Я (не) забуду его

ГЛАВА 1

ГЛАВА 1

— Ты красивая, умная, хорошо готовишь, ты прекрасна во всем... даже, — тут его голос потух и сделался тише. — Да, ты определенно хороша в постели, но я тебя не люблю...

Его слова вошли в меня, как копье с картины Виктора Васнецова «Витязь на распутье». Я – обладательница медали по бегу на короткой дистанции среди юниоров, мастер спорта, у меня, в конце концов, красный диплом международного спортивного менеджмента, – не заслуживаю простого люблю от какого-то разведенного сорокалетнего мужика с кредитом и алиментами на троих детей? А я им уже подарки купила и представила, как мы весело проведем эти каникулы. Я даже отпуск взяла в своей спортивной школе, чтобы сблизиться и стать... кем-то! Нет, обладательница красного диплома, умница и красавица, спортсменка — не уровень для этого... В мой поток волнений и закипающего бешенства он нагло продолжает вторгаться.

— Что молчишь?

Я оторвала взгляд от красивого сердечка в своем капучино и ответила, еле сдерживая, тот разрывной снаряд, только что был брошенный в меня:

— Ты…ты... – но мой голос сорвался и прохрипел – просто Мудак!

Жадно глотая слезы отчаяния, боли я понеслась вдоль по улице. Прямо на парковку. А там, упершись руками в капот своей красненькой «Тойоты», пыталась собрать тело и мысли до кучи, чтобы отдышаться. Снаряд вот-вот разорвет мой мозг на части.

Девятнадцать лет жизни! Я знаю его девятнадцать лет, и все эти годы, как Гамлет, гналась, ждала этот тлеющий призрак любви. Пока он учился, потом женился, «рожал» детей, а в перерывах, украдкой, писал мне, совершенно как другу: «Привет. Как дела?»

Поначалу, в порывах верности своей любви, я отвечала. Но с годами во мне начинали появляться сомнения и даже некое понимание того, что это неправильно. Неприлично. Даже аморально. Женатый мужик пишет мне, а я ему отвечаю.

Преодолев тот неизвестный страх, раздавив в себе червяка, который вечно твердит, что ты навсегда останешься одна и тебя никто и никогда не полюбит, я все же – прекратила общение. Оборвав все на долгие годы.

Но вот, спустя пять лет, получила новое сообщение: «Привет! Как дела? Я год как в разводе. Может кофе?»

И почему я не поменяла телефон. Нет. Телефон я меняла, но номер восстанавливала каждый раз прежний. Моя мама не любит перемен. И так как этот номер выбирал мне еще при жизни папа: она слезно умоляла не менять его. Скорее всего, моя мать просто манипулировала мной, чтобы не париться с запоминанием новых цифр. Спасибо, МАМА!

А теперь страдаю я. Естественно, не прошло и двух дней, как я уже перемыла посуду у него на кухне. А на третий день спланировала весь отпуск, который должен быть у меня только через два месяца. И морально я готовилась стать матерью трем его замечательным ребятишкам. Своих детей у меня пока не было. Зато! Я умело справлялась с двадцатью подающими на великое олимпийское золото юниорами. Но быть мамой это же совсем другой разговор, поэтому мною были куплены все книги по детской психологии с заголовками «Как стать лучшей мачехой».

На подготовку к материнству я отвела себе два месяца. Но через две недели, постоянных мыслей и трепета предвкушения будущего знакомства, все книги были прочитаны, все видеоконсультации изучены. Я сгорала от нетерпения скорее воочию увидеть ребятишек за столиком в кафе или пойти с ними в цирк, зоопарк. Но, мой бывший-новый возлюбленный не торопился.

Мне все же пришлось вступить на путь двухмесячного ожидания.

И за день до начала отпуска и каникул мне сообщают… пренеприятнейшую новость. Страшно это произносить, чувствуешь себя какой-то недоделанной и поломанной. Такое ощущение, что на фабрике по производству девушек для... Мудака, меня не доделали, короче не усовершенствовали: мне дали мозги, фигуру, красоту, темперамент, но вот секретного ингредиента такой, что положили в его бывшую жену, в которую он почему-то успел влюбить за два дня знакомства, в меня забыли впихнуть. «И как это понимать? Боженька, ну зачем ты вообще нас свел тогда? Что за чертовщина такая!» – я с силой ударила по колесу ногой, и моя машинка рассердилась на меня, издавая нудное завывание с попеременным писком.

Вот, спросите меня, нет, будьте любезны, раз вы читаете меня, спросите:

– Что ты в нем нашла?

Очень важный вопрос! Что так поразило меня в нем... Что я до сих пор испытываю робость в его присутствие, а сердце делает так: тук-тук-тук, – оно так не делало, когда мне на шею медаль повесили. До сих пор сложно сказать... А нет... Можно... Знаете, вот есть в некоторых личностях такое немое и пустое выражение глаз, ты никогда не знаешь о чем этот человек думает. И тут почему-то тебя это накрывает. Вот она! Моя загадка, которую я буду разгадывать всю жизнь. Даже после бури непонятных и гадких слов: «Я тебя не люблю...» И в этот момент его карие глаза не потускнели, в них никоим образом не явилось чувство вины. На них даже не нашло забвение из стыда, сочувствия, сострадания или трепета, – к моей разрывной ране в груди. Одним словом – Мудак!

