Я - тот, кто тебя уничтожит. Рождение феникса. Книга 2

Глава 1

Я принимала очередное поздравление с совершеннолетием, сдобренное новой порцией комплиментов. Отец и мама стояли рядом, даря необходимую поддержку, но, при этом, одновременно давили, не давая забыться или расслабиться. Мама с видом истинной аристократки и легкой, надменностью во взгляде рассматривала гостей, благосклонно улыбалась, здоровалась и великодушно принимала поздравления с моим рождением. Но не забывала следить за мной, чтобы я не сутулилась, расслабляла челюсти и улыбка, из-за сведенных от усталости мышц, казалась искренней.

Отец, преисполненный гордости и достоинства олицетворял собой непогрешимый авторитет: сегодня его единственная наследница стала совершеннолетней, и подготовка приемника практически завершилась. Несмотря на довольно молодой возраст, создавалось впечатление, что папа только и ждал этого момента, чтобы сложить полномочия и передать их мне – той, кого он готовил так долго и, кажется, остался этой подготовкой доволен. Особенно в последние три года, когда ничто более не отвлекало меня от обучения, более строгого, чем прежде.

Больше не было Ника, который одним своим присутствием мог разогнать половину замка и отвадить на неопределенное время всех гувернанток и учителей, что неусыпно следили за мной, не выпуская из вида в его отсутствие.

Но после того случая три года назад я больше не видела его. Ни разу. И ничто не мешало завершить подготовку, которую отец, отчего-то решил ужесточить и ускорить. А я… я не знала, радоваться мне или плакать от этого…

Несмотря на то, что обучение выбивало из меня все силы, и вечером я просто проваливалась в сон, стоило только коснуться головой подушки… это уберегало от ненужных мыслей и бессмысленных сожалений. От мыслей о моем странном друге и таком неоднозначном прощании с ним, после которого я еще неделю не могла нормально дышать из-за сломанных ребер. Я не могла с точностью сказать, что чувствую по поводу случившегося и срыва того, кого считала другом, но оказался неведомым мне монстром, чей образ до сих пор преследовал меня в кошмарах.

Эта неопределенность больно давила на виски, сидя словно паразит в голове, что разъедал разум и рушил душу. Потому, наверное, я была только рада дополнительной нагрузке, что так любезно предоставил отец, начиная с моего выздоровления. Времени на посторонние мысли не было, а когда оно появлялось, я просто засыпала не в силах ни о чем думать.

И вот теперь силилась банально не уснуть, выслушивая новое, но однообразное поздравление от того, кого, может и знала, вот только в нескончаемой веренице гостей, так и не могла вспомнить. Ноги немели, спина нестерпимо ныла в потребности ее немного расслабить, щеки сводило, а подбородок уже трясся, отчего улыбка была не столь сиятельной и радушной, как три часа назад. Но один строгий взгляд матери, который я уловила боковым зрением, и я напрягла спину еще сильнее, смирившись с тем, что вытерпеть вечер придется без всяких поблажек.

Спустя еще минут сорок гости поредели, а мать великодушно разрешила занять свое место за столом в банкетном зале, что я расценила как сегодняшний главный подарок. Но уже через два часа поняла, как ошиблась.

После банкета объявили танцы, и все переместились в бальный зал. Меня, разумеется, как главную виновницу торжества потащили туда в первую очередь. Посмотрев на предварительно составленный список тех, с кем я обязательно должна потанцевать по мнению отца, а после и матери, я поняла, что не уйду с этого вечера, не стерев ступни до щиколоток.

Подходила новая смена партнера, и я уже с тщательно скрытой обреченностью смотрела на… вероятно, десятого партнера, который подавал мне руку, что сейчас казалось мне просто издевательством. Но уже через секунду меня накрыло чувство тревоги, и я напряглась, ощущая, как сердце в секунду страха замирает, а после пускается в галоп. Тревога была мне знакомой… почти привычной.

Я повернула голову в сторону как раз в тот момент, когда тройка беловолосых мужчин вошла в зал. Как и всегда при их появлении все обернулись, затаились, и даже музыканты нервно прошлись смычками по струнам, вызывая неприятную какофонию, что быстро потонула в напряженной тишине. Как и много раз до этого возникла ассоциация с затихшим лесом, когда на охоту выходит страшный хищник. У нас же в зале их было целых трое. И все безошибочно смотрели мне за спину.

