Я твоя пленница

Пролог

— Говорят, брат, ты привез из похода завидный трофей, — император улыбнулся.

Лорд Кириан, широкоплечий мужчина с короткой бородой, сжал мою ладонь и вывел в центр зала.

— Это Ниада, принцесса севера и моя невеста.

— Пусть подойдет, — приказал император.

Жених выпустил мою руку и осторожно подтолкнул в спину. Ноги меня еле слушались. Не знаю, как я умудрилась не упасть. Сколько ночей мне снился этот человек. Главный враг моего народа, повинный в гибели сотен людей.

Скоро я оказалась к нему совсем близко, на расстоянии вытянутой руки. Эх, был бы в этой руке кинжал…

Император смотрел плотоядно, словно волк на сочного теленка. Придворные тоже не стеснялись меня откровенно разглядывать. Я была в пышном платье, украшенном золотыми нитями, но чувствовала себя совершенно голой.

Меня, словно товар, показывали на рынке. И все эти люди, перешептываясь, обсуждали, какую цену за меня дать.

Император поднялся с трона и, взяв меня за руку, заставил, как в танце, покружиться.

— Хороша добыча, — отметил он, обнимая меня за талию. — Но не справедливее ли будет отдать ее принцу, настоящему победителю в этой войне?

В зале раздались ахи, и десятки пар глаз устремились к молодому человеку в черном парадном мундире, так идущем к его роскошным темным волосам. Принц держал голову высоко. Толпа его не интересовала. Он даже не смотрел на собственного отца.

Взгляд его теплых карих глаз был устремлен на меня. Мое сердце забилось чаще, и мне показалось, что волшебным образом все исчезли, даже ужасный император. В этом огромном зале мы были только вдвоем.

Неужели принц меня заберет?

— Нет, — раздался, как гром, голос Кириана. — Она принадлежит мне.

В зале повисло такое напряжение, что даже придворные не решались шептаться. Между мужчинами словно натянулась невидимая струна.

И только император сухо рассмеялся. Прижимая к себе, он прошептал мне на ухо:

— Девочка, да ты настоящее сокровище. Может, оставить тебя себе?

А ведь совсем недавно я считала, что главная печаль в моей жизни — безответная любовь.

Глава первая. Несбыточное

Я влюбилась в Люка, когда мне было четырнадцать. Помню этот момент во всех подробностях.

Мы праздновали семнадцатилетие моей старшей сестры Алиссы. Треть деревни собралась у нас дома, так что места едва хватало, и мне с двумя девочками пришлось сидеть на раскиданных по полу подушках.

Я уже доедала порцию жаркого, когда наш сосед взял в руки лютню и предложил что-нибудь сыграть.

— А никто не хочет спеть? — поинтересовалась тетя Роза.

— Ниада хочет! — воскликнула Джетта, очаровательная блондинка с изумрудными глазами.

— Ничего я не хочу, — возмутилась я.

— Это прекрасная идея, — тетя Роза хлопнула в ладоши. — Алиссе будет приятно.

И тут же, несмотря на мои возражения, объявила, что я приготовила сестре музыкальный подарок. Я стрельнула в Джетту злым взглядом, но та лишь довольно ухмыльнулась. Ее подружка Карин тоже не спешила меня выручать.

— Ниа, как здорово, — подхватила моя мама.

Теперь все смотрели на меня, и пришлось подниматься на ноги.

— Что ты нам споешь? — поинтересовался отец.

Я сжала в кулаке краешек юбки, не зная, что ответить и как не сгореть со стыда.

— А давай «Влюбленных в тумане»! — предложила Алисса. — Люблю эту песню.

Я тоже ее любила. Она о двух влюбленных, которые однажды заблудились в тумане и никак не могли найти друг друга. Пока не начали петь.

Беда была в том, что у меня напрочь отсутствовал слух. Я любила музыку и с удовольствием слушала, когда кто-нибудь играл. Могла даже тихонько, почти про себя, подпевать. Но я знала, что стоит мне раскрыть рот и всерьез попробовать, ничего не получится. В голове у меня лилась прекрасная мелодия, а вслух почему-то получалось завывание невпопад.

Наш сосед провел пальцами по струнам лютни, рождая знакомую мелодию.

— Готова? — спросил он.

Я прочистила горло, продолжая нервно теребить юбку. Спиной так и чувствовала злорадный взгляд Джетты. Она знала, что я не могу петь, и мое унижение явно доставляло ей удовольствие.

— Да начинай уже! — чуть прикрикнула она.

Я сглотнула. Музыкант снова перебрал струны и посмотрел вопросительно. А я замерла и не могла пошевелиться. Даже пальцы побелели.

— Я спою с ней, — раздался бодрый голос Люка. — Это дуэт, в конце концов.

От неожиданности я моргнула и выпустила многострадальную юбку.

Люк поднялся из-за стола и вышел ко мне.

Высокий статный молодец на два года старше меня. У него были русые волосы редкого платинового оттенка и глаза, голубые, как небо в ясную погоду.

Он встал рядом и, взяв меня за руку, легонько сжал мою ладонь.

— Я помогу с ритмом, — сказал он, улыбнувшись.

— Спасибо, — прошептала я, настолько удивленная, что, кажется, даже забыла улыбнуться в ответ.

Сосед начал играть, а мы начали петь. Люк то и дело чуть сжимал пальцы, давая мне знать, когда идет моя строчка, когда нужно чуть быстрее, а когда медленнее. Не знаю, как ему это удалось, но в тот раз даже мой голос звучал куда приятнее обычной писклявости. А уж мягкий, ласкающий голос Люка можно было слушать вечно.

Я словно бы раздвоилась. Одна я пела и притом вполне сносно. А другая я любовалась на всё со стороны. Робкая девочка с черной косой и самый красивый парень в деревне, по совместительству и сын вождя. Поют о любви друг к другу. Это было прекрасно.

Я даже не заметила, как злорадство Джетты сменилось на зависть. В ту минуту для меня никого не существовало. Только блестящие глаза Люка и его теплая ладонь, ставшая для меня проводником сквозь тот самый туман.

Жаль, что песня не была бесконечной.

— Великолепно! — Алисса захлопала, когда музыкант перестал играть.

Люк выпустил мою ладонь и отвесил благодарной публике легкий поклон. На меня он больше не смотрел, и на негнущихся ногах я вернулась к своей подушке.

— Видишь, а ты волновалась, — заметила тетя Роза. — Прекрасно же вышло.

Она сказала что-то еще, но я ее не слушала. Мое сердце колотилось слишком быстро, а щеки налились краской. Мне стало тяжело дышать, и я испугалась, что вот-вот упаду в обморок. А потому поспешно села и на всякий случай прислонилась спиной к стене.

Так я впервые в жизни влюбилась. И тогда была уверена, что единственный.

***

После дня рождения Алиссы мы не раз виделись с Люком. Вождь назначил отца своей правой рукой, и нас то и дело приглашали к нему в гости. Но его сын в мою сторону не смотрел совсем.

Здоровался, всегда был приветлив и вежлив, мог даже изредка спросить за совместным ужином что-то вроде «Не передашь хлеб?», но в остальном я словно для него не существовала. Люк глядел на меня равнодушно. Не холодно, не зло. А просто равнодушно. Без эмоций. Есть я или нет меня — было все едино. И я не раз задавалась вопросом, что сподвигло его тогда меня спасти. Только спросить об этом, конечно, не решалась.

Глава вторая. Предложение, от которого не откажешься

Прощание с матерью и сестрой затянулось. Так, что мой провожатый уже начал терять терпение, хотя и старался не подавать виду. Но было неизвестно, как долго продлится наша разлука, и на всякий случай мы готовились к худшему. Ведь некогда предсказуемая жизнь теперь ушла в прошлое, и никто не знал, что нас ждало завтра.

И я в особенности.

В пути мы были всего пару дней, но я успела порядком устать от седла. И когда на горизонте замаячили огни костров, в нетерпении пустила лошадь галопом. Гонец едва успел догнать меня и всё же проводил к отцу в шатер.

