Я (не) твоя пара, двуликий! или Игры со временем

Глава 1

Снежана

Ульяна смотрит на меня широко распахнутыми глазами и хватает ртом воздух, на её лице такое изумление, возмущение и нечто похожее на восторг, что не будь я сама в столь мрачном настроении, разразилась диким хохотом, а затем непременно засняла ведьму на смартфон, но мне совсем не до веселья.

— Снежка, ты в своем уме? — наконец выдыхает Ульянка. — Какое: помоги переместиться в твой, Льянка, мир? Зачем? Почему? Нет, не так: ты, что, поганка мелкая, меня в могилу решила свести?

— Почему сразу в могилу, — ворчу, ковыряя подлокотник кожаного кресла. — И ничего не в могилу. И не поганка я!

— Ага! Ещё какая поганка! Да если Динушка узнает о твоей возмутительной задумке – он мне голову открутит только за то, что ты мне это сказала, а я не побежала ему сразу об этом докладывать, а если узнает, что я тебе помогла, то всё, хана, он меня убьет, воскресит и затем снова убьет, и так до бесконечности!

Невесело усмехаюсь про себя, слыша знакомую фразу про «убьет и воскресит до бесконечности» — это Льянка от тети Алекс нахваталась, с которой крепко сдружилась. Мне Александра тоже очень нравилась, классная тетка и детишки у неё просто чудо. Хотя Алекс в своё время пришлось такие ужасы пережить, что лично у меня до сих пор мороз по коже от той истории. Потеребив косу, язвительно бурчу:

— Ага, конечно. Будто этому оборотню есть до меня дело. Он на меня и не смотрит, Льянка, я для него так, дитя малое, за которым нужно приглядывать, и то лишь потому, что папа попросил. Так что не сделает он тебе ничего. Максимум поворчит и вообще даже рад будет избавиться от обузы.

Ульяна Лисова – пара дяди Адриана, лучшего друга моего папы и иномирная ведьма — досадливо стонет, сжимает пальцами переносицу и бормочет под нос нечто невразумительное, полагаю, на языке своего мира.

— Ну, да, как же. Как же. Снеж, вот ты вроде бы уже взрослая, а такая еще малая, ужас. Да твой Картен возле тебя так и вьется, уже не знает, с какой стороны к тебе заехать и на каких конях! Ты глаза-то разуй, беглянка несчастная! Но ладно Картен твой, а об отце с матерью ты подумала? Да Айсар поседеет, если узнает, что ты в Реа* лыжи навострила, а Ларка? Она меня покусает, несмотря на то, что простой человек, я знаю, о чем говорю.

(Реа — магический мир, родной мир Ульяны Лисовой. Ведьмы. Альтернативный миру Аррет, Земле и Терре. Подробнее в истории Ульяны и Адриана: «Лис. Аромат Пары»)

Упрямо поджимаю губы и отвожу взгляд на окно, где вовсю метет снег, тяжко вздыхаю. Люблю эту пору года, когда вот так падают с неба большие и мягкие хлопья снежка, когда сугробами усеяны все улицы и можно с набега зарыться ирбисом в это дивное чудо, когда Новый год на носу и украшено всё яркими огоньками, ели в голубых и желтых фонариках, всякие скульптуры – символы Нового года, запах пряной корицы и мандаринов, ожидание чуда… Жаль, в Столице зимы очень короткие, зато в Ранийске этого добра — каждый день.

На меня нападает тоска. Этот Новый год точно будет отличаться от всех предыдущих, как минимум тем, что никаких чудес я не жду, их не будет, а запах мандаринов и ладана слишком ранит, ведь так пахнет он, тот, кто мне дорог и кому так сильно безразлична я. Маленький глупый котенок, досадная неприятность.

К плечу осторожно прикасаются пальчики Льяны.

— Снеж, совсем плохо, да? Ты же знаешь, ты можешь мне всё рассказать, и это останется только между нами.

Неопределенно мотаю головой и говорю искренне:

— Не могу я здесь находиться больше, Ульяна. Вот здесь давит, — прикладываю руку к груди. — И дышать тяжело. Не могу видеть его и знать, что он никогда не будет моим.

— Да с чего ты взяла?! — возмущенно взвизгивает ведьма.

Улыбаюсь краешком губ, а перед глазами проносятся события этого утра, когда моя жизнь окончательно перевернулась с ног на голову и потеряла все яркие краски.

Глава 2

Ввиду оборотничьей снежной породы мне частенько бывает жарко даже зимой, и окна у меня всегда нараспашку. К маме утром должна была приехать знакомая оборотница, они год назад познакомились в нейтральном поселении и пусть не крепко, но сдружились. Миру – так звали эту девушку, я толком не знала, предпочитая не вмешиваться в приятельские отношения мамы, но не удивилась, когда из окна услышала звонкий смех, зато меня насторожило другое: знакомый голос с подозрительно бархатными нотками. Конечно же, я его сразу узнала – Дин Картен.

Как не узнать голос того, о ком втайне грезила последние несколько лет, по-детски глупо надеясь, что именно этот таинственный оборотень — моя пара и, смешно признаться, уже заочно нас поженила и обзавелась милыми котятками. К своей досаде, какой зверь Дина, я понятия не имела. Никто об этом не знал, ведь Дин Картен никогда и ни при каких обстоятельствах не оборачивался, даже когда те обстоятельства были ну очень серьезного характера. Однако мы знали, он оборотень, чуяли его природу, единственное, его зверь… мягко говоря, необычен. Но не об этом сейчас.

Тогда я и осознать себя толком не успела, как уже стояла у окна и обескураженно таращилась на воркующую девушку, которую к себе неоправданно тесно прижимал Дин, а в то, что произошло дальше, я не могла просто поверить: они поцеловались! По-настоящему, прям вот как бывает в кино, как папа целовал маму, думая, что я не вижу их обжиманий.

При виде того, как мой Дин вероломно засасывает губы этой Миры, в ушах грохотал и трещал осыпающийся мелкими осколками стеклянный замок моей к нему хрупкой любви. Смотреть на лобзания парочки было тошно, в принципе меня и затошнило, а в грудь будто всадили острый кинжал и провернули для верности. Осквернив ни в чем не повинный фаянс, я быстро оделась в специально зачарованную нашей ведьмой одежду и сбежала к ней самой. И вот я здесь.

Ульянка ошеломленно хлопала глазами, переваривая мой рассказ, пару раз её губы размыкались в попытке нечто сказать и вновь плотно сжимались, ведьма анализировала, раскладывала моё признание на атомы и выдала вердикт:

— Дин, конечно, засранец, но, может, ты всё не так поняла?

— А как ещё это можно понять?

— Ну, что эта девка сама на него накинулась, а Картен просто опешил от такой наглости, потому и сразу не отодрал от своего легионерского тела эту козу.

— Я не уловила, кто из них кого первым принялся засасывать, но это неважно, — говорю мрачно и очень решительно. О том, что и раньше имела сомнительную честь наблюдать, как вокруг этого легионерского тела крутятся самки, решила умолчать, да и вспоминать тошно. — Я устала, Льян. И хочу отдохнуть, я сочла, что твой мир очень подходит для первого отпуска. У тебя там как раз канун Нового года… И в конце концов, я совершеннолетняя оборотница и имею право сама принимать решения, где мне отдыхать и с кем!

Ульяна примирительно выставила ладони.

— Ладно, не распаляйся. Я тебя услышала. Раз ты всё так твердо решила, так тому и быть, приходи завтра.

Озадаченно покосилась на ведьму. Льянка возмутилась:

— Ты, что, думаешь, я открываю порталы по щелчку пальцев?! Я несколько месяцев порталы не открывала. Это не так просто, мне нужно подготовиться. Не хочешь же ты вместо моего мира в какой-нибудь другой улететь или вообще располовиниться в каком-нибудь дереве. Приходи завтра.

Задумчиво киваю. В целом, это даже хорошо. Я ведь толком и не собралась.

— И это… Матери хоть скажи, мне, знаешь ли, не хочется почувствовать, каково это — быть препарированной лягушкой.

— Конечно, родителям я обязательно скажу. Не волнуйся, чету Фрост я беру на себя.

— Ладно, надеюсь, я об этом не пожалею, а ты подумай ещё хорошенько, может, ни к чему такие радикальности, а? В этом мире тоже много мест, где можно хорошо отдохнуть, нейтральное поселение, например. Твой дядя Райан будет рад гостье в твоем лице. Или Фрайзен Дол Леонардо, с Алиной повидаешься.

Мрачно прищурилась, и Льянка невинно улыбнулась.

— Ну, что? Подумать ведь никто не запрещает.

— Хорошо, — нехотя согласилась. — Подумаю.

— Но останусь на своем, — закончила тяжело Льяна. — Ясно всё с тобой. Ну, а что твой Дин? Что, если он тебя не выпустит из дома или прискачет сюда вслед за тобой и разнесет здесь всё к демоновой бабушке?

— Конкретно завтра не прискачет, я знаю, что в ближайшие пару дней он будет занят в бункере, тренируя новых вердентов*.

— Посмотрите на неё, какая цаца, и всё-то она знает, — насмешничает Льянка.

Усмехаюсь, как же не знать, когда тебя окружают «бункерные» оборотни, уши-то есть. Кошусь на время:

— Мне пора. Приеду к тебе часиков в одиннадцать, нормально будет?

Ульяна махнула рукой.

— Заезжай. Но ты это… только обдумать ещё раз всё не забудь с толком, расстановкой и всё такое.

Подарила ведьме улыбку и покинула гостеприимный дом, в дверях столкнувшись с Адрианом – мужем Ульяны и… Дином Картеном, чтоб его. И взгляд моего загадочного няня не предвещал ничего хорошего и был ну очень подозрительным. Запахло подпаленным жареным, терпеть не могу жареное, предпочитаю прожарку «extra rаre».

Глава 3

Утро того же дня

Дин

Наблюдаю на стрельбище за тренировкой своей группы вердентов. Парни совсем зеленые из касты людей, но стараются – из разряда глаза боятся, а пальцы жмут на курок. Попадают в мишень далеко не все, однако есть и довольно впечатляющие для первого раза результаты. Обвожу взглядом команду, замечая незначительные огрехи в безопасности.

— Донаван, наушники поправь, съехало одно ухо. Кэрс, приклад выше, доктор Бауэр замучается тебе синяки сводить. Мельковски, очки не для красоты нужны, глаза рикошетом выбьешь и отправишься на пенсию раньше, чем заступишь на службу, — прохожу мимо будущих бойцов.

— Есть, сэр, — бурчат мальки.

Останавливаюсь за спиной Левко. Семь попаданий из десяти, тот самый впечатляющий результат. Парень отстреливает магазин, попав ровненько в центр ещё два раза, итого девять из десяти. Кладу мальчишке ладонь на плечо. Левко по-военному оборачивается, припоминаю его дело. Дед его был военным, понятно, откуда такие умения. Натаскал.

— Отдыхать.

— Сэр? — озадаченно хлопает ресницами боец, косясь на греющую уши группу.

— Я отстранен от тренировки?

— Я сказал тебе: иди отдыхать, Левко. Час перерыва на обед, затем подойдешь во вторую серверную к мистеру Фросту.

Мальчишка сбледнул, облизнул пересохшие губы. Вынул из нагрудного кармана карточку-допуск и протянул парнишке двумя пальцами. Глаза у парня обескураженно округлились, от ряда бойцов послышался завистливый вздох.

— Переводишься на локацию первого уровня, — поясняю то, что и так знал каждый на полигоне, но таков регламент старшего – учить и объяснять. — Если пройдешь программу с хорошими результатами, дам перевод в запасной батальон, пока запасной.

Что уже очень хорошие шансы на зачисление в один из отрядов Управления.

— Спасибо, сэр, — отдает честь. — Я не подведу вас.

— Шагай, Левко. Фросту привет, — усмехаюсь. Вот Лео обрадуется.

Парень сглатывает и, прижимая к груди карточку как великую драгоценность, чешет к лестнице, в дверях сталкивается с Адрианом, отдает честь лису, пропуская старшего вперед себя.

— Не отвлекаемся, — бросил команде негромко. Защелкали курки, свист патронов. Глянул на часы: на нулевке в оружейной меня ожидала ещё одна команда пока теоретиков и чистильщиков стволов, как раз время проверить, как у них там дела обстоят.

Адриан насмешливо глянул на вердентов.

— Нянькаешься?

— Как и всегда. Что хотел?

— До тебя Ларка дозвониться не может, ищет с собаками, уж не знаю зачем, не сказала. Просила перезвонить.

Задумчиво покосился на лиса: он лгал, только я не мог понять, где и зачем.

— Телефон в оружейной. Пригляди за группой, скоро вернусь.

Или нет.

— Эй, мы так не договаривались! Дин! — орал мне лис в спину. — Засранец! Что уставились? Работаем, парни. Работаем. Мишени сами себя не расстреляют.

В оружейной, исключая щелчки перезаряда и металлический звон, царила полнейшая тишина. Эта группа состояла из полукровок и парочки чистокровных оборотней. С нашей братией мне работать комфортнее по определению, с ними нет никакой мороки, за них не переживаешь, что могут случайно прострелить себе ногу или глаз, а ты получишь подарком труп от заражения, потери крови или болевого шока.

Парни сами собой поделились на группы, четверо почти что синхронно чистили стволы, следующая четверка перезаряжала и разряжала, ещё одна разбирала патроны по калибру, трое из последней микро-команды раскладывали по небольшим коробкам магазины и спецовку защиты, последний, Лирански – самый младший брат Димитрия, моего хорошего друга — монотонно-тихо зачитывал постулаты обращения с огнестрелами.

— Ставьте ружье на предохранитель каждый раз, когда берете его в руки.

— Всегда держите винтовку стволом вниз.

Лирански мимолетно вскинул на меня взгляд. Кивнув оборотню, достал из ящика стола гаджет, убедился, что Илария Котикова-Фрост мне в самом деле звонила более десяти раз. Хмуро набрал абонента, Лара подняла моментально, будто только и ждала моего звонка.

— Дин, привет, — раздалось взволнованное по ту сторону трубки. — Ты сильно занят?

Вышел в коридор.

— Что случилось?

— Э-э-э, ничего такого сверх особого. Ты только скажи: сильно занят или не очень?

— Смотря какой вопрос.

— М-м-м, такое дело… Помнишь мою знакомую из нейтрального Миру Кетар?

— Допустим.

— В общем, она ехала к нам, ну, в смысле, к нам с Айсаром домой, ко мне…

— Короче, Лар.

— Да-да. У Мирки по дороге примерно в сорока километрах от Столицы сломалась машина, говорит, на этой дороге почти нет попутных, чтобы помогли ей с починкой или докинули до города, хорошо, хоть сеть ловит, ей-богу. Айсар с Бером умчались ещё часа два назад по вопросам фирмы, Адриан сказал, что очень сильно занят, до Димитрия я не дозвонилась, ну, вот, тебе звонила.

Глава 4

Перед тем как уйти, заглядываю к начальнику на первую локацию, Леонардо на пункте контроля, расслабленно наблюдает за программой Левко.

— Как он?

— Справляется. Пропустил пару ножевых, но там царапины.

