Я не забуду. Ты моя

Глава 1 

— Катерина Григорьевна, мы вас сегодня не ждали, — подскочил охранник, испуганно глядя на меня.

— И вам добрый день, Василий, — пытаюсь произнести спокойно, но мне уже не нравится странная реакция мужчины. — Мне нужно отдать мужу бумаги, которые отец прислал с курьером.

— Так что же прямо в офис не направили курьера? — неожиданно поинтересовался Рокотов, растягивая губы в улыбке, а в его глазах я увидела страх. — Мы бы тут же все отдали генеральному. В лучшем виде бы сделали все.

Что происходит? Где Павел?

— Так вы пропустите меня? — настойчиво спросила я, глядя на охранника, который загородил мне проход через турникет.

— Извините, но Павел Егорович просил его не беспокоить, — выдавил мужчина, не сдвинувшись ни на шаг.

— Мне кажется, вы забываетесь, Василий Петрович, — перешла я на жесткий тон избалованной дочери олигарха. — Или хотите остаться без работы? Так я вам это обеспечу. Если владелец компании узнает о том, что документы не были переданы Павлу Егоровичу по вашей вине, то вы тут же окажетесь на улице. Или забыли, как страшен в гневе Григорий Леонидович Вересов?

Охранник резко побледнел и отступил от турникета.

— Простите, Катерина Григорьевна, виноват, — глухо проговорил он, еле слышно добавляя: — Только и так я, возможно, не сохраню свое место.

Кажется, Павел занят чем-то крайне важным, раз так испугался Василий. И наверняка это важное носит юбку. Как же я устала от этого…

Я поднялась на лифте на президентский этаж, прошла по безлюдному зданию. Не похоже, что тут сегодня кто-то работает. А Павел сказал, что у них серьезное совещание.

Как и следовало ожидать, в приемной пусто. Вездесущей Ульяны нет на месте. Зато дверь в кабинет генерального раскрыта настежь. А там…

От открывшейся передо мной картины стало трудно дышать. Одно дело — знать, что муж изменяет мне, а другое — увидеть все собственными глазами.

— Еще, милый. Еще… Ах… Сильнее, мой неукротимый. Сильнее… Ах… — стонала под Павлом блондинка.

Любовники расположились на разложенном диване, на дорогой простыне. Играла тихая мелодия, на столике тарелка с фруктами и бокалы с вином. Полумрак. Жалюзи полузакрыты, создают иллюзию интимного пространства, предназначенного лишь для двоих.

Кажется, все было приготовлено заранее. Видимо, муж ждал свою любовницу. От этого становилось еще больнее. В душе что-то застыло.

На негнущихся ногах я доковыляла до ближайшего стула и упала на него.

Я не чувствовала слез, струящихся из глаз по щекам. Не ощущала ничего. Мне было просто больно. Мучительно больно.

— Моя удивительная девочка… Лучшая в мире… Моя… Ты моя, запомни это, Поли́. Никому тебя не отдам… — услышала я рычание Павла в порыве страсти и непроизвольно открыла глаза.

Это что — закон подлости?

В зеркальном отражении дверцы шкафа мне была прекрасно видна пара на диване. Они все стонали и кричали в унисон, приближаясь к развязке. Хотелось закрыть уши, но я просто не могла пошевелиться.

В сердце что-то надломилось, надорвалось. Хотелось кричать, чтобы прогнать эту жуткую боль. Мой замок из песка рассыпался, ушел в небытие. Моя семейная жизнь окончательно канула в лету. Пора что-то решать с этим фарсом.

Казалось, я отключилась и пришла в себя от прохладного сквозняка. Опять открыла глаза и увидела, что это мой голый муж раскрыл окно. От вида обнаженного мужского тела у меня появилось отвращение.

И как я могла жить с таким столько лет? Почему закрывала глаза на его измены?

Как можно было быть такой дурой?..

