Я подарю тебе свое разбитое сердце

Часть первая. Милисента. Пролог. Знакомство с внутренними демонами

И жила я долго, но с разбитым сердцем.

В моей жизни за двадцать два года было немного мужчин. Только трое. Однако у них у всех есть одна общая черта, которая их объединяла – они все были абьюзерами, которые день за днем разбивали не только мое сердце, но и душу.

Первого звали Вильям. Мне было девятнадцать, когда мы познакомились. И наши отношения развивались слишком быстро в силу моей неопытности, поэтому он стал моим парнем спустя три дня после знакомства. Да-да, вы не ослышались. Мне хватило три дня, чтобы влюбиться в человека, которого я видела один раз в жизни.

Вильям был очень красивым, высоким парнем спортивного телосложения. И для меня, для девушки, на которую прежде никогда не обращали внимание представители мужского пола, он был Богом. Благодаря ему я начала чувствовать себя желанной и любимой. Настолько, насколько мне этого хотелось. Он одаривал меня подарками, засыпал комплиментами, открывал новые грани моих возможностей.

Так уж сложилось, что он был моим первым. Во всех смыслах. Он украл мой первый поцелуй, стал моим первым мужчиной.

— Ну как? Тебе понравилось? — спросил у меня он, накрывая себя одеялом после нашего первого раза.

— Ну… Я представляла все немного иначе, — ответила я, краем глаза поглядывая на стопки книг, что стояли на моем рабочем столе.

— Ну, а как ты хотела? Выбирайся из своих фантазий, детка, потому что в реальном мире не бывает так, как написано в твоих книжках, — выпалил он, чуть смеясь.

Его явно весело то, насколько я была наивной.

Разве нельзя желать о любви, о которой пишут в книгах? Где мужчина готов на все ради своей женщины. Где свидания проходят не в каких-то забегаловках, а в необычных местах, благодаря которым будет много приятных воспоминаний.

Долгое время я не замечала некоторых черт его характера. Например, чрезмерная агрессия. Во время ссор он часто повышал на меня тон, иногда мог кинуть оскорбление в мою сторону, назвав тупой идиоткой. Я списывала это все на излишнюю эмоциональность. Еще он был ревнивым собственником. Встречаясь с ним, я забыла о существовании других парней. Со всеми друзьями-мальчиками, которые у меня были, а у меня их было два-три, мне пришлось оборвать общение, потому что Вильям считал, что девушке, у которой уже есть парень не стоит общаться с другими. Это делает ее девушкой легкого поведения, которая готова раздвинуть ноги перед кем угодно. Мне было неприятно и больно слышать подобные слова в свой адрес. Они отчетливо откладывались в разных уголках моей памяти.

— Мили, ты же знаешь, что я люблю тебя, — прошептал Вильям мне на ухо, держа мои ладони в своих руках. — Просто иногда ты будто бы специально выводишь меня на эмоции. Зачем ты так?

— Я не хотела тебя злить, я просто…, — слезы подступили к уголкам моих глаз. — Прости меня…

— Мы же уже разговаривали об этом, — он провел ладонью по моей щеке. — Просто вовремя извиняйся, хорошо?

Я кивнула.

Он подсадил меня на эмоциональные качели. Часто свою вину перекидывал не меня, поэтому я извинялась даже за то, в чем не была виновата.

Со временем мне стало невыносимо находится в таких отношениях, однако я не могла уйти. Нет ничего более унизительного для женщины, чем оставаться рядом с мужчиной только из-за того, что она боится остаться одна.

— Ты уверена, что тебе нужны эти отношения? — спросила у меня моя близкая подруга Валери, когда мы сидели в кафе.

— Не знаю… Я… Мне страшно, что больше никто меня не полюбит, понимаешь? — отодвинула стакан с клубничным лимонадом.

— Тебе всего девятнадцать. Он не последний парень в твоей жизни.

— Мне нужно время, чтобы принять окончательное решение.

— Вильям сломает тебя, — Валери посмотрела на меня своими бездонно-серыми глазами и печально улыбнулась. — Если ты не уйдешь от него сейчас, потом будет слишком поздно.

Подруга оказалась права. Абьюзивные отношения затягивали меня с головой с каждым днем, вселяя все больше и больше комплексом и сомнений. Ссоры с парнем стали обыденным делом, – мы ругались по любому поводу. Точнее, он ругался, а я старалась подстроиться под любой его каприз.

— Ты добавила еще одного парня в Instagram, — Вил сунул мне свой телефон прямо в лицо. — Кто такой Джастин?

— Он просто мой новый одногруппник, не более, — начала оправдываться я.

— И что, он тебе нравится? — гнев парня становился все больше.

— Мы даже не общаемся почти, просто учимся вместе.

— Если ты с ним не общаешься, зачем тогда добавила, а?

Какой абсурд. В тот же вечер я удалила свой аккаунт.

