Я останусь, если ты попросишь

Глава 1. Заброшенный театр

Недобро усмехающиеся зелёные глаза щурились из темноты, поблескивала в тусклом свете догорающего факела седина. Девушка ощущала спиной мокрые, острые от многочисленных повреждений, кирпичи и чувствовала мощь толстой подвальной стены. В камеру пыток сквозь маленькие квадратные окна с трудом проникали рассеиваемые паутиной лучи заходящего солнца.

- Уже поздно, пора приступать к разговору, - старик наконец вышел из тени, и остановился, не доходя пары шагов до факела, позволяя огню осветить черты своего лица. Настя сильнее вжалась в стену, увидев, наконец, своего мучителя. Её сердце заколотилось от ужаса, не смотря на то, что лицо старца было благородно красивым. Увядший овал лица украшали яркие, совершенно юношеские зелёные глаза, обрамлённые черными ресницами. Тонкий нос с аристократической горбинкой отбрасывал на морщинистые щёки длинную тень. Затаился и свернулся в кольцо мрак, обозначив ямочку на подбородке. В седых волосах до плеч угадывались серые и чёрные пряди, блёклый отголосок прежнего цвета ещё сохранившей пышность гривы.

- Что вам нужно от меня? - вскрикнула Настасья и метнулась в неосвещённый умирающим факелом угол помещения, пытаясь укрыться от пронзительного взгляда.

- Мне предрекли смерть, - зловещий человек уверенно посмотрел на спрятавшуюся за границей света Настасью, будто видел во тьме своими кошачьими глазами, - и принесёшь её ты!

- Я никого не убивала и убивать не буду! - пискнула Анастасия, вжимаясь во влажный кирпич, и понимая, что отступать дальше некуда.

- И самое интересное, - старик задумчиво приложил руку к подбородку, - что мы даже не знакомы, но я вновь в твоём сне, а ты в моём... против нашей воли. Как думаешь, кто из нас кому снится изначально? Вероятнее, что ты мне. Эти места мне очень знакомы. До боли, если ты можешь понять, о чём я.

- Где мы? - осмелилась спросить девушка, вглядываясь в смутные очертания свешивающихся с потолка цепей.

- В камере пыток под рекой Нивел, что у Перолской крепости, - охотно ответил дряхлый обладатель молодых глаз, и с интересом осмотрелся, - здесь меня держали некоторое время. Запоминающиеся часы, скажу тебе.

Внезапно старикашка очутился совсем рядом с Анастасией и дёрнул её за руку, притягивая к себе. Настасья закричала, пытаясь вырвать руку из цепкой хватки, и села на кровати. В ещё не проснувшемся сознании прозвучали слова:

- Ты умрёшь раньше, чем укажешь смерти на меня.

Девушка потрясла головой и рухнула в подушки. Привычный белый потолок, светлые обои, и ставшие за много лет родными звуки несущихся машин за окном помогли успокоить бешено колотящееся сердце.

- Хорошее начало дня, - пробормотала Настя, доставая из-под подушки смартфон. Экран высветил время, подтвердив догадку о том, что день действительно начался, - восемь утра... для каникул фантастически рано, но Маринка не должна обидеться.

И девушка набрала номер подруги, едва ли надеясь на ответ, и вздрогнула от испуга, услышав голос Марины:

- Тоже не спится?

- Спалось, - вздохнула в трубку Стася, - и очень сладко, до того жуткого сна со старым чучелом в цветных линзах!

- Когда же он перестанет влезать во все твои сны? - протянула Маришка, и вдруг хихикнула, - а может ты в него влюбилась, вот и грезишь о нём ночью?

- Я следующей ночью скажу ему, что от него без ума моя соседка, пусть это чудовище тебе украшает сновидения! - обиделась Настя.

- Извини, я же шучу, - голос подруги прозвучал виновато, - не знала, что тебя это так волнует. Нужно понять, кто он, и зачем приходит. Встретимся через пятнадцать минут!

Марина явилась раньше. В руках она сжимала лист бумаги.

- Что это у тебя? – осторожно поинтересовалась Стася, боясь предположить, каким будет ответ.

- Проведём спиритический сеанс. – решительно отрапортовала подруга, - Необходимо купить: свечи, карточки с буквами алфавита, картонный круг…

- Думаешь, этот старик мёртв?

- Вот и узнаем! Одевайся, будем искать чёрные свечи.