— Любимый, иди ко мне, — сладко пропела голая красотка, потянувшись, как кошка, объевшаяся сметаны.

— Иду, куколка моя, — тут же откликнулся Павел, отбросив сигарету, которую так и не докурил. — Ты сегодня превзошла все мои ожидания, Поли́. Уверен, что и продолжение нашего банкета будет не хуже. Такого праздника секса стоит и подождать.

— Даже не сомневайся, мой страстный мачо, — глупо хихикнула девушка, потянувшись за поцелуем.

Я опять закрыла глаза. Не могу смотреть на все это. Появилось какое-то опустошение. Словно из меня выкачали все силы, и от меня осталась одна оболочка.

Нужно собраться, встать и потихоньку выйти из приемной. Не хочу, чтобы Павел заметил меня. Нельзя показывать ему, что он сегодня сделал со мной.

Удивительно, но у меня получилось подойти к дверному проему, ведущему в коридор.

— Павлуша, а женись на мне. Ты же не оставишь своего ребенка без отца? — услышала я и застыла, вцепившись в дверной косяк.

Что? Она еще и беременна?

— Ты же знаешь, это невозможно, — сухо оборвал любовницу Калинин.

— Но почему? — капризно протянула она. — Скажи, ты кого хочешь, девочку или мальчика?

— Никого. Если ты и правда беременна, то избавишься от этой проблемы, — жестко припечатал Павел. — Денег я дам.

— Нет, Павлуша, мы так не договаривались. Моему папочке нужен наследник. Так что разводись со своей клушей и женись на мне.

— Ты сама понимаешь, что говоришь, Полина? Ты же знаешь, что я не могу развестись. Иначе давно бы уже сделал это, — больно ударил меня словами муж. — Или ты хочешь, чтобы я лишился всего? Нет, дорогая, я не настолько сошел с ума. Я не разведусь с Катериной. Этого не будет никогда!

— Будет, Калинин. Сегодня же подам на развод, — жестко припечатала я, заходя в кабинет. И где только силы взяла для этого?

— Катя, что ты тут делаешь? — изумленно произнес неверный муж.

— Принесла документы, которые прислал отец, — как можно более спокойным тоном сказала я, равнодушно взирая на голого мужа и его любовницу.

— Григорий Леонидович будет против нашего развода, — фыркнул Калинин, натягивая боксеры.

— Посмотрим, — смело произнесла я, хотя в сердце закралась тревога. Папа всегда любил Павла больше меня.

— Ты слишком много на себя берешь, Катя. Подумай, как бы не пожалеть потом, — зло выдал почти бывший муж, продолжив одеваться.

Глава 2 

— Как ты, Катюша? — осторожно спросил Юра, когда родители ушли.

— Не знаю. Я еще полностью не осознала всех перемен в своей жизни. Но то, что они будут, точно. Я больше не могу так жить. Хватит, — выпалила я, вскакивая со стула так резко, что голова закружилась.

— Ты достойна большего, чем мой брат, — произнес Калинин, подхватывая меня за талию. — Все пройдет. Тебе просто необходимо успокоиться, — тихо заверил меня он.

— Мне нужно время, — согласилась я, мягко отстраняясь из его рук, и направилась в сторону лестницы на второй этаж. — Спасибо тебе за поддержку. И почему я в свое время не выбрала тебя вместо Павла? — горько пошутила я, не замечая резко потемневшего лица друга.

— И я хотел бы это знать, — на грани слышимости проговорил Юрий.

— Что? — обернулась я к Калинину, озадаченно глядя на него.

— Я говорю, что тебе нужно отдохнуть, Катя, — произнес он совсем не то, что я услышала недавно.

Странно, что это пришло в голову Юры? Никогда он не оказывал мне знаки внимания. И сейчас эта фраза…

Или это я виновата, что вздумалось нести такую чушь?

Скорее всего, так.

И придет же в голову, что Юра Калинин интересуется мною как женщиной. Глупости все это.

Я для него лишь друг, жена его брата, и не более того.

Тяжело вздыхая, я поднялась в свою комнату. Огляделась. Мне тут всегда было уютно и хорошо. Даже лучше, чем дома у родителей.

Наверное, поэтому я после очередной ссоры с Павлом и перебралась к Калининым месяц назад. Тогда мне казалось, что это временное решение, чтобы муж понял, что потерял, и попытался вернуть нас с девочками. Но ему было наплевать.

Павел придумал внезапный ремонт в нашей квартире, навешал лапшу родителям, и те поверили.

Мой уход только развязал ему руки.

Глупая Катя… Решила исправить отъявленного бабника? Бредовая идея… Вот и результат. Он привел девицу уже в офис.

Мои размышления прервал телефонный звонок.

Отец — поняла я, посмотрев на гаджет.

— Да, папа, слушаю тебя, — проговорила я, принимая вызов.

— Что у вас произошло, дочь? — резко припечатал родитель вместо приветствия. — Почему Павел позвонил встревоженный? Что за чушь ты ему наговорила? Какой развод?! Даже думать не смей! — прокричал он в трубку.

— Пожалуйста, не кричи. У меня и так сильно болит голова, — пожаловалась я, но отец меня не услышал.

— И что из этого? Значит, нужно морочить голову мужу всяким бредом? — не унимался Григорий Леонидович Вересов.

— Это не бред. Я завтра подам на развод. И это не обсуждается, — сказала я, почувствовав, что на меня опять накатывает боль.

Как же сложно дышать. Что со мной?

— Не смей, Катерина! Я против. И никогда не одобрю подобный поступок, — продолжал кричать отец.

— Папа, скажи, тебе важнее интересы Павла, нежели мои? — с трудом проговорила я, пытаясь взять себя в руки.

— Для меня важна моя компания! А на данный момент Павел Калинин — ее генеральный директор. Он прекрасно справляется со своими обязанностями. Меня все устраивает.

— Извини, но кто заставлял тебя делать его генеральным? — не выдержала я и повысила на родителя голос.

— Тебя забыл спросить, художница, — выплюнул фразу отец.

— И что? Да, я художница. Разве это плохо?

— Для меня это никак.

— Папа, пойми, я не отступлю. Я просто устала терпеть постоянные измены мужа. И мне все равно, что Павел генеральный директор твоей компании. Это ты ему доверяешь, но не я. Для детей он плохой отец, для меня — ужасный муж. Я не хочу такого “счастья”, что испытываю в браке, для своих девочек.

— Ну изменяет, и что? Все мужчины полигамны по своей сути, — фыркнул в трубку родитель.

— И ты изменяешь маме? Мне стоит порадовать ее этим? — опять сорвалась я.

— Катерина, ты переходишь все границы! Не трогай мать!

— А что такого? Знаешь, мне уже год секретарша Павла присылает отчеты о его загулах. Это своеобразная месть его бывшей любовницы. Представляешь, как это замечательно? И так живет твоя дочь. Как думаешь, сколько я еще смогу выдержать до нервного срыва? — попыталась вразумить я отца, но опять безуспешно.

— Просто не обращай на это внимания. Ты и так живешь в достатке: квартира шикарная, тряпки от именитых дизайнеров Павел оплачивает тебе и девочкам. Что тебе еще нужно?

— Нормальной семьи для себя и дочек. В идеале — любящего и любимого мужа. Но это все фантазии. В жизни такого не бывает, а жаль.

— Так и выбрось свои фантазии. Если так скучно, так уж и быть, займись своим художеством, — с пренебрежением разрешил родитель. — У тебя, кажется, есть студия в вашей квартире.

— Папа, мы с девочками уже месяц живем у родителей Павла.

— Что? Почему?

— Твой дорогой генеральный сказал, что в квартире ремонт. Правда ли это, я не знаю, не видела.

— Тебе что — сложно проверить, как идет ремонт? Съездила бы, проветрилась, все было бы чем занять себя, — опять выдал отец уничижительным тоном.

Да сколько можно? Как же я устала быть нелюбимой дочерью…

— У меня просто нет ключей от квартиры. Первое, что сделал Павел, — это сменил входную дверь.

— Значит, у него были причины для этого, — продолжил стоять на своем Григорий Леонидович Вересов.

— Тебе чужой человек роднее единственной дочери? — в который раз за разговор сорвалась я.

— Мне нужен преемник всего, что я создал за свою жизнь. И Павел в этом качестве меня вполне устраивает. Другого зятя я не потерплю, — припечатал родитель.

— Тогда усынови такого замечательного зятя и сделай его преемником своего бизнеса. Это же для тебя важнее собственной дочери, — через силу выдавила я из себя.

— Не смей мне перечить, Катерина! — прогремело в трубке.

— Все, папа, хватит говорить ни о чем. Ты все равно меня не слышишь. Считай, что у тебя больше нет дочери. Ты давно уже выбрал Павла. Не того ребенка родила тебе мама. Сочувствую твоему горю, — устало произнесла я и отключила звонок.

Глава 3

Несколько дней в больнице пролетели довольно быстро. Мне ставили уколы, капельницы, я ходила в бассейн и на массаж. Почти все остальное время я спала.

Новый телефон, что принес мне Юра, чаще всего молчал. Лишь по вечерам звонили девочки и делились впечатлениями от проведенного дня.

Хотя был в этой моей спокойной жизни один удивительный нюанс. Переписка с Юрой. Мы разговаривали почти обо всем, стараясь не затрагивать тему Павла и моего будущего развода. За эти дни Юра стал для меня близким человеком, таким, каким никогда не был муж.

Я даже в мечтах видела наше совместное будущее. Грезила о том, что такой мужчина, как Юрий Калинин, любит меня. Представляла его в своей постели.

А потом корила себя за глупые мечты. Разве все это может стать реальностью?

Не думаю… Наверняка у Юры есть женщина.

Тогда почему он до сих пор не женат?

“Нет. Хватить грезить о невозможном, — приказала я сама себе в день выписки. — У меня сейчас столько проблем, какие уж тут мечты о счастливом будущем”.

Забирал меня опять же Юра. Я радостно улыбнулась мужчине, моментально забыв об обещании держаться от него подальше.

— Привет, Катюша, решил встретить тебя, — ответил мне на улыбку Калинин, забирая из моих рук сумку и легко обнимая за талию. — Надеюсь, ты не против.

— Очень даже за, — рассмеялась я, глядя на искрящиеся от радости глаза мужчины.

Какой удивительный оттенок кофе с молоком. Этот взгляд манил меня, не отпускал, словно приковывал к себе раз и навсегда.

— Идем? — хрипло поинтересовался Юра, нежно проводя рукой по моей спине.

— Да. Девочки, наверное, заждались меня, — с трудом ответила я.

— Ты изменилась, — тихо отметил Юрий, открывая для меня дверцу внедорожника и помогая забраться в него.

— Это плохо?

— Это хорошо, малыш. Тебе просто нужно было время разобраться в себе и отдохнуть.

— Ты прав. Я благодарна Егору Викторовичу за эту передышку.

— Кстати, твой старый телефон, — передал мне Юра гаджет. — Мои ребята проверили его, извлекли жучок и удалили следующую программу.

— Даже так? Но кто все это мне поставил? — в шоке посмотрела я на Калинина.

— Скорее всего, тут дело рук и твоего отца, и Павла. Каждый из них хотел проследить за тобой, чтобы не отбилась из-под их гнета.

— Как же это мерзко, — выдавила я, сжимая в руках гаджет. — Даже не уверена, что хочу опять пользоваться этим телефоном.

