Я спасу тебя, папа!

Пролог

- Никольский, ты в курсе, что магазинчиком, который собираешься снести, владеет твоя бывшая? – спрашивает приятель с ехидной улыбкой на губах.

Он закидывает одну ногу на другую, покачивает ею и косится в сторону открытого окна, откуда доносится визг детей. Окна, выходящие на детскую площадку, – худшее, что могло достаться мне. Времени самостоятельно выбрать жильё не было, поэтому доверил всё риелтору. Больше с ним связываться не буду. Вроде и квартира элитная, всё как надо, но открывать окно – это самое настоящее испытание! Терпеть не могу детей.

- Мне плевать! – ледяным тоном отвечаю я, но пальцы под столешницей сжимаются до хруста суставов.

Плевать ли?

Кого я обманываю?

Я вспоминал её всё это время, не сумел окончательно вытравить из головы. Алёна Никольская. Родная дочь моего приёмного отца, появившаяся из ниоткуда. Девчонка, от которой мне хотелось избавиться, ведь она была угрозой моему блестящему будущему. В попытке растоптать её, я покусился на самое светлое – её сердце. И она влюбилась в меня по самые ушки. Я тоже тогда поплыл, но вовремя приземлился, когда мать рассказала ей о моём споре. Только потом мы узнали, что девчонка оказалась наглой обманщицей и никогда отношения к моему отцу не имела. Хотела получить его наследство? Приехала из провинции и пыталась развести известного профессора на деньги?.. Такая же, как и все остальные. Но мне она казалась особенной.

- Тогда тебе плевать и на то, что у неё дочь-инвалид, на операцию которой она пытается наскрести деньги?

Как раз в эту секунду с детской площадки доносится визг ребёнка, безжалостно режущий по барабанным перепонкам. Я рычу себе под нос и буквально срываюсь с места. Как же бесит!.. Закрываю окно с хлопком и на мгновение даже жмурюсь от такой желанной тишины.

- А что ты так разнервничался?

- Дай мне контакты хорошего риелтора, Антон. Хочу переехать сегодня же. Задолбали эти крики. А что по поводу бывшей – можешь не рассказывать мне её биографию, мне нет дела до неё или её ребёнка. Думаешь, твои слова способны повлиять на моё решение? Я нашёл территорию, на которой отстрою шикарный развлекательный комплекс. И ребёнок-инвалид мне только поможет…

Чуть морщусь от одной только мысли, что Алёна уже и ребёнком обзавестись успела. Пыталась ещё какого-то бедолагу обвести вокруг пальца, свесив на него ребёнка? Интересно, насколько успешно у неё всё получилось… Нет. Не интересно. Всё это не имеет сейчас совершенно никакого значения. Очевидно же – не вышло сделать всё по задуманному плану, раз бабки на лечение наскребает по сусекам.

- Ладно… Как скажешь, Никольский. Я просто думал, что ты заинтересуешься, ведь по срокам всё совпадает… Ребёнку сейчас лет пять, может уже чуточку больше, а вы расстались с Алёной шесть с половиной лет назад. Я лишь сложил два и два в голове. Не принимай близко к сердцу.

Сверкаю злым взглядом на приятеля, которого взял к себе в помощники, надеясь, что он больше по делу будет говорить, а не языком трепать невесть что. Меня передёргивает от мысли, что это может оказаться мой ребёнок. Так точно не должно быть. Это неправильно и нелогично. Я и дети? Это два абсолютно разных полюса. Никогда не мечтал стать папашкой, и пока у меня удавалось обходить это клеймо стороной.

- Ты лучше делом займись, а не своими домыслами о ребёнке моей бывшей делись. Уже отправил нашего человека к ней? Если она нуждается в деньгах, то обязательно зацепится за предложение выкупить магазинчик, а значит, строительство начнётся быстрее, чем мы предполагаем.

- Отправил, конечно.

Антон загадочно улыбается, смотрит на меня с хитрецой, но больше и слова не говорит, а мне совсем не нравится этот взгляд. Или он что-то не договаривает… или безмолвно подкалывает меня на тему моей привязанности к бывшей?

И можно ли назвать её бывшей, если всё, что было между нами – ненастоящее? Вряд ли… Я поиграл с девчонкой, добился её расположения, раскололо её сердце, попутно зацепив своё, раскрыл её обман. Что ещё надо? Ни-че-го!.. Всё кончено, и окончательную точку поставлю, как только снесу её магазинчик и выстрою на его месте действительно прибыльное дело.

Глава 1. Алёна

- Никольская Алёна Игоревна? – ледяной мужской голос режет по живому, потому что я прекрасно знаю, что последует дальше… Угрозы, на которые у меня не осталось совершенно никаких сил. – Вы помните, что у вас есть невыплаченный кредит банку? Когда собираетесь возвращать долг? Или вам совсем недорога жизнь?

