Я не злодейка! Я дракон!

1

Неприятности – животные стайные и по одиночке ходить не желают. Но я не ожидала, что на меня подряд нападёт целая орава.

Началось всё с того, что нам с мужем сорвали отпуск самой отвратительной новостью. Оказывается, в княжество вернулся Киан – мой особо рьяный поклонник. Пять лет он учился на горе Нах, куда я его случайно отправила, намекая, правда, на другое место. И вот – явился! И ладно бы просто вернулся – возжелал спросить, почему я его не дождалась и вышла замуж за другого.

Но поскольку направление на обучение Киану ни на что не намекало, я предположила, что другие аргументы тоже окажутся бессильны. И, чтоб избежать неприятного бесполезного разговора на повышенных тонах, приняла волевое решение отправиться вместе с мужем обратно в столицу, в защищённую княжескую резиденцию.

Однако и там меня не ждало ничего хорошего, а вот нехорошее сидело в засаде. За время моего небольшого отпуска работы накопилась какая-то невиданная гора. Я бы и дальше предпочла её не видеть, но все тумбочки, все столы, все стулья в моём кабинете были завалены томами дел. Кажется, мама, которая обещала помочь, разбирала только самое важное и срочное, а остальное оставляла на меня.

Грустнее всего мне было от того, что с судебными тяжбами, за которые я отвечала, не могли подсобить ни муж, ни отец – высшей инстанцией в княжестве драконов являлись только княгиня и её дети или внуки. Переложить счастье я могла бы на старшего брата или на бабушку. Но первый в теме не разбирался – демонстративно и принципиально. А вторая ушла на пенсию и на призывы помочь не реагировала. Я подозревала, что в её возрасте поступлю так же.

В общем, первый рабочий день не задался: работала я с утра, перехватила что-то незапоминающееся на совмещённый обед и ужин, и вновь вернулась к своим горам. Мои помощницы Жади и Алекса, конечно, сильно облегчали процесс, но всё равно не спасали.

Когда солнце начало садиться, я поняла: всё, больше так нельзя. Сил разбираться не было, а кто именно козёл – не поделённое имущество или ответчик, я уже не соображала. Даже начала подозревать, что козлы тут – судьи первой инстанции и апелляции, которые не смогли сами решить вопрос и отправили мне.

В свою спальню я шла, надеясь отдохнуть от всего – просто забраться к мужу на ручки и позволить гладить себя по голове. И слушать всякие приятности, да. Однако, стоило мне закрыть за собой дверь комнаты, как я заподозрила неладное. Восторженно-влюблённый муж сегодня вновь выглядел строго. Совсем как пару лет назад – до того, как я совершила самый идиотский поступок в своей жизни и опоила его любовным зельем.

– Я надеюсь, ты не сильно устала, и у тебя найдётся минутка поговорить, моя канареечка? – спросил Димитрис, но выделил это набившее оскомину ласковое обращение так, что я сразу почуяла – мне хана.

– Для тебя у меня всегда есть время, – улыбнулась я и осторожно стала пробираться к столику, за которым устроился муж.

Мы любили сидеть там вечерами: только вдвоём в наших покоях, в полумраке, при свечах, рядом с окном, из которого открывался восхитительный вид на Железное Крыло – столицу нашего княжества. Иногда ещё доставали бутылочку красного полусладкого вина…

Сейчас, кстати, Димитрис тоже достал. И даже уже разлил по бокалам. Когда я села напротив, муж поднял свой, словно бы приготовился к тосту.

– У меня сегодня праздник, – заявил муж немного едко. – Мне сегодня привезли нейтрализатор от того любовного зелья, что ты мне подлила. Я больше не под действием, Руби.

Новость прозвучала как гром среди ясного неба. Подобного я никак не ожидала и совершенно не знала, как реагировать. В голове всё смешалось – соображала я плохо. Поэтому без раздумий я умудрилась выдать то, что думала.

2

– Слава богу! – выдохнула я первое, что пришло в голову.

И почувствовала, что у меня действительно как камень с души упал! Машинально я схватила свой бокал, чокнулась и заявила:

– Действительно очень хорошие новости! Я рада!

Допивая вино до дна, я поняла, что стоило бы в принципе запаниковать. Откуда муж узнал про то, что его опоили? Кто ему привёз нейтрализатор? На самом деле это были очень опасные вопросы, но я правда так обрадовалась, что теперь на мне не висит проблема, что делать с опоенным мужем! Ну и… я действительно соскучилась по его вменяемой версии.

Димитрис сидел почему-то с кислой физиономией. Его красивое лицо редко так перекашивало, и я заподозрила, что как-то не так отреагировала. Мне даже почудилось, что пахнуло жареным. Кажется, горела одна драконья задница. И, к сожалению, она была моя.

– Дорогой? Ты чего?

– Я тебе уже надоел, и ты жаждешь от меня избавиться? – резко спросил он, вздёрнув бровь, и до меня дошло, как выглядела моя реакция со стороны.

Упс! Бестактно вышло…

– Нет, что ты! – попыталась я сгладить ситуацию, но это больше напоминало попытки причесать ёжика. – Просто, ну… после замужества я поняла, что зря так поступила. Я даже пыталась сама разыскать нейтрализатор, но зельевар, от которого Хелия получила приворот, внезапно куда-то уехал. А искать зелье у кого-то малознакомого я побоялась.

– Зачем ты вообще это сделала? – с лёгкой укоризной поинтересовался Димитрис. – Хотела, чтоб я упал к твоим ногам? Любым способом пыталась заполучить желаемое?

От такого прямого вопроса я смутилась и потупилась. Понятно, что муж сейчас ничего хорошего обо мне не думал – не стану отпираться, у него для этого были основания. И вряд ли меня хоть что-то оправдывало, но всё же я попыталась как-то объясниться.

– Ты ведь собирался уезжать, – нерешительно заговорила я. – Насовсем в своё герцогство. Я когда узнала, мне показалось, у меня кусок от сердца оторвали. Хочешь верь, хочешь нет, но я люблю тебя, – кротко произнесла я, заглядывая мужу в глаза.

И взгляд старалась сделать самый жалостливый, на который была способна. Пожалейте бедную огромную хищницу, от которой пыталась сбежать добыча! Для пущей убедительности ещё напомнила:

– Да, моя любовь весьма алчная, но я дракон.

Димитрис, правда, на мои глазки не повёлся. Зато невольно я залюбовалась потрясающими его ярко-зелёными очами. Страстными, словно горящими волшебным огнём. Когда-то именно из-за них я потеряла голову: в контрасте с вечной невозмутимостью этого мужчины они действовали на меня гипнотически. Хотя, разумеется, не только в глазах было дело.

– Ради чего тогда нейтрализатор искала?

– Мне было неловко перед тобой, – пожала я плечами, не зная, как точнее сказать. – Вообще, вроде как, предполагалось, что это любовное зелье мягкого воздействия – я понятия не имею, почему ты вдруг стал себя так вызывающе вести. Я просто смотрела на твоё поведение и думала, что чем больше ты вытворишь, тем сильнее тебе захочется оторвать мне голову, когда ты очухаешься… – тут я запнулась. Прониклась ситуацией и на всякий случай уточнила: – Полагаю, сейчас ты хочешь чего-то подобного?

Ощущения были странные. Умом я понимала, что в эту самую минуту, наш брак держится на тоненьком волоске, но почему-то не могла этого осознать в полной мере. То ли потому что у меня скудное воображение. То ли потому что мы обсуждали ситуацию в нашей комнате с вином, а не в кабинете матери со списком репараций.

– Не уверен, что мне нужна твоя голова. В смысле, отдельно от всего остального. Сомнительная ценность.

– Да, согласна с тобой, – невинно подтвердила я, в тайне радуясь, что «смывать позор кровью» не наш вариант. – Может, тебе подарить несколько алмазных рудников? В рамках компенсации.

– А ты предпочитаешь развод? – провокационно спросил Димитрис, и я аж выпрямилась, как струна.

– Я предпочитаю?! – возмутилась я, ничего подобного точно не желая.

3

– Просто я могу понять рудники как компенсацию при разводе, – пояснил муж свою логику. – Но если мы сохраняем брак, то ты сейчас пытаешься откупиться от меня моим же имуществом. Жульничаешь, моя канареечка.

– Действительно, странновато смотрится. Не подумала, – покаялась я и предложила: – Что я могу для тебя сделать, чтобы хоть как-то загладить вину? Я понимаю, что это не просто ошибка с моей стороны – это прям... прям…

– Косяк, Руби, – закончил Димитрис одним из моих любимых словечек.

Сам он ничего подобного раньше не использовал, да и меня, как будущую правительницу, за них регулярно распекали все, кому ни лень. Но вычистить свой лексикон я никак не могла.

– На самом деле многое зависит от того, что именно хочешь ты, – загадочно сказал муж, чуть покручивая ножку бокала. – Закрыть вопрос, чтобы не развязать войны? Или ты желаешь просто передо мной извиниться? Или сохранить наш брак?

– Конечно! – тут же отозвалась я, чувствуя, как бешено застучало сердце от волнения. – В смысле, больше всего я хочу провести с тобой вместе всю жизнь. Но не знаю, захочешь ли ты теперь видеть меня.

– Говорят, любовь способна разрушить любые преграды, – философски ответил Димитрис и чуть пригубил вино. – Если действительно любишь, ты готова это доказать?

– Да, – заявила я уверенно и отважно пообещала: – Ради тебя я пойду на что угодно.

– Отлично! – хмыкнул муж – словно только этого и ждал. Почудилась подстава. – Тогда моя просьба покажется тебе сущей мелочью.

– Ты уже знаешь, что попросить? – подозрительно спросила я.

Почему-то возникало ощущение, что он меня к чему-то готовит.

– Не совсем. Ты же сможешь исполнить десять моих желаний?

– Почему десять? – не сразу поняла я.

– А ты предлагаешь от чего-то отталкиваться? – тут же ухватился Димитрис. – Можно посчитать по числу месяцев, во время которых я был сам не свой…

– О нет, что ты! Десять – отличное число! – мгновенно свернула я с темы.

Муж только рассмеялся, не ожидая от меня другой реакции, а потом подытожил:

– Вот и договорились. Сможешь выполнить все – тебя ждёт награда. А если нет… значит, не так я тебе и нужен. Тогда придётся решать вопрос с рудниками.

Боясь проронить хоть слово, я только кивнула. А Димитрис между тем решил слегка разрядить атмосферу:

– Кстати, я, кажется, знаю, почему меня так понесло от зелья.

– Да? – тут же заинтересовалась я. – И почему?

– Не скажу, – словно по носу меня щёлкнул муж, а потом добавил хитрее: – Может быть потом, если будешь хорошо себя вести.

– Бука, – пожаловалась я, за что тут же получила снисходительный смешок.

Вместо продолжения беседы Димитрис без лишних слов вновь наполнил мой бокал. Мы посидели ещё немного в тишине, распив бутылку до конца. Муж думал о чём-то своём. Я гадала, чего мне ждать. И вдруг осознала, что теперь не знаю, как себя вести с собственным мужем.

Уместно ли называть его «дорогой»? А просто так невзначай целовать? И с какого угла подойти к исполнению, простите, супружеского долга? У нас будут прежние бурные ночи или нам предстоит исполнять обязанности и расходиться? И чего мне ждать от этих десяти желаний? Даже не понимаю, какого плана вещи он может попросить.

Пока я страдала над тяжёлыми вопросами, Димитрис просто встал и сообщил:

– Я пойду спать.

И оставил меня одну.

Так, хорошо, значит, на ручках меня теперь никто в спальню относить не будет. В смысле плохо, но ожидаемо.

Я отправилась за ним следом через десять минут. Умывшись, переоделась в ночную сорочку, пробралась в темноте до кровати и замерла у края. Внезапно в моей жизни усложнилось всё.

Раньше я бы прыгнула в объятия Димитриса, прижалась к нему покрепче, чмокнула в щёку и уснула. А сейчас?

4

Решив не рисковать, я осторожно улеглась на свою половину кровати, накрылась одеялом и попыталась заснуть. Ожидаемо, правда, попытка провалилась. Я просто лежала с открытыми глазами и пялилась в темноту. Долго лежала. Пока внезапно Димитрис меня не позвал:

– Руби?

– Что? – отозвалась я вполголоса.

– Ты где? – озадачил меня муж.

– Здесь, – ответила я честно.

– И почему ты там? – кажется, даже слегка возмутился Димитрис, всерьёз сбив меня с толку. Правда, не дождавшись сразу моей реакции, пояснил: – Иди сюда, ко мне под бок. Как обычно.

Предложением я воспользовалась моментально: просто юркнула на другую сторону кровати и прижалась к тёплому мужчине. Димитрис всегда спал в одном нижнем белье, поэтому я с удовольствием могла прикоснуться к разгорячённой мужской коже. Даже щекой потёрлась и устроила голову у мужа на плече.

– Так-то лучше, – похвалил меня Димитрис, а потом наворчал: – А то надо же. Сразу же мужа словно и обнимать не нужно, и бросить в холодной постели можно одного. Кто тут уверял, что любит?

– Я просто не знаю, как сейчас себя с тобой вести, – честно призналась я, положив ладошку ему на грудь и украдкой поглаживая. – У тебя ведь теперь нет навязанных эмоций. Уместно ли будет как обычно невзначай целовать тебя, брать за руку…

– Уместно-уместно, – с лёгкой издёвкой подтвердил муж. – Моя канареечка, я же тебе объясняю: я хочу убедиться, что ты действительно всё это устроила по большой любви, а не только по большой глупости. Поэтому меня надо любить, холить и лелеять. И вообще, знаешь такую фразу: «Мы в ответственности за тех, кого приручили»? Два года мы спали с тобой в обнимку. Я, знаешь ли, привык. Думаешь, я теперь засну один?

Понятия не имею, – хотелось ответить мне, но я не стала. Просто задумалась, как именно теперь придётся показывать свои чувства. Когда Димитрис ходил под действием, он носился со мной как с писаной торбой, исполняя чуть ли не малейшую прихоть. Теперь, возможно, он намеревается получить примерно то же? Желания, да? Дракон на задних лапках?

Так-то справедливо будет… Но смогу ли я вести себя столь же непринуждённо?

– То есть мне делать всё как обычно? – уточнила я на всякий случай.

– Нет, моя канареечка. Теперь придётся держать в уме, что ты провинилась перед любимым мужем и всячески пытаешься загладить свой проступок, – пояснил Димитрис, прижимая меня к себе сильнее.

– Ага, – подтвердила я, словно всё понимала, но на самом деле не могла разобрать, что творится у мужа в голове. Он злится на меня или нет? Но на удачу спросила: – А ты так и будешь звать меня канареечкой? Тебе, наверное, без действия зелья будет немного неловко…

– Хорошая попытка, – хмыкнул Димитрис и припечатал: – но нет. Мне, поверь, уже почти нечего стесняться, а тебя, я знаю, слегка раздражает.

Раздражало меня даже не слегка, но я терпела, потому что сама довела мужа до такого состояния. Теперь, видимо, придётся терпеть, потому что вместо канареечки я могу получить что-нибудь похуже. А для Димитриса, после того как он кричал о любви на весь город с крыши нашей столичной резиденции, видимо, уже действительно нет ничего неловкого.

– Есть ещё вопросы? – ехидно поинтересовался муж.

– Есть, – внезапно ответила я. – Как теперь дела будут обстоять с супружеским долгом? Как пойдёт? Пока не стоит? Или по какому-то графику?

– То есть ты меня ещё и на сухом пайке держать планируешь?! – возмутился Димитрис искренне, но я не выдержала обвинений и, чуть привстав на локте, опровергла:

– Да ничего подобного! Я просто не знаю, ты меня вообще захочешь без действия зелья или нет?

– Хороший вопрос, – с какой-то странной интонацией похвалил меня муж. Я так и не поняла, что меня насторожило. – Давай-ка сразу и проверим. Я придумал первое желание.

Вот же… лучше б молчала, – в первый момент подумала я. Но потом поняла, что так даже лучше – будет хоть какая-то ясность.

– Возбуди меня, – хриплым шёпотом потребовал Димитрис.

5

От азарта по телу пробежали мурашки. Раньше я никогда подобным не занималась – малодушно предпочитала роль ведомой. Да и сейчас я переживала, что сделаю что-то не так. Но всё-таки… Не знаю, что в этом желании понравилось мне больше: возможность проявить инициативу или эдакий вызов. Смогу ли я вспомнить и угадать, что нравится мужу?

Первым делом я потянулась к лампе и дыханием зажгла фитилёк – Димитрис всегда просил заняться любовью при свете, но я стеснялась. По удовлетворённой улыбке на лице мужа, я сразу поняла, что поступила правильно, хоть и чувствовала себя безумно неловко.

Следующее действие далось мне труднее. Слегка замешкавшись, я всё же решилась и подцепила подол своей короткой ночной сорочки. Медленно потянув атлас вверх, я обнажилась. Стоило мне стянуть с себя одежду, как я сразу же посмотрела своими рубиновыми глазами на мужа.

Он лежал неподвижно, но колдовская зелень во взгляде завораживала. Опустившись на четвереньки, я потянулась за поцелуем. Вместо привычной бурной страсти, в этот раз мы окунулись в море нежности. Неспешно ласкали друг друга губами, чуть меняя наклон, – и голова кружилась от этого незамысловатого танца. Языком я осторожно скользнула в приоткрытый рот мужа. Нежно исследовала нёбо, дотронулась до щёк…

Димитрис не выдержал: немного подавшись вперёд, он углубил поцелуй, сплетая наши языки в настырном противостоянии. Его ладонь тут же скользнула мне на талию, и, чуть надавив, муж заставил меня лечь сверху. Моей обнажённой грудью на его горячий торс.

Дышать стало сложнее. От близости в груди разлилась сладкая истома. А я, повинуясь порыву, зарылась пальцами в волосы Димитриса. Его стон был мне наградой. Подушечками пальцев я поглаживала кожу головы и перебирала шелковистые пряди.

Краем сознания я вспомнила, с чего всё началось. Заставив себя прервать поцелуй, я осторожно начала ласкать мужа. Коснулась губами брови, спустилась к виску, скользнула к шее. А затем медленно, выгибаясь всем телом, начала спускаться дорожкой из поцелуев. Поглаживала пальцами покрытую лёгким загаром кожу.

Я двигалась губами всё ниже по животу. Хриплое дыхание служило мне ориентиром. Однако, когда я скинула одеяло, которое закрывало Димитриса до талии, заметила напрягшийся бугорок у него под трусами.

– Уже? – изумлённо выдохнула я и потянулась рукой.