Одним вечером мы чуть не расстались. Не могу сказать, что я сильно переживала. На моем сердце уже было несколько огромных трещин, поэтому все его оскорбления уже стали для меня привычным делом. Однако я окончательно решила поставить точку в наших отношениях спустя два месяца после разговора с подругой. Что послужило причиной? Большая ссора в моей съемной квартире, когда я впервые задумалась над тем, что встречаюсь с монстром.

— Что я сделала не так? Я не понимаю, почему ты так жесток со мной? — спросила я сквозь поток льющихся слез по моим щекам.

Глава первая. Несбывшиеся надежды

Утро началось с серого света, пробивающегося сквозь занавески. Я открыла глаза, и первое, что увидела, – это капли дождя, медленно скатывающиеся по стеклу. Они танцевали в своем собственном ритме, оставляя за собой тонкие дорожки, как будто пытались рассказать историю о том, как мир за окном погрузился в уныние. В комнате стояла тишина, лишь изредка прерываемая звуками дождя, который стучал по крыше, словно напоминал о чем-то важном. Я потянулась к телефону, но его холодный экран не мог согреть меня. В такие моменты я всегда чувствовала себя одинокой, даже среди людей. Воспоминания о смехе и радости казались далекими, как солнечные дни, которые теперь выглядели так недосягаемо.

Да, мое сердце было разбито, поэтому все радужные краски мира резко окрасились в черно-белое нечто.

Я поднялась с кровати и подошла к окну. Внизу улица была пуста, лишь несколько машин пробирались сквозь лужи, оставляя за собой брызги. Каждый раз, когда я видела этот пейзаж, меня охватывало чувство ностальгии – как будто дождь смывал не только грязь с асфальта, но и воспоминания о счастье. Сидя у окна и наблюдая, как дождь стучит по стеклу, я не могла не задуматься о том, как сильно люблю этот город. Сиэтл в дождливую погоду – это не просто место, это состояние души. Каждая капля, падающая на землю, кажется мне мелодией, которая играет для меня одну и ту же песню о любви и утрате, о надежде и тоске.

Я всегда считала, что дождь – это нечто большее, чем просто природное явление. Он окутывает город своим уютным покрывалом, заставляя людей замедлить шаги и заглянуть внутрь себя. В такие моменты я чувствую, как Сиэтл становится частью меня. Мягкий свет фонарей отражается в лужах, создавая волшебные картины, которые невозможно забыть. Это как если бы город сам шептал мне свои секреты, делился своими переживаниями.

Я люблю, как дождь обрамляет улицы, превращая их в блестящие реки, по которым можно гулять бесконечно. Каждый раз, когда я выхожу на улицу под зонтом, я чувствую себя частью чего-то большего. Я вижу, как другие люди тоже прячутся под своими зонтами, и в этом есть что-то объединяющее.

В такие дни я часто вспоминаю о своих любимых моментах: прогулках по Пайк-Плейс Маркет, когда дождь капал на свежие цветы и овощи; о том, как мы с друзьями прятались в уютных кафе с чашками горячего шоколада, смеясь и делясь мечтами. Эти воспоминания согревают меня даже в самые холодные дни, напоминая, что я все еще жива, что я способна что-то чувствовать.

Дождливый Сиэтл – это город контрастов. Он может быть серым и мрачным, но именно в этом мраке рождается красота. Я обожаю, как дождь смывает пыль с улиц и очищает воздух, как будто он дает городу второй шанс.

Я понимаю, что многие считают дождь унылым и тоскливым. Но для меня он символ жизни. Он напоминает мне о том, что даже в самых неприветливых условиях можно найти красоту.

Я сделала глоток холодного кофе, который остыл еще с вечера. Вкус был горьким и резким, как мое настроение. Я знала, что мне нужно собраться и выйти на улицу, но мысли о сером небе и промозглом ветре заставляли меня колебаться. Грустное утро обнимало меня своим холодным дыханием, и я понимала: сегодня будет один из тех дней, когда мир кажется немного более безнадежным, чем обычно.

Накинув на себя шелковый халат, который достался мне от мамы, я покинула комнату, направляясь на кухню. Часы показывали половину восьмого, а это значит, что скоро ко мне придет Валери со своими безумными идеями, как вытащить меня из дома. До этого времени мне хотелось привести себя в порядок, и первое, что могло мне помочь – это свежесваренный кофе. Зайдя на кухню, я сразу почувствовала приятный аромат своих ароматизаторов с ванилью, которые стояли сразу в четырех местах. Возможно для кого-то это слишком, однако мне очень нравится этот едкий запах, который впитывался во все, что находилось в комнате.

Я положила кружку в раковину, затем налила воды в чайник, и пока он кипятился, вымыла всю посуду, которая ждала своего часа уже несколько дней.

Заварив крепкого кофе и налив немного молока, я протерла обеденный стол, а затем села за него, закинув ноги на соседний стул. Мой телефон зажужжал, а экран загорелся.

Валери: «Тебе взять булочки с персиком или клубникой?»

Я: «С клубникой».

Валери: «Жди через десять минут!»

