Я тебя не помню

Глава 1

– Он меня заставил! Я не виновата, Настя. Ты слышишь меня?

– Что ты наделала? – я замерла на месте, придавленная грузом слов. – Ты ему все рассказала? И про малыша?

– Нет, конечно. Он требовал только твой адрес. Прости!

От истеричных извинений подруги легче не становится, ведь моя жизнь рушится за доли секунды. Сбрасываю звонок, судорожно убираю телефон в сумку и ускоряю шаг.

Почти перехожу на бег.

– Я свободна. Я вольна идти куда угодно, – утешаю себя хриплым шепотом, задыхаясь от бега.

Бегу домой. Точнее в то место, которое считала своим укрытием от семьи Багровых.

Нужно забрать документы. Купить билет на поезд к родителям в родной город. Убраться от Багрова к чертовой матери.

«Сбежать», – огнем горело в сердце и в мыслях.

Добравшись до дома, я взяла себя в руки, но долгое время не могла вспомнить, куда дела свой паспорт. Жизнь еще не научила держать паспорт при себе. Еще не проучила как следует – слишком сладкой была жизнь под защитой мужа.

Наш брак продлился недолго. Его убили почти сразу после нашей свадьбы. Я не успела понять какого это – быть женой.

Я нашла паспорт в спальне. Здесь я провела кучу бессонных ночей и, кусая губы от боли, обвиняла жизнь в несправедливости лично ко мне. Мой муж не был плохим человеком. За что его убили?

И что его брату надо от меня?

Для чего он ищет меня?

О беременности знала только я и Рита. И в карточке медицинской написано. Я нигде не светилась, потому что если Багровы узнают, что я беременна от их сына – они заберут ребенка. Такой влиятельной семье не нужны такие невестки. Его родители так и говорили обо мне. А ребенок – это святое. Это их кровь. Заберут его, а меня вышвырнут прочь.

Я бросилась к окну, цепляясь пальцами в подоконник. И едва не закричала: внизу стоял знакомый кортеж из черных машин. На таком только Багров из Петербурга рассекает. Только Багровы могли позволить себе многое и даже больше. Я знаю, потому что сама каталась в таком сопровождении после того, как муж сделал мне предложение.

Крепко схватив сумку, бегу в прихожую.

Ничего не потеряно. Он еще не здесь.

Обуваюсь.

Ничего не потеряно. Он не знает о моей беременности. Это только мой ребенок. Никому не отдам.

– …

Я распахнула дверь и не смогла проронить ни слова.

Моего лба моментально коснулась ледяная сталь. Дуло пистолета. У Саши было много оружия, он показывал мне его, но никогда не рассказывал, для чего оно ему нужно.

Прикосновение холодного металла я не спутаю ни с чем.

– Слишком долго прожила, – буквально выплюнул он. Незнакомец, пришедший меня убить.

Других мыслей не было – я понимала, зачем он пришел.

Я думала, хуже Багрова не встречу никого. Ошибалась.

– Довольно путаться под его ногами, – пробасил он, замахнувшись на меня пистолетом.

Висок стал влажным. Лопатками я ощутила крепкую стену, вскрикивая от боли.

Чудовище затолкнуло меня в квартиру, на лбу саднила рана. Я не понимала ни одну его фразу.

– И что они нашли в тебе? Помешались на одной шлюхе, которая только ноги раздвигать умеет… – грязный ощупывающий взгляд прошелся по моему телу и остановился на животе.

Шея бандита вытянулась. Взгляд стал осознанным.

Перед ним – беременная женщина.

Но это меня не спасет. Краем глаза я стала искать острые предметы. На туалетном столике стояли ваза да расческа. Второе бесполезно, а схватить первое не успею. Тяжелая ваза. Пистолет легче сместить. И выстрелить легче.

– Не надо. Я в положении, – проблеяла холодными губами.

– От кого хоть? – скривились губы бандита. – Надо доложить, от кого беременна была.

Что за глупый вопрос?

Меня затрясло. От кого я могу быть беременна? Они знают, чьей я женой была, раз пришли сюда.

По лбу стекла капелька пота. Или крови. Не ощущала. Перед глазами все замельтешило.

«Беременна была», – зацепилось в голове. Была.

Меня не оставят в живых. Очевидно. Из обрывистых фраз не удавалось составить единый пазл. Было только одно ясно – беременную женщину Багрова оставлять в живых нельзя. Мешает. Слишком долго прожила после смерти мужа.

Я тихо вскрикнула: бандит коснулся меня рукой. На его пальцах была кровь. С моего виска.

– Да ты, похоже, ничего не знаешь, – ухмыльнулся бандит.

Я скосила взгляд сквозь его толстые пальцы. Взгляд остановился на безымянном – на нем было кольцо с бордовым камнем. Я тихо выдохнула, незаметно склоняясь в сторону вазы.

– Даже не знаешь, от кого беременна, шлюха, – рассмеялся он.

На лице ублюдка не было ни единого шрама. Никаких опознавательных знаков. Люди, пославшие меня убить, выбрали идеального убийцу.

Глава 2

– О какой свободе идет речь? – вскидываю непонимающий взгляд.

Спрашиваю быстрее, чем думаю.

Потому что задыхаюсь. Горло сжимают противные спазмы. Я бежала от этой семьи сломя голову. Они обвинили меня в смерти моего мужа, растоптали, унизили.

Они решили, что это я виновата в случившемся. Обещали превратить мою жизнь в ад, если я буду претендовать на имущество покойного мужа.

– Забудь. Твоя подружка проболталась, что ты беременна, – сообщил Багров и принялся раздевать меня.

Эта информация оглушила меня. Я стояла без сил, когда Багров стягивал с меня шарф и, казалось бы, нежно взялся за пальто.

Бежать? За дверь прочь? Там его люди. Единственный наследник династии Багровых теперь один не ходит.

– Успокойся, Насть. Дыши.

Рита была моей лучшей и единственной подругой. Все школьные друзья остались в провинции, откуда я благополучно уехала после школы. Она одна у меня была. Я умоляла ее хранить эту тайну в секрете.

Я подняла глаза, увидев на губах Багрова усмешку. Он, вероятно, всегда был таким. Холодным и грубым. Такие мужчины обычно имеют какие-то права на женщину, на которую так смотрят.

Но Багров не имел.

Мне отчаянно хотелось так думать.

– Она тебя не стоит, – решительно произнес Багров, вешая мое пальто на петельки.

Я осталась в свитере и наедине с леденящим душу мужчиной.

– Пошли.

Багров схватил меня за локоть и усадил на мою же кухню.

Огляделся хмуро, будто ему не нравилось, в каких условиях я жила. Будто ему было не все равно.

И перевел взгляд на меня. Взгляд, не предвещающий ничего хорошего.

– Набегалась, Насть?

Я покачала головой, ничего не понимая. Я не бегала от него. Я просто делала как велел муж.

– Я так понимаю, что разговаривать ты не намерена?

Короткий звук. Щелчок. Это Данияр зажег сигарету… он курил. А Саша никогда.

И зачем я сравниваю таких разных братьев? Двоюродных, но все же братьев…

– Тогда иди пока собери вещи, – бросил он небрежно, недовольно прищуриваясь. – Вылет через два часа. Еще до аэропорта ехать.

На этих словах я едва не подскочила. Проснулась. Пришла в себя.

– Куда ехать?

– Собирай вещи. Ты переезжаешь ко мне.

Я распахнула рот, умирая от ужаса. Данияра Багрова я видела в этой жизни всего раз – тогда же после нашей встречи я попала в больницу.

– Ни за что, – содрогаюсь всем телом.

– Твоего мужа больше нет. Это раз, – вкрадчиво напоминает Данияр. – На тебя покушались. Это два. Ты знаешь правила нашей династии. Отныне вы с ребенком принадлежите мне.

– Причем здесь мой ребенок и вы? – цежу тихо. – К тому же, вы мне не нравитесь.

Я тихо простонала – в моей тесной кухне Багров больно схватил меня за локоть и приблизил к себе:

– Либо по любви, либо по-плохому, но ты будешь жить со мной.

Свирепый взгляд Багрова.

Его отпечатки на моем теле.

Все это казалось кошмарным сном. Мы давно не в том времени, чтобы родственники мужа могли заявить на меня свои права. Муж был прав, когда советовал держаться от его брата подальше.

– Данияр, мы ведь чужие друг другу люди! – пыталась договориться мирно.

– Этот ребенок мне не чужой.

На последний словах Данияр сощурился и уверенно сделал еще одну затяжку. Сигаретный дым окутывал маленькую кухоньку, которой я так гордилась.

– Я с вами жить не буду. Ни к чему это. Не по любви, – я проглотила последние буквы, когда Багров гневно сощурился.

– Ты еще не поняла, Настя?

Он сделал шаг.

Я коротко выдохнула. Меньше всего в своей квартире я хотела видеть этого человека – еще слишком свежи были воспоминания, когда он накинулся на меня в день нашей с мужем свадьбы.

– Я не давал тебе выбора. За наследником в твоем животе идет охота. Я пока не выяснил, кто убил моего брата и кто теперь охотится за тобой.

Я прижала руки к лицу пока из коридора выносили тело потенциального убийцы.

– Тогда зачем вы убили его? – не понимала я. – Вы должны были допросить его.

– Не сдержался. Не люблю, когда трогают мое.

Так лаконично и просто. Как будто я принадлежала ему раньше и теперь – после смерти брата – буду принадлежать снова.

– Ты и ребенок – отныне моя забота, – пояснил Данияр.

Не понимаю, с какой стати. Будто Багров знает больше меня. Намного больше.

Глубокая затяжка. Едкий дым. Он окутывал меня с ног до головы. В теле появилась слабость – от бессилия и беспомощности.

Если не пойду с ним – он заберет силой.

Глава 3

Пощечина.

Крепкая, до слез. И такая реалистичная, что я подскакиваю в кресле самолета и мгновенно просыпаюсь.

– Что случилось?

Я встречаю на себе взгляд Багрова и вспоминаю прошедшие сутки. Он хмурится. Я молчу, тяжело дыша.

– Мне повторить вопрос? – вкрадчиво, недовольно.

– Сон. Просто сон, – пробормотала я, потирая щеку.

Слишком реалистичный. Как воспоминание. Но сон.

– Что снилось? – пытливо спрашивает Багров.

– Кто-то ударил меня. Кто-то знакомый. Но было так плохо видно….

Я убрала ладонь от лица, посмотрев в иллюминатор. За окном стемнело. Мы снижались – уже порядком заложило уши. Я потерла лоб и поморщилась, задев рану от удара пистолетом.

– Тот, кто на меня напал, говорил странные вещи, – вспомнила я.

– Я разберусь. Забудь, Настя, – сухо велел Данияр.

Забыть не получалось – отчаянно хотелось докопаться до истины. Багров ведь слышал все, что говорил бандит, но со мной комментариями не делился. Как будто бы все владели куда большей информацией чем я.

За маленьким окошком самолета виднелся ночной город. Много огоньков. Такой же глубокой ночью мы прилетали с мужем ко мне домой в Екатеринбург знакомиться с моими родителями. Это был мой первый полет, я боялась и прижималась к Саше, думая о плохом. Он смеялся. Саша часто смеялся.

Данияр смеяться не умел. Я не знала его улыбки.

Шасси коснулись земли. Вот и прибыли. Я тихонько выдохнула, поймав на себе странный взгляд Багрова. Стоило мне повернуться к Данияру, как я попала в омут его темных глаз. Ни намека на улыбку.

