Я тебя тоже

Пролог

«Помнишь, как мы лежали под звездным небом? На влажном от росы покрывале, ощущая присутствие друг друга кончиками пальцев. Слыша только музыку и собственное дыхание. Одно одеяло на двоих, и целое небо сияющих звезд! Будто кто-то рассыпал на черном бархате тысячи бриллиантов. Ты показывал млечный путь, очерчивая в воздухе диагональ. И называл его спиралью галактики. Помнишь? А потом… твои горячие губы, на контрасте с ночною прохладой. И твои пальцы сплетались с моими... И не было никого, кроме нас», — слова застыли на губах.

Лунный свет проскальзывал сквозь тонкую щель между шторами, лаская его обнаженную спину и пробуждая воспоминания далекого прошлого. Мне нестерпимо захотелось отбросить в сторону тяжелое одеяло, прижаться к его спине, ощутить ладонями тепло его тела. Такого знакомого и родного.

— Я тебя люблю, — сказала я.

Вадим лег на подушку, и в темноте нащупал мою руку. Я сжала его ладонь, чтобы еще пару секунд продлить воспоминание.

— Я тебя тоже, — вяло бросил он, и разомкнул пальцы.

Частички лунного света кружились в воздухе, рисуя на потолке загадочные силуэты. Вадим отвернулся на бок и замер. А я все продолжала смотреть на очертания его рук, плечи и темную макушку на белоснежной наволочке.

«Я тебя тоже», — прозвучало эхом в голове. «Тоже что?» — задумалась я, — «тоже терплю?». «Я тебя тоже когда-то любил» — наверное, так будет правильно. Как давно я не слышала от него эту простую фразу. Всего лишь три коротких слова «я тебя люблю», которые когда-то он повторял без причины, шептал мне на ухо, ища взаимности. А теперь… Это короткое «я тебя тоже». Но даже его приходилось выпрашивать! И довольствоваться им, как жалкой подачкой, угольком от некогда пылавшего костра.

Забывшись в грустных мыслях, я уснула. И снилась мне прохлада южной ночи, пугающий шепот листвы и зашторенный облаками небосвод, на котором не было видно ни одной звезды. Я изо всех сил пыталась нащупать рядом его руку, но не могла. Потому что во сне под этим пустым и безликим небом я была совсем одна.

Глава 1. Рита

— Мам! Мама, вставай! — выдернул меня из сонного забытья голосок младшей дочери.

Я встрепенулась. Зоя стояла около кровати и вплетала в косичку яркие ленты. Как всегда, одетая наперекор всем правилам приличия, в тяжелые ботинки и юбку, сшитую из разномастных лоскутков. «Слава Богу, ниже колена», — мысленно отдала я должное, и с трудом села на кровати.

— Мам, ты что забыла? — закончив мастерить кавардак на голове, она принялась мельтешить у меня перед глазами. — Ты должна отвезти меня к Ленке! Папа уже уехал.

— Ты позавтракала? В холодильнике творожок и бутерброды с сыром.

— Я все съела, собралась, а ты не просыпаешься. Я волновалась, ма! — с упреком заявила дочь, — С тобой все хорошо?

Она по-взрослому деловито потрогала мой лоб, заглянула в глаза и подытожила:

— Выглядишь так себе!

Я сунула ноги в махровые тапки и покинула любимое лежбище.

— Спасибо, дочь! — бросила я, открывая дверь ванной.

— Всегда, пожалуйста, — кивнула Зойка и выскочила из спальни — Жду тебя! — послышалось в гостиной.

«Совсем большая», — каждый раз, как будто удивлялась я. Словно бы дочка росла не по дням, а по часам. Хотя, на самом деле, так и было! Каждый день меня ожидал новый сюрприз. Неуемная девичья фантазия рисовала образы один краше другого. За последние пару лет Зойка сменила широкие штаны на юбку в пол, выкрасила свои шикарные каштановые волосы в ярко-рыжий цвет, а после втихомолку от родителей проколола пупок. Она усердно ставила эксперименты над своей от природы прелестной внешностью.

— Угробит волосы, жалко ведь! — сокрушалась я наедине с Вадимом. Мои попытки вмешаться воспринимались в штыки: дочь замыкалась, и становилось только хуже.

— Не истерии попусту, Рит! — отмахивался Вадим, как от назойливой мухи. — Ты преувеличиваешь! Поиграется, и бросит.

В нашей семье истериком была я. Вадим предпочитал дистанцироваться от мелких, по его словам, проблем. И включать «отца» только в критичные моменты. Несмотря на это девочки уважали его и доверяли ему, кажется, больше, чем мне. Так, именно отцу, а не матери Нинка поведала причину эмоционального срыва. У старшей дочери подростковые конвульсии проходили куда сложнее. Она умудрилась дважды безответно влюбиться, и, под влиянием гормональной лихорадки, наглотаться снотворного. Благо, что лекарство оказалось так себе! Я до безумия боялась продолжения, но этой фееричной выходкой Нинка поставила жирную точку. Потому Зойкин энтузиазм был детским лепетом.

Ниночка уже выросла и выпорхнула в самостоятельную жизнь. Она училась на первом курсе журфака, отчему дому предпочла студенческую общагу, а домой наведывалась разве что на каникулы.

— Мамочка, я должна сама пожить, понимаешь! — уверяла она меня, складывая вещи, — Иначе я не увижу студенчества. У тебя же все это было? Я тоже хочу!