- Обязательно нужны чёрные? Ты уверена?

- Нет, цвет не имеет значения. Но, твои розовые, с персиковым ароматом, нам точно не подходят. Идём!

Когда подружки, весело переговариваясь, вышли в переулок, они не обратили внимания на сидящего рядом с парадным подъездом кота. Животное проводило тяжёлым взглядом удаляющихся девушек, и по его хвосту прошла нервная дрожь. Аспидная, подобная кромешной тьме, зверушка, прилегла на асфальт, и приготовилась ждать.

Прошло несколько часов. Ясное небо затянулось тучами, а кошка за это время ни разу не двинулась. Внезапно она насторожилась, подёргала ушами и, вскочив, перебежала дорогу, юркнув в подворотню. Почти в этот же миг в переулок свернули вернувшиеся после променада однокурсницы, и массивный тёмный автомобиль.

Известно, что коты всегда перебегают дорогу перед машинами, даже если до этого никуда не торопились. Бросаются под транспорт со всех лап, пусть это и будет стоить им жизни. Настя не успела крикнуть глупому чёрному животному, показавшемуся из подворотни, а оно сорвалось с места, и кинулось наперерез большой машине, с трудом въезжавшей с набережной в Казачий переулок. Скорость нельзя было назвать большой, но масса победила, и тело кота отлетело к ногам рыжеволосой девушки.

- Убит! - взвизгнула Марина, и спряталась за спину более храброй подруги. Ася склонилась над котом, распростёртым у её ног, и всмотрелась в тощее тельце. Бока животного едва заметно вздымались, а кончик хвоста неуловимо подрагивал.

- Мариша, не бойся. Похоже, что он жив. - ответила Анастасия, и с укором посмотрела на водителя автомобиля, но тот, даже не обратив внимания на сбитого кота и двух девушек на тротуаре, удалялся, набирая скорость.

- И что с ним будет теперь? Бедяга! - Марина погладила пострадавшего, и тот замурлыкал, - послушай, настоящий трактор! Он мне благодарен. Жалко, что у мамы аллергия... я бы взяла его себе. Ты до сих пор уверена, что после смерти Пушка никого не заведёшь?

Глава 2. Телепатия и волшебство

Горон оглядел поле боя, и его взгляд привлекло голубое пятно. Воевода, близоруко щурясь, подошёл ближе, и с ужасом осознал, что болт из арбалета его солдата оборвал жизнь не мародёру, а совсем юной рыженькой девушке. Лик Правосудия бережно взял на руки ещё живую Настю, и обнаружил под её телом хрипло дышащего юнца. На мародёра блондин мало чем походил, хотя и был одет в лохмотья. Горон мысленно подозвал к себе рядового мага-алхимика.

- Лик Горон? - тут же материализовался перед ним тощенький маленький старичок со странным именем Иваныч. Сгорбленный, с жидкими, но длинными седыми волосами. На лице его выделялся крупный нос, с криво сидящими на нём круглыми очками. Они были со столь толстыми стёклами, что и цвет бледно-серых глаз угадывался смутно. И всё же чувствовалось, что он совсем не немощен, и не достиг того срока, когда пора уходить на покой.

- Кажется здесь в неудачное время хотели уединиться влюблённые, - сказал воевода, - думаю, их можно успеть спасти?

- Не нравится мне, что у мальчишки шея изрезана, - нахмурился маг, - хотя это доказывает, что он не в шайке, своих они не режут. Пока ещё не режут. Я давно сомневаюсь в их умственном развитии. Совершенно дикие люди, если их можно так назвать...

- Вы не ответили на мой вопрос. - прервал его Горон.

- Ах, да! Конечно, я их излечу! - и Иваныч соприкоснулся кончиками своих длинных пальцев. В тот же миг из помещения с декорациями исчезли четверо, и возникли в операционной мага-алхимика.

- Рядом их положим, крови вытекло из тел излишне, придётся соединить их вены, будто один организм. Думаю, поможет. - забормотал маг, спешно убирая с широкого стола свои ценные склянки, а Горон с интересом оглядывался. Никто не знал, где находится это место. Мало кто мог похвастаться, что видел его изнутри, поэтому любопытство воеводы нельзя назвать предосудительным.

