Я тебе не невеста, царевич!

Глава 1

Царевич был хорош. Высокий, статный, без капли жира на крепких мышцах. Кожа смуглая, только кое-где расчерчена шрамами от давних схваток. Слева по ребрам шли глубокие борозды от чьих-то когтей, а выше над ключицей белела безобразная отметина от ожога.

Я таращилась на него, как привороженная, и боялась пошевелиться. Вдруг увидит или почувствует? Расстояние между нами немалое, а вдобавок к нему – толстая стена бани, через щель в которой я и подглядывала за царевичем Велемиром.

Он о такой подлости не знал, поэтому спокойно бродил по предбаннику, замотанный в одно полотенце. Потом царевич собрал темные волосы на затылке, то самое полотенце отбросил и вошел в парную, а я сжала кулаки на удачу.

Ради счастья пойдешь на многое, даже если это чужое счастье. Вот меня занесло в малинник, старый и колючий, совершенно недружелюбный к гостям. А что делать, если только отсюда можно было заглянуть в злосчастную баню?

Дело не самое благое, но такая уж у меня работа. В смысле, не в бани заглядывать, а устраивать чужую судьбу. Уже третий год я работаю свахой, чего только не переделала за это время! В какие только дали меня не заносило, каких только невест не повидала… Но эта, Любашенька Укушуева, превзошла всех прошлых. И запросами, и гхм… габаритами. Зато ее папенька обещал столько золота за жениха ее мечты, что пришлось побить голову над планом и торчать под баней.

Царевич Велемир, средний сын царя Ратмира Берендеевича, определенно был мужчина хоть куда. Неудивительно, что стал тайной страстью моей нынешней невесты. То есть пока еще Любаша не была невестой, но это дело наживное. Вот сейчас встретятся, познакомятся поближе…

От ее оглушительного крика я отшатнулась и чуть не полетела в малину. Но устояла на ногах и продолжила наблюдать за происходящим, которое сама же и организовала, растратив немного Любашиных денег.

Просто так познакомиться с царевичем бы не вышло, слишком важная персона и слишком загадочная. Он даже с поддаными общался не как другие братья, чинно сидя в тереме, а рассекал по окрестным деревням без всякой охраны и, что самое печальное, системы. Чем внезапнее проверка, тем надежней результат – вот его девиз. Да и нечисть, которую он гонял между делом, не успевает сбегать и прятаться. А мне что делать в такой ситуации? Он в нашу волость и приехал всего на седьмицу, из которой уже пять дней минуло.

Пришлось тряхнуть всеми связями, чтобы узнать о планах Велемира. Точнее, о том, что сегодня после заката он собирается париться именно в этой баньке и договорился с хозяином ее истопить. Я же убедила доверчивого мужичка, что лучше все подготовлю к приему дорогого гостя. Масла иноземные расставлю, разложу диковинных веников, полотенца красивые развешу по столичной моде. А то сверну какое лебедем, чего в их деревне никто и не видывал.

Я в самом деле все это сделала, а еще к нужному времени усадила в парную Любашу. Которая тоже договорилась с хозяином о бане, но спутала день, ах, какая досада. Дальше встреча, искра, безумство! Не зря же я полчаса заматывала Любашу в простыню так, чтобы подчеркнуть ее выдающийся бюст и утянуть прочие части тела. Стала, можно сказать, мастером пластической мотки!

А неблагодарный царевич вытащил мою Любашу в парную и усадил на полати. Та для приличия покрикивала и пыталась повыше натянуть простыню, но ничего у нее не выходило, я все надежно зафиксировала. Не зря же битый час собирала из ее бюста такую впечатляющую композицию, подчеркивая ее драпировками ткани.

— Кто такая? – налетел на нее Велемир, не думая прикрыться. Видимо, визжащая пышнотелая девица — это не то, что могло сбить его с мысли или смутить.

— Любаша, — призналась моя невеста и попыталась встать для поклона, но царевич ей запретил. Ишь, злой какой! Того и гляди зарычит! Ну кто так обращается с милой, практически голой девушкой? Без седмицы будущей женой, можно сказать?

— Укушуева, — добавила она и потупила взгляд. Еще и ресницами затрепетала, хотя больше потянуло на нервный тик. А ведь мы с ней репетировали!

— Та самая?

Она тяжело вздохнула, колыхнув необъятным бюстом, затем нехотя кивнула.

Укушуевых знали не только в нашей волости, но и по всему царству. Богатая купеческая семья, у которой из наследников одна Любаша. Если так разобраться, то она была неплохой кандидатурой в жены царевичу, пусть и неподходящего происхождения.

К Любаше, с ее слов, и принц из соседнего королевства сватался. Правда, она не уточнила, какой именно. Так-то и не слишком достижение. Забава «И полцарства в придачу» с многими правителями сыграла злую шутку. Теперь на обжитой земле, что лежит перед грядой, было не счесть государств размером с небольшой город, в которых треть жителей принцы с маркизами.

Это наше, Тридевятое, было велико, месяц будешь из края в край ехать, и то, не успеешь. Недаром же добрые соседи раз за разом пытаются отщипнуть от него кусочек, но царь наш тоже не лыком шит, исправно дает всем отпор. И царевичи ему помогают. Если Дмитр, старший из них, уверенно правит царскими ратями, младший Иванир, все больше в столице, рядом с отцом, то Велемир – в одиночку разъезжает по отдаленным волостям, наводя порядок там, куда другие не добираются.

Могучий чародей по слухам, не зря Любаша на него позарилась.

— Кто надоумил сюда прийти? – недобро спросил он у своей будущей невесты.

Что еще хуже – совершенно не спешил ей очаровываться, срывая мне все планы. В декольте не заглядывал, длинными волосами до талии не любовался, даже состояние купца Укушуева его не трогало, что совсем уж странно.

— С-сама, — пролепетала Любаша.

— Говори правду, а то в крысу превращу! – рявкнул он.

На это Любаша ойкнула и без зазрения совести сдала меня.

Велемир тут же оглянулся, ровнехонько на то место, где скрывалась я. Глазами сверкнул недобро, за малым челюстью не клацнул, будто настоящий зверь. Мне от этих пантомим тут же захотелось сбежать куда подальше, желательно – за границу Тридевятого. Но это малодушно и непрофессионально. А я, вообще-то, уже взяла часть оплаты от Укушуевых.

Глава 2

Кольцо выглядело так себе. Простенькое, тоненькое, грубой ковки, да и камешек в нем тусклый. Не то чтобы я ждала сапфиров или изумрудов от внезапного жениха, но Велемир мог бы найти что поприличнее. Это будто в придорожной канаве повалялось, там же и потемнело от времени.

Я потянула кольцо, чтобы снять с пальца, но оно держалось прочно, точно приросло к коже. А царевич как ни в чем не бывало развернулся и отправился в парную.

— А моего согласия спросить? – крикнула ему в спину.

— Надо было раньше думать, когда решила подбросить мне укушуевский подарок, Василиса Сводница.

Так и не обернувшись, он нырнул за пыхнувшую паром дверь, оставив меня в предбаннике. Очень милое поведение, вот о таком женихе я всегда и мечтала! Спасибо, что снова раздеваться не стал, так и пошел в полотенце. Но Кудесница мне нравилась куда больше Сводницы.

Я потопталась на пороге, собираясь с мыслями, затем снова попыталась стащить кольцо. В отличие от Любаши, меня царевич совершенно не привлекал. Хотя и насчет нее не уверена, одно дело – эфемерный образ Велемира, созданный из рассказов о нем и портретов, другое – этот бесчувственный чурбан во плоти.

И, главное, какой нелогичный! Ему нужна невеста, я привела ему невесту. Зачем было все портить? Надо бы поговорить с ним, но выходить царевич не спешил, а я не решилась лезть к нему.

Моя одежда пусть и легкая, но в парную в ней не пройдешь. А снимать верхние слои, чтобы остаться в одном белье, я посчитала распутством. Конечно, какие секреты между женихом и невестой? Но я еще не свыклась с новой ролью и планировала отговорить Велемира от этой дурной идеи.

