Я тебе его не отдам

Пролог

Елена

Умудрённые годами взрослые твердят о несерьёзности отношений в восемнадцать лет. Какая любовь? Какие чувства? У тебя ещё вся жизнь впереди. Закончи школу, отучись в институте, найди хорошую работу, обустрой свой быт, а потом уже свидания, женихи, влюблённость.

Чушь. У меня всё было по-настоящему. Славка настолько глубоко проник в моё сердце, что я совсем не сомневалась – он создан для меня, и наша любовь с лёгкостью перемелет любые препятствия, неся заботу и преданность всю жизнь. И не важно, что мы из разной социальной прослойки, что он старше меня на семь лет, что между нами, кажется, нет ничего общего, что лето вот-вот закончится.

Всё произошло, как и должно быть. Выпускной на берегу реки в шатрах из воздушной парусины, похищение прекрасным принцем, гостиничный номер, украшенный цветами и девственность в дар любимому. Ночь была наполнена нежностью и страстью, разбавлена красивыми словами, пьянящими похлеще шампанского, приправлена незначительной болью и уверенностью, что это навсегда.

– Ты такая сладенькая, – прижал Слава к себе, покрывая лицо лёгкими поцелуями. – Не думал, когда папаша отправлял меня в ссылку, что найду жемчужину среди болота.

Растеклась от его дрожи в голосе, позволяя делать со мной всё, что ему хочется. О любви он ни разу не сказал, но его «сладенькая» и «жемчужина» вибрировали в груди, запуская микроскопические взрывы. Он мой, я его, и эти разряды тока, пробегающие между нами и заставляющие воздух искрить, были важнее каких-то глупых определений.

Жалела ли я о таком поспешном решение отдаться первому мужчине, погладившему меня не против шерсти? На тот момент нет. Строгое воспитание родителей, практически душащее запретами, подколы одноклассников за контроль со стороны матери, которая до девятого класса водила в школу за руку, постоянные нравоучения отца, стоило задержаться на пять минут или мазнуть бесцветным блеском по губам, запрет носить брюки в облипку и юбки, открывающие колени.

Я как будто вдохнула свежего воздуха, вырвалась из вязкой паутины, познакомившись с залётным парнем из столицы. Ростислав налетел, словно ураган, окружив вниманием, цветами, гуляниями под луной и сиплым шёпотом, обещающим много удовольствия. Не задумываясь, выпрыгивала из окна, чтобы провести с ним слишком короткие ночи.

– Ох, допрыгаешься ты, Ленка, – качала головой Настя, вгрызаясь в пирожное с пышной шапкой крема и сверля взглядом по верх него во мне дыры. – Либо отец с тебя шкуру сдерёт, либо твой москвич оставит тебя с киндером.

– Славик заберёт меня с собой, – уверенно отмела её предположения, поглядывая на соседний стол, где Хрусталёв с Мухиным окучивали мелких девчонок. – И в институт я поступлю в Москве.

– И кто будет оплачивать твоё обучение? – вздёрнула подруга бровь, отодвинув блюдце и с укором посмотрев на меня. – Вряд ли твои родичи дадут согласие.

– Оно мне не нужно. Слава из обеспеченной семьи и хорошо зарабатывает.

Он рассказывал о компании, принадлежащей Горцевым то ли во втором, то ли в третьем поколение, во главе которой предстоит ему встать через несколько лет. Правда, из-за неудачного контракта и потери большой суммы денег по вине Славика, отец отправил его с глаз долой, чтобы не прибить в гневе.

– Дура ты, Чиж, – окатила меня жалостью. – Такие, как твой мажор, никогда не женятся на простушках из глубинки. Чёрт с этой девственностью. У тебя на лбу не написано, что её больше нет. Просто не забывай о предохранение, чтобы не принести в подоле.

Настюха как в воду смотрела. Недели через две меня стали изводить утренняя тошнота и головокружение, при резких движениях темнело в глазах и перед ними прыгали мошки, а стоило унюхать запах варёного мяса или любые признаки рыбы – жёстко выворачивало наизнанку.

Смотря на тест с двумя яркими полосками, меня одолевали противоречивые чувства. Конечно же страх, присущий любой вчерашней школьнице, осознающей, что безответственная жизнь слишком рано кончилась. Но слепая вера в Славу перекрывала внутренний мандраж, позволяя окунуться в мягкие волны счастья. Он обязательно будет рад малышу, сделает мне предложение и заберёт в свой дом.

На свидание с ним летела, не чувствуя ног. Тонкий пластик жёг ладонь, запускал в сумасшедший бег сердце, и хотелось кричать на весь мир, как я люблю своего мужчину. Он уже сидел за столиком на открытой веранде бара, поправлял рукой растрепавшиеся от ветра слегка отросшие волосы и смотрел на блики луны, криво размазанные по чернильной поверхности реки. Безумно красивый, мужественный, но при этом с каким-то шальным озорством в глазах, так не вяжущимся с жёсткостью в чертах лица.

– Привет, – улыбнулся, наклонившись вперёд и уперевшись подбородком на сплетённые пальцы. – Заказал тебе коктейль, чтобы расслабить. Хочу попробовать кое-что новенькое.

– Подожди, Слав, – замялась, глянув на голубую жидкость в высоком стакане. – Алкоголь мне нельзя.

– Не говори глупости. От «Лагуны» ещё никому плохо не было. Давай, смелее Лен. Номер я уже снял.

– Нет, – качнула головой и разжала ладонь, вспотевшую от волнения. – У нас будет малыш.

Пристально вглядывалась в него, улавливая совсем недобрые метаморфозы. Брови сошлись у переносицы, губы поджались в тонкою полосу, на обострившихся скулах заходили желваки, а глаза затянуло мертвенным льдом.

Глава 1

7 лет спустя

Елена

Восьмичасовой перелёт, четыре часа отдыха в крошечном гостиничном номере при аэропорте, и снова в небо, возвращаясь домой. Ещё пять лет назад я и подумать не могла, что бо́льшая часть моей жизни будет проходить в нескольких тысячах метров над землёй. Спасибо Насте. Приехала, встряхнула, заманила в Питер, заставила отучиться в школе бортпроводников и помогла устроиться сюда – в коммерческие авиалинии.

До этого мне насильно пришлось полюбить иностранные языки, чтобы зарабатывать на переводах, освоить различные программы по веб-дизайну для дополнительного дохода, а вечерами орудовать половой тряпкой в магазине на первом этаже, чтобы хватало на съёмную квартиру.

Настюха застала меня задолбанной, растрёпанной, дошедшей до состояния «кости и кожа», с отсутствием живого блеска в глазах. Да и какой может быть блеск, когда в короткие мгновения сна мне снилось, что я всё время хочу спать?

– Собирайся, – бескомпромиссно заявила она, открыв дверцу шкафа и начав выбрасывать скудный ассортимент одежды. – Поживёшь пока у меня, а дальше решим, как быть.

Так наш захолустный городок я сменила на северную столицу, а потом мы перебрались в Москву, в новый филиал компании «Безграничная высота». Первое время приходилось пахать на износ. Внутренние рейсы, частенько быдловатые пассажиры, подготовка к сдаче тестов по иностранным языкам для лицензии и всё та же мечта выспаться.

Я со всем справилась. Видно, стимул был хорош. Через семь месяцев уже обслуживала зарубежные перелёты, где и уровень, и комфорт, и зарплата были на порядок выше. Правда, и загруженность оказалась выше, с учётом увеличения времени в небе.

– Чертовски хочу спать, – догнал на служебной стоянке Денис и обнял за талию. – Но тебя хочется сильнее. Может ко мне?

– Нет, Динь, – машинально погладила его по крепкой спине. – Совсем без сил, а ещё надо в магазин заскочить. В холодильнике даже мышь отказывается вешаться.

– Я соскучился, малыш, – потёрся носом о висок и скользнул по нему губами. – Вторую неделю изменяю тебе с рукой.

– Через два дня у нас рейс в Гватемалу, и там мы зависнем на всю ночь, – намекнула на возможность заселиться в один номер, игриво пробежавшись пальцами по предплечью, добавив в голос томных ноток. – Согласна воспроизвести твои фантазии.

– Твою ж мать! Вот, что ты со мной делаешь, Чижик? – застонал, разворачивая и стискивая в объятиях до удушливого хрипа. – Как теперь уснуть? Тут даже правая совместно с левой не помогут.

– Слышала, что воздержание усиливает остроту оргазма, – шлёпнула его по бедру, почувствовав упирающую твёрдость в живот. – Так что, чай с мятой, энигма в наушниках и повязка для сна.

– Садистка, – шепнул, зарываясь носом в волосы и отпуская. – Переезжай ко мне. Будем вместе пить чай с мятой, слушать энигму и просыпаться в одной постели.

Улыбнулась, скрывая резко нахлынувшую тошноту, нашла в себе силы, чтобы звонко чмокнуть в губы, нащупала в кармане брелок от сигнализации и шутливо потрепала Дениса по макушке, нажимая на кнопку блокировки.

– Увидимся перед Гватемалой, – махнула рукой и поспешила забраться в салон, прожаренный за сутки на солнцепёке.

Наверное, в те восемнадцать со мной случилась маленькая смерть, полностью вытравив наивную девочку, доверившуюся эгоистичному ублюдку, предавшему её. Пока я лежала в болезненной агонии на протяжение трёх недель, выгорая заживо и мечтая сдохнуть, Горцев ушёл в разгул, закатывая шумные вечеринки и трахая девок по всем углам.

Об этом я узнала потом, когда выбралась из заточения и стояла в холле университета, осознав, что пропустила сроки подачи документов. За полтора месяца счастья я заплатила слишком дорогую цену. Упущенное образование, разлад с родителями, плевки в спину, вынужденное одиночество, а сверху проклятые пятнадцать тысяч, которые так и лежали по сей день в стакане из-под «Лагуны». Не смогла их потратить, даже когда не на что было купить еду.

Не удивительно, что, выжив, я долго не решалась на какие-либо отношения с мужчинами. И тут даже дело не в длительности и интимности. Вся эта часть человечества перешла в разряд уродов и козлов. А как подпустить к себе козла или морального урода? Хмельницкий оказался первым, кто смог проковырять трещинку в броне и уговорить на что-то кроме «привет-пока».

Денис методично доказывал свою исключительность, помогая по первости сориентироваться на борту самолёта, наливая перед взлётом кружку кофе, не забыв обязательно добавить зефирки или шарик мороженого, заботясь о бронирование номера, чтобы мне не приходилось тратить на мелочи своё время.

Бастионы пали после того, как я слегла с гриппом, а Дэн, взяв неделю за свой счёт, отпаивал меня лекарствами, колол антибиотики и полностью взял на себя заботы по дому. Правда, подпустить я его подпустила, а впустить в сердце так и не смогла. Совершенно ровное отношение, без звёзд, без искр, без жара в груди и без мурашек, скачущих вдоль позвоночника.

Предложение Хмельницкого переехать к нему, честно говоря, испугало до чёртиков. Догадывалась, что у него ко мне всё слишком серьёзно, но жить вместе…

Пытаясь представить совместный быт с Денисом, не заметила, как добралась до города. В последний момент вспомнила о пустом холодильнике и свернула к торговому центру, прикидывая в уме, что надо купить. Уже пошла на второй круг, заметив свободное место на забитой стоянке, как под колёса шагнул ребёнок, совсем не смотря по сторонам.