— Ясно. Я отлучусь. За вердентами Адриан присмотрит.

— А Адриан об этом знает? — усмехается начальник.

Пожимаю плечами, бросаю мимолетный взгляд на центральное окно, где Левко так сосредоточенно отстреливает нападающих, что не замечает врага за спиной и получает ножевое в горло. Фрост отключает программу. Вещает механический голос сервера:

— Симуляция завершена. Удачное прохождение тридцать процентов, провал семьдесят. Состояние бойца удовлетворительное. Помощь врача не требуется.

Левко понуро сжимает в руке разряженный ствол и ждет приговора.

— Дай ему ещё один шанс, — прошу Стража. Леонардо хмурится и машет рукой.

— Повторная аттестация через два часа. На отдых, боец. Картен, через какое время вернешься?

— Не стану загадывать.

Покидаю пункт и сталкиваюсь в коридоре с недовольным Адрианом, Фоксайр скалит клыки:

— Я не понял, ты, что, собрался бросить перваков на меня? Дин, у меня и без того работы по горло! А еще Ульянке подарок купить, у нас небольшая годовщина, между прочим. Дин! Картен, мать твою! — несется за мной огненный лис.

— Нужно было соглашаться разобраться со знакомой Иларии, заодно и подарок прикупил, но ты же сильно занят, не так ли? — подмигиваю другу.

— Злостный поганец, — бурчит лис и, засунув руки в карманы, уныло бредет к стрельбищам.

Подъезжаю к точке геолокации. Показания этой Миры пока сходятся, на этой трассе машин почти что нет, замечаю красный седан на заснеженной обочине с худенькой койоткой на капоте. На приборную панель поступает звонок от Иларии. Иногда у меня складывается ощущение, что пара Айсара обладает даром прорицания, но нет, обычный человек.

— Дин, ты прости, что я тебе так часто наяриваю, но что там у тебя? Нашел Миру?

— Нашел. Привезу через четверть часа.

— О, хорошо. Спасибо тебе большое.

— Снежка дома?

— Ага. Спит. Она будет рада тебя видеть.

Хмыкаю. Сомневаюсь. В последнее время девочка меня откровенно избегала, огрызалась, бунтовала, а я не мог взять в толк причины такого поведения. Я никогда Снежану не обижал, старался во всём помогать, наставлять, и вот как раз в последнее время вся моя помощь и вообще любое слово воспринималось в штыки. Айсар предположил: я слишком крепко закручиваю гайки, занянькал настолько, что Снежа не воспринимает меня как мужчину, скорее досадный элемент своей жизни. Я принял решение отстраниться и вернуться к работе. Не знаю, на что я надеюсь, но, может, хоть так Снежа поймет – я не её надзиратель.

И с истинностью тоже большие проблемы. Её между нами попросту нет, несмотря на стойкое притяжение.

Поравнялся с седаном, приспустил окно, в которое тут же всунула голову койотка.

— Мира Кетар?

— Так точно, сладкий. Ты — мое сопровождение?

Поморщился.

— Запрыгивай.

Девчонка послушно влетела в машину и пристегнулась, тряхнула распущенными волосами, накручивая одну прядь на палец, от неё веяло смесью любопытства, возбуждения и гадливости. Неприятная дамочка.

— А что с моей тачкой?

— Заберут.

— А ты немногословный, да? Как тебя зовут? — её ноздри затрепетали, девчонка чихнула и вжалась лопатками в спинку кресла. — Ты вообще что такое? Никогда тебе подобных не встречала.

— Я люблю тишину.

— Эм-м, ладно, мистер Опасный Секси. Поняла, не пристаю. Ага, я хорошая девочка.

Развернул машину по направлению к городу. Надолго эту Миру не хватило, трещала по пути без умолку о всякой чепухе. Когда в зеркале словил отражение своих пульсирующих зрачков, отключил слух, чтобы не поддаться звериному желанию: разблокировать дверь со стороны пассажирки и выпнуть её на полном ходу. Зря, поскольку эта ненормальная отчебучила на участке Иларии то, за что её, мягко говоря, следовало придушить.

— Это Ларкин домина? — восхищенно ахала койотка, вертя головой.

— Иларии и Айсара Фрост.

— Здорово, классный ландшафт, надо бы не забыть попросить у неё номерок дизайнера, ой… — Кетар споткнулась и полетела носом в снег. Машинально придержал её за конечность, дергая на себя. Койотка сипло выдохнула и прильнула ко мне, впиваясь губехами мне в рот и когтями в волосы.

И самое хреновое. Свидетелем этого представления стала Снежана, чьё обескураженное, с ядовитыми нотками обиды внимание почуял кожей. Зверь рванул с цепей, на девичьей шее сжалась моя ладонь, слегка придушил, прежде чем оторвать идиотку от себя и встряхнуть на вытянутой руке, зрачки оборотницы испуганно расширились.

— Не следовало этого делать. Какой мотив твоего опрометчивого поступка?

Глава 5 

Дин

Спустя несколько часов меня одолело странное волнение, оно мешало концентрации и сбивало с толку. Поддавшись интуиции, связался с Иларией:

— Да, Дин? — голос Лары дрогнул. — Что-то случилось?

— Ты мне скажи. У вас всё нормально?

— Вроде бы. Только... Только Снежки дома нет.

Напрягся, под ладонью треснула приборная панель, поспешно отдернул руку.

— Где она может быть? — поинтересовался максимально спокойно.

— Я не знаю, — рассеянно лепетала Лара. — Я даже не знаю, в какое время она ушла. И… Дин, нет некоторых её вещей. Что-то я очень распереживалась. Снежка бунтарка, особенно в последнее время, но она редко когда уходила из дома, не предупредив меня или кого-то из домашних. Номер её не отвечает.

— Ясно. Я найду её.

— Дин... Спасибо.

— Постарайся не волноваться, Илария. Тебе вредно.

— И ты уже знаешь, — кисло отозвалась Лара.

— У меня отличный слух.

— Ну, да. Оборотни, ничего не скажешь. Насчет Снежки... Держи меня в курсе, ладно? Айсар пока не знает, не хочу его волновать раньше времени, ещё ведь даже не вечер. Не думаю, что Снежа что-то дурное задумала, она у нас не такая, ты же знаешь, скорее снова взбунтовалась, у неё сейчас период такой, похлеще причуд беременности, уж поверь.

Кому ты рассказываешь, Лара.

— Я тебя услышал. Перезвоню.

— Да-да, буду ждать.

Отыскав Стража в серверной, с порога попросил:

— Лео, можешь глянуть, где сейчас Снежана Фрост?

Леонардо удивленно выгнул бровь и кивнул.

— Могу. Что-то случилось?

— Не особо.

— Тогда в чём дело?

— Снежана сбежала из дома и не сообщила близким, куда направилась.

Фрост фыркнул:

— Напоминаю наседкам: Снежана Фрост — совершеннолетняя оборотница. Имеет право никого не предупреждать о своих перемещениях.

— Знаю. Проверь.

— Проверил уже, сам смотри, — Страж указал на маячок, затем расширил зону местоположения.

— Очень знакомый адрес.

— Особняк Фоксайров.

— Конец детектива. Снежка твоя у Ульяны.

Хлопнув Лео по плечу, поторопился к Адриану, он как раз собирался чалить домой. Однако когда мы подъехали к его дому, то застали как раз покидающую особняк Снежану, и какая-то отчаянная решительность на лице малышки мне не понравилась. Заметив меня, Снежа побледнела, инстинктивно отступила назад и гордо вздернула подбородок, презрительно скривились красивые губы.

Так, всё. Хватит.

— Снежа, иди-ка сюда на минуточку.

Глава 6

Снежана

— Привет, дядя Адриан. Ульянка, позвоню! — успеваю крикнуть.

Дин цапнул меня за локоть и самым бессовестным образом под насмешливое внимание лиса и сочувственное — Ульяны потащил к парку, как нашкодившего ребенка малого, какой позор, честное слово. Ещё бы за шкирку вздернул, кошмар.

— Отпусти меня, наглая меховушка, — шиплю разъяренной кошкой, выкручиваясь из стальной хватки. — Отпусти. Дин, блин!

— Не вертись, — ворчит Картен, дотаскивая до лавочки и насильно усаживая на неё. — Отпустил.

Отпустить-то отпустил, да только навис надо мной грозной скалой, скрестил на груди мощные руки, и прищур этот зеленых глаз — точно в душу оптический прицел. Как же он меня иногда раздражает, просто тоска.

— И что это за представление? — поправляю перекосившуюся дубленку. — Чего бесишься?

— А как не беситься, Снежана, если ты ведешь себя, словно бестолковый ребенок? Убегаешь из дома, никому ничего не сказав, мать вся извелась, волнуясь за твою шкуру. Что с твоим телефоном?

У меня от изумления и легкой обиды приоткрылся рот.

— Разрядился он! То есть, так, да? Я для тебя всего лишь бестолковый ребенок? — возмущенно вскидываю на наглеца голову. — Бестолковый?! То есть, я, по-твоему, дура без мозгов, так?

Картен морщится, словно лимон кислый жует.

— Я не то имел в виду, Снеж, не передергивай.

— А я не передергиваю, я повторяю твои же слова, точь-в-точь.

— Я никогда не считал тебя дурой.

— А бестолковым ребенком, значит, считал. Весело, что.

У Дина вот-вот пар из ушей повалит, а морда по-прежнему непроницаемая, холодно-убийственная, как и всегда. И вот я понимаю: другой на моём бы месте уже обделал штанишки, вон – Ульяна бледная как полотно и Адриан тревожно хмурится, а я монстра этого не боялась никогда.

— Короче, Дин, какие ко мне претензии? Я всего лишь съездила к подруге, а что не предупредила домашних, так я девочка уже большая, мне двадцать три, не пятнадцать, да, чтобы кого-то предупреждать, вот если бы я собиралась куда-то на несколько дней, тогда бы и предупредила. Что-то ещё?

Оборотень по-прежнему непроницаем, в зелено-желтых красивых глазах — дичайший холод, колкий, порезаться можно, только фонит от него растерянностью, досадой и тоской, да так, что самой выть хочется, и вот, как обычно, не понимаю, почему я его так крепко чувствую, ладно, если бы парой мне был, так нет же! Не пара!!! Мой зверь к нему равнодушен, спит вон и в ус не дует, и насрать на вкусный запах властности, опасности и суровой дикости с нотками крови и могильного холода.

Вздыхаю, поднимаясь с лавочки и оказываясь лицом к широкой груди:

— Если молчишь, то претензий, как понимаю, больше нет. Я пойду. Мне домой пора. Мама заждалась. Сам сказал.

— Со мной поедешь. До дома подвезу.

Скрежещу зубами.

— Нет, — вскидываю голову к колкой зелени.

Картен хмурится.

— Я тебя не спрашивал.

— А кто ты мне такой, Дин Картен, чтобы решать что-то за меня? — тычу пальцем в монолитную грудь, черт, хоть бы палец не сломать. — Кто ты мне такой, Дин Картен, чтобы лезть в мою жизнь? Кто ты мне такой, Дин Картен, чтобы следить за мной? М?

Он каменеет, взгляд такой, какого я ещё никогда не видела, и вот тогда мне на секундочку становится страшно.

— Верно, — шепчу одними губами. — Никто. Ты мне никто – Дин Картен. Ни брат, ни друг, ни уж тем более предначертанный, так… Ах…

Этой машине для убийств надоело выслушивать меня, и он просто вздернул меня на плечо задницей кверху. Спасибо, хоть не шлепнул по ней.

— Ты права, тебе я никто. Но друг твоей семьи. И обещал твоей матери, что доставлю тебя домой в целости и сохранности. На этом всё, Снежана.

— Ненавижу тебя, — шепчу тихо, собственно, совершенную ложь. Картен вздрагивает и по-прежнему продолжает шагать ледоколом к черной тачке. Вижу чету Фоксайров и весело машу рукой, делаю жест Льяне о созвоне, та медленно кивает и, видно, втайне надеется, что я всё-таки не позвоню.

Наивная.

Теперь, теперь вот точно, я решила окончательно. Сам виноват. Сволочь.

Глава 7

Затащив меня в машину, бессовестный оборотень мягко застегнул на мне ремень безопасности, дернул, проверяя крепление, и сел за руль. Напоследок жестом попрощался с Адрианом, завел мотор, выгоняя тачку на дорогу. Мою ласточку, как понимаю, потом пригонит кто-то из его команды, главное, чтобы к этому вечеру, впрочем, на крайний случай папину возьму. Молчим. Правда, недолго.

— Снеж, что с тобой происходит? — тихо спрашивает у меня.

— А что происходит? — смотрю в окно. — Ничего не происходит, кроме твоего отвратительного ко мне отношения.

Краем глаза замечаю, как Картен мрачно поджимает губы.

— Ты не права, я хорошо к тебе отношусь и даже больше.

— Ну, да, конечно, — бурчу язвительно. — По-твоему, выставлять меня истеричной малолетней неразумной идиоткой — это хорошее отношение? Интересно.

— Я не имел никогда цели обидеть тебя, мне жаль, если я когда-то задел твои чувства.

Хмуро кошусь на оборотня.

— Что я сделал не так? Почему твоё ко мне отношение изменилось?

Вдоль позвоночника холодок.

— Ещё полгода назад мы тепло общались, вместе отдыхали. Когда всё пошло по… не так?

А вот про наше время упоминать не следовало. В глазах защипало, в груди щемит. Когда? Может быть, тогда, когда я увидела виснущих на тебе баб! Обвешивался ими, как игрушками на елку, и довольный ходил. Фу. Аж тошнит.

Ничего такого говорить не стала, вот ещё, подумает: ревную тут его, только жалости мне не хватало для полного счастья.

— Снеж… — его широкая ладонь поверх моей, переплетает наши пальцы, а я уже в таком состоянии, что просто вот сейчас сорвусь и разрыдаюсь.

— Не трогай меня, ладно? — зло скидываю наглую конечность. — Не надо.

Картен прикрывает длинные ресницы, дергается кадык, он медленно кивает.

— Хорошо, будь по-твоему. Если захочешь поговорить, ты знаешь мой номер.

Между строк: когда повзрослеешь для нормального разговора. Гад.

— Только прошу, Снежана, не вздумай творить глупости. По-хорошему прошу. По-плохому тебе не понравится.

От всплеска адского адреналина меня аж подбрасывает. Такого он никогда мне не говорил. Никогда. Потрясенно гляжу на убийственно спокойного оборотня и понимаю: по-плохому мне… понравится. Сглатываю и отворачиваюсь вновь к окну, в отражении ловя кривую усмешку Картена. Гад. И всё-таки он у меня гад. И жаль, что не предначертанный. Если бы мы были парой, до дома бы не доехали или опоздали как минимум на несколько часов, потому что этот оборотень показывал бы своей своенравной паре, что такое… по-плохому. И почему меня это так заводит? Вот точно позорище.

Ноздри Картена трепещут, лицо принимает хищное выражение, меня снова подбрасывает, колет всё тело и особенно низ живота иголочками и тянет истомой. Я понимаю, что дёргаю опасного хищника за усы, но это физиология, с которой ничего не поделаешь.