Пока же я выглянула наружу, заметила, как Любаша увлеченно болтает со Снежком, удостоверилась, что с невестой все в порядке, и вернулась в баню. Тут налила себе чашку прохладного чая и приготовилась ждать царевича.

Вышел он нескоро, порозовевший и будто подобревший. Я решила не сбивать его настрой, налила еще чая и пододвинула к нему. Велемир благодарно кивнул и выпил все залпом.

— Чувствую, мы поладим, — кивнул он.

— Точно! – ухватилась я за его идею. – Тебе нужна невеста, не так ли? Я подберу лучшую! Взять хотя бы Любашу…

— Тебе надо, ты и бери.

— Но это несерьезно! – продолжала я, пока Велемир невозмутимо уминал приготовленные мной пироги. – Нельзя просто так надеть девушке на палец кольцо и назвать своей невестой!

— Подсовывать голых девиц царевичам тоже нельзя, а ты сделала. Считай, отворила дорогу злу.

— Но почему я?

— Отец сошел с ума, сказал, оставит корону тому, кто представит лучшую невесту. И как снег на голову с этим заявлением, с прошлой мы не поладили, новую найти за седмицу тоже не просто. А ты просто не такая страшная, как остальные кандидатки. К тому же хвасталась, что с любыми родственниками сладишь. Вот, лучший шанс проявить себя.

— А если я не хочу? – задала я резонный вопрос, но царевич только фыркнул и набросился на следующий кусок пирога. – Если я несвободна?

— И вспомнила об этом только три лучины спустя? Не смеши, Василиса Кудесница. А деваться тебе все равно некуда. Колечко не позволит.

На это я не нашлась, что ответить, но из вредности забрала у царевича оставшиеся пироги. Вот нечего набивать ими живот, не для того были заготовлены!

Велемир проводил блюдо долгим взглядом, но вернуть не попросил, видимо, это было ниже его достоинства. Затем выпил еще одну чашку чая и отправился одеваться за ширму, оттуда же бросил:

— Ты собирайся, завтра с рассветом выезжаем в столицу.

— Я до обеда спать привыкла.

— Ну так поедешь не собранной, — равнодушно ответил он.

— Послушай, — я решила тоже не церемониться и не играть с ним в вежливость. – Ты же не собираешься на мне в самом деле жениться? Как же будешь дальше выкручиваться? Обручение – это же не шутки!

— Как-нибудь выкручусь.

***

Было бы царство, а с невестой он разберется. Подумаешь, еще одна девка, пусть и симпатичная. Глаза голубые, улыбка милая, ямочки на щеках. И темные волосы ниже талии, которые Василиса собирала в две косы, по низу украшенные лентами. Вообще вся ее одежда была нарочито простой, почти деревенской, видимо для того, чтобы не затмевать невест. Даже сарафан, надетый поверх рубашки, у нее был однотонным, с мелкой вышивкой. Хотя Василисе определенно пошли бы платья более изысканного кроя, да и украшения посолиднее, чем подаренное им колечко. Но тут уж выбирать не приходилось.

Василиса тоже косилась на его подарок без всякого воодушевления и даже пыталась стянуть, но безуспешно, не зря же Велемир его зачаровывал. Серебро там было особенным, из далеких восточных гор, да и камешек непростой, чары он держал прочно и на чужие не откликался.

Вот это и избавило его от перспективы получить этим же кольцом в лоб. Судя по лицу Василисы она именно это и собиралась сделать, но стащить злосчастное украшение так и не смогла, потому просто сверкала глазами. Но куда больше Велемир жалел о ее пирогах. Когда он там последний раз ел? Точно не сегодня, вроде бы вчера перед закатом. Потом как-то забегался и забыл о еде. Сейчас же раззадорил аппетит парой укусов, отчего желудок отчаянно ныл.

Но унижаться перед этой сводницей и просить о добавке не собирался. Много чести. Да и вообще, не с ее подходом к знакомствам злиться за насильно надетое кольцо. Она ему тоже без всякого спроса девку в баню подсунула! Еще и какую! Такая если в кровать ляжет, то мужу только на полу спать и останется.

«Потому что другую ты не заслужил», — шепнул внутренний голос с отцовскими интонациями. – «Только эту, чтобы взглянул и думал, не подсунул ли ее братец старший ради очередной забавы».

«Нет уж!» — также мысленно ответил ему Велемир. – «У меня будет такая невеста, что все онемеют от зависти!».

Пока же Василиса Кудесница сурово поджимала губы и уже в открытую тянула с пальца кольцо. Даже не поленилась его намылить, только то все равно не двигалось с места.

Глава 3

Василиса Сводница действительно хорошо обустроилась. Их с Любашей дом располагался в отдалении от прочих и был куда больше, чем тот, в котором жил староста. Даже удивительно, что Велемир его раньше не заметил, чары какие-то, не иначе. Раз десять ходил мимо этого места и видел здесь только поле и пасущихся коз, а сейчас – целые хоромы.

Дом был высок, крепок, с большими окнами и навесом. Под которым сейчас сидела приодетая Любаша и пила чай из самовара. Рядом с ней стояла тарелка колбас, четверть головки сыра, плошка овощей и целое блюдо калачей. У Велемира при виде всего этого заныл желудок, требовавший присоединиться к трапезе.

— Слушай, — тихо произнес Иней ему на ухо, — может еще не поздно сделать перестановку в невестах? Ты посмотри какая красота!

При этом он так облизнулся, что и не понять, кому комплимент: Любаше или колбасе. Хотя девица Укушуева, когда переоделась в обычный сарафан, стала куда симпатичнее, хотя до Василисы все же не дотягивала.

— Сам бы ухлестнул за ней, — огрызнулся Велемир, — глядишь, списала бы должок от избытка чувств.

Тот неопределенно пожал плечами и отвел взгляд. Значит, пытался, но сто сребров привлекали Любашу куда сильнее его светлых локонов. Или невестушка до сих пор переживала от того, что Велемир ее силком выпихнул из парной, потому и не спешила заводить новые знакомства.

Не разозлись он тогда так сильно, могли бы разойтись миром, а так некрасиво вышло. Но он тогда настолько вымотался, что только и думал об отдыхе, плелся к этой парной из последних сил, открыл дверь, а там огромная девка, в простыни замотана, точно бабочка в кокон, и глазищами испуганными на него таращится. Любой бы взбесился!

Вот Василиса смотрела как-то иначе. Заинтересовано и лукаво, и даже не испугалась, когда он начал на нее наседать, разозлилась только. Особенно за кольцо.

А теперь ему придется вести ее домой своей невестой, а до того — просить выгнанную Укушуеву о рассрочке.

Та наконец заметила Велемира, жалобно всхлипнула, забросила толстую пшеничную косу на другое плечо и с жадностью впилась зубами в калач. И отсюда видно какой пышный, золотистый, с россыпью семечек по верху.

Велемир сглотнул слюну, затем небрежно бросил на стол блюдо с Василисиными пирогами и произнес:

— Сводница твоя забыла. Кстати, где она?

— Пошла к кузнецу к-кольцо снимать, — запинаясь произнесла Любаша и снова потупила взгляд. А потом взяла себе ломтик колбасы, устроила его на том же калаче, закрыла сыром, подсыпала овощей…

Велемир понял, что не отрываясь следит за ней, и уже раздумывает над тем, не отнять ли эту конструкцию. Только вот Любаша не предлагала угощаться, а он не собирался просить.

Эх, пироги, пироги! Вот что мешало пихнуть их Инею и отправить того домой? Тогда бы по возвращению у Велемира был сытный ужин. А теперь придется откапывать те самые сухари, кое-где окрашенные благородной голубоватой плесенью.

— Но я пришел не за этим, — произнес Велемир, усилием воли переводя взгляд с Любашиного бутерброда ей на лицо. – У вас с моим другом вышло недоразумение.