Стискиваю пластик старенького телефона до скрипа, смотрю в одну точку перед собой, надеясь, что сегодня разговор будет недолгим.

- Я внесла ежемесячный платёж. В этом месяце внесу ещё. Я ведь говорила, что у меня ребёнок…

- Да плевать мне, ребёнок у тебя или какая другая причина. Деньги готовь, чтобы отдать круглую сумму, если не хочешь дочь свою сиротой оставить!

Они знают, что у меня дочь? Я не давала этой информации. Кожа покрывается мурашками, волнами на меня накатывают неприятные спазмы.

- Дар речи потеряла? Готовь деньги к погашению, а то скоро твой магазинчик сгорит ярким пламенем, а дочка твоя больше не увидит мамашу, потому что части твоих тел обглодают бродячие псы.

Дыхание перехватывает. Изо рта вылетает единственный рваный всхлип, но я стараюсь держать себя в руках. Дверные колокольчики мелодично уведомляют о вошедшем посетителе, и мне бы натянуть дежурную улыбку на лицо... Я умею это делать. Привыкла.

- Простите. Мне нужно работать. Я внесу сегодня ещё один платёж, - отчеканиваю я сухо, скидываю звонок и только сейчас замечаю, как сильно побелели костяшки пальцев, как меня трясёт от страха и неприязни.

Времени для паники нет. Хоть в ушах и стоит неприятный гул, но я заставляю себя вернуть всё внимание к работе, любезно приветствую клиента и говорю дежурные фразы вроде «вам помочь с выбором?».

- Спасибо, я для начала ознакомлюсь с ассортиментом, - отвечает мужчина, тепло улыбнувшись уголком губ.

Он выглядит дорого, похож чем-то на коллекционера. Такие заглядывают в мой магазинчик подарков на все случаи жизни. Порой покупают редкие книжные издания или старинные монеты. Если бы сегодня мне сделать хорошую выручку… Мне нужно внести хотя бы ещё один платёж по кредиту, а ещё добрать остатки на операцию Лены. Мы прошли непростой путь, и если остановимся сейчас, дочь никогда не встанет на ноги.

- Вы для кого-то подарок выбираете или хотите пополнить свою коллекцию? – всё-таки спрашиваю я, спустя несколько минут напряжённой тишины.

- Просто осматриваюсь пока, - теперь несколько раздражённо говорит посетитель.

Я понимаю его прекрасно – назойливость легко может оттолкнуть, поэтому решаю не давить на него. Всё равно, если не планировал ничего покупать, то и не сделает этого.

- А у вас все товары сертифицированные?

Вопрос мужчины смущает меня, потому что он резко перестаёт походить на обычного посетителя. Никто обычно не спрашивает о сертификации товаров. Ещё и проверка нагрянула? Щёки трогает румянец. На некоторые товары сертификатов у меня нет. Надеюсь, они его не заинтересуют?

- Конечно, - киваю я. – Вы хотите посмотреть на что-то сертификат соответствия?

- Ну что вы? Простое праздное любопытство. А проверку пожарной безопасности давно проходили?

При чём здесь это вообще? Смотрю на мужчину, пытаясь понять, кто он такой. Может, один из коллекторов? Пришёл, чтобы лично добить меня? Сердце ускоряет своё биение. Проверяю наличие газового баллончика в кармане, да только спасёт ли он меня?

- У меня всё в порядке с пожарной безопасностью… и с документацией тоже.

- Правда? А мне показалось, что не всё… Постройка у вас незаконная. Я просто некоторое время назад смотрел план территории. Строительство магазина здесь в разрешённых не видел…

Голова уже идёт кругом. Судьба решила испытать меня и надавить со всех сторон разом?

- А вы не задумывались о продаже магазинчика? Место здесь действительно привлекательное, проходное, я бы сказал… и на территории парка, где часто гуляют люди. Можно было бы поставить здесь что-то большее…

- Нет! Я не думала продавать магазин! – отрезаю я.

Это единственное, что осталось мне от матери. Она дорожила магазинчиком, ведь он долгое время был семейным бизнесом. Мама рассказывала, как вокруг часто устраивали ярмарки, когда она была ещё ребёнком. Раньше посещаемость была выше, но и сейчас я не жалуюсь. По крайней мере, зарабатываю здесь побольше, чем могла получить, работая на дядю.

- А вы подумайте… Можно выручить неплохие деньги, если найти желающего, который не будет знать, что постройка запрещена.

- Послушайте… у меня всё оформлено по закону. Ничего запрещённого нет. Если вы хотите купить мой магазин, то ответ очевиден – я не собираюсь продавать его.

Что-то поднывает внутри… А если всё-таки продать его? Я бы могла добрать деньги на погашение кредита и операцию дочери, но на что мы будем жить дальше?

