Я твой Ад

Пролог

Пролог

Похоронная процессия уныло пробирается между могильных плит к тому месту, куда совсем скоро опустят гроб. Свежая могила... Она для моей Вики. 

Дышать становится тяжело, меня скручивает от боли, и дело не только в ожогах на теле. 

Вика погибла из-за меня... Я её не уберег... И мне, наверное, лучше прямо сейчас лечь с ней в эту могилу. Потому что у меня ничего не осталось. Никого... Я даже не могу посмотреть в глаза друзьям, потому что они считают меня погибшим. И потому, что всё это – МОЯ ВИНА!

Блядь! Это похоже на страшный сон, но я никак не могу проснуться. 

Затуманенным взглядом нахожу в толпе собравшихся Игната – моего когда-то лучшего друга. Он выглядит отрешённо. Засунув руки в карманы куртки, двигается вслед за своими родителями, но словно идёт по инерции, ничего вокруг не замечая. Я потерял единственную девушку, которую умудрился полюбить, а он потерял сестру... Из-за меня... 

Его родители хоронят сейчас единственную дочь, но, судя по всему, этим утром они думали лишь о том, в какой одежде будут удачно смотреться во всех известных таблоидах. Уроды... Дочь свою в упор не замечали. Пытались сбагрить её замуж, подобрав выгодную партию. Лишь бы и тут нажиться... 

Если бы не это, то Вика, скорее всего, не погибла бы. Ведь мною руководило желание спасти именно её. 

Я хотел сбежать с Викой, но сначала нужно было заиметь средства. Поэтому и вписался в это дело. Обчистил тот дом, чтобы мы могли уехать и никогда больше не возвращаться. Даже друзей готов был кинуть, потому что Вика была важнее...

Подняв руку к груди, стискиваю пальцами свитер. С ненавистью смотрю на родителей Вики. Да, так намного легче – винить не только себя, но и их. Её отца, мать и брата... Они тоже виноваты, потому что слепцы. 

Что ж... Теперь вы видите?! Видите?! Нет, не видите! Потому что её больше нет!

В толпе замечаю второго своего друга, Кирилла Соболева. Он выглядит, как всегда, расслабленно и невозмутимо, спрятав глаза за тёмными очками. Правда, с такого расстояния я всё равно не смог бы разглядеть выражения его глаз. Кир, наверное, тоже меня проклинает. И не только из-за Вики, а потому, что я подставил его. Обещал, что сможем хорошо поживиться, но на самом деле не собирался делиться и с ним. 

Мои друзья и так богаты. В отличие от меня – неудачника!

А третий мой друг Ренат сейчас в тюрьме. Он слетел с катушек, когда нам не удалось найти то, что искали. Друзья не знали, что я уже всё нашёл. Рената посадили за проникновение в дом и поджог. Он взял вину всех нас на себя, и лишь он один будет мотать срок. 

А я... Ян Колесников – неудачник и вор – погиб в сгоревшем дотла доме. А ещё в этом же пожаре из-за меня погибла Виктория Соколова. И я буду продолжать жить с этой неиссякаемой болью в сердце. А вот изменить уже ничего не смогу.

Подпирая спиной старое дерево, стою на безопасном расстоянии, чтобы не быть узнанным. Тело тоже болит. Я сбежал из больницы, чтобы попасть сюда. Впрочем, и в больницу мне возвращаться нельзя, потому что кормить врачей ложью об амнезии долго не получится. Они уже занялись установкой моей личности. Пытаются выяснить имя, и то, откуда я появился в больнице, имея на теле ожоги второй степени. Где я их получил? Что случилось? До сих пор я умело изображал непонимание и отсутствие памяти, но дело начало принимать тяжёлые обороты, потому что врачи подключили полицию. 

В моих карманах мизерное количество денег и билет на автобус до соседнего города. Что будет дальше, я не знаю. Но знаю точно, что никогда сюда не вернусь...

❤С большим удовольствием приветствую всех в новой истории❤ Она о четвёртом грешнике из цикла "Грешники" Яне Колесникове! Можно читать отдельно или сразу после первой книги "Он (мой) порок" (ссылочка будет в аннотации)

Буду рада комментариям, звёздочкам и вашей поддержке! Всем приятного чтения❤

Листаем дальше --------->

Глава 1

Четыре года спустя

Вика

Я долго наблюдаю за своим отражением в зеркале, ничего не замечая вокруг. Аккуратный нос, идеальная линия подбородка, губы... Чёрт, эти губы... Всё это уже не моё. Изо дня в день я пытаюсь привыкнуть к новому лицу и с улыбкой вру окружающим, что это даже забавно – так кардинально измениться. Но на самом деле мне хочется содрать с себя это лицо. Чужое. Застывшее. Пугающее меня каждый раз, когда вижу своё отражение, потому что я не узнаю себя в зеркале. Это лицо, безусловно, красивое, но мне нравилось прежнее... Теперь я всегда стараюсь сосредоточить внимание на своих глазах, потому что они остались неизменны. Их цвет по-прежнему светло-синий. И форма всё та же. И тот, кто хорошо знал прежнюю Вику, может узнать меня именно по глазам.

Горько усмехаюсь и отступаю от зеркала. 

Те, кто знали меня хорошо...

А кто меня знал? Брат, которому до меня не было дела? Или родители, которые мечтали поскорее избавиться от дочери, выдав замуж за какого-то богатого урода? Или, может, друзья брата так уж вглядывались в мои глаза? 

Зажмуриваюсь. Нет. Один из них точно смотрел. Ренат. Он единственный, кто действительно был добр ко мне. И это он помог мне четыре года назад сбежать из города. Устроил пожар, инсценировал мою смерть, сел в тюрьму...

Боже, сколько жизней я разрушила?

Тихо поскуливая, запираюсь в кабинете. Вторая стадия моих каждодневных страданий. После оплакивания прежнего лица я начинаю оплакивать свою никчёмную жизнь. 

В то далёкое время, когда мой спаситель Ренат с трепетом смотрел на меня, я видела лишь Колесникова. Он был моим первым. А в сердце так и остался единственным. Я любила его. Всей душой, сердцем, телом. Но обстоятельства не позволяли нам быть вместе. Тогда он придумал хитроумный план – обчистить дом и использовать награбленное, чтобы вместе уехать, сбежать. Куда угодно, куда бы ни пожелали...

Когда начался пожар, всех охватила паника. Ренат выволок меня за ворота и приказал бежать. И я убежала. Просто сбежала с совершенно пустыми руками туда, где должна была встретиться с Яном. Ведь у нас с ним имелся план Б на случай, если что-то пойдёт не так. Но Ян не пришёл... 

И как бы мне ни хотелось верить, что он меня любил, я всё меньше и меньше в это верила. 

Позже нашла в кармане своей ветровки подарок от Рената – пластиковую карту с приличным количеством денег и записку с пин-кодом. Ренат подложил мне всё это в день пожара. Денег хватило на три года. Ровно столько я протянула вдали от дома, ведя свою новую никчёмную жизнь. А когда вернулась, узнала, что Ян погиб в тот день в этом доме. 

Глаза наполняются влагой, слёзы бегут по щекам, но я быстро смахиваю их. Нельзя плакать. Мой жених этого не любит... 

Оплакивать Яна спустя три года стало тяжёлым испытанием. Ведь я всё это время считала, что он где-то веселится и тратит награбленное. И мне было плохо даже от собственных мыслей. Увы, я не верила, что он действительно меня любил. Почему Ян должен был любить, если никто меня не любил? 

Три года скитаний не пошли мне на пользу. Я ничего не умела. Так как росла в роскоши, у меня не было нужды учиться элементарным вещам. Вдали от дома за эти годы тоже не смогла ничему научиться. Превратилась в тень Вики Соколовой... 

А сейчас даже ею не являюсь. Новое лицо. Новый паспорт. Новая фамилия. Чтобы оставить своё имя, мне пришлось воевать с Соболевым, но он всё-таки сдался. Взамен, словно издеваясь, придумал мне фамилию, и я стала Викой Ромашкиной, чёрт бы его побрал. Но недавно вышла замуж и теперь я Виктория Куприна. Всё лучше, чем Ромашкина...

Выйдя из кабинета, тут же ловлю на себе взволнованный взгляд Руслана. 

– Ты плакала? 

Он сразу замечает красноту под глазами и, приблизившись, невесомо касается моих щёк ладонями. Всматривается так, будто проверяет, не испортила ли я гениальное творение искусства. Ведь именно он тот гений, который сделал мне новое лицо. 

Руслан – мой пластический хирург. Он начал ухаживать за мной ещё до операции. Сначала у меня были сомнения на его счёт. Сорок один год, не женат, и никогда не был женат. Детей тоже не имеется. Всё ли в порядке у этого мужчины? Но его ухаживания были весьма настойчивыми, и я под давлением брата и его друзей, которые всегда считали меня бесполезной, решила согласиться на отношения с богатым и умным мужчиной, к тому же, врачом. 