Я слегка улыбнулась, а затем отложила телефон в сторону. Несмотря на то, что в последнее время моя дорогая подруга заходит ко мне слишком часто, что, если честно, немного раздражает, я рада видеть ее у себя дома. История нашей дружбы не такая волшебная. Валери перевелась в нашу школу на последнем году обучения. Первые несколько месяцев мы друг друга не замечали, пока однажды я не села к ней за парту, поставив перед фактом, что теперь она будет сидеть не одна. С того дня мы потихоньку начали узнавать друг друга, а после стали важной частью друг друга. По сей день мы поддерживаем связь, видимся почти каждый день и ни капли друг от друга не устаем. Она была моей поддержкой в самые темные и сложные периоды моей жизни, за что я до конца своих дней готова выражать ей бесконечную благодарность.

Какое-то время мы даже жили вместе. На первом курсе университета я очень сильно поссорилась с родителями. Они просто поставили меня перед фактом, что не собираются оплачивать мне квартиру, раз я не хочу жить по их правилам. Во мне проснулся юношеский максимализм, поэтому в тот день, когда я ушла из дома, громко хлопнув дверью, я точно знала, что справлюсь и без их помощи. Только вот студентку-первокурсницу в моем лице без опыта и знаний никто не хотел брать на работу даже в кафе на должность официантки. Семейство Гринграсс лишили меня денег, и тогда на помощь пришла Валери, которая просто поставил меня перед фактом, что теперь я буду жить у нее. Она не только обеспечила меня крышей над головой, но и финансами, которые я почти не тратила. Сказать, что Валери Холл – мое спасение, ничего не сказать.

Глава вторая. Золотые глаза, которые меня зацепили

Последнее, что я слышала, выходя на улицу под проливной дождь – это крики родителей, звук разбитой посуды и плачь миссис Крембл, которая старалась подавить его, вероятно, своим рукавом. Отец в очередной раз пригрозил мне лишением финансов, однако на это мне было уже все равно. За три года обучения я не потратила ни цента. Когда я перевелась на другое направление и успешно сдала экзамены, мне предложили бюджетное место. Тогда мне пришлось придумать план, благодаря которому родители ничего не узнают.

Отец никогда мной не интересовался, поэтому мне было достаточно легко подсунуть ему фальшивые документы с номером старого направления и моего личного банковского счета, вместо университетского. Он, не раздумываясь, подписал все бумаги, будучи довольным, что его послушная дочь пошла туда, куда сказал он.

Все деньги, которые он мне перечислял, я перечисляла на другой банковский счет, о котором родители не знали, потому что я открыла его сразу, как только мне исполнился двадцать один год. Сейчас у меня в запасе имеется около пятидесяти восьми тысяч долларов. Этого мне хватит на новое жилье и личные расходы на ближайшие несколько лет, а если в скором времени я устроюсь на работу, родительские деньги так и останутся нетронутыми.

Когда ворота закрылись за мной, я обернулась, чтобы взглянуть на дом в последний раз. Каждый день, который был проведен под крышей этого дома – это маленькая смерть. Я больше не злилась на них, а скорее оплакивала то, чего не было. Я уверена, что научусь двигаться вперед, несмотря на эту пустоту, но также я уверена, что в глубине души всегда будет звучать голос, который тихонько будет шептать: «Тебе не хватает родительской любви, не хватает тепла». Я смирилась, но знаю, что иногда нестерпимо будет тянуть в ту бездну, где мои родители могли бы быть другими, где я могла бы быть нужной.

Так как свой телефон я забыла дома, такси я не смогла поймать, а общественный транспорт в этом районе не ездил, мне пришлось идти домой пешком. Прекрасно понимая, что путь займет аж несколько часов, я просто опустила голову и зашагала вперед вдоль улиц, чувствуя, как все мое тело содрогается от ливня и адского ветра. Боль в сердце стихла, но настроение все равно было испорчено. Когда прогремел гром и сверкнула молния, я подняла голову к небу. Наблюдая за завораживающими клубами туч, чистая одежда снова промокла до нитки. Нужно было бежать.

Перейдя через дорогу, я забежала в парк, в котором когда-то в детстве гуляла с миссис Крембл. Это место всегда было для меня особенным хотя бы потому, что вид из моего окна выходит на этот самый парк, и когда я была маленькая, я всегда любила проводить время, сидя на подоконнике и глядя на мероприятия, которые там проводили. Как правило, это были ярмарки, танцевальные конкурсы, художественные выставки и многое другое.

Погода с каждой секундой портилась все больше. Ветер срывал с деревьев осенние листья, лужи на дороге становились шире, и я чуть не упала в грязь лицом, поскользнувшись на луже. Я готовилась к падению, в голове пронеслись картинки: как я обрушиваюсь на землю, как больно мои колени раздираются в кровь. Но вместо этого оказалась в крепких руках, которые словно магия встретили меня в воздухе.

— Осторожно, — произнес низким голосом незнакомец.