…Мы въезжаем в наш частный сектор.

— Как же ты сладко пахнешь, моя Снежа… — от хрипа меня уже не подкидывает, а трясет. Впиваюсь когтями в сидение. Испортила обивку? Да насрать. — Как жаль, что ты… не моя.

Что такое — взлететь к небесам и одномоментно рухнуть наземь? Это очень больно. Так больно, что просто сдохнуть, и я сдыхала, морально умирала под скулеж собственного зверя. Ей тоже больно, хотя она искренне не понимает, за что.

— Да. Дядя Дин. Не твоя. И никогда не буду. Мне пора. Веселись, — бормочу не совсем связно и выпрыгиваю из машины. Весело машу вышедшей за калитку маме. — Ну, пока.

Хлопаю дверцей под треск оплетки руля.

Глава 8

Визг покрышек, и мы с мамой у дома одни. Мама растерянно глядит вслед тачке Картена и оборачивается ко мне.

— А-а-а… Между вами двоими снова что-то случилось? — бормочет, с тревогой изучая моё лицо. — Что на этот раз, Снеж?

— Нормально всё, мам, — говорю устало и тяну родительницу во двор нашего особняка, закрываю на замок калитку. — Папа дома?

— Нет ещё, к ужину собирался приехать.

— Хорошо, — всхлипываю и кидаюсь на грудь опешившей маме, крепко обнимаю самое дорогое и любимое существо. Мама обескураженно хлопает ресницами, гладит по волосам.

— Снеж… Снежка, ну, что такое? — воркует, а мне от этой нежности ещё больней, и я уже не просто всхлипываю, а рыдаю. — Девочка моя, ну, что ты? Не трави мне душу, малышка.

— Прости, — утираю слезы и улыбаюсь сквозь них. Мне стыдно. Мама в положении, ей нельзя волноваться. Тем более срок ещё такой маленький. Совсем маленький. Даже папа ещё не знает о том, что скоро снова станет отцом. — Мне стыдно.

— Брось, всё нормально. Пойдем в дом, выпьем по чашке какао, и ты мне расскажешь, что в твоей жизни творится.

Вздыхаю и плетусь за родительницей. В кухне молча усаживаю маму в мягкое кресло и сама принимаюсь готовить напитки. Пока кофемашина плещет в чашки две порции вкусно пахнущей жидкости, достаю из холодильника булочки, разогреваю и раскладываю по тарелкам. Подаю готовую снедь на стол под пристальным вниманием мамы и присаживаюсь с ней рядом, мерно мешаю палочкой терпкое какао, себе сделала с добавлением кофе. Мама пододвигает к себе чашку и привычно обхватывает её узкими ладошками.

— Итак, Снежана Фрост, я тебя внимательно слушаю.

Поджимаю губы.

— То, что я скажу, тебе точно не понравится. А мне очень не хочется тебя волновать.

— Та-а-ак. Вот сейчас я крепко взволновалась, и лучше ты мне скажешь, чем потом кто-то другой. Думаешь, я тебя не знаю, моя упрямая девочка? В чём дело, Снежана?

— Мам, — поднимаю на настороженную родительницу взгляд. — Я завтра уеду. Надолго.

Илария Котикова-Фрост выпадает в осадок.

— Куда это? Зачем? Почему?

— Хочу отдохнуть, подальше отсюда. Договорилась с Ульяной, что завтра… В общем, завтра меня ждет переход в Реа.

— Что?!! Нет! Снежа, ты что такое говоришь? Какое Реа? Это же другой мир! Чем здесь тебе плохо? Ну, хочешь уехать, так в нашем мире столько хороших мест, а хочешь… Хочешь, я договорюсь с Леонардо, погостишь во Фрайзен Долле, с тетей Алиной повидаешься, или в нейтральном у Райана, или… или, о! А хочешь, я свяжусь с братьями Флайм и Александрой, погостишь в поместье ГолденЯр? Ты знаешь, они его почти восстановили.

Улыбаюсь.

— Нет, мам. Прости. Я не хочу. Аррет давит на меня. Я решила, что моё сердце тянет в другие, совсем не изведанные мною места.

— Так вот как раз ГолденЯр не изведан тобой.

— Мам, нет, — говорю твердо.

— Дело в Дине Картене, или это ты от нас с папой решила сбежать? Мы тебя совсем занянькали, так?

— Нет, дело не в нем и не в вас. Вы замечательные у меня, и он… Он тоже. Дело во мне. Мне просто нужно это. Нужно ненадолго уехать, — беру ослабшие ладони родительницы в свои. — Прости, прости, если разочаровываю.

— Ты никогда нас не разочаровывала, девочка моя. И не разочаруешь. Правда, папа будет в ярости, — смеется.

Бледно улыбаюсь.

— Я знаю. А ты ему скажи наконец о скором появлении ещё одного малыша, тогда всё будет не так страшно.

Мама краснеет-бледнеет и задумывается. Целую её в щеку.

— Пойду собираться. Завтра утром — к Ульяне.

Илария Котикова молчит в прострации, а мне снова больно, что приходится так поступать. Вот только это моя жизнь, и когда-нибудь мне всё равно бы пришлось вылезти из-под родительского брюха и хвоста.

С непонятным чувством собираю вещи, складывая их в небольшую сумку. Пусть я никогда не бывала в других мирах, но знаю: много с собой брать нельзя, вообще, не факт, что вещи переместятся со мной. Телепортационный дар — штука сложная, и даже под хорошим контролем ведьмы может сбоить, так что складываю только самое необходимое. Когда сумка почти собрана, замечаю в проеме двери бледную маму.

— Снеж, может, ты всё-таки не поедешь? — с надеждой умоляет она, сердце неприятно сжимается. — Ну, куда ты, а? Другой мир – это же не шутка.

Мама морщится и бормочет что-то о карме и о повторяющихся событиях.

— Мам, давай не будем, ладно?

Родительница трет переносицу и нехотя кивает, вздрагивает, когда с первого этажа слышится стук двери.

— Девочки! — от зычного голоса папы внутри всё обмирает. — Я дома! Вы где?

— Расскажешь ему?

Отрицательно качаю головой. Нет уж, я не самоубийца. Мама кивает с понимаем и кричит:

— Мы у Снежки, дорогой. Сейчас спустимся.

И мы спускаемся. Папа – статный высокий оборотень в дорогом сером костюме, с красиво уложенными набок белоснежными, как у меня самой, волосами и улыбкой на четко-очерченных губах — делает шаг нам навстречу. В его льдисто-голубых глазах мелькает удивление, ведь я, как обычно, не кинулась к нему, повиснув на родителе обезьянкой.

Глава 9

Покружила по столице, засветила папину тачку, но это я не намеренно, да и скрываться нет смысла. В письме я всё расписала, и мама ведь знает, теперь вот кружу вокруг особняка Фоксайров, на приборную панель — звонок от Льянки.

— Да-а-а? — тяну бодро.

— Так и просишься в рифму ответить, — мрачный голос ведьмы. — Чего кружишь без толку? Заезжай уже.

Это мы с радостью, сама заманалась. Паркую папину монстро-ласточку, хватаю сумку и забегаю в ведьмо-лисий дом, Ульяна встречает меня на пороге.

— До последнего надеялась, что ты не приедешь, — заявляет жизнерадостно, обнимая и расцеловывая в щеки.

— Очень вежливо, гостеприимная моя.

— Поговори мне ещё. Родных предупредила, мне стоит ждать скорой атаки Фростов, а главное, и что хуже всего, Динушки?

— Я-то предупредила, но ждать определенно стоит.

— Кабздец, конечно, подстава, но ожидаемая.

Мы спускаемся в подвал. Заинтересованно кручу головой: никогда здесь не была, место чем-то напоминает одну из локаций в бункере, то бишь Сейде, — очень знакомое резиновое покрытие по всему периметру и на полу, без окон, черненько и мрачненько. Дин иногда меня с собой звал, ладно-ладно, я честно напрашивалась, интересно же! И папа пару раз брал с собой, но опять-таки очень нехотя, типа девочкам в таком месте делать нечего, дискриминация, короче!

Ведьма оставляет меня у порога, а сама чешет в центр, делает странную зюзю из пальцев, и с кончиков срывается несколько искорок. Как обычно, смотрю с открытым ртом, магия меня всегда завораживала, а совсем скоро я окажусь в месте, где всё ею пропитано! Ух, мурашки по коже. По мановению чар и ведьминской руки покрытие откатывается в сторону, обнажая, э-э-э, нечто похожее на пентаграмму.

— Давай в центр. Ровно в центр, поняла? Сумку на ноги. Что смотришь? Живее, если хочешь свалить, ибо чую носом: совсем скоро здесь будет очень жарко.

В два прыжка кинулась в подозрительный рисунок, сумку, как сказала Льянка, — на ноги, и замерла мышью, вытаращившись на ведьму. Та махала руками и бормотала нечто невнятное, запахло озоном. Мамочки. Что-то мне уже не по себе.

— Слушай. Папу я предупредила. В обратную сторону договоримся. Свяжусь через два дня в полдень, жди. И готовься к отправке.

Собранно кивнула и чуть не присела, когда сверху послышался такой грохот, что кровь в жилах мгновенно застыла, а следом — утробное двоящееся рычание. Божечки, я такое только в кино слышала, когда людей демонические сущности захватывали, вот они тогда именно так и пищали, басом и двоившимся, а то и троившимся голосом. Волосы встали дыбом, помимо воли изо рта полезли клыки.

— Вот черт! — ругнулась ведьма. — Ну, всё, кабзда пришла. Готова?

— Д-да, — пискнула под БОМ-БОМ-БОМ.

Стены дома дрожали и трещали, кажется, несчастный даже шатало. Напротив меня возникла разноцветная воронка.

— Спасибо, Льян. И прости, ну, ты поняла.

— Давай, оторвись там, а мне тут щас будут голову отрывать, — ворчала ведьма, посылая воронку на меня.

Крепко зажмурилась, сквозь ресницы замечая, как воронка набросилась на меня, заглатывая, и упала в пустоту. И, естественно, я не видела, как буквально сразу же ворвался в помещение огромный, под два с лишним метра монстро-оборотень, заполнивший собой всё пространство, не слышала, как он рыкнул, да так, что обвалилась одна из стен:

— Где она?!

За час до этого

Особняк Айсара и Иларии Фрост

Айсар Фрост поднимался в спальню дочери. На часах девять утра, а Снежка всё ещё не спустилась к завтраку. Странно, обычно дочь — ранняя пташка, уже в восемь пьет кофе, а сегодня не спустилась, что-то не так. Ещё вчера он понял: с его девочкой что-то стряслось, но не мог понять, в чём дело. Лара отмахивалась, ссылаясь на юношеские гормоны, вот только у оборотней физиология иная, и гормоны точно ни при чем. Со Снежкой начало твориться нечто странное ещё довольно давно. Он пытался с ней говорить и раньше, но дочь злилась или отмахивалась. На этот раз Айсар твердо решил выяснить, что с ней происходит. Хватит, достаточно, если есть проблема, а она точно есть, он должен помочь, или что он за отец такой? Давно следовало это сделать, а не тянуть собаку за яйца!

Поморщившись, Айсар постучал костяшками по дверному полотну:

— Снеж, спишь ещё?

Молчание.

— Дочь? Я войду?

Тишина.

Нахмурившись, Айсар потер грудь, ту начало саднить от тревоги.

— Снежана Фрост! Я вхожу, надеюсь, ты одета…

Айсар с недоумением осмотрел пустую спальню. Постель аккуратно заправлена, педантичный порядок. Нехорошее предчувствие пошатнуло ментальное спокойствие оборотня. Может быть, в ванной? Он ринулся к закрытой створке и дернул с силой, снимая дверь с петель. Пустота. Во рту кислый привкус. В спальне хищно принюхался: дочь ночевала дома, но куда она так рано ушла? А это ещё что? Он заметил белые конверты на столе, и хреновое предчувствие взвыло дурниной.

Глава 10

Особняк Фоксайров

Дин

Наступаю на испуганно пятящуюся ведьму, в голове набатом стучит: разорвать! Разорвать гадину на сто-пятьсот маленьких ведьм, на глазах алая пелена ярости, вторая половина меня ревет: своя, трогать нельзя, убивать нельзя, запрещено. Только это ведьму и спасает.

— Куда ты отправила Снежану?

— Все, финита ля комедия, Динушка. На пути в Реа она.

— Спятила, ведьма? — хряк. Обрушилась ещё одна стена дома.

— Иногда мне кажется — да, — вздыхает.

— Ульяна, — тяну предостерегающе. — Открой для меня портал. Не доводи до греха.

— Извини, Дин, но не могу. Немного побыть вдали вам двоим будет полезно, так что, не раньше чем через три дня.

— Ульяна!!!

Глаза ведьмы почернели, расширяясь в провалы, под веками — тонкая сеточка и линии огненных жил.

— И не рычи мне! Развалишь особняк, будешь ручками восстанавливать. Ишь, чего удумали, на ведьму рычать! Прокляну!

От наглости одной особы зверь заинтересованно замер, разглядывая девчонку как любопытную блоху, а ведь секунду назад был готов вырвать ей глотку. Принял обычную за многие года форму. Ульяна побледнела и отшатнулась.

— Проклянешь, значит?

— Да пошутила я. С ума с вами сойти. Кстати, знаешь, вот такого тебя я почему-то больше боюсь, чем того, кстати, рога зачетные, ага. А мне пора. Ну, ты выход, знаешь, где. Приходи через три дня. Я серьезно, Дин. Раньше даже вот и не надейся. Пошла я. Мне ещё бригаду рабочих нанимать.

— Я не уйду. Здесь останусь.

Льяна сбивается с шага и закатывает глаза.

— За что мне это всё? Ладно. Прям вот здесь? Давай, комнату, что ли, какую выделю.

— Нет. Здесь.

— Святые зелья. Ну, хорошо, упрямый. Притащу тебе подушку. И коль ты здесь, поможешь стены чинить, которые своей ментальной силой развалил. Ух, забористая она у тебя, странно, что носом кровь не пошла, башку мне так-то чуть не свернуло.

Безразлично оглядев потрепанное помещение, присел у целой стены и достал из кармана немного помятый конверт, осторожно расправил и вынул письмо, и чем больше читал, тем крепче хотелось то ли поцеловать своенравную девчонку, то ли открутить ей хвост.

Снежана

Прокрутило меня в портальном форшмаке знатно, будто через мясорубку прошла, вот прям точное сравнение, и это при том при всём, что, по словам Адриана, раньше, когда Льяна ещё не умела толком контролировать свой дар, хуже было, гораздо хуже, вот даже страшно представить. Выплюнуло меня из разноцветной жути посредине уютного небольшого холла. Наконец-то, земля! Схватившись за голову, сцедила сквозь зубы стон.

— Как ты, девочка? — услышала над головой мужской голос и медленно подняла взгляд на коренастого мужчину в годах с очень знакомыми глазами. — Досталось тебе? Льянка моя всё никак не научится науке портальной. Драгомир Лисов. Дочка предупреждала о тебе, давай, помогу встать.

— Спасибо, — выдавила, поднимаясь на свои двои. — Снежана Фрост. Подруга вашей дочери.