— Угу, — внезапно другим тоном ответила Любаша, — нагреб товаров на полторы сотни сребров, а как дело дошло до оплаты, начал мне глазки строить!

Она вдруг уверенно и недобро поглядела на Велемира, затем на его шею, грудь, ниже… покраснела и сосредоточилась на бутерброде. Видимо, снова вспомнила, как он вломился в парную. Но здесь сама виновата: любишь чужие бани, люби и чужие виды без портков.

И больше тревожило другое.

— Полторы сотни? – уточнил он, а предатель-Иней уже разглядывал плывущие по небу облачка, будто этот разговор его совершенно не касался. – То есть полсотни он тебе все-таки выплатил?

— Какое там! – вздохнула Любаша. – Сказал, ты рассчитаешься. Надеюсь, с этим проблем не будет?

В ее тоне снова слышалось что-то зловещее, а лицо вдруг показалось старше и суровее. Остальной облик тоже говорил, что Велемир может сколько угодно отвергать младшую Укушуеву, но просто так сбежать с ее деньгами не выйдет. Впрочем, он и не собирался. Долги нужно отдавать, даже такие странные.

— Проблем не будет, я напишу расписку на эти полторы сотни, — твердо ответил Велемир и скосился на Инея. Тот только развел руками, мол, а что такого? Подумаешь, немного округлил. Для тебя не такая и большая сумма.

В принципе так и было, но эту небольшую сумму придется вписать в расходы. И страшно представить, как будет веселиться отец, читая «Вышитый кафтан и перчатки для спутника – полторы сотни сребров». Он вообще считал Инея бесполезным и глупым существом, и сейчас Велемир даже не стал бы с этим спорить.

— Или же Иней немедля вернет тебе все товары, — процедил он сквозь зубы.

— Нет! – тот тут же оказался рядом и сделал умоляющее лицо. – У меня по возвращению сразу выступления, хочу прийти на них в новой одежде, а не в том старье, в котором все меня уже видели. Сам знаешь, чем успешнее выступлю, тем быстрее верну долг.

Если бы Иней собрался и однажды в самом деле вернул все долги, то Велемир прикупил бы себе собственное царство. Точнее, периодически он что-то да подкидывал, хотя бы для того, чтобы иметь депозит на случай новых трат.

— Мне не нужна расписка, — вмешалась Любаша, — хочу ехать с вами в столицу.

— Губа не дура, — хмыкнул Иней. – И в качестве кого мы тебя возьмем?

«В качестве неболтливого спутника, обеспечивающего едой», — подумал Велемир и опять скосился на проклятые колбасы. А ведь у Любаши в доме наверняка есть и какая-нибудь похлебка, и мясо, и соленья. Эх, сейчас бы миску чего горячего и сытного, а не глупые переговоры с Укушуевой!

— Все ждут царевича с невестой и, возможно, свахой. Вот царевич и приедет с невестой и свахой, — заметила Любаша. Причем, калач она отложила, наверняка от нервов. – А нищего гусляра можно потерять по дороге.

При этом она скосилась на Инея. Видимо, до сих пор не простила тому намеков на свое крепкое сложение и неловких ухаживаний.

Глава 4

Спал Велемир крепко, не реагируя ни на солому в тюфяке, ни на жужжащий гнус над ухом, ни на теребящего струны Инея. Тот вечно наигрывал в минуты задумчивости, да и в остальное время не мог жить без своей лютни.

Доконали его петухи. Проклятые твари начали разрываться еще до рассвета, будто боялись, что без их криков солнце не встанет.

Велемир невольно потянулся, поправил тощую подушку под головой и уставился в низкий потолок. В домике пахло деревом и той самой соломой, а еще – цветами, растущими под окном. Если то закрыть — задохнешься. Так что придется терпеть петухов и запахи.

Несмотря на свои угрозы, выезжать с рассветом Велемир не собирался. Во-первых, надо дать девушкам хоть немного выспаться, во-вторых, растолкать Инея в такое время невозможно. Так что вставать еще рано, а лежать и слушать петухов – скучно. Умные мысли в голову тоже не лезли, все так или иначе сворачивали на его невесту. Хороша, как ни крути. Глаза голубые, точно утреннее небо, и коса толстая, так и змеится по спине. Хотелось верить, что не пристяжная, а то бывали уже случаи.

От этого Велемир невольно улыбнулся и представил, как распускает эту самую косу, перебирает темные с легкой рыжиной пряди Василисы, потом гладит ее плечи… Его мечты унеслись далеко-далеко, отчего магия вдруг сгустилась, заклубилась и схлынула, оставив после себя мирно спящую Василису.

Она удобно устроилась на плече Велемира, закинула на него ногу, а руку устроила на груди. Распущенные волосы укрывали ее, точно одеяло, спускаясь куда ниже талии. Ну что ж, коса у нее точно не пристяжная, живот не утянут корсетом и в лиф ничего не подложено. Ее тонкая рубашка ничего особенно не скрывала, а сереющее небо давало достаточно света.

Велемир невольно втянул носом воздух, а с ним донеслись запахи земляники и полевых цветов. Василиса и пахла, точно лето, хотелось зарыться носом в ее волосы, затем поцеловать ее висок, щеку…

Нет, распускать руки нельзя. Одно дело – странная магия, забросившая ее к нему в постель, здесь Велемир не виноват. Просто перемудрил, когда зачаровывал колечко, тем более делал это на ходу, так что ошибки простительны. И другое дело – воспользоваться Василисиной беспомощностью.

Поэтому Велемир осторожно, двигаясь по крохе, высвободил свою руку и встал с лежака. Василиса тут же передвинулась, пробормотала что-то во сне и натянула одеяло повыше, прячась от холода. Так, пожалуй, даже лучше. Меньше соблазнов.

И все равно оставался вопрос: что с ней делать? Утром Василиса проснется и начнет задавать вопросы. Как ей все объяснить? Рассказать, что думал о ней, вот кольцо и сработало, притянуло невесту к Велемиру? Нет, не станет он показывать свою слабость.

Да и как бы Василиса от таких новостей не рубанула в самом деле палец. Взгляд как раз зацепился за ее забинтованную руку. Велемир не выдержал, отодвинул повязку, но заметил там только глубокий порез и стесанную кожу. Видимо, невестушка все же пыталась снять кольцо, но неудачно. А то бы не перенеслась сюда, стоило Велемиру о ней подумать.

Он взлохматил волосы, затем подхватил одежду и тихо вышел из комнаты. Сейчас умоется и наверняка поймет, что делать. Но ледяная вода из кадки не принесла особого облегчения, разве что навязчивые мысли о том, как здорово было бы вернуться, да и нависнуть над сладко спящей Василисой, отступили.

Заодно пока бродил, заметил Инея. Тот устроился на толстом столбе, одном из тех, на которых держался квелый забор вокруг дома. Бард ссутулился, упер ноги в отходящие от столба доски, и сам напоминал того самого утреннего петуха. И даже звуки издавал такие же мерзкие, хоть и едва слышимые. Просто перебирал струны лютни, наверное опять ловил вдохновение для новых баллад.

То ходило к нему только по ночам, прячась с первыми лучами солнца. Оттого Иней жил точно нежить, и охотящемуся на нее Велемиру было удобно с ним странствовать. Когда, конечно, творческие взлеты друга сменялись тяжелыми застоями. В хорошие времена бард путешествовал по столицам королевств и царств, выступая там на площадях и в тавернах.

— Ты чего подскочил? – удивился Иней и временно отвлекся от своего занятия.

— Кольцо притянуло Василису, теперь не знаю, что делать.

— Погоди! – Иней легко спрыгнул на землю, а лютню забросил за спину. – У тебя в постели оказалась женщина, и ты растерялся? Ох, малыш, — он сложил брови домиком и переплел пальцы, — я знал, что этот день настанет. Дядюшка Иней сейчас тебе все подробно объяснит. Или, ты хочешь, чтобы я разобрался с этой проблемой сам?