Я растеряно повернула голову в его сторону, мои глаза были расширены, а на лице застыл шок. Его рука крепко поддерживала меня, словно протянутый мост между моим испугом и вновь обретенной уверенностью. На лице у него была черная маска, а глаза скрывала челка под капюшоном черного худи. Я поймала его взгляд – так быстро, так легко, но во мне затаилось нечто большее, чем просто любопытство. Может быть, это искра интереса, или даже связь, которая внезапно зародилась между нами в этот дождливый час.

— Ты цела? — повторил он, ставя меня на ноги.

Его голос был не просто звуком. Его голос был как бархат, мягкий и обволакивающий, с богатыми тонами, которые ласкали мои уши. Низкий и чувственный, он вибрировал в моем теле, заставляя мое сердце биться быстрее.

— Д-да…, — прошептала я, опуская голову вниз. — Спасибо.

Незнакомец одобрительно кивнул, а после поднял свой зонт, что валялся на грязной земле. Мне стало неудобно. Мне не нравилось, когда я кому-то приношу неудобства.

— Не следует гулять в такую погоду.

— Я как раз иду домой.

Парень поправил свой капюшон, а затем подошел чуть ближе, взял за руку, в которую сразу вложил этот несчастный зонт. После окинул меня еще одним взглядом, развернулся и пошел в противоположную сторону.

— Эй, но как я…, — крикнула я. — Его верну…

Из-за сильного потока дождя я не видела почти ничего дальше своего носа. Темный силуэт скрылся за поворотом, пока мое тело продолжало дрожать.

Я добралась до дома еле-еле. Дорога заняла два часа несмотря на то, что мне удалось сесть на автобус. Из-за погоды на дороге было много аварий. В тот момент, когда мы проехали первую перевернутую машину, я медленно начала понимать, что, скорее всего, я опоздаю на встречу, которую организовала Валери. Грустно ли мне от этого? Нет, кажется, я уже упоминала, что у меня нет никакого желания заводить знакомства. Сейчас же у меня есть уважительная причина.

Приняв горячий душ, а затем переодевшись в махровый халат, я включила телевизор, на котором шли «Сумерки». Налила какао, разогрела пиццу в духовке, и вместе с ней улеглась в кровать в надежде, что ни одно одеяло не пострадает от случайно упавшей колбасы или сыра.

Глава третья. Адам

Пятнадцать лет назад. Милисенте семь лет.

— Астрид, ты готова? — в комнату, в которой я живу уже неделю, зашла моя мама.

— Да, мамочка! — я еще раз коснулась своими маленькими ручками до вельветовой юбки, которую подруга мамы сшила для нас на заказ.

— Боже, ты хотя бы раз можешь привести себя в порядок без моей помощи?

Женщина оглядела меня с ног до головы. Презрительно фыркнула, а затем направилась к моему шкафу.

— Надень это платье, — она протянула мне розовую вещицу из приятного материала, на которой нарисованы вишенки. — У тебя две минуты.

С этими словами мама вышла из комнаты, оставив меня одну. Я быстренько стянула с себя юбочку и белую рубашку, а вместо них надела платье. Завязала пояс, поправила воротничок, надела бежевые туфельки и спустилась вниз, где родители уже ждали меня.

— Тебе нужно научиться быть пунктуальной, Астрид, — отец посмотрел на часы. — Некрасиво заставлять людей ждать, тем более таких важных как Родриго Феррар.

Имя человека мне ничего не дало. Я стояла на нижних ступеньках лестницы и смотрела в пол, чувствуя, как вина проникает в мое маленькое сердце. Слезы подступили к глазам, но я смогла подавить их. Знала, что папа не любит, когда девочки плачут.

— Астрид, предупреждаю, если хотя бы что-нибудь разобьется, ты будешь сидеть в чулане до конца каникул, поняла? — отец взял меня за руку.

— Да, папочка…

— И не смей разговаривать с мальчишкой, — добавила мама.

— Да, мамочка…

Родители одобрительно выдохнули, и мы вместе покинули дом моего дядюшки. Дядя Альфред живет в Италии вместе со своей женой уже десять лет. Сейчас мы находимся в Тоскана. Здесь очень красиво. А мужчина, к которому мы сейчас идем в гости, имеет большой участок, на котором он выращивает виноград, а потом делает из него вино. Виноградники здесь есть почти у каждого человека. Дядя Альфред говорит, что в этом особенность городка.

Мальчишка, с которым мне запретили разговаривать, внук дяди Феррар. Несколько раз я видела, как он со своими друзьями задирает девочек из других домов. Знаю, что его зовут Адам, и мое впечатление о нем не самое лучшее. Он хулиган, а это плохие люди.

— Бенджамин! — дядя Феррар пожал руку моему папе.

— Прости, что немного задержались, — папа взглянул на меня, а я поджала губы. — Непредвиденные обстоятельства.

— Да Бог с этим опозданием! Дайте мне посмотреть на эту красавицу! — мужчина присел на корточки, и теперь мы оказались одного роста. — Ты Милисента, да? Я Родриго, держи конфету.

Я попятилась при виде сладости. Посмотрела на маму, которую осторожно мотнула головой.

— Называй ее Астрид. Почему-то имя Милисента она ненавидит, — произнес папа, поглядывая на меня.