— Знаю, кто ты. Мы с тобой так-то знакомы, девочка. Позабыла? — хитро щурится.

Перед глазами промелькнул странный Новый год. Давно дело было.

— Точно, — улыбнулась. — Дядя Драгомир.

— Скорее дед, — усмехается в усы. — Ну, идем. Жена моя с сыном в городе на ярмарке, к вечеру будут, за ужином познакомишься, гостевать станешь в спальне Ульянки. Только сразу предупрежу: в подвальные помещения не ходи, поняла? Там когда-то Льянкина лаборатория была, лучше не стоит.

— Поняла. Спасибо за гостеприимство.

— Отдыхай. За ужином поговорим. Если надо чего, говори.

Драгомир провел меня на второй этаж, показал вполне уютную спальню нашей ведьмы. Вообще домик очень интересной архитектуры и веет какой-то загадкой и древностью, а ещё свободой. Потрогала мягкую кровать под балдахином и выглянула в окно, замирая с открытым ртом: вот это вид! Заметила женщин вдалеке и с досадой осознала: одежда моя совершенно не подходит под местную моду. В своих джинсах я здесь буду как ворона среди голубей, юбки вон у всех длинные, пусть не пышные, красивые рубахи, под грудь — корсеты пастельных тонов, только не для уменьшения талии они, сразу понятно, — для красоты.

Кстати, о вещах! Сумки же со мной не было! Твою дивизию. Что и следовало ожидать. А может, она в холле осталась, а я не заметила? Точно, надо сбегать проверить, пусть одежда не подходит, да только там же белье! Однако я и шага ступить не успела, как мне на голову рухнула сумка, от неожиданности повалив на пол.

Глава 11

Неторопливо укладывала свои вещички в шкаф, немного потеснив одежду ведьмы. Косясь на очень красивые, а главное — легкие платья и костюмы, тяжко вздыхала. Да, как-то не подумала я насчет различий в моде наших миров, хотя, по правде сказать, так чтобы уж конкретно, шмотки мало отличались. Покрой, фасон, ткани – конечно же, да, а так, помимо платьев и юбок в шкафу ведьмы имелись и брюки с кофточками да рубашками. И всё-таки мои джинсы, даже строгие черные, будут смотреться несколько чуждо местному глазу.

Слух уловил приближение легких шагов, в дверь постучались.

— Да? — отозвалась удивленно.

В комнату заглянула ухоженная симпатичная женщина в годах. Навскидку, с хозяином дома незнакомка была одного возраста, лет пятидесяти человеческих, может быть, пятьдесят пять. Круглое приятное лицо с умными лучисто-добрыми светлыми глазами, темные волосы, уложенные в низкий хвост с крупными локонами. Фигуру с тонкой талией и пышными бедрами облегало темно-синее платье с кружевным передником. На служанку женщина не была похожа, несмотря на платье как из сериалов про старые века. Мы с женщиной обоюдно друг друга изучали.

— Вы, должно быть, Снежана? Вы очень выросли. Как же быстро время идет, — огорчилась женщина и спохватилась: — Вы, наверное, меня совсем не помните. Я жена Драгомира – Хинис, приятно с вами познакомиться.

— И мне приятно, уважаемая Хинис, — улыбнулась. — Отчего же, помню, хорошо помню. Может быть, перейдем на более легкую форму общения?

— С радостью. Я пришла узнать: может быть, тебе нужна помощь? А также предложить пользоваться вещами Ульяны. Вся одёжка, конечно, не новая, но почищена магией, а магия, знаешь ли, получше всякой химии, или можем завтра прогуляться по торговым лавкам и прикупить что-нибудь в гардероб. Нет-нет, разумеется, ты спокойно можешь носить свои вещи, просто они, м-м-м, — Хинис красноречиво оглядела мои драные джинсы и футболку с накинутой поверх безрукавкой. — Несколько непривычны для местного контингента.

Хихикнула. Хинис родилась и выросла не в этом мире, не в Реа, а в нашем, но шестнадцать лет назад переместилась сюда совершенно случайно, её утянуло порталом Ульяны. В то время наша ведьма ещё совсем плохо контролировала свой непростой дар, но всё вышло к лучшему: здесь женщина наконец нашла своё счастье и обрела покой, родила сына, и возвращаться на родную землю никогда не стремилась.

— Да, согласна. Я думаю, что-нибудь из вещей Ульяны мне вполне подойдет, я не брезгливая, да и с ведьмой хорошо дружна.

— Могу присесть? — указала миссис Лисова на пуфик и, получив мой неловкий кивок, присела на его край. — Расскажи мне, как там Ульяна и Адриан? Уж очень давно они нас не навещали, в последний раз полгода, а то и год назад, она, случайно, не… — Хинис запнулась, на её лице такая надежда мелькнула, что я отвела взгляд. — Не беременна? Ох, прости, если задаю совсем неудобные вопросы, просто мы волнуемся, столько лет прошло… Драгомир очень переживает, хоть и не хочет показывать.

Мне стало совсем неловко.

— Не знаю, что сказать, Хинис. М-м-м, насколько я знаю, вроде бы нет.

Плечи женщины разочарованно опустились.

— И за что им всё это? Адриан так хотел малышей, я знаю. Может быть, за тяжкий дар? Природа-то двоих наградила, совсем необычный у них случай, может быть, за это благо предки и наказывают?

— Ты, конечно, извини, Хинис, но дети появляются только тогда, когда они на самом деле нужны.

Душой я кривила, и сильно. У оборотней в девяноста процентах случаев первые дети после встречи с парой появляются в первый год, реже — в два или три. Не знаю, как у ведьм и магов, этот вопрос не изучала, да и не изучишь в нашем мире. Может быть, дело как раз в том, что сама Ульяна не хотела? Понятия не имею.

— Прости за резкость.

— Нет-нет, ты права. Не мне судить. Просто… Жаль. Но это не значит, что жаль Льяне и Адриану. Не против, если я зайду за тобой перед ужином?

— Я только за, — попыталась сгладить улыбкой не слишком приятный разговор.

— Отлично. Златан очень хотел с тобой познакомиться. Это наш с Драго сын. Ему уже шестнадцать стукнуло.

Рассеянно кивнула. Да, Хинис права, время бежит очень быстро. В последний раз я здесь была аж шестнадцать лет назад, а теперь снова здесь. Забралась на окно, любуясь чудесными видами, невольно размышляла об Ульяне и Адриане. С одной стороны, Хинис права, шестнадцать лет бездетности для истинной пары – это не просто много, это… даже слов нет, хреново это.

Но только если не знать, что пятнадцать лет назад у Ульяны случился выкидыш, она, да и Риан тяжело его переживали. Я случайно узнала около года назад, неважно, при каких обстоятельствах, и до сих пор Ульяна ставит себе специальные блоки, потому что боится пройти через то, что уже прошла, а дядя Рий, как истинный предначертанный, поддерживает свою ведьму во всём, он её искренне любит и ждет, когда его пара будет готова вновь попробовать.

В целом, может быть, это и неплохо, я о времени, время у них есть. Они оба с магическим даром и в крайнем случае переместятся сюда, где смогут прожить гораздо больше, чем мы, другие оборотни.

Глава 12

Дин

— Карте-е-ен, — тычет в плечо пальцем ведьма. — Ты живой вообще?

На секунду приоткрываю ресницы и вновь опускаю под бурчание Ульяны: «Ну, слава зельям, вроде живой». Перед мысленным взором проигрываются строчки из письма Снежки.

«Милый мой друг (обращаюсь к тому хорошему мудрому другу, которого когда-то знала. Увы, ты уже совершенно не он, а будто совсем другой оборотень, вечно мною недовольный и по-прежнему считающий меня маленьким ребенком), ты спрашивал, когда между нами всё изменилось, и ответа от меня так и не получил. Всё просто, мой милый друг: я сама не знаю, когда между нами всё так изменилось. Наверное, когда мне стукнуло восемнадцать, я стала старше и сие событие и для меня прошло неуловимо, а жаль, однако я предполагаю — тогда, когда мой зверь не почуял в тебе пару, да-да, мой дорогой друг, это признание, и мне сложно тебе об этом писать, но я должна».

Рядом плюхнулась ведьма.

— Дин, а, Дин, ты бы хоть поел чего? Уже больше трех часов сидишь тут статуей, и мне уже за тебя страшно.

«Раз я начала сыпать признаниями, то скажу: мне было очень больно не только от того, что мы с тобой оказались не парой, а ведь я была почти что уверена, но это уже совершенно не важно, хуже всего мне пришлось видеть тебя с другими женщинами. Ты, может, думаешь, я ничего не замечала? Вот только ты ошибаешься, замечала, ещё как».

— Молчишь, Картен? Игнорщик, — ворчит ведьма на ухо. — Всегда знала: ты ещё тот любитель игры в молчанку.

«Так вот, мой дорогой (не) друг, я всегда наивно полагала: нет ничего больнее сломанных костей… Помнишь, когда я случайно на полном ходу врезалась в бетонную стену, разбив в хлам папину тачку и немножко себя, при этом сломав двенадцать костей? Ты был первым, кому я, перед тем как отключиться, сумела позвонить. Ты примчался, весь такой собранный, как и обычно, злобный, как стая демонов. Собственно, это тоже неважно. Так вот, мне казалось: нет ничего хуже той раздирающей на части боли, а оказалось, очень даже есть, — то, что я испытываю, когда вижу тебя с другими, куда больней, когда внутри рвется душа, да, в сто крат больнее костей».

— Ди-и-ин, — зудит ведьма уныло. — Может быть, хватит, а? Давай поговорим. Поговорим, и тебе легче станет.

«Я люблю тебя, Дин Картен. И прости за те слова, что ты мне никто. Ой. Что-то моё обращение к другу зашло совсем не туда, но, знаешь, что? А плевать. Да, я люблю тебя и всегда любила, и очень обидно знать, что это не только не взаимно, вот только твоё ко мне отношение как к глупому дитю обидней вдвойне. Я ведь живая и ни хрена не сильная, а ведь должна. Я же оборотень. Однако, кажется, во мне куда больше человеческого, верно говорят: кровь не водица».

— Святые зелья, Дин, ну, хочешь, открою я для тебя этот чертов переход, только оживай уже!

«Я запуталась, мой дорогой друг. И чтобы распутаться, да, решилась сбежать туда, где меня очень трудно достать, если только выпытать нашу ведьму. Надеюсь на твоё благоразумие, Дин, — ты не станешь трогать Ульяну и заставлять переместить тебя в Реа. Настоятельно тебя прошу. Как друга. Как того, кому доверяю. Не надо. По крайней мере не сразу, дай мне немного времени, ладно? Просто дай мне пожить вдали от тебя и понять… Я не знаю, что я должна понять, хотя скорее, я должна принять, что между нами ничего никогда не будет, мы не судьба друг другу, как бы ни было мне хреново от этого. И да, я ругаюсь, я взрослая девочка, имею право! Так что не зуди там».

— М-м-м, где я просчиталась? Разве ты не должен уже после моего щедрого предложения мести хвостом?

«Пожалуйста, пригляди за родными, надеюсь, у них всё будет хорошо. И нет, я не прощаюсь, что ты. Просто скорее всего пробуду в Реа больше оговоренного срока, а на сколько больше, пока сказать не могу. В любом случае, и главное — в крайнем, через Ульяну можно будет связаться, но только в крайнем, хорошо? Очень полагаюсь на твою мудрость и сознательность, мой дорогой друг».

— Э-э-э, видно, нет. Так, где я ошиблась? Может быть, сам скажешь, не заставишь несчастную ведьму гадать?

«С любовью, твоя Снежа».

— Хм. А ты точно там живой? — подозрения в тоне.

Поднимаю веки и медленно поворачиваю голову к ведьме, Ульяна отшатывается и неловко хихикает.

— Ну, слава богам во всех мирах, очухался! Привет. Как дела, страдалец? Ой, не смотри на меня так. Не страдалец, так не страдалец. Принести перекусить, или поднимешься к нам, сирым? Адриан о тебе, кстати, спрашивал, и Леонардо звонил. Волнуются.

— Я сам. Спасибо, Ульяна.

— Эм. Да не за что. На кухне ещё осталось немного индейки с картошкой после обеда и фасолевый салат. Так, что, переход отменяется?

— Отменяется, — поднимаюсь, ведьма вскакивает следом и бежит за мной. Поднимаемся наверх.

— И с чем это связано? Нет, я, конечно, только рада твоей сознательности, и всё-таки? — хмуро кошусь на Льяну. — Ладно, не моё дело, поняла. Не дурак.

После запоздалого обеда под озадачено-скорбное внимание ведьмы возвращаюсь обратно в подвал, связываюсь сперва с Леонардо.

— Ну, привет, пропажа. Звонишь, чтобы отпроситься в отпускные дни?

Глава 13

Леонардо

Заглушив мотор, Леонардо повернул голову к адаптированному по современному дизайну поместью рода ГолденЯр, где племя ягуаров прожило не одну сотню лет. С ходу было заметно: работы в поместье по-прежнему предстоит очень много, однако в нём вполне можно было жить. Красную прохудившуюся крышу заменили на черепичную зеленую, наполовину заменили кирпичную кладку, — ранее она была грязно-серая. Облагородили лужайку перед особняком, насадили деревьев и туй. Конкретно сейчас, судя по всему, братья усиленно занимались ремонтом центральной башни.

Двустворчатая железная дверь приоткрылась, наружу выскользнула сама хозяйка Яр-Холла, устремив на тачку Фроста тщательно замаскированный тревожный взгляд. Лео дернул уголком рта. Прошло чуть больше трех лет с неприятной, в целом мирно завершившейся истории Алекс и братьев, а Александра по-прежнему ему не доверяла, собственно, как и обещала ведь.

Оставив машину, предварительно захватив из салона подарки для детей, Фрост поднялся по щербатым каменным ступеням.

— Леонардо Фрост, — процедила сквозь зубы Алекс, а в вишневых глазах — лукавые огоньки.

— Александра ГолденЯр, — слегка поклонился оборотнице. Этакое традиционное несколько шутливое приветствие происходило у них каждую встречу, и он, и Александра получали от этого в некотором роде словесного реверанса искреннее удовольствие.

— Что привело в наш дом Стража рода Фрост?

— Страж рода Фрост прибыл просто проведать своих соклановцев. Могу войти?

Алекс фыркнула и посторонилась, буркнув в его спину:

— И, как обычно, не посчитал нужным предупредить.

— Это тоже традиция, не находишь?

Отпустив смешок, Александра пригласила его на кухню, предупредив:

— Дети на занятиях. Братья в центральной башне, хлам расчищают. Думаю, сейчас спустятся. Не могут же они не поприветствовать своего начальника. Выпьешь чего-нибудь?

Фрост не хотел, но отказываться — странность с его стороны, поэтому согласился на зеленый чай. Алекс послушно загрузила чае-машину, после чего принялась доставать из шкафов сладкие угощения.

— Не голоден? Нет? Ну, и супер. Корми тебя ещё.

Леонардо отпустил в кулак смешок.

— А где близнецы?

— Ты хотел сказать – сорванцы, — фыркнула ягуар. — Ладан с отцами, а Мар пожелал присутствовать на географическом уроке старших. Тебе сколько сахара?

