Я тебя догоню

Глава 1

Алена

— Давай, Аленка, быстрей-быстрей, – Ира машет полотенцем, я подхватываю поднос, заставленный пивом.

Еще в мае, когда пришла, была уверена, что мои руки сломаются, как спички, от такого количества бокалов, а сейчас ничего, схватила и потащила.

Сегодня какой-то аврал, ей-богу. Как будто все разом решили наведаться в наш бар. Байкеры, конечно, другие тут не водятся, если только по случайности занесет.

— Что они отмечают хоть? – выдыхаю, сдувая выбившуюся из хвоста и прилипшую к вспотевшему лбу прядь волос.

— Да они каждый день что-то празднуют. Нам какое дело, главное, чтобы деньги в кассу несли.

Отношу пиво за нужный столик и возвращаюсь к стойке. Заглядываю в телефон – нет ли сообщений от Ваньки. Устало потираю лицо, очень хочется спать, но до конца рабочего дня три часа. Мне еще бар закрывать сегодня, Ире нужно свалить пораньше.

— Привет, Лиса, – раздается мощный бас чуть ли не в ухо, и я подскакиваю на месте.

— С ума сошел, Дуралей, – поворачиваюсь к нему с укоризненной, но доброй улыбкой.

Толстый бородач похлопывает меня по спине почти отечески. В первую встречу он довел меня до заикания своими пошлыми шутками, но за три с лишним месяца я успела привыкнуть к этому мужчине, его рыжей бороде и спрятанной под банданой лысине. А еще к его Дрянной Сэнди – байку, на котором весьма натуралистически изображены оголенные женские части тела.

Подобных экземпляров здесь достаточно, так что привыкнуть пришлось волей-не волей. Тем более что платят здесь лучше, чем во многих барах города.

— Загоняли тебя сегодня? – спрашивает Дуралей, я делаю неопределенный жест рукой.

— Аленка, пятый столик, – шумно дыша, Ира наливает пиво и кивает за мою спину. – Не мешай девчонке работать, Дуралей.

— Ой, какие мы строгие, – смешно тянет бородач в ответ, я с улыбкой иду к столику, где разместилась компания из трех парней примерно моего возраста.

— Добрый вечер, готовы сделать заказ? – спрашиваю, убрав руки за спину.

Они окидывают меня быстрыми взглядами и, предсказуемо, не заинтересовываются. Худенькая рыжеволосая девушка в веснушках – определенно не предел мечтаний таких парней. За время работы тут я мысленно выделила несколько групп байкеров, и вот эти относились к золотой молодежи города.

Богатые, избалованные, для которых байк больше понты, чем действительно образ жизни. По крайней мере, на вид, а там уж не знаю. Я стараюсь держаться подальше от всех посетителей “Дикого барсука” и никогда ни с кем не перехожу черту общения “официантка-посетитель”.

Они заказывают пиво и закуску. Кивнув, разворачиваюсь и тут же впечатываюсь в мужскую грудь. Вообще, это тут случается частенько со мной.

— Изви… – начинаю говорить, но слова застревают в горле, как только я поднимаю взгляд и сталкиваюсь с наглыми карими глазами. Владелец которых мне, увы, хорошо знаком.

Я настолько не верю, что это он, что пару секунд тупо пялюсь, ничего не говоря и не двигаясь с места. Только рот открыла от удивления.

На долю секунды мелькает надежда, что он меня не узнает. И действительно, сначала просто улыбается дежурно, но следом едва заметно хмурится, вздергивает бровь, а потом тянет низким голосом:

— Лисицына?

Мотаю головой, чувствуя себя полной идиоткой.

— Мне работать надо, – выпаливаю и быстро сваливаю к стойке, забиваюсь в угол, спрятавшись за сидящими за ней. На несколько секунд прикрываю лицо руками.

Я надеялась, он никогда сюда не вернется. Что после Москвы наш город покажется ему провинциальной дырой, не достойной внимания. И мы никогда, никогда, никогда больше не встретимся. НИКОГДА.

— Чего с тобой, Аленка? – возвращает меня к реальности Ира. – Все в порядке?

— Да. Три пива за пятый столик, – озвучиваю полностью заказ, Ира, кивнув, начинает наливать пиво, добавив:

— Там еще один подвалил, заказ не принимала у него?

Осторожно выглядываю из-за мужской спины. Четверо парней что-то обсуждают, смеясь. Вместо заказа я бы предпочла провалиться сквозь землю, в самую преисподнюю, тем более что ее главный представитель сейчас сидит в этом баре за пятым столиком.

Вздохнув, заставляю себя собраться. В конце концов, прошло семь лет. Я не видела этого парня целых семь лет. Ему по всем прикидкам должно быть плевать на меня. Школа осталась в прошлом, как и все, с ней связанное.

Мы взрослые люди. Это просто случайная встреча в баре. Скорее всего, единственная на еще семь лет. Вот было бы здорово. Он наверняка ненадолго приехал, вернется в Москву. Все будет нормально, по-любому.

Забрав заказ, иду к столику, чувствуя, что ноги стали словно ватные. Когда приближаюсь, разговоры как по команде стихают. Выдавливаю улыбку и быстро расставляю заказанное. Прижав поднос к груди, смотрю куда-то чуть выше плеча парня и спрашиваю:

— Готовы заказать?

Голос до ужасного тонко звучит.

— У тебя что, резко косоглазие развилось, Лисицына? – слышу насмешливый вопрос и поджимаю губы.

Заставляю себя перевести взгляд на парня. На его губах легкая улыбка, взгляд наглый. На секунду чувствую себя снова в школе, за коленками пробегает дрожь, крепче прижимаю поднос.

С трудом осознаю, что он произносит заказ. Мысленно повторяю, пока иду к стойке, ощущение, что разучилась держать мысли в голове. Спину жжет от взгляда, но когда оборачиваюсь, сказав Ирине заказ, на меня никто не смотрит.

Ну вот – я все преувеличила, конечно же. Положим, он самовлюбленный и наглый тип, но вряд ли ему есть дело до меня. Может, он посчитал нашу встречу забавной, не более того. Все обойдется.

И правда, на меня больше не обращают внимания. Парни сидят почти до самого закрытия, еще берут пиво, в мою сторону даже не смотрят и уж тем более не заводят разговоров. Уходят, оставив щедрые чаевые.

Все прямо отлично складывается.

Вскоре бар пустеет, остаемся только мы с Михалычем, он тут типа охранника.

Глава 2

Я тут же вытягиваюсь, откладывая ручку.

— Забыли что-то? – нарочито обращаюсь на вы, демонстрируя максимальную отстраненность.

Марк не спеша приближается, разглядывая меня с любопытством.

— Понял, что забыл с тобой поздороваться, Лисицына, – насмешливо произносит, останавливаясь напротив меня.

Призываю себя к терпению. Здесь Михалыч, если что, мне бояться нечего.

— Мы не друзья, так что я не в обиде, Шведов.

— Ты совсем не изменилась, Лиса, такая же тощая и нелепая.

Я вспыхиваю от негодования. Впрочем, что еще можно было ожидать от этого парня? Все-таки люди не меняются, а была надежда…

— Если это все, что ты хотел сказать, то можешь проваливать.

— Ух ты, кто-то отрастил зубки, – не двигается он с места. – Дай посмотрю.

И в следующую секунду хватает меня за хвост и тянет вниз.

— Ты нормальный? – задираю я голову, чтобы было не так больно. На секунду меня прижимает к его телу, я тут же шарахаюсь и шиплю от боли. – Пусти!

— Я и забыл, что в этой дыре можно найти что-то забавное, – разглядывает меня, продолжая держать в захвате. – Все еще любишь бегать, Лиса?

— Да пошел ты, – цежу я. Марк широко улыбается.

— Ну хоть какое-то развлечение, пока я здесь.

— Не смей ко мне приближаться, понял? – дергаюсь вперед.

— А то что? – он склоняется, и наши лица оказываются в опасной близости.

Неприемлемой. Красивый он, гад. Всегда был красивым. Еще возмужал, подкачался – представляю, куда улетело его самомнение. Все, что сейчас происходит – тому явное доказательство.

— Я тебя не боюсь, – выходит не так уверенно, как было в моей голове.

Но это правда. Я больше не школьница, которую некому защитить. Не собираюсь терпеть унижения этого придурка.

— Ну и отлично, Лиса, – улыбается Шведов. – Так будет даже интереснее.

Отпускает меня, оглядевшись еще раз, идет на выход, кинув напоследок:

— Место, кстати, для тебя подходящее. Полная дыра.

Сунув в рот сигарету, прикуривает и уходит, оставив после себя едкий запах сигаретного дыма. Я с полминуты тупо пялюсь перед собой, тяжело дыша. Вот козел! Да что он возомнил о себе! Да как же так можно?! Мы же… Мы же взрослые люди! Так не общаются, не ведут себя! Я ему ничего, вообще ничего не сделала плохого!

— Готова, Алена? – раздается сзади. Я вздрагиваю. Совсем забыла о Михалыче.

— Дописываю, – снова берусь за ручку, пальцы подрагивают.

— Пока машину заведу, – он неспешно проходит в сторону главного выхода, обдавая сладким запахом марихуаны.

Во время смены Михалыч обычно трезв, как стеклышко, а вот после любит покурить. Ирина на это закрывает глаза, я тем более.

— Черный вход запер? – только спрашиваю вслед, складывая бумаги в ящик.

— Конечно.

Еще раз все проверяю, выключаю свет, запираю дверь. Дергаю ручку на всякий случай. Пока иду к машине, осматриваюсь, словно всерьез думаю, что где-то рядом пасется Шведов. Но его, конечно, нет. И почему его занесло именно в этот бар? Как будто в городе нет приличных заведений, в том числе и для байкеров. Нет, приперся именно сюда.

Остается надежда, что Шведову быстро надоест. Мы же не в школе, где волей-не волей видишься каждый день. Тут надо делать это целенаправленно. У Марка своих дел наверняка полно, он быстро обо мне забудет.

Марк

— Ну это место будет поприятней, Мир, – хлопаю парня по плечу, усаживаясь рядом на диван прямо перед сценой, где возле шеста крутится блондинка с выдающимися формами. – Зачем мы вообще в ту дыру поехали?

— Так ты сам хотел посмотреть, что у нас тут по байк-движению, – смеется Мирон, делая глоток из бокала.

— Дно, бро. Просто дно.

— Ладно, есть еще одно местечко, поцивильней. Просто хотел посмотреть на твое лицо. Ты почему отстал, кстати?

— Так, важный звонок.

Делаю заказ подошедшей официантке. Блондинка с ярко-красными губами и призывным взглядом. Униформа откровенная настолько, что не оставляет места для фантазии. Это вам не Лисицына в скромном платьице в цветочек, до колена и с минимальным вырезом – ровно чтобы голова пролезла, по ходу.