Глава 2

Елена

У меня всё оборвалось в груди. Столько раз в новостях передавали, как сбили ребёнка на перекрёстке, или маму с детьми на пешеходном переходе. И почти всегда констатировали опьянение или наркотический экстаз у виновника. Слушала, качала головой и никогда, даже в страшном сне, не могла подумать, что окажусь на месте водителя, управляющего машиной-убийцей.

Три, пять, семь лет… Сколько дают за причинение смерти по неосторожности? И не важно, что от усталости слипаются глаза, что шестнадцать часов за сутки были проведены в воздухе, что, в конце концов, малыш находится без присмотра взрослых и сам шагнул перед капотом автомобиля.

На автомате вдавила педаль тормоза, цепляясь в руль мёртвой хваткой. Показалось, что бампер уткнулся в препятствие, что колесо в крутящем моменте на что-то наехало. Мозг сразу нарисовал ужасающие картины, и от их тошнотворной яркости стало ещё страшнее.

Всё же набралась сил и скудных капель мужества, отдирая пальцы от оплётки и дёргая ручку двери на себя. Ощущение, что прошли минуты, прежде чем я обошла машину вокруг. Замерла, боясь, что ещё один удар, и сердце пробьёт каркас из рёбер. Не могла поверить своим глазам.

Мальчик, лет пяти, может шести, сидел на корточках в нескольких сантиметрах от морды автомобиля и… рисовал на асфальте рожицу, бубня невнятно простую считалочку. Я там хороню своё будущее, истекаю страхом, думаю, как пережить убийство ребёнка, а он непринуждённо баловался мелком.

– С ума сошёл? – подлетела к нему, плюхнулась, не обращая внимания на стрелки, что ползут по чулкам от шершавой поверхности. – Тебя не учили смотреть по сторонам, прежде чем переходить дорогу? Где твои родители?

Мальчишка оторвался от увлекательного занятия, поднял голову и посмотрел слишком наивным взглядом, как будто весь мир вылеплен только для него. Крупная голова, крепко сидящая на плечах, приплюснутый нос, нависающие надбровные дуги над раскосыми глазами, пухлые, задорно улыбающиеся губы. Характерные признаки при развитие аномальной двадцать первой хромосомы, вызвавшей синдром солнечного ребёнка.

– Где же твои родители, малыш? – снизила громкость и протянула руку.

– Отойди от него! – послышался мужской крик, а следом подбежал крепкий мужчина в костюме, обтянувшим его накаченные объёмы. – Савелий, тебе много раз говорили, чтобы ты не подходил к посторонним.

– Вы бы лучше следили за сыном, – постаралась смягчить претензии, трезво оценив бандитский вид индивидуума с бритым затылком и с мощной шеей. – Он выскочил прямо перед моей машиной. Я еле успела нажать на тормоз.

– Сава, дрянь такая! Тебя на минуту нельзя оставить одного! – нарисовалась отшлифованная блондинка, звонко цокая высоченными шпильками. Её лоск, дизайнерский наряд, явные вмешательства пластических хирургов и манера смотреть на окружающих, как на грязь под ногами, стоили явно суммы с шестью нулями, если не больше.

– С ним всё хорошо, Ангелина Викторовна, – вытянулся в струнку громила, сжимая за спиной кулаки. – Он даже не испугался.

– Будешь объяснять это моему мужу, – злобно процедила сквозь винированные зубы дамочка и окатила меня презрением. – А ты не садись за руль, раз ездить не умеешь. Понаехали, твари.

Захлебнулась возмущением, но ответить не успела. Пока сглатывала воздух и подбирала гневную тираду, королевна развернулась и поцокала к торговому центру, а бритоголовый подхватил мальчонку и широким шагом последовал за хозяйкой.

– Бедный ребёнок. Упаси бог от такой мамаши, – выдохнула, провожая взглядом процессию.

У входа их ждал картеж из двух чёрных машин, отполированных до зеркального блеска, и три бритоголовых близнеца, одинаковые с затылка. Ангелина Викторовна села в салон, совершенно не обращая внимания на малыша, с безграничной любовью улыбающегося ей.

Без дальнейших приключений припарковалась на свободном месте, выбрасывая из головы увиденное. В конце концов, это не мой ребёнок, не моя семья, и не мне судить о внутренних отношениях в ней. У меня своих проблем выше крыши, чтобы переживать за незнакомых людей.

В полчаса уложилась с покупками, а на вечер взяла готовые блюда из местной кулинарии. Единственное желание было добраться до квартиры и завалиться спать, занавесив плотно шторы и отключив телефон. Устала. За неделю третий перелёт и сил на уборку и готовку совсем не оставалось.

Вообще-то, нам положен был более длительный отдых между сменами, но Настюша вышла замуж за друга Дениса и по совместительству второго пилота, а я согласилась перекрыть её смены, пока у них маленький медовый месяц.

Подойдя к квартире, удивилась, унюхав аромат сливового пирога. Специально отправила Макса с тётей Валей загород, чтобы не разрываться между работой и ним, пока приходилось пахать за двоих. Стоило открыть дверь, как сын с улюлюканьем выскочил из кухни.

– Ни в какую не захотел сидеть на даче, – вышла следом Валентина, вытирая руки полотенцем. – «Вези к маме, да вези к маме». Ну ты не волнуйся. Я заберу его к себе, чтобы ты нормально отдохнула.

Обняла сынишку, потрепала по тёмным волосам, не к месту вспомнив солнечного мальчонку. Они же почти одного возраста, только Максик пойдёт осенью в обычный класс, продолжит заниматься в спортивной секции, добавит к дополнительным урокам ещё один язык, а Сава так и будет жить в своём маленьком мирке, наивно улыбаясь.

Глава 3

Елена

На удивление, получила какое-то ненормальное удовольствие от проведённого весь день с сыном. Не думала, что для бездомного блохастика требуется так много. Из зоомагазина вышли с полными руками обновок. Домик, лежанка, когтеточки, щётки, лотки, витамины и баночки с кормом. Обалдела от ассортимента шампуней, предложенных продавцом.

По его рекомендации повезли Матильду в ветеринарную клинику, где оставили сумму, равную той, что требуется мне на салон красоты. В результате наш котёнок оказался с повреждённой лапой и поэтому всё время пищал.

После заботы о питомце Макс уговорил сходить на аттракционы, покататься в парке на роликах, заскочить в пиццерию и завершить вечер в кафе-мороженое.

– Куда в тебя столько влезает? – не выдержала, заказывая по его просьбе четвёртую порцию сладкого лакомства. – Ты же только час назад съел большую пиццу и шпажку с шашлыком.

– У меня растущий организм, – с умным видом ответил ребёнок, запихнув следом ложку с шоколадным шариком.

– Максим, тебе придётся вернуться с Валентиной на дачу, – вернулась к утреннему разговору, пользуясь расслабленным и счастливым состоянием сына. – Мне ещё две недели придётся поработать в таком режиме и во время коротких выходных я не в силах заниматься тобой и уютом. Да и Матильде лучше будет на природе. Быстрее лапа заживёт и жир нарастёт на деревенском молоке.

– Лааадно, – протянул Макс, придвигая к себе пиалу, принесённую официанткой. – Ты нас отвезёшь?

– Конечно, – кивнула. – У нашей принцессы теперь такой гардероб, что с ним на электричку не пустят.

Заодно порадовалась тому, что с домиком и с лотками домочадцы мне вряд ли устроят сюрприз с внезапным возвращением. На духовном подъёме заказала себе лимонный щербет с мятой и щедро полила карамельным топпингом.

Вернувшись, мы собрались, упаковали сонную Матю в переноску, захватили Валентину с рассадой цветов и поехали загород. Дневная духота спала, но вечерняя свежесть ещё не успела остудить жар, впитавшийся в бетонные стены и в асфальтовое покрытие. Отключила кондиционер, приоткрыла окно и с наслаждением отдалась дороге и прохладному ветерку.

– Может переночуешь, да утром на работу отсюда? – заботливо предложила тётя Валя, помогая вытащить из багажника сумки.

– У меня в одиннадцать вылет. Лучше нормально высплюсь и поеду из дома.

В Гватемале намечалась бурная ночь с Денисом и чистку перьев никто не отменял. Эпиляция ног и интимной зоны, обязательно скраб и увлажняющие масла. Моя кожа должна была сиять на свидание, а тело попробовать получить удовольствие, не отвлекаясь на мелкие недостатки.

Провозившись до полуночи, с чистой совестью выставила будильник на восемь часов и спокойно легла в кровать. Напоследок посетила нелепая мысль, что с таким графиком я только летаю и сплю.

Во время завтрака на телефон пришла смска, разбавляя неторопливую тишину квартиры. Улыбнулась, увидев отправителя и, прежде чем открыть, отпила сладкий кофе со сливками.

«Доброе утро, малыш. Не могу дождаться твоего появления» – высветилось на экране вместе с целующимися смайликами.

В очередной раз подумала, что Денис неплохой вариант для семейной жизни. С Максом у них установились дружеские отношения, совместные встречи сопровождались темами спорта и самолётов, и пример для подражания взрослеющему мальчишки нельзя было найти лучше. Хмельницкий со всех сторон оказался положительным и не боялся взять на себя ответственность за нас.

«Я тоже соскучилась. Буду через полтора часа» – отстучала в ответ, кажется, приняв важное решение.

Миновав пробки, до аэропорта добралась вовремя. Прошла медицинский осмотр, подписала ворох обязательных документов и поднялась на борт. В закутке бортпроводников, как всегда, уже ждала кружка горячего кофе с зефирками и белая роза на коротком стебле в стакане. От кого утреннее настроение, знала без всяких подсказок.

– Наконец-то, – прижался к спине Денис, на мгновение прикасаясь губами к шее. – Сутки не находил себе место. Приземлимся и залюблю тебя до потери сознания. А потом буду трахать твоё бессознательное тело.

– Маньяк, – прошептала, откинув голову на крепкое плечо.

– Это любовь, – подсевшим от возбуждения голосом оправдал себя Хмельницкий. – И охотничий инстинкт. Сколько ещё ты будешь ломаться и бегать от меня, малыш?

– Давай о моей беготне поговорим по возвращение домой. Нас ждёт длительный перелёт, а у тебя вместо Пашки новенький стажёр. Вся нагрузка на тебе.

Поспешила перевести тему в безопасное русло, чтобы избежать неудобных ответов. Решить-то, решила, но слово «кажется», промелькнувшее во внутреннем рассуждение, не давало уверенно сделать шаг.

– У нас автопилот весь путь, – усмехнулся Ден, втираясь в пятую точку пахом. – Моя задача поднять и посадить, всё остальное сделает даже ребёнок.

Мы могли бы и дальше перекидываться фразами и намёками, приклеившись друг к другу, но порыв ветра, ворвавшийся в салон, донёс голоса, приближающиеся к самолёту.

– Твой выход, красавица, – неохотно отстранился, напоследок стряхнув ладонью несуществующую пыль с моей попы. – Пойду в кабину. Не строй глазки и, если что, сразу нажимай тревожную кнопку.

Глава 4

Елена

Несколько секунд болезненного препарирования взглядом, и в голове пронеслись картинки общего прошлого, за много лет припорошённого снежной пеленой. Казалось, я почти забыла его, не вспоминала, даже глядя на сына, но стоило увидеть Горцева, и оно пронеслось калейдоскопом. Горячие уговоры, украденные ночи, вибрирующий шёпот и злые слова, приправленные ненавистью.