— Без сахара.

— А, точно.

Несколько лет назад Александра родила от братьев близнецов-мальчиков. Биологически Ладан – ирбис был сыном Ярина, а Мар – Картера. Понятное дело, мальчишка был черным лисом. Леонардо был на родах, страховал Ярина. Пусть сама Александра была от его личности и присутствия на таком событии не в восторге, но препятствовать не стала. После рождения детей, пока Александра сокрушалась, что таким образом популяцию ягуаров она никак не стабилизирует, а отцы пребывали в счастливом ментальном обмороке, он незаметно взял у новорожденных по пробирке крови. Вот только и она не подошла. Жаль.

Фрост начинал подозревать: дело в происхождении детей, вероятней всего, нужен ребенок именно рода ГолденЯр. Ягуар.

И вот Александра вновь беременна. Возможно, теперь ему повезет.

Леонардо прищурился, наблюдая за несколько дерганными движениями оборотницы.

Несколько лет назад

Спустившись на шестнадцатый уровень, которого нет ни в одном плане, он остановился перед толстой дверью, из стены выдвинулись огнеметы, сверху активировалась сеть, одно неосторожное движение — и эта красная штучка изрежет постороннего на мелкие ошметки.

— Подтверждение личности, — открылась выемка с отпечатком ладони, на уровне лица биометрический код. Приложив к скану руку, Фрост наклонился, позволяя устройству просканировать сетчатку глаза и взять инъектором кровь. — Пожалуйста, не отнимайте ладонь и не двигайтесь до завершения анализа.

Через несколько минут Фрост вошел в кипенно-белое помещение, в центре — цинковый саркофаг, от которого тянулись длинные трубки, соединенные с ироскандером.

— Добро пожаловать, мистер Фрост, — раздался механический голос ироскандера. — Докладываю. Объект по-прежнему в состоянии анабиоза, кровь объектов AS KAT KOS не пригодна для операции.

Леонардо вздохнул, подошел к саркофагу и открыл люк, придирчиво взглянул на находящуюся в ирро-жидкости женщину с трехмесячным ребенком. Он никому не говорил: ему удалось вытащить из того ада мать Александры и её маленького брата, в телах которых едва теплилась жизнь, он сначала даже не поверил… Вот только чтобы вернуть их к жизни, нужна подходящая кровь, подходящей не имелось, а если вывести из анабиоза без операции, женщина и ребенок умрут через секунду.

Жаль.

…Однако Алекс снова беременна, возможно, кровь будущих малышей подойдет.

Фрост усмехнулся. Александра снова его возненавидит и, возможно, попытается убить, но обнадеживать кого-то он не мог себе позволить, он не исключал, что женщина и маленький ягуар навсегда останутся в анабиозе на шестнадцатом уровне Сейда.

Глава 14

Снежана

Хинис заглянула ко мне через пару часов, когда я уже полностью разложила вещи, искупалась, вдоволь повалявшись в ароматной ванне, и без зазрения совести переоделась в Льянкино платье – насколько я понимала, оно было домашним, из приятной, не тяжелой, гладкой не мнущейся темно-зеленой ткани с коричневым корсетом на плетеных завязках под грудь. Мне повезло, у нас с ведьмой один размер и примерно схожая комплекция, правда, грудь у меня немножко больше, но не критично, по крайней мере, гм, декольте не топорщилось. Ноги всунула в удобные телесные балетки, свои, хотя и у Ульяны в шкафу обуви имелось несчетное количество, шмотница ещё та наша ведьма, оказывается.

Впрочем, не думаю, что в магическом мире такая уж проблема подогнать одежду по фигуре, если бы с ней всё-таки имелись какие-то трудности. Правда, то, что я именно в мире, наполненном магией и волшебством, я пока так и не осознала, понимала, конечно, но в полной мере осознать мне несколько трудно.

Собственно, от скуки я не маялась. Забравшись на подоконник, с интересом глядела в окно, ловя иногда у прохожих проявление магии, и вот тогда потихоньку начинала осмысливать, что я как раз-таки в магическом мире. Вон женщина в чопорном бежевом наглухо застегнутом костюме идет, а подол её длинной накидки развевается в воздухе примерно в десяти сантиметрах от пыльной дорожки. Поправив отточенным жестом шляпку с искусственными диковинными цветами, женщина слегка поклонилась встречной даме. Поравнявшись, они немного отошли в сторону и завели разговор. За спиной особы, с которой бежевая незнакомка разговаривала, в воздухе парила корзинка с яркими овощами и фруктами, рядышком, чуть поменьше, — с молоком, короб, предполагаю, с яйцами и мясом. Просто поразительно, как же удобна эта магия.

Вместе с обычными горожанами я видела и представителей власти, как мне показалось, худосочные мрачные мужчины в черной форме, очень сильно напоминающей адмиральскую: кафтан с позументами, черные эластичные брюки и высокие, чаще всего до колена, сапоги. Все поголовно — черноволосые и темноглазые. Ульяна упоминала: здесь у них имеется, так сказать, полицейский орган власти, специализирующийся на немагических преступлениях, и инквизиция, специализирующаяся как раз на магических преступлениях, и, согласно описанию ведьмы, вот эти «адмиралы» и являлись инквизиторами. А ещё Ульяна говорила: среди инквизиторов женщин нет, не рождаются магички с такой силой, да и самих магичек крайне мало, ведьм побольше, да. В общем, очень и очень интересное место, в особенности, когда посещаешь Реа в осознанном возрасте. Пока мне всё очень и очень нравилось.

Единственное, мне было немного не по себе из-за того, что я не знала, сколько сейчас времени, часов в комнате ведьмы я не нашла, а собственный гаджет, который я так неосмотрительно кинула в сумку, умер и не включался. Как со мной станет связываться Ульяна, не представляю, раньше я об этом даже и не думала. И ещё вспомнила кое-что.

По рассказам Ульяны, время в Аррет и Реа текло по-иному, с разбежкой аж в три месяца, но пятнадцать лет назад всё изменилось. Каким-то образом произошла, так скажем, эволюция во временных рамках, и наши миры стабилизировались во временном потоке. Это очень хорошо. И так, для справки. Представляю, если бы всё было как раньше, то Злат был бы меня старше в полтора раза и, возможно, уже имел своих ведьмочек и ведьмаков, детей, имею в виду.

Возможно, в выравнивании времени крылась некоторая вина самой ведьмы и Адриана, которые в своё время очень часто перемещались в Реа и обратно в Аррет. Как теорию, этот момент, как я думаю, никто не изучал, и, наверное, даже мало кто знает об этом, если только академии этого мира, в которых ведьма и лис обучались. Как знать. Но момент любопытный, как и то, что мои корни происходят отсюда.

Когда я подросла и частенько стала зависать у Ульяны, а мы с ведьмой хорошо сдружились ещё с того, как мне стукнуло шестнадцать, мы с Льяной часто за чашкой травяного чая разговаривали об Реа, точнее, я выпытывала подробности у ведьмы об её мире, а она охотно ими делилась. В одно из таких откровений я и узнала, что мои корни скорей всего тянутся из этого прекрасного мира, ведь очень много веков назад оборотни здесь тоже проживали, пока в одночасье по неясным для рейцев причинам не исчезли, а значит, Реа и мой родной мир. Аж дух захватывает от таких теорий.

Вот когда я об этом раздумывала, Хинис и заглянула.

— Тук-тук. Ну, как ты тут? Освоилась немного? О, вижу, платье Льяны тебе в самую пору.

— Да, всё отлично, — смущенно улыбнулась, слезая с насиженного места и оправляя юбку. Раньше я платья неохотно носила, а тут что-то вот захотелось. Невольно подумалось: а если бы я при Дине наряжалась в женственные вещички, могло ли сложиться так, что он наконец взглянул на меня как на женщину, а не на малого ребенка в драных джинсах?

— Всё нормально? — забеспокоилась Хинис. — Ты погрустнела. Я что-то не то сказала?

— Нет-нет, ты ни при чем. Просто подумала о родных. Отправиться к вам была всецело моя инициатива, но я всё равно не могу не скучать, даже если с разлуки прошло пару часов.

— Понимаю.

— Кстати, Хинис. Ульяна говорила, что свяжется со мной через три дня, но каким образом, я как-то не удосужилась уточнить, а мой телефон, того, помер. У вас есть какие-то связные гаджеты?

— Не гаджеты, — тепло улыбнулась женщина. — Ульяна свяжется через Драгомира или напрямую с тобой через портальное окно, прости, я не разбираюсь в спецификах магии, вообще никакой. Ты проголодалась?

Глава 15

Дин

К вечеру ко мне в гости заявилась насупленная Ульяна, прижимающая к груди подушку. Про себя хмыкнул: они с мужем повадились по очереди ко мне ходить? Часом ранее приперся Адриан с бутылкой забористого иномирного пойла и смаковал его в одно лицо, меня пьянствовать не тянуло, несмотря на обстоятельства. Огненный лис тяжко вздыхал, рассуждая о бытии жизни, жаловался на бессовестную супругу, что в их годовщину пропадает у себя в лаборатории, и не выковырять её оттуда никакими пряниками, минут десять назад только утоптал.

Льяна с душераздирающим вздохом скинула рядом со мной подушку и, плюхнувшись на неё, подставила под щеки ладони.

— Не сходится.

— Что не сходится? Нет проклятия?

— Проклятие как раз-таки есть, ты был прав. Но так сразу не могу его разгадать. Непонятное оно какое-то. Эманации спорные.

— Александра ГолденЯр постаралась?

— Я тоже так сразу решила, вот только, согласно тестам, проклятию около четырнадцати лет. Ну, может быть, полгода плюсом. Эх, лучше бы Александра, проблем было бы гораздо меньше. Со снятием, имею в виду.

Задумчиво склонил к плечу голову. Несчастье в роду ГолденЯров случилось порядка одиннадцати с хвостиком лет назад.

— Действительно не сходится. Остаточный след?

— Не-а. Лапа Алекс, точнее, ее энергетика тоже ощущается, но весьма слабенькая нить, пожелала роду Фрост в сердцах смерти, ну, и привет, только это совершенно не страшно, и отменить Сашкину чухню — раз плюнуть. Всего-то искреннее прощение Александры требуется, и всё. С основой сложнее. Штучка похлеще и забористей, чем Огненные слезы* на крови да жертве, уж поверь.

(Ульяна и Адриан уже сталкивались с непростым проклятием. Трилогия: «Лис. Аромат пары».)

Ведьма передернулась, на мгновение проступил её истинный лик.

— Дела, да? Где только этого проклятийника искать? Есть мысли?

Отрицательно качнул головой.

— Это может быть кто угодно. Точно не родственник, не из родовых?

— Не-а, — ещё горше вздохнула ведьма. — Это бы я сразу почуяла. Вот что могло случиться четырнадцать с лишним лет назад?

— К этому времени у Айсара была Лара и Снежана. У Бернара – Елена и Микаэль.

— Я тоже уже была. Только как не почуяла наложение проклятия, ума не приложу.

— Из Реа не может след тянуться?

Льяна хмуро покосилась на меня.

— Сомневаюсь. Кому там проклинать? Если только моему бывшему магистру, так он того, в закрытом напрочь мире, да и раньше сие действие произошло.

— На что завязана волшба?

— На вымирание рода, только сама наложенная гадость кривой вышла, представляешь? Должен был вымереть весь род Фрост, а получилось, по факту, не могут родиться дети тех, кем дорожит глава рода. Приятно, конечно, знать, что Леонардо тобой дорожит, но легче от этого не становится, столько пострадавших, которые об этой всей гадости ни сном ни духом.

— Первой стала Елена Медведева-Бьорн. Как раз лет четырнадцать назад.

— Потом Лара. И я. Потом снова Лена. Мертворождение, — в тоне Льяны проскользнула боль. — Ты бы её видел… А, ну, да. Ты видел.

Прикрыл ресницы. Отчаянный крик Елены проскользнул в ушах. На Бера было больно смотреть. Больше они не пытались.

— Постой, — Ульяна побледнела. — Выходит, Алекс и Лара в опасности, точнее, их не рожденные малыши. Снова!

Ведьма резко взвилась, имея очень боевой вид.

— Я к Леонардо!

— Стой, — перехватил ведьму за руку. — Не спеши. Уже поздно. Сама говорила: портал в ночное время может сбоить. Давай завтра утром. С тобой отправлюсь.

Ульяна поколебалась и нехотя кивнула.

— Ты прав. Только не знаю, чем Лео может помочь. Хотя на его крови можно провести один сложный ритуал. И… мне нужно прошвырнутся в Реа. Кое-какую литературу изучить, ну, и парочку реагентов с травками утащить, да. Папа будет счастлив.

Помимо воли хищно подобрался, зверь ударил лобастой башкой в солнечное сплетение. Там ведь Снежа.

— Как скажешь. Я с тобой. И это не обсуждается. А сейчас дуй к мужу. С ума там сходит.

— Точно. Ну, ты это, обустраивайся, ага. До завтра.

Льяну сдуло ветром. Покосился на всё ещё не восстановленную часть стены, у которой аккуратно стояли цемент, камень и всё тому прочее, недолго думая, принялся ею заниматься. За работой мозги прочищу заодно.

Глава 16

Ульяна

Дыхание сбивалось, меня лихорадило, стертые в кровь, дрожащие от напряжения пальцы рисовали очередную пространственную схему. Я уже сбилась со счета, сколько их было. Внутри я орала от тоски и ужаса, сходила с ума, на деле же не выдавила и звука, меня вело из стороны в сторону, колени саднили, а тело ломило так сильно, будто меня несколько часов кряду избивали палками.

На голом упрямстве дочертив схему, бухнула в неё силу. Магический ветер взметнул спутанные волосы, гудение пространства визжало в ушах, меня с силой опрокинуло на спину пространственной волной, сухие губы шептали речитатив заклинания. Когда последнее слово сорвалось с губ, меня оглушило оборвавшимися звуками. Приподняла ресницы: в воздух взмыла начертанная мною схема и неуловимо быстрым движением впиталось в моё тело. Меня выгнуло не от боли, нет, впрочем, я сейчас сама была одной сплошной болью, а от замелькавших перед глазами образов «прошлого» с отчетливо слышимыми детскими голосами, я завыла в голос.

— Мамочка, — тонкий детский голосок, нарочито ласковый, мурчащий. Та, другая я усмехнулась: ну, и что этим двум чертовкам снова понадобилось? — А когда мы отправимся к дедушке Драгомиру? Я соскучилась.

Та, другая я положила на пока ещё плоский живот ладони и улыбнулась тепло.

— Через месяцев восемь, не раньше, Эсми. Где твоя сестра?

— Ярославка с бабулей, а я сбежала к тебе, хи-хи.

— Ах, вы, негодницы, бабушка на себе, наверное, уже волосы рвет, что тебя потеряла, — пожурила дочь.

— Бабушке нравится, мам. Она говорит, что чувствует себя так молодой. Ой.

Моя любимая коварная девочка вдруг побледнела и глянула куда-то мне за плечо.

Меня со спины обнимают крепкие руки, спускаются к животу и притягивают теснее к сильному телу.