«И в самом деле», — думала я, вспоминая свои 17 лет, — «с чего запирать дочь под замок, молодость бывает только раз». Но Ниночка казалась совсем еще юной и такой ранимой, что материнский инстинкт изо всех сил противился здравому смыслу.

Странное это дело, материнский инстинкт. Еще до рождения дочерей я и помыслить не могла, какою наседкой стану. Более того! Я презирала таких курочек, вечно квохчущих над своими чадами, в попытке уберечь их от всех возможных невзгод. Но, стоило примерить на себя роль матери, как это всеобъемлющая забота пробудилась и во мне. Так, словно бы материнство — заразная болезнь, которая напрочь лишает тебя рассудка, заставляя днем и ночью думать лишь о том, как живут, питаются и чувствуют себя твои дети.

Разлука с Ниной стала серьезным испытанием. Мои попытки дознаться, что да как заканчивались быстрым «нормально» на том конце провода. В итоге последние новости из жизни дочери я стала узнавать из соцсетей. Хвала Интернету!

— Мам! — послышался из коридора нетерпеливый голос Зои. Я бросила в спортивную сумку кроссовки и поспешила на зов. Дождь за окном не отменял регулярные тренировки! Тренер Марина сегодня обещала упражнения для живота. А живот тем временем, в предвкушении экзекуции, жадно урчал, требуя материальную компенсацию.

После рождения Нины я умудрилась сохранить большую часть своей фигуры. Разве что грудь потеряла былую привлекательность... Но я изо всех сил трудилась: купила гимнастический мяч, записалась в спортзал, села на диету. Однако Зойка помножила на ноль все мои труды! Груди отныне грустно болтались сосками вниз, и смотрелись аппетитно только в плотном белье. Живот стал дряблым, и исправить это не могли даже самые изощренные пытки тренажерами. Раньше стоя перед зеркалом, я могла изучать свою фигуру с разных ракурсов, сама восхищаясь тем, как щедро одарила меня природа. Теперь же мое «ню» совсем не радовало!

— Ты отлично сохранилась, — ободряюще говорила Ленка, моя подруга по несчастью и соратница в спортивных подвигах.

Для своих 43 лет, и двух вскормленных детей я и в самом деле выглядела неплохо. Но довольствоваться малым было не в моих правилах! К тому же регулярные занятия отвлекали от грустных мыслей, служили поводом для встречи с Ленкой, и заставляли пренебречь плотным обедом.

Зойка прыгнула на заднее сиденье и тут же уставилась в смартфон.

— Зоя! — помедлила я. Дочка не отзывалась. С некоторых пор она вбила себе в голову, что отныне ее будут звать каким-то странным именем Зоуи. Услышанное то ли в сериале, то ли в мультфильме, созвучное имя показалось ей куда интереснее собственного. Дошло до того, что она и вовсе перестала реагировать на «Зою». Чем выводила меня из себя!

Глава 2. Анечка

Дождь, как обычно, полил не вовремя. Когда до заветных ступенек оставалось каких-то 50 метров. И какой дождь! Не летний грибной, а самый что ни на есть ливень. Первую секунду я думала, что успею его обогнать, соорудив зонтик из пакета. Но он, этот небесный проныра, оказался хитрее! Он окатил меня чередой тяжелых капель, вмиг промочив тонкую летнюю блузу, «облизав» старательно уложенные локоны и лишив надежды на спасенье. Тряпичные тапочки тут же вымокли, влажные капельки катились по лицу, заползали под одежду, а волосы прилипли к щекам.

Вместо того чтобы спасаться от непогоды, я застыла посреди пустынного двора, зажмурилась и запрокинула голову. Будто с неба светило солнышко, а я пыталась поймать его теплые лучи. Ощущая, как бьются дождевые капли о веки, нос и щеки, я вдобавок высунула язык, чтобы не дать им улизнуть. Редкие прохожие спешили домой, и пугливо косились в мою сторону. Но я не замечала их! В моей голове играла музыка...

Оказавшись в тепле, я, прежде всего, поставила чайник и пошла отогреваться под душ, под струями на сей раз уже горячей воды. Как говорили в рекламе: «простуда не входит в мои планы». Чайник бойко просвистел, и я, надев любимый халат и махровые носки, отправилась в зал.

Маленькая съемная квартирка не была пределом мечтаний, но вполне устраивала меня. Во-первых, своим расположением. Добраться до работы можно было даже пешком. Во-вторых, много ли надо одинокой молодой девушке? Теплая постель, горячая вода и стабильный интернет. Вот и все слагаемые успеха! Я наскоро превратила этот хмурый угол в уютный уголок, заполнив промежутки декоративными вещицами, найденными на блошином рынке, а проплешины в обоях загородив живыми цветами. Яркий плед, пару подушек, фикус и деревянный слоник — для перевоплощения более чем достаточно.

Я устроилась на стареньком громоздком кресле, поджала ноги и поставила на журнальный столик кружку с дымящимся чаем. Сегодня предстоял плановый звонок тете Тоне. Надо справиться о мамином самочувствии, уточнить, какие лекарства она принимает, передать привет двоюродному брату Лёньке и оценить, насколько вырос мой любимый кот Виталик.

Один протяжный гудок и на экране появилось круглое, как свежий блинчик, лицо тети Тони.

— Анечка, здравствуй, дорогая! А я думаю, где ты есть? Неужто забыла про нас! — как всегда, начала с упреков любимая тетушка.