Телефон звонит, и я вынуждена ответить, потому что это воспитатель из детского сада для особенных детей.

- Да, - говорю сухо, продолжая сверлить незваного посетителя взглядом.

- Алёна, я понимаю, что ты сейчас на работе, но не могла не сообщить, что у Леночки жар. Она отказывается от еды, температуру едва удалось сбить. Уж не знаю, не продуло ли её где-то? Может быть, закроешься сегодня пораньше? Она грустит, скучает по тебе.

Глава 2. Алёна

С хриплым вздохом, слетевшим с губ, я всё-таки перебарываю себя и приподнимаюсь. Опираюсь оцарапанной ладонью о землю. В животе всё болит. Глаза сухие и плакать мне совсем не хочется. Давно поняла, что это ничем не поможет. Шумно выдохнув, я пытаюсь встать, хоть от боли хочется согнуться пополам, свернуться калачиком и не двигаться больше. Во рту неприятный металлический привкус.

Слышу шум двигателя машины и понимаю, что нужно пошевелиться, ведь валяюсь чуть ли не посередине дороги. Я не оглядываюсь, но по звукам понимаю, что автомобиль притормаживает.

- Девушка, вам помочь?

Голос кажется знакомым, но из-за шума в ушах я едва различаю его. Ко мне приближается мужчина, присаживается на корточки, я моргаю пару раз и сразу же узнаю его.

- Антон? – хриплю, прикладываю больше сил, чтобы встать, но мужчина тут же подхватывает меня за локоть и помогает.

Всё тело болит, словно меня не один раз пнули и швырнули на землю, а отмутузили компанией. Из-за болей в животе приходится чуть согнуться.

- Алёна? Вот так встреча! А ты чего тут в таком виде? Что случилось? Там твоя сумка? – Я только киваю. – Сама стоять можешь? – Снова кивок. Антон потихонечку отпускает мою руку, идёт к сумке, поднимает её и замирает рядом с баллончиком. – Баллончик? – И его он поднимает, хмуро смотрит на меня своими каре-зелёными глазами. – На тебя напали?

- Да. Они…

- Надо вызвать полицию, Алён. Тебя били. Кровь на лице и синяк будет в половину. А с животом что?

- П-пнули…

Меньше всего мне хотелось бы сейчас откровенничать с Антоном. Нужно попасть домой, привести себя в порядок и ехать за дочерью. Только я теперь боюсь забирать её домой. Вдруг на меня нападут, когда мы будем вместе? От этой мысли ледяные мурашки бегут по коже. Тошнотворный ком усиливается, раздражает все рецепторы в глотке.

- Надо в больницу. Здесь камеры есть на гаражах, найдут этих тварей и накажут, а тебя должны осмотреть, вдруг перелом или повреждение внутренних органов?

- Мне нельзя в больницу. Мне надо к дочке…

- Ты в своём уме? Алён, не дури. Садись в машину. Давай, я помогу тебе дойти.

Антон хватает меня под руку, буквально тащит за собой, а я не могу сопротивляться, потому что сил нет и больно… как же больно. Не думала, что коллекторы перейдут к активным действиям, а теперь у меня и выхода другого нет, как отдать им всю сумму сразу. Пусть подавятся. А на операцию Лене наскребу снова. Продам магазинчик, раз уж иного выхода нет.

Сажусь в машину и передёргиваю плечами от того, как сильно озябла. Меня потрясывает. Ладони ледяные. Антон занимает водительское место и прибавляет температуру печки.

- Кто на тебя напал? Что им было нужно? – спрашивает Антон, выполняя разворот на месте.

- Коллекторы. Антон, пожалуйста, не стоит расспрашивать меня. Я разберусь с ними. Можешь меня к дому подвезти?

- Только после того, как убежусь, что ты в порядке. У тебя ребёнок дома один? Или почему ты совсем не думаешь о себе?

Антон щурится. Гусиные лапки – морщинки в уголках его глаз - становятся глубокими. Тёмные волосы мужчине отливают шоколадными оттенками в свете уходящего солнца. Уже осень, и солнце быстро садится. День стал короче, а жизнь – невыносимее. Но ничего! Справлюсь! Справлялась же как-то раньше.

- Нет. Ребёнок в саду.

- Тогда давай тебя проверят врачи, а потом я отвезу тебя за ребёнком в сад? Как ты смотришь на это предложение?

Оно слишком заманчивое, учитывая моё нынешнее состояние, но я не забыла, что этот мужчина находился в кругу предателей, насмехавшихся надо мной, когда Никольский опубликовал нашу переписку, опозорив меня перед универом.

- Алён, я понимаю, в прошлом у нас было много недопониманий, но ведь оба повзрослели. Я просто хочу помочь тебе.

