Я тебя вижу

1.

Я Кира. Всю свою сознательную жизнь, живу в своем мире. Мир, который вижу только я. О, у Вас видимо сразу возникает вопрос: что за ненормальная? Поверьте, я нормальная, ну, по крайней мере, психически. Но всё-таки существует одна маленькая загвоздка. Просто я слепа. Да вот так. От слова «вообще». Нет, ну как говорит Людмила Ивановна, эта ситуёвина у меня не с рождения. При рождении от меня отказалась женщина, которая меня родила, бросила как котенка в роддоме. Меня продержали немного в роддоме, потом отдали в дом малютки и спустя несколько месяцев после того, как я переболела воспалением почек, потеряла зрение. Как говорит моя Людмила Ивановна, мной там особо никто не занимался. Все просто махнули рукой на тихую, слепую малышку. Потом был детдом. Если честно, не хочу вспоминать это время. Скажу одно: я всегда была одна.

Когда мне было 14 лет, случилось самое лучшее событие в моей жизни. Меня удочерила моя любимая Людмила Ивановна. Я ей очень благодарна за всё то, что она для меня делала и делает сейчас. Именно она научила меня правильно писать и читать по Брайлю*. А так же помогла перешагнуть барьер в общении с людьми. Людмилочка Ивановна всю жизнь проработала в приюте для слепых детей, поэтому ей было легко со мной. Я её очень люблю. Это мой лучший друг, мой самый дорогой человек на свете.

* - Шрифт Брайля — рельефно-точечный тактильный шрифт, предназначенный для письма и чтения незрячими и плохо видящими людьми. 

Она водила меня по разным врачам. В каких только столичных клиниках мы не оббивали коридоры. Аж вспомнить страшно. И все как один говорили одно и то же: «К нашему великому сожалению, полное восстановление зрения в Вашем случае, практически исключается». Я то ладно, а вот Людмилочка Ивановна всегда очень расстраивалась после этих консультаций. Она все-таки не теряла надежды. Хотела, чтобы я увидела этот мир своими глазами. Именно ради нее я и согласилась на сегодняшнюю, решающую консультацию у доктора медицинских наук, профессора кафедры, заведующего учебной частью кафедры, академика ЛАН РФ Качниловского Юрия Михайловича.

- Ну, что я вам могу сказать, - доктор снял очки, потер переносицу, и,  взглянув на Людмилу Ивановну, продолжил, - с учетом того, что зрение было потеряно еще в младенчестве, по причине перенесенного воспаления, то прогнозы не благоприятны.

Я услышала обреченный всхлип Людмилочки, и крепче сжала пальцы на своей трости.

- Но! – вдруг продолжил Юрий Михайлович, - существует метод возвращения зрения полностью слепым людям. Создаваемые технологии основаны на генной модификации некоторых клеток глаза — их наделяют способностью синтезировать светочувствительный белок. Доставлять нужный ген в клетки будет специальный вирус, искусственно лишенный способности размножаться.

- Боже! – воскликнула Людмилочка Ивановна и вцепилась в моё плечо, - неужели это правда? Неужели моя девочка сможет ви…

- Подождите радоваться! – сурово перебил доктор, - Вы не знаете главного. Ваш пыл поостынет, и вполне возможно вы примите решение отказаться от моего предложения. Дело в том, что данная методика еще не прошла клинические испытания. Как будет выглядеть «изображение», мы можем пока только догадываться. Возможно, оно будет похоже на то, как видят мир некоторые животные. Пока еще никто не может нам об этом рассказать: это передний край научных исследований. Они ведутся в ряде стран, но нигде еще не вышли на стадию клинических испытаний на людях*.

- О Боже! – уже менее радостно прошептала Людмилочка и, отпустив моё плечо, плюхнулась на стул рядом со мной.

В кабинете повисла мертвая тишина. Слышны были, лишь звук проезжающих мимо машин.

