Я - совесть злодея

Глава 1. Высадка в другой мир

— Призываем тебя, погибель демона Владиса! Приди и уничтожь темного владыку! — напевала почти сотня монашеских глоток под предводительством главного служителя бога жизни Ливаса.

Храм освещали ровно девятьсот девяносто девять алых свечей, круг из крови человеческой был обведен ровно девять раз в центре зала, а в нем ровно девять дьявольских треугольников с изображением открытого рта — число темных сил.

— Призываем из-за края! Приди и уничтожь заразу этого мира — темного владыку!

На церемонию собрали самых сильных служителей Ливаса, светлого бога, чтобы обряд сработал наверняка. Главный жрец Соха лично отбирал каждого из всех пяти королевств. Все же напасть их постигла общая, никак не преодолимая, — существование темного владыки. Столько бед и смертей принес этот нечистый демон, столько войн начал и столько жизней загубил, что не счесть. И нет силы в этом мире, способной ему противостоять. От безысходности и истинного желания избавиться от чумы всего сущего было принято решение призвать могущественное существо из-за грани, что сразит воплощение зла и повернет реки крови вспять.

— Приди, спаситель! Явись и побори проказу этих земель! Мы призываем тебя, о великий воин, — громче с каждым разом голосили монахи в серых одеждах.

И свершилось! В центре круга открылась дыра, из которой лился ослепительно яркий свет и непонятные голоса:

— Что за?.. — высокий и писклявый.

— Эт-то что еще за разговорчики, старший прапорщик? Выражайтесь по уставу, когда говорите со старшим по званию! — грозный и басистый. — Почему не прыгаем?

— Товарищ майор, разрешите доложить! — визгливо и еле сдерживаясь.

— Разрешаю, старший прапорщик Нежданая, — отчеканил второй, более строгий.

— Здесь дыра! Всамделишная! Огромная...

— Где? В самолете? Ты совсем котелком потекла, Федора! Это дверь для высадки десанта. И ты — одна из них! А ну, прыгай, кому говорю!

— Там дыра-а-а... Товарищ майо-о-ор... — И громкие завывания ветра наперебой с криками.

— В твоем бухгалтерском отчете дыра, а у нас высадка по плану! А ну, пошла!

— Не надо...

— Надо, Федя, надо...

И пронзительный женский визг. Служители даже понять не успели, что кричат уже в храме, так сильно их оглушило. Яркий свет перестал вырываться из отверстия в полу, все звуки стихли. Посреди кровавого круга, ровно в центре треугольника стояла странная женщина в непонятной зеленой пятнистой одежде, с воинским шлемом на голове и большим заплечным мешком, что тянул маленькую пришелицу назад.

— Зашибись высадилась.

***

"Этого просто не может быть! Я же не могла проморгать весь полет с парашютом? И как я вообще оказалась в каком-то храме?"

Я запрокинула голову, желая убедиться, что в потолке здания есть дыра, через которую меня сюда занесло. Бывает же такое, что из-за стресса мозг вытесняет травмирующие воспоминания. Наверняка прыжок был для меня слишком тяжелым и адреналин съел все, что с ним связано.

Отверстия в потолке я не обнаружила, что ничего не доказывало. Я могла просто не знать, где именно оно находилось, особенно учитывая многокупольность храма. Да и линзы могли подвести. Зрение у меня ни к черту.

То, что я оказалась в храме, не вызывало сомнений. Повсюду свечи, запах дерева и, кажется, ладана. Люди в рясах подтверждали мою догадку, хоть и вели себя странно. Где-то с два десятка мужчин в белых ночнушках стояли на коленях вокруг меня, а остальные склонились на девяносто градусов и гипнотизировали пол.

— Эм... Я не хочу прерывать ваше... — хотелось сказать "безумие", но я вовремя спохватилась. — Ваш ритуал, но не подскажете, где я оказалась? Мне нужен адрес.

Один из мужчин с белой бородой все это время пристально разглядывал меня с каким-то ненормальным благоговением. В этой странной белой ночнушке он выглядел точь-в-точь как пациент Кащенко. Я даже не знала, что было лучше: склоненные головы остальных прислужников или немигающий взгляд старца.

— И телефон, если можно. Мне необходимо доложить о своем местоположении старшему по званию. — Я тут же представила, как будет рвать и метать майор, когда я вернусь. Это ж надо так отклониться от зоны высадки и протаранить местный храм!

Господи, а что скажут папа и дедушка?! Это же должен был быть показательный прыжок, то бишь идеальный!

— Погибель! — И бородатый мужичок упал ниц. Наверняка отбил колени.

— Хм... Нет, я Федора Нежданая. Меня случайно к вам занесло. Ошибка высадки, — попыталась успокоить служителя храма я. — Вам возместят ущерб. — А потом тихо добавила: — Возможно.

— Ты пришла на наш зов, о великий воин! — радостно запричитала толпа в ночнушках, подрагивая то ли от холода каменного пола, то ли от чего-то еще.

— Сомневаюсь, что зов был ваш. — Я удрученно вздохнула.

— Спаси нас, о погибель темного демона!

И тут я напряглась. Запах сырости начал щекотать нос, а отсутствие банального общего освещения с помощью электричества раздражало глаза. Каменный пол, каменные стены из булыжников, как в крепости средневековья, застывшие водопады воска до самого пола и ножи за поясом у каждого любителя сквозняка между ногами. Ну любят мужики, чтобы там все проветривалось, — это сугубо их дело. Разве что ткань у ночнушек выглядела излишне грубой и кое-где криво сшитой.

Только не говорите мне, что я наткнулась на староверов язычников! Они наверняка парашютов никогда не видели в своей глуши да и слыхом про них не слыхивали! Я для них сейчас богиня, сошедшая с небес, не меньше!

— Уничтожь заразу! — заголосил бородатый с удвоенной силой. Точно заводила в этом приходе. — Убей гада!

Стало немного страшно.

— Полагаю, смартфона у вас нет? — А в ответ недоуменные взгляды. — А обычного телефона или будки? Нет?

Все эти мужчины сейчас напомнили мне щеночков, которые не понимают, куда же хозяин кинул палку. Спойлер: он ее не кинул.