Я обливалась кровью своего разбитого сердца. Все болело, а он тупо, как и тогда – десять лет назад, задумчивого молчал, мечтая о нем... о своем «космосе»... сообщая мне, в диком волнении, что встретил свою будущую жену. Какая же я все-таки дура!

Я села за руль и в слезах, в соплях покатила домой.

Два дня я проводила свой долгожданный отпуск, как мечтают об этом миллионы женщин, находящихся в браке и с детьми. В полном одиночестве, и с доставкой еды за час. Я попробовала уже все виды пицц из соседнего кафе, все виды бургеров и картошки. Я ела и мне было плохо, я не ела и мне все равно было плохо. Тошнило в любом случае от такой жизни.

ГЛАВА 2

ГЛАВА 2

В женщинах есть эта черта. Устраивать парад во время глубочайшего поражения. Зачем-то надев самое дорогое красное платье, прилично обтягивающее мою грудь третьего размера, я задумчиво стояла перед зеркалом уже как двадцать минут.

Отражение все же высказалось правдиво: «Может уже, наконец-то, расслабишься и поймешь, что ты Красавица?! Зачем так палиться своим отчаянием?» Но я ответила в цвет: «Я тебя купила, я тебя и гуляю!»

Не могу же я прийти к знаменитому психологу за штуку баксов в рваных джинсах и футболке или в одном из двадцати своих спортивных костюмов. Бабуля бы этого не одобрила. Так как я давно не живу публичной жизнью, да и никогда не жила, с выходом в свет и посещением театров, то в ненужных платьях не нуждалась.

Я скучаю по своей бабушке. Это была самая удивительная женщина во всем мире. Таких… уже не делают. У нее был тот романтизм и лиричность, что присущий только очень порядочным, начитанным натурам. Скажу честно, что как женщину меня воспитала именно она. И я так понимаю, анализируя все наше женское древо, что генетика, если и одарила нас геном, так это точно ген романтизма. А еще преданности! Весь наш матриархат почему-то влюблялся раз и навсегда.

– Дерьмо! – злостно выругалась я, обдумывая философию родословной, и вышла из дома.

В последнее время я ругалась часто. Вернее постоянно. Вот, к примеру: утром я спустилась в супермаркет, схватила бутылочку йогурта и отправилась к кассе. На очереди старушка. Как весь пожилой народ она не торопилась в поисках кошелька, потом подсчета сдачи, потом пересчитываем остаточных денежных средств. Я стала изучать прилавок в ожидании, когда же бабушка покинет свою точку опоры в полном убеждении, что ее не обманули. И тут, без всякого торможения к кассе подходит рослый мужик и протягивает барышне-кассиру банку пива. Та со спокойной совестью, улыбаясь нежданному путнику, явно игнорируя меня, начинает пробивать товар. На ее лице уже всплыла надпись: «Возьми мой телефон! Платье и шампанское сама себе куплю!»

Но я, не выдержав лирической сцены, взбунтовалась:

— Извините, я была за бабушкой. Сейчас моя очередь!

Барышня метнула в меня взгляд орла, пытаясь отпугнуть меня от ее территории и добычи, вот нет в женском мире солидарности, ее просто нет:

— А вам какая разница! Будете следующей.

Ее грубый голос оборвал все мои дипломатические приемы решения этой спорной ситуаций.

Я не люблю несправедливости. Не переношу хамства. Поэтому, твердо сделав шаг вперед, тесно пропихнулась своими скромными габаритами между мужчиной и прилавком:

— Мне... Есть разница! Прошу принять! — и ткнула ей йогурт прямо в лицо.

Девушка недовольно закатила глаза с густо наращенными ресницами, поджала губки с ядреной розовой помадой и выбила чек. Дальше история наглого Ромео и яркой Джульетты мне не ведома. Я не против чужого счастья, но я против невежества. Да! В женском мире часто приходится бороться за свой йогурт, но соблюдайте очередь.

В скромной приемной, больше похожей на стандартный офис с мебелью из шведской сети магазинов, дверь была приоткрыта. Мое время начиналось ровно через две минуты. Приехала я за полчаса, но аккуратно дождалась назначенного часа. У меня совершенно дурацкая привычка – панический страх куда-то опоздать.

— Все ясно! Вы любите все контролировать, – крикнул хриплый мужской голос откуда-то из глубины офиса. – Проходите же...

Дорогущий мозгоправ откашлялся и уставился на меня, не приподнимаясь с кресла. Спустил очки и со сладострастным прищуром резюмировал.

— Такой красоты я давно не удостаивался видеть. Вы что так нарядились? Сбежали из ночного клуба и решили зайти сразу, так сказать, поправить душу или отпустить «грехи»?

