Я - Симисшах

Глава 1. Ты моя рабыня

      Я — Фарья Бетлен, приехала в Османское государство, чтобы спасти свою мать, ища помощи у Султана Мурада. Я — Фарья, венгерская принцесса, которая удостоилась чести разговаривать с самим Султаном на равных. Я — Фарья, девушка, затмившая красотой Айше Султан. Я — Фарья, удостоившаяся чести быть возлюбленной Султана.
      Эти мысли тревожили меня вплоть до самого отъезда из Стамбула. Этот дворец, эти стены, этот сад, всё напоминает мне о неразделённой любви к Султану Мураду. Я знаю, что причинила ему боль, что предала и обманула его. Он забрал мой трон, мою невинность и мою гордость, я никогда не смогу забыть ту ночь, когда мы стали одним целым, никогда.
      Сейчас наша карета покинула пределы дворца, значит, Мурад уже обнаружил наше исчезновение. Он сам хотел, чтобы я покинула Стамбул, и я его покину, даже если моё сердце будет разрываться на части. Напротив, сидит няня и моя мама, которую Мурад освободил из плена, ещё никогда я не была так счастлива, если бы. Если бы в последний раз я могла взглянуть в те самые глаза, которые смотрели на меня с любовью, поцеловать те губы, которые шептали моё имя в ту самую ночь. Я невольно дотронулась до своих губ, и затем запрокинула голову назад.
      Внезапно, карета остановилась. Я запаниковала, мама с няней тоже были в замешательстве.
— Что происходит? — спросила няня, — почему мы остановились? — я вспомнила, как на меня напали в лесу, поэтому, взяв в руки меч, я решила проверить, что случилось, сказав няне и маме, чтобы оставались в карете. Открыв дверь кареты, я выглянула и посмотрела вперёд. Невольно, я вышла из кареты, и всё ещё держа в руке ножны с мечом, направилась к тому, кто осмелился остановить мою карету. Я отошла от кареты буквально на 20 шагов, точно не могу сказать, впереди, верхом на коне, охраняемый двумя янычарами, сидел Султан Мурад. Он не шевелился, смотрел на меня. Я остановилась, не решившись сделать ещё несколько шагов, боялась, что не смогу сдержать эмоций и кинуться к нему в объятья. Мурад спрыгнул с коня, и подошёл ко мне. В его глазах пылало пламя, ещё никогда я не видела Мурада таким грозным, или мне так показалось. Что же может быть унизительнее для Султана, как не побег принцессы, с которой он провёл ночь?
      Я попыталась унять свой пыл, и, поджав губы, посмотрела Султану в глаза.
— Мне оказана большая честь, Повелитель, — сказала я, сдерживая эмоции, и сжимая ножны в руке ещё сильнее, — вы лично приехали, чтобы проводить меня и моих спутников в порт. — Мурад сжал кулаки — я увидела это, но лучше я сделаю ему одолжение, уехав и исчезнув из его жизни, нежели рядом со мной он каждый день будет вспоминать о моём предательстве.
— Я приехал не для этого, Фарья, — сказал Султан. Я удивилась.
— Для чего же тогда? — спросила я, подойдя ближе к нему, давая понять, что я не отступлюсь от своего. Мурад наклонился, между нашими губами оставались считанные миллиметры, я боялась, что сорвусь, и поцелую его, но я не должна этого делать. Чтобы не дать слабину перед ним.
— Я приехал, чтобы забрать тебя и твою мать в Стамбул, — услышанное заставило меня отступить на два шага назад, и удивиться его речам, — садись в карету, я поеду следом, чтобы убедиться, что карета доедет до дворца без происшествий. — он закончил говорить, дал указание вознице, и направился к своему коню. Меня возмутил его приказ.
— Я не подчиняюсь приказам, Повелитель! — крикнула я ему вслед. Такая дерзость должна разозлить его, и он отпустит нас, или же убьет. Пусть лучше смерть, нежели видеть то, что он развлекается с другими наложницами. Однако произошло то, чего я никак не ожидала — Мурад схватил меня за руку, и потащил к коню, видимо, чтобы лично проконтролировать, что я никуда не сбегу. — НЕТ! Пусти меня! — я вырвалась, и обнажила меч, прямо перед лицом Мурада. Янычары спрыгнули с лошадей и собирались напасть на меня, однако Мурад остановил их. Я была настроена решительно, и смотрела Мураду прямо в глаза, чтобы показать, что я не отступлюсь.
— Повторю то, что сказал однажды, — Мурад вытащил свой меч, — ты смелее других женщин, да и мужчин тоже, если нашла, в себе силы обнажит меч передо мной.
— Мне бояться нечего, Повелитель, — сказала я твёрдо, — мне есть за что сражаться, и я не собираюсь приклонять колено!
      Я замахнулась, чтобы атаковать, Мурад сделал тоже самое, мы столкнулись в схватке. Ставки слишком высоки, я не собираюсь сдаваться просто так, пусть знает, что я пережила, пока знала о том, что безответно влюблена. Поставив блок мечом, я отбила атаку Султана, однако ему удалось оттолкнуть меня, и я врезалась в дерево, битва перешла в лес, где были только я и Мурад. Султан замахнулся, чтобы атаковать, но я вовремя отскочила от дерева, и лезвие его меча атаковало ствол. Меня не учили атаковать со спины, поэтому я подождала, пока Мурад повернётся.
— У тебя есть честь, если ты не атакуешь со спины, — улыбнулся Мурад, — не часто встретишь достойного соперника. — Он атаковал, но я поставила блоки и услышала звон лезвий мечей, мы поменялись местами.
— Я польщена, раз сам Султан Мурад посчитал меня достойной соперницей, — сказала я, ища момент для атаки, — однако честь вы сами забрали у меня, Повелитель. — Султана мои слова удивили.
— Когда я это сделал, Фарья? — спросил Султан. Мы вновь столкнулись лезвиями мечей.
— Когда поцеловали меня во время моей решимости покончить собой, — и оттолкнула его назад. Мои слова возмутили Султана, он сделал мне подсечку во время атаки, и я упала на колени, выронив меч, он отлетел далеко, за ноги Султана. Мурад приставил к моему горлу лезвие меча, я смело подняла глаза, и посмотрела на него.
— Ты сказала, что никогда не станешь на колени, — сказал Мурад, — однако мне удалось это сделать. — я лишь улыбнулась, и взялась за лезвие меча, крепко сдавив его.
— Важно не то, что вы поставили меня на колени, Повелитель, а то, что я добровольно никогда этого не сделаю, — из руки пошла кровь, я порезала лезвием меча свою ладонь. Мурад убрал меч, схватил меня за локоть и потащил к дороге. Посадив меня в карету, приказал вознице отвезти во дворец, а сам, как сопроводитель, поехал впереди, янычары поехали сзади.
 