Помещение не было просторным и светлым. Низкий потолок давил, а маленькие узкие окна под сводами совершенно не давали света. Все четыре стены скрывались за стеллажами, тесно уставленными пузырьками. Дверей не было вовсе. Казалось, что кабинет находится в полуподвальном помещении. Между стеллажами с пузырьками и громадным столом в центре даже щуплый Иваныч протискивался с трудом, что уж говорить о массивном Лике Правосудия! Поэтому воевода старался не шевелиться, и только оглядывался с плохо скрываемым любопытством

- Кладите девочку, - скомандовал маг, - и мальчика потом, только осторожно.

Горон выполнил приказание, в лаборатории-операционной безраздельно властвовал маг. Иваныч щёлкнул пальцами, и над бледными телами повисли ярко светящие шары.

- Я могу вернуться к отряду? - спросил Горон.

- О нет, мне необходима грубая сила, - Иваныч поспешно обежал стол, и замер рядом с Ликом Правосудия, - болт, пожалуйста, извлеките.

Воевода кивнул и выполнил привычную операцию, стараясь не думать о том, что это не солдат Правосудия, а всего лишь хрупкое юное существо. Для своих лет мальчишка казался крепким, но в сравнении с людьми Лика, казался заморышем.

- Прекрасно, благодарю вас! - зааплодировал маг, и Горон растаял в воздухе, что бы вновь появиться среди декорации, и тел мародёров.

А маг щелчком пальцев избавил тела от окровавленной одежды, и начал наводить чары, перестраивая кровеносную систему, восстанавливая повреждённые ткани. Он настраивал оба сердца на один ритм и сращивал кости...

Полетели часы напряжённой магической работы, а Иваныч не шевелился, творя целительное колдовство. За узкими окнами угасал дневной свет, но маг оставался недвижим и сосредоточен. Прошла ночь, за которую Иваныч так и не пошевелился. Он опустил руки только на рассвете, и устало соприкоснулся кончиками пальцев. Лаборатория опустела, алхимик позволил себе удалиться на отдых.

Несколько дней в операционной ничего не происходило. Тела молодых людей неподвижно лежали на гигантском столе, сросшиеся протянувшимися из ран бордовыми венами. Наконец маг почувствовал в состоянии своих раненых, обрадовавшее его улучшение, и рассоединил их кровеносные системы. Губы ребят больше не сливались по цвету с мертвенно бледными щеками, исчезли фиолетово-голубые тени вокруг глаз.

- Пожалуй, что через пару дней они очнутся. - удовлетворённо заявил сам себе Иваныч, и наколдовал на обоих чёрные простыни, укрывшие юношу и девушку до подбородка. Затем алхимик вернулся к прерванной работе с пузырьками, наполненными магической жидкостью, и не заметил, как пролетели сутки.

От увлекательного занятия его отвлёк изумлённый возглас. Иваныч мгновенно переключился на очнувшуюся Анастасию, кинувшись к ней. Он всплёскивал руками, и бормотал себе под нос.

- Ну-с, дитя, - он перегнулся через стол, стараясь максимально приблизиться к ожившей, - боли есть? Неприятное ощущение? Что? Мотаешь головой? Как же это прекрасно! Кровь редко бывает совместима, милая, в таких случаях смерть обоих - явление обычное. А голод? Что хочешь? Говори, я всё наколдую тебе. Как же люблю удачные опыты!

Настя куталась в тонкую ткань, и пыталась собраться с мыслями, но что-то мешало. Маг замолчал, но в голове девушки продолжали скакать мячиками его восторженные вопли, и прогнать их из сознания не получалось никакими усилиями.

- Можно котлету? - робко спросила Настюша.

- Как же иначе! Ах, как же люблю детишек со здоровыми пристрастиями! И котлету, и картошку, и морковку... - Иваныч пришёл в полный восторг, и протянул девушке пустую раскрытую ладонь, но стоило Насте недоуменно взглянуть на мага, как на его руке материализовалась тарелка с дымящимися котлетами, утопающими в пюре, из которого воинственно торчала ложка.

- Спасибо, - Анастасия с благодарностью приняла тарелку, огляделась и добавила, - и за спасение спасибо. Это же вы нас вылечили?

- Не благодари, крошка, - отмахнулся маг, - это был такой интересный эксперимент, не припомню подобного за последние двести лет! Так воодушевляют положительные результаты!