— Я тебе сейчас пару зубов выбью. Тоже сам. Придам твоим песням шепелявую изюминку.

— Ладно, ладно! Шучу же. Но все равно не пойму, в чем проблема? У нее под сарафаном был хвост? На личике висел морок? Она кикимора?

— Боги всемогущие, тебе попадалась кикимора?

Иней неопределенно пожал плечами, а Велемир решил не допытываться. Пожалуй, пристяжная коса – не так уж и страшно. Ну не растут волосы у девки, что ж теперь! Вот морок на лице или хвост…

— Нет у нее ничего такого, — пояснил Велемир.

— А, ничего такого? В смысле, ничего выдающегося? А выпирало-то, выпирало… Ох девы, их внешность – сплошной обман. Я же говорю, надо переметнуться к Любаше. Вот у нее наверняка со всем полный порядок. Ты представь: такое богатство – и только твое.

При этом он изобразил, будто тащит с базара две спелые дыни, а то и арбуза. Велемир только прикрыл лицо рукой и отправился обратно к дому.

Нашел у кого совета спрашивать, лучше бы сам со всем разобрался. Да и не чего тут думать: ляжет в сенях, а Василисе все утром объяснит. Как-нибудь.

Заснуть на узкой скамье не было никаких шансов, тем более проклятые петухи разрывались все сильнее, а вставать особенно не за чем. Вещи у них собраны, припасов нет, лошадей дергать рано. Так что можно отдохнуть и собраться с мыслями. Но прошлое такое бездельное мечтание вылилось в спящую в его кровати Василису, так что с этим тоже надо аккуратнее. Помаявшись немного, Велемир вышел на крыльцо и взялся полировать меч. Не особо-то и нужное дело, но другого нет.

Глава 5

К его удивлению, девушки собрались быстро. Когда они с Инеем подъехали, обе уже стояли у дома, заканчивали седлать лошадей. Притом, Любаша сноровисто прилаживала к седлу набитые чем-то мешки, а Василиса перебросила через плечо одинокую котомку, очевидно, собиралась ехать налегке.

— До столицы далеко, — попытался намекнуть Велемир. Его-то собственные пожитки были немногим меньше Любашиных. Это Иней, беспечная душа, обходился парой сумок. Но ему проще: все необходимое всегда было у Велемира, а если нет, то и в самой глухой деревне нашлась бы сердобольная бабонька, готовая приголубить и накормить смазливого барда.

Василиса же беспечно кивнула, затем мягко тронула лошадиные бока, подталкивая серую кобылку идти вперед по дороге.

— Нужно будет что-то есть, пить, где-то ночевать или прятаться от непогоды, — продолжал царевич.

Снова кивок.

— И я не собираюсь тратить на тебя припасы, — вот это наглая ложь, конечно же он не бросит дурную девку голодать и мерзнуть. Но какова, а? Наверняка надеется своими выходками задержать их!

— Даже не сомневалась, — ответила она.

Затем обернулась к дому, будто хотела попрощаться с тем, вытащила из кармана платок, взмахнула им слева направо, и тут же отвернулась, как ни в чем не бывало. А дом исчез, оставив после себя пустой пригорок. Так вот почему Велемир его не запомнил! Просто хитрая Кудесница все наколдовала.

Сильна, здесь Иней не промахнулся. Далеко не каждый чародей сможет вот так слету наколдовать дом, а потом рассеять его. Даже Любашин бездонный сундучок – редкость, а вот такое…

Кстати, несостоявшаяся невеста наконец закончила укладывать все пожитки, затем устроила обе руки на седло и попробовала подтянуться. Рослый пегий конь скосил на Велемира несчастные глаза и беззвучно попросил о помощи. «К мяснику, к мяснику веди, нет сил на эти мучения!» — будто молил он. При этом ноги бедолаги тряслись, а спина прогибалась от тяжести. Несмотря на все это, конь был не так уж и мал, и довольно крепок в кости, скорее – тяжеловес, чем тонконогий скакун.

Притворяется, как запоздало понял Велемир.

— Иих!

Любаша снова попробовала подтянуться, но так и не взобралась в седло. Вздохнув, Велемир слез со своей лошади и подошел к девице.

— Давай подсажу.

— Спасибо, — смущенно произнесла она и тут же покраснела. – Вообще я хорошо держусь в седле, просто этот конь великоват, никак не получается влезть.

Когда стеснялась, Любаша пыталась сжаться в комок, что при ее габаритах получалось плохо. Она становилась похожа на расписной шар. Отец прошлой зимой приказал накатать такие из снега и разукрасить узорами, на потеху жителям. Те в самом деле каждый день ходили на них смотреть, смеялись, делали похожие у своих домов. Но девица – не снежный шар, ей не шла ни краснота, ни такая форма.

А вот когда Любаша выпрямляла спину и приосанивалась, то выглядела куда лучше. У нее обрисовывалась грудь, появлялась талия, и лишний вес не смотрелся таким уж лишним.

— Так может это знак! – у нее за спиной возник Иней. – Не можешь влезть в седло – оставайся дома. Сами боги тебе об этом нашептывают!

Любаша бросила на него взгляд, прикусила губу, удобнее ухватилась за седло и потянулась наверх. Велемир с Инеем дружно подтолкнули ее, а Укушуева с неясным эханьем взобралась в седло. Там выпрямилась, выдохнула, поправила косу и гордо произнесла, обращаясь к барду:

— Ну, тебе тоже наверняка боги о многом шепчут, но ты же их не слушаешь!

— Нас не жалеешь, животинку пожалей!

Он с сочувствием погладил коня, а тот возмущенно заржал и отошел от Инея. Еще и зубами клацнул напоследок, затем безропотно потрусил вслед за Василисиной лошадкой.

— И нечего его жалеть! – через плечо добавила Любаша. – Он знает, за что отрабатывает.

Пегий печально скосился на них, почти по-человечески покачал головой и потрусил дальше.

— Ей что, и конь денег должен? – шепотом спросил Иней.

— Ну хотя бы не мы одни, — Велемир пожал плечами и тоже вскочил в седло.

***

Пока лошадка мерно стучала подковами по тракту, я раз за разом пыталась стащить кольцо. То просто магией, то начитывая на него разные наговоры. Для отпирания замков, для развязывания пут, для разлуки с нелюбимым…

Ничего не работало. Материал, из которого его выковали, отталкивал магию, и не разрушался. Вчерашний криворукий кузнец – лучшее тому подтверждение. Криворукий и недалекий. Предлагал мне расплавить кольцо магическим пламенем! Что, в принципе, логично, если не останется руки, то и держаться кольцу будет не на чем. Да и царевичу увечная невеста ни к чему…

Но если не получалось воздействовать на предмет, надо воздействовать на сам магичивший субъект! Так, по крайней мере, нас учили в чародейской академии. Потому я ненавязчиво замедлила лошадь, чтобы поравняться с Велемиром.

Тот бестолково смотрел прямо перед собой, будто дремал с открытыми глазами. Бедный, умаялся, наверное, вместо сна невест чарами притягивать. Но здесь уж кто ему виноват, так точно не я.

— Подумать только, я стану твоей женой. Одно неловко надетое колечко – и каждое утро до конца жизни мы будем просыпаться вместе.

Велемир наконец сосредоточился на моем монологе и чуть приподнял бровь, обозначая внимание.

— Каждое утро – только мое лицо и тело рядом. Точно ли это то, о чем мечталось? Ведь в мире столько красавиц…

— Пока и ты сойдешь, — отмахнулся Велемир и снова уставился на дорогу.

Рассчитывал от меня отделаться? Ха-ха.

— Если думаешь, что время поджимает и не найти никого лучше, то ошибаешься! – продолжала я.

— Точно! – влез Снежок, повышая голос, чтобы мы его точно расслышали. – Вот, к примеру, наша Любаша. Да, не красотка, да, за ее сердце и кошелек придется побороться с конем, но…

— Я неплатежеспособных в женихи не рассматриваю! – отрезала она, а тот самый конь шумно фыркнул, поддерживая ее недовольство.