Глава 2. Федорино горе

Федора Нежданая была из тех людей, что горячо любят своих родителей. Особенно отца. О таких говорят "папина дочка". Вот и у Феди был прекрасный папа военный, по должности генерал, души не чаявший в своей девочке. С детства она получала все, чего бы ни пожелала ее юная душа. Малышка захотела покататься на ослике — рядовой, становись на четвереньки! Федору укачало в уазике — сержант, бегом в аптеку! Доча хочет увидеть подосиновик? Рота, становись в шеренгу! И-и-и пошли прочесывать лес! Что значит в феврале нет подосиновиков? Задача поставлена, выполнять!

И вот так наша героиня росла, ощущая на себе все прелести династии военных. К двадцати пяти она превратилась в невысокую, миловидную и женственную девушку с тремя высшими образованиями за спиной, двухкомнатной квартирой и дилеммой всей ее жизни. Являясь единственным ребенком семьи Нежданых, она подверглась моральному давлению со стороны деда и отца генералов.

— Федечка, а как же наследие? — охал и ахал дедушка, бросая расстроенные взгляды на свой китель с орденами, что бережно хранил в шкафу и доставал только на девятое мая. — Такая воинская порода, такая кровь в нас течет. Нельзя бросать армию, никак нельзя.

— Отец верно говорит, Федора. Где это видано, чтобы в девятом поколении Нежданых не было генерала? — напирал отец, стоя крепким тылом за спиной деда.

— Но я ведь учусь, — снова попыталась отбрехаться от армии девушка, но трюк был слишком заезжен к тому моменту.

— Да сколько ж можно! — вспылил генерал младшего поколения. — Три высших образования, Федора! Куда уж еще? Экономическое, филологическое и это... Как его?

— Юридическое, — помогла отцу девушка.

— Тьфу! Оно самое. Зачем вообще туда нужно было поступать? Чтобы отдавать и выполнять приказы юридическое образование не требуется, — как обычно, Павел Федорович Нежданый не выказывал любви к излишней образованности. Особенно когда из-за этой образованности дочь все время получала отсрочку.

— Пора, Федя, — прокряхтел дед и положил свою морщинистую ладонь поверх руки внучки. — Не будет у нас другого наследника в твоем поколении, это уже дело ясное. Тебе выпала честь продолжать славную военную карьеру Нежданых.

— Поэтому, доча, пакуй вещички и завтра же в учебку, — закончил за старика сын. — Откосить в этот раз не получится.

— Но, папа, я совсем не гожусь для военного дела. Что я там буду делать? — это была отчаянная попытка избежать семейного дела. Глупая, но отважная, каким и должен быть солдат.

— Бухгалтером будешь в части. На что еще тебе диплом экономиста, — усмехнулся отец и по-мужски хлопнул дочь по плечу.

Бедная Федора чуть не сложилась пополам от подобного жеста весьма крупного и высокого мужчины. Все сыновья ее рода были крепкими, как старорусские богатыри. Одна она мелочью уродилась. Дал бог наследницу, да еще и с ростом пожадничал.

— Не хочу в армию-у-у, — выла поутру девушка. — Все должно быть честно. Женщины страдают в родах, а мужчины в армии. Почему я должна испытать обе эти пытки за одну маленькую жи-и-изнь?

Но слово родителю было дано давно, еще при первом поступлении в университет. Девушка надеялась на рождение брата, даже получая второе высшее, а вот на третьем поняла, что кирзовые сапоги, портянки и хозяйственное мыло — это ее черно-белое будущее с запахом опостылости.

Полгода учебки пролетели довольно быстро. Не сказать, что Федя многому научилась, но и бездарностью не была. Все же генеральская дочка и внучка, кто ж ее посмеет так назвать. В воздушно-десантные войска ее приняли неохотно, но с распростертыми руками. Иначе никак, приказ свыше. Получила Нежданая старшего прапорщика, заняла место бухгалтера в части да так и прослужила еще полтора года.

К прыжкам ее не допускали еще со времен учебки. Ставили зачет на учениях и хвалили за выдающиеся навыки, а к вертолету и самолету на пушечный выстрел не подпускали. Прыгай, мол, с лавочки. Техника отличная, приземление идеальное. Первоклассный прапорщик! Кто ж возьмет на себя ответственность выкинуть с парашютом из самолета генеральскую дочь? Дураков нет. Лишиться должности и головы никто не хотел.

То же самое касалось и стрельбы. Инструктор так и не смирился, что генеральская дочка стала его единственным провалом за всю тридцатилетнюю карьеру. Даже ходила шутка, что когда стреляет Нежданая, то одна пуля уходит в небо, вторая в землю, третья по самому прапорщику, ибо больше на полигоне живых душ нет. Ищи дурака ее учить. Поэтому стрельбу ей закрывали автоматом. Не скажешь же генералу, что его доченька с оружием — преимущество противника: своих же положит.

А вот на марш-бросках девушке не было равных! Она отлично поддерживала боевой дух и настрой солдат, вечно разрывая форму в весьма интересных местах. То о проволоку кусок из штанины вырвет, то китель положит на землю, чтобы по грязи не ползти: больно брезгливая эта прапорщик. А бегает как красиво — все пышные формы так и колышутся. Вся часть просто бредила марш-бросками. Сама же Нежданая называла подобные тренировочные мероприятия просто — Федорино горе, ибо отмыться потом от камуфляжа, грязи и пыли было задачей посложнее самого марш-броска и полевых учений. Тогда она и напоминала себе чумазую героиню сказки, от которой сбежала вся утварь.

— Ну что, Нежданая. Завтра первый полет и первый прыжок, — сообщил майор Ситцев, когда вызвал прапорщика к себе.

— К-какой полет? Какой прыжок? — в ужасе переспросила Федора. — Разве у меня не прекрасная техника, разве не лучшая скорость по складыванию купола?

— Да, старший прапорщик, так и есть. Вот теперь генерал Нежданый лично хочет удостовериться в ваших "выдающихся" способностях. — Майор всегда любил подшутить над бухгалтером, но это не тот случай. — На учение прибудет ваш отец. Генерал выказал желание лицезреть прыжок дочери из первых рядов.

— Товарищ майор, это не я, — видя хмурый взгляд вояки, поспешила откреститься девушка. — Я не хочу прыгать.

— А придется. Теперь не отвертимся, старший прапорщик, — устало вздохнул Ситцев. — Иди попрактикуйся, Нежданая. Это мой последний приказ.