С тех пор, как я перебралась из провинции в большой город, в надежде испытать свои силы, чувство вины незримо присутствовало в моей жизни, и грызло меня изнутри. Хотя мама с теткой на пару, буквально вытолкали меня за дверь, какая-то часть меня навсегда осталась там, в доме родителей, в привычном, комфортном и любимом маленьком городе. Где каждый угол знаком, и каждая улица пройдена вдоль и поперек. Где дома тебя ждет не пустота и безмолвие, а свежий омлет из домашних яиц и салат из сочных огородных помидоров. Первое время я то и дело порывалась вернуться назад! И останавливала меня лишь угроза теть Тони «надрать мне задницу».

В своем родном городе я окончила художественное училище, но найти работу по специальности оказалось нереально и вполне ожидаемо. Потому на семейном совете было решено отправить меня получать заочное образование.

— Ну что тебе тут ловить, Нюрка? — настаивала теть Тоня, — Коровам хвосты крутить? Коз доить, да кур пасти?

— Правда, доченька, — тихо вторила ей мама, — там отучишься, авось работу хорошую найдешь.

— И мужика достойного, — в полголоса прибавляла теть Тоня. — Ну что тебе с нашими тереться по подъездам? Ты на себя в зеркало посмотри, красавица выросла. Даром, что ли добру пропадать!

И я решилась. Однако, тетя Тоня переоценила мои внешние данные, ибо найти достойного мужика, даже в большом городе, оказалось сложно. Быть может еще и потому, что на поиски не оставалось времени. Уже два года я непрерывно училась и работала, работала и училась. Чтобы воплощать в жизнь свои мечты. Странно, ведь большой город с его нескончаемым бессонным трафиком, бесконечными лицами, голосами, лабиринтами зданий и вереницами дорожных развилок должен вызывать ощущение свободы. Но на меня вся эта атрибутика свободной жизни давила тяжелым грузом. И я, устав от беготни по кругу, отдыхала душой и телом только в родной «деревне».

— Тень Тонь, вы же знаете, что я всегда думаю про вас. Пишу вам письма, высылаю фотки. Вы б завели страничку в соцсети, наконец. Тогда общались бы чаще, — последовала я примеру тетки.

— Ой, Нюрка! Мне ваш интернет что шел, что ехал. Вон Лёнька с невестами своими только так и общается. Сейчас у молодежи модно это… Такое слово, как его? Виртуал, во!

Я засмеялась, представляя себе, как теть Тоня отчитывает Лёньку за чрезмерный виртуал.

— Как там мама?

— Да ничего, стабильно, — словно семейный доктор, заверила меня тетушка, — таблетки эти хорошие, они сразу снимают все симптомы. Врач сказал, анализы получшали.

— Если нужно, я куплю еще, вы пишите, не стесняйтесь, — поспешила добавить я.

— Конечно, Нюрочка! Маму дать? Она в огороде копается, Лёньку впрягла, и кот твой любимец там же, рыхлит им грядки.

Я невольно улыбнулась, представляя эту картину. Вдруг от желания оказаться там, с ними рядом, защипало в глазах. И я поспешила сменить тему.

— Пускай копаются, передашь им привет.

— Нюрка, а ты там как? Совсем ничего не рассказываешь про себя! — уловила мой намек теть Тоня. — Там у вас как дела обстоят с мужиками-то? Гляжу, не ахти, раз ты ходишь в девках второй год.

Глава 3. Рита

Зеленый цвет коктейля угнетал не меньше его вкуса. Хотя, чего можно ждать от свежего смузи из сельдерея с огурцом? Только такие «здоровые» коктейли делают в цитадели фитнеса и велнеса. В желании обмануть оголодавший после физических нагрузок организм, можно влить в него овощную заправку. И уловка срабатывает! После подобной трапезы аппетит пропадает надолго.

— Ощущение, что меня били палками, — тяжело вздохнула я и плюхнулась на стул.

— То ли еще будет! — приободрила Ленка.

Она была старше меня на 7 лет. А потому играла роль «лакмусовой бумажки», наглядно демонстрируя, какие изменения ждут меня впереди. К тому же, на фоне ее раздобревшей фигуры я казалась стройнее. И все-таки, я любила Ленку и восхищалась ею! Ее нескончаемым задором и оптимизмом, которых мне так не хватало.

— Ты сейчас куда? — уточнила Ленка и громко втянула свежий морковный сок.

— Зойку забрать. Гостит у одноклассницы. Хорошо, что девочки сдружились.

— Да, — задумчиво протянула Ленка.

Она красила свои жесткие льняные волосы, но седина неумолимо проступала на висках. Ленка не была образцом женской красоты. Но удивительно нескладные черты лица: широкие скулы, чуть раскосые глаза и крупный нос, вместе делали ее похожей на героиню древних сказаний — сильную и целеустремленную. Не хватало лишь копья и наброшенной на плечи шкуры.

— Ты следи за ней, девочки сейчас ранние. Моя Маринка в 15 лет с девственностью простилась, — предостерегающе заметила подруга.

— Ой, я даже думать боюсь! — отмахнулась я.

— А ты не бойся, а думай! Оглянуться не успеешь, как выпорхнет, — настойчиво произнесла Ленка.

У нее, кроме старшей дочери, был еще и сын. Но и он уже оставил родителей, успешно поступил в институт, а недавно огорошил всех своим намерением жениться.

— Я и так думаю, Лен, — произнесла я и глубоко вздохнула, — постоянно!