– Уже не боишься?

– Чего? – уточняю осторожно.

– Летать в самолете.

Я непонимающе качаю головой.

Об этом знал только Саша. Не припомню, чтобы о своем первом полете я говорила с Данияром. Я и видела этого мужчину всего раз в жизни – и тот хотела бы забыть!

– Ладно, прилетели, – мрачно заявил Багров.

В этом дождливом городе нас уже ждал автомобиль. Все-таки Санкт-Петербург. Объявили при посадке.

– Садись, – велит Данияр, распахивая передо мной черную дверь.

– А мои вещи? Ты сказал, твои люди заберут чемодан.

– Садись, Настя, – настойчиво повторил Данияр. – Все необходимое уже дома.

Дома оказалось, что ничего необходимого не было.

Багров выглядел уставшим и сразу велел идти на второй этаж. По лестнице я поднималась как в тумане – все тревожно поглаживала живот и смотрела себе под ноги. Только помнила, что дом был в черте города, возле леса и большим, а Багров, идущий рядом, казался чем-то эфемерным.

Оказавшись внутри одной из спален, мой взгляд первым делом падает на полный шкаф. Шкаф был открыт, показывая забитые полки. Когда только успели распотрошить мой чемодан?

– Кто разбирал мой чемодан?

На последних словах мой голос дрогнул. Я начинала понимать: на полках нет ни одной моей вещи.

– Чемоданы остались в Москве, – огорошил Багров. – Я решил, что вещи из прежней жизни тебе не пригодятся. На них могут быть прослушки. Вещи с себя тоже придется снять.

Я была оглушена.

Ярость подкрадывалась незаметно. Только ярость без чувства безопасности была шаткой. Я схватилась на края кашемирового платья.

– Нет. Этот комплект мне подарил Саша.

– Все в утиль, – жестко отчеканил Багров. – Я купил тебе новую одежду.

– Я не буду ее носить! – не выдержала я.

– Не захочешь носить, будешь ходить голая, – бесцеремонно, дико, холодно.

Стиснув зубы, я сквозь пелену в глазах бросилась на мужчину.

Багров объявился в одночасье. Забрал мой паспорт, меня забрал, все пути к прошлому отрезал, обманом вещи заставил собрать… чтобы очистить квартиру и вместе с чемоданом мое прошлое утилизировать!

– Тихо, Настя…

Опасный шепот ударил в губы.

Я отвернулась, шипя от боли – Багров обхватил запястья и насильно опустил их вниз. И близко прижался. Настолько, насколько позволял живот.

– Там были ценные для меня вещи!.. – процедила я.

– Все ценное теперь в этом доме. Вещи уже не вернуть. Прими ванну. Успокойся. Береги наследника.

Я всхлипнула, ощущая, как Багров расцепляет силки.

И вмиг напряглась.

Только сейчас поняла – мы одни. В большом доме. Я не видела сам дом, но ощущала, какая здесь энергетика. Этот дом строился для большой семьи, но проживает в нем один Багров. Тоже не клеилось в голове.

– Отпустите, – с надрывом, с треском.

Багров не отпускал. Нервировал. Поглаживал своими шероховатыми пальцами вену на моем запястье и до ужаса – не отпускал.

– Не выкай, – тихий приказ, дополненный ужасной реальностью. – Не чужие друг другу.

Глава 4

Ночь была неспокойной.

Я нашла для себя белье, срезала с него бирки и после недолго осматривала комнату. Небольшая и очень уютная. Я бы хотела жить здесь с Сашей, он обещал построить для нас большой красивый дом. Но построить не успел. Теперь я живу в таком же доме, но с чужим мужчиной.

Не обнаружив замка на двери, я тревожно легла в холодную кровать и ненадолго заснула. Проснулась рано утром – от чужого взгляда.

Багров смотрел на меня немигающим взглядом, а когда заметил, что я проснулась, то распрямил плечи и хрипло сказал:

– Вижу, ты проснулась. Соберись и спускайся вниз, сегодня у нас запланирован визит к врачу.

– Для чего? – спросила хрипло, игнорируя участившееся сердцебиение.

– Плановый визит. Возьмут кровь, сделают узи. Я должен убедиться, что беременность протекает спокойно.

Багров широкими шагами покинул спальню.

– Спокойно – это очень навряд ли, – прошептала я, предчувствуя тяжелое утро.

В больнице напрягали идеальные стены. И запах лекарств. Рядом с Данияром я не чувствовала себя в безопасности – этот период мне хотелось разделить с другим человеком.

Я неспокойно пригладила шерстяной свитер, проходя мимо кабинетов с идеальными табличками. В руках Багрова были сигареты, ключи от машины и моя рука. Он вел нас к знакомому доктору, понимала я.

– Ты ведь уже была у врача? – миролюбиво спросил Данияр.

– Да. Была. Но только у меня есть правило.

– Правило? – уточнил он.

– Дело в том, что я писала отказ от ультразвукового исследования. Я считаю, что это вредно для малыша. И еще…

Багров резко остановился, притягивая меня за ладонь.

Его рука была теплой, приятной, а от бордового свитера пахло никотином и мужским парфюмом. Я уверенно посмотрела ему в глаза, уже завидев знакомое недовольство.

– Что еще?

– Еще я не откажусь от этого ребенка, даже если узи выявит патологию. Я люблю этого малыша и делать аборт не намерена. Сейчас я тоже не буду делать узи. Ты меня не заставишь, Данияр.

– Когда ты это придумала, Настя? – спросил он и, не дожидаясь, подтолкнул к кабинету. Оказывается, мы пришли. – Заходи.

Мы остановились у таблички с приятной фамилией. Внутри находилась тоже комфортная женщина лет сорока, и желание сбежать поубавилось.

– Здравствуйте, Данияр Ленарович.

– Добрый день, Лиана Руслановна. Привел невесту к вам. На пятом месяце.

– Присаживайтесь.

Я обернулась на Багрова, поймав его короткую усмешку. Он обвил мою талию рукой и подтолкнул к врачу. Данияр был красивым мужчиной. Успешным и завидным. Но у нас с ним совершенно разные дороги.

Доктора звали красиво. Лиана. Я протянула ей свои бумаги с прошлых плановых визитов, когда вставала на учет к гинекологу. Я хранила это все в паспорте, а Данияр отдал рано утром.

Паспорт только не отдал…

– Почему я не вижу заключений ультразвуковой диагностики?

– Я не делала, – спокойно ответила я. – Узи необходимо только для выявления патологии, но я решила, что все равно буду рожать.

Я стойко встретила удивленный взгляд Лианы. После отказа от узи там, где я вставала на учет, на меня смотрели как на умалишенную. Но это мои принципы.

– Я бы не рекомендовала пренебрегать этим, Данияр Ленарович, – доктор переключилась на Багрова. – Я даже настаиваю на проведении этого стандартного исследования.

Я перевела взгляд на Данияра. Он давно смотрел на меня – пытливо, напряженно. Он ожидал, что я изменю решение. Я едва заметно покачала головой, ломая пальцы, а он стиснул челюсти.

– Лиана Руслановна, оставьте нас на несколько минут. Мне нужно переговорить с невестой, – приказал Данияр.

– Конечно. Вернусь через несколько минут…

Просьба Багрова напрягла в момент. Мы остались одни – я и его тяжелый взгляд.

– Давай заключим сделку, Настя. Ты сделаешь узи, и мы будем знать, что с ребенком все хорошо. Я тоже сделаю кое-что для тебя в ответ.

– Почему это так важно для… тебя? – выпалила я.

Багров говорил мягко. Вынуждал себя, потому что хотел добиться от меня положительного ответа.

– Этот ребенок также важен для меня, как и для тебя, – выдавил Багров. – Ты здоровая девочка. Уверен, выносишь здорового ребенка. Но я привык полагаться на современную медицину, а не на убеждения и принципы других. Уступи мне, и я позволю тебе повидаться с родителями.

Я тяжело сглотнула, опуская руки на живот. Это стало привычкой – поглаживать его, когда тяжело.

– Я знаю, что они живут далеко, – слаженно продолжил Багров. – Знаю их финансовое положение. Знаю, что после смерти Саши ты осталась в Москве, чтобы работать до последнего и подзаработать на жизнь с ребенком. Если ты сделаешь, как я говорю, то я куплю билеты для твоих родителей и позволю вам увидеться. Я не добродетель. Для этого нужно просто уступить мне, Настя.

Зашла доктор.

Лиана.

Я перевела на нее взгляд и долго не могла ответить. Благо, она заполняла бумаги и не торопила меня с ответом, задавая типичные вопросы для анамнеза беременности.

Глава 5

Я рада, что могла побыть дома одна. Стряхнув снег и слезы с лица, возвращаюсь в дом и аккуратно вешаю пальто на вешалку. Затем оставляю просохнуть.

Монотонные действия дают ощущение, что я проделывала это ранее.

Просторная кухня начинается слева. Не знаю, откуда мне известно – ноги несут сами. Мама говорила в детстве, что у меня хорошо развита интуиция.

Интересно, когда Багров исполнит данные мне обещания? Касаюсь губ – после сегодняшнего поступка замок точно пригодится.

Я должна поговорить с ним. Меня нельзя целовать.

Едва я зашла на кухню, как руки потянулись сделать привычный завтрак для двоих, но я быстро одернула себя. На миг появилось ощущение, что обстановка кухни знакома.

– Сходишь с ума, Насть, – посмеялась сама над собой. – Это все Багров, он плохо на тебя влияет.

Омлет получился вкусным, особенно после найденных на кухне овощей. В холодильнике было все и даже больше, но больше всего на кухне меня порадовал избыток солнечного света.

Для солнечной стороны на кухне «прорубили» большое окно. Почти что панорамное. Я мечтала о таких, когда планировала свою замужнюю жизнь. За окном открывался вид на белоснежные деревья, а сама кремовая кухня будто была создана для хозяйки.

Багров, вероятно, однажды приведет сюда женщину. Мы с ребенком рано или поздно станем лишними, и вся его благодетель про родную кровь и ребенка заставит нас вернуться домой.

Привыкать нельзя.

К Багрову – тоже.

Я хотела подняться на второй этаж и изучить дом, но стук в дверь прямо пригвоздил меня к полу. Я бы услышала звук автомобиля, будь это Данияр.

За дверью моментально раздался приглушенный голос:

– Ладно, дружище, я в курсе, что охрана доложила тебе о моем визите. Открывай дверь, твой друг приехал.

Если это друг и Данияр ждал этого человека, мне может попасть за то, что не открыла. И охрана его пропустила. Данияр сказал мне в машине, что в его доме мне бояться нечего – чужой не проникнет.

На пороге стоял мужчина лет двадцати пяти. Я приоткрыла дверь.

– Здравствуйте. Если вы к Данияру, то его нет.

– Привет, Настя. Ты что, меня не узнала? Это Вадим, ну, вспомнила?

Незнакомец рассмеялся. Но мне было не до смеха.

– Кто вы? – я едва заметно покачала головой.

– Ничего себе, – удивился незнакомец, останавливаясь на моем животе.

Из-за облегающий одежды он заметен. Очень.

– Ты беременна? И этот папаша Дан мне ничего не сказал! – стиснул челюсти незнакомец. – Хотя я тоже хорош: исчез из его жизни, друг называется.

Я опешила. От слов и действий незнакомца – он зашел в дом, как ни в чем ни бывало.

– Причем здесь Данияр? Это не его ребенок, – настороженно сказала я.