Охренеть, вот кого я точно не думал встретить в первые же дни моего возвращения. Я о ней, можно сказать, вообще забыл. Что существовала такая… Вспоминаю ее в школе: маленькая, тощая, словно недоедает, рыжие косы по бокам. Вечно в каких-то обносках.

— Сейчас тебе заказ принесут, и пойдем во второй зал, там поинтереснее, – говорит Мир, лениво разглядывая успевшую раздеться стриптизершу. Мира я знаю с детства. Наши семьи дружны, отцы ведут вместе дела. Дни рождения, праздники – часто раньше собирались.

Близкими друзьями с Миром не были, но ладили неплохо. Большинство старых корешей за эти семь лет отвалились совсем. Да и черт с ними. Я не собираюсь здесь задерживаться надолго. Как только отец сменит гнев на милость, вернусь в Москву.

Во втором зале больше голых женских тел, доступных за плату. Мир сваливает в приват почти сразу, я лениво наблюдаю за извивающейся передо мной девицей. Честно говоря, я не плачу за секс. Не вижу в этом смысла.

В ночном клубе можно снять девчонку без такой длинной венерической истории, как у той, что крутится передо мной. И с более коротким послужным списком. Секс должен быть удовольствием, сильно сомневаюсь, что этой девчонке будет в радость сосать мне после десятка других членов, побывавших в ней за пару дней.

Мир подогнал девицу в качестве подарка на возвращение, что ж, воспользуемся. Поднявшись, говорю:

— Пошли в приват.

Она послушно ведет меня за собой. Минет делает на троечку. Видно, что умелая, но явно не старается. Без души. Подавшись вперед, беру ее за хвост, фиксирую. И тут же вспоминаю, как сегодня держал так Лисицыну. Как она смешно пыталась вырваться, глядя испуганными глазами. Кое в чем я соврал, она изменилась.

Исчезла подростковая угловатость, лицо стало более утонченным, а когда она случайно прижалась ко мне, пытаясь вырваться, я однозначно почувствовал, что она совсем не плоская доска, как в школе. Ее уродливое платье все скрывает.

Глава 3

Алена

Кладу ключи на тумбочку и закрываю дверь на внутреннюю щеколду. В комнате кто-то тихо говорит, темнота рассеивается легким белым светом. Заглядываю и качаю головой: так и есть, Ванька снова уснул, слушая лекцию. Тихонько выключаю телефон, брат тут же бормочет:

— Ты, Аленка?

— Нет, снежная королева пришла.

— Смешно. Как отработала? – кажется, он даже голову от подушки не отрывает.

— Нормально, как обычно. Пойду в душ и спать.

Ванька не отвечает, сопит, значит, опять уснул.

Залезаю в душ, подставляю лицо под воду. Михалыч подвозит меня почти до дома, это удобно. Первое время приходилось брать такси – ужасная роскошь, но выбора не было, благодаря чаевым все равно выходила хорошая сумма за смену.

Выключаю воду, вытираюсь, разглядывая себя в зеркало. Смыть мерзкое ощущение, оставшееся после Шведова, так и не вышло. Чувствую себя так, словно помоями облили. Опять. Давно забытое чувство. Я не скучала по этому.

Конечно, я не красавица, не спорю. Рыжие вообще мало нравятся парням. Еще веснушки эти… В школе я тщетно пыталась их вывести всеми реальными и нереальными способами. Безрезультатно. Они только распространялись все дальше. Грудь, руки, даже живот, и на коленках есть маленькие, если присмотреться.

Теть Маня говорит, это меня солнышко любит. Ага. Солнышко любит. Не то что мать с отцом.

Ладно, не думать об этом. Это все Шведов со своими унижениями. Тревожит закопанные и придавленные давно мысли и чувства.

Тихонько шмыгаю в разобранную для меня Ванькой кровать, накрываюсь пододеяльником – лето в этом году жаркое. Хотя май выдался пасмурным, и все уже думали, что так и дальше будет. Но ничего, разошлось вроде.

Закрываю глаза, уверенная в том, что после тяжелого дня привычно вырублюсь, но не в этот раз. Снова вспоминаю Шведова. Взгляд его наглый, как он разглядывал меня, схватив за волосы. Что за поведение? Разве адекватные люди так общаются? Хамло московское. Думает, ему все позволено. Надеюсь, он больше не появится в баре.

Переворачиваюсь на бок и поджимаю под себя ноги. Невозможно поверить, что в школе я чуть не влюбилась в него. Ну до того, конечно, как он стал надо мной измываться. Он перевелся, когда я пошла в восьмой класс. Марк – в десятый.

Заметил он меня только через полгода, на школьной дискотеке. Но следующие полтора года стали для меня настоящим адом. Как только он надо мной не издевался… Я боялась, что даже после школы это не закончится. Но он уехал в Москву, я пошла учиться в техникум. Я снова стала обычной девочкой, до которой никому нет дела.

Пусть так и остается дальше. Своих проблем полно, еще думать об этом придурке.

Кофе с утра убежал.

— Черт, черт, черт, – шиплю я, вытирая плиту.

— Не поминай всуе, – замечает Ваня, появляясь на кухне, присаживается за стол. – На меня хватит или все вылилось?

— На маленькую хватит, – я наливаю и ставлю перед ним вместе с тарелкой. – Вот твоя каша. Как у тебя на работе?

— Справляюсь. Люди в основном терпеливые, если начинаю заикаться, ждут. Или Олег помогает.

— Хорошо, – треплю по плечу, – я побежала.

— Ален, может, не стоит тебе…

— Оплатим курс лечения, тогда брошу одну работу, обещаю, – чмокнув в затылок, бегу на выход.

Сообщение от Наташки приходит, когда открываю дверь подъезда:

“Жду на углу”

Улыбнувшись, поправляю упавшую лямку рюкзака и топаю быстрым шагом в нужном направлении.

Наташка протягивает мне пластиковый стаканчик.

— Латте со взбитыми сливками и карамелью.

— Ты меня балуешь, – принимаю напиток.

— Имею возможность. Черт, Аленка, я сама не верю, что мне так подфартило с работой. Ну прикинь, кто такой в нашем городе Дэн Корсаков! Царь и бог. Ну конечно, после того как скончался Степцов и Корсаков женился на его дочери и захапал весь бизнес.

— Ты как всегда в курсе всех сплетен, – я с наслаждением пью кофе, выбросив крышку в урну и поедая взбитые сливки ложечкой, запасливо захваченной Наташкой.

— Конечно. Но это неважно. Корсаков женат прочно, воспитывает детей. Главное, что я теперь работаю в его компании!

Она прыгает на месте, повизгивая и махая руками, как ребенок, получивший игрушку, о которой мечтал несколько лет.

— Ты это заслужила.

— Надеюсь, что я все будут делать идеально, – она скрещивает пальцы на обеих руках, – и меня не турнут оттуда. У меня ведь совсем нет опыта.

— Все будет хорошо. Потому что ты умница и разумница. И ты это знаешь.

— Стану финдиректором, устрою тебя туда.

— То есть еще лет десять надо подождать, – улыбаюсь я, Наташка смеется. Я выкидываю пустой стаканчик в урну на перекрестке. – Ладно, тебе на переход, мне туда, – киваю вправо.

— Я забегу на обед, если будет возможность.

— Не будь транжирой, – смеюсь я, делая прощальный жест рукой.

Наташке действительно повезло, окончив местный ВУЗ с красным дипломом, она рискнула отправить резюме в одну из самых крупных компаний города, и ее взяли на должность помощника менеджера.

Даже на испытательном сроке там заработок такой, что мне и не снилось на двух работах официанткой. Но как говорится: кто на что учился. Я получила специальность швеи, но то, что мне предложили, настолько низко оплачивается, что проще работать официанткой.

В “Дикий барсук” я выхожу два через два после обеда до поздней ночи, в ресторане тоже два через два, но с утра до вечера. Выходных пока нет, но зато два через два я высыпаюсь, уже неплохо.

— Как настроение, Аленка? – шеф-повар Давид встречает меня с улыбкой. Я улыбаюсь в ответ.

— Отличное.

— Это замечательно.

Давид классный дядька. Ему около пятидесяти, в России он живет последние пятнадцать лет, работает в ресторане грузинской кухни, чуть ли не специально для него открытом. Давид дружен с владельцем.

А я работаю тут официанткой. Естественно. Провожу руками по двум туго заплетенным косам, завязываю черный передник поверх легких брюк. Проверяю, все ли пуговицы застегнуты крепко, поправляю самую верхнюю. Ну кажется, выгляжу достойно.

Глава 4

Марк

— Обязательно надо встречаться в такую рань? – спрашиваю, потирая сонные глаза.

Мы тусили с Миром часов до четырех. А сейчас долбанные восемь утра. А позвонил отец в семь.

— По вечерам ты не берешь трубку, – сухо отзывается отец. Я откидываюсь на спинку дивана и прикрываю глаза. Отец добавляет: – Не хочешь ничего сказать?

— Нет. Разве что… Ты мог заставать меня дома по утрам, если бы не ночевал у любовницы.

— Это не твоего ума дело, – голос отца становится холоднее.

Я только головой качаю. Мать, конечно, молчала, ни разу не обмолвилась, что отец уже два года в открытую живет с другой. То есть они поддерживают видимость брака. Все мероприятия он посещает с матерью, только это единственное, что ей и достается.

— Мы с твоей матерью обо всем договорились, – замечает мне все же.

— А от меня ты чего хочешь?

— Ты здесь уже неделю, и все, чем занимаешься: это таскаешься по барам и клубам, бухаешь и спишь.

— А что тут еще делать?

— Доброе утро, готовы сделать заказ? – я узнаю ее по голосу, а когда поворачиваю голову, не знаю: смеяться или плакать?

Вот снять с нее передник, и точно выглядит, как в школе. Только насчет сисек я был прав: они выросли. Белая блузка аппетитно обтягивает фигуру: узкие плечи, тонкая талия и уверенная тройка спереди. Но блядь, две косички, серьезно?

Улыбка на лице Лисицыной блекнет, как только она переводит на меня взгляд. Сглатывает, нервно стреляет взглядом по сторонам. Даже смешно: реально, как в школе. Тогда она тоже так делала, смотрела, куда можно сбежать. Бегала она хорошо, но я всегда был быстрее.

Отец берет завтрак. Пока он говорит, я продолжаю рассматривать Лисицыну, четко ощущая, как ее это нервирует. Ко мне она поворачивается с явным усилием воли, снова замирает взглядом где-то над моим плечом.

— Американо без сахара, – говорю ей, она кивает в пространство и сваливает, смешно заставляя себя не слишком ускоряться.

— Давай поговорим серьезно, Марк, – отец складывает руки в замок. Я обреченно вздыхаю. – Ты сам виноват в том, что пришлось уехать из Москвы. Не надо было спать с женами влиятельных людей.

Закатываю глаза. Я даже не спал с ней, так, пару раз прокатил на байке, один раз поцеловал, и то, она сама попросила: хотела мужа позлить. Казалась милой девчонкой, у меня слабость на таких: правильных и скромных. Люблю их развращать.