Глава 2. Месть

Фарья влетела в свою новую комнату и прямо перед лицом Аги захлопнула дверь. Она была в ярости. Да как Мурад посмел только сделать её рабыней? Если бы она только знала, что если свободная женщина, со своим согласием ложится в постель Султана, не совершив никях после этого, может стать рабыней…
— Никогда бы этого не сделала, — крикнула Фарья, — надо было изучить правила гарема, прежде чем бросаться Мураду в объятья.
      Фарья проводила няню и мать к карете, чтобы они уехали в поместье, ведь теперь, Фарья не имеет права перечить Султану, она не свободная женщина, а всего лишь рабыня, да ещё и наложница-фаворитка. Мысль о том, что мать будет снова далеко от неё, заставляла сердце принцессы сжаться от боли. Служанка принесла в комнату платье и украшения, которые Фарья должна была носить сегодня. Тяжело вздохнув, девушка уже подошла, чтобы взять платье, как вдруг оценила, насколько оно прекрасно, да и украшение для волос были украшены драгоценными камнями.
— Повелитель лично сделал это украшение, Фарья-хатун, — сказала служанка. Услышав это, Фарья сжала кулаки. — Тебе помочь одеться, хатун?
— Нет Айбиге-калфа, я сама, — сказала Фарья, — ты можешь идти. — служанка послушно вышла из комнаты. Фарье было приятно, что Мурад лично изготовил это украшение, явно до того, как узнал о предательстве, однако сейчас он был ей безразличен, хоть и любовь внутри всё ещё была. — Скорее — обида, — подумала вслух Фарья.
      Одевшись, хатун подошла к зеркалу, чтобы надеть украшение на голову, и поняла, что выглядит как истинная фаворитка Повелителя. Покрутившись и налюбовавшись на себя, Фарья собиралась почитать книгу, которую ей дала няня после прибытия в Стамбул, как вдруг в дверь постучали.
— Войди, — сказала Фарья, садясь на диван. В комнату зашёл Хаджи Ага.
— Фарья-хатун, тебя ожидает Валиде Султан, — подняв взгляд, Фарья удивилась.
— Ты, кажется, Хаджи? — поинтересовалась Фарья.
— Да, хатун, я служу Валиде Султан. Она приказала мне отправиться за тобой, у неё есть разговор к тебе.
— Что ж, если Валиде Султан так будет угодно, — Фарья отложила книгу на стол и вышла из комнаты в сопровождении Хаджи Аги.
 

***

      Валиде Султан сидела на балконе, на тафте, ей вынесли служанки туда яства, а Аги стол, дабы принять у себя Фарью. Кёсем ждала её, однако хотела немного почитать, чтобы расслабиться. Наконец, на балкон зашёл Хаджи Ага.
— Валиде Султан, пришла Фарья-хатун, — Кёсем закрыла книгу и отдала её служанке.
— Проси, — сказала Кёсем. Хаджи Ага вышел, и после него зашла Фарья. Она поклонилась.
— Валиде, вы посылали за мной? — спросила Фарья. Кёсем улыбнулась, и указала рукой на подушку, недалеко от тафты.
— Садись, пообедай со мной, ты ведь сегодня ещё ничего не ела, — сказала Кёсем. Фарья кивнула, и села на подушку. Когда Кёсем разрешила кушать, Фарья решила начать с супа. Валиде заметила, что Фарья довольно аккуратно кушала, значит, знала правила этикета у османов, это обрадовало Валиде. — Фарья, я наслышана о том, что мой сын Повелитель сделал тебя рабыней и своей фавориткой. — Фарья поперхнулась, и сразу же запила молоком.
— Прошу прощения, Валиде, — извинилась Фарья, вытерев рот салфеткой.
— Ничего, — махнула рукой Валиде, и служанка налила Фарье в бокал ещё молока, — такая тема любого заставила бы поперхнуться, милая. И меня ужасно огорчила эта новость, надеюсь, что твоя комната тебе по нраву?
— По нраву, госпожа, — кивнула Фарья, — однако мне неловко чувствовать себя рабыней в гареме Повелителя. — Кёсем не удивилась. — Как вообще можно считать себя рабыней, когда только вчера я была свободной мусульманкой? — Кёсем оторвалась от яств, и посмотрела на Фарью.
— Тебе повезло, Фарья, — сказала Валиде.
— И в чём же, госпожа? — удивилась Фарья.
— Если бы ты осталась свободной, мой сын Повелитель выслал тебя в твои земли, и ты жила бы не здесь, не имея даже трона. А так, ты можешь оставаться рядом с Повелителем.
— Не вижу ничего хорошего, госпожа, — вздохнула Фарья, — мне не нравится быть рабыней.
— Только тебе я могу доверить защиту Повелителя, Фарья, — слова Валиде удивили Фарью, и она посмотрела на Валиде.
— Госпожа, что вы такое говорите? — воскликнула Фарья, — мне запрещено даже меч в руки брать, я ведь теперь рабыня. — Валиде рассмеялась.
— Любовь — лучшая защита, Фарья, — сказала Кёсем, хатун покраснела, — и твоё смущение тому доказательство.
— Простите мою грубость, госпожа, — извинилась Фарья, — но я не понимаю о чём вы…
— Не лги самой себе, Фарья, — сказала Валиде, и взяла хатун за руку, — не каждая удостоится чести быть фавориткой моего сына Повелителя, и далеко не каждая способна влюбить Повелителя в себя. Меч не всегда решает проблему, кому, как ни тебе знать это, милая.
— Тут вы правы… — согласилась Фарья, — но как мне уберечь Повелителя?
— Влюби его в себя ещё сильнее, — сказала Валиде, — стань его жизнью, его дыханием, Султаншей его сердца — как говорил султан Сулейман.
— Если бы Повелитель любил меня, то не сделал бы меня рабыней, госпожа, — сказала Фарья. Валиде пригласила Фарью сесть на тафту. Фарья послушно села рядом с Кёсем, и та положила на её руку свою.
— Я позвала тебя не только для этого, Фарья, — сказала Валиде, Фарья удивилась, — у меня есть к тебе просьба, не приказ, а именно просьба.
— Слушаю вас, Валиде, — сказала Фарья. Валиде Султан рассказала Фарье о том, что Касым спал с рабыней из гарема брата-Повелителя, и она забеременела. От такой новости, Фарья почернела. — Валиде, если Повелитель узнает…
— Он накажет Касыма, знаю, — кивнула Валиде.
— Но, что я могу сделать?
— Гюльбахар Султан, — сказала Валиде.
— Валиде шехзаде Баязида? — удивилась Фарья, — мне сказали, что она предала династию, и находилась 8 лет в ссылке, вы сами воспитывали шехзаде Баязида.
— Да, ты права, Фарья, последние 8 лет именно я воспитывала и защищала своих шехзаде, включая Баязида, однако, когда меня сняли с поста регента, Гюлбахар Султан вернулась. А после этого, на меня было совершено нападение… — Фарья сжала руку Валиде.
— Я слышала об этом, — вздохнула Фарья, — но я не понимаю, зачем вам нужна моя помощь. — Валиде посмотрела на Фарью.
— Шехзаде Баязид узнал про беременность хатун от Касыма, и рассказал об этом своей Валиде. Она не упустит шанса воспользоваться этим, чтобы шантажировать меня, и остаться во дворце.
— Разве, лекарь не должен быть провести операцию над хатун? — удивилась Фарья, — можно лишить её ребёнка.
— В том-то и проблема, Фарья, — сказала Валиде, — хатун исчезла.
 