Моя челюсть, впрочем, как и его, тоже слегка отвисла. Я никак не ожидала, что психолог за штуку баксов будет сидеть в трениках и растянутой футболке с надписью «Спартак». Нет, я слышала, что футбольные фанаты могут поменять жену, любовницу, но команду – никогда. Но чтобы работать в таком виде! М-да... Кажется, я зря потратила деньги. Блин, повелась на рекламу очередного инстацыгана.

Челюсть я свою как-то собрала и парировала:

— … а вас ночью, видимо, обворовали,.. ограбили,.. прихватив всю вашу нормальную одежду и мебель, оставив только спортивную сумку! – я обвела взглядом пустую комнату. – Где можно присесть?

— Да где вам удобно, но свое место я вам не уступлю. Нет, через час важный футбольный матч, не успею переодеться!

От такого ответа у меня слегка приподнялись брови. Доктор любит пошутить. Или это он серьезно?

Я аккуратно присела на середину кожаного дивана. На удивление он оказался приятным, уютным и располагающим к доверительным беседам. Закинув ногу на ногу, уставилась на мозгоправа, но еще не готовая к доверительным беседам.

— Так... Мне уже все ясно... Но вы оплатили час беседы, поэтому начинайте первой...

Что ему ясно? Я еще ничего не рассказала… Тяжело вобрав в себя воздух, затем резко выдохнув, с огромной натяжкой я начала готовить себя к откровению:

— Здравствуйте, меня зовут Мирослава… мне тридцать девять лет...

ГЛАВА 3

ГЛАВА 3

Бывшие — они как звезды, то неожиданно вспыхивают, то резко гаснут в вашей темной ночи жизни. В яркий, солнечный день вы никогда их в своей жизни не заметите, а просто будете жить дальше.

Но сами признайтесь себе: вы когда, собственно говоря, вспоминаете о своих прошлых отношениях? Правильно. Когда ретроградный Меркурий накрывает с головой. Когда почему-то абсолютно все же живут в счастье и достатке, а вот вы — такое единственное исключение из общепринятой нормы. К вам счастье идет и спотыкается через тридевять земель и из тридевятого царства, и где-то там — ваш Иван-Царевич, именно сейчас пытается поймать за хвост Синюю птицу удачи. А вы сидите и ждете его в темной башне обыденности.

Первую неделю расставания пережить особенно сложно. Ты весь как на иголках. От каждого пришедшего воспоминания, которые бурным потом льются непроизвольно в сознание, цепляясь за все самое-самое. И этот процесс остановит невозможно. Буквально умываешься слезами, а от каждой пришедшего сообщения вздрагиваешь, оказываясь в полной ловушке из страха и надежды. А это бесчувственный МЧС информирует вас о приближающих дождях или засухе. Дожди уже пришли. Мудак не пишет и не извиняется. Его даже не волнует: как я себя чувствую и что решила с отпуском. А следом приходит новая волна отчаяния: «А вдруг он никогда не напишет?!» И тут наступает настоящее «Ледовое побоище». Всадники с криком « За ЛЮБОВЬ» сражаются и пытают утопить железных, холодных захватчиков моей скромной души с лозунгом «Где же твоя ГОРДОСТЬ, Мирослава!».

Я вертела в руках телефон, и он молча реагировал на мое лицо, то включая, то выключая дисплей. Какая-то глупая игра. И зачем эти умные телефоны. Одно разочарование. Раньше же было как?! Дисплей загорелся — ага, звонок или сообщение. И становится сразу радостно в душе. А тут он — зажигается впустую. Его вообще не волнует, что я кого-то жду. Дождалась! Сообщение из банка: внести первый минимальный платеж по кредитной карте. Проанализировав встречу с мозгоправом, мне пришло разумное решение — потребовать деньги обратно. Легче от визита не стало. А денег, откровенно говоря, стало жалко.

Хотя… Его вопросы о родителях немного задели за живое. Я никогда не думала над темой: а хорошо ли жили мои родители? А насколько сильно они любили друг друга? Мне всегда было почему-то жалко папу. Он был таким милым, тихим и забавным…

И тут зазвонил домофон. Монитор показал, что за дверью с нетерпением ожидает, цокая каблуками, интересная и яркая дама, как после модного показа господина Юдашкина.

Мамины духи своей мощью могли с легкостью вынести мою двойную, железную дверь, но они тихонько проникали, как шпионы в мои апартаменты. Я стояла у входа и кусала ногти. Такой тяжелой поддержки спасения от одиночества – я не хотела. Но родителей не выбирают, они сами как-то организовываются.

Тяжело выдохнув, молча открыла дверь.

— У тебя квартира в элитном районе, а все как-то несерьезно. Парковка далеко. Консьержка не знает кто я такая. Вокруг стройка. Шум, бардак! Хорошо, что бомжей нет. Их же нет?

Я отрицательно закачала головой.

