Я. тебя. ненавижу!

Глава 1

По моей заднице прилетел шлепок, и я резко развернулась, готовая дать отпор обидчику, но за спиной, улыбаясь во весь рот, стояла Тася

— У тебя сейчас был шанс огрести по полной, — с улыбкой произнесла я, обнимая подругу.

— Не удержалась, прости. Такая сочная попка, да еще и затянута в такие штанишки. — Тася подмигнула. — Что за метаморфоза? — спросила она, смиряя меня заинтересованным взглядом.

Я поправила полы косухи, радуясь тому, что на улице не жарко и я могла продемонстрировать ему, как изменился мой имидж. Со стороны университетской парковки послышалось знакомое рычание двигателя, и я обернулась на этот звук. Последние полгода делала так постоянно. Я все понять не могла, как раньше не замечала Тарханова. Он ведь каждый день на протяжении трех лет мелькал перед глазами. И всегда в центре внимания, окруженный толпой почитателей и влюбленных в него девчонок. А полгода назад меня как будто током ударило. Словно наконец снизошло озарение. Правильнее было бы назвать это проклятием, но все как-то язык не поворачивался.

— Ага-а-а, — протянула Тася у меня за плечом, а потом положила на него подбородок. — Так вот ради кого это. Ради нашего университетского принца.

Я не стала комментировать ее замечание, потому что казалось, если открою рот, у меня по подбородку потечет слюнка. До чего же он красивый, глаз не отвести. Ну вот как я могла его не замечать? Нет, ну совсем не замечать Эмиля Тарханова невозможно. Он для этого слишком яркий и выделяющийся. Опять же, свита шумная. Но по-настоящему смотреть я начала на него совсем недавно. И теперь сгорала от неразделенной любви. Потому что у Эмиля каждый месяц появлялась новая девушка.

— Он тебе не пара, — пробормотал разум голосом Таси прямо мне в правое ухо. — Он ведь из восточных мужчин, а они женятся только на своих.

— Что-то незаметно. Посмотри, сколько у него было девок за это время. Шесть? Семь? Пф, нет, Тась, он вряд ли придерживается традиций.

— Это он до свадьбы хочет нагуляться, чтобы потом стать примерным семьянином.

— А может я с ним именно погулять и хочу?

Я пыталась озвучить еще какие-то аргументы, но они застряли в горле, когда Эмиль поднял голову и посмотрел прямо на меня. В смысле, в мою сторону. Из-за темных очков я не могла рассмотреть, куда направлен его взгляд, но, судя по тому, как мое тело словно обдало кипятком, а по коже распространились колючие мурашки, смотрел он именно на меня. Хотя на кого еще? Площадь перед универом была пуста, на ней только я и моя совесть с голосом лучшей подруги. Больше ему не на кого смотреть. Поэтому его взгляд был направлен на меня? Только потому что больше не на кого? Ну и смотрел бы на своих прихлебателей. Постоянно ведь вьются вокруг него.

— Поль, идем, а? — произнесла Тася и потянула меня за локоть.

— Сейчас, дай минутку.

У меня создавалось впечатление, что в тот миг мы с Эмилем смотрели друг другу в глаза. Ну, или мне хотелось в это верить. Тем не менее весь мой мир сузился до темных линз его очков, которые в какой-то момент начали приближаться. Ближе и ближе, пока не съехали на его темную макушку, и теперь у меня наконец появилась возможность увидеть эти потрясающие глаза в обрамлении черных, как ночь, ресниц. Влюбленная дура. Романтическая идиотка. Но я ничего не могла с собой поделать. Губы сами расплывались в дурацкой улыбке, когда Эмиль подошел ближе. Смерив меня внимательным взглядом, он, не останавливаясь, подмигнул мне и скрылся в недрах университетского здания, а за ним семенила вся его свита. Часть из них вращались в той же компании, что и я, поэтому мы поздоровались и даже перекинулись парой фраз.

Я наконец пришла в себя, и Таська, развернув мою безвольную тушку, направила нас в универ.

— Пойдем уже, Джульетта. У нас вообще-то экзамен, если ты забыла.

— Да тут забудешь. Всю ночь готовилась.

— И, тем не менее, сна ни в одном глазу.

— Меня накроет только после обеда.

Мы обе рассмеялись от этого замечания.

— Адреналин сильная штука, согласна. Я с утра тоже как зайчик Энерджайзер. Хотя ты знаешь, как я люблю поспать. Откуда такое счастье? — спросила она, дергая за рукав моей новой куртки.

— Мама получила премию, подарила мне куртку на окончание курса.

— Красивая. Но ты полностью изменила стиль, и я уже поняла, что все ради Тарханова. — Тася остановилась посреди широкого коридора и тормознула меня, потянув за рукав. — Слушай, Поль, я ведь серьезно. Он не женится на русской, ты же это понимаешь?

— Тась, да о какой свадьбе вообще речь? Кто сказал, что я хочу замуж?

— Это ты сейчас так говоришь. А когда ему придет время жениться и он вместо тебя выберет девушку своей веры и национальности, ты будешь страдать.

— Даже если у меня с ним что-то и будет — что вряд ли, — то я сразу дам себе установку не влюбляться.

Тася иронично вскинула брови и впилась в меня взглядом.

— Да ты уже по самые уши, подруга. Куда ж еще сильнее?

— Не придумывай глупостей, — отмахнулась я.

Подруга взяла меня под руку, и мы продолжили путь к нужной аудитории.

Глава 2

— Сдала?

— Да, мамуль, на отлично!

Я чмокнула маму в щеку и выдернула практически из-под ножа полоску отрезанного огурца.

— Ох, и пахнут они, не могу.

— Поля, возьми в холодильнике, помой и хрусти. Я вообще-то себе на работу собираю.

— Ну прости, мамуль, — протянула я и снова чмокнула ее в щеку. Мама всегда таяла от подобного.

— Я в отпуск думаю к Вале поехать, с малышом помочь. Не хочешь со мной?

— Очень хочу, мам, но мне нужно найти подработку на лето. Надо же на что-то покупать сапоги. Да и пальто уже пора бы обновить.

— Ой, дите ты мое неприкаянное, — вздохнула мама, а я села на стул, глядя на нее.

— Чего ж это неприкаянное? Смотри, у нас вон и квартира имеется, да и мы есть друг у друга.

— Папа бы тобой гордился.

Услышав всхлип, я поднялась и обняла маму со спины.

— Ну чего ты? Разве бы он обрадовался, узнав, что ты льешь слезы?

Мама похлопала меня по руке.

— Моя мама говорила мне: «Выходишь замуж за военного — будь готова стать вдовой».

От ее слов я поежилась, по коже побежали неприятные мурашки.

— Как будто накаркала, — пробурчала я.

— Да будет тебе. У нее ведь первый муж тоже был военным, и тоже погиб. Вот она и хотела уберечь меня от такой же участи. Но разве сердцу прикажешь?

— Сердце, мамочка, — это мышца. Кому, как не тебе, медику, знать это?

Мама лишь покачала головой.

— Ох, Поленька, ты сама не понимаешь, о чем рассуждаешь. Мышца-то она мышца, только вот любовь не в мышце живет, а в голове. Мы только говорим, что в сердце. Много ты своей голове приказать можешь?

— Да моя голова только меня и слушается! — возразила я.

— Если бы она только тебя и слушалась, ты бы многое делала не так, как делаешь.

— Например?

Мама не успела ответить, потому что из прихожей раздался громкий рингтон моего телефона. Я сорвалась с места и скорей побежала туда. Почему так быстро? Моя наивная мышца все еще надеялась, что звонит Тарханов, вдруг хочет пригласить меня на свидание. Я достала из куртки телефон. Тася.