Глава 3. Дай понять, что она твоя Султанша

Покои Султана готовили к хальвету. Зажгли свечи, убрали на кровати, начистили ковёр, приготовили ночное платье для наложницы, халат для Повелителя, в целом — Мурад был доволен. Его слегка подстригли, привели бороду в порядок, помогли надеть ночное щелоковое одеяние, помогли поправиться.
— Можете идти, — приказал Мурад, и слуги вышли из покоев. Мурад посмотрел на себя в зеркало, и повернулся, осмотрел себя с ног до головы, чтобы всё было идеально. Султан сгорал от того, что вскоре сюда зайдёт Фарья, и они проведут эту ночь вместе, в объятиях друг друга.
 

***

      В это время, Фарья уже шла по коридору в сопровождении Хаджи Аги и служанок, которые вели её в покои Повелителя. Это был первый раз, когда Фарья шла по золотому пути — как сказала одна из служанок, такое выпадет лишь раз, главное — понравиться Повелителю, удовлетворить его. Стать его дыханием, его жизнью, ведь когда-то по такому же пути прошла Александра, известная всем — как Хасеки Хюррем Султан. Фарья шла с мыслью о том, что нужно влюбить в себя Мурада, даже если он сам того не захочет, стать смыслом его жизни, чтобы он не мог жить без неё.
      «Я заставлю его полюбить меня» — подумала про себя Фарья. Подойдя к покоям, Силахтар Ага — хранитель покоев, улыбнулся, увидев принцессу.
— Принцесса, Повелитель ждёт вас, — и показал рукой на покои. Фарья тяжело вздохнула, и прошла внутрь.

POV Мурад

      Я ждал, пока Фарья зайдёт в покои, чтобы посмотреть в её прекрасные голубые глаза, вновь окунуться в её объятия, через которые чувствую её любовь. Дверь в покои открылась, и я замер, в ожидании, когда Фарья назовёт меня по имени.
— Повелитель, — произнесла Фарья. После нашей встречи за пределами дворца, она ни разу не назвала меня по имени, только из её уст моё имя звучит, словно песня, которую можно слушать и слушать нескончаемое количество раз. Я обернулся и…. О Аллах, за что ты так наградил меня?
      Фарья была великолепна, это платье прекрасно шло ей, драгоценная диадема на голове предавала величия обладательнице, аппетитные уста, в которые хочется впиться страстным поцелуем. Я вышел из транса, когда Фарья подошла, наклонилась и поцеловала подол моих одеяний. Я поднял её за подбородок, чтобы взглянуть в прекрасное лицо и насладиться искрами счастья в её глазах, однако единственное, что я увидел — это печаль и скорбь, явно не то, чего я ожидал. Дотронувшись пальцами до её левой щеки, я почувствовал, как она дрожит, затем спустился ниже, проводя кончиками пальцев по шее, затем плечу, но когда я дошёл до кисти рук, Фарья встрепенулась.
— Нет, — и прижала руку к груди. Я удивился такой реакции, — не хочу… чтобы вы трогали меня, не чувствуя любви ко мне!
      Глупая, ты даже не представляешь, насколько сильно я люблю тебя и как дорожу тобой, что готов кричать об этом на весь мир. Реакция Фарьи меня огорчила, но я не удивлён, ведь причинил ей боль — забрал свободу. По виду её лица я понимал, что она боится меня, я был намерен заключить её в свои объятья, чтобы она перестала дрожать и не боялась меня. Когда я сделал шаг по направлению к ней, то она выставила вперёд руку, делая стену между нами.
— Не нужно, Повелитель, — выдохнула Фарья. Я понимал, что она действительно боится меня и слишком зажата, я должен показать ей, что не нужно отталкивать меня. Её вытянутая рука дрожала, расправив ладонь, я скрестил наши кисти рук в замок. Она не отвечала на мои прикосновения, и я решил действовать резче. Я поднёс её руку к своим губам, и поцеловал. Краем глаза я увидел, как она ахнула, и явно еле сдерживается. Затем поцеловал запястье, чуть выше, и лишь тогда почувствовал, что Фарья сжимает мою руку в ответ, я невольно радовался её реакции. Подняв на неё взгляд, я увидел страсть в них, но ничего не предпринимал, не хочу спугнуть её. Внезапно, Фарья вырывает свою руку из «замка» и бросается, мне на шею, страстно целуя. Аллах… Её губы сладки, как вишня, не могу оторваться от них. Фарья зарылась пальцами в мои волосы, а я положил руку на затылок, придвигая ближе и углубляя поцелуй. Я почувствовал стон, который сорвался с её губ, или с моих…. Да какая разница? Фарья начала снимать одеяние с моих плеч, и я ответно расстегивал пуговицы на её прекрасном платье. В итоге, она повалила меня на кровать, нависнув сверху, начала целовать щеки, глаза, рот и укусила мочку моего уха. Я не вытерпел, и перевернулся, оказавшись сверху, продолжая снимать с Фарьи платье.
      Наша первая ночь не сравниться с этой. Сегодня я впервые увидел страсть, которая передавалась через поцелуи и прикосновение моей любимой женщины.
Конец POV Мурад

      Было ещё сумеречно, однако Фарья уже не спала. Она лежала на груди Султана, наслаждаясь этим моментом, ждала, когда же он проснётся. Однако воспоминания дали о себе знать, её деяния не приемлемы, чтобы быть возлюбленной Повелителя семи континентов. Закрывая грудь и тело простынёй, Фарья покинула постель, надев своё платье. Она в последний раз взглянула на своего Мурада, и вышла за дверь, оставляя своего любимого в гордом одиночестве.
      Лучи солнца пробивались прямо на кровать Султана, мешая ему спать. Смирившись с этим, Мурад протёр глаза, пытаясь что-то разглядеть, и первое, что он увидел — Фарьи не было рядом. Удивившись этому, Мурад вскочил с кровати, вдруг она на балконе — дышит свежим воздухом, после бурной ночи. Однако там никого не было, лишь ветер гулял от балкона к балкону. Ударив кулаком по мраморной колонне, Мурад уже успел пожалеть, что забрал у Фарьи свободу. Однако, теперь она не сможет сбежать от него, разве что — если или он, или Валиде не подарят Фарье свободу.
 