Погладила через ткань, словно желая убедиться, что мне не чудится. Потом бережно сняла с мужа единственную одежду… Распрямившаяся плоть доказывала, что с заданием я справилась на отлично.

Пользуясь случаем, я решила пойти ещё дальше и удовлетворить своё любопытство. Раньше мне мешало стеснение, да и Димитрис быстро перехватывал инициативу. Но сейчас… Я дотронулась до разгорячённого мужского естества и провела вниз-верх по стволу… Затем снова вниз, бережно приласкала мягкую кожу…

– Руби, – с хриплым возбуждающим стоном позвал муж.

Стоило мне отвлечься и обернуться, как он тут же потянул меня к себе. Ладонями я успела упереться в подушку с двух сторон от лица Димитриса. Я нависла над ним грудью, а он, чуть приподнявшись, принялся играть с моими сосками.

Вмиг ощущения стали острее. Лёгкое предвкушение наслаждения сменилось волной обжигающего желания, когда Димитрис сжал одновременно обе груди и по переменке принялся ласкать их языком. Чуть посасывая, медленно облизывал, словно сладкие конфетки.

Выгибаясь, я совершенно бесстыдно и несдержанно стонала. И, судя по реакции мужа, лишь сильнее заводила его этим. В какой-то момент я не выдержала нахлынувших на меня ощущений и отстранилась. Села на колени, и Димитрис тут же поднялся следом за мной.

– Куда это ты? – спросил он, сверкая завораживающими зелёными глазами, и осторожно устроился у меня за спиной.

Погладил по скулам, затем дотронулся указательным пальцем до губ. Не выдержав, я обхватила его палец губами, лизнула, позволяя слегка затянуть в рот. Тем временем Димитрис перекинул мои волосы на одну сторону, а сам, приблизившись, опалил горячим дыханием за ушком.

Свободной рукой, проведя по моей спине и животу, муж спустился к трусикам и принялся поглаживать меня через ткань. Ошалев от взорвавших меня в этот момент ощущений, я запрокинула голову и застонала. Во рту пересохло. Взбудораженная прикосновениями, я неосознанно принялась ласкать захваченный немного шершавый палец мужа.

– Знаешь, насколько меня возбуждает весь твой вид сейчас? – шепнул Димитрис, и я от его слов будто растворилась, окончательно потеряла связь с реальностью.

Дыхание заставляло мурашки пробегать по всему телу, поглаживания вызывали сладкую истому, окутавшую от макушки до кончиков пальцев. Неосознанно я раздвинула бёдра насколько могла широко.

– Развратная девочка, – продолжил говорить муж, нагнетая. – Такая покорная в моих объятиях. Такая чувственная. Рассказать, что я хочу сделать с тобой?

Мой невнятный стон должен был сойти за утверждение. У меня словно сорвало крышу. Я хотела, чтобы Димитрис не просто рассказал, а сделал. Немедленно, порывисто, наплевав на всё.

– Я выбираю из двух вариантов, – меж тем продолжил муж сладкую пытку. – Если опустить тебя грудью на покрывало, то откроется восхитительный вид. Твоя приподнятая попка, изящный изгиб спины. Твои трусики мы приспустим так, чтобы они стянули колени. Я смогу брать тебя и наслаждаться с эстетической точки зрения. А ещё ты сможешь тереться сосками о простыню.

6

С утра я хотела не отправиться по делам, а поглубже зарыться под одеяло, но чувство долга перевесило. И всё же, прежде чем вернуться к своим горам макулатуры, я решила заглянуть к Хелии – нашему артефактору.

Хель приехала к нам работать сразу после выпуска из академии, а до этого артефакторов у нас не водилось. Старшее поколение сперва отнеслось к молоденькой мастерице скептично, а я вот сразу поняла, какую пользу она может принести. И не прогадала.

Ко всему прочему из-за небольшой разницы в возрасте мы с Хель сдружились. Она даже отдала мне любовное зелье, которое ей когда-то подарил однокурсник. Правда, у неё чуть рыжая копна волос дыбом не встала, когда она узнала, кого именно я опоила – от остальных я держала всё в секрете. Так что сегодня с утра в мастерскую меня тянуло словно магнитом – я должна была с кем-то поделиться произошедшим.

– Привет, Руби! – радостно помахала мне рукой Хель, непонятно как меня узнав.

Лично я видела только её рыжий затылок, торчащий из-под стола.

– Привет, Хель! – поздоровалась я задумчиво, и мастерица сразу же высунулась и уставилась на меня с необычайной серьёзностью.

– Я думала ты за новыми очками эмоций зашла – они как раз готовы. Что-то случилось?

– Ну как тебе сказать, – начала я уклончиво, пока расчищала себе место на столешнице – все стулья в мастерской были завалены намного сильнее. – Димитрису вчера привезли нейтрализатор – он снова стал собой.

– О, так это же отличные новости! – обрадовалась Хель, не сразу поняв, что именно произошло. – Почему ты мне не сказала, что где-то нашла зельевара? А то я Джейкобу куда только не писала. Адреса были чуть ли не на деревню дедушке. Я даже думала объявление в какую-нибудь имперскую газету дать, но вряд ли бы он обрадовался подобной публичности.

– Потому что это не я, – сообщила я и, запрыгнув, уселась в неположенное место. И глазки потупила.

– Оу, – сразу поняла, что произошло мастерица. – А кто?

– Понятия не имею, – пожала я плечами. – Он просто сказал «мне привезли». Полагаю, он как-то сам догадался, что я его опоила, и нашёл… Нет, я, конечно, рада, что Димитрис снова нормальный…

– Но лучше бы ты сама тихонечко подлила, и никто бы ничего не заметил, – закончила за меня Хель. – Однако, раз я узнаю новости лично от тебя, а не после огромного скандала, то всё не так страшно?

– Пока, кажется, да, – осторожно заметила я. – Я всё-таки не в психа какого влюбилась. Мой муж очень рассудительный и даже в такой ситуации здравомыслящий. В общем, если я выполню десять желаний, то никто ничего не узнает, и всё останется как есть, – сообщила я главное. – Ну, уже девять.

– Скромненько, – ехидно прокомментировала мастерица.

– Видимо, он сделал мне «скидку», – усмехнулась я, уже успев обо всём подумать. – Если отбросить моральную часть, то материальный ущерб минимальный. Даже наоборот. Зазнобы у Димитриса не было, да и герцогство это его… Я же ему предлагала, мол, пусть у тебя сестра наследует – у вас же тоже можно. Драконье княжество же всяко лучше герцогства в империи?

7

Я остановилась и требовательно посмотрела на Хель. С лёгкой усмешкой она заверила, что, безусловно, даже сравнивать нет смысла. Удовлетворившись ответом, я продолжила:

– Ну вот! А он всё: «Нет-нет, Мэг станет императрицей». И тут я случайно узнаю, что кронпринц их женился. И не на Мэг[1]. Я Димитриса в лоб тогда спросила – дурочка – теперь-то что ему мешает? А он, оказывается, тоже не знал. И домой сразу засобирался! – всплеснула я руками. – Ну я и… вот.

– Да, «вот» я заметила, – слегка поддела артефактор, слышав эту историю уже пару десятков раз.

– Зато посмотри, как всё удачно сложилось! Герцог Терра, дедушка Димитриса, был вне себя от счастья, когда приезжал на нашу свадьбу! Мне папа потом шепнул, что герцог, оказывается, и сам хотел всё Мэг передать.[2] Почему Димитрис просто сразу не принял моё предложение? Так обидно тогда стало… У меня ни с кем раньше таких отношений не было. И ночью мы из резиденции выбирались, чтобы звёздами полюбоваться. И болтали иногда весь день напролёт, забывая об обязанностях. Получается, для меня это что-то значило, а для него нет? Но он ведь тоже говорил, что я особенная! Охмурил меня, значит, без всякого зелья и собирался бросить! Кто так делает?

– Руби, я-то это понимаю, – назидательно заметила Хель. – Но ответить на все твои вопросы может только твой муж. Что там тогда между вами происходило… Ты-то влюбилась первый раз в жизни – это все видели, а вот Димитрис вёл себя намного сдержаннее. Если он не просит расторжения брака, наверное, сама ситуация его действительно устраивает. Ну или он согласен с ней смириться. Правда, меня смущают желания. Может он попросить что-то серьёзное? Там, увеличение своей власти?

– Понятия не имею, – нерешительно пожала я плечами. – Пока ясно. От рудников он отказался.

– А что тогда загадал?

Я не сразу ответила – до таких откровенностей мы ещё не доходили.

– Руби? – напомнила о себе через пару минут Хель.

– Возбудить себя, – скромно потупила я глазки в пол.

– О-о-о! – протянула мастерица и уточнила: – И как ты справилась?

– Как-то слишком легко, – покачала я головой и рискнула пооткровенничать: – Буквально чуть-чуть поцеловались, погладила я его и уже всё… стоит.

– Всё понятно, – восторженно резюмировала Хель, заинтриговав.

– Что понятно? – вздёрнула я бровь и неодобрительно покосилась на мастерицу.

– Вряд ли он попросит нечто серьёзное, – снисходительно пояснила Хель. – Но ты для себя откроешь много нового. Ты раньше ласкала его… ртом? – спросила она загадочно.

Но я вот как-то не поняла, о чём речь.

– В смысле целовала? – уточнила я неуверенно.

Мастерица только глаза закатила, и я сразу почувствовала себя маленькой неопытной девственницей.

– Его мужское достоинство целовала? – напрямик спросила собеседница. – Или лизала? Или…

– Нет, – ответила я поражённо. – А что, надо было? Но…

– Если Димитрис с подобных желаний начал, мне кажется, в том же духе и продолжит, – припечатала меня Хель какой-то новой реальностью. – Мужчины это любят. Тут главное не ударить в грязь лицом. Заходи вечерком – я найду для тебя специальную обучающую книжечку, с картинками. А сейчас забирай очки и иди работать. Иначе твои помощницы опять сюда нагрянут.

[1] Историю про свадьбу кронпринца можно прочитать в книге «Спасти кронпринца от невест» https://litnet.com/shrt/S2oR

[2] Историю Мэг можно прочитать в книге «На кону муж» https://litnet.com/shrt/S2CR

8

– Ага, – бестолково ответила я, взяла футляр и отправилась по своим делам.

По коридору я шла очень озадаченная. И словно не артефакт несла, а ту самую обещанную книжечку. Поэтому, когда меня окликнул отец, вздрогнула, словно меня поймали на месте преступления.

– С утром тебя! – поздоровался весёлый князь, похлопав меня по плечу. – Ты чего такая?

– Да задумалась, а ты напугал, – отвертелась я и тут же спросила: – Ты просто мимо проходил или что-то хотел?

В случае с отцом я была уверена, что второе. Просто так посреди дня его в резиденции не увидишь. Сидит в своём кабинете над макулатурой чахнет.

– Не знаешь, где сейчас Димитрис?

– Понятия не имею, – пожала я плечами, с утра мужа уже не застав. – Наверное, разгребает все предложения от наших законотворцев. Там поди нападало – браковать не забраковать. Ты у секретарей-то был?

– Нет, я сперва к вам в спальню заглянул, но слуги сказали, что вы оба уже давно проснулись.

Ой, нет! В спальне в такое время Димитриса было не найти даже когда он ходил опоенным. Трудился так, будто влюблён не в меня, а в работу. Я потому его и утащила отдохнуть – забеспокоилась, что он себе здоровье такими темпами подорвёт.

– А зачем ты его искал-то? – поинтересовалась я, когда папа уже собрался уходить.

– Вы отдохнули – теперь твой брат с женой улетел. И бабушка с ними. Придётся нам с Димитрисом вопросы охраны на себя брать.

– Раух же, вроде бы, не первый раз уезжает? – уточнила я, недоверчиво прищурившись. – Как-то же справлялись сами.

– Ну, неделю как-то справлялись, а сейчас вопрос про пару месяцев, – протянул князь, а я только присвистнула.

Ничего себе Раух серьёзен! Сначала священный брак, потом огромный отдых вместе с женой!

– Нет, я, конечно, могу не суетиться, – внезапно протянул папа с какой-то хитрой интонацией. – Тебя там, кстати, Киан спрашивал. Крайне хочет добиться аудиенции. Пропустить?

Лицо у меня тут же стало кислым. Отец прекрасно знал мои больные точки и выбрал самый веский аргумент.

– Нет, спасибо. Скажи, что у меня не приёмные дни. А для него вообще не приёмный год. И да, забирай Димитриса – охрану резиденции на самотёк пускать нельзя. А то этот долбанутый пролезет же.

– Нельзя так говорить об уважаемом представителе клана дружинников, – хитро напомнил отец.

– А я не говорю, я жалуюсь любимому папе, – отвертелась я, чмокнула отца в щёку и отправилась разгребать свой завал.

У меня почти получилось сосредоточиться! К тому же дела шли не такие сложные, как казалось. Большая часть мелких споров между уважаемыми кланами вообще оказалась плёвой – все ситуации нашлись в законах и их решил бы и просто суд, если бы по традиции такие споры не решали только княгини.

В принципе, даже спорные ситуации, направленные мне из апелляции, сегодня показались не такими дурацкими как обычно. И я почти собралась вовремя уйти на обед, как внезапно меня отвлёк совершенно нехарактерный для дворца звук.

– Кто это трубит? – спросила я у своих помощниц с подозрением.

Даже ухо потрогала – вдруг слуховые галлюцинации. Но нет. Звук повторился.

– Полагаю, слон, – изумлённо ответила Жади, но я не поверила.

9

Нахмурившись, я посмотрела на неё строго и недовольно проворчала:

– Ну что ты говоришь? Откуда тут слон?

– Понятия не имею откуда, но он заглядывает к нам в окно, – огорошила меня Алекса.

Обернулась я резко. И встретилась взглядом с перепуганным слоном, висящим в воздухе. Секунды не прошло, как я уже распахнула створки и высунулась из окна по пояс. Несчастного слона держали на весу с помощью хитрых креплений четыре дракона.

– Что это такое?! – возмутилась я, указывая рукой на животное.

– Это вам подарок, княжна Рубиноокая и Железнокрылая! – «обрадовал» меня один из носильщиков. – Можно поставить на землю?

– Нет! – рявкнула я и задала вопрос, на который уже знала ответ: – От кого он?!

– От господина Кианитоокого и Меднокрылого! – торжественно заявил прилетевший. – Он шлёт вам щедрые дары и заверяет в своей любви!

– Дары? – дёрнулся у меня глаз.

Пока, к счастью, я видела только одного слона, но слово меня настораживало.

– Да, охрана пока не пропускает остальных. К доставке заявлены один слон, четыре верблюда, пять антилоп, пять газелей, два десятка фламинго, двенадцать павлинов и три питона. Так же с нами должны пройти сорок танцовщиц для исполнения концертной программы, – отрапортовал доставщик, а я невольно схватилась за голову.

– Вы издеваетесь?! – вырвалось у меня, но в ответ я получила лишь невозмутимое:

– Нет, мы просто грузчики! Так можно слона поставить? Он тяжёлый!

– Нет! – не поддалась я и, собравшись с мыслями, решительно заявила: – И вообще увозите его и всех остальных забирайте! Я не заказывала доставку – пусть Киан со всем разбирается.

Погрустневшие грузчики собирались со мной поспорить, но внезапно вмешалась Жади:

– Давайте павлинов и фламинго оставим? Птичкам, наверное, тяжело туда-сюда мотаться. Они в саду будут красиво смотреться. Княжич Димитрис говорил, что тут где-то подземные воды – вот мы и пруд его попросим сделать.

– Ты предлагаешь мне принять подарки от Киана? – вздёрнула я бровь.

– Нет, просто компенсацию же можно взять? За беспокойство? – предложила Жади. – Ну, птичек жалко!

Мне было жалко только себя. Но помощниц своих очень ценила и в такой мелкой просьбе отказать не могла.

– Иди забирай, – со вздохом разрешила я и посторонилась.

Жади выпрыгнула прямо из окна и отправилась напрямик к главному входу, возле которого стояла пёстрая толпа девиц со зверинцем.

– Но остальные «подарки» верните, пожалуйста, отправителю. И больше у него заказ на доставку мне не принимайте – всё равно верну.

– Хорошо, княжна, – вздохнули грузчики нестройным хором и, развернувшись, полетели от окна куда подальше.

Молодцы, что спорить не стали. А то я бы им какой-нибудь штраф впаяла – руки чесались.

– Удивительно, что крокодилов не прислал, – хихикнула Алекса, возвращаясь к делам.

– Этих бы я лично вернула. Ночью в кровать бы принесла, – проворчала я и попробовала ещё немного поработать.

Мысли, естественно, постоянно уходили не в ту сторону. Я читала, читала… поняла, что ничего не понимаю и, когда довольная Жади вернулась, но уже через дверь, сорвалась и отправилась к заместителю брата. В конце концов, даже если Раух уехал, а папа с Димитрисом ещё не взялись за управление, кто-то же должен думать головой?!

10

В кабинете нужный мне дракон не нашёлся – я даже стучать не стала, сразу поняла, что запах не здесь. Обнаружила заместителя начальника охраны я у одного из постов. Думала, может он им даёт указания по сегодняшнему инциденту. Но не совсем – павлинов обсуждал. Теперь всех заботило, чтобы они в город не выбрались.

– Неф! – позвала я его.

Он обернулся сразу. Тут же почтительно склонился, поприветствовал меня. Это всё, конечно, было хорошо, но меня другое волновало.

– Неф, почему охрана пропустила на территорию слона? – спросила я строго, скрестив руки на груди.

– Так он же… – даже опешил от такого вопроса зам Рауха. – Он же летел!

– И? – вздёрнула я бровь.

– Над резиденцией ведь можно летать! – беспомощно развёл руками Неф.

Я только глаза закатила. Господи, вот взрослый мужик, почти в два раза старше меня. Но думать команды, видимо, не давали…

– Но ведь не со слоном же? – укорила я.

Кажется, дело пошло. То ли он понял, что слон – это уже перебор, то ли осознал, что претензии от княжны надо принимать за основу. Поразмышляв пару минут, он не на шутку озадачился:

– И как лучше сделать? Не пускать со слонами? Или вообще с животными? Или с грузами?

Невольно я закрыла глаза и потёрла виски. Так, как там мне брат про своих подчинённых говорил? Иногда либо думать, либо бить: формулируй задачи чётко и ясно и не делай никому мозг? Хорошая, конечно, подсказка, но если бы я сейчас знала, как лучше выкрутиться.

Вдруг я забыла практически обо всём и резко обернулась, учуяв Димитриса. Оказывается, он успел уже совсем близко подойти, а я и не заметила.