Сначала я даже не узнала его. Некогда черные как уголь волосы теперь стали совершенно седыми. За те месяцы, что шла война, он словно постарел на десяток лет. Вождь, отец Люка, выглядел не лучше. Его лицо пересекал красный шрам, а взгляд сделался угрюмым.

Моего возлюбленного в шатре не было, а гонца и двоих незнакомых мне мужчин вождь попросил выйти. Теперь мы остались втроем, и эта странная секретность меня пугала.

— Ниа, — начал отец. — Спасибо, что приехала так быстро.

— Что случилось? — я села на ящик, покрытый шкурой.

— Мы проигрываем, — объявил вождь.

От его замогильного голоса внутри похолодело.

— Как? — я слабо пискнула. — Не может быть.

— Может, Ниа, — отец вздохнул и сел на ящик рядом. — Наши разведчики докладывают, что имперская армия разделилась. Пока мы отбивались от них с юга, часть отправилась на север. Они вот-вот зайдут к нам в тыл. А у нас недостаточно людей, чтобы их встретить. Мы потеряли слишком много. Муж Алиссы… — он печально глянул в сторону.

К моему горлу подкатил ком.

— Н-но… — я хотела возразить, но так и не придумала, как.

— Но выход есть, — продолжал отец. — Враг пока не знает, насколько мы уязвимы. Они предложили мирные переговоры.

— Так, — я сглотнула комок. Неужели есть надежда?

В шатре на минуту повисла пауза, и дальше заговорил уже вождь:

— Мы заключим союз с Ангорской империей, — проговорил он и поморщился, явно страдая от того, что вынужден был произнести.

Я открыла рот, но он поднял руку, останавливая меня.

— Это наложит на нас неприятные обязательства. Мы должны будем принять их деньги, разрешить их миссионерам проповедовать и строить храмы, а также ежегодно отправлять караваны с товаром. И если придется, с солдатами тоже. Но это остановит кровопролитие и спасет сотни жизней.

— Сейчас нет ничего важнее, — добавил отец.

— Старейшины согласны? — уточнила я.

— Мы это обсуждаем, но иного выбора всё равно нет, — качнул головой вождь. — Переговоры уже идут, и ты в них сыграешь важнейшую роль.

— Я? — я несколько раз моргнула.

— Чтобы скрепить союз, обе стороны обменяются подарками. А дочь вождя выйдет замуж за младшего брата императора.

Вот это новости!

— Но у вас нет дочери, — напомнила я.

— Она есть у меня, — проговорил отец и посмотрел на меня так выразительно, что я разом побледнела.

— Нет… — вырвалось у меня.

— Ниада, это единственный выход, — проговорил вождь. — Ты спасешь наш народ от уничтожения.

— Поверь, — отец накрыл мою руку своей, — это решение не далось легко. Последнее, что я хотел бы, это отдать мою девочку зверям с юга. И поэтому… — он вздохнул и бросил короткий взгляд на вождя. — У тебя есть выбор.

Я горько усмехнулась. Выбор! Какое пафосное слово. Но какой тут может быть выбор? Моя жизнь против жизни сотен людей?

— Ангорцы предлагают хорошую сделку, — сказал вождь, видя мои сомнения. — Твой будущий муж не кто попало, а член императорского дома.

— Их армия истощена, — добавил отец. — Подступает зима, у них вряд ли осталось много провизии, а чтобы удержать уже завоеванное, может просто не хватить людей. Если мы промедлим, им могут прислать подкрепления, и вот тогда ни о каком союзе уже не будет речи.

Да уж. Сначала заверили, что у меня есть выбор, а сами продолжают давить.

Я потерла лицо ладонями. Часть меня не хотела верить, что это происходит. Работая в лечебнице, я видела, что мы не побеждаем. Слишком много привозили раненых. И всё же надежда была, что каким-то волшебным образом все вдруг разрешится.

— Ты устала, — заметил отец. — Я попросил приготовить тебе палатку. Поспи. А утром поговорим.

— Спасибо, — я поднялась на ноги.

— Только помни… — начал было вождь.

— Поверьте, я помню.

Перебивать его было невежливо, но в ту минуту мне уже было нечего терять. Я знала, что никакого выбора у меня нет. Можно было не тратить время и соглашаться сразу, но внутри вдруг заклокотало от обиды. Почему я? Это из-за того, что в мою сторону никто не смотрит? Мол, сбагрим ее, и никто скучать не будет. Нет, мама будет. И хотелось надеяться, что и Алисса. А вот папа…

На глаза навернулись слезы, и я поспешно покинула шатер. Словно что-то почуяв, отец вышел за мной следом и легко нагнал.

Глава третья. Знакомство

Для встречи выбрали холм у кромки леса. С него виднелось расположение обеих армий. Бесконечная череда огоньков, словно звезды, упавшие на землю. Красиво. И одновременно жутко при мысли, сколько же у врага солдат. И это были не все. Ведь отец с вождем говорили, что какая-то часть ехала к нам в тыл. Может, и в нашу деревню, где Алисса, матушка и тетя Роза.

От тяжелых мыслей я поежилась.

— Тебе холодно? — участливо спросил отец и, скинув плащ, накрыл мои дрожащие плечи.

Было только начало осени, солнце поднималось еще высоко, и до морозов было далеко. Но я дрожала, как осиновый лист.

— Это от недосыпа, — успокаивала себя я.

На самом деле — от волнения.

Мы приехали группой из десяти человек. Отец, вождь, я и семеро воинов. Я была благодарна богам, что среди них не было Люка. Мне все еще было перед ним стыдно, и я была рада, что не придется хоть сейчас краснеть.

Со стороны ангорцев прибыло двенадцать. Все как один статные мужчины в кольчужных доспехах с символом империи на груди — черным львом, держащим в зубах алую розу. На минутку мне подумалось, что был в этом некий символизм. Я была той самой розой, которую отдавали в пасть хищнику.

Чужестранцы спешились и направились к нам. Впереди шел плечистый мужчина лет тридцати с темно-русыми волосами, короткой бородой и усами, чуть отдававшими рыжиной. У него были серо-голубые глаза, смотревшие сосредоточенно, прямой нос и полные губы. Лоб пересекала пара неглубоких морщин.

Ему навстречу вышел наш вождь.

— Ваше Высочество, — он обозначил поклон.

Мужчина ответил тем же.

— Разрешите представить вам Ниаду, мою дочь, — вождь вытянул руку, и я подошла ближе.

Так вот он какой, младший брат императора. Вроде даже и недурной наружности, хотя и сильно меня старше.

Я остановилась напротив мужчины. Не знаю, уместно ли было его рассматривать, поэтому на всякий случай опустила взгляд. Не хотелось сорвать переговоры из-за моей неуклюжести.

— Кириан, лорд Аларийский, — он прижал ладонь к груди и поклонился уже по-настоящему.

— Приятно познакомиться, лорд Кириан, — ответила я, подняв голову.

Наши взгляды встретились. Чужак смотрел на меня сверху вниз с откровенным презрением. Словно я заведомо была повинна в каких-то преступлениях.

А может, он не хотел жениться? Может, его вынудили, как и меня? Что ж, это просто решается. Уйти с нашей земли и оставить нас в покое.

Мне хотелось всё это высказать вслух, но я прикусила язык. Слишком многое было сейчас на кону.

Отец взял меня за руку и отвел в сторону, а Кириан и вождь принялись обсуждать приданое. Краем уха я слышала:

— Тридцать мешков зерна.

— Сорок.

— Двенадцать бочек с соленьями.

— Пятнадцать.

Что бы вождь ни предлагал, чужеземец требовал больше.

— Свадьбу сыграем в Фортундейле, — как бы между прочим заметил Кириан.

— Категорически нет, — запротестовал вождь. — Мы не отпустим с вами девушку, пока не убедимся, что она едет в качестве жены, а не наложницы.

— В Фортундейле наш брак благословит сам император, — ответил лорд. — Здесь же мы проведем обряд наречения. И будет лучше, если невеста поедет не одна. Подготовьте сопровождение.