Глава 4. Угрозы

 Мурад сидел за своим рабочим столом, доделывал украшения, которые делал недавно. После их с Фарьёй хальвета прошло несколько недель. Однако их отношения никак не поменялись. Мураду было совестно смотреть своей любимой в глаза, ведь она избегает его, разве что…
— Повелитель, пришла Фарья-хатун, — сказал слуга.
— Проси, — сказал Мурад. Единственные дни, когда Фарья была открыта с ним и искренняя, не прятала взгляд, и могла свободно разговаривать с ним — это во время обучения ювелирному мастерству. Идея сделать её своей ученицей увенчалась успехом, и даже Мураду было приятно делать украшения на пару с кем-то.
      Дверь открылась и в покои зашла Фарья. Она почтенно поклонилась. Мурад заметил, что она держит в руках шкатулку.
— Что там у тебя? — спросил Мурад, откладывая в сторону незавершенное украшение. Фарья улыбнулась, придвинула второй стул и села напротив Мурада. Затем открыла шкатулку, и Мурад увидел брошь, однако с ней было что-то не так.
— Это единственная вещь, которая осталась у меня от отца, — она протянула брошь султану.
— Но зачем ты принесла её? — удивился Мурад, — хочешь её переделать?
— Нет, я хотела бы попросить, чтобы вы починили застёжку на броши, — перевернув изделие, Мурад увидел, что застёжка действительно повреждена, точнее отвалилась. Повелитель улыбнулся.
— Хорошо, я починю её, — сказал Мурад. Затем вытащил из салфетки оправу для кольца и протянул её Фарье, — ты уже научилась, как делать оправы для колец, теперь научись их украшать. — Фарья уже знала, в какой из шкатулок лежали драгоценные камни, и открыла нужную. Оттуда она взяла несколько перламутровых маленьких камушков.
— Вы столько дней трудитесь над этим перстнем, Повелитель, — сказала Фарья, начиная обрабатывать каждый из камней, чтобы удобнее было их использовать. Мурад посмотрел на неё, — вы хотите его подарить Валиде Султан?
— Это кольцо не достойной моей Валиде, Фарья, — сказал Мурад, — единственный перстень, который подходит ей — перстень покойной Хюррем Султан. — Фарья навострила уши.
— Изумрудный перстень — символ любви Султана Сулеймана к Хюррем Султан? — спросила Фарья. Мурад улыбнулся. — Кто же не знает об их любви, Повелитель. Сама Хюррем Султан прославилась благодаря своим благим делам, вакфам и благотворительным фондам. В Венгрии Хюррем Султан в почёте. Позор её не знать.
— Этот перстень я хочу подарить своей возлюбленной, — сказал Мурад.
— У вас есть любимая? — удивилась Фарья. Её руки затряслись.
— У каждого Султана она есть. У Султана Селима была Айше-Хавса Султан, у Султана Сулеймана — Хюррем Султан, у Султана Селима — Нурбану Султан, у Султана Мурада — Сафие Султан, у Султана Мехмета — Хандан Султан, у Султана Ахмета — Кёсем Султан, у Султана Османа — Меликсима Султан, и у меня тоже есть.
— Но кто она? — не унималась Фарья. Мурада это рассмешило, и он дёрнул её за кончик носа.
— Всему своё время, она сама придёт к тебе, чтобы похвастаться перстнем. А теперь — за работу.
      Почти целый день, Мурад и Фарья занимались украшениями, разговаривали об известных мастерах, как правильно делать украшения для волос, кольце, ожерелья, перстни и обыкновенные кольца. Фарья была так заинтересована ювелирным искусством, что даже рассказала о книге, которую ей привезла несколько дней назад няня — тоже про ювелирное ремесло. Мураду нравилось, что Фарью зацепила поделка украшений. Самое ужасное было для него — это когда приходила пора расставаться, обычно это случалось, когда приходил Силахтар Ага, сообщив о том, что Валиде Султан приглашает своего сына и других своих шехзаде, вместе поужинать.
— С вашего позволения, Повелитель, — Фарья поклонилась и уже собиралась уходить, но Мурад остановил её.
— Я завтра отдам тебе брошь твоего отца, Фарья, — сказал Мурад, — а пока, я дарю тебе это. — он подошёл к Фарье сзади, и повесил на шею кулон в форме тюльпана. — Тюльпан — символ правящей династии, я бы хотел, чтобы именно ты, как моя фаворитка, носила его.
— Но, Повелитель, я не могу…
— Это приказ, Фарья, ты должна его принять, — Фарья поблагодарила Повелителя за подарок, поклонилась ещё раз и вышла из покоев.
 

                                                                  ***

      В это время, Валиде Султан сидела в своих покоях, в ожидании прихода своих сыновей. Её сейчас волновал тот факт, что девушка, которая забеременела от Касыма — исчезла, и никто не знает, где её искать. Фарья согласилась помочь и пообещала найти девушку, только если Валиде даст согласие на её выход из дворца. Согласие Фарья получила, осталось лишь найти девушку.
 

                                                                  ***

      Зайдя в свою комнату, Фарья обнаружила, что к ней решила наведаться Гюльбахар Султан. Она сидела на кровати девушки, и смотрела на неё. Фарья поклонилась.
— Султанша, не ожидала, что вы навестите меня. — улыбнулась Фарья, садясь на диван, и беря пяльцы с вышивкой, начиная работу. Гюльбахар оценочно посмотрела на её движения, и села рядом.
— Я знаю, что Валиде Султан считает меня врагом, — Фарья еле сдерживалась, чтобы не ткнуть иглой ей в руку, — но поверь мне, Фарья, тебе я никогда не причиню вреда. Тебя сделали рабыней против твоей воли, я могу тебя освободить.
— Я не ваша рабыня, госпожа, и не вам решать: освобождать меня или нет, — спокойно ответила Фарья, продолжая вышивать. Гюльбахар сжала кулаки, Фарья краем глаза увидела это и в душе радовалась, что ей удалось задеть её самолюбие. — И с чего вы взяли, что я не хочу быть рабыней?
— Быть рабыней — всё равно, что умереть, — усмехнулась Гюльбахар.
— Если вам не подарили свободу — это не значит, что не подарят мне, — слова Фарьи показались Султанше грубостью, и она решила действовать более решительно.
— Султана Мурада называют кровавым Султаном, он уничтожает всё, что ему дорого, даже своих близких, — сказала Гюльбахар, — он не подарит тебе свободу, милая, — Султанша попыталась взять Фарью за руку, но та остановила её следующей фразой:
— Не забывайте госпожа, кто перед вами, — сказала Фарья. Она раскусила замысел Гюльбахар — перевести на свою сторону фаворитку, которая помогла бы ей избавиться от Султана — сына Кёсем Султан. — Перед вами наследница венгерского престола. Может быть, я и рабыня, однако во мне течёт благородная кровь. Как когда-то говорила Великая Валиде Султан — мать Султана Сулеймана: «мы благородной крови».
— Да как ты смеешь со мной так разговаривать, нахалка? — возмутилась Гюльбахар, вскочив с дивана. — Ты не знаешь, с кем имеешь дело, я…
— Жена покойного Султана Ахмета, мать его сына — шехзаде Баязида. Благодаря своему нраву, вам удалось предать династию и не замести следов, достопочтенная Кёсем Султан, будучи регентом, выслала вас из столицы, далеко за её пределы. И вот, когда Султан Мурад снял её с поста регента, вы, притворившись больной, вернулись в столицу, якобы, чтобы вновь увидеть своего шехзаде, — затем гневно посмотрела на неё, и встала с дивана, подойдя к Гюльбахар. — Однако мы обе прекрасно знаем, для чего вы сюда прибыли, по чьей вине было совершено нападение на Валиде Кёсем Султан, и почему девушка, которая носит ребёнка шехзаде Касыма — пропала. — Гюльбахар явно не ожидала того, что Фарья всё будет знать о ней. Не будь это так, ей удалось бы привлечь бы принцессу на свою сторону и свергнуть султанат Кёсем.
— Кёсем Султан могла наврать тебе, чтобы переманить тебя на свою сторону — только и всего, — улыбнулась Гюльбахар, пытаясь себя защитить.
— Султанша, — разочарованно вздохнула Фарья, — я это узнала не от достопочтенной Кёсем Султан, и не от Султана Мурада.
— От кого же тогда? — удивилась Гюльбахар.
— Шехзаде своего спросите, правда, он рассказал это как ваш сын, в смягчительной форме. Я адаптировала, так сказать: под себя, — улыбнулась Фарья, и села на диван, продолжая вышивать. — А теперь, будьте добры — покиньте мои покои, пока я не пошла к Повелителю, рассказав всё это ему. — Гюльбахар, обозлённая на Фарью, быстрым шагом направилась к двери. Напоследок, Фарья решила её добить. — Как бы вы не предпринимали попытки насолить чести Валиде Султан или осрамить её шехзаде, или не дай Аллах — навредить Повелителю, я на два шага дальше, ведь… — и встала с дивана, посмотрев на Султаншу. — Суровый закон гарема известен всем, — Гюльбахар сжала кулаки и злобно посмотрела на фаворитку, — либо ты, либо тебя.
      С ужасными впечатлениями, Гюльбахар покинула комнату фаворитки Повелителя. Ожидавшая её за дверью служанка не могла понять, почему госпожа, пришедшая с таким хорошим настроением, поговорив с Фарьей, стала мрачной.
— Султанша, что-то случилось? Выглядите неважно, — воскликнула служанка. Гюльбахар махнула рукой, показав, что всё хорошо. Выйдя в коридор, она столкнулась нос к носу с Валиде Султан. Почтенно поклонившись, Гюльбахар пошла в свои покои.
— Скажи, чтобы шехзаде Баязид зашёл ко мне, — шепнула Гюльбахар своей служанке на ухо, уходя прочь от гарема.
 