Но муж у нее оказался долбанутый. И к сожалению, очень крутой. Надавил куда надо, и мне пришлось свалить из Москвы на неопределенное время. Бросить свою жизнь, все, чем там занимался, друзей… Чтобы торчать в этом городе, который и городом язык назвать не поворачивается.

— Ладно, я виноват сам, дальше-то что?

— Считаю, твой приезд сюда… Можно использовать в благих целях.

— Например, в каких?

— Тебе двадцать четыре. Будем объективны: ты отгулял все годы, что учился в университете, и после него еще. Пора бы взяться за ум.

— А именно?

— Заняться семейным бизнесом.

Фыркаю, снова откидываясь на спинку дивана.

— Мне это неинтересно.

— А что тебе интересно? Бухать и трахать телок в туалете?

Сбоку отчетливо звякает. Кажется, Лисицына услышала последние слова и чуть не уронила поднос. Вид прямо-таки испуганный. Нашла чего пугаться, судя по тому месту, в котором она работает вечерами, не такого должна насмотреться. Поди и сама не раз побывала в том занюханном туалете.

— Извините, – бормочет, пряча глаза. Расставляет напитки и снова улепетывает, набирая скорость.

— Я еще не решил, чем хочу заниматься, – говорю ему, делая глоток. Становится легче, похмелье, которое я стойко игнорировал, отходит на задний план.

— Ну так я решу за тебя, Марк. Пора подумать о будущем. Заняться бизнесом, встать на ноги, завести нормальные отношения.

Я щурюсь, делая еще глоток.

— Нормальные отношения тоже ты мне подберешь? А любовницу можно будет, если мы обо всем договоримся?

Отец сжимает зубы, перегибается через стол и тихо говорит:

— Не зарывайся. Ты мой сын, я найду на тебя управу. Помнишь, что было в школе? Когда ты перешел все границы поведения? Я забрал тебя из частной и перевел в общественную. Понравилось учиться в занюханном клоповнике в “Буханке”? Не очень. Так что подумай несколько раз, прежде чем зарываться.

Повисает тяжелая пауза, Лисицына приносит отцу завтрак. Я окидываю ее взглядом. Раздражает. Вот просто одним своим видом выбешивает до невозможности. Разворачивается, чтобы уйти, я выставляю ногу. Лисицына летит вперед, поднос, звонко звякая об пол, выкатывается аж на середину зала.

— Господи, – отец вскакивает с места, – вы в порядке?

Я рассматриваю аппетитную круглую задницу. Картинка в принципе выглядит сексуально. Пока Лисицына не встает и не поворачивается. Смотрит на меня, лицо и шея красные, потирает ладонь, и я успеваю отметить, что она поцарапала ее об дощатый пол.

Взгляд у нее шокированный. Я делаю глоток кофе с совершенно невозмутимым видом. Кто-то из официантов уже поднял ее поднос, идет сюда, а Лисицына все стоит и пялится.

— Наверное, о половицу запнулись, – говорю, не отводя взгляда от ее ошарашенных глаз.

— Вы целы? – отец проявляет прямо невиданную заботу. Может, тоже оценил ее задницу и грудь? Старый извращенец.

— Да, все в порядке, – наконец выдавливает Лиса, от вчерашнего задора в голосе ни следа. – Извините.

Снова сваливает, отец возвращается на свое место. Я допиваю кофе.

— Ну я пойду? – спрашиваю его.

— Ты понял, что я хотел сказать?

— Более чем.

— Вот и хорошо. Приходи в себя и включайся в дела.

Я выхожу на улицу и закуриваю. Как же он меня бесит. Права качает, как будто я его собственность. Не пошел бы он к черту?

Глава 5

Алена

Меня даже не позор убивает. Что я распласталась по середине зала, на меня смотрели… Сам факт случившегося: Шведов подставил мне подножку. Это просто в голове не укладывается. Я ожидала, что он может ляпнуть что-нибудь, возмутиться обслуживанием, например.

Но такое… Это просто переходит все границы. В школе он постоянно так делал. Постоянно! Я привыкла, ждала этого и потому не падала. Но сейчас я даже предположить не могла подобное. За что? Ну за что?

Нет, я буду противостоять, безусловно, буду. Только вот заранее чую, что ничего хорошего не выйдет. Война… Я не умею воевать. В школе я убегала. Методично и очень старательно. Я так наловчилась бегать, что даже подтянула физру в девятом классе благодаря этому.

Но Шведов почти всегда меня догонял. Тогда я стала хитрее, искала способы избежать встречи с ним. Не всегда, но удавалось.

Как долго можно бегать? Сколько вообще можно бегать? Я не буду. Не буду больше.

Остаток дня проходит спокойно. В десятом часу я выползаю очень уставшая. В автобусе вырубаюсь и проезжаю нужную остановку. Хорошо, что только одну. Плетусь по темному городу, мечтая только о том, чтобы завалиться спать.

Ванька встречает меня на пороге, очень довольный. Его рабочий день явно проходит легче. Брат работает на проходной крупного завода. Нажимает на кнопочку, чтобы крутился турникет.

— Смотрю, у тебя хорошее настроение, – улыбаюсь, пряча усталость.

К сожалению, чтобы хватало на жизнь и курсы лечения, работать приходится мне. У нас с Ванькой есть только тетя Маня, но у нее своя семья, свои заботы. Она нас вырастила, этого уже за глаза. Двое детей, брошенных ее сестрой, один из которых еще и болен, что выяснилось в одиннадцать лет.

— Я сегодня познакомился с классной девчонкой, – кивает он, я вздергиваю в удивлении брови.

— Когда ты успел?

— По дороге домой. Мы познакомились на автобусной остановке. Она читала Кастанеду.

— А ты не смог пройти мимо, – усмехаюсь, качая головой.

— Мы классно пообщались. Она оставила свой номер.

— У тебя скоро курс лечения.

— Я помню, Ален. Ну и что, я не должен жить теперь?

— Ты же не рассказывал ей, что болеешь?

— По-твоему, я должен это говорить при знакомстве? Привет, я Иван Лисицын, у меня ювенильный парки…

— Ну хватит, Вань, – перебиваю я, – извини. Ты молодец, правда. Я просто устала, тяжелый день. Пойду в душ.

Когда выхожу, брат уже лежит в постели, смотрит очередную лекцию. Он знает, что я не ужинаю – нас кормят в ресторане, и это отличная экономия. Залезаю в свою кровать. Закрываю глаза. И снова вижу, как растягиваюсь на полу ресторана. Эта картина преследует меня весь день.

— Ален, – зовет Ванька.

— Что? – не открываю глаза.

— Мне просто хочется влюбиться. Ну знаешь, пока я еще в состоянии вести нормальную жизнь.

У меня сжимается сердце.

— Ты можешь прожить без яркого проявления болезни до самой старости, – ложусь на бок, чтобы видеть лицо брата в белом свете экрана телефона. – Врач ведь сказал, что тебе повезло, у тебя легкая форма. Вовремя начали лечение, и…

— Я знаю, Ален. Но гарантий нет. Не хочется терять время. Я и так…

Он не договаривает, но я понимаю. Течение болезни сопровождается не только внешними проявлениями, но и склонностью к депрессии.

— Ты когда-нибудь влюблялась? – спрашивает вдруг Ваня. Я ложусь на спину, улыбаюсь, разглядывая темный потолок.

— Нет, никогда.

Он только вздыхает в ответ. Я не влюблялась, это правда. Но один раз – чуть было не позволила себе это чувство.

***

— Погоди, мне еще надо в туалет! – говорю я Наташке, она машет рукой, двигая к выходу.

— Шмотки пока закину в раздевалку.

Смотрю на себя в зеркало и не узнаю. Наташка притащила мне короткий топ в обтяг, юбку, болтающуюся сильно ниже пупка, и туфли на каблуках. Еще и накрасила, волосы распустила. Я или не я? Непонятно.

Справив нужду, с трудом выхожу на каблуках из туалета. В отдалении громыхает музыка – новогодняя дискотека в спортивном зале.

Дохожу до поворота и влетаю в какого-то парня. Чуть не падаю на каблуках, но он подхватывает меня за талию. Хочу сказать спасибо и замираю. Он такой красивый. Господи, как из кино. Темные чуть волнистые волосы, пухлые губы, карие глаза с длинными черными ресницами. Я тону, просто падаю куда-то в бездну, а он еще и улыбается мне. Это реальность?

— Ты в порядке? – его вопрос возвращает меня в реальность. Я вылезаю из таких приятных объятий и первым делом стаскиваю каблуки. У меня и без них ноги трясутся!

Парень смотрит на меня, вздернув бровь.

— Убийцы ног, – говорю с улыбкой и запахиваю спортивную кофту, чувствуя неловкость от своего оголения. Парень криво улыбается.

— Я Алена, – мой голос немного дрожит, и я за это себя почти ненавижу.

— Марк.

— В каком классе учишься?

— В десятом. А ты?

— В восьмом. Не видела тебя ни разу до этого.

— Я не так давно перевелся.

— Наверное, сложно среди новых людей?

Марк смотрит на меня с интересом, и я старательно молю бога, чтобы выступающий от этого румянец не был сильно заметен.

— Вот ты где! – Наташка подбегает ко мне, кивает Марку. – Привет. Идем скорее.

Тащит куда-то, я оборачиваюсь на ходу и с улыбкой махаю рукой, которой держу туфли. Марк поднимает в ответ руку.

Глава 6

Всю следующую смену в “Барсуке” я нервничаю. Понятно, что в ресторан Марк пришел с отцом и вряд ли появится снова. А вот в байкерский бар вполне себе может заявиться. Каждый раз на звук открывающейся двери вздрагиваю и оборачиваюсь. Ненавижу Шведова. Он умудряется портить мне жизнь, даже не находясь рядом.

— Поедешь на гонки, Аленка? – спрашивает Дуралей, когда я подхожу к стойке, чтобы забрать пиво для посетителей. Бородач привычно трет о чем-то с Ириной.

— Гонки? – вздергиваю брови. – Какие гонки?

— Сегодня с полуночи на заброшенном аэродроме. Собирается чуть ли не весь город.

— А это законно?

Дуралей смеется.

— Как ты такая правильная в этом баре прижилась вообще, – разглаживает свою жесткую бороду.

— Съезди посмотри, – говорит Ира. – Здешних будет много, кто-нибудь подкинет домой.

— Подумаю, – отвечаю, унося заказ. Мероприятие сомнительное. И судя по всему, незаконное. Еще не дай бог, полиция приедет. Мне только такого не хватало. Однозначно, нет.

К концу рабочей смены народу набивается полный бар. Я бы даже сказала, куда больше, чем бар может вместить. Заняты все залы, и на улице толпится народ. Ясно почему. Заброшенный аэродром находится как раз на юге. Разговоры только о предстоящих гонках.

Кроме представителей мужского пола разных возрастов сегодня много девушек. Все одеты довольно откровенно, короткие шорты, косухи поверх топов или бюстгальтеров, колготки в сетку, высокие ботфорты. Я в своем рабочем платье в цветочек выгляжу как детсад.