Киваю. Во рту царит самая настоящая пустыня. Мне хочется пить, а ещё эта боль… Противно пульсирует. У меня так сильно давненько не болел живот. А если действительно что-то повредилось? Мысль пугает. Мне нельзя оказаться на больничной койке. Сейчас дочь нуждается во мне, и я попросту не могу оставить её. Хоть сад-интернат и подразумевает такую возможность, но я не смею поступать столь ужасным образом с собственным ребёнком. Я нужна ей. И мне нужны деньги на её операцию.

Мы едем в молчании. Я даже не понимаю, куда везёт меня Антон, пока машина не въезжает в ворота частной клиники.

- Антон, у меня нет денег, чтобы оплатить осмотр здесь… Почему мы не поехали в дежурную?

- Шутишь? В твоём состоянии и в очередях сидеть? Сейчас тебя быстро осмотрят здесь, и если всё хорошо, поедем за твоей дочерью. О деньгах не переживай: я привёз, я и оплачу всё. А ты замуж успела выйти?

- Замуж? – Понимаю, что он пытается выяснить, кто отец моей дочери, сглатываю небольшое количество слюны и отрицательно качаю головой. – Не срослось как-то.

- Такая красавица и свободная? Ох, Алёна… Что же ты не на тех-то всю свою жизнь смотришь?

Антон с горечью покачивает головой и выходит из машины. Я тоже спешу покинуть салон, пока Антон не обошёл и не начал помогать. Ни к чему мне сейчас его галантность. И без того чувствую себя обязанной.

Глава 3. Алёна

Мне едва удаётся подремать, так как оставлять малышку в таком состоянии без присмотра не могу и сижу на стульчике рядом с ней. Утром помогаю воспитателям и провожу время с дочерью. Лена выглядит бодрее, чем ночью, жар пока отступил, и это не может не радовать.

- Мамочка, ты испачкала щёчку? – спрашивает дочь, серьёзно разглядывая место удара.

Неужели тональник сошёл? Достаю из сумки зеркальце и ахаю, потому что чёрное пятно выделяется на светлой коже слишком сильно. Тут никакие средства не помогут замаскировать.

- Да, малышка. Испачкалась. Я позднее обязательно смою всё. Пока грязь не отмывается, - шепчу глухим голосом, выдавливаю улыбку и сжимаю руку дочурки.

Телефон звонит. Это Аня, девочка, которая должна выйти сегодня на смену в магазине.

- Ань, привет! Ты уже пришла?

- Алён, я не выйду сегодня. И завтра не выйду. В общем, ты извини, но я нашла работу выгоднее, поэтому больше не выйду.

- Ань, как же так? Почему ты вчера не предупредила? Я ведь…

Сегодня должны прийти постоянные клиенты. Мы договаривались, они звонили заранее, и нужно срочно открывать магазинчик.

- Прости. Прощай.

Аня сбрасывает звонок, а я стискиваю телефон до скрипа и поджимаю губы. Вот что значит – доверять людям и работать без договора. Она умоляла принять без договора, так как студентка и не хотела лишаться стипендии, я ведь тогда ещё удивилась, за работу раньше выплат не лишали, но пошла на уступки, а теперь сама осталась на бобах.

- Тебе нужно уходить, мамочка? – расстроенным голоском спрашивает дочь.

- Малыш, маме нужно поехать на работу. Я постараюсь вырваться сегодня пораньше. Ладно?

- Хорошо. Я всё равно хочу много спать сегодня, - дочь покашливает. Видно, что она обижена, но старается не показывать этого, а я мысленно ругаю себя, проклинаю за то, что должна вот так сорваться и оставить её.

Может, не зря я подумываю всё-таки продать магазин? А что буду делать, когда продам? На операцию денег хватит, но потом на что-то придётся жить…

Поцеловав дочку в лобик, вызываю такси и мчусь домой. Боюсь пока передвигаться на общественном транспорте, хотя бы есть скидка на такси, и заплачу меньше. Водитель дожидается меня, а я хватаю сумку с деньгами, отсчитывая сумму, нужную для полного погашения долга, и прошу довезти меня до ближайшего банкомата. Путешествие получается сумасшедшим, но вот я кладу трясущимися руками деньги для полного погашения задолженности и мчусь в магазинчик. Только успеваю открыть, как приходится обслуживать первого клиента. Хорошо, что он не просто заходит поглазеть, а делает первую покупку и ведёт себя очень вежливо, у меня даже настроение слегка приподнимается.

Оставшись в магазинчике одна, прокручиваю в руках визитку вчерашнего «гостя». Теперь у меня нет денег на операцию дочери, и я должна отважиться на шаг, который кажется до ужаса неправильным.

- Прости, мама, - шепчу в пустоту. – Я не уберегла семейный бизнес, но у меня нет иного выхода…

Позвонить не успеваю, потому что телефон сам разливается звонкой трелью.

- Да?

Номер неизвестный, но я даже не сомневаюсь, что это коллекторы.