- Если вы даете свое согласие, - продолжил Юрий Михайлович, - то мы подписываем с вами договор, оформляем все нужные бумаги, страховку, и приступаем к процедурам в самое ближайшее время. Так же приятным бонусом для вас будет то, что вся проделанная нами работа, а так же нахождение пациентки в нашем центре, будет абсолютно бесплатным.

- Нам надо подумать, - еле слышным голосом сказала Людмилочка и встала.

- Я не буду водить вас за нос и говорить, что все будет хорошо и так далее. Риски огромные, поэ…

- Мы согласны! – твердо сказала я, - какие бумаги надо подписать?

* - Данная методика имеет место быть, на данный момент разрабатывается консорциумом российских ученых, поддержанный Национальной технологической инициативой.

Уважаемые читатели, спасибо Вам, что вместе со мной начали историю Киры. 

2.

Я сидела дома на кухне и пила горячий кофе. Людмилочка Ивановна колдовала над плитой, готовя какую-то  вкусняшку.

- Мало ли, чем тебя там кормить будут, а так пока ты дома буду кормить на убой, твоими любимыми блюдами, - ворковала она, что-то помешивая в сковородке.

Подписав все нужные документы, оформив страховку, мы вернулись домой. Юрий Михайлович дал нам 3 дня на подготовку и сборы. Сегодня третий день подходит к концу, а значит завтра, начинается моя новая жизнь. Я вздохнула.  Боюсь ли я? Блин, до чёртиков! Нет, я боюсь не медицинских манипуляций, боюсь неизвестности, и… разочарования. Разочарования, что ничего не получится.

Я решилась и шагнула в пропасть, сейчас я медленно падаю, и если у меня не вырастут крылья, то я просто разобьюсь.

Людмилочка Ивановна поставила передо мной тарелку, от которой поднимался фантастический аромат.

- Кушай  давай! А потом мы с тобой всё хорошенько проверим. Боюсь, я что-нибудь забыла положить, и тогда это будет катастрофа, - взволнованно произнесла Людмилочка и уселась напротив.

- Мы всё проверили уже на сто раз. Ничего не забыли. Все будет хорошо! – я пошарила рукой по столу, нашла руку Людмилочки и сжала её.

Услышала, что она шмыгнула носом, почувствовала ответное прикосновение. Потом Людмилочка встала и с еле слышным «я сейчас», вышла из кухни. Волнуется. Главное держаться и не показывать ей, как мне самой страшно до жути. Иначе она плюнет на все, и просто запрет меня дома. Я услышала, как она заходит обратно на кухню, подошла ко мне со спины, и на мою шею опустилось что-то легкое и невесомое.

- Это кулон моей мамы. Он всегда был рядом со мной. И, как мне кажется, помогал в тяжелых ситуациях, - она застегнула замочек, - теперь он твой, пусть хранит тебя! Знай, я всегда буду рядышком, даже если физически буду далеко.

Я повернулась и обняла своего самого родного человека. Смахнула предательски повисшую на ресницах слезинку, и звонко чмокнула Людмилочку в щеку.

- Так всё! – чуть бодрее сказала она, - давай доедай. А потом отдыхать. У тебя завтра насыщенный день.

Чуть позже, лежа на кровати, я думала о том, что если вдруг все получится, то моя жизнь кардинально изменится. Я впервые увижу небо, солнце, траву, деревья, цветы… О Боже… Теперь я точно не смогу уснуть…

- Ну что? Готова? – бодро спросил Юрий Михайлович, заходя в кабинет.