— Да, Тась?

— Слушай, я бы ни за что тебе не рассказала, но тогда ты убьешь меня за то, что я утаила от тебя такое. — Я насторожилась, готовая услышать какую-то жесть, и непременно про Эмиля. — Тарханов сегодня устраивает у себя вечеруху.

— Оке-е-ей, — протянула я, давая понять, что слушаю дальше.

— Ну что «окей», Поль? Идем или нет?

— Ты же говорила, чтобы я от него отдалилась.

— Да ладно тебе. Не обязательно ж встревать с ним, там будет много людей. Но я без тебя не пойду.

— Это еще почему?

— Так мы везде вместе. Идем, Поль?

Полируя носком тапка паркет в коридоре, я прикидывала варианты. Конечно, мне хотелось пойти. Само собой, я была не прочь увидеть Эмиля. Но что, если он будет там с новой девушкой? Тогда я своей кислой миной испорчу все веселье. В тот день мы сдали самый сложный экзамен, остался пустяк. Естественно, все хотели повеселиться, и я не исключение.

— Завтра консультация, — неуверенным голосом привела я последний вялый аргумент.

— Так не экзамен же. Идем, Поль. Там Мишка будет. Очень хочу увидеть его.

— А-а-а, так вот она, причина твоей настойчивости, — со смехом произнесла я.

— Ну Поль…

— Хорошо, идем.

— Тогда скажи тете Свете, что переночуешь у меня. Мои сегодня свалили на дачу, так что можно завалиться пьяными во сколько захотим.

— Ладно. Только я посплю и приеду к тебе вечером.

— Давай в шесть, чтоб мы собрались как следует.

— Во сколько все начинается?

— В восемь.

— Договорились.

— Юху-у-у! Мы идем на тусу!

Я отодвинула телефон от уха, на расстоянии слушая возгласы подруги.

— Тась, если будешь так орать, мама услышит и никуда меня не пустит.

— Ой, сорян, — хихикнула подруга. — Ну, до вечера, my partner in crime (мой соратник по преступлению — англ., прим. автора)

— Мам, я сегодня у Таськи переночую, — сообщила я, возвращаясь на кухню.

— У тебя ж завтра консультация.

— Оттуда и поедем. Ее родители уехали на дачу.

— Полина, без глупостей, ладно?

— Конечно, мамуль. — Я чмокнула ее в щеку и развернулась на выход. — Пошла посплю, вся ночь в экзаменах прошла. Хорошей смены. Люблю тебя! — выкрикнула уже за углом.

— И я тебя! — вторила мне мама.

Глава 3

— О, нет, мне нельзя алкоголь, — отмахнулась я от Сани.

— Да брось, Полька, самый сложный экзамен сдали. Последний рывок — и мы почти на три месяца свободны.

Сашка сдвинул брови домиком и выпятил нижнюю губу. В ответ на это я рассмеялась и кивнула.

— Ладно, но только совсем чуть-чуть.

— Буквально грамульку, — радостно согласился Саша и налил мне полбокала вина.

Мы сидели на кухне. Вокруг нас кружили, болтали и пили люди, пока я наблюдала за состязанием в армреслинге между Денисом и Костей. Они оба старались так сильно, что их лица были похожи на помидоры, и это забавляло еще сильнее. Вино оказалось вкусным и расслабляющим, и я сама не заметила, как опустошила бокал, а Саня подлил мне снова. Схватив свой напиток, я поднялась. Надо было сваливать из кухни, иначе потом пришлось бы из нее выползать.

— Поль, ты куда?

— Прогуляюсь.

Примерно час назад Таська куда-то исчезла, как и Миша. Похоже, ей все же удалось привлечь внимание недоступного Загария. Может быть, сейчас и для меня подходящее время? Я тихонько хихикнула, потому что сердце от моей смелости колотилось где-то в горле, а ноги уверенно несли к большому кожаному дивану, на котором сидел Эмиль в окружении части своей свиты, пока остальная часть пыталась доказать свою силу на кухне.

Я присела на свободный подлокотник, и Эмиль тут же стрельнул взглядом в мою сторону. Он не улыбнулся и не проявил ко мне никаких особенных знаков внимания, но я поплыла от одного только взгляда. От того, что он в принципе на меня посмотрел.

— Можно поехать туда на следующие выходные, — долетели до меня слова Тимура, двоюродного брата и лучшего друга Эмиля.

— Поедем, — ответил Тарханов, все еще глядя на меня.

Не знаю, как сквозь грохот музыки в гостиной я расслышала его негромкий, спокойный голос, но все же уловила те самые хрипловатые нотки, от которых так сходила с ума. Легкая улыбка изогнула мои губы. Оторвавшись от разглядывания моей фигуры, Эмиль что-то шепнул на ухо девушке, сидящей рядом с ним, и она с недовольным видом встала. Дождавшись, когда она отойдет, он кивнул мне на освободившееся место. Вот не выпей я то вино, ни за что бы по его кивку не присела рядом. Но в тот момент моими ногами управлял хмельной напиток, а потому уже через пару мгновений я плюхнулась на нагретое тощей задницей место.

— Привет, — сказал Эмиль, приблизившись к моему лицу.

Меня обдало его потрясающим запахом. Коктейль из дорогой туалетной воды, его собственного аромата и нотки мяты от жвачки у него во рту. М-м-м, вкуснятина.

— Привет, — ответила я.

Эмиль спустился обжигающим взглядом с моего лица к груди и — обратно.

— Ты мне нравишься в платьях. Не носи больше джинсы.

— Они мне не идут?

— Тебе все идет. Но платья — больше.

— Почему я должна считаться с твоим мнением? — моя дерзость бежала впереди меня. Эмиль улыбнулся, демонстрируя белоснежные зубы, и слегка пожимал плечом.

— А ты и не должна. Это ведь мое желание, и тебя оно ни к чему не обязывает.

— Витиевато.

Он подмигнул мне, а потом устроился поудобнее, перекладывая бокал с пивом в левую руку, а правую закидывая на спинку дивана. Из-за подобного движения я затылком чувствовала жар его ладони. И ощущения были весьма волнующими.

— Полина… — медленно произнес он мое имя, и у меня закружилась голова. От вина или от ощущений, я точно не знала.

— Да?

— У тебя красивое имя. Кто так назвал?

— Папа.

— А кто у нас папа?

— У вас, насколько я знаю, бизнесмен. А мой был военным.

— Дерзкая, — заключил он с улыбкой и сделал глоток пива. Я же снова отпила вина. — А почему «был»?

— Погиб.

— Мне жаль.

— Спасибо.

— Давно?

— Да, мне было всего три года.

— Ты помнишь его?

— Обрывками. Уже не сложу в голове целостный образ.

— А мама кто?

— Медсестра.

— Ясно.

— А твоя?

— Мама? — я кивнула, он посмотрел на меня с легким удивлением. — Домохозяйка. У нас в семье не принято, чтобы женщина работала.

— Ей, наверное, очень скучно.

Эмиль снова улыбнулся.

— У нее хватает занятий. Кроме меня в семье еще четверо детей.

— Ого, большая семья.

— Да. А у тебя? Братья, сестры?

— Нет, никого. Только я и мама.

— Тяжело вам?

Я пожала плечами.

— По-разному.

— Почему отельный бизнес, Полина?

Глава 4

— Господи, напомни мне больше никогда не пить, — простонала я, усаживаясь на стул в кухне Таси.

Передо мной тут же появилась огромная чашка с чаем и тарелка с бутербродом, которую я, скривившись, сразу отодвинула от себя. В тот момент я не могла проглотить ни кусочка. Тася с завидным упрямством снова подвинула мне под нос тарелку.