– Если бы ты лучше следила за Савелием, он вряд ли бы оказался один на стоянке торгового центра, – совладал с невозмутимостью и перевёл своё внимание на блондинку, как будто не узнал или вообще видит впервые. – А у тебя только шмотки и ночные клубы на уме.

– Ооой, – фыркнула Ангелина, пренебрежительно отмахнувшись от Славы. – Трахни лучше стюардеску, а от меня отстань. Задолбал со своими нравоучениями.

– Не верится, что ты его сама рожала, – покачал головой Горцев, устало поднимаясь на последнюю ступень. – Где твой материнский инстинкт, Геля?

– Материнский инстинкт просыпается к детям, – поморщилась и закинула локоны за спину. – А он…

– Заткнись, сука, – рыкнул, дёргая на себя блондинку за локоть. – Благодаря твоему образу жизни Сава такой. Ты вся насквозь пропиталась наркотой и алкоголем, что уже не в состояние родить мне здорового ребёнка.

– А я не подписывалась на массовое производство орущих и срущихся уродцев, – прошла в салон и завалилась в кресло, не посмотрев на сына. – Тебе уже сотню раз предлагали воспользоваться суррогатным материнством. Можешь даже не брать мою яйцеклетку. Обойдусь.

– Дрянь, – сел напротив неё Ростислав. – Хорошо, что твоя мать не видит, какую бездушную тварь вырастила.

– Тебе напомнить, почему она не видит? – взвизгнула Ангелина, нервно отстукивая длинными, аквамариновыми ногтями по пластиковой поверхности столика. – Её взорвали из-за ваших разборок. Там с трудом части тел для опознания наскребли.

– Угомонись, а то я тебе помогу, – рыкнул Горцев, загоняя кулаком столешницу под сидение.

Они всё пререкались, выговаривая друг другу гадости и оскорбления, а бритоголовый громила осторожно укладывал Саву на диван, стараясь не разбудить мальчонку.

– Слышь, пристегнуть его чем-нибудь можно? – без прелюдий обратился ко мне бугай. – Ему успокоительное вкололи. Беспокоить нельзя.

– Сядьте рядом и оставьте как есть, – через силу растянула губы, вспомнив о главном правиле моей работы. Улыбайся, даже если тебя грубо посылают на хрен. Лишь бы не получить в морду.

– Разве можно взлетать непристёгнутыми? – хлопнул тяжёлыми веками детина.

– Нет, – не удержалась от ехидства. – Но, если самолёт упадёт, ремни не помогут.

С чувством выполненного долга отвернулась от него, прошла в свой закуток и нажала на кнопку соединения с пилотами, разглядывая отражение в зеркале. Форма, причёска, нашейный платок идеально соответствовали внутреннему дресс-коду, а вот прозрачное, белёсое лицо и истеричный блеск в глазах выходили из регламента. Ещё учащённый пульс, нехватка воздуха и сердце, толчками подпирающее горло – с такими показателями меня не выпустили бы в рейс.

– Готовы? – отозвался Денис, не дождавшись от меня подачи голоса.

– Да. Пассажиры заняли свои места, – проблеяла в трубку, пощипывая кожу вдоль скул.

– Хорошо. Я как раз получил разрешение на взлёт. Домчу нас быстрее ветра.

Хриплый голос Дениса не скрывал предвкушения ночи в Гватемале. Конечно, чётко выстроенный маршрут, заданная скорость, запрограммированная высота и автопилот не дадут приземлиться хоть на десять минут раньше запланированного, но обещание Хмельницкого ускорить полёт согревало внутри.

Вышла в салон для проверки здравомыслия пассажиров. Чета Горцевых всё так же зубоскалила, Савелий комфортно спал, уткнувшись носом в мягкого медведя или собачку, а бритоголовый сильно взбледнул, переваривая и осознавая сказанное мной. Господи, неужели он думал, что ремни спасут его при авиакатастрофе?

Попросила всех пристегнуться и вернулась в комнату бортпроводников. У меня было минут десять, чтобы успокоиться, привести мысли в порядок, настроиться на долгие пятнадцать часов в замкнутом пространстве, без возможности выйти. Правда, мой мозг потащил совсем в другой водоворот.

До меня как-то резко дошло, что, отказавшись от Максима, приказав его выскоблить, бросив деньги на убийство, этот гад почти сразу женился и заделал Савелия. Мой малыш лишился отца не из-за нелюбви к детям, а по моей вине, так как я для Горцевых оказалась третьим сортом, не достойным войти в их семью, даже будучи беременной.

Вот такая неприятная правда, ставящая меня с сыном на много ступеней ниже таких, как они. Оказалось, Ангелина с её пороками и жаждой саморазрушения лучше, чем та невинная и наивная девочка, которой была я. Семь лет назад от души проклинала Ростислава, а сейчас, почему-то, обиду и ненависть перевешивала жалость к Саве. Таких детей надо любить вдвойне, втройне, а не перекладывать искусственную заботу на нянек и на охранников.

Звуковой сигнал выдернул из мыслей, и моя основная часть работы началась. Блондинка заказала овощной салат, филе индейки и бутылку вина, а Горцев стейк и виски. У бритоголового развилась морская болезнь, отличающаяся зеленцой кожного покрова от воздушной. Ему пришлось каждые полчаса носить охлаждённую воду, а Ангелине Викторовне вино в том же объёме.

Глава 5

Елена

– Обратно мы полетим в компании двух пилотов, Ростислав Владимирович, – добавила льда в слова, растянув губы в вежливой улыбке, скорее всего похожей на оскал. – Вас жена с сыном заждались, да и нам надо заняться техническим обслуживанием самолёта.

– И зубки отрастила, – с каким-то удовлетворением добавил он, разворачиваясь и хватаясь за поручень. – Так даже интереснее.

Этот кусок муда… Горцева непринуждённо спустился по трапу, напевая под нос какую-то хрень, сел в машину, в которой скрылось всё семейство, оставив меня в замешательстве. Что здесь произошло? Он намекнул мне на приятное продолжение перелёта с чем-нибудь к чаю из аптеки? Славик совсем ополоумел?

Вспомнила, как Горцев добивался меня. По наивности думала, что им движет, как минимум сильное влечение, а в идеале любовь, но оказалось, то была наглость, усиленная похотью. Ослеплённая своими чувствами, не замечала давление, изворотливость и ложь, исходящие от Ростислава, которые не скрылись от Насти. Не зря она предупреждала и пыталась уберечь от ошибок.

Вряд ли сейчас я смогла бы назвать сына ошибкой, но тогда, сидя на террасе кафе, невидяще застыв на чернеющей воде, ощущала себя конченной дурой, доверившейся подонку. Знаете, выворачиваясь от рвотных позывов, возя тряпкой по грязному полу, воя от голода и от невозможности купить копчёную рыбу, которую хотелось до спазмов в желудке, нередко представляла нашу встречу через десяток лет.

В этих представлениях я была красивой, состоявшейся, иногда знаменитой и богатой, а он спившимся бомжом. Какое-то двоякое впечатление от столкновения. Я, вроде, вполне прилично состоялась, да и форма мне к лицу, а вот Горцев не спился и не побирается по помойкам. Хотя… жена у него – трэш. С такой алкоголь и помойка могли бы стать спасением.

– Устала? Выпей, – коснулся Денис, привлекая к себе внимание и протягивая чашку с неизменными зефирками. – Сейчас дождёмся бригаду техников и можем ехать в гостиницу.

Кофе, почему-то, казался горьким и дело было совсем не в зёрнах. Они, как и всё в этом самолёте, были самыми лучшими. Наверное, пережитый стресс, мутный осадок после встречи с прошлым, какое-то иссушливое состояние, словно сначала накачали до предела кислородом, а потом высосали, забрав и собственные запасы из крови и тканей, исказили вкусовые рецепторы, сделав любимый напиток отвратительным.

– Что-то я переоценила свои силы, отказавшись от второй стюардессы, – ткнулась лбом в плечо Дена, впитывая успокаивающую энергетику. – Ног не чувствую, и голова раскалывается.

– Буду тебя в номере лечить, – обнял, пройдя горячими руками вдоль позвоночника. – Бокал вина, массаж. Можно эротический…

Эротический… Его мне только не хватало для полного счастья. Всё, чего хотелось, это залезть под горячий душ, а лучше в наполненную ванну с шапками душистой пены, выпить что-нибудь покрепче, чем вино и завалиться спать, укрывшись с головой одеялом.

Пройдя всю бумажную волокиту, через полтора часа мы, наконец, добрались до комфортных благ цивилизации. Большая, гидромассажная ванна, ковёр с густым, высоким ворсом, гигантский траходром с сердцем из розовых лепестков на покрывале.

– Номер для новобрачных? – поинтересовалась, когда смогла поднять челюсть с пола. – Фирма так заботится о своём персонале?

– Не совсем, малыш, – почесал затылок Хмельницкий, виновато опуская глаза. – Сюрприз решил тебе сделать.

– Хочешь сказать, что на сутки это всё наше? – покрутилась на месте, изображая радость. Ростислав испортил настроение мне, и я не имела права выплёскивать негатив на Дена.

– Сейчас ещё ужин привезут. Рискнул заказать их кухню.

Риск – не всегда благородное дело. Пища оказалась очень жирной, тяжёлой и острой. Кажется, перцем приправлено было всё – и овощи, и хлебные лепёшки, и травяной чай. Во рту и в горле нещадно пекло, а охлаждённое вино добавляло остроты ощущений, как будто на раскалённые угли брызгают бензином и они с шипением вспыхивают.

– Боже, я не смогу целоваться, – простонала, дыша как собачка, брошенная в воду. Посмотрела на красные, налитые кровью губы Дениса и ощупала свои.

– Сможешь, – довольно протянул он, поигрывая бровями. – Интересно, если я присосусь к твоей киске, у тебя там тоже будет гореть?

Обманчиво лёгкое вино подло вдарило по мозгам, развязало язык и растворило комплексы. Ден редко так выражал свои мысли, а я, на трезвую голову, обычно краснела от неловкости. В кровати между нами всё было максимально откровенно, но в не её мы общались так открыто впервые.

– Не боишься ответочки для своего дружка? – подыграла, окончательно расслабляясь и отпуская послевкусие перелёта.

– Готов рискнуть, – выдавил сипло. Улыбка сошла с его лица, взгляд потяжелел и налился чернотой, кадык стремительно дёрнуло по гортани. – Уверен, он будет счастлив сгореть в твоём ротике.

От того, как жадно смотрел Денис, мне до зуда в зубах захотелось опуститься перед ним на колени, дрожащими пальцами неловко расстегнуть ширинку, немного приспустить штаны, оголяя только достоинство с мошонкой, и податься вперёд, вбирая до предела ствол.

На такой уровень мы ещё не переходили. Более того, я никогда не делала минет, считая этот вид секса слишком интимным. Подержать член, поиграться с ним рукой, потереться грудью или ягодицами – это пожалуйста, но для орального удовлетворения мужчина должен был стать для меня родным человеком.

Глава 6

Елена

Не знаю, что на меня повлияло – то ли какое-то неосознанное желание отомстить Горцеву, то ли всё же ледяное вино поверх жгучего перца, но от моей открытости и раскрепощённости звонко искрил воздух. Одежду мы сдирали друг с друга на ходу, не отвлекаясь от кусающих поцелуев. Удивительно, что после такого пробега к ванной комнате мебель и напольные вазы остались целы.