Проследив направление, я посмотрела на побледневшую мать, с лица которой моментально пропала вся спесь, уступив место затравленному страху, и отца, что стоял гордо, стойко… но в карих глазах я видела странное смирение. Даже тогда, когда новоприбывшие гости прошли по живому коридору, разошедшихся в стороны гостей, проигнорировали меня и подошли сразу же к отцу.

Впервые за долгие годы я услышала голос другого, помимо Доминика, существа:

– Поздравляем с совершеннолетием твоей дочери, Каррил, – спокойно и негромко произнес мужчина с самыми длинными волосами из всей тройки, что красивым водопадом спадали на спину, перехваченные сложной заколкой у самых концов на уровне бедер. Отчего-то подумалось, что это не просто аксессуар. Свободная длина волос и заколка с заостренными, даже блестящими гранями могут причинить серьезный вред здоровью другого существа, о чем мужчине должно быть прекрасно известно. Руки он держал за спиной, а выражение лица было спокойным, величественным, надменным, но в уголках губ мне почудилась злая насмешка, обращенная к моему отцу.

– Благодарю, – проронил папа бесстрастным, неживым голосом, смотря исключительно на главаря, что стоял в центре. Второй сопровождающий, с которым я также никогда не общалась, смотрел безразлично и холодно, держался отчужденно и величаво. На лице его застыла маска ледяной брезгливости, словно находиться сейчас в этом месте, среди всех приглашенных нами гостей ему было нестерпимо… мерзко.

Глава 2

Дернулась в сторону, испуганно посмотрев на Доминика, на лице которого, вместо ожидающегося торжества или злорадства увидела лишь досаду. Мы смотрели некоторое время друг на друга, пока я пыталась в тщетных попытках подобрать хоть какие-то слова. Слова, вопросы, угрозы, обвинения… хоть что-то из того, что непременно следовало бы сказать, но горло перехватило, а я не могла заставить себя даже открыть рот.

– Господин… – послышалось сбоку, и в залу вошла высокая, красивая беловолосая женщина в странной одежде, впрочем, которая четко давала понять, что, несмотря на ее обращение, она – однозначно не прислуга. Осанка, выражение прекрасного лица, тон – уважительный и, где-то, заискивающий, но довольно уверенный, который не оставлял сомнений, что обращение – скорее формальность. По мне мазнули безразличным быстрым взглядом, а после всецело сосредоточились на Доминике, который на вошедшую даже не обернулся. Ее это, кстати, нисколько не смутило, и она вновь привлекла к себе внимание: – Новая питомица, господин? Куда поместить экземпляр: к редким или в рассходники? – ровным и холодным тоном осведомилась женщина, словно забыв о моем существовании.

– Этот экземпляр особенный, – когда я уже готовилась разразиться возмущением, заговорил Доминик, чем так поразил, что вновь невольно подавилась словами и лишь потерянно моргнула, в шоке посмотрев на него.

– Значит – к редким, – невозмутимо кивнула женщина и посмотрела на меня уже с большим интересом, словно гадая, что во мне такого необычного и чем удостоилась подобной чести. – Опасна? – очередное уточнение, словно я и не стояла рядом. И, вообще, была мебелью. Но – эксклюзивной.

– Не опасна, напротив, – с искренним разочарованием вздохнул Доминик, смотря как будто сквозь меня. И то, что он видел – ему не нравилось, если судить по изменениям в выражении его лица, а затем резкому тону, будто он очнулся, вспомнив про главный вопрос: – Но к остальным ее не нужно. Отдельная комната в моем крыле, – скучающе прокомментировал Доминик, и вот тут на лице прекрасной незнакомки случилась метаморфоза, и она изумленно распахнула глаза.

– Что? Вы никогда прежде не держали «экземпляры» так близко! – то ли в испуге, то ли в возмущении заметила она. И непонятно было, к кому и какое чувство было направлено. На мгновение, мне почудилось, что она боялась… за меня.

– Это моя жена, Лирана, – пренебрежительно махнул Ник на меня подбородком, разглядывая оторванную пуговицу на своей куртке, пока я поперхнулась воздухом. – Размести ее и проследи, чтобы нигде не шлялась. К моему приходу она должна быть жива и относительно невредима, пока я не решу, что с ней делать дальше. Меня некоторое время не будет, – вздохнул он, выпрямился, обернулся на пораженную женщину и моргнул с удивлением: – О! Ты еще жива? – удивился он. После повернулся на едва прокашлявшуюся меня, вновь удивленно моргнул и выдал многозначительное: – А… ну да… Я вновь забыл… – постучал он себя по подбородку в недоумении. Женщина никак не отреагировала на его странности, по-прежнему пребывая под впечатлением от информации, что я – жена Дома. – Отдай распоряжения к боевой готовности. Никого без меня не впускать и не выпускать, даже если этот «кто-то» будет с моим лицом. Я вернусь самостоятельно.

– «Жена»? – еще сильнее воскликнула Лирана и посмотрела на такую же ошарашенную меня пристально, зло и с нескрываемой ревностью во взгляде, что меня возмутило. За что? Я в чем виновата?

– Что происходит? – глухо прорычала я, посмотрев на мужчину. – Ни о каком замужестве речи не шло!

Тот поднял на меня нахмуренное лицо, долго вглядывался в мои глаза, словно что-то вспоминая, а после кивнул.

– Точно, вечно забываю этот неприятный момент, – скривил он губы в досаде. – Птаха, повторяй за мной, – подошел он и грубо дернул меня на себя, схватив за локоть. После склонил голову, чтобы требовательно, даже с угрозой смотреть мне в глаза.

– Пусти, – дернулась я судорожно, задыхаясь в его близости, отчего кожа заколола и неприятно зачесалась. Стало жарко и трудно дышать от образовавшегося кома в горле.

– Господин, – тревожно вмешалась Лирана, с неудовольствием наблюдая за тем, как я пытаюсь вырваться.

– Ты сейчас слишком назойливая, Лирана. Я тебя сегодня слышу слишком часто и отчетливо, – заметил Доминик негромко, не спуская с меня странного взгляда, чего хватило, чтобы девушка покорно замолчала, опустив голову и взгляд. – Твой голос пробивается сквозь остальные. Мне это не нравится, – добавил он и взглянул на женщину с обидой. – Не говори со мной, пока Птаха рядом, без моего разрешения.

– Этого не повторится, господин, – быстро и глухо произнесла девушка, сцепив руки перед собой, чем полностью удовлетворила Ника, который решил вновь сосредоточиться на мне. И это внимание мне не понравилось.

– У меня не так много времени, прежде чем придут за Каррилом. Когда поймут, что его не получат, решат в качестве компенсации забрать тебя, либо просто из мести убьют Каррила. Потому делай то, что я тебе говорю или его смерть, останется на твоей совести.

– Но свадьба… – потерянно всхлипнула я, дрогнувшим голосом, в котором проскользнул ужас от страшной догадки. И эту догадку мужчина только подтвердил:

– Мне нужна полная власть над тобой, девочка. Иначе наша сделка не имеет смысла. Мне потребуется душа и тело. Тогда никто другой на тебя претендовать не сможет.

– А как же жизнь? – осторожно поинтересовалась я, рискнув взглянуть в его лицо. Его, кажется, мой вопрос разозлил, а после повеселил, заставив захихикать:

Глава 3

По итогу моей проверки на знания, выяснилось, что я не знаю ничего.

– Бесполезная и никчемная дрянь, – брезгливо прокомментировала Лирана лист с темами, в которых я разбираюсь. – Твоя дипломатическая болтовня не поможет на Арене, – заметила она с огорчением, а после безжалостно скомкала исписанный мной листок, на котором уместилась… моя жизнь. Все, чему когда-либо учили и к чему готовили.

Еще вчера мои родители считали, что моих знаний будет достаточно, чтобы самостоятельно управляться целым графством и его жителями. Теперь же женщина неизвестной мне расы, заявляет, что это не поможет выжить даже мне одной.

– «Арена»? – переспросила я в полном смятении. – О какой Арене речь? – занервничала я, так как слово мне не нравилось. Как и его значение, которое угадывалось по контексту.