Глава 3. Полуночный город

На свежем воздухе дышалось легче, но вот виделось хуже. Стояла непроглядная тьма, даже месяц на небе не светил. Угадывались только очертания забора вокруг храма бога Ливаса (черт знает, как я запомнила его имя) и силуэты редких деревьев. Легко было запнуться о кочку и свернуть себе шею, но второе не дал мне сделать темный.

— Как хоть тебя зовут, владыка демонов? — стараясь не обращать внимания на боль в плече, заговорила я. Все лучше, чем стонать и плестись за мужчиной.

— Владис, — бросил блондин, после чего подтянул меня к себе лицом к лицу. — А сейчас задержи дыхание, будь умницей.

— Что? — выдохнула темному в подбородок, и то только потому, что меня приподняли. В лучшем случае я была ему по грудь, если не ниже.

Возле нас засвистел ветер, заискрилось что-то очень напоминающее маленькие молнии, и все это образовало странную светящуюся воронку в воздухе передо мной. Недолго думая мужчина подхватил меня под мышки и зашвырнул, как ведро с мусором, прямо в искрящееся нечто.

Я кричала. Ох, как я кричала! Вот только без толку, поскольку стоило мне попасть в воронку, как все вокруг затопило ледяной водой. Вместо истошного ора вырвались пузырьки воздуха, и я наглоталась противной воды. Как только вокруг снова появился воздух, я истошно закашлялась, сплевывая излишки жидкости из легких.

— А я предупреждал, — хмыкнул темный и двинулся вниз с холма, на котором мы оказались.

— Надо было сказать, что кинешь меня в воду! Вот это было бы предупреждением! — хрипло сказала я, поднимаясь с травы. В отличие от местности возле храма, здесь светила полная луна и было отлично видно и широкую дорогу, и огромный город внизу, усеянный разноцветными огнями.

— Тогда бы я не увидел захлебнувшуюся совесть, — усмехнулся этот гад, оборачиваясь всего на секунду. В отличие от меня, он был сухонек, как и прежде. Стало вдвойне обиднее. — Не отставай, а то и пискнуть не успеешь, как сожрут. Это тебе не человеческие земли. Это Полуночный город.

— Какой город? — Уши заложило, и слышала я не очень хорошо. Так и шла за блондином и трясла головой, пытаясь избавиться от воды.

— Полуночный. Столица нечисти и нежити светлая. Тебе здесь будут очень рады, — пояснил темный. — В качестве деликатеса.

И я прилипла к спине владыки, как вторая тень. Я еще не видела эту самую нечисть и нежить, но почему-то проверять слова мужчины опытным путем в этот раз не хотелось.

Мы довольно быстро спустились с возвышения и оказались на широкой улице города. Я обернулась, но за нашими спинами не увидела ничего, кроме стены, напоминающей гладь воды. Она отражала город и нас и периодически шла мелкой рябью, из-за чего изображение искажалось.

— Божечки, — пискнула и вцепилась руками в рубашку мужчины.

— Этот город неприступен. Захочешь попасть сюда, да не сможешь, — с самодовольством принялся рассказывать темный. Ему однозначно нравилось внимание, он им наслаждался. — Входы и выходы постоянно меняют свое расположение, а сама столица перемещается так, что не обнаружить извне, если не знать, где искать. Мое изобретение. — Он скосил глаза на меня и ухмыльнулся.

— Интересная разработка, — сказала дрожащим голосом, внимательно разглядывая лавочки, таверны и гостиницы по обеим сторонам улицы.

То тут, то там сновали странные существа, пугающие своим обликом. Вот за лавкой с амулетами сидела бабушка в черной одежде и широкой шляпе, однако стоило кому-то схватить ее товар, не оплатив, как у нее мгновенно выросли клыки и появились когти, а конечности удлинились в два раза. Ужасное зрелище! Мимо прошло приведение. По крайней мере, я его так окрестила, когда увидела прозрачную человеческую фигуру сероватого оттенка, прошедшую сквозь стену как ни в чем не бывало.

— Свеженькое мясцо! Галенка химеры и сердце грифона! Налетай! — зазывал мясник с тесаком чудовищного размера. Мужчина тоже был огромен, с клыками и рогами, и рубил туши прямо на улице под навесом.

— Живые люди на потеху! Грешники из царства людей, один за смоляной! — выкрикивала большая зеленая жаба с человеческими руками и ногами. Она держала толстую цепь, которая сковывала не меньше десяти осунувшихся грязных людей в обносках.

— Там люди! — Я ткнула темного в спину. — Им нужно помочь!

— Кому нужно? — насмешливо поинтересовался мужчина, спокойно наблюдая за продажей.

— Нам! Это же люди! Они такие же, как и мы, — настаивала я.

— Ты что-то путаешь, светлая. — Криво усмехнувшись, Владис наклонился к моему лицу. — Я не человек. Я демон. Не ищи у меня милости к тем, кто уничтожает моих подданных только за то, что они нечисты по их законам. По нашим они не более чем корм и развлечение.

Он улыбнулся шире, и от этого мне стало нехорошо. У темного были клыки и длинный язык, раздвоенный на конце, а глаза на миг явили узкие вертикальные зрачки. Я отшатнулась от него и наткнулась спиной на тележку с уличной едой.

— Смотри, куда прешь! — гаркнул волк. Самый настоящий, косматый, серый и неимоверно большой. Он стоял на задних лапах в белом фартуке, испачканном жиром и чем-то красным, и смотрел на меня желтыми глазищами. — Покупаешь беляш?

И это чудище достало из кастрюльки, что умостилась на деревянной тележке с еще одной похожей, большой беляш. Почти как у нас на рынках продают, только менее симпатичный. Наверняка из-за того, что лапами подобное тяжело слепить из теста.

— Беляш? — Я уже мало понимала, что творится вокруг.

— Да, свежий. Сам только с утра отловил крыс из сточных каналов. Еще даже не протухли, — расписывал все прелести местной кухни волк, тыча беляш под мой нос. А меня замутило. — Берешь?

— Нет, — еле сдерживая рвотный позыв, выдавила я.

— Покупай или вали! Чего мне голову морочишь? Кучу времени на тебя угробил. Тьфу!

— Не местная она. Еще не привыкла. Мне давай. — И темный подкинул в воздух черный кружок, похожий на монету, только более неровный.