— Мы так не договаривались, — начал злиться вождь.

— Мы договариваемся сейчас, — холодно ответил Кириан.

— Пойдем, — отец утянул меня дальше в сторону. — Не стоит тебе это слушать. Вернешься в лагерь.

— Девушка поедет со мной, — услышала я резкий голос чужака. — Как гарантия, что вы выполните всё, что сейчас обещаете.

— Нет, — на этот раз возразил мой отец.

— Таковы условия, — Кириан не отступал. — Я со своей стороны даю слово, что ни один волос не упадет с ее головы.

Вождь попросил у лорда минутку, чтобы переговорить с нами.

— У нас нет выбора, — прошептал он, останавливаясь рядом со мной. — Если сейчас все сорвется…

— Не сорвется, — я вздохнула. — Я поеду с ним.

Я вышла навстречу Кириану и снова натолкнулась на тот же презрительный взгляд. Чего же он тогда настаивал, если даже смотреть на меня по-человечески не может?

— Рад, что мы пришли к соглашению, — проговорил лорд и махнул одному из своих людей, чтобы привели лошадь. После чего обратился к вождю. — Мне нужно вернуться в лагерь, а дальнейшие детали с вами обсудит полковник Ханниган.

Он указал на коренастого мужчину за сорок с выпирающим животиком. У него были маленькие глаза и круглое лицо с носом картофелиной .

— Ваше Высочество, — мужичок поклонился лорду. — Я обо всем позабочусь.

Меня он мазнул таким взглядом, что презрение Кириана на его фоне показалось не таким уж и явным. Этот Ханниган, казалось, ненавидел меня сильнее, чем лорд. И если того я еще могла понять, ему же жениться, то что я успела сделать незнакомому полковнику — неясно.

Глава четвертая. Жених

Вернув меня в шатер, Кириан поставил на входе здоровенного воина с бритым затылком и копьем наперевес, а сам отправился по своим делам. Навещать меня разрешалось только лорду и Паулине. Ее я попросила принести мне чего-нибудь поесть. Девушка кивнула и тоже была такова.

Не знаю, сколько часов прошло, но, судя по начавшему меркнуть свету, дело шло к вечеру. Мой живот уже не только урчал, а, кажется, начал прилипать к позвоночнику.

Когда я помогала лекарю и занималась ранеными, я тоже часто могла не есть целый день. Но тогда я была занята делом и не замечала голода. Сейчас же просто сидела на соломенном тюфяке и чертила палочкой узоры на земляном полу. Делать мне было решительно нечего, и потому нехватка обеда ощущалась всё острее. Хорошо хоть в углу шатра на небольшом столике был кувшин с водой. А то бы и от жажды мучилась.

Ну куда эта Паулина запропастилась? Вряд ли лорд приказал ей уморить меня голодом.

Не выдержав, я выглянула из палатки и обратилась к стражнику.

— Эй, простите.

Мужчина перегородил мне проход копьем.

— Да не собираюсь я никуда уходить. Я только спросить. Вы не видели Паулину?

— Вон она идет, — ответил стражник, качнув головой.

На самом деле рыженькая служанка никуда не шла, а стояла неподалеку от шатра и болтала с одним из солдат. Он, видимо, рассказывал что-то смешное, потому что она, прикрыв рот ладошкой, звонко смеялась.

У меня в животе заворочалось.

— Паулина? — позвала я.

Девушка обернулась и, торопливо распрощавшись со своим собеседником, подошла к шатру.

— Миледи, вы что-то хотели? — спросила она с самым невинным видом.

— Вы обещали принести мне обед, — напомнила я.

— Вы же сказали, что не хотите есть.

Ответ Паулины поверг меня в шок.

— Как не хочу? Очень хочу.

Служанка переглянулась с моим стражником, словно хотела сказать, что у меня семь пятниц на неделе.

Я сжала кулаки, но ответила как можно вежливее:

— Пожалуйста, принесите мне поесть.

Паулина кивнула и, развернувшись, куда-то пошла. Надеюсь, что за обедом.

— Она всегда такая? — спросила я у стражника.

Но он, как завороженный, смотрел служанке вслед.

— Хорошенькая? — уточнил он.

— Да, хорошенькая, — я выдохнула и вернулась внутрь палатки.

Интересно, Паулина случайно перепутала? Может, не так расслышала? Или лорд поручил ей поиздеваться надо мной? Только зачем это ему? Он же обещал, что с моей головы не упадет ни один волос. Впрочем, желудок и голова находятся в разных местах.

Паулина вернулась с миской горохового супа, холодного, как из погреба. Но я всё равно поблагодарила ее и съела всё. Голод не тетка, и кто знает, когда мне в следующий раз что-то дадут.

Кириан вернулся уже на закате.

— Я слышал, тебе не по вкусу наша еда, — заметил он.

Интересно, от кого же он это слышал?

— Неправда, — я поднялась на ноги. — Я всё съела.

Лорд пробуравил меня взглядом:

— Паулина говорит, ты сначала отказалась от еды, а потом жаловалась, что она холодная.

— Это не так, — я стояла на своем.

— Ты снова мне врешь? — Кириан качнул головой.

Почему снова? Когда я ему соврала?

Я уже собралась было возмутиться, как лорд позвал стражника:

— Ройс!

— К вашим услугам, милорд, — тот вошел внутрь и вытянулся по струнке.

— Скажи, Ройс, принцесса сегодня ела? — спросил Кириан.

— Да, милорд. Сначала нет, а потом попросила Паулину принести обед.

От обиды мне захотелось кричать. Ну нет же, нет! Конечно, стражник будет пересказывать версию девушки, которая ему явно нравится.

— Можешь идти, — лорд отпустил стражника и повернулся ко мне. — Я думал, мы договорились насчет капризов.

— Это неправда, — повторила я без всякой, впрочем, надежды.

— Если я еще раз услышу, что ты чем-то недовольна, — пригрозил Кириан, — то останешься совсем без еды.

Это уже было слишком.

— И что вы потом скажете вождю? — я вскинула голову. — Что уморили меня голодом?

— Не испытывай моего терпения, Ниада, — Кириан посмотрел на меня устало, словно это я его мучила. — Нам с тобой еще предстоит долгая дорога.

— И именно поэтому я говорю вам, что ваша Паулина соврала. Я не отказывалась от еды, а наоборот…

— Достаточно, — перебил меня лорд. — Забудем об этом. У меня был длинный день, и я был бы признателен, если б ты вернулась на свое место и помолчала.

Я прикусила губу и, шумно выдохнув, села обратно на свое ложе. Нет, мой жених меня не избивал, слава богам. Но его презрение всё равно ранило. Я не представляла, как к нему подступиться. Ведь не может быть так, чтобы он не хотел нормальных отношений.

Глава пятая. Наречение

Для наречения мама привезла платье, в котором сама выходила замуж за папу. Льняной сарафан нежно-бежевого цвета с кожаной шнуровкой. Подол и лиф украшены завитками вышивки. К нему шли белая сорочка и деревянные бусы, покрашенные в синий.

Алисса заплела мои волосы в толстую косу и уложила ее вокруг головы. А мама добавила васильков. Зеркала у меня, правда, не было, чтобы оценить их работу, но я им полностью доверяла.

Сверху я накинула плащ, который сниму непосредственно перед обрядом.

Провести его было решено на том же холме, где мы с Кирианом знакомились. Его люди построили что-то вроде деревянной сцены. На ней стоял священник Эора, единого бога, которого почитали в Ангорской империи. Рядом ждал Кириан, переодевшийся в нарядный красный дублет и начищенные до блеска сапоги. Чуть в стороне стоял принц Алтимор с какими-то мужчинами, видимо, лордами и советниками.

К пьедесталу вел проход, по одну сторону от которого были наши воины, а по другую ангорцы. Тоже в основном солдаты, но среди них было и немало слуг. Кажется, я даже заметила Паулину.

Из шатра и до места обряда меня сопровождал Ройс, затем передавший на руки вождю. Было жаль, что на его месте не был мой папа, но я понимала, что выбора нет.