Наша свадьба состоялась совсем недавно. Красивая церемония, красивое платье и безучастные лица собравшихся... 

Я, как могу, изображаю счастье на своём лице, но в действительности не чувствую его. На самом деле мне просто всё равно, с кем быть. Уверена, что в моей жизни больше никогда не будет настоящей любви...

– Почему ты плакала? – допытывается Руслан, удерживая моё лицо в ладонях. 

– В твоём кабинете пора наводить чистоту. Видимо, у меня аллергия на книжную пыль, – отвечаю спокойно, аккуратно отстраняясь. – Всё в полном порядке. 

Жгучий взгляд его карих глаз всё ещё недоверчивый.

– Ты не должна портить мои труды, Вик. Это лицо... Оно слишком ценно.

«Так давай поставим его в рамку и будем любоваться!» – хочется съязвить мне, но я молча киваю. Не стоит обращать внимания на его странности. Мы все неидеальны. Миллионы людей живут без любви, но при этом счастливы. А ещё многие живут, имея любовь, но несчастны. Тогда что лучше?!

– Я пойду нанесу крем, – отступаю по коридору. – А потом поеду на работу, если ты не против.

– Работу, – хмыкает Руслан. – Когда тебе надоест играться, Вик?

– Не знаю. Может, никогда, – с фальшивой улыбкой на губах пожимаю плечами. – Или уже завтра!

Развернувшись, практически убегаю в спальню. С остервенением растираю по лицу какую-то увлажняющую дрянь, которую принёс Руслан. 

Не плакать... Чёрт, не плакать!

Одно дело, когда мужчина проявляет к тебе особое внимание, готовый бросить весь мир к твоим ногам. И совсем другое, когда ты становишься его женой, и этот самый мир у твоих ног оказывается прогнившим насквозь. 

Глава 2

Колесников

Припарковав машину в центральной части города, иду ко входу в клуб. Меня встречает громкая музыка, яркий свет софитов и запахи... Пот, алкоголь, секс... 

Прыжок в прошлое – вот с чем ассоциируется один из стриптиз-клубов Соболева. Здесь мы когда-то часто проводили время. Напивались до чёртиков. Тискали девчонок. И чувствовали себя на вершине мира. Это было в те далёкие времена, когда клуб был всего один. И Кирилл не был так крут, как сейчас. 

Этот прыжок в прошлое поднимает в душе приятные воспоминания о нашей дружбе. Но меня тут же накрывает осознанием, что это всё очень давно и неминуемо прошло. Сейчас мои когда-то друзья ненавидят меня. А я сделаю всё, что потребуется, чтобы найти Вику. И если мне придётся уничтожить каждого из троих, то я сделаю это, не задумываясь. 

Теперь им есть, что терять. А мне – нет! У меня уже очень давно ничего нет.

Приближаюсь к бару, сажусь на высокий стул и бросаю ключи от машины и бумажник на гладкую поверхность барной стойки. Расстёгиваю верхнюю пуговицу рубашки, освобождая горло. 

Полуобнажённая девушка-бармен смотрит на меня, не скрывая интереса.

– Чай, кофе? – проводит пальцем по брелоку ключа от машины, на котором выгравирован значок Бентли. Похоже, разбирается в марках машин. – Или что-то покрепче, потому что ты решишь остаться на всю ночь?

Бегло посмотрев на часы на запястье, хмыкаю, а потом бросаю скептически:

– Я останусь, если твой хозяин сможет меня заинтересовать. 

Сейчас шесть вечера. Соболев теперь семейный человек и не проводит ночи в своих заведениях. Он объезжает их по вечерам, всегда придерживаясь точного маршрута. И появиться именно здесь... должен... сейчас! 

Выстреливаю взглядом в дверь, и она, как по команде, распахивается. Мой бывший друг входит в клуб и бодрым шагом идёт в сторону лестницы, ведущей на второй этаж. Именно там находится его кабинет. Кирилл пробудет там не больше получаса. 

У меня было достаточно времени, чтобы выяснить весь его распорядок. Соболев очень практичен, и всегда и во всём придерживается чёткого графика. Но, пожалуй, именно сегодня я в настроении внести диссонанс в привычный ритм его жизни. Пришло время нам встретиться, ведь по моим данным именно Кир приложил немало усилий, чтобы спрятать Вику. И он ответит за это.

– Посторожи, – киваю на ключи и бумажник удивлённой барменше. 

Она, кажется, хочет возразить, наверняка почувствовав странность в моём поведении, но, не слушая её, я быстро покидаю бар и поднимаюсь на второй этаж.

Навстречу мне идёт девушка – одна из стриптизёрш. На ней лишь крошечные трусики и сапоги на огромных каблуках. Белые волосы струятся по плечам и падают на грудь, сексуально скользя по розовым соскам. 

Ловлю стриптизёршу за руку. 

– Пойдём со мной, – тяну её в сторону кабинета босса, но она сопротивляется. 

– Нам туда нельзя, – немного испуганно шепчет девчонка. 

– Мне – можно, – доверительно улыбаюсь. – Мне всё можно, я старый друг твоего начальника. 

Девушка перестаёт сопротивляться, однако её взгляд всё ещё выражает неуверенность.

– Если ты хочешь приватный танец, то мы могли бы...

– Заткнись! – обрываю её лепет. 

Громко постучав в дверь, тут же её распахиваю. Дьявольски улыбнувшись, толкаю девчонку вперёд, прохожу в кабинет и устраиваюсь на кожаном диване.

– Можешь начинать танцевать.

Соболев стоит, замерев возле стола, и на его лице можно прочитать молчаливый вопрос: «Какого хрена происходит?» И тут его взгляд фокусируется на моём лице. 

Кирилл не кажется удивлённым. Он знал, что рано или поздно нам придётся встретиться.

– Я решил, что не могу прийти с пустыми руками, – хмыкнув, разваливаюсь на диване и киваю на девушку. – Наверняка теперь ты не можешь позволить себе лицезреть подобные прелести, Кир. Твоя, как там её... – щёлкаю пальцами, – точно, Ася! Она это одобряет? Как она вообще терпит, что её муж – владелец сети стриптиз-клубов? 

На лице Соболева расцветает ответная дьявольская улыбка.

– Ты хотел сказать «сети самых популярных стриптиз-клубов на всём южном побережье»?

Он садится за стол и скрещивает руки на груди. 

– Чего ты хочешь, Ян?

– Ты знаешь, – лениво бросаю, наблюдая за стриптизёршей. 

Она плавно раскачивает бёдрами, поглядывая на Соболева, дожидаясь от него разрешения делать это здесь, в его кабинете.

Кирилл едва заметно снисходительно кивает, и девушка поворачивается ко мне спиной и начинает выписывать задницей восьмёрки. 

– Я не могу решать за Вику, – отвечает он. – У неё теперь новая жизнь, в которой нет места для тебя. Смирись, Ян. И забудь. Всем станет легче, если ты вернёшься туда, откуда приехал. 

– Воу... В тебе говорит обида, друг мой, – поцокав языком, перевожу взгляд на Кирилла. – Ты всё ещё злишься, что я утопил две твоих компании. И знаешь, что? Мне нравятся твои клубы. Всегда нравились.

– Я ничего не продаю, – бросает он расслабленно. 

– А я и не предлагаю их купить, – ухмыляюсь ему в лицо. – Я могу просто забрать.

Во взгляде Соболева лишь на миг вспыхивает ярость, но уже в следующую секунду он берёт себя в руки и бросает с беспечностью:

– Попробуй.

Ухмыльнувшись, вновь смотрю на раскачивающую бёдрами девицу. Протянув руку и уцепившись за тонкое кружево трусиков, притягиваю её к себе. Ткань трещит в моём кулаке, а лямки впиваются в нежную женскую кожу. Охнув, девчонка падает на мои колени и продолжает свой танец уже на них. Я неторопливо ласкаю её грудь, и она выгибается как кошка. 

Шлюха... Такая же, как и остальные. Только Вика была другой. Будь она шлюхой, то согласилась бы на брак, которого так жаждали её родители. Согласилась бы на роль жены при богатом муже, на законных условиях продавая своё тело. Но Вика этого не хотела, потому что любила меня...

– Как ты думаешь, на что я готов пойти, чтобы найти её, Кир? – вновь смотрю на Соболева, продолжая ласкать тело стриптизёрши. 