– Что тут у вас? – поинтересовался муж, подойдя к нам. – Князь Эйдан сказал, что охрана временно в моём ведении, а ты сама ругаешься?

Невольно я вздёрнула бровь. То есть это теперь так звучит? С утра папа собирался принимать какое-то участие. Но при подчинённых я, конечно, не стала выяснять, как там они договорились.

– Недавно ко мне в окно заглянул слон, – объяснила я исток проблемы. – И сейчас мы решаем, как лучше: запретить полёты над резиденцией только со слонами или в принципе с грузами.

– Запретить полёты ниже, чем в пятидесяти метрах над самым верхним шпилем резиденции, – внёс ясность Димитрис, а мы с Нефом тут же просияли. – Тебе же без разницы, со слоном к тебе в окно заглядывают или нет – всё равно не понравится.

– Да! Спасибо, дорогой! Вы тогда решайте, а я побежала! – обрадовалась я и уже собиралась отчаливать, как муж вдруг перехватил меня за талию и возмущённо потребовал:

– А поцеловать?

Не зная, на какой именно поцелуй он намекает, я осторожно привстала на цыпочки и чмокнула его в щёку.

– Так? – уточнила я настороженно. Всё же целоваться полноценно при подчинённых я стеснялась.

– Хоть так, – согласился Димитрис с какой-то хитринкой в голосе и отпустил меня.

Доработали мы с девочками неплохо. Продуктивно я бы сказала. Завтра я планировала подобрать первые дела, в которых оставалось заслушать только аргументы сторон, и пригласить всех на публичные слушания. Процесс этот всегда отнимал много сил, поэтому я собиралась лечь спать пораньше. Ну и книжечку по дороге у Хель забрала.

11

Шла я по коридорам как тайный агент, прятала тоненький томик в мягкой обложке под рубашкой и озиралась по сторонам, чуть ли не к стенам жалась. К счастью, Димитриса в комнате ещё не было – я улучила момент и решила хотя бы кратко ознакомиться с содержимым. Как оказалось, зря.

Я подозревала, что после такого чтения сегодня не усну вообще. Причём даже не из-за возбуждения – просто открыла для себя новый мир. Чем мы вообще два года брака занимались? Мне казалось, там примерно одна схема, а тут такое разнообразие…

Дверь хлопнула – испугавшись, я подскочила с кровати и поспешно засунула книжку под матрас. Потом дочитаю.

На всякий случай я выглянула «встретить» мужа – иначе рисковала получить что-то вроде «то есть меня теперь игнорировать можно?» Однако, прежде чем я произнесла хоть слово, заметила вино в руках Димитриса.

Почему-то не верилось, что меня решили просто так побаловать. Напряжённо я наблюдала, как муж достаёт бокалы и устраивается за нашим любимым столиком…

– Только не говори, что у нас опять серьёзный разговор, – попросила я обречённо.

– Относительно, – не стал меня обнадёживать муж. – Ты присаживайся, мне немного неловко, что ты возле двери замерла.

Тяжко вздохнув, я села напротив. Даже вино немного пригубила. И замолчала. Чего ждать после вчерашнего я совершенно не представляла.

– Что это за цирк с верблюдами был сегодня? – задал вопрос Димитрис, и у меня аж от сердца отлегло – это была очень лёгкая тема!

– Ой, это Киан чудит. Целый зоопарк прислал. Спасибо выпроводить получилось без проблем.

Но муж почему-то хмурился. Помолчал минутку, а потом укоризненно так упрекнул:

– Моя канареечка, ты что, целую толпу уже успела любовным зельем опоить, а не только меня?

– Что? – опешила я от вопроса, а потом сообразила, что к чему и быстро открестилась: – О нет! Ни за что! В смысле Киана только отворотным поить – кстати, интересная идея. Он в своём уме – просто ум слишком специфичный. Намного хуже, чем у тебя под действием, клянусь!

– Надо же, и такое бывает, – хмыкнул Димитрис, чуть расслабившись. – А я-то думал, побил все рекорды, когда тебя в форме дракона пытался через реку на руках перенести. На глазах местных жителей.

Стыдно почему-то после этого стало мне. Я тогда не успела его ещё предупредить, что драконы и плавают отлично. Но зачем-то сдуру ляпнула, что из-за густого леса на другом берегу приземлиться не смогу. Неловко вышло.

– Нет, поверь, Киан хуже, – категорично заявила я, и Димитрис продолжил разведку:

– Так кто это такой? И почему я раньше о нём не слышал?

На вопрос «кто такой Киан» я обычно начинала высказывать своё честное и неприкрытое цензурными эпитетами мнение, потому что за всю мою жизнь Киан меня основательно достал. Однако, когда я уж было открыла рот, я внезапно поняла, что Димитрис спрашивает явно не это. Пришлось объяснять по фактам.

– Киан из клана Меднокрылых. Ну, ты же их знаешь? – уточнила я у Димитриса, точно помня, что он с ними пересекался.

– Да, разумеется, – подтвердил муж без особых эмоций.

– Вот. Как ты знаешь, они такие... С претензией. Считают, что драконы должны женится только на драконицах и наоборот. Типо за чистоту крови! Их, правда, не смущает, что за пределами клана у каждого есть человеческие бабушки и дедушки. И что Меднокрылые самый малочисленный клан, они не заморачиваются. Ну да это лирика. В общем, Киан вбил в голову, что он для меня лучший жених. И начал ухаживать... Когда я послала его на гору Нах, он подумал, что это не образное выражение, и отправился туда в монастырь учиться боевым искусствам. Пять лет назад улетел. Вот доучился и вернулся. Мне надоедать.

12

Ожидаемо, после этого рассказала Димитрис надменно вздёрнул бровь и весьма холодно поинтересовался:

– Он не в курсе, что ты замужем?

– В курсе, конечно! – заверила я. – Мы же и вернулись с отдыха раньше, потому что он узнал и возжелал спросить меня лично, как это так получилось! Но я вот не хочу с ним разговаривать…

– А зоопарком он что хотел сказать? – спросил муж, уже более спокойно.

К тому времени наполовину опустел его второй бокал. А я вот отставала. Выпив залпом до дна, я чуть вздрогнула от пробежавших мурашек и потрясла головой.

– Не знаю я, что он хотел сказать этим цирком, но доставщик упомянул, что с ними ещё танцовщицы для концертной программы. Подозреваю, они бы пели о его внеземной любви.

Представив, я скорчила рожу и даже язык высунула. Уголки губ Димитриса невольно дрогнули в улыбке.

– У Киана всё плохо с восприятием реальности, правда. Не представляю, о чём он думает, но меня его хотелки, скорее всего, не устраивают, – закончила я, и сама не понимая его цель.

То ли он совсем отбитый и рассчитывает сделать меня молодой вдовой, устроив с моим мужем схватку, которая расколошматит ближайшие окрестности. То ли на развод надеется, хотя при священном браке это крайне сложная процедура. О её существовании даже знают-то немногие, а уж условия… В общем, кто-то из супругов должен сильно проштрафиться. Например, как я с любовным зельем.

Осознав это, я аж вздрогнула. И вновь осушила бокал, который Димитрис успел наполнить. Ну нет, не дай бог Киан об этом узнает – это ж какие риски! А если я ещё с желаниями напортачу, а они с Димитрисом возьмут и договорятся? О ужас! Нельзя допустить их встречи…

– Ладно, я понял ситуацию. Будем разбираться с проблемами по мере поступления. Главное, что он тебе не нравится, и ты ему ничего не обещала.

– Кстати, не совсем, – припомнила я, и Димитрис тут же напрягся. – Перед отъездом я обещала ему надеть кастрюлю на голову, но как-то не срослось.

В ответ муж лишь расслабленно рассмеялся и сменил тему:

– Спать уже пора.

– Ага, – согласилась я, взглянув на бутылку, в которой осталось спиртного на донышке. Вот так вот раз-два и допили. – Только мне лень встава-ать, – протянула я зевнув.

Я честно ни на что не надеялась и не намекала, смирившись с тем, что на ручках меня больше без смысла и без повода таскать не будут. Но Димитрис внезапно подошёл ко мне и сообщил:

– Так уж и быть, я тебе помогу.

И, прежде чем я успела как-то отреагировал, умудрился закинуть меня к себе на плечо.

– Эй! – возмутилась я со смехом. – Это я тут дракон!

– Да, я в курсе, что моя добыча – дракон, – усмехнулся муж, осторожно проходя в спальню – явно смотрел, чтобы меня случайно об косяк не навернуть. Заботливый какой!

– Ничего подобного, нахальный маг, – поддела я.

– Дерзкий дракон, – не остался в долгу Димитрис и с визгом – моим – уронил меня на кровать. – Сейчас мы проясним, кто тут чья добыча…

Естественно, в процессе выяснения каждый из нас остался при своём мнении. Зато я ещё раз убедилась, что с супружеским долгом у нас и без желаний всё будет в порядке.

13

С утра ничего не предвещало проблем. Солнце светило ярко, тучки не собирались. Мама решила всех собрать на завтрак вместе – редкое явление с её расписанием. Обычно она просыпалась либо сильно раньше и хваталась за работу, либо досыпала до обеда, после того как пахала всю ночь. А мы ели кто где придётся. Но сегодня, видимо, звёзды сошлись или княгиня Амета просто решила денёк не упахиваться и посмотреть на семью.

Завтрак проходил спокойно. Мама кратко рассказала, что случилось в столице, пока нас не было. Потом мы принялись делиться впечатлениями о поездке по островам. Димитрис принимал активное участие в беседе, тоже рассказывал, что именно ему понравилось. Только родители косились на него слегка подозрительно – от его адекватной версии они слегка отвыкли.

Мы не рассказали ещё и половину наших приключений – зато уже почти наелись, – когда мама внезапно глянула за окно и чуть не поперхнулась. Естественно, остальные тут же проследили за её взглядом и потеряли дар речи. Мимо дворца медленно пролетал один рыжий дракон и нёс транспарант с надписью: «Люблю княжну Рубиноокую. Твой верный слуга».

У меня дернулся глаз.

– Померещилось, наверное, – попыталась заняться самообманом мама.

Однако Киан пошёл на второй заход. И вообще, судя по всему, начал летать вокруг резиденции, потому что надпись пролетала за окном через равные интервалы времени.

– Ничего тебе не померещилось, – прорычала я грозно, с трудом сдерживая желание обернуться драконом и всё тут спалить к чертям!

Как же Киан меня бесил! У меня тут с мужем не всё гладко... А этот идиот... На всю столицу...

– Мы пойдём, наверное, – поспешно решил отец, видя моё состояние. – Мама ещё к работе не приступала… Да, дорогая?

– Да, – малодушно согласилась княгиня. – Расслабилась я что-то сегодня, пойдём Эйдан.

И они поспешно смылись, чтобы не встревать в наши разборки. Тоже мне, семейная поддержка! Идиот-то у нас общий, а расхлёбываю я одна.

– Руби, – внезапно наклонился ко мне Димитрис – почти подбородок на плече расположил и вполголоса сообщил: – Я придумал второе желание.

– И какое? – скосила я глаза в его сторону. Мне сейчас только этого не хватало, видимо.

– Я тоже хочу плакатик, – невинно сказал муж.

Клянусь, в любой другой момент мне было бы стыдно! Но тут злость потеснила всё.

– Будет исполнено, – невозмутимо согласилась я и рванула к Хель.

Не знаю, что думала о нашей троице мастерица, но вслух решила своё мнение не высказывать. Просто помогла за те полчаса, что Киан кружил вокруг резиденции, соорудить нечто похожее на его транспарант, но чуть длиннее и с надписью: «Люблю только своего ненаглядного мужа Димитриса! Княжна».

Когда мы поднялись на крышу, и я превратилась в дракона, Хель даже помогла мне его как следует закрепить. А потом велела:

– Ну, лети, птичка!

Спасибо, что не канареечка!

И я, нахмурившись, рванула напрямик к Киану. Точно рыцарь на турнире, опустив забрало, неслась навстречу противнику! Не знала, правда, что я хотела ему сделать. Но Киан, увидев меня, не растерялся – он молниеносно развернулся и понёсся в сторону островов.

14

Азарт забурлил в крови, и я инстинктивно рванула за этим рыжим гадом. Я уже представила, как его догоняю – я же самая быстрая из драконов нашего поколения! Самая юркая, самая манёвренная, самая опасная!

По моим расчётам мне хватило бы пяти минут. Возможно, я управилась бы даже быстрее. И ка-а-ак… ка-ак… как что? Задумалась я и от озадаченности вопросом даже скорость потеряла. Вдруг я осознала, что если мы с Кианом хотя бы поравняемся, то это ж придётся с ним разговаривать. О чём-нибудь.

Разговаривать с дурным драконом я не хотела – сразу вспомнилось, что Димитрис-то заказывал не догонять кого попало, а полетать с плакатом. Пыл я резко поумерила – просто пристроилась «в хвосте» и следовала за Кианом.

Он, видимо, просёк, что я не собираюсь его догонять и тоже сбавил обороты. И я полетела помедленнее, чтоб не дай бог не пересечься.

Мы сделали красивый круг над столицей и направились к океану. Неспешно, словно парочка воздушных артистов, планировали над островами, демонстрируя всем наше творчество. Что думают о нас жители княжества, я старалась не представлять. Всё равно мне в лицо никто ничего не скажет – ну, подумают, что княжна свихнулась, и ладно.

Летели мы очень долго – уже минул обед. Я всё думала, когда Киану надоест… Потом решила, что надоело мне. И как-то переживут жители отдалённых островов без знания, как сильно я люблю своего мужа. В общем, отставала я всё больше и больше и, когда перестала видеть даже хвост самого бесячего дракона, приземлилась на ближайшем островке.

Плакат я смотала и предусмотрительно спрятала в горной пещере, а сама, пользуясь тем, что меня с компрометирующим транспарантом никто из местных не видел, вышла перекусить в местном кафе.

Вернулась я, конечно, до ужина, но с тоской осознала, что из-за одного придурка проморгала рабочий день. Настроение сразу упало ниже плинтуса. В общем, на приём участников судебных разбирательств мы с девочками приглашали уже под вечер. Последнему Алекса вручила официальный конверт, когда он был уже в ночном колпаке.

Вопреки моим опасениями и ужасному настроению с утра, прошёл следующий день отлично. Ничего принципиально нового в делах не вылезло, решения оказались довольно очевидными и подкреплялись крайне точными формулировками в законах – редкая удача!

Я уже поверила, что день пройдёт неплохо, как мне принесли стопку с корреспонденцией.

– О нет, – простонала я, не зная, куда её положить – свободного места в моём кабинете не наблюдалось.

В итоге сгрузили мне её прямо на колени, чтобы я сразу раскидала всё и освободилась. Однако пока почтовая служба вручала мне «ценный груз», невольно я заметила у них конвертик со знакомой гербовой печатью.

– Ну-ка, что это у тебя там? – без обиняков ткнула я, насторожившись.

– Это письма для княжича Димитриса, – пояснил мне посыльный, но я не это имела в виду.

А вот подозрения стали ещё больше.

– Дай мне вот этот конверт. С рыженьким, – потребовала я внаглую.

– Но княжна, – смутился служащий, вцепившись в свою сумку. – Это же личное…

– Это личное моего мужа. Раз он мой, значит, и письма мои. К тому же я не прошу все – меня напрягает одно конкретное.

С тяжким вздохом, под моим укоризненным взглядом, посыльный всё же передал мне конверт, который я тут же вскрыла. Раньше своих. Текст оказался небольшой – Киан вызывал моего мужа сразиться за руку прекрасной меня.

15

– А меня этот придурок спросить не хочет? – проворчала я раздражённо, разрывая письмо на мелкие кусочки.

– Сложно спросить того, кто не желает с тобой разговаривать, – философски заметила Алекса, но я не повелась:

– Значит, надо намёки понимать! – и обратилась к посыльному: – Письма от Меднокрылых, которые адресованы Димитрису, передавай сразу мне. В крайнем случае – сжигай.

– Но это же личное, – попыталась он воззвать к моей совести, но не тут-то было.

– Мне за распоряжением княгини сходить? – вздёрнула я бровь. – Это же не любовное письмо – это вызов на дуэль. Ты хочешь, чтобы эти двое разнесли половину столицы?

Посыльный отчаянно замотал головой.

– Вот и я не хочу, – удовлетворённо заметила я. – Надеюсь, мы договорились?

– Потребуется – съем! – заверил меня отважный работник и огорошил: – Кстати, а вы не знаете, где сам княжич? Я чуть не зашёл сперва к нему, но, оказалось, что он сейчас не в резиденции. Вроде как в город вышел.

Невольно я зарычала, напугав посыльного до икоты. Только этого мне не хватало! Киан тут всё рыскает, хочет с Димитрисом сразиться за то, чего не получит ни за что в жизни, а мой муж решил по столице без меня погулять!

Почти до темноты я сидела как на иголках, регулярно отправляя кого-то проверить, вернулся ли Димитрис. В дела погрузиться не могла, всё думала: уже пора бежать искать мужа или ещё рано? Излишняя опека ему могла и не понравиться. Не буду же я тут объяснять, что за сохранность Железного Крыла переживаю!

Когда я решила, что всё, хватит, Жади, наконец, принесла известия, что княжич вернулся. И я поняла, что хватит – это про попытки изображать работу. Увидеть Димитриса я захотела срочно, да и перед помощницами уже стало неудобно – задерживала их из-за своих, можно сказать, личных проблем.

Муж уже ждал в комнате – я сразу почуяла его, приблизившись. Замедлила шаг, отдышалась, чтоб выглядеть менее подозрительно. И вошла как ни в чём ни бывало с отрешённой улыбкой на лице.

– О, ты что-то купил? – сразу уцепилась я за бумажный пакетик на столе.

Я собой гордилась! Как удачно я подобрала вопрос! Даже не походило на претензию!

– Да, выходил в город пройтись. И приобрёл кое-что для следующего желания, – коварно улыбнулся Димитрис.

– Для какого? – тут же поинтересовалась я, насторожившись, но мне внезапно выдали:

– А вот не скажу пока. Работы сейчас много, ты уставшая... Да и не хочу частить с желаниями, а то слишком быстро их потрачу. Надо же растянуть удовольствие.

Я мигом скисла. То есть это намёк такой, что я быстро не отделаюсь? Не то чтобы я планировала, но намерение мужа специально «растянуть удовольствие» меня не обрадовало.

– Напомни мне, мы же через пару недель собирались на праздник к подруге княгини? – между тем, словно невзначай поинтересовался Димитрис.