Я перевела взгляд на дядю Феррара, а затем улыбнулась.

— Спасибо, дядя Феррар, мне нельзя сладкое, у меня аллергия.

Ложь. У меня нет аллергии. Мне просто нельзя есть подобную пищу, потому что от этого я стану толстой и никому не нужной. По крайней мере, так говорит мама, а она же не может врать.

— Ох, вот как… — мужчина немного расстроился. — Тогда иди на задний двор, там Адам, можете с ним поиграть. На мальчиков у тебя же нет аллергии?

— Нет, дядя Феррар, — ответила я, начиная комкать в руках подол платья, зная, что дома за это мои руки высекут линейкой.

Мужчина погладил меня по голове, и я на трясущихся ножках пошла во внутренний двор, в котором прежде ни разу не была. Я специально не стала оборачиваться, чтобы посмотреть на родителей, потому что знала – они недовольны, ведь они хотели, чтобы в течение вечера я была у них под носом.

Пройдя через большую дверь в другом конце дома, я вышла на улицу. Это был не просто внутренний дворик. Это бесконечное виноградное поле, поблизости от которого находится конюшня. Я никогда не видела лошадей вживую, поэтому мой детский интерес переборол все мое понимание, что дома меня накажут. Я огляделась по сторонам. Адама не было видно. Спокойно выдохнула и побежала к конюшне. Семь огромных лошадей поприветствовали меня громкими фырканьями. В середине стояла красивое длинногривое животное. По сравнению с ней я была букашкой, мешающейся под ногами. Мои ноги сами повели меня к ней. Я обошла ее справа, слева, спереди, а затем мне захотелось посмотреть на ее красивый хвост. Кончики пальцев коснулись жесткой шерсти, и когда я была готова повернуть голову, чтобы рассмотреть хвост, меня кто-то схватил и резко оттащил назад.

— Что ты делаешь?! Тебе не говорили, что нельзя подходить к лошади сзади? — мальчик осмотрел меня с ног до головы, а когда поднял взгляд, я поняла, что передо мной стоит Адам. — Язык проглотила?

Мне запретили с ним разговаривать, поэтому я не буду этого делать. Он плохой. Лучше я сейчас просто пойду посижу на лавочке или пособираю цветочки, чтобы сделать маме венок.

Сделала несколько шагов вперед, обошла мальчика, и когда проходила мимо лошади, я услышала ее громкий рев. То, что произошло дальше, я запомнила на всю жизнь. Лошадь встала на дыбы, начиная размахивать передними ногами. Я замерла, мое сердце забилось чаще. Мне хотелось верить, что эта лошадь не может причинить мне вред, но будучи маленькой девочкой я не могла понять, как я должна реагировать.

Лошадь сделала шаг вперед, и в этот момент ее копыто, казалось, сотрясало землю. Я почувствовала, как в моей груди заколебалось что-то странное. Внезапно лошадь опустилась вниз и, дотянувшись до меня, слегка ударила по руке, которой я прикрыла голову.

— Изи!

Я слышала голос Адама, который пытался вразумить лошадь, но из-за паники, которая засела в моей голове, не могла разобрать его слова. Только через несколько минут, когда лошадь успокоилась, я убрала руки от головы. Мой локоть был разодран, кровь хлестала в разные стороны, пока по моим щекам текли слезы.

— Вставай, нужно сказать дедушке и ехать в больницу! — Адам поднял меня на ноги, а затем, взяв за руку, повел к выходу.

Глава четвертая. Невинная жизнь

Пятнадцать лет назад.

Следующие два дня я не могла нормально спать. Каждую ночь, когда легкие звуки ночи окутывают меня, я понимаю, что неминуемо поддаюсь своему страху. Свет луны из окна едва пробивается сквозь занавески, но в этом полумраке разгорается нечто большее, чем просто завуалированный мир. Это место, где мои кошмары становятся реальностью, и я снова сталкиваюсь с той самой тенью – чувством вины, которое, словно невидимые оковы, не дает мне уснуть.

Ночь за ночью меня преследуют кошмары. Они приходят ко мне, как призраки, и окутывают меня своим ледяным дыханием. Я вижу, как причиняю боль тем, кого люблю, и совершаю ужасные поступки, за которые мне потом стыдно.

Я просыпаюсь в холодном поту, мое сердце колотится в груди, а разум отчаянно пытается отделить сон от реальности. Но чувство вины остается, терзая меня даже наяву. Я знаю, что это просто сны, но они кажутся такими реальными, такими осязаемыми, что я начинаю сомневаться в себе, в своей доброте и сострадании. С каждым новым кошмаром я чувствую, что становлюсь все хуже и хуже. Я пыталась игнорировать сны, убедить себя, что они ничего не значат. Но они продолжают возвращаться, ночь за ночью, мучая меня. Я боюсь засыпать, боюсь увидеть, что мне уготовано в моих ночных мучениях. Я чувствую, что теряю контроль над собственной жизнью. Кошмары завладели мной, они диктуют мне условия. Я боюсь, что в конце концов они поглотят меня целиком.