— Тебе надо поесть.

— Мне надо сдохнуть, — ответила я, утыкаясь лбом в ладони.

— Выпей чай, съешь бутерброд, а потом я дам таблетки.

— Это кошмар какой-то. Зачем люди пьют, не понимаю.

— Я вчера тебя еле нашла.

— Ты как бы тоже не сидела в гостиной весь вечер.

— Я пришла, когда ты уже свалила с Тархановым наверх. Я все удивляюсь, как никто не заметил? Кого ни спрошу, где Полина, все: «Не знаю, вроде только что была тут». И вроде как тут, но и не тут тоже.

— Я не помню, как мы добрались домой. В принципе, я толком не помню ничего после того, как мы поднялись наверх. Какие-то редкие вспышки, которые прямо сейчас взрывают мой мозг.

Эмиль. Мое платье полетело на пол. Снова Эмиль. Я, не в силах оторваться, все продолжала гладить его твердую грудь и живот. И постоянные поцелуи. Вот что я хорошо запомнила — так это его вкус. Очень впечатляющий. И целовался он охренительно. Потом провал, а после уже то, как Эмиль двигался на мне. И от этих воспоминаний внутренности скрутило, потому что парень был опытным. Секс с ним оказался фееричным. И это при том, что я большую часть даже не помнила. Мне хотелось, чтобы мы все повторили по-трезвому, и я смола по достоинству оценить все его умения.

— Хватит лыбиться, дуреха. Ты разве забыла, как фотки одной из его телок облетели весь интернет? Так я напомню. Полька, он мудак редкостный. Не залипай на него.

— Он так не поступит, — упрямо спорила я.

Тася фыркнула и покачала головой.

— Не обольщайся. Для него все девушки на одно лицо.

— Нет, он вчера сказал, что я особенная.

Лицо моей подруги скривилось, как будто она закусила свой чай свежим лимоном.

— Тебе не идет наивность, Поль. Включай мозги и будь готова к любым приключениям.

Я откусила бутерброд и рассеянно кивнула на слова подруги, хотя сама снова и снова прокручивала в памяти моменты интимной близости с парнем, в которого давно влюблена.

— Так а как мы домой все-таки добрались? Эмиль привез?

Тася посмотрела на меня как на идиотку.

— Сильно много чести, — жестоко ответила она. — Такси вызвал. Нужно отдать ему должное, он помог тебе одеться и заплатил за такси.

— Почему ты просто не оставила меня с ним?

— В отключке?! — возмущенно воскликнула Тася. — Ты с дуба рухнула? По-трезвому — пожалуйста, ты уже большая девочка. Но по пьяни — нет. Можешь обижаться сколько хочешь.

Я перехватила ладонь подруги и легонько сжала ее.

— Спасибо.

— Поль, ты будь осторожна, ладно?

— Мхм.

— Давай, доедай и будем собираться. Консультацию никто не отменял.

— Драконыч как специально назначил ее на девять, — недовольное пробурчала я, все еще борясь с похмельем.

Ближе к девяти мы уже плелись по коридору универа. Ну, в смысле, Тася шагала бодрым шагом и тянула меня за руку, чтобы я не отставала. Я не хотела идти ни на консультацию, ни в принципе находиться здесь. Хотелось лишь холить и лелеять свое похмелье, чтобы оно врезалось мне в память, и в следующий раз, когда мне захочется немного выпить, я могла четко воспроизвести в голове эти незабываемые ощущения. В какой-то момент я перестала изучать слегка покоцанную плитку коридора и подняла голову. Вдоль стен стояли студенты, ожидающие, пока Драконыч откроет аудиторию. И каждый из них смотрел на меня, а затем сразу начинал перешептываться с рядом стоящим. На всякий случай я проверила свою одежду. Нет, как всегда, платье чистое, не помятое, без пятен. Бросила встревоженный взгляд на подругу.

— Тась, со мной что-то не так?

Она недоуменно взглянула на меня.

— Нет, все нормально.

— Тогда чего они все так пялятся?

— Не знаю, — тихо ответила она.

Мы посмотрели по сторонам. Кто-то хихикал, кто-то старался незаметно ткнуть пальцем в мою сторону. А потом пара человек вынули свои телефоны, посмотрели в экраны, а затем снова на меня, кивая непонятно чему. Я бросила встревоженный взгляд на Тасю, и она вторила мне тем же.

— Какого черта происходит? — выдавила я из себя, до последнего отказываясь верить своей догадке.

Ну не мог же он так поступить со мной. Или мог? Быстро достала телефон, но у меня никаких уведомлений или сообщений не было. Трясущимися пальцами я нашла его в соцсетях и напечатала сообщение Тарханову:

«Привет. Как дела?»

Пока еще безобидный посыл, потому что я еще не знала причины того, что так всколыхнуло наше тихое студенческое болотце.

Глава 5

Я как будто преодолевала нечто среднее между аллеей позора и дорогой на эшафот. Кабинет декана все приближался, как и мое отчисление за развратное поведение. Уже второй день я прокручивала в голове случившееся, и никак не могла взять в толк, как могла так подставиться. Разве Эмиль фотографировал меня? Как вообще можно такое творить? Должен же он был понимать, чем все это закончится. Ладно, до этого у него были мажорки, папочки которых наверняка улаживали такое дело за пару звонков. Но у меня такого папы не водилось. У меня его вообще не было. Попав в эту ситуацию, я чувствовала себя особенно беззащитной. Как бы моя мама ни старалась заменить мне обоих родителей, ей это было не под силу. Очень хотелось плакать, но кажется, я уже иссушила все свои слезные каналы. Остановившись перед приемной декана, я сделала глубокий вдох, медленно выдохнула, а потом нажала на дверную ручку и вошла внутрь.

— Доброе утро. Меня Владимир Алексеевич вызывал.

— Входи, он ждет, — с недовольным лицом пробурчала его секретарь.

Я заметила, как со стула в приемной поднялась куратор моего курса и с сочувствием посмотрела на меня.

— Доброе утро, Ирина Витальевна.

— Здравствуй, Поля. Ну что? Пойдем?

Я кивнула, а в ответ она ласково сжала мое плечо. Выглядело это немного странно, куратор ниже меня на полголовы, но ее поддержка действительно очень много для меня значила. Хотя еще вчера я бы сказала не прикасаться ко мне и не смотреть так. Но теперь устала бороться одна, устала одна справляться с последствиями своего безрассудного поведения.

— Все будет хорошо, ты одна из лучших на курсе, — попыталась она успокоить меня, а я просто отупело кивала. Разве я беспокоилась об учебе? Меня убивало предательство, пусть даже и парня, с которым я переспала всего раз в жизни. Но я так долго была влюблена в него, что успела идеализировать и, судя по всему, приписать ему черты, которые ему были совершенно не свойственны.

— Доброе утро, Владимир Алексеевич, — севшим голосом поздоровалась я, как только мы оказались в кабинете декана.

Он кивнул и указал на стулья перед своим столом.

— Доброе утро, девочки. Присаживайтесь.

Наш декан – замечательный человек. Из тех, кто на спартакиаде будет бежать вместе со студентами. Кто разобьется в лепешку, но обеспечит подготовку наших студентов к участию в КВН между вузами города. Из тех, кто лично объяснит любую из тем по высшей математике студенту, которому грозит отчисление за неуспеваемость, чтобы помочь тому защититься перед комиссией. Владимир Алексеевич любил всех студентов. Оставалось надеяться, что его любовь позволит посмотреть на меня не как на опустившуюся шлюху, а как на оступившуюся влюбленную не в того парня студентку.