Наблюдаю, как вытягивается лицо незнакомца, и он буквально застывает на месте.

Правда в следующий момент его глаза недовольно суживаются:

– Ты ему изменила?

– Что? – я сжала пальцы в замок, качая головой. – Знаете, вам лучше подождать Данияра снаружи.

– И когда ты ему изменила? Месяца четыре назад? Или сколько? – чужой взгляд скользит по моему животу.

– Это не ваше дело! Я сейчас вызову охрану… – я задохнулась от наглости незнакомца.

– Всего год не был в стране, – чертыхнулся он. – Что у вас случилось-то? Ты уверена, что ребенок не Дана? Данияр чужих воспитывать не будет, нахрен ему это не сдалось.

– Уходите прочь! – мой голос задрожал. – Я вызываю охрану!

Я сделала несколько шагов в сторону кухни – там на столе стоял приемник. Я не ощущала угрозы от незнакомца, но его бред порядком надоел. Я не собиралась это выслушивать…

– Не надо охраны, моя золотая.

Я тихо выдохнула.

Это был Данияр:

– Сейчас этот придурок кувырком отсюда покатится обратно в свою Испанию, – процедил Данияр, хватая незнакомца за грудки.

– Какого хрена, Дан? – опешил Вадим.

– Ты год не объявлялся! – рявкнул Данияр ему в лицо. – Год назад ты был нужен, но ты ни разу не соизволил выйти на связь! Ты ничего не знаешь о моей жизни. Понял? Теперь проваливай.

Замолчав, Данияр обернулся в мою сторону. Он тяжело дышал, брови сошлись на переносице, а рот был открыт от злости.

– Ты позавтракала?

– Да.

– Тогда иди к себе, Настя, – хрипло, тихо, предупреждая. – Пустивший сюда постороннего будет наказан и уволен. Больше тебе нечего бояться, родная.

Мы встретились с незнакомцем глазами. У него был такой же взгляд – непонимающий. Данияр сбил с него спесь. Он обмяк в огромных руках Багрова.

Я сделала покорный вид и развернулась в сторону второго этажа. Но к себе не пошла, прислушиваясь к голосам внизу. Меня слегка потряхивало, я хотела знать больше.

Глава 6

Данияр

– Не был я в Испании, – признался Вадим.

Я запустил его в кабинет и зашел сам. Видеть Вяземского спустя год тишины было не в новинку. Пропадал он уже. И объявлялся как ни в чем ни бывало.

– Среди гор отдыхал. Жизнь переосмысливал, понимаешь? Не хотел видеть никого.

Я кивнул, а внутри самого на части рвало.

Стиснул зубы и усмехнулся как ни в чем ни бывало.

– Не знал, что тебе помощь нужна, – спустя время выдал Вяземский, не слыша ответа.

С Вяземским мы со школы были вместе. Из всех передряг вместе выходили. А год назад он решил отдохнуть. Когда мне, сука, так нужен был.

– Ничего. Я справился, как видишь, – сдержанно ответил я.

– Я не знал, Дан.

Сука.

Открываю шкаф, обхватываю горло бутылки и целюсь четко в его светловолосую голову. Сантиметров на десять выше беру и бросаю с размаху.

– Твою дивизию, Багров! – заорал друг, вскакивая с дивана. – Ты чокнулся?!

Друг. Тоже мне. Бутылка виски разбивается об стену. Пар выпущен. Я его долго копил, при Насте такой херни не сделаешь.

– Можешь садиться обратно. А можешь свалить. Тебе не впервой.

– Блядь, Данияр, я же извинился. Виноват. Хочу сейчас помочь, объясни мне, что у вас с Настей.

Другую бутылку уже разливаю. Много себе не позволяю. Помню, что Настя не любит меня пьяного.

Впрочем, я ее и трезвым уже не привлекаю.

– Поздравляю, кстати. Тебе уже тридцатник стукнул.

– Если точнее, то тридцать один. Но тебе, похуисту, простительно, – огрызнулся я.

Вяземский морщится, чертыхается.

– Что ты пережил, что очерствел так?

– Ад.

– А подробнее?

Сажусь в кресло. Вытягиваю ноги. Не знаю, как ад подробнее описать.

– Ну, Шах с тобой в том аду был? – осторожно уточняет Вяземский. – Я улетал, зная, что он рядом.

Я кивнул. Шах со мной был.

– Когда она пропала, я пережил ад.

Зажимаю сигарету пальцами. Щелчок. Огонь. Утешающий никотин.

– Я нашел ее. Влюбленной в другого. Думаешь, тогда я достиг дна ада? Ни черта.

Друг молчал.

Я коротко ухмыльнулся.

– Она со мной сейчас. В моей спальне. Беременная нашим ребенком, если что. Но меня не помнит. Видит во мне врага. А я же помню, как было между нами. Я пизд*ц как хочу ее. Ответа хочу. А там холод. Вот это дно, Вадим. Это дно моего ада.

Тишина. Ебучая тишина. Когда я спрашивал у врачей, что с ней, мне то же самое ответили. Ничего толкового.

– Что с ней случилось?

Я стиснул зубы, потер лицо:

– Я до сих пор не знаю.

Лицо Вяземского вытянулось. Я тоже охренел.

– Только она может рассказать, если вспомнит. Но пока ничего не вспоминается, – пояснил коротко.

– Виновных искал?

– Все еще ищу. Слишком мало исходных данных. Но я найду, – пообещал я. – Я работаю над этим. Найду и застрелю.

Вяземский кивнул. Я предложил ему сигареты, он дергано отказался.

– Когда это произошло?

– Весной. Я был в командировке. Вернулся, а ее нет.

Если смотреть широко, то это было не так давно. В мае этого года. Насте всего двадцать два, она клянчит и просит меня не уезжать, но у меня бизнес и вынужденная командировка. Был бы мальчиком, не поехал. Но она прекрасно понимала, с кем вступила в отношения. Романтики почти не было. А когда я вернулся из командировки, то ее дома не обнаружил. Вещей тоже.

– Через месяц брат играет свадьбу, – продолжил тяжело.

– Саша Багров? – уточняет друг.

Я кивнул.

– Меня пригласили. Прихожу, а там она. В белом платье. Ее отец к нему под руку ведет.

– Бредишь, – опешил Вяземский.

– Хотел бы, – ухмыльнулся. – Я тот ресторан вверх дном перевернул, Вадим. Ее платье в крови жениха было. Я его бы убил. Но меня оттащили. И ее бы убил. Но уже ментов пригнали. Ее от меня убрали. Спрятали.

– Ну а как ты понял, что она память потеряла? Нихрена не понимаю, Дан.

Я закрыл глаза.

Потер лицо, раскрывая рот. Говорить не мог, так и сидел с открытым ртом.

– Когда меня выпустили из следственного изолятора, я к ней сразу. А она глазами чужими на меня смотрит… да не хочу это вспоминать. Я натворил делов. Слава богу, она этого не помнит.

Я поднялся с места, сцеживая воздух зубами.

– На сегодня хватит. Проваливай, Вяземский. Я устал.

– Дан, я не знал всей этой заварушки.

Глава 7

– Чего замерла?

Я прищурился, наблюдая за Настей. Она проводила Вяземского странным взглядом, а потом посмотрела на меня. Я замечаю в ее руках портретную рамку. На ней дед и я изображены на открытии моего строительного бизнеса.

– Я нашла это в гостиной. Это ваш с Сашей дедушка? – протянула она мне рамку.

– Да. Назар Багров. Ты его знаешь, Настя.

Она кивнула. Знает. Как минимум на их свадьбе он был. Он же меня и оттаскивал от Насти.

– Я, кажется, вспомнила, где я могла видеть твоего друга.

– Вспомнила? – прищуриваюсь резко.

Если его вспомнила, то и меня должна. Но я в это уже не верю. Настя далеко от меня мыслями и душой.

– Кофе хочу. Поговорим на кухне? – резко переключается Настя.

Не дожидаясь от меня ответа, разворачивается в сторону кухни.

Не думая, блядь. Ни секунды. Будто все помнит, одного меня только вспоминать не хочет. А дом помнила хорошо. Потому что жила здесь со мной больше года. В моей постели жила. Историю творили. Я детей хотел, она говорила, что рано. Я ей время давал, чтобы закончила институт и сразу в декрет.

Жалею, что время давал.

Теперь я хочу лишь одного: собственноручно задушить того, кто сделал из моей женщину чужую. Сейчас, когда Настя в моем доме, можно сместить фокус на поиск смертников.

– Кофе вредно, – сказал я ей в спину.

Настя шла, покачивая бедрами.

Уже переоделась в шелковую пижаму. Выбрала самую закрытую… стеснялась меня, как в первые месяцы нашей жизни. Для меня это все пройденный этап, я ее всю видел, целиком знаю. Но тронуть пока не могу.

– Я люблю кофе. Саша варил мне по утрам.

Впиваюсь в собственные волосы. Рву их, чтобы почувствовать физическую боль.

Лучше бы ты молчала, Настенька.

Изнутри все выносит. Жжет, рвет на части. Она с другим была. Я мог бы давно забыть о ней. Выплеснул на ней эмоции и забыл. Ты и так знатно на ней отыгрался, Багров. Знатно унизил. Боли бездну целую устроил.

Нахрена она тебе нужна?

Задаю себе этот вопрос, пока Настя варит себе кофе. Можно было оставить ее в другой семье. Не встречаться в моменты ее ремиссии. Не трахать в те дни, когда она вспоминала меня. В дни, когда все было как прежде.

Самойлов, терапевт Насти, предупреждал, что у нее тяжелый случай. Редкая практика, болезнь почти не изучена. На время беременности мы не можем продолжить изучение пострадавшей части мозга.

– Они с твоим дедушкой знакомы.

– Что? – я нечетким взглядом уловил фигуру Насти.

– Я говорю, что Вяземский и твой дедушка Назар Багров знакомы.

– В этом нет ничего удивительного, Настя. Мы с Вяземским со школы, правда он еще мелким тогда был, и ты навряд ли видела их вместе, – я пожал плечами.

– Нет, ты не понял, – Настя сводит брови к переносице. – Я видела их вместе совсем недавно. Правда, не помню точно где. Мне просто сон в самолете приснился, когда мы летели.

– Сон? – перебиваю жестко.

– Звучит странно, согласна. Но там был твой дедушка и этот Вяземский. Но сон был очень реалистичным. Ты не веришь мне?

– Ты сказала, тебя кто-то ударил.

– Да, – задумывается, кусая губы. – Я не помню точно…

– Мне кажется, ты что-то путаешь, Настя. У моего деда нет общих интересов с Вяземским. Твой сон – это просто сон. Пей меньше кофе. Делай свежевыжатые соки, они полезнее.

Я указал Насте на соковыжималку.

Она посмотрела на меня исподлобья и только кивнула. Поникла, потому что я не поверил. Терапевт предупреждал меня, что она может что-то путать. Любой стресс и избыток информации может вернуть прогресс к регрессу.

– Как скажешь. Я могу воспользоваться ноутбуком в своей комнате?

– Конечно. Он твой.

– Я бы хотела найти работу, – увидев мой взгляд, осекается. – Дистанционно. Я же получила диплом переводчика.

– Я же сказал, я обеспечу жизнь тебе и малышу. Я бы не хотел, чтобы ты сейчас работала.

Настя напряженно молчала, сидя в удобном кресле. Ее любимое место на этой кухне – мягкое кресло за барной стойкой. Я обошел ее фигуру и встал за ее спиной. Кофе почти допила. От нее пахло карамельным латте.

– Я взял сегодня выходной. Могу показать дом.

– Хорошо, – тихое согласие.

Мой взгляд упирается в ее макушку. Шоколадные волосы были частично окрашены в рыжий на затылке.

– Ты красила волосы?

«Я не разрешал», – хотел сказать. Промолчал, стиснув зубы.

– Там ушел цвет. Пришлось покрасить, а я в этот раз цвет краски перепутала. До этого все идеально подходило, – Настя улыбнулась, полуобернувшись.

Я прикоснулся к окрашенной пряди волос. Рыжий отлив ей не шел.

– Подожди. Не шевелись, – приказал я. – Что это у тебя здесь?

Глава 8

Настя

– Почему моя спальня больше похожа на мужскую? – поинтересовалась я.

Данияр шел немного впереди, а я пыталась подстроиться под его широкий шаг. Я понимала, что ждать меня никто не будет – у Данияра слишком много дел, чтобы потратить половину своего дня на беременную жену его погибшего брата.

Еще хорошо, что беременность, наконец, стала протекать спокойно, и я могла вот так спокойно идти и не думать о том, что меня затошнит. Хотя в первые месяцы я почти не выходила из туалета и не могла нормально есть. Помню, что за первый триместр и умудрилась похудеть на три килограмма.

– Тебе не нравится твоя спальня? – донесся недовольный голос Данияра.

– Нравится. Просто интересно.

Я бросила мимолетный взгляд на Данияра, он был невозмутим. Белоснежная футболка обтягивала сильное мужское тело, а простые штаны делали Багрова домашним… даже уютным.

– Я отдал тебе свою. Позже, с ребенком вы переедете в другую. Кстати, с понедельника выйдет повар, она будет готовить тебе. Я не врач, но для беременной женщины ты весишь очень мало. Тебе нужно поправиться.

– Я могу приготовить сама…

– Это не обсуждается, – строго отрезал Данияр. – У тебя есть другие заботы.

О других заботах я спросить не успела – Данияр привел меня в тренажерный зал. В собственный тренажерный зал.

– Панорамные окна, вид на лес со второго этажа. Чем не мотивация заниматься спортом? – усмехнулся он.

Здесь царила мужская атмосфера, Багров, вероятно, проводил здесь много времени.

– Здесь есть все. Ты сможешь пользоваться после родов. Ты ведь любишь спорт, не так ли?

– Я занималась фигурным катанием, – я кивнула. – Сейчас очень скучаю по спорту…

– Дети важнее, – резко сказал Данияр, блеснув глазами. – Семья и дети. Ты будешь очень хорошей матерью для детей, Настя.

Я шумно сглотнула, отведя взгляд от Багрова.

На втором этаже было всего три спальни. Моя, Багрова и третья – большая, просторная, очень светлая. Внутри нее также была мини детская.

Это умилило. Я провела по кроватке кончиками пальцев. Здесь все было готово… а я всего лишь на пятом месяце. Получается, Багров не сомневался, что заберет меня. Или эта детская предназначалась другой?

– Нравится?

Я чуть дрогнула. Багров стоял за спиной, его горячее дыхание упиралось мне в макушку. Я замерла, будто парализованная.

– Красивая. Голубая.

Осторожно повернувшись, я подняла глаза. Красивый мужчина. Но такой жестокий. Я чувствовала – жестокий.

Багров ухмыльнулся. Коротко, а в глазах его сама бездна поселилась.

– Ты ведешь себя так, будто мы для тебя не чужие. Но это не так. Давай соблюдать дистанцию.

Взгляд Багрова потяжелел.

А мой голос осип от страха:

– Покажи нам с малышом первый этаж? Пожалуйста.

Когда он отошел, я осторожно выдохнула. Причина тому была спина. В нее словно кол вставили – так тяжело было от Багрова отклоняться.

Ведь он незаметно становился ближе.

– Конечно, – тихий, хриплый ответ.

На первом этаже помимо кухни и гостиной было несколько гостевых спален. Вероятно, Багров любил принимать гостей. Похвально. По нему не скажешь, что он гостеприимный хозяин.

– Это не весь дом. Иди за мной.

Я удивилась, но виду не подала. Едва поспевала за Данияром, а когда мы пришли, то обомлела.

Данияр не сводил с меня глаз. Ловил секунды моего удивления.

В обособленном крыле дома находился бассейн. Свой собственный, с красивой яркой подцветкой. Саша о таком бассейне мечтал, все грезил построить дом с бассейном. Видимо, он у Багрова насмотрелся и такой же захотел…

– Очень хорошо, – выдохнула я. – А вода теплая?

– С подогревом. Подойди и попробуй. – велел Данияр.

Я подошла к самому краю. Но самое главное не сразу увидела – это отдельный детский бассейн поодаль. Там было совсем неглубоко, для малыша трех-четырех лет идеально.

– Ты купил этот дом готовым? – удивилась я. – Иначе для чего тебе детский бассейн?

– На будущее, – Багров сверкнул глазами. – Все делал на будущее.

Я зажмурилась: вода была нереальная. Подумать только – искупаться в декабре! У нас в Екатеринбурге только баня в родительском доме, а здесь и баня, и бассейн!

– Хочешь искупаться?

Я открыла глаза, встречая серьезный взгляд Багрова. Он подошел ближе, протягивая руку и заставляя меня подняться.

– Не стой на самом на краю, здесь скользко. Хочешь искупаться, Настя? – повторил он.

– Навряд ли в том гардеробе был купальник для беременных, так что нет.

– Он не нужен тебе.

Я не успела дернуться: Багров стянул с себя белую футболку и протянул ее мне.

Глава 9

Данияр схватил автомобильные ключи со стола и посмотрел на меня.

Молча.

Без слов.

Мои щеки покрылись красными пятнами, я почувствовала. Я вмиг вспомнила тот треклятый бассейн и все, что в нем произошло несколько недель назад. Одного Данияра ничего не смущало. Будто произошедшее между нами для него было приемлемо кроме того, что я ненадолго потеряла сознание. Помню, как пришла в себя уже в своей комнате и отчетливо увидела безумие в глазах Багрова. Безумие, поровну поделенное со страхом.

Неуютную паузу прервала мама:

– Данияр, спасибо вам, что встретили нас. Мы очень соскучились по дочке!

За эти недели я была рада только одному событию: вчера прилетели мои родители. Данияр сдержал свое обещание и заказал для них билеты. Я не знала, как буду расплачиваться за все.

Не выдержав на себе темного взгляда, я облизнула пересохшие губы и отвернулась. Я до сих пор ярко помнила слезы, жадные прикосновения и немые конечности, которыми не могла управлять. И картинки, которые яркими вспышками показывали мне другую меня.

Я чувствовала себя шлюхой.

Только с приездом родителей я впервые вышла в гостиную, до этого же старалась передвигаться по дому только в отсутствие Данияра.

– Я уехал, Настя, – сухо сказал Данияр, ничего не ответив моей маме. – Вернусь поздно, мой номер есть у тебя в телефоне. Можешь звонить в любое время.

Родителей он, конечно, встретил и привез, но в основном общение не клеилось – Данияр говорил с ними сухо, без тени улыбки, часто игнорировал. Папа тоже сидел как на иголках, изредка молчком поглядывая на Багрова.

– Хорошо, – ответила я.

Внимание Багрова вызвало жжение в области шеи. Я неловко провела пальцами по коже и дождалась, пока Данияр отведет взгляд.

– Хорошего дня, Данияр, – крикнула мама на прощание.

– И вам того же, Виктория.

Создавалось ощущение, что между Данияром и родителями что-то произошло.

О чем я непременно и спросила, когда Данияр уехал из дома.

– Мам, пап, а что вы с Данияром не поделили? Почему он с вами так разговаривает?

– Дочка, он просто переживает. На нем такая ответственность, деловой человек.

Мама лукавила.

Я задумчиво прокрутила обручальное кольцо на своем пальце. Мама говорила снять, мол, зачем я ношу. Она вообще не понимала, почему я так тоскую по мужу, ведь мы были знакомы всего ничего. Меньше полугода даже.

Я и сама не знала. Отвечала, что это первая любовь. Мама грустно усмехалась и переводила тему. Не верила мне.

– И все же вы что-то от меня скрываете…

– Я сварю себе кофе! – спохватился отец, поднимаясь с кресла. Все это выглядело на хорошо спланированный побег от неудобных вопросов. – Видел, у вас тут навороченная кофемашина!

Как только папа вышел за дверь, мама сразу приблизилась и прошептала:

– А я вообще бы тебе советовала к нему приглядеться. Хороший он мужчина. И нравишься ты ему.

– Мама, ты сошла с ума?

– Что вижу, то и говорю. И просто так чужих беременных женщин в дом не приводят. Да и не смотрят так… ну, ты видела его взгляд на себе.

– Дочка, подойди ко мне! – крикнул папа с кухни. – Как работает эта чертова машина?!

Я усмехнулась и поспешила к отцу. Он у меня гуманитарий, и в его возрасте вся механика ему дается с трудом. Папа уже тридцать лет преподавал в университете философию, а мама была заведующей кафедры.

– Я сделаю тебе кофе. Присаживайся, пап.

Папа кивнул. Через пять минут горячий терпкий кофе был на столе. Как он любит.

– Спасибо, дочка, – отец улыбнулся.

Вечерело, но Данияра все не было. Я была этому несказанно рада, а перед сном пригласила папу погулять во дворе. Мама в это время готовила ужин. Я не предлагала ей свою помощь, потому что мама бы снова завела разговор о том, что к Данияру нужно просто присмотреться. Она расхваливала Багрова, а я не могла это больше слушать. Сцены из бассейна не вылезали из головы, я никогда не чувствовала себя такой беспомощной.

Мы с папой тепло оделись, я повязала шарф на шею и надела теплую шапку. Мы неторопливо вышли во двор.

– Как у вас с мамой дела?

– Она много говорит, я ее слушаю. В университете расходимся по разным кабинетам. Ничего нового.

Я пригляделась к отцу и нахмурилась.

– Как будто бы ты не счастлив, пап.

Отец посмотрел за мою спину и спустя время сказал:

– Ты прости меня, дочка. Нас с мамой.

– За что? – я усмехнулась, качая головой. В отличие от мамы, папа у меня был мягкий и сентиментальный.

– Просто знай, что мы всегда желали для тебя только добра. А Данияр Багров нам никогда не нравился. Человек он жестокий, Настенька.

– Так говоришь, будто ты знал Данияра раньше, папа. Ты что-то знаешь о нем?

Глава 10

Я проснулась от долгожданного звонка. И от ощущения, что на моей шее лежит что-то тяжелое.

Рядом сидит Данияр. Очень близко. Я отчетливо помню, как засыпала чуть поодаль от него. А теперь его рука лежит на моей шее и легонько ее поглаживает. Но я не рыпаюсь – прислушиваюсь к словам звонившего и почти не дышу.

– Слушаю.

Данияр сосредоточенно слушал собеседника, пока у меня внутри все переворачивалось. Это звонили из больницы, я чувствовала.

Что там с папой? Я начинаю тревожно поглаживать живот. Это привычка. Не знаю, как буду успокаивать себя, когда ребенок, наконец, родится.

– Понял. Сейчас приедем.

Сбрасывает звонок. Я взглядом упираюсь в его лицо со строгими чертами лица, ожидая услышать хорошее. Что с папой все хорошо. Я шевельнулась, пытаясь приподняться. Не вышло. Данияр жестом велел не вставать – чуть усилил захват на шее.

– Данияр?.. – хриплю, смотря на него снизу вверх.

– Все хорошо, Настя. Состояние удалось стабилизировать.

Я задышала как прежде. И даже смогла улыбнуться. Тело расслабилось настолько, что я не противилась чужим прикосновениям. Стало ненадолго ровно.

– Ты плохо спала, – вдруг сказал Данияр. – Ворочалась, хмурилась. Я подвинул тебя к себе, и ты сразу успокоилась.

Наши взгляды пересеклись.

Не сказать, что мне было комфортно лежать в таком положении, но внутри что-то ненадолго приятно замирало, а после неслось вскачь. И выходить в другую жгучую реальность – не хотелось.

– Ой!

Я подскочила на диване, испугавшись новых ощущений. Схватилась за живот, осторожно прислушалась и… выдохнула.

– Чего случилось? – похолодел Данияр, не спуская с меня глаз. Я его взгляд затылком чувствовала. До жжения.

– Малыш… пинается, – ответила я.

Стало вдруг так тихо, что я услышала, как тяжело сглотнул слюну Данияр. Я приложила ладони к животу, желая почувствовать снова, как пинается малыш. Я читала, что это может быть болезненно. Но никто не говорил мне, что это так трогательно.

Я оглянулась через плечо – Данияр сидел неподвижно.

– Первый раз, представляешь? – прошептала я.

Я чуть улыбнулась и в этот раз уже уверенно ощутила небольшой пинок.

– Снова? – понял Багров, подбираясь ближе.

– Да. Похоже, что он решил устроить танец. Или она, – рассмеялась я, тихонько поворачиваясь на большом диване. – Надо бы собираться в больницу…

– Не спеши, – велел Данияр и протянул руку к моему животу. – Не против?

Могу ли я быть против? По человеческим законам – да. Но ведь малыш ему не чужой. И такому, как Данияр лучше идти на уступки, ведь в Москве он ясно дал понять, что если я буду сопротивляться, то будет плохо.

Как плохо – знать не хотелось.

– Не против…

Как в замедленной съемке я покачала головой и опустила глаза вниз. Крепкая рука Багрова прикоснулась к моему животу поверх тонкой водолазки. Его рука рядом с моей. Багров носил кольца. Сразу несколько.

Это выглядело… красиво.

Было лишь горько осознавать, что мужа нет рядом. Едва не произнеся это вслух, я быстро вспомнила, как Данияр реагировал на имя своего брата. Поэтому промолчала. Заставила себя, пересилила. Нужно было жить дальше, выносить здорового малыша, тем более что о нас есть кому позаботиться.

– Не чувствую, – нахмурился Багров.

– Малыш затих. Я тоже не чувствую, – я перешла на шепот. Голос внезапно охрип.

Данияр еще несколько раз сместил ладонь влево и вправо, но малыш будто спрятался от большой крепкой ладони. Я чуть не усмехнулась: энергетика у Багрова была действительно тяжелой.

– Я читала, он теперь часто будет выходить на связь. В другой раз тогда, – предложила я, увидев, как выражение его лица вновь стало холодным.

– Хорошо, – выдавил Багров, почти не открывая рот. – Одевайся теплее. Я отвезу тебя в больницу.

– Как скажешь, – я осторожно приподнялась, желая прочувствовать шевеления еще раз, но ребенок, и правда, притих.

За эти недели я впервые выехала из дома Багрова, не учитывая первый визит к врачу. Данияр открыл дверь и усадил меня на пассажирское, приковав к сиденью ремнем безопасности.

Я отвлекала себя всякими мыслями, ведь видела, как был мрачен Данияр. Петербург был красивый. Наверное. По крайней мере район, в котором жил Багров, был красивым.

– Ты расстроен, – я заговорила первой. – Из-за меня у тебя столько хлопот, я понимаю, но я не просила тебя забирать нас из Москвы.

– Это не обсуждается, Настя. Я ни о чем не жалею.

– Ни о чем в своей жизни? – уточнила я.

Уверенный ответ:

– Вообще ни о чем.

Багров повернулся, мельком хватая меня взглядом. Ненадолго. Потом снова вернулся к управлению автомобилем, а я осталась сидеть на месте, теребя в пальцах теплый шарф.

Глава 11

Данияр

– Если ты так хочешь, чтобы я забыл твое инфантильное поведение, тебе придется потрудиться, Вяземский.

Я прижал телефон к уху и бросил мимолетный взгляд на Настю. Не замечая никого вокруг, она шла в сторону лестницы. Приехали из больницы, называется. Папаша по-любому добавил масла в огонь, хотя я предупреждал, чтобы молчали.

Сука.

– Слышу, – откликнулся Вяземский. – Я же сказал, что уже начал собирать информацию по московским больницам. Но пока Настю твою не найду.

Я нахмурился. А у меня есть другая информация. Темнишь ты, Вяземский, поэтому придется тебе подыграть:

– Там последние следы случившегося. Если узнать, как она там оказалась, много прояснится. Мне это важно, Вадим. Позже созвонимся.

Я сбросил звонок, не уследив за Настей. Она уже закрылась у себя на втором этаже. Черт.

Вяземский еще стал напрягать в последнее время, слишком много его. Слишком много спрашивает о Насте, о ее самочувствии. Интуиция подсказывает молчать по большей части.

– Настя отказалась есть, – сообщила Виктория. – Может, хотя бы вы поужинаете, Данияр? Я наготовила для вас…

– Насте сейчас нельзя нервничать. А то, что произошло с ее отцом – ваших рук дело, – недовольно проговорил я.

Виктория бросила взгляд на лестницу, но там было тихо.

И ответила мне:

– Я лишь напомнила мужу, что он должен был молчать, а тем вечером он хотел все рассказать нашей дочери. А ведь у нас была договоренность, Данияр, и я о ней помню! Настя не должна ни о чем знать, пока вынашивает наследника Багровых. Это ваш приказ.

Я смерил холодным взглядом ее мать. До сих пор не верил, что Настя ее родная дочь – таких сук я не встречал даже среди молодых девушек.

– Как только Павел поправится, вы должны покинуть мой дом. Не буду скрывать: ваше присутствие здесь раздражает меня и напоминает о самых худших временах.

Простит меня всевышний, но Виктория была жуткой стервой. Когда ей предложили выдать дочь за старшего наследника, моего брата, она первая подложила дочь под него. Первая дала согласие на брак несмотря на то, что мы с ней уже были знакомы.

Я цветов ей букет шикарный подарил на знакомство, помню. Отцу тоже готовил подарок к предстоящей свадьбе – новую машину. С одной стороны, хотел изменить их мнение о себе в положительную сторону, с другой стороны удивить Настю думал. Ради Насти и делал. После знакомства в Петербург их впервые за всю жизнь вывез, они с дочерью гуляли и довольно заглядывали мне в глаза.

А потом им наследника вместо меня предложили. Старшего, даже в другую семью не надо было переходить. Саше должна была отойти вся компания, которой управлял дед. Но теперь брата нет в живых, и Виктория клянется мне, что их шантажировали, вынуждая выдать дочь за другого. Имен она не знала – действовали через третьих лиц, само собой.

А я до сих пор расхлебываю все это дерьмо, коснувшееся Насти. И к своей женщине прикоснуться толком не могу без ее сопротивления.

– Данияр, простите! – донеслось вслед. – Просто мы были наслышаны о вашем прошлом и о вашей деятельности, и когда нам сказали, что Настя полюбила другого и мы должны одобрить их брак, мы не стали разбираться…

– Вашу дочь, вероятно, избили, в процессе чего она лишилась памяти, – жестко отчеканил я. – А вы не стали разбираться?! Вместо того, чтобы позвонить мне, вы укрывали ее от меня до свадьбы. Вы молчком выдали ее за старшего наследника, желая больше бабла.

Поджав губы, Виктория опустила глаза.

– А мое прошлое вас не касается, – напомнил тихо. – Я за него уже получил, сколько положено.

Я мысленно ухмыльнулся, оставив самое сладкое на десерт. Родители Насти даже не подозревали, что она носит моего ребенка. Думают, что дочь беременна от погибшего мужа.

– Я понимаю, это больно. Вы действительно любили Настю, нам не нужно было вмешиваться. Павел очень сожалеет…

– А вы ни капли, – хлестко парировал я. – По телефону уговаривали Настю не отказываться от имущества умершего мужа и взять причитавшееся да побольше.

– Вы прослушивали Настин телефон после смерти Саши? Следили за ней?! – Виктория распахнула глаза, краснея от злости.

– Да, – отвечаю, не моргнув глазом. – Имею право. Ваша дочь принадлежит мне. Советую усвоить. Я увидеться вам позволил только для того, чтобы заставить Настю сделать узи. Через себя пошел. Сквозь зубы.

– Но как же…

– Я также осведомлен о ваших схемах с разделом имущества, от которых Настя отказалась. Впрочем, вы и теперь не особо огорчаетесь, ведь ваша дочь мне все еще нужна. Даже после другого. И вы это понимаете.

Виктория запылала, лицо стало едва не багровым. Я уважал ее раньше. После того, как она поменяла дочь на деньги – ни капли больше.

– После искалеченной судьбы дочери вы не получите ни копейки из моего кошелька. А если еще раз попробуете промышлять за моей спиной, то ни дочь, ни внуков вы больше не увидите. Это не последняя беременность Насти, – предупредил я. – Она вспомнит меня. Она будет со мной. Она подарит мне много детей. И лучше бы вам дружить со мной, Виктория.

Глава 12

В моей спальне Настя чувствует себя неуверенно.

Это единственное место, где я не смотрю на ее реакцию как бешеный, пытаясь найти в ее глазах узнавание. Здесь я сделал ремонт, Настя не была еще в этой комнате. Не вспомнит все равно.

Она с опаской поглядывает на широкую низкую кровать. Подсветка включена мягкая, придает атмосферы. Я делаю максимум, чтобы ее мозг начал вспоминать сам. В доме почти ничего не менял, чтобы вспомнила быстрее.

Но меня предупреждали, что в ее случае этого может не произойти вовсе. Я такой вариант не рассматривал. Но Настя упорно не вспоминает. Лекарства под запретом в ее положении. Исследования тоже. А ждать уже невмоготу. Я вспоминаю всю ту херню, что с нами произошла, и тихонько ненавижу. Себя, ее.

– Мы можем поговорить в твоем кабинете? – спрашивает недоверчиво. Как будто в кабинете я не смогу на нее наброситься. Наивная.

Она все еще держится за ручку. Не закрывает дверь.

– Не можем.

Приходится ей помочь. Я не хотел, чтобы нам помешала ее мать. Черт меня дернул заключить сделку в обмен на ее родителей. Я уже купил билеты, отца выпишут к тому числу. Ждал их отлета с нетерпением в отличие от Насти. Видел, как она боялась снова остаться со мной в доме наедине.

Я закрыл дверь в комнату, Настя отошла от меня на несколько шагов вглубь комнаты. Вспоминает свадьбу и литры крови, я уверен. Вспоминает, как я накосячил.

– Будем говорить здесь. Кабинет для рабочих встреч, – отрезал я.

– А у нас какая встреча? – интересуется, вздернув подбородок.

– Личная. Семейная. Ты входишь в нашу семью, Настя. Не забывай.

В мою семью. Ты входишь в мою семью, твою мать.

Сдержался. Выдохнул.

Я сбрасываю наручные часы на постель. Они сжимают запястье. Нервируют. Без часов свободнее дышится.

Настя, до которой не дотронуться, тоже изводила. Терапевт говорил, мне терпением надо запастись. Настю не заставлять вспоминать, чтобы она сама и ни в коем случае не под давлением.

Но то случилось в мае. Сейчас, блядь, декабрь, а она все как на волка на меня смотрит.

– Спасибо за заботу о папе, – произносит Настя.

– Это мой долг, – сдержанно киваю. – Я узнавал, скоро его выпишут.

Настя замолкает, и благодарность ее на этом заканчивается.

Дальше она потирает ладони и выпаливает как на духу:

– Ты знаешь, как погиб Саша?

Я отвел руки за спину, сцепляя их в замок. И напряженно стиснул зубы.

Нахера ты спрашиваешь это у меня, девочка? В моей спальне. Со мной наедине. Не видишь, что я на грани?

– Конечно.

– Мы ехали к моей подруге Рите на День рождения, – начала рассказ, будто не слышала мой ответ. – Загород. Мы в ту минуту почти подъезжали к дому Риты, который она сняла на День рождения.

Настя спешно улыбнулась, держа лицо.

– Позже в заключении напишут, что Саша не справился с управлением автомобиля. Он погиб на месте.

Настя говорит почти ровно, стойко. Плакать при мне не собирается, и правильно. Ее слез по другому мужику я не выдержу, блд.

– Ну и что? – спросил холодно.

– Я тоже должна была не выжить. Но выжила вместе с ребенком. Почти чудом. А еще я не верю в случайности.

– Что ты хочешь сказать?

Я коротко моргнул, уже понимая, к чему она клонит.

– Саша прекрасно водил автомобиль. Он никогда не превышал, а машина была в идеальном состоянии. Нам ее Назар Багров, его дедушка подарил на свадьбу. Новую.

Я моргнул, сбрасывая пелену.

Я это все знал.

К чему ты клонишь, девочка?

Настя сложила руки на груди. Защитный жест. И соблазнительная шелковая пижама на ней. На моей женщине. Да, у меня это отобрали. Но я вернул. Рано или поздно Настя вспомнит нас. А если не вспомнит, то смирится. Слава богу, ребенок был моим.

– Я не видела тебя на похоронах Саши, – выпаливает шепотом, растеряв храбрость духа и перейдя к главному. – И в Петербурге тебя не было. Где ты был в день, когда произошла та авария?

Вспоминаю разговор с Вяземским.

Про ад. Так вот, похоже я нащупал его дно.

– Мне кажется, все, что тебя должно сейчас касаться, это ребенок в твоем животе. И еще, Настя…

Я сделал шаг навстречу ей.

Настя отшатнулась. Резко. Почувствовала мой настрой, как комната завибрировала – почувствовала.

– Тебе не кажется, что такие вопросы лучше не задавать мужчине, которого ты боишься?

– Я тебя не боюсь, – моргнула несколько раз, продолжая отступать. – Я чувствую, что нужна тебе. Не понимаю, для чего и как долго, но пытаюсь выяснить.

– Чувствуешь правильно. Но копаешь не там.

– И все же я хочу услышать ответ. После аварии даже экспертизу толком не проводили. Дело быстро закрыли, машину утилизировали. Хотя машина живая была. Просто Саша – уже нет.

Глава 13

Настя

– Третья чашка за день, Настя! Я выкину эту чертову кофемашину, – пригрозил Данияр, посмотрев на меня, сидящую за столом посреди учебников и кофе.

Я улыбнулась, едва сдержав смех внутри себя. Данияр не любил кофе, и меня пытался в нем ограничить.

– Но я люблю кофе! Кофе и тебя!

Не выдержав, я все-таки прыснула со смеху, утыкаясь в холодный пиджак Данияра. Он подошел, чтобы поцеловать меня в висок. Он только приехал с работы и застал меня с чашкой крепкого кофе, который я не успела спрятать от него.

В Петербурге наступила весна, близились выпускные экзамены, Данияр все чаще стал говорить о детях, он давно хотел и ждал моего выпускного из университета.

Я опустила глаза, нащупав колечко на пальце.

– Скоро поженимся, Насть, – сказал Данияр расплывчато.

– Угу, – я прокрутила его на пальце.

– Чего там хмуришься? – спросил он, хватая меня за подбородок. – Или замуж за меня не хочешь?

– Хочу я, хочу.

– Так-то лучше…

– Данияр, а что бы ты сделал, если бы тебе изменили?

Лицо напротив хмурится. Взгляд Данияра тяжелеет, пригвождает к дивану. Я откуда-то нутром чувствую, что вопрос глупый, а ответ – очевидный.

– Лучше тебе не знать, Настя, – слишком спокойно ответили мне.

– Ну, что? – нетерпеливо спросила я. – Я же должна узнать тебя получше.

Я прикоснулась к колючей щеке, разглядывая мужчину вблизи. Глазами подмечаю маленький шрам и пытаюсь разгладить его. Он возле губы, там маленькая белесая полоса. Когда чуть потянешь кожу, он исчезает.

Воспользовавшись моментом, Данияр целует меня. Его губы горячие, мой кофе и его никотин смешиваются, образуя горечную связь. Мне хочется, чтобы он не останавливался, но…

– Плохо очень будет, родная. Больно и плохо, – ответили мне, насильно разорвав поцелуй.

Я резко распахнула глаза.

Утро.

Светлая спальня, большая чужая кровать.

За окном – зима. Чужой Петербург и такой же чужой Данияр. Не такой, каким был во сне.

Я просыпаюсь с болью в горле. От того, что дышу часто-часто. С шумом и хрипом.

Через несколько секунд прихожу в себя, но картинки из сна все еще не дают покоя. Я отчаянно не понимаю, почему во снах вместо Саши – Данияр. Почему вместо мужа ко мне приходит чужой холодный мужчина.

Слова из сна, как самые реалистичные, сидят в моей голове. Я схватилась за горло, оно пересохло и было больно глотать.

За окном давно поднялось солнце, оно пробивалось сквозь неплотные шторы. Но я хочу отсюда уйти. Сердце еще стучит очень сильно, оно испугано.

Надо же такому присниться!

Возле лестницы я хватаюсь за поручни, второй рукой спешно завязываю халат. Мамы дома нет, она еще вчера предупредила, что рано утром поедет к отцу.

– Ты же еще на свадьбе той все понял, дед. Настя мне принадлежит, отдавать ее никому не собираюсь.

Я резко остановилась, хватая из тишины знакомый голос. Данияр во сне был таким реалистичным, что я до сих пор не понимаю, где я нахожусь. В реальности или там… где Данияр был любимым.

– Ты никто для нее, – ответили резко, со злостью.

И этот голос я тоже узнала.

– Ее судьбой и судьбой ребенка должны распоряжаться родственники мужа. Немедленно выбрось ее из своего дома, иначе в следующий раз я приду в твой дом с полицией и докажу, что ты удерживаешь беременную девушку силой. Я тебя не таким воспитывал, Данияр.

Я спустилась ниже и увидела гостя. Назар Багров, дедушка Саши. Он со многим помогал нам на свадьбе. На ближайшую дату договорился и все организовал в короткие сроки. Саша шутил, это чтобы я передумать не успела.

– Я, между прочим, уже нашел для тебя выгодную партию, – сказал Назар Данияру. – Тебе придется отказаться от своей Насти, если счастья для нее хочешь.

Тогда у меня были хорошие впечатления о нем, а сейчас закралась иная мысль. Я его ненавижу. Ненавижу. Только вместо объяснений этому в голове был пробел, ведь раньше уважала.

Когда Багров-старший ушел, я спустилась вниз и подошла к Данияру.

Он повернулся, рассматривая меня с ног до головы.

– Почему босиком? – резко спросил он. Как во сне, в котором Данияр отчитывал меня за кофе.

Я не ответила. Я зацепилась взглядом за его губы, пытаясь что-то там найти. Найти то, что во сне нашла.

– Настя? – переспросил строго.

Горло все еще было пересохшим, ведь сон был долгим. А сон ли это был?

Я подошла ближе к крепкому мужскому телу и привстала на носочки. Говорить все еще было тяжело, вместо этого я дотронулась до его подбородка и увидела… шрам. Тонкий, белесый. Как во сне. Такого ведь не бывает. Не бывает.

Распахнув глаза, натыкаюсь на изучающий взгляд Данияра.

Сердце перехватывает. Во сне не бывает шрамов, о которых я не знала. Не бывает!

Глава 14

– Я купил твоим родителям билеты домой на завтра. Врачи дали разрешение на перелет, – оповестил Данияр.

Я отложила книгу в сторону и посмотрела на него, все равно английский текст тяжело переваривался в голове, о себе давало знать отсутствие практики.

Данияр попутно листал что-то в телефоне, а говорил сухо и по фактам. Родители должны улететь, между ними очевидна взаимная неприязнь. Завтра Новый год, который мне предстояло провести с чужим мужчиной.

Данияр сидел за обеденным столом, рядом с тарелкой омлета стояла чашка кофе и лежала пачка сигарет. Я давно не чувствовала запах никотина, Данияр почти не курил в доме при мне.

– Хорошо. Я могу съездить в больницу к отцу?

– Нет, – безапелляционный ответ. – Ни к чему лишний раз выезжать из дома. Сегодня его выписывают, мои люди позаботятся об этом. К тому же, там твоя мать.

«Мои люди».

Я даже не знала, сколько у Данияра Багрова «его людей». Только из интернета вычитала, что он владелец нескольких строительных компаний, второй человек после Назара Багрова, его деда, и вообще очень завидный жених. В интернете о нем нет плохого слова, даже о том случае на нашей свадьбе – ничего. Все стерли, как будто мне это приснилось.

– Ладно.

Я вернулась к книге. Мне нужно было наверстывать месяцы, когда я не практиковала английский, иначе так все можно позабыть. А терять профессию не хотелось, в будущем на что-то нужно будет воспитывать ребенка, ведь я хотела дать ему все самое лучшее.

– Ты занята сегодня вечером? – сзади незаметно приблизился Данияр.

Я повертела книгу в руках и покачала головой:

– Нет. Не занята.

Удовлетворенно кивнув, Данияр перешел сразу к делу:

– Здесь неподалеку есть отличное место для прогулки. Тебе это полезно.

– Прогулка? – уточнила я.

– Надо поговорить, Настя. Вернусь часам к семи.

Я чуть настороженно отложила книгу и погладила живот. Ну вот, кажется, малыш снова начал пинаться. Что же ты так реагируешь на слова дяди Данияра, малыш? Тоже переживаешь?

– Как скажешь, – максимально спокойно ответила я. – Я буду готова к семи, Данияр.

От Данияра вкусно пахло, и, даже когда он ушел, я чувствовала этот запах, пытаясь вспомнить, что он мне напоминает.

Позже из больницы вернулась мама, она проводила с отцом почти все время и привозила ему фрукты. Каждый день мы созванивались с папой по видеосвязи, и я не подавала виду, что меня напрягает запрет на выезд из дома. Я с трудом не ругалась с Данияром, чувствуя, что любое мое слово он воспримет в штыки, и поэтому к отцу не просилась.

Мы немного поговорили с мамой, и вечером я начала собираться, ведь Данияр обещал приехать ровно к семи, а он никогда не опаздывал.

– Здравствуй, – поздоровалась я, услышав его шаги в прихожей.

– Привет, родная. Готова?

Я кивнула.