Я пытаюсь погрузиться в сон, но каждый раз, когда мои веки закрываются, приходят странные образы. Они что-то шепчут мне, но я не могу разобрать ни слова, потому что они говорят слишком тихо.

— Астрид, просыпайся! — я ощутила сильный толчок, а в следующую секунду открыла глаза.

Свет в комнате был включен, а я лежала на полу. Вся моя сорочка была мокрая от пота, а лицо от слез. Я быстро встала на ноги и отряхла одежду, попутно вытирая соленые капельки с щек.

— Ты с ума сошла так кричать? — мама стоял около меня.

— Я просто… мне приснился кошмар…, — прошептала я.

— Это просто сон!

— Но он был таким реальным…

— Это. Просто. Сон. Астрид.

Просто сон…

Я легла в кровать, и когда мама погасила свет и вышла в коридор, я накрылась одеялом с головой в надежде, что эти ужасы не достанут меня из моей маленькой крепости.

Пожалуйста, помогите мне. Я не знаю, что мне делать.

Утром, когда мы завтракали, дядя Альфред сказал, что сегодня я останусь дома одна, потому что ему с родителями нужно уехать в соседний город по делам. Так как это займет весь день, а мне было категорически запрещено подходить к плите, дядя провел мне мини-экскурсию по кухне. Показал, где стоят готовые блюда, где закуски, показал два термоса с горячей водой, чтобы мне не пришлось самой кипятить ее, а затем шепнул на ухо, что, если мне понадобится помощь, чтобы я обращалась к дяде Феррару. Честно говоря, я не понимала его беспокойство, ведь я вполне дотягивалась до плиты и умела ей пользоваться, но раз так ему будет спокойней – хорошо. Я пообещала, что сделаю все, как он сказал, однако на самом деле мне не хотелось видеть ни Адама, ни дядю Феррара. Мне было стыдно. Стыдно за то, что из-за моего любопытства им пришлось убить невинное животное. Мне было стыдно за то, что мои родители порой такие жестокие.

Когда родители с дядей уехали, я побежала на первый этаж в гостиную, чтобы посмотреть мультики. «Телевизор – это привилегия», – так всегда говорит мне мама. Чтобы получить эту привилегию мне нужно слушаться родителей и хорошо учиться. Тогда по выходным я смогу несколько часов смотреть за жизнью вымышленных персонажей. Правда, за всю мою которую жизнь я еще ни разу не получала эту привилегию. Наверное, мне нужно усерднее трудиться…

Я сидела на большом мягком ковре, пила какао и смотрела «Спанч Боба», когда услышала стук в дверь. Сначала я испугалась, ведь дядя Альфред не предупреждал меня, что к нам должен кто-то прийти, но когда я увидела лицо соседа, я выдохнула. И хоть мое сердце продолжало сильно биться, я уже не переживала. Положила стакан на столик, надела тапочки и побежала к двери.

— Здравствуйте, дядя Феррар, — произнесла я, открывая дверь нараспашку.

— Привет, милая, тебя тут одну оставили что ли? — спросил мужчина, заглядывая внутрь.

— Да, дядя вместе с родители уехали в другой город по делам. Им что-нибудь передать?

— Нет, я пришел к тебе.

— Ко мне? — удивилась я.

— Да, не хочешь прогуляться по виноградным полям? — он улыбнулся.

— Мне нельзя выходить из дома, дядя Феррар… Папа сказал, что я под домашним арестом.

— Какой домашний арест?!

— Папа сказал, что это поможет мне стать более дисциплинированной.

— Я бы сказал твоему отцу пару ласковых…

— И у меня нет ключа, чтобы закрыть дом.

— К счастью, у меня есть, — мужчина потянулся рукой в карман и достал серебряный ключик. — Иногда правила можно нарушить. Альфред попросил, чтобы я присмотрел за тобой, пока их не будет. А мне будет спокойнее, если ты будешь на виду.

— Хорошо, только мультики выключу!

Глава пятая. Зарождение дружбы

Наше время.

Несмотря на добрый жест незнакомого парня, который отдал мне свой зонт, как и ожидалось, я все равно заболела. Уже на следующий день я лежала с высокой температурой и больным горлом. Если бы не Валери, которая заходила ко мне каждое утро и вечер перед и после работы, скорее всего я бы просто умерла, потому что у меня не было сил даже на то, чтобы дойти до кухни и закинуть хлеб в тостер. В течение этих двух недель она заботилась обо мне, как о самом родном человеке, и эта забота согревала мне душу.

Из-за болезни я не успела вовремя пройти медкомиссию для университетской практики. Однако это было не самое страшное. Проблемы пришли оттуда, откуда я их совсем не ждала.

— Что значит вы меня отчисляете?!

Я сидела на кафедре своего факультета. Передо мной сидел декан, а справа от него стояла его заместитель. Такую чудесную новость мне сообщили сразу, как только я вошла в кабинет деканата.

— Мне очень жаль, мисс Гринграсс.