— Полина, — окликнул он, но у меня не хватило духа поднять взгляд, я продолжала смотреть на свои колени. Перед деканом почему-то было особенно стыдно. — Поля, посмотри на меня.

— Мне очень жаль, Владимир Алексеевич, — пробубнила я и все-таки взглянула на него. Кажется, мои слезные каналы снова заработали на полную мощность.

Увидев мою реакцию, декан протянул мне коробку с бумажными салфетками. Можно было бы пошутить, мол это ведь не кабинет психолога, откуда тут салфетки для посетителей, но я только могла представить, как часто люди рыдали у него в кабинете. Доведенные до отчаяния преподавательницы, студенты, которым грозит отчисление. Родители, просящие помочь их детям. Перестав стесняться, я подхватила одну салфетку и промокнула глаза.

— Поля, ситуация неприятная, понимаю. Но жизнь продолжается. Этот единственный эпизод не должен сбить тебя с ног. Я дал задание нашим хакерам, — так он называл ребят с факультета программирования, — чтобы удалили из сети этот снимок.

— Вы… вы его видели?

— Я мог бы тебя обманывать и говорить, что нет, но ты должна осознать масштабы трагедии, чтобы больше такого не повторилось. Снимок видели все. Но это не говорит, что ты сейчас должна забиться в самый дальний угол квартиры и не выходить оттуда. Наоборот нужно показать всем, что случившееся не сломило тебя. В жизни будет еще множество трудностей, и тебе необходимо научиться находить в себе силы противостоять невзгодам.

— Вы отчислите меня?

Его брови подскочили вверх, и он перевел взгляд с меня на куратора, а потом — обратно.

— С чего вдруг?

— За аморальное поведение.

— Тут было бы уместнее отчислить Эмиля, но и этого я делать не буду.

При упоминании имени Тарханова мне сразу же захотелось что-нибудь разбить.

— Эмиль был у меня перед тобой, примерно за час. Он клянется, что распространение снимков — не его рук дело.

— Ну конечно, — хмыкнула я.

— Полина, за такой долгий срок на своей должности я немного научился читать людей. Мне кажется, Эмиль не врет.

— Позавчера мне тоже так казалось, — пробубнила я себе под нос.

— В общем, Полина, Ира, ситуация такая, никто никого не отчисляет, но будем наблюдать за дальнейшим развитием событий.

— Мне нужно перевестись в другой ВУЗ?

Декан раздраженно вздохнул.

— Да что ты заладила-то с другим ВУЗом? Тебя никто не отчислит, и ты не должна переводиться. Ты — одна из наших лучших студенток, бюджетница, умница и активистка. Прекращай. Настраивайся на позитив, как ты умеешь. Владлена Аристарховна сейчас в отпуске, но вернется через пару недель. Если тебе будет нужен психолог, позвони в деканат, и Лиза запишет тебя к ней.

Глава 6

Место возле дома, как и всегда, было заставлено машинами, частично они стояли даже на тротуаре. И в моем нынешнем настроении хотелось пнуть хоть одну из них по колесам, чтобы сработала сигнализация, вдруг таким образом удастся донести до водителя, что тротуары созданы не для его «ласточки». Я шла с опущенной головой, а когда подняла ее, застыла на месте. Прямо у моего подъезда стояла машина Эмиля. Ее сложно было спутать с какой-то другой. Ярко-желтого цвета «Камаро», звук работы двигателя которого обычно оглашал весь университетский двор. Я бы никогда и не узнала эту марку, но Таська мне все уши прожужжала, потому что была фанаткой небезызвестного фильма про инопланетные машины. Мне даже пришлось пару раз пересмотреть с ней все части. Когда Тася была особо благосклонна, она позволяла мне уснуть под грохот перестрелки.

Я ускорила шаг, снова опустив голову, только бы не видеть его. Потому что знала, стану кричать так громко, что весь двор получит шанс услышать о моих злоключениях. От позорной славы меня защищало только то, что мы жили в огромном городе, а студгородок находился в нескольких станциях метро отсюда. Но кто знал, как быстро распространятся новости о падшей Полине?

— Поля! — услышала я за спиной голос, от которого по позвоночнику прокатился жар. Этот же голос совсем недавно шептал мое имя мне на ухо, будоража и без того трепещущее тело. — Полина, постой!

Я побежала. До подъезда оставалась всего пара шагов, и я споткнулась, но чудом удержалась на ногах, чиркнув ладонью по асфальту. Зашипев от боли, рванула к подъездной двери. К счастью, из нее выходила наша соседка с третьего этажа, и я, бросив ей короткое «Здрасьте», рванула внутрь.

— Поля, прошу тебя! — снова раздалось за спиной, отчего внутри все болезненно сжалось. Не потому, что его голос прозвучал жалобно, а из-за того, что наивная идиотка внутри меня все еще отказывалась верить в предательство такого масштаба.

В квартире я захлопнула дверь и прижалась к ней спиной. Сердце неистово колотилось в груди, хаотично металось, словно находясь в поисках выхода. Я взялась за кисть саднящей руки и расплакалась, медленно съезжая на пол. В кармане вибрировал телефон, и я знала, кто звонил. Получил мое сообщение, но влом было ответить на него раньше? Теперь уже я не хотела разговаривать. Пошел к черту. Вот сегодня поговорю с мамой, а завтра начну искать новый ВУЗ.

К возвращению мамы с работы я уже вся издёргалась. Десятки раз я репетировала перед зеркалом свою речь, застревая на одном и том же моменте: «Мам, я переспала с Эмилем, и он выложил мои полуобнаженные фотки в сеть». Услышь я это, будучи на месте моей мамы, захотела бы, наверное, схватить себя за шкирку и вышвырнуть из города, как шкодливого котенка. Мама столько лет трудилась ради собственной репутации, а я своим единственным идиотским поступком могла перечеркнуть все это. Я схватила себя за волосы и потянула, замычав от боли, но скорее внутренней, чем внешней. Папа был уважаемым военным, мама — медсестрой, которая из-за моего рождения так и не закончила медицинский университет и не смогла осуществить свою мечту стать хирургом. И я, которая всегда вела себя правильно, вот так похерила все достижения родителей.

— Поль, я дома!

Меня неслабо так тряхнуло, когда я услышала эти слова из прихожей. Оттянув рукав кофты ниже, чтобы закрыть пластыри, которыми криво заклеила царапины на ладони, я пошла сдаваться. Оказалось, поход к декану был совсем нестрашным, если сравнивать с предстоящей встречей с мамой. У меня так дрожали ноги, что мне приходилось напрягать их, чтобы устоять в вертикальном положении, в итоге я шла к маме как робот.

— Что случилось? — спросила мама, слегка нахмурившись.

— С чего ты взяла, что случилось что-то? — я постаралась придать себе беззаботный вид, но на то она и мама, чтобы безошибочно считать с моего лица страх и волнение. — Ладно, мам, — выдохнула я. — Поговорить надо. Идем.

— Ты меня пугаешь, ребенок, — настороженно произнесла она, следуя за мной в гостиную.

Я села на диван и дождалась, пока мама займет место рядом. Мы сидели лицом к лицу, и взгляд мамы хаотично блуждал по мне.

— Да не молчи ты. Что стряслось?

— Мам, я переспала с Тархановым.

Она склонила голову набок.

— Так… — спокойно произнесла она. — Это все?

Я покачала головой, опустив ее.

— В общем, я тебя обманула. Когда я ночевала у Таськи, мы были у Эмиля на вечеринке. Там это и случилось.