Было ощущение, что Денис тоже кому-то мстит или обожрался перца. Стоило упереться в кромку джакузи, как вместо моего ласкового и нежного мужчины меня скрутил в объятиях типичный доминант. Мокнув в пенную воду и оставив засос на плече, он сел на бортик ванны, широко расставил ноги и подтащил меня за шею к себе.

– Давай, малыш, возьми его. Он так давно хочет в твой ротик, – то ли прорычал, то ли просипел Ден, давя нетерпеливо подрагивающей ладонью на затылок.

Осоловелым взглядом провела по крепким, натренированным бёдрам, по тёмной дорожке волос, упирающейся в твёрдый, покачивающийся член, зацепилась за мутную каплю на багровой головке и с трудом сглотнула слюну, скопившуюся от развратного зрелища.

– Пососи. Кончай ломаться, – скатился на хрип, обхватывая ствол и требовательно сминая им губы.

Протяжно выдохнула, облизнулась и приоткрыла рот, нерешительно подаваясь вперёд. Солоноватый вкус полоснул по языку, притёрся к нёбу, скользнул к горлу, вызывая панику и рвотный рефлекс. Попыталась оттолкнуться, царапая ногтями кожу.

– Всё-всё, не трогаю. Давай сама. Только не останавливайся, – отдёрнул руки и вцепился ими в бортик, раздвинув ноги ещё шире и шипя от мимолётного удовольствия.

Придвинулась поближе, с упрёком глянула на Дена, обняла пальцами у основания ствол. Осторожно мазнула языком, обвела головку, пропустила немного в рот, втянула щёки, создавая вакуум и посасывая. Длинный, вымученный стон подсказал, что двигаюсь в правильном направление. Махнула ресницами, удовлетворённо замечая перекошенное в сладострастие лицо и закатанные глаза.

Почувствовала ненормальное, дикое возбуждение, закручивающееся в животе и пульсирующее между ног. Вроде, трахал меня в рот Денис, а его кайфом управляла полностью я. Осмелела окончательно, несильно надавила зубами, провела ладонью по мошонке, перекатила тяжёлые яички.

– Бля… Ещё… – захлебнулся воздухом Хмельницкий и зарылся пятернёй в волосы. Намотал их на кулак, болезненно оттягивая корни и, опомнившись, ласково другой рукой погладил по скуле, с какой-то щенячьей благодарностью окидывая ошалевшим взглядом. – Ты самая лучшая. Мне так хорошо в тебе… с тобой…

Несколько несдержанных, глубоких фрикций, вспененная слюна, стекающая по губам, пошлый, хлюпающий звук, резкий рывок назад, тёплые плевки спермы, медленно сползающие по груди. Жадный поцелуй, с щемящей благодарностью. Кажется, я настолько уже была заведена, что достаточно было коснуться клитора, и меня бы разорвало на миллиарды атомов.

– Я, пиздец, как люблю тебя, – прошептал Денис, оторвавшись от губ. – Даже не знаю, как буду жить, если ты откажешься переехать ко мне.

Пропустила его слова, сползая в воду и на выдохе вытягивая онемевшие ноги. Хмельницкий спустился следом, подвинул, расположился за спиной и притянул к себе, ведя ладонью по животу, как раз туда, где нещадно пульсировало.

Откинулась на грудь, уложила голову на плечо и согнула колени, открывая доступ. Я была права. Мне хватило вычертить пальцем знак бесконечности, и спираль в животе звонко разлетелась на части, запуская цепную реакцию по всему телу.

Опустошающий оргазм и усталая лёгкость. Мы лениво тёрли друг друга мочалкой, вяло перекидывались взаимными комплементами и мечтали скорее добраться до кровати. Денис дотянулся до лейки, смыл с меня и с себя пену, вылез из ванной, помог выбраться мне. В комнату нёс на руках, бережно обернув полотенцем.

Надо же, какая мощная сила минета. Несколько минут пососать, и мужчина становится нежным няшкой. Что хочешь, то и проси.

Всё-таки я была пьяна. Помнила, как матрас спружинил под спиной, и забыла то, что было дальше. Проснулась от золотистого луча, настырно лезущего в лицо. Обнаружила себя в тесном плену. Денис умудрился обвить меня всеми конечностями, а утренний стояк игриво упирался в пятую точку.

Мой пилот что-то промычал, стиснул рёбра ещё сильнее и сплошным толчком протиснулся внутрь. Член вошёл легко, будто я всю ночь текла и готовилась для вторжения. Сон сняло моментом. Ден шустро подмял меня под себя, вдавил в кровать и набрал скорость, вдалбливая в матрас.

С рычанием оторвался, дёрнул бёдра вверх, ставя на колени и оттопыривая попу. В такой позе ощущала его ярче, глубже, острее, как будто орудие стало толще и длиннее.

– Ты обещала исполнить все мои желания, – провёл пальцами между ягодиц, надавливая на тугое кольцо мышц. Напряглась, сжалась, попыталась закрыться. – Намекала на сказочный выходной.

По спине пробежал страх, перемешенный с нездоровым возбуждением. Денис продолжал медленно двигаться во мне, оглаживать задницу, сдавливать бедро и выжигать взглядом огненное клеймо на копчике.

– Позволь, малыш, – вещал голосом змея искусителя. – Я осторожно… Совсем чуть-чуть… Всего на пол шишечки.

Зажмурилась, расслабилась, капитулируя перед мужчиной. В конце концов попробовать надо всё, а с маниакальной заботой Хмельницкого экспериментировать можно было только с ним. Ден отстранился, сполз на пол, где-то в стороне вжикнула молния и зашелестела одежда. От ожидания неизбежности пробежала дрожь и засосало под ложечкой. Лучше бы попросил минет, потыкал в горло, спустил в рот.

Глава 7

Елена

– Слушай, ну вот как ты себе это представляешь? У меня Макс, а у него всё завязано на нашей квартире. Секция, репетитор, детский сад, няня, подготовительные занятия в школе.

Мы уже второй час спорили о нашей совместной жизни. Я рьяно отмахивалась. Сначала ссылалась на плохой опыт знакомых, совместивших работу и быт, и не выдержавших круглосуточное присутствие друг друга, потом приплела более удобное расположение квартиры. Последним, и самым значительным аргументом стал сын и его комфорт.

На самом деле, мне до сих пор было страшно бросаться в омут с головой. Это в восемнадцать можно было позволить себе такое безрассудство, а имея ребёнка и негативный опыт отношений… Удивительно, но Денис на все мои отговорки выдвигал твёрдое опровержение, снабжая развёрнутой, доказательной базой.

– Уверен, Валентина Семёновна не откажется ездить ко мне. Она же к Максимке прикипела, как к своему внуку. Сад, секцию и репетитора можно сменить, а школу присмотреть в моём районе. В десяти минутах как раз есть приличная, с углублённым изучением языков.

– А друзья? А тренер, к которому он уже привык за три года? Да и Валя не молодая. Вряд ли она согласится ночевать у нас, когда мы будем вот так улетать на три дня.

– В школе всё равно появятся новые друзья, тренера подберём самого лучшего, а с Валентиной стоит сначала поговорить. В конце концов от тебя до меня полчаса на метро.

– Не знаю, Динь, – бессильно выдохнула. – Давай отложим разговор на выходные. Я прощупаю ситуацию, посмотрю на настроение Максима. Сейчас надо расслабиться и морально подготовиться к перелёту.

Мозги кипели, пузырясь и гулко лопаясь под черепной коробкой. Пятнадцать часов в замкнутом пространстве с Горцевым, а у меня засос на шее, раздражение от щетины на лице, губы, словно в пылесос засасывали и пульсирующая боль в заднице. Весь набор качественно вытраханной девицы.

Почему-то стало смешно от промелькнувшей в памяти фразы Ангелины, которая предлагала трахнуть стюардеску. Я сейчас выглядела как раз так, будто каждый пассажир раскладывал моё тело на диване в салоне. Казалось, от меня до сих пор пахнет сексом, несмотря на помывку фруктовым гелем.

– Хорошо. Спасибо, что не сказала жёсткое «нет». Для меня это очень важно, – протянул руку Ден и накрыл своей ладонью мою. – У нас есть три часа. Предлагаю отдаться сну.

– Согласна, – кивнула, с благодарностью улыбнувшись. – Только конечности не распускать.

Ощущение, что организм решил капитально подготовиться к предстоящему стрессу и дать отдых моей голове. Уснула сразу, как встретилась с подушкой, позволив Денису меня обнять. Какая-то карусель из прошлого, настоящего и будущего вспышками мелькала в темноте. Со скоростью менялись места, лица, времена года, только я оставалась всё той же девчонкой, отгулявшей вчера свой выпускной.

Наверное, не встреться на моём пути Ростислав, отучилась бы я в родном городе на учителя иностранных языков, работала бы в школе, где училась сама, и жила бы с родителями, так и не сбросив их контроль. Конечно, пришлось перенести много трудностей, прежде чем дойти до сегодняшнего дня, но, если быть честной с самой собой, благодаря бескомпромиссности отца я счастлива больше, чем была бы там.

– Малыш, просыпайся. У нас тридцать минут на сборы, – потеребил за плечо Денис, выдёргивая из липкого сна. – Такси я заказал.

– Какой же ты у меня… – простонала, зевая и потягиваясь.

– Какой? – заинтересовался Хмельницкий.

– Самый-самый.

– Вот-вот. Такой парень пропадает. Хватай быстрее, Чиж.

– Пока не перехватили, – продолжила за него фразу.

– Пока не заплесневел, – поправил меня, стягивая одеяло и стаскивая с кровати. – Поторопись. Опаздывать нельзя. В прошлом месяце увеличили размер штрафов. Мало того, что зарплату не получим, так ещё и должны останемся.

Умывшись и приведя себя в порядок, вышла к накрытому столу и лыбящемуся Денису. В кувшинчике стояла белая роза, в тарелке овощной салат, на порционной сковородке запечённая курица или индейка, в чашке с кофе плавал шарик мороженого.

– Зефирок не нашлось, – пожаловался на сервис Ден, сведя домиком брови. – Сделаю тебе в самолёте.

– С каждой минутой я всё больше склоняюсь к захвату такого парня, – игриво хлопнула ресницами, отпивая горячий напиток.

– Готов отдаться без сопротивления. Даже бант для красоты на причинное место повяжу.

– Пошляк, – не удержалась от смеха. Бурная фантазия сразу подбросила голого Хмельницкого в фуражке за штурвалом, а на грозном стояке розовел большой бант с лентами, обвивающими волосатые ноги. А впереди только бесконечное, голубое небо с подушками облаков внизу.

Выйдя из гостиницы, окончательно определилась в желаниях. Да, я поговорю с Максом, попытаюсь склонить на тёмную сторону Валентину и переберусь к Денису. В конце концов, сколько можно всё тянуть одной. Из такси позвонила сыну, перекинулась парой слов с тётей Валей, поинтересовалась здоровьем Матильды и с чистой совестью отключила телефон.

Поднявшись в самолёт, занялась проверкой салона. Не дай бог какой-нибудь денежный мешок заметит пятнышко на кресле, увидит фантик под диваном, не сможет пристегнуть ремень. Хоть клининг и провёл уборку после прилёта, но внимательно просканировать отдохнувшим взглядом вверенный периметр, было прямой обязанностью бортпроводника.

Глава 8

Ростислав

Сука! Я совсем о ней не вспоминал, не думал, не мучался угрызениями совести. Просто мимолётное развлечение перед предстоящей свадьбой. Просто ещё одна галочка в списке побед. Сама виновата, что полетела на пламя и обожгла свои крылышки.