Свою речь мама не говорила, а декламировала не останавливаясь. Сразу прошла в гостиную: уселась на диван. Ее парфюм теперь месяц будет стоять не только в моей квартире, но и во всем подъезде.

— Ты плохо выглядишь. Тебе пора к косметологу. Сходи к Елене, она тебе бровки поправит, твои как бревна. И почему ты до сих пор в пижаме. Уже четыре вечера!

Мама сняла солнцезащитные очки, медленно стянула белоснежные перчатки и обмахивалась ими, словно веером.

Я, как самый преданный лакей, выслушивала брать от барыни и ждала приказов. Это была еще не вся речь, после которой положено дочери вставить слово.

— Стакан воды с лимоном, пожалуйста… Так почему ты дома?

— Здравствуй, мама! — как можно вежливее промямлила я.

— Здравствуй, Мирослава! — мама оценивающе посмотрела на меня.

Я ушла за водой, но томный, слегка завывающий голос шестидесятилетней дамы с академическим выговором продолжал проникать в каждый уголок квартиры:

— Так почему ты дома и в таком виде? Я зашла случайно. Тут недалеко была выставка, меня пригласила Ирина Павловна, помнишь она помогала тебе с французским? У нее родилась внучка. Третья! Какой ужас… Такое «прекрасное» время, а люди продолжают рожать детей. Надеюсь, ты… — мама вдруг вскочила с дивана, — не беременна? Я не готова к этому…слову… БАБУЛЯ! Отвратительно! Ты же понимаешь?

Напомню мне тридцать девять и вполне вероятно, вы подумали, что семья уже замучила вопросом: «Когда же внуки! Мы же стареем и ты тоже!» В нашей семье никто не старел. Умирали — да! Но! Не старели.

Я подала стакан холодной воды и ответила:

— Нет, не беременная. У меня отпуск!

— И что ты… решила его так провести?

— У меня были другие планы, но они отменились.

И тут случилось страшное. Лилия увидела пакеты из детского мира. Я не успела отправить курьером игрушки для детей Мудака.

— Боже! — небо обрушилось. — Ты опять с ним! Ты с ума сошла? Он же... Муда-а-а-а-к...

Глаза мамы были на выкате. Последнее ее заключение эхом прошлось по всей квартире.

ГЛАВА 4

ГЛАВА 4

Промучившись с лицом пару дней, тщательно намазав его тональным кремом, так и не дозвонившись в офис мозгоправа, я решила навестить его лично. Тут дело уже не в жадности, а в его величестве – ПРИНЦИПЕ! Оплачивать надо работу, а не только ее видимость.

Мой Мудак как в воду канул. Ни смс, ни звонков. Хотя я его сама заблокировала, но только в «Ватсапе». Полностью лишать возможности выйти со мной на связь — не решилась. И блокировала я его не для того, чтобы он мне не звонил. Скорее наоборот, чтобы мне самой не сорваться. Это же как быть на безуглеводной диете, а в холодильнике иметь любимый торт или еще хуже, когда «Макдональдс» у вас через дорогу. Во мне все же сидел этот жуткий страх одиночества и привычки любить Мудака, за который я себя упрекала и корила, как самую сильную слабость. Это была моя единственная плохая привычка.

Поцеловав закрытую дверь офиса, с чувством полного — меня кинули на деньги, вернулась на парковку.

— О, Боже мой! О, черт! — закричала, когда увидела машину.

Мое заднее колесо сплющилось до уровня черного, резинового блина. От досады я хорошенько пнула его. Машина рассердилась и как-то злобно пискнула. Усевшись на бордюр, закрыв лицо руками, хотела было дело заплакать. Но слез во мне не оказалось. Тогда я решила прикинуть: что делают в таких случаях мужчины, женщины, короче, все люди… В голову пришла только одна здравая мысль — надо погуглить: «Что делать, если спустило колесо на парковке!».

Я так и сделала. Куча сайтов, куча видеороликов и только один хороший совет пришелся мне по душе — вызовите эвакуатор! Как назло у всех эвакуаторщиков была летняя запарка. Наверное, собирают машины, как грибы после дождя в плохо припаркованных местах. У нас это за здрасте! Убила бы!

Вы же сами замечали. Бывает. Подъезжаешь к какому-то важному месту по делам, чаще это случается с государственными учреждениями. Все места, как всегда заняты. Объезжать в двадцатый раз весь квартал, ходишь место, а оно черт знает где, потом представляешь, как тащиться двадцать минут по жаре туда-обратно. Ужас! И думаешь, мне же на пять минут. Проскочу. И перескакиваешь на пять тысяч рублей плюс штраф. М-да…

А тут я сама хочу вызвать этого монстра, а никак не получается.

Я открыла багажник и задумчиво смотрела на запаску. Как там они говорили: открутить, повернуть, закрутить… Хоть она у меня есть, да толку мало. Честно признаюсь, что до этого дня я о ней даже не подозревала. У меня даже сумка с необходимыми ключами была, о которой я тоже не подозревала. Машина досталась в мою собственность от мамы, и я на ней просто ездила.