Было темно, когда Данияр забрал меня из дома. Его машина осталась стоять на территории, мы вышли за ворота и неторопливо двинулись по вычищенной дорожке. Конец декабря выдался не слишком снежистым.

– Ты освоилась дома? – спросил Данияр. – Или тебе нужно что-то из одежды или личных вещей?

– Нет, не нужно, – откликнулась я. – И дома я освоилась тоже быстро. У тебя просто планировка… комфортная. Иногда руки по инерции находят нужное. Быстрее, чем голова сообразит, – улыбнулась я. – Это странно, да?

– Нет, – серьезно ответил Данияр. – Это хорошо.

Через пятнадцать минут мы вышли к поляне, полностью укрытой неглубоким снегом. Атмосферность месту придавали качели, стоявшие посередине, и фонари. Высокие фонари были расставлены по всему периметру поляны.

– И мы здесь одни? – удивилась я.

– Нет, – честно ответил Данияр. – С нами моя охрана. Не бойся, они не подсматривают.

– Я даже не заметила…

– Хорошо работают, значит. Увольнять не буду, – усмехнулся Дан.

– Данияр, а тебе нравится твоя работа? – спросила я вдруг.

– Не знаю, меня не спрашивали. Отправили учиться, я выучился. Потом почувствовал вкус денег и начал выстраивать бизнес. Идем на качели. Там расчищено.

Я кивнула и медленно зашагала следом. Одной здесь было бы не по себе, но за широкой спиной Дана здесь я не чувствовала опасности. Даже от него.

Качели словно специально были очищены для тех, кто забредет сюда по случайности. Я села и вдохнула свежий воздух.

– Здесь… хорошо.

Данияр молчал, наблюдая за мной, а чуть позже протянул мне ладонь.

Было темно, и я не увидела, что было спрятано в его руке.

Но приказ был очевидным:

– Посмотри, Настя.

Я стянула перчатки и приняла из его рук что-то небольшое, но приятное на ощупь.

– Что это?

Поднимаю глаза, но над собой вижу только внушительную фигуру Данияра и блестящие в темноте глаза. В который раз отмечаю, как повезет той женщине, которую он будет любить. За ним она точно будет как за каменной стеной…

Глава 15

– Опять пинается? – нетерпеливо спрашивает Данияр.

Я понимаю, что перенервничала, когда малыш начинает вести себя чересчур активно. Данияр сразу считывает мои эмоции, которые не удается скрыть.

Солгать тоже не получается. Он смотрит так, что отказать потрогать живот язык не поворачивается. Молча позволяю Данияру расстегнуть несколько пуговиц на своей верхней одежде и прикоснуться к тонкой водолазке.

Данияр сказал, что я ему не безразлична.

Это заставляет меня нервничать еще больше, на что малыш пинается в ответ, и этот круговорот, кажется, никогда не закончится.

И сделать ничего невозможно, потому что Данияр смотрит так, как… не должен смотреть. Облегченно кусаю губы, когда Данияр говорит, что пора возвращаться домой.

– Мы не встречались с тобой раньше? – спросила я.

На секунду кажется, что в глазах Данияра появляется настороженность. И опасение.

– Возможно.

– Возможно? – переспросила я. – Мне не нравится, когда я что-то не помню. Такое бывает после травмы, которую я получила весной. Мне Саша тогда многое помогал вспомнить, показывал наши фотографии. Я не верила, когда мне сказали, что он мой жених.

– Жених? – вкрадчиво уточнил Данияр.

– Да. Саша был записан в моем телефоне, и врачи, вероятно, позвонили ему первому. Я не знаю, но первым делом, когда пришла в себя, я увидела его. Я не помнила его и не верила, пока мама с папой в больницу не приехали и не подтвердили. Фотографий было немного, но они тоже помогли привыкнуть к Саше.

Данияр вел нас домой и молчал.

Я продолжила говорить, пытаясь разрядить обстановку:

– Я до сих пор живу без тех воспоминаний. Врачи сказали, у меня особенный вид амнезии.

Чуть помолчав, я добавила:

– После травмы головного мозга редко ставят диагноз диссоциативная амнезия. Это когда утрачиваются воспоминания личного характера. Поэтому я помню каждый месяц из своей жизни, но не помню одного единственного человека, которого любила…

Данияр внимательно слушал и не перебивал, но словно совсем не был удивлен от услышанного. Он попросил рассказать мне еще что-нибудь, а сам взял меня за руку. Крепко так. Сильно.

– Я помню, как я училась в университете и помню всех подруг. Я все помню. Поэтому если бы в больнице мне не сказали, что я забыла все лишь одного человека в своей жизни, я бы не заметила этого. Там медсестра была такая хорошая, она почти все время со мной сидела. Юля Нечаева. Она посоветовала мне присмотреться к Саше и не отталкивать. Если была любовь, полюбишь еще раз. Так говорила.

– Нечаева? – уточнил Данияр.

– Да, – улыбнулась, вспоминая. – Я запомнила, потому что у меня такая же фамилия. Надо будет увидеться с ней обязательно…

– Хорошая мысль.

Кажется, я впервые увидела улыбку на лице Данияра. До этого даже не знала, что он умеет так хорошо улыбаться…

Когда мы вернулись домой, папу с мамой как раз привезли. Я подошла к отцу, помогая ему выбраться из машины.

– Привет, папочка.

– Здравствуй, дочка…

Я поцеловала отца в щеку и подала ему руку, чтобы мы вместе пошли к дому. Данияр стоял в стороне, он закурил сразу же, как я отошла от него.

– Что это у тебя это, дочка?

Папа увидел кольцо. Он покрутил мою ладонь, приглядываясь. Когда родители приехали, я Сашино кольцо сняла, чтобы не слышать мамины упреки. А теперь на пальце было новое кольцо. Они, конечно, его сразу заметили.

Я тяжело сглотнула. Отчего-то не хотелось говорить родителям, что это кольцо мне Данияр на палец надел, но мама уже подошла и сразу же схватила меня за руку.

Мама не успела спросить.

Данияр встал за моей спиной и, не убирая сигарету, заявил:

– Я сделал вашей дочери предложение. Настя станет моей женой.

Отец, кажется, побледнел. Я боялась, что вот-вот с ним что-то случится и уже ненавидела себя за то, что не успела снять кольцо до их отъезда…

Даже рука Данияра на моем плече отошла на второй план.

– Надеюсь, вы не против? – сухо спросил Данияр, будто для него это имело какое-то значение.

– Нет, что вы! – ответила мама, рассматривая кольцо. – Какое красивое. Мы за вас рады. Правда, Павел?

Папа не ответил. Молча ушел, не ответив ни маме, ни Данияру.

Родители улетели утром следующего дня. Я проводила их только из дома, в аэропорт Данияр повезет их один.

– Как долетите, напиши мне, – попросила я маму, целуя ее в щеку.

– Хорошо, дочка. А ты не ссорься со своим будущим мужем.

Я хмуро посмотрела на мать, она стояла с собранным чемоданом и выглядела счастливо. Подошел Данияр, наверняка услышав мамин наказ. Я опустила глаза, пробормотав:

– Я решу, мама…

Я замолкаю, потому что на глаза мне попадается мамина сумка.

– Откуда она у тебя? – спрашиваю резко и беру посмотреть.

Глава 16

– Данияр, нам нужно поговорить.

Я дождалась, когда Данияр зайдет в дом, и приступила к разговору немедленно.

– Не сейчас, Настя, – прервал меня Данияр. – Сходи переодеться, у нас гости.

– Гости? – опешила я. – Сейчас?

– Сегодня их будет много. Сегодня заключаем брак, – пояснил Данияр, чуть отодвигая меня в сторону.

Я бросила взгляд на дверь, но там никого не было. Хотя во дворе было очень ярко, прожекторы машин ослепляли.

Возле дома было полно охраны, поняла я.

– Брак? Сегодня? Сейчас, ночью?

Я бросила взгляд на свою ладонь, он надел мне кольцо всего несколько часов назад!

Плеч касаются сильные руки, я вскидываю голову и ловлю на себе пристальный взгляд Данияра. Он даже раздеться не успел, я сразу его вопросами закидала, так мне не терпелось выяснить, кем мы были в моей прошлой жизни.

– Ты же согласилась. В чем проблема, родная?

– Я не думала, что это произойдет так быстро. Когда все узнают, меня не поймут. Я не знаю, как смотреть твоей семье в глаза. Как это выглядит со стороны?

Данияр вскидывает руку и касается моих волос. Я задерживаю дыхание и не двигаюсь.

– Нет разницы, когда ты станешь моей женой. Сегодня или через неделю. Тем более, скоро я должен буду уехать, Настя.

– Уехать? – повторяю, вдруг испугавшись.

– Ненадолго, это по работе. Поэтому ты сегодня подпишешь бумажки и с этого дня будешь под моей защитой, – настойчиво сказал Данияр. – Переоденься. Сейчас сюда зайдет мой друг, мы все обговорим.

Я краем глаза замечаю темную высокую тень в проеме входной двери. Бросаю взгляд в ту сторону и ловлю на себе короткий, равнодушный взгляд незнакомца. Таких холодных глаз я никогда не видела. Я думала, что Данияр ледяной, но нет, его друзья намного хуже.

Я опускаю глаза, а Данияр подталкивает меня в сторону лестницы.

– Переоденься. Третий раз прошу, не заставляй тебя переодевать, – вдруг разозлился Данияр. – Потом спускайся к нам.

Не знаю, что Данияра не устроило в моем платье до колен, но злить Данияра еще больше не хотелось. Наверху я переоделась в теплый костюм, чуть пригладила волосы и оглядела себя в зеркало. Все мысли занимал предстоящий брак, глаза выдавали неуверенность, а кончики пальцев немного подрагивали.

Как спускаться вниз, если внизу меня ждали двое холодных мужчин? Они давили, желая получить свое, а у меня не было выбора, и кроме Данияра я не знала больше никого, кто поможет нам с малышом.

– Здравствуй, Настя, – обратился незнакомец, внимательно наблюдая за мной.

– Здравствуйте, – я обвела его осторожным взглядом и вернулась к Данияру. – А что вы так смотрите? Что-то случилось? С родителями?

Данияр молча качнул головой. Мол, ничего не случилось. Но смотреть не перестали.

– Я переоделась. Ты доволен?

– Вполне, – сдержанно ответил Данияр, хотя ему не понравился мой тон. – Настя, сегодня будет много людей. После твоей подписи я приглашу семью. Ты выдержишь.

– Семью?

– Да. Все должны знать, что отныне ты моя.

– А я твоя? – зацепилась я. – Зачем звать всех? Там будут родные моего мужа, ты представляешь, какой это стыд…

– Нет его больше! – взорвался Данияр. – Нет мужа, Настя. Я есть. И точка. Не вздумай вспоминать его, блядь.

– А ты не кричи на меня!

Я замолкаю, тяжело дыша. От тяжести в сердце я смыкаю руки за спиной и оборачиваюсь на его друга, но не нахожу там поддержки. Кажется, у всех его друзей были аналогичные представления о том, какой вес имеет женщина в семье.

Мужчины молча садятся за стол, раскладывают бумаги.

– Тебе нужно поставить свою подпись здесь и здесь, – пояснили мне. – После этого ты будешь в безопасности, мои люди и люди Данияра будут на вашей с ребенком стороне.

Ладони незнакомца скользят по бумаге, где черным по белому написано, что я собираюсь стать женой Данияра Багрова. Я дала согласие, и он хочет получить все полностью прямо сейчас.

– До этого закон будет не на вашей стороне, – продолжили меня убеждать. – Назару Багрову уже известно о твоей беременности. Когда придет время, он вернется в этот дом за ребенком. Только признав Данияра своим мужем, ты обеспечишь ребенку будущее.

Он говорит все то же самое, что говорил Багров несколькими часами ранее. Данияр молча подвинул стул, взглядом приказывая, чтобы я села. Стоять под вечер, и правда, стало тяжело. Тем более, когда выходишь замуж не по любви.

– Я же сказала: подпишу, – ответила я. – Меня не нужно уговаривать. У меня только один вопрос.

– Спрашивай, – велит Данияр.

– Я ведь смогу расторгнуть…

Данияр дернулся.

Он сразу понял, что я хочу спросить.

– Я ведь смогу развестись, когда придет время?

Стараюсь не смотреть на Данияра, потому что чувствую, как он злится. Ему не нравятся такие вопросы, а мне нужны были гарантии.

Глава 17

Данияр

– Нашел бы себе уже другую, Дан. Ты же видишь, нет у нее чувств. Память вообще не возвращается, чужая женщина, не твоя.

– Нет чувств? – я повел бровью. – Ты ошибаешься.

– Бля, с другой все равно было бы проще, – цокает Вяземский. – Тебе такую партию пророчили. Я слышал, это дочка Алябьева. Красивущая девка.

С Вяземским хотелось иметь дела только по одной причине – знакомы были с детства. На этом наши общие интересы сводились к нулю, даже в выборе женщин мы ориентировались на разные принципы. Я хотел себе жену попроще, но никак не из богатой семьи. Не хотел, чтобы папаша какой-нибудь Алябьевой указывал мне, как бизнес вести и куда дочурку в отпуск отвезти.

Настю нашел случайно и в том месте, где ее не должно было быть. На четвертом курсе они с подругой поехали отмечать новый год в коттедж к одному из одногруппников. Тридцать первое, полночь, я подарил подарки родителям и поехал к себе на квартиру в город.

Она шла в одной дубленке, расстроенная, а на улице мело дико. Я остановился подвезти и вовсе не планировал находить женщину для семьи. Ничего особенного в нашем знакомстве не было, да и я уже не в том возрасте, чтобы искать романтику. Оказалось, после полуночи в коттедже стал происходить беспредел. Что там с ней пытались сделать я понял по порванным колготкам. Почему-то уже тогда меня это разозлило. Настя умоляла не возвращаться туда и не искать виновного, а когда все-таки вернулись, то понял, почему.

Настя и самостоятельно справилась, разбив уроду голову вазой. Ничего с ним не случилось, но убежать смогла. Я добил, а потом забрал ее оттуда и запретил посещать такие мероприятия. Больше Настя и не ходила туда. Я считал, мы с ней договорились, но Настя стояла на своем: ее парень – тиран. Через три месяца я окончательно перевез ее к себе. Только со своими родственниками не знакомил. Знал, на какую тропу выйду, когда возьму Настю в жены.

Только тогда ни познакомить не успел, ни в жены взять.

– Она, кстати, изменилась. Тихая стала, зашуганная, – сказал Вяземский. – Не такая как раньше. Не цепляет, согласись, Дан?

– Закрой рот. С тобой еще не обсуждал, – бросил я.

– Тебе надо снять напряжение, Дан, – протягивает Вяземский и подзывает в нашу сторону двух брюнеток. – Смотри, какая походка от бедра. Все для тебя сделают, Дан. Выбирай любую.

– Мне похер. Обе одинаковые.

Вяземский удовлетворенно кивает, притягивая к себе ту, что ближе. Я смотрю на него искоса и достаю телефон. Ко мне молча присаживается незнакомка и примитивно трется, вызывая раздражение.

– Я тебя приглашал две недели назад, – напомнил я. – Ты снова в горах отдыхал?

– Когда ты женился и всю родню созвал?

Я кивнул.

– Слушай, дела появились, – отмахнулся он.

– Ты один не явился. Как и весной тебя одного не было.

– Ты меня в чем-то подозреваешь что ли? – спрашивает Вяземский, а в глазах уже туман. – Давай потом поговорим, у меня стояк и мозг не варит.

Проходит несколько минут прежде, чем Вяземский прощается и утаскивает девушку наверх. Я с раздражением скидываю женскую руку со своих брюк и велю сидеть смирно.

– Что-то не так? – с обидой спрашивает девушка.

– Беги отсюда, девочка, – бросил, не глядя. – Сейчас здесь будут жестить.

Через несколько минут на телефон поступает звонок о готовности. Даю добро, хотя в груди все так жжет хреново. Дружба не должна так кончаться. Но предатели должны гореть в аду.

Вскоре из клуба выводят народ. Охрану скручивают в первую очередь, это наводит шума, но Вяземский не слышит. Он занят своим стояком.

– Господин Багров, все готово, – доложили мне спустя время. – Его отвезут загород. Нужно пару дней, чтобы подготовить почву. Когда вы приедете, он будет готов рассказать абсолютно все.

Я кивнул. Значит, девку от него вывели и его самого одели. Сейчас Вяземский не расколется, надо дать ему понять, что мне обо всем известно.

– Живым только оставьте. Иначе со всех вас шкуру сниму.

Еще несколько дней я провел в Москве, ожидая, пока Вяземский начнет говорить. Мне он нужен был готовенький.

На душе было чертовски хреново. Но не более того дня, когда пропала Настя, поэтому на место иду решительным шагом и почти не морщусь, когда нахожу в подвале уже изрядно подбитого Вяземского.

– Какого черта?! – взревел тот, отхаркиваясь.

Почва была подготовлена, можно приступать. Несколько дней не прошли даром, лицо Вяземского было опухшим от ударов. Раскалывался долго, сказали.

– У меня были аналогичные мысли, когда понял, что на моем корабле завелась крыса.

– Ты, бля, о чем?!

Вяземскому на полу неудобно, но подняться он уже был не в силах. Он злится, но в глазах, сука, проскальзывает очевидный страх. На него вышли. Карты у меня на руках. Я медленно ступил к нему, присел и схватил за грудки.

– Она моя была. Только моя, блядь. И о ней знал только ты, ублюдок, – выплюнул я. – Кстати, можешь доложить Назару, что ребенок мой.

Глава 18

Настя

Данияр приехал поздно. Его не было около двух недель, он уехал сразу после новогодней ночи, которую мы провели в разных комнатах.

Я понимала, что если я останусь, то это приведет к непредсказуемым последствиям. Данияр, вероятно, тоже понимал и давал мне время освоиться в новой роли. Правда, роль я эту не понимала. В сказках все иначе пишут, по-другому. Прошлым летом родители тоже красиво расписывали мою дальнейшую жизнь, но моего мужа погубили, а я осталась с ребенком на руках спустя какие-то жалкие месяцы нашего брака.

Рассмотрев себя в зеркале, мне стало жарко. Задуманное тревожило сердце, подсказывало, что я поступаю неверно, но кольцо на пальце твердило иначе.

Медленные шаги за дверью ознаменовали отсутствие выбора. На мне белая сорочка, волосы были аккуратно расчесаны и распущены за спиной. Я хорошо подготовилась и села на кровать.

Я всю зиму не покидала этот дом. Если это был план Данияра, чтобы ограничить нас с ребенком от мира и получить меня всецело, то ему это удалось.

– Настя…

Тяжелые шаги раздаются в спальне. Он быстро пришел ко мне. За окном ночь, наши мысли совпадают.

Он пришел за мной.

Медленно поднимаю глаза, встречаясь с голодным взглядом Данияра. Здесь каждый хочет получить свое. Я – немного свободы. Данияр – меня. Он не скрывал этого. Уезжая, он целовал меня жарко и просил уступить ему, сдаться, не сопротивляться.

Если после этой ночи я попрошу свободы, он, вероятно, тоже мне уступит.

– Я же сказала, что жду тебя.

Голос подводит меня, когда Данияр подходит к изножью кровати и встает между моих ног. Я развожу их шире.

– Насть, зачем? – хрипло спрашивает сверху, лаская мое лицо.

Большим пальцем Данияр скользит по моей щеке и заставляет посмотреть наверх.

– Не спрашивай. Просто бери.

– Против воли могу, но не хочу.

– Не против. Не против, – повторила дважды и с удовлетворением отметила блеск в глазах мужчины.

Данияру больше не требуются слова. Его широкая ладонь обхватывает нижнюю треть лица, спускается ниже и большим пальцем давит под челюсть. Я задираю голову и чувствую, как жадный рот накрывает мои губы.

Плеч касаются крепкие руки, Данияр спускает лямки сорочки вниз и скользит к груди. В низу живота тяжелеет, наливается теплом, под напором ласк быстро теряется реальность.

Только Данияр не теряет разум. Перестав терзать мои губы, он отступает, но не перестает разглядывать мое тело и обнажившуюся грудь.

– Все, что я хочу сейчас, это спать, Настя.

Его слова отрезвляют меня, а в душе происходит всплеск эмоций. Он отверг меня.

– Как скажешь, – проглотила я его слова.

Я хочу подняться и уйти, скрывая глаза от стыда, но он останавливает. Тяжелая рука не позволяет одеться, наоборот, Данияр начинает расстегивать свою рубашку.

– Останься. Если ты была готова на секс, тогда можешь просто лечь спать со мной. И это не просьба, – пояснил Данияр.

Данияр раздевается до боксеров, садится на кровать и хлопает рядом. Позволяет привыкнуть. Сперва кажется, что это жест благородства, но нет. Он учит меня быть рядом даже тогда, когда я готова ему отдаться. Минимум сопротивлений, максимум привязанности.

В комнате становится прохладно, Данияр накрывает нас одеялом, но не перестает ласкать меня. Шея, плечи, периодически сползающие с груди лямки – все это остается в зоне его досягаемости, и Багров от этого ничуть не отказывается.

Краски резко заливают лицо, когда я бедром чувствую растущее возбуждение Дана. Осмелившись, я опустила руку на его пресс.

– Ниже, – хрипло велит Данияр. Его глаза загорелись. – Ниже, Настя.

Я коснулась края его боксеров, а Данияр не вытерпел и переместил мою руку под ткань белья. Моя ладонь накрывает твердый член, я шире открываю глаза и начинаю учащенно дышать.

Обхватив влажную головку, я распределяю влагу по всей плоти и делаю несколько поступательных движений. Глаза Данияра закатываются, я интуитивно чувствую, как ему приятно и иду в том направлении. Он обхватывает мой затылок и жадно, нетерпеливо целует.

– Быстрее, – приказывает мне, с шумом вбирая в себя воздух. – Быстрее, Настя.

Я дышу реже, глубже. Данияр – резко и дергано, я провожу по плоти вверх и вниз еще быстрее, иногда лаская головку, и понимаю, что Данияр на грани.

Луна освещала его напряженное влажное лицо, он спустил боксеры и я видела его крупный налитой член. Между ног стало жарко. Ввязавшись в эту опасную игру, я горячо наблюдаю, как спустя несколько финальных движений Данияр кончает мне в ладонь.

Когда Данияр уходит в смежную ванную комнату, я вытираю влажную руку и откидываюсь на подушки.

Через несколько минут Данияр возвращается, скользит взглядом по моему телу и ложится в постель.

– Я все успею взять, – обещает Данияр с затуманенными глазами. – Все, что так давно хочу.

Я мелко дрожу под его словами. Роды совсем скоро, как только приду в себя, Данияр так и сделает. Возьмет свое по праву.