— Что вы, господин! Не надо смоляных! Для владыки Полуночного города все бесплатно! — И волк тут же завернул в кусок пергамента целых пять беляшей, подал их моему спутнику и низко поклонился.

Глава 4. Связь

Я быстро прошлась по названиям ритуалов, вычленяя их суть, чтобы быстрее отыскать нужное мне заклинание. Пролистав всю книгу, я поняла, что одним ритуалом не обойдется. Самым подходящим для меня оказался обратный призыв. Однако для того, чтобы его провести, необходимо было установить связь с моим миром. К счастью, в книге был подобный ритуал, и его исполнение не требовало особых навыков, разве что в черчении.

— И почему у них всего по девять? — прокомментировала вслух я свои мысли.

Для начала мне необходима была ровная поверхность и то, чем можно было на ней писать. Как назло, пол не подходил. Неровный, темно-серый и каменный, он меньше всего был похож на место, где стоит чертить рисунок заклинания. Тогда я начала искать другие поверхности, на которых линии были бы чётко видны. Неплохим вариантом оказалось большое зеркало на стене возле кровати. Теперь нужно было найти, чем именно рисовать. Мелков у меня, естественно, не было. Можно было использовать уголь из камина, но он был горячим, хрупким, и им вряд ли возможно было рисовать на стеклянной поверхности. И тогда я вспомнила про помаду в своём кармане. По уставу нам не положено носить косметику с собой, особенно забивать ей карманы формы, но это не остановило меня. Я не могла позволить себе выглядеть бледной поганкой, пусть даже проводила все свое рабочее время в военной части. Всё-таки меня окружали мужчины, а это уже обязывало выглядеть хорошо. Хватит уже того, что Ситцев видел меня утром спросонья, и не раз, когда я жила еще в казарме. Уверена, именно поэтому он меня и недолюбливает.

— Всегда знала, что помада спасет в любой ситуации. — Я широко улыбнулась своему отражению, сняла колпачок с помады и начала творить.

Девятиконечная звезда, девять пересекающихся треугольников, и девять раз обвести все это по кругу. На это ушло две трети моей красной выручалочки, хоть я и пыталась экономить.

— Прости, любовь моя, но тебя все равно надолго бы не хватило в этом мире. — Я бережно вернула колпачок на место и спрятала помаду поглубже в карман.

Теперь дело было за малым: правильно произнести слова заклинания. Если я все правильно поняла, то после этого должна была каким-то образом возникнуть связь между мной и Землей. На эмоциональном, мысленном или каком-то другом уровне — точно я этого не знала. Для меня было в новинку использовать магию. Да и не факт, что я смогу это сделать, всё-таки обычный человек, да еще и пришелец. До сегодняшнего дня я не верила в волшебников, другие миры и попаданцев, а оно вон как повернулось.

— Приступим. — Я поглубже вдохнула и начала читать прямо из книги: — Грахе брохо нарха стах. Люфтэ голхе буфе столорт дэ фрахт!

Я читала с такой торжественностью и самоотдачей, что это просто не могло не сработать, однако в реальности ничего не поменялось: помада на стекле, попаданка с книжкой в руке и с глупым выражением лица в отражении.

— Вот блин. — Я разочарованно топнула ногой и села на край кровати.

Так и просидела неподвижно около получаса, пялясь в разрисованное зеркало. Только зря извела на эту глупость свою счастливую помаду. С ее помощью я всегда была в центре внимания, а теперь в центре событий, что скорее минус.

— Что значит не можете найти?!

Я аж подскочила на месте, когда знакомый бас прозвучал где-то совсем рядом.

— Задействуйте все ресурсы, но найдите Федору до рассвета! Если с ней хоть что-нибудь произойдет, можете срывать ваши погоны, майор! — неистовствовал генерал Нежданый.

Давно я не видела его в подобном состоянии. Именно не видела, ибо поверхность зеркала поглотила красные толстые разводы и явила кабинет моего начальника, где и буянил отец.

— Слушаюсь, генерал. Я сейчас же отдам приказ искать всю ночь, — этот усталый голос я тоже узнала. Ситцев тоже частично появился в зеркале, точнее — его спина.

— Папа? — Я приложила ладонь к отражающей поверхности, та была холодной и гладкой. Я уже начала думать, что мне все это кажется на почве стресса, но майор обернулся и посмотрел точно в мои глаза.

— Нежданая? Это что еще за фокусы?! Тебя вся часть ищет! Два вертолета подняли в воздух, а ты в моем кабинете забавляешься? — Видно было, как мужчина аж покраснел, но вот дышать начал спокойнее. Он рывком перевернул зеркало, отчего теперь я видела только зеленую стену. — Ты где?

— Я здесь.

Зеркало вернули в прежнее положение.

— Здесь — это где, дочка? — Отец нахмурился и встал за правым плечом майора. Так как предмет ежедневного туалета в кабинете Ситцева был маленьким, он легко снял его со стены и удерживал в руках, тогда как я вынуждена была стоять на носочках, чтобы меня было лучше видно. Взять в руки этого кованого монстра я даже не пыталась.

— Ну-у-у... — я даже не знала, как это объяснить.

— Четко, Нежданая! Твое местоположение? — отчеканил майор.

Почему-то я боялась начальника гораздо больше, чем отца, целого генерала, поэтому незамедлительно ответила:

— В другом мире!

И тут связь оборвалась. Изображение двух мужчин застыло. Оказывается, и межмировой интернет так себе. Соединение явно нестабильно.

Однако додумать свою мысль я не успела, зашевелился майор. Оказывается, ничего не зависло, это военные словили шок.

— В другом — это... — Папа сглотнул. — В ином?

— Можно сказать и так. — Я не понимала, почему оба мужчины начали креститься, а отец к тому же схватился за сердце.

— Эй, вы чего? Я понимаю, конечно, что магия для вас в диковинку, но зачем же читать молитву за упокой души?

А в ответ лишь бормотание майора и скупые слезы на красивом лице генерала. Кажется, они на меня уже даже не смотрели. А ведь крепкие мужчины, должны были спокойно принять факт существования других миров. Вот и верь потом в то, что женщины слабее.

Когда Ситцев перекрестил зеркало три раза, я уже даже не удивилась, скорее обиделась. Нет чтобы спасать, он меня уже хоронит. Тоже мне начальник!

***

Глава 5. Подручные без рук

Когда я открыла глаза, за окном все еще было темно. Ощущала я себя вполне отдохнувшей, поэтому не могла определиться точно: все еще ночь или уже вечер? Могла ли я проспать почти целый день в доме темного?

— Интересно, часы здесь есть? — Широко зевая, я поднялась с постели.

— Стоят на камине, — отозвались из темного угла.

— Мамочки! — Я от страха отскочила назад, снова падая на кровать, схватила сапог с ноги и запустила в место, откуда мне ответили. — Кт-то здесь?!

Да даже солдаты в казармах знали, что старшего прапорщика нельзя пугать, иначе можно схлопотать лампой по голове или телефоном — смотря что попадется под руку. Я от страха совсем теряла рассудок и адекватность. Помню, даже отца за руку укусила, когда он решил устроить мне воинский подъем. С тех пор он никогда так не делал.

— Это я, — все так же ровно сказал Полох, выходя на тусклый свет от огня и свечей.

— Т-ты что т-творишь?! — на повышенных тонах продолжила я.

Да, была еще одна особенность. Стоило мне сильно чего-то испугаться, и я начинала заикаться. Продолжаться это может довольно долго. Рекордом стали три дня и одиннадцать часов. Впрочем, чтобы добиться от меня такого сильного испуга, нужно постараться. Теперь Полох автоматически попал в мой черный список.

— Я ничего не творю. — И снова постная мина, будто ничего не произошло.

— Т-ты напугал меня! — я тут же возмутилась. — Что т-ты вообще д-делаешь в моей комнате?

— Стою.

Замечательный ответ.

— Зач-чем? — Я слезла с кровати во второй раз и быстро вспомнила про потерянную обувь. Каменный пол был жутко холодным.

Тогда я, как спящая на болоте цапля, поджала разутую ногу как можно выше. Носки, которые мне как старшему прапорщику разрешалось носить, не спасали от ледяного камня. Я растерла стопу, стараясь держать равновесие, после чего допрыгала до стены. Та оказалась такой же теплой, как и пол.

— Был приказ всюду следовать за вами, госпожа Совесть. — Он начинал меня бесить.

— Но т-ты же до этого вышел за дверь. Т-так и оставался бы там. Чего снова с-сюда сунулся. — Я осторожно огибала мужчину по дуге, стараясь держаться подальше, при этом прыгая на одной ножке и хватаясь руками за любую крепкую опору.

— Вы заснули, — вот и весь ответ. Информации ноль.

— И это п-повод пялиться на меня всю ночь?! — возмутилась я, начиная обыск угла. Сапога видно не было. Как сквозь землю провалился!

— Я не пялился, я охранял. Так как вы спали, то больше не требовали ваше "рядом", и я остался в пределах своего "рядом".

Мне показалось или кончики его заостренных ушей покраснели?

— М-мог бы остаться и на н-нашем "рядом", — имея в виду место за дверью, пробурчала я. — Да гд-де же этот сапог?!

— Вот этот? — невинно поинтересовался Полох, подняв мою обувь на уровень груди.

— И з-зачем ты его спрятал?

— Я не прятал, я поймал.

— Т-ты хотел стащить мой сапог?!

Нет, ну эти местные злодеи совсем отпетые негодяи. Украсть обувь при таком-то ледяном полу — чистое истязание! Точно хотят, чтобы я до смерти замерзла!

— Вы сами его сняли. — Страж выглядел озадаченным.

— А т-теперь хочу надеть обратно! — Я вытянула ногу в розовом носке с сердечками в сторону мужчины, удерживая равновесие с помощью стены. Я, конечно, не думала, что это хоть как-то подействует на стража, но хотя бы покажет серьезность моего заявления.

И тут случилось непредвиденное. Я уже готовилась отвоевывать казенное имущество, ибо ходить босой по замку отказывалась, как Полох сделал шаг ко мне и плавно опустился на одно колено. Медленно, грациозно и прямо у моих ног. Взгляд прямой, пронзительный, смотрит прямо в душу, а руки осторожно поднимаются вверх, что-то предлагая.

— Госпожа Совесть, согласны ли вы... — начал страж, а у меня глаза на лоб полезли. Он говорит, а я немею. Он стоит, а я оседаю. Он краснеет, а я бледнею.

Это что, второсортная романтическая трагедия? Да кто вообще написал такой дрянной сценарий! Только не говорите мне, что он сейчас... Он сейчас...

— Принять от меня ваш сапог, — закончил мужчина, но я его не услышала.

— Нет! Нет-нет-нет и еще раз нет! — истерично завизжала, даже у самой уши заложило. — Мне не нужны серьезные отношения!

— Серьезные... — попытался сказать что-то Полох, но я его перебила:

— И несерьезные тоже!

— Эм...

Я впервые видела мужчину настолько озадаченным. Его змеиные глаза каким-то образом стали такими невинными и растерянными, прям как у Бэмби, что я уже начала жалеть о своем неучтивом отказе. Он все-таки на колено встал, да и сапог мой все еще у него в ру...

А сапога в руках не было. Он плотно облегал кирзовым голенищем мою ногу, надежно защищая от холодного пола толстой подошвой. Полох очень умело вернул мою пропажу на положенное ей место.

— А надеть сапог на вас — это серьезные отношения? — И он наклонил голову набок, как иногда делают собаки, искренне заинтересованные в чем-то.

— Определенно нет, — не задумываясь ответила, обходя мужчину. Нужно было срочно сменить тему. — А где Владис?

— Творит злые дела, — спокойно ответил страж, поднимаясь.

— Серьезно?

— Нет, развлекается.

Это точно прозвучало как сарказм, вот только лицо Полоха оставалось все таким же отстраненным и безэмоциональным.

— Я хочу есть. Сейчас же вечер. Может меня кто-то накормить ужином? — Вопрос пропитания стоял почти так же остро, как и гигиены, но первое все же острее.

— Сейчас позднее утро, госпожа. Нужно спуститься в столовую, и вас покормят.

— Это ж насколько утро позднее, что за окном темень? — Я еще раз посмотрела на улицу. Полная луна и больше никакого источника света.

— В Полуночном городе всегда полночь, — ровно произнес страж и открыл для меня двери.

— Это как? — Я совершенно не понимала, что это за место такое, где не светит солнце. Оно однозначно не могло быть хорошим.

— Всегда — это вечно.

Глава 6. Как заглушить совесть?

Как я ни пыталась справиться с тошнотой, у меня не получалось. В конце концов я выбежала из столовой, чтобы больше не видеть и не чувствовать запаха принесенных старушкой блюд. Нужно было срочно глотнуть свежего воздуха, но, как назло, все окна были наглухо закрыты. Каким-то чудом я выбежала в знакомый холл и бросилась к выходу. Дверь, к моему удивлению, удалось открыть с первого раза. Похоже, обитатели дворца не боятся воришек или убийц. Да и, как я поняла, весь Полуночный город жутко боится своего владыки.

На улице я привалилась боком к ближайшей колонне и постаралась не думать о еде вовсе. Получалось плохо, поскольку желудок громко урчал, при этом подавая рвотные позывы. Это ужасное чувство — испытывать голод и тошноту одновременно.

— А кто это у нас тут позеленел? — В поле моего зрения вместо пола появились сперва мыски местных сапог, после чего их обладатель присел на корточки и заглянул мне под свесившиеся короткие волосы. До сих пор стараюсь не притрагиваться к новой прическе, чтобы не спровоцировать истерику.

— Я есть хочу, — расстроенно сказала, стараясь не пустить слезу.

— И в чем проблема? — поинтересовался Владис, продолжая с интересом разглядывать мое лицо.

— Местная еда, — выдохнула, стараясь не вспоминать блюда, виденные мной в столовой.

— Странно. Зала прекрасный повар. — Он обхватил свой подбородок большим и указательным пальцами, будто задумался. — Неужели не угодила? Поэтому ты почти слилась цветом с Жабычем? Клянусь, даже мавки в ближайших болотах имеют менее интенсивный зеленый оттенок.

Почему-то мне казалось, что все его сочувствие напускное. Не знаю, интуиция это или плохая игра темного, но мое предположение быстро оправдалось.

— А ведь они едят рыбьи потроха сырьем, внутренности жаб и даже головастиков. Представляешь? — последнее он прошептал, будто делился секретом. — Впору ходить зеленее травы.

Кажется, я совсем потеряла связь с реальностью. Будь у меня хоть маковая росинка внутри, я уверена, что она тут же покинула бы мое тело естественным путем от подобных подробностей о рационе мавок. Не знаю, хорошо это или плохо, но выходить из меня было нечему. Осталось только сильнее зеленеть.

— О, гляди-ка! Побледнела. — И это чудовище в человеческом обличье усмехнулось прямо мне в лицо.

— Зачем издеваешься? Совести у тебя нет, — прошипела, сглатывая вязкую слюну.

— Угадала, — весело заметил злодей. — Она стоит рядом со мной и пытается не выплевать внутренности. О, а знаешь, какое любимое блюдо у Вольфыча?

— Беляши, — я не хотела поддерживать его игру "заставь совесть вытошнить душу", но ответ как-то сам собой вышел.

— А вот и нет. Оборотни любят свежие сердца. Прямо из груди, еще теплые, — продолжил издеваться темный.

— Жаренные с луком. — Кажется, я начинала бредить на почве голода, но перед моими глазами встало обычное жареное бычье сердце, как его готовила мама, с большим количеством лука. Рот тут же наполнился слюной.

— А Жабыч предпочитает оборотней из кроличьих, желательно целиком и с шерстью, — решил не сдаваться Владис в попытке убить меня естественным путем. Увы, он провалился. Кажется, моя психика меня собственноручно спасала.

— Кролик в сливочно-чесночном соусе. Паста из твердых сортов пшеницы и помидорки черри, — бормотала себе под нос, но темный меня все равно услышал.

— Скучная ты. А я надеялся на представление, даже зрителей привел. — Он хитро подмигнул мне и выпрямился.

Тут уж я больше не могла изучать брусчатку и продолжать обнимать столб. Пришлось поднять глаза и осмотреться, и действительно, у входа во дворец собралось не меньше трех десятков нечисти и нежити. Все жадно поглощали меня глазами: кто с любопытством, а кто и в гастрономическом плане.

— Ты хочешь морить меня голодом? — Я старалась абстрагироваться от жаждущей зрелища толпы.

— Почему бы и нет. Глядишь, и исчезнет проблема. — Он жестко улыбнулся. — Вместе с тобой.

— Нельзя так поступать с невинными людьми, — попыталась донести прописные истины до темного я, но все без толку.

— Кто сказал?

— Я сказала.

— И кто ты, чтобы менять мое мировоззрение? — Владыка ехидно улыбался прямо в мое бледное лицо. Вот же негодяй! Истинно проказа этого мира.

— Твоя совесть, — а вот это аргумент, который ему не оспорить.

— Великий Год, меньше суток в моем дворце, а замучила меня, — фыркнул владыка.

— Такого, как ты, попробуй замучить. Жизни не хватит, — честно сказала мужчине, какого мнения о его сущности. — Никакого сопереживания и сочувствия.

— Все вот это, что с приставкой "со", можешь оставить себе. А мне и с жестокостью и хладнокровием прекрасно живется.

Ну просто непробиваемый злодей. Как же я попала. Внезапно в голову пришла отличная идея.

— А если моя голодная смерть потянет за собой и тебя? — решила я сыграть на чувстве страха. Оно-то у владыки Полуночного города наверняка должно быть. — Не боишься сгинуть в муках?

— Ха! Да ты не совесть, ты хитрость. — Он провел языком по зубам и цокнул. — А мне нравится.

— Благодарю за повышение, — неискренне произнесла, скривившись. Живот нещадно крутило.

— Господин глава города, что-то стряслось? — донеслось из собравшейся толпы.

— Замучила меня совесть, — не стесняясь выдал владыка.

— Даже не начинала, — возмутилась я, но поздно. Толпа нежити и нечисти внезапно сплотилась и начала причитать если не на весь город, то на его центральную часть точно.

— Госпожа совесть! Просим вас не мучить владыку! Просим! — и этот рев десятков глоток приводил в ужас.

Они хоть и просили, но вид у толпы при этом был жуткий и недружелюбный. Все это явно было сделано с целью запугать меня еще сильнее. И как бы неприятно ни было это признавать, у них получалось. Всегда боялась призраков и зомби, коих в Полуночном было множество.

— Это ты устроил, да? И как не стыдно? — прячась за колонной, шипела на темного я. — Вот умру от разрыва сердца, и посмотрим, как тебе понравится разделить мою участь.

Глава 7. Боевая мощь

Мне пришлось три раза повторять вызов, чтобы рассказать все в подробностях отцу. Он сидел напротив зеркала и внимательно слушал, изредка что-то помечая себе в ежедневник. Не упустила я из виду и Манну, и Залу, и Полоха.

— Так ты говоришь, что твой пленитель является злодеем и владыкой Полуночного города, — повторил то, что я рассказывала еще в прошлый сеанс связи, генерал.

— Да, так точно. — Сейчас я была не дочерью, а солдатом в сложной ситуации и должна была получить приказ от вышестоящего лица согласно обстановке.

— И город этот полон демонов, оборотней и прочей нечисти?

— Так точно. Еще и нежить.

— Нежить? — Мужчина слегка прищурился, как делал это всегда, если чего-то не понимал.

— Призраки, зомби и все мертвое, что поднято магией. — О таких тонкостях меня просветила, конечно же, литература моего мира. Фэнтези — прекрасный жанр, который я очень любила, пока не поступила на службу. После не осталось времени на чтение романов.

— Сдается мне, это премерзкое местечко. Да еще и опасное. — Отец нахмурился, отведя глаза в сторону.

— Так и есть. — Стоило вспомнить Вольфыча и его беляши, как к горлу подступил ком.

— Значит, это и есть его военная мощь. Сколько единиц, можешь сказать хотя бы примерно? — строго потребовал генерал.

— Я видела немного, но, судя по размерам города и плотности населения, не меньше десяти тысяч, — я постаралась как можно точнее определить количество. Не зря же я бухгалтер. Зря, что ли, училась?

— Хм, а каким оружием они располагают? — как настоящий защитник родины, продолжил изучать врага генерал.

— Сложно сказать. Я мало успела увидеть, однако сам город неприступен. Здесь властвует магия, а не привычное нам оружие.

— От ракетной установки мало что спасет, — заметил устало мужчина и потер переносицу. — Федора, у тебя теперь будет особое задание.

— Слушаю, товарищ генерал. — Я вытянулась по струнке перед зеркалом.

— Мы не знаем военной мощи этого мира, как не имеем сведений о так называемой магии, — на последнем слове он скривился, будто хотел выплюнуть его и вообще не понимал, как его губы выговорили подобный бред. — Возможно, ты была лишь первой попыткой установить проход между нашими мирами. Нельзя исключать того, что этот Владис может планировать нападение на Землю. Это угроза мирового масштаба, но решать ее придется именно вашей части, поскольку я не смогу донести всю суть до руководства и мирового сообщества. Даже когда произношу подобное вслух, это кажется полнейшей чушью.

— Я это понимаю, — тихо ответила.

— Поэтому тебе придется разузнать обо всем, что касается вооружения этого мира и планов владыки. Пока для ритуала обратного призыва еще не все готово, у тебя есть время. На кону будущее человечества, — было видно, как тяжело эти слова давались генералу.

— Где она? — В кабинет майора ворвался мой дедушка, безумно вращая головой, пока не заметил отражение в зеркале.

— Федя! Девочка моя! Как же так? — Дедушка обхватил зеркало руками и уставился прямо на меня. Его пальцы нежно касались стеклянной поверхности, будто гладили меня.

— Отец, повесь на место! — Младший из генералов с трудом смог вернуть зеркало на стену. — Так ты ей не поможешь.

— И зачем только в ВДВ тебя отпустили? Нужно было в пограничники идти! — причитал старший из генералов. Он меня слишком сильно любил. Как-никак даже имя я унаследовала от него в какой-то степени.

— Какие пограничники? Она же не через границу в другую страну перешла. Она границу миров перешагнула. Тут навыками по отлову контрабандистов и нелегалов не обойдешься. Вряд ли в погранотрядах учат пентаграммы рисовать и заклинания читать, — разошелся не на шутку отец. Из моих рассказов он уже многое узнал о ритуалах.

— А вдруг! Крестики-то над дверьми рисуют и иконки в машинах ставят. Отчего бы пограничникам не научиться эти самые пентаграммы рисовать да демонов всяких отгонять, — не сдавался дед. Его уже малость маразм настигал, но никто упорно этого не признавал.

— Каких демонов? — растерялся папа.

— Как каких? Алкоголь, курево, шлюхи, экстрасенсы и дырявые носки!

— Дедушка... — простонала я, закрывая лицо руками.

— Не при детях же, отец, — пожурил генерал.

— Ты где детей видишь, Василий? Федя наша давно не девочка. Что, она, по-твоему, таких слов до сих пор не слышала? Она в ВДВ служит, она слышала больше нашего. — И дед рассмеялся, подмигивая мне через тонкую пленку зеркальной поверхности.

— Пап, дедуль, время заканчивается, — напомнила я.

— Постарайся выжить, Федора. Это самое главное, — решил дать напутствие отец, отчего у меня в глазах защипало.

— И не верь мужику, когда говорит, что ему только посмотреть, — дедушка хитренько усмехнулся. — В этом деле участвовать будут отнюдь не глаза, Федя. Один раз посмотрит, потом всю жизнь будешь последствие его взгляда воспитывать.

— А?

Я не знала, что на это ответить. К счастью, этого и не требовалось. Связь оборвалась.

Что ж, выявить боевую мощь? Отлично, этим и займусь.

***

Вооружение великого и ужасного владыки — это, конечно, важно, но вот гигиена превыше всего. Более суток без душа — это ад. Я просто физически не могла играть в шпиона и раскрывать тайные заговоры, пока чувствовала себя грязной. Поэтому было решено позвать Полоха и заставить его натаскать воды. К счастью, искать стража не пришлось, он ошивался под моей дверью. И ведь не зашел внутрь. Наверняка моя демонстрация "рядом" запала ему глубоко в душу, а Манна усилила эффект своей паранойей, объявив меня самым ужасным, что могло произойти с этим местом. Осторожничает, поди.

— Я хочу искупаться, — объявила, как только выглянула за порог.

— Сопроводить вас на мертвое озеро? — невинно поинтересовался мужчина, при этом держа дистанцию. Кажется, я стану основательницей личного пространства в Полуночном городе.

— Я хочу, чтобы ты набрал теплой воды и я могла помыться. — Совсем забыла, что этот тип у нас прямее волос после ламинирования.

Глава 8. Глаз да глаз

Мне позволили одеться. Именно позволили и даже акцентировали на этом внимание сразу после того, как скинули на кровать, как куль с редиской, ибо раскраснелась от гнева и неловкости я знатно.

— Благодарю великодушно за дозволение, — прошипела саркастично сквозь зубы и сползла с постели, провожая взглядом владыку. Наверняка пошел за чем-то лечебным, ведь даже мне было ясно, что болел укус нещадно. Темный слегка подволакивал ногу, когда уходил, и держал кулаки сжатыми.

Полох все еще стоял на месте, где я его и оставила, разве что больше не подпирал спиной камин. Я быстро подошла к мужчине и, пока он не дернулся в сторону, опустила повязку со лба снова на глаза.

— Мне одеться нужно, и для здоровья твоей же психики лучше закрой глазки. — Я была уверена, что подсматривать страж не станет. Правда, оставалось загадкой, как он при этом узнает, что мне что-то угрожает? Наверняка в этом замешана магия и мне, иномирянке, не понять.

Из одежды мне предоставили платья, сорочки, рубашки и ни одних штанов! Не сказать, что я имела что-то против платьев. Наоборот, я очень любила в них ходить, вот только не в другом мире, под надзором и с очевидной опасностью быть затянутой в передрягу. Поэтому я невозмутимо надела рубашку цвета бургунди, местное нижнее белье, напоминающее мужские семейники, стащила одеяло с кресла, обмоталась им плотнее вокруг талии и вышла на поиски брюк.

— Полох, а где твоя комната? — Я сразу выбрала направление своих поисков. Заявляться в покои владыки я не рискнула, он все еще меня пугал, а вот со стражем было проще.

— Зачем вам моя комната? — Как ни странно, мужчина следовал за мной точно шаг в шаг, хоть и остался в повязке на глазах.

— Нужен твой гардероб. И можешь уже снять эту тряпку с глаз. — На этот раз я не стала сдергивать ткань, страж сделал это сам, осторожно развязав узелок на затылке.

— У меня обычный гардероб, госпожа Совесть. Что вы хотите там найти? — Кажется, он был слегка обеспокоен моим стремлением попасть на его личную территорию.

— Штаны, друг мой. Обычные штаны.

— Зачем? У вас же большой выбор платьев, — не понимал моих рвений стаж.

— На случай, если Вольфыч вдруг решит сделать из меня беляш, мне лучше быть мобильной, и в этом больше помогут брюки, нежели юбка. И убегать проще, и защищаться, ничто не путается между ногами, — охотно пояснила я.

— Я принесу вам брюки. Вы можете вернуться. — И впервые Полох загородил мне путь.

— Что? Почему? — Я остановилась в нескольких сантиметрах от его груди и придержала одеяло, чтобы не свалилось. — В твоей комнате есть то, что мне не стоит видеть?

Страж закаменел лицом.

— Нет, — неуверенно протянул мужчина. Это была такая очевидная ложь.

— Или ведешь меня за штанами, или я так и пойду в столовую. И повязку надеть я тебе не дам, — хитро щурясь, пригрозила я.

В итоге в комнате стража я оказалась и даже получила серые брюки, но фокус внимания неожиданно сместился с одежды на обстановку. На стенах висели головы разнообразных животных и нечисти, как у охотников из моего мира, а в гардеробе вместо рубашек и прочего обосновался арсенал из холодного оружия. Чего там только не было: булава, мечи, топоры, кинжалы и... Меч бога Света! Тот самый, которым я должна была сразить Владиса. Я просто не могла упустить подобный шанс. Мужчина не зря держал меня на расстоянии от своей "сокровищницы".

— Смотрю, одежды у тебя мало, — начала издалека я, надевая выданные стражем штаны под одеялом и медленно сдвигаясь к гардеробной-оружейной. Полох в это время удачно стоял ко мне вполоборота, а смотрел и вовсе в потолок.

— Мне хватает, госпожа Совесть.

— И ты владеешь всем этим оружием? — невзначай поинтересовалась я.

— Я мастер многих техник боя, — кажется, в его голосе проскользнуло разумное самодовольство. Я, конечно, не видела мужчину в действии, но уверена: воин он отличный.

Я медленно скомкала одеяло, сделав из него плотный неаккуратный сверток, и одним движением забросила свой отвлекающий объект в противоположную сторону от гардеробной. Одеяло сбило подсвечник и создало много шума, на что не мог не отреагировать Полох. В этот же момент я рванула в сторону оружия. Скрип дверцы привлек внимание стража, но он уже не успевал меня перехватить. Я с победным кличем обхватила рукоять меча Света обеими руками и резко подняла его острием в потолок.

— Да!

Вот только я совершенно забыла, насколько этот кусок железа тяжелый и громоздкий. Он по инерции моего рывка вверх начал заваливаться прямо на меня, заставляя отступать, а когда спина наткнулась на стену, тут-то лезвие и ударило меня плашмя по лбу и переносице, придавливая своим весом к полу. Просто эпичное воссоединение, ничего не скажешь.

Что-то каждый раз, стоит мне взять этот меч в руки, я калечусь. Сперва волосы, теперь лицо. Я даже знать не хотела, насколько масштабные последствия на этот раз. Но судя по заложенности и хлынувшей носом крови, приложило меня знатно.

— Госпожа Совесть! Зачем же вы так? — снимая с меня меч Света, суетился страж. — Если это из-за штанов вы так расстроились, что даже нанесли себе увечье, то я найду вам с десяток разных. Хоть одни да удовлетворят вас. Нужно будет — Зала сошьет любые!

— Я ничего не вижу, кроме звезд, — простонала я, на ощупь нашла руки мужчины и схватилась за них.

— Федора!

Я даже перестала ныть и кряхтеть, когда услышала этот рев, сотрясший весь дворец. Впервые темный назвал меня по имени. До этого он мастерски делал вид, что не знает его.

Дверь в комнату Полоха не просто открылась — она отлетела к стене, еле удержавшись на петлях, впуская сильный порыв ветра, что изрядно напугало меня, и я осталась сидеть на полу, прикрывая нос рукой. Однако страшнее был сам гость. Владис стоял в проходе темной давящей фигурой и смотрел четко на меня. И я бы забилась в угол, да не смогла сдержать истерический смех, что непроизвольно вырвался наружу, как я ни пыталась его остановить.