И это все, что они могут мне сказать?!

— Это вообще-то незаконно! У меня идеальная посещаемость и успеваемость! — я стояла на своем.

— Мисс, мы…, — заместитель притихла, осторожно взглянула на нашего декана, а после тяжело выдохнула и вышла в коридор, оставив нас наедине.

— Мисс Гринграсс, ваши родители не последние люди в нашем городе. Когда они пришли к нам, мы сразу поняли, что не следует ожидать ничего хорошего.

— И что такого они сказали?

Тишина.

— Я так и думала. Они просто предложили деньги.

Обида въелась в кожу, а вместе с ней и ненависть. Родители никогда за всю мою жизнь не давали мне спокойно даже выдохнуть. Кружки, репетиторы, дополнительные занятия были моим всем с утра до ночи каждый божий день. У меня никогда не было друзей, я всегда оставалась в тени. Даже когда мне исполнилось шестнадцать лет, и меня отправили в частную школу «Святой Джорджии», я не смогла найти себе подруг. Несмотря на богатства, в которых купалась моя семья, я смогла остаться доброй и открытой, в то время как почти все мои сверстники в подростковом возрасте были скверными и наглыми. Бенджамин и Арлин Гринграсс, казалось бы, давали мне все, о чем простой ребенок мог бы только мечтать: путешествия по миру раз в каждые два месяца, гаджеты последних моделей, которые выпустили чуть не ли не несколько минут назад, большое количество денег на безлимитной карте, но они так и не смогли дать мне то, в чем я по-настоящему нуждалась – любви.

— Пожалуйста, мистер Джейкобс, мне остался последний год, куда я пойду?

— Простите…

Слезы застыли в уголках глаз. Я опустила голову, встала со стула и направилась к выходу.

— Мне жаль, Милисента, — еще раз сказал декан, на что я лишь фыркнула.

— Если бы Вам было действительно жаль, Вы бы так не поступили.

Хлопнув дверью, я вышла в коридор.

Мне хотелось расплакаться прямо под дверью, чтобы ручьи моих слез затопили их помещение. Это несправедливо… Это ужасно несправедливо! И все просто из-за того, что я не хочу жить по их правилам.

В коридоре я встретила миссис Форбс, заместителя декана. Женщина с виноватым лицом прошла мимо меня, даже не взглянув в мою сторону. Когда я уже спускалась по лестнице на первый этаж, мне пришло сообщение от подруги.

Валери: «Прости, Мили, я не успеваю заехать за тобой, декан попросил меня побыть сегодня куратором для первокурсников. За тобой заедет Стивен. Целую!»

С новостью об отчислении я совсем забыла, что сегодня последний день, когда я должна перевезти все оставшиеся вещи на новую квартиру. Валери должна была забрать меня, чтобы помочь с этим, но вместо нее самой приедет ее парень, замечательно. Мне нравится Стивен, он хороший парень, но мне совсем не хотелось портить ему настроением своим. А Валери… Она знает меня слишком хорошо, чтобы обижаться.

Время без четверти три. Я села в кафе недалеко от университета и стала ждать Стивена. Заказала капучино и тирамису, чтобы хоть как-то скрасить свое ужасное настроение.

В голове крутились вопросы: «Как мне теперь жить?», «Что мне делать?», «Как зарабатывать на жизнь?». И я все еще не могла поверить в то, что родители так со мной поступили. Это слишком даже для них.

Через полчаса я получила сообщение от Холл.

Валери: «Ты где? Он не может тебя найти, а номера твоего нет!»

Я: «Я в кафе «Sweet kitten», и как у него не может быть моего номера? Ты только вчера от меня ему звонила».

Валери: «Ой, я совсем забыла сказать… Стивен тоже не смог приехать, поэтому тебя заберет Стефан».

Кажется, я выпала из времени, потому что подруга начала мне названивать.

— Что значит Стефан? — начала я, прокричав это так громко, то на меня обернулась сидящая рядом пожила пара.

— Мили, прости, я просто забегалась и забыла сказать! Да и в чем проблема? Вы же знакомы. Он просто поможет тебе перевезти тяжелые коробки, после которых, между прочим, у меня спина до сих пор болит!

— Вечером нас ждет серьезный разговор, Валери Холл, — закончила я и сбросила трубку.

Глава шестая. Первые чувства

Пятнадцать лет назад. Милисенте семь лет.

С того дня как Адам познакомил меня с Селин, мы начали проводить время чаще. До сих пор не понимаю, что случилось, но отношение мальчика ко мне изменилось. Каждый раз, когда я оставалась дома одна, он приходил ко мне в гости. Мы смотрели телевизор, иногда он читал мне книги, которые я привезла с собой, а еще он помогал мне с домашним заданием по английскому языку, что было весьма забавно, ведь он итальянец, а я американка. Когда мы были у меня в комнате, я никогда не закрывала свою дверь, чтобы, если родители вернутся раньше, чем обещали, я всегда могла услышать громкий хлопок входной двери. За то время, пока они поднимались в мою комнату, Адам успевал перелезть через окно и спрятаться на крыше, а потом спускался вниз и убегал к себе.