Затем Любаша пришпорила своего жеребца и обогнала всех, чтобы так отгородиться от Инея. Но бард и не спешил ее догонять, плелся у нас в хвосте и задумчиво щипал струны лютни.

Глава 6

О царевичах я знала немного, и вообще старалась держаться от столицы подальше, вдруг там найдутся знающие меня и батеньку. Но слухи доносились и до нашей глуши, и в них хвалили царевича Дмитра. Еще бы: красавец, сильный воин, к тому же старший сын и самый вероятный наследник. Да и невесту он привел себе издалека, тоже, говорят, писанную красавицу. И наверняка выбрал ее по любви или из политических соображений, а не просто натянул кольцо первой попавшейся девице, потому что она «не такая страшная, как другие». Так с чего бы мне поддерживать Велемира?

Как ни крути, а он странный. И как мужчина, и как царевич. Тоже мне, политический деятель: даже невестой не запасся. Наверняка же понимал, что рано или поздно та понадобится. И когда припекло, то почему-то не согласился на абсолютно подходящую ему Любашу, а выбрал меня!

Да и со стороны Велемир не слишком тянул на царевича: одет неброско, оружие хорошее, но каменьями не блещет, путешествует без охраны. Хотя кто его знает, вдруг его Снежок один на войско тянет?

Так-то, конечно, не похоже, тем более оружия при нем не было, но кто знает, может он магией в совершенстве владеет? Пока же Иней демонстрировал только чудеса прожорливости, еще до обеда уничтожив свои запасы и половину того, что прихватил с собой Велемир. Тот на ходу не жевал, только изредка пил, еще внимательно смотрел по сторонам и за малым не дергал ушами.

Это все было очень и очень странно. Обращаться в зверей для колдунов не редкость, но никаких звериных черт они при этом не обретают. А этот того и гляди зарычит. Или мне только кажется? Не каждый день просыпаюсь в чужой постели, впору и потерять связь с реальностью.

И вообще на такой жаре что угодно привидится. Я предпочитала путешествовать по утрам или вечером, когда нет такого зноя. Но все остальные не жаловались и даже ухитрялись спорить о чем-то. И, казалось, не замечали тягот путешествия, особенно смуглый, как все Берендеи, Велемир. Он даже голову не покрыл, в отличие от меня и Любаши! Показывать перед ним свою слабость и просить об отдыхе не хотелось, поэтому я мужественно стиснула зубы и тайком нашептала охлаждающее заклинание.

Затем Велемир внезапно свернул с широкого и утоптанного тракта на узкую лесную дорогу. Это было странно: путеводные камни стояли по всему Тридевятому и надежно связывали все его уголки. Подойдешь к такому, оставишь небольшую плату, и вместо привычного «Направо пойдешь, коня потеряешь» на них высвечивалось «Лукоморье – сто верст». А там и второй такой камешек подоспеет и тоже выведет на короткую, магическую дорогу к нужному тебе граду или волости.

Была и альтернатива: заехать подальше в лес и договориться с Лешим, чтобы тот проложил тебе тропу, сминая реальность в комок. Но это рискованно и долго, разумные люди этим вариантом не пользовались.

— Послушай, — я догнала Велемира и снова пристроила лошадь рядом с его конем. – Если у тебя не хватает монет, то я готова вложиться в безопасность нашего путешествия. Все знают, что в лесу полно разбойников и нечисти, не хочу рисковать и затягивать поездку.

— А я против! – отозвалась Любаша. – К чему лишние траты? Гусляра местной нечисти оставим, она нас и пропустит.

— Хочешь, — Иней снова оказался с ней рядом и склонился поближе, — на ближайшем привале научу различать музыкальные инструменты? В вашей глуши наверняка ничего кроме гуслей и балалаек не было, поэтому ты не узнаешь благородную красавицу лютню.

— Просто она такая старая и потрепанная, уже толком не разобрать, что это такое, — Укушуева пожала плечами и потянулась к пристроенному у седла сундучку. – Есть у меня одна прекрасная лют…

— Да хватит вам! – прикрикнул царевич. За кошель свой испугался, не иначе. – Через лес мы доберемся быстро и без проблем, чего не скажешь о камнях. Их завораживал Дмитр, если попаду под их чары, то уже не выйду.

— Или выйдет, но не в нашем мире, — поддержал его Иней. – Семейка у них та еще. И бояться нам нужно их, а не разбойников. Тем бы и самим поостеречься. А то будут в долгах, как Любашин конь, или внезапно оженятся.

— Или оглохнут от чьих-то корявых песен, — поддакнула Любаша.

Я бы еще добавила про непрошенное кольцо на пальце, но вместо того скосила взгляд на Велемира, а тот нервно дернул углом рта, наверняка понял намек.

— Если твои родственники такие опасные, почему мы к ним едем?

— Потому что выбора нет, — отрезал он. – И не волнуйся так, им тоже есть чего бояться.

При этом он широко улыбнулся, сверкнув клыками. Но через мгновение морок спал, и Велемир снова показался мне совсем обычным.

***

Ехать в лесу было намного проще, я даже слегка приободрилась, а потом царевич сжалился и организовал привал на уютной полянке. Здесь было в достатке тени, чтобы спрятаться от солнца, чье-то перегоревшее кострище, и даже ручей, из которого можно напоить лошадей.

Ими Велемир и занялся, утащив за собой Инея. Наверняка боялся оставлять его наедине с Любашей, вдруг та все-таки продаст бедолаге новенькую лютню. И вырастет их совместный долг в несколько раз.

Я же пока решила прогуляться, разминая ноги и спину, тоже сходила к ручью, чтобы немного намочить голову, а когда вернулась ко всем, царевич уже старательно раскладывал костер. Еще и веток набросал рядом, чтобы сидеть не на сырой земле. Любаша уже устроилась в мягком кресле, не иначе как вытянутом из сундучка, и увлеченно жевала толстый бутерброд. Я повертела браслет, выбрала на нем одну бусину, сжала ее в кулаке и бросила. Тут же на ее месте появилась простенькая скамья со спинкой, а перед ней – столик.

— Ну ты даешь, Кудесница! – одобрительно хмыкнул Иней. – А поесть ничего нет?

— Могу предложить долгогорящие дрова, самонагревающийся котел и усушенную кашу, — сразу взялась за дело Любаша. – Залил горячей водой – и она готова. Бытовая магия за последние годы шагнула далеко вперед, ни к чему отказываться от ее достижений! Торговый дом Укушуевых в течение многих лет поставляет лучшие товары для комфортных путешествий!

Глава 7

Вскоре мы опять выдвинулись в путь. Теперь Велемир ехал впереди и внимательно всматривался в дорогу, а еще – едва слышно бормотал себе под нос. И лес будто слушал его и менял дорогу. Заворачивал ее, сминал, прокладывал заново.

Я смотрела на его волошбу и завороженно молчала. Все же силен! Далеко не каждому чародею под силу так подчинять лесные дороги. А еще при этом у царевича разглаживалось лицо, даже во взгляде появлялась какая-то теплота и умиротворение. Он будто бы просил чего-то у леса и благодарил его за помощь.

Просто чудо, что такое! Потому я в открытую пялилась на царевича, когда ширина дороги позволяла ехать рядом, а не друг за другом. И даже не пыталась скрыть интерес: как невеста имею полное право разглядывать его хоть весь день. Не нравится, пусть снимает колечко, исчезну тут же!

— Да что такое? – не выдержал Велемир.

— Суженым любуюсь, — ответила я и сложила на руки на груди, не выпуская поводьев. – Заодно и тем, какое у тебя бывает лицо, когда о чем-то просишь. Обидно, небось, что не можешь лесу приказать? Колечко-то на сосенку не налезет!

— Это смотря как стараться, — огрызнулся он и сразу посерьезнел. – И вообще, далось тебе это кольцо!

— А давай тебе какая-нибудь дикая девица наденет свой перстенек на палец, и тогда обсудим мою проблему?

