Я - тот, кто тебя уничтожит. Сердце феникса. Книга 3

Глава 1

Три года спустя...

...– Добро пожаловать домой, Птаха, – услышала я нежное и, как всегда, издевательское, стоило только ступить в уже знакомый зал...

Воспоминание былых лет было столь стремительным, что на мгновение перехватило дыхание, но отпустило также быстро, не позволяя забыться о здесь и сейчас, хотя место метки в районе ребер неприятно заныло.

Я все еще держала умирающего ребенка на руках, прижимая к своей груди и смотря на ненавистное место сквозь пелену подсыхающих слез бессильной злости и отчаяния. И сейчас же пыталась осознать, что уже закрывающийся портал отгородит меня от внешнего мира, запирая в этой «клетке» навсегда. Ведь выбраться из нее вновь мне уже никто никогда не позволит.

Но тут портал заискрил по краям, и из узкой воронки в последний момент выскочил черный силуэт, что со скрежетом и высекаемыми искрами затормозил на каменном полу, а затем смазанной тенью кинулся в сторону Доминика… чтобы замереть на месте, принимая облик полутранформированного вампира, удерживаемого невидимой силой беловолосого чудовища, которому для этого даже не потребовалось шевелить бровью.

Я почти забыла, насколько Доминик силен.

– Я думал, у тебя должно было хватить ума, чтобы отступиться и сохранить собственную жизнь… – склонив голову к плечу, тоскливо прокомментировал Ник появление Рэдоя, рассматривая его со скучающим интересом.

– Они… мои… – с трудом, почти не дыша, от давящего на тело со всех сторон воздействия чужой воли, прохрипел Гэврил.

В ответ Ник лишь полубезумно улыбнулся, что, как мне было известно, предвещало его срыв. Чего я сейчас позволить категорически не могла. И не только потому, что это грозило колоссальными разрушениями и угрозой жизни всех здесь присутствующих. Меня сейчас интересовало только две вещи – жизнь ребенка и моя жертва, которая не должна стать напрасной!

Стоящий невдалеке Таш занервничал и ощерился, интуитивно приготовившись защищаться, а воздух вокруг завибрировал.

– Доминик! – громко и резко позвала я, напряженно посмотрев в практически оскалившуюся маску существа, который лишь отдаленно походил на человека, утратив привычный ангелоподобный образ. Существо резким, нечеловеческим движением обернулось и пристально впилось взглядом в мое лицо. – Ты обещал спасти жизнь мальчика. Я требую от тебя выполнения условий, за которые я заплатила честно, – процедила жестко и отчетливо, зная, что прояви я сейчас хоть толику неуверенности, и монстр нападет.

Мои слова, к счастью, дошли до сознания Доминика прежде, чем его разум поглотила ярость. Демоническая маска стала пропадать, возвращая ангельски прекрасные черты того, кто был опасней всех на свете.

– Дом! – послышался еще один голос, мне незнакомый, и в просторное помещение из бокового коридора быстро вошел неизвестный мужчина, с такими же белыми волосами, как у Доминика, но коротко остриженными. Одежда его была странной и никогда мною невиданной, как и сам мужчина, который без злости или недоумения посмотрел на нашу шайку и сконцентрировался лишь на хозяине данного места. Но в его поведении не было ни раздражения, ни злости, только тревога за Доминика, что поразило больше всего. – Что происходит? – после его взгляд перешел на меня, отчего он сначала нахмурился, а после, кажется, удивился. – Ты нашел ее, – отметил он удовлетворенно. И, наконец, внимание незнакомца привлек мальчик, что безжизненно замер на моих руках. И вот тогда я впервые на моей памяти увидела эмоцию, что таким, как эти существа, никогда не была присуща – волнение и переживание. – Ребенок умирает! – тревожно оповестил он, резко обернувшись к Нику.

– Верно, – уже спокойно подтвердил Доминик, и небрежно пошевелил запястьем, отчего все еще рычащего от боли и ярости Рэдоя отнесло к стене, буквально впечатывая того в камень. Послышался мерзкий хруст ломающихся костей и хлюпающий звук разорванных органов. – И умрет, что вероятно.