- Алёна Игоревна? Вы большая молодец. Мы видим поступившую на счёт сумму. Схватываете на лету, но вам разве не сказали, что комиссия коллекторского агентства составляет пятьдесят процентов от суммы долга? Вы положили недостаточно для полного погашения.

- Это незаконно! – всхлипываю, чувствуя, как меня охватывает леденящий душу ужас.

- Вам ли говорить о законах? Мы готовы дать рассрочку, так как вы внесли большую часть для погашения. Найдите оставшуюся сумму за месяц, и мы оставим вас в покое. В ином случае визит наших ребят повторится и закончится уже не на такой счастливой для вас нотке.

- Да катитесь вы!..

Скидываю и медленно осаживаюсь на стул. В висках пульсирует, и я уже думаю, что идея обратиться в полицию не такая плохая. Всё это незаконно. Но смогут ли защитить нас с дочерью представители закона? Я погасила долг, что эти бездушные твари ещё требуют? Они не имеют права так вести себя!

Вспоминаю о своём однокласснике, Павле Васнецовом, окончившем школу полиции. Он вроде бы сейчас занимает не последнее место в полиции. Мы пересеклись не так давно, он был в форме, весь такой красавчик. И он оставил свой номер… Копаюсь в записной книжке телефона, и взгляд падает на номер Антона. Может, обратиться за помощью к нему? У него однозначно куда больше связей, чем у Паши…

Пока размышляю, дверные колокольчики оповещают о посетителях, и мне приходится отключиться от мыслей о личном. Поднимаю голову, натянув на лицо дежурную улыбку. Первой вижу богатого разодетую девушку. Такие обычно прогуливаются по фирменным бутикам и не заглядывают ко мне. Её медные локоны переливаются на свету. Да она на такие волосы ежемесячно отваливает целое состояние… Можно попытаться развести на покупку старинных украшений, спрятанных у меня в сейфе. А дальше взгляд перетекает на человека, от вида которого кровь стынет в жилах. Никольский… Одетый с иголочки, слишком вычурно, он смотрит на меня, и на мгновение мне кажется, что в его взгляде что-то меняется, едва тот скользит по моему синяку в половину лица. Хотя может ли дрогнуть что-то в каменном сердце?

Глава 4. Макар

Сказав Антону, чтобы он любым путём выкупил этот проклятый магазин, я совсем не имел в виду избиение моей бывшей. Да он вообще в своём уме? Раз встречалась с ним – он точно приложил к этому руку. Тогда почему так спокойно говорит о «разговоре» с ним? Почему ещё не набросилась на меня, чтобы выцарапать глаза?

- Алёна, чем дольше ты молчишь, тем быстрее я делаю собственные выводы. Они не самые привлекательные… Хочешь посмотреть, как я вздёрну Антона за твоё молчание?

Слышу, как звенят дверные колокольчики, резко оборачиваюсь и смотрю на… испуганную посетительницу. Отпускаю Алёну, делаю шаг назад, чуть не сношу хрупкую стойку своим весом и чертыхаюсь себе под нос.

- В магазине сейчас технический перерыв, - выдаю я, едва сдерживая ярость, так рвущуюся излиться наружу.

Не на Алёну… Я хочу настучать Антону по голове. Никогда не использовал жёсткие методы в своём бизнесе, пусть порой и приходилось исхитряться. Почему он принял всё настолько буквально? Я сказал, чтобы он выкупил эту территорию любым способом, но я же не об уголовщине говорил.

- Я быстренько хотела купить…

- Проходите, - заявляет Алёна и смеривает меня уничтожающим взглядом.

Ну конечно!.. Ей работать надо, а отвечать она мне не планирует. Не считает нужным. Или просто не успела? На мгновение мне показалось, что она уже собиралась сказать всё, и вот этот визитёр.

Отхожу в сторонку и жду.

Терпение у меня не безграничное, но его достаточно, чтобы дождаться, когда обслужит покупателя, и все посторонние выметнуться.

Приближаюсь к двери и переворачиваю табличку стороной «Закрыто», потому что пожилая парочка как раз нацеливалась зайти сюда. Из праздного любопытства? Да плевать!.. Вряд ли они сделали бы хорошую выручку магазину.

Покупательница берёт какие-то книги, благодарит Алёну и тихонько спрашивает, не нужна ли ей помощь.

- Спасибо, всё в порядке, - любезно отвечает бывшая, а сама косится на меня, словно ждёт, что прямо сейчас уйду.

Я уйду, конечно!.. Но только, получив ответы на свои вопросы. Не могу накинуться на Антона без оснований.

Покупательница выходит, а Алёна направляется к двери, тянется, чтобы перевернуть табличку стороной «открыто», но я перехватываю её руку и сжимаю запястье, стараясь не причинять боль. От соприкосновения внутри проходит статический разряд. Я будто бы окунаюсь в прошлое, когда потерял голову и понял, что «заигрался». Для меня спор превратился в нечто настоящее, и я не хотел продолжать его. Пока не узнал, что Алёна обманула всех.