— Не наденет, у меня уже невеста есть.

— Стану ли я мешать вашему счастью? – с издевкой спросила я.

— Ладно, — он остановил коня и развернулся ко мне, — Что я могу сделать, чтобы исправить ситуацию?

— Снимай! – я протянула ему руку с кольцом. – Тогда и поговорим!

— Сбежишь сразу, а я не могу явиться без невесты.

Который раз мы возвращались к этому разговору, и так ни к чему и не пришли. Велемир будто не слышал меня и не понимал, почему я еще не рву на себе волосы от счастья. Я же не представляла какими еще словами можно донести до царевича простую мысль, что насильно мил не будешь.

— И вообще, — влез Иней, подгоняя свою лошадь к моей, — Представь, скольких ты сможешь переженить с царской короной! Там даже ухищрений не нужно, знай, маши себе рукой и приказывай. Не будет больше свободных людей в Тридевятом!

— Тебя первого женю, — я улыбнулась ему и подвигала бровями.

— А у меня будет данный царем иммунитет!

— Пфф, найду способ обойти. Так что бойся!

— А я приплачу, чтобы тебе в жены досталась самая толстая и страшная из столичных девиц! – крикнула Любаша.

— Милая, я все равно не смогу жениться на тебе! Я настолько прекрасен, что не должен доставаться одной женщине…

— Вот уж точно, — легко согласилась она. – Незачем кому-то страдать всю жизнь, когда можно всем миром пострадать лучину-другую.

— Ой, да что ты об этом знаешь? Прокручивай в голове свой поход в баньку с Велимиром, вряд ли где еще голого парня увидишь.

— Пф-ф, да предложи сотню сребров, ты первый и оголишься!

— Я…

— А на две ему что надо сделать? – внезапно влез в их спор Велемир. – Может быть у нас есть шанс закрыть его долг и расстаться? Голова кругом от ваших споров.

На этом Снежок с Любашей дружно замолчали и отвели друг от друга взгляды. Видимо, не так уж тяготились обществом друг друга, как хотели это показать. Или личные цели им были важнее. Любаше – доехать до столицы, Инею – сохранить остатки самоуважения. Думается, на двести сребров Любаша бы придумала что-то позатейливее беготни с голым задом. Ехал бы при ней вторым конем, к примеру.

Первый же, будто услышал мои мысли и обиженно зафыркал, но Любаша только наклонилась ниже и потрепала его по шее.

— Говорит, впереди засада, — перевела она.

— Знаю, — оскалился царевич и выехал вперед.

Его конь не сделал и десятка шагов, как на дорогу вывалилась разношерстная компания разбойников, вооруженных всем подряд, от плохонькой сабли до какой-то заковыристой глефы. А неплохо живут тати в местном лесочке! Одеты почти прилично, на многих доспехи, пусть и явно с чужого плеча, да и в целом наглы, откормлены и благополучны. Наверное привыкли, что не дружащие с законом путники предпочитают отделаться деньгами, а не лезть в битву.

На их беду, со сребрами у царевича было туго, а вот со злостью – очень и очень хорошо.

Главарь еще расслабленно ковырял в зубах мизинцем, прикидывая, сколько у нас попросить за проезд, а Велемир уже спрыгнул с коня, на бегу перекинулся волком и поварил незадачливого мужичка на землю, щелкнув пастью у самого горла.

Иней тут же нагло выехал вперед и хорошо поставленным голосом предупредил:

— Уважаемые рыцари лесных дорог! Мы с другом ни в коем случае не хотели нарушать заведенных вами ритуалов, но налицо явный конфликт интересов. Понимаем вашу нужду в теплой одежде и трехразовом питании, и готовы предоставить ее в обмен на незначительное трудовое участие в работе славных рудников Тридевятого. Чтобы ваше перемещение прошло в кратчайшие сроки и с наибольшим комфортом, рекомендую всем сложить оружие и собраться у вон того дерева.

Иней указал пальцем на раскидистый дуб, после чего мило улыбнулся, точно предлагал всем угоститься прохладительными напитками и попробовать местные угощения, а не отправиться на каторгу.

Ему не поверили, один дерзкий разбойник даже попытался ткнуть в волчий бок копьем. Неуверенно так, будто извиняясь. На что Велемир ощерился, схватил огромной пастью древко и перекусил его, при этом не снял лапы с груди главаря.

Ну… Теперь понятно, почему царевич не боится ездить в одиночестве, и зачем ему Иней. Хотя нет, второе все равно спорно. Мог бы и сам порычать.

Слушали барда все равно плохо, потому как с места не двигались, напротив сгрудились и даже снова попробовали атаковать, пустив в сторону Инея робкую стрелу. Та раздраженно свистнула в воздухе, сделала дугу и воткнулась в землю, не причинив никому вреда.

В чем-то я понимала разбойников: их почти десяток, нас всего четверо. Из которых две девицы и Снежок с лютней и разговорами. Не факт, что один волкодлак, даже сильный, одолеет вооруженную толпу.

Глава 8

В остальном же день обошелся без приключений, но я все равно так вымоталась, что готова была упасть из седла прямо в траву. Даже не стала сопротивляться, когда Велемир помог мне слезть, не отказалась бы, и чтобы прямо в кровать отнес, но ту еще надо было наколдовать. А здесь места не хватало, кроме того, лесные хозяева не слишком любили чужую магию на своей территории, поэтому пришлось ограничиться скамьей и столиком. Даже вытащила из запасов ужин, но сама есть не стала, поплелась искать воду, чтобы умыться.

В идеале – найти озеро или речку, но рядом был только небольшой родник. Он пробегал между камнями и падал с высоты в пару локтей, даже пробил в земле неглубокую яму, которую заполнил с ледяной водой. Под его струями разве что руки вымыть можно, но никак не искупаться.

Я вздохнула, села, подставила ладони и пробормотала слова благодарности лесным духам, а те в ответ выпустили светлячков, разукрашивая пейзаж вокруг. Вода была чистой и студеной, смывавшей усталость и мое раздражение, потому я несколько мгновений просто сидела так, позволив себе ни о чем не думать. Затем брызнула водой себе в лицо, призывая магию. Та вихрем пронеслась по мне, собирая грязь и усталость, а когда схлынула, я почувствовала себя свежей и отдохнувшей, будто и не было дня в седле.

— А мне так сделаешь, Кудесница? – спросил Велемир.

И как так тихо подкрался? Ни единого звука не было, точно по воздуху прилетел.

Я скосилась на него и хотела съязвить, но говорил царевич так устало, что язык не повернулся его пилить, просто махнула рукой, чтобы подходил ближе. Без лишних вопросов Велемир сел рядом и опустил босые ноги в яму с водой.

Брр! Она же ледяная, а ему хоть бы что. Точно в прогретое солнцем озеро ступил, еще и пальцами двигает, разминая их после дня в сапогах. Я даже невольно залюбовалась. Красивые у него ступни, аккуратные, и даже ногти ухожены. Да и в целом все у царевича хорошо, все у него ладно, кроме дрянного характера.

К тому же его обручальное колечко все жгло и тянуло, напоминая о моем новом положении. Подумав об этом, я набрала пригоршню воды и без предупреждения брызнула в лицо Велемиру, вызывая свою магию.

Та послушно очистила его и причесала, по чудному уложив волосы мягкой волной.

— Спас-сибо, — почти прошипел он, затем вытер лицо рукой. – Можно было бы и аккуратнее.

— Можно, но колечко руку оттянуло, та и дрогнула, — я беспечно пожала плечами.

— Ну и боги с ним, — внезапно согласился он, но с места не двинулся, так и остался сидеть рядом.

При этом он был точно раскаленный камень, излучавший тепло. Я всем телом ощущала его близость, потому во рту сохло и становилось не по себе. А еще от того, что мы сидим вот так, вдвоем, только лес на разные голоса стрекочет и светлячки порхают.