— Адриан… — выдыхаю.

— Чем мои любимые девочки занимаются? — тянет Риан.

— Привет, пап. А я уже ухожу. Пойду, Ярославу найду, ага.

Одно из моих чуд-чудесных оборачивается и лисенком тикает через кусты в сторону нашего особняка.

— Разбойницы, — фыркаю.

— Скоро наш дом пополнится еще на одну разбойницу или разбойника.

В ушах — наш с тем Адрианом смех, а затем звуки поцелуев.

Выныриваю из несуществующей реальности и крепко закусываю запястья, глуша крик. У нас с Адрианом были дети. И я была беременна ещё одним малышом. Святые зелья. Двери в лабораторию содрогаются.

— Ульяна!!! — рык мужа. — Ульяна!!! Что с тобой?!

С трудом собираю себя с пола, плетусь открывать и падаю обессилено в любимые руки, всхлипываю и захожусь истерическим плачем на груди безмерно удивленного и обеспокоенного мужа. Когда немножко прихожу в себя, рассказываю Риану всё, что увидела и узнала. По мере моего рассказа Адриан бледнеет, а затем и сереет, черты его лица плывут.

— Что нам делать, Адриан?

— Нужно собирать совет. Свяжусь с Леонардо.

— Да, давай. Я сбегаю к Дину, вдруг он чем-то сможет помочь. Во всяком случае, это именно Дин натолкнул меня на мысли о ритуале.

Адриан собранно кивает, и мы с ним расходимся в разные стороны. Надо же, Риан или Ри, а я в этой ветке реальности редко его так называла и, оказывается, у него были живые родители, уму не постижимо. Но главное, наши дети. У нас были дети! Боже…

Дин

Ночью мне не спалось, вместо сна занимался ремонтом своего временного пристанища. Мысли закономерно занимала одна юная оборотница с белоснежными косами. Я крепко беспокоился о Снежане: как она там, всё ли нормально, не пострадала ли при переходе, не обижают ли? Припомнил, что сам тренировал Снежу в боевых навыках, и немного успокоился. К началу шестого утра стены были как новенькие. Вытирал полотенцем руки, когда слух уловил шелестящий мертвый голос за спиной.

— Дин…

Про себя ощерился, медленно обернулся через плечо, ведьма стояла в проеме двери.

— Ты чего не спишь, Ульяна? — нахмурился, изучая странный вид ведьмы: лицо бледнее мела, некогда белоснежная сорочка — грязная и немного порвана по подолу, волосы спутались так сильно, что напоминают один сплошной колтун, губы искусаны в кровь, черты лица плывут из ведьминского лика в обычный. — Что случилось?

В два счета оказываюсь рядом с Льяной, обхватываю за худые плечи с тревогой. Её губы дрожат, принюхиваюсь и улыбаюсь уголком рта.

— Тебя можно поздравить?

— Издеваешься? — хрипит. — Если только с похоронами.

— О чём речь?

— Ты натолкнул меня на мысль проверить Леонардо. Я проверила и нашла проклятие.

— Так. И?

— Это не проклятие. Не совсем оно. И Леонардо не особо при чём, он просто самая сильная особь, поэтому параллель закольцевалась на нём…

Глава 17

В переговорном помещении Сейда — напряженное молчание. Почти вся «верхушка» рода Фрост в полном составе: во главе длинного стола сидит Леонардо, по обыкновению, стою за его спиной, по правую руку от начальника — трясущаяся от изрядной доли адреналина ведьма на коленях у хмурого Адриана, по левую — Айсар и Бер, братья Флайм с убийственно спокойной Александрой. Все дожидаются слова главы рода, а тот молчит, осмысливая услышанное от ведьмы. В данную минуту лично меня больше всего волнует, что там, в Реа, — Снежана, и как эти игры времени отразятся на ней — одним высшим известно.

Лео наконец подает голос, обращается он к Ульяне:

— Спрашивать у тебя, уверена ли ты в своих выводах, не стану. Давай последовательно. Есть мысли, как такое вообще могло произойти?

— Я сама теряюсь в догадках, как именно, — вздыхает ведьма. — Возможно, повлияло какое-то конкретное событие, а возможно, предмет, теорий строить можно много и долго, толку от этого, сами понимаете. Но знаю одно: я хочу к своим девочкам!

— Тише, родная, — воркует на ухо ведьмы Адриан. — Мы во всём разберемся. Сейчас нужна трезвая голова.

— Айсар, будь добр, достань всем из шкафа по бутылке воды.

— А есть что покрепче? — ворчит Фрост младший.

— Есть, — хмыкает Леонардо. — Но как сказал Адриан, нам нужен трезвый рассудок.

— Будто алкоголь как-то влияет на оборотней, — фыркает Айсар, бросая каждому по бутылке. — У меня там дочь в Реа. Если со Снежей что-то случится… — поджимает мрачно губы. И я с ним солидарен: если с девочкой что-то случится, что-то или кто-то сотрется со всех временных веток. Обещаю.

— Расслабились все, или я вас расслаблю, — безлико говорит Леонардо, присмиряя наши горячие головы. — Ульяна, можно выяснить, кто ещё из нас из другой ветки реальности? Или как сильно перемена повлияла на нас в этой. Выходит, наши Адриан с Ульяной — в вашей ветке?

— Всё может быть. М-м-м, насчет принадлежности к этой ветке каждого — здесь я могу попробовать проверить. Каждая ветвь отличается запахом, пока не прикоснешься к грани и ядру узла реальности, не узнаешь об этом и не поймешь, что что-то не так, можно только предчувствовать. Я планирую переместиться в Реа, чтобы проконсультироваться насчет нашей проблемы с деканом портального факультета ХИРО. Самостоятельно мы не выплывем, надо понять причину сбоя и исправить ветвь.

— С ума сошла?! — рычит Адриан. — Ты беременна, Льяна! Тебе категорически запрещены всякие переходы.

— Да? И кто сказал?

— Целительский закон о перемещениях, вообще-то!

— И что?

— Как что?! Я против, категорично!

Ведьма скрежетнула зубами, перекосившись от ярости, из-за чего в полыхающих огнем глазах Адриана тот огонь и померк, заменяясь растерянностью и виной.

— Да?! Так, значит? Ты, видимо, очень плохо осознаешь наше положение, мой дорогой супруг. Только я одно скажу. Если бы ты хоть раз терял ребенка в своем чреве, запел бы по-другому и сделал бы всё, чтобы больше такого не допустить!

— Хватит, — тихо обрубил Леонардо. — Ульяна, возьми себя в руки. Оставим выяснение отношений на другое время.

Ведьма дернула щекой, раздраженно спрыгнула с колен супруга и воинственно уточнила:

— Кого первым проверять будем?

— Давай, меня, — вызвался Айсар.

— А это точно необходимо? Нам обязательно знать? — хмуро уточнил Ярин, обеспокоенно оглянувшись на Алекс, и приобнял девушку за талию. — Вдруг, если бы не вы, всё было бы плохо у кого-то из нас?

— Или наоборот, — проворчала ведьма и дополнила твердо: — Мне нужно знать, Яр. Потому что если кто-то из вас из моей реальности, мы заберем этого оборотня или человека, если так получится, с собой! Вот так.

Сильное заявление.

Глава 18

Повисла короткая напряженная пауза. На лице ведьмы, несмотря на щерившихся от тихой ярости парней, так и читалось: и этот вопрос с вами обсуждаться не будет. Вздохнул про себя, всех можно было понять, и Ульяну тоже. Адриан предупреждающе зарычал в защиту своей пары. Воздух только что не трещал от повисшей угрозы. Мнимо равнодушно глядел в пустоту, искренне надеясь, что мне не придется вмешиваться, ибо наносить успокоение и причинять добро близким не хотелось.

— Парни, — осадил коротко Фрост. — Замолчали. Ульяна, действуй.

Ведьма выдохнула и взяла Айсара за руку, черты её лица потекли, проявляя ведьминский лик, зрачки сузились до серых точек. Адриан гордо вздернул подбородок и насмешливо скрестил на груди руки.

— Ты из этой ветки, Айсар Фрост, — прошелестела ведьма. — У тебя, помимо Снежаны, должен был быть ещё один малыш, мальчик с волосами цвета темной пшеницы и глазами твоей жены.

Айсар сглотнул и побледнел.

— Но по вине стороннего вмешательства жизнь в чреве матери этого малыша несколько раз оборвалась, — Ульяна резко открыла глаза. — И оборвется ещё раз, если ничего не исправить, если нас не отменить. На этот раз он пришел в последний раз. Если этот мальчик не родится, детей вам больше не видать. Собственно, всем нам.

На лице Айсара проскользнули такие эмоции, что Адриан обеспокоенно привстал.

— Видят кошачьи боги, Ульяна. Я держусь с трудом, чтобы не выкинуть собственноручно тебя из Аррет, — выдавил племянник Леонардо кривую усмешку. — Но мы слишком сильно тебя ценим. Да и никому из нас подобное не подвластно, — друг с сомнением покосился на дядю и мотнул головой.

Дальше был Бернар. И ему ведьма сказала нечто такое, из-за чего Бер взревел медведем, а мне пришлось резко дернуть Ульяну на себя и закрыть её своим телом. У Бернара должно было быть ещё двое детей, тот мертворожденный сын и девочка. Благо, Бернар смог самостоятельно взять себя в лапы.

— Я не стану говорить об этом Лене, иначе не даю за ваши жизни и ломанного медяка, — прохрипел Бьорн, плюхаясь на стул.

Ведьма неуверенно подошла к Алекс и нервно фыркнула, когда братья закрыли оборотницу собой. Александра закатила глаза и протянула Льяне ладонь.

— Ты не должна была выжить в этой ветке. А они должны были всю жизнь прожить без пары.

— Мы за то, чтобы ты, ведьма, никуда не уходила, — с угрозой прорычал Картер. — И никто не в праве нас осуждать!

— Мы не осуждаем. Иди ко мне, Ульяна, — протянул ведьме руку Фрост. Адриан ревниво заворчал.

Ведьма отрицательно мотнула головой.

— Я не всё сказала. Дело не в нашем вмешательстве. Во всех временных ветках у вашего трио не очень счастливый конец, а где-то и вовсе не счастливый, и только в этой судьбоносный виток выровнялся. Я не совсем понимаю, что на это повлияло, — Ульяна коротко покосилась на Леонардо, тот оставался спокойным, лишь едва заметно нахмурился.

— А что насчет детей? — скрывая волнение, спросил Ярин.

— С ними ничего не будет, как не было ни тогда, ни сейчас. Как я понимаю, дело в том, что с Александрой тесно мы познакомились позже.

Все скептично хмыкнули, даже Александра. Ульяна пожала плечами.

— Достоверно я не могу сказать, у меня нет ответа, просто, кроме этой теории, ничего логичного на ум не приходит. Мы с Адрианом не касались и не были знакомы с вашей парой в ближайшее после нашего появления время, возможно, именно это вас и спасло. Детям угрозы я не вижу. О

Флаймы, не скрывая облегчения, выдохнули и виновато пожали плечами на прищуренные взгляды племянников Фроста. Александра, по обыкновению, оставалась невозмутимой, но и от неё веяло расслабленностью после заявление ведьмы, а ладонь ненавязчиво легла на живот.

— Однако…

— ЧТО?! — хором.

— Есть вариация, что после нашего ухода ваше трио распадется. Дети будут, да, а вот вас как семьи нет.

Парни снова напряглись и выглядели мрачнее тучи. Их можно было понять.

Ульяна медленно подошла к Лео.

— У тебя тоже должен был быть ещё один ребенок. Девочка. И ты из этой реальности.

Льяна обернулась ко мне, нахмурилась, словив усмешку. Я и без неё знал, что я из этой реальности.

— Посмотреть тебя, Дин? — неуверенно.

Отрицательно мотнул головой. Я не хотел знать, я живу в нынешнем времени.

— Все вы из этой. А мы с Рианом — нет. Нам нужно вернуться в свою. Я хочу в самое ближайшее время переместиться в Реа, чтобы просить помощи у вейдарской академии с целью минимизации отдачи от нашего ухода в свою ветку. Там мои дети, поймите, — сложила в умоляющем жесте ладони.

— То есть, только у нас, как всегда, какой-то шлак, — мрачно съехидничал Ярин. — А как же быть с нашими детьми, м? Что будет с ними?

— Я же сказала, им ничего не угрожает, — хмуро сказала Льяна.

— Физически – да. А морально? Как им жить без родителей? Что это будет за жизнь?

— Ну… Многие живут в разбитых семьях…

— Многие могут жить как хотят, а мы хотим нормальную семью, мы что, не заслужили после того, через что прошли? — шипел более эмоциональный Яр.

Глава 19

Реа

Снежана

Ума не приложу, зачем дяде Драгомиру наша местная валюта, спрашивать не стала, может быть, он её коллекционирует для потомков. Обменял он мне немного наличности вообще без проблем. Слегка волнуясь перед встречей со Златаном, на минутку забежала к себе, придирчиво оглядела свой внешний вид в зеркале.

Одежду я снова одолжила у Ульяны, облачившись в удобные бежевые брючки из приятной эластичной ткани, белоснежную сорочку с кружевным воротничком заправила под резинку брюк, поверх сорочки надела жилет в тон брюкам и подпоясала ремешком-корсетом. Свои длинные белоснежные волосы заплела в две пушистых косы, слегка подкрасила ресницы и губы. Уж не знаю, почему я так волновалась, очень сомневаюсь, что Златан может оказаться моей парой, но почему-то всё-таки волновалась не на шутку, и не только я, но и мой зверь, аж вон клычки помимо воли лезут наружу. Легонько похлопав по щекам, захватила сумку и помчалась в холл. Притормозив у лестницы, как учила в своё время мама, спускалась неторопливо.

Широкоплечего молодого мужчину с густой брюнетистой шевелюрой заметила сразу и оценила вместе со зверем. Пока звериная натура приглядывалась к самцу, человеческая часть меня жадно исследовала незнакомца, начиная от носков кожаных сапог, вверх по мускулистым ногам, закованным в брюки в тон моих и… тут я про себя рассмеялась. Как-то так получилось, что мы со Златаном нарядились в одном стиле, только на ногах, в отличие от ведьмака – удобные короткие ботинки, а у Злата вместо мягкого жилета – в тон, из грубой кожи. Прикол. И, кстати, он стопроцентный ведьмак. Принюхалась к Злату, и у меня создалось такое впечатление, что не Хинис рожала этого парня, а так, просто мимо проходила. Сцедила в ладошку смешок.

Уловив моё присутствие, ведьмак обернулся, густые брови поползли к волосам, небрежно зачесанным набок.

— Серьезно? — выдохнул Злат, недоверчиво изучая меня сверху-вниз, меж зубов мелькнул язык с сережкой. А этот ведьмак — тот ещё затейник, как погляжу.

— Серьезно, — кивнула со смешком и протянула когтистую лапку, зверь отчего-то шалил и мел хвостом. — Снежана, можно просто Снежа.

— Златан, — осторожно пожал мою конечность, с удивлением глянув на когти. Шикнула на дурную сущность, как-то моментально вспоминая и напоминая и ирбису, что Златан Лисов вообще-то ещё совсем мальчишка. Несовершеннолетний!