– Да, – подтвердила я. – Небольшое торжество у Латунных. Даже не весь клан будет, а из приглашённых из вне только мы.

– Хорошо, – протянул муж, и я начала что-то подозревать.

– Ты, случайно, не на торжестве хочешь, чтобы я что-то устроила? – попыталась я прощупать почву.

– Нет, там я тебя позорить не буду, – одновременно успокоил и насторожил меня Димитрис.

То есть где-то в другом месте мне все-таки придётся опозориться? Скверно, но ожидаемо. Он то с этой канареечкой на каждом углу... И дифирамбы такие мне пел, что стыдно было и мне, и окружающим – один он из-за зелья сохранял невозмутимость.

– Но ты почти права, желание тебе придётся исполнять там.

Я уже открыла было рот, чтобы попытаться запротестовать, но вовремя себя приструнила и с громким чмоком захлопнула. А все свои протесты морально запинала в дальний угол. Димитрис и так, скорее всего, был на меня зол за зелье, хорошо не высказывал всё. И дал мне шанс. А я ещё собиралась возмущаться, вместо того чтобы смиренно исполнять все прихоти любимого мужа.

Нет уж, Руби, накосячила – старайся теперь угодить. Тебе ещё хочется с этим мужчиной прожить долгую и счастливую жизнь.

– Хорошо, – улыбнулась я немного натянуто, а муж в ответ покосился, но ничего не сказал.

И почти тут же увёл спать.

16

Следующее утро оказалось проблемным. Не знаю, кто меня дёрнул и за какое место, но, проснувшись слишком рано, я решила не валяться в кровати, а отправиться с утра поработать. Да! Почему-то меня не смутило, что муж до сих пор валяется в кровати, хотя обычно подскакивает раньше меня – первый раз, наверное, я застала Димитриса спящим. Ещё умилилась, какой он у меня лапочка, когда спит, и, одевшись, отправилась по делам.

Однако что-то пошло не так – я попросту сразу не смогла выйти из своих покоев. Дверь как заклинило! Пришлось применить драконью силу и прорываться в коридор. Я налегла, толкнула посильнее… И тут к моим ногами, через щель начали сыпаться лепестки роз.

Их было не просто много – кошмарно! Я утонула в них по колено и не сразу поняла, что происходит и как вообще реагировать.

Раньше я, пожалуй, заподозрила бы во вредительстве Димитриса и попыталась деликатно замять ситуацию, но сейчас точно знала, что он уже на такое не способен. Зато у меня был другой подозреваемый, которого прикрывать не хотелось. А уж тех, кто ему помогал внутри резиденции…

Возмущённая тем, что солнце уже высоко, а я этот бардак обнаруживаю первая, я сперва утробно зарычала, а потом гаркнула насколько могла громко:

– Какого чёрта тут творится?!

Разумеется, сразу мне никто не ответил, но я надеялась, что хотя бы услышали. Где вообще прислуга? Где родители?

Я пробиралась сквозь лепестки как через бушующее море, подбежавшие слуги пытались прорваться ко мне, но я пока их даже не видела – только слышала голоса. От такой кучи лепестков в помещении было просто не избавиться. Я честно даже не знала, сколько оранжерей могло пострадать ради этого ужаса. Да что там оранжерей! Сколько стран разорили?! И самое главное, как это все попало в резиденцию?!

До ответа на последний вопрос я все-таки докопалась – пройдя половину пути между нашей спальней и родительской, я обнаружила в коридоре открытое окно, возле которого лежала самая высокая куча, доходящая до подоконника.

У меня аж глаз дёрнулся.

– Кто открыл окно?! – заорала я на весь дворец, и, казалось, даже стены содрогнулись.

Виновного я готова была убить. А если не убить, то уволить немедленно. Раух не одну сотню раз всем талдычил про безопасность. И открытые окна ночью в пустом коридоре ей полностью противоречили! Потому что хорошо, что это были всего лишь лепестки...

Господи, бедный мой братец! Как же он намаялся... И стоило ему уехать, тут же случился коллапс. Скорей бы Раух вернулся!

На мой крик выскочили родители и Димитрис в домашних халатах. С разных сторон они добрались до меня, чтобы встревоженно уточнить, что случилось. И с перепугу добрались быстрее, чем я.

– Кто-то ночью забыл закрыть окно, – указала я на распахнутую раму, – и через него во дворец запихнули гору розовых лепестков. Но это вы и сами видите – весь наш сектор по колено! Это же уму непостижимо! Окно на хозяйской территории!

Пока я готовилась грозно и пафосно расписать всю серьёзность этого ужасного проступка, мама потупилась. Что конечно же не укрылось от меня – я придержала обвинения и список всех кар, которые собиралась обрушить на виновного.

17

– Ой, – наконец, смущённо заявила княгиня, – это я ночью вышла из комнаты подышать свежим воздухом и забыла закрыть. Папа-то ворчит, когда я так в спальне делаю, его потом комары кусают.

Я только глаза закатила. Это был провал! Княгиня была единственной, кого уволить я не могла. И даже выговаривать что-то было бессмысленно – Раух уже всю плешь проел, не помогало.

– Это, наверное, неделю убирать придётся, – вместо призывов к внимательности пробормотала я.

– И не спалишь, – с сожалением подтвердила мама.

Однако неожиданно нам на помощь пришёл Димитрис. Посмотрел на безобразие и щёлкнув пальцами, заставил весь этот розовый ворох зашевелиться, двинуться. С тихим шуршанием лепестки поползли обратно в окно, которое мой муж распахнул во всю ширь, и стекали вниз по стене резиденции.

– И где у нас будет розовая куча? – деликатно поинтересовалась я, завороженно наблюдая за процессом.

– Нигде, – заверил Димитрис. – Перегниют быстренько, а потом из них получится отличная колючая изгородь по всему периметру забора. Чтоб пробраться тяжелее стало.

– Раух одобрит, – хмыкнула мать иронично, и я тут же уцепилась:

– Кстати, скоро он?

– Ой, нет! – «обрадовал» меня папа.

У меня, кажется, даже лицо вытянулось от ужаса.

– Ну, он на месяц собирался? Или всё-таки на два?

– Он тут письмо прислал, там заявление – он полностью все свои дни отпуска решил отгулять, – выдал родитель.

– Там же полгода, наверное, – немеющими губами пробормотала я, понимая, что братец, подставщик, оставил меня разбираться с Кианом один на один.

То есть теперь мне доказывать, что резиденция должна быть неприступной?!

– Даже чуть побольше, – припечатала мама, окончательно испортив настроение. – Надо в понедельник не забыть в канцелярию заявление занести. Кстати, про понедельник, – решила княгиня сменить тему и, зевнув, спросила: – ты чего в субботу в такую рань подскочила? Что-то стряслось? Ну, кроме вот этих вот лепестков, которые тихо лежали и никого не трогали.

Здесь должна была зазвучать какая-нибудь торжественно-траурная музыка. Я ведь совершенно забыла про выходные! И мысли не мелькнуло!

– Запуталась после отдыха, – призналась я сокрушённо.

– А-а, ну бывает, – сочувственно протянула мама и откланялась спать дальше.

Прислуга, за которую сделали всю работу, вежливо поздоровалась и тоже убралась восвояси, а мы с Димитрисом остались в коридоре наедине.

Я не знала, что он думает. Просто смотрела в его серьёзные ярко-зелёные глаза и гадала. Он хочет отругать меня что подскочила в рань? Что разбудила? Что Киан идиот? В итоге мой муж никак не прояснил ситуацию – просто, пользуясь случаем, перекинул меня через плечо, и понёс обратно в наши покои.

– Дорогой, – протянула я, стараясь не выдать недовольства в голосе, – тебе нравится так меня носить?

– Да, в этом что-то есть, – задумчиво согласился Димитрис и похлопал меня по заднице.

– Пошляк, – хмыкнула я тихо, чтобы случайно никто не услышал.

– Ты даже не представляешь какой, – предупредил меня муж, и я начала что-то подозревать.

18

Половина месяца пролетела насыщенно и крайне продуктивно. Я расквиталась со всеми своими долгами по работе, Димитрис вырастил вдоль забора колючие розовые кусты. Красиво даже выглядело, но, когда как-то раз ветки внезапно взметнулись вверх и отхлестали случайного нарушителя, я впечатлилась.

Поговаривали, ночами шли ожесточённые бои розовых кустов с неслучайным рыжим нарушителем. И всегда заканчивались позорным поражением дракона. Это неимоверно радовало! К тому же посыльный послушно отдавал письма от Киана для Димитриса лично мне в руки, и я с непередаваемым восторгом их уничтожала.

Я даже забыла о том, что на мне ещё висит долг перед мужем. Вот только он помнил. И, когда я, заболтавшись, невинно задумалась:

– Как думаешь, к Латунным можно пойти в брюках или лучше посмотреть платьице? – внезапно получила ответ:

– Ты оденешь то длинное ярко-розовое платье с запахом.

– В смысле? – не поняла я.

То длинное платье с запахом как-то притащила мне мама с восторженным возгласом: «Оно под цвет твоих глаз!» С тех пор я его ни разу не одевала – не любила платья в пол, считая их пережитком прошлого. Да и неудобные они были.

Димитрис же, хоть и приехал из империи, где придерживались более консервативных взглядов в моде, никогда не пытался меня «переодеть». Тем удивительнее оказалось услышать от него подобное.

– Моя канареечка, – посмотрел муж на меня насмешливо, – ты же не забыла, что я предупреждал тебя о желании? Так вот, на этот приём я одену тебя сам. От нижнего белья до украшений.

Кажется, мой мозг отказался воспринимать самую подозрительную часть, и я просто спросила:

– А причёску с макияжем тоже сам сделаешь?

– Нет, этим пусть займутся горничные, но оденешься ты уже позже.

Я даже подвох искать не стала. Просто подумала, что, наверное, Димитрис, зачем-то хочет поиграть в куколку. Ну зачем-то же взрослые мальчики могут играть в живые куклы со взрослыми девочками? Однако, если бы я включила мозги, то могла бы и догадаться зачем.

В день приёма же я, уже с причёской и макияжем, бестолково смотрела на какие-то полосочки ткани на кровати, о предназначении которых даже не догадывалась.

– Что это и где ты его взял? – поинтересовалась я осторожно.

– Это нижнее белье. Новинки из Артефактума, – невозмутимо пояснил Димитрис, внимательно наблюдая за моей реакцией.

Вот же страна разврата! Понапридумывали же! Сразу вспомнилось, что у меня до сих пор лежит под матрасом непрочитанная познавательная книжечка. Но сейчас, конечно, было не до неё.

На бельё я посмотрела крайне скептично. Как по мне, при таком количестве ткани – точнее, верёвочек, заменяющих ткань – смысла в нём не было. Я даже не представляла, что куда натягивать и должно ли оно хоть что-то прикрывать.

Хотелось спросить, не постеснялся ли Димитрис это покупать. Но, глянув на нахальное лицо мужа, я поняла, что стесняться в нашей паре теперь могу только я. И кое-кто активно хочет у меня это чувство отбить.

В принципе, я успокаивала себя тем, что лёгкая ткань выбранного мужем платья совершенно не просвечивала – никто даже случайно не должен был заметить моё экстравагантное чёрное исподнее. По большому счету проблема передо мной стояла только одна.

19

– Только не смейся, если я натяну это задом наперёд или не на ту часть тела, – предупредила я, не торопясь переодеваться.

– Ты не переживай, я помогу! И видел, как это должно выглядеть, – ехидно заверил меня муж.

– На ком это? – тут же возмутилась я.

– На манекене, – хмыкнул Димитрис и поторопил: – Ты не тяни, время то идёт. Раздевайся, моя канареечка.

Обнажалась я перед мужем, естественно, не впервой, но раньше я никогда не делала этого с такой неохотой. Стягивая пеньюар, я даже подумала, что он бессовестный маг – не мог что-то попроще задать? Потом, расстёгивая лиф, вспомнила, как Димитрис танцевал передо мной стриптиз, когда я случайно про это заикнулась. И я ещё и восторженно хлопала и подбадривала. В этот момент я поняла, что на самом деле это я козявка – в смысле великая и ужасная драконица – неблагодарная, и сняла последний элемент одежды.

– Помогай! – заявила я отважно, боясь даже начать игру в угадайку.

В конце концов, по желанию он меня нарядить хочет, а не посмотреть, как я туплю.

Димитрис поднялся со своего места словно довольный кот. Подошёл неспешно и взял треугольник с полосочками, в котором я подозревала трусики. С одной стороны у него была кружевная бабочка, с другой – металлические украшения. С назначением я угадала, бабочка оказалась сзади, прохладный металл коснулся низа живота. Треугольник спереди даже что-то прикрывал, но потом переходил в тонкую полоску, скрывшуюся у меня между ягодиц. Ощущения были… странные.

– Эта модель называется «стринги», – зачем-то решил меня немного просветить муж.

– Название больше, чем сама вещица, – буркнула я, осторожно поглядывая на другие детали гардероба.

После трусиков Димитрис взялся за то, что должно было исполнять роль лифа. Ткань под грудью поддерживала как положено, а вот выше вместо хотя бы какой-то материи выступали только тонкие полоски-ремешки, которые соединялись металлической же звездой на сосках.

Когда муж застегнул крючки сзади, ощущения стали интересные. Прохлада раззадоривала соски, полоски плотно сжимали грудь, и это оказалось так возбуждающе. А уж когда Димитрис словно невзначай провёл пальцами по оголённой коже между ремешков… Чтобы сдержать стон, я невольно прикусила губу. Муж, конечно же, заметил, но ничего говорить не стал – только потянулся за следующим предметом моего сегодняшнего гардероба.

Это оказался тончайший прозрачный чулок с красивым кружевным кантом. И пока Димитрис, поставив мою ступню на кровать, натягивал его на меня, скользя руками вверх от щиколотки, по икре и бедру, я тяжело дышала, запрокинув голову.

– Может, не пойдём никуда? – малодушно уточнила я, когда муж принялся повторять манёвр на другой ноге.

– Ну уж нет, вся соль как раз в выходе в свет, – не поддался на мои уговоры Димитрис.

Последним на мне оказался кружевной чёрный пояс, к которому пристёгивались чулки. Это изделие казалось наиболее традиционным – хотя и не сказать, что я часто носила подобное, всё же предпочитала брюки. Правда, когда Димитрис закончил, а я слегка нагнулась, чтобы надеть туфли на высоком каблуке, то поняла, что натянутые подтяжки, касаясь обнажённых ягодиц, вызывают совершенно непривычные ощущения.

– Хочешь посмотреть на себя? – предложил муж, приобняв меня со спины.

– Хочу, – неожиданно выдохнула я, хотя мне начало казаться, что кровать интересует меня больше.

Неспешно Димитрис подвёл меня к большому напольному зеркалу в полный рост, и я затаила дыхание, глядя на себя. Образцовую княжну – серьёзную, сильную и порядочную – я сейчас мало напоминала. Не то чтобы я по жизни её напоминала… Но на высоких каблуках с парадной причёской и вечерним макияжем в совершенно неприличном белье я смотрелась как умелая соблазнительница.

Внезапно, в довершении всего, муж достал из кармана небольшую бархотку с крупным алмазом и застегнул её у меня на шее. А после снял цепочку, на которой я носила свадебный кулон.

– То украшение выбрала ты. Это – я. Я бы хотел, чтобы ты теперь носила его, – шепнул Димитрис мне на ухо, и я покорно кивнула.

А сама лишь думала, что бархотка слишком напоминает ошейник. И это одновременно меня настораживало и вызывало странный трепет.

20

Накинув платье поверх этого разврата, я словно бы всё спрятала. Как будто ничего и нет. Вот только я, как оказалось, не могла выбросить из головы свой сегодняшний вид. Я чувствовала себя развратной обманщицей, спускаясь под руку с Димитрисом вниз.

Эта тайна буквально сжигала меня изнутри всю дорогу до столичной резиденции клана Латунных, куда нас пригласили. Ощущала как ткань платья касается оголённых ягодиц и бёдер, не скрытых чулками, и заводилась. Из-за непривычных туфель и секретного облачения, моя обычно быстрая уверенная походка стала медленной и грациозной.

Мама даже, когда мы уже прибыли на место и без мужчин зашли в гостиную поправить причёски, изумлённо заметила:

– Наконец-то ты стала похожа на женщину. Я думала, даже брак тебе не поможет.

– Ты думала я вообще замуж не выйду, – скривилась я, вспомнив регулярные причитания матери до моей встречи с Димитрисом. – Всё надеялась, что хоть у Рауха дочка родится.

– Конечно, тебе ведь ни один мальчик не нравился, – проворчала княгиня. – Да и они с тобой почему-то предпочитали по заборам лазить, летать наперегонки, да драки устраивать, а не целоваться в кустах.

Я только хмыкнула. Если б кто-то из приятелей ко мне в кустах полез целоваться, то так бы и остался там лежать – обернулась бы драконом и снесла хвостом с разворота. Но маму я, конечно, расстраивать не стала.

Димитрис ждал меня у дверей – словно караулил. Я проворно уцепилась за его локоть, тайком радуясь, что могу на что-то опереться – в туфлях приходилось тяжко. Но всё же из вежливости я заметила:

– Мог бы меня и не ждать, а пообщаться с кем-нибудь.

Муж, глянув сперва вслед княгине, которая отошла от нас на приличное расстояние, наклонился ко мне и провокационно шепнул:

– Я опасаюсь тебя в таком виде оставлять одну.

По телу мгновенно пробежала сладкая дрожь, грудь напряглась, а внутри живота словно затрепетало нечто.

На вечере гостей, как я и говорила, оказалось немного – меньше полусотни. И, пользуясь случаем, каждый хотел побеседовать либо со мной, либо с моей матерью – когда ещё получится приватно пообщаться с первыми лицами государства?

О делах разговоры особо не вели – так, затрагивали какие-то незначительные темы. Посчитав своим долгом, гости принялись расточать комплименты моему сегодняшнему наряду. Они хвалили мой макияж, потрясающую походку, необычайно красивое платье… И я ни на секунду не могла забыть, какое на мне сегодня нижнее бельё.

Боже, я думала только о том, что это безумно вызывающе… и совершенно секретно. Это была наша с Димитрисом общая безумно возбуждающая тайна. От смущения у меня горели щеки, но я ссылалась на духоту в зале. Когда муж помог мне забраться на высокий стул, я почувствовала, как натянулись ленты на ягодицах. И безумно боялась, что запах платья сейчас соскользнёт неудачно и откроет то, что не стоит.

– Воды? – внезапно предложил Димитрис, подавая бокал.