Надо что-то делать!

Я снова вернулась на бордюр и снова воткнулась в «Ютьюб». От вида того, что мне предстояло сделать, мое лицо помрачнело и грустнело. Безнадежность ситуации зашкаливала. Я какая-то невезучая. Ни замуж не выйти, ни колесо поменять! Одно сплошное недоразумение.

— Вам плохо?

Голос показался мне знакомым. И я с большой надеждой подняла глаза. И опять пришло очередное разочарование. Это был тот самый бомж с красными пухлыми щеками, как у хомяка. Правда! Честно, честно!

— Да, — резко ответил я, отгораживаюсь, всем телом от него.

— Я вижу, — задумчиво протянул мужчина. — Надо менять колесо. Так вы никуда не поедете…

Блин, какое тонкое и деликатное, а самое главное — умное заключение моей проблемы. Вопрос один: кто поменяет мне это чертово колесо? Он что ли? Жизнерадостности в последнее время во мне не было, а тут совсем сошла на нет.

Я сердито поджала губы и старалась не смотреть на бомжа, чувствуя, что помощи от него никакой. А глазеть на спущенное колесо и отчаянность женщины — мужчины могут вечно. Я ждала: когда же он сам отвалит.

— А запаска, ключи у вас есть?

Мой мозг услышал интересный и хороший вопрос, который имел надежду на спасение. А может...

— Есть… — неуверенно, но больше ошарашенно, ответила я.

— А багажник открывается? А то я знаю одну даму, у которой такая же ситуация произошло, но багажник не открывался.

Я вскочила как ужаленная. Но больше от радости.

— Да. Смотрите! О-па! — как в цирке фокусник достает кролика из шляпы, я открыла багажник без прикосновения. – Руки можно не пачкать!

Дверь багажника щелкнула, а затем открылась сама. Последние мои слова вогнали меня в краску. Ведь мужчина и так был весь, мягко говоря, нечистый.

Бомж почесал затылок, закатил рукава, своей отвратительно грязной флисовой рубашки в красную клетку. Доверия к нему у меня было скажем так на полном нуле, но за неимением любых вариантов — пришлось подавить и убрать все сомнения.

— Ну, тогда давайте менять! — спокойно сказал бомж.

Куй железо пока горячо! Подскочив с места, я хотела было схватиться за колесо и затянуть его, чтобы начать процесс немедленно, пока не закончился у человека внезапный приступ доброты и милосердия, но спаситель начал свою работу с восклицанием:

— ВЫ что такое делаете?.. Вы же девушка… Я сам…, — и он отодвинул бережно меня от багажника, как что-то вредоносное от хрупкого и важного.

Я подозреваю, что в тот момент бомж заботился не обо мне. Скорее всего, мужчина беспокоился за машину. И я виновато вернулась на свой бордюр в третий раз, который уже нагрелся и начал припекать мою попу сквозь толстую ткань джинс.

Спаситель мой явно никуда не торопился, впрочем, как и я. Неспеша, поочередно, достал все необходимо из багажника. Разложил все как по линеечке. И снова задумчиво почесал голову.

— Приступим, — скомандовал себе. — «Когда в жизни случается неприятность, нужно только объяснить себе ее причину — и на душе станет лучше».

Загадочно и неожиданно процитировал он кого-то из великих. Я начала гадать.

— Толстой? — неуверенно спросила я.

— Что вы! Каверин… Золотые слова. Я часто ими пользуюсь. Помогает прогнать депрессию, снижает уровень стресса.

На этом замечании мои глаза выпучились с немой фразой: «Правда что ли?! У вас есть стресс?»

ГЛАВА 5

Проснувшись на рассвете, кстати, я плохо спала последние две ночи. Мое случайное знакомство с бомжом-художником Иваном Петровичем Тихим, многое перевернуло во мне с ног на голову. Раздумывая над его судьбой и трагедией, я пришла к мнению — как мало мы решаем в этой жизни: когда родиться, когда умереть и когда любить… А главное в какой срок все это отведено.

О своей сложной любви с ожиданием в девятнадцать лет я побеседовала с Иваном Петровичем. Мне хотелось услышать мужского совета или слов поддержки, но он как-то туманно, обтекаемо отреагировал на мой наитупейший вопрос: «… а может быть он меня все же любит?! Любит и боится любить!»

Сильного сочувствия и утешения я так и не нашла в обществе художника. Он только вздохнул и неопределённо пожал плечами:

— Я хочу вам сказать одни хорошие слова. Точно не помню, где их вычитал, но… «Если ты хочешь, чтобы кто-то остался в твоей жизни, никогда не относишь к нему равнодушно!». Вы попытайтесь, а там… дело само сложится, или не сложится…

И весь наш разговор вплыл в меня одной теплой надежной, а точнее самообманом: « А вдруг еще что-то можно изменить… А вдруг!».