Ленка отодвинула в сторону стакан и сочувственно посмотрела на меня. Она была единственным человеком, которого я посвящала в свои переживания. Во многом потому, что она ощутила все на своей «шкуре», и могла поделиться опытом. Но, кроме всего, Ленка имела удивительную способность говорить правду, без прикрас. Слышать которую порою было болезненно тяжело, но жизненно необходимо.

— Опять накатило? — спросила она.

Я кивнула, пытаясь протолкнуть комок в горле. То ли от нахлынувших чувств, то ли от овощного десерта.

— Рит, готовиться стоит к худшему! — без предисловий, начала она.

Я испуганно уставилась на нее.

— Лен, ты о чем? О Зойке?

— Да нет, — махнула рукой подруга, — я о вас с Вадимом.

— А что о нас? — нарочито равнодушно пожала я плечами. — У нас все отлично!

— Ой, ли? — недоверчиво ухмыльнулась Ленка. И, вспомнив про недопитый морковный нектар, торопливо отхлебнула из стакана. — У нас тоже все было отлично. Но я тебе так скажу, подруга! Когда в доме есть дети — это одно. Но все становится по-другому, когда дом пустеет.

Я вяло потягивала из трубочки остатки зеленого напитка.

— А что изменится? Просто мы наконец-то сможем выдохнуть.

— Вы изменитесь, Рит! — сделав акцент на слове «вы», сказала Лена. — Поэтому готовить почву нужно заранее.

— Ну, я и готовлю. Вот! — я демонстративно выпрямила спину, указав на измученный тренировками пресс.

— Да я не об этом, — раздраженно махнула Ленка, — хотя… и об этом тоже.

— А о чем? — не поняла я.

— Ты бы лучше по сторонам чаще смотрела. Вон, тренер с тебя глаз не сводит.

С этими словами Ленка беззастенчиво кивнула в сторону барной стойки, около которой переминался с ноги на ногу одетый в облегающий спортивный костюм, мужчина лет под сорок.

— Я его давно заметила! — шепнула Ленка. — Он ничего такой, подтянутый. Чуть моложе, но это ж самый шик.

Ленка состроила томную гримасу и задумчиво закусила губу.

— Я бы и сама не прочь отработать с ним упражнение Кегеля.

— Лен! — одернула я подругу, поспешно отводя взгляд.

Ленкин муж давно и стабильно изменял ей. И подруга не скрывала своей осведомленности. Мало того! Супруги заключили негласный договор, позволявший им обоим совершать адюльтеры направо и налево. Так они жили уже много лет, существуя бок обок в качестве деловых партнеров, соседей, и, по словам Ленки, самых близких «друзей». Я же представить не могла себя в подобной роли! Найти кого-то взамен Вадиму? Но зачем? С какой стати мне смотреть на моложавых тренеров, даже если их задницей можно орешки колоть? Прости, Господи!

— Ты неисправима, Лен! — улыбнулась я, допив-таки свой полезный коктейль.

— Когда ты уже исправишься? — обреченно вздохнула подруга, — На твоем Вадике свет клином не сошелся!

— Сошелся! — упорствовала я, — Скоро будет 22 года, как сошелся.

— Ой, батюшки! — скривилась Ленка, будто морковный сок стал ей поперек горла, — Это же, сколько тогда у нас с Мишкой?

Глава 4. Анечка

Он постучал в двери, когда я уже и не надеялась, что он придет. Я знала наизусть его стук и без сомнения могла бы услышать его даже сквозь сон. Три коротких касания: раз, два, три. Я помчалась к двери, прижалась к ней и замерла. Он постучал снова. Я не спешила открывать! Он постучал настойчивее: раз, два, три… Мне хотелось подразнить его, еще немного потянуть время, предвкушая удовольствие от встречи. И, когда он, наверняка, в нетерпении занес руку для нового стука, я распахнула дверь.

Он стоял, вальяжно прислонившись о пожелтевшую от времени стену подъезда.

— Ты что! Испачкаешься! — крикнула я и дернула его за рукав.

Он шагнул внутрь и прикрыл дверь. Я потянулась к дверному замку, но угодила в его объятия. Взмыла вверх, касаясь пола кончиками пальцев. Он сомкнул руки, желая лишить меня воздуха. Я ощутила на шее его влажные губы, колючая щетина царапала кожу, но это возбуждало еще сильнее! Я поддалась и погрузила руки в его жесткие волосы, прошептала что-то на ухо, закинула голову, наслаждаясь его сильными объятиями, торопливыми ласками и запахом. Его запахом! Прохладным ароматом моря с нотками горького табака и...

Я отстранилась:

— Ты выпил?

— Немного, — он поднял на меня затуманенный желанием взгляд и буквально придавил к стене. На комоде звякнула ваза, грозясь упасть на пол. Я охнула и почувствовала его горячую ладонь на своем бедре. Он, тяжело дыша, пытался отыскать завязки на моем халате. Хрупкий шелк жалостливо треснул.

— Порвешь, — выдохнула я.

— Черт с ним! Новый куплю! — яростно прошипел он и, добравшись до моей груди, с силой сжал ее.

Я застонала, ощущая, как земля ускользает из-под ног. Боже мой, как я любила его таким! Яростным и властным! Словно охотник, он покорял меня, подчинял своей воле, заставляя мое сердце сжиматься под безжалостным взглядом, под агрессивными ласками сильных рук. Он торопливо расстегнул пояс своих брюк и приподнял меня за бедра. Я закрыла глаза и улетела…

— Я уже и не ждала тебя сегодня, — словно приходя в себя после наркоза, тихо прошептала я. И выпрямилась, найдя в себе силы оттолкнуть его, — Раздавишь!