— Можно просто перенести все контакты на новый телефон, сообщишь, кому захочешь, свой новый номер. И все.

— Пожалуй, так и сделаю. Пока я не хочу даже включить его, — сказала я, убирая неприятный кусок металла глубоко в сумочку.

— А звонки за это время были? — неожиданно вспомнила я.

— Таша звонила, я ей перезвонил со своего телефона и дал твой новый номер. Наверное, вы созванивались.

— Да, — кивнула я. — А мама звонила? — с беспокойством выдохнула я.

— Прости, Катюш, но нет. Только Павел и Григорий Леонидович названивали тебе.

На душе стало тяжело. Почему мама даже не поинтересовалась, как я? Или что-то произошло?

— Может быть, что-то случилось? — предположила я.

— Я взял на себя смелость и отправил одного из своих детективов в Сочи. Мне и самому не нравится ситуация с твоей матерью. Мне казалось, что Дарья Юрьевна любит тебя.

— Мама слишком подчинена воле отца. Да, она живет в достатке, денег папа никогда не жалел для нее, но не это главное. Он просто не дает ей спокойно жить. Решает все, начиная от распорядка дня, какие книги ей читать, какие фильмы смотреть, и заканчивая тем, какое платье ей сегодня надеть.

— Но это же бред, — фыркнул Юра, не отрывая взгляда от дороги. — Нельзя удержать человека в золотой клетке, при этом каждодневно тираня его. Однажды наступает предел терпения — и подневольный человек вырывается из нее.

— Хотела бы я, чтобы мама смогла вырваться, — с тоской сказала я. — И ее долгое молчание тревожит меня.

— Мы все выясним, обещаю, — заверил меня Калинин.

— Как хорошо иметь под рукой владельца детективного агентства, — улыбнулась я Юре.

— “Люди в черном” всегда в твоем распоряжении, — совершенно серьезно ответил он.

Около дома Калининых я оказалась неприятно удивлена. На стоянке я увидела автомобиль мужа.

— И что ему тут понадобилось? — мрачно отметил Юрий.

— А девочки дома? — еще сильнее заволновалась я.

— Да. С ними оставалась мама. Но ты же знаешь ее безоговорочную любовь к Павлуше, — язвительно фыркнул мужчина, но тут же взял себя в руки и совершенно другим тоном обратился ко мне: — Не переживай, я рядом.

— Спасибо, — выдохнула я, заходя в дом.

— Девочки, расскажите о своих успехах в детском саду, — услышала я ненавистный голос Павла.

— Конечно, папочка, я сейчас тебе покажу свои рисунки, — звонко выдала Юля.

Интересно, что там такое происходит?

Я заглянула в гостиную и увидела, что Юля сидит на диване рядом с Павлом, а тот со снисходительной улыбкой рассматривает детские рисунки.

— Неплохо, Нина. Очень оригинально. Ты наверняка пойдешь в маму и станешь художницей, — благосклонно улыбнулся муж Юле.

И что эти проказницы задумали?

Нина в этот момент сидела напротив и сосредоточенно играла в телефоне отца. Или, скорее всего, делала вид, что играет.

— Юля, заканчивай играть в телефоне, лучше расскажи мне какой-нибудь стишок, — обратился Павел к Нине.

— Нинуль, ты смотри, не снеси в телефоне отца все подчистую. Когда вырастешь, возьму тебя к себе на работу, мой будущий хакер, — хмыкнул Юра, стоявший за моей спиной. — Юленька, солнышко, ты давно заинтересовалась рисованием? — прилетел комментарий и второй проказнице.

— Дядя Юра, привет, — хором ответили девочки и тут же сорвались, побросав телефон и рисунки. — Мамочка! — повисли на мне мои крошки.

— Что это вы такое творите, малышки? — тихо спросила я.

— А что папа нас путает. Нам это не нравится, — ответила за себя и сестру Нина.