- Ты мешаешь мне работать, Макар! – огрызается Алёна и пытается вытащить руку.

- Всё просто: отвечаешь на мои вопросы, и я ухожу.

- Даже подарок невесте не выберёшь?

Смотрит на меня с прищуром, а в груди переворачивается что-то. Так смотрят люди с глубокой обидой. Почему она на меня обижена? Не сама ли первой затеяла игру на выживание?

- Выберу. Сейчас ты будешь обслуживать вип клиента. Дай мне самую дорогую побрякушку, которая у тебя есть, а параллельно ответь на вопрос, кто это сделал… и какое отношение имеет Антон к тебе, кроме предложения выкупить магазин.

- Предложение выкупить магазин? Антон ничего не говорил…

Я выпускаю руку женщины, а она заходит за стойку.

- Действительно хочешь расщедриться и купить невесте подарок?

Вскидывает на меня взгляд, от которого жжёт в месте, где должно быть сердце. Только нет его там давно. Да и не было никогда, наверное.

- А я похож на шутника? Самую дорогую вещицу… и не увиливай от вопросов.

- Антон помог мне… Хотя как знать? Он не предлагал выкупать у меня магазин… Не до того было. Это сделали коллекторы… Удивлён? Мне пришлось залезть в долги, но это вряд ли тебя интересует… Получил ответы на свои вопросы?

Коллекторы…

Я не удивлён их методами выбивания долгов, но в голове не укладывается другое – Антон должен был обсудить с Алёной покупку магазина… Зачем он появился, если не сделал этого? Или спас её от нападавших, а про магазин решил поговорить позднее? В таком случае мне несложно поверить в его приложенную руку к этому нападению. Запугать, заставить в панике бегать в поисках денег, а потом прийти с щедрым предложением… Скрежет зубов вызывает отвращение, и я недовольно морщусь.

Алёна открывает сейф, достаёт из него тяжёлый серебряный гребень с драгоценными камнями.

- Уверен, что твоя невеста оценит такой подарок по достоинству?

Я ничего не отвечаю, всё ещё думая, причастен ли Антон к нападению. Нам с ним придётся серьёзно поговорить… Давненько я так не злился. И в первую очередь на себя. Хочешь сделать что-то хорошо – сделай это сам. Нужно было сразу приехать и решить вопрос с приобретением магазина. Уверен, тогда Алёна не пострадала бы от коллекторов, которым хочется руки переломать. И ноги. Никогда не отличался повышенной кровожадностью, но сейчас именно она кипит в жилах.

- Сколько ты должна коллекторам?

- Уже ничего не должна… Почему ты спрашиваешь? Хочешь помочь? Этот гребень стоит сто тридцать пять тысяч…

Я достаю карту, прикладываю к терминалу и оплачиваю покупку, продолжая смотреть на Алёну. Она изменилась… так сильно. Повзрослела и стала… решительнее? Или просто раньше изображала из себя наивняшку? Да, именно так всё и было…

Глава 5. Алёна

- А подарок невесте? – бросаю вслед закрывшейся двери и перевожу взгляд на переливающиеся камни на гребне.

Макара так сильно шокировала новость, что у него есть дочь? Аж о подарке своей обожаемой забыл? Передёргиваю плечами, вспомнив, как девушка вела себя. Это непохоже на Макара. В прошлом он старался обходить пустоголовых девчонок стороной. Почему же так неожиданно изменился?

Пока возвращаю гребень в сейф, переворачиваю табличку стороной открыто и тяжело вздыхаю. Вернётся ли мужчина? Поможет ли нам с дочкой? Или мне следует позвонить своему вчерашнему визитёру? Если Антон не заводил разговора о покупке магазина… он ли отправил того мужчину? Или кто-то ещё хочет выкупить магазин?

Мысли пульсируют в голове, бьются молоточками, а я сажусь за стойкой, достаю косметичку и стараюсь замаскировать синяк толстым слоем тональника и пудры. Больно прикасаться к лицу, а ещё больно наклоняться. На теле под лонгсливом огромный синяк. Хорошо, если пройдёт без последствий… О нём Макару совсем необязательно знать. Я не хочу, чтобы он озверел и делал что-то из жалости ко мне… а с другой стороны – к чему корчить из себя гордую и независимую, когда нуждаешься в помощи? Возможно, не такая уж плохая идея сказать ему всё, как есть… пусть знает, на что его семья обрекла меня в прошлом. Если не догадывается пока. А он ведь не догадывается... Меня до сих пор винит. А в чём? В том, что родной отец вышвырнул на улицу, назвав мошенницей?