Он засмеялся и поймал мою руку. Поднес ее к губам и нежно укусил за мизинец. В его глазах играл хмельной огонек. Сейчас он казался мне совсем юным и беззаботным мальчишкой. Будто не он, а я была старше его на целую жизнь.

— Вадюш, ты пьяный что ли? — спросила я, принюхиваясь.

— Я выпивши, — уточнил он. — Контракт подписали наконец-то. Но какой праздник без тебя?

Я обняла его за пояс, прижалась всем телом и замерла. Чувствуя его дыхание, слушая стук его сердца, все еще разгоряченного пережитым наслаждением. Он гладил меня по голове, баюкая в своих объятиях. И я, пожалуй, даже уснула бы, закрыв глаза. Но вдруг он отстранился.

— У меня кое-что есть, — шепнул Вадим. И полез в карман пиджака. Он даже не удосужился снять его перед тем, как…

В его ладони что-то сверкнуло.

— Это тебе, — протянул он. Я осторожно взяла загадочный сверток.

Вопреки ожиданиям, это оказалась вовсе не обещанная сувенирная монетка из далекой страны, где он недавно гостил. Из пакетика мне в руку упал медальон. Длинная изящная цепочка улеглась на ладони сияющим завитком. Я осторожно взяла ее кончиками пальцев. Вещица была необычная, родом из прошлого! На тонком колечке, отражая искусственный свет, подрагивало, словно живое, золотое сердечко. Чуть выпуклое в центре, с россыпью мелких камней, оно было размером с крупную монету.

— Открой, — Вадим кивнул на медальон.

Я нахмурилась, но чуть погодя нащупала малюсенькую выпуклость. Стоило нажать, как сердце распахнулось, обнаружив внутри себя миниатюрный тайник. Я восторженно ахнула и прижала подарок к груди.

— Я буду хранить здесь наше фото. Можно?

Вадим улыбнулся и кивнул.

— Я бы тоже хотел иметь твое фото. Чтобы смотреть на тебя в любой момент, — он коснулся пальцем моей щеки. — Что ты сделала со мною, бессовестная девчонка? Я и дня не могу прожить, чтобы тебя не увидеть!

Я ускользнула из объятий и подбежала к журнальному столику. Там, выполняя функцию ночника, светился алым цветом экран ноутбука. Я быстро отыскала любимую композицию и нажала «плэй». Хрустальные аккорды разлетелись по комнате. Вадим подошел сзади и обнял меня. Увлекаемые вдохновенным плачем гитары, мы неторопливо покачивались, сплетая наши пальцы.

— Мне пора, малыш, — с досадой произнес он, когда последняя нота прозвучала и угасла, предвещая окончание чего-то более важного.

Я смиренно кивнула. Учитывая, что я в принципе не ждала его сегодня, это внезапное свидание уже было подарком.

— Ехать к черту на кулички! Давай переселим тебя поближе? — он снова завел привычную тему.

— За то на работу близко! — упорствовала я.

— Да ну ее, эту работу, Нют! — он уже стоял у входной двери, готовый шагнуть за порог.

Я взяла руками его лицо, притянула к себе. Дотронулась губами щеки, поцеловала в нос. Он поймал мои губы и коснулся их с такой нежностью, что на глаза навернулись слезы. Я сильно сжала веки, чтобы прогнать их прочь. «Пора привыкнуть!» — строго отчитала я себя.

Глава 5. Рита

Утренняя прохлада, так несвойственная для середины лета, проникала в приоткрытую форточку, кружила в воздухе и касалась обнаженных плеч. Я поежилась. Мурка беспокойно замурчала, обозначая свое недовольство. Стрелки часов сошлись на отметке 6 утра. Самое время начать день, который предвещал быть длинным и, впервые за долгое время, наполненным приятными заботами. Я сладко потянулась! К полудню приедет Нинка, Зоя, наверняка, проснется к ее приезду, а Вадим… Смотря, насколько удачными оказались вчерашние переговоры, встанет не раньше 11. И у меня, тем временем, есть целых 5 часов для того, чтобы освежить в памяти утраченный навык.

Я наскоро привела себя в порядок и надела фартук. Мурка радостно мельтешила под ногами, то и дело, задевая меня пушистым хвостом. Я шикнула на кошку, и та уселась в дальнем углу комнаты, обиженно поджав лапы. Я же взяла с полки тяжелый томик «Кухни народов мира» и ощутила прилив сил! Сверху, зажатые меж плотными листами, торчали разноцветные закладки, снабженные названиями блюд из категории «Избранное». В наше время любой, даже самый необычный рецепт, можно отыскать в сетях всемирной паутины. Однако я предпочитала, по-старинке, использовать бумажный формат проверенных временем блюд.

К обеду в духовке уже томился пирог с капустой, на плите булькал суп из сушеных грибов с курицей, а в холодильнике ждал своего часа десерт из сочных ягод клубники. По кухне витали ароматы свежей выпечки. И казалось дом, почуяв это, снова ожил и наполнился теплом и уютом.

Со второго этажа прибежала Зойка.

— Мамуль, чем это так пахнет? — удивленно поводив носом, спросила она.

— Обедом! — улыбнулась я и поцеловала дочку в заспанные глазки. — Умылась?

Зойка кивнула, и смело распахнула дверцу духовки.