Зацепился взглядом за что-то знакомое, поверхностное, перебирая в уме свои прошлые связи. Не сразу вспомнил, что это та Ленка Чиж, пытавшаяся заарканить меня беременностью. Что ж, у глупышки не было шанса. Я уже был без пяти минут женат. Поигрались и разошлись.

С Гелей мы общались с детства, так как наши отцы из одного теста и имели поддерживающий друг друга бизнес. Вроде, без причины не объединишь, а на общего наследника можно организовать слияние. С восемнадцати лет я уже знал, что родители поженят нас, как только невесте исполнится двадцать один.

Смогли бы, связали бы нас ещё раньше, но что-то дед Ангелины нахуевертил с завещанием, ограничив права Виктора, её отца. Не сошёлся он характером с зятьком, осуждая выбор дочери. Ладно, это их старая, семейная история, а моя новая началась пятого сентября. Именно на этот день была назначена свадьба, ставящая меня во главе одного из отделов компании.

В принципе, мне было всё равно. Семейные отношения в наших кругах имели специфический характер. Жёны проводили время в салонах красоты и на лазурных берегах, дети издевались над штатом нянь и гувернанток, а мужья открыто имели любовниц на стороне.

Той весной я крупно облажался, попавшись на хорошо представленный проект, обещающий большую прибыль. Доверившись новому партнёру и не проверив всю информацию, просрал крупную сумму, чем вызвал гнев отца.

Деньги он, конечно, вернул, виновных наказал, зачинщиков закопал, а меня отослал в ссылку к дальним родственникам матери. Там-то я и поймал доверчивого чижика, выпорхнувшего из стен школьного заведения. Мелкая, забавная, глупая, наивная. Таких в своём окружение я не встречал. Даже девственность свою она мне отдавала так, будто это самая большая ценность, лелеемая всю жизнь.

Совращать девочку было то ещё удовольствие. Она не скрывала эмоции, бурно реагировала на малейшую ласку и теряла голову от моего внимания. Влюбилась, дура, на столько, что спустя две недели знакомства запрыгнула ко мне в кровать.

Было интересно устраивать для неё свидания, словно прохожу квест. Цветы, романтический ужин в ресторане, какая-то бабская шняга в колонках, свечи вместо света в номере.

Странно, но пока трахал Ленку, не смотрел в сторону других цыпочек. Не тянуло на высокосортных шлюх, способных профессионально отполировать член по самые яйца. Какое-то время все мои мысли занимала разработка плана по привлечению чижика на тёмную сторону разврата. Столько всего хотелось с ней сделать, пока не пришёл срок возвращения под крыло отца.

Понимал, что спешка только навредит, и гнуть её во все позы в один вечер опасно, поэтому сдерживал свои аппетиты, имея девчонку в миссионерской позе. Кажется, я собирался напоить Елену в тот вечер и познакомить с анальными пристрастиями, но эта идиотка прискакала с тестом в руке, обломав предвкушающий кайф.

Пришлось ставить глупую на место, жёстко разбивать розовые надежды и класть болт на дальнейшие встречи. Некоторое время я ещё потусил в городе, трахая всё, что движется и вернулся в родительский дом, позабыв о Елене Чиж.

Ну а дальше как-то всё быстро завертелось. Свадьба, новая квартира, ответственная должность. Мать была против моего глубокого внедрения в структуру семейного бизнеса, а отец так радовался в день моего рождения, что дал ей слово не втягивать сына в круг криминальных интересов. В результате меня готовили управлять легальной частью империи, чем я и занялся.

Геля забеременела почти сразу, но оказалась не готова отпустить разгульный образ жизни. Вечеринки, ночные клубы, алкоголь, слабые наркотики. Я всё время на работе, а жена во всех тяжких. Позже обострилась инфекция, тянущаяся ещё с периода разгульной юности, угроза выкидыша, патология плода.

Врачи настойчиво советовали прервать беременность, но отцы настояли на родах. Так у нас появился Савелий с полным комплексом хронических заболеваний. Не о таком наследнике мы все мечтали, но Сава получал заботу и самое лучшее лечение.

Удивительно, но сын настырно боролся за жизнь. В два года пошёл, в четыре заговорил, в пять научился правильно держать ложку. И очень любил рисовать. Где бы не находился, чего бы не делал, всё заканчивалось разрисовкой стен, пола или асфальта.

Можно было попробовать родить второго ребёнка, надеясь на лучший исход, да только Геля не смогла избавиться от алкогольной зависимости и, подозреваю, подсела на наркоту посерьёзнее. Закрытые клиники, работа с психологом, угрозы, порка ремнём – ничего не срабатывало, и жену я вытаскивал в дугарину из очередного клуба.

Вместе в одном помещение находиться становилось невозможно. Постоянные истерики и скандалы, обвинения в сломанной жизни, требование пойти на хер, оттрахать многочисленных шлюх и оставить её в покое. Чаще всего именно так я и поступал. Уезжал в свою холостяцкую квартиру, вызывал туда одну из своих любовниц и сбрасывал злость, жёстко вытрахивая бабскую дурь. Опыт показал, что все они продажные шлюхи, и Геля ничем не отличается от них.

На их фоне как-то свежо контрастировала Лена. Минимум косметики, никаких хирургических улучшений внешности, строгая причёска, влитая форма, обтягивающая высокую грудь, тонкую талию и аппетитную попу, испуганный, как у оленёнка взгляд. Стюардессу захотелось нагнуть, натянуть, засадить во все дырки ещё до того, как я узнал её. А уж как понял, кто передо мной, не осталось сомнений, чем мы займёмся на обратном пути.

Глава 9

Елена

Вот что за человек? Как раньше был напористым наглецом, прущим бронепоездом, так и сейчас совсем не изменился. Вроде, повзрослел, должен стать уравновешеннее, тактичнее, а нет…

– Ждём разрешение на взлёт, – отстранился Денис, проведя напоследок ладонью по спине. – Располагайтесь пока. С минуты на минуту получим.

Предоставив пассажиру короткий отчёт, Хмельницкий развернулся и уверенным шагом последовал в сторону кабины. Ден был по своему мягким, но никогда не раболепствовал перед избалованными богатеями. Наверное, пилот – это особая каста людей, имеющая непререкаемое достоинство, такт и авторитет.

– Чёрный кофе и виски со льдом, – выплюнул Ростислав и прошёл к центральному креслу, бросив по пути сумку на диван.

Подняла сидушку дивана, убрала малочисленный багаж, вернулась к двери, заблокировала её и, не глядя на раздутого гордостью индюка, скрылась в своём убежище. Всё время, пока проделывала манипуляции по подготовке к полёту, моя задница пылала огнём от постороннего взгляда. Может внимание Горцева я себе нафантазировала, но ещё сутки назад у меня не возникало ощущения облапанности.

Не успела достать нужные зёрна, как от пилотов поступил сигнал о взлёте. Сжала кулаки, шумно выдыхая в потолок. Началось. Теперь надо выдержать этот рейс. Не думала так столкнуться со своим прошлым и не ожидала такой длительный контакт.

– Пристегнитесь, Ростислав Владимирович, – выглянула из проёма, встречаясь со свинцовой тяжестью в глазах. – Самолёт идёт на взлётную полосу.

– Мой кофе и виски, – раздражённо повторил заказ. – Долго ждать? Ты отвратительно справляешься с обязанностями стюардессы.

– Напитки и еда будут поданы после набора высоты. Пристегнитесь. Пожалуйста.

Выделила последнее слово, стараясь вложить немного ровной вежливости в голос, только, судя по оскалу Славика, у меня это плохо получилось. Фразу я буквально процедила сквозь зубы, враз теряя терпение. Почему-то Горцев бесил неимоверно, будто одно его существование портило всю мою жизнь.

Слышала, как он чем-то шуршал, щёлкал, копошился, потом до меня донёсся запах сигарет. Придурок, ещё и курит во время взлёта, когда сердечный ритм и давление подстраиваются под высоту. По-хорошему, следовало сделать замечание, но мне совсем не хотелось лишний раз выходить в салон.

Пикнул сигнал, позволяющий свободно двигаться по самолёту. Сразу занялась заказом, сервирую столик. На счёт «раз-два-три» выкатила тележку, пытаясь абстрагироваться от давящего напряжения. В конце концов надо перетерпеть несколько часов, а потом мы разойдёмся по разным сторонам, забыв, как друг друга звать.

– Ваш кофе, – остановилась напротив, закрепляя столик в специальные пазы. – Ремни можно отстегнуть. Если я понадоблюсь, нажмите на жёлтую кнопку.

Горцев молча взял чашку, отпил глоток, недовольно поморщился. Поменял её на виски со льдом и откинул голову на спинку, вытягивая небрежно ноги. Посчитала, что свободна и отправилась к себе, но как только присела и достала книгу, по ушам резанул противный писк вызова стюардессы.

– Принеси нарезку и минералку без газов, – не открывая глаз, бросил Ростислав, стоило приблизиться к нему.

Не стала уточнять какую, уложив на тарелку всё, что нашла в холодильнике. К минеральной воде прихватила чистый стакан. Принесла, расставила на столике, терпеливо выждала несколько секунд и вернулась к себе, матеря мерзкую скотину.

Набрала побольше воздуха, медленно выдохнула, успокаивая и выравнивая пульс. За бортом глухо урчали двигатели, по обшивке со свистом скользил ветер. Десять тысяч метров над землёй. Пропасть между жизнью и смертью.

Медитацию прервал новый звонок, разбивающий выстраиваемую стену спокойствия. Горцеву понадобились фрукты, после потянуло на шоколад, с беготнёй дотянули до позднего ужина. За ним последовали аперитив, перекус сырной тарелкой, виски, журнал, зубная нить, мятные леденцы. Когда же он обожрётся, напьётся и уснёт?

Ноги гудели, в груди кипела злость, от усталости и беспомощности хотелось заорать, схватить нож и воткнуть его в руку, жмущую каждые пять минут чёртову кнопку.

– Подушку с пледом достань, – услышала очередной приказ и понадеялась, что клиент вымотался работать челюстью и напрягать пальцы.

Выдвинула панель, вгрызаясь в собственные губы, стянула с полки бельё, расстелила на диване и в ожидание уставилась на мучителя, издевающегося последние пять часов. Стойкое ощущение, что он за что-то мне мстит. Вроде, бросила его не я, не мои игры привели к болезненному результату, не я трахала всё подряд, пока Славик убивался от горя.

– Ну и как ты жила всё это время, Лена? – с издёвкой в голосе спросил Ростислав. – Смотрю, замуж не вышла, фамилию не сменила. Как была Чиж, так ей и осталась.

– А это не ваше дело, Ростислав Владимирович, – прошипела, скалясь и закипая. Ещё чуть-чуть, и на темечке оторвётся крышечка, выпуская струю пара со свистком. – Мы с вами друг другу никто, посторонние люди. Дискус о моей жизни не входит в обязанности стюардессы.

– Почему же никто? – дёрнул бровью, прищуриваясь. – Когда-то я трахал тебя, а ты очень громко кричала и просила ещё. Интимная связь делает партнёров близкими и родными.

– Когда-то вы совратили девочку, бросили её беременной, заставили сделать аборт, а сами уехали вить семейное гнёздышко. Такая связь сделала вас подонком, а не близким и родным.

Глава 10

Ростислав

Дрянь! Почему-то, все её действия, каждое движение раздражали до ломоты в челюсти. Я здесь был хозяином положения! Я арендовал за бешенные бабки самолёт со всеми его потрохами, а эта фифа вела себя так, будто делает мне одолжение! Кто я, и кто она?! Дворняжка, получившая шанс обслуживать мой комфорт!

С каким-то извращённым удовольствием давил на кнопку, прислушиваясь к дребезжанию сигнала. Надо было вписать в пункт договора замену этого жалкого бряканья на пожарную сирену, чтобы лопались в кровь барабанные перепонки.

Гонял Лену, как воробья за три копейки, но глупая девица так и не поняла, что от неё мне надо совсем немного – побольше раболепия во взгляде, чуточку преклонения в выполнение приказов, томную дрожь в теле.

Другие на её месте быстро ориентировались в моих требованиях и предпочтениях. Если я хотел трахнуть кого-нибудь, меня не останавливало даже присутствие Ангелины. Достаточно было завести девку за перегородку или в туалет, поставить раком или на колени, сбросить пыл и всунуть пару купюр в лифчик.

Этим и радовали договорные отношения в наших кругах. Гельке было всё равно, в кого я засовываю свой член, лишь бы носил бабло на безбедную жизнь. Жену больше интересовала бутылка виски и возможность замочить в ней таблетку. Если её не трогать, она могла пялиться весь перелёт в иллюминатор и медленно сосать алкоголь.

Странно, но до сегодняшнего дня я не замечал, насколько бесполезен мой брак. Достаточно было столкнуться с Еленой Чиж, вспомнить её отдачу тогда, почувствовать желание испытать всё то, что она давала мне, и ценность привычных взаимоотношений начала меркнуть.

Крутилось всего два настырных вопроса. Что я могу получить от Ангелины? Как я могу взять нужное у Чиж? Мне необходим был здоровый наследник, в котором отказала жена, и тут так кстати появилась Лена, с которой есть шанс добиться и секса, и ребёнка.

Так намерение просто оттрахать стюардессу в полёте и закрыть гештальт материализовалось в потребность завоевать, подмять под себя, посадить на цепь и заставить встать на колени. Я хотел видеть прошлое обожание в глазах, направленное на меня.

А она… Ходила с гордой прямой спиной, с задранным подбородком, с вымороженной, искусственной улыбкой и с пренебрежением в глазах. Ещё этот пилот, обнимающийся с чижиком, по-собственнически прижимающий к себе. При любом раскладе, его я решил убрать с пути, как только мы приземлимся.

Не собирался затрагивать с Леной прошлое, но вопросы выскочили сами собой. Вроде, спросил о жизни, а в ответ получил не завуалированное дерьмо. Эмоциональный всплеск продемонстрировал не бабскую, глупую обиду, а реальную ненависть по отношению ко мне.

С чего? Тысячи мужиков отказываются от незапланированного залёта и предлагают сделать аборт, тысячи женщин соглашаются и делают, а потом смиряются и по-прежнему виляют хвостом. Так, за что меня ненавидеть? Потому что бросил? Люди расходятся, снова сходятся, не предъявляя претензии друг к другу. Почему с Чиж всё не так?

«Мы с Денисом собираемся пожениться, нарожать деток и жить долго и счастливо», – вывело из себя, залив глаза кровью. Эта сука собралась создать семью с жалким пилотишкой и рожать для него, когда я положил на неё глаз.

– Нашла мужчину, которому незнакомо слово «предательство», который смело берёт на себя ответственность, который никогда не бросит деньги на умерщвление своего ребёнка! Он никогда не поступит как мразь, в отличие от ублюдков, подобных тебе! – прокричала Лена, и меня взорвало.

Это я, значит, мразь и ублюдок, убивший собственного ребёнка?! Это я не беру на себя ответственность?! Да у меня сын с полным букетом заболеваний, и об ответственности я знаю всё! Сука! Отрастила зубы, что еле помещаются в рот!

В голове ярко нарисовалась картинка, как я обхватываю тонкую шейку ладонями, сжимаю пальцы, всматриваюсь в багровеющее, а следом в синеющее лицо, и напоследок слышу хруст сминаемых позвонков, играющих мелодию моего превосходства.

Сделал шаг, второй, царапнул по плечу, провёл по горлу, почувствовал исходящую дрожь, зарылся в растрепавшуюся от беготни причёску, разрушая то, что осталось от пучка, удерживаемого шпильками. В миллиметрах от подрагивающих губ остановился, впитывая в себя вкусные эмоции вожделенного страха.

Румянец пятнами заалел на щеках, ресницы напряжённо хлопнули от шока, фиолетовый засос мигнул в разрезе блузки. Дрянь! Похотливая шлюха! Кувыркалась всю ночь со своим обожаемым Дениской! Впился в губы, со злостью кусая их до крови, почувствовал солоноватый вкус на языке. Шальная доза одурманила то, что осталось от мыслительного процесса.

Кажется, Лена пыталась отбиться, мыча мне в рот, вырывалась, когда я разодрал полы рубашки, заскулила и подалась вперёд, стоило сжать с остервенением грудь. Член болезненно дёрнулся и упёрся в ширинку, грозя с треском вырваться наружу.

Возбуждение неслось по венам, пульсировало в животе, пробуждало животный голод к самке, отчаянно бьющейся в объятиях. Такое острое желание не испытывал никогда. И насрать, что чижик трепыхается, не отвечает на поцелуи, не стонет от касаний и не горит от похоти. Я возьму своё сейчас, а потом не дам ей выбора.

Предвкушение опережало действие. Видел, как толкаю её на диван, рву по шву юбку, избавляюсь от трусиков и засаживаю ствол, зажимая ладонью вырывающийся крик. Яйца гулко бьются о промежность, член сдавливает как в тиски, ягодицы притираются к паху, сердце с грохотом рвётся из груди.

Глава 11

Елена

Как я допустила, что ситуация вышла из-под контроля? Меня же учили сглаживать конфликты, словами успокаивать разошедшихся пассажиров, нейтрализовывать закипающие эмоции. Бортпроводник должен иметь бетонную стрессоустойчивость, резиновое терпение и негнущуюся невозмутимость. В какой момент я забыла о железных правилах на борту после отрыва от земли?

Видела же, что Горцев вот-вот взорвётся, как паровой котёл от переизбытка нагнанной температуры, и всё равно продолжала скалиться вместо того, чтобы прикусить язык. Прикусил его мне он, набросившись с жалящими поцелуями.

Стыдно, но я вошла в ступор, как только Слава сжал меня в тисках. Стояла и не могла шевельнуться, словно вкололи эпидуральную анестезию сразу между шейными позвонками – голова слабо функционирует, а всё остальное обездвижено.

Казалось, прошло несколько минут, пока я смогла справиться с шоком. Только возможность сопротивляться мне нисколько не помогла. Все мои удары кулаками уходили в молоко, а Горцев на них даже не обращал внимания. Билась, как птица в силках, расходуя последние силы.

Если раньше напор и мощь Ростислава меня будоражили, то сейчас трясло от омерзения. До сих пор не могла поверить, что он решится на насилие. Одно дело махать кулаками и выворачивать руки равным оппонентам, и совсем другое, скручивать слабую женщину.

Треск порванной блузки оглушил, а болезненное сжатие груди подорвало сердечную мышцу. Кровь с гулом неслась в голове, выбивая из реальности. Боялась потерять сознание и очнуться изнасилованной, не оказав сопротивления. В пяти метрах от меня находился Денис, но из-за звуконепроницаемой перегородки надеяться на него не было смысла.

Мычала, пытаясь хоть как-то достучаться до разумной частицы Славы, судорожно цеплялась руками за воздух, надеясь нащупать какой-нибудь предмет потяжелее. Бесполезное трепыхание, обессиливающее ещё быстрее.

Знаете о чём я подумала в этот момент? Как буду смотреть в глаза сыну. Видеть, обнимать, разговаривать и… помнить, что его отец сделал со мной. Это уже не погуляли и разошлись, не пятнадцать тысяч в стакане, не поигрался и забыл. Здесь всё шло к надругательству над личность. Конечно, я переживу, как говориться – отряхнусь и пойду дальше, но сколько лет мне придётся учиться доверять мужчинам снова?

Кажется, я уже сдалась, стала биться слабее, попыталась представить, что вижу всего лишь жуткий сон. Надо только закрыть глаза, и, как рекомендуют, расслабиться, и оно пройдёт быстрее.

Углубилась в уговаривание себя и не услышала появление Дениса. Хмельницкий отодрал Ростислава от меня, толкнул в стену и с остервенением впечатал кулак в лицо.

– Не смей трогать мою жену! – прорычал, замахиваясь для нового удара.

Горцев ответил, скалясь окровавленными зубами. Трясущимися руками стягивала блузу на груди и с ужасом смотрела, как мужики катаются по полу, отвешивая друг другу тумаки. Была бы эта заварушка на земле, я поболела бы за Дениса, но мы находились в воздухе, и кроме меня в салоне никого не было.

Мне бы забиться в уголок, порыдать о чуть не случившемся изнасилование, а я металась вокруг них, позабыв о начальной причине произошедшего. Если Горцев замочит Хмельницкого, то Вовка не справится с посадкой самолёта. Если Ден отмудохает Славика, то мы вылетим с работы с волчьим билетом.

Бросилась в свой закуток, истерично высматривая то, чем можно их отвлечь от кулачного боя. На глаза попалось ведёрко для льда с подтаявшей массой. Добавила туда воды и понеслась обратно. Откуда-то взялись силы и вспыхнула заново злость. На ней и держалась, когда выплёскивала содержимое ведра на голову несостоявшегося насильника.

Оба замерли, разлепились, поднялись на ноги, изрыгая ругательства. Сколько раз я слышала, что нельзя лезть между дерущимися мужчинами. Да много я всего слышала, что сегодня сделала наперекор. Какая теперь разница, если на одну глупость увеличится лимит.

– Разошлись! – рявкнула, вклиниваясь между ними и расставляя руки, чтобы оттолкнуть самых упёртых. – Совсем охренели?! Забыли, где находитесь?!

– Всё, малыш, разошлись, – выставил вперёд ладони Денис, успокаивая меня. – Иди к себе. Попей кофейку.

– И виски принеси, – открыл рот Ростислав, стирая рукавом кровь с подбородка. – Нарезочку, там, по тарелкам разложи, ананас красиво порежь.

Господи, они не собирались останавливаться и поэтому выгоняли меня. Ладно, Горцев залил в себя немеряно, но Хмельницкий трезв, как стекло. У него-то должны шестерёнки в мозгу крутиться? Он-то инструкцию и правила изучил похлеще таблицы умножения.

– Ананас тебе красиво порезать?! – перевела всю свою злость на обидчика. – Ты что творишь?! Тебе мало того, что ты сломал мою жизнь?! Из-за тебя я не поступила в институт, из-за твоих игр меня выгнали из дома, из-за твоей дури мне пришлось мыть облёванные полы в магазине, куда толпами ходили алкаши! Теперь чего добиваешься, Слав? Хочешь лишить меня работы, вернуть в поломойки? За что, Горцев? Чем я так тебя обидела, что ты крошишь в труху всё, что мне дорого?

Долгая пауза повисла над нами тяжёлым куполом, плотность воздуха прощупывалась рукой. Надсадное дыхание рвалось с двух сторон. Почти тишина, но такая громкая, что хотелось зажать уши и отключиться от неё.