Глава 5. Я Фарья, и я уже иду

Фарья изменила решение, и сказала Валиде, что перенесёт освобождение Меликер-хатун, ведь Гюльбахар Султан действительно может послать туда охранников, не факт, что фаворитке удастся сбежать от них. Мурад не звал её к себе, это удивляло Фарью, раньше он был совсем другим, что-то изменилось.
      Было уже за полночь, Фарья сладко спала, видя уже 10 сон. И в каждом из них она видела горящие от ненависти глаза Мурада, в тот вечер, когда она схватила нож с его стола, а он остановил её, и затем поцеловал. Каждый сон был один и тот же, девушка не могла понять, почему каждую ночь видит в своих снах именно Мурада. А в одном из них, Фарья увидела Мурада в постели с Айше Султан. И последний сон, из-за которого Фарья проснулась, был именно таким. Проснувшись в холодном поту, фаворитка выпила воды, и вышла на балкон, чтобы проветриться. Вдруг, к ней в голову пришла безумная мысль.
 

                                                                     ***

      Покои Султана находились выше остальных, почти наравне с ними были покои Валиде Султан. Мурад лежал в своей шелковой постели, видя далеко не барашков во сне. Ему снилась свадьба с Фарьёй — это была его заветная мечта. Сама мысль о такой свадьбе заставляла Мурада улыбаться во сне. Само платье Фарьи чего стоило, во сне она уже носила корону, а значит — являлась, матерью шехзаде, по правилам ведь только Султанши могут носить корону.
      На перилах балкона показалась макушка головы Фарьи. Она не впервые залезает в покои Повелителя именно таким способом. Даже в платье ей удалось без труда сюда подняться. Спрятав канат, Фарья отряхнула подол платья от пыли, и зашла в покои. Было темно, хоть глаз выколи, но на ощупь Фарье удалось найти кровать Султана. Увидев, как он спит, посапывая и улыбаясь во сне, все гнетущие мысли вылетели из головы, особенно те, которые могли нанести на Фарью гнев Повелителя. Сейчас он беззащитен, спит, как младенец. От одного взгляда на него, и сердце принцессы таяло.
      «Всего один раз…» — подумала Фарья, и склонилась над Повелителем, держась за деревянную колону одной рукой, она почувствовала запах его тела, и опьянённая им — слегка дотронулась до губ Повелителя. Это мгновение будто длилось целую вечность.
      И вдруг Фарья почувствовала, что губы Повелителя приоткрылись — он отвечает ей взаимностью, целует в ответ, даже углубил поцелуй. Она так давно не целовалась с ним, но вспоминала те жаркие поцелуи, которые он дарил ей во время последнего хальвета.

                                                                  POV Мурад

      Я поцеловал Фарью во сне, о Аллах… Ты осчастливил своего раба, позволив поцеловать мою возлюбленную во сне, я и мечтать, об этом даже не смел, уж сильно я её обидел. Этот поцелуй такой настоящий, такой искренний, что не хочется даже просыпаться.
      Но, почему я чувствую прикосновение на моих губах? Вроде, во сне свадьба закончилась. Я открыл глаза, и, привыкнув к темноте в покоях, я почувствовал, что меня кто-то целует. Присмотревшись, я распознал лицо Фарьи. Аллах, она в моих покоях? Да ещё и целует меня?
— Фарья… — прошептал я. Поняв, что я не сплю, Фарья испугалась, и отскочила от кровати на несколько шагов. Я, чтобы она не сбежала, встал с кровати, и посмотрел ей в глаза. Она была до того напугана, что её руки тряслись — это было видно. Глаза наливаются слезами. — Что ты здесь делаешь? Как ты попала сюда? — краем глаза я увидел трос, который был на балконе, и понял, как именно Фарья подкинула голову свиньи тогда, и как пробралась в покои сегодня. Не удивительно, что она на такое способна.
— Вам так нравится смотреть, как я страдаю? — хриплым голосом спросила Фарья, заливаясь слезами, — нравится смотреть, как я еле сдерживаюсь на уроках ювелирного искусства, чтобы не взять вас за руку? Вам нравится смотреть, как я истерзаю себя? — Аллах, если бы я знал, что она так чувствует себя, то уже давно признался бы. — Если вам так будет угодно, я просто лишу себя жизни, не буду мучить себя, и вас!
Конец POV Мурад

      Фарья хватает кинжал, который лежал на столике, освободив его от ножен, и уже собиралась направить лезвие в грудь, как вдруг Мурад подскакивает к ней, толкает в стену и уменьшает расстояние между ними. Он сильно хватает фаворитку за запястье, заставляя силком выронить оружие.
— Ты что, ума лишилась, а?! — крикнул Мурад, Фарья испуганно смотрела на него. — Ты хоть знаешь, что со мной будет, если тебя не станет?!
— Повелитель…
— Мне надоело сдерживаться, — сказал Мурад, — надоело ждать, пока ты сама придёшь ко мне, надоело…
— Поцелуй меня, — услышанное разгорячило пыл Мурада, и он впился страстным поцелуем в уста Фарьи.
      Лучи солнца осветили покои Повелителя. Птицы начали петь свою песню, прохладный ветерок повеял. Мурад, пересилив себя, разлепил глаза, потянулся, и устремил свой взгляд на спящую рядом Фарью. Она была словно котёнок, которого нужно погладить, будто ей снилось что-то хорошее, и это связано с Султаном её сердца.
      Фарья открыла глаза и хотела посмотреть на спящего Повелителя, однако его рядом не оказалось. Сев на кровать, хатун увидела, что он сидит за столом и делает какое-то украшение. Накинув халат, Фарья незаметно встала с кровати, и пока Мурад был занят, подошла к нему сзади, медленно кладя руки ему на плечи. Почувствовав нежные прикосновения, Султан замер, и улыбнулся, а когда лицо Фарьи было наравне с его, почувствовал её аромат.
— Вижу, что тебе больше нравятся изумруды, нежели я, — грустно сказала Фарья. Мурад делал серьги с изумрудными камнями, и, услышав слова любимой, улыбнулся ещё шире.
— Никакие сокровища мира не сравняться с тобой, Фарья, — сказал Мурад.
— Да? — улыбнулась Фарья и поцеловала Мурада в щёку. Она хотела взять стул и сесть рядом, но Мурад резким движением отодвигается немного от стола и, схватив Фарью за запястье, усаживает к себе на колени. Их лица в считанных миллиметрах друг от друга. Он целует Фарью в щёку, вдыхая её запах, затем трогает пряди волос, небрежно свисающие по плечам.
— Я люблю тебя, Фарья, — нежно сказал Мурад. Услышав эти заветные слова, Фарья поцеловала Султана. — Ничто не сможет этого изменить.
 