– О той, где тебя сожрут, как только ты ступишь на песок, – мрачно и безлико отозвалась Лирана, подтверждая мои опасения и взирая на меня с брезгливостью и досадой. Она смотрела на меня, как на обременительную обузу, коей я, по ее мнению, вероятно, и являлась. – Это Коллекционеру не понравится… – размышляла она вслух, нетерпеливо постукивая длинным ногтем по каменной столешнице, отчего в гулком помещении, куда меня привела Лирана, раздавался неприятный, металлический звук. Словно сталью по камню проводили в монотонном ритме. Но лезть с замечаниями я не рискнула. – Подкинул хозяин мне задачку, – вздохнула она зло. – Слабая, никчемная, неумеха без магии. Еще и смертная. Как он вообще представляет твое существование в Эдеме? – кажется, сильно разозлилась Лирана. – Убить тебя на месте было бы милосерднее, но Коллекционер решил позабавиться и поэкспериментировать. Опять. И на этот раз наказывают меня… тобой, – посмотрела она на меня строго и с неприязнью. – Видимо в качестве прощального «подарка». Значит так, если ты подохнешь прежде, чем этого захочет хозяин, мне придется отрабатывать у него лишнее столетие. Потому ставки повышаются. Отныне ты должна бояться не его. А меня. Потому что я с тебя три шкуры спущу, но подготовлю. И ты выстоишь. Хотя бы минуту, но выстоишь.

– Где выстою? – совсем испугалась я и нахмурилась, когда заметила, что Лирана безотрывно смотрит мне за плечо. То, что она видела, заставило ее напрячься и слегка нахмурить светлые брови. Я мельком обернулась, но не увидела ровным счетом ничего, кроме тени в совершенно пустом углу.

– Узнаешь, – раздраженно выдохнула она, словно выплывая из собственных мыслей и переводя взгляд на мое лицо. А затем щелкнула пальцами и передо мной на каменную столешницу, испугав до икоты, из ниоткуда упали толстые фолианты в количестве трех штук. – Из твоих писулек выходит, что ты неплохо разбираешься к теории. Выучила политику, выучишь и энциклопедии по расам. Здесь всё: особенности, места обитания, анатомия, традиции, способности к магии, сильные и слабые стороны, а также техники боевых искусств и тип традиционного оружия. Ты должна выучить это за месяц. От корки до корки.

– Все это? – опешила я, смотря на книги, которые лежа друг на друге, составляли почти половину моего роста. – Это… это невозможно! – с мольбой посмотрела я на женщину, которая оказалась глухой к моим замечаниям и проблемам.

– Меня это не касается. Хозяин дал мне совсем немного времени. С любым представителем этих рас из книг ты не сравнишься ни в силе, ни в ловкости. Ни в живучести. Единственное, что может тебя спасти – знать их слабые и сильные стороны. В любом случае, все зависит только от тебя. Захочешь выжить – придется вертеться. Пока ознакомься, чуть позже я проверю твою боевую подготовку и предрасположенность к оружию. Хотя… – протянула она, смотря на меня с такой безграничной тоской и раздражением. – Сомневаюсь, что ты держала в руках что-то опаснее столового ножа.

– Это нереальные требования. Мне легче умереть, чем это все выучить в такой короткий срок, – в отчаянии опустила я взгляд, грозя вновь разреветься.

– Тем хуже для твоего отца, – произнесла Лирана то, отчего слезы застыли на ресницах, а я пораженно и испуганно вскинула на нее взгляд. – Хозяин просил передать, что, если ты вздумаешь что-то с собой сделать, или я заподозрю тебя в намеренном саботаже с целью сдохнуть – ваш договор перестанет действовать и защиты твой родитель лишиться в ту же секунду. А без опеки хозяина другие высшие сделают то, что задумывали изначально, и твой папочка пойдет под нож, как свинья на убой.

После этих слов, чувствуя полное моральное онемение, когда в мыслях слышался лишь дикий визг безысходности, я молча взяла верхнюю книгу и открыла ее на первой страничке.

– Послушный зверек, – довольно кивнула Лирана, напоследок посмотрев мне поверх головы, и, стуча каблуками, направилась прочь из пустой комнаты, в которой оставила меня наедине с отчаянием и пониманием, что этот кошмар не закончится никогда.

По крайней мере, я теперь знала название расы монстров – «высшие».

А передо мной лежали сборники по расам. Быть может, и про высших будет информация. А именно – их слабые стороны. Неожиданно обучение показалась более занимательным.

***

Месяц прошел, а я выучила только половину из заданного материала, чем сильно огорчила Лирану, которая становилась только мрачнее и злее день ото дня. Если прежде, я считала, бесчеловечным и непозволительным ударить меня по рукам линейкой за шалости, то теперь я молилась, как бы мне не сломали зубы. К моему счастью, челюсть у меня уцелела, и даже шрамов на лице кроме гематом не было. Но радовало меня это? Нет.