— То, что обманула, это плохо, Поль. Я бы не запрещала, ты уже большая девочка. Вот только уходя на вечеринку или в другое место, ты должна сообщать мне, куда и с кем направляешься. Чтобы в случае, если что-то случится, я знала, где тебя искать. Элементарная мера безопасности.

— Прости, мам. Но это не все. — Я тяжело вздохнула. — Эмиль выложил мою полуобнаженную фотографию в интернет. Точнее, не выложил, а разослал своим друзьям.

Мама как будто перестала дышать. Она замерла на мгновение, как и ее рука, накрывшая секундой ранее мою ладонь. Ровно перед признанием.

— Что значит — полуобнаженную? — севшим голосом спросила она.

Я сглотнула ком в горле.

— Я лежала на его кровати в одних трусиках. Вот такую он меня сфотографировал.

— С голой… — мама подняла руки к груди и очертила в воздухе два круга, — грудью?

Глава 7

Мне пришлось заблокировать подонка Тарханова во всех соцсетях. Пару раз из окна я видела его машину под моим подъездом. Настырный говнюк. Я бесилась, а наивная Полина тешилась тем, что он все же продолжал приезжать, хотя мог этого не делать. Не думаю, что у Эмиля был недостаток в девушках, и он с голодухи таскался ко мне. Но Тася подтвердила, что он действительно пытался встретиться именно со мной. По словам подруги, он хотел поговорить.

— Задрал меня твой ухажер, — буркнула Таська в трубку при очередном разговоре. — Представляешь, пытался уговорить меня подстроить вашу встречу. Якобы хочет извиниться. Но я бы на твоем месте не верила ему.

— И что ты ответила?

— Что ты свалила из города. Будто он так сильно тебя опозорил, что теперь тебе здесь жизни не будет.

— Не перегибай, — ответила я таким же раздраженным тоном. Почему-то меня жутко бесило то, что Тася принимала решение за меня. Даже не спросила, хочу ли я, чтобы она его от меня отваживала. Я хотела, конечно, но она-то об этом не знала.

— Или, может, ты желаешь этой встречи?

Она спросила таким тоном, что, если до этого у меня и имелись подобное мысли, то теперь, просто чтобы держать лицо, я была готова отказаться от подобной идеи.

— Нет, — коротко ответила я.

— Он вчера с Казанцевым подрался. И Загарий чуть не попал в этот замес.

— А мне эта информация зачем?

— Затем, что драка была из-за тебя.

— В каком смысле?

— Артем обсуждал твои… прелести. Пошутил, типа, я бы вдул.

Я скривилась. Отвратительный он, Артем этот. Просто премерзкий. Я бы и сама ему рожу начистила.

— Ну и Эмиль настрелял ему. Он вообще в последнее время стал таким агрессивным. Неприятным.

— А как ты оказалась в одной компании с Тархановым? — внезапно до меня дошло, что мы никогда не пересекались с его компанией, а тут вдруг Тася узнает все новости из первых рук.

— А, так я с Мишкой встречаюсь, а они в одной компании тусуются.

— Ты с ним уже прямо встречаешься? — удивилась я. — И давно?

— Пару недель. Ну как встречаемся? — она фыркнула. — Ты же знаешь, как встречается Мишка. До следующей такой Таськи.

— Тебя не унижает такое отношение?

— Ну тебя ведь такое не волновало, когда ты в койку к Тарханову прыгала.

Я замерла и даже перестала дышать.

— Ой, прости, Полечка. Прости, моя хорошая. Это все пагубное влияние этой компашки. Надо заканчивать с ними общаться. Может, кино вечером посмотрим?

— Нет, Тась, не сегодня.

Я коротко попрощалась с подругой и положила трубку. Ей действительно стоило перестать водиться с ними, Таська портилась на глазах. Становилась такой же заносчивой и высокомерной, как вся эта банда на крутых машинах. Только они все родились уже с золотыми ложками во рту, а моя подруга грызла деревянную, и теперь совершенно не вписывалась в их общество, поэтому оно пагубно сказывалось на ее и так непростом характере.

Два дня спустя я проводила маму на вокзал. Она уехала к моей двоюродной сестре в Казань. Два года назад у Вали умерла мама, сестра моей, с тех пор мама взяла Валю под свою опеку. Сразу с вокзала я отправилась на собеседование в бар неподалеку от дома, и успешно прошла отбор. Теперь мне предстояло работать по вечерам и до глубокой ночи, но заработанного за лето без учета чаевых должно было хватить и на покупку зимней обуви и одежды, и на часть квартплаты. Когда я возвращалась с собеседования, снова позвонила Тася.

— Привет, отшельник, — бодро поздоровалась она.

— Привет.

— Ты на улице, что ли? Гулять без меня пошла?

Я скривилась, потому что из-за проезжающего мимо трамвая еле услышала свою подругу.

— На улице. Иду с собеседования.

— О, и как прошло?

— Успешно. С завтрашнего вечера приступаю. У них внезапно уволилась официантка, и меня взяли на ее место.

— Официантка? Ты куда устроилась?

— В бар недалеко от дома. «Грот». Наверняка ты видела вывеску, мы сто раз проезжали мимо.

— Видела. Но в бар? Серьезно?

— Полина устроилась в бар? — услышала я на заднем плане голос Миши. — В какой?

— В «Грот», — ответила Тася.

Я нахмурилась.

— Тась, не надо было ему говорить. Он Тарханову скажет.

— Ну ты ж не сказала, что это тайна.

— Потому что не подумала, что ты можешь рассказать об этом Мише. Считала, ты понимаешь, что это информация только для твоих ушей.

— Ой, да брось. Миш, не говори Тарханову.

— Ага, — коротко ответил он в своей ленивой манере.

Я покачала головой. Теперь хоть иди и увольняйся. По любому Эмиль узнает.

— Ладно, Тась, я спешу домой, пока окончательно не стемнело.

Глава 8

— Полюшка, ну как там у тебя дела? — в трубке звучал нежный голос мамы. Теперь, после всех проблем, она звонила мне каждый день, а то и по несколько раз. Наверное, хотела убедиться, что я не покончила с собой.

— Все хорошо, мам. Сейчас на перерыве. Через десять минут возвращаюсь к работе.

— Устала?

— Ног не чувствую, — жалобно простонала я, растирая щиколотку. — Но оно того стоит. Представляешь, первая смена, а у меня уже такие чаевые? Если так дальше пойдет, то я гораздо быстрее накоплю на зимнюю одежду и обувь.

— Ох, Поля, — вздохнула мама, — не так ты должна проводить летние каникулы.

— Но хорошая новость в том, что эту работу мне могут засчитать как практику. Завтра поговорю с деканом, надеюсь, он согласится. Не туристический бизнес, конечно, но тоже сфера обслуживания, так что шансы есть. Как Валя?

Мама пустилась в аханья и оханья по поводу новорожденного. Рассказала, как дела у всей семьи, пока я снова натягивала на ноги мокасины.

Закончив смену, подошла к охраннику.

— Вась, а как все добираются домой после поздней смены?

Он пожал плечами.

— Кто на такси, кто на своих машинах. Метро опять же.

— Оу, понятно, — уныло протянула я. — А ты на машине? Не подбросишь меня? Тут всего пара кварталов.

— Нет, Поль, прости. Я живу в соседнем доме, так что… — он развел руками и снова пожал плечами.

Я ответила улыбкой.

— Ну ладно. Сколько тут идти, правда? Доброй ночи.

— Пока, — ответил Вася, выбросил сигарету и вернулся в здание.