Глава 6. Рождение. Первая ревность

Валиде сказала Кеманкешу, куда именно направилась Фарья, чтобы вызволить Меликер, и он сразу же решил пойти туда. Путь был не очень долгим, так что через час, слуга Валиде нашёл нужный дом, однако зайдя внутрь его, ожидал весьма неожиданный сюрприз. Его мгновенно атаковали, Кеманкеш был способным воином, так что неожиданность его не сломила, а напротив, он сразу же отрубил врагу руку, и понёсся через весь коридор, в конце его поджидали. С обеих сторон между кухней и коридором, его атаковали, Кеманкеш упал на пол, но ему удалось уклониться от двух клинков.
— Уйдите с дороги! — крикнул воин, и, ударив одного, захватив при этом его меч, убил другого. С этими было покончено, и Кеманкеш поспешил в подвал, который отыскал, правда, не сразу. Найдя нужную дверь, воин быстро спустился по лестнице, и, открыв дверь — вход в тюрьму, нашёл нужную клетку, в которой и была прикована к стенам Фарья. — Фарья-хатун, — позвал Кеманкеш. Девушка подняла на него взгляд и из глаз хлынули слёзы.
— Кеманкеш Ага… — прошептала девушка. Резким движением меча, Кеманкеш разбивает замок, и заходит в темницу. — Как вы…
— Меня прислала Кёсем Султан, — сказал Кеманкеш, — она как чувствовала, что тебе потребуется чья-то помощь. Ты проявила смелость, когда решила пойти сюда одна и вызволить Меликер-хатун.
— Я в долгу перед Валиде, и откликнулась на её просьбу о помощи, — оковы с правой руки были расстегнуты, однако наручники были на запястьях принцессы. — Освободи Меликер и дай мне кинжал, с этими наручниками я разберусь сама. — как только Кеманкеш хотел выйти из камеры, его атаковали, избавив от глаза. — КЕМАНКЕШ! — воскликнула Фарья. Охранник стремительными шагами направлялся к ней. Фарья не понимала сколько прошло времени, помнила лишь то, что её ударили мечом под ребро.
— НЕТ! — крикнул Кеманкеш. От испуга девушка выронила кинжал из рук. Кровь пошла изо рта принцессы. В порыве ярости, Фарья намотала оставшуюся цепь на правую руку и со всей силы ударила ею охранника, выбив тому несколько зубов. Затем, ей кое-как удалось освободиться от наручников и встать на ноги. — Фарья… Тебе нужно…
— Освободи Меликер-хатун, её жизнь важнее моей, — хриплым голосом сказала Фарья. Кеманкеш помотал головой, — делай, что говорю. Не волнуйся за меня.
Кеманкеш вышел из камеры и направился к клетке, где держали Меликер-хатун. Фарья спустилась по стене на каменный пол своей камеры, придерживая рукой кровоточайшую рану.
      «Аллах, будь милостив…. Позволь мне ещё раз увидеть моего Мурада… Молю…» — и Фарья потеряла сознание.
 

                                                                      ***

      Яркий свет бил Фарье прямо в лицо, она не могла нормально разлепить глаза, но первое, что она отчетливо смогла, различит — это потолок покоев Султана. Осмотревшись по сторонам, Фарья увидела Мурада, который сидел возле кровати, взяв её (Фарью), за руку, и что-то бормотал. Вспомнив свои молитвы Аллаху, Фарья вздохнула.
— Я умерла…? — прошептала Фарья. Её шёпот услышал Мурад, и поднял на неё взгляд. В них Фарья увидела слёзы.
— Моя любовь, жива, — сказал Мурад, целуя руку любимой. Фарья ещё бредила и не могла отличить реальность от иллюзии. Поэтому она, чтобы убедиться, что это реальность, дотронулась до лица Мурада, до его бороды, до носа и губ, почувствовав тепло, Фарья разрыдалась. — Моя звезда, почему ты плачешь? — удивился Мурад.
— Я… Молила Аллаха, чтобы он позволил взглянуть на тебя ещё раз… — сказала Фарья, — я подумала, что умерла… — Мурад помотал головой.
— Ты жива, моя звезда, я здесь — рядом, — и поцеловал её. В покои сына зашла Кёсем, увидев, что Фарья, наконец, очнулась, она села на край кровати.
— Да хранит тебя Аллах, Фарья, — сказала Валиде, взяв её за руку, — ты поступила смело, пойдя туда одна.
— Если бы вы всё сразу рассказали мне, ничего этого не было бы, — грубо сказал Мурад.
— Мой лев, я…
— Перестаньте, Повелитель, — сказала Фарья, и улыбнулась Валиде, — для меня было честью быть полезной вам, Кёсем Султан. Я ни капли не жалею о том, что сделала и на что пошла. Но, что с Меликер-хатун? И с шехзаде Касымом? — Валиде тяжело вздохнула. Фарья посмотрела в глаза Повелителя, — господин, не говорите мне, что вы…
— Они живы, Фарья, — сказал Мурад. — Однако я опечален действиями своего брата.
— Вы ведь не лишите шехзаде радости отцовства? — не унималась Фарья.
— Я ещё не решил.
— Повелитель, — Фарья сделала попытку сесть, однако рана в боку всё ещё болела, а это рвение вызвало жгучую боль.
— Не вставай, Фарья, — сказала Валиде, сев ближе. Услышав стон любимой, Мурад подскочил к ней, взяв за руку. — Ты ещё слишком слаба. — Фарья посмотрела на Повелителя.
— Обещайте мне, что позволите шехзаде стать отцом, Повелитель, — прошептала Фарья, — Меликер-хатун держалась за живот, когда я зашла в её камеру, они оба дорожат этим ребёнком. Не лишайте их такой радости. Никто не знает, что будет завтра! — Мурад поцеловал её руку.
— Как тебе будет угодно, любовь моя, — кивнул Мурад, — поправляйся. Ты будешь находиться здесь, пока твои силы не восстановятся. Я не хочу потерять тебя снова. — Фарья улыбнулась, и повернулась к Валиде.
— Служить вам честь, госпожа, — и поцеловала её руку, — я не разочарую вас, обещаю.
— Теперь я в этом не сомневаюсь, Фарья.
 