Дверные колокольчики звонят. Я поднимаю взгляд и смотрю на вчерашнего знакомого. Хоть познакомиться мы и не успели, а его имя на визитке я не читала.

- Вы снова пришли заваливать меня вопросами о законности ведения дела? – спрашиваю, убирая косметичку в ящик.

- Ну почему вы воспринимаете меня за врага? Я пришёл поговорить с очаровательной женщиной… Может, прикупить себе что-нибудь? И так уж и быть – спросить, подумали ли вы над моим предложением вчера? Я мог бы сделать вам очень щедрое предложение, Алёна Игоревна. Вы ведь хотите вылечить свою дочь и отомстить семье, вышвырнувшей вас на улицу? О!.. Не удивляйтесь… я навёл кое-какие справки на вас. Для того чтобы помочь, оказаться для вас полезным.

- Что же… Если хотите оказаться полезным для меня, то оставьте в покое. Я не успела подумать над вашим предложением, так как у меня было слишком мало времени. Раз вам известно, что моя дочь нуждается в лечении, должны понимать, что свободное время я провожу с ней, а не думаю о продаже магазина.

Кожа покрывается мурашками…

Если Макар действительно поможет нам с дочкой, я могла бы не продавать магазин. Он потребуется нам с Леной после операции. Мне придётся работать… и хорошо, если на себя. А если буду вынуждена устроиться куда-то?..

- Коллекционные монеты… Я хочу купить несколько. Позволите посмотреть их поближе?

Скрепя сердце, я достаю подложку со старинными монетами из стеклянной витрины, закрываю её и приближаюсь к стойке. Как бы то ни было, а обслужить клиента я должна… даже если он задаёт вопросы из праздного любопытства и ничего не купит. Я никогда не смешивала личные чувства с работой. Хоть и хочется выгнать этого человека. Если с бывшим я не испытывала такого негатива, то сейчас внутри закипает что-то, кричит, что от этого человека стоит держаться подальше.

- Очень красивые… и точно подлинные. Я возьми три… вот эти… Упакуйте их пожалуйста, Алёна Игоревна. И вы подумайте над моим предложением. Никольские жестоко обманули вас, поиздевались над вашими чувствами. Если вы продадите магазин им, то они просто снесут его, не оставят ничего в память о труде ваших предков. Я же позабочусь о нём… И подниму до небывалых высот.

- Почему? – спрашиваю я, упаковывая монеты и отбивая чек. – Почему вас так заинтересовал магазин, который, как вы говорите, является незаконной постройкой?

- Потому что я могу узаконить любую постройку? – мужчина ехидно улыбается, прикладывает карту, оплачивая покупку. – Потому что я могу позволить себе сделать это? Потому что у меня есть свои счёты с Никольским? Или я просто хочу помочь вашей дочери? Может быть, я проникся её историей на сайте благотворительного центра? Кто его знает, Алёна Игоревна? Вы можете принять любую теорию за возможную… Однако для вас от продажи будут сплошные преимущества. К слову, я готов взять весь ваш товар под реализацию… и даже продавать ваши самодельные безделушки впоследствии. Для вас мало что изменится, только работать больше не придётся, получите деньги на операцию дочери. Продавать будут другие люди, а вы получите достойную оплату за весь товар, который останется здесь. Мне кажется, что это хорошая сделка?

Сердце ускоряется…

Как бы то ни было, а мужчина прав – Никольский от моего магазина ничего не оставит, ему интересна территория. Дело моих предков канет в бездну… Должна ли я идти на поводу эмоций и отказываться от заманчивого предложения? И есть ли у меня гарантии, что незнакомец не обманет?

Мы смотрим друг на друга некоторое время. Сегодня волосы мужчины отливают медовым оттенком, уж сколько на них вылито лака – не знаю, но они аккуратно зачёсаны назад, держатся идеально. Нос с горбинкой придаёт ему некоторую суровость, а вот глаза кажутся добрыми… или хитрыми?

Опомнившись и велев себе перестать пялиться на мужчину, я возвращаю подложку с монетами на место и жду, когда незнакомец покинет магазин, но он не спешит этого делать, словно нарочно испытывает моё терпение. Или думает, что мелькая перед моими глазами, заставит меня быстрее принять «правильное» решение? Очень интересно…

Глава 6. Макар

У меня есть дочь…

Эта мысль до сих пор отказывается укладываться в голове.

Та маленькая девочка – моя дочь.

Сижу в машине около детской площадки и наблюдаю за детьми. Вот девочка скатывается с горки с радостными криками, а отец ловит её и прижимает к себе. А чуть дальше мальчик упал и плачет, а мама отряхивает его колени и пытается успокоить.

Мог бы я стать отцом, если терпеть не могу детей?

У меня с ними не складывается, и я ничего не могу поделать с этим. Видимо, в детстве не было примера хорошего родителя перед глазами?..

Смотрю фотографии малышки, выложенные на сайте благотворительного центра.