Отказываться я не стала – хотелось освежиться. Однако не учла, что муж мой сегодня настроился пошалить. Пользуясь тем, кто у меня за спиной лишь стена, он скользнул рукой мне между лопатками и, осторожно подцепив ленту лифа, натянул её легонько, а затем отпустил.

Это было почти неощутимо, но я, ошалев от таких вольностей, слегка поперхнулась. Пара капель воды, сорвавшись вниз, упали на грудь и поспешно скользнули под платье. Прохлада моментально распалила желание. Дышать стало тяжелее. Губы жаждали поцелуя, а тело – успокаивающих страсть прикосновений.

Но вместо этого я чинно поддерживала беседу, а Димитрис нахально поглаживал мою спину, акцентируя внимание на каждой ленточке, каждой бретельке… Погладил бабочку на трусиках. Натянул подвязку и так же, как и с лифом, легонько щёлкнул.

Мне хотелось обернуться и совершенно нахально, варварски поцеловать своего мужа. Почувствовать его руки на своих ягодицах, позволить ему с чувством сжать груди. Но я держала себя в руках, понимая, сколько народу сейчас на нас смотрят.

21

Сама не понимала, как поддерживала беседу. Сознание заволокло поволокой, а внутри всё горело. То и дело я пропускала смысл сказанного и теряла нить разговора, выкручиваясь из неловких ситуаций просто чудом. Захватывала воздух приоткрытым ртом, но больше всего хотела, чтобы там оказался язык Димитриса. Ловкий, влажный, освежающий…

Решив, что так больше не выдержу, я попыталась хотя бы избавиться от вольностей мужа. Мне казалось, что нужно просто слезьть со стула и встать так, чтобы Димитрис не мог незаметно меня гладить. Однако, когда я попыталась спуститься, то почувствовала, как одна подвязка отстегнулась.

Словно окунувшись в холодную воду, я испуганно замерла. Правый чулок сейчас держался на одной ленте. И надо было срочно это исправить, пока она тоже меня не подвела.

Я не знала, смогу ли пристегнуть её сама в уборной – всё же отстегнулась та, что была сзади. В гостиных, где дамы поправляют внешний вид, полно лишних глаз. Так же как и в комнатах отдыха – даже если найти свободную, в любой момент кто-то может случайно зайти, а мы и не заметим. К тому же неизвестно, сумею ли я до неё добраться.

Взгляд метнулся на балкон. Это было рискованно, зато близко. И, если удачно встать, то можно заранее заметить нежданных гостей.

– Дорогой, я бы хотела подышать свежим воздухом, – кокетливо попросила я, вцепившись в Димитриса.

– Как угодно, моя канареечка, – ехидно согласился муж, явно что-то подозревая.

– Ах, молодость, – восторженно заметила гостья с флюоритовыми глазами. – Мы, наверное, вас утомили и вам хочется побыть наедине. Я послежу, чтоб вам никто не помешал, – пообещала она, подмигнув.

Честное слово, я готова была её расцеловать! Мысленно я пообещала себе выполнить любую просьбу этой женщины, если она ко мне придёт, и утащила мужа на балкон.

– Ты правда так сильно по мне соскучилась? – хитро спросил Димитрис, притянув меня к себе.

Сползающий чулок всё ещё волновал меня больше, но я подумала, что могу повременить минутку и впилась в губы мужа поцелуем. Страстным, несдержанным, торопливым. Я напоминала себе путешественника, который в пустыне припадает к оазису. Разница была лишь в том, что оазис не улыбается в процессе похабно и не лапает тебя от груди до задницы.

– Ленточка отстегнулась? – с наигранным волнением поинтересовался Димитрис, когда я усилием воли сумела прерваться.

– Да! – обиженно заявила я, переводя дыхание. – Поправь, пожалуйста.

– А я-то думал, ты уже дозрела, – хмыкнул муж и осторожно раздвинул руками полы платья.

– До чего дозрела? – спросила я скептично, и тут же забыла о своём вопросе, когда Димитрис медленно игриво начал пристёгивать чулок обратно.

Боже, как меня сводили с ума его случайные прикосновения! Запрокинув голову, я прикусила губу и старалась сдерживать стоны. Нечто трепетное и слегка постыдное овладевало мной. Разбежалось волной мурашек по бедру, охватило поясницу. И в груди разрасталось желание.

– До того, чтобы заняться любовью прямо здесь, на балконе, когда в зале полно гостей, – шепнул муж мне на ушко, распаляя ещё сильнее.

– Не-ет, – выдохнула я умоляюще. – Я же с ума сойду от волнения и стыда.

– Да? – невинно поинтересовался Димитрис. – А сейчас ты не сходишь с ума от кое-чего другого?

22

И тут его рука переместилась вперёд, найдя чувствительную точку через тот самый маленький треугольник трусиков. Все связные мысли вышибло. Казалось, меня до краёв наполнила похоть. Я безумно хотела получить разрядку, слиться с Димитрисом в танце страсти, но мысль о том, что происходит за стенкой, всё же держала меня в руках.

– Поехали домой, – попросила я, когда поняла, что вся горю.

– А если я не хочу? – промурлыкал муж.

Я тут же, плохо соображая, что творю, положила ладонь ему на живот, а затем спустилась вниз. Выпирающий бугорок на штанах оставил у меня только один вопрос:

– Чего это ты не хочешь? – уточнила я возмущённо, пытаясь совладать с собственным возбуждением.

– Никуда ехать. Долго. Я хочу здесь и сейчас, – пояснил Димитрис и, чтобы как-то аргументировать, сжал мою грудь.

Меня словно прошили разряды страсти. Я уже тоже думала, что ехать куда-то долго, но всё же не собиралась сдаваться. Я просто не смогла бы как следует расслабиться, когда рядом целая толпа.

Рассеянно я оглядела сад возле особняка, где мы находились, и наткнулась на небольшой домик. Как раз недалеко от нашего балкона.

– Там летняя кухня, – пробормотала я, позволяя Димитрису проследить за моим взглядом. – Свет не горит, все слуги явно заняты на основной. Да и гости туда вряд ли забредут. Я там была в детстве – там есть защёлка изнутри. Ты ведь сможешь нас спустить незаметно на землю?

– Тебе везёт, моя канареечка. Я слишком сильно хочу тебя, чтобы тратить время на споры.

В миг Димитрис подхватил меня на руки и, по растительной лестнице, перебрался через ограждение балкона на крепкую плетёную площадку, которая вместе с нами ухнула вниз, словно лифт в Артефактуме. К счастью, в окнах первого этажа свет не горел – мы проскочили незамеченными.

Дверь оказалась незапертой, а вот защёлка изнутри действительно нашлась. Я закрыла её тут же, стоило Димитрису поставить меня на ноги. А после он молниеносно меня развернул и прижал спиной к стене, впиваясь в губы сладким поцелуем.

Ленту, на которой держалось платье, развязать оказалось слишком легко. Один рывок и полы распахнулись, явив меня мужу во всём похотливом великолепии. Руки Димитриса беспорядочно блуждали по моему обнажившемуся телу, губы покрывали поцелуями лицо, шею, ключицы.

Перестав сдерживаться, я выгибалась навстречу ласкам и стонала в голос, желая большего. Лоно горело, требуя ласки, – я попросту схватила мужа за запястье и положила его ладонь мне между ног.

– Ты такая нетерпеливая, – поддразнил меня Димитрис, уперевшись лбом в мой лоб и заглядывая прямо в глаза.

Смотрел прямо, неотрывно, одним лишь взглядом заводя сильнее. Я словно тонула в его глазах и хотела большего. К счастью, муж решил не тянуть – чуть отодвинув трусики в сторону, он скользнул в меня пальцами. Сразу двумя.

Боже, как я кричала от наслаждения! Тело охватил невиданный жар, ноги подкашивались, но Димитрис приподнял одну, закинув себе на руку, и плотно прижал меня к двери.

– Кричи громче, – требовал он горячим шёпотом и обводил языком ушную раковину, спускался влажными распаляющими поцелуями по шее.

А я покорно исполняла его желание, сгорая от страсти. Когда мне уже казалось, что напряжённое до предела тело больше не в силах сдерживать накатывающие волны наслаждения, муж внезапно прекратил ласку. Но не успела я расстроиться, как поняла, что Димитрис освобождает своё мужское достоинство.

Он вошёл в меня резко, несдержанно, но я лишь этого и ждала. Подхватив ритм, я с каждым толчком чувствовала приближение разрядки. Разум помутился, остались только оголённые чувства. Мы были уже на пределе – до пика нам оставалось немного, и мы достигли его одновременно. Яркой безудержной волной нас накрыло наслаждение, а затем схлынуло, не оставив после себя сил.

Ноги дрожали. Димитрис бережно помог мне привести себя в приличный вид. Но пока он занимался собой, я не удержалась и присела на ближайшую лавку.

– Чувствую себя распутницей, – пожаловалась я, запрокинув голову.

– Скажи, что тебе не понравилось, – провокационно предложил муж.

– Понравилось, – с досадой согласилась я. – И от этого чувствую себя распутницей ещё сильнее.

– Могу немного тебя утешить, – попытался обнадёжить меня муж. В этот момент он подошёл ко мне близко, помог подняться, хотя ноги совсем не держали, и заявил: – Меня всё устраивает, моя канареечка.

Глядел он на меня при этом хитро-прехитро, завораживающе, что аж сердце удар пропустило. И я действительно ощущала себя не отважным и сильным драконом, а маленькой канареечкой, которая попалась в сети коварного мага.

23

Кое-как я пережила этот вечер и планировала рухнуть спать, как только мы доберёмся до нашей резиденции. Но дома меня ждал ещё один сюрприз. Димитрис достал большой пакет и сообщил:

– Всё своё нижнее бельё можешь выкинуть. Я купил тебе новое.

Видимо, у меня на лице отразилось всё, что я об этом думаю, потому что, прежде чем я сумела что-то сказать, муж бессовестно расхохотался и предложил:

– Ты сперва посмотри, а потом артачься. Это не желание, если что, но мне будет приятно.

Я только глаза закатила. Так нагло мной не манипулировали никогда! И желание не потратил, и практически поставил в безвыходное положение.

Однако стоило мне достать первую вещицу, как я тут же забыла, что меня тут обижают, и помыкают и вообще бедная я несчастная, да-да, так я себе и поверила. Обновки были потрясающие! Лёгкие, красивые, украшенные вышивкой и кружевом, из нежной приятной ткани. А, главное, в меру развратные. То есть я и в прачечную отдавать со стыда не сгорю, и перед Димитрисом в таких с удовольствием пощеголяю.

Примерила я всё! Вертелась счастливая перед зеркалом, а муж, улёгшись на кровати, с нескрываемым удовольствием за мной наблюдал. Ночь мы провели волшебно, как и весь следующий выходной. Я умудрилась забыть практически обо всём: о том, что должна мужу ещё семь желаний; что наши отношения держатся на волоске; что за нами бегает один надоедливый тип и хочет разрушить наш брак.

Но о последнем мне напомнили. Стоило мне сесть за работу, как посыльный принёс очередную записульку от Киана, в которой тот костерил моего мужа на чём свет стоит и вызывал на дуэль. И, пока я её разрывала на клочки, Жади с тяжким вздохом подложила мне тонкую папочку с новым делом.

– Вам очень не понравится, – сообщила она сразу.

– Слишком сложное? – вздёрнула я бровь.

– Не в этом дело, – заинтриговала она.

Мне вообще мало что из этой лабуды нравилось. То какие-то идиоты договориться по-честному не могли, то жулики пытались всех обмануть – дела приличнее и попроще до меня просто не доходили. Но чтобы помощница точно знала, что мне не понравится, так ещё и очень…

Как только я увидела имя ответчика, сразу поняла, в чём дело. Некто Кианитоокий и Меднокрылый расквасил кому-то нос и отказался компенсировать ущерб. Естественно, на него тут же подали в суд, а дела уважаемых представителей кланов рассматривать могла только я.

– Я могу просто сразу впаять ему максимальное наказание? Что там у нас? Штраф и общественные работы?

– «Или», – поправила меня Алекса. – Ущерб здоровью совсем небольшой. В данном случае либо денежная компенсация, либо общественные работы, если виновник не может компенсировать. Тогда он отрабатывает, а государство выплачивает компенсацию.

Не нравилось мне ни так, ни сяк. Платить за Киана не хотелось, но и позволить ему откупиться деньгами тоже казалось неправильным.

– А ещё без заседания вынести решение не выйдет, – вздохнула Жади. – Киан заявил, что готов дать какие-то показания, которые могут повлиять на вердикт.

– Гадёныш, – тут же отреагировала я. – Как хорошо без него было, а. Вот не мог он найти себе там в монастыре кого-то?

– Там же одни куртизанки, чтобы ученики на стенку не лезли да не вышли совсем юнцами, – рассмеялась Алекса, у которой кажется кто-то из двоюродных братьев туда летал.

– Недоработка, – пробормотала я и потребовала: – Принеси мне все статьи, которые регулируют причинение вреда здоровью. Хочу посмотреть, что из этого можно выжать. И на пятницу можно назначить заседание – раз он так желает встретиться… посмотрю хоть на него.

24

В перерывах между изучением проблемы, какое максимальное наказание я могу навешать Киану, я отрывалась и на другие дела. Они мне сразу казались крайне простыми и не вызывали даже привычного раздражения. Но к концу дня я поняла, что по вопросу Киана мне нужна консультация мамы.

Подхватив с собой все необходимые документы, я отправилась на аудиенцию к княгине. Мне повезло – она оказалась свободна. Точнее недостаточно сильно занята, чтобы отказать мне в совете.

Когда я зашла, на меня даже взгляд не подняли, но я привыкла. Позвала пять раз, на шестой, наконец, княгиня оторвалась от работы, и я, порядком устав, в лоб заявила не совсем то, что планировала:

– Мне не хватает формы наказания «дать в нос». Как думаешь, можно попросить добавить?

– Нельзя, – машинально ответила мама. – У нас прогрессивное государство, мы не можем допускать членовредительства.

– Даже если виновный до этого сломал нос истцу?

– Даже так. Кто это у нас разбуянился? – вздёрнула бровь княгиня.

– Киан. Подозреваю, он ищет со мной встречи и создал липовый повод, – проворчала я, хотя мама, наверняка, и сама бы догадалась.

– Киану можешь дать в нос просто так, только лучше бей в форме дракона и хвостом. А он вот обернуться не должен, – предложила она весьма дельный вариант, но я подозревала, Киан на такое не пойдёт, поэтому вздохнула и перешла ближе к делу:

– Ладно, на самом деле у меня другой вопрос. У нас в законах либо штраф, либо отработка за такое положена. Но штраф для Киана – сама понимаешь… А желание так со мной встречаться надо отбить.

– Так и назначай общественные работы – в чём проблема? – пожала плечами княгиня. – Пометёт улицы, одумается.

– Да, но тогда нам придётся за него компенсировать ущерб! – возмутилась я, категорически не согласная с этим.

– Какая же ты ещё зелёная, – закатила глаза мама и объяснила: – Во-первых, не жадничай. Чтобы Киан к вам не лез можно и потратиться. Во-вторых, он же вряд ли будет себя вести на заседании как положено – не за тем пришёл. Просто впаяй ему штраф за неуважение к княжне и всё.

Вариант настолько мне понравился, что я аж просияла. Вот что значит опыт!

К встрече с упорным поклонником я готовилась тщательно! Надела какое-то древнее мрачно-чёрное платье – кажется, ещё подростковой поры, когда я пыталась казаться не такой как все. Попросила горничных заплести мне косу. А вместо макияжа просто нанести тонну белой-белой пудры.

Больше всего я беспокоилась, что столкнусь в таком виде с Димитрисом. Однако, пока высматривала мужа, умудрилась не заметить маму. Она меня, впрочем, тоже. Даже столкнувшись не сразу признала – только за сердце схватилась.

– Господи, Руби! – наконец, отошла она, и её красивые аметистовые глаза стали чуть поменьше. – Куда это ты так вырядилась? Тебе только косы не хватает.

– Угадай с трёх раз, – горделиво предложила я, считая, что ответ очевиден.

– Киан? – тут же раскусила меня мама и покачала головой. – Надеюсь, ты его всё-таки отпугнёшь, хотя его упрямство поражает. Ладно, беги уже, пока тебя никто больше не увидел такую красивую.

Уговаривать меня не пришлось – я и сама с удовольствием смоталась из княжеской резиденции во дворец правосудия, где уже ждали помощницы вместе с горой макулатуры. Слушанье по делу Киана я назначила самым последним – не чтобы нам никто не мешал, а потому что мой неудачливый воздыхатель иначе мог мешать всем остальным.

Все споры решилась быстро – ничего внезапного не всплывало, спорить со мной никто не желал. В общем, день был бы почти удачным, если б не кое-кто в планах.

25

На заседание Киан вырядился как на собственную свадьбу. Даже букет припер. Огромный-преогромный букет лилий, от запаха которых у меня моментально заболела голова. Подозреваю, если бы цветы понесли ко мне чуть ближе, я бы упала замертво, а Киану всё было нипочём.

Шкафом он был, шкафом он и остался. Мне совершенно не нравилась такая комплекция, правда, я никак не могла понять: то ли я не люблю Киана из-за фигуры, то ли фигуру стала недолюбливать из-за Киана. В остальном, к неудовольствию своему, я была вынуждена признать, стало получше. Чёрные волосы он подстриг коротко, на заграничный манер. Стоило признать, Киану шло. Лицо стало мужественнее и даже приобрело признаки интеллекта.

Но для меня всё это даже рядом не стояло с красотой моего мужа – я просто отметила, что появился реальный шанс женить этого Меднокрылого на ком-нибудь. Раньше я полагала, что его никто не возьмёт.

С пополнением казны я решила не тянуть. Пока никто не додумался передать букет мне, я категорично заявила:

– Цветы в судебном зале запрещены. Вынесите их вон. Позже выпишем штраф.

Истец с уже почти целым носом тяжко вздохнул. Почему-то он не выглядел невинно пострадавшим и желающим праведного гнева. Чтобы убедиться в своих подозрениях, я быстренько достала очки эмоций, которые не успела опробовать. И действительно, вместо яркого багрового гнева или серо-буро-малинового отвращения парня охватила беспросветная серая тоска. Словно его сюда притащили и заставили отсидеть.

Киан же буквально искрился золотым ореолом радости. Я даже испугалась, не пострадают ли у меня снова очки – прошлые от подобных бурных эмоций и треснули. Но ничего не произошло – видимо, Хель усилила конструкцию.