Глава 3

Вика

Мы прибыли в ресторан даже раньше семи. Клиент мужа и его жена уже были там. Только вот забронированный нами столик на открытой террасе был занят другими людьми. Произошла какая-то путаница или что-то в этом роде. Не знаю... Мне было всё равно, где ужинать, а вот Руслан решил, что вечер безнадёжно испорчен, и даже устроил скандал хостес. Та долго извинялась, но мой муж не поленился сходить на второй этаж, чтобы взглянуть на тех, как он выразился, подлецов, которые заняли наш столик. 

Позорище... 

Руслана уже очень долго нет. Я стараюсь абстрагироваться и улыбаюсь его клиенту и жене клиента самой обворожительной улыбкой в мире. Мужчина явно гораздо старше своей супруги. Она выглядит достаточно привлекательно и, на мой взгляд, не нуждается в пластике. Но у богатых же свои причуды, верно? 

В данный момент, они смотрят на меня, как на музейный экспонат.

– А нос? – девушка, которая представилась Валерией, непроизвольно дотрагивается до своего вздёрнутого носика. – Кость сначала ломают, чтобы потом сделать его таким же красивым, как у тебя?

Её глаза наполнены испугом и предвкушением одновременно. 

Я провожу подушечкой пальца по переносице и всё с той же лучезарной улыбкой отвечаю:

– Скорее всего, да, у тебя придётся ломать.

Она тихонько охает и зажмуривается. Закрывает свой нос ладошкой. 

– Не пугайте её, Виктория, – басит её муж, сверля моё лицо претенциозным взглядом. 

Старый извращенец... Он ещё и на грудь мою пялится! 

Уже присмотревшись к нему, могу сказать совершенно точно, что он не просто старше своей спутницы, а чертовски старше. Между ними разница лет в тридцать. Он же пользуется услугами Руслана, поэтому и выглядит на сорок с хвостиком, но предполагаю, что ему уже перевалило за пятьдесят.

– Я не пугаю, – продолжаю сахарным голосом. – Просто красота требует жертв, верно?

– Не хочу, чтобы мне ломали кость, – плаксиво заявляет Валерия, вжимаясь в бок упитанного мужа. – Может, мне оставить свой носик?

Тот раздражённо закатывает глаза, после чего строго смотрит на жену.

– Ты хочешь такое лицо? – бесцеремонно тычет в мою сторону пальцем. – Ради такого лица ведь можно и потерпеть.

Валерия вновь смотрит на меня, как на музейный экспонат, и в её взгляде вспыхивает зависть. 

– Да, можно и потерпеть, – часто кивает девушка. 

Ненормальная... Будь у меня выбор, я бы никогда на это не пошла. 

Челюсть уже сводит от улыбки, которую я приклеила к лицу у самых дверей ресторана, но я продолжаю разыгрывать из себя то, что просил Руслан. Визитную карточку. Красивую картинку, которая поможет ему заработать. Надеюсь, эти двое промолчат о том, что я только что наговорила. Позволила себе лёгкий бунт, раз уж муж решил оставить меня одну в компании этих странных людей. 

И где он, чёрт возьми?

Оглядываюсь по сторонам. Смотрю на лестницу, по которой недавно ушёл Руслан, и всерьёз подумываю отправиться на его поиски. Не то что бы мне его не хватает... Но и в компании этих двоих находиться без него как-то неуютно... 

Руслан появляется минут через десять, и мы, наконец, делаем заказ. Он извиняется перед клиентами, и говорит, что встретил старого знакомого. И что даже готов простить ему столик, который он увёл из-под нашего носа. Я не вникаю в детали, потому что почти не знаю друзей Руслана. 

Нам приносят заказ. Ужин протекает достаточно спокойно. Разговор за столом банальный и пропитанный лицемерием. Клиент Руслана время от времени хвастается всем, что имеет, а его молодая жена строит глазки моему мужу. На это я смотрю сквозь пальцы, потому что не испытываю ревности. Да и Руслана интересует лишь моё «шедевральное» лицо. И в конце концов Валерия это понимает. Неожиданно выражение её лица становится плаксивым, а по щекам начинают течь слёзы. 

– В чём дело, Лера? – её муж с наигранной заботой обнимает её за плечи. 

– Я не хочу, чтобы мне ломали кость... – хнычет девушка, пряча нос в ладонях. – Я передумала... и не хочу... 

Руслан шокированно смотрит на меня, а я могу лишь пожать плечами. Вот же чёртова Лера! 

– Твоя жена сказала, что придётся ломать кость, чтобы добиться такого носа, как у неё, – раздражённо вздыхает муж Валерии, и та тут же театрально всхлипывает. – Господи, Руслан Альбертович, успокой ты уже мою жену! 

Руслан начинает смеяться. Сухо и как-то устрашающе. Зыркнув в мою сторону жгучим взглядом, пересаживается поближе к Валерии. С нежностью берет её за руку. 

– Дорогая, покажи мне свой носик, – сюсюкает Руслан, и Лера тут же подчиняется. – Тебе ничего не придётся ломать, дорогая. Твой нос и так безупречен. Я всего лишь сделаю его идеальным. И всё это будет безболезненно. 

Слёзы Валерии очень быстро высыхают, и она доверчиво улыбается моему мужу. 

Кажется, буря миновала. Только вот почему моё тело будто парализовало от тяжёлого взгляда Руслана? И почему мне кажется, что мой маленький бунт не сойдёт мне с рук?..

Через час пребывания в ресторане меня начинает подташнивать от той атмосферы, что царит здесь. Эта ярмарка тщеславия достигает апогея, когда слегка подвыпивший клиент мужа – как выяснилось в ходе разговора, политик Виктор Абрамов – начинает кичиться своими чинами и вести себя, мягко говоря, неуместно. Его жена, окончательно переключив всё внимание на Руслана, продолжает ныть о предстоящей операции. Тот, умело успокаивая девушку, совершенно спокойно воспринимает её явный флирт с ним. 

На меня муж вообще не смотрит, только изредка отпускает пренебрежительные реплики в мою сторону. Странно, но мне становится скорее смешно, чем обидно. 

Аппетит отсутствует, поэтому к еде я так и не притрагиваюсь. Позволяю себе лишь бокал шампанского, в надежде, что спиртное поможет расслабиться. Но этого так и не происходит...

– А чем занимаетесь Вы, Виктория? – Абрамов переключает внимание на меня. – Вы работаете? Или по дому?..

Я открываю рот, чтобы рассказать про свой салон – ведь я действительно горжусь этим маленьким бизнесом – но Руслан вдруг резко вклинивается и отвечает за меня: 

Глава 4

Колесников 

Соболев ведёт себя странно... Он явно нервничает, когда к нашему столу приближается какой-то тип. Оказывается, мы заняли его столик. Но увидев Кирилла, мужик расплывается в добродушной улыбке, растеряв весь запал. Хотя, как мне показалось, он шёл к нам с очень враждебным настроем.

Кирилл представляет его мне как старого знакомого, после чего отходит с ним в сторону. И, видимо, у этого старого знакомого нет имени, потому что Соболев мне его не называет. Короче, разжигает мой интерес ещё больше, ведь ему несвойственно нервничать.

– Так кто он? – киваю на удаляющегося мужика, когда Кир садится на своё место.

– Врач, – тут же отвечает он. 

– Врач? 

– Ну да, – Кир пожимает плечами, принимая непринуждённый вид. – Мы с Асей планируем к нему обратиться. 

– Так он акушер, что ли? 

Соболев, кажется, давится собственным дыханием. Вперивает взгляд мне в лицо, и теперь  уже я небрежно пожимаю плечами.

– Я знаю, что вы ждёте ребёнка.

Кирилл барабанит пальцами по столу, потом растерянно проводит по волосам и сдавленно произносит:

– Слушай, Ян... Ты же не псих, чтобы связываться со мной? 

– Кто знает, – хмыкаю я.

– Блядь, Ян! – он начинает заводиться. – Иди ты со своей местью!.. 

– Куда? – спрашиваю с вызовом.

Разорвав пакетик с одноразовой зубочисткой, прикусываю её зубами. Дурацкая привычка, которая помогла мне избавиться от другой дурацкой привычки. Спорт никак не сочетался с курением, поэтому я бросил курить. И, похоже, Соболев тоже бросил, только это никак не связано со спортом. 

– Так куда, Кир? Куда мне пойти со своей местью?

– К Игнату, – отрубает он. – Сокол – брат Вики. Лишь он может решить, позволить тебе с ней встретиться или нет. Только ты же помнишь его– он с тобой на месте расправится. У него, знаешь ли, тоже для тебя кое-что припасено.

– А это, кстати, будет интересно, – вновь хмыкаю.

Кирилл закатывает глаза и снова пролистывает меню. Подзывает официантку, и мы делаем заказ. 

Минуту, может чуть больше, мне вдруг кажется, что всё как раньше. Что мы просто ужинаем в ресторане, и между нами нет пропасти из четырёх лет и обоюдной неприязни. 