– Что?! – вместе с незнакомцем, который просто переспросил, закричала я. – Ты обещал, что, если я пойду с тобой, ты спасешь ему жизнь! Жизнь за жизнь, Доминик! – ощущая новый виток ярости, выкрикнула я.

– Просто непростительная невнимательность. Я никогда не говорил, что спасать его стану я, – слабо и небрежно пожал он плечами, безучастно заглядывая в мое лицо с полуулыбкой, которая могла означать что угодно, но никогда то, о чем бы я думала. – Я говорил, что это сделаешь ты. Но ты, как всегда, слышишь лишь то, что тебе удобно. Горделивая, избалованная девчонка…

– У меня нет таких сил! – покачала я головой, падая на колени от резкого головокружения и обрушившегося чувства безысходности и отчаяния. Я вновь повелась на уловку и угодила в ловушку. Он прав: я — отвратительная ученица, учитывая, что так и не научилась на собственных ошибках прошлого. – Как ты мог так меня обмануть? – прикрыла я глаза, в последний раз крепко прижимая к себе уже практически бездыханное тельце.

– Вздор, – непривычно резко оборвал он мое самобичевание. Резкость его тона была равносильна пощечине и именно такой эффект произвел на меня, вынудив вскинуть лицо и пораженно распахнуть глаза. – Единственный, кто здесь кого и обманывает, так это ты себя! – Строго посмотрел он на меня. – Я говорю, но ты не желаешь слушать. Такая же ограниченная, слепая и глухая пустышка, способная лишь жалеть себя, какой и была прежде, – брезгливо выплюнул он со злостью и пренебрежением. Эмоции на его лице были такими редкими, что сейчас поразили меня больше самих слов.

– Во мне нет такой магии… – упрямо процедила я, смотря на мужчину снизу вверх.

– Тогда, почему они мертвы, а ты нет? – птичьим движением склонил он голову к плечу, чем, как и своим вопросом, сбил с толку. – Я говорил, что ребенка можно спасти. Но если ты хочешь это сделать, пора бы начать действовать. Он умрет, и эта смерть будет только на твоей совести. Лишь потому, что ты не пожелала слушать, теша себя своей запоздалой ненавистью ко мне и жалостью к собственной шкуре, – выплеснул он эти обвинения, а после резко выпрямился, словно сказал все, что хотел, и не видел больше необходимости продолжать этот спор.

Глава 2

Очнулась я с хорошо запомнившимся чувством полного изнеможения. Веки были тяжелыми, а тело болезненно чувствительным. Именно это помогло, не открывая глаз, понять, что я лежу на чем-то похожем на постель, и укрыта покрывалом. Событие за последние три года весьма специфическое, учитывая мое ремесло и то, что большую часть времени приходилось ночевать, где придется.

Но беспокоило меня не это, а веревки на моих запястьях и ощущение чужого присутствия поблизости. Веревки я незаметно проверила на крепость, а после вздрогнула, услышав:

– Мне пришлось тебя связать, – услышала я хриплый, слегка неуверенный и тихий голос, который показался мне отдаленно знакомым. Казалось, что мужчине было сложно и непривычно разговаривать, и его речь звучала инородно и глухо. – Ты очень беспокойно спала. Я не хотел, чтобы ты поранилась сильнее, – добавил мужчина, а после я ощутила, как узлы на запястьях становятся слабее.

Не видя более смысла притворяться спящей, я нехотя открыла глаза и холодно посмотрела на Таша в иллюзии оборотня, благодаря которой он теперь мог говорить и выглядел как разумный представитель расы, которым не являлся.

Казалось, что под моим взглядом мужчина смешался и виновато отвел взгляд, но закончил и отвязал, чтобы вернуться на место в кресле у моей постели, где пребывал какое-то время. Судя по мятому и сонному виду, он дежурил возле меня довольно давно.