Но вообще, посмотреть любопытно. Чувствуется, что будет нечто масштабное.

Пишу Наташке, она моментально отвечает:

“КОНЕЧНО, ИДИ!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!”

“Что я там буду делать?”

— Посмотришь на гонки, склеишь какого-нибудь симпатичного байкера. И мне присмотри:))))))”

Улыбаюсь, качая головой. Наташка немного маниакально относится к поиску пары. То есть в каждом встречном видит потенциального парня.

“Я приеду!” – пишет она вдруг, я аж глаза распахиваю от удивления.

Иногда в цивильной подруге просыпается дух авантюризма, и она готова сорваться к черту на кулички. Или одеть нас в вызывающие наряды для школьной дискотеки.

“Лады” , – отвечаю все же, потому что, как ни крути, а посмотреть на гонки интересно.

Наташка приезжает прямо к закрытию бара, когда и само здание, и стоянка перед ним уже опустели.

— Держи, – сует мне в руки пакет, как только я выхожу на улицу. – Переодевайся, таксист нас ждет.

— Это что? – заглядываю внутрь.

— Ну не в платье же таком на гонки идти. Давай-давай, я плачу за каждую минуту ожидания.

Сама подруга оделась четко в стиле тех девушек, что тусили в баре в этот вечер. И мне подсунула шорты с топом. Ладно, так мы будем меньше выделяться из толпы. Наверное.

— Огонь, Аленка, – шепчет подруга, как только я оказываюсь с ней на заднем сиденье. – Никогда не была на таких тусовках.

Аэродром был заброшен много лет назад, территория за исключением взлетно-посадочной полосы заросла травой. Но сейчас тут нереальный ажиотаж. Даже прожекторы притащили, чтобы был свет. Большинство байков стоят на обширном пятаке, расположенном на возвышении.

— Не представляю, как мы будем отсюда выбираться, – говорю, осматриваясь в пестрой толпе. – Найти кого-то знакомого нереально. Такси влетит в копеечку.

— Ничего, гуляем, – подруга подталкивает меня в бок, – смотри, там, кажется, наливают.

И сваливает к пятаку, где щедро льется пиво. Я нехотя иду следом, когда на пятак приезжает новая компания. Отчего-то останавливаюсь и провожаю взглядами четыре байка. Хочется верить, что я просто излишне паникую сейчас, но сомнения отпадают, когда высокий парень, припарковавшись, стягивает шлем. Шведов!

Конечно, он не пропустил бы подобное мероприятие, я могла и догадаться. Сразу тянет домой, прямо со страшной силой. Поворачиваюсь в сторону Наташки и вздыхаю, она уже активно болтает с какими-то парнями. Ладно, здесь слишком много народу, чтобы Шведов меня заметил. Тем более он вряд ли вообще ожидает увидеть меня здесь.

Но все-таки утаскиваю подругу подальше от пива, занимаем место в толпе возле дороги, там уже готовятся первые байкеры. Девушка в малюсеньком платье взмахивает флажком. От резкого звука мотора закладывает уши.

Байки срываются с места в мгновение, мчатся вперед по дороге. У меня захватывает дух, я не в силах ни кричать, ни хлопать, просто наблюдаю, как на сумасшедшей скорости и с диким шумом несутся вперед байки.

— Вот это дра-а-айв! – кричит в ухо Наташка.

Не могу не согласиться. И точно не жалею, что пришла.

Гонки длятся пару часов. В какой-то момент устаю и ухожу в сторону, чтобы передохнуть. Запахиваю большую джинсовку, принесенную подругой, уже стало холодно. Отхожу в сторону кустов и тут же слышу характерные стоны и шлепки. Покраснев до корней волос, ускоряюсь, но дальше картина повторяется. Кажется, из этих кустов решили устроить площадку для секса все, кому не лень. Капец.

Развернувшись, иду обратно в сторону гонок, когда прямо на меня выходит смеющаяся парочка. Девушка и парень. Шведов и какая-то блондинка, если быть точной. Она высокая, в коротком платье, которое как раз поправляет. Из волос торчит несколько травинок. У Марка на белой футболке видны следы помады. Волосы растрепаны. В общем, сомнений нет.

— Лисицына? – он притормаживает, глядя на меня.

Явно удивлен. Обводит взглядом, задерживаясь на груди и животе. Я резко запахиваю джинсовку, чем вызываю у него смешок.

— Знакомая твоя? – спрашивает блондинка.

— Типа того, – улыбается Марк. – Ищешь пару, Лиса?

— Ты дурак? – не удерживаюсь от замечания.

Шведов притягивает девушку к себе за талию, она смеется. Целует его, он пошло вторгается языком в ее рот. Я морщусь, отвернувшись. Чего я вообще тут застыла? Просто… Просто все происходящее ужасно напоминает то, что произошло на той злополучной дискотеке.

Глава 7

— Как же это случилось, Аленка, – Наташка смотрит на меня большими глазами.

Она прибежала одной из первых, но остальной народ уже активно подтягивается. Я стою, не двигаясь, прикрыв руками рот.

Конечно, я хотела насолить Шведову, но не так! Это уже не месть, это нанесение ущерба имуществу!

— Мне конец, – шепчу одними губами, но подруга слышит.

— Это точно, – шепчет в ответ. – Тебя видели, кажется, все собравшиеся.

И в этот момент, расталкивая успевшую набежать толпу, появляется Марк. Подбегает к краю, смотрит туда, а потом поворачивается и безошибочно находит взглядом меня.

В его глазах недоверие, изумление и… злость.

— Это ты сделала, – подходит ближе.

Слова звучат как утверждение. Да я и не собираюсь сопротивляться. Кроме того, что меня видели все кому не лень, соврать про такое я бы не смогла.

— Послушай, Марк… – начинаю я, но спотыкаюсь об его взгляд.

— Шведов? – вдруг восклицает Наташка, я устало вздыхаю. – Вот черт… Я чего-то не знаю? – теперь она смотрит на меня.

— Давай потом, – прошу ее.

— Твою мать, – шепчет подруга. Не могу не согласиться.

— Ладно, расходимся, – Марк в этот момент повышает голос, обращаясь к собравшимся. – Идите смотреть гонки.

— А что, шоу не будет? – смеется кто-то, я только ежусь, обхватывая себя за плечи.

Марк буквально режет меня взглядом, кожу жжет.

— Не будет. Элвис покинул сцену! – Шведов снова машет руками, народ, переговариваясь, начинает покидать стоянку.

Марк подходит ко мне.

— Свали, Ефимцева, – даже не смотрит на Наташку, она сильнее сжимает мой локоть.

— И не рассчитывай, Шведов.

— Все нормально, – киваю я ей. – Правда.

— Я буду рядом, – с неохотой подруга отпускает меня и отходит к краю насыпи.

Шведов, схватив за локоть, тащит к краю и толкает к железной пристройке. Отсюда мне отлично видно поломанный байк, некоторые детали валяются неподалеку. Жмурюсь на секунду, потом смотрю на Шведова. Он стоит передо мной, спрятав руки в карманы, разглядывает… с любопытством? По крайней мере, злости я не вижу. Это уже неплохо, да?

— Послушай, я не хотела, чтобы так вышло, – говорю, облизывая пересохшие губы. – Я просто разозлилась… Я не думала, что он разобьется. Прости. Я все тебе возмещу.

Он вздергивает бровь, усмехаясь.

— И как отдавать собираешься, Лиса? Устроишься еще на десять работ? Ты хоть представляешь, сколько стоит байк?

— Я… Я буду отдавать постепенно. С октября. С каждой зарплаты…

— Думаешь, я соглашусь столько ждать?

— Мне больше нечего предложить, – выдыхаю я.

Марк так пристально меня разглядывает, что становится не по себе. Его взгляд скользит вниз, по груди, открытому животу, голым ногам. Мне не нравится этот взгляд. Наверное, не нравится. Моя кожа покрывается мурашками от темных глаз, которые как будто не смотрят… А раздевают.

Шведов делает шаг вперед, оказываясь в опасной близости. Я нервно сглатываю, когда он упирает ладонь в стену рядом с моей головой. Его лицо от моего отделяют сантиметры, когда губы Марка оказываются возле моего уха.

— У меня есть предложение получше, – тихо говорит он, от дыхания на коже снова бегут мурашки.

Шведов пахнет вкусно. Туалетная вода и еще какой-то едва уловимый запах. Его личный запах.

— Ка… Какое? – с трудом выдавливаю из себя.

Мысли путаются, смотрю в сторону, боясь повернуться к его лицу. Тогда оно будет слишком близко. Недопустимо близко.

— Я трахну тебя, и мы забудем о случившемся.

Разряд бьет в низ живота. Прежде чем до меня доходит смысл слов, что-то внутри реагирует без моего на то желания. Воздух из груди словно выкачивается, я громко тяну его носом, чувствуя, как участился пульс, а в животе все еще горячо пульсирует.

Облизываю пересохшие губы, Марк опускает глаза на мой рот. В его взгляде темнота, затягивающая, волнующая.

— Ну что скажешь, Лиса? – хрипло произносит он, проводя большим пальцем по моей нижней губе.

Ощущение, что воздух электризуется, в висках стучит со страшной силой, а тело становится каким-то мягким и непослушным. Неосознанно я прогибаюсь в пояснице, касаюсь своим телом тела Марка и наконец пугаюсь. Резко вжимаюсь обратно в стену. И в эту секунду словно выныриваю из дурмана, возвращаются все окружающие звуки и запахи.

— Нет! – выкрикиваю, пытаясь оттолкнуть Марка, вырваться, но он словно знает, что я сделаю.

С места не двигается, а рука, упирающаяся в стену сползает на уровень моей талии.

— Подумай хорошо. При желании я могу тебя даже засудить, свидетелей полно.

— Я отдам долг, – умоляюще складываю на груди руки. – Просто дай мне время.

— У меня его нет. Я не собираюсь торчать в этой дыре долго. Отремонтированный байк нужен мне через неделю. Успеешь?

— Марк, это слишком мало…

— Тогда принимай условия, – наглая улыбка касается уголков его губ.

— Ни за что! Слышишь, Шведов? Ни за что!

Оттолкнув его руку, я срываюсь и бегу, слыша вслед насмешливое:

— Все равно догоню, Лиса! Никуда не денешься!

Я чуть ли не падая сбегаю вниз, где нервно пасется Наташка, сжимая в руке телефон. Меня откровенно трясет, подруга тянет меня куда-то, я молча следую за ней.

Боже, что мне делать? Что делать? Шведов портил мне жизнь и без повода. За байк он просто меня со свету живет. Если захочет. Если не получит то, что ему надо.

“ Я трахну тебя, трахну тебя, трахну тебя ” – звучат на повторе его слова, его же голосом, пропитанным пошлыми интонациями.

Порочными, как он сам. Как его взгляд, которым он обводил мое тело, даже его дыхание на моей шее было порочным.