– Лен, вы что, знакомы? – ошарашенно спросил Денис, опуская сбитые кулаки.

Глава 12

Елена

Только сейчас поняла, что боялась этого вопроса. Ох, как не вовремя. И дело было совсем не в Денисе. Ему я могла признаться, что связывает меня с Горцевым. Проблема, как раз, заключалась в пассажире, внимательно навострившем уши и ждущем мой ответ.

Что бы я в данный момент не сказала, наличие Максима могло всплыть в любой момент. И если семь лет назад оплодотворённая яйцеклетка Славику была не нужна, то сегодня, в свете отсутствия здорового ребёнка, он мог заинтересоваться моим сыном.

– Динь, давай поговорим на эту тему дома, – повернулась к нему и коснулась ладонью груди, бурно вздымающейся после драки. – Здесь не лучшее место и время.

– Чем же не лучшее? – как-то зло и обиженно обозначил себя Ростислав. – Признайся своему будущему муженьку, кому отдала свою девственность.

– Идиот, – выругалась себе под нос, зажмуриваясь и глубоко втягивая ноздрями воздух.

– Почему ты мне не сказала? – с укором поджал губы Ден, кидая исподлобья горящий взгляд в сторону соперника. – Я бы заранее предпринял меры, а не оставлял вас наедине.

– Потому что прошлое давным-давно не имеет значения. Я была глупой девчонкой, только закончившей школу, – вложила как можно больше уверенности в слова, качнувшись ближе к Денису.

– Так это он…

– Прошу тебя, Ден, давай всё обсудим дома, – повысила голос, прерывая Хмельницкого с его догадкой. – Я не собираюсь при посторонних раскрывать свою душу.

– Хорошо, малыш, поговорим дома, – согласился Денис, проведя пальцами по моей щеке и коснувшись губами виска. – Пойду приведу себя в порядок и пришлю к вам стажёра. Одну я тебя с ним не оставлю.

Ден зашёл в комнатку бортпроводника, оставив пластиковую дверь открытой. Оттуда донеслись звуки включённой воды, грохот задвигаемых ящиков, рычание кофе-машины. Минут через пять Хмельницкий вернулся, неся для меня кружку горячего напитка с зефирками. О бойне напоминали только ссадины на лице и кулаках, да пятна крови на порванной рубашке.

– На, успокойся немного, – протянул мне чашку с парящим, густым ароматом ванили и сливок. – Володя подстрахует тебя.

На это Горцев только хмыкнул и, наконец, сдвинулся со своего места. Сам скрылся в моём закутке, сам погромыхал дверцами, сам похозяйничал и выплыл с полным стаканом виски. Осушив тару, невозмутимо стянул остатки рубашки с брюками и завалился на диван, как будто нас тут и не существовало.

Пьяная скотина. Кажется, через тридцать секунд он уже мерно сопел, иногда взбрыкивая на храп. Переглянулась с Деном, пожала плечами, закатывая глаза, и с наслаждением сделала глоток сладкого напитка, осознавая, как пересохло в горле.

– Перекусишь со мной? – погладила мужчину по предплечью, надеясь на его согласие. Он, скорее всего, и покинул кабину, чтобы поесть и передохнуть, а тут сцена насилия.

– С удовольствием, если на десерт получу от любимой девушки поцелуй, – улыбнулся, окончательно расслабляя плечи и спину.

– Обязательно, – пообещала, сплетясь пальцами и потянула за собой.

Разогрела порционные лотки с едой для персонала, разлила по стаканам сок, положила приборы и салфетки. Хотелось посидеть в тишине и насладиться то ли ужином, то ли завтраком. Не разберёшь из-за часовой разницы.

– Если Горцев нажалуется, нас уволят с испорченной характеристикой, – всё же озвучила беспокоящую проблему.

– Вряд ли. Максимум, временно переведут на внутренние авиалинии, а может отделаемся выговором и штрафом.

– С чего такая уверенность? – с сомнением спросила, не желая напрасно обнадёживаться. Мне нужно было думать о сыне и заранее планировать будущее.

– У нас нехватка хороших пилотов, а я не позволю тебя выгнать, – заверил Ден, разрезая на куски отбивную.

Перед возвращением на своё рабочее место, Хмельницкий подтянул меня за пояс юбки, накрыл губы своими и жадно поцеловал, собственнически всовывая язык. Ревность всё ещё кипела в нём, а я открыла для себя другую сторону Дениса. Не такой уж он спокойный и невозмутимый. Стоило столкнуться с посягательствами на меня, как наружу вырвался озверевший самец.

– Переоденься, – напоследок нежно провёл языком. – Не стоит Вовчику демонстрировать бельё.

Получив для ускорения шлепок по попе, метнулась к колонке со сменой одеждой. Сразу вспомнила Настины слова, что на стюардессе не должно быть ни пятнышка. Достала рубашку Дениса и помогла одеть, попутно сканируя повреждения. На рёбрах наливался здоровый синяк, под лопаткой кровила ссадина, на плече небольшой порез, скорее всего от пазов для столика.

– Это всего лишь царапины, – отвлёк от рассматривания Ден, запахивая рубаху и резво вдевая мелкие пуговицы в петли. – Через неделю всё пройдёт.

Поспешно переоделась сама, надеясь прилечь на пару часиков, пока нетрезвый клиент храпит в салоне. Прилегла на откидную кушетку, отвернувшись к стене. Вовка, пришедший на смену Денису, тихо поел, обойдясь холодной пищей, некоторое время полистал журнал с предложениями туроператоров и, кажется, заснул прямо на стуле.

Дальше наш полёт прошёл спокойно. Горцев дрых почти до конца, встав за полчаса до посадки. Видок у него был тот ещё, будто он неделю кис в дешёвом баре, натыкаясь рожей на кулаки собутыльников. Сейчас Славик как никогда слился с моими давнишними мечтами, где я красивая, известная, а он потрёпанный и жалкий.

Глава 13

Ростислав

Не думал, что этот щенок посмеет сцепиться со мной и первым нанесёт удар. Обслуживающий персонал должен молчать и услужливо принимать действия нанимателя, а не петушиться и бить в морду. Подумаешь, потискал свою бывшую. Если опустить последние семь лет, то у меня на неё больше прав, чем у него. Я был у девчонки первым мужчиной. Меня она любила. Я ушёл и мог в любое время вернуться.

Именно так кричало моё нутро, несмотря на протест со стороны Чиж. Никогда меня не заботило мнение баб. Увидел, захотел и взял. В конце концов, даже те, что сопротивлялись, потом громко стонали, насаживаясь на член. Лена тоже с удовольствием принимала меня, хоть и была скромницей. Одно я понял за свою жизнь – к любой девке можно найти подход и прогнуть её под себя.

Проснувшись, поморщился, глядя на себя. Надо же так нажраться. Обычно, состояние «в слюни» я себе не позволял. На любой попойке следовал жёсткому правилу – больше разбавляй и меньше подливай. Потеря контроля слишком чревата в бизнесе и в том окружение, где вертелся отец.

С Еленой же весь мой контроль пошёл к чёрту. Пытаясь загонять и проучить девчонку, не заметил, как прилично опустошил бар. Что ещё можно ожидать от пьяного мужика со стояком в штанах? Чижику нужно было изначально быть повежливее и гибче.

Сменив одежду, порванную и заляпанную кровью, оставил там, где бросил. Сучёныш! Так подрихтовал мне морду, что придётся отменить все совещания и встречи на неделю. В общем-то, он дал мне хороший повод испортить ему жизнь, и я бы им воспользовался, потребовав уволить с волчьим билетом, но вряд ли Лена оценит такой ход. Здесь нужно действовать тоньше и хитрее, чтобы пилот сам смылся с её пути.

Девчонке прямым текстом сказал о намерение продолжить общение. Пусть знает, что с возвращением ничего не закончилось. Зачем мне это надо? Сам не мог себе объяснить. Просто надо и хочу! Конечно, можно позвонить одной из своих сучек, расслабиться, спустить пыл, но внутри что-то нудно пищало голосом Чиж, что желаемое удовлетворение я не получу. Садясь в машину, чётко представлял, что надо делать.

– Борь, Елена Чиж, стюардесса с моего рейса. Узнай всю её подноготную и чем занималась последние семь лет. Я должен знать с кем общается, где живёт, что ест и куда ходит. Вплоть до расцветки нижнего белья. Хотя, нет. Цвет белья я уже знаю.

– Принял, Ростислав Владимирович, – выслушав, ответил начальник службы безопасности, работавший ещё с отцом. Немногословный, исполнительный, а самое главное, не оставляющий следов. – Через два дня предоставлю первичный отчёт. Со всей подноготной подготовлю через неделю.

– Там ещё пилот был. Денис зовут. Поищи у него слабые места и грязное бельё.

Приказал водителю ехать в холостяцкую квартиру и расслабленно откинулся на спинку дивана. Смертельно хотелось посидеть в сауне, сполоснуться холодной водой, съесть большой кусок мяса средней прожарки и завалиться спать.

Пока пробивались через пробки, заказал доставку и позвонил отцу. Должен был заскочить к ним завтра вечером и порадовать мать присутствием на семейном ужине, но светить перед ней фингалом под глазом не мог. Разволнуется, подорвёт на разборки мужа, как будто я до сих пор сопливый юнец, не способный решать свои проблемы.

– Бать, как мама? – устало спросил после короткого приветствия.

– Составляет меню к завтрашнему ужину. Замучила уже и меня, и прислугу.

– Останови её, – хрипло прокашлялся в трубку больным с перепоя голосом. – Приболел. Отлежусь в своей берлоге несколько дней.

– Понял. Выздоравливай, – коротко ответил и отключился.

Краткость – сестра таланта. У него всю жизнь так было. Словарный поток хрен остановишь – выплёскивался только после моих косяков. Тогда я узнавал о себе много нового и с такими оборотами, что можно составлять специальный словарь с собственными пояснениями.

Удивляюсь, как с ним мать прожила больше тридцати лет? Терпеть взрывной характер, сносить череду блядей, прошедших через его постель, постоянно жить, ожидая покушения от конкурентов и «партнёров», и остаться наивной, как не от мира сего. В наше время таких женщин уже не встретишь.

Отпустив водителя, забрал у консьержа свой заказ, поднялся к себе и погрузился в тишину. Почему-то здесь я чувствовал себя по особенному умиротворённым. Никто не выносит мозг, не приходит без приглашения, не пытается учить.

Первое, что я сделал, начав зарабатывать свои деньги – купил этот пентхаус. Большое, просторное помещение без лишних стен и дверей, выход на крышу с личным бассейном, сауна, тренажёрный зал и чёрная спальня с зеркальным потолком. В ней особенно хорошо смотрелась бы Лена. Обнажённая, извивающаяся на матовой поверхности простыней в цвет стен, с отражающимся желанием в потолке.

Стоило подумать о чижике, как болезненно дёрнулось в паху. Сквозь мутную пелену всплыла её разорванная блузка, белая, обтянутая синим кружевом кожа, мясистая грудь и губы, безжалостно истерзанные мной. Это эротичное видение резко сменилось большими, прозрачными от слёз глазами, обрамлёнными влажным веером густых ресниц. Именно такую я её запомнил, когда в тот вечер бросил в кафе.

Если бы у меня было чуть больше мозгов и чуть меньше амбиций, если бы я пошёл тогда против воли отца и не ушёл от Лены, у меня, скорее всего, уже рос бы здоровый ребёнок. Не задумывался об этом раньше, но сейчас, сидя в разгорячённой сауне и вдыхая аромат сосновой отдушки, пытался представить, кто бы у нас мог быть.

Глава 14

Елена

Меня всю трясло, пока Горцев спускался по трапу. «Не прощаюсь, Алён. Скоро увидимся». Что он имел ввиду? Ему мало моего унижения во время полёта? Сколько ещё мне терпеть от него ударов, ломающих жизнь?

Руки ходили ходуном, пока я убирала бардак, устроенный Ростиславом. Можно было оставить сотрудникам технической службы, всё равно они будут пидорить весь самолёт, но мне надо было чем-нибудь заняться, пока ждала Дениса.

– Поехали ко мне. Отдохнём и поговорим, – вышел в салон Ден, покончив с работой.

Он устало потёр лицо, взлохматил волосы. Мы-то с Вовкой поспали несколько часов, а Хмельницкий совсем не сомкнул глаз. Впервые видела его таким. Замученный, растрёпанный, напряжённый. По отношению ко мне Денис не агрессировал, но по вздувшемся венам на предплечьях и по стиснутым челюстям было видно, что он всё ещё зол.

– Да, отдохнуть нам не помешает. Особенно тебе.

Привалилась к нему в надежде успокоить, обняла. Смешно. Меня саму надо успокаивать, восстанавливать баланс, а я пыталась уравновесить Дена, делясь с ним своей же взвинченностью.

Отчитавшись и подписав документы, мы тронулись домой. Свою машину я оставила на стоянке, не в состояние сесть за руль. Эгоистично по отношению к Денису. Наверное, надо было вести автомобиль самой. Только сейчас я ему доверяла больше, чем себе. Мой пилот позаботится о нашей безопасности, как бы не устал.

– Он отец Макса? – прервал задумчивую тишину Ден, вырулив на трассу. – Конечно он. Достаточно внимательно посмотреть. Горцев знает?

– Нет. Ростислав бросил меня, как только узнал о беременности, дал денег и потребовал, чтобы я сделала аборт.

Снова вспомнила всё, через что пришлось пройти. Родители так и не попытались понять и простить меня, не захотели знакомиться с внуком. Зная, что я прозябаю в нищете во время беременности и после рождения Макса, они не переступили через свою обиженную гордость и не помогли дочери.

– Ты не пыталась связаться с ним и рассказать о сыне? – повернулся ко мне Денис, остановившись на светофоре.

– Зачем? Мне ничего не нужно от него. Мы справились сами, – вяло улыбнулась, переводя взгляд в окно.

Мимо проносились поля с сочной зеленью, рябили редкие деревья, высаженные по склонам для сдерживания почвы, вдалеке мелькали разноцветные крыши загородных домой, утопающие в туманной дымке. Мы справились, несмотря на систематическое отчаяние, накрывающее меня, когда ночами, вместо сна, стирала гору пелёнок и простыней из-за отсутствия машинки и памперсов, когда скребла мерной ложкой по дну банки с питанием и не знала, смогу ли купить завтра новую, когда у малыша резались зубки, а у меня горел заказ на перевод статьи.

– Что произойдёт, если Горцев узнает? – заставил напрячься Ден.

Страшно было подумать об этом. Что Ростислав сделает? Вдруг ему понадобится мой сын? Как поведёт себя семья Горцевых, если всплывёт, что я не сделала аборт?

– Не знаю, но я должна сделать всё, чтобы он не узнал. Может стоит переехать в другой город, затеряться? Макс уже большой. Мне буде проще найти работу, – в панике вцепилась в рукав рубашки Дениса.

– Лен, перестань биться в истерике, – перехватил мою руку Хмельницкий и сжал в своей. – Есть выход проще. Достаточно выйти за меня замуж, и я подам на усыновление Максима.

– Шутишь? – воззрилась на него, глупо хлопая глазами. Одно дело предложить вместе жить, и совсем другое звать замуж и усыновлять чужого ребёнка. – Усыновление очень серьёзный шаг, а мы даже не знаем, как уживёмся вместе.

– Малыш, я люблю тебя и хочу быть вместе, мне нравится Максимка, и у нас с ним хорошие отношения. Это не спонтанное решение. Собирался заманить тебя домой и сделать предложение. Надеюсь, ты его примешь и позволишь взять на себя заботу о вас.

Правильное говорят, что бабы дуры. Другая бы на моём месте активно кивала головой, крича «да», а я шмыгнула и разревелась. Ну почему моё сердце не бьётся, глядя на Дена, а близость значит не больше, чем физиологический процесс, доставляющий при правильном функционале удовольствие?

– Лен, ты чего? Я расстроил тебя? – запаниковал Ден, съезжая в карман для автобусов. – Не хочешь переезжать ко мне?

– Хочуууу, – впечаталась в его плечо лицом, стараясь закопаться поглубже и отогреться после озноба от общения с Горцевым. – Просто я дууураааа.

Денис обнял меня и терпеливо ждал, пока я перемажу его рубашку слезами и соплями. Давно я так не расслаблялась, чтобы эмоции били фонтаном. Всё в себе, лишь бы никто не увидел уязвимые стороны. От Дена больше не хотелось их скрывать. Пора было положиться на мужчину и почувствовать себя слабой женщиной.

При подъезде к дому, я уже успокоилась и, кажется, нашла своё равновесие. Разговор оказался для меня лечебной пилюлей, и про себя я благодарила Хмельницкого за то, что он не поднял тему попытки изнасилование. Надеюсь, он сам всё понял, увидев, в каком состояние был Горцев. А что взять с пьяного, эгоистичного придурка…

Поднявшись в квартиру, я старательно примеряла себя к ней. Раньше приезжала сюда для нечастых занятий сексом, а сейчас ходила по комнатам, рассматривала интерьер и планировала куда что поставить. Моя съёмная двушка была в старом фонде и размером походила на спичечный коробок. Денис покупал недвижимость в новом доме в свободной планировке.

Глава 15

Ростислав

– Как Савелий с Ангелиной? – поинтересовался отец, сидя за большим столом с резными ножками и краями. Его домашний кабинет был весь заставлен тяжёлой, дорогой мебелью ручной работы.

– Отдыхают. Геля занимается собой, а Олег Савкой, – небрежно развалился в кресле напротив, потягивая коньяк восьмидесятилетней выдержки. – Всё как обычно.

– Вам пора уже задуматься о втором ребёнке. Понимаешь же, что династии Горцевых нужен здоровый наследник, который сможет перенять дело и встать после тебя во главе империи. И Ямнин беспокоится. Слияние провели, а передать наследие некому.

– Это невозможно, – устало потёр лоб и отставил стакан. – Ангелина не просыхает, помимо крепкого алкоголя употребляет наркотики. Она умудряется достать всю эту дрянь даже в клинике, куда мы с Виктором её по очереди кладём. Хочешь ещё одного Савку?

– Давай я твою жену на пару месяцев к Гоге в горы отправлю? Её там враз отучат всякое дерьмо в себя пихать.

– Войны с Ямниным хочешь? – выгнул бровь, скептически глянув на него. – Вы не для этого нас засунули в задницу под названием брак, чтобы из-за распущенности Ангелины начать вырезать друг друга.

Около тридцати лет назад группировка Горцева воевала с боевиками Ямнина. Виктор положил глаз на рынок, принадлежащий отцу. Сами торговые ряды ему были не нужны, интересовала земля под постройку развлекательного центра. Несколько месяцев подрывались автомобили, расстреливались для устрашения родственники бойцов, поджигались склады и павильоны, перехватывались и угонялись фуры с товаром.

Наверное, со временем они поубивали бы всех, но в тот момент родилась Ангелина, и люди отца проникли в охраняемую палату роддома, оставив послание прямо в детской кроватке. Демонстрация возможностей дала плоды. Виктор, испугавшись за безопасность дочери, пошёл на переговоры. Тогда они и решили породниться семьями, как только дети подрастут.

– Так мы ничего Витьке не скажем. Улетела доченька на Канары греться под тропическим солнышком.

– Он всё равно узнает, бать. Среди наших людей есть перекупленные им. Ему докладывают о каждом шевеление в сторону Гели. Ямнин не простит и не спустит перемещение дочери к твоему горцу с садистскими наклонностями.

Отец недовольно крякнул, подлил себе свежую порцию коньяка, погрел его в ладони, глотнул маленький глоток и упёрся в одну точку. Мыслительный процесс забавно отразился на лице, делая его морщинистым и до смешного грозным. Горцев старший больше походил на злого гнома, у которого украли мешок с золотом.

– Рассмотри суррогатное материнство, – вынырнул из вдумчивого копания в себе батя. – Не так важно, в чьём пузе будет расти плод.

– Вряд ли Ангелина располагает здоровым материалом, а Виктору важно наличие генов Ямниных.

– Да срать на гены Ямниных! Мне нужен внук! Обрюхать любую девку и отдай ребёнка нам на воспитание! У меня есть что ему передать.

Отец был в своём амплуа – вынь да положь. Скорее всего, мы так бы и спорили, пока разговор не перешёл бы в упрёки и в предъявление друг другу претензий, но отворилась дубовая дверь и нас прервала мама.

– Ужин накрыли. Я уже заждалась вас.

За столом мать допытывалась откуда у меня фингал под глазом. Пришлось выдумать сказку о неудачном спарринге в зале, лишь бы не открывать правду. Почему-то, ей стыдно было признаться, что морду набили за попытку изнасиловать стюардессу. Наверное, я никогда бы не поделился с мамой и тем, как поступил когда-то с Леной.

Чижик… Как пообещал сам себе, так ни разу не сорвался к ней, хоть и зудело. Все эти три дня не находил себе место. В офисе не появлялся, поддерживая для родителей легенду о простуде, а дома не мог сконцентрироваться на документах. Постоянно всплывали воспоминания об украденном поцелуе в самолёте, плавно переходящие в прошлое.

Баб у меня было много, но так искренне и безвозмездно, как Елена, не отдавался никто. Семь лет назад я этого не замечал и не понимал разницу, а сейчас произошёл какой-то переворот в сознание и в оценке ощущений. Круглосуточный стояк от этих воспоминаний заманал, и я вызвал свою бывшую секретаршу на ночь.

Красивая, сочная девица, мимо которой не пройдёт нормальный мужик. У неё всего было с избытком. Большая, высокая грудь, крутые бёдра, мясистая попа, ноги от ушей, привлекательная мордашка. Эля предложила себя сама, когда устроилась ко мне на работу, а я не стал отказываться, нажравшись старыми любовницами.

Правда, её пришлось уволить, чтобы не разлагать офисную атмосферу и не давать повода каждой сотруднице пытаться запрыгнуть ко мне в койку. Как и другие, она старалась проникнуть дальше члена, и я объяснил, что больше, чем девочкой по вызову ей для меня не стать.

Эля согласилась довольствоваться оплатой за секс и приезжала по первому звонку. В этот раз она тоже прилетела через час и, войдя, сразу скинула платье, оставшись в миниатюрном, красном белье. Мне же захотелось увидеть синее, чуть более закрытое, с цветочным орнаментом по краю лифа, такое же, как было на Лене.

Оказалось, достаточно увидеть и понять разницу между продажным и откровенным сексом, как ночные кувыркания сократились до короткого минета. Прямо у двери поставил Эльку на колени, жёстко натянул ртом на член, спустил в горло и выпроводил вон, получив какое-то двусмысленное удовлетворение. Вроде разрядка произошла, а удовольствия не получил.