Отвечать я не посчитала нужным и осмотрелась, чувствуя, как кровь стынет в жилах. Как я не пыталась скрыть своих чувств, но все же себя выдала, и мужчина вновь подметил:

– Я говорил ему, что тебе не понравится эта комната, но он запретил размещать тебя где-либо в другом месте, – тоном, словно оправдывался, подметил Таш, пока я пыталась сдержать крик ужаса и отчаяния, рассматривая комнату, которую занимала два года персонального ада. Комнату в крепости Дома. – Ты еще слишком слаба. Ты истратила много сил на магический выброс, – с тревогой прокомментировал ибрид то, как я с трудом села на месте и попыталась выбраться из покрывала, не слушая нравоучений того, кого считала другом.

Как это ни прискорбно, но Дом вновь оказался прав: друзей я выбирать совершенно не умею.

– Анна! – кинулся он ко мне, когда голова закружилась от слишком резкого движения, и я едва удержала равновесие, чтобы не грохнуться прямо на каменный пол.

– Не прикасайся! – заорала я и дернулась в противоположную сторону от скорбно замершего мужчины. Пришлось вновь упасть на постель и перевести дух, переживая подкатившую тошноту. – Сколько я была без сознания? – прохрипела я, намеренно держа глаза закрытыми, чтобы не смотреть в лицо предателю.

– День, – ответил Таш. – Пробуждение сил было болезненным. Ты отдала слишком много энергии мальчишке и не смогла остановиться. Потому восстанавливаться придется долго…

– Мальчишке? – ухватилась я за это и пристально посмотрела в лицо «оборотня». – Ты про сына Гэврила? – Мужчина кивнул. – Где он? Что с ним?! Он выжил? – закидывала я вопросами Таша и вновь едва не свалилась, не обращая внимания, что под покрывалом была лишь в короткой рубашке. От чувства стыда меня давно отучил Дом, а Таш и без того не раз видел меня голой. Прежде…

– Ты ничего не помнишь? – осторожно уточнил Таш. Я задумалась, но, сколько ни пыталась, кроме мигрени и мушек перед глазами ничего не добилась. Потому вынуждена была отрицательно мотнуть головой. – Ты смогла вернуть его к жизни, Анна, – серьезно посмотрел он на меня. – Он жив, – заверил он, пока я судорожно сглатывала.

– Как? – каркающим голосом, прохрипела я с большим трудом, потому что слова отказывались прорываться сквозь перехваченное горло и болезненный ком в глотке.

– Это твой дар, Анна, – мрачно и словно с сожалением прокомментировал Таш. – Ты – из рода фениксов. Возможно, последний активный представитель…

– Какой-то бред… – чувствуя, как меня затрясло, а в груди поднималась истерика, затрясла я головой. – Не может… я… никто не может воскрешать мертвых. Никто!

– Никто не может и воскресать из мертвых, но тебе однажды это удалось, – парировал ибрид, заставив меня пораженно замереть. – Я в курсе, – безжалостно подтвердил он. – Всегда знал кто ты и на что способна. Узнал даже прежде, чем мы встретились.

Поняв, что это – уже слишком, и помимо основного предательства, бывший друг знал обо мне такую важную и необходимую информацию, но не пожелал делиться… я сорвалась:

– Где мальчик? – начала я подниматься на ноги, но не рассчитала сил и практически повалилась в руки Таша.

– Ты увидишь его, но не сейчас. Ты не готова, – уверенно и твердо усадил меня мужчина обратно, строго посмотрев сверху вниз.

– Я хочу его увидеть! Сейчас! Где он? – начинала я злиться, мрачно смотря в лицо «оборотня». – Если он жив, я должна его увидеть.

– Коллекционер запретил, – в конечном итоге сдался Таш. – Я не могу тебе этого позволить без его позволения. Извини, но так будет лучше. Ты не готова.

– Это не вам решать, – прошипела я, но поняла, что какой бы личиной ибрид ни прикрывался, одолеть, даже в здоровом состоянии, я его не смогу. Тем более, сейчас, когда едва стою на ногах.