Глава 3. Марина Свирель

Очередная вещь из сундука полетела на кровать. Конечно, генерал богат! Шаль, не долетев, спланировала на ковёр. Генерал Ариз молод! Тридцать два - не пятьдесят три, как мужу Лины. Крышка захлопнулась, прищемив подол зелёного платья. Раскрасневшаяся от злости и спешки, девушка дёрнула наряд, и лёгкая ткань порвалась с неприятным звуком.

- Ну и пусть. Всё равно не унести всё! - разозлилась Марина, и вновь распахнула свою сокровищницу, - я им всем докажу, что никто не смеет смотреть на обедневший знатный род свысока. Почему же генерал не хвастается дедом-рыбаком, поставляющим в таверну у пристани рыбёшку? Перечисляет заслуги отца, первого в их роду получившего статус в обществе. А наш дед-барон? Советник короля! А прадед? Министр финансов! Отец? Отец всего лишь начальник охраны в летнем поместье короля, но и он носит титул барона. Брат Грегор - посол её величества. Да, мы сейчас в долгах, не самая высшая знать, но мы не безродные...

- Госпожа Марина Свирель? - в комнату девушки робко постучала служанка, - к вам Генерал Ариз, он ждёт в синей гостиной.

- Спасибо, Дулья. Я спущусь, - Марина подошла к дверям, и прислушалась. Шаги служанки отдалялись, и девушка добавила тихо, - последний раз.

Юная госпожа Свирель подошла к зеркалу, и критично оглядела себя. Щёки почти перестали пылать, хорошо, что румянец едва заметен на смуглой коже. Карие глаза светятся ещё не погасшим огнём злобы. Ничто, кроме тонких губ не выдаёт в её внешности жительницу северной страны. Марина почесала изящным пальчиком аккуратный носик, и перевела взгляд на бордовое бархатное платье. Высокий воротник, длинные рукава, пышный подол касается пола. Для выхода к жениху девушка предпочла бы наряд лунных монахинь: балахон, скрывающий человека от макушки до пят с узким вырезом для глаз, но... в светском обществе одеваются иначе.

- Дорогая, вы ослепительны! - Генерал, высокий и статный, как всегда – в белом мундире, встал, и учтиво поклонился. Светло-карие глаза, светлые русые волосы, бесцветные ресницы, и несколько массивный кончик носа выдавали в нём крестьянские корни. В высших кругах люди с простоватой внешностью ещё редко встречались, но иногда кто-то из низов всё же поднимался. Марина опустила глаза, что бы не смотреть больше на невыразительное лицо, и сделала реверанс.

- Твой жених спрашивал позволения на конную прогулку, - барон Сандр Свирель, благородный отец семейства, передавший черты своей внешности и характер, всем своим детям, давно убелённый сединами, сидел в любимом кресле, и задумчиво выпускал кольца дыма в распахнутое стрельчатое окно, - но мне кажется, что в столь прекрасный день лучше посидеть в саду. Обратите внимания на прекрасную беседку за окном.

Губы Ариза презрительно дрогнули, но он коротко кивнул, сумев придать лицу почтительное выражение.

- Скамейка под окнами нравится мне намного больше. - наивно распахнув прекрасные карие очи, Марина первая поспешила в сад, одарив жениха самой милой из своих улыбок. Ей почудилось, что она явственно расслышала скрип зубов генерала, молодому человеку совершенно не хотелось находиться в пределах видимости и слышимости пожилого дворянина. Юная госпожа Свирель была довольна собой, и пока Ариз шёл позади, девушка позволила себе усмехнуться.

В синюю гостиную вошла старшая госпожа Свирель и села напротив мужа.

- Мне не нравится этот надменный выскочка. - вздохнул господин Сандр.

- Пойми же, он богат. - супруга положила руку ему на колено.

- Он презирает наш род. Глуп, напыщен. Боюсь, что из наших дочерей счастливой окажется именно Лина, - отец выпустил очередное колечко дыма, - всё-таки советник Гарри обожает нашу дочурку, и потакает всем её капризам... Он приходил ко мне, сказал, что заказывает для личного зверинца Лины Шерон молодого слона, о котором она мечтает уже три дня! Уникальное собрание редких животных девочка собрала за неделю. Любое её слово исполняется немедленно. Но, что ждёт Марину?

- Если свадьба не состоится, мы потеряем северные уделы. Нам нужны его деньги. - напомнила мужу Анна Свирель.

- И через десяток лет они уйдут как приданое Розы... - Сандр не заметил, как погасла его трубка.

- Порадуйся, что хоть одна дочь будет богатой невестой. - улыбнулась Анна. Но господин Свирель грустно покачал головой:

- Покупать благополучие одного ребёнка ценой счастья другого? Хорошо ли это?

- Ты неисправим, - госпожа Свирель недовольно поправила чепец, - как был в молодости мечтателем, так и остался. Никакого состояния не нажил! Одна родословная осталась.

И, недовольно ворча, супруга вышла из гостиной. А Сандр Свирель позвал слугу, и велел заменить ему трубку.

В саду тем временем беседа шла гладко. Марина была непривычно мила и даже пообещала вечером спеть для генерала. Ариз не мог понять перемены в настроении девушки, и объяснил всё девичьей глупостью. «Что её домашнее воспитание? - думал он, не слушая невесту, - она же не умнее своих служанок, разве что наряды пышнее...»

- Поедем? - вывел его из задумчивости вопрос Арины.

- Конечно, всё, что пожелаете. - кивнул жених. Юная Свирель захлопала в ладоши, а генерал мрачно вздохнул. Он уже жалел, что для приближения к королю необходимо быть из хорошего рода или состоять в родстве со знатными дворянами, и старинный род Свирель подходил для его целей идеально.

- Тогда до вечера, мой милый друг. - Марина встала, и протянула левую руку для поцелуя. Генерал рассеяно пожал длинные тонкие пальцы и встал.

- Я буду счастлив увидеть вас вновь. – и, генерал, откланявшись, пошёл к выходу из сада. Марина, подождав, пока жених отойдёт, фыркнула, и удалилась в беседку.

Опустившись на мягкую скамейку в тени резной стены, увитой плющом, девушка сорвала лист и обратилась к нему:

-При монастыре Вечной Луны монахини открыли вторую Высшую Школу для девиц. Знания, полученные в ней, позволяют встать почти наравне с мужчинами. Я больше не буду красивой невестой, я стану незаменимой дамой в государстве. Возможно, приближённой её величества. Как удачно, что брат может рекомендовать меня ей. Знатность, учёность, связи - прекрасный наряд для украшения юной особы, и он не поблекнет с увяданием её красоты.

Глава 4. Повороты судьбы

Проснувшись, Богдан увидел спящую Настю. Она положила голову на стул, и прислонилась спиной к ножке стола. Телепат пошевелился, и зашипел от боли. Девушка открыла глаза, и внимательно посмотрела на знакомого.

- Извини, - избитый герой, морщась, приподнялся на локте, - не хотел разбудить, просто боль страшная.

- Тебе как-то можно помочь? - сочувствующе спросила Настя, - может поблизости есть посёлок с доктором?

- Далеко, - отмахнулся блондин, и снова лёг, - и тебе нельзя уходить. Потеряешься или ещё хуже неприятности найдёшь.

- Надо воды принести, - Стася поднялась на ноги, и огляделась, - только в чём?

- В коридоре мне загораживало путь ведро. Я его ещё очень долго огибал ползком. - задумался Богдан, - кажется, даже не дырявое. Знал бы, заглянул!

Ася кивнула, и выбежала из комнаты. Через пару секунд в отдалении что-то загрохотало. Юноша закрыл глаза, и подумал, что лучше умереть от голода и жажды, чем с замиранием сердца ожидать предсмертных криков столь невезучей особы. Спустя некоторое время под окнами раздался бодрый голос:

- Богданчик, ты яблоки сможешь есть?

«Зубы мне никто не выбивал, - ответил телепат, - можешь всё, что найдёшь закидывать в окно».

- Я не попаду в тебя? - испугалась Настасья.

«Сложно предсказать, но постарайся промазать, когда будешь в меня целиться».

Молодое яблоко упало рядом со столом, и Богдан с облегчением вздохнул. И зря, увесистая груша врезалась в висок, заставив взвыть.

- Прости! - Настя попыталась подпрыгнуть, и заглянуть в окно, но у неё не получилось, - ты жив?

«Пока ещё дышу, - прозвучало в её голове, - но ещё парочка подобных снарядов, и ты меня добьешь».

Девушка посмотрела на яблоко в своей руке, и отбросила, решив прийти за фруктами позже. Покалечить художника ей не хотелось. Она подняла деревянное ведёрко, и подошла к ручью. Набирать воду оказалось неудобно, но Анастасия справилась, и побрела обратно к дверям в стене. Богдана она застала поедающим ту самую, едва не убившую его, грушу.

- Знаешь, - заговорил он, дирижируя над головой огрызком, едва Ася вошла, - я придумал на тебя злиться, груша очень вкусная.

- Сам сможешь пить? - Настасья поставила рядом с раненным товарищем ведро, - пойду за грушами.

- И яблоками! - поспешил уточнить телепат.

«Смертельно больной воин, ка-ак же!» - ехидно подумала вышедшая в коридор девушка из другого мира.

«Если ты не вернёшься, я умру, - вмешался в её мысли Богдан, - от душевных мук, и от телесных страданий».

Выйдя из мрачного коридора, Ася огляделась в поисках того, что могло бы сыграть роль корзины. Но у заброшенного театра не разбивали костры отдыхающие и отчаянные искатели приключений, не оставляли после себя гор мусора весело пирующие студенты. Этот мир ещё был чист.

И девушка стала складывать спелые яблоки и груши в подол платья, выбирая фрукты без повреждений, стараясь не испачкать наряд. Впервые Настя пожалела, что не выбрала в магазине платье в пол, в тот подол яблок поместилось бы гораздо больше.

- На какие только изобретения голод и нежелание много раз выходить в сад не толкают человека. - встретил появление Стаси телепат. Он по-прежнему лежал на полу, и смотрел в сторону двери, боясь лишний раз пошевелиться. Девушка прошла вдоль стен и, приблизившись к столу, стала выкладывать найденное в саду. Богдан даже не пытался повернуть голову в её сторону, только когда он услышал хруст разгрызаемого яблока, блондин подал голос:

- А накормить несчастного калеку?

- Тебе грушу или яблоко? - спросила Ася. Молодой человек задумался, и с трудом повернулся лицом к Насте:

- Груши мягче, но я люблю яблоки. - и он, рыча и ругаясь, сумел сесть, и навалился спиной на ножку стола.

- Не стоило тебе уходить из дома, художник. - вздохнула Настя. Телепат не согласился:

- Ты же ничего обо мне не знаешь, как можно делать выводы?

- Может, ты мне расскажешь? - предложила девушка, - об этом мире, о себе...

- Ну, слушай, - ухмыльнулся Богдан, - чего только не делал ради взгляда прекрасных глаз, но сказителем быть до сих пор не приходилось.

- Не думала я, что ты такой... - Анастасия задумчиво посмотрела в окно, пытаясь найти слово, - жаждущий внимания дам.

- Я очень влюбчивый, - легко признался юноша, - разве ты ещё не заметила? Я же с первых секунд знакомства уже без ума от тебя. Всё ещё ждёшь подробностей из прошлого? Тогда слушай, развлеку тебя историей своей жизни.

Город мой похож на настоящий лабиринт. Однажды войдя – заблудишься, и останешься в нём жить. Так многие и остались. Я не шучу!

Родился я в дворянской семье, отец - доблестный генерал Лейн, и мои старшие братья с детства его адъютанты. А я проявил склонность к рисованию, и лет в восемь отправили меня родители в подмастерья знакомому художнику, живущему на другом конце лабиринта. Наверное, чтобы пореже видеть неудавшегося отрока.

Я прекрасно смешивал краски, и скоро стал настоящим учеником. Лет с семнадцати учитель Рилих доверял мне закладывать тона не только пейзажей, но и портретов. В восемнадцать лет, будучи подмастерьем, наставник рекомендовал меня господину Вениамину Венгеру и, выполнив его заказ должным образом, я получил через год статус свободного художника. С тех пор я и гуляю по свету, делаю, и продаю зарисовки, ищу применения своим умениям.

Хотя, зачем я приукрашиваю? Если бы жизнь моя была так проста, как сейчас я тебе рассказываю, Богдан Лейн называл бы себя самым счастливым человеком!

Венгеру требовался талантливый художник и скульптор для оформления домашней церкви, и сада для поместья. Мои эскизы вызвали восторг господина Вениамина и его супруги. А я молил всех лунных богов, чтобы я не подошёл графу, не понравился. Я с первой секунды, как взглянул на Селену Венгер, понял, что погиб. Её серые прекрасные глаза, золотистые светлые волосы, нежно-розовые губы, до голубизны белая кожа очаровали меня. Во снах я видел её, наяву грезил лишь о ней... Я боялся сойти с ума. Рисовал - и с листа на меня смотрела она!