Людмила Ивановна от волнения подскочила, как только он вошел в кабинет. Юрий Михайлович проходя мимо, потрепал ее  по плечу и добродушно произнес:

- Ну-ну, Людмила Ивановна! Успокойтесь. Кире сейчас очень нужна ваша поддержка. Поверьте, вы оставляете ее в надежных руках, - сказав это, он прошел к своему столу и сел в кресло, - палата для Киры уже готова. Сегодня займемся подготовительными процедурами, сдадим кое-какие анализы. А уже завтра приступим к первой  процедуре, - он начал перебирать на столе какие-то бумаги, словно что-то ища, - сейчас должен подойти Владислав Андреевич – ведущий офтальмолог нашего центра. Он будет моей правой рукой и моим помощником, в твоем вопросе Кира.

Так! Значит, будет еще одно светило заниматься мной. Ну, оно и понятно, дело обстоит провернуть  серьезное. И если все получится, то это будет настоящий прорыв в истории офтальмологии. Дверь распахнулась, и в кабинет решительным шагом вошел мужчина. Он прошел к столу Юрия Михайловича, тот поднялся, пожал пришедшему руку. Комнату заполнил аромат дорого мужского одеколона, с древесными нотками. Я непроизвольно вдохнула поглубже. Вкусно!

- Доброе утро! – произнес мужчина низким и бархатным баритоном, - меня зовут Владислав Андреевич, я врач офтальмолог, заведующий офтальмологическим отделением данного центра. Работа нам с вами предстоит весьма не простая, но ведь от этого она становится только интереснее, верно? – довольно-таки серьезно закончил он.

- Я Кира, - тихо сказала я, и протянула руку, чтобы поздороваться с вновь прибывшим доктором.

Повисла пятисекундная пауза, я уже хотела опустить руку, как вдруг почувствовала прикосновение горячей руки к своей. Мужская рука слегка сжала мою ладонь.

- Очень приятно, - спокойно сказал Владислав Андреевич и отпустил меня.

- Ну что ж, - вставая с кресла, проговорил Юрий Михайлович, - раз все познакомились, то тебе Кира пора. Людмила Ивановна, вы можете проводить Киру в палату. У вас будет полчаса, но потом мы заберем Киру на подготовительные манипуляции, а вы сможете поехать домой и отдохнуть. Вы сможете навестить ее завтра во второй половине дня, после окончания первой процедуры.

- Да, хорошо! Спасибо вам! – тихо сказала Людмилочка, и пожала руку Юрию Михайловичу.

- Кира! – я вздрогнула, когда услышала голос Владислава Андреевича и повернула голову в его сторону, - вечером, когда будут готовы все анализы, я зайду к тебе, чтобы поговорить о завтрашнем дне. Хорошо?

Я утвердительно кивнула и вышла следом за своей спутницей. В коридоре нас ждала мед. сестра. Я сопротивлялась, говорила, что дойду сама, но меня, все-таки, усадили в кресло для транспортировки пациентов, сказав, что до моей палаты идти далековато. Я смирилась и с недовольным лицом плюхнулась в эту страшилу. Блин, как инвалид, честное слово.

Меня привезли в палату, и я услышала, что Людмилочка Ивановна не смогла сдержать восторженного возгласа.

- Какая просторная, светлая и уютная комната! Даже язык не поворачивается назвать это, палатой!

Мед. сестра вышла, сказав что придет за мной через час. Нашла диван и опустилась на него. Рукой провела по поверхности – кожа. Здорово. Видимо не дешевая обстановочка.  Я услышала, как Людмила Ивановна открывает и закрывает шкафы, ящики. Бегает мимо меня туда-сюда. На моем лице, непроизвольно появилась улыбка. Пусть отвлечётся, ей это сейчас необходимо.

3.

Несмотря на то, что ночью не могла долго уснуть, проснулась я самостоятельно еще задолго до того, как пришла Марина. К тому времени, я успела умыться и привести себя в порядок: приняла душ, заплела непослушные волосы.

- Доброе утро! Как спалось? – весело прощебетала Марина, и открыла жалюзи на окнах.

- Доброе утро, спасибо хорошо, - слукавила я.

Мед. сестра подошла ко мне прислонила ко лбу инфракрасный градусник, измерила давление.