Прикрываю глаза и чуть не падаю, споткнувшись о камень. Хорошо, что Наташка все еще держит меня за руку. Мы выползаем с территории аэродрома как раз в тот момент, когда подъезжает такси.

— Я заказала, падай, – говорит мне, буквально запихивая в салон, сама садится рядом.

Глава 8

Марк

— Слава богу, ты в порядке!

Я подскакиваю, ничего не понимая. С трудом продираю глаза: мама сидит на краю моей кровати.

— Ты чего? – падаю обратно.

— Увидела твой мотоцикл во дворе дома, меня чуть удар не хватил! Я всегда говорила, что отец зря позволил купить его вместо нормальной машины!

— Ма, байк случайно упал, меня на нем даже не было, – потираю лицо руками, вспоминая испуганную Лису.

Тряхнуло ее знатно, даже веснушки побледнели, кажется. Не знаю, почему мне именно такое решение в голову пришло – но ее реакция только больше взбудоражила.

— И что теперь с ним делать? – интересуется мама, я снова сажусь на кровати.

— Мне уже дали номер хорошего мастера, сегодня отвезу ему байк.

И с удовольствием сообщу сумму Лисициной. Хотел бы я увидеть ее лицо в этот момент. Я уложу ее в постель, однозначно. Сам не знаю, зачем мне это надо, но надо.

— Марк, – мама устало вздыхает. – Давай поговоримо том, какие у тебя планы на жизнь?

Начинается. Вздыхаю.

— Ма, ну какие планы? Я месяц назад был в Москве…

— И тем не менее… То, что тебе пришлось вернуться – повод задуматься о будущем. Чего ты хочешь сам?

Смотрю несколько секунд на маму, а потом признаюсь:

— Я хочу открыть свой бар.

— Бар?

— Да. У друзей в Москве был… Это прямо мое, знаешь.

— Малыш, ну какой бар? То есть… Давай рассуждать логически. Бар приносит дохода в десятки раз меньше, чем фирма отца. Конечно, ты можешь открыть бар для души. Нанять людей, сделать все, как мечтаешь.

— Но работать я должен в фирме отца, – усмехаюсь, качая головой. И она туда же.

— Послушай, мы с отцом не вечны…

— Не начинай, ма!

— Я не начинаю! Я просто хочу, чтобы ты понимал: кому-то семейное дело должно перейти. И если это будешь не ты, то лет через двадцать останешься с голым задом, когда отпрыск отцовской любовницы встанет у руля.

— Она беременна?

Мерзость какая. Почему мы с мамой должны всерьез обсуждать, с кем там трахается отец?

— Пока нет. Но поверь, она не дура, раз увела его из семьи. Догадается залететь в ближайшее время. А у вас с отцом и так сложные отношения.

Я молчу, мама, тяжело вздохнув, встает, идет на выход. Провожаю ее взглядом, испытывая к отцу тихую ненависть. Маме всего сорок два, она выглядит шикарно. Всю жизнь была рядом с отцом, поддерживала, верила, когда он с нуля начинал свой бизнес. А теперь отец ее бросил. Неофициально, но по факту бросил. Она держится хорошо, молодец, сильная. А он… Мудак.

Только все равно придется контактировать с ним. Хотя бы чтобы починить байк.

Мир дал мне адрес лучшего сервиса в городе, как он сказал. Обычное кирпичное здание с большой вывеской “Два колеса”, а вот мастер привлекает внимание: двухметровый шкаф с бородищей и седыми волосами, убранным в хвост. Выбритые виски, покрытые татухами руки – все по классике. Рядом с ним волей-неволей выпрямляюсь.

— Слышал уже эту историю, – добродушно басит Петрович, так он представился, разглядывая привезенный мной байк. – Девчонок нельзя обижать, не знал? – смеется, я только хмыкаю в ответ.

Напарник Петровича остается совершенно безэмоциональным. У него и кликуха Зомби, неспроста явно.

— Такая сама обидит кого хочешь, – все же говорю в ответ.

Хотя, конечно, знаю: Лиса не обидит и мухи. Самое наивное и милое создание, какое я вообще встречал. Мотнув головой, чтобы отогнать эту мысль, спрашиваю:

— Возьметесь ремонтировать?

— В копейку влетит.

— Пофиг. Скажите сумму.

— Посмотрю сегодня, напишу, оставь телефон.

Цифру он присылает только к вечеру. Ну нормально так, на треть от новой цены – не так уж и плохо. Но для Лисицыной, конечно, запредел.

Достав телефон, открываю мессенджер. Номер Лисы я попросил пробить еще в тот день, когда встретил ее в ресторане. Как чувствовал, что можно будет развлечься. Вспоминаю испуганные глаза, как гладил ее губы, а она смотрела на меня… У меня было до хера телок, и уж понять, что Лису возбуждала моя близость, я в состоянии. Да, я ее трахну.

Представляю, как она будет стонать подо мной и просить еще, растягивая мое имя, как только она умеет. Ма-а-а-арк.

Сук, умудряюсь возбудиться от одной этой мысли. Откидываюсь на кровати, прикрывая глаза. Возникает новая картинка: стонущая голая Лиса, сидящая на мне сверху. С блядскими ее косичками. Уверен, она сладко и громко кончает.

Блядь!

Вот вообще не помогают эти мысли, стояк только крепче стал.

Беру телефон и быстро пишу озвученную механиком цифру:

“У тебя неделя, Лиса” , – приписываю дальше и мысленно добавляю: потом я тебя трахну.

Она читает почти сразу, что-то печатает, то и дело прерываясь, но так ничего и не отправляет. Ладно, я не гордый, подожду. Никуда не денется.

Надо же, психовать она вздумала. Байк мне разбила. Вот не подумал бы, что она на такое способна. В школе только бегала и просила отстать. А я не мог.

***

Она одновременно такая смешная и милая. Немного нелепая, но от этого почему-то кажется еще милее. Мне никогда такие не нравились. Рыжая, в веснушках, тощая. Мои одноклассницы успели отрастить сиськи, а эта плоская. Под тканью топика едва очерчивается что-то. Зато соски торчат отчетливо, привлекая внимание.

Смешная, правда. Туфли напялила, а сама в них еле идет. Явно примерная скромница, которая решила оторваться. Забавно.

После того как ее утащила подруга, мы сталкиваемся случайно еще раз, когда я собираюсь выйти на улицу.

Замечаю ее на подоконнике в темном коридоре, свет едва долетает, но узнаю рыжую голову. И зачем-то подхожу.

— Интересный способ проводить время на дискотеке, – замечаю, когда она испуганно поворачивается.

Тут же вздыхает облегченно, щек касается румянец. Стесняется, глаза прячет. По-любому запала.

Глава 9

Алена

— А кредит взять?

Убираю ладони от лица и смотрю на Наташку. Передо мной на столе телефон. Экран уже погас, слава богу, и я не вижу цифру с нулями, присланную Шведовым. Я начинала писать ему раз десять, но так и не отправила ни одного сообщения.

Бегала в баре с заказами, а у самой внутри все дрожало. Где достать такие деньги? В “Барсуке” о случившемся все знали, доставали шуточками и вопросами, конечно. Я отмалчивалась. Стала звездой среди байкеров. К сожалению, не в хорошем плане. Истеричка, разбившая чужой байк. Отлично.

Следующий день отработала в рестике, и вместо того, чтобы ехать домой спать, сижу с Наткой в кафе и обсуждаю, где достать деньги.

— Такую сумму не не дадут, – прячу руки под стол. – А если я возьму кредит, то придется его отдавать, и остальную часть в рассрочку я точно не потяну. У Ваньки курс лечения как раз… Отстой. Вся моя жизнь – отстой.

— Ладно, Ален, прорвемся… Я могу предков попросить одолжить тебе.

— Они мне уже давали деньги, – напоминаю ей.

— И ты их вернула. Конечно, только через год, но вернула же. Они у меня понимающие.

Вздыхаю, потирая лицо.

— Ладно, послезавтра с утра пойду в банк. Потом буду думать, что делать.

— А поговорить с ним ты не пробовала?

Я опускаю взгляд на поверхность стола. Мне не хватило сил сознаться, что именно попросил Шведов вместо денег. Представляю, как бы подругу бомбило. Я все равно не соглашусь. Никогда. У меня и парня не было, в плане не только секса, даже отношений.

Иногда пробовала, но дальше нескольких свиданий не заходило. Да и не до того как-то было. После школы я пошла в техникум и сразу на подработку, потом соответственно, вышла на полную ставку. Одна работа, две… Так и живем.

— Говорить с ним бесполезно, – вздыхаю, вставая, и беру в руки телефон.

— И за что он только на тебя взъелся, непонятно. В школе был мудаком, но столько лет прошло, должен был вырасти… Вот чего он тебя достает?

Я только пожимаю плечами. Не знаю. Я действительно не знаю. Сколько раз вспоминала о той злополучной дискотеке… Мне казалось, мы понравились друг другу. Поговорили так классно, искренне. Он был таким милым, потерянным, хотя и старался спрятать эту потерянность за маской уверенности.

Я думала, мы можем подружиться. Даже больше… Он же красивый, и да, понравился мне. Я наивно думала, что это начало чего-то хорошего.

***

— Ты познакомилась с парнем? – Наташка смотрит с недоверием, я киваю, улыбаясь. – И он красавчик старшеклассник?

Снова киваю.

— И где он? – подруга демонстративно оглядывается.

— Где-то тут.

— Ты фантазерка такая, Аленка, сознайся, это ты в своих мечтах, да? Пока на подоконнике сидела?

— Ничего я не выдумала, – смеюсь я. – Он, правда, классный. Когда увижу, приглашу его на танец.

— Ну все, подруга поплыла, – теперь смеется Натка, а я краснею, оглядываясь.

Вскоре в спортивный зал, где играет музыка, вваливается шумная компания парней и девчонок. Явно старшеклассники. Я высматриваю среди них Марка и быстро нахожу. Он смеется, стоя в окружении остальных. Как раз начинает играть медленная композиция.

Выдохнув, решаюсь. Я приглашу его. Приглашу. В этом ничего такого ведь нет. Вон все парочками выходят. Сердце колотится так сильно, что я не слышу музыки. Дыхания не хватает, а в руках предательская дрожь. В компании, где стоит Марк, царит веселье. Громко смеются, а еще чувствуется приторный запах алкоголя и едкий – сигарет.

Я нерешительно застываю рядом, меня замечают не сразу. Заметивший толкает в бок соседа, тот другого. Смех стихает, все взгляды обращаются на меня. Вот вообще отстой. Не так я все это представляла. Ловлю взгляд Марка, он хмурится, смотрит серьезно.

Делаю небольшой шаг вперед.

— Хотела пригласить тебя на танец, – слышу свой голос как будто со стороны.

Страшно до чертиков. Я никогда, никогда, никогда в жизни такого не делала.

Первые секунды на меня все смотрят, как на инопланетянина. А потом вокруг начинают смеяться.