Глава 7. Рождение Симисшах Султан

Узнав от Валиде о том, что сделала Айше, ради того, чтобы попасть к нему на хальвет, Мурад выгнал её, сказав не показываться ему на глаза. Затем Валиде рассказала ему, чем увенчались такие интриги, и что произошло с Симисшах. Мурад незамедлительно отправился в гарем, чтобы лично навестить свою любимицу.
— Дорогу! Султан Мурад хан Хазретлери! — объявил Силахтар Ага. Мурад стремительным шагом направился наверх — в комнату Симисшах.
 

***

      Фаворитке за всё утро стало легче, и она решила сесть за вышивку, чем в данный момент и занималась. Рана уже не болела, однако служанка отвлекла фаворитку от вышивания, сказав, что нужно перевязать рану, Симисшах ничего не оставалось, как согласиться. Когда служанка уже заканчивала перевязку, пожаловал султан.
— Дорогу! — прозвучало из-за дверей. Служанка не закончила перевязку, поэтому продолжила. Симисшах успокоила её, сказав, что нужно приветствовать падишаха. Симисшах и Фара-хатун (ударение на последнюю «а») поклонились. Когда Мурад зашёл в комнату, он увидел, что перевязка ещё не закончена.
— Заканчивай перевязывать, хатун, что это за незаконченная работа? — возмутился Мурад.
— Повелитель, Симисшах-хатун сказала, что нельзя пренебрегать правилами гарема, нужно отдать вам уважение, прежде всего, — стала защищать себя служанка. Симисшах не подняла на Султана взгляд.
— Можешь идти, Фара, — сказала Симисшах, — мне показали, как перевязывать, я справлюсь самостоятельно.
— Как тебе будет угодно, Симисшах-хатун, — сказала Фара, и, поклонившись Повелителю, вышла из комнаты.
— Повелитель, с вашего позволения… — сказала Симисшах.
— Выйдите все, — приказал Мурад. Силахтар и Аги вышли за дверь, оставляя падишаха и его фаворитку наедине. Симисшах начала заканчивать перевязывать рану, не обращая внимания на Мурада, который стоял напротив, и наблюдал за умелыми движениями своей любимицы. — Моя Симисшах…
— Повелитель, я не смогу сосредоточиться, если вы будете смотреть на меня, — сказала Симисшах. Мурад не стал упрекать её за дерзость, ведь Симисшах была права, невольное движение, и придётся начинать заново. Когда Симисшах, наконец, закончила, она встала с дивана, ведь лишь с позволения Мурада ей позволено сесть. Увидев это, Мурад сел рядом и похлопал по сидению. Симисшах села.
— Валиде рассказала мне всё, — сказал Мурад, — если бы я знал, что ко мне должна была прийти ты, я бы прогнал Айше.
— Как я могу злиться на вас, Повелитель, — жалобный тон расстроил Мурада. — Это ваш дворец, ваш гарем, ваши рабыни, я не вправе злиться на вас, ведь я фаворитка, обыкновенная наложница, как и все.
— Ты свободная мусульманка, — напомнил Мурад.
— Моего положения это не меняет, Повелитель, — сказала Симисшах, — да, я — свободная мусульманка, но другого мне и не надо, главное, чтобы вы и ваша Валиде были счастливы и здоровы. О большем я и мечтать не могу.
— Симисшах, ты, правда, не в обиде на меня? Я не хочу, чтобы между нами были какие-то обиды.
— Я не смею обижаться на вас, Повелитель, — повторила Симисшах.
— Тогда почему ты не смотришь мне в глаза и не называешь по имени?
— Потому что вы — Султан, а я — ваша фаворитка, не более того, — сказала Симисшах, — Повелитель, с вашего позволения, я продолжу вышивать?
— Конечно, — кивнул Повелитель, и вышел из комнаты. Он даже не увидел, что Симисшах, не зная того, проткнула себе палец иглой, от злости.
      «Фаворитка — это моё проклятье, от которого я никогда не смогу избавиться… Айше Султан сильнее меня» — подумала Симисшах.
 

***

      Дни летели незаметно. Были праздники, были чёрные дни, когда было заседание дивана, и предателей, по приказу Повелителя, приговаривали или к ссылке — в лучшем случае, а в худшем — казни. Что же касается гарема, то Валиде благоволила к Симисшах — любимице своего сына. Также не стоит забывать о Меликер-хатун, которая, выносив ребёнка 9 месяцев, подарила шехзаде Касыму прекрасную девочку. Мурад дал ей имя — Хавса, в честь великой Валиде Султан — матери Султана Сулеймана. Касым был рад, что Мурад подарил ему возможность стать отцом, хоть и в таком раннем возрасте. Валиде Султан была счастлива держать на руках ещё одного ребёнка, однако теперь — внучку. Касым, в благодарность за спасение своей возлюбленной, попросил брата Повелителя, чтобы Симисшах заботилась об их с Меликер Султан дочкой, на что Мурад согласился. Симисшах очень понравилась юной госпоже, и та не могла успокоиться, если любимицы Повелителя не было рядом.
— Хавса Султан так привязалась к Симисшах-хатун, что не может усидеть на месте, пока та не придёт, — улыбалась Меликер Султан, обедая за одним столом вместе с Атике Султан и Валиде Султан.
— Дети всегда привязываются к чужим людям, Меликер, тебе главное, не потерять свою дочь, стань для неё настоящей Валиде, как для нас стала Кёсем Султан, — сказала Атике. Кёсем улыбнулась, ей лестно было слышать это от своей дочери.
— Валиде, с вашего позволения, я пойду к моей дочери, Симисшах-хатун устаёт, если проводит с ней всё утро.
— Конечно, Меликер, можешь идти, — сказала Валиде, — вечером приходи в покои Повелителя, вместе с Хавсой, думаю, что Мурад будет рад увидеть свою племянницу. — Меликер пообещала, что так и сделает. Поклонившись, жена Касыма вышла из покоев.
— Стать Султаншей не родив шехзаде — честь, Валиде, — сказал Атике.
— Она заслужила это, не стоит недооценивать ум Меликер, — сказала Валиде, — по словам Кеманкеша, когда Симисшах, в то время Фарья, пришла, чтобы её спасти, Меликер сказала, что её жизнь ничего не стоит. А когда Кеманкеш уже пришёл спасать их обеих, то Меликер накинулась на того охранника, который ранил его, чтобы отвлечь и спасти Фарью.
— Смелый поступок со стороны Меликер и Симисшах, — сказала Атике, — а что на счёт Гюльбахар Султан? Повелитель принял решение?
— Он отошлёт её завтра после церемонии обрезания шехзаде Мехмета в старый дворец.
— А как же Айше? Она ведь тоже провинилась.
— Её судьбу Мурад доверил решить мне. Я считаю, что нельзя оставлять сына без матери, ведь никакой шехзаде, каким бы крепким он не был, не сможет выжить без опеки своей Валиде. А если она вновь вытворит что-нибудь подобное, я отошлю её в старый дворец, а Мехмета оставлю здесь, и воспитаю его сама.
— Хорошее решение, Валиде. Симисшах каждую ночь бывает у Повелителя?
— Практически каждую ночь, — сказала Валиде, — будем надеяться, что решение, которое принял Мурад, не навлечёт на нас новые напасти.
— Вы про то решение, о котором не должны знать никто, даже Симисшах? — удивилась Атике.
— Именно. Главное, чтобы до завтрашней церемонии, «сор» этот никто не вынес.
 