– Мне жаль, Анна.

Устало прикрыв глаза, я сокрушенно выдохнула и запустила пальцы в волосы, чтобы с силой их сжать и убедиться, что это – не очередной кошмар, а все происходит в реальности: тот же ужас и безысходность, та же крепость, та же комната рядом с моим персональным чудовищем и палачом. Но ни в одном сне я не ожидала подобного предательства друга…

– Как же так, Таш? Как же так?.. – прошептала я, не совсем понимая, что произношу это вслух. Мужчина скорбно посмотрел на меня, а после сел в кресло и негромко заговорил:

– Полагаю, ты в курсе, чем промышляет Коллекционер? Он сделал мне предложение, от которого я не смог отказаться, – скупо поделился он и, заметив мой мрачный интерес, продолжил: – От меня требовалось позаботиться о девушке из рода фениксов. Я должен был проследить, чтобы она была невредима, и держать правду о ее происхождении в секрете ото всех.

Глава 3

Когда вышли из-за поворота, разговоры стихли, а после мы со странной беременной человечкой оказались в хорошо освещенной ложе с видом на печально знакомую Арену. И, пока девушка с интересом осматривалась, я оценивала риски, готовясь увидеть Дома в компании новой прислужницы, которая вновь вспорет мне глотку просто за появление без разрешения.

Но в ложе мы обнаружили только двоих мужчин. И, если Демьян обернулся и с неудовольствием осмотрел нас с Тори, которая пошевелила в воздухе пальцами, в качестве приветствия, то Доминик сидел в своем кресле неподвижно и смотрел куда-то в пустоту. К счастью, с арены не доносилось никаких звуков борьбы, что слегка меня успокоило. Не хотелось, все же, чтобы Тори видела происходящее. Не зря Демьян решил оградить ее от подобного.

– Тори? Как это понимать? Я же сказал, чтобы ты держалась от Аннабель подальше! – первым отреагировал на наше появление супруг Тори, который унес мальчика, прежде чем я отрубилась.

– Я беременна. Что с меня взять? – развела девушка руками, совершенно не боясь своего супруга, который, как по мне, с суровым выражением на лице выглядел не менее устрашающе, чем Дом в его привычной расслабленной позе глубокой задумчивости. А еще мелькнула мысль, что лицо этого Демьяна кажется мне знакомым. Только не могла понять, где я его могла видеть. Несмотря на тесно переплетенные пути с высшими, видела я этих существ не так уж и много. Если подумать, всего пятерых, включая и новое лицо – Яна.

Вопреки недавней решительности, я встала, как вкопанная, в смятении смотря на затылок Дома. Подумалось, что вот сейчас я должна проснуться и кошмар закончится, а мы с Ташем окажемся где-то на очередном задании, заночевав в заброшенной пещере или, вовсе, под открытым небом. Но прошла секунда, две, а видение не исчезало, и пришло чудовищное осознание, что все происходящее – реальность, с чем смириться было непросто. Как и смело посмотреть в лицо Доминика, который сейчас никакой агрессии не проявлял. Но мне ли не знать, насколько это обманчивая иллюзия?

Тот нарочито медленно обернулся и бесстрастно посмотрел на меня пустыми желтыми глазами, несмотря на то, что лицо его озаряла лукавая улыбка.

– Я уже заждался, – негромко произнес он, смотря только на меня. – Я не хотел начинать без вас, девушки.

– Ты знал, что она приведет и Тори? – недовольно вопросил Демьян у своего родственника. Но тот безразлично пожал плечами.