- Как у космонавта, - весело заключила Марина, - ты как? Готова?

Я, немного помолчав, утвердительно кивнула.

- Ну, тогда погнали? – шутливо произнесла Марина, подкатывая к кровати кресло-страшило.

Я неловко слезла с кровати, и плюхнулась в этого монстра. Мы выехали из палаты, оказавшись в оживленном коридоре. По мере того, как мы подъезжали к очередной кучке разговаривающего персонала, те сразу замолкали и обращали на меня, не то сочувствующие, не то просто любопытные взгляды. Тоже мне звезда нашлась. Хотя, если подумать, то вполне могла за нее сойти. Ведь я первая кто решился на такой эксперимент. Да и смотрели они на меня скорее, как на большого подопытного кролика. Я съежилась в кресле, кожей ощущая их взгляды, и слыша шепотки за спиной, стоило нам проехать мимо.

- Не обращай внимания, - я почувствовала, как Марина дотронулась до моего плеча, - беспардонные люди всегда были, есть и будут, к сожалению, - я тихо кивнула и, подняв голову, слабо улыбнулась своей доброй фее, - мы им еще покажем! – воинственно продолжила Марина, - Так ведь?

Что бы я без нее делала? Сам Бог послал мне этого позитивного и доброго человечка. Улыбнулась этим мыслям, и в то же самое время я почувствовала, как обстановка изменилась, и мы въехали в просторное помещение. Здесь пахло чистотой, и было довольно-таки прохладно.

- Как приятно, когда видишь на лице пациента улыбку, в не испуганное выражение лица!

- Доброе утро, Юрий Михайлович, - тихо сказала я, встав со своего чудовищного транспорта.

- Доброе, доброе Кирочка! – Юрий Михайлович подошел ко мне и сжал мою руку, - готова к началу нового этапа в своей жизни?

- А вы готовы к новым открытиям? – весело парировала я.

Юрий Михайлович рассмеялся и осторожно похлопал мне по плечу.

- Молодец девочка!

- Доброе утро, Кира!

Я повернула голову на голос, и улыбка застыла на моих губах.

- Здравствуйте, Владислав Андреевич, - чуть слышно сказала я.

Мое сердце почти вошло в привычный ритм, и я перестала волноваться перед процедурой. Но вот только стоило услышать этот голос, как оно опять начало отчаянно биться. Да что же это? Я же прекрасно знала, что Владислав Андреевич будет присутствовать при проведении процедуры. Но все же…

- Кира, если ты готова, думаю нам нужно начать, - сказала Владислав Андреевич.

Я кивнула, и почувствовала, как Марина, взяв меня под локоть, повела к операционному столу. Подойдя к нему, я почувствовала, как моей левой руки коснулась мужская ладонь.

- Марина,  сходи за Анастасией Владимировной. Анестезиолог давно уже должен быть здесь. А Кире я помогу сам.

- Хорошо, Владислав Андреевич, - серьезным тоном сказала Марина и поспешно покину операционную.

Его теплая рука пробежала вдоль моей, и крепко сжав мою ладонь, он потянул меня к столу. Я дотронулась рукой до мягкой поверхности стола. Почувствовала, как меня развернули лицом к себе. Мое сердце в этот момент готово было выскочить из груди. Затем Владислав, взял меня обеими руками за талию и, легко приподняв, усадил на офтальмологический стол. У меня перехватило дыхание, и я неровно вздохнула. Ощутила, как рука легла на плечо и, слегка нажав на него, он заставил меня опуститься на стол. Придержал мою голову, аккуратно устраивая ее в головной секции между опор, которые предназначены для рук хирурга-офтальмолога.

- Доброе утро всем! Владислав Андреевич, а что у нашего операционного стола сломался пульт? Или может система автоматического регулирования положения пациента вышла из строя? – пропела, вошедшая в кабинет дама.

Владислав Андреевич поднял голову и одарил вошедшую жестким взглядом.