Глава 8. Титул госпожи нужно заслужить

 Сразу после праздника, по приказу Повелителя, Гюльбахар Султан отослали в старый дворец. Мурад попросил Валиде лично подготовить свою жену к брачному хальвету, Валиде согласилась.
      Пока новоиспечённую султаншу отправили в бани, Айше Султан, забрав сына из специальной комнаты, отвела в свои покои, и приказала накормить, как следует. А сама отправилась к Валиде, чтобы выяснить причину заключения брака между Мурадом и Симисшах.
— Войди, — сказала Валиде. Айше зашла в покои, где Валиде выбирала, как раз платье для брачной ночи своего сына и невестки. Видя это Айше была готова сжечь все эти платья до единого. — Что ты хотела, Айше? Говори быстрее, у меня нет времени.
— Валиде, как мой Мурад мог заключить брак с той, которую он знает чуть больше года? — возмутилась Айше, — вы подарили ей свободу не за что, женили на своём сыне, и… — Валиде, услышав такие речи, повернулась к невестке.
— Знай, своё место, Айше, — сказала грозно Валиде, Айше злилась, — кто ты, чтобы мне предъявлять такие замечания? Тебе решать, кому я должна даровать свободу?
— Нет, Султанша.
— Тебе решать, на ком жениться Султану?
— Нет.
— Тогда будь так добра — иди в свои покои и позаботься о моём внуке, не заставляй его волноваться. Сегодня у Мехмета был тяжёлый день.
— Султанша…
— Ты меня не услышала? — Айше поклонилась и вышла за дверь. К Валиде подошёл Хаджи Ага. — Присмотрите за ней, она не рискнёт что-нибудь вытворить повторно, однако теперь, Симисшах Султан — член династии, а значит, покушение на неё может закончиться казнью. Я не хочу лишних неприятностей.
— Конечно, госпожа, — кивнул Хаджи Ага.
 

***

      Покои Султана были приготовлены к хальвету. Свечи, полумрак, яства, дорогие убранства. Мурад не думал, что когда-нибудь так же выберет себе законную супругу, как когда-то сделал его отец, женившись на Кёсем Султан. Мурад знал, что законной женой, по закону, может стать лишь свободна женщина, а если она рабыня, то во время никяха, ей дают свободу. Симисшах — принцесса, в её жилах течёт благородная кровь, Мурад уверен в том, что не пожалеет о своём выборе.
      Наконец, двери в покои открылись, и зашла Симисшах. Мурад повернулся, и чуть не потерял дар речи. Прекрасное платье, дорогая, украшенная драгоценными камнями, корона, а лицо закрыто красной вуалью. Симисшах подошла к Султану и поцеловала подол его одеяний, Мурад глубоко вздохнул, и поднял свою жену за подбородок. Когда их лица были на одном расстоянии, правда Симисшах была чуть ниже, Мурад убрал с её лица вуаль. Султанша была смущена, и было видно, что ей страшно, но Мурад лишь взял её за руку и поцеловал.
— Ты моя жизнь, Симисшах, — сказал Мурад, и Султанша посмотрела на своего мужа, — когда-то я хотел убить тебя, а теперь не представляю свою жизнь без тебя.
— Я чувствую тоже самое, мой Мурад, — сказала Симисшах. Оставались считанные миллиметры между ними, пока Мураду надоело это расстояние, и он, притянув жену за талию к себе, поцеловал
 

***

      На следующее утро, Мурад проснулся в хорошем настроении. На его груди лежала Симисшах, сладко посапывая во сне. Видя её прекрасное лицо, чувствовать, что она рядом — лучшее, что могло с ним случиться. Вечером состоялся их брачный хальвет, который не просто удовлетворил Султана, но и заставил заново узнать свою фав… Жену — Симисшах.
      Султанша открыла глаза и слегка потянулась. Подняв взгляд на мужа, всё ещё лежа у него на груди, Симисшах улыбнулась.
— Моя звезда проснулась? — улыбнулся Мурад. Симисшах улыбнулась в ответ.
— Султан моего сердца заскучал по мне, — сказала Симисшах, — как вам спалось, Повелитель? — Мурад был рад видеть лицо своей возлюбленной. Глаза Симисшах излучали свет, Мурад был расстроен, что именно его Валиде подарила ей имя, а не он. Мурад скорее назвал бы её… Дилара (ударение на первую «а»), как самая любимая. Напоминает имя Валиде Султан, которое ей подарил покойный Султан Ахмед. — Вы проголодались, мой Султан? — Мурад задумался.
— Да, я голоден, со вчерашнего вечера ничего не ел, — расстроился Мурад, — ты поможешь мне? — Симисшах улыбнулась, и соскочила с кровати, что Султан даже не успел поймать её, она быстро накинула халатик, и уже собиралась первой сесть завтракать, как Мурад хватает её за талию и оттаскивает прочь от стола. Симисшах смеётся, а Мурад радуется. Поворачивая свою Султаншу к себе, Мурад смотрит в её прекрасные глаза, и не может наглядеться.
— Мой Султан, вы просверлите во мне дыру, — рассмеялась Симисшах, — вам нужно позавтракать, чтобы набраться сил перед грядущими делами! — Мурад не хотел отпускать свою возлюбленную ни на минуту, особенно во время празднования свадьбы. Наконец, слуги принесли им завтрак и Султан, вместе со своей женой, могли спокойно приступить к завтраку.
 

***

      Валиде Султан послала Мелике узнать, всё ли хорошо у Султана и его жены. Хатун принесла весть, что никях состоялся, и сейчас, Султан и его Султанша завтракают в покоях.
— Валиде, вам нужно поставить на некоторых документах свою печать, — сказал Хаджи Ага, поднося своей госпоже бумаги. — Как вам спалось, госпожа? — у Валиде ужасно болела голова.
— Плохо, Хаджи, никак не могла заснуть.
— Попросили бы Мелике-хатун накапать снотворного, — однако эти слова не обрадовали Валиде.
— Не забывай, что от переизбытка снотворного, можно и не проснуться, Хаджи, — сказала Кёсем, — Хюррем Султан и Сафие Султан не пользовались снотворным, я также не стану.
— Как пожелаете, госпожа, — сказал Хаджи. — Вы пропустили день выдачи жалования, Султанша, рабыни, евнухи и Аги недовольны этим, они попросили узнать, когда им выплатят деньги.
— Сегодня вечером, Хаджи, — сказала Кёсем, — мне нужно вначале выделить для моей невестки достойные покои, дать ей хороших служанок, передать ей приданное, которое ей вчера на празднике передали мать и няня. Также стоит посетить некоторые мои фонды, проверить, всё ли там, в порядке, нужно ли ещё им на содержание за этот месяц. Жалование перенесём на вечер.
— Ваша воля закон, госпожа, — сказал Хаджи Ага.