Сбор закрыт.

Какой-то благотворитель уже оплатил ей операцию? Но вряд ли он смог бы сделать это настолько скоро…

Или Алёна что-то недоговаривала мне, когда обратилась за помощью?

С другой стороны – она и не обращалась вовсе. Сам ведь настоял, потребовал, чтобы сказала правду, а она и не стала скрывать.

Почему я сразу поверил ей?

Просто захотелось помочь, видя, насколько убитой она выглядит?

Мысли разрывают сознание, а я пытаюсь дозвониться до Антона. Мне хочется поговорить с ним и выяснить чуть больше о чудилах, избивших Алёну. Им нельзя спускать этого с рук, да и неплохо будет разобраться с ними, чтобы не требовали от неё больше дозволенного.

- Макар… А я думал, что ты сейчас очень занят. Говорят, у тебя невеста появилась?

- Откуда?..

Не договариваю свой вопрос. И без того прекрасно знаю ответ.

- Ты же не думаешь взять реванш, правда?

- Реванш? Ты о чём? О прошлых спорах? Это было так давно… я уже не держу на тебя обиды, друг мой чудесный. Приехал узнать, как она после вчерашнего, я же не думал, что ты тоже решишься на встречу с бывшей, до которой тебе не было совершенно никакого дела…

Антон берёт паузу. Испытывает меня? Хочет проверить, как буду реагировать на его выпады дальше? Я действительно так думал… убеждал себя, что мне нет дела до неё, что меня не интересует, чем живёт Алёна, пока не увидел её.

- Операцию девочке тоже ты оплатил?

- Не надо было? Пожуришь меня за это? Поставишь в угол?

- Ты в курсе, что она моя дочь?

- Я догадывался… А Алёна тебе уже наверняка ответила? Что же… Это не имеет никакого отношения к оказанной ей помощи. Можешь не переживать – у тебя требовать деньги не буду. Я же понимаю, что ты не собираешься признавать девочку. В общем, не переживай на этот счёт. Теперь ты сам будешь говорить с бывшей о покупке магазина? Моя помощь больше не требуется?

Да какая тут покупка магазина? У меня голова забита другим. Я давно не чувствовал себя настолько потерянным. Пожалуй, последний раз, когда узнал, что Алёна обманула всех, выдав себя за другого человека.

- Нет. Я разберусь во всём сам. И деньги за операцию переведу тебе. Всё-таки это моя дочь, мне и нести ответственность.

- Как ты заговорил… но я не приму. Я помог Алёне по старой дружбе, поэтому мне ничего возвращать не нужно, а хочется заделаться в благотворители, так выбери любого другого ребёнка и оплати ему лечение.

Я стискиваю зубы. Меня раздражает поведение Антона. Чувствую подвох в его «искренности». Однако ему известно чуточку больше чем мне, поэтому стараюсь держать себя в руках и не ругаться.

- Ладно. Твоё дело. Что известно о тех кредиторах, напавших на Алёну?

- Она тебе рассказала, да? Не переживай. Я этот вопрос тоже уладил. Всё пучком. Ты извини, у меня же свои дела есть, и они не ждут. Батя сильно расстроится, если не буду выполнять свою работу, поэтому я поеду. Ладно? Поболтаем как-нибудь позже. Если будешь нуждаться в моей помощи, дай знать. И ты это… на свадьбу не забудь пригласить, да?

- Не забуду, конечно же. Будешь свидетелем.

Я больше ничего не говорю, скидываю звонок и откидываюсь на спинку сиденья, борясь с яростью, кипятящей кровь в жилах. Меня буквально трясёт, но я сам не понимаю – почему?

Телефон звонит, но я даже не смотрю, кто там – просто швыряю его на пассажирское сиденье и еду по уже знакомому маршруту. Просил Алёну, чтобы дождалась меня до вечера, но боюсь, что не готов оттягивать до серьёзного разговора. И я пока сам не понимаю, о чём именно буду говорить с ней. Как я должен поступить правильно в текущей ситуации? Сам не знаю, но думается мне, что вместе мы сможем принять верное решение. Я сомневаюсь, что смогу долго бегать от самого себя. Нас с Алёной связывает не просто прошлое, где мы сделали друг другу больно – ребёнок. Я не могу просто взять и закрыть глаза на тот факт, что у меня есть дочь. В каких условиях они живут? Как Алёна справлялась всё это время? Что за болезнь скосила девочку?

Подъехав к парковке около парка, уже ругаю себя, что сорвался. Не следовало мне делать этого. Мог же и сам подумать, как быть дальше. В конце концов, я пока и не уверен, что это мой ребёнок. Девочка может быть не моя… Но кого я обманываю? Глядя на её снимки, я узнал такие знакомые черты лица со своих детских фотографий. Тут не нужен никакой тест, чтобы убедиться наверняка.