- Анастасия Владимировна, вы опаздываете. Насколько я знаю, анестезиолог должен явиться в операционную раньше хирургов и других узкопрофильных врачей, - отчеканил Владислав, пропустив ее реплику про стол мимо ушей.

- Ой, Владислав Андреевич, ну вы же знаете, какие бывают заморочки с этими историями болезни. Тем более такой случай! – промурлыкала дама. Я почувствовала как, она взяла меня чуть выше запястья, и начала рассматривать мои вены на сгибе локтя, - совсем никудышные вены. Слишком тонкие. Ладно, буду колоть в запястье. С этими словами она отошла от меня.

Я ощутила, как кто-то взял мою ладонь и легонько сжал ее.

- Через пять минут начнем, - услышала я голос Юрия Михайловича, - после окончания процедуры, ты уже проснешься в своей палате. Рядом будет Марина. Я и Владислав Андреевич зайдем к тебе, когда Марина сообщит, что ты проснулась. Хорошо?

4.

Пустота.

Протянула руку, пытаясь идти на ощупь, но не могу сделать и шага. Ноги налились свинцом и их не сдвинуть с места. Оглянулась – пустота. Страх. Липкий, тягучий, неуправляемый страх. Неужели вот так всё и закончится? Боль, которая копилась во мне все эти долгие годы, прорвалась наружу. Я услышала громкий, душераздирающий вопль. Кто-то кричал, словно раненое животное, от нечеловеческой, ошеломляющей боли. Хватило секунды, чтобы понять – кричу я.

ВЛАДИСЛАВ

Я смотрел в окно на шныряющих туда-сюда людей. Устал. Я очень устал. Практически не спал четверо суток. Кира пока так и не пришла в себя. Ее состояние – стабильно тяжелое. Температура зашкаливает.

Вирус, который выполнял роль «курьера», должен был погибнуть сразу, а не через два дня. В идеале он должен был осуществить доставку молекулы в клетки глазного нерва, которая, в свою очередь, внедрившись в них, заставит нервы стать светочувствительными. Но что-то пошло не так. Вирус начал размножаться. Только спустя два дня, нам удалось все-таки побороть его. Но… я боюсь, как бы не было поздно. Ее зрачки не реагируют на свет.

Я потер переносицу, запустил пальцы в волосы и силой взъерошил их. Нельзя было этого делать. Нельзя было подвергать ее такому риску. Она доверяла Юрию. Она доверяла мне. Она с полным доверием к нам, шла на это.

В груди сдавило так, что стало трудно дышать. Я ухватился за край подоконника.

- Дурак ты, Влад! – сказал я в пустоту.

- Нет, не дурак!

Я резко вздернул голову и взглянул в сторону двери. На пороге стояла Людмила Ивановна, приемная мама Киры. Она приехала после проведения процедуры и больше не уезжала. Когда Кира не очнулась после наркоза и впала в кому, Людмила Ивановна выла белугой. Ее горестный крик, до сих пор стоит в моей голове. Она не разговаривала ни с кем. Юрий Михайлович не смог достучаться до нее. Она все время сидела у кровати Киры, держа ее за руку. Я подходил к ней всего раз, не пытался говорить, просто стоял молча у кровати Киры. Затем взял вторую руку ее дочери, и сел по другую сторону кровати. Мы сидели так всю ночь. Утром я ушел в кабинет, и вот теперь стою здесь с мучительной болью в груди и смотрю в уставшие глаза Людмилы Ивановны.

- Кира? – спросил я, попытавшись выпрямиться.

Она покачала головой и подошла ближе ко мне.

- Вам надо отдохнуть, - тихо сказала она и положила руку мне на плечо.

Я посмотрел на эту сильную женщину и, сжав ее пальцы твердо сказал:

- Я буду здесь! Когда Кира очнется, я должен быть здесь. Это мой долг.

- Долг? – с горечью спросила она и криво усмехнувшись, развернулась, чтобы уйти, - видимо у вас очень сильно´ чувство долга, раз вы всю ночь просидели у кровати моей дочери, держа ее за руку.

Сказав это, она развернулась и ушла. Я прошел в ванную комнату, раздевшись, долго стоял под холодным душем. Ледяные капли немного привели меня в чувство. Одевшись, я направился в кабинет Юрия.

Я застал его в прилегающей к кабинету комнате, спящим в скрюченной позе на небольшом диване. Решил не будить. Уже развернулся, чтобы уйти, как вдруг услышал:

- Влад! – Юрий проснулся и сел на диване, протирая ладонями лицо, - какие новости?

Я подошел, поставил перед диваном стул и, сев на него устало произнес:

- Стабильно.

Это слово было неизменным в течение последних дней.

- Черт! – Юрий измученно вздохнул и опустил кулак на диван.

- Я сейчас пойду к ней. Посмотрю все показатели.

- Тебе надо поспать, - сказал Юрий и с беспокойством посмотрел на меня, - я буду здесь, а ты отдохни хотя бы пару часов.

Я понимал, что отдых мне необходим. От офтальмолога-зомби не будет никакого толка. Поэтому я согласился, но перед этим всё-таки собирался зайти к Кире. Выйдя из кабинета Юрия, я наткнулся на человека, которого меньше всего сейчас хотел видеть.

- Владислав Андреевич! – сказала Анастасия Владимировна, вглядываясь в мое лицо, - Влад! Тебя уже совсем не узнать. Тебе надо срочно отдохнуть. Ты хоть понимаешь, что из-за этой девчонки ты гробишь себя!

Я не знаю, что было в моем взгляде, но Настя отшатнулась, как от пощечины. Я молча отодвинул ее и направился в палату Киры.

Зайдя в палату, я понял, что Кира одна. Людмилы Ивановны не было. Я подошел к Кире. Она была бледным, неземным, прекрасным ангелом. Ее черные волосы резко контрастировали с мертвенно бледной кожей. Кончиками пальцев я нежно коснулся ее холодной щеки. Затем тихонько провел по линии бровей. Дотронулся до волос, и еле касаясь, провел ладонью.

Так стоп! Холодная щека! Я тронул ее лоб – холодный!

- Марина! – крикнул я во все легкие.

Марина тут же оказалась около меня.

- Температура? – спросил я.

Марина достала инфракрасный градусник, на пару секунд поднесла ко лбу пациентки, взглянула на монитор, и тут же с огромными глазами посмотрела на меня. Затем повернула ко мне градусник: 36,1!

5.

КИРА

Я слышу...

Почему так шумно?

Слишком, слишком много шума. Почему? Почему все так кричат? Сквозь гул голосов, едва различила Людмилочку. Попыталась хоть что-нибудь сказать… Но вырвался лишь какой-то каркающий звук.

- ТИХО!

Этот властный голос, я узнала сразу. Мой «дополнительный» врач резко прервал этот гам. Все резко замолчали. Я почувствовала, как меня тронули за плечо.

- Кира! Открой глаза, - тихо сказал Владислав Андреевич, но затем с надеждой уточнил, - сможешь?

Поняла, что все это время лежала, сильно зажмурив глаза. В палате повисла просто гробовая тишина. Слышны были лишь часы, висевшие на стене.

Медленно открыла глаза.

- Мамочки! – тихо прошептала я.

Я увидела, да-да именно увидела, светлое расплывчатое «пятно», которое резко наклонилось в мою сторону. Это «пятно», что-то пробормотало себе под нос, потом я услышала щелчок, и в мои глаза ударил режущий свет. Я поморщилась и попыталась прикрыть глаза.

- О Господи! – вскрикнула, по-моему, Людмилочка, - она видит? Кирочка, ты видишь?

- Юрий Михайлович, реакция зрачков на свет и аккомодацию положительная, - произнес Владислав Андреевич.

После этих слов, в палате вновь поднялся оглушительный гам. Захотелось заткнуть уши и вновь провалится в беспамятство.

- Хватит, пожалуйста! – тихо сказала. Поняв, что меня не слышат, крикнула, - ХВАТИТ!

Все вновь замолкли. Людмилочка сорвалась со своего места и схватила меня за руку. Я посмотрела на более темное «пятно №2».

- Кирочка! Доченька! Я здесь! Все хорошо, я с тобой! – ласково пробормотала она, и пригладила мои волосы.

- Так! Давайте-ка все выйдем отсюда! Людмила Ивановна, пройдемте ко мне в кабинет, нам надо обсудить, эээ…, данные перемены, - пробормотал Юрий Михайлович.

- Хорошо, хорошо! Кира, я скоро приду! Не волнуйся! – проговорила Людмилочка и, уже около входа обернулась и добавила, - я сейчас!

Я осталась одна! Повернула глаза в одну, затем в другую сторону. Было светло и … мутно. Я не видела очертаний, не видела предметов, но,  черт возьми, я все-таки видела! Вдруг заметила, что-то отделилось от общего света, и подошло ко мне.

- Тише, не бойся!

Блин, и как я про него забыла. Я думала, что осталась одна, а оказывается Владислав Андреевич…Владислав…Влад, все это время был здесь и наблюдал за мной.

- Ну и напугала же ты нас! – тихо, с хрипотцой в голосе, сказал он.

- Почему, напугала?

Он хмыкнул и осторожно коснулся моих волос.

- После проведение процедуры, ты не проснулась, - прямо и без обиняков сказал он, - ты очнулась только спустя четверо суток.

Я округлила глаза от удивления.

- А что сейчас? – с надеждой в голосе, спросила я.

Он тихо вздохнул и мягко произнес:

- Мы полагали, что процедур потребуется несколько, но ошиблись.  У тебя все получилось! Ты сильная девочка и со всем справилась. Твое зрение будет постепенно восстанавливаться. Мы ежедневно будем проводить с тобой тесты. И совсем скоро ты сможешь взглянуть своим близким прямо в глаза!

Как бы я хотела взглянуть в твои…

Была ли я счастлива? Да! Страшно ли мне? Еще бы!

Словно почувствовав мой страх, Влад взял меня за руку и нежно сжал.

Поддавшись порыву, подняла руку и дотронулась до его лица. Он не отодвинулся, поэтому я легкими прикосновениями начала «исследование». Я коснулась его лба: прямой, высокий. Правая бровь чуть приподнялась, при моем прикосновении. Далее спустилась к носу. Провела пальчиком по переносице. Прямой, наверняка красивый нос. Коснулась колючей, щетинистой щеки. Тихонько провела по ней. Рука подалась вправо, и кончики пальцев дотронулись до мягких, горячих, приоткрывшихся губ.

Мне следовало тут же одёрнуть руку, но куда там. Я так осмелела оттого, что мне разрешают все это «безобразие», что осторожно провела по ним.

Я услышала, как он неровно, рвано вздохнул. Мои руки затряслись от,  неведомых доселе, эмоций. Я ощутила, как его горячая рука поймала мои пальцы и… легонько поцеловала их. Меня пронзило молнией, от макушки до пяток. Боясь своих сильных эмоций, которые во мне вызывает этот человек, я мягко высвободила свою руку.

- Кхм – кхм! – услышали мы, и я почувствовала, что Влад резко отодвинулся от меня, - Эээм, Владислав Андреевич! Вы закончили осмотр моей дочери? – лукаво произнесла Людмилочка, подходя к моей кровати.

- Да-да! Конечно! – нервно произнес Влад, вставая с кровати, - я зайду вечером.

- Ну конечно! – озорно пропела Людмилочка и проводила взглядом моего доктора.