— Зая! Ты что! Обожжешься и испортишь пирог! — крикнула я и шлепнула хулиганку по мягкому месту. Зойка взвизгнула и наступила на лапу Мурке. Та подскочила и бросилась наутек. Зойка поспешила вслед за кошкой.

На лестнице послышались шаги. Вадим вошел на кухню, залитую утренним светом. С сощуренными ото сна глазами, и следами подушки на лице. На нем были любимые широкие брюки из тонкого хлопка. Влажные после душа волосы небрежно топорщились во все стороны, капельки воды стекали по плечам. Он никогда не любил насухо вытираться полотенцем, и в юности, когда мы были вдвоем, всегда выходил из душа, в чем мать родила. Чтобы обсохнуть «естественным образом»! Как правило, такие процедуры имели продолжение, после которого приходилось снова принимать душ. Уже вдвоем…

Я невольно залюбовалась им. Спустя столько лет Вадим все еще покорял меня с первого взгляда. Казалось, что время не властно над ним, как будто бы он не старел и вовсе. Только густые темные волосы приобрели серебристый налет, который, впрочем, делал его еще притягательнее. Темная от волос грудь, очертания мышц на плечах, и руки… Его ладони, сильные и широкие, с длинными пальцами и позолоченными солнцем волосками. Когда-то дарившие мне такое наслаждение! Эти руки знали наизусть мое тело, они исследовали его вдоль и поперек, сантиметр за сантиметром, проникая в самые заветные уголки.

— Доброе утро! — голос мужа вернул меня на землю.

Он в два шага пересек гостиную. Оказавшись рядом, коснулся губами моей щеки. Я подалась к нему, удержала за руку, и поцеловала в губы, ощущая легкий привкус мятной зубной пасты. Эта сладкая секунда длилась целую вечность, прежде чем он мягким движением отстранил меня. «Мне показалось, или он ответил», — мелькнула в голове и тут же исчезла мысль. Вадим поймал бежавшую на него Зойку, поднял ее в воздух и принялся кружить по комнате.

— Осторожно! — машинально крикнула я, а про себя подумала: «Сегодня, когда проводим Нинку и уложим Зойку спать. Когда останемся вдвоем…». Забывшись в мечтах, я чуть не угодила ножом по пальцу.

Дверной звонок задорно пропищал, оглашая прибытие Нинки. Дверь распахнулась, и, вместе с порцией свежего воздуха в дом ворвался звонкий, как ручеек, голос старшей дочери. Я, отложив в сторону кухарские принадлежности, вытерла руки о фартук и поспешила в прихожую.

— Мамуль, привет! — улыбнулась Нина, обнимая меня за шею.

— Не испачкайся, какая ты нарядная, — предостерегла я.

— Так вкусно пахнет! — протянула Нина, оставляя в прихожей свои яркие кроссовки.

Все-таки, есть в этом что-то мучительно приятное. Наблюдать за тем, как растут и хорошеют день ото дня твои дочери. Такое себе, мазохистское удовольствие! Об этом я думала каждый раз, глядя на Нину. Если Зойка пока еще была малышкой, в стадии закономерного поиска собственного «я», то Нина уже выросла породистой, грациозной и утонченной девушкой. Гордая осанка — наследие танцевальных курсов; струящиеся волосы, цвета темного каштана; искрящийся взгляд из-под длинных ресниц. Кажется, она взяла все самое прекрасное от нас с Вадимом!

Говорят, что дети — это способ дважды пережить молодость. Отчасти это правда! Не считая того, что эта молодость, увы, уже не ваша. Возможно, Нинка напоминала мне ту самую меня, которой я была когда-то. Молодую и прекрасную, беззаботную и полную отчаянных планов. Потому, глядя на свою взрослеющую дочь, наравне с гордостью, я ощущала легкую грусть. От понимания того, что эта часть жизни давно и безвозвратно утрачена. Была ли это только ностальгия, или же предвестник возрастной депрессии?

Ниночка часто баловала меня комплиментами. В те редкие дни, когда мы вместе гуляли по магазинам, или встречались в кафе-мороженое.

Глава 6. Анечка

Солнечная погода вторила моему настроению. И, чтобы дополнить атмосферу, я включила любимую музыку. Она зазвучала в наушниках, и я упоенно закрыла глаза, чувствуя, как прохладный утренний воздух наполняет легкие. Я глубже вдохнула и улыбнулась! Долгожданному солнцу, ласкающему кожу и всем окружающим меня людям, угрюмо бредущим по своим делам. Они шли мимо, не замечая друг друга, уставившись себе под ноги. Словно там, у них под ногами было что-то более важное, чем этот новый день. Мне же хотелось парить над землей, лететь, не касаясь пыльного асфальта, мимо усталых высоток и загруженных перекрестков.

С утра пораньше раздался стук в дверь. Я, с трудом соображая, вскочила с кровати и выглянула в глазок. Там, на площадке стоял мужчина с корзиной цветов в руках. Он еще раз торопливо постучал, и я открыла. Заставив меня расписаться, незнакомец в зеленом комбинезоне вручил мне «посылку» и исчез.

Я, уже окончательно проснувшись, поставила на пол довольно увесистый букет. Из соломенной корзины, высоко задрав свои плотно сжатые бутоны, на меня уставились алые розы. Комната сразу наполнилась тонким цветочным ароматом. Я присела на корточки и осторожно коснулась пальцем лепестков. Корзина с трудом умещала такое количество цветов. Между стебельками белела маленькая, размером с денежную банкноту, открытка. «Ты прекраснее этих роз», — прочитала я и, поддавшись чувствам, поцеловала кусочек картона.