— Марк, ты посмотри, как тебе повезло, – подначивает кто-то. – Какая красотка.

— Точно, рыжая и тощая, просто мечта!

— Марк, не упускай свое счастье, а то уведут.

— Не забудь потрогать сиськи, если найдешь, конечно.

Я не слышу половину, все это перемешивается в моей голове, придавливает, я растерянно моргаю, чувствуя, как грудь сдавливает спазмом. Почему они так? За что?

Перевожу беспомощный взгляд на Марка. Кажется, на секунду в его глазах мелькает та же потерянность, что виделась, когда мы разговаривали. Но следом ее сменяет холодное равнодушие и презрительность.

Марк притягивает к себе девчонку в коротком платье на бретельках. Ее грудь так отчетливо выделяется, что невозможно не обратить внимания. Ею она откровенно прижимается к Марку, ничуть не растерявшись.

А он тащит девушку мимо меня на танцпол, кинув напоследок:

— Не думала же ты всерьез, что я буду танцевать с такой, как ты?

***

Кредит мне дают. На две трети из обозначенной суммы, но я считаю – это уже отлично. Есть несколько дней, чтобы собрать остаток. Как я буду раздавать долги – даже не представляю. Страшно представлять.

Собрать сумму полностью не выходит. У меня не так много знакомых, к которым можно обратиться. Но когда мы встречаемся с Марком, на карте лежит три четверти. И я полна решимости уговорить Шведова на рассрочку остатка. Придется унижаться, знаю, но что делать. Хуже, чем в школе, не будет.

Тогда, после дискотеки, я стала всеобщим посмешищем. Компания Марка разнесла эту историю по всей школе. Парни и девчонки постоянно задевали меня. И больше всех Марк. Ничего хорошего не вышло. И никогда не выйдет – потому что Шведов все тот же, а значит, война между нами не кончится никогда.

Глава 10

Марк

— Не проще купить новый мотоцикл за эти деньги? – вздергивает бровь отец, когда я озвучиваю сумму.

— Па, ты не сечешь. У меня реально крутой байк. Тут за такой многие удавиться готовы. Такой же новый стоит намного дороже.

Он несколько секунд рассматривает меня, крутя в руках ручку. Пришлось ехать к нему в офис, хотя ненавижу бывать здесь до скрежета зубовного. Немало времени я провел в офисе после школы, отец пытался привить мне любовь к семейному бизнесу. Не получилось.

— Ладно, – откладывает он ручку на стол. – У меня есть предложение. Я оплачу ремонт, а ты начнешь втягиваться в дела фирмы.

Выдавливаю усмешку, но дается с трудом.

— Что значит втягиваться?

— Я уже говорил тебе, что это значит. Пора браться за ум, Марк. Я не прошу бросаться в омут с головой, постепенно винкай в дела, изучай, приобщайся. Надеюсь, через год-другой ты сможешь управлять компанией наравне со мной.

Охренеть, перспективы.

— А если нет?

Папа пожимает плечами, взяв ручку, что-то записывает в ежедневник.

— Тогда тебе придется оплатить ремонт самому. А также научиться самому оплачивать все свои хотелки. В конце концов, ты взрослый парень.

Я откидываюсь на спинку стула, продолжая сверлить взглядом невозмутимого отца. Он перестает обращать на меня внимание совершенно. Словно я пустое место. Так он относился ко мне всегда, впрочем. Вспоминал о существовании сына, когда было что-то нужно. Чем живу я, о чем мечтаю, чего хочу – просто плевать. Всегда. Во веки вечные, блин.

Но проблема в том, что как бы ни хотелось мне сейчас послать его, вспылить и уйти, я не могу. Я живу на его бабки. Конечно, мама не оставит меня без средств к существованию, если что, но байк я точно не отремонтирую.

Придется соглашаться. На время. Хотя бы сделать вид, что я всерьез решил заняться семейным бизнесом.

— Ладно, – киваю я, отец переводит на меня взгляд, в котором ясно читается: я и не сомневался. – Со следующей недели начну, не против?

— Договорились. Деньги переведу на твою карту.

— Спасибо, – бросаю хмуро, вставая. – Пока.

Иду на выход, когда отец добавляет:

— В эти выходные поедем за город.

— Что? Куда? – оборачиваюсь я.

— Будет несколько семей, в том числе и Дамировы.

— И?.. – прямо чувствую, что дело нечисто.

— Познакомишься с хорошими нужными людьми. У Бердянова дочка примерно твоего возраста…

Закатываю глаза.

— Ты знаешь, что я думаю по поводу сводничества?..

— Просто познакомишься, – прерывает отец жестко. – Там видно будет. Обсудим.

Не вижу, что тут можно обсуждать. Отцовы планы прозрачны: заставить меня пахать на себя, женить на какой-нибудь страшной богатой наследнице любого возраста, чтобы увеличить капитал. Сам-то он так не сделал.

У них с мамой вроде как по любви было. Вроде как – потому что теперь он ночует у какой-то тупой бабы, а мама коротает время одна в элитном коттедже. И бизнес ему действительно интересен, тот, которым он занимается. А я почему-то должен тянуть на себе вот это все…

На встречу с Лисой я приезжаю не в настроении. Петровичу деньги за ремонт перевел, он сказал, за неделю-другую управится. Но сама мысль, что я теперь должен каждый день таскаться в офис, давит на башку. Очень хочется насолить отцу. Сильно не выйдет, иначе он реально меня денег лишит. Но хотя бы немного, чтобы раздражался, бесился, но вроде как ничего и не мог предъявить.

— Ты меня слушаешь, Марк? – голос Лисы выдергивает из мыслей.

Перевожу на нее взгляд. Сидит, испуганная, глазами хлопает. Совсем не накрашена, волосы в небрежной косе, старая застиранная футболка и джинсы с потертыми от времени коленками. Часто стояла на них, что ли?

Эта мысль ненадолго выдергивает меня из мрачняка, в которой я погружен последние пару дней. Образ Лисы, стоящей передо мной на коленях, будоражит сознание, разгоняя кровь. Хоть здесь-то обломится?

— У меня три четверти суммы, – Лиса повторяет то, что уже сказала. – Я могу отдать их тебе сейчас. Остальное чуть позже. Это честная сделка.

Хочется присвистнуть. Это где же она собрала столько денег?

— Банк ограбила? – интересуюсь насмешливо. Лиса только губы поджимает.

— Что скажешь? – задает вопрос.

Сделка действительно честная. Не всю сумму, но большую часть она готова отдать прямо сейчас. В этом вся Лисицына – до раздражающего правильная. Еще раз обвожу ее взглядом, и в голову приходит мысль. Перегибаюсь через столик, Лиса сразу отклоняется на своем стуле максимально. Не просто в спинку вжимается, отодвигается даже.

— У меня к тебе предложение, – говорю ей. – Я готов согласиться на половину суммы, а за остальную часть окажешь мне услугу.

— Я не буду спать с тобой, – чеканит она холодно.

Ну вопрос спорный, конечно. От мысли трахнуть Лисицыну я не отказываюсь, но всему свое время. Сейчас у меня появилась идея поинтересней.

— Я не о сексе. Сыграешь мою девушку.

— Чего? – она расширяет глаза.

— Поедешь со мной в загородный дом на одно мероприятие. В качестве девушки. Все это фиктивно, Лиса, не напрягайся. Никакого секса, может, пара поцелуев для публики.

Смотрит на меня в полном обалдении. От секса, кажется, меньше было удивления.

— А зачем тебе это?

— Это не важно. Тебя не касается.

— А что мне надо будет делать?

— Ничего, – откидываюсь на спинку стула с улыбкой. – Просто будь собой.

Отцу этого за глаза хватит, чтобы беситься. О да.

Глава 11

Алена

— Может, все-таки обсудим, что от меня требуется? – спрашиваю, когда мы с Марком отъезжаем от грузинского ресторана после смены.

Он забрал меня на какой-то машине и теперь везет в непонятный загородный дом. Я сжимаю в руке телефон, не зная, на что рассчитываю в случае опасности: что успею позвонить, или что буду им обороняться.

Наташка сказала, не будет спать, пока я не отпишусь, что все нормально. Марк велел взять купальник, пришлось одалживать у подруги, у меня не оказалось. Никаких подробностей от него я не добилась, разве что он скинул на карте место, куда мы поедем. Это недалеко от города, всего двадцать километров.

— Я же сказал, – кидает Марк на меня быстрый взгляд. – Просто быть собой.

— То есть совсем? Если спросят, рассказывать о себе правду?

— Конечно. А что, у тебя в прошлом скелеты, Лиса? Подрабатывала эскортницей? Или насосала на пластическую операцию, чтобы грудь увеличить?

— Идиот, – качаю головой.

Так и тянет сказать, что грудь у меня своя. Но я предпочитаю не поднимать подобных тем с этим парнем. Мне бы только выходные продержаться, а там все будет кончено. Я верну занятое, погашу обратно часть кредита, и буду понемногу закрывать остаток. Так можно жить, однозначно.

— Ну хорошо, – снова смотрю на него. – А наша история? Как мы познакомились? Когда? Сколько встречаемся?

— Да тоже все просто. Учились в одной школе, случайно пересеклись в баре, и закрутилось. Почти правда, да, Лиса?

Марк кидает на меня насмешливый взгляд, я только губы поджимаю.

— Такое только в страшном сне могло стать реальностью.

— Поменьше ненависти, – хмыкает Марк, – от нее до любви, конечно, один шаг. Но по легенде мы его уже прошли.

— В остальном, значит, врать не надо? – уточняю я. – Зачем тебе это все? Ты же мог позвать любую другую.

— Хочешь отделаться половиной суммы – будь хорошей девочкой и не задавай лишних вопросов.

Вот так, без лишних вопросов, я оказываюсь в элитном коттедже. Правда, уже поздняя ночь, разглядеть снаружи ничего не удается, но внутри все шикарно. А еще нам навстречу выходит какая-то женщина, на меня смотрит чуть ли не изумленно. Я начинаю топтаться на месте.

— А это за девушка, Марк? – голос ее чуть ли не сталью звенит. – Я вроде бы ясно дала понять: не надо таскать в семью своих подружек на ночь.

Я краснею. Ничего не могу с этим поделать, становлюсь как вареный рак, чувствую себя примерно так же.

— Ма, ты что, – Марк кладет руку мне на плечи и прижимает к себе. От неожиданности, я утыкаюсь в его грудь, чувствую приятный запах. Очень приятный. Отворачиваюсь. – Это Алена. Мы встречаемся. У нас все серьезно.

Ма… Только доходит до меня. Это его мама!

Стараюсь рассмотреть ее так, чтобы интерес не бросался в глаза. Красивая. Лет сорока с небольшим, темные волосы, хорошая фигура.

— Ты в своем уме? – интересуется женщина вполне серьезно.

— Конечно, мам. Пожалуйста, будь с Аленой вежливой. Она для меня очень много значит.

Боже, ну и врун. А глаза-то какие искренние. Правильно он тогда сказал на дискотеке: я привык притворяться. Привык и делает это мастерски.

— Потом поговорим, – женщина разворачивается, делая жест рукой. – Пошли, покажу тебе комнату.

Мы поднимаемся на второй этаж и вскоре стоим в просторной комнате со всем необходимым для жизни. Шикарная мебель, кровать просто улет – гигантская. Стоп. Но она одна. Мы должны со Шведовым спать в одной постели? Я снова краснею и бледнею одновременно, кажется. Кровать уже не кажется такой большой. Даже узковата немного.

— Располагайтесь, завтра поговорим.

Оставшись вдвоем, встречаемся взглядами. Шведов очевидно доволен такой реакцией. Выходит, на нее и рассчитывал? Привез меня, чтобы изумлять окружающих?

— Я не буду спать с тобой в одной постели, – шиплю я.

— Брось, Лиса, я не буду домогаться, как и обещал. Если только ты сама будешь не против.

— Не дождешься! И кстати, вот! – кладу перед ним лист.

Марк бегло читает написанное и смеется.

— Мне нужны гарантии, – остаюсь серьезной, – что после этих выходных мы закончим историю с долгом.

— Кровью расписаться?

— Достаточно ручкой.

Спрятав листок в рюкзак с вещами, ухожу в ванную, чтобы переодеться. Обычно я падаю от усталости и вырубаюсь, но сейчас слишком нервно. Как бы там ни было – я и Марк Шведов в одной постели! Он станет первым мужчиной, с которым я в принципе оказалась на кровати.

— Ну ты и дура, Алена, – говорю своему отражению. Нашла, о чем думать.

Прохожу быстро к кровати и забираюсь под тонкое одеяло, прячась по самую шейку. Хотя пижама у меня скромная, все равно стремно как-то. Марк неспеша потягивается, скинув олимпийку, стягивает футболку.

Я хочу отвернуться и не могу. Веду взглядом по торсу с четко очерченными мышцами, по груди, широким плечам… Я впервые вижу так близко полуобнаженного парня. Ну в плане, это не пляж же, мы с ним одни в комнате… Он раздевается, чтобы лечь со мной в постель…

Понятия не имею, что это за механизмы срабатывают, но у меня перехватывает дыхание, пульс учащается, а внизу живота вдруг становится горячо. Марк берется за пряжку ремня, расстегивает его. Я слежу за длинными красивыми пальцами, как они расстегивают пуговицу, молнию на джинсах…

— Если не хочешь, чтобы я тебя трахнул, Лиса, лучше не смотри так.

Насмешливый, но вместе с тем хриплый голос возвращает меня к жизни. Однако перед этим от слов Марка по телу как будто пробегает сладкая судорога, я крепко сжимаю колени, но не сильно помогает.

Резко сползаю, укладываюсь на бок, чтобы вообще не видеть Марка. В висках лихорадочно стучит. Прикрываю глаза, и вместе с этим гаснет свет. Одеяло с другой стороны кровати приподнимается, я глубоко вдыхаю и выдыхаю. Жду чего-то. Сама даже не зная чего. Однозначно, с моей головой что-то не то творится.

Глава 12

Ладно, тело это одно, мозг совсем другое. А мозг у меня есть, и я все еще помню, кто такой Марк Шведов, что он из себя представляет, и как ко мне относится.

— Самомнение у тебя размером с многоэтажный дом, – фыркаю, не поворачиваясь, потому что тогда окажусь с Марком лицом к лицу.

А чувствую, для меня эта позиция будет не самой выигрышной. Я с трудом переношу, что Шведов так близко, что его дыхание возле моего уха, и что от этого всего я ощущаю себя очень и очень неоднозначно.

— Ты расписку подписал, помнишь? – отодвигаюсь так, что почти падаю с кровати.

— Там было про секс?

— Там было про то, что я не обязана оказывать услуги сексального характера в качестве твоей девушки.

Шведов смеется, падая на спину. Мне становится легче дышать, но вместе с тем исчезает какое-то приятное предвкушение, от которого тянуло низ живота.

— Я сказала что-то смешное? – не удерживаюсь и кидаю взгляд через плечо.

Уже привыкшими к темноте глазами вижу, что одеяло с тела Марка сползло, оголив торс и полоску трусов с маркой известного бренда.

— Ты когда трахаешься, Лиса, тоже так разговариваешь? – весело спрашивает он, ложась на бок и подпирая голову рукой. – А теперь попрошу вас перейти к оральным ласкам. Ублажите меня, используя ваш язык.

— Идиот, – в который раз констатирую я, отворачиваясь. Потому что щеки начинают гореть. Вряд ли это заметно в темноте, но мне кажется, что от жара я уже свечусь. – Я хочу спать, ясно, Шведов? Не мешай мне, если хочешь, чтобы я завтра нормально функционировала.

Он только снова смеется, а я морщусь. Вообще-то в жизни я так не общаюсь. Это для него все так… Официально.

Самое забавное, что Шведов вырубается моментально. Я даже не верю в какой-то момент, что он не притворяется. Сколько прошло, пять минут? Присматриваюсь к нему в темноте, но этот гад только мирно сопит, раскинув руки в стороны. Занял большую часть кровати. Ну и ладно. Теперь я, по крайней мере, смогу не беспокоиться за свою честь. А то мне что-то показалось, ее надо охранять. Причем от меня самой.

Следом за Марком я тоже вырубаюсь. Говорят, на новом месте спать сложно, но я так устаю на работе, что могу спать даже стоя. К тому же кровать шикарная, удобная. Так уютно, тепло. И приятно утыкаться носом в шею и тянуть этот запах. Он меня будоражит…

Стоп! Утыкаться в шею? Я распахиваю глаза и осознаю, что сплю на Марке. Вот прямо на нем. Головой на его груди, ногу сверху закинула, рука на животе… Сам Шведов по-прежнему мирно сопит, уткнувшись в мои волосы. Когда это мы успели вот это все? Стыд-то какой. Особенно стыдно от того, что приятно. Кайфовала тут в объятиях кого? Шведова!

Аккуратно выбираюсь и поворачиваюсь на другой бок. Выдыхаю. Но на вдохе перестаю дышать. Марк переворачивается следом и сгребает меня рукой, притягивает к себе вплотную, снова утыкаясь носом мне в волосы. А моя задница оказывается прижата к его… О господи, у него стоит! Стоит прямо сейчас!

Вообще-то я впервые в жизни в такой ситуации. И мне ужасно неловко и… приятно. От тела Марка исходит тепло, его близость снова рождает во мне горячую волну, от которой сбивается дыхание. Я неосознанно выгибаюсь в пояснице, и от этого низ живота простреливает сладким спазмом. Закусываю губу, замираю, Марк продолжает спать.

Выдыхаю, а потом снова прогибаюсь, и снова простреливает. В голове как будто мутнеет, я теряюсь в этих ощущениях, забываю об остальном. Тело как будто плавится, особенно когда рука Марка скользит по моему бедру, оказываясь в опасной близости от…

Я резко дергаюсь, поняв, что рука спящего Шведова вряд ли может путешествовать сама по себе. Но Марк оказывается быстрее, как всегда. Он просто подминает меня под себя, ложится сверху, и теперь его член упирается мне прямо между ног. Я тяжело дышу, потому что тяжесть тела парня действует совершенно демотивирующе, усиливая все то, что я чувствовала только что, в разы.

— Отпусти, – я слишком громко и рвано дышу, но дыхание Марка не лучше.

Он вдруг толкается бедрами вперед, от неожиданности я не контролирую себя, из груди вырывается стон.

— Блядь, Лиса, – шепчет Марк, сминая большим пальцем мои губы.

Его взгляд в этот момент такой темный и полный полшых желаний, что меня тащит следом за ним, как в колодец.

Марк склоняется все ближе, наши губы оказываются в считанных милиметрах, и в этот момент я все же включаю голову. Именно потому, что мне очень хочется продолжения. Хочется пойти на поводу у этой слепой страсти, желания. Но ничего хорошего из этого не выйдет. Нет.

Я отталкиваю Марка и вскакиваю с кровати. Ловлю в зеркале свое отражение: растрепанная, глаза блестят, соски торчат сквозь ткань футболки. Я прикрываюсь руками, Марк вздыхает, потирая виски.

— Не смей ко мне прикасаться! – мой голос срывается, Шведов садится на кровати, я старательно смотрю, куда угодно, только не на него.

У него все еще стояк, да и голое красивое тело как-то сильно меня отвлекает.

— Ты сама хотела. Терлась об меня… Я как это должен был расценить?

Закусываю губу, краснея. Да, я виновата. Сама виновата.

— Перестань бегать от своих желаний, Лиса, – он смотрит на меня, взгляд, прогуливающийся по телу, снова пробуждает чуть утихшее возбуждение. – Ты хочешь меня, я хочу тебя. Значит, мы переспим. Все просто.

— Мы не переспим. Никогда. И вообще… Я… Я девственница!

Не знаю, на каком адреналине я произношу это. Просто мне страшно от самой себя, от того, как легко я забыла о всех придирках и издевательствах Шведова, стоило нам оказаться в опасной близости. Я не могу так. Не могу взять и простить, как он меня изводил. Даже если этот красивый гад все еще пробуждает внутри меня странные желания.

Это только фантом, иллюзия несуществующего парня, с которым я познакомилась на дискотеке. Настоящий Марк Шведов – вот он, безнравственный эгоист, у него нет моральных принципов и даже банального уважения к людям вокруг.

Глава 13

Марк

Стою под мощными струями и не могу прийти в себя. Девственница. Лиса – девственница. То есть вообще ничего, никакого опыта. Как это возможно? Мне казалось, даже самая страшная страшилка сейчас может найти парня, хотя бы по сети. А уж потрахаться с кем-то вообще нет проблем.

Но Лиса не страшила. И тело у нее охренительное. И сама она… Так быстро возбуждается, такая сексуальная, особенно, когда стонет.

Сжимаю член, прикрывая глаза. Пиздец. Она просто как будто пропитана сексом, похотью. Так рот открывает, так выгибается… Как будто умоляет, чтобы ее трахнули.

Рука двигается быстрее. Я стараюсь не думать о происходящем, просто не могу остановиться. Представляю, как трахаю Лису, и как она стонет подо мной… И губы ее, какие же они одновременно невинные и пошлые! Представляю, как кончаю ей в рот, и кончаю на самом деле. Утыкаюсь лбом в прохладный кафель, тяжело дыша. Полный пиздец.

Я бы мог стать ее первым… Нет, нет. Это перебор. У меня никогда не было девственниц, я даже не представляю, что делать с ними… Зато отлично представляю, что бы я сделал с Лисицыной.

Нет. Однозначно нет. Если она до сих пор девственница, значит, ее мозг забит всякой херней про любовь навеки, свадьбу, детей. Ей не нужен секс ради секса, иначе бы ее сто процентов уже кто-то трахнул. Желающих наверняка было немало.