Я помню, как судорожно уставилась на пакеты из детского мира. Внутренний голос призывал слушаться и повиноваться ему, а именно дождаться вечера, надеть самое красивое платье и лично отдать пакеты Мудаку. А не отправлять курьером, который уже второй день никак не может доехать, чтобы доставить. Мне во всем виделись знаки. Ох, уж эти знаки. Интересно, довели они хоть кого-нибудь до добра…

Дождавшись девяти часов вечера. Я собралась. Схватив пакеты, перед дорожкой решила глянуть еще раз в зеркало, но неудачно задев его, оно тут же с грохотом повалилось. Я смотрела на осколки и в каждом видела себя. Острыми краями они, казалось, резали меня на части. Я отчетливо помню, что чувствовала себя изможденной, использованной и измученной этим человеком, но какая-то сила неопределимо тянула меня к нему. Короче, мазохизм чистой воды.

Я не знала чего во мне больше: жажды победы, реванша или того, что называют — раскрыть глаза Мудаку на свое упущенное счастье. Он просто не понимает; насколько я его люблю, и как ему будет хорошо со мной. Ведь, все же знают, что ему будет хорошо только со мной. Я непременно все сделаю, чтобы он полюбил меня. Я смогу. И мы будем жить долго и счастливо и со всеми его детьми. И однажды он скажет мне еще СПАСИБО за мое терпение и любовь — уверяла я себе.

И ехала к нему. Без предупреждения!

Сердце колотилось весь день, а тут оно стало просто выпрыгивать из груди, что дышать стало труднее и больнее. Эта история не про бабочки в животе, а о страхе, перед настоящим поражением. Мои ладони похолодели, а пот прошиб, так, что я стала переживать: справится ли мой дезодорант с ним. Я знала, что после этой встречи, все будет ясно: любо я останусь, любо еще один такси заработает шестьсот рублей в обратную сторону…

Сомкнув руки на шее, вытянулась вперед. Я ломала себя. Внутренняя война между любовью и гордостью не успокаивалась ни на минуту. Я четко осознавала свое падение, но удержаться за разум никак не получалось.

Машина остановилась у подъезда, вежливый водитель уже ждал снаружи, размахивая пакетами у раскрытой двери, а я все не могла сделать шаг. Я испуганно, осторожно смотрела на него. А может...

Мужчина засуетился, наверное, у него уже был следующий заказ, и с акцентом сказал:

— За простой тоже «заплатитэ»?!

На его лице заиграла ехидная улыбка, показывая мне два золотых зуба, на фоне всех желтых. Шутил он не в самый подходящий момент, у меня душа огнем горела, и я с радостью ему бы ответ свой влепила по той самой улыбочке, но вместо этого я молча вышла из машины и забрала пакеты.

Летний вечер пробежался холодом по моим плечам. Все плыло перед глазами. Ватные ноги еле держали равновесие на каблуках. Первые мысли были: «Зря так нарядилась, в кроссовках было бы проще. А как теперь дверь в подъезд открыть?»

Я стояла у подъезда, голым плечом подпирая железный откос двери. И глупо смотрела на цифры. Напряжение тупости, глупости и наивности стали бить в мой левый глаз. Почему-то только в левый. Понимая, что сейчас старая консьержка разглядывает меня на мониторе и решает сложный ребус: террористка, грабитель или чья-то пьяная и отчаянная любовница. Я не в силах была набрать номер его квартиры.

Дверь запищала и открылась сама.

Высокий мужчина с собачкой на руках придержал ее и пропустил меня вперед. Я поблагодарила его и быстрым шагом направилась к лифту.

— А вы к кому? — выстрел картавого голоса сбил меня с намеченной цели, но тут же продолжил, — А-а-а к Петровым! На день рождение Миши. Проходите. Восьмой этаж, квартира четыреста два.

— Спасибо, — вежливо ответила я и уехала на десятый этаж. Сегодня какой-то Миша не досчитается странной гостьи в красном платье и с двумя огромными пакетами из детского мира.

Я помню смятение в голубых глазах Мудака, которое тут же уничтожило меня до пустого места. Я смотрела на него и ничего не говорила только в мыслях гоняла: «Что же ты делаешь, что же ты делаешь со мной... мне больно..» Он не реагировал. А просто стоял передо мной с голым торсом, в шортах и слегка помятым выражением лица. Я же в вечернем платье, с боевым макияжем и двумя пакетами. Неловкое молчание нежданной гостьи и растерянного хозяина. Я пыталась прочитать его мысли по глазам – там было пусто. Мгновенно пришло желание развернуться и бежать, но Мудак сделал шаг назад и молча впустил меня в квартиру. Дальше прихожей я не ушла.

ГЛАВА 6

В этот вечер я не хотела быть одна. Я и так одинока была все девятнадцать лет ожидания, ну хоть не всю свою жизнь. Я криво ухмыльнулась над собой. Вошла в первый попавшийся бар рядом с моим домом. Чтобы напиться и забыться, но далеко не тащиться.

В баре было не людно. Скорее пусто. Один столик занимали непонятного вида девушки. Все в татухах. Их боевой и решительный вид не сулил ничего интересного, кроме неясных разборок.

Мне же хотелось по старой русской традиции: выпить и излить душу, найти понимание или такого же одинокого, истерзанного любовью человека. После второго бокала джина спасение явилось. Прямо рядом со мной и со словами:

— Как ваше ничего? — темно-серый костюм присел на пустую стул.

Я повернула голову.

Симпатичной, даже слащавой наружности молодой человек пытался разглядеть меня. Наверное, со спины я выгляжу очень ничего. И ему стало любопытно, соответствует ли тело, так сказать фейсу. Соответствовало. Это отразилось блеском и улыбкой на его пухлых губах. Он был приятной наружности, как я уже сказала, но вот… Спортсмены это же дух, характер, воля, сталь, стрежень — именно это я воспитываю в своих подопечных, а в этом парне ничего подобного не было. Видно было, как он вырос мамкиной среде. Мордашка милая, но хоть горшок ей вымой, а нужного нрава — не добьешься. Такие обычно рассказывают о чьих-то великих достижениях, например — историю Павла Дурова или Стива Джобса, нагло приписывая их интеллект и работу себе, вернее к своим мечтам со словами: «Я тоже так смогу и сделаю!». Но, собутыльника в среду, в одиннадцать вечера выбрать сложно, потому я ответила:

— Плохо…

— Ого… — И тут парень оживился, уселся лицом ко мне, что мой профиль бедра смотрел ему в пах.

Будь я тогда менее несчастной, я бы попросила бы пересесть молодого человека, потому что это невежливо по отношению к даме, даже если она и пьяна. Но тогда мне было все равно.

Собеседник оказался болтливым весельчаком с кучей пошлых анекдотов «шуточек за триста», которые вообще не укладывались в мое культурное наследие. Но с другой стороны, с этими недоразумениями меня стали отпускать плохие мысли, а в некоторых моментах я смеялась от души. Или моя душа смеялась от бутылки джина. Тут еще можно поспорить.

Через пару часов мы оба были пьяны.

Я посмотрела на бармена, тот показал жестами, что они скоро закроются.

— Мне пора, — еле выговорила я, сползая со стула.

— И мне, — ответил весельчак.

— Надо оплатить счет, — я позвала бармена. — Счет, пожалуйста.

Сотоварищ резко подскочил со словами:

— Ой, мне тут надо…срочно, — и указывая в сторону туалета умчался.

Я пожала плечами. Надо так надо…

Оплатив счет, и не дождавшись собутыльника, я поплелась к выходу, где он меня и догнал. Открывая дверь и пропуская первой со словами:

— Так понимаю к тебе мы не поедем. Да?

— А что ты хочешь у меня дома делать? — искренне удивилась я.

— Например: выпить чашечку кофе…, — растянулся он в голосе, слащаво прищуриваясь.

На что я икнула, пошатнулась и чуть не упала, но одной рукой все же успела ухватить за его локоть.

— Ой, мать, тебя надо проводить, а то мало ли что…

И надо отдать должное, он был прав. Я же пьяная, красивая и одна среди ночи.

Мы весело, опять под непонятные шутки, дошли до моего дома, он убедился, что это мой подъезд, проверив карточку-ключ, дверь открылась:

— Ну, наконец-то, а то я уже подумал, ты и район попутала!

— Да, тут все дома на одно лицо… Такие милые, красивые, как ты… Спасибо и до свидания, — ответила я и хотела было исчезнуть за дверью.

И тут совершенно не стесняясь, провожатый попросил у меня две тысячи на такси, предварительно взяв у меня номер и слезно уговаривая, что завтра он мне их перешлет. Его глазам я не верила, как и словам. Но мне стало его жалко. А вдруг его кто-то ограбит или изобьет? Дурацкий мамский инстинкт.

И я вытащила из сумки две купюры. Мы вместе подождали его такси. И тут он мне сообщили:

— Мирослава, ты очень красивая, умная. Но… ты — скорпион, а я – водолей. Мы не можем быть вместе. Понимаешь?

И не дождавшись моего ответа, весельчак укатил в желтеньком такси.

Меня второй раз за вечер отвергли голубые глаза. И каждый раз они зачем-то говорят о моей красоте… Но при чем тут скорпион? Непонятно!

Я рухнула в кровать со словами:

— Так, может быть, все дело в том, что я СКОРПИОН… А в каком месяце надо родиться, чтобы понравиться водолею? А? «Люди помогите, Я Венера, он — Юпитер»…, — последние слова из нашумевшей песни я пропела, рыдая в подушку.

ГЛАВА 7

На двенадцатый день процесса «Как забыть Мудака» я решила встретиться со своими подругами. Их у меня всего три. Да, это великая и отважная троица верных, немного потертых жизнью, но пребывающих в дольках оптимизма девушек «кому от тридцати пяти до сорока пяти лет».

И первой я посвятила свое утро в «Кофемании» Оксане.

Оксана была старше меня и старше Татьяны и Ирины. В прошлом — один развод, в настоящем — прекрасная вдова. Правда. Тот тюнинг, который освоила Оксана давал фору многим двадцатилетним. С тоской и грустью могу отметить, что даже мне. Поэтому я хотела набраться опыта и мудрости от взрослой, сознательной женщины, которая не будет мне матерью. Вы же помните «хороший визит вежливости» от мой мамы?! Это она еще не успела с задумчивым видом сказать: «А я тебе говорила, что твои золотые медали с замужеством ничего общего не имеют!»

Простила я Лилию за пощечину? Да. Знаете, мы, дети своих родителей, порой очень жестоки к ним. Считаем их или возносим их жизнь в какие-то идеальные рамки. В наших мыслях почему-то не укладывает, что перед нами такие сомневающиеся, неуверенный в себе, полные своих тайн и ошибок люди. И это же мама!

На днях я вспомнила…

Лилия Александровна уже прожила с мужем двадцать лет и когда случайно обнаружила письмо от какой-то «командировочной» любви, то молча всунула его мужу в карман пиджака, поцеловала в щеку и победно сообщила: «Сегодня я покупаю себе лису!»

Спустя десять лет, крепко сжимая шубку, она плакала над гробом мужа со словами: «У нас была настоящая любовь!».

И я в тот момент, зная один ложный фасад матери, испытывала мрачное чувство от ее плохой игры. Мне было стыдно за мать и жалко отца. Быть заложником тридцать лет в руках алчной, инфантильной и вечно находящейся на грани нервного срыва матери — никому не позавидуешь. А сегодня мне жалко их обоих… И зачем продолжали жить вместе, если фальшивую игру видно было за километры. Кто в этом выиграл? Этот вопрос мучил меня уже несколько дней. Сплошные вопросы и ни одного ответа.

Поэтому сегодня я решила узнать тайную жизнь своих лучших подруг: попытаться найти разумные ответы на мои вопросы относительно их опыта и жизни в отношениях с мужчинами. О моих отношениях они не были в курсе.

— Ну, как ты? — весело начала я разговор с опустившимся белым облаком.

На Оксане было шикарное бело платье из тончайшего шифона. Оно настолько было вопиюще смелым, что никоим образом не пыталось прикрыть просвечивающее нижнее белье моей подруги.

— Чудесно! Я так рада, что мы наконец-то выбрались.

— Да! Я.., — мне не дали договорить.

Женщина радостно щебетала.

— У меня такие новости, такие новости. Ты должна меня выручить! Ох, мне немного даже стыдно за себя…

Оксана спустила свои большие очки и посмотрела глазами кота из мультика «Шрек». Я не устояла и сразу согласилась на все, чтобы мне там ни предложили.

Подруга победно заявила.

— Я влюбилась!

Мой рот непроизвольно открылся.

– Он, конечно же, молодой красавец. У него такие красивые глаза, от них — я сразу становлюсь голой, — и она замахала руками себе в лицо.

От последних слов я просто обалдела и выпала в густой осадок.

Подруга продолжала обмахиваться: со стороны это выглядело, как начавшееся удушье или приступ астмы у дамы среднего возраста. На самом деле у моей подруги в крови заиграла страсть. Она отчаянно пыталась потушить разгоревшийся огонь любви.

Я не сдержалась и подала ей стакан воды. Она деликатно отстранила его рукой.

— Я тебе сейчас его фото покажу. Смотри! Только не завидуй!

На меня с экрана последнего айфона смотрел молодой грузин. Да, симпатичный парень, с темными слегка волнистыми волосами, но в такой типичной показушной и пошлой позе, что воды захотелось мне, чтобы иметь повод больше не смотреть его бесконечную ленту фото с дорогим машинами.

— Это его? — сомнительно спросила я.

— Нет. Это машины его друзей. У него такие богатые родственники.

— Да??? — я откровенно заглянула в глаза Оксаны. Она это серьезно?

Нескромно говоря, ее парень мне напоминал обычного жиголо. Этот подвид мужской особи просто заполонил не только все социальные сети и сайты знакомств со словами приветствия: «Привет, красавица!», но самую обычную столицу России. Я вот только откровенно не понимала: Оксана реально не видит в нем прощелыгу, собирающегося вытащить из нее деньги?! Надо сказать, что последний муж Оксаны, умер в достаточно молодом возрасте, чуть больше сорока, но успел оставить ей не дурное наследство в виде квартире и торговой площади. Поэтому она могла себе позволить просыпаться в полдень и влюбляться в молодых и прекрасных, не упахиваясь в офисе по восемь или десять часов. Ее основная задача по жизни была — ЛЮБОВЬ. В самом постельном ее варианте.

Оксана продолжать восхищенно болтать о своем новом приключении. Я же тускнела и меркла. У меня даже не было шансов завести себе молодого грузина, чтобы утешиться. Подперев свое потускневшее лицо рукой, я продолжала слушать счастливый голос подруги:

— Он пригласил меня к себе…