Я помню тебя

Добро пожаловать в Форкс.

Я сидела на стуле в кухне, по турецки поджав ноги. Тëтя явно была не довольна моими не столь хорошими манерами, но это меня едва ли волновало. Сейчас я пыталась сосредоточиться на своих мыслях, вертевшиеся в голове, слово стëклышки калейдоскопа.

Тяжело вздохнув, и оглядывая взглядом кухню, мой взгляд задержался на семейной фотографии, которая стояла на тумбочке. На ней мои родители пихали друг друга в бока и смеялись. Я помнила этот день, но хотелось, что бы забыла. Всё же, какая интересная штука память: мы можем забыть, сколько человек любил класть сахара в чай, но моменты связанные с ним, навсегда останутся в памяти.

Всматриваясь в фотографию, я ощутила боль. Будто внутри образовалась огромная дыра, которая время от времени пульсировала и не могла зажить.

Последние минуты в этом, горем прогнившем доме, ощущались как последние мгновения перед смертью. Стены давали на меня, не позволяя вдохнуть.

Поёжившись, я взяла мобильник со стола и направилась к выходу, поправляя дорожную сумку и поудобнее беря чемодан. На тëтю даже не взглянула, да и она не пыталась относиться ко мне должным образом. Узнав о смерти моих родителей, Клара не сильно горевала об утрате, и даже не пыталась этого скрыть. Еë голову занимали вопросы об имуществе моей семьи, и узнав, что всë отходит мне, возненавидела ещë больше.

Как хорошо, что у моей мамы была сестра Дженна, с радостью согласившаяся оформить опекунство на меня. Она единственный человек, который на протяжении всей моей жизни проявляла участие, и в этой ситуации не могла отстаться в стороне. Как только Джена узнала о гибели родителей, тотчас прилетела ближайшем рейсом, и сидя у моей кровати, утешала, гладя по голове. Благодаря тëте мне удалось держаться всë это время.

Вчера вечером Дженна написала мне краткое сообщение. В нëм она писала, что все мои вещи привезли доставщики. Я отправила ей ответ, состоящий из одного слова, и обхватив руками колени, ожидала перелëта. Очень много сил мне потребовалось, что бы отпустить это место. Мой дом был единственным напоминаем о родителях, но и его я потеряла.

На улице мне стало чуть лучше, воздух, такой тëплый и свежий наполнял лëгкие, помогая жить. Всем своим телом я ощущала тяжёлой взгляд Клары, буравищий мне спину. Так хотелось обернуться и посмотреть, не образовалась ли дыра между лопаток, собственно, что я сделала.

Встретившись со взглядом Клары, не сулящий ничего хорошего, я мысленно пожелала ей удачи, и как раз вовремя подъехало такси, которое спасло меня от негатива со стороны родственницы. Таксист, молодой парень лет двадцати пяти, искренне улыбнулся и поинтересовался, куда мы поедем.

-В аэропорт, пожалуйста - без тени улыбки отрезала я.

Машина тронулась с места, а Клара стояла на месте и не шевелилась. В еë глазах читалось горькое разочарование, и снова она проиграла. В завещании родителей говорилась, пока документы с переоформлением будут не готовы, присматривать за домом будет Клара, старшая сестра папы. Не удивлюсь, если через несколько часов от коттеджа останется горстка пепла. Кто знает, на что способна эта женщина в порыве отчаяния и ярости.

Почему то, в последние недели мне стало всë равно, что происходит вокруг. Даже мысли о продаже дома, ставшим мне таким родным за год, не сулили никаких эмоций. На самом деле, мне так хотелось иметь постоянное пристанище, хотелось видеть родителей каждый день, и хотелось знать, что впереди нас ждëт будущее...Но ничего не будет. Всë разбилось, как хрупкая ваза, сделанная не из прочного стекла. Я потеряла дом, свой смысл жизни и дорогих людей. И сколько ещё жизнь будет отыгрываться на мне? Почему судьба решила перечеркнуть чëрным маркером моë будущее? Почему?

В ушах звенело, я старалась тряхнуть головой, развеять воспоминания и поток мыслей в голове. Занятия с психологом не прошли даром: сделав глубокий вдох и выдох, моë тело перестало трясти мелкой дрожью, и разум начал успокаиваться, возвращаясь в привычное состояние хандры.

И так, меня ожидал трёх часовой перелёт до Порт Анджелеса и час езды до Форкса на машине. Подумав о Дженне и еë твëрдом решении встретить меня в аэропорту, на моëм лице появилась улыбка, но она очень быстро погасла. Тëтя и слышать не желала о моей поездки до Форкса на такси. Грело душу, что Дженна была несказанна рада моему переезду к ней, ведь последние несколько лет она жила совершено одна.

Порт Анджелес встретил меня дождём. Я приняла это не как дурной знак, а скорее что то неизбежное, с солнцем я давно попращалась.

Покидая аэропорт, я сразу же запреметила красный Вольво и женщину, которая махала мне рукой. Без труда я узнала Дженну, почти не изменившуюся за последний месяц.

Тëтя стояла напротив машины, поправляя свои тёмные, каштановые волосы, рассыпавшиеся крупными кольцами на плечи.

Нас разделяло больше четырëх метров, но её глаза цвета тающего шоколада, которые светились радостью, я бы смогла увидеть даже с другой части страны.

Дженна любила одеваться дорого и со вкусом, и сейчас не изменяла своим принципам. Её стройную фигуру облегало чёрное платье с глубоким вырезом, на плечах была накинута короткая, кожанная курточка в цвет её образу.

Неспеша, я двинулась на встречу к ней, слегка поёжившись от холода. Не смотря на теплую парку, а под ней вязанный свитер, меня трясло от холода. И как Дженне не холодно? Тут прямо какой то северный полюс, только вместо снега-зелень.

-Бэтси, малышка, я так рада видеть тебя! - Дженна направилась ко мне, и поцеловала в щёку. - Как перëлет? - поинтересовалась она.

- И я рада ведеть тебя, Дженна. - я улыбнулась, но улыбка получилось какой то вымученной и болезненной. - Немного устала, но все прошло хорошо.

- Да, перелëты выматывают. - она поправила куртку и тепло улыбнулась.

-Угу. - только и был мой ответ.

-Давай загрузим твои вещи, а то ты совсем скоро превратишься в сосульку. - Дженна указала на мой чемодан, и направилась к багажнику. Вдоём мы переместили его туда и уселись в теплую машину.