Мысли об утреннем происшествии не отпускали меня. Потому в магазин я вбежала почти вприпрыжку, как делают дети. Напевая себе под нос, я открыла отдел косметики, и приветственно улыбнулась первым покупателям. Сидеть в прозрачных кабинках торгового центра поначалу было неуютно. Я ощущала себя аквариумной рыбкой у всех на виду. Но быстро освоилась! И нашла в этой новой работе массу плюсов. Во-первых, здесь я была в своей стихии: всевозможные крема и палетки, помады и туши, лаки для ногтей и многочисленные пробники словно добавляли цвета моей и без того яркой жизни. Во-вторых, по соседству в конце коридора находилась кофейня, где мы, вместе с коллегой Машкой, коротали обеденный перерыв. Кстати, Машка была причиной номер три! Неисправимая оптимистка, она умела рассмешить меня в любой ситуации. Видимо, работа накладывала отпечаток: Машка торговала детскими игрушками.

До того, как попасть в косметический рай, я пыталась устроиться в магазин элитной парфюмерии «Мастерская аромата». Но там проработала от силы неделю. И вовсе не потому, что плохо справлялась! Просто Вадим, оценив со стороны контингент покупателей, сказал свое твердое «нет». В желании приятно пахнуть, в магазин захаживали не только женщины, но и довольно интересные экземпляры мужского пола. Наверняка, он испугался конкуренции! Не отдавая себе отчета в том, что конкурентов у него нет, и быть не может.

Еще раньше я трудилась в сфере, скажем так, рекламной деятельности. Будучи ответственной за проведение дегустаций в продуктовых магазинах. Суетная и нервная работа, однако, окупалась сполна. Во-первых, добрая часть предоставленных поставщиком продуктов попросту не съедалась. Поэтому мы щедро делились с руководством магазина, а что-то забирали домой. Во-вторых, и это самое главное, именно эта работа привела ко мне Вадима.

В тот день была намечена масштабная акция в местном гипермаркете. Посреди стеллажей с колбасой стоял на изготовке мой дегустационный уголок. Как обычно, под яркой вывеской я аккуратно выложила колбасную нарезку. И откашлялась, готовясь издать призывный клич. Поначалу я стеснялась стоять вот так посреди магазина, выкрикивая заученные фразы. Но, спустя пару неудачных попыток, я осмелела и уже импровизировала, приглашая покупателей отведать «свежайшей мясной продукции».

Как правило, самыми активными дегустаторами становились оголодавшие подростки. Они, издалека учуяв аромат халявы, подобно мухам, облепляли мой пост, и в одно мгновение сметали с тарелок все новинки мясопрома. Я злилась, топала ногами и, как старушка с мухоловкой в руках, гнала хохочущих лоботрясов прочь.

— Подскажите, а в этих сосисках нету сои? — пыталась дознаться очередная мамаша.

— Нет, что вы! — заверяла я, — Только натуральное мясо!

И тут же стыдилась своему умению «вешать на уши лапшу».

— Что за волшебная страна? — прозвучал над ухом низкий мужской голос. Я как раз фигурно выкладывала на тарелку новую порцию сырокопченой колбасы.

Подняв голову, я увидела перед собой мужчину. Трудно было на глаз определить его возраст. Подтянутый, раскрепощенный, он был одет в деловой костюм, не лишенный, однако, изюминки. Манжеты пиджака закатаны до локтей и демонстрируют сильные руки. Я взволнованно откашлялась, и вернулась к выполнению обязанностей.

— Не поделитесь? — он был настойчив.

Я вновь подняла голову. Мужчина с улыбкой смотрел на мои старания. Широкий подбородок гладко выбрит, озорные не по возрасту глаза окружены сетью мелких морщинок, темные волосы слегка растрепаны. Отчего-то его лицо показалось мне знакомым! И только сидя напротив него в ресторане, я поняла, что он уже не впервые наведывался в места моих промоакций. Проходил мимо, до сих пор оставаясь незамеченным.

— Чем? — уточнила я, наконец, — Колбасой? Пожалуйста, для этого и выкладываю.

— Да нет. Способом попасть в эту вашу Мя-со-по-та-мию, — прочел он по слогам название комбината.

Я уставилась на вывеску, словно видела ее впервые. И вдруг засмеялась.

— Всего-то и нужно, что съесть кусочек колбаски, — ответила я, удивляясь собственной находчивости. Обычно в случае непредвиденного флирта, мои мысли сильно запаздывали, вынуждая подолгу стоять с открытым ртом.

Глава 7. Рита

Я вздрогнула и открыла глаза. Погруженная в полумрак комната выглядела таинственной. Предметы отбрасывали странные тени, в утренней дымке на фоне окна исполняла свой мистический танец шелковая штора. "Неужели снова дождь", — огорченно подумала я и села на кровати. "Который час", — с этой мыслью я обернулась в поиске сияющих на тумбочке цифр. Но часов на месте не оказалось, как и Вадима. Кровать рядом была примята, одеяло небрежно скомкано. Из соседней комнаты послышался шорох, и я устало поднялась с кровати.