– Итак, – начала я, поправив очки на переносице, – Кианитовоокий и Меднокрылый обвиняется в нанесении увечий Флюоритовоокому и Сереброкрылому. Обвиняемый, вы признаете вашу вину?

Естественно, получив слово, Киан тут же попытался использовать его не по делу:

– Дорогая Руби! – начал он, но я его моментально прервала:

– Не «дорогая Руби», а «глубокоуважаемая княжна». Штраф за неуважение к княжне!

Ореол вокруг Киана слегка померк. Кажется он начал что-то подозревать.

– Глубокоуважаемая княжна! Я признаю свою вину, но у меня есть смягчающие обстоятельства!

– Излагайте, – разрешила я великодушно, в тайне надеясь, что он сейчас нарвётся на следующий штраф.

– В момент совершения содеянного я пребывал в глубоком расстройстве, потому что узнал, что моя любимая девушка вышла замуж за другого! – с надрывом в голосе покаялся ответчик, но меня ни капли не проняло.

Наоборот, я только расстроилась, что меня он не упомянул и наказывать его в денежном плане не за что.

– Она за Флюоритоокого замуж вышла? – скептично уточнила я, и Киан в моих очках мгновенно поголубел от удивления.

– Что? – бестолково уточнил он, а потом, сообразив, возмущённо открестился: – Нет!

– Тогда не вижу никаких смягчающих обстоятельств, – заявила я категорично. – Ваше настроение – это не повод наносить увечья окружающим. Никаких других важных дополнений у вас нет?

– Но… – опешил Киан и попытался до меня достучаться: – Я был готов ради этой девушки на всё, а она…

– Причём тут чужой нос? – перебив, строго спросила я. – Вы – не последние представители уважаемых кланов! Вы даже не повздорили! Просто вам, господин Кианитоокий, слабый противник попался под руку! Вам не стыдно?

– Не сты… – в первую минуту попытался спорить ответчик, потом осёкся, опустил глаза и покаялся: – Очень стыдно!

Однако вместо серой печали его окутала золотая аура ликования. Он тут что, решил, что дурочку нашёл?

– Отлично, раз стыдно, то подметать столицу вам придётся месяц вместо двух, – заявила я елейным голоском.

26

Сперва вокруг Киана вообще всё свечение пропало – настолько он опешил, что даже не сообразил, как правильно отреагировать. Потом появилось нечто непонятное. Приглядевшись, я разобрала гнев перемешанный с печалью и возликовала. Ну давай, рассердись уже на меня!

Меж тем Киан бросил взгляд на истца. У этого нахала явно имелся запасной план – этим он меня неприятно удивил. Чему они его там учили в монастыре, что он даже продумывать ситуацию наперёд стал? Безобразие.

– Вы знаете, – запинаясь, пробормотал Флюоритоокий, – я подумал… Я, наверное, не буду иметь к господину Кианитоокому претензий – всё же он сразу извинился передо мной и помог достать зелье, чтобы моя травма быстрее срослась.

Зачинщик безобразия, довольный, выпятил грудь колесом. Но не на ту напал! Я, конечно, до мамы ещё не доросла, но тоже кое-чему научилась.

– Сдаётся мне, ответчик вам ещё и угрожает чем-то – вон вы как посинели от страха, – прицокнула я языком, и перепуганный истец действительно из печально серого вмиг стал испуганно синим. Забыли о моих артефактах! А нечего расслабляться. – Видимо, придётся всё-таки два месяца улицы мести.

– Но Руби! – не сдержался Киан. – Я уважа…

– И штраф за неуважение к княжне! – с удовольствием припечатала я, стукнув молоточком.

Нечего в суде цирк устраивать – я сама могу! Ишь ты, дуру решил из меня сделать!

– На этом заседание объявляется оконченным, – радостно сообщила я и, вмиг сгребая все документы, подскочила со своего места. – Всем хорошего дня!

Естественно, просто так смыться Киан мне не дал. Перехватил уже в коридоре: не касался, но перегородил проход. Я даже грешным делом подумала не воспользоваться ли советом матушки насчёт хвоста, но пожалела здание.

– Нам надо поговорить, – заявил навязчивый ухажёр.

– Может, тебе и надо, а мне нет.

– Руби, почему ты меня не дождалась? – пропустил мои слова мимо ушей Киан.

– Потому что даже не собиралась! – фыркнула я возмущённо.

– Но я ведь лучшая партия! – возмутился несостоявшийся жених.

– Да кто тебе такое сказал?! – не выдержала я.

– Ну вот чем, чем он лучше меня? – самодовольно заявил Киан, надменно сузив синие глаза. И гневом пылал весьма приятно – хорошо я очки не сняла. – Что он может дать тебе такого, что не могу я?

– Он умеет слушать ушами, – начала я с тяжёлой артиллерии. – Он чуткий и внимательный. И мне с ним хорошо. Я не хочу его каждую минуту стукнуть – мне кажется, это очень важно для семейной жизни.

– Но я… – попытался возмутиться навязчивый ухажёр, однако в этот раз я просто перебила:

– Киан, вот что ты ко мне прицепился? Что ты во мне вообще нашёл?

Ожидаемо Киан заткнулся. Сказать, что я красивая у него сейчас язык явно не поворачивался. Ум он оценивать не привык, а с другими лестными эпитетами был, кажется, не знаком. Ну или я просто от него их ни разу не слышала. После пары минут молчания, я укоризненно вздохнула и припечатала:

– Тебе важно только то, что я княжна. Ну серьёзно, я бы поняла, если бы тебе во мне нравилось хоть что-то кроме этого.

– Дай мне хотя бы шанс! – высокопарно попросил Киан, а я только глаза закатила:

– Какой шанс? Я два года замужем, и не жалею! Мой муж понимает меня, нам с ним хорошо! А ты? Назовёшь хоть одно моё увлечение? Вот ты прислал мне питонов, верблюдов… Слона прислал! Господи, зачем?! Зачем мне слон?! Что у тебя вообще в голове было, когда ты решил, что мне потребуется слон? Для чего?! Ты даже не подозреваешь, какая я на самом деле.

– Мне нравится в тебе честность! – вдруг выпалил настырный ухажёр, не на шутку озадачив.

Видимо, вопросы про увлечения и слона оказались слишком сложными.

– Тогда у тебя проблемы, – сообщила я изумлённо. – Потому что страшно даже подсчитать, сколько раз я честно клялась при свидетелях, что ни за что не выйду за тебя замуж.

Естественно, эти скандальные подробности Киан решил проигнорировать и вновь свернул на интересную ему тему:

– Что мне сделать, чтобы ты обратила на меня внимание?

Да, Господи, за что мне это?! Почему он такой упрямый?!

– Для начала услышь меня, – потребовала я категорично. – Сейчас я говорю, что разговор окончен.

Удивительно, но в этот раз никто не стал меня преследовать.

27

Раздражённая и нервная я вернулась в княжескую резиденцию. Но не успела я войти внутрь, как стража доложила, что Неф меня искал. Пришлось тащиться к нему, однако зря. Увидев меня, заместитель начальника охраны заявил:

– То пусто, то густо!

Но под моим укоризненным взглядом смутился и поспешно поправился:

– Здравствуйте, многоуважаемая княжна! Представляете, я вас с княжичем весь день искал – хоть кого-то. А когда проблема решилась сразу вы оба подряд и вернулись!

Уставшая из-за перебранок с Кианом, я только вздохнула и махнула рукой. И сделала для себя сразу два вывода: во-первых, я уже не нужна, во-вторых, Димитрис снова выходил в город. Почему-то меня это не радовало.

В комнате я нашла мужа, который аккуратно укрывал небольшую корзину салфеткой.

– Ты сегодня рано, – заметил он невзначай.

– Я бежала, – честно призналась я и сразу перешла прямо к делу: – А ты… снова в город выходил?

Димитрис ответил не сразу – сперва глянул на меня… И заржал! Нет, ну серьёзно – не засмеялся деликатно, а прямо раскатисто хохотал, утирая слёзы в уголках глаз.

– Ты так во дворец правосудия ходила? – спросил он, рассматривая моё недовольное лицо.

– Да. Какие-то проблемы?

– Ну, если никто не умер от разрыва сердца, то, может, и никаких, – выдохнул муж и немного успокоился. – Кого пугала-то?

– Киана, – буркнула я недовольно.

Я так-то дракон! Княжна драконов! Ну и что, что вид дурацкий? Меня должны бояться, а они что? Один не слушает, другой насмехается. Испугалась только родная мать, которую бояться положено мне.

– Ладно, моя грозная канареечка, не сердись. И давай-ка проясним один момент. Тебе не нравится, что я хожу в город без тебя?

– Меня в принципе сейчас напрягают вылазки за стены резиденции. Даже вместе. Мы же вернулись специально, чтобы с Кианом не нарваться на разборки. Меня он просто не слышит, а при вашей встрече я не знаю, что случиться. И знать не хочу.

– Ты думаешь он способен мне навредить? – вдруг высокомерно заявил Димитрис, явно ущемлённый подобным предположением.

Я только глаза закатила. Ой, ну надо же! В великом маге посмели усомниться.

– Ты поймёшь, если я скажу, что в столице мне дорог каждый фонтан и каждая плиточка? – вздохнула я горестно, но, кажется, подобрала правильный аргумент.

Муж соизволил сменить гнев на милость, и мне бы стоило заткнуться. Решили вопрос и ладно – и так всё сложно. Но я возьми да и ляпни:

– Как же с вами мужчинами сложно…

И, испугавшись, чуть язык не прикусила. Мало ли как муж отреагирует. Но, на моё счастье, Димитрис просто подвёл меня к нашему уютному столику и внезапно усадил к себе на колени.

– Ты сегодня какая-то особо ворчливая, моя канареечка, – заметил он, незаметно распуская мне волосы.

– Да так бесит! – внезапно сорвалась я и высказалась. – Я наследница княжества драконов! Я страх и пламя, я скорость и хитрость! Да большинство подданных в прямой схватке мне даже не соперники! Я весь молодняк из кланов заваливала в подростковом возрасте, и даже кое-кого из старших! И Киан тоже со мной тягаться не мог. И что в итоге? Никто меня не слушает! Дипломатия, дипломатия… Почему мне нельзя просто ка-ак…

– Ягодку? – внезапно перебил меня Димитрис и ловким движением руки достал из корзинки на столе, укрытой салфеткой, ежевику.

Я даже возмущаться перестала. И вообще забыла, на что жаловалась. И что настроение у меня поганое тоже. А ещё совершенно не сообразила, что сейчас не сезон. Просто выкинула всё из головы и открыла рот, потребовав:

– А-а-ам!

28

Ягодку я проглотила моментально. Ещё и пальчики облизала. Не свои. Потом последовала вторая и третья... И только штучке на десятой я вдруг сообразила:

– Слушай, а где ты их взял? Вроде рановато.

– Я ходил в ближайший лес. Там слегка поколдовал, и они быстрее созрели. Немного, но тебя побаловать хватит.

От избытка чувств, я обняла мужа за шею. Это было так мило и приятно! Он ведь знал, что я обожаю ежевику. И специально ради меня старался. Да и бельё, когда покупал, тоже думал обо мне. Эта его настоящая, не поддельная, забота, меня совершенно растрогала. Какой же у меня потрясающий мужчина! Всё ради него сделаю – никому не отдам!

– Мне же надо чем-то подкупать моего сильного и страшного дракона, – ехидно сообщил Димитрис, а я только фыркнула. – Ещё ягодку?

– А-а-ам! – подтвердила я.

За ежевику я была готова побыть и ручным драконом. Да и вообще с Димитрисом я могла расслабиться и никому ничего не доказывать. Даже до моей выходки с зельем, он никогда не пытался показать, что сильнее, или доказать, что он прав, а я девочка. Просто знал, что у нас сопоставимые способности и в чём-то его могу подловить я, а в чём-то он меня. И даже если я ошибалась, не кичился, а старался деликатно свернуть с темы. Сам тоже признавать ошибки умел, но делал это настолько легко, что и у меня не возникало желания лишний раз возгордиться.

Наверное, из-за всего этого я к нему и тянулась. Он позволял мне побыть у него на ручках слабой девочкой, но никогда не укорял, если я вдруг становилась сильной и властной драконицей.

– Я, кстати, придумал следующее желание, – невозмутимо сообщил Димитрис, и я слегка напряглась.

А потом подумала... И требовательно раскрыла рот в ожидании следующей ягоды. В конце концов, ещё хорошо, что это идёт как желание, а не счёт за ежевику. Я бы не смогла отказать.

– Поехали на Титановый Рог.

Я помрачнела совершенно. На Титановом Роге паслись стада коров и иногда устраивались родео. В ближайшее время, вроде, их не намечалось, но от этого остров, усыпанный коровами и следами их пребывания, симпатичнее не становился.

– Руби? Так мы поедем? – уточнил у меня муж, после моего минутного молчания.

– Конечно, поедем, если ты хочешь, – вздохнула я. – Это вообще не сложно. Я даже постараюсь не делать кислую морду, пока там – местные не оценят, – пожала я плечами и попросила: – Но дай ещё ягодку – подсласти пилюлю.

Ежевику мне выдали – и даже не одну. Димитрис с удовольствием продолжал кормление княжны драконов с рук и совершенно не боялся, что ему откусят пальцы. Хотя я даже немножечко пыталась. Под конец я даже опомнилась и спросила, не хочет ли мой муж сам покушать вкусненького, но он ответил, что в лесу с куста поел. И я решила, что в следующий раз попрошусь с ним.

– Завтра с утра полетим, – отважно решила я, когда в корзинке больше ничего не осталось.

– Я думал, ты станешь оттягивать до последнего, – можно сказать, похвалил меня Димитрис.

– Нет, – вздохнула я. – Быстрее уедем – быстрее приедем. Ты же просто там побродить хочешь? Никакие активные действия от меня не понадобятся, кроме транспортных услуг?

– В целом да. Но я не совсем понимаю твою неприязнь к этому месту.

Я лишь снисходительно посмотрела на этого непонятливого человека. О, он просто не способен почувствовать то же, что и я!

– Дорогой, я правда очень люблю говядину, но ты в курсе, в каком виде. А когда она настолько свежая, ухаживать за ней не способен ни один дракон – у нас обоняние намного сильнее. Поэтому все пастухи там – люди, – объяснила я доходчиво, но муж без всякого понимания удивлённо спросил:

– Неужели у Хель не нашлось артефакта, чтобы как-то решить проблему?

Мгновенно я выпрямила спину и озадаченно уставилась куда-то в пространство. Решение оказалось до гениального простыми, и я лишь изумилась, что сама не додумалась. Наверное, потому что просто не думала – мне было проще не ездить.

– Жди здесь – я скоро вернусь! – заявила я и рванула прямиком в мастерскую нашего артефактора.

Как не сбила никого по дороге – не знаю. Залетела даже без стука – стукнула уже дверь о стену, и я громко крикнула:

– Хель!

– Что такое?! – свесилась Хель с потолка, на котором что-то творила с люстрой. – Кто-то умер? Где-то горит? Всё пропало?

– У тебя есть какой-нибудь приборчик, чтобы обоняние отбить? – восторженно заявила я, но меня тут же осадили:

– Есть-то есть, но ты в нём будешь выглядеть как химера-поросёнок.

– Плевать! – отважно заверила я, но мастерица оказалась другого мнения:

– Ты не хочешь зелье достать? Вроде, кто-то из горничных покупает.

– Зелье, – поморщилась я нерешительно. – Даже не знаю. Побаиваюсь надолго без обоняния оставаться.

– Поверь, ощущения примерно такие же, как в насморк. К тому же есть составы, которые надо почаще обновлять – они быстро проходят. Это намного лучше, чем княжна с пятачком.

– Ладно, – согласилась я неуверенно. – Попробую достать зелье, но, если что, вернусь к тебе.

29

Встали мы очень рано, но хотелось добраться до острова побыстрее и не попасть с полётом в самую жару. Когда мы вылетали, почти весь дворец спал – только несколько кухонных работников и лакеев специально ради нас подскочили. А на ранчо уже во всю кипела работа. Ковбои и каугёл следили за выпасом огромного, растянувшегося стада коров. Другие работники хозяйничали на летней кухне и во дворе небольшого поселения для местных и гостей.

Рядом с ними-то мы, выбрав просторную площадку, и приземлились. Под удивлёнными взглядами людей, Димитрис крайне осторожно спустился на землю – он всегда делал это настолько бережно, чтобы не причинить мне и малейшего дискомфорта, что мне становилось смешно, ведь в драконьей форме я была весьма толстокожей. Он в первый раз и ехать-то верхом на мне отказывался, но я пригрозила, что тогда понесу его в зубах – пришлось идти мне на уступки.

А уж когда я обернулась, изумлению местных не было предела. К счастью, среди них нашлись сметливые – сразу же подбежали поздороваться и узнать наши планы. И тут мы с мужем разделились: я отправила выбирать домик для ночлега и осматривать хозяйство – людям хотелось похвастаться внезапно нагрянувшему начальству, которое никогда раньше не являлось. А Димитрис стал договариваться о том, ради чего меня сюда притащил.

– Домики-то почти все одинаковые, – суетилась вокруг меня старшая – рослая и крепкая – женщина, оставив домашние заботы на девочек помоложе. – Внизу обеденный стол, камин и пара кресел. А на чердаке спальня. Вам же большая кровать нужна? – хитро глянула она на меня и подмигнула.

– Конечно, – улыбнулась я слегка смущённо.

– Можно тогда разместить во-он в том, самом дальнем. Соседей как раз нет, вас с утра никто не побеспокоит, – предложила она.

А ночью, стало быть, никого не побеспокоим мы, – словно слышалось между строк.

Мудрого совета я решила послушаться – да и было без разницы. Потом меня спросили, хочу я к мужу или есть. И поскольку муж умчался куда-то к коровам, выбрала я последнее.

Пока женщины готовили, наперебой рассказывая о том, как у них идут дела и как здесь всё расширяется, растёт и приносит прибыль, мне скормили свеженькую кукурузу и несколько знаменитых местных салатов.

Солнышко светило ярко, ветерок от ближайшей речки нёс приятную прохладу, шелестела травка, болтали о своём работницы… И была в этом месте какая-то своя странная тишина. Не столичная. Но меня чуть ли не разморило в этой умиротворяющей атмосфере.

Однако, прежде чем я умудрилась уснуть прямо на лавке в летней кухне, услышала восхищённое посвистывание со всех сторон и почти стройное восторженное:

– О-о-о!

– Девочки, имейте совесть, это чужой муж, – шикнула старшая, а я мгновенно обернулась, чтобы проследить за взглядами.

По лугу почему-то без рубашки, растрёпанный и безмерно счастливый, скакал верхом на гнедом жеребце Димитрис. И ни одной бурёнки я рядом что-то не замечала.

– Да ладно, ма, – отмахнулась за моей спиной одна из работниц. – Мы же знаем, что нам ничего не светит – можно же хоть полюбоваться!

– И за княжну порадоваться, – хихикнула другая. – Вот это жеребец!

Я почему-то была уверена, что говорит она не про коня. Но не могла осуждать! Сама, затаив дыхание, засмотрелась на обнажённый торс. Вот вроде бы каждый день его видела, но сейчас, зрелище было совершенно захватывающее. Хорошо, что драконьим зрением я могла рассмотреть всё очень-очень внимательно. Как капельки пота стекают по шее и вниз, к животу. Как перекатываются мышцы под загорелой кожей…

А уж когда мой муж, не сбавляя скорости, пустил коня скакать прямо по воде вдоль берега, зрелище оказалось совершенно запредельным. Словно волшебный сон, а не реальность. Брызги поднимались искрящимся веером и переливались на солнце словно россыпь алмазов. Волосы Димитриса, как и конская грива, развевались на ветру.

– Да уж, наследники должны получиться на зависть, – заявила вдруг одна из работниц, заставив меня своим замечанием густо покраснеть. Хорошо, что они видели только мой затылок. – Все девчонки в княжестве передерутся, чтоб в гарем попасть.

30

– Ой, как будто это им поможет! – отмахнулась другая. – Вон, по княжичу Рауху вся столица с ума сходила. И что в итоге? Женился на имперской аристократке[1].

– Да ладно! – вступила вдруг в разговор третья, а я навострила уши. Интересно же было, что говорят про брата с невесткой, пока забыли о моём присутствии. – Нет, серьёзно, что ли? Я и не слышала. И какая она, раз всех наших дружинниц обставила?

– Ну, я-то лично её не видела. Но говорят красивая – глаз не отвести. Волосы тёмные, кожа светлая, фигурка ладная. И словно изнутри сияет.

– А где княжич её взял-то? Как и княгиня своего мужа, выкрал?

– Не знаю, – ответила главная информаторша, и внезапно я почувствовала, как чужие взгляды буквально прожигают мне затылок.

Конечно, напрямую обратиться ко мне женщины не рискнули, но чувствовалось, что, если я раскрою тайну, они явно не расстроятся.

– Нет, Патрисию никто не крал – она сама к нам приехала, – пояснила я, как раз когда Димитрис скрылся из поля моего зрения. – Я тоже подробностей не знаю, но, вроде как, она к нам в гости решила заглянуть, да тут с Раухом и познакомилась.

Сама сказала и задумалась. При встрече с невесткой я поняла, что они с Димитрисом явно знакомы. И она хотела повидаться. Но не дошла. И встретила Рауха. То ли мы в тот момент уехали в путешествие уже… то ли братец по доброй традиции не пустил постороннего человека в резиденцию. Спрошу у него при случае.

Меж тем закончился утренний выпас скота, и коровы нестройной колонной начали возвращаться в хлев. А ковбои подтягиваться не то к завтраку, не то уже к обеду. Рубашку Димитриса мне вручили лично в руки, а чуть позже подъехал и он сам – счастливый донельзя. К счастью, оделся, разговорился со всеми, отвесил комплименты своему скакуну. И всю трапезу обсуждал только достоинства разных пород лошадей.

Меня терзали смутные сомнения, которые я рискнула высказать мужу, только когда мы остались наедине:

– Ты сюда не ради коров просился, да?

– Я даже никогда не говорил, что меня интересуют коровы, – усмехнулся Димитрис, снисходительно на меня глянув. – Я соскучился по верховой езде, но в Железном Крыле толком покататься негде, да и лошадь днём с огнём не сыщешь.

– Ну да, – кисло подтвердила я, раздосадованная, что сама и не подумала о таком.

Столица у нас располагалась на горах, что слегка мешало нормальным поездкам, а драконы даже необращённые перемещались быстрее лошадей. В рикшу проще было специального слугу запрячь, чем держать медленное и подчас пугливое ездовое животное, за которым ещё и требовался специальный уход.

– Ты сама никогда не каталась верхом? – поинтересовался муж, немало меня удивив.

– Я?! – опешила я, не зная даже что ответить. – Да я в форме дракона на себе несколько человек перетащить могу и намного быстрее. Мне зачем этот костыль?

К счастью, Димитриса мой ответ только позабавил – а то я запоздала сообразила, что могла мужа и обидеть случайно. Но он совершенно спокойно пояснил:

– Мы, конечно, лошадей и запрягаем, и навьючиваем, но не обязательно ездить только ради пользы – можно и для удовольствия. Что-то вроде хобби типа рисования или вышивки.

К информации отнеслась я скептично. Я и рисование с вышивкой-то не особо понимала, считая блажью имперских аристократок. Лучше уж чем-то полезным заниматься в свободное время. Вязать или из глины лепить. Но Димитрису ничего говорить не стала – просто язык прикусила и посмотрела недоверчиво.

– Поехали со мной, – внезапно предложил муж. – Конь крепкий, двоих выдержит.

Я скептично покосилась на предлагаемый транспорт.

– Он меня, часом, не испугается? – на всякий случай уточнила я.

– Не должен. Это коровы вас побаиваются, а лошади намного спокойней принимают.

Смысла в этом я не видела никакого. Меня в принципе устраивало то, что Димитрис катается, я наблюдаю. Но из вежливости, видя воодушевление мужа, я всё же решила:

– Можно кружочек, если животное не заартачиться.

[1] Историю Рауха и Патрисии вы можете прочитать в книге «Женить и обезвредить вредного дракона» https://litnet.com/shrt/SDPI

31

Не заартачилось. Конь вообще словно не заметил, что рядом с ним стоит целая драконица. Как щипал травку, так даже голову на меня не поднял. Ну никакого пиетета!

– Залазь первая, – скомандовал Димитрис, вновь стягивая рубашку.

Прогулка стала казаться намного экстремальнее.

– А ты? – поинтересовалась я, надеясь, что устроюсь сзади и с удовольствием подержусь за мужа.

– Я сперва тебя усажу в седло, а потом сам заберусь. Мне-то без разницы, я могу и так удержаться.

– Тогда не проще его вообще снять и нам обоим прокатиться просто на спине? Или я бы впереди устроилась – я же меньше. Мне кажется, тебе места совсем не останется, – неловко предложила я, на что получила неожиданный ответ:

– Ты же леди. Я не могу позволить леди ехать не в седле.

Я даже на секунду опешила. Ох, если бы моя мама услышала, что я леди, она бы со смеху померла! Но дальше с мужем я решила не спорить. Уселась осторожно верхом с его помощью, чуть не запутавшись в стременах; подождала, пока он сам залезет. И мы поехали.

Скорость была для меня непривычная, но из-за этого немного захватывающая. Я обычно либо шла пешком, либо неслась так, что всё вокруг сливалось. Сейчас же я могла вдоволь насладиться пейзажем.

Волосы из-за лёгкого ветра я наспех заплела в косу – чтобы Димитрису в лицо не лезли. И просто стала наслаждаться бескрайними лугами, небольшими лесками, полянами с цветущей россыпью цветов. И этой странной не полной, но словно убаюкивающей тишиной. В ней были звуки, но пропал несмолкаемый городской гул.

Муж почти обнимал меня, перекинув руки так, чтобы держать поводья. Я невольно откинулась назад и положила голову ему на плечо.

– Нравится? – спросил Димитрис вполголоса.

– Да, – призналась я с лёгкой улыбкой. – Но мне именно с тобой нравится – одна я на лошадь не полезу.

– Трусишка, – подначил меня муж.

– В данном случае лентяйка – попрошу не путать, – важно заметила я, ничуть не стесняясь.

Мы доехали до небольшого озера, в которое впадали сразу две речки, и, спешившись, оставили коня пастись, а сами развалились на траве, под вечерними лучами солнца.

– Главное, чтобы сюда стадо не привели, – вздохнула я, боясь, что моё вечернее умиротворение уничтожат совершенно бестактным «Му-у-у».

– Я узнавал, сейчас эта местность отдыхает – видишь, какая травка маленькая? – пояснил Димитрис.

– Вижу, – подтвердила я, покосившись на травку сбоку, и довольно закрыла глаза. – Никогда не думала, что здесь так спокойно. И что здесь можно так хорошо отдохнуть.

– Наедине с природой всегда хорошо, – высказался муж, казалось, пожав плечами – я не видела, но знала, что обычно он так делает. – Тебе же и раньше нравилось со мной вот так выбираться куда-то в глушь. Помнишь, мы с тобой тайком из резиденции сбегали?

– Ну-у-у, – протянула я, немного смущённо. – Я же не ради природы это делала.

– А ради чего?

– Ради тебя, конечно, – пояснила я, даже специально повернувшись на бок и глянув на мужа. – Ты бы предложил, я бы и на дно морское, и в жерло вулкана забралась.

– Я так тебе нравился? – изумлённо спросил Димитрис, а я чуть дым не выпустила от такого глупого вопроса.

– Да, дорогой! Все самые обтягивающие брючки и блузочки с откровенным вырезом были куплены из-за тебя. Я полезла бы куда угодно, если бы ты позвал!

– Ну я бы не позвал тебя куда попало, – признался муж словно невзначай. – Я старательно выбирал места, которые тебе могли понравится.

У меня сердце застучало словно бешенное. Я приподнялась на руках, чтобы попытаться заглянуть в эти хитрые зелёные глаза. Не знаю, что я пыталась там разобрать – ничего не вышло. Только, словно опьянённая этим внезапным откровением, я облизала губы и отважно спросила:

– Дорогой… я тоже тебе нравилась?

32

– Не скажу, – нагло заявил он и, схватив меня за руку, уронил на себя.

Я только взвизгнуть успела, как уже оказалась под тёплым боком у мужа. Он меня буквально как любимое одеяло подмял и устроил, а я пошевелиться боялась. Просто пригрелась, и так уютно стало!

– Спасибо, что и сейчас взял меня с собой. Ты ведь мог и на простом перевозчике сюда добраться. Но мне приятно, что мы с тобой вместе.

Димитрис на мою благодарность ответил не сразу. Помолчал несколько минут, подумал о чём-то своём, а потом выдал:

– Знаешь, мне иногда так интересно, что у тебя в голове.

А в голове у меня был кавардак! Я переживала, что обманом заставила человека жениться и на самом деле ему не нравлюсь. Что приняла за особое отношение обычную дружбу. Что совершенно не похожа на имперских леди, к которым привык Димитрис, и любая из них запросто меня затмит. Даже по сравнению с моей элегантной мамой я какая-то простоватая. Что вообще единственное моё достоинство в том, что я княжна драконов – и это же главный недостаток. Мой статус сильно портит мой характер, мне все парни это говорили.

Но признаваться мужу в таком я не рискнула – нечего себя принижать перед мужчиной, которому хочешь нравиться. Просто вздохнула и буркнула:

– Не скажу.

Он только рассмеялся в ответ.

Остаток дня мы провели наедине, а потом, к ужину, вернулись в шумную компанию местных рабочих. После еды меня уже клонило в сон. Старшая из женщин переживала, что кровать может показаться мне жёсткой, но совершенно зря. Стоило мне коснуться головой подушки, как я тут же уснула. Димитрис с утра предположил, что на свежем воздухе лучше спится.

Я думала, что мы проспим до обеда, а потом отправимся обратно. Вот только мы проснулись ни свет ни заря, и мой муж отправился вместе с ковбоями на работу. Уж не знаю, то ли решил остров осмотреть с местными, то ли коровы его всё-таки соблазнили. Мне же предложили искупаться в реке. Оказывается, тут нашлась неплохая тёплая заводь… в которую я как залезла, так и не вылезала до самого обеда.

Даже подумалось, что потом можно и Димитриса туда утащить, но внезапно после еды ковбои решили устроить представление. Они дружно показывали, как правильно арканить скотину. Ну, лассо кидали. И моего мужа между делом тоже решили научить.

Надо признать получалось у него отлично! Я бы так с первого раза ни за что не смогла. Под одобрительный гул и аплодисменты, княжич демонстрировал чудеса ловкости. Наравне с местными работниками, соревнуясь с теми, кто занимается этим давно. Опять без рубашки. В общем, это был фурор, и даже я с удовольствием полюбовалась.

А под конец он подъехал прямо ко мне и, спрыгнув с коня, самодовольно спросил:

– Ну, как тебе?

– О, ты просто бесподобен, мой ковбой! – шутливо похвалила я.

Вдруг муж рывком притянул меня к себе и впился в губы поцелуем. Безудержным, страстным, безумным, когда едва успеваешь ласкать друг друга, чтобы не потерять темп. И губы словно немеют, и разум окутала дурманная дымка. И я бы может застеснялась, что на нас смотрит толпа, так ещё и аплодирует и свистит, но мне совершенно снесло голову – я могла только сильнее обнимать Димитриса, боясь упасть.

Когда мы оторвались друг от друга, муж, взяв меня за затылок, притянул к себе ещё ближе. Я думала, это просто такой жест нежности, однако внезапно услышала горячий вызывающий шёпот:

– Я придумал следующее желание.

По спине пробежали мурашки: то ли от предвкушения, то ли от горячего шёпота, то ли от ужаса. Сложная такая смесь вышла, ядрёная.

– Зови меня теперь «Мой ковбой».

Только представив это, я покраснела, кажется, до макушки. В кои-то веки от стыда. Господи, я же каждый раз, обращаясь к мужу, буду желать под землю провалиться!

– А может… – малодушно попыталась я отвертеться.

В конце концов, он ведь только сейчас это придумал! Ему же не принципиально! Вдруг получится сторговаться на что-то другое?

Однако Димитрис, чуть отстранившись, елейным голосом разрушил мои надежды:

– Да, моя канареечка?

После этого вопроса я поняла, что ни сделка, ни амнистия мне не светят.

– Ты тоже ненавидишь эту канареечку? – спросила я обречённо.

– Да почему же? Я уже привык.

– А может ну её? И канареечку, и ковбоя? – предложила я в последней надежде. – Я тебе что-нибудь интереснее предложу…

Димитрис глянул на меня снисходительно и покачал головой.

– Ты сперва предложи, а потом поторгуемся. А пока у тебя нет идей…

– Да, мой ковбой, – вздохнула я тяжко, за что получила нежный поцелуй в щёку.

Только вот это почему-то не капли не утешало!

33

Всю дорогу до дома, я коварно придумывала, как буду выкручиваться, чтобы называть его ковбоем только один на один. Правда, особого оптимизма не питала. Единственным вариантом, при котором я не сгорела бы со стыда, оставалась соответствующая замена.

Я думала весь вечер, думала полночи, думала за работой с утра… Но к обеду у меня всё вылетело из головы, потому что меня насторожил какой-то запах. Не пожара, не потопа, но явно попахивало надвигающейся катастрофой. Выглянув в окно, я увидела стадо коров возле входа в резиденцию.

В первый момент я даже себя ущипнула – подумалось, что заснула. Ну в конце концов, где столичный дворец княжеской семьи драконов, и где коровы? Но нет, никуда они не пропали.

– Жади, я скоро вернусь, – предупредила я, чувствуя острую потребность разобраться в происходящем.

И прыгнула прямо из окна, ловко по-драконьи приземлившись на мягкую травку. Домчалась за несколько секунд, с удивлением уловив среди благоухания бурёнок запах мужа. Когда я поняла, что Димитрис, подписывает какие-то документы, окончательно впала в ступор. Ревновать мужа мне ещё не приходилось. И уж никак я не ожидала, что мне придётся ревновать его к коровам.

– Доро… – начала я грозно, но осеклась под эдаким напоминающим взглядом Димитриса и закончила чуть иначе, чем планировала: – гой мой ковбой, ты же говорил, что тебя не говядина на Титановом Роге интересовала?

Я собой гордилась – крайне уместно прозвучало обращение!

– Так я от своих слов и не отказываюсь, – невозмутимо пожал плечами муж.

– А это тогда что? – укоризненно указала я на мычащую толпу.

– Это Киан тебе прислал, – ехидно заметил Димитрис, только усилив моё возмущение.

– Ты отправляешь их обратно?

– Нет, я принимаю и договариваюсь о пересылке сразу на наши пастбища, – спокойно доложил муж, а меня аж… аж… аж…

Я даже слов сперва не нашла, чтобы выразить своё негодование, вот! Через минуту, правда, всё высказала:

– Зачем ты это делаешь?! Я не хочу иметь с Кианом ничего общего! И уж тем более что-то от него брать!

– Так не ты же принимаешь, а я, – заметил Димитрис. – У нас и так его птицы по двору бегают, а ребята на Роге хотели другую породу ещё завести. Вот она, пожалуйста, чего добру пропадать? Очень удачный презент! Я даже письмо с благодарностью напишу от своего имени.

Я представила, как Киана перекосит, и сразу же сменила гнев на милость. Да, шутка мне понравилась. Глядишь, больше ничего слать не решит. А то я конца этой коровьей очереди даже не вижу. Бедные горожане, бедные дворники.

Димитрис закончил с бумагами и, приобняв меня за плечи, повёл куда-то. Судя по всему, решил просто проводить до кабинета, хотя я бы не отказалась и иначе провести время, раз уж всё равно сбежала.

– Мне вот знаешь, что больше всего интересно? – задал муж вопрос, когда мы отошли от стражи подальше. – Почему он вдруг решил прислать коров? Не содержимое пары ювелирных лавок. Не редкие артефакты…

– Наверное, он начал думать, – решила я и тут же добавила: – Но как-то по-особенному, по-своему, поэтому вышло неправильно. Я его при встрече укорила, что он совершенно меня не знает. Видимо, дошли слухи, что я отправилась на Титановый Рог. И вот.

– Салага, – самодовольно заявил Димитрис.

Едва заметно улыбнувшись, я только глянула на мужа из-под ресниц и с любопытством спросила:

– А ты бы что мне прислал, если бы оказался в подобной ситуации? Ну, когда нельзя заставить ежевику поспеть раньше времени, но хочется масштабно сорить деньгами. Я просто сама не знаю. Мне кажется, у меня всё есть…

– Шутишь, что ли? – вздёрнул бровь муж. – Есть-то у тебя всё, но порадовать тебя совсем не сложно. Любой необычный красивый сервиз для небольших чаепитий или для масштабного праздника на всю резиденцию. Ящик элитного вина из дальних стран. Пафосно заказать толпу массажисток и устроить тебе салон прямо во дворце – ты редко так расслабляешься, но я знаю, что тебе нравится. Или вообще… – тут Димитрис вдруг осёкся и категорично заявил: – Нет, это я, пожалуй, не скажу.

– Эй, почему? – возмутилась я, всё это время довольно кивая. Меня как с небес на землю опустили.

– Потому что у кого-то скоро день рождения, а я вдруг придумал подарок, – отрезал муж, и я поняла, что ещё две недели мне придётся страдать, терпеть и гадать, но подробностей я не узнаю. Поэтому, поджав губы, я проворчала:

– Нельзя так над грозными драконами издеваться.

На что получила в ответ:

– Разумеется, моя канареечка.

34

К счастью, Димитрис не стал провожать меня до кабинета – ограничился входом в резиденцию, поэтому сперва я решила зайти к посыльному и проверить ничего ли не пришло от Киана. Так сказать, сопроводительное письмо к бурёнкам. Естественно, оно нашлось и в этот раз оказалось поинтереснее.

Этот самоуверенный дракон снисходительно сообщал, что битва планируется не до смерти – вдруг, мол, Димитрис боится. Просто проигравшая сторона навсегда отказывается от претензий на княжну драконов, так как её супруг обязан быть сильнейшим. Откуда он только такое взял, кодексом бы его по макушке?!

Но самое интересное было в другом! В случае своей победы один Меднокрылый нахал обещал выплатить солидные отступные. Не алмазные рудники, конечно… Но если всё сложить можно безбедно прожить до самой старости, оставив неплохое наследство детям и внукам. Даже по меркам герцогства империи.

В общем, письмецо разрывала я с особой жестокостью. Не дай бог Димитрис решит, что я недостаточно стараюсь, возьмёт деньгами и отдаст меня в эти загребущие лапы – нет-нет-нет! Даже показывать такое страшно.

Вечер у меня тоже оказался связан с корреспонденцией. Когда я пришла муж самозабвенно сочинял послание для своего «противника». Я даже подивилась. Совершенно не знакомы, а такая страстная переписка!

– И что ты там насочинял? – спросила я с интересом, заглядывая Димитрису через плечо.

– «Приветствую верного вассала княжеской семьи Кианитоокого и Меднокрылого! От всей души хочу поблагодарить вас за своевременные и безвозмездные дары – сотрудники Титанового Рога буду счастливы, получив их. От себя хочу выразить глубокую признательность за такую заботу о продовольственной безопасности нашего княжества! Так же слова благодарности передают обитатели и сотрудники нашей столичной резиденции – им очень по душе пришлись присланные павлины и фламинго – меня даже упросили сделать для них пруд. Княжич Димитрис супруг Железнокрылой», – довольно закончил зачитывать муж и поинтересовался: – Как тебе? Пятая версия, между прочим.

– Великолепно! – от всей души похвалила я. – Очень вежливо, очень раздражающе, только я не уверена, что Киан уловит тонкий сарказм, а не примет за чистую монету.

– Да мне без разницы, – отмахнулся Димитрис, бережно запечатывая конверт. – Зато потом десять раз подумает, прежде чем что-то посылать. Как это вообще со стороны смотрится – подарки замужней женщине? Дать бы ему по шее, да вряд ли это будет уместно в отношении одного из дружинников.

Я на всякий случай даже отвернулась, чтобы муж по моему выражению лица ни о чём не догадался. Страшно представить, что случится, если он узнает про законный повод дать по шее.

Хотя меня, конечно, радовало, что отдавать меня никто не собирается. Впрочем, радовалась я недолго – вскоре мои мысли начала занимать совершенно другая проблема. Увиливать и называть Димитриса «мой ковбой» в шутку не получалось – приходилось выдавать это на серьёзных щах, а потом изо всех сил стараться не покраснеть.

35

За пару суток набралось приличное количество обращений в самых неожиданных местах – в итоге на третий день про ковбоя, как мне передала Жади, знала вся столица. Помощница даже, проявив чудеса деликатности, попыталась мне намекнуть:

– Я, конечно, понимаю, что вы с княжичем очень любите друг друга и не мне лезть в ваши дела… Но, возможно, стоит оставить это прозвище для общения наедине? Уж больно оно интимное…

– Не получится, – вздохнула я, краснея до ушей и закрывая лицо руками.

В рабочем кабинете, где, кроме меня и помощниц никого не наблюдалось я могла немного позволить себе вольностей. Я бы пошла жаловаться к Хель, но вчера при виде меня она просто начала бессовестно ржать и разговор не задался.

– Вы не просто так это делаете? – осторожно поинтересовалась Алекса, и я отчаянно замотала головой, а потом выдала наиболее безобидную версию происходящего:

– Я проспорила. Только не говорите никому.

Смотреть на меня стали уже более сочувствующе.

– И надолго? – спросила Жади.

– Кажется бессрочно. Я не знаю, – пожаловалась я. – Димитрис упоминал, что можно предложить что-нибудь вместо этого, но у меня совершенно никаких вариантов. У вас нет идей? Вот вы бы чем сторговались со своими?

– Да я бы и спорить на такое не стала, – развела руками Алекса, а Жади как-то замялась и слегка покраснела.

Я не рискнула допытываться, но предположила, что она бы попробовала какой-нибудь интимный способ. Возможно, один из тех, о которых я прочитала в тоненькой книжечке, что ждала своего часа у меня под матрасом. Только не знаю, получится ли у меня такая замена – вдруг Димитрис скажет, что это другое желание?

И пока я размышляла над этим вопросом, посыльный принёс не одно, а целых два письма от Киана: и мужу, и мне. Сперва я прочитала адресованное Димитрису. Первую половину письма он как-то витиевато ругал его на чём свет стоит, намекая, что подарок был лично для меня, а в последнем абзаце снова приглашал на дуэль. Я бы поступила с посланием так же, как и с предыдущими, но уж больно хотелось показать мужу первую часть. В итоге просто отрезала концовку и запечатала обратно в конверт.

Своё же я смотреть вообще боялась. Вскрывала так, словно оттуда может что-то выскочить. Но мне досталась любовная ода.

Киан утверждал, что я самая восхитительная девушка на свете. Без каких-либо уточнений, почему я лучше других.

Боготворил мою красоту – очевидно, на расстоянии, когда не видно моего лица в гриме, это делать намного комфортнее.

И на три листа расписал, что он способен мне дать, не объясняя, зачем в общем-то оно мне надо. И совершенно не беря в расчёт, что я и сама способна обеспечить себе практически всё из перечня. Не считая горячих и страстных ночей, но для этого у меня муж есть.

Особое внимание моему мужу, кстати, автор письма тоже уделил. Долго возмущался, как ему не стыдно, что я позорюсь на всю столицу и зову его ковбоем. Вот Киан бы такого никогда не допустил! Рот бы мне, видимо, затыкал, ага.

– Ой, всё! – закатила я глаза и разорвала письмо на клочки, немного не дочитав до конца.

Просто там пошли допустимые ласковые прозвища для настоящего мужчины, и я не выдержала. Однако Жади восприняла мои слова слегка иначе. Встрепенувшись, она спросила с затаённой надеждой:

– Всё, домой можно? Вы устали?

И у меня язык не повернулся сказать, что я о другом – просто отпустила девочек и последние пару часов доработала одна. Я бы, наверное, даже ещё посидела, но тут внезапно ко мне заглянул Димитрис.

– Я думал, ты уже всё. Твои помощницы разошлись, – удивился муж, зайдя в кабинет.

– Да я их отпустила пораньше, а самой неудобно всё бросать – дела-то есть, – объяснила я и вежливо уточнила: – Ты что-то хотел?

– Жену забрать, – хмыкнул Димитрис.

И на душе после этих слов стало так необычайно тепло! Так хорошо! Отодвинув документы, я опёрлась руками на стол и подпёрла подбородок ладонями. В этот момент мне казалось, что на мужа я смотрю совершенно влюблёнными глазами. Очарованная. И немножечко сумасшедшая.

– Мой ковбой, – обратилась я уже практически непринуждённо, – открой мне маленький секрет. Я тебе не надоела?

Мне было любопытно безмерно! Но в других обстоятельствах я бы побоялась спросить. Сейчас же казалось, что ответ не станет для меня «контрольным в голову».

– С чего вопрос? – вздёрнул бровь Димитрис и подошёл ко мне ближе.

Уселся напротив и заглянул в глаза, словно собираясь разгадывать, правду я скажу или нет.

– Я просто не могу понять и слегка теряюсь. Если бы кто-то опоил меня, мне кажется, я бы очень злилась. Ну или заставила бы скакать передо мной на задних лапках, чтоб неповадно было. А ты такой внимательный и чуткий… Это сбивает с толку. Вдруг я сейчас размечтаюсь зря.

36

– У меня характер всегда был приятнее, чем у тебя, – поддел меня муж, и я непроизвольно состроила кислую мину. – Давай на минутку смоделируем ситуацию. Как ты думаешь, что мне скажет дед, если я вернусь домой, жалуясь, что меня тайно и подло опоили любовным зельем?

– Понятия не имею, – честно ответила я. – Я плохо знаю твоего деда.

– А я вот очень хорошо. И могу с уверенностью утверждать, что в первую очередь он сообщит мне, что я дурак. Потому что дал себя опоить – то есть проявил невнимательность. Так ещё и сообщит, что мне вообще-то повезло – я получил титул и жену. Конкурентов-то тьма, а я нос ворочу. В общем, поведение моё не одобрят.

– Ой, – выдала я бестолково.

Вот так хотела порадоваться, а в итоге мне стало только стыднее.

– Ещё и сестра. Она, конечно, примет меня, но вряд ли уступит герцогство. И посматривать будет косо. И её муж тоже.

– М-да, – прокомментировала я в том же духе.

– Так что теперь я в княжестве драконов один-сиротинушка, против воли женатый, и податься мне больше некуда, – патетически закончил Димитрис, но слегка перегнул – я заподозрила, что меня дурят.

Кажется, это подозрение отразилось у меня на лице вместо безумной влюблённости, потому что муж хмыкнул, неощутимо щёлкнул меня по носу и сменил интонацию:

– Ладно, если серьёзно, я бы хотел, чтобы у нас были нормальные отношения. Конечно, если я пойму, что виноватой ты себя не чувствуешь и настоящий я тебя не очень интересую, то придётся разойтись – рудники помогут мне смириться с утратой. Но если я буду постоянно тыкать тебя носом в твой проступок и заставлять выслуживаться, ничем хорошим, зная твой характер, это не закончится. Для крепкого брака я тоже должен приложить какие-то усилия, а не только требовать что-то от тебя. Как думаешь?

– Какой же ты у меня хороший! – восторженно выдала я именно то, что думала в данный момент.

– Да, у тебя губа не дура, – ехидно подтвердил Димитрис. – Правда, некоторые так не считают. Я сегодня такого о себе прочитал!

– Где? – прикинулась я дурочкой. Даже глазами моргнула изумлённо.

– Да Киан на письмо ответил. Тебе зачитывать не буду – нечего тебе обо мне знать такие страшные подробности, вдруг поверишь и задумаешься, что я для тебя недостаточно хороший. Отдавать тебя какому-то надутому индюку у меня совершенно нет желания. Представляешь, он даже подписаться не соизволил!

– Фу, как некультурно, – поддержала я возмущение мужа, точно зная, что сама же эту подпись и обрезала.

Ну, просто варианта другого не было. Не склеивать же. Однако я не думала, что Димитрис обратит на это внимание.

– Будешь отвечать? – уточнила я невзначай.

– Не вижу смысла. Он в бешенстве – я доволен, – подытожил муж и предложил: – Бросай дела. Пойдём уже.

– Пойдём, мой ковбой! – непринуждённо заявила я.

Почему-то после сегодняшнего дня происходящее уже не казалось мне позором. Я расслабилась и почти наслаждалась. Правда, расслабилась слишком сильно и совершенно забыла, что если я смирилась, это не значит что остальным нормально. В выходные я феерично прокололась и назвала так мужа за семейным обедом.

Сперва я даже не поняла, что не так. Просто за столом повисла гробовая тишина. Даже Димитрису, казалось, стало неловко. Осторожно покосившись на мать, я заметила, что она неестественно напряглась. Мне даже показалось, что у неё глаз дёрнулся. Но при всех княгиня мне ничего высказывать не стала, и я преждевременно расслабилась.

Мама вызвала меня к себе вечером. И я уже поняла, что она навела справки, и ничего хорошего мне не светит.

Отправилась я сразу – чтобы не оттягивать неизбежное и не злить мать ещё больше. Правда, подумав, заскочила на кухню и нахватала вкусностей, которые могли бы как-то скрасить мамино грозное настроение. Зефирки там всякие, мармеладки.

Кухонные работники смотрели странно, немного настороженно, а вот главный повар с некоторым сочувствием. Он сперва просто подсказывал, что можно стащить без ущерба для завтрашнего дня, а потом, расщедрившись, предложил:

– Может, быстренько фальшивый гоголь-моголь вам сделать? Княгиня его обожает.

– Давай, – согласилась я, готовясь к обороне.

Кухня ожила! Засуетились, забегали все вокруг, в рекордные сроки подготовив и тележку для сластей, и сервиз достав, и чай заварив. Гоголь-моголь тоже сделали, и служанка даже нашлась.

В общем, в кабинет матери я входила уже подготовленная и с надеждой на лучшее.

Княгиня сперва глянула на меня строго через очки, а потом, рассмотрев мои приготовления, слегка расслабилась и предложила:

– Ой, дочка, ты с десертами! Давай тогда в гостиную перейдём!

В общем, первое впечатление мне удалось произвести положительное.

Мама сперва повела разговор словно бы ни о чём. Спросила, как у нас дела, как у меня с судебными процессами. В общем, усыпляла мою бдительность как могла, а потом, ожидаемо, дошла до нужной темы:

– Я тут услышала, как ты мужа своего ласково называешь…

37

Я напряглась как перед схваткой. Врать, увиливать и отпираться мне предстояло так, словно от этого зависела моя жизнь.

– Не слишком ли вызывающе? – спросила княгиня в лоб.

– Разве? – состроила я из себя наивную влюблённую дурочку. – По-моему, нормально.

По мгновенно переменившемуся выражению лица мамы, я поняла, что меня не спасёт даже гоголь-моголь. Но она честно попыталась действовать мягко.

– Дочка, поверь моему опыту. Это… кхм, прозвище, довольно провокационное и наводит на другие мысли. Тебя могут неправильно понять в обществе. Ты же звала Димитриса «дорогой»? Почему бы не вернуться к этому варианту?

Ой, да я бы с удовольствием и сама вернулась, но маме об этом сообщать было нельзя.

– Я просто назвала так Димитриса, когда мы были на ранчо. Ему так понравилось! И он попросил и дальше тебя себя называть, – попыталась я увильнуть и потупила глазки в пол.

И чувствовала, как медленно щёки заливает краска. От стыда. Но мама пусть сама там придумает, от чего я краснеть могу.

Впрочем, ей кажется было без разницы. Княгиня строго спросила:

– А если он тебя попросил со скалы бросится, потому что ему приятно?

– Ты не сравнивай, пожалуйста, это же разное, – отбила я. – У меня всё-таки есть голова на плечах – я могу осознать серьёзность и опасность ситуации.

Украдкой я увидела, как у матери снова дёрнулся глаз. Не к добру.

– Руби, – строго сказала она. – Ты наследная княжна. У тебя в подчинении драконы. Я ни слова тебе не говорила, когда ты кошмарила всех своих сверстников и тайком устраивала драки по любому поводу. Это было неправильно и незаконно, но поддерживало твой авторитет как будущей правительницы. Я понимаю, ты влюбилась. Но что о тебе подумают твои подчинённые? Станут ли они воспринимать всерьёз ту, которая зовёт мужа «мой ковбой»? Ты издеваешься, что ли? Завязывай с этим. Узнаю, что это звучит где-то за пределами твоей спальни…

Княгиня, не договорив, сделала многозначительную паузу. Она думала меня этим напугать, но сегодня меня больше интересовали санкции от матери. Я подозревала, они окажутся легче развода и сопутствующего скандала.

– Так что будет-то? – поторопила я, ожидая решения. – Лишишь меня титула наследницы и будешь ждать, когда у Рауха родится дочка? Или посадишь под домашний арест?

– Не мели чепухи! – разозлилась мама, даже не думая о подобном. – Ты моя единственная дочь и уже взрослая женщина! Я не буду таким заниматься! Да, чёрт возьми, Руби, я тебе ничего не сделаю, но неужели тебе так дорого это дурацкое прозвище?! Почему ты не можешь отступиться, если я тебя очень сильно прошу?!

– Я проспорила, – выдала я самую невинную версию.

– Ну и плюнь! Что тебе будет-то за это? На мнение матери ты забить можешь, а на мнение мужа нет?! – возмутилась она, а потом сама себя одёрнула и проворчала: – Господи, вон понабралась же от тебя словечек…

– Мама, я же дала слово, – попробовала я другой аргумент.

– Руби, – одёрнула она меня, – тебя не научили считать? Лучше показать себя ненадёжной перед одним мужем, чем дурной перед целым княжеством. А если ты проспоришь, и тебе кукарекать прикажут?

С тоской подумалось, что придётся тогда кукарекать. Но лишний раз раздражать мать я не рискнула, поэтому попыталась замять ситуацию:

– Я в следующий раз попытаюсь быть осторожнее и не соглашаться на желание не глядя. Но в этот раз правда не могу – я сильно проштрафилась перед Димитрисом.

– Руби, это вообще не повод! – повысила она голос. Гоголь-моголь, к моему сожалению, уже давно закончился. – Он же должен понимать, что твоя репутация – это его репутация! Или он хочет за счёт тебя себя возвысить? Ну так это тоже не здорово. Хочешь, я с ним поговорю, чтоб вы на чём-то другом сторговались? Раз уж ты не можешь…

– Не надо! – резко отказалась я, насторожив княгиню.

– У вас всё в порядке? – спросила она предельно осторожно.

И в этот момент я поняла, что правду она всё равно отроет. Не сразу. Не знаю через кого, но соберёт все детальки. И лучше не оттягивать момент.

– Ма-ам, – протянула я, – я должна тебе кое в чём сознаться. Помнишь тот день, когда Димитрис вдруг сделал мне предложение?

– Да, – подтвердила княгиня и поделилась наблюдениями: – Это ещё так странно выглядело. Он только вечером сообщил, что уезжает, а с утра пел под твоим окном серенаду и заявлял, что жить без тебя не может.

– В общем, – вздохнула и, собравшись с духом, выпалила: – Я тогда опоила его любовным зельем.

Мать побелела и схватилась за сердце.