«Так что уймись, дорогая», — ворчу на притихшую сущность. — Совсем ошалела, как посмотрю».

Мой кот вздохнул и повернулся ко мне попой, вяло махнув хвостом. Фыркнув, внимательней вгляделась в черты мужского лица. Златан изучал меня точно так же, без всякого стеснения. И вот не дашь совсем этому парню шестнадцать, все двадцать пять, честное слово: мужественное лицо с широкими скулами, упрямый волевой подбородок, красиво очерченные губы, несколько прядей непослушных волос падают на высокий чистый лоб, только на дне зеленовато-серых глаз мелькал юношеский задор.

Кстати, и на ведьмака он был слабо похож. По рассказам Льяны, мужское племя её расы — зачастую хлипкие, тоненькие, почти как инквизиторы, то есть обнять и плакать, да. А вот Златан… Совсем не такой. Впрочем, вспоминая дядю Драгомира, есть в кого.

— Нравлюсь? — усмехнулся Злат.

— Нравишься, и даже очень, — кивнула совершенно искренне. Ведьмак гордо вздернул подбородок, но скорее в шутку, чем всерьез, моего носа касались исходившие от него смущенные нотки. Ирбис во мне тяжко вздохнула: какой самец, и не наш. Вот-вот! Не наш! Так что подотри слюни! — Твоей будущей невесте повезет.

— Может быть, ты ею станешь? — понизил голос до хрипловатого шепота. М-да, вот ведь паршивец. Восхищена.

— Я детьми не балуюсь, — фырчу, на что ведьмак смешливо хмыкает. — Дорасти сначала. А вообще, по секрету скажу: ты не мой самец. Так что, давай дружить, да?

— Прямолинейная, — довольно мурчит Злат, как самый настоящий кот, отчего мой кот вновь заинтересованно дергает усами и ухом. Усыплю, засранка! Обиженно муркнув, зверь уходит в подсознание. Да, так будет лучше. Для всех. — Допустим, подрасту, уверена, что по-прежнему буду не твоим самцом, м? Я чую интерес твоей самочки, Снежа-а-а.

Хорош. И даже очень. Но, как и сказала, не мой. Перед мысленным взором мелькает образ моего равнодушного няньки. Вот только в моем подсознании сейчас он ни черта не равнодушен: мощные руки скрещены на широкой груди, опасно треугольные зрачки зловеще пульсируют, весь вид Дина так и кричит: кабздец ведьмаку. Образ любимого действует, ну, очень остужающе.

— Точно, — толкаю в грудь опешившего парня. — Мы на прогулку собрались, вот и идем. Я ужас как хочу видеть пресловутую Джадобу.

Обхожу удивленного ведьмака, вырываюсь на удивительно разряженный воздух и опасливо замираю. Разряженным он кажется в первую секунду, почти сразу же я понимаю: дело в витающей везде и всюду магии.

Глава 20

Что же. Джадоба оправдала все мои скромные ожидания. Потрясающий и очень уютный городок. Откровенно говоря, он мне очень напоминал пригород нашей Столицы – Джейру, в которой проживал дядя Адриан с Ульяной, только напитанный донельзя магией, от которой перманентно захватывало дух, а уж про наичистейший воздух и вовсе промолчу. Однозначно, будь я простым человеком, наверное, словила бы шок. Шествующий со мной в ногу ведьмак тихо посмеивался, глядя на моё восторженное лицо. Представляю, как я выглядела со стороны: этакая прелестная дурочка с разинутым в восхищении ртом. Собственно, мне на чужое мнение, в том числе и Злата, как и обычно, было глубоко плевать.

До площади вела чистенькая асфальтированная дорога. Без стеснения и с огромным интересом поглядывала на многочисленных прохожих, особенно замирая, когда кто-то пользовался магией. Злат тихонько хмыкал, то и дело пытаясь пальцем прикрыть мне рот, и каждый раз получал по наглой конечности шлепок. Заметив идущих нам навстречу инквизиторов, на которых я вылупилась с особым интересом, ведьмак проворчал сквозь зубы:

— Если не хочешь, чтобы нас остановили для проверки документов, которых у тебя нет, сделай лицо попроще, Снеж. Без шуток.

Я и без последней реплики уловила, что ведьмак не шутил. Кашлянув, бессовестно вцепилась в мужскую руку, слегка повиснув на нем, и расфокусировала взгляд, простодушно глядя поверх инквизиторских голов. Те поравнялись с нами, глянули грозно и спокойно прошли мимо. Выдохнув, хлопнула парня по плечу. Он довольно кивнул.

— Молодец. Впредь постарайся мимикрировать под местных, ладно? Гарантирую, что если нас и остановят инквизиторы или пригласят к себе на чай, тебе ничего не будет, ты не маг, но зачем лишний раз привлекать к себе внимание и нарываться на проблемы, верно?

— Верно. Не волнуйся, я девочка понятливая. Со мной проблем не будет.

Ведьмак, паршивец такой, скептично хмыкнул, но комментировать не стал.

Покружив около часа по площади, ненадолго залипли (ну, как залипли: я залипла, а ведьмак просто рядышком прохлаждался, хмыкая периодически своим каким-то мыслям) на просто огромные и ошалеть какие красивые необычные часы, будто светящиеся изнутри мерным голубоватым светом, в выпуклую каменищу часов были встроены различные красивые фигурки людей и животных.

— Они на магии?

— Конечно, — Злат покосился на часы. — Успеем посмотреть представление.

— Какое? — удивленно обернулась к ведьмаку.

— Увидишь, — таинственно улыбнулся. — Чем займемся? На киносеанс сегодня мы уже ни на какой не успеем. Однако можно прошвырнуться по лавочкам, у нас имеется широкий ассортимент различных артефактов на любое применение, таких безделушек в своем мире ты точно не найдешь.

— Ну, почему же, Ульяна частенько снабжает нас всякими амулетами, — пожала плечами.

На лице Злата мелькнула мрачная тень. Он кивнул.

— Сестренка — очень талантливая ведьма, вам повезло захапать её в свои руки. Как она поживает?

— Даже спорить не стану. С Ульяной всё хорошо и даже больше, не волнуйся. Хинис говорила: у вас ярмарка сегодня, будут подавать вкусный глинтвейн.

— Верно. Ярмарка за площадью в парке, — он снова глянул на часы. — До её закрытия ещё два часа, успеем.

— А на представление?

— Конечно.

— Айда тогда за глинтвейном, а потом на представление, можно так?

— Без проблем. Идем.

Мы и пошли. Обогнули по кольцу площадь и нырнули в арку с купольным сводом, окунаясь в резкую какофонию звуков из детского смеха и веселых песен. Притормозив, удивленно оглянулась назад, покосилась на улыбающегося ведьмака и наполовину ступила снова в арку – в относительную тишину, затем вышла обратно к парку, и снова в арку.

— Экранирующие артефакты. Они вмурованы по кромке арки со стороны парка.

— А зачем?

Злат пожал плечами.

— Чтобы не мешать ходу торговли и желающим спокойного отдыха на площади.

— Интересное решение.

Небольшой парк делился на две зоны: детскую и взрослую, разделенные между собой узкой проезжей частью и ограждением кованых ворот. В ворота взрослого парка, как оказалось, тоже были вмурованы экранирующие приспособы. Пройдясь вдоль детской зоны, с улыбкой поглазела на резвящихся детей. Они катались на маг-аттракционах, играли в развивающие игры, стреляли из рогаток по мишеням, выигрывая призы. Всё это мало чем отличалось от того, что происходит в наших увеселительных парках. Здесь же в шатрах продавались всякие лакомства — от сладкой ваты, вареной кукурузы до того самого глинтвейна. В очередь к одному такому шатру встали и мы. Вот только при покупке стаканчика пряной жидкости взять с меня монеты бессовестный ведьмак напрочь отказался!

— Я угощаю, — строго заявил он. И всё. Слушать мои заверения, что я сама могу за себя заплатить, он не хотел ни в какую. Всунув мне в руки стакан с алой жидкостью и подозрительно дымящейся шапкой, утянул на ближайшую лавочку.

— А почему оно дымит? Это не опасно?

— Нет, конечно. Просто магический фокус для красоты. Пей, не бойся.

Ну, я и выпила. И прикрыла ресницы. Пузырящийся вкус пряностей перекатывался на языке. В мозгу вспыхивали салюты при каждом глотке. Злат смеялся и просил не спешить, ведь глинтвейн не пьют залпом, а смакуют. Я честно пыталась смаковать, но эту волшебную штуку хотелось опрокинуть в себя до самого дна.

Глава 21

Моментально забыв об Дине, Златан осторожно потеснил меня и помчался к сестре. А вот меня после непомерного удивления с головой накрыл легкий страх и стыд, поскольку я четко вспоминала, что понаписала Картену перед своим отбытием.

Великие предки, ну, почему они решили явиться именно сейчас? Почему хотя бы не через три дня, через которые договорились связаться с Ульяной. Ульяна! Выписала себе мысленный подзатыльник и с трудом сместила взгляд с сурового лица оборотня на ведьму. Златан уже выпытал, что с ней произошло, по заключению дяди Драгомира: магическое истощение, что очень нехорошо в положении ведьмы. Оказалось, Льянка тоже понесла. Господи, вот это беби бум. Все беременны. И слава богу, что не я.

В очередной раз устыдившись, подошла ближе, по-детски подальше от прицельно наблюдающего за мной Дина, чьё обжигающее внимание я чуяла кожей. Пробудившийся зверь волновался не меньше меня, настолько, что я почти не слышала разговора старших, лишь краем уха для осознания, что ведьму решили временно поместить в лабораторию Драго. Ведьмак собрался неотложно заняться восстановлением дочери. Златан ушел вместе с отцом и Рианом. В холле осталась встревоженная Хинис и я с Дином.

Женщина расстроено комкает пальцами передник, рассеянно переводит взгляд с меня на Картена и вздыхает:

— Пойду, отдам распоряжение, чтобы подготовили дополнительные комнаты, заодно предупрежу работников, чтобы накрыли снедь консервирующими чарами. Ужин-то готов. Ох, только чтобы с Ульяной всё было хорошо. Бедная наша девочка.

— Хинис, — окликаю женщину несколько нервно. — Мне освободить комнату Ульяны?

— Нет, что ты, детка. Ульяна с Адрианом обоснуются в других совместных комнатах, — тут она замечает по-прежнему прожигающий во мне дыры взгляд Картена и изумленно моргает, смещает потерянный взгляд на меня, снова на Дина. — А-а-а… Вы… Вы что… Вы предначертанные? Простите, дети, я плохо разбираюсь в ваших этих, гм, парах.

— Нет! — поспешно заверяю. — Мы не пара. Дин — друг моей семьи, — и мой нянька, добавляю про себя ворчливо.

— О, ясно. Оставлю вас, ладно? — делает шаг и вновь осекается. — Или вы голодны? Простите мою рассеянность. Случай Ульяны немного выбил из колеи.

— Всё в порядке, мы понимаем. Подождем остальных и известий о Льяне.

Хинис кивает с понимаем, задерживает на Дине странный взгляд и удаляется.

Мы остаемся с Картеном совсем одни. Гулко сглатываю, медленно поворачиваясь к своему «няню». Между нами повисает пауза, только горячий взгляд трогает невидимыми уверенными пальцами моё пылающее лицо, впрочем, пылает оно у меня только в мыслях, а на деле такое же фарфоровое, как и обычно. В очередной раз спасибо маме за папу, хах.

Честно говоря, меня так и раздирает от желания мотнуть хвостом и сбежать к себе в комнату, заперевшись на множество замков. Вот только такой детский поступок себе позволить никак не могу: Картен и без того плотно считает меня малым ребенком. А уж после того письма… У-у-у-у, стыдно так, что хочется провалиться под пол.

— Можешь уже начинать читать нотации, — ворчу, не выдерживая этой потрескивающей от напряжения тишины.

Красивое хищное лицо Дина по-прежнему не выражает никаких эмоций.

— Я не твой отец, чтобы читать тебе нотации, Снежана.

Несколько хриплые нотки в стальном тоне Дина наждачкой проходятся по моим натянутым до струнного звона канатам нервов. И почему от такого ответа мне хочется одновременно заурчать довольной кошкой и яростно зашипеть? Лизнула клыки.

— К счастью, для нотаций отца я слишком взрослая. Как… они? — не могу не спросить.

— В порядке.

— И… отец? — недоверчиво.

— Айсар был очень зол, но он принимает твоё право на собственные решения.

Облегченно выдыхаю. И вновь настораживаюсь, подумав об Ульяне.

— Ульяна знала о своем положении, не так ли? — не поверю, если не знала. Дин кивает, подтверждая мою мрачную догадку. — В таком случае, в чем была необходимость так сильно рисковать, отправляясь сюда?

Четко осознаю. Дело не в хотелках Дина достать меня, да и он сам не стал бы рисковать положением и здоровьем ведьмы, значит, случилось что-то из ряда вон, а если с родными ведьмы всё в порядке, тогда я не понимаю мотивов. Мои умозаключения Картен с одобрением читает на лице.

Судорожный вздох и едва слышный шепот:

— Что такого страшного приключилось, Дин? Зачем вы здесь?

Пружинистые, бесшумные, по-настоящему звериные шаги, самый загадочный оборотень Аррет так близко, что его дымчатый запах с примесью пепла, кострища и мяты заполняет до донышка легкие, шершавые пальцы обрисовывают овал лица, большой оглаживает нижнюю губу, прикрываю от наслаждения ресницы.

— Такая красивая, — сердце дрогнуло и устремилось в пятки. — Желанная. Бесценная. Ты знаешь, насколько мне дорога, моя снежная девочка?

Великие предки!!! Это… это говорит мне он? Это, правда, слышат мои уши? Обалдело распахиваю глаза, недоверчиво таращась на мягко улыбающегося мне оборотня. Между прочим, Дин Картен вообще не улыбается, точнее, до крайности редко!

И тут он говорит нечто такое, от чего у меня падает челюсть.

Глава 22

На этот раз говорить о какой-то невозмутимости со стороны Дина точно не стоит, на его лице крупными буквами: бессовестная девчонка! Меня снова пронзает острый укол стыда, вот только я очень не люблю не понимать, когда вокруг происходит какой-то лютый трендец. Говорят, это семейная наша черта, присущая снежным, а лютый трендец стопроцентно происходит. И желаемые фразы из уст Дина Картена, которые так часто хотела услышать в своих мечтах и даже неоднократно проигрывала, — тому подтверждение.

Приподнимаюсь на носки в попытке дотронуться до лба Картена на предмет жара, он перехватывает мою конечность и целует пальчики, что совсем — пулей через висок, то есть, выбивает моё душевное равновесие напрочь. Это точно мой Дин? Очень непохоже.

Картен закатывает глаза, одно плавное движение — и я у наглого оборотня на плече, он уверенно берет курс на спальню Ульяны – моё временное место жительства, взлетает по лестнице, принюхивается и поворачивает в нужном направлении. Из другого крыла выходит чем-то очень озадаченная Хинис. Заметив нас, она ошеломленно застывает, прижимая руки к груди.

— Снежана?! Нужна помощь?

Отрицательно машу рукой и вздыхаю. Против танка-Картена не попрешь, точно говорю.

Женщина выдавливает понимающую улыбку, и Дин втаскивает меня в комнату Льяны, делает широкий шаг к постели и выгружает предельно осторожно на неё.

— Проявление тиранских замашек было обязательно? — ворчу, поправляя жилет.

Картен устраивается рядом, прикасаясь ко мне титановым бедром.

— Не обязательно. Не мог упустить шанса поносить на руках свою пару.

Возмущенно вскидываю голову, а у самой внутри всё трепещет. Пара? Не может быть. Принюхиваюсь. На языке — острое разочарование, даже зверь скулит.

— Я не твоя пара, двуликий!

— Моя, — горячий шепот, мятно-костровое дыхание кружит голову.

— Нет!

— Да, Снежа, да, — в самые губы.

— Нет! И ты знаешь это получше меня!

— Моя, непокорная снежная, моя, — кончик плотного шершавого языка — вдоль приоткрытых губ, мощная мужская рука обвивается вокруг талии и рывком на себя, усаживает на крепкие бедра. На щеки опускаются широкие ладони, оглаживая кожу большими пальцами, наглый язык проникает между зубов. Низ живота простреливает разрядом тока и томительно тянет, складочки моментально увлажняются. Ахаю растерянно, изумленно и позволяю жадному рту собой овладеть, кинуть в пучину безумия.

Сумасшедший огонь струится по венам. Рычу, не осознавая себя, набрасываюсь на оборотня, как голодная одичавшая кошка, царапаю когтями могучие плечи. Трещит под моими руками футболка, на языке — привкус соли, перца, копоти и метала. Так пахнет и на вкус его кровь, что жидким ядом разгоняет по венам мою.

Всхлипываю, насаживаясь бедрами на отвратительно спрятанный под слоем брюк внушительный орган, постанываю в диком желании содрать с себя и его эту тряпку, последнюю преграду к наслаждению.

Дин неожиданно отстраняется от меня, шепчет всякие глупости, обжигает холодом близкого присутствия своего тела, рта, языка. Растерянно облизываю губы и тянусь за очередной дозой безумия, но наглый оборотень отклоняется, ласково перехватывает мои когтистые руки.

— Ш-ш-ш, моя дикая снежная девочка, не сейчас. Ты ещё не готова.

Возмущенно рычу. Это я не готова?! Ах, он, гадкий… гадкий… даже придумать не могу, кто!

— Ты же сам сказал, что я твоя, даже настаивал, — рычу, гневно щелкая клыками. — Почему мне отказываешь?

— Первый раз должен быть в более приемлемой для этого обстановке, — заявляет спокойно и уверено.

— А я хочу сейчас!

— Уверена? — твердый опасный взгляд, настолько опасный и непоколебимый, означающий: если решусь, то спрыгнуть больше точно не смогу. Никогда.

Но… Мы ведь не пара. Это точно. Я чувствую это так же хорошо, как и собственное ломающееся от желания тело. Вот только если мы не пара, разве должна быть такая реакция на чужого мужчину? Не понимаю.

Дин одобрительно кивает.

— И я о том, Снеж.

Разочарованно вздыхаю и сползаю на постель, Дин нехотя отпускает меня.

Вот только пусть не надеется: я отступаю не потому, что боюсь ошибиться, просто потом, когда он встретит настоящую пару, будет слишком больно. Но и стать хоть ненадолго его тоже хочу. Я в смятении.

— Что бы ты себе ни придумала в своей светлой головке, моя снежная, но после твоего признания я тебя точно никуда не отпущу. Ты же не думала, что я стану шутить и просто так бросаться заявлениями, что ты моя, чтобы затащить тебя в постель?

Бросаю на оборотня хмурый взгляд.

— Мы не предначертанные, Дин, — в очередной раз упрямо заявляю.

— И?

— В каком смысле?

— В самом прямом. И что, Снежана? Пусть так. Насрать по полной программе. Если ты встретишь своего предначертанного, я отпущу, — взгляд не отводит, по-прежнему тверд.

Только… если бы я не ушла вслед за той самой мифической парой, Дин Картен его бы уничтожил собственными голыми руками, я это понимаю, как и то, что за окном вечер. Льстит? Если только совсем немного. Не хотелось, чтобы Дин марал руки кровью из-за меня, хотя я и без того знаю, что он далеко, очень далеко не ангел.

Глава 23

Дин ненадолго отлучился, чтобы переодеться, поскольку его майка после моих коготков превратилась в жалкую, непригодную для носки тряпочку, а я осталась осмысливать сказанное оборотнем.

Поверить в какие-то параллельные реальности очень трудно, собственно, если есть другие миры, в том числе магический, как Реа, почему не может быть другой реальности, правда? И всё равно жутко. Где-то там, в другой ветке тоже есть я, другая я, насколько мы похожи? Есть другие папа и мама. Дядя Лео. Дин Картен, а вдруг там, в других ветках он всё-таки моя пара, и только в этой что-то пошло не так? Я не могла перестать об этом думать, а ещё тревожиться за нашу ведьму, как и думать о том: а вдруг и я не отсюда? Мотнула головой: да ну, нет, быть такого не может. Я ощущала себя на своем месте, несмотря на многие проблемы, я — это я, и я из этой версии реальности, и точка.

И всё равно страшно.

Обхватив себя руками за плечи, подошла к окну. Насколько в других реальностях мы друг от друга отличаемся, чем живем, чем дышим? Какие интересы? Ох, лучше бы я ни о чём таком не знала, честное слово. Не зря говорят: меньше знаешь, крепче спишь.

Скинув жилет вместе с сорочкой, повесила одежду в шкаф, стянула с вешалки пуловер, и по закону подлости, когда надевала, протискивая голову через темно-синюю ткань, дверь отворилась, и в помещение зашел Дин, застывая на пороге. В том, что вернулся именно мой оборотень, я не сомневалась, запах мне об этом сказал. Оголенных сосков коснулся прохладный воздух, собирая их в тугие горошинки. Сглотнула, рванув на себя жалобно затрещавшую ткань.

...Бесшумные осторожно-мягкие шаги.

Резко оборачиваюсь, сдувая с лица прядь волос, вскидываю голову к лицу, искаженному звериными чертами, ноздри трепещут. Медленно протянув руки, Дин поправляет на мне сбившуюся из-за поспешности ткань, ненавязчиво касаясь груди. Сдвигаю бедра от томительного жара внизу живота, он отводит назад растрепавшиеся косы.

— Ты прекрасна. Рад, что могу теперь тебе об этом говорить не мысленно, твоё откровение истинных ко мне чувств, маленькая снежная девочка, развязало мне руки.

— А ты, оказывается, ещё тот горячий парень, Дин Картен, никогда бы не подумала, — скрываю за фырчанием дикое смущение.

Дин улыбается уголком рта. Подмечаю: на нём сорочка навыпуск, подпоясанная широким телесным ремнем, что дико идет этому несносному оборотню, впрочем, на нём и мешок из-под картошки будет смотреться весьма мужественно.

Между нами вновь трещит и жарит вены, поджигая пучки оголенных нервов. Прочищаю горло и отворачиваюсь, беру в руки расческу, принимаясь укладывать волосы.

— Что слышно в доме?

— Ульяна очнулась, — под моё недоумение забирает у меня расческу, ведет на постель за руку, переплетя наши пальцы, и усаживает ласково, осторожно расчесывает пряди в то время, как я озадаченно хлопаю ресницами. — Ведьма ещё немного слаба, по её заверениям, чувствует себя вполне сносно.

Облегченно выдыхаю.

— Слава предкам.

Дин ловко и споро сплетает из моих волос продольный колосок ото лба, распушает пряди, завязывает кончик лентой и перекидывает вместе с оставшимися прядями свободных волос на грудь. Изумленная до глубины души, тереблю прядки волос, бегу к зеркалу и кручусь, пораженно ахая: это не совсем колос, хитро сплетенная прическа из нескольких косичек, соединяющихся с основной на манер рыбьего хвоста.

— Ты… Ты где этому научился? — оборачиваюсь к невозмутимому Картену, четко ощущая его удовлетворение и довольство тем, что мне очень понравилось деяние его умелых рук.

Дин прищуривается.

— У меня не всегда были короткие волосы, Снеж, — обескураживает признанием. У Дина когда-то были длинные волосы?! Я бы хотела на это посмотреть! — И у меня была младшая сестра.

— ЧТО?! Как? Ты никогда не говорил, — ворчу недовольно, упирая кулаки в бока. — Ты вообще о себе мало говорил! Ты сказал «была»? А что с ней стало?

— Бегает где-то, — глядит в пустоту и обращает на меня непроницаемый взор, как и обычно, черт возьми. — Когда-нибудь ты узнаешь больше. Обязательно. А сейчас нам пора присоединиться к ужину.

Ла-а-адно-о-о-о.

Закатила глаза и безропотно последовала за самым загадочным оборотнем во всех мирах.

В прямоугольной, достаточно просторной столовой ждали только нас. Не замечая гнетущего настроения домашних рода Лисовых, кинулась к бледноватой ведьме, стискивая её под ворчание дяди Адриана в крепких объятиях.

— Как ты, дорогая? Сильно досталось, да? — ворковала, поглаживая замершую напряженную ведьму по голове. Отстранившись, заглянула в лицо, слегка отшатываясь: не ожидала увидеть так близко ведьмин лик, а он — тот ещё подарочек для бедных неподготовленных нервов.

Хмыкнула:

— Красавица. Очень бледная красавица. Постой, — стиснула обеспокоенно её плечи. — Ребенок?!

Ульяна неловко кашлянула, возвращая себе привычный вид, и похлопала по моей руке.

— С ним пока всё хорошо. Не волнуйся.

— Падай, Снежа, не стой, — бурчит Адриан.

Как бы мне ни хотелось сесть рядом с подругой, но места уже были заняты её находящимся не в духе супругом, что совсем не мудрено, и братом. Последний мне вяло подмигнул, чем заслужил хмурый взгляд Дина. Мы с ним устроились напротив нашумевшей своим появлением парочки. Дядя Драго сидел во главе стола, а Хинис — с противоположной, как хозяева дома.

Глава 24

Снежана

После ужина переговорить с Ульяной мне так и не удалось, её сразу же взял в оборот Адриан и утащил к ним в комнату отдыхать. Хинис тоже откланялась, ссылаясь на усталость и желание пораньше лечь спать, а дядя Драго с Дином и Златом перешли в соседнюю комнату, собираясь обговорить ситуацию со звездецом по имени «альтернативные ветки реальности и всё такое». Златан вопросительно выгнул брови: мол, идешь? Дин застыл в дверях полубоком, непроницаемо поглядывая на нас с парнем.

Отрицательно качнула головой и вернулась в комнату Льяны, мне и без того было о чём подумать, например, о совращении Дина Картена, хех.

Ополоснувшись в ванной, в одном полотенце присела на постель, прикидывая, когда примерно по идее должен вернуться оборотень, настраиваясь на его запах, чтобы не проворонить, и насколько моё вторжение в нынешних обстоятельствах допустимо. Я на полной уверенности и серьезности решила поставить между нами точку определенности.

Дин прав. Предначертанные… Не всем они даны, так зачем нам отказываться друг от друга? Зачем лишать себя удовольствия быть вместе и бередить себе этим душу, если можно не бередить, а брать от жизни всё? Встретим свои настоящие пары, тогда и подумаем, что делать.

В дверь раздался осторожный стук. Удивленно выпрямилась. За дверью стоял не Дин, это точно, его бы запах я почуяла сразу, и он бы не стучался. Принюхалась: Ульяна? Крикнула, разрешая входить, а сама направилась к шкафу, чтобы одеться.

— Привет, — улыбнулась замершей на пороге Льяне. — Здорово, что ты пришла. Я очень хотела с тобой поговорить, — натягивала брюки и розовый кардиган. Ведьма молча наблюдала за мной, честно говоря, немного пугала. — Льян? Что не так?

— Всё хорошо, — выдохнула она, немного дергано ко мне приближаясь. — А будет ещё лучше, — сомкнула вокруг моей талии руку и обняла, обняла подругу в ответ, поглаживая по спине.

— Прости меня, — шепнули у уха губы. — Я просто… хочу к детям. И должна всё исправить, понимаешь?

— М-м-м, не совсем.

Тяжкий вздох.

— Ты не из этой реальности, Снежана Фрост. Не из этой. Я просто верну тебя домой, ладно? Так будет лучше и для тебя.

Шокировано округляются глаза.

— Что? — выдыхаю, не в силах поверить в услышанное. — Льяна…

— Ш-ш-ш, всё хорошо, — не дает вырваться из своей стальной хватки. Никогда не думала, что Ульяна настолько сильна. А между тем я очень старалась, отталкивая от себя спятившую ведьму. Но куда там. Слишком сильна. Непомерно. Ужасно. Так и хотелось полоснуть по её плоти когтями, и не могла, боясь навредить малышу.

— Как ветер поднимается, так реальность выравнивается. Как ласковые небеса опускаются, так и Снежана Фрост домой отправляется, — мягкая красивая песня вызывает во мне дикий липкий ужас.

Ведьма отстраняется, на лоб — прохладная ладонь. Полными шока и страха глазами недоверчиво таращусь в ведьминский лик с клыкастой доброй улыбкой.

— Не надо, Льян. Ты же мне как сестра.

— Всё будет хорошо, моя девочка, я честно хотела дать вам ещё сутки, но… Он бы не дал мне тебя вернуть. Мне жаль. Так будет лучше, да. Ступай домой, Снежана. Да будет так!

Легонький толчок — и я спиной плашмя лечу вниз, сквозь пол, сваи, землю, тараня собой всё, к чему прикасаюсь, проваливаюсь в самую бездну, неотрывно глядя на ведьму там, вдалеке. Она беспомощно опускает руки, смотрит неотрывно, по щекам — ручейки алых слез, мои щеки тоже мокрые. Прикрываю дрожащие ресницы.

Я ведь даже не попрощалась…

Магическое падение резко замедляется, в нос забивается концентрированный запах жара и пепла, языки пламени лижут тело и забирают в свои лавовые объятия.

Дин

Внимательно слушаю доводы Драгомира, когда резкий удар под дых выбивает из легких весь воздух. Складываюсь пополам, рот приоткрывается в судорожном вдохе, сознание плывет, бокал в руке с треском лопается, орошая ковер и ботинки пахучим виски и кровью.

Снежана!

Драго замирает с открытым ртом, Златан подбирается.

— Дин, что с тобой?

В нос забивается давно позабытый запах пепла, тлена, крови и соли, слишком знакомый, чтобы спутать с чем-то иным. Именно так пахнет самый воинственный, полный предательства и боли мир – ДемонТар. Алая пелена чистейшей ярости падает на глаза, рычу раненым зверем и выпускаю его со звоном цепей, впервые полностью оборачиваюсь в этом мире. Обескураженное ругательство Драго где-то позади слышу краем уха, мой зверь встряхивается и мчит мощными лапами туда, где должна быть моя снежная девочка.

…От стен отталкивается звериный утробный двоящийся крик:

— Снежана-а-а-а!!!