В гардеробной царил полный хаос! Ящики шкафа были распахнуты настежь, на полу валялись в беспорядке носки, вперемешку с галстуками и рубашками. Я инстинктивно начала собирать с пола вещи, но осеклась... В центре комнаты, на танкетке, лежал наполовину заполненный чемодан Вадима. Сам он стоял поодаль, глядя в пустой шкаф. Где, болтались на перекладине и весело гремели опустевшие плечики. Он не был похож на только что проснувшегося человека. «Упакованный» в светло-голубые джинсы и белую рубашку, Вадим выглядел собранным и напряженным.

— Вадик, — тихо прошептала я.

Он вздрогнул и обернулся. Что-то странное, и даже пугающее было в его облике. В мечущихся из стороны в сторону глазах, в плотно сжатых губах.

— Вадим, — уже громче повторила я, разводя руками, — что здесь происходит? Что за бардак ты устроил?

Он молчал, избегая смотреть на меня.

— Ты уезжаешь? — настойчиво продолжала я допрос. — Командировка? Ты не говорил!

Вадим, словно мучимый головной болью, прикрыл ладонью глаза, глубоко вздохнул и опустился на танкетку. Я осторожно, как будто боясь спугнуть, подошла и села на пол, прямо у его ног. Он сжал кулаки, отчего на руках проступили вены. Потом коротко бросил куда-то в сторону:

— Я ухожу.

До меня не сразу дошел смысл этой фразы. Я решила, что он имеет в виду свою вездесущую работу.

— Куда? — я коснулась его колен.

Вадим медлил. Собираясь с силами, чтобы сказать:

— К другой женщине.

Я не поверила своим ушам, принимая сказанное за игру воображения. Потом вдруг глупо рассмеялась, будто он только что рассказал мне новую шутку.

— Куда? — переспросила я.

Вместо ответа Вадим устало закрыл глаза.

Я тупо уставилась в пространство, где предметы теряли очертания, сливаясь в одно бесцветное пятно. Понимание услышанного только что по капельке возвращало мне способность мыслить. «К другой женщине» — эти слова, звучали в голове, причиняя боль. Словно бы он ударил меня! Только что, со всего размаха влепил мне пощечину, от которой горело лицо и темнело в глазах. Я вцепилась в его джинсы, ощущая, как нарастает внутри меня волна паники.

— Вадим! — громче сказала я. — Посмотри на меня!

Он не реагировал. Я все сильнее впивалась пальцами в его колени. Мне хотелось разбудить его, отхлестать по щекам, бросить в него чем-нибудь тяжелым, чтобы он, наконец, очнулся. Я увидела со стороны эту нелепую сцену из мыльной оперы. Я, сидя на полу что есть мочи колотила сжатыми в кулаки ладонями по коленям, ступням, рукам Вадима. Тогда, как он, подобно истукану, смиренно сносил мои удары, даже не поворачивая головы. Как будто меня и не было вовсе.

— Вадим! — крикнула я и толкнула его из последних сил.

Вдруг он резким движением поймал мои запястья. Я закрыла глаза, повторяя про себя, что это сон. Что когда я снова их открою, мир вокруг будет прежним — родным и понятным, и все вернется на круги своя. Вадим приблизил лицо, я ощутила его дыхание. Потом он нежно, как накануне, коснулся моей щеки и прошептал в самое ухо:

— Прости...

Он резко встал, отбросив меня в сторону. Абсолютно обессиленная я сидела на полу, хватая ртом воздух. Словно кто-то невидимый сдавил железной хваткой горло, не давая возможности сделать вдох. Я видела ускользающую спину мужа. Вот-вот сейчас он исчезнет совсем, растает в утреннем полумраке, и все закончится. Навсегда! Я собрала последние силы и крикнула ему вслед «Вернись!». Но вместо крика изо рта вырвался какой-то хриплый стон...

Я вздрогнула и открыла глаза ровно в тот момент, когда спина Вадима исчезла из поля зрения. Я резко села на кровати, преодолевая головокружение. «Сон во сне?» — я тряхнула зажмурилась. Такую шутку решило сыграть со мной воспаленное воображение! Но, повернув голову, испуганно вскрикнула. Вадима рядом не было... Сюжет повторялся? Я замерла, ожидая услышать звуки из гардеробной. Но вместо этого до меня доносился шум воды. «Он в душе», — выдохнула я с облегчением, — «он просто в душе». Но все-таки, выскочив из постели, я поспешила в ванну. Хотелось скорее удостовериться, что сон остался позади, а в реальности мой муж никуда не делся. По дороге я заглянула в гардеробную, обнаружила там привычный порядок и улыбнулась.

В запотевшей от пара душевой кабинке угадывались очертания мужской фигуры. Меня накрыло желание коснуться его прямо сейчас! Будто ночное видение все еще довлело надо мной. Не медля ни секунды, я открыла дверцу и шагнула внутрь. Вадим удивленно отпрянул.

— Рит, ты чего? — он обернулся и выключил воду.

Я, не обращая внимания на его протесты, приблизилась вплотную, прижалась к его мокрому телу, обняла за плечи, ощущая, как тает в глубинах подсознания этот бессмысленный сон. Он здесь! Он рядом! И я никуда его не отпущу! С этой мыслью я коснулась губами его кожи, чувствуя привкус мыла. Он осторожно обнял меня, провел ладонью по спине.

Визуалы героев

Помню, как я представляла... Что если по моей книге сняли бы фильм. То роль Вадима сыграл бы Вячеслав Разбегаев. Такой же харизматичный и мужественный. Роль Риты сыграла бы Елена Панова. Немного суетная и нервная. но женственная. А роль Анечки сыграла бы Любовь Аксёнова, такая же хрупкая, и себе на уме.