Вождь подвел меня к сцене и здесь уже снял плащ. Кириан на мгновение застыл, не отрывая от меня взгляда. Я испугалась, что, может, сбилась прическа, или появилось пятно на платье. Но куда деваться, надо идти.

Подобрав юбку, я поднялась по лестнице и дала руку лорду.

— Ты великолепно выглядишь, — сказал он с придыханием.

От смущения у меня порозовели щеки, и я посмотрела в сторону. Только чтобы натолкнуться на внимательный взгляд Алтимора. Мне показалось, или его глаза светились восхищением?

Должно быть, я всё это выдумала, чтобы придать себе уверенности.

Кириан сжал мою ладонь, и я снова повернулась к нему. Священник велел нам опуститься на колени, после чего приложил морщинистую ладонь сначала ко лбу жениха, а потом ко мне.

— Примите благословение Эора, великого и единого бога, правящего всеми видимыми и невидимыми мирами. Пусть сегодняшнее обещание приведет вас к бессмертному союзу.

Дальше священник дал нам выпить воды из специальной, украшенной каменьями чаши. И в довершение обряда выдал мне и Кириану по кожаному браслету. На моем была выжжена роза, а на его — лев, стоящий на задних лапах. Жених должен был носить браслет на левом запястье, а невеста — на правом. Таким образом, когда мы держались за руки, роза воссоединялась со львом.

Мне эта поэтичность даже нравилась. Только жаль, что на месте Кириана не был Люк. Думая о нем, я заметила его в толпе рядом с моим отцом. На лице парня читалось сожаление. Но я не знала, жалел ли он именно меня, обрученную с чужаком, или весь наш народ, вынужденный пойти на такие уступки.

Кириан и я уже должны были сойти с пьедестала, как я заметила в небе над толпой какие-то точки. Они стремительно приближались, и через мгновение я поняла, что это горящие стрелы. Среди ангорских солдат началось шевеление. Послышался лязг от вытаскиваемых из ножен мечей.

У меня внутри похолодело. Я увидела, как Люк тоже выхватил кинжал. В толпе пошло брожение. Ангорские слуги стремительно отступали, и все больше солдат выхватывали оружие и пробивались к проходу.

Кириан обернулся к Алтимору:

— Мой принц, что происходит?

— Мы получили весточку с севера, — ответил за него один из лордов с круглым лицом и залысиной на голове. — Нам не нужно больше заключать никаких союзов.

Кириан выпустил мою руку и, шагнув к говорившему, схватил того за ворот.

— О чем ты?

Потасовка внизу переросла в настоящий хаос. Ангорцы в открытую напали на лингов, и те принялись отбиваться. Я больше не могла найти взглядом ни отца, ни Люка. Маму с Алиссой, стоявших совсем рядом со сценой, оттеснили за спины мужчин. Слышались крики, звон и лязг. Так, что хотелось зажать уши.

Я растерянно заметалась, не зная, куда деваться. Бросилась было к священнику, но тот шарахнулся от меня, как от больной.

Кто-то схватил меня за руку и, дернув, заставил последовать за собой. Я не сразу поняла, что это принц Алтимор. Сообразила, только когда он передал меня Кириану:

— Уводи ее, пока не поздно! — крикнул он, вкладывая мою руку в ладонь жениха.

— Ты знал? — резко спросил лорд.

— Знал, — ответил принц. — Я не могу вернуться без полной победы.

— Я это так не оставлю, — пригрозил Кириан и, сжав мою руку, ринулся к краю сцены.

Мы спустились с другой стороны, и тут уже Ройс подбежал вместе с конем.

— Милорд!

Кириан вскочил в седло и усадил меня перед собой.

— Что происходит? — испуганно спросила я. — Почему?

— Пока я радел за переговоры, они за моей спиной провернули атаку с севера. Мне жаль, Ниада. Я хотел иного для наших людей.

— Нет, — из моих глаз брызнули слезы. — Нет, нет, нет!

— Не нужно тебе на это смотреть.

Глава шестая. Предсказание

— У меня для тебя подарок, — объявил Кириан на следующее утро.

Внутри по-прежнему бурлило, но за ночь я поняла, что злюсь не на лорда, а на себя, поверившую, что он отличается от Алтимора.

— Благодарю, милорд, но мне ничего не нужно, — холодно ответила я.

— Поверь, тебе понравится, — он отдернул вход шатра. — Идем же.

Утро выдалось морозным. Приближалась зима, и теперь по ночам вода в ведрах замерзала. Мне было зябко, и я закуталась в плащ. Ханниган вернул его Кириану как доказательство моей якобы попытки к бегству. Только не знаю, что лорд в итоге сказал полковнику, мы с ним это так и не обсудили. Стоило, наверное, поговорить о Паулине. Но вся эта тема была ужасно неприятна. Достаточно, что я для себя поняла — не надо верить случайным мальчишкам и покидать шатер без Кириана.

Мы прошли вдоль палаток, которых прямо на глазах становилось всё меньше. Армия готовилась к походу домой. На душе стало еще тоскливее. Перемены нельзя было остановить, как бы ни хотелось.

Впереди раскинулся самый большой шатер, какой я пока видела. Его сторожил воин в легкой кольчуге. Увидев нас, он разом подтянулся.

— Ваше Высочество.

Кириан вошел первым, и я юркнула за ним. Изнутри пахнуло сеном и навозом.

Посреди шатра была длинная стойка, к которой привязали несколько лошадей. Я сразу заметила черную, как смоль, Ниаду. Ту самую дикую лошадь, которую оседлал принц.

Рядом с ней была кобыла помельче и, вероятно, помоложе. Белая в яблоках. К ней Кириан и направился.

— Это тебе, — сказал он, погладив ее по морде.

Я подошла ближе и, вытянув руку, тоже коснулась ее головы.

— Красивая. Как ее зовут?

— Как ты решишь.

Я вопросительно посмотрела на Кириана. Он ласково улыбнулся, и что-то в его серо-голубом взгляде заставило меня опустить глаза. Я почувствовала себя виноватой.

Ведь он старается. Правда старается.

— Спасибо, — сказала я вслух.

В шатре повисла неловкая пауза. Кириан взял меня за руку. Его ладонь была жесткой от мозолей, но держала так бережно, что казалась мягкой. Только легче мне от этого не становилось.

Я уставилась себе под ноги, и лорд легонько развернул меня к себе.

— Ниа, — его голос обволакивал. — Посмотри на меня.

Я заставила себя поднять голову. Кириан продолжил:

— Что мне сделать, чтобы облегчить тебе это путешествие?

У меня было только одно желание.

— Я бы хотела увидеть пленных, — решилась я высказать.

Кириан выпустил мою руку.

— Среди них нет твоего отца, — сказал он с неожиданной жесткостью.

— Откуда вы знаете?

— Империя берет только молодых.

Мгновение мы снова молчали. Но я не сдавалась:

— Среди них могут быть мои друзья.

— Послушай, Ниа, — Кириан наморщил лоб, — тебе нужно кое-что понять. Раз и навсегда. Ты можешь приехать в Фортундейл как моя невеста или как рабыня. Но если ты моя невеста, то отныне твой народ — ангорцы. Потому что твое будущее будет навсегда связано с нами. В этом твой выбор.

Выбор. Опять это отвратительное слово.

— Я так не могу, — честно сказала я. — И вы бы на моем месте не смогли.

В этом я была уверена.

— Если тебе нужно время, — Кириан снова смягчился.

— Дайте мне хотя бы с ними попрощаться.

Лорд смерил меня взглядом.

— Только один раз, — строго сказал он. — И ты обещаешь больше об этом не просить.

Я вздохнула.

— Обещаю.

Кириан покачал головой, все еще выражая неодобрение.

— Пойдем тогда.

Меня накрыла волна благодарности. Сама от себя не ожидая, я поднялась на цыпочки и поцеловала его в небритую щеку.

— Спасибо.

Лорд удивленно вскинул брови, но не растерялся. Обняв меня за талию, прижал к себе и коснулся мягкими губами моего лба.

Я осторожно вывернулась, и благо Кириан не счел это неуважением. Он пошел вперед, и я уже привычно последовала за ним.

Рабов держали прямо на улице. Десятки юношей и молодых мужчин, скованные друг с другом цепями, сидели на сырой земле. По проходам между рядами прогуливались надсмотрщики с хлыстами наперевес.

Кириан замедлил шаг и дал мне возможность всмотреться в лица. Хмурые, чумазые, с угрюмыми взглядами. Я никого не узнавала. И не понимала, радоваться ли мне этому. Может, до моей деревни не добрались?

Ответ нашелся, когда за моей спиной крикнули:

— Ангорская подстилка!

Я судорожно обернулась.

Грэг, который, по словам Алиссы, был ко мне неравнодушен, теперь смотрел на меня с ненавистью. Шрам пересекал его лицо от глаза до подбородка, чудом оставив нос на месте.

Глава седьмая. В пещере

— Скорее, надо выбираться! — воскликнул лорд Гексли и первым ринулся к коридору, соединявшему две галереи.

Все остальные устремились за ним. И вовремя, потому что туда, где я только что стояла, свалилась каменная сосулька. Ударившись о торчавший из земли столбик, она раскололась на несколько кусков.

Всё задрожало еще сильнее, послышался скрежет, и даже бравых воинов охватила паника. Толкаясь, мужчины едва преодолели узкий проход. Я отстала, боясь, что меня затопчут.

— Деити? — позвала я, но старушка словно испарилась.

— Некогда зевать, принцесса! — оказавшийся рядом Алтимор бесцеремонно сграбастал мою руку и потащил за собой.

Оказавшись в галерее, я наконец увидела Кириана. Он беспокойно оглядывался и, заметив меня, замахал:

— Скорее же, к выходу!

Пещеру снова затрясло, на этот раз толчок был сильнее, чем все до этого. Раздался такой треск, что хотелось прикрыть уши. Со всех сторон посыпались камни, напоминая нам, что стены только казались кремовыми.

Из-за пыли я больше ничего не видела. Почувствовала, как меня кто-то держит за руку и уводит в сторону от сыпавшихся с потолка осколков. Я собралась было поблагодарить спасителя, но закашлялась:

— Кир… Кириан… экхе…

Пришлось следовать за ним вслепую. Лишь когда тряска прекратилась, я отважилась открыть глаза и, часто заморгав, протерла их рукавом.

Я по-прежнему находилась в пещере. Передо мной простирался почти что зал с тонкими колоннами, образовавшимися от сосулек и столбов. Между ними примостилась изогнутая полумесяцем лагуна с водой, от которой почему-то шел пар. В потолке зияла просторная дыра, через которую виднелся кусок голубого неба.

— А тут даже красиво, — услышала я голос Алтимора.

Вздрогнув, я повернула голову.

Принц выпустил мою руку и прогулялся по подземному залу, осматривая стены.

— Где лорд Кириан? — я обернулась, но позади меня была лишь груда камня. — Где все?

— Нас завалило, цветочек, — объявил принц, опускаясь на корточки. Он потрогал ладонью воду. — Горячая. Похоже, Деити тут принимала ванны.

До меня не сразу дошел смысл его слов.

— Как это завалило?

Я приблизилась к груде камней и попыталась сдвинуть один из них, но тот не желал поддаваться.

— Эй! — позвала я. — Нас кто-нибудь слышит? Лорд Кириан! Ройс!

— И другого выхода отсюда нет, — заметил Алтимор, снова вытягиваясь в полный рост.

— Но они знают, что мы здесь, — я повернулась к принцу. — Нас откопают.

Он усмехнулся.

— Очень на это надеюсь.

То, с какой легкостью он об этом сказал, заставило меня сжать кулаки. Что за беспечность! Он рад погибнуть от голода?

Подтверждая мои мысли, Алтимор уселся на широкий камень и принялся стаскивать сапоги.

— Что вы делаете? — я нахмурилась.

— Успокойся, принцесса, — он снял один и принялся за второй. — Паника сейчас не поможет.

— Я не хочу умирать, — всё же сказала я вслух.

Алтимор окинул меня насмешливым взглядом.

— Деити напророчила тебе властвовать над судьбами. Так что расслабься, ничего с нами не случится.

Оставив сапоги, он переместился к лагуне и опустил в горячую воду обе ноги.

— Ммм, блаженство, — и хлопнул по камню рядом с собой. — Присоединяйся, цветочек.

Я закатила глаза.

— Выбор твой, — принц пожал плечами. — Но что ты собираешься делать? Расцарапать нам проход? Или носиться по пещере с криками? Если последнее, то прошу, не надо, хочу сберечь свои уши.

Нет, ну какой же он… Я заскрежетала зубами.

— Почему вы такой легкомысленный?

— Я? — принц как будто искренне удивился. — Нет, цветочек, я как раз очень разумный. И знаю, когда надо беречь силы.

Признаться, в этом он был прав. Я прикусила нижнюю губу.

— Давай, присоединяйся, — он качнул головой. — Поможет расслабиться.

Покружив по пещере, я всё же согласилась на его предложение. Только сесть решила не рядом, а на другой камень. Свернула свой меховой плащ, чтобы было мягче сидеть, а затем сняла сапоги. Чуть приподняв юбку сарафана, опустила в воду лишь стопы.

Принц не шутил про блаженство! Вода была идеальной. Горячая, но не кипяток. И я сразу почувствовала себя лучше.

Несколько минут я просто наслаждалась, пока Алтимор не решил нарушить волшебную тишину.

— Расскажи мне о себе, цветочек, — попросил он. — Каково быть дочерью вождя?

«Я не дочь вождя», — мысленно ответила я, но вслух сказала:

— Я ничем не отличалась от остальных. У лингов нет лордов. Все люди равны и трудятся на благо общества.

— Надо же, — присвистнул Алтимор. — Я всю жизнь считал, что это невозможно. Но с другой стороны, может, вы потому и проиграли.

Глава восьмая. Возвращение в лагерь

Осторожно, чтобы не упасть, мы принялись слезать по камням вниз. Принц то и дело подавал мне руку, помогая перепрыгивать через провалы и удерживать равновесие. Но в этом жесте было больше дружеского, чем любовного. Он не задерживал ладонь дольше, чем это было необходимо. И я понимала: то, что произошло в пещере, там и осталось. Не знаю почему, но на душе засаднило. Словно я жалела, что мы возвращались.

Но это было безумием. Во-первых, я не хотела бы навечно остаться в пещере. И слава богам, что мы так быстро выбрались! А во-вторых, Алтимор — мой враг. Это не изменится никогда. Как бы он ни пытался меня запутать, я не должна забывать, что он сделал.

— Нельзя вечно горевать, — заметил как-то Кириан. — В какой-то момент тебе придется начать жить дальше.

Возможно, именно это со мной и происходило. Мне хотелось жить дальше. Хотелось снова чувствовать. Снова испытывать радость. Но только не значило ли это, что я предаю свою семью и свой народ?

— О чем ты думаешь с таким сложным лицом? — поинтересовался Алтимор, когда мы очутились на твердой земле.

— О том, что сделали ты и твоя армия, — я наморщила лоб. — Ты ведь даже не сожалеешь.

— И не буду, — принц качнул головой.

— Но это жестоко!

— А мир вообще жестокий, — он дернул плечом.

— Значит, мы навсегда будем врагами, — объявила я.

Алтимор смерил меня взглядом.

— Так точно, принцесса. И я беру тебя в плен, — он шагнул ко мне и, крепко схватив за запястье, потянул за собой. — Пойдем.

Мне оставалось только смотреть ему в затылок. Какой же он самоуверенный! Нет, как можно было хоть на минуту ему поверить?! Сволочь он и есть сволочь. А я едва уши не развесила.

Мне даже подумалось, что хорошо, что я досталась Кириану. Может, как раз этим боги меня и благословили, а я только сейчас поняла?

Мы обогнули скалу и, погруженная в себя, я лишь смотрела себе под ноги. Подняла голову, только когда Алтимор выпустил мое запястье.

— Смотри-ка, — принц усмехнулся, — твой Кириан развел кипучую деятельность.

Впереди шеренгой стояли солдаты. Они охраняли подход к пещере, заваленный камнями. К нему вереницей двигались рабы. Поочередно, как муравьи, они брали камни и оттаскивали их в сторону.

Я узнала широкую спину Грэга, а за ним Люка. В груди сжалось. Парень был в одной рубашке, из белой превратившейся в булыжно-серую. Но меня беспокоил далеко не цвет, а то, что в ней было явно холодно. Как он выживет в этом путешествии?

— Тсс, — прошептал Алтимор, прижимая палец к губам. — Хочу послушать.

Я моргнула и вопросительно посмотрела на принца. Что послушать?

Алтимор нагнулся и пробежал за спинами солдат к груженой ящиками телеге. Не понимая, что он делает, я всё же последовала за ним. Из этого укрытия хорошо просматривался заваленный вход, который пытались раскопать. А еще были слышны голоса лордов, наблюдавших за всей картиной.

Кириан то и дело ходил туда-сюда. А когда останавливался, упирал руки в бока и хмурился. Рядом, облокотившись на ящик, стоял лорд Гексли. Его лицо выглядело куда более расслабленным.

— Думаю, пора принять неизбежное, — увещевал лорд. — На расчистку этого завала уйдут дни, если не недели. И мы всё равно можем не найти тела…

— Не верю, что принц погиб, — возражал Кириан. — Я видел, как он забежал в проход.

— Но что, если и его завалило? Что, если всю пещеру?

— А если нет? И он ждет, пока мы придем на помощь.

— Кириан, — не сдавался Гексли, — если это поможет, я возьму вину на себя и сам доложу императору, что случилось.

От этих слов у моего жениха даже вздулась на лбу жилка.

— Мне всё равно, кто чего будет докладывать! — прикрикнул Кириан. — Я хочу вернуть моего племянника домой.

Лорд Гексли вжал голову в плечи и проговорил тихо, что мы едва услышали:

— Но пойми, провизии у нас не бесконечно…

— Я найду его! — Кириан ударил кулаком о ладонь.

Алтимор поднялся и вышел из-за телеги.

— Всегда знал, что ты упертый, дядя! — воскликнул он с усмешкой.

Оба лорда обернулись с такими лицами, словно видели призраков. Первым очнулся Кириан и, подскочив к принцу, заключил того в объятья. Потом он заметил меня.

— Ниа, слава Эору, ты тоже жива!

Я улыбнулась.

Алтимор посмотрел сначала на меня, затем на Кириана, и отступил. Мне показалось, что он словно хотел устраниться. Торопливо развернулся к нам спиной и, направляясь к завалу, скомандовал:

— Так, прекращаем работы!

— Ваше Высочество! — ответил ему хор голосов.

Что было дальше, я не видела, потому что Кириан встал прямо передо мной.

— Я так боялся, — проговорил он, обнимая меня за плечи.

Я прикусила губу, не зная, что на это ответить. Я не могла рассказать о том, что было между мной и принцем. И почему-то боялась, что скажи я хоть что-то, и мой голос меня выдаст.

Глава девятая. Вопросы в моей голове

Хлопая ртом, как рыба, я наблюдала, как Алиссу уводили под конвоем.

— Не переживай за меня, — проговорила она на прощание. — И помни, что я тебе сказала.

Кириан встал рядом со мной.

— Довольна встречей? — поинтересовался он.

Я бы ему высказала, что из-за него Алиссе теперь предстоит ужасное. Как она переживет поползновения лорда Гексли? Конечно, она говорила про то, что надо выжить любой ценой. Но справится ли она?

На душе щемило, но, помня вспышку лорда сегодня утром, я лишь смиренно опустила голову:

— Да, благодарю.

Если Кириан и услышал в моем голосе неискренность, виду не подал.

— Тогда по коням. Переход предстоит долгий.

Когда мы вернулись к шатру, все уже было погружено в телегу. Меня не переставало удивлять, как быстро и ловко ангорцы собирали и разбирали лагерь. Наверное, только так и можно переместить огромную массу людей на такое расстояние.

Моя Снежинка тоже была готова. Кириан помог мне забраться в седло, и мы тронулись в путь. Ехали молча, и я могла остаться наедине со своими мыслями.

То, что Алисса сказала про Люка, как ни странно, подарило мне чувство облегчения. Это было очень похоже на правду. Если всё, что он испытывал ко мне, — это желание не упустить своего, то и мне можно было не считать себя виноватой за ту сумятицу, которую вызвал во мне Алтимор.

Но вот о том, что чуть не случилось в пещере, мне очень хотелось хоть с кем-нибудь поговорить. Раньше я всегда приходила со своим душевным раздраем к Алиссе, и она умела вернуть меня на землю. Ну или хотя бы попытаться, как все эти годы с Люком.

Только сейчас было иначе. Алисса бы меня не поняла. Да и я сама себя не понимаю. Алтимор — мой враг в куда большей степени, чем Кириан. И всё же я не могла перестать о нем думать.

Долина горной реки, вдоль которой мы следовали, становилась уже. Под копытами теперь хрустел снег. Небо над головой заволокло беленой пеленой, и стало так холодно, что хотелось спрятать и лицо под меховым плащом.

На следующий день после нашего разговора я увидела Алиссу рядом с лордом Гексли. На ней был теплый меховой тулуп с барского плеча, и выглядела она куда свежее и жизнерадостнее. Они ехали рядышком, и лорд с довольным видом что-то рассказывал. А сестра заливисто хохотала. Сколько лет я знаю Алиссу, никогда не слышала настолько фальшивого смеха. Лорда Гексли, впрочем, это ничуть не смущало, а наоборот, воодушевляло продолжать травить байки.

— У тебя умная сестра, — заметил Кириан, тоже глядя на них. — Но я предпочитаю честных.

Честных… Была ли я с ним честной?

Лорд не просил рассказать, что было в пещере. О том, как именно мы выбрались, он узнал от принца. А вот что было до того…

Я глубоко вдохнула, надеясь, что мое лицо меня не выдало. Пора уже прекращать об этом думать, а не то Кириан непременно заподозрит неладное.

Между тем сам Алтимор, как обычно, ехал во главе процессии. С ним не было спутницы, и он предпочитал общаться с генералами. Разок я даже видела его беседующим с полковником Ханниганом, от которого у меня до сих пор бежали мурашки. К нам с Кирианом принц почти не обращался, а если и случалось, то меня игнорировал. Смотрел исключительно на лорда или, на худой конец, куда-то в сторону.

А меня для него словно не существовало.

От обиды на душе ныло. Хотя я и пыталась убедить себя, что Алтимор прав. Он не хочет давать даже повода для ссоры с дядей. Может, и сам жалеет о том, что делал в пещере. Да, вероятно, жалеет. Но всё же мне так хотелось поймать его взгляд.

Не смотри на него, напоминала я себе. Кириан мог заметить. Не смотри.

Не знаю, насколько хорошо у меня получалось, потому что нет-нет, а я все-таки поглядывала. Ничего не могла поделать.

Чтобы отвлечься, рассматривала горы. Некогда широкая долина ужалась в тонкую полоску, а река превратилась в ручей. По обе стороны ледяными стенами стояли скалы. Теперь в один ряд могли ехать лишь двое-трое человек или одна телега. У телег заменили колеса на полозья, это помогало ехать по снегу, но я всё равно не представляла, как будет дальше.

Оставалось благодарить богов и Кириана за то, что я была верхом на лошади. Мне было куда легче, чем даже имперским солдатам. Что уж там говорить о пленных.

Впереди была особенно высокая гора, и мне не виделось просвета между ней и соседней. Вероятно, там был исток реки. А значит, и прохода дальше не было.

— Как мы переберемся? — спросила я, вспомнив, что принц упоминал некий секрет.

— А вон смотри, — Кириан указал рукой на темное пятно у подножья горы.

Когда мы подъехали ближе, я не поверила своим глазам. Прямо в склоне была проделана дыра. Туннель, укрепленный деревянными балками. Он пронзал гору напрямую, словно был проделан гигантским магическим копьем.

— Мы здесь сделаем привал, — сообщил мне Кириан еще до того, как об этом объявил принц. — Вон там есть небольшой водопад, пополним запасы воды. Но если тебе любопытно — покажу, что с другой стороны туннеля.

— Да, очень любопытно, — я улыбнулась вполне искренне.

Глава десятая. Бунт

Впервые с начала этого путешествия я была не на природе. Было странно видеть над головой потолок и знать, что там за окном не одни лишь дикие звери. Впрочем, до настоящей цивилизации было еще далеко.

Слова Алиссы меня озадачили. Неужели она планировала побег?

Я подошла к окну и, отодвинув штору, посмотрела сквозь квадраты стекол вниз. Огни костров простирались так далеко, как хватало глаз. Уже было непонятно, где заканчивались поселения рабочих и начинался военный лагерь.

У стен особняка дежурило несколько солдат, а вдоль периметра ходил патруль. Даже если сестра и рискнула бы вылезти через окно, ее бы схватили внизу. Но если не побег, то что она могла иметь в виду?

Мне вспомнились ее синяки, и на сердце стало жутко. Как она это вынесла?

Отвернувшись от окна, я снова бросила взгляд на зловещую кровать.

Что, если Кириан не станет ждать свадьбы и захочет «попробовать блюдо» именно сегодня? Как я могу это предотвратить?

Покружив по комнате, я заметила в кресле свернутый плед. Что, если я постелю его на пол и обустрою себе отдельное ложе? А может, попросить Жозефину принести еще подушку и одеяло? Вряд ли Кириан оставлял ей конкретные инструкции о том, как нам спать. А это будет самое простое решение.

Приблизившись к двери, я медленно потянула за ручку. Не заперта. И в коридоре тоже никого не было. Со стороны лестницы по-прежнему доносились голоса, и я явно различила Донована и лорда Гексли. Спать они, похоже, пока не собирались.

В ванной комнате Жозефины уже не было. Видимо, она ушла к себе. Я собралась было постучать в соседнюю дверь, как снова подумала об Алиссе. Если Гексли внизу, значит, она в спальне одна и может объяснить, что имела в виду. Надо поговорить с ней, пока не поздно. Только в какой она комнате? Эти двери были совершенно одинаковыми!

Я попыталась воспроизвести в голове момент, когда мы втроем вышли из ванной. Так, мы прошли несколько шагов, потом остановились. Да, это должно быть здесь.

Я легонько постучала, но ответа не услышала. Она уже легла спать?

— Алисса? — приглушенно позвала я.

Внезапно створка отворилась, и передо мной возник Алтимор. В расстегнутой рубашке, из-под которой выглядывал его обнаженный торс.

Я не успела приоткрыть рот, как принц втащил меня внутрь.

В комнате царил полумрак. Была зажжена всего одна свеча, и та далеко у кровати. Сестры я не увидела. Но толком рассмотреть комнату не успела, потому что Алтимор прижал меня к стене.

Его руки скользнули по моей талии, а лицо оказалось преступно близко к моему. На секунду он заглянул в мои изумленные глаза. И я уже собралась спросить, где сестра, как его губы накрыли мои.

Мне показалось, что в меня ударила молния. По моему телу прошла волна. Вмиг стало жарко. И сердце заколотилось, как бешеное.

Ладонь принца легла мне на затылок и прижала к себе сильнее, углубляя поцелуй. Не понимая, что делаю, я подняла руку и запустила пальцы в его густые шелковые волосы.

Мягкие и нежные движения унесли меня в страну грез. Я не чувствовала под ногами пола и, казалось, парила в небесах под самыми звездами.

Где-то на задворках я слышала голос. Свой собственный голос, уверявший, что так нельзя, я обязана остановиться. Но как нельзя было остановить лавину, несущуюся с горы, так и я не могла противиться охватившей меня страсти.

Все мое существо хотело этого поцелуя. И лишь когда принц прервался, чтобы перевести дух, я смогла собраться с мыслями.

— П-подожди, — на выдохе пробормотала я, отступая в сторону.

— Я избегал тебя, как мог, — Алтимор откинул волосы. — Но когда ты вот так сама…

— Я ошиблась дверью, — ответила я.

— Правда? — принц игриво изогнул бровь.

— Правда, — я кивнула и еще отступила, боясь, что, если он приблизится, все повторится.

— Что ж…

Алтимор прошелся от окна до кровати и обратно, задумчиво потирая подбородок.

— Что ж нам теперь делать? — он бросил на меня взгляд, полный нескрываемого желания.

И уже от одного этого взгляда мое сердце снова забилось чаще.

— Я не… Я не знаю, — я посмотрела в сторону.

По-хорошему мне надо было уходить. Возвращаться в свою комнату. Сделать вид, что ничего не было. Но я преступно медлила.

Принц снова приблизился ко мне и, проведя ладонями по моим плечам, заглянул мне в глаза.

— Хочешь, я тебя заберу? — спросил он вкрадчиво.

По моей спине поползли мурашки. Мне захотелось прижаться к его теплой груди, выглядывавшей из-под рубашки. И забыть о том, где я. О том, кто он и кто я. Просто быть вдвоем в нашем собственном мире.

И в то же время мне стало страшно. Что, если принц играет со мной? Я не могу мыслить трезво в его присутствии. Не могу понять, что это за чувство. Только ли страсть и вожделение. Или что-то большее?

— Мне лучше уйти, — промямлила я и, нырнув под его руку, засеменила к двери.

Глава одиннадцатая. Фортундейл

Мы подъехали к бурной реке, через которую, как сказал Кириан, раньше был перекинут мост, но его, видимо, снесло наводнением. И теперь, чтобы перебраться, нужно было строить новый. Сам лорд и занялся этим вопросом, оставив меня под стражей Ройса.

Я держалась возле палатки, чтобы воин меня видел, и собирала пожелтевшие кленовые листья. От скуки решила сплести венок. Неподалеку стучали топоры, пахло свежей древесиной. И в целом я чувствовала себя на удивление спокойно.

И вот в этот самый мирный момент, когда я увлеклась делом настолько, что ничего вокруг не замечала, принц и решил меня утащить. Схватил за руку и утянул сначала за палатку, а потом к повозке с ящиками. Здесь нас никому из лагеря не было бы видно.

— Что ты делаешь? — шипела я на Алтимора, однако послушно следовала за ним. — Где Ройс?

— Разговаривает с Паулиной.

Принц прижал меня к стенке телеги и склонился, чтобы поцеловать. Но я успела поднять руку и коснуться ладонью его губ.

— Нет, — сказала я как можно тверже.

Алтимор шумно выдохнул.

— Всю дорогу я не могу перестать думать о тебе, — проговорил он, отступив на шаг. — Это как наваждение. Одержимость.

Я молчала. Описав небольшой круг, принц снова вернулся ко мне.

— Ниа, мне нужно только твое слово, и я тебя заберу. Это разрушит мои отношения с дядей, но мне уже всё равно. Я спать не могу. Есть не могу. Я все время о тебе думаю!

Я посмотрела Алтимору в глаза. В них пылал едва сдерживаемый огонь. Но мне вдруг подумалось, что принц старше меня всего на два-три года. Мы почти ровесники. Оба вчерашние дети. Другое дело уже поживший Кириан. Поэтому мой жених держался так спокойно. Он умел отличить юношескую страсть от серьезного чувства.

— Зачем заберешь? — спросила я.

Принц дернулся, как будто его оцарапали.

— Чтобы сделать своей любовницей? — продолжила я. — Мы уже прячемся за ящиками, как пара изменников. А я так не хочу. Если я не могу вернуться домой, то пусть у меня, по крайней мере, будет достойная жизнь. Семья и дети, о которых я буду заботиться.

Так странно, что совсем недавно мысль о детях с Кирианом меня пугала. Теперь же я поняла, что это был бы наилучший выход. Даже если у меня не получится по-настоящему полюбить своего мужа, между нами всё равно останется уважение. И в наших детях я найду свое счастье. Я буду рассказывать им о лингах. О том, что мы совсем не дикари, а во многом и куда более цивилизованные, чем эта империя, живущая за счет рабского труда.

Не знаю, что прочитал у меня на лице Алтимор, но мои слова, похоже, подействовали на него, как ушат воды на голову пьяного.

— Не верю, что ты его любишь, — проговорил он, но не слишком убедительно.

— Я не хочу быть еще одной в списке твоих побед, — ответила я.

Это заставило Алтимора улыбнуться.

— Ты уже моя пленница.

— Я его пленница. А в твой гарем я не хочу.

— Ну почему сразу в гарем, — принц качнул головой. — У меня его, кстати, нет. Принцам до восхождения на трон и не положено.

— Потому что вам сначала надо жениться, — сказала я.

Не знаю, так ли всё было устроено в Ангорской империи, но по тому, как Алтимор скривился, поняла, что так. И Кириан был прав, говоря, что он не сможет взять меня в жены, даже если захочет.

Принц потер шею под стянутыми в хвостик волосами. Он явно искал какие-то аргументы, но я чувствовала, что крыть ему было нечем.

— А как же страсть? — спросил он, поднимая на меня глаза. — Ты готова навсегда запереть себя в клетке этого брака?

— С браком или нет, я и так в клетке, — ответила я. — Но то, что мне предлагает Кириан, намного достойнее того, что предлагаешь ты.

Я слушала сама себя и не узнавала. Это говорила девушка, недавно чуть не бросившаяся в омут с Люком. Что со мной случилось?

— Что ж, — помолчав, проговорил Алтимор. — Кириан, наговоривший всё это про гаремы и женитьбу, прав. Я куда менее свободен, чем он, хотя со стороны могло показаться иначе. Но я знаю, что ты ко мне испытываешь. Твои губы произносят одно, а твое тело говорит совсем другое. Тогда в доме… Я почувствовал твое желание. И сколько бы ты себя ни уверяла, что его нет, мы оба знаем правду.

Я хотела его перебить, но принц поднял вверх раскрытую ладонь.

— Я не буду пользоваться положением и к чему-либо тебя принуждать. Но и сдаваться я не собираюсь. Однажды я сделаю тебя своей, Ниада. Запомни это.

Пораженная его словами, я лишь приоткрыла рот, но не нашла, что ответить. Его наглость и самоуверенность одновременно злили и вызывали трепет. Мое тело хотело к нему. Стремилось, как цветок к солнцу. Но как учила тетя Роза, человек тем и отличается от животного, что им руководят не только эмоции и страсти. У человека есть разум. А еще есть долг и чувство собственного достоинства.

Наше молчание прервал появившийся Кириан. Он был хмур, как осеннее небо над нашими головами.

— Мой принц, — сухо проговорил он. — Что вы здесь делаете?

Глава двенадцатая. Принцесса своего народа

— Какой он, император? — поинтересовалась я.

— Вам никто не ответит на этот вопрос честно, — проговорила Августина. — Так что лучше не спрашивайте.

— А можно мы перейдем на ты? — предложила я. — Мне так привычнее.

— Пока мы вдвоем, конечно, — женщина ласково улыбнулась. — Но на людях будем соблюдать этикет.

Сложив ладони под подбородком, Августина задумчиво проговорила:

— Хотим ли мы подчеркнуть твою нежность или твою силу?

— То есть? — не поняла я.

— Цвет, моя милая, решает очень многое.

— Вы поэтому носите черный? — поинтересовалась я.

— В империи черный — это цвет траура и цвет триумфа. Интересное сочетание, не правда ли? Напоминает нам, что за каждой победой стоят жертвы. А еще дает повод надеяться, что за жертвами может следовать победа. И раз уж мой муж героически погиб в сражении…

Это было далеко не так, но я допускала, что вдове никто не сказал правду. Слишком уродливой была эта правда.

— Примите мои соболезнования, — сказала я.

— Мы же собирались на ты, — напомнила Августина и, понизив голос, добавила: — Пусть Эор воздаст ему по заслугам!

То, как она это произнесла, заставило меня вздрогнуть. Я понимала, что лорд Гексли наверняка был ужасным мужем. Неверным, да еще и любителем распускать руки, стоило вспомнить синяки на Алиссе. Но Августина почти в открытую высказала свое презрение…

— Так что насчет цвета? — вернула она меня к главной теме. — У тебя есть любимый?

— Синий.

— Отлично, у меня как раз есть пара синих. Но прежде чем начать их мерить… — Августина сделала паузу. — Ты уже приняла ванну?

— Пока нет.

— Ох, это упущение. У нас не так много времени. Но чистой ты себя будешь чувствовать в три раза увереннее.

Она вытащила из складок своего платья колокольчик на ленточке и позвонила.

— Согрейте нам воды, — скомандовала она появившимся слугам.

Августина так быстро взяла меня в оборот, что я не успевала ничего возразить. И вот я уже сидела в восьмигранном бассейне полностью голая, а она намыливала мои черные волосы. У нее были ловкие, но нежные руки. И я невольно думала об Алиссе и о том, как сильно скучала по сестре.

— А почему Кириан не хотел жениться? — поинтересовалась я, чтобы отвлечься от невеселых мыслей.

— О, есть много версий, — Августина пожала плечами. — Одни говорили, что он дал обет в храме. Другие, что в деле замешана женщина. Сам он предпочитает отмалчиваться. Видимо, что-то очень личное. Все имеют на это право.

Я кивнула. Как интересно. В дороге я так привыкла, что Кириан доминирует и всё держит под контролем, что никогда не задумывалась о его человеческой стороне. Например, чего он боится или о чем мечтает. Каким он был в детстве?

Последнее я и спросила у Августины.

— Да почти таким же, как сейчас, — она усмехнулась. — Любил, чтобы все было по его. Но не бойся, он только со стороны кажется тираном. На самом деле под шкурой этого медведя скрывается нежное сердце. И если уж он тебя выбрал…

Августина так и не закончила свою мысль. Я задумчиво посмотрела на плавающие в воде кончики моих волос.

Выбрал меня… Выбрал ли? Получается, что так. Он мог оставить меня дома, мог отправить к другим пленницам, но выбрал держать рядом с собой… В нашем браке больше нет политического смысла. Разве что только личный…

— Ну чего ты нос повесила? — заметила Августина. — Я что-то не так сказала?

— Все так, — я вздохнула. — Это я никак не могу принять свою роль. По-прежнему чувствую себя пленницей.

На минуту я испугалась, что сболтнула лишнего. Чуть приподнялась, чтобы увидеть лицо Августины, но она нежно погладила меня по плечам.

— Женщины часто становятся пленницами своих мужей, — проговорила она с нотками печали в голосе. — Я не хотела замуж за лорда Гексли. Совсем. Но моя семья не оставила мне выбора. У нас была древняя кровь, но не было денег. И такое происходит повсеместно.

— Как же люди потом живут? — спросила я. — Если без любви.

— Уверена, что Гексли мне изменял, — ответила Августина, и я в очередной раз восхитилась ее прямотой и открытостью. — Я не впускала его в свою спальню с тех пор, как у нас родился сын. Лорд получил своего наследника, так что я собиралась наслаждаться жизнью. Насколько это возможно в браке.

— А где сын сейчас?

— Учится в пансионе. Я гощу у кузины, чтобы быть рядом, а летом заберу его к нам в замок.

Она немного рассказала и о нем, а я задумалась. Получалось, что вот такие браки без любви окружали Кириана с молодости. Для него они привычны.

— Ты влюблялась когда-нибудь? — поинтересовалась я.

— Конечно, — я почувствовала, как Августина улыбнулась. — В юности. Я всё надеялась, что он сделает мне предложение, но мое чувство оказалось безответным. Родители сосватали меня лорду Гексли, и на этом вся романтика закончилось.