Я так хочу

Часть первая — Поглощение. Глава I — «А чего хочешь ты?»

Закон наказывает за преступления.

Преступление — это прежде всего деяние, т.е. акт поведения, выраженный в форме активного действия или пассивного бездействия.

Мысли и желания считать преступлением — незаконно.

Часть первая

Делай всё, что захочешь,

Если мечтаешь о лучшем

…привет, помнишь меня?

Я — то, что ты не в силах контролировать.

Но где-то за гранью боли

всё равно найдётся путь к вере

Evanescence — What You Want, вольный перевод

Глава I — «А чего хочешь ты?»

Назови меня неудачником, позёром,

Насильником и подстрекателем,

Скажи, что я убил всех своих друзей

И заслужил смерти сам

Только это не шоу, это моя грёбанная жизнь

Marilyn Manson — Vodevil, вольный перевод

Затылок ударился о тонкую стенку крытой коляски, когда возница грубо остановил до этого мерно идущих лошадей. Ирланд очнулся от дремоты, глухо выругался, но тут же глянул в запотевшее окно.

— Приехали!

Подсказок он не ждал, но всё равно поблагодарил возницу, перед тем как выйти из коляски под царящую на улице морось. Туфли сразу же наполнились холодной жижей. Он снова пожалел, что не надел сапог, но стоически проигнорировал новые неудобства, прикрыл лицо от воды кожаной папкой с бумагами, двинувшись к зданию, у входа в которое дежурили два солдата. Ирланд поприветствовал их коротким кивком головы, но оба не обратили на него никакого внимания. Настроения это особо не испортило: портиться было уже нечему.

Внутри он задержался на некоторое время в узком коридоре. Под пристальным взглядом вахтёрного снял с головы тёмно-серый берет, стряхнул им с такого же цвета пальто воду, стянул с рук перчатки из чёрной кожи, растянул узел белого в крупную клетку шарфа, стягивающего шею. На истёртой тёмно-красной ковровой дорожке под ногами успело расползтись тёмное пятно. Ирланд брезгливо отряхнул туфли, словно вляпавшийся в лужу кот. Помогло мало.

— О! Ричард Ирланд собственной персоной! — вдруг довольно протянул кто-то в другом конце коридора, пока упомянутая персона стряхивала налипшую на полы пальто грязь. — Не трудитесь, ради бога, отдайте его служащему. Мы Вас немного заждались, право слово…

— Благодарю за заботу, со своими вещами я привык управляться сам, — как мог любезно отказался он.

— Не стоит, не стоит, уверяю.

— Ну, как знаете, Гвинфорц.

— Идёмте же!

Обладатель приветливого, но немного приторного голоса успел дойти до него и взять сухой и костистой рукой под локоть. Мужчина выглядел не многим старше самого Ирланда — и верно, ему было чуть меньше пятидесяти, — носил короткую аккуратно постриженную бороду и волосы чуть ниже плеч, которые собирал белой лентой на затылке. Среди светло-русых чуть вьющихся локонов Ирланд заметил пробивающуюся седину и неестественно рыжеватые пряди: кажется, Гвинфорц пытался закрасить белеющую голову хной. «Издалека должно смотреться неплохо», — почему-то подумал он, на ходу расстёгивая отяжелевшее от впитавшейся влаги пальто. Не удивило его и светское одеяние священнослужителя: костюм тройка кремового цвета с белой рубашкой и отчего-то тоже белым галстуком. В конце концов здесь он имел весьма посредственное отношение к церкви, несмотря на то, что местный суд, где он был своего рода вторым прокурором, звался Божественным. Не обманывали адвоката и добрые тёмно-серые глаза на озарённом улыбкой светлом лице. С такой же улыбкой Гвинфорц наблюдал и за ходом допросов, нередко сопровождаемыми пытками. И этим же самым приветливым и приторным голосом задавал вопросы, нередко до тех пор, пока не получал нужные ему ответы.

— Как продвигаются поиски Ирвина? — вдруг поинтересовался Гвинфорц, наконец отпуская руку гостя.

Они оказались в гардеробной.

— Никак, — сухо ответил Ирланд, подыскивая вешалку для пальто.

— О, бедный мальчик… Вы не думаете, что…

— Не думаю, — оборвал его адвокат, наконец снимая пальто и расправляя на перекладине вешалки шарф.

— Третий год пошёл…

— Аэл Л’Адары свою дочурку и через почти три десятка лет нашли, и ничего… Или кто она им там, эта наша Амарант?

— Вы хотите сразу приступить к делу?

Казалось, священник удивился. И занервничал.

— Хочу.

Гвинфорц замешкался. Похоже, у него были немного иные планы.

— Позвольте… Позвольте мне хотя бы рассказать, что из себя представляет ваш… клиент. Вас ведь вроде наняла её семья? — неуверенно спросил священник, поправляя галстук.

— Мне платят из бюджета. И она мне не клиентка, — ответил Ирланд; ему показалось, что голос прозвучал излишне угрюмо, поэтому он сделал паузу, чтобы настроиться на нужный лад. — Семья Аэл Л’Адар только высказала пожелания насчёт моей кандидатуры. А причастность подозреваемой к их фамилии ещё стоит проверить.

— Мне нравится Ваш подход…