Иногда мы чуть не попались. Мы так увлекались своими делами, что порой могли пропустить мимо ушей звуки подъезжающей машины и тяжелые шаги моего папы в прихожей. В такие моменты Адаму приходилось прятаться под кровать. Залезать в шкаф было слишком опасно, потому что мама в любой момент могла прийти в мою комнату с проверкой на порядок.

Никто, кроме дяди Феррара и дяди Альфреда не знал о том, как мы сдружились с соседом. Они оба поощряли наше общение, потому что мы дети, и если не сейчас нам учиться коммуницировать, то когда?

Когда я смотрю на Адама, мне становится тепло и уютно, словно я завернулась в мягкий плед. Когда я прихожу к нему в гости мы строим шалаши из подушек и бегаем по двору, как будто мир принадлежит только нам. Но в последнее время я заметила, что мои ощущения меняются. Каждый раз, когда он смеется, в моем сердце появляется что-то особенное, что-то, что я не могу объяснить словами.

Мы часто играем в прятки, и я пытаюсь запомнить, как выглядит его улыбка, когда он находит меня. Его волосы смеются на солнце, а глаза блестят, как маленькие звездочки. Я не могу отвести взгляда, когда он рассказывает истории о своих смешных приключениях или показывает свои рисунки. В такие моменты кажется, что вокруг нас нет никого, кроме нас двоих.

Иногда, когда он случайно касается моей руки, я чувствую легкое щекотание. Почему-то мне хочется, чтобы этот момент длился вечно. Я начинаю переживать, что он может не заметить, что я чувствую себя иначе. И это немного пугает, потому что я сама никак не могу объяснить, что со мной происходит.

Одно я знаю точно: когда он меня обнимает – мир становится идеальным. Я чувствую, что могу делать все, что угодно, и что рядом есть кто-то, кто понимает меня без слов. Мне хочется делиться с ним всем – своими мечтами, секретами и даже страхами. И порой, когда мы сидим вместе, и я вижу, как он задумался, мне хочется сказать ему, что он для меня значит больше, чем просто друг.

— Это называется влюбленность, Астрид, — смеясь пояснил мне дядя Феррар, когда я поделилась с ним своими странным состоянием.

— Влюбленность?

— Он тебе нравится, — мужчина подмигнул мне, и мое лицо резко стало пылать.

Может быть, это и правда влюбленность, но мне еще рано это понимать. Я просто хочу, чтобы он знал, что в сердце у меня есть место только для него. И даже если мы пока просто соседи и друзья, я надеюсь, что наши приключения будут продолжаться, и, возможно, когда-нибудь он увидит, как сильно я его ценю.

Ближе к концу августа, когда мои родители уехали обратно в Сиэтл по работе, оставив меня на дядю Альфреда, начались лучшие дни этого лета. С каждым днем мы с Адамом становились ближе, насколько это позволял наш возраст. Мы делились переживаниями, страхами, тайнами, которые были глубоко в нас. Тогда же я поняла, что первое впечатление может быть слишком обманчивым. Я вспоминала тот момент, когда увидела этого мальчишку в первый раз, и не могла поверить, что сейчас передо мной сидит все тот же мальчик. Он по-прежнему задирал других девочек, что, к слову, мне не нравилось, но наедине со мной он становился другим, спокойным. Мне в целом не нравилось, когда он проводил время с кем-то, кроме меня, и уж тем более, если этим «кто-то» была другая девочка. Мне казалось, что он всегда должен находится рядом со мной, хотя в глубине своего небольшого сердца я понимала, что мои рассуждения неправильны, ибо Адам не моя собственность. Однако я так привыкла к нему, что даже перед сном, закрывая глазки, я представляла, как мы бегаем по виноградным полям и играем в прятки.

Я часто нарушала правила и убегала в соседнее поле с подсолнухами, которое было на территории уже нашего дома. Первое время Адам никак не мог найти меня, пока я сама случайно не выдала себя. Я бежала прямо, громко смеясь, в то время как мальчик бежал за мной. Я была так увлечена нашей игрой, что совсем не смотрела под ноги, поэтому через несколько минут мой смех сменился громким плачем. Я упала и разбила колено в кровь. Красные капли стекали по голени вниз, пачкая идеально-белые носочки.

Адам, как принц из моих самых потаенных мечт, сразу подбежал ко мне, а затем склонился к ноге.

— Очень щиплет…, — произнесла я, закусывая губу до такой степени, что почувствовал соленые капельки крови в своем рту. — Ай!

Дернула ногой, когда мальчик прикоснулся кончиками пальцев к месту чуть выше раны.

— Ты такая неуклюжая…, — прошептал он, помогая мне подняться.

Почему это прозвучало так осуждающе?

Прихрамывая и опираясь на плечо мальчика, я шла рядом с ним к нашего дому, потому что он был ближе. Дядя Альфред, увидев нас в окне, сразу выбежал на улицу и присел на корточки, с ужасом рассматривая мою рану.