Я покрепче вцепилась в ручки рюкзака и пошла домой. Так быстро я еще, кажется, не передвигалась. Старалась идти, оглядываясь по сторонам, прислушиваться к каждому смеху и звуку. Дрожащие ноги несли меня к дому с сумасшедшей скоростью. Навстречу мне проехала машина, а потом сдала назад. Когда она поравнялась со мной, боковое стекло опустилось вниз, и явно нетрезвый парень на пассажирском сиденье цокнул языком, а потом протянул:

— Эй, красивая, запрыгивай, покатаемся.

С водительского сиденья раздался неприятный смех. Меня передернуло, но я старалась не показывать свое отвращение и не реагировать на придурков.

— Че, глухая? — заржал этот с пассажирского сиденья. — Давай, говорю, покатаемся.

— Отстаньте от девушки! — выкрикнула девушка из небольшой компании, сидящей на скамейке у остановки.

— Тогда ты замени ее, чикуля! — тем же мерзким тоном произнес парень из машины.

— Ты че, оборзел совсем? Езжай, куда ехал.

— Это я-то оборзел?

Они начали препираться, и все внимание парней на машине переключилось с меня на девушку на скамейке. Я воспользовалась этим шансом и прибавила шагу. В конце концов, девушка сидела с большой компанией, и там тоже были парни, так что эти два мажора вряд ли могли доставить ей неприятности. А вот я шла одна, и легко могла попасть в жуткую ситуацию. Я быстро свернула с тротуара во дворы, там через арку, а потом уже просто бежала по двору, подгоняемая адреналином. Черт, и как я планировала проходить через это каждый день? Только ворвавшись в квартиру и захлопнув дверь, я успокоилась. Сердце выскакивало из груди, молотило по ребрам, а ноги все еще дрожали. Мне нужно было ложиться спать, чтобы к десяти быть в универе, а у меня после такой пробежки сна не ни в одном глазу. Нужно было придумать что-то, как-то обезопасить себя. Баллончик, что ли, какой купить.

В десять утра следующего дня я уже сидела в кабинете декана, сжимая в руках дневник практики.

— Я знаю, что это не относится к туристическому бизнесу, — поясняла я, — но, если надо, я могу еще устроиться на практику в какой-нибудь отель.

— И умереть от истощения? Не выдумывай, Полина. В кафе тоже можно пройти практику. Они согласны заполнить тебе дневник по истечении трех недель?

— Да. Я вчера говорила с управляющим.

— Ну и отлично. Нам этого хватит. Я рад, что ты решила остаться.

— Спасибо вам за все, Владимир Алексеевич. Я не подведу.

— Я знаю, Полина.

Поднявшись, я улыбнулась декану.

— Хорошего вам дня.

— И тебе, девочка.

Я вышла из кабинета окрыленная. По дороге в университет уже просчитывала, как буду совмещать практику с работой. Прекрасно понимала, что буду валиться с ног, потому что на практику мне пришлось бы ехать примерно к десяти утра, а вечером сразу после отеля мчаться на работу, где еще до часу ночи и присесть не удастся. Поспать часов шесть и снова повторить. Через пару недель я бы стала похожа на мумию, тут не надо быть врачом, чтобы понимать, организм долго такой режим не выдержит. Но оптимизм внушало понимание, что практика длится всего три недели, так что, в любом случае я бы выжила. А теперь все вообще оказалось гораздо проще.

Я прошла по пустому коридору и сбежала по ступенькам на первый этаж. Нужно было успеть заскочить в супермаркет, чтобы забить холодильник, а потом уже с чистой совестью можно рухнуть на кровать и проспать до вечера. Я как раз успевала отдохнуть перед новой сменой. Пробегая мимо пустующих аудиторий, я не заметила надвигающуюся на меня фигуру, а потому не успела среагировать, когда меня схватили за локоть. Я только и успела ахнуть и произнести сдавленным голосом: «Эмиль?» — как он молча заволок меня в пустую аудиторию и, захлопнув дверь, прижал к ней спиной.

Глава 9

Практика была официально закончена, чему я несказанно радовалась. Я могла спокойно привезти дневник практики в универ и в начале нового учебного года, но так как находилась неподалеку, а кафедры полноценно работали, заскочила и отдала документ. Понятия не имею, зачем, но назад с кафедры я пошла по тому коридору, где находилась аудитория, в которой состоялся наш последний разговор с Эмилем. Не знаю, что он тогда разбил, потому что стекло на двери было целехоньким. А, может, заменили. Или он разбил окно. Я вообще не понимала, почему это меня заботило.

В кармане входящим звонком завибрировал телефон.

— Привет, Тась.

— И тебе привет, пропажа. Совсем не видимся.

— Прости. Последние три недели были тяжелыми. Можем сегодня встретиться, если хочешь. Я в универе была, сейчас выхожу. До работы еще пара часов, так что можем где-нибудь посидеть.

— У меня не получится, — капризным голосом ответила подруга. — Мишка сейчас заедет, хочет провести время вместе, пока я одна дома. Ну, ты понимаешь.

— Понимаю, конечно.

— Ну расскажи, как тебе работа.

— Да в целом нормально. Страшновато, правда, домой по ночам возвращаться. Ты же знаешь, райончик тот еще. Меня пару раз охранники провожали, потому что посетители, оказывается, любят подождать девочек после смены. Напьются, а потом ловят по подворотням. Могут ничего и не сделать, но напугают основательно.

— Ого. Ты там аккуратно.

— Я стараюсь. В последнее время, правда, повадился один тут шляться в наш бар. Такой тип неприятный. Маньяка напоминает. И, блин, приглянулась ему именно я. Сначала пытался меня задобрить, типа даже на свидание пригласить, а когда отказала, начал проявлять агрессию.

— А охрана куда смотрит? Почему не выгонят?

— А в баре такая политика, что пока он не буянит и не делает ничего плохого, то, как бы его и выгонять не за что. А он такой пронырливый чудак на букву «М». При всех ведет себя, как приличный нормальный мужик, а как только я приближаюсь, такие гадости старается на ухо шепнуть, что у меня волосы шевелятся. Маньячина какой-то.

— Поль, может, ну ее на фиг, такую работу?

— Не, Тась, надо заработать денег.

— Мама вернулась?

— Ага. Но тоже набрала ночных смен. Хочет опять к Вале поехать, у нее какой-то новый крупный проект, и Валя боится его упустить, надо помочь с ребенком. А тут еще свекровь ее, как назло, в больницу слегла. Короче, осталась только моя мама в помощниках. Она пыталась меня отправить, но где я и где дети? Так что мама еще неделю отрабатывает сверхурочку и снова едет в Казань на пару недель.

— У тебя там жизнь кипит, как я посмотрю.

— Не без этого.

— Я скучаю.

— И я, Тась. Давай в понедельник вечером встретимся. У меня два дня выходных будет, так что я смогу провести с тобой побольше времени.

— Отлично! Тогда пошлю Мишку к парням, а мы с тобой устроим маленький девичник. Слушай, Поль… А ты не виделась с Тархановым?

Где-то в районе сердца неприятно кольнуло, и внутри все всколыхнулось при упоминании фамилии Эмиля.

— Нет. Ну, виделась три недели назад в универе, но после этого — нет.

— Разговаривала с ним в тот день?

— Разговаривала. В смысле, поорала на него и свалила.

— Так вот почему он такой.

— Какой?

— Он, короче, с Тимуром и Саней подрался.

— С каким Тимуром? С братом, что ли?

— Ага.

Я уговаривала себя не спрашивать. Мне не должно было быть интересно, но слова сами сорвались с языка.

— А что случилось?