– Ах, Дэм, – растерянно перевел Дом взгляд на племянника. – Совсем забыл вас представить. Познакомься, это – Аннабель. Моя жена и убийца твоей матери – Лираны, – расплылся он в счастливой усмешке, вынудив меня пораженно втянуть воздух носом и напрячься, с тревогой посмотрев в сторону, как оказалось, сына Лираны. Вот уж неожиданность, так неожиданность! Хотя бы потому, что Лирана никогда не ассоциировалась у меня с матерью и существом, которое может подарить жизнь. Отнять – пожалуйста. Но иметь ребенка? Тем более, взрослого мужчину, который выглядел старше матери? Даже мысли никогда подобной не было. – Справедливости ради должен заметить, что Лирана первая убила Птаху, – словно вспомнив важную деталь, добавил Доминик, а затем восторженно и нетерпеливо хлопнул в ладоши и обернулся на пустующую арену, которая, вопреки обычаю, была лишена зрителей, за исключением нашего недружного квартета.

Вот только если Дом находил ситуацию забавной, я в любую секунду ожидала удара разъяренного отпрыска моей покойной наставницы. Но тот, смерив меня взглядом, безразлично отвернулся, чем сбил с толку. Ситуация лишь усложнилась, когда сбоку подошла Тори и с усмешкой заметила:

– Так вот кого я должна благодарить за отсутствие свекрови? – улыбнулась она мне. – Не бери в голову, Ян не испытывал к матери ничего теплого. Та еще тварь была, так что мы не в претензии, – заверила она.

– Тори! – раздраженно позвал Ян, но вновь нисколько не испугал супругу, которая отозвалась с елейной улыбочкой:

– Бегу, любимый! – и поспешила прижаться к боку мужа, который стал негромко отчитывать жену. Та кивала, с лукавым блеском в глазах вглядывалась в лицо мужа и пообещала, что будет паинькой. Но, судя по усмешке Дома и тяжелому вздоху Демьяна, ей никто не поверил.

– Значит, ты вернешься в крепость?

– Вот еще, – фыркнула Тори, чем лишила мужа терпения. – Не так давно ты меня не жалел, а теперь не позволяешь из комнаты выходить! Мне это надоело! Ты обещал мне свободу.

– Поговорим об этом в другом месте, Тори, – выразительно поднял он брови. – Вместе со свободой, я предупреждал, что не допущу, чтобы ты пострадала.

– Да чего такого я тут могу узреть, чего еще не видела и в чем сама не участвовала? – возмутилась она. – Я Пауку язык на крюк повесила и отрезала, а после его на сожжение отправила! – открыла девушка весьма… жестокие и неожиданные подробности из своего прошлого, которые заставили присмотреться к ней получше. Ибо такой же безобидной она уже не выглядела.

Я хотела, было, ответить, но решила не вмешиваться.

– То, что тебе не следует видеть. Ты – человек. Ты не поймешь.

– И это после всего, что было? – сложила она руки под налитой грудью. – Никуда я не уйду. Попробуй, заставь, – дерзко вздернула она подбородок.

– Значит, у меня нет другого выхода, – предупредил он, уже вынудив жену зло прищуриться:

– Ян, ты не посмеешь отправить меня. Ты знаешь, как я не переношу такие переносы. Я облюю тебе все сапоги, если ты это сделаешь!

– Прости, – отозвался он. А затем щелкнул пальцами, и девушка исчезла из ложи, оставив после себя повисший в воздухе разъяренный визг: «Тварь!». – Что ты хотел мне показать? – повернулся он к родственнику, как ни в чем не бывало.

– Надеюсь, вы закончили ворковать, – ворчливо заметил Дом. – Сейчас самое интересное пропустим!

– Доминик! – позвала я, отчего мужчина обиженно поморщился и страдальчески обернулся ко мне. – Нужно поговорить.

– Нет, – окинув меня брезгливым взглядом, покачал он головой.

Глава 4

– Тук-тук, Аннабель? Ты тут? – постучались в мою дверь. – Это Тори! – сообщила девушка, поражая меня своей смелостью и настойчивостью.

Открыла дверь и сообщила:

– Не думала, что Демьян позволит тебе приблизиться ко мне хоть на сто метров, – заметила я, пропуская в комнату девушку, которая с гордой осанкой прошла мимо, бережно держа ладонь на своем животе.

– Если бы я его беспрекословно слушала, сейчас была бы замужем за другим, а сам Ян сгинул во время ритуала жертвоприношения, – снисходительно фыркнула красавица. – К тому же, я предупреждала его, что он пожалеет о переносе. Обувь я ему уже сгубила, но все еще не считаю, что он недостаточно поплатился, – хохотнула она.

– Что ты здесь делаешь, Тори? – сложила я руки на груди и перешла к делу. После произошедшего, досужие разговоры были не тем, что мне сейчас было нужно.

– Я пришла прояснить ситуацию и по возможности помочь, – улыбнулась она. – Но мне нужны детали. После Арены Ян пришел явно не в духе и говорил что-то про то, что Доминик – псих, а ты… Впрочем, неважно, но вы, кажется, с ним не поладили из-за твоей… неосведомленности некими деталями. Из его разговора, я поняла, что его очень расстроила жизнь какого-то там вампира. Это не тот, которого ты искала? Тебе что-то известно об этом?

– С чего ты решила, что я буду с тобой подобное обсуждать, если даже твой муж не делает этого? – нахмурилась я.

– А у тебя есть особый выбор? – подняла она брови, а после язвительно скривила губы. – Ты так же замужем за высшим. И как? Много ответов на вопросы получила? – не скрывая иронии склонила Тори голову к плечу, а после внимательно всмотрелась в мое лицо и довольно хмыкнула: – Так я и думала. Так почему бы не прояснить ситуацию общими усилиями? Я знаю не все, но многое. Так случилось, что в перерывах между постелью и отлучками мужа, мы с ним общаемся, – сыронизировала Тори, поражая своей прямолинейностью и здоровой иронией. – К сожалению, в последнее время Дом нещадно эксплуатирует Яна, потому я маюсь скукой и домыслами. И сейчас надеялась, что мы сможем друг другу помочь, тем более с Домом вы не ладите, а он даже в хорошем расположении духа не особо… понятен и разговорчив. Вообще не помню, чтобы он объяснялся понятно и по теме, – пожаловалась она, с досадой почесав висок.

Окинув девушку взглядом, я позволила себе несколько секунд на размышления и кивнула.

– Что ты хочешь знать?

– Расскажи вашу историю, – загорелась она энтузиазмом. – Я понять не могу, как ты связалась с таким, как Дом! – с живейшим интересом в глазах девушка села на мою постель в ожидании подробностей, чего я делать не собиралась.

Потому, помедлив, выдала короткую версию произошедшего о том, как познакомилась с высшим в доме отца, о моей ошибке, когда решила, что между нами может иметь место дружба. Затем о сделке на мое совершеннолетие и истязаниях в последующие два года, пока не совершила попытку убийства Дома. На этом моменте глаза девушки неприлично округлились, а ладошкой она прикрыла рот. Тут я поняла, что нужно закругляться и вскользь поведала то, как меня убила Лирана, но после этого я очнулась в лесу с Ташем, о наших с ибридом приключениях, пока не попала к Скоролхайту и не познакомилась с Рэдоем.

– Теперь Доминик пощадил Гэврила, что очень не понравилось Демьяну по непонятной мне причине, – закончила я свой скупой рассказ.

– Что, прямо в самое сердце его ранила? – переспросила девушка, словно только это ее и волновало. Я терпеливо вздохнула, а после смиренно кивнула.

– Грубо говоря. Промахнулась на несколько миллиметров, но Дом это быстро исправил, чем доказал, что – бессмертен.

– Но Лирану ты убить смогла? – продолжила она уточнения, и тут я смешалась, вынужденная думать о том, что не давало покоя первый год моего побега.

– Если верить Доминику, – опустила я взгляд.

– Ты не знаешь? – растерялась Тори. Я сглотнула, растерянно окинув взглядом комнату, в которой провела два худших года своей жизни… прошлой жизни…

Запустив пальцы в волосы, с силой сжала, ощутив легкую боль, которая помогала сосредоточиться и прошла к стулу, на который села и устало откинулась спиной, чтобы прикрыть глаза и прокрутить в голове последние воспоминания. Так же, как сотни, если не тысячи, раз до этого, в надежде разобраться, что же тогда произошло.

Девушка не торопила, и я была ей за это благодарна.

– Я не знаю, – с горечью отозвалась я. – Последнее, что я точно запомнила – я умерла. Это была смерть, Тори, самая настоящая смерть, – затравленно посмотрела я на ее сосредоточенное и слегка сочувствующее лицо. От ее сочувствия стало не по себе, потому что к чужой доброте была не привыкшая, и сейчас она казалась мне странной и… недостойной. – Затем я просто очнулась голой посреди незнакомого мне мира и выжженного леса в компании ибрида, – почти прохрипела я от перехваченного горла и отбросила волосы с лица, чтобы глубоко вздохнуть и холодно посмотреть на Тори. – Все эти годы я знала, но не могла поверить, что подобное возможно. Я… Дом говорил, к какому виду я принадлежу, но не верила, что подобное возможно. Он же сам говорил, что мой род утратил способности. Я даже магии не имела до момента смерти. И… откровенно говоря, я не знала никаких способностей фениксов. Записи об этом давно утрачены из мира, в котором я выросла, а здесь… я ничего не нашла на данную тему, сколько ни искала. А после… Таш не давал мне этого сделать по требованию Дома.

– Ну, даже там, откуда я родом, известно, что фениксы способны к перерождению. Правда у нас это на уровне мифов и фольклора… – добавила она, виновато скривив лицо.

– Отец намеренно ограждал меня от любой информации о нашем роде. Полагаю, надеялся, что меня это не коснется. И совершил большую ошибку. Не уверена, что и он многое знал, но больше, чем ничего. Как минимум, он знал, что на него по какой-то причине ведется охота, от которой его уберегала только сделка с Домом. Глупо было рассчитывать, что охотников за фениксами остановит его кончина.

Глава 5

Несмотря на то, что прошло три года и, казалось бы, целая жизнь, я помнила каждый камень, поворот, дверь и даже замки в коридорах, которыми мы шли. Эта мысль, и поражала, и угнетала, потому что эта крепость – не то, что я желала бы запоминать в мельчайших деталях.

Наверное поэтому, когда смирившаяся Фани обогнала нас с Тори, а после очередного поворота остановилась у металлической кованной двери с массивным замком, я на мгновение ощутила, как меня прошибает нервный озноб от нахлынувших ассоциаций.

Фантом словно ощутила мое смятение, и на все еще не утратившим детские черты лице появилась злорадная усмешка. Фавором я у этой девицы более не пользовалась, что было очевидно.

Потому переборола нервозность и вскинула подбородок, с вызовом посмотрев на фантома:

– Сама откроешь, или мне идти за отмычками? – вскинула я бровь.

– Я никогда не была в этой части крепости… – нервно осматривалась Тори по сторонам, а голос ее звучал приглушенно, словно она боролась с потребностью настороженно шептать. – Жутковато тут…

– На то есть причины, – кивнула я, а после отцепила ее руки от своего локтя и отстранилась от девушки. – Тебе лучше туда не входить.

– Ага, как же! – тут же сварливо фыркнула она, храбрясь. – Ты тут только благодаря мне, Аннабель, не забывай. И, откровенно говоря, мне глубоко плевать на твои мотивы для этого похода. Куда больше меня интересуют собственные. Потому это лучше тебе не мешаться у меня под ногами. Тем более, Фани будет только рада тебе помешать, – важно задрала девушка подбородок, напоминая, что, несмотря на свою человеческую расу, характером обладала сильным и дрянным.

– Тебе может не понравиться увиденное, – «проглотила» я оскорбление и угрозу. – Будь благоразумной.

– И это говоришь мне ты? – в злой иронии подняла она брови. – До твоих слов я жила и не тужила, но тебе нужно было зародить во мне сомнения, в то время, как практически всё, во что ты сама верила – оказалось фальшью. И теперь удивляешься, что я, как и ты, хочу убедиться во всем лично?

– Как хочешь, – нехотя сдалась я, а после посмотрела на Фани. Та была далека от радушия, судя по выражению лица, потому, послав мне ледяной взгляд, она лишь коснулась дверного полотна, и массивная дверь просто отворилась, с легкостью, словно ничего не весела.

Я пробыла в этой комнате совсем немного. Тогда я была испугана, взволнована и поражена увиденным. Потому тюрьма запомнилась мне куда более мрачной, глухой, большой и темной.

Наверное, поэтому я сильно удивлена, что с одной стены под высокими потолками обнаружились окна, которые давали достаточно солнечного света, чтобы рассмотреть комнату во всех подробностях без дополнительного освещения.

Но на этом разница между воспоминаниями и реальностью закончилась. Потому что вдоль двух стен плотными рядами тянулась с дюжину клеток в человеческий рост. Ближайшие, стоящие в самом освещенном участке комнаты оказались пустыми, но это ни о чем не говорило.

Дальше я заметила тот самый силок, в котором три года назад обнаружила Фани. Тогда я его сломала, но таким он был недолго, учитывая прогресс фантома и то, что сейчас силок был целым. Его довольно быстро починили и ввели в эксплуатацию. Меня вновь передернуло от отголосков криков девочки из ее и моих собственных воспоминаний. В очередной раз я не могла смириться с тем, что Фани так просто отпустила ситуацию, позволяя подобные зверства над собой добровольно, а теперь оберегала преданность собственному палачу.

Помимо силка обнаружились и другие приспособления: хирургические столы, стулья с фиксирующими ремнями, даже дыба с красноречивыми темными потеками засохшей крови.

Было неправдоподобно тихо, но я точно знала, что в комнате мы не одни. И пройдя мимо растерянно озирающейся Тори, я остановилась у одной из клеток, стоящей в тени, словно искусственно навеянного мрака.

Было тихо, и в тускло освещенной лицевой части клетки был виден лишь мрак, пока я не почуяла шевеление, которое сопровождалось слабым позвякиванием толстой цепи, прикрепленной к прочнейшим прутьям самой клетки.

Всего небольшой перезвон металла об металл, а после все замерло, если не считать напряжения, повисшего в воздухе. Я точно знала, что на меня смотрят из темноты. Я ощущала животную ярость, направленную на меня, не слышала, но чувствовала, как хищник внутри замер, затаился. Его сердце стало стучать все медленнее, пока почти не замерло.

– Ты чего уставилась? – сделала Тори шаг в мою сторону и привела все в движение. Я на инстинктах преградила ее своим телом, но фантом опередила и просто перенесла девушку в противоположный конец комнаты, когда раздался оглушающих звон цепей и звонкий рев, а в лицевую часть клетки с невероятной скоростью ударилось небольшое видоизмененное тельце с массивным ошейником на шее.

Это было существо частично покрытое шерстью, с ощеренной пастью, внушительными клыками и светящимися глазами наполненными злобой и безумным голодом в расширенном зрачке. Удлиненные руки протянулись в мою сторону, щелкая когтями, которые хватали воздух и, дымились там, где на не покрытую шерстью кожу попадали солнечные лучи.

Но только когда ошейник накалился, мрак рассеялся, демонстрируя среднюю клетку, в которой валялись раздробленные, обглоданные кости, куски недоеденной плоти и обрывки окровавленной одежды.

Тварь завизжала от боли и отстранилась от прутьев, сжавшись в комок на каменном полу. Стоило существу отстраниться от прутьев клетки, как тьма постепенно стала наполнять пространство металлической тюрьмы, принося облегчение и ее узнику.

– Какого…? Это что за херня клыкастая?! – взвизгнула Тори у меня за спиной.

Когда существо перевело дух, оно обернулось на меня и наградило долгим, ненавистным и полубезумным взглядом. Таким знакомым… Существо отступило, согнувшись на четвереньки. Тварь в последний раз посмотрела на меня сквозь прутья решетки, раздраженно выдохнув, а с оскаленной пасти упали капли густой слюны.