Они двигались и мерцали, оттого казалось, что ближайшие папоротники распустились теми самыми волшебными цветами. Протяни руку – и прикоснешься к чуду.

Еще мечущиеся огоньки красиво подсвечивали профиль царевича и его рубашку с развязанным воротом. Кажется, чего я там не видела? А взгляд все равно цеплялся и цеплялся за нее.

— Значит, волк? – спросила я, чтобы хоть как-то отвлечься. – Чары или покусали?

— Сам подставился, — внезапно ответил он и задрал проклятую рубашку, обнажая покрытый шрамами бок.

Я бездумно протянула руку и коснулась белесых бугров на коже, отчего Велемир слегка вздрогнул. Эх, не подумала, что пальцы могут быть холодными, наверняка ему такое неприятно. Но возмущаться вслух царевич не стал, наоборот, посмотрел на меня странно и споро поправил рубашку.

— Зачем? – только и спросила я, сжимая пальцы в кулаке. Те будто до сих пор горели от соприкосновения с его кожей и разгоняли этот жар по крови.

— Средний сын – это ненужный сын, — ответил он, глядя куда-то перед собой. – Дмитр – наследник, Иванир – родительская любовь и надежда, а я будто случайно затесался между ними. Но при этом – царской крови, а значит – все равно могу наследовать корону. Дмитру это не нравилось, он пытался меня спровадить из дома, убедить, чтобы отказался от всего и уехал. А потом на конюшне, пока я там был, случился пожар, и двери кто-то снаружи запер.

— Ох, — я снова неосознанно протянула ладонь и накрыла руку Велемира.

— Я выбрался и коней вывел, но с тех пор стал осторожнее и все равно чуть не отравился. И таких «чуть» становилось все больше. Мне было пятнадцать, когда на наш отряд выскочил волкодлак, одним ударом отбросил моего наставника, затем – охранителя, распахнул пасть – и на меня. А дальше будто кто подтолкнул: сам подставил ему бок, где ребра, потом уже серебряным кистенем по его морде. К тому моменту и мой наставник оклемался, пришел на помощь, вместе скрутили оборотня и удержали до утра. Потом местной ведьме отправили на лечение. Она же помогла мне, яд не вывела, но научила держать оборот под контролем.

— Ты не захотел исцеляться?

Велемир покачал головой. Здесь его можно было понять: волчья кровь – проклятие, но если ее контролировать, то может стать неплохим подспорьем, особенно когда тебя регулярно пытаются убить. Слух обострится, нюх будет звериным, раны сами собой затянутся, да и обычная сила вырастет. Так что царевич определенно не прогадал, хотя и рисковал порядочно.

— А ты почему стала свахой? – он повернулся ко мне и заглянул в глаза. – С женихом понятно, но по силе волошбы ты явно не кудесница, могла бы подтвердить ранг и найти службу получше.

— Какую? На кого-то из царей или вольной наемницей? Нет, интриги не по мне, как и беготня по болотам за лиходеями или нечистью. Так что свахой мне проще. Это дело интересное и нужное. Сколько девушек не могут найти себе жениха? Или боятся, что его родне не понравятся? А я прихожу им на помощь.

— А женихам каково?

— Нормально. Я же никого насильно не заставляю жениться, только помогаю рассмотреть девушку как следует…

— Иногда во всех неприкрытых простыней деталях, Василиса-Сводница, — поддакнул Велемир.

Глава 9

Остальные, если и заметили новое кольцо у царевича, то не заостряли на нем внимания, за что я была им очень благодарна. Да и в целом весь прошлый день пролетел без недоразумений, как и последующая ночевка. Но сегодня мы должны были добраться до Лукоморья, поэтому все заметно нервничали. Любаша постоянно ворошила что-то в сундучке, Иней шептал себе под нос новые рифмы, Велемир – угрюмо смотрел перед собой, а я… я, выходит, согласилась сыграть роль царевичевой невесты.

И чем ближе мы подбирались к цели, тем сильнее менялся лес. Деревья становились все выше и толще, а среди травы встречалось все больше цветов. Ехать здесь было легко и приятно, даже дышалось будто иначе, как на побережье морском. Начинаю понимать, почему Лукоморье называют волшебным краем, мне здесь уже нравилось.

— Красиво, — произнесла Любаша, когда заметила поляну с порхающими тут бабочками.

— Угу, —недобро ответил Велемир. — Лучшие дедовы чародеи над этим лесом трудились. Деятельный он был, все Лукоморье облагородил, до того здесь только репей и кривые деревца росли.

— Говоришь так, будто о них тоскуешь, — пожала она плечами и вытащила из мешочка очередной пряник. Конь скосился на него с непередаваемой грустью и почти по-человечески вздохнул.

Любаша тут же отломила кусок и отдала пегому. Тот высунул язык, точно ящерица, схватил пряник и быстро сжевал, с каким-то нехорошим плотоядным хрумканьем.

— А откуда у тебя это чудище? – спросил Снежок. – Присмотрел себе новое седло, но не рассчитал возможностей, теперь возит тебя, чтобы отработать долг?

— Не, — отмахнулась она. – Папенька его в Тривтором царстве у одного богатыря выкупил, по коня же просьбе. Все ныл, возьми меня, добрый человек, я тебе пригожусь! Вот папенька и дрогнул, добрый он, жалостливый. Но пользы конь оказался весьма сомнительной. Отец его на три лучины оставил за лавкой приглядеть, так этот умник уронил лампу и уничтожил товаров на несколько десятков златов.

— Ну старший Укушуев тоже дал маху: он же конь, у него копыта! Куда такого в лавку?

Пока они болтали, пегий подобрался к Инею, осторожно вцепился зубами в его штаны и резко мотнул головой, отдирая от тех солидный клок в районе бедра. Затем с довольным чавканьем разжевал ткань и выплюнул на дорогу.

Снежок вскрикнул от возмущения, осматривая свое бледное бедро, просвечивающее через дыру. Я невольно зацепилась за нее взглядом, отметив, какая нежная и гладкая у барда кожа, точно как у девушки. А поверху в дыре проглядывало шелковое белье, диковинного, голубого цвета. Наверняка Снежку под цвет глаз, но выглядит уж слишком дорого, чтобы прятаться под его убогим костюмом.

— С тебя новые штаны! – с возмущением прикрикнул он, тыкая в Любашу пальцем. – Твой конь меня без одежды оставил.

— Как он мог, у него ж копыта? – та горестно всплеснула руками и сложила брови домиком. — Могу только продать штаны, со скидкой. Жалкие десять сребров…

— Он старые зашьет! – тут же влез между ними Велемир.

— Да как тут зашьешь? – возмутился Иней. – Да в эту дыру Любаша пролезет!

— Значит, латку наложишь. А Любаша тебе ткани даст, потому что за конем действительно надо приглядывать, пусть у того и копыта.

— Я не поеду в Лукоморье в штопанных штанах!

— Езжай без, тебе так даже лучше, больше внимания привлечешь.

Снежок надулся и отстал, чтобы дальше вздыхать над испорченной одежей. Хотя оно того не стоило, ткань была такой потрепанной, что расползлась бы и сама, не сегодня, так завтра.

— Так твой конь – разумен? – спросил Велемир.

— Ты бы насчет своего дружка определился, — отрезала Любаша, — прежде, чем такие вопросы другим задавать.

Конь на это поддерживающе фыркнул и клацнул зубами у царевичевой ноги, за это получил предупреждение рыком и будто бы сдулся.

Мне было слишком лениво влезать в их спор, просто смотрела по сторонам и слушала перебранку. Пусть и долгую, но беззлобную. Если бы не знала, то решила бы, что все они давно знакомы. А ведь раньше Любаша казалась мне такой тихой и застенчивой. Может быть потому, что играла роль послушной купеческой дочери, ищущей жениха, а сейчас ей не перед кем притворяться?

Да и вообще, когда она спорила, то вытягивалась, менялась, становилась совершенно иной. Такую точно не надо кутать в простыни, поймает себе жениха и без всяких хитростей. И тот, вполне возможно, будет не против ее масштабных планов по наводнению Тридевятого укушуевскими товарами.