— Ну вот, короче, примерно три недели назад он завалился на тусу злой, как черт. Че-то там сцепился с Тимуром. А потом подключился Саня. В общем он их раскидал, как тряпичных кукол. Потом Мишка сказал, что Эмиль ищет того, кто слил фотки с его телефона, и все указывало на этих двоих. Ох, Поль, он таким агрессивным стал, все даже заговорить с ним боятся.

— Может, потому что ни с кем не встречается? — это был тупой способ, но мне было чертовски важно узнать, есть ли у Эмиля кто-то. Не знаю, зачем. Я даже сама себя об этом спросить не успела до того, как задать вопрос. — Ну, знаешь, говорят, мужчинам нужно сбрасывать скопившуюся сексуальную энергию. А если она не находит выход, то они становятся агрессивными, — я подкрепила свою идиотскую речь нервным смешком, но Тася не поддержала его.

— Та нет. За ним Настя таскается повсюду. Он даже на пикник ее с собой брал.

Пикник — это показатель. Как правило, на нем не было залетных людей, только свои. Узкий круг друзей. Я ни разу на нем не была, хотя у нас с Тасей имелась масса знакомых из той компании. Но нет, они отказывали всем, потому что это сходка только для своих.

— А ты… была на том пикнике?

— Ага. Мы же с Мишкой типа официально уже вместе, так что он взял меня туда как свою девушку.

Мне так стало завидно, прямо самой противно. Не просто потому, что Таська попала на пикник для избранных, а потому, что я мечтала попасть туда в качестве девушки Эмиля. Настроение сразу испортилось, стоило Таське начать рассказывать про тот выезд. Как там все здорово организовано, и как все себя вели. И что пикник этот был с ночевкой. Теперь, когда она открывала все больше подробностей, мне становилось еще хуже, потому что я знала, Эмиль ночевал там с этой Настей. Ну вот ненавидела же его, почему тогда было так хреново?

Глава 10

Эмиль

Одержимый.

Свихнувшийся.

Ебанутый.

Как бы по-разному я себя ни назвал, приходилось констатировать, что я был болен. И имя этой болезни — «Полина Федотова». Хотел бы я сказать, что все проявилось внезапно, но нет. Я два года удерживал себя вдали от нее. Сначала чисто спортивный интерес, и я даже подумывал уложить малышку в свою постель, чтобы поставить очередную зарубку на спинке своей кровати. Но вовремя понял, что если легко прощаю себе всех шалав, которые сами прыгают на мой член, то Полю не прощу. Будучи достаточно беспринципным, я мог не обращать внимания на муки совести, но было в Федотовой что-то такое, отчего ее не хотелось портить. В моем мире, полном грязи и разврата, она была как луч света, как нечто нетронутое, что хотелось сберечь целостным. Не для себя, просто так. Потому что из всех моих знакомых — и даже незнакомых, но окружающих меня людей — Полина была единственной, кто еще сохранил свою свежесть и наивность.

Говорят, что темных личностей всегда тянет к светлым. Это как искупление за грехи, возможность отмыться от всей грязи, которая есть в жизни таких людей, как я. И я мог подтвердить: тянет. Так сильно, что сопротивляться соблазну практически невозможно. Поэтому я трахал девок налево и направо, чтобы только стереть образ невинной девочки с большими глазами, которые смотрели, казалось, в самую мою черную душу. Проданную и отданную за долги.

Я берег Полину последние два года. Просто потому что мог. Если бы она только знала, сколько парней посягали на ее честь, то сильно удивилась бы. За глаза ее называли последней девственницей универа, хотя, как оказалось, она такой не была. Парни делали ставки, кто быстрее ее завалит, а потом получали от меня по своим наглым рожам. Я столько раз счесывал кулаки о самодовольные ухмылки ублюдков, что и не сосчитать. Тимур подшучивал надо мной, якобы я влюблен в неприступную Федотову, а я посылал его туда, куда Макар телят не гоняет, и продолжал удерживать купол над Полиной.

Блядь, я даже не был с ней лично знаком! Никогда не общался. Но подсознательно заклеймил ее своей, не давая никому и на шаг подступиться к девчонке. Хрен его знает, чем она взяла меня. Может быть, своим стойким характером, который проявился тогда в библиотеке в начале первого семестра, когда она только поступила. Мы тогда с парнями готовили курсачи. По одиночке дома было скучно, вот мы и завалились в храм знаний, чтобы хоть немного развлечься, пока качали из сети готовые материалы. Я помню, как Поля вошла в библиотеку. Внимательно осматривалась по сторонам, прижимая к себе стопку книг, облизывала губы, как будто они у нее постоянно пересыхали. Здоровалась со студентами, которые ее знать не знали и косились на нее, как на инопланетянку. А мне так захотелось прикрикнуть на них! Ну обломитесь, что ли, поздоровавшись с девочкой? До сих пор не могу понять, почему тогда меня это так зацепило. Но именно в тот момент я внимательно посмотрел на Полину. Мне она показалась очень одинокой. Как будто брошенной кем-то. Как бездомный котенок. Захотелось подобрать. И брать. И еще брать. Поспать и повторить. Но что меня совсем рубануло, так это момент, когда Полина, засмотревшись на уходящие под потолок книжные полки, наткнулась на Семена с параллельного потока, и выронила свои книги. Этот ушлепок нарычал на нее, еще и толкнул в плечо, отчего Поля, потеряв равновесие, рухнула на задницу. При этом она сдержанно извинилась и не начала плакать или прятать лицо. Черт его знает, почему это так задело меня тогда. Возможно из-за того, что я видел всю ситуацию с самого начала, или то, что в Сэме увидел себя. Потому что, если бы кто-то напоролся на меня и опрокинул книги, я бы повел себя точно так же. В общем, меня дернуло, как от ожога. Я рванул… нет, не Полине помогать, а разобраться с Семеном. Поговорили мы тогда знатно, на следующий день оба остались дома замазывать синяки.

В тот период в моей семье происходил практически Армагеддон, потому что отец мог потерять бизнес и сесть надолго, а мы бы при этом лишились всего. Вся семья была на нервах, и я такой же. Ситуация реально казалась беспросветной. В общем, наложилось все одно на другое, вот я и среагировал остро на поведение Сэма. Неправильно, наверное, но уж как получилось.

С тех пор я не спускал глаз с Полины. Мне казалось, что я просто отмываю свою карму, приглядывая за девчонкой, но не приближался к ней, потому что понимал: сломаю. Чем больше я наблюдал за ней, тем сильнее осознавал, что не хочу, чтобы ее даже погнули. А я бы непременно все испортил. Вся агрессия, которая курсировала во мне, вся кровь, которая кипела, вся испытанная мною боль — все выливалось на гонках и в драках. И, конечно, с помощью секса. Так я удерживал хрупкий баланс моего мироздания.

В тот вечер, когда на моей вечеринке появилась Полина, я понял, что все изменится, и требовалось быстро принять решение. Правильным было послать Полю и отодрать девку, которая полировала задницей мои колени. Но я все перепутал. Послал девку и трахнул Полину. А все потому что, как только она вошла, к ней начал подкатывать Саня. Подливал ей вино, развлекал, улыбался, заглядывал в глаза. Так обычно он клеил девок. Изначально я собирался просто проследить за Федотовой и в случае, если Саня распустит руки, просто успокоить друга, подсунув ему соску, а потом убедиться, что Поля уехала домой и добралась без происшествий. Но что-то пошло не так. Пьяная Полина, блеснувшая остроумием, выбила почву у меня из-под ног. Опять же, девушка в таком состоянии не всегда отвечает за свои поступки, и, будь я джентльменом, не воспользовался бы ее положением. Но я и джентльмен — это полярные понятия, которые никогда не будут сосуществовать в тандеме.