Когда выхожу из душа, Лиса сидит как примерная девочка на краю кровати, сложив ладони на коленях. На ней те же старые джинсы и линялая футболка. Волосы распущены – еще не высохли. Кидает на меня взгляд и тут же отворачивается. Смущается того, что я в одних трусах. Бля-я-я-я! Если так разматывать, я, возможно, вообще первый парень, которого она видит в трусах.

Бред какой-то, абсолютный. Я даже не могу вспомнить, сколько телок побывало в моей постели, а Лиса – девственница.

— Какие у нас планы? – спрашивает деловито, в мою сторону не поворачиваясь. Я быстро одеваюсь.

— Для начала пожрать. Думаю, внизу как раз завтрак. Идем.

Лиса послушно идет следом.

— Твоя мама не очень-то обрадовалась моему появлению, чего от остальных ждать? – спрашивает тихо, спускаясь по лестнице.

— Не парься, они всегда всем недовольны.

В столовой накрыт большой стол, действительно завтракают. Тут явно не все, и в основном старшее поколение. Правда, Мир сидит, напялив солнечные очки. Подозреваю, у него бодун. Показывает мне два пальца в качестве приветствия.

Рядом с ним отец и его новая жена, потом симпатичная блондинка лет восемнадцати, испуганная какая-то, зыркает по сторонам. Мои предки сидят вместе, но счастья между ними нет. Они чужие друг другу.

Для чего нужна вся эта ложь? Эта вечеринка, на которой или сделку хотят заключить, или свести кого-то с кем-то ради все тех же денег? Будут трепаться с улыбками, а потом хаять за спиной. Ненавижу все это прогнившее общество бизнеса.

— О, Марк! – отец Мира, Ренат Родионович, улыбается мне вполне дружелюбно. – Давненько тебя не видел!

Пожимаю ему руку, бегло здороваясь с остальными. Отодвигаю свободный стул, предлагая Лисе сесть. Она смотрит с опаской и садится так же. Наклоняюсь к ее уху и шепотом говорю:

— Испугалась, что я стул из-под тебя выдерну?

Она поворачивается ко мне, испепеляя взглядом. Да, это все-таки уже не та пугливая девчонка. Обзавелась зубками, не убегает, противостоять пытается. Мне это нравится.

Сажусь рядом с ней, и Ренат Родионович интересуется:

— Познакомишь нас со своей спутницей?

Все взгляды поворачиваются к нам, Лиса напрягается. Я улыбаюсь.

— Это Алена, моя девушка. У нас все серьезно, возможно, я даже женюсь.

Мир, поперхнувшись, начинает кашлять. Мать прикрывает лицо рукой, отец зубы сжал так, что они точно раскрошились. Идеально.

— Вот, Мир, бери пример, – говорит тем времени Ренат Родионович, – а то таскаешься по девкам без толку…

Блондинка, которая, по-видимому, является его сводной сестрой, на этих словах отчетливо вздрагивает, кидает взгляд на Мира и тут же утыкается им в тарелку. Краснеет, руки подрагивают. Это интересно. Надо потом с Миром поболтать, не завалил ли он свою сводную?

— Что будешь на завтрак, Лисенок? – поворачиваюсь к Алене, у нее такое лицо, как будто ее сейчас стошнит.

Согласен, звучит приторно до блевоты. Надеюсь, это чувство сейчас все испытали.

Лиса только пожимает плечами, как будто язык проглотила. Накладываю нам еду, но Аленка сидит, теребя скатерть пальцами. Аккуратно щипаю ее за бедро, она вздрагивает, посылает мне очередной уничижительный взгляд, но начинает есть.

Разговор переходит на другие темы, и Лиса расслабляется, ест с аппетитом, подкладывает пару раз то одно, то другое. Я смотрю на нее, вздернув бровь. Как в нее лезет-то столько?

После завтрака все разбредаются кто куда, договорившись в обед затеять барбекю. Во дворе нас с Аленой перехватывает отец.

— Поговорим, – кидает хмуро. Я выгибаю бровь.

— Говори.

— Наедине.

Алена топчется почти испуганно. Я подмигиваю ей, шепнув:

— Я скоро, – следую за отцом.

Мать уже ждет в комнате.

— Марк, это просто ни в какие ворота, – говорит с порога. – Кого ты притащил?

— В смысле? – делаю недоуменное лицо.

— Эта девчонка… Кто она такая? Ты вообще видел, как она одета? Как ведет себя? На еду набрасывалась, как будто не ела несколько дней. Ножом пользоваться не умеет…

Ну пиздец, драма.

Глава 14

— Это все, мама? – делаю каменное лицо.

— Нет, не все, – выступает отец. – Ты это специально, Марк? Пытаешься меня разозлить?

— С какой целью? – недоумеваю я вполне реально, за столько лет наловчился изображать любую подходящую разговору эмоцию.

— Я прямо сказал, что собираюсь тебя познакомить с дочкой Бердянова. Как я теперь должен с ним разговаривать, как считаешь?

— Ну отец, всякое бывает. Я влюбился, понимаешь.

— Что за глупости, – морщится мама. – Марк, она тебе не пара.

Подходит ко мне, разглаживает на плечах футболку. Смотрит, как на неразумное дитя.

— У нее ни внешности, ни статуса, ничего. Конечно, она вцепится в тебя мертвой хваткой, и понятно, почему…

Я делаю шаг назад. Вообще-то примерно такой реакции я и ожидал, когда тащил сюда Лису. Но сейчас, в моменте, почему-то разбирает злость. Они ведь ее не знают. Даже словом не перекинулись, а уже выводы сделали.

Я знаю, что сам изводил ее все время нашего знакомства, что поступал с ней как мудак… Но почему-то сейчас, когда так делают другие, меня просто бомбит. Не имеют они на это права.

— Знаешь, мам, – сжимаю губы, потому что в голову лезут матные слова. – Ты ведь тоже не умела ножом и вилкой, наверное, пользоваться, когда у отца бабки появились. Ничего, научилась. И леди стала…

— Марк! – восклицает мама, отец перебивает ее:

— Не смей так говорить с родителями!

— А вам значит, можно так говорить со мной? Или с Аленой, которую вы впервые в жизни сегодня увидели. Можно подумать, твоя любовница с тобой по большой любви, ну ничего, ты же смирился.

Отец замахивается, но мать, вскрикнув, влезает между нами, хватая его руку. Я стою, не двигаясь с места. Пусть только попробует меня тронуть. Я больше не маленький мальчик, я не буду терпеть и прятать синяки. Не боюсь больше. Дам сдачи.

— Успокойся, Коля, – шепчет мать, – тише. Только без драк, внизу столько людей.

Я морщусь. Даже сейчас маму интересует только внешняя сторона, как мы будем выглядеть, что о нас подумают. Раньше она такой не была. Разворачиваюсь и иду на выход.

— Мы еще не договорили, – слышу в спину, но не оборачиваюсь.

Быстро спустившись вниз, натыкаюсь на Мира.

— Эй, бро, бро, ты чего, – тормошит он меня. – Выключи Халка, ну!

Вздыхаю, прикрывая глаза. В висках и впрямь стучит слишком сильно от злости.

— Надо отвлечься, – говорю ему, – срочно. Иначе реально тут нахер все разнесу.

— Предки? – спрашивает сочувственно, я киваю. – Понимаю. Погнали в басик, охладишься. Девчонки туда пошли уже.

— И Лиса?.. То есть Алена?

— Да, моя новая мамашка их туда отправила.

— Идем, – киваю я.

Быстро переодевшись в купальные шорты, спускаюсь в подвальное помещение. Девчонок тут нет, кинув полотенце, ныряю и в прохладной воде делаю несколько ходок туда-обратно, прежде чем немного отпускает. Не знаю, почему я так взбесился. Чего еще можно было ожидать от предков? Нормальная предсказуемая реакция. Но меня бомбануло. Хрен знает, почему.

Выныриваю на противоположной стороне и отплевываюсь от воды. Рядом уже Мир.

— Бро, ты так рассекаешь, что вода сейчас закипит, – смеется он. – Слушай, а что за хрень с твоей женитьбой, я не понял?

— Пытаюсь отца позлить.

— У тебя получается. Так, а девчонка… Это же та, что разбила твой байк?

— Она.

— Ты ее трахнул уже?

— А что? – усмехаюсь я, Мир переводит взгляд за мое плечо.

— Так, интересуюсь на будущее.

Хмурясь, поворачиваюсь и замираю. Лиса в желтом купальнике подходит к бортику. И блядь, она охренительно выглядит. Тонкая талия, большая грудь, округлые бедра. А когда начинает спускаться, демонстрирует шикарную попку, в которую так и хочется вцепиться зубами.

— Так ты ее уже трахнул? – интересуется Мир, явно веселясь от моей реакции на Лису.

Тряхнув головой, усмехаюсь.

— Забудь, Мир. Она девственница.

Он присвистывает.

— Мода что ли на них пошла?

— В каком плане?

— Моя сводная тоже девственница. Была.

— Ты ее трахнул? – все-таки удивляюсь. – Ты вообще без тормозов, Мир. Предки тебя убьют.

— Никто не узнает.

— И каково оно?

— Ну я узнал в процессе, – хмыкает он. Я слушаю, наблюдая за Лисой, она делает вид, что нас в басике нет, вяло плавает на той стороне. – И знатно охуел, конечно. Но вообще, что-то в этом есть.

— Серьезно? Она же ничего не умеет.

— Зато хочет все попробовать. Сечешь? Для нее все это впервые, она реально кайфует. Не трахается по какой-то схеме, все с душой. О, кто это пришел, – прерывает он сам себя и срывается к бортику, где появилась его сводная.

Она испуганно мнется, кутаясь в полотенце поверх купальника.

— Милли, – Мир зависает, опершись руками о лестницу, – ты в полотенце купаться собралась? А может, у тебя под ним ничего нет?

Я только глаза закатываю и плыву к Лисе. Она принимает это как неизбежность.

— Что отец говорил? – задает вопрос. – Обо мне что-то?

Я снова вспоминаю разговор, сжимаю зубы. Вижу, что Лиса переживает по этому поводу. И от этого, и от слов предков что-то давит в груди. Неприятное, непонятное. Дебильное чувство какое-то.

— Ага, спросил, когда свадьба, – отшучиваюсь я. Она только кидает свой фирменный взгляд. – Такие встречи нужны для бизнеса, отец пояснял кое-какие моменты. Я ведь теперь его протеже.

— Ты? – удивляется. – Разве ты увлекаешься бизнесом?

Этот вопрос только Лису и интересует, кажется.

— Безумно, прямо горю от восторга, ты не заметила? Лиса, ты нырять любишь? – хитро на нее смотрю.

Она начинает испуганно отгребать, поняв, что я задумал. Но, конечно, не успевает.

— Не смей, Марк! Ма-а-а-арк!

Лиса улетает воду, вынырнув, отфыркивается.

— Гад!

Я смеюсь, а в ушах так и звучит это ее: Ма-а-а-арк! Она брызгает в меня водой, я плыву в ее сторону.