Я про себя улыбнулась этой мысли, только потом увидела причудливые резные столбы, означавшие границу. Значит, мы уже почти добрались до места, будем там еще до заката.

***

Тридевятое – большое царство. Возможно, самое большое по эту сторону змеевой гряды. На некоторых волостях можно разместить два-три королевства, еще останется местечко под пару княжеств. Конечно, от такого изобилия постоянно пытаются отщипнуть по кусочку, потому наш нынешний царь, Ратмир Берендеевич, а до того – его предки, всеми силами пытаются сохранить границы. А при случае – их расширить.

И чудесная природа Лукоморья служила этой же цели. Даже отца, помню, впечатлила здешняя красота. Он говорил, что если цари не жалеют столько волошбы на цветы с кустами, то подумать страшно, сколько же ее готовы задействовать в бою.

Обычные люди в такие тонкости не вдавались, просто смотрели по сторонам, восхищались, а потом рассказывали всем о дивных красотах столицы. Я сама бы хотела застыть на месте и просто смотреть вокруг, впитывая все детали. Рукотворное или нет, но Лукоморье впечатляло. Здесь что ни дерево – то гордый исполин, что ни травинка, то изумрудно-зеленая, что ни цветок, то точно на своем месте и подобранного цвета. Даже птички щебетали исключительно приятно и ненавязчиво, создавая фон и настроение.

Очень быстро мы добрались до края леса, за которым дорога уходила вниз, открывая вид на раскинувшийся в долине город. Был он велик и красив белоснежными крепостными стенами, частично отражался в спокойных водах Мирного озера и тянулся вдоль впадающих в него рек.

Глава 10

Столица встретила нас распахнутыми воротами, стражники на которых учтиво поприветствовали Велемира и, кажется, скисли при виде Снежка. А зря: для него я тоже расстаралась: вытащила один из свадебных костюмов, насыщенно-голубой, как раз под цвет его глаз. Бард в нем вышел даже с избытком ослепительным, девушки так и сворачивали головы вслед. И ехавшая рядом с ним Любаша их не особенно смущала. Та тоже так и сияла, предчувствуя, сколько всего можно продать в таком большом городе.

В целом же встреча с Лукоморьем вышла радушной, но не слишком торжественной. При виде царевича горожане уважительно расступались, но и особенной радости не выказывали. Оно и не удивительно: Велемир куда больше времени проводил в разъездах по Тридевятому, чем сидел в столице. А какое дело местным до того, что где-то там в далекой глухомани уничтожили монстра, таскавшего детей? Или же разбойничья банда ушла под справедливый суд? Что тебя не касается, о том и думать не стоит.

Я же поймала себя на этих мыслях и одернула. Значит, переживаю о том, любит ли народ царевича? Которого мне, вообще-то, ненавидеть положено?

Велемир не особенно глазел по сторонам, упрямо ехал к царскому дворцу, наверняка бы и коня пришпорил, если бы посчитал это приличным. Куда только несется? Что-то не похож он на тоскующего сына, который спешит припасть к отцовской груди.

Я бы, напротив, предпочла ехать помедленнее, как-то волнительно было встречаться с царем. Но лошадка неумолимо шагала вперед, пока мы не остановились на небольшой площади за стенами дворца. Здесь тоже хватало стражи, выстроившейся по кругу, а в центре площади с крайне важным видом стоял сам царь.

И сразу стало понятно, на кого похож Велемир. Ратмир Берендеевич был выше и поплотнее, но такой же смуглый и темноволосый, как и сын. По его окладистой бороде стекали две седые полосы, а взгляд был тяжелым, испытующим. До моего папеньки, правда, в этом деле не дотягивал, поэтому и смутить не смог.

Я дождалась, пока Велемир поможет мне слезть с лошади, затем взяла женишка за руку и пошла на поклон к царю, позади которого статуями застыли советники. Ратмир посмотрел на нас и нахмурил брови, будто и не рад был видеть, затем обошел по кругу, вернулся на прежнее место и постановил.

— Ладная девица. Где украл?

Вот знает он сыночка, знает! Мысленно я хохотала, а на деле – застенчиво тупила взор, как и положено хорошей невесте. Надеюсь, царь оценит мое лицедейство.

— Сама пришла, — с наглой ухмылкой ответил ему Велемир.

И ведь не соврал же! Сама пришла, только не за тем, чтобы себя в невесты предложить, планы у меня были другими. Но я решила не спорить, только сделала себе мысленную зарубку потом подколоть царевича.

— То у нее в голове помутилось, — махнул рукой царь, затем перевел взгляд на Инея с Любашей. – Скомороха зачем за собой притащил? И эту, десятипудовую?

Любаша густо покраснела и попыталась сжаться в комок, к тому же на коне сидела по-дамски, свесив обе ноги в одну сторону, оттого никак не могла слезть, придавленная тяжелым, расшитым сарафаном. Тоже из моих запасов, кстати, чтобы по цвету с прочими гармонировал.

Велемир невозмутимо подошел к ней и легко, будто не напрягаясь, вынул из седла и поставил на землю. Потом шепнул что-то, отчего Любаша вначале недоверчиво на него поглядела, затем просияла и снова распрямилась, гордо выпятив грудь.

— А у Лукоморье нынче пуд за два? – в пустоту спросил Велемир. – Или привычно стало девиц не кормить, а то вдруг силушки поднять не хватит?

Царь ему не ответил, но, могу поспорить, чему-то улыбнулся и сделал нам знак, чтобы мы отходили в сторону. Велемир тут же оказался рядом и увел меня, а рядом сами собой выросли Снежок, Любаша и конь. Тот чуть не оттяпал пальцы мальчишке, попытавшемуся забрать его на конюшни, и самостоятельно утопал за наши спины.

Меж тем над улицами Лукоморья разнеслись радостные вскрики, потом заиграла музыка и послышались песни. Могу поспорить, один из царевичей едет, причем к выбору невесты он отнесся куда основательнее, а не поймал колечком первую встречную сваху.

Вскоре площадь перед дворцом заполонил народ. Музыканты, танцоры и веселые девицы, что разбрасывали всюду розовые лепестки и ленты, а то и мелкие монеты. Даже хмурые царские советники улыбались, глядя на них и невольно притопывали ногой в такт.

Затем через ворота въехал и сам царевич, видимо, старший, Дмитр. Выглядел он точной копией царя, только моложе и легче, даже бороду отращивал наверняка в подражание отцу. И невеста была ему под стать: высокая, статная, с тяжелым властным взглядом. Только что светлая, точно вылепленная из горного снега. Подумалось, что соотечественница Инея, а то и какая-нибудь дальняя родня, так они были похожи.

— Принцесса Альма, — пояснил бард. – Единственная дочь короля Брайана, из Северного королевства.

Мысленно я присвистнула. Северное не имело своего номера, потому как было велико, занимая всю долину у драконьих гор. Если верить картографам, оно лишь немного уступало нашему, Тридевятому, и плодородных земель там куда меньше. Общих границ мы не имели, но, думается, Тривосьмому и Второму Лесному королевствам придется туго, если Дмитр действительно женится на принцессе Северного.

Хороший шаг для политики, мощный: два самых сильных государства по эту сторону гряды точно сметут любого врага. А кроме того, темноволосые Берендеи из поколения в поколение пытались разбавить свою кровь светлыми невестами, чтобы быть ближе к народу. Дмитр наверняка учитывал и это.

Я думала об этом отстраненно, как о чем-то далеком. В конце концов, по слабости своей согласилась сыграть роль невесты для горемычного царевича, а не бороться вместе с ним за престол. Хуже было то, что следом за Дмитром и Альмой ехала милая женщина в расшитом платье цвета спелой ежевики. Она улыбалась всем, махала рукой и изредка поправляла прическу. Этакая добрая тетушка, которая заглянула на праздник ради любимых племянников, вот только я уже знала ее имя.