К чертям все покатилось, когда я попробовал Полину. Это как сорвать стоп-кран. Впервые вкусить шоколад. Спрыгнуть с парашютом. Когда страшно, но жутко увлекательно. А когда сделаешь это, удивляешься, почему не сделал раньше. Вот я и удивлялся. У меня ехала крыша. Каждый раз, когда я облизывал нежную кожу, чувствовал ладонью частое сердцебиение под упругой грудью, когда вдыхал ее аромат или насыщался звуком ее прерывистого, поверхностного дыхания. Поля как наркотик, который вызывает привыкание после первой дозы. И мне стало страшно. Пиздец, как страшно. Как будто если я сейчас просто отпущу себя, то назад дороги не будет. Я потеряю себя и все, что мне дорого. Поэтому я поступил как трус: попытался убедить себя, что она ничем не отличается от остальных девок, и сделал те снимки. Внутри меня все переворачивалось, когда я слышал щелчки, как на затворе камеры, которые издает телефон при фотографировании. Каждый такой щелчок для меня был похож на выстрел. Я понимал это краем сознания, но все равно продолжал их делать.

Глава 11

Я успела дойти до угла здания, когда почувствовала хватку на своем локте, в ответ резко развернулась, замахнувшись рюкзаком. Но Тарханов славился своей реакцией, поэтому проворно увернулся от удара, и я угодила только в плечо.  А очень хотелось в голову.

— Да что тебе от меня надо?! — выкрикнула я.

— Давай отвезу.

— Куда?

— Ну, куда тебе там надо? Туда и отвезу.

Неожиданно. Но неуместно.

Прищурившись, я смотрела на Эмиля. Такой красивый, а внутри испорченный. Вот что за несправедливость? Насквозь прогнившая сущность при такой невероятной оболочке. Иногда красивые душой люди недополучают ласку и внимание, потому что им не повезло с внешностью, в то время как одаренные внешне оказываются гнилыми изнутри. Наверное, это закон баланса, но насколько же он несправедливый.

— Мне от тебя ничего не надо, — наконец процедила я сквозь зубы и выдернула руку из его хватки. — И хватит таскаться за мной.

— Поля, не тебе приказывать мне, куда таскаться! — рявкнул он, его настроение изменилось за секунду.

— Зачем ты приезжаешь? — устало спросила я.

— Чтобы проследить, что с тобой все нормально.

— У тебя биполярка, Тарханов? — спросила прищурившись. — Беспокойся о своих друзьях-мерзавцах, таких же, как и ты. Тебе ведь с ними все время проводить, не со мной.

— Хочу с тобой, — упрямо повторил он сказанное ранее.

— Не обломится, — грубо ответила я, развернулась и пошагала к парку.

— Я вырву ноги любому мужику, который к тебе приблизится! — донесся мне в спину злобный голос. Я остановилась как вкопанная, сделала пару глубоких вдохов и, сжав кулаки, снова повернулась лицом к Эмилю. Над ним как будто нависла грозовая туча, он стал мрачным и каким-то… подавляющим. — Ты моя, ясно? —чеканил каждое слово, и они впивались в меня острыми копьями, прошивая внутренности. — Если ты легла в мою постель, то ты моя, Полина, — добавил он тише, приблизившись ко мне.

— Ты слишком много на себя берешь, — отрезала я, но голос предательски дрогнул. — Что-то я не припомню, чтобы ты называл своими всех девок, с которыми спал.

— Ты относишь себя к девкам, Полина? — прищурившись, спросил он. Эмиль сделал еще шаг ко мне, нависая мощной фигурой и скрывая от меня солнце. — Я не стану повторять. Ты принадлежишь мне.

Из меня вырвался нервный смешок. Мы что, в каменном веке, чтобы кто-то кому-то принадлежал? Бред какой-то.

— Я никому не принадлежу. Что бы ты там не надумал своей больной головой, Тарханов, — произнесла я уже более уверенно, — это только твои фантазии. Я сплю с кем хочу и сама несу ответственность за последствия. Ты развлекся, повеселил своих холопов, а теперь свали с моего пути. Не хочу тебя больше видеть.

— Не играй со мной, Полина, ты потерпишь поражение.

Я криво усмехнулась.

— Правда? Так и ты вряд ли победишь.

— Что ж, игра так игра, — произнес он, выпрямляясь. И только в этот момент я осознала, что он стоял, наклонившись, а наши лица находились в опасной близости. По телу прошла неконтролируемая дрожь, и мне стоило немалых усилий скрыть ее от Эмиля. — Но учти, Полина, это игра без правил.

— Ты совсем сбрендил?! — возмущенно воскликнула я. — Какая к черту игра?!

— Вот именно. Предлагаю тебе не участвовать в ней, а просто сделать, как я говорю и получить удовольствие.

— Да пошел ты! — выкрикнула ему в лицо.

Губы Тарханова тут же превратились в тонкую линию и побледнели. Он схватил меня за локоть и рывком притянул к своему телу.

— Никогда не посылай меня, Полина, — процедил сквозь зубы. — Тебе не понравится моя реакция.

— Тогда держись от меня подальше, — таким же тоном ответила я, во второй раз вырвавшись из его хватки.

Развернулась и ускорила шаг в сторону парка. Откровенно говоря, это его рычание оказалось неожиданностью, и заставило поджилки трястись. Думаю, я имела представление лишь о тридцати процентах способностей Эмиля и его агрессии. Всю информацию о нем я узнавала лишь из слухов. Ни разу не видела его драк или скандалов с его участием, но до меня то и дело доносились разговоры о том, как Тарханов подрался с кем-то. Якобы ему тяжело контролировать свой гнев. Все улыбались и списывали его несдержанность на восточную кровь. Но никто не хотел бы испытать на себе бурление этой крови. Я так точно. Поэтому я уносила ноги к парку так быстро, как только могла. Игра, значит? Было страшно до жути, и мне точно не хотелось участвовать в этих его забавах. Потому что я точно знала, кто выйдет победителем, и это не я. Не потому, что сдамся его воле и стану строить с Эмилем отношения. А потому, что он способен сломать меня, раскрошить и стереть в порошок.

***

Эта смена в баре выдалась немного более легкой, чем предыдущие. Вероятно, я начала привыкать. Но все испортил тот самый мужчина, пришедший под конец. Мы с девочками между собой называли его маньяком. Весь оставшийся час он следил за мной, снова говорил всякие гадости, но за несколько минут до окончания работы ушел. Это принесло небольшое облегчение, потому что сегодня мне хватило эмоций, когда я днем сцепилась с Тархановым. Терпеть еще одного мудака в этот день было мне не под силу. Попрощавшись с коллегами, я вышла на улицу и сделала глубокий вдох. Ночью стало немного прохладнее, что не могло не радовать после целого дня жары.

Нацепив рюкзак на плечи, привычным маршрутом двинулась в сторону дома. По дороге домой каждый мой нерв был натянут, я снова и снова прислушивалась к звукам вокруг, чтобы не пропустить опасность, если бы она вдруг окружила меня. Мои шаги отдавали эхом от стен, когда я проходила арку в свой двор. Не знаю как, но я почувствовала, что за мной кто-то наблюдает. Обернулась, однако даже не успела вскрикнуть, как меня подхватили под локти, лишив возможности сопротивляться. Второй рукой нападавший закрыл мне рот, не позволив произнести ни звука. Сначала в голову пришла мысль, что это Тарханов так забавляется. Но, осознав, кто поймал меня и тащил в темную подворотню, я с ужасом подумала, что мои прошлые опасения подтвердились. Это был тот мужик из бара, я узнала его голос, когда он наклонился к моему уху и произнес: