрерывно ведёт к началу взаимоотношения между женщиной и мужчиной. Светлая и тёмная сторона. Инь и Янь.

От нашего траха и в раю кондиционер понадобится...

— Марат из тех, кто поглотит любую светлую сторону у человека, оставив после себя пепелище. Я видела, как он общается с другими девушками, как ведёт себя с ними. Здоровым взаимоотношением это не назовёшь.

— В любом случае, не руби с плеча, милая, чтобы не произошло, — поцеловав мой лоб сухими потрескавшимися губами, мама удобно укладывается обратно в кровать.

Дальше мы разговаривали о моей учёбе, Соне, Кирилле и Ронни. Также я узнала, что папа уже оплатил дополнительное недельное пребывание в больнице, пожелав ей скорейшего выздоровления.

Пробыв еще немного с мамой, покидаю её немного воодушевленной и заметно расслабленной.

В институте не остаётся незамеченным мой внешний вид. Соня так распереживалась, что подсунула билеты в кино на романтическую комедию, лишь бы мне поднять настроение. Я ей соврала, придумав, что меня случайно толкнули на работе, и я прикусила нижнюю губу, имея дурную привычку так делать, когда ощущаю неловкость.

— Спасибо, Сонь, — принимаю её подарок. — Ты мне составишь компанию?

— Не сегодня. Бабуля опять подогнала билет на эти розовые сопли, — фыркает она. — Короче, это не моё.

— Ладно. Сюжет фильма пересказывать потом не проси, — улыбнувшись, сую билетик в сумку.

— Ещё чего… — улыбнувшись в ответ, она полностью сосредотачивается на переписке в телефоне.

Я никогда не лезла к Соне с кем она общается помимо меня и других девочек вне пределов института – для меня важны границы, через которые я сама никогда не переступлю. Чего не скажешь об одном человеке. У него-то своих личных границ не имеется, а до остальных ему нет никакого дела.

Расставшись с ребятами перед входом в метро, первым делом направляюсь домой, придав своему отражению в зеркале более-менее достойный вид. Взяв косметичку мамы, подбираю тон губной помады. Останавливаю свой выбор на тёмно-красной с бархатным эффектом. Расчесываю брови щёточкой с гелем для укладки. Пару взмахов румян и немного коричневой туши на ресницы. Свежо и очень мило, а главное не переборщила, как часто делают мои однокурсницы, путая дневной с вечерним макияжем, или делая это специально. Кто их знает.

Почему он вообще обратил на меня внимание? Прежде не замечал…

Этот дьявол вновь путает мои мысли, вынуждая думать о нём. Так не пойдет!.. У меня кино, а потом вкусное какао и булочка с корицей в любимом кафе, напротив торгового центра.

Выполнив первый пункт своего потрясающего плана на этот вечер, а именно, насладившись романтической комедией про сумасшедшую девчонку, вскружившую голову прославленному ловеласу, в который раз не перестаю восхищаться актёрам, что передают такие эмоции, которые в жизни вряд ли нам прожить. Для меня кино – потустороннее зеркало, со своим миром, где я могу побыть в роли невидимого героя. Могу смеятся, плакать, сопереживать, жить вместе с ними и вместе с ними радоваться прожитой маленькой жизни на экране.

— Ронни? — врезаюсь в парня ослеплённая ностальгическими воспоминаниями об особенных моментах в фильме. — Ты пришёл на… — поворачиваю голову, встречаясь с собственническим ревнивым взглядом девушки рядом с ним. — Извини, — отскакиваю от парня на безопасное расстояние. — Я, Лика. Просто знакомая Ронни, — протягиваю девушке руку, но та и не думает проявить ко мне симпатию.

— Лик, подожди пару минут, — просит меня он.

— Нет-нет, всё нормально, — поднимаю ладони в примирительном жесте. — Я домой.

— Тебя есть кому отвезти? — Ронни достаёт телефон из кармана джинс. — Киру сейчас наберу.

Глава 4

— Что здесь происходит? — если я пытаюсь отпрянуть в сторону, то этот негодяй не даёт мне этого сделать по необъяснимым для меня причинам. Перед нами страж правопорядка, а ему, хоть бы что. — Были слышны крики о помощи. Это вы кричали? — погасив маленький фонарик, обращается ко мне, попутно показывая нам своё удостоверение.

— Лейтенант, моя девушка всегда очень крикливая, — Марат загораживает меня, оттесняя себе за спину. — Надеюсь, вы понимаете о чём я?

— Ничего понимать не нужно! — пытаюсь оттолкнуть наглеца в сторону. — Гадость-то какая! — с омерзением представляю, о чём вообще могла идти речь.

— У вас кровь, — полицейский указывает рукой на мои губы. Заливаясь румянцем, лезу в сумочку в поиске салфеток, но, как назло Марат опережает меня. Достаёт маленькую пачку из кармана кожаной куртки. — Молодые люди, предоставьте мне паспорта для выяснения вашей личности.

— Хочешь в участок? — шепчет Марат заговорщицки. — Я сам могу сейчас на тебя накатать заявление, предоставив улики, — машет перед моим носом окровавленной ладонью. — Ну, дорогая, не утерпела?!.. Затащила меня в кусты, чего ж теперь из себя скромницу изображать! — срывается на хохот, повышая голос на максимум. Стыдоба! Бросаю неловкий взгляд на полицейского, протягивая свой паспорт.

— Любимая Анжелика… Ильинична, — листает странички паспорта, останавливаясь на прописке. — Хорошо. Молодой человек, теперь ваш, — возвращает мне мой паспорт, чтобы проверить уже Марата. — Рахманов Марат Айдарович… Кажется, я знаю вас. Боксёр?.. — сущий дьявол расплывается в улыбке, довольно кивая. — Мой сын ходит в детскую секцию у вас и мечтает, чтобы вы его тренировали.

— Не приведи Господь, — шиплю тихо-тихо.

— Слышите, лейтенант, моей рыжей бестии невтерпеж. Шипит, кусается, так и просится на прилюдную порку, — запрокинув голову, смеется так, что кажется ему на весь мир плевать, кроме себя.

— Коль, ты чего делаешь? С молодежью решил поболтать? — около нашей троицы материализуется высокая фигура ещё одного полицейского. — У нас вызов. Грабёж. В пяти минутах от нас. Если ничего серьёзного – отпускай. И, молодёжь, ведите себя потише, — предостерегающе поднимает указательный палец вверх.

— Слышишь, рыжик, всё-таки придётся достать из твоей сумочки кляп.

Закрыв лицо ладонями, желаю провалиться сквозь землю. Наверное, про таких людей говорят «язык без костей». Всё-таки дам Сонечке некоторые сведения, чтобы провела психоанализ этого типа. Может тут кроется заболевание, а я его рассматриваю с другой точки, относящийся к здоровым людям, что «дружат с головой».

— Лучше оставьте свои игры до дома. В такое время ещё мамочки с детьми могут в парке гулять.

— Мы больше так не будем, — под удаляющиеся шаги полицейских молюсь всем богам, чтобы этот наглец сгинул в преисподню, где его самое место. Жаль, этого не происходит.

— Не загипнотизируешь, ведьма, — наклоняется он, расставляя руки по обе стороны от меня. — Какие еще фокусы мне покажешь? — вдавливает лбом в мою переносицу. — Что-то скучно становится.

— Думается мне, что тебя от самого себя несёт, — такой жаргон я слышала от парней, когда те переговариваются между собой. Может с ним общаться надо на его языке? Может отстанет от меня по-хорошему?

— Покажи язычок, — надавливает на край уголка моих губ большим пальцем. — Не раздвоенный, — хмыкает, привалившись к стволу дерева боком.

Я потрясённо смотрю на парня, сглатывая вязкую слюну. Что это было? Почему он полез в мой рот? Он точно болен!

— Кто тебе позволил ко мне прикасаться?! Кто ты такой?! — срываюсь вновь на крик. — Никогда не прикасайся ко мне без моего разрешения! Никогда, слышишь! — похоже, это был мой максимум на сегодня. Больше нет сил сопротивляться или куда-то бежать. Из сосуда выкачана вся энергия. Отбиться не смогу. — Выполни просьбу Кирилла. Отвези меня домой, — вспомнив о зажатой в пальцах пачке влажных салфеток, принимаюсь вытирать рот.

— Я, Марат Рахманов, рыжик, — он отталкивается от дерева, задевая меня плечом. — Ножками дойдёшь? Или от истерики рухнешь без сознания? Если второй вариант: я проведу детальный осмотр каждого сантиметра твоего тела.

— На мотоцикл не сяду, — бурчу под нос, вспоминая страшные аварии, зафиксированные моей памятью из новостных выпусков по телевизору.

— Топай ножками, — пожав плечами, парень идёт обратно к дороге, а я плетусь по инерции следом за ним.

Дойдя до мотоцикла, Марат сразу садится на него, одевая шлем.

— У меня были другие планы, Марат. Какао и булочка с корицей, возможно, две, — шагаю по тротуару, вновь напевая песню. Пусть, думает, что хочет.

— Рыжая бесстыжая, — слышу шаги за спиной. Оборачиваюсь. Крепкая ладонь насильно хватает мои немного охладевшие пальцы, больно стискивая. — Ненавижу.

— Что?! — давлюсь воздухом от возмущения.

— Какао и корицу, — он тащит меня вперёд, как танк. — Горячий чаёк и бутер с колбасой, вот, где идиллия, — скалится в ответ. — Все остальное фуфло.

— Ты невозможен, — упираюсь пятками кроссовок в асфальт, но куда там. Он и не замечает моих потуг.

— Так и скажи, что нравлюсь? — тормозит, буравя взглядом. — Смотришь на меня так, будто сожрать готова. Прям, как сейчас.

Ступор. Блокировка речевого аппарата. Анализ. Откат. Осмысление. Даже, если и нравится, то я никогда ему не признаюсь. Он высмеет меня. И будет продолжать потешаться в присутствие Ронни и Кирилла.

— Нравится, но не ты… — рвано выдыхаю в его губы.

Глава 5

Рахманов Марат

— Аха, так и поверил, — давлю лыбу до ушей я. — Глазами разговаривать не хуже умеешь, чем своим сладким ротиком, — перевожу взгляд на её распахнутые бледно-розовые губы.

Вся дрожит, глазки потупила, кажется, что вот-вот рухнет в обморок от такого прямого вопроса с моей стороны. Я же мастер провокаций: если скажет, что да – громко заряжу смехом, а если нет, то дожму иными методами. По-любому расколется.

— Мне всё равно, чему ты веришь, а чему нет, — огрызается мне в ответ она. А я же балансирую на грани сцепления со своими внутренними демонами. Они негодуют внутри меня, вгрызаются острыми клыками в мою плоть изнутри. Со мной так девушки не разговаривают, со мной так нельзя.

— Рыжик, опять нарываешься… — рвано выдыхаю в её губы. — Не можешь без моего внимания, так и скажи, чего ломаться, — передразниваю её же мимику.

— Мне не нужно твоё внимание, — чеканит каждое своё слово, пропитанное ядом. — Ты не можешь просто от меня отстать?!..

— Кирилл мне, как брат, я по его просьбе здесь, а не по собственному желанию, — сцепив зубы, я прикрываю глаза.

Внутри всё ревёт в предвкушении боя, но передо мной нет соперника, лишь хрупкая девчонка, что не умеет усмирять свой нрав в моём присутствии. С ней я перекинулся больше словесных фраз, чем вместе взятых всех девиц, что у меня были. Это бесит. Она меня бесит. Вся ситуация раздражает. Рывок навстречу к ней.

— Дыши через нос, — толкаюсь языком в тёплый влажный ротик, сдавив пальцами её острые скулы.

Выплёскиваю часть бушующей энергии из своей крови. Спалю всё к херам. Её спалю. Себя спалю. По-фи-гу. Ныряю с головой в запретное для себя пространство, даже, если попытается дать сдачи. Вкус Лики на моих слизистых бьёт по всем моим рецепторам. Почувствовав влагу между нами, останавливаюсь.

— Так омерзителен тебе? — склоняю голову набок, наблюдая, как по её щекам катятся слёзы.

— Ты крадёшь мои поцелуи, — Лика смахивает мокрые дорожки со своего лица. — Это приносит тебе удовольствие?..

— Честно, никакого, — ухмыляюсь в ответ я. — Раз ты такая недотрога, то трогать тебя не буду, пока сама не попросишь, — протягиваю мизинец, продолжая глумиться над ней. Для меня не существует правил.

— Оставь меня в покое, — толкает меня в грудь, продолжая идти вперёд.

— Эй, — присвистываю ей вслед. — Куда пошла?..

— Отстань от меня, — оглядывается на меня через плечо.

— С Киром и Ронни ты затесалась в друганы, может и со мной в дружилку сыграешь?.. — торможу её за плечо.

— В дружилку?.. — гневно сверкает она глазищами, прожигая меня своим негодованием.

— Аха, в ту самую, где секс по дружбе разрешён, — её реакция чистый кайф, можно его ложками лопать, наслаждаясь вкусовыми сочетаниями. — Шучу.

— У тебя злые шутки, — тяжело вздыхает.

— Отметим? — показываю на вывеску кафе «Mia». — Такое событие непременно стоит заесть.

— Издеваешься? — измученно тянет она.

— Давно не хавал, — толкаю дверь от себя. — Заодно и пообщаемся, откуда ты такая вся из себя правильная.

Сделав заказ, Лика сразу просит счёт и оплачивает его отдельно от меня. Вроде, я никогда не был скупердяем, но может это такой ход по отношению ко мне. Ещё и соврала, что ей кто-то нравится. Ведь, точно соврала.

— Ну, рассказывай, — закидываю в рот маленькие зефирки, стыренные у неё из кружки.

— Что «рассказывать»?.. — спокойно переспрашивает она меня.

— Откуда взялась такая? — уверенно увожу из-под её носа ещё целую горсть таких мелких зефирок. Когда голоден, готов сожрать всё, что угодно.

— Тебе анатомический процесс рассказать или более конкретный вопрос задашь?.. — ехидно подкалывает.

— Ладно… — думаю недолго я. — на психологиню учишься?

— Психологиня?.. — её брови удивлённо ползут вверх. — Никогда бы не назвала так свою будущую профессию.

— Чем в свободное время занимаешься? — выхватываю из её рук горячий какао, жадно отпивая сразу половину.

— Учёба и работа занимает всё моё свободное время, Марат, — поднимается она с места. — Извини, но дружбы у нас не получится. Каждый из нас смотрит на этот мир со своего угла. Твой мне не по нраву, в этом я убедилась окончательно.

Звук мелодии телефона из её кармана джинс немного разряжает сгустившееся состояние между нами. Лика бледнеет, а затем просит меня не своим голосом:

— Марат, отвези меня домой, пожалуйста. Мне срочно нужно там быть.

— Ты же говорила, что не сядешь на мотоцикл, — припоминаю её же слова.

— Обстоятельства, они всегда сильнее наших предпочтений и убеждений, — произносит она на выдохе, будто делает мне очередное одолжение.

Глава 6

Любимая Анжелика

— И какие у тебя появились обстоятельства, рыжик? — Марат скрещивает руки на груди, прожигая меня свои пылающим в нетерпении взглядом.

— Мне просто нужно срочно быть дома, — приглушённо выдаю ему я.

Смотрю на парня, и сердце сжимается от резкой болевой вспышки. Я тут с ним, когда могла бы быть уже дома и смотреть на результаты анализов моей мамы. Могла бы плакать, вновь собираясь воедино, чтобы двигаться дальше; или же радоваться от пронзающей вспышки неописуемого счастья, что беда, наконец-то, миновала нас. Я бы могла сейчас прочитать письмо из лаборатории, но боюсь, что меня окончательно размажут нелепые цифры, и он станет свидетелем всего этого.

Если бы передо мной был Кирилл или Ронни: всё было бы с точностью до наоборот. У меня же нет желания раздавить свои искренние эмоции настоящему вору. Он нагло украл мои поцелуи, которые ему не предназначались, украл моё время, что я хотела провести в одиночестве, и он ещё украдёт немало, потому что он такой. Его не изменить. Такие прут напролом, не замечая ничего вокруг себя.

— Какие-то новые уловки от баб? Интриги и всё такое? — его лицо искажается злобной ухмылкой.

Это всё из-за нервного потрясения, спровоцированного телефонным звонком Олега Родионовича, лечащим врачом моей мамы. Меня словно погрузили с головой под толщу ледяной воды, и я не сразу поняла, что прошу этого человека о помощи. Моя ошибка, которой Марат теперь жонглирует, как хочет.

— Я вызову такси, — запечатываю проявленные эмоции, что были так несдержанно высвобождены.

— Сначала просишь, а потом даёшь заднюю? — фыркает он. — Не малолетка, чтоб так себя вести.

— Всё же одна общая черта у нас есть, Марат, — ухмыльнувшись, захожу в мобильное приложение по вызову такси.

— Какая же? Ну, кроме дешёвых шмоток, ржавых волос и бесконечных веснушек на твоём непривлекательном личике, — произнеся оскорбительные слова, он ждёт незамедлительной реакции с моей стороны.

Сейчас я бы могла обидеться и расплакаться при нём, но есть одно «но». Я наблюдала за Маратом: он делает тоже самое на ринге – провоцирует, дразнит, а потом находит брешь у своего соперника и добивает этим. Ринг с реальной жизнью стал для него неотделимым, такой феномен проходят все спортсмены, а также зависимые от публики люди. Каждый в своей ипостаси, разумеется.

— Мы говорим «плевать», когда совершенно так не думаем, — убедившись, что верно указала адрес в приложении, убираю телефон обратно.

Пять минут. Уж точно не вечность. Можно ещё потерпеть, находясь рядом с ним.

— Пле… — бросает на меня свирепый взгляд Марат. Задела. Вижу. Я всё вижу. — Да по*бать.

— Даже, если заменить на синонимы – проблему не решишь.

Выйдя на улицу, поднимаю глаза к небу. Конечно, я произношу про себя молитву, что сочиняю произвольно, так как велит моё сердце и потребность в ней.

— И, где твоя потрёпанная карета? Вряд ли, ты вызвала премиум.

— Вот и оно, — проговариваю еле слышно, потому что уже не воспринимаю Марата, как биологическую оболочку. Он не осязаем, потому что перестал существовать для моего восприятия. Мой разум уже в другом месте.

Когда такси подъезжает совсем близко, вся моя сущность направляет всю свою энергию на такое простое действие, как открыть дверь. По инерцию сажусь в такси. От меня даже не требуется называть адрес. Конечная точка моего маршрута уже указана всё в том же приложении, через которое я его и вызвала.

— Можешь перепродать на хавчик, — суёт мне что-то в руки.

Бегло взглянув на приглашение очередного боя с его участием, просто прячу цветной глянцевый листок в сумку. Препираться нет сил, лучше взять, а потом просто выбросить.

Машина трогается с места, и с этого момента мои мысли в голове приобретают самые уродливые очертания и формы. Одной мне не вынести всего этого. Без раздумий набираю Сонечке.

— Как кино? — весьма любопытно спрашивает она.

— Мамины результаты, Сонь, — смахиваю одну единственную слезинку со своей щеки. Больше нельзя плакать. Нельзя.

— Ты дома?..

— Вызвала такси, — на выдохе произношу я.

— Сядь на лавочку и дождись меня. Скоро буду, — Соня первая сбрасывает вызов.

— Ваш парень-чудак, — смеётся водитель, обращая моё внимание на зеркало заднего вида. Оборачиваюсь.

То, что я вижу совершенно обескураживает, а все мои доводы относительно психологической оценки Марата больше напоминают, как субъективное мнение. Всё намного хуже. Во мне он увидел соперника на ринге.

— Он – заблудшая душа, — отвечаю так, чтобы от меня отстали. Истеричек и повёрнутых не любят. Их избегают.

— Проехали… — растерянно отвечает водитель. Собственно, на такую реакцию я и рассчитывала.

Сонечка меня опередила, она уже сидела на лавочке возле моего подъезда. Оглянувшись назад, замечаю Марата. Он сидит на мотоцикле и просто смотрит. Не приближаясь. Думает я поехала к парню?..

— Лика, — подрывается Соня ко мне. — Милая, я с тобой!

— Пошли быстрее, — тяну её за руку. — Сонечка, пошли.

— Да, что такое? — останавливает меня. — Куда ты постоянно смотришь?

— Никуда, — спешно заводу её в подъезд.

Уже в квартире даю волю своим эмоциям. Меня раздирает на маленькие кусочки мой собственный страх перед неизвестностью. Он полосует мои внутренние органы в кровь, закручивая вихрь из самого страшного коктейля человеческих чувств: одиночества и боли. Здесь боль не носит физический характер, она другая. Глубокая, ментальная, самая страшная.

— Я включила ноутбук, — выпутывает из моих мыслей Соня. — Может мне самой посмотреть?..

— Минуточку, Сонь. Мне нужно настроиться, — складываю ладони, обращаясь к небесам. — Мне она необходима.

— Хорошо.

Восстановив ментальные внутренние установки, беру ноутбук в свои руки. Сажусь в мамино любимое горчичного цвета кресло. Здесь моя сила. Здесь её аура. Что будет, если… Жму «открыть письмо».

Глава 7

Он смотрит на меня, а я смотрю на него. Между нами буря разворачивается из тьмы, что клубится в его глазах. В другой момент я бы рухнула от такого зрительного контакта, но меня подпитывают более светлые и радостные чувства, нежели те, что исходят от него. Отрицательно качаю головой, прогоняя это забвение. Зачем ему я?.. Ради шутки и отмщения?.. Мы не на равных. Я ему ничего не смогу сделать в ответ, мне нечем противостоять. Вся эта история кажется мне абсурдной и исключительно неправильной. Для него же, скорее всего, очередная забава для избалованного мальчика из богатой семьи.

Марат делает знак, чтобы я к нему вышла, но я упрямо делаю вид, что ничего не замечаю, продолжая смотреть в его глаза. Они меня примагничивают, они кажутся совершенно холодными и жуткими. В этом есть своя магия, чего уж скрывать.

— Сонечка, я выйду на минутку, — решаю прекратить этот цирк у себя под окнами.

— Лик, а что случилось? — настороженно спрашивает она.

— Долгая история, но от тебя я ничего скрывать не буду.

Когда Соня подходит к окну, она весьма эмоционально выражает свои эмоции от увиденного. Нецензурная брань, исходящая из её уст, совершенно не облагораживает девушку, но тут я с ней полностью согласна.

— И чего он к тебе прицепился? — наглухо смыкает половинки штор.

— Я сказала, что он мне не нравится, а нравится другой, — признаюсь ей, хотя мне очень стыдно было рассказывать ей с самого начала.

— Он заглотил наживку, — горько усмехается Сонечка. — И чем раньше он разгадает эту тайну, тем лучше.

— О чём ты?.. — непонимающе смотрю на неё.

— Раф сохнет по тебе с первого курса, — деланно закатывает она глаза к потолку. — Ну, он классный. Покажи его Марату. Он и отстанет от тебя.

— Это не смотрины, Сонечка. Это реальный человек, которому я дам надежду на что-то большее, чем подержаться за ручку, — негодуя, качаю головой.

— Да, ладно! У тебя и пригласительные имеются! — она машет перед моим носом, тем самым билетом, что мне всучили в руки, когда я была полностью дезориентирована и поглощена более важными для меня переживаниями.

— Марат сам же мне и дал. Только одно. Второго у меня нет, — нахожу вескую причину, чтобы её не слушать.

— А ты прямо сейчас попроси второе! — с жаром выпаливает она. — Утри нос мерзавцу, делов-то.

— Ладно, Сонь, — подхватываю связку ключей. — Пойду с ним поговорю. Может, что случилось.

— С головой у него проблемы случились, — тяжело вздыхает она. — Побуду на шухере.

— Хорошо, — соглашаюсь с ней.

Мне было страшно встретиться лицом к лицу с Маратом, но всё же стоит узнать, зачем он явился и стоит под моими окнами.

— Рыжик, — раскрывает свои объятия Марат, когда меня видит. На его лице играет саркастическая ухмылка, да и всем видом показывает, что ему фиолетово. В нём бурлит интерес. Соня права. — Неужто думаешь, что я тебя здесь караулю?

Этим вопросом он меня ошарашил, признаться честно. А ещё Марат выставил меня полной дурой и полностью вывел из эмоционального равновесия.

— Раз ты здесь, то может у тебя ещё один билетик есть? — складываю руки на груди, смотря, куда угодно, только не в его глаза.

— Свою страшную подружку приведёшь? У меня на неё не встанет, так и передай, — стреляет взглядом по моему окну. Сонечка с испуга сразу палит своё место слежки.

— Нет, — смотрю на него уже с вызовом. — С одногруппником.

— О, как… — хлопает себя по карманам. — Держи, рыжик, — протягивая мне его, специально роняет на асфальт. — Ну, какая ты неуклюжая, рыжик.

Смеясь, он устремляет свой надменный взгляд на подъездную дверь. Не могу не полюбопытствовать на кого он так смотрит.

Это же Катька Смирнова с параллельного потока. Она заехала сюда недавно. Вроде, снимает квартиру с родителями.

— Ну, привет, — Марат склоняет голову набок, сужая хищно глаза.

— Маратик, ты решил меня встретить! — визжит девушка, набрасываясь к нему на шею. Он же в свою очередь не обнимает её. Стоит практически неподвижно. Может мне так кажется, конечно.

— Приводи, рыжик, одногруппника – посмотрю на этого лошару, — довольно скалится он. — Пошли, детка, — обращается Марат уже не ко мне. — Покатаю тебя на своём жеребце.

Щёки вспыхивают багряным румянцем от нахлынувших воспоминаний. Катя хвасталась на уроке физкультуры в окружение своих подружек, что она встречается со спортсменом. И у них такой секс, что она уползает от него буквально на коленях, из-за его неуёмного аппетита. Если предположить, что это Марат, тогда многое становится ясным.

Не за мной он ехал, когда я находилась в такси. Не за мной пытался проследить, чтобы я благополучно добралась до дома. Его мнение обо мне весьма ничтожно, как о том листке, что я подобрала с грязного асфальта.

— Ой, Лика, — обращает на меня своё внимание Катя, отлепившись от Марата.

— Привет, Кать, — приглушённо шелестю в ответ я.

— Стоп, а вы знакомы? — смотрит, то на меня, то на Марата.

— Случайно вылетел, — показываю билет ей. — Вышла подобрать.

— А, ну да… Ты же на втором живёшь, — Катя устремляет свой взгляд на моё окно.

— Я, короче, пойду, — снисходительно улыбнувшись, разворачиваюсь к ним спиной.

Дойдя до подъездной двери, я какого-то чёрта разворачиваюсь, чтобы посмотреть на них. Они целуются. Секунда-две-три, а мне будто всё мало. Из ступора меня выводит всё тот же пламенный взгляд Марата. Целует другую, а смотрит на меня. Безотрывно. Наслаждаясь, какими-то своими внутренними демонами. Нет сил выносить ещё и это. Захожу внутрь.

— Лика, ты плачешь? — на лестничную клетку выходит Сонечка.

— Эмоций за сегодня много, — растерянно шепчу, утягивая её обратно в квартиру.

Глава 8

— Как твои дела, Лик? — Сонечка внимательно смотрит мне в лицо, когда занимает место напротив меня, в нашей студенческой столовой.

— Э-э-э… Всё хорошо, — вяло накалываю на вилку кусочек омлета, что уже давно остыл.

— Рафаэль так на тебя смотрит, а ты от него всё нос воротишь, — она наклоняется ко мне вперёд, чтобы нас никто не смог услышать. — Ты же не собираешься трусливо пропустить бой этого засранца, так и не представив ему своего парня?

— У меня нет «моего парня», — немного раздражённо отвечаю ей. — Я не собираюсь идти к Марату, чтобы в очередной раз потешить его самолюбие. Ведь, как ты не поймёшь, что он этим только довольствуется, подкрепляя свою веру, что он может манипулировать всеми, как ему хочется?

— Марат переспал с Катей, — горько усмехается Соня, глядя в мне в глаза. — Она сболтнула своей подруге, а та своей, короче и до меня дошло.

— Он волен делать всё, что захочет. В рамках, конечно, дозволенного, — с силой вжимаю подушечки пальцев в гладкую керамическую поверхность кружки с чаем.

— Если бы я тебя не знала, Лик, подумала бы, что ты его защищаешь, — Соня обиженно отводит взгляд в сторону, разрывая между нами зрительный контакт.

Иногда думаю, что я, как минимум на десять-пятнадцать лет старше своего биологического возраста. Или так сказалась на мне болезнь мамы, что пришлось взрослеть буквально по часам?..

Мимо нашего столика проходит компания наших однокурсников. Среди их есть Раф. Полным именем его редко кто называет.

— Девчонки, готовы к практическому занятию? — остановившись рядом, Рафаэль весело интересуется у нас.

— Конечно, — отвечает Соня первая ему.

— А ты, Лик, готова? — дёрнув уголками губ, он смотрит на меня.

Голубой взгляд с нескрываемой нежностью и заинтересованностью блуждает по моему лицу и планомерно останавливается на моих губах.

— Гипноз не моя самая сильная сторона, — слегка улыбнувшись, пожимаю плечами.

— Значит будешь моей подопытной № 15, — губы парня расплываются в широкой улыбке.

— Это как? — потрясённо выдаю ему.

— Тема практического занятия на сегодня «погружение в гипноз». На моём счету их уже 14, — облизав губы, смотрит уже с явной заинтересованностью во мне, как в «подопытной». Но у меня лишь ступор, а не желание подыграть.

— Раф, пошли, — ржут над ним парни. — Думаешь под гипнозом Лика станет более разговорчивой с тобой?..

— Давай попробуем, — хочу разрядить обстановку своим согласием, чтобы парни не сцепились из-за невинной шутки между собой. — Только потом не смейся.

— Я буду очень тактичен в своих вопросах, — развернувшись к парням спиной, он идёт вперёд, зрительно не отпуская меня. Какое ребячество! Так и упасть можно или другому навредить.

— Какой мальчик, — цокает языком подруга.

— Хороший, — соглашаюсь с ней, потому что Рафаэль действительно очень воспитанный молодой человек, но в компании парней ведёт себя достаточно открыто.

— Лик, ты поела? Может уже пойдём, а?..

— Да, Сонь, пойдём.

Практическое занятие по введению в гипнотическое состояние проходит в небольших отдельных комнатах. На этот период вся группа делится на три части: одни – изучают теорию, вторые – погружение в гипнотическое состояние, третьи – участвуют в тематических подборках. Сегодня я во второй группе, а Соня в третьей.

Поздоровавшись с педагогом, я прохожу в изолированный кабинет. Здесь не должно быть никакого шума, только влияние голоса и приёмов, что должны работать с головным мозгом, когда по факту я буду спать. Ужасно интересно, но не каждому дано.

На пороге комнаты появляется Рафаэль с мягкой улыбкой на лице. В нашей группе он уже довольно сильный гипнолог. За это его неустанно хвалят преподаватели.

— Готова?.. — прикрыв за собой дверь, он погружает всё пространство в приятный полумрак.

— Я тебе доверяю, — киваю ему на удобный стул около себя. — Приступим?

— Лика… — Рафаэль устанавливает со мной цепкий зрительный контакт. — Удивительная девушка, которая ни разу не согласилась пойти со мной на свидание.

— Это было единожды, причем на первом курсе, — смутно припоминаю свой отказ ему.

— Ты всегда держалась особняком, я просто не знал с какой стороны к тебе подойти, — дотрагивается до моего колено своим бедром. Случайно.

— Что изменилось сегодня?.. Почему… Это Соня? Да?.. — начинаю сердится на свою лучшую подругу.

— Думаю, тут всё сошлось, как и твоё согласие, — берёт в руки материал, который он хочет отработать на мне за этот короткий сеанс.

— Ты же не спросишь, почему я тогда отказала тебе? — рвано выдыхаю через распахнутые губы. Рафаэль опять на них смотрит. Становится не по себе от такого внимания именно к этой части моего лица.

— Расслабься, Лика, иначе у нас ничего не получится.

— Я просто отказала, потому что боялась отношений с мальчиками… — глухо выдаю своё признание ему.

— Лика, я тебе ничего плохого не сделаю, — зрительный контакт «доверия» установлен. — Ты в безопасности. Ты со мной. Доверься… — зона безопасности определена.

Пятнадцать минут гипнотического состояния воспринимаются моей ментальной оболочкой, как электрический импульс, позволяющий заглянуть за пределы своего мышления. Оно творит с подсознанием странные вещи. Я нахожусь на ринге, а это означит, что со мной играет уже воображение. Марат. Он в спарринге с Кириллом. Безумно красивый, мощный, грозный… Вопреки всему притягательный для меня.

Почему губы горят? Почему я ощущаю на них поцелуи.

Проснуться. Нужно немедленно уйти отсюда. Марат… Он смотрит в эту сторону. Он смотрит на меня?.. Как?.. Болезненно возвращаясь в своё физическое тело, я подтягиваю колени к груди.

— Лика, Лика… — гладит по голове меня Рафаэль. — Ты, что-то увидела?.. Всё было хорошо… А потом ты стала просить тебя вернуть.

— Всё хорошо. Спасибо тебе, — шепчу неразборчиво.

Глава 9

Рафаэль пригласил меня в кафе через улицу от института. В это время здесь не бывает много посетителей, поэтому я смело занимаю мягкий диванчик напротив панорамного окна.

— Ты уверена, что хочешь только какао?.. Или я могу взять ещё, что-нибудь на своё усмотрение? — обращается ко мне Раф, что до этого внимательно изучал доску, расписанную разноцветными мелками. Сейчас так модно стало писать позиции «меню», когда делаешь заказ напрямую у бариста.

— Держи, — протягиваю бумажную купюру чуть больше заявленной суммы за такой желанный мною напиток, но парень наотрез отказывается.

— Лик, — смеётся он. — Я не обеднею. Пусть, это будет маленькая компенсация за моё вмешательство в твоё подсознание.

Бариста, услышав фразу Рафаэля, стрельнул в меня шокированным взглядом.

— Он так шутит, — пожав плечами, я встаю на ныски кроссовок, чтобы прошептать на ухо Рафу: — осторожнее с такими словесными оборотами, иначе нас посчитают за сумасшедших и вызовут нам соответствующую помощь.

— А я их загипнотизирую, — жарко шепчет мне в ответ. — Веришь?..

Я не нахожусь с ответом, потому что на меня смотрят два вращающихся тёмных диска, полностью поглотивших радужку глаз. Часто моргая и перебирая комбинации букв, составляя их в слова, я туго соображаю и просто киваю невпопад. Добродушно ухмыльнувшись, Рафаэль расплачивается за наш заказ и неторопливо проходит к выбранному мною диванчику, на котором лежат наши вещи.

— Ты так смотришь… — осторожно присаживаюсь рядом с ним. — Я у тебя никогда такого взгляда не видела.

— Какого-такого, Лик?.. — Раф неторопливо подносит к своим умеренно пухлым губам бумажный стаканчик с горячим кофе.

— Он меня пугает и завораживает одновременно, — опускаю взгляд на поверхность идеально чистого белоснежного стола, а потом резко его поднимаю. — Не пойми меня неправильно, но это сильная энергия, которую ты можешь расходовать не так, как нужно.

— То есть в угоду себе? — предельно честно спрашивает он меня. — В угоду своим физиологическим потребностям?.. — понижает свой голос до мягкой хрипотцы.

— Я не отношу свой вопрос к какой-либо категории нужд, а спрашиваю абстрактно, — нахожусь с довольно расплывчатым ответом.

— Нет, я не применял свои «таланты», помимо практических кабинетов на нашей кафедре, — делает второй глоток он, не отводя своего взгляда от моих распахнутых губ, на которых застыл следующий, ещё пока немой вопрос.

Чтобы скрыть неловкую паузу, подхватываю свою кружку. С маниакальной жадностью осушаю половину сладкого содержимого в ней.

— Купить ещё?.. — насмешливо интересуется Рафаэль.

Пропустив мимо своих ушей его вопрос, я хочу немного разузнать о том, кто по мнению моей Сонечки сохнет по мне аж с первого курса. Если и воплощать коварный план моей лучшей подруги, то хотя бы со знакомым человеком, о котором знаешь больше пяти позиций из досье группы.

— Расскажи, почему ты делаешь упор на гипнотическом влиянии? — внимательно смотрю на него.

Рафаэль немного напрягается, но потом занимает более расслабленное положение тела, означающее, что он склонен развивать беседу в нужном мне направлении. Хорошо, что он не обиделся, что я проигнорировала его вопрос.

— Мне нравится владеть подсознанием человека и вытягивать из той области все их страхи, желания, недостающие пазлы из долговременной памяти. Меня будоражит, какую мощь я применяю, чтобы помогать людям познать себя, освободиться из оков закомплексованности, а также вспомнить-то, что нервная система пытается скрыть.

— Возможно и не нужно вытягивать из человека-то, что он пытается скрыть, — облизав губы, напускаю на себя серьёзный вид. — Так наше подсознание, возможно, защищает нас боли, чтобы мы вновь и вновь не переживали одни и те же события, расфокусируя на отвлекающие элементы нашего восприятия, — я проговариваю зазубренную фразу из учебника, и Рафаэль это сразу понимает.

Удивительно-то, что он потом не пытался продолжить данную тему, а деликатно переключился на «нейтральное», которое нас обоих удовлетворит и выведет на другую плоскость нашего общения.

— Слышал, что твоя мама идёт на поправку и скоро вернётся домой? — произносит немного приглушённо, создавая атмосферу уединённости между нами. Интересный приём в психологии, признаю.

— Да, скоро моя жизнь приобретёт насыщенные краски, — мечтательно улыбаюсь я, посматривая на часы. До следующей пары совсем немного осталось, да и преподаватель там очень строгий. Опоздание засчитывает, как прогул.

— Жаль, что в опере она больше не поёт, — его уголки губ плавно принимают отрицательное значение, выражающее скорбь. — Родители были на её выступлении, и они остались под большим впечатлением от вокальных данных твоей матери.

— Спасибо, — посылаю ему очередную улыбку я.

Ни я, ни он больше не задаём встречных вопросов, а просто сидим и смотрим друг на друга. Становится неловко и неуютно, по крайней мере мне. Из открытой сумки торчат корешки билетов на бой Марата. Предложить? Случай располагает.

— Не хочешь пойти со мной?.. — протягиваю один из билетов.

— Тебе нравится бокс? — удивлённо вскидывает брови Раф.

— Там будут мои знакомые, — уклончиво отвечаю.

— Кто же?.. — сужает он глаза.

— Макаров Кирилл. Знаешь его? — улыбка ползёт до ушей, когда я вспоминаю своего друга.

— Вы не вместе?.. А то получится глупая ситуация, — пропускает смешок. — Да, я знаю его.

— Он уже в отношениях с чудесной девушкой.

— Тогда компромисс, — легонько хлопает Раф в ладоши. — У меня дома планируются небольшая вечеринка с друзьями. Можешь пригласить Соню, — и снова в его взгляде понимание того, что мне нужна будет подушка безопасности, в виде моей лучшей подруги.

Рафаэль, приятный молодой человек, уверена, что и друзья у него такие же.

— Хорошо, — соглашаюсь я. — Только мы не надолго.

— Пошли, Лик. Скоро лекция начнётся, — подхватывает одной рукой наши вещи, а второй берёт меня за ладонь, выводя на улицу.

Глава 10

Рахманов Марат

— Как самочувствие? — краснея, интересуется наша новая врачиха. — Ничего не болит?..

— В паху чувствую напряжение, — смотрю на неё из-под полуопущенных ресниц. — Это сойдёт за жалобу?..

— Марат, — томно вздыхает она, будто в её тугих внутренних мышцах уже зажат мой член. — Я же не об этом…

— А о чём вы, Екатерина Петровна? — издевательским тоном интересуюсь у неё.

— Я не могу записать такую жалобу в твою медицинскую карту, — закусив нижнюю губу своими зубками, ждёт моего ответа.

— Нужен детальный осмотр, — растягиваю лыбу до ушей. — Начните с эрогенных зон, доктор.

Ох, бл*дь. Дурёха. Не знает строжайшее правило для боксёров, учинённое нашим тренером перед боем?.. Надо просветить, чтобы запомнила навсегда.

Встав между моих широко разведённых бёдер, юная докторица никак не ожидала, что её пуговицы на халатике разлетятся в разные стороны. С моей помощью, конечно.

Прижимаюсь губами сквозь тонкое кружево лифчика, прикусывая сосок. Взвизгивает. Прогибается в пояснице. Плющит от шока и предстоящего удовольствия, на которое она рассчитывает. Уверен, что такую порочную картинку она представляла в своей наивной головке. Но, вот, только не со мной.

Девица залипала на Кирилле, смотрела его спарринги, слюнями истекала, пока не увидела его Еву. Друг обожает свою светловолосую нимфу, и как коршун сам носится над ней. Провал, короче, её мечтам.

— Дверь закрою, — пытается она от меня отстраниться, но х*р там. — Мара-а-а-т, — стонет она в голос.

Повторно прикусив её сосок до боли и дождавшись нужной мне реакции, нахально улыбаюсь ей в лицо.

— С ума сошла?.. — морщу лицо, будто мне вообще теперь брезгливо с ней общаться. — Или быть отраханной на своём рабочем месте лучше увольнения за превышение своих должностных инструкций?

— Ч-что? — лупит на меня свои глазки она. — Как я работать дальше-то буду?.. — видимо, сейчас речь идёт о её халатике.

— Ваши траблы, Екатерина Петровна, — как ни в чем не бывало, поднимаюсь на ноги. — Хорошего вам рабочего дня, — хохотнув, чуть ли не с ноги открываю дверь.

Уверен, что в моей карточке докторша напишет всё, как нужно. То есть годен к соревнованию. Сегодня так… Разминка. Правда, с Гризли и разминка может показаться адом. Он выступает после серьёзной травмы, поэтому поработаю на лайте.

Шагая по коридору, взглядом цепляю «рыжика». Пришла. Она не могла не прийти.

— Рыжик, неужели… — на мгновение теряюсь, потому что это не она. Бл*дь, мой рыжик натуральный, а этот рыжик крашеный. Бл*дь «мой», звучит даже отторгающе.

— Можешь меня называть рыжиком, — переходит на флирт девчушка. — Так даже сексуально.

— Терпеть не могу ржавчину на волосах, — ухмыльнувшись, шагаю дальше. Чердак потёк, что ли? Сентиментальности попёрли. Грубым трахом залатаю.

На ринге всё чётко до мелочей: советы тренера, дополнительные сверки спортсменов, приветствия… До банальности, до автоматизма.

— Потанцуем?.. — дразню Гризли вместо приветствия. — Жаркое танго в нашем исполнении взбодрит цыпочек.

— Ноженьки боюсь отдавить, малыш, — бьёт меня по перчаткам он.

— Ведёшь первым ты, — облизываю кончиком языка губы.

— Мудак, — недобро усмехается суровый мишка.

Спровоцировал – знаю. Пусть, побесится и покажет, где у него есть слабое место. Выжидать, чтобы потом напасть и добить. Изумительная тактика. Напоследок смотрю на тех, кто пришёл поглазеть и насладиться зрелищем.

— «Рыжик», — слетает с моих губ, когда я вижу её.

Взгляд на неё. Прицельный. Жадный. Поглощаю всю без остатка, и похер кто с ней сидит рядом. Она не его. Не-е-ет.

Теперь я смотрю на того, кого она притащила. Он выдерживает мой взгляд, причём стойко. Интересно… Оставлю его себе на закуску.

Бой с Гризли – топтание на месте. То ли он меня уже хорошо знает, то ли разработал тактику относительно меня. Я пластичен, я могу подстроиться. Разумеется, он не выдерживает первым. Срывается. И я срываюсь. Удар за ударом. Каждая пролитая капля пота ускоряет мой путь к победе. Моя победа близка, и он это знает, потому что уже выдохся. Старая травма не даст ему шанса выиграть, а Гризли не дурак, чтобы продолжать этот бой.

Победа. И чем громче овации, тем ярче вкус моей одержимости. А рыжая станет её венцом сегодня. Эта стервочка в обличие ангела получит за все свои выходки.

— Здорово, рыжик, — предстаю перед её невинно-порочным взором. — Пришла посмотреть на настоящих мужиков?.. — нарочито громко произношу.

— Рафаэль, — протягивает мне раскрытую ладонь. Игнорю.

— Чего челюсть уронила, рыжик? Бить твоего сморчка я не буду, а то убью, — кайф наблюдать за тем, как она злится на меня, проявляя несвойственную ко мне ненависть. Зачтено.

— Поздравляю с победой, — что-то трепыхается рядом с ней. Опять же не замечаю. Её эмоции пью. Жадно. Захлёбываюсь. Как много-то. Шатает нехило.

— Рафаэль, ты же видишь, что он не в адеквате, — шелестит бестия, поглаживая его руку. — Посмотрим на Кирилла и пойдём.

— О-о-о, — прихожу на выручку сам себе. — Я не просто так к тебе подошёл, рыжик. Помощь нужна Кириллу с Евой. Траблы, любовь-морковь и все дела. Ну, не откажешь же другу в своих психологических примочках? — ловлю на живца её.

— Я к нему подойду после, — уверенно отвечает, глядя на меня. Су-у-ка, бесит меня. Заводит. Выносит мозг только взглядом. Неповиновение и презрение одновременно. Я заставлю её встать передо мной на колени. Скоро.

— Траблы сейчас, — подначиваю, зная её отношение к Кириллу. — Ну, ладно… Скажу, что ты отказала, — демонстративно разворачиваюсь, считая до трёх. Для неё достаточно. Один-два…

— Стой, — восклицает она. — Сейчас подойду.

Оставив приторную парочку одних, я наблюдал со стороны, как она переговаривается со своим напомаженным кеном. Что даже не чмокнет её на недолгую разлуку?.. Вот, и первый прокол – никакая они не пара.