– Да вытащи ты эту дрянь изо рта! – театрально всплеснув руками, не выдерживает Кирилл. 

Я демонстративно прячу зубочистку во рту, а потом вываливаю язык, в центре которого она лежит. И вновь зажимаю её между зубами, перекатывая с одной стороны на другую. 

Кир вновь закатывает глаза.

– Расскажи мне, как такой идиот, как ты, мог разжиться баблом, – говорит он, развалившись на стуле и скрестив руки на груди.

– Такой, как ты говоришь, идиот может сейчас обидеться и не быть таким дружелюбным, – швыряю зубочистку в пепельницу. – Я просто рискнул всем, что у меня было, и сорвал куш. 

– И что же у тебя было? 

Я ухмыляюсь, потому что друг задаёт правильный вопрос. У меня не было друзей, не было денег, а то, что я украл из того дома, никак мне не помогло.

– Я рискнул своей свободой, Кир. Мне было плевать на то, что меня посадят, когда познакомился с одним очень пронырливым хакером. Он умел залезать в любую систему, а я знал, в какую надо влезать. Мы хакнули несколько крупных компаний. Искусственно обрушили их акции. Скупили за бесценок, а потом вновь устроили скачок. 

– Короче, мошенничество, – брезгливо выплёвывает Соболев.

Подаюсь к нему всем телом:

– А твои тёлки, торгующие своими не особо свеженькими телами – это не мошенничество? Мужики приходят в надежде подрочить на них, а в итоге получают пинок под зад, если решают распустить руки. Или должны оплатить приват, если им всё же не терпится.

– Это не мошенничество, а нормальная практика.

– Так вот и я не мошенник, Кир. А просто живу по принципу – выживает сильнейший! И это ты меня этому научил! 

Соболев, кажется, собирается ответить, но я вижу, что сказать ему нечего. Потому что я прав, мать вашу! Выживает сильнейший! 

Четыре года назад Ян Колесников был слишком слаб и не выжил. 

Накал за столом разбавляет подошедшая к нам официантка. Она расставляет блюда, кладёт приборы, ставит напитки. Всё выглядит достаточно аппетитно, поэтому затыкаюсь и поглощаю пищу. Привычки остались прежними, и я частенько голоден, как было и раньше. И никогда не разбрасываюсь едой, научившись ценить её ещё в глубоком детстве. Ведь я рос в весьма бедной семье.

Покончив с ужином, смотрю на часы. 

– Торопишься? – тут же подмечает этот жест Кир.

– Да, тороплюсь. Тороплюсь найти Вику, потому что время для меня слишком ценно. А для тебя? 

И, похоже, попадаю в цель своим вопросом, потому что Кирилл, поморщившись, согласно кивает.

– Возможно, я мог бы тебе помочь, Ян, если бы речь шла только обо мне, – говорит он прямо. – Но в данном случае всё решает Игнат.

– А тебе не кажется, что должна решать Вика?

– Кажется, – соглашается Соболев. – Только она ничего не знает и вряд ли узнает.

Во мне закипает ярость. Наверное, я слишком долго отсиживался в углу в надежде, что друзья примут верное решение. Но они так же упрямы, как и раньше.

Поднимаюсь из-за стола, бросаю на стол деньги за ужин.

– Уходишь? – кажется, бывший друг вновь начинает нервничать. 

– Да. Не скучай, скоро увидимся, – язвительно улыбаюсь.

Кир качает головой и взмахом руки подзывает официантку.

– Подожди, я тоже ухожу.

– Мне нужно отлить.

Развернувшись, иду к лестнице. Быстро спускаюсь на первый этаж. Замечаю того типа, который подходил к Кириллу, и мы встречаемся взглядами. В его глазах читается странный интерес и даже непонятная угроза. Но я в ответ лишь улыбаюсь. 

Нужно выяснить, кто этот тип. 

Пересекаю зал и захожу в мужской туалет. Быстро справляю нужду, а потом, включив воду, мою руки. До меня вдруг доносится какой-то странный звук, похожий на плач.

Что ж... Похоже, в этом дорогом ресторане для элиты тоже есть несчастные люди. Богатеи, которые тоже плачут, мать вашу.

Глава 5

Вика

После нашего отъезда из ресторана, муж был слишком раздражён, и я предпочла бы отмолчаться. Не вышло... 

Мы доехали до дома, я открыла дверь машины, но Руслан тут же протянул руку и резко её захлопнул.

– Виктория, зачем ты это сделала? 

Казалось, что он спокоен, если бы не взгляд, который с яростью впивался в моё лицо. 

– Сделала что? – устало вздохнула я. – Сказала то, что думаю? 

– Ты не для этого была приглашена в ресторан. Визитная карточка, помнишь?

– Помню, – я вновь тяжело вздохнула и попробовала посмотреть на мужа с нежностью. – Но меня это не устраивает, понимаешь? Я не хочу быть просто лицом, которое сотворил великий хирург. Я хочу быть Викторией Соколовой, а не твоей визитной карточкой. 

– Как? Соколовой? – он сухо рассмеялся, и его взгляд вновь стал жёстким и злым. – Ты забыла, что это больше не твоя фамилия? Теперь ты моя жена! Куприна! Куприна, твою мать! И я одарил тебя не только прекрасным лицом, но и своей фамилией! 

– Спасибо, – выплюнула с сарказмом. – Могу вернуть тебе фамилию! Жаль, что лицо не смогу!

Быстро выбралась из машины, громко хлопнув дверцей. Оказавшись в доме, сразу поднялась в нашу спальню, хотя мысль о том, чтобы переночевать в одной из комнат для гостей, которых у нас никогда не бывало, пришла ко мне в голову. Смыв макияж, я переоделась, нанесла специальный крем на лицо и легла в кровать. 

Руслан долго не поднимался в спальню, а когда наконец пришёл, я притворилась спящей. 

Слышала, как он расхаживает по комнате. Кожей чувствовала волны раздражения, исходящие от мужа, и во мне тоже закипала злость. Я была на грани того, чтобы вскочить и вступить с ним в очередную перепалку. И вновь попытаться отстоять своё мнение. 

Ведь ничего не изменилось, я по-прежнему считала, что такой молоденькой девушке, как Лера, не место под ножом пластического хирурга...

Заставила себя успокоиться, потому что любые споры были бесполезной тратой времени. А потом почувствовала, как матрас возле меня прогнулся под весом мужа и как его руки коснулись моего лица.

– Я знаю, что ты не спишь, – послышался его голос, пронизанный холодом. – И так как ты меня слышишь, хочу предупредить тебя, что обычно не разбрасываюсь своими вещами. Своей работой, своей фамилией и своей женой я тоже разбрасываться не планирую. Надеюсь, ты меня поняла... 

Его руки покинули меня. Я услышала, как Руслан встал с кровати. Потом хлопнула дверь... Он ушёл. И этой ночью не возвращался. И утром я не застала его, потому что он уже ушёл на работу.

Весь день я думаю над его словами, прекрасно понимая, что они означают. Он не даст мне развода, если я вдруг решу уйти от него... Но как он меня удержит? У меня же есть брат... И Кирилл. Они же не дадут меня в обиду, верно? 

Немного расслабляюсь, думая об Игнате. Сейчас он очень занят. Много работает, а оставшееся время посвящает семье. Своей жене Лизе и сыну, которого они назвали Кириллом в честь Соболева. И я почти не вижусь с братом, хотя часто о нём думаю. Впрочем, как и о племяннике... 

Наверное, это просто возраст такой, что у меня появилась странная тяга к детям. Наверное, я бы хотела иметь своих собственных детей. И, возможно, это укрепило бы наш брак с Русланом. А если нет, то я бы могла родить для себя и найти в ребёнке отдушину, раз уж жизнь с мужем всё больше начинает походить на ад.

Мысли о вчерашнем конфликте с Русланом отходят на второй план, пока я думаю о маленьком человечке, которого смогла бы выносить под сердцем. Я даже всерьёз подумываю перестать пить противозачаточные таблетки, но сначала надо обсудить это с Русланом.  

Когда вечером муж появляется дома, не сразу замечаю, что он раздражён ещё больше, чем вчера. Что он недовольно швыряет свою спортивную сумку, с которой ходит в спортзал после работы. Что сразу открывает мини-бар и наполняет бокал крепким алкоголем, а потом выпивает его до дна. Нет, всё это я словно не вижу. Или не хочу видеть, ведь моё настроение настолько прекрасное от мыслей о будущем ребёнке, что хочется парить над землёй. 

– Привет! – вспорхнув с дивана навстречу Руслану, повисаю на его плечах. – Знаешь, о чём я тут подумала? О ребёнке. Нам нужно завести ребёнка! Как ты на это смотришь?

Он резко отшатывается и скидывает мои руки со своих плеч.

– Заведи себе... не знаю... собаку. Это всё, что ты сможешь потянуть, учитывая твою безалаберность. 

Мои губы начинают дрожать. Слёзы моментально наполняют глаза. От обиды... От того, что так больно падать, после того как научился летать над землёй. Суровая реальность бьёт в самое сердце. Мой муж при пристальном рассмотрении оказался тираном, который никогда не будет меня уважать. 

– Зачем ты так? – всхлипываю, вытирая слёзы со щёк.

Руслан вновь подходит к бару и наливает новую порцию спиртного. Выпивает и смотрит на меня с нескрываемой злостью.

– Как? Что именно тебе не нравится? Мой тон? Или поведение? Или и то, и другое? Хочешь, чтобы я вёл себя как-то иначе? Так вот вчера я тоже хотел! Хотел, чтобы ты заткнулась и просто улыбалась моим гостям! Но ты всё говорила, и говорила, и говорила, твою мать!

Стакан с размаху летит в стену. Если бы я стояла немного правее, то он наверняка попал бы мне в голову. Осколки звонко летят на паркет, а я в панике отпрыгиваю за диван. 

– Что ты делаешь? – ошарашенно смотрю на мужа.

– Лишь вчера ты своими разглагольствованиями заронила сомнение у будущей клиентки в необходимости моей работы с ней. А уже сегодня были отменены четыре дорогостоящих операции. Из-за тебя, Вик! Своей нелепой болтовнёй ты мне карьеру разрушишь, дура! – он делает шаг ко мне. В его глазах – ярость и хаос. – Может, язык тебе надо было отрезать, а? Красивая молчаливая кукла – идеальная жена!

Мурашки бегут по позвоночнику от его слов и тона, с каким он их произносит. Руслан выглядит сейчас безумцем, и мне становится по-настоящему страшно.

Чтобы добраться до меня, он обходит диван. Заставив свои ноги двигаться, я бегу к лестнице. Руслан настигает меня, когда я почти добираюсь до двери нашей спальни. Прижимает к стене, схватив за горло.

Глава 6

Колесников

Уже на следующий вечер я приезжаю к небольшому спортклубу и, бросив машину на обочине, хватаю спортивную сумку и иду внутрь. 

Точно знаю, что Ренат Алиев – мой третий бывший друг – сейчас тренируется именно здесь. А его девушка Яна Захарова в данное время занята учёбой. Я знаю о них всё, в то время как они знают обо мне слишком мало. 

Прохожу на ресепшн и приветливо улыбаюсь администратору.

– Добрый вечер, – молоденькая девчушка сияет в ответ. – Первый раз в нашем клубе? 

Окидывает меня взглядом с головы до ног. Видимо, ей нравится то, что она видит, потому что её улыбка становится шире, а в глазах появляются заигрывающие искорки. 

– Да, первый, – ставлю локти на ресепшн. – И, скорее всего, не последний, – подмигиваю девушке. 

– Тогда я могу предложить Вам абонемент на одно пробное занятие. Или можем сразу оформить абонемент на месяц.

– Пожалуй, пробное... Там много сейчас народа? – киваю на двери раздевалки.

– Нет, там сейчас наш чемпион Ренат Алиев. И ещё несколько человек. Основная часть тренируется по утрам.

– Отлично, – вновь подмигиваю девушке, и она вручает мне какой-то флаер. – Спасибо.

Скомкав бумажку, запихиваю её в карман и иду в раздевалку. Переодеваюсь в спортивный костюм, подхватываю бинты и перчатки. 

Когда вхожу в зал, не ищу взглядом Алиева, а просто иду к скамейке и оставляю там вещи. Начинаю разминаться. Знаю, что бывший друг уже заметил меня. Чувствую его тяжёлый взгляд на своей спине, но всё ещё делаю вид, что не замечаю его. И что моё появление здесь – случайность. 

Ооо, это будет крайне весело! Ренат был настоящим психом до того, как сел в тюрьму. Насколько мне известно, сейчас он всячески сдерживается и пытается «поймать дзен», мать вашу. Однако я точно смогу быть раздражителем для него. Могу заставить его показать всем своё истинное лицо. 

Закончив с разминкой, сажусь на лавку и наматываю на руки бинты. Надеваю перчатки, иду к груше и наношу несколько сильнейших ударов по снаряду, отчего цепь жалобно скрипит. 

Я не профессионал, не участвовал в турнирах. Но потратил очень много времени и сил, чтобы обзавестись формой, нарастить мышечную массу и научиться ею пользоваться. Бывший друг должен оценить результаты, которых я добился. К тому же я занимался не только боксом, но и в совершенстве освоил муай-тай.  

Делаю выпад и вмазываю по снаряду коленом. Ренат появляется за грушей и ловит её руками. 

– Что ты здесь забыл? – спрашивает тихо, но с угрозой. Как и раньше. 

– Тренируюсь, – пожимаю плечами.

А потом вновь делаю выпад и с силой бью по снаряду. Так как Алиев всё ещё придерживает его, мой удар задевает пальцы. Друг отшатывается и трясёт руками. Его губы растягиваются в хищном оскале. 

– Ты провоцируешь меня? – хмыкает Ренат. – Уже навестил Кира. Потом Игната. Теперь очередь и до меня дошла?

– Типа того, – вновь пожав плечами, наношу серию мощных и точных ударов по груше. – Ты, конечно, вряд ли рад меня видеть, но я вот чертовски рад. 

Улыбаюсь с явным сарказмом и киваю на ринг:

– Давай устроим спарринг!

– Мы могли бы подраться, Ян, – Ренат отходит от меня на несколько шагов. – Но я знаю, чего ты добиваешься... Поэтому вынужден отказаться.

– И чего же? 

– Чтобы мы отдали тебе Вику, – отвечает Алиев, и мне кажется, что в его голосе появляются нотки грусти. – Но этого не будет. Уезжай, Ян. Возвращайся туда, откуда пришёл. 

Из ада! Я пришёл именно оттуда. И не планирую туда возвращаться. 

– Прощай... – бросает Ренат и поворачивается в сторону раздевалки. 

Взмахнув руками, кричу ему вслед:

– С КАКИХ ПОР, АЛИ!?

Он замирает. Оборачивается и вопросительно смотрит на меня.

– С каких пор ты стал таким правильным? Когда попал под юбку своей «мелкой»? 

Вижу, как желваки на его скулах начинают ходить ходуном. И подливаю масла в огонь:

– Или ты просто боишься опозориться? Великий Али может проиграть неизвестному Яну. Вот это сенсация!

– Я не боюсь проигрывать, – выплёвывает бывший друг. – Мне просто не хочется связываться с тобой.

– Да брось! – приближаюсь к нему вплотную, бодаю грудью. – Ты же убил меня, Ренат! – напоминаю ему о прошлом. – Заставил вернуться в горящий дом. Соврал, что Вика там! И я почти погиб! Ты мне должен, Али! И я хочу, чтобы ты искупил свою вину. А именно – встал со мной в спарринг. 

Я вижу, что он колеблется. Ведь я попал в точку – Ренат всё ещё живёт с чувством вины, потому что когда-то отправил меня на верную гибель.

– Давай, Али! – посмеиваясь, встаю в защитную стойку и начинаю подпрыгивать на месте,  – Я же вижу, что ты хочешь подраться со мной!

– Твои условия? – чеканит Ренат, наконец, сдавшись. – Чего ты хочешь в случае выигрыша? 

– Вику! – тут же выпаливаю я. – Хочу, чтобы ты сказал мне, где она!.. 

Выставив руку в перчатке, жду, когда он по ней ударит. Примет моё условие...

– Иди на ринг, – сухо бросает Ренат, отступая к лавке.

Там лежат его бинты и перчатки. 

Ухмыльнувшись, направляюсь к рингу. Разминаю шею, поворачивая головой. Замечаю, что все, кто тренировались в зале, теперь с интересом наблюдают за своим чемпионом. Подлезаю под канаты, забираюсь на ринг и смотрю на Алиева. Он неторопливо бинтует руки и натягивает перчатки. 

– Когда я отправлю тебя в нокаут, я озвучу то, что хочу от тебя, – говорит, не глядя на меня. 

– Да ты всё так же самоуверен, друг мой! – фыркаю я. 

Он встаёт с лавочки. Хрустит шеей. Подпрыгивает на месте. А когда подходит к рингу, злобно рычит:

– Я тебе не друг!

Вновь ухмыляюсь, отступая в сторону. Ренат бьёт по моим перчаткам и тут же замахивается, чтобы нанести настоящий удар. Хочет всё сделать быстро. Вырубить меня, а потом вышвырнуть из города. Наверняка именно таковы его условия. Но нихуя так не будет... 

Уворачиваюсь от его удара. Перчатка со свистом проносится мимо моего лица, и я тут же бью левой. Ренат недоверчиво трясёт головой, потому что я попадаю в цель, а именно – по его скуле. Он отпрыгивает, принимает защитную стойку и теперь наступает с осторожностью.

Глава 7

Вика

– Вик... 

Ладонь Яна нежно скользит по моему плечу, пальцы ныряют под бретельку топа. Каждое прикосновение действует на меня так волшебно, что я, затаив дыхание, опускаю веки. Мне не хочется размышлять над тем, что будет завтра или послезавтра... Или послепослезавтра. Хочется остаться здесь навсегда... В моей комнате. На моей постели...

Я позвала Яна к себе, потому что устала тесниться в его машине. К тому же дом в полном нашем распоряжении, потому что родители в очередной поездке, а брат с Лизой. 

– Вик... – вновь тихо зовёт парень, продолжая нежно водить подушечками пальцев по шее и плечам. 

– Ммм? – отзываюсь я, с трудом открывая глаза.

– Я никогда не признавался тебе в любви, – говорит он с несвойственной ему робостью и тут же замолкает. Его взгляд становится задумчивым, словно он не знает, что сказать дальше. 

Пошире распахнув глаза, я переворачиваюсь на бок и выжидающе смотрю на Яна. Меня вдруг умиляет то, что он так нерешителен. Кажется, я даже вижу лёгкий румянец на его щеках. И эти соблазнительные ямочки, когда он улыбается... 

– Я знаю, ты не хочешь, чтобы тебя любили, – продолжает Ян, и улыбка сползает с его лица. – Не хочешь владеть чьим-то сердцем... Но всё же моим владеешь на двести процентов. 

Его ладонь скользит вниз и ложится туда, где трепещет моё сердце. 

– Скажи, Вик, есть ли там место для меня? – он заглядывает мне в глаза. – Могу ли я рассчитывать на то, что твоё сердце будет моим? 

Мне вдруг становится грустно, и безысходность овладевает мной. Глаза в один миг наполняются влагой.

– Ты там, – отзываюсь я, теряя голос. Накрываю ладонью его руку. – И ты один владеешь моим сердцем. Оно – твоё... на двести процентов. 

Ян тянется к моим губам, но вдруг замирает, так и не поцеловав меня. Поднимает взгляд и смотрит в полные слёз глаза. Губами осушает влагу со щёк и говорит вдруг решительно: 

– Мы сбежим, Вик! 

Порывисто садится, проводит пятернёй по своим коротким волосам и вновь повторяет:

– Мы убежим!.. Как только я проверну одно дело. У нас будут деньги, чтобы подчистить следы нашего побега, и нас никто не будет искать. 

Я тоже сажусь. Против воли мой взгляд становится испуганным. Что он задумал? В какую авантюру хочет влезть? 

– Ян... – тянусь к его плечу. 

Хочу потребовать объяснений. Возможно, отговорить его, если задумал что-то опасное. Однако Ян быстро разворачивается и укладывает меня обратно на кровать. Накрывает своим телом.

– Я знаю, что ты скажешь, – осыпает короткими поцелуями моё лицо. – Ты не хочешь проблем ни для меня, ни для брата... Но к чёрту Игната! К чёрту твоего отца! Мы будем вместе несмотря ни на что, Вик! Ты меня поняла? 

Мои губы дрожат, но эта дрожь вызвана не строгим тоном Яна, а тем, что я ему верю. 

Мы будем вместе...

И как же ты ошибался, чёрт возьми!

Распахнув глаза, смотрю на незнакомку в зеркале. В моих руках щётка для волос, и мне хочется запустить её в это зеркало. Хочется, чтобы в моей темнице не было зеркал, и я могла представить прежнюю себя. Но даже в своих воспоминаниях о Яне не вижу себя прежней. Словно забыла или никогда не знала, какой я была. 

Откладываю щётку. Не стану бить чёртово зеркало, потому что в спальню тут же прибежит Руслан. А я прекрасно провожу время без него! В заточении. В агонии безысходности. И только воспоминания о Яне помогают не свихнуться. Парень сгорел заживо из-за меня. А я сижу тут и жалуюсь на судьбу. С идеальным лицом. В идеальном доме. С «идеальным» мужем!

Хватаю щётку и всё-таки зашвыриваю её в зеркало. Осколки вылетают из рамки и чуть не попадают в лицо незнакомки. Жаль, что не попадают... 

Дверь в комнату распахивается через несколько секунд. Руслан очень быстро оказывается рядом и оттесняет от зеркала.

– Ты не поранилась? – спрашивает с заботой в голосе. 

Пытается обнять, но я отшатываюсь и обхожу кровать, чтобы быть от него подальше.

– Как это произошло? – муж в замешательстве смотрит на осколки. Вновь приближается и миролюбиво выставляет руки перед собой: – Вик, я понимаю, ты просто устала. Сначала готовилась к операции. Потом длительный процесс заживления. А сразу после ввязалась в этот бизнес... 

– Я люблю свой бизнес, – резко прерываю его. 

Не знаю, почему меня так задевает всё, что связано с моим салоном. Возможно потому, что впервые в жизни у меня есть что-то лично моё. И я не планирую терять это.

– Хорошо, ты устала после операции и реабилитации, – уступает Руслан. – Тебе... да и мне нужно отдохнуть. Поэтому завтра мы летим в мини-отпуск. Как ты на это смотришь? 

Руслан широко улыбается, явно довольный своей идеей. А я смотрю на него как на душевнобольного и ничего не могу с этим поделать. 

– У меня работа, я не могу никуда лететь, – тут же отвергаю его предложение. 

Взгляд мужа моментально становится жёстким и непреклонным. Похоже, это было не предложение. 

Он подходит к шкафу, хватает не глядя несколько вешалок с моими платьями и швыряет их на кровать. 

– Собери чемодан, Вик! Самолёт в восемь утра! Такси в шесть! Не будешь готова – поедешь в пеньюаре, поняла? 

Я сжимаю зубы, чтобы не давать воли словам. Затылок всё ещё болит после встречи со стеной. Никто и никогда не поднимал на меня рук, и никто не объяснял, как себя вести в такой ситуации. Но я интуитивно чувствую, что сейчас должна заткнуться. Иначе шишка на затылке может стать ещё больше. 

Иду к шкафу и достаю с нижней полки чемодан. Расстёгиваю молнию...

– Молодец, Вик, – довольно произносит Руслан. – Надеюсь, ты и дальше будешь такой же послушной. Тогда наша совместная жизнь может стать счастливой, верно? 

Я молчу, продолжая стискивать челюсти. 

Никогда... Никогда я не буду счастлива рядом с таким чудовищем. И никакое богатство не заменит мне обычное женское счастье и настоящую любовь. 

Глава 8

Колесников

Ранним утром я медленно проезжаю по дороге мимо дома Куприна и его жены. Это спокойный элитный район с ровными рядами почти одинаковых коттеджей. Здесь чужаки видны за версту. Мне приходится оставить машину достаточно далеко, чтобы не привлекать к себе внимание слишком приметной тачкой. 

Спрятав глаза за тёмными очками, всем своим видом пытаюсь создать внешность человека, который просто заблудился. Пешком добираюсь до нужного дома и шарю взглядом по тёмным окнам. На часах девять утра. В это время обычно большинство людей покидают свои дома и отправляются, например, на работу. Сквозь решётку забора вижу две машины. Значит, и Куприн, и его жена дома. И мне нужно лишь ещё немного подождать. Однако проходит целый час, но так ничего и не происходит. Дом выглядит мёртвым. 

От этого местечка, да и от всей улицы несёт роскошью, а также снобизмом и лицемерием. Моя Вика ни за что бы не стала здесь жить. Она сбежала именно от такой жизни. 

Спустя ещё час покидаю своё укрытие – я прятался в тени раскидистого клёна возле дома напротив. Наблюдал, как с соседних участков выезжали машины, из домов выходили люди, отправляясь по своим делам. Но в доме Куприна ничего не происходило.

Возвращаюсь к своей машине, просматриваю записи дорожных камер на экране телефона, но безуспешно, как и всегда. Этот район не оснащён камерами, поэтому я не могу узнать, куда делись хирург и его жена. Решаю вернуться сюда ночью и вспомнить то, чем владел в совершенстве четыре года назад. А именно – опять стать преступником... 

Часы показывают без четверти три, когда я вновь прибываю в этот район. Оставив машину на том же месте, пешком иду к дому Куприна, избегая света фонарей. Я двигаюсь бесшумно. Так же бесшумно взбираюсь на забор и, перемахнув через него, попадаю на участок. Машины стоят на прежних местах. В окнах по-прежнему темно. Обхожу дом по кругу, а потом приближаюсь к парадной двери. Ещё одна дверь есть с противоположной стороны дома, она выходит в сад. Но лишь на парадном входе имеется панель управления сигнализацией. Типовой. И я умею такие взламывать. 

Достав из кармана складной нож, осторожно вскрываю панель. В кишках проводов сразу подмечаю те, что отвечают за замки на дверях. Ещё несколько – за движение в доме и герметичность окон. И лишь один провод подключён к системе оповещения. Самый неприметный, почти прозрачный. Его-то я и перерезаю, после чего возвращаю на место крышку панели. 

Вновь обхожу дом, потому что не собираюсь вскрывать замок на входной двери. Не хочу оставлять следов проникновения. Нахожу подходящее окно и, забравшись на карниз, при помощи ножа отжимаю раму, после чего с лёгкостью открываю окно. Сигнализация не сможет оповестить об этом, потому что у неё больше нет такой функции. Даже как-то обидно за хозяина дома, ведь он наверняка рассчитывал на что-то более надёжное.

Ступаю на подоконник, сдвигаю штору и спрыгиваю на пол. Приземление получается бесшумным, потому что мои кроссовки утопают в пушистом ковре. Я попал в просторную комнату, судя по всему, гостиную, учитывая наличия большого дивана, низкого столика, плазмы, стеллажа с книгами... Глаза уже давно привыкли к темноте, и я вижу всё достаточно отчётливо. Заметив лестницу, которая должна вести на второй этаж, сразу иду к ней. Мне нужна хозяйская спальня. И я без труда её нахожу, потому что дом такой же типовой, как и сигнализация. 

Сначала осторожно заглядываю в спальню. Лишь убедившись, что там никого нет, вхожу в неё. С первого же взгляда можно сделать вывод, что жильцы этого дома собирались в спешке. Точнее, явно торопилась жена Куприна. На кровати и рядом с ней валяются женские тряпки, на столике с косметикой полный бедлам.

А ещё я вижу, что разбито зеркало над ним. Достав телефон, подсвечиваю ковёр и обнаруживаю осколки. Под самим столиком лежит какой-то предмет. Протянув руку, достаю его. Это щётка для волос. Присев на стул напротив разбитого зеркала, верчу в руке деревянную ручку щётки, вглядываюсь в её щетинки, но не нахожу там волос. Замахиваюсь и швыряю предмет в зеркало. Щётка отскакивает и вновь залетает под столик. Что ж... Вероятно, так и было разбито зеркало. И у кого-то наверняка имелись причины его разбить... 

Поднявшись со стула, иду к кровати. Двумя пальцами подцепляю женскую сорочку. Она гладкая и какая-то ледяная. Подношу ткань к носу и громко втягиваю воздух в попытке узнать, как пахнет эта Вика Куприна. А пахнет она, кстати, потрясающе! Лавандой, свежестью и тончайшей, едва уловимой сладостью дорогого парфюма. Взяв сорочку двумя руками, рассматриваю её внимательнее, пытаясь определить размер. Эта Вика весьма миниатюрна, судя по всему. Но мне необходимо знать, как именно она выглядит.

Ещё немного подержав вещь в руке, аккуратно кладу на кровать. Обхожу комнату, внимательно всё осматривая. Но здесь нет ничего, что дало бы мне нужную информацию. Даже в прикроватных тумбочках не нахожу ничего подходящего, к примеру, фотографий. Понятно, что теперь все пользуются телефонами, но как же свадебные фото? Неужели жена Куприна не завела свадебный альбом?

Покинув спальню, спускаюсь в гостиную и подхожу к стеллажам с книгами. Здесь, в основном, классическая литература и книги о медицине. Взяв первую попавшуюся книгу, читаю название. «Как принять себя». Похоже, книги по психологии тоже имеются!

Зачем-то листаю страницы, и во мне всё больше зреет желание побыстрее покинуть этот дом. Находиться здесь почему-то неприятно. Захлопнув книгу, хочу поставить её на место, когда на пол падает какая-то бумажка. Поднимаю её и вижу, что это фотография. Именно такая, какую я искал – свадебная. 

Достав телефон из кармана, подсвечиваю фото. Лицо жениха прекрасно видно, ведь он смотрит прямо в кадр. И это, бесспорно, тот тип из ресторана. Куприн Руслан Альбертович. Его жена в красивом белом платье и с роскошными тёмными локонами, спадающими по плечам, стоит с ним рядом. Но это всё, что я могу о ней сказать. Потому что её голова опущена, а взгляд направлен в пол. Словно она не хотела фотографироваться. 

Глава 9

Вика

– Вика, с тобой всё нормально? 

Одна из моих сотрудниц – парикмахер Маша – смотрит на меня взволнованно. 

– Да, нормально – выдыхаю я. – Почему ты спрашиваешь? 

Обхожу зал, подмечая пыль на рабочих местах и клочки волос на инструментах... И ничего не говорю. Потому что совершенно опустошена браком, отпуском, который, слава Богу, закончился, да и всей собственной жизнью. Короче, сегодня я смирилась с тем, что полнейшая неудачница, и, наверное, не имею права учить кого-то, как надо работать. 

Завтра... Всё это можно отложить и до завтра. Когда я соберу себя в кучку, внушу себе, что всё нормально, и поверю в это. 

– Не знаю, – Маша пожимает плечами и закидывает ногу на ногу, развалившись в кресле. – Твои глаза кажутся странными. И от этого ты сама на себя не похожа. 

Чёртовы линзы!

Руслан заставил меня их надеть, и я согласилась, чтобы не провоцировать мужа на очередную ругань. И буду терпеть всё это, пока у меня не появится возможность от него уйти. 

И я не буду просить Игната или Кирилла разбираться в моих проблемах. В конце концов, под венец меня никто из них не толкал. Я сама согласилась выйти за Руслана, очаровавшись его ухаживаниями. 

Дура! Какая же я дура. Не смогла разглядеть в этом человеке жестокости и эгоизма. Нет, чутьё мне, конечно, подсказывало, что с ним что-то не так, раз к своим сорока с плюсом он ни разу не был женат. Но я не прислушалась к интуиции и беспечно всучила свою жизнь какому-то больному тирану. Монстру! 

– Так что с твоими глазами? – снова подаёт голос Маша.

Она хороший специалист, но совершенно невоспитанная и иногда весьма заносчивая девушка. 

Встаю напротив зеркала, вглядываюсь в свои глаза, и меня мутит от того, что теперь я ещё больше на себя не похожа. От прежней Вики ничего не осталось. 

Отвожу взгляд. Наклоняюсь к полке под зеркалом и провожу по ней пальцем.

– Я смотрю, у тебя перерыв... Тогда наведи чистоту на рабочем месте! Смотреть противно на весь этот бардак! 

Отчитав девушку, тут же выхожу из зала. 

Стало ли мне легче? Да ни черта! Но даже сломленная внутри я не покажу людям того, что меня сломали. В душе я всё ещё Вика Соколова. Она была дерзкой и неунывающей. А иногда заносчивой и чертовски эгоистичной. И я скучаю по ней... 

Прохожу в маникюрный зал и там тоже устраиваю нагоняй мастеру. Потом то же самое проделываю  в кабинете косметолога. За десять дней моего отсутствия все явно расслабились. Выручки упали. А сейчас, как никогда, мне нужны деньги.

В конце концов запираюсь в своём кабинете. Чтобы не расплакаться, заставляю себя злиться. Намеренно наполняю своё сердце этой злобой. К своим работникам, к мужу-тирану, ко всему окружающему миру... И к себе. На себя я тоже злюсь постоянно. Потому что Ян погиб. Потому что Ренат сел в тюрьму. Да много из-за чего, ведь я часто была виноватой и привыкла к этому.

Сморгнув слёзы, которые всё-таки наполняют глаза, сжимаю кулаки, впиваясь ногтями в ладони. 

Думай, Вика! Ты должна что-нибудь придумать!

Так… Мне нужны деньги! Чтобы найти хорошего адвоката, который поможет мне уйти от Руслана. Или нанять сыщика – возможно, мне повезёт, и на Руслана найдётся какой-нибудь компромат. Тогда он не сможет шантажировать дорогими мне людьми и отпустит. 

Вторая идея кажется более реальной. Но чтобы её осуществить, мне придётся попросить у Кирилла отсрочку. Я выплачиваю ему долг каждый месяц в одно и то же число. Надеюсь, он согласится немного подождать… 

Рука сама тянется к телефону, и я набираю Соболева. Кир отвечает не сразу, а когда берёт трубку и бросает короткое «Да», понимаю, что он раздражён.

– И тебе привет, – говорю с обидой, которую не получается скрыть. 

– У тебя что-то срочное? – уже спокойнее спрашивает Кирилл. – Я торчу в пробке и чертовски опаздываю. Ася сейчас в студии записывает песню и поручила мне совершенно плёвое дело – забрать Макса с тренировки. А я, блядь, даже с этим не могу справиться! И меня бесят эти нерасторопные идиоты! – выплёвывает с раздражением, но явно не на меня. Потом слышится надрывный звук клаксона и брань Соболева. – Вик, прости, но я сейчас вновь курить начну. Давай ты позже мне позвонишь, ладно?

– Да, хорошо… Позже. 

Он отключается, а я швыряю телефон на стол. Понятно. У него своя жизнь, свои проблемы. Зачем ему мои?

Ситуация с Игнатом точно такая же. У него есть жена, маленький ребёнок и безграничная любовь к ним. Там для меня просто нет места. 

Закрыв глаза, откидываюсь на спинку кресла. Позволяю себе не думать обо всём этом. К чёрту Соболева, Игната и мужа! В моей памяти всплывает улыбчивое лицо Яна, его озорные глаза. Он всегда был весельчаком. Иногда его веселье переходило границы дозволенного, и все, кроме меня, считали его чокнутым. Но сама я, видимо, тоже была чокнутой, потому что любила его и закрывала глаза на все минусы его характера. Была даже готова совершить преступление, обмануть собственного брата... Лишь бы только сбежать с Яном. 

Теперь расплачиваюсь за свой эгоизм... 

Дождавшись, когда салон опустеет, сама закрываю его и неторопливо иду к машине. Проверяю телефон и тут же нахожу сообщения от Руслана. Он уже ждёт меня дома. 

Меня передёргивает. Желание сбежать усиливается с каждым проведённым с ним днём. Но я себя торможу, вспоминая то, что уже достаточно побегала. Мне нужно научиться бороться, а не прятаться.

Снимаю машину с сигнализации, но не тороплюсь сесть в неё. Оглядываюсь по сторонам. На улице уже стемнело. Редкие машины проезжают по шоссе, и совсем нет пешеходов. И вдруг я чувствую на себе чей-то тяжёлый взгляд. Дёрнув дверь, быстро забираюсь в машину и закрываюсь изнутри. Вставив ключ, завожу мотор. Нервно смотрю по сторонам, но никого не вижу. 

У меня явно разыгралась паранойя или мания преследования. А всё после того, как по возвращении из Швейцарии я обнаружила свою сорочку, которая лежала на кровати аккуратно расправленная. Но я совершенно точно помнила, что швырнула её в порыве злости, когда одевалась. Сразу после мы покинули дом, и Руслан не поднимался в спальню. 

Глава 10

Колесников 

К ресторану я прибываю с небольшим опозданием. У входа в банкетный зал стоят девушка-хостес и два охранника. Один из них сразу выставляет руку, преграждая мне путь. Хостес держит в руках планшет. Бросив на меня быстрый взгляд, дежурно улыбается: 

– Ваша фамилия? 

Только собираюсь открыть рот, чтобы представиться, уповая на то, что заместительница Куприна внесла меня в списки, как она собственной персоной появляется за спинами охранников и отдаёт распоряжение:

– Всё в порядке, пропустите его. 

Те расступаются в разные стороны. Одёрнув полы пиджака и вскинув подбородок, подставляю даме согнутую в локте руку, и мы вместе проходим в зал.  

– Я не внесла Вас в список, – робко признаётся она. – Списки согласовывались уже давно, и Руслан Альбертович не стал бы вносить изменения перед самим банкетом. К тому же он был крайне занят по возвращению из отпуска. 

– Это уже неважно, Вы же встретили меня, – отвечаю я с благодарностью.

Мы подходим к одному из столов. Отодвигаю для неё стул, сам сажусь напротив. Столы выглядят так, словно хозяин этого вечера страшный скупердяй. Бедноватая закуска, бюджетный алкоголь... Невольно поморщившись, вновь смотрю на спутницу. 

Я не помню её имени, да и не хочу вспоминать, если честно. Свою часть работы она уже выполнила, и теперь не должна путаться под ногами. Мне нужно поговорить с Куприным с глазу на глаз. Выяснить, что он из себя представляет. Возможно, понять, как они познакомились с Соболевым. 

Это, кстати, очень странно. Ведь Соболев терпеть не может таких пижонов... Во всяком случае, так было раньше.

Но самая главная цель моего пребывания здесь – это... Хоть даже от себя это старательно скрываю, но я всё-таки пришёл из-за жены Куприна. Словно какая-то невидимая сила подталкивает меня внимательно рассмотреть её. 

Оглядываюсь по сторонам и вижу, наконец, Куприна среди гостей. Его жена стоит рядом и вроде бы улыбается. Но мне кажется, что её улыбка застывшая и какая-то неживая. 

– Сейчас Руслан Альбертович выступит с речью перед гостями, – говорит его зам, проследив мой взгляд. – И сразу после этого Вы сможете его перехватить. 

– Так и сделаю, – улыбнувшись, встаю из-за стола. – Спасибо, кстати, – подмигиваю ей.

– Ещё увидимся, – говорит она, не скрывая жирного намёка на характер этой встречи.

Кивнув, отхожу от столика и позволяю себе скептически фыркнуть. Нет уж, мы вряд ли встретимся... 

Смешавшись с толпой, приближаюсь к Куприну. Встаю буквально в двух метрах от него и его жены, безмолвно наблюдая за этой парой. 

Сейчас я отчётливо вижу её лицо. Оно, безусловно, красивое и даже очень. Соблазнительные губы, мягкие линии скул и подбородка, миниатюрный носик, немного вздёрнутые бровки. И зелёные глаза. Они кажутся какими-то чужеродными. Ей бы больше пошёл голубой цвет глаз... Ну или я просто любил голубые глаза Вики.

Жена Куприна практически всё время молчит. Вообще, кажется, что она находится далеко отсюда. Муж на неё даже не смотрит. Она словно бесплатное приложение к нему на этом празднике жизни. 

Куприн идёт в центр зала, все усаживаются за столики, и я наблюдаю, как его жена тоже занимает один из столов. Сейчас она ко мне вполоборота. Её тёмные волосы локонами струятся по плечам. Сексуальный вырез платья немного оголяет прямую напряжённую спину. 

Этой девушке явно некомфортно здесь. Но это ведь не моё дело, правда? 

Ну кто она мне? Кто она вообще такая?

Выглядит как фарфоровая кукла. Наверняка глупа как пробка. И скучная... Такие, как она, ни о чём, кроме как о цвете помады или туфель, не думают. И, блядь, хорош на неё пялиться!

Заставляю себя отвернуться и смотрю на Куприна. Он монотонным голосом благодарит всех за то, что приняли его приглашение. Выказывает гордость за то, что смог приложить руку к их красоте... и бла-бла-бла...

Я не слушаю. Мой взгляд вновь возвращается к Вике. Твою мать, тоже Вика! Блуждая взглядом вокруг, она комкает в руках салфетку и явно не слушает своего мужа. Он в этот момент озвучивает какую-то нелепую шутку о том, что благодарит Бога за существование пластической хирургии. Вика как-то бесцветно смеётся, прикрыв рот ладонью. При этом её глаза остаются неподвижными.

Ну вот я здесь! Смотрю на неё... И что дальше? Эта девушка и близко не моя Вика. Пиздец... На что я рассчитывал? Что в незнакомых чертах смогу отыскать какое-то сходство с той, кого люблю? Что смогу забыть Вику и увлечься... вот этой? 

Отвернувшись, морщусь от собственных мыслей.

Когда Куприн заканчивает своё выступление, иду ему навстречу. Он двигается к своему столику, но встретившись со мной взглядом, резко останавливается.

– Добрый вечер, – протягиваю ему руку.

– Добрый, – он отвечает слабым рукопожатием. 

Блядь... Выглядит как пижон, говорит как пижон, а руку жмёт как девчонка! Стрёмный мужик, если честно.

– Я могу отнять у Вас пару минут? – изображаю учтивость, которая даётся с большим трудом.

– Да, пожалуй, – соглашается он, хоть и нехотя, и направляется в противоположном направлении от своего стола, а останавливается лишь возле охраны. 

Хм... Неужели решил меня выставить? 

– Слушаю, – деловито скрещивает руки на груди. 

Меня веселит и его поза, и его убеждённость в собственной важности. Вашу мать... 

– Я хотел бы проинвестировать в Вашу клинику, – начинаю было, но Куприн прерывает меня.

– Я знаю, кто ты такой, поэтому давай без этого цирка, – отрезает он надменно. 

Что ж... Тоже сложив руки на груди, растягиваю на губах лучезарную улыбку. Однако мой взгляд наверняка становится недобрым.

– Ну и кто я такой? – подражаю его надменному тону. 

– Кирилл рассказал мне о своём когда-то «погибшем» друге, – растягивая слова, говорит Куприн. – И что ты бегаешь по городу в поисках своей «погибшей» подружки. Но